Страница:
– Лина доплюхала нормально? – спросил Вадим. – Никто не выпал по дороге?
– Всё путём, – заверил крутарь. – Шлёт приветы. Слава богу, Брон не ревнивый. Или ему не до того – столько суеты!.. Спим урывками и не хочется – на таком все подъёме.
– Ну, неделю вы на этом подъёме продержитесь… ну, две…
– Больше не надо, – уверенно сказал Гризли. – Всё решится раньше.
В самом деле, через пару недель можно спокойно впадать в спячку – «поезд ушёл».
– А ты сам – как? – поинтересовался Вадим.
– В смысле?
– Растёт моща-то?
– «Сама пошла», – похвастал Гризли, ухмыляясь во всю ширь мясистого лица. – Будто на дрожжах. А помнишь, как мы вкалывали, чтобы сдвинуться на чуть? Голову кружит, сердце ёкает, суставы трещат, самого шатает. И прикидываешь: то ли прорвёшься к новой силе, то ли окочуришься.
– Чаще заканчивалось компромиссом, – вставил Вадим. – Болячка или травма – и начинай разбег снова.
– Зато теперь только успевай считать килограммы!..
– И много набрал?
– Да ну, о чём говорить! – ответил гигант, явно кокетничая. – Разве это вес?
Действительно, даже кресло пока выдерживает. Хотя не каждое.
– Ем теперь раз в день, – добавил Гризли. – Но уж с утра до вечера. И всё равно не хватает. Где бы разжиться приличной кормёжкой? Свежатинка – и то проблема.
– Свежатинка – это что?
– Мясо, – пояснил крутарь. – Пока оно свежее, сочное – оно живое. А завяло – всё. Есть надо живую пищу.
– Живую им подавай! – проворчал Вадим. – Скоро и впрямь станете пожирать зверей, срезая ломти с живого.
– Николь, говорят, пробовал. А я не могу – с души воротит.
– Твоё счастье: душа есть. А за своим карлой приглядывайте – как бы не перевернулся.
– Это как?
– Как перевёртыш. Повадки у него, точно у оборотня, и чем дальше, тем заметней.
– Ну, ты суров! – хмыкнул Гризли, однако задумался: видно, у самого копились подозрения. Правда, процесс этот давался ему трудно – другая специализация.
– А знаешь, какой продукт в природе самый белковый?
– Какой? – послушно спросил гигант.
– Саранча, – ответил Вадим. – Ну, ещё пауки. Семьдесят процентов протеина!
– Ну да! – развеселился Гризли. – Это что ж мне, за каждым паучком гоняться? – Он даже фыркнул, представив картинку. – Хотя…
И здоровяк опять наморщил лоб, наверняка вспомнив про исполинских пауков подземелья, живущих колонией. Ну, твари, стерегитесь! Если крутари войдут во вкус…
– Старый, да ты параноик! – Вадим укоризненно покачал головой. – Нельзя зацикливаться на одной идее. Для равновесия нужна ещё парочка, иначе крыша поедет. Может, живописью займёшься?
– Ага, щас! – хохотнул Гризли.
– Я не шучу. Погонишься за одним зайцем – это ж какой прокол, если упустишь! А так: сменил направление – и ни обвала тебе, ни депрессии… Знаешь, когда кончается жизнь?
– Ну?
– Когда смысл теряется. Тогда рушится здоровье, опускаются руки и прочее… А то и сам головой в прорубь. Так лучше уж иметь их парочку.
– Рук? – с тем же смешком спросил Гризли. – Или прочего?
