Холт Виктория. Песня сирены

   И дед, и бабушка очень тепло приняли генерала Лангдона, и в течение четверти часа разговор за столом вертелся вокруг армии. Затем Присцилла произнесла очень четко, как, я знаю, она говорит о вещах, всецело занимающих ее мысли:
   - Мне кажется, что довольно Эндерби-холлу пустовать. Нет ничего хорошего в том, что в доме никто не живет.
   - Верно, - подхватил Томас, всегда готовый поддержать ее, - он отсыревает. Домам необходимо, чтобы в них жили.
   - Такой милый старый дом, - сказала Джейн Эверсли, - хотя мне не хотелось бы там жить. У меня мурашки бегут по телу каждый раз, когда я прохожу мимо.
   - Только потому, что ты веришь слухам, - возразил дед. - Если бы не эти разговоры вокруг, никто бы и не думал о призраке.
   - Что вы думаете о привидениях, генерал Лангдон? - спросила я.
   - Я никогда их не видел, - ответил он, - а я могу верить лишь собственным глазам.
   - Да вы неверующий? - спросила Арабелла.
   - Я верю очевидному, - возразил генерал, - но откуда взялось это привидение?
   - Я думаю, оно появилось, когда одна из хозяек дома пыталась там повеситься. Но она взяла недостаточно короткую веревку и лишь жестоко покалечилась. Вскоре после этого она умерла.
   - Несчастная женщина! Но почему она так поступила?
   - Ее муж был замешан в заговоре.
   - В Папистском мятеже, - уточнил Карл.
   - Нет, - возразила я, - ты путаешь его с моим отцом, а то был "заговор Ржаного Дома", не так ли?
   - Да, - отозвалась Присцилла, как мне показалось, довольно смущенная.
   - Они вступили в заговор против короля! - воскликнул Карлтон. - Это было преступно и глупо.
   - Я не могу понять, почему происходят такие вещи? - вмешалась Присцилла.
   - Моя дорогая леди, - начал генерал, - если что-то идет не правильно, некоторые люди стремятся поправить дело.
   - И теряют при этом жизни, - заметила Арабелла.
   - Все это уже в прошлом, но именно таким образом этот дом получил свою репутацию, - объяснил Карлтон.
   - Мне бы хотелось, чтобы там появилась какая-нибудь приятная семья, сказала мать. - Я была бы рада иметь хороших соседей.
   Она явно нервничала, и Ли с тревогой глядел на нее. Я подумала: "Они обо всем договорились". Я была уверена, что моя сестра уже доложила, что видела меня лежащей на кровати. Она могла и упомянуть, что, как ей показалось, я разговаривала с кем-то по имени Бо.
   - Этот дом должен быть моим! - повернулась я к генералу. - Он был оставлен мне дядей моего отца, которого звали Роберт Фринтон.
   - Мне знакомо это имя, - сказал генерал. - Ужасная трагедия!
   Присцилла беспокойно сжимала руки. Она была очень возбуждена сегодня, и причиной тому был генерал.
   - Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем ты сможешь вступить во владение наследством, - сказал дедушка, - но я не сомневаюсь, что если удастся продать дом, то это будет вполне оправдано.
   - Но я совсем не уверена, что хочу его продавать.
   - Может, вам нравятся привидения, мисс Карлотта? - спросил генерал.
   - Я была бы не прочь взглянуть на одно из них. А вы, генерал?
   - Ну, это зависит от привидения, - ответил он.
   Ли заявил:
   - Ты должна продать дом, Карлотта. Ты никогда не захочешь там жить, но, возможно, тебе удастся найти жильца и сдать дом.
   Я многое поняла про всех них и замолчала. Меня только интересовало, выскажется ли генерал. По каким-то причинам они хотели, чтобы я прекратила ходить туда, и не бродила по пустым комнатам этого дома. Дамарис наверняка рассказала все, что она видела и слышала, и они догадались, что я до сих пор надеюсь на возвращение Бо.
   - Так что подумай об этом, - добавил дедушка.
   - Знаете ли вы, что я сейчас обдумываю, стоит ли мне покинуть Грассленд? - сказал Томас Уиллерби.
   - Покинуть Грассленд, Томас?! - воскликнула моя мать. - Но почему?
   - Слишком много воспоминаний, - ответил тот, и за столом воцарилось молчание. После паузы Томас продолжал:
   - Да, я подумал, что мне было бы легче возвратиться на Север и постараться начать там новую жизнь. Вот для чего я пришел.., и я благодарен всем вам.., и Кристабель... У меня были здесь счастливые минуты, а сейчас, возможно, для меня будет лучше уехать...