– Смыслов, – ответил Вадим серьёзно. Он по себе знал, как затягивает гонка за силой. Для нормального мужика такой азарт покруче любой игры, сколько б ни было ему лет – 16 или 60. Когда начинается «путь в неведомое», забываешь обо всём. Ночей не спишь, всё повторяешь в уме объёмы и веса, достижимые через месяц, два… через год. (Ну, через год ты уже Геракл!) Сравниваешь себя с признанными силачами. Подбираешь упражнения, планируешь комплексы, рисуешь таблицы, чуть ли не диаграммы. Мысленно прокручиваешь движения, невольно наливаясь жаром, будто и впрямь тужишься. Так нафантазируешься до тренинга, что, когда доберёшься до «железа», сил уже не хватает. Ну, ладно…
– Как поживает селянка? – спросил Вадим у хозяина. – Не тоскует по своим?
– У нас, поди, не хуже, – повёл плечами тот. – А тосковать ей, в общем, и нечем.
В его взгляде, брошенном на Милицу, Вадиму почудилась нежность. А что, в самом деле? – подумал он. Молодуха справная, в самом соку. К тому ж покорная, несуетная, слова лишнего не проронит. И связывает их смерть да воскрешение – прочнее уз нет. А что без души – так сколько их!.. Может, такая и нужна затворнику, «чтобы спокойно встретить старость»? Дочка-то скоро упорхнёт, судя по всему. Ей уж тесно тут.
Из кабинета выскочил Тим, распаренный руганью с подчинёнными.
– Ага, и ты здесь, – отрывисто сказал он, увидев Вадима. – Ну дык!.. А твои бабы где?
– Вот, она взамен, – кивнул тот на Уму. – Рекомендую.
– Господи, везёт некоторым! – воскликнул щупляк. – Ведь постоянно вокруг вьются, как над дерьмом!..
– Это ты – муха навозная, – возразил Вадим. – А бабочек тянет к нектару. Сюда-то зачем припёрся?
– Так в Замке скукота! Девочки уж разобраны, вы с Кирой запропастились. У творцов крыши вразлёт, а Власий к вечеру и вовсе наклюкался – где только раскопал?
Подтащив стул, спец втиснулся между Вадимом и Умой и налил себе кофе, сперев у Михалыча освободившуюся чашку. Притянул поближе вазу с печеньем.
– И не страшно было ехать?
– Полдня боролся с собой, – признался Тим. – Потом кто-то из нас победил, и вот я тут!
– Победитель! – фыркнул Гризли. – Видели б его, когда мы подстрелили кикимору! Забился в угол, глазки закатил, окутал себя какой-то мерцающей дрянью – сам чуть не задохнулся…
– А на кой ляд было затаскивать её в кабину? – Огрызнулся коротыш. – Господи, такое в страшном сне не привидится! У меня даже ноги отнялись…
– Что ты за мужик, – пророкотал Гризли, – если собственными мослами распорядиться не можешь. Хочешь, чтоб за тебя управились чужаки?
Уж своего Зверя гигант содержал в такой строгости, что никакой вампир не сумел бы вмешаться.
– Я не мужик, – кисло возразил Тим. – Я нормальный цивилизованный мужчинка, коему ни к чему скакать по лесам и болотам, добывая пропитание. Я сапиенс, понимаешь? А сапиенсы отличаются от зверья мозгами, а вовсе не мышцами!
– Спецы! – с презрением сказал гигант. – Умники!.. Кабы не мы, запаршивели б в своей Крепости. Или слонялись сейчас по помойкам, кормясь объедками. У вас мозги настроены на безделье. Ежели вас не подхлёстывать, сыщете сотню причин, лишь бы не дёргаться. Хоть бы разобрался со своими фокусами – а может, ты маг?
– Типун тебе… – испугался малыш. – Говорю нормальный! Мало что выскочит с перепугу? У меня справка есть. Никаких отклонений, понял?
– А тебе трудно попробовать? Что ты теряешь!.. Или боишься лишний раз задницу от стула оторвать?
– Передай своему громиле, – сказал Тим Вадиму, – что, когда у одного помершего силача взвесили мозг и бицепс, – оказалось, бицепс весит больше.
– Передай своему задохлику, – лениво откликнулся Гризли, – что у него тоже зад наверняка тяжелей головы. И о чём это говорит?
– А ведь мускульные нагрузки и впрямь угнетают работу мозга, – поддел Вадим богатыря. – Думаешь, почему пролетариат такой организованный?
– И что? – не растерялся тот. – Мало у нас умников? Вот пусть они соображают!
– Да вишь, беда какая: соображать-то они вроде умеют, и даже чудеса иной раз удаются, однако трудиться разучились напрочь. А ведь как ругали Крепость, что не даёт развернуться!
– Бедняги, – хмыкнул крутарь. – Сдалась им эта воля!.. Они-то хотели той же клетки, только чуток пошире. Вот и опешили теперь.
В этот момент в комнату вступил Конрад. Молча прошёл к столу, сел на свободное место, рядом с Гризли и напротив Тима, и зацепенел, терпеливо ожидая, пока обслужат.
Увидев троицу вместе, Вадим поразился, сколь далеко разошлись породы – будто разные виды. Колоссальная фигура Гризли вовсе не казалась грузной, каждое его движение удивляло лёгкостью и было выверено до миллиметра. Гигант был насыщен энергией, однако держал её в узде – ни лишнего жеста, ни пустого слова. Зато Тим суетился и дёргался, как мартышка. А Конрад выглядел заторможенным и расхлябанным – точно пьяный. А ведь они лучшие среди спецов!..
– Хватит о грустном! – возгласил Тим, размякшим взглядом лаская девичьи фигуры, а безропотную малышку Уму только что не обнимая. – Дамы скучают!.. А не устроить ли нам танцы?
Но тут на пороге кабинета вырос нахмуренный технарь, исподлобья оглядел пирующих и пробубнил, опасливо переступая замызганными башмаками (видно, уже схлопотал от Оксаны):
– Ну, кажись, налажена связь.
– Слава богу, разродились! – обрадовался Гризли. – На дядю пашете? Надоело же вас шпынять!..
Бедняга насупился ещё пуще, но спорая хозяюшка тотчас одарила его подносом с двумя чашками кофе и фирменным набором выпечки. Умиротворённый, спец отступил.
– Пошли, что ль? – сказал Гризли, бодро вскакивая. – Брон заждался!.. Михалыч, идёшь?
– Отзынь! – отмахнулся хозяин. – Без меня умные.
Нехотя Вадим оторвался от угощения и вместе с Тимом поспешил за крутарём, оставив «бирманку» на попечение приветливой Оксаны и угрюмого колдуна. Мало им бездушной Милицы – добавилась иноземка, которая по-русски ни бум-бум. Правда, умница-ведьма слегка кумекает в английском, так что договорятся.
На просторных экранах, словно на оконцах в завтрашний день, где видеосвязь станет обычным делом, светилось выразительное лицо Брона. Только компания подсела к мониторам, как изображение распалось на квадраты и в каждом возник свой лик. Теперь, кроме князя, с экранов смотрели трое: Юстиан, Гога, Игорёк. (Власий, наверно, ещё не проспался.) Причём все подключились к разговору из разных комнат – эдакое коллекторное совещание с максимальным эффектом присутствия.
Тяжёлым взглядом Гризли выдавил технарей в соседнюю комнатку, где уже устроили страж-пульт, и подождал, пока за ними закроется дверь.
– И ладушки, – проворчал богатырь. – У вас своих дел по горло.
Первым, конечно, заговорил Брон – на это его право пока не покушались.
– Какие новости, Вад? – спросил он. – Где ещё побывал?
– На плантации, – откликнулся тот, с удовольствием озирая знакомые физиономии. – Или в сель-коммуне, по-нынешнему. Туда и завлёк меня «королевский» след.
– А куда он повёл дальше?
– В трубу, – сказал Вадим. – Я протянулсяпо ней, сколько смог.
– И?
– Похоже, она нацелена в Центр, и дорожка сия Шершню знакома. Во всяком случае, его не испугала встреча на том конце. А главного коммунара он прихватил с собой.