   Присцилла выглядела печальной, но вслух она обдумывала его будущее:
   - Уехать и найти новую жену.., начать новую жизнь, и, возможно, потом вернуться?
   - О, все это в будущем, - сказал Томас, - сейчас и без этого хватает забот. Да, я забыл, что-то должно быть сделано и с Эндерби.
   Чтобы прекратить разговор об Эндерби, я сказала, что слышала, будто леди Элизабет Уиллврс должна вступить во владение ирландским поместьем, подаренным ей Яковом II.
   Лицо генерала побагровело, и он пробормотал:
   - Чудовища!
   - Пусть король ублажает свою любовницу, - заявил Карлтон, - Я еще удивлен, что у него только одна. Я желаю ему насладиться этой леди.
   - Жаль, - сказала Арабелла, - что все так обернулось: дочери против собственного отца...
   - Действительно, - поддержал ее генерал, - мне кажется, королеву Марию должна сильно мучить совесть. И что будет с Анной, если она захватит корону?
   - Не сомневайтесь, - воскликнул Карлтон, - Англия не потерпит короля ставленника папы римского. Она избавилась от одного паписта: Яков, который принадлежит к ним, - в ссылке, и там он останется до самой смерти. А если за ним последует и Вильгельм - Бог не допустит этого, ибо он хороший правитель, - то следующей будет Анна, и она получит поддержку всех, кто желает лучшего для этой страны.
   Я видела, что генерал с трудом сдерживается. Ли тоже выглядел смущенным. Он кое-что знал о мыслях генерала по этому поводу, а для моего дедушки было так характерно утверждать свою точку зрения, не задумываясь, что это кого-то заденет.
   - Узурпаторам тропа, - тихо и сдержанно сказал генерал, - часто приходится жалеть об этом.
   - Едва ли это так. Яков был абсолютно бесполезен. Следующей была его дочь Мария так же, как и наследующий ей Вильгельм. Я стал его противником в тот момент, когда узнал о его, папистских взглядах. Я бы посадил Монмута на трон, только чтоб не дать папистам править страной. Яков был свергнут, он в ссылке, так пусть там и остается.
   - До чего вы неистовствуете, сэр! - поразился генерал.
   - А разве вы нет, сэр? - ответил Карлтон. - Я вам все выскажу; я очень переживаю за эти события.
   - Это слишком очевидно, - сказал генерал.
   Арабелла сумела тактично переменить тему, и мы заговорили о таких банальных вещах, как погода; о том, какая предстоит зима, и даже вспомнили, как замерзла Темза, и напомнили несчастному Томасу о его встрече с Кристабель.
   Я была весьма довольна, когда мы, наконец, вернулись назад в Довер-хаус. Генерал был молчалив, и я подозревала, что он не получил большого удовольствия от этого визита. Они с Ли провели этот вечер вдвоем, а на следующее утро генерал распрощался с нами.
   Мои мысли всецело были заняты Эндерби. Я не могла представить, что со мной будет, если я больше не смогу ходить туда. Новые жильцы все изменят, это будет уже совсем другой дом. Хотела ли я сохранить нетронутой память о любовнике, покинувшем меня? Стану ли я счастливее, если не буду больше ходить в этот дом и мечтать?
   Что-то непонятное случилось со мной. Я сильно разозлилась, и это успокоило слегка мою боль, потому что задело гордость. Может ли быть правдой то, что Бо намеренно покинул меня, так как нашел более богатую наследницу? По крайней мере, так говорили: он занимал деньги в расчете на то, что вскоре женится на мне; он был корыстолюбив и погнался за более богатой добычей. Где-то за границей.., в Париже.., может, в Венеции? Он постоянно и много говорил о Венеции. Бо никогда не претендовал на то, чтобы быть человеком чести, напротив, подчеркивал, что он не святой. "Во мне многое есть от дьявола", - сказал он мне однажды и предложил посмотреть, не растут ли рога у него на голове: "Потому что это тебе понравилось бы. Позволь сказать мне, Карлотта, что в тебе тоже есть частичка дьявола!"
   Какая глупость с моей стороны - мечтать, что Бо вернется. Прошло уже более года с его отъезда. Я представила себе его живущим в каком-то незнакомом городе - на Рейне, в Италии, во Франции - ..с наследницей, которая богаче меня, и как он смеется, рассказывая обо мне, как Бо умеет рассказывать о своих любовницах. Он всегда насмехался над понятиями о чести, которые подразумевались обязательными для джентльмена.