– Не нравятся мне эти подзем-ходы, – пробурчал Гога. – Раньше-то, в нормальных войнах, больше заботила угроза с воздуха. Если крепостники вот так же подберутся к Замку…
– Далековато, а? – усомнился Тим, как и всегда, пытаясь приукрасить реалии. – Столько километров долбать, да по камню!..
Если массивного Гогу выделяла редкостная оперативная память, то щупляк Тим отличался завидным быстродействием. Но иногда его слова обгоняли мысли.
– Наверняка от Крепости к Гнезду протянут канал, – сказал Вадим. – Надо законопатить, пока не поздно.
– Или подготовить встречу, – жёстко повернул Брон. – У нас есть похожие машинки.
– Боюсь, сражение под землёй мы проиграем, – вздохнул Вадим. – Чужая территория. Лишь и можем, что организовать оборону.
– Или ударить первыми, – снова прибавил крутарь.
– Ну да, предупредительный выстрел в голову! – развеселился Тим. Но тут же умолк, натужно кашляя.
– Мы уже устанавливаем по Замку сейсмодатчики, – сообщил Юстиан. – На случай подкопа. Это не считая прочих ухищрений.
– Если б знать в Крепости слабые места! – произнёс Гога. – Пока баланс сил не в нашу пользу. Но и время работает не на нас – выжидать опасней.
– Раз «король» сбежал через поместье, – предположил Юстиан, – может, он подчинён Главе сель-коммун? Что если Шершни не убирали опасных смутьянов, как мы полагали, а заготавливали корм для гурманов?
Кажется, идея была достаточно безумной – Тим даже дёрнулся.
– Мясо, мозги, кости? – тотчас спросил Гога. – Или кровь? Тогда в ход идёт версия Вадима: про вампиров.
– Боже, не надо! – опять не сдержался Тим. – Давай что попроще. Почему не обговорить «химию»?
– Вряд ли на нас нападут плантаторы с надсмотрами, – заметил. Брон. – Им бы только безответную скотину гонять!.. Скорее натравят блюстов – если не припасли кого покруче.
– Кто о чём… – ляпнул Тим и заткнулся, увидев усмешку на твёрдом лице князя. Конечно, тявкать на смирного Вадима куда как проще!
– А ещё вспомните Мстителей, – продолжил крутарь. – Кто они, по-вашему?
– С этим – к Вадиму, – сказал Юстиан. – Он единственный, кто с ними сталкивался и кто унёс после этого ноги.
– И голову, – прибавил ничего не забывающий Гога. – И лапу… Я имею в виду части забитого монстра. Вы хоть исследовали их?
– Исследуем, – ответил Юстиан. – Со вчерашнего дня. Пока без особого продвижения. То есть понятно, что голова принадлежала человеку, а лапа зверю, – но вот как один превращался в другого…
Оба тяжеловеса, творец и системщик, сидели в креслах как влитые, с бесстрастными лицами, и только глаза выдавали живость мыслей. Успели они познакомиться или нет, но понимали друг друга без затруднений.
– Если принять мою версию, – вступил Вадим, – это оборотень, хотя не простой. («А золотой», – чуть слышно брякнул Тим.) В Пирамиде каждому слою отводится некий диапазон высоты. Конечно, диапазоны не перекрываются – лишь соприкасаются. Так вот, Мститель – это без пяти минут вампир, причём вампир высшей квалификации, куда страшнее «королька». Когда из таких куколок станут вылупляться стрекозы, нас не спасут никакие ходульники.
– Но ведь и мы спать не будем? – спросил Брон.
– Хочется верить.
В кабинет тихонько вступила Оксана и принялась обносить гостей свежими порциями бутербродов, рассудив, что таким здоровякам требуется вдвое. Наклоня голову, Тим следил за ней с открытым ртом, будто не видал женщин год.
– От этого малого держись подальше, – предостерёг Вадим. – Что он умеет, так это бить на жалость. И не заметишь, как «просклизнёт» куда не следует.