   Я лелеяла злость к Бо, и это было облегчением. И я подумала: "А почему бы и не продать Эндерби? Это поможет мне похоронить образ лживого любовника".
   Пришел сентябрь. Через месяц мне исполнится восемнадцать, это будет значительное событие в моей жизни - я стану совершеннолетней.
   Присцилла объявила, что будет большой праздник, и, конечно, дедушка с бабушкой настаивали, чтобы его проводили в Эверсли, который подходит для этого больше, чем Довер-хаус.
   Дом был полон гостей, и я знала, что Ли с Присциллой пригласили несколько "приличных" молодых людей в надежде, что я обращу внимание на кого-нибудь из них.
   Харриет приехала вместе со своим мужем Грегори и Бенджи. Я очень обрадовалась, увидев ее снова.
   - Мы мало видимся, - заметила Харриет. Она, как всегда, восхитила меня. Ее уже нельзя было назвать молодой, но она все еще оставалась изумительно красивой. Конечно, ей это стоило больших усилий. Волосы у нее оставались по-прежнему темными ("Мой особый состав, - шепнула она мне в ответ на мое удивление. - Я дам тебе рецепт его приготовления, когда это будет нужно"), Мы оставались там еще неделю.
   - Почему ты не бываешь теперь у нас так же часто, как раньше? спросил Бенджи.
   Я ничего ему не ответила: не могла же я объяснить Бенджи, что по-прежнему жду Бо.
   Мы много ездили верхом вместе с ним. Мне нравились эти прогулки. Я любила дышать холодным влажным сентябрьским воздухом и стала замечать окрестности, на что прежде не обращала внимания. Мне нравились буреющие на ветках листья и появляющиеся на соснах шишки. Везде была видна паутина примета осени, и мне казалось, что она выглядит очень нарядно - с каплями сверкающей росы. Это было так непохоже на меня - любоваться природой. Мною овладело такое чувство, будто я просыпаюсь после долгого кошмара.
   Бенджи был подходящим попутчиком: всегда готовый посмеяться, легкий на подъем, с веселым нравом, он больше походил на отца, чем на мать. Сэр Грегори Стивенс, наверное, не относился к числу людей, производящих на меня сильное впечатление, но, без сомнения, он был одним из самых добрых.
   Бенджи был старше меня: ему было около двадцати лет, но мне это не казалось большой разницей в возрасте. Я привыкла всех сравнивать с Бо, который был более чем на двадцать лет старше. Я была достаточно искушенной, чтобы считать себя равной Бенджи по части жизненного опыта: Бо многому научил меня.
   Однажды мы катались в лесу и, возвращаясь домой, проезжали мимо Эндерби-холла.
   - Мрачный старый дом, - заметил Бенджи. - Помню, ты как-то сопровождала туда меня и своего дядю Карла.
   - Я прекрасно это помню, - ответила я. - Вы были ужасными мальчишками: вы не хотели иметь со мной дела и все время повторяли, чтобы я уходила и не докучала вам.
   - Ну, это можно отнести за счет нашей молодости, - ответил Бенджи, - Я обещаю, что никогда больше не скажу тебе ничего подобного, Карлотта.
   - Наверное, я была невозможным ребенком?
   - Нет.., хотя определенно Карлотта считала себя центром Вселенной, и все должны были преклонять перед ней колени.
   - Кроме Бенджамина и дяди Карла.
   - Мы были идиотами.
   - Но все случилось к лучшему: я увязалась за вами, потом уснула в шкафу, и благодаря этому мы познакомились в Робертом Фринтоном, который оказался дядей моего отца.
   - Который пал жертвой твоих чар и оставил тебе свое состояние. Это как та история, о которой поется в балладе, и как раз то, что должно было случиться с тобой.
   - Я не считаю, что похожа на героиню волшебной сказки, Бенджи. Не ты ли только что сказал, что я считала себя центром вселенной? Мне представляется, что я мало изменилась, а это значит, что я крайне эгоистичная натура.
   - Ты восхитительна, Карлотта!
   Бенджи глядел на меня достаточно выразительно: благодаря Бо я хорошо знала, что это значит. Под влиянием порыва я предложила:
   - Давай заедем в Эндерби и посмотрим дом.
   - Разве он не заперт?
   - У меня есть ключ, я всегда ношу его на поясе: случается, что у меня бывает настроение зайти туда.
   Я внимательно смотрела на него. Он, как и вся семья, знал про Бо, но я не думала, чтобы они подозревали о его пребывании в Эндерби.
   Мы привязали наших лошадей и прошли через парадный вход. Рядом с Бенджи я испытывала вполне определенные эмоции и не могла понять себя. Неожиданно я стала воображать, каково было бы заняться любовью с Бенджи. Возможно, я, как и предполагал Бо, относилась к тому типу женщин, для кого физическая близость была необходима. Бо как-то сказал, что никогда еще не встречал такой опытной девственницы, имея в виду, что даже в самый первый раз я охотно приняла его. "Как цветок, открывающийся навстречу солнцу", заметил он. Я вспомнила, что, пока не встретила Бо, я любила проводить время с Бенджи, и немалое удовольствие доставило мне открытие, что я тоже небезразлична ему. У меня появилось чувство, что это - возможность навсегда изгнать образ Бо из своей памяти.
   - Какое зловещее место! - сказал Бенджи. - Тебе так не кажется?
   - Это лишь твое воображение, - возразила я.
   - Да, пожалуй, ты права: когда ты здесь, Карлотта, оно уже не кажется мрачным. Ты так красива! Я знаю лишь одну женщину, которая так же красива, и это моя мать. Я очень гордился тобой, когда верил, что ты - моя сестра.
   - Значит, это твоя гордость не позволяла мне принимать участия в ваших прогулках по Эндерби?
   - Я уже объяснил тебе, что это была просто мальчишеская глупость.
   Бенджи смотрел на меня очень выразительно, и я прекрасно понимала, что он хочет поцеловать меня. Я отошла и направилась через зал, глядя на галерею менестрелей, чтобы прийти в себя. Боль оставалась со мной, никто не сможет заменить Бо. Я начала подыматься по ступеням. Бенджи шел вплотную за мной.., через галерею призраков. Я размышляла: "Ну почему я должна страдать по тебе, Бо? Ты уехал и покинул меня".
   Мы заглядывали во все комнаты и, наконец, дошли до той, где была кровать под балдахином. Я стояла, глядя на нее. Меня переполняли горечь и страстное желание. Бенджи проговорил:
   - Карлотта, ты уже больше не ребенок. Я очень давно хотел поговорить с тобой, но ты была так молода.
   Я еле удержалась от смеха: я была намного моложе, когда резвилась с Бо на этой самой кровати. А Бенджи.., он дожидался, пока мне исполнится восемнадцать. Как рассудительно и как непохоже на Бо.
   - Карлотта, мне кажется, что все так считают.
   - Что именно?
   - Что мы поженимся.
   - А ты меня спросил?
   - Я спрашиваю. И что же ты ответишь? Мне показалось, что я слышу смех Бо: "Это как раз то, что надо: твой недотепа-любовник дождался твоего совершеннолетия. Это очень смешно, не правда ли, Карлотта? Благославляю тебя, дитя мое, ты, наконец-то, выросла из колыбели. Выходи замуж за этого тихоню Бенджи, и у тебя будет размеренная, благополучная жизнь и, я обещаю, непреодолимо скучная".
   Я поняла, что мне не удается ускользнуть от Бо. Если я скажу Бенджи "да", я никогда не почувствую того возбуждения, предощущения восторга, которое всегда овладевало мной, когда я приходила в этот дом на встречу с Бо.
   - Нет, - ответила я Бенджи, - нет! - И что-то заставило меня добавить:
   - Не сейчас...
   Бенджи, конечно, все понял по-своему:
   - Я слишком поторопил тебя?
   Поторопил меня! Я знала о его чувствах уже давно, а он просто не имел представления о таком типе людей, как я. Я вообразила себе Бо при аналогичных обстоятельствах: если бы я отказала ему, он бы только рассмеялся и силой уложил меня в эту постель.
   Хотелось бы мне иметь такого любовника, как Бенджи? И опять мне показалось, что я слышу смех Бо: "Ну конечно, конечно, ты хочешь". Он решил бы, что это - замечательная шутка, произойди все именно здесь, в этой комнате. Он бы сказал, что никогда еще так не развлекался: Бенджи предлагает выйти за него замуж, а, когда я отказываю, решает, что слишком поторопил меня, что моя невинность не позволяет мне еще задумываться об этом. Нет, мне не удастся избавиться от Бо.
   Мы подошли к нашим лошадям.
   - Не расстраивайся, милая Карлотта! - сказал Бенджи. - Я задам тебе этот вопрос позже.