– Ох-ох, ты больно честный! – взвился Тим. – Как ни увижу – рядом дева!..
– Они ищут защиты, – пояснил Вадим. – От таких, как ты.
Рассмеявшись, Оксана взъерошила ему волосы и упорхнула, вдруг застеснявшись. Либо вспомнив о бедняжке Уме, явно робеющей косматого хозяина и громадного пса, похожего на медведя. Да ведь у них, в Бирме, и настоящих медведей-то не водится! Одни лишь панды да губачи.
С непроходящим энтузиазмом Гризли принялся за бутерброды, заглатывая каждый в два приёма. Вадим наблюдал за ним с трепетом: это ж какие объёмы тот собирается наесть? Как бы вместо богатыря не образовался великан.
– Ты не Гризли, – заявил Вадим. – Ты – Жора. Смотри не подавись.
– Массу набираю, ага, – подтвердил довольный крутарь. Не удержавшись, поделился: – За два центнера зашкаливает!
Тут снова открылась дверь, и на пороге возник Конрад, неуверенно озираясь. Игнорируя недовольство Гризли, Вадим помахал спецу рукой, приглашая внутрь, и указал на свободный монитор: включайся, дескать, разговор идёт занятный.
– Предлагаю ещё версию, – заговорил Гога. – Чем занимались Шершни, если вкратце? Отлавливали вольнодумцев, истребляли ведьм, искореняли ересь во всех проявлениях. Почему не представить их как военно-монашеский орден нашей «святой» церкви, пока вынужденный орудовать скрытно? Тогда выстраивается иная и тоже занятная цепочка – вплоть до Ферапонта. Если в прочих структурах «отцы» прячутся за управителями, то здесь в этом никакого смысла, поскольку в тени вся конструкция.
– Кстати, и силовики не на виду, – поддержал Вадим. – И там тоже идёт реорганизация. Прежних олухов сменяют такие звери – роют землю от рвения!
– Версий хватает, – сказал Брон. – Вот с фактами не густо. И с делами недобор. Пора решаться на серьёзную операцию.
– Операция «Ы», – сейчас же выскочил Тим и пропел мерзким голосом: – «И чтоб никто не догада-ался!..»
– Заткнулся бы, – ласково посоветовал Гризли. – Один ты умный?
– Здесь – все! – огрызнулся щупляк, на этот раз не устрашившись. – Такие умные – даже противно.
– Рука к пистолету не тянется? – хмыкнул Гога.
– Тимушка, ты сегодня в ударе! – добавил Вадим. – Сила, красота, ум… Чему ещё не завидовал? – Он покачал головой. – Может, на тебя заклятие навели? Слабое звено как-никак, засланец большевизма в наших рядах.
Юстиан поглядел на спеца с сожалением, но промолчал, рассудив, видно, что с того хватит двух плюх. А Брон и вовсе не стал вмешиваться: зачем растрачивать себя на ерунду?
– Операция вслепую обречена на провал, – заметил Гога. – Мы ещё не знаем ни чужих сил, ни даже собственных. С богатырями более или менее ясно, а вот как с магами?
– Что мы имеем, – заговорил обстоятельный Юстиан. – Из всех воображенцев самостоятельным потенциалом обладают не более полутора десятков, а остальные потихоньку перекочёвывают к Вольным Творцам, вливаясь в «main stream». Конечно, тамошний суммарный Дух – немалая сила… особенно когда собирается весь монастырь.
– Нам требуются не просто фантазёры, – сказал Вадим. – Нужны творцы миров, способные двигать планеты…
– Миро-творцы, – тихонько вставил Тим.
– Ну, таких и вовсе… по пальцам…
– Одной руки?
– Боюсь, что так. И потом, это опасно. Вы не представляете, как расшатывают психику такие порции Хаоса. Держать в сознании целые миры!..
– Отчего же, – сказал Вадим. – Я представляю.
– А, ну да…
– Надо к каждому потенциальному магу приставить крутаря