   ***
   Ко мне в комнату вошла Харриет. Она славилась отменным здоровьем, и, я уверена, она была не менее красива, чем десять лет назад. Она слегка располнела, но ничего уродливого в этом не было: некоторое обилие плоти ничуть не портило ее красоту. "Это потому, - говорила она, - что все располагается там, где надо!"
   Я подумала: "Харриет знает, что Бенджи просил моей руки". Некоторые слуги верили, что она обладает особой силой, и я была склонна согласиться с этим. Эти невероятно красивые фиолетовые глаза были необыкновенно проницательными, мало что могло ускользнуть от них.
   - Итак, маленькая обольстительница, - сказала она, - ты отказалась сделать счастливым моего Бенджи? Вчера он просил твоей руки, не так ли?
   Я кивнула.
   - И ты сказала "нет". Я считаю, ты добавила "не сейчас", только чтоб не удручать его решительным отказом?
   - Харриет, ты права, как всегда. Мы вместе посмеялись, она всегда поднимала мне настроение. Наверное, я любила Харриет больше, чем кого-либо другого, исключая Бо. Произошло это благодаря тому, что в детские годы я всегда считала своей матерью ее. Нет, она была для меня больше, чем мать, она была одной из нас, как я решила, - это значит, что она походила на Бо и на самое меня. Мы были искателями приключений в этом мире, решительно настроенными получить все, что нам хочется от него, и, в зависимости от обстоятельств, не слишком щепетильными в способах достижения цели.
   Внезапно до меня дошло, что все мы появились на свет, наделенными выдающейся красотой: и Бо, и Харриет, и (с моей стороны было бы ложной скромностью отрицать это) я в некоторой степени наделена ею. По какой-то страдной прихоти природы я, действительно, могла бы быть дочерью Харриет: я была темноволосой, хотя и посветлее ее, у меня были синие глаза, хотя более голубые, чем фиолетовые, но такие же, как у нее, темные брови и ресницы. На этом, правда, внешнее сходство кончалось: мое овальное лицо, высокие скулы, полные губы и прямой нос были типичны для Эверсли. Но по характеру я была такой же, как Харриет, и, возможно, это делало нас более похожими, чем чисто внешние черты.
   Так или иначе, мы прекрасно понимали друг друга, и с Харриет мне было говорить легче, чем с кем-либо другим. Что-то подобное, должно быть, чувствовала и моя мать, если пришла к Харриет, поняв, что у нее будет ребенок и это опозорит семью.
   - Бедный Бенджамин! - произнесла она. - Он так долго любил тебя! Эта мысль появилась у него, как только он узнал, что ты ему не сестра. Он жил ради того дня, когда поведет тебя к алтарю, и, должна сказать, что и я была бы рада такой невестке.
   - Милая Харриет, для меня была бы заманчивой перспектива иметь тебя свекровью, но даже это не может быть решающим поводом для замужества - Для тебя это было бы хорошо, Карлотта: с Бенджи тебе будет неплохо. Он очень похож на своего отца, а лучшего мужа, чем мой Грегори, невозможно себе представить. - Она серьезно посмотрела на меня и добавила:
   - С Бомонтом Гранвилем ты станешь очень несчастна.
   Я отвернулась, а она продолжала:
   - Да, так будет. О, я согласна, что он очарователен. Я могу представить, как он сейчас живет где-то в роскоши, восхваляя собственную хитрость. Он не может вернуться в Англию: его кредиторы разорвали бы его, как стервятники Я недоумеваю, где он может быть. Не думаю, что в Венеции. Я несколько раз писала своей подруге, Контессе Карпори, у которой есть собственное палаццо там, где она родилась. Она знает Бо, он достаточно известен в Венеции. Она пишет, что его там нет, и, если она услышит о его возвращении в один из городов Италии, она даст мне знать об этом. Не думай больше о нем, изгони из мыслей! Это было приятно, не так ли? Можешь ты взглянуть на все это как на эпизод?
   - Это был такой упоительный эпизод, Харриет!
   - Конечно, так и должно быть. Наверное, он потрясающий любовник, но в мире есть и другие. Все, что он хотел от тебя, - это твое наследство, Карлотта.
   - Но почему же он не остался, чтобы заполучить его?
   - Единственной причиной может быть то, что его привлекла более заманчивая цель, больше я ничего не могу предположить. Он задолжал всем вокруг, он не мог более показываться своим кредиторам. А может, он испугался твоего дедушки. Карлтон Эверсли пользуется большим влиянием при дворе и мог бы уничтожить Бо, если бы тот появился. Но мне не кажется, что Бо принадлежит к тому типу людей, которых легко заставить свернуть с избранного пути. Ты должна посмотреть правде в лицо, Карлотта. Единственный вывод - он почуял где-то более заманчивую добычу и ринулся за ней.
   - Харриет, прошло почти три года.
   - И ты достигла совершеннолетия. Забудь его, начни все сначала. У тебя есть все, о чем только может мечтать девушка: ты наделена красотой, которая делает тебя неотразимой почти для всех мужчин, и ты состоятельна, мое милое дитя. Что бы я сделала, имея в твоем возрасте такое богатство!
   - Ты смогла неплохо устроиться и без этого.
   - У меня были годы борьбы. Да, я наслаждаюсь ею, в моей крови есть тяга к авантюрам, но иногда я творила такие вещи, которых делать не надо бы. Карлотта, забудь о том, что прошло, смотри вперед. В будущем тебя ждет счастье. Не хочешь быть с Бенджи - не надо, хотя, я надеюсь, по ряду причин, что вы будете...
   - Одна из них - мое наследство?
   - Одна из них - наследство. Но позволь и мне сказать то, что касается Бенджи: он получит наследство после своего отца и унаследует мне. Если тебе нужен муж, а не дьявольский любовник, лучшей партии ты не сделаешь.
   Харриет поцеловала меня и показала наряды, в которых собиралась пойти на торжество в честь моего совершеннолетия. Она произвела на меня должное впечатление, как и всегда ей это удавалось. Эверсли был полон, в Довер-хаусе тоже были гости, торжество кипело. Мое совершеннолетие. Я должна была выслушивать воркотню Салли Нулленс, которая рассказывала, что я была самой непослушной из всех детей и у меня была самая мощная пара легких, которые я пускала в ход, когда хотела чего-то.
   - Были некоторые, которые предпочитали дать тебе требуемое, - поясняла она, - но я поступала по-другому. Когда ты мне сильно мешала, я задавала тебе хороший шлепок - ты знала, что только это и можешь от меня получить, и не таила обиды.
   А затем была Эмили Филпотс:
   - Я скажу тебе, что ты привела в беспорядок свои прелестные наряды, но ты выглядишь в них так очаровательно, что приятно смотреть на тебя. Ты не изменилась, мисс Карлотта. Мне жалко того мужчину, который получит тебя, да.
   Я, конечно, могла бы ответить, что так как ни один мужчина не проявил желания получить Эмили, то она и не может судить об этом, но я всю жизнь любила их обеих, они были неотъемлемой частью моего детства.
   Дамарис ходила вокруг меня с выражением благоговейного восторга на лице. Ей сейчас было одиннадцать - довольно крупная и толстая. Ее обожание раздражало меня, боюсь, я не слишком хорошо относилась к ней. Она постоянно возилась с больными животными и очень переживала, если они умирали. Она обожала свою лошадь и действительно была превосходной наездницей. Дамарис была любимицей Салли Нулленс и Эмили Филпотс, у нее были очень правильные легкие, и она не слишком часто их упражняла, и я уверена, что она держала свои наряды в полном порядке, но я чувствовала глубокое удовлетворение, что в них она никогда не сможет быть такой красивой, как я.
   Все - моя мать, Ли и даже дедушка и бабушка - надеялись, что я выйду замуж за Бенджи. Кажется, все знали, что там очень хочет этого. Я чувствовала к себе какое-то настороженное внимание. Видимо, все считали, что когда я буду замужем, то получится так, будто бы я и не знала Бо. Я же была в этом абсолютно не уверена, но мне уже хотелось понять, может, все от в чем-то правы, а для меня и это уже был шаг вперед.
   Поэтому я каталась верхом вместе с Бенджи, я танцевала с Бенджи, мне нравился Бенджи. Я чувствовала легкое волнение, когда он брал мою ладонь, касался руки или целовал меня.
   Это не был такой дикий наплыв чувств, какой я испытывала к Бо, но какой-то отклик во мне был.
   Я представляла, как Бо смеялся бы надо мной.
   - Ты такая страстная молодая леди! - говорил он мне.
   Действительно ли это так? Что сейчас со мной происходило? Было ли это действительно просто желание физического удовлетворения, которое так приучил ценить меня Бо, или я тянулась к Бенджи? Я не была ни в чем уверена, но к кое-какому решению я пришла: я собиралась продать Эндерби-холл. Возможно, для меня это было символично: я смирялась с тем фактом, что Бо никогда уже не вернется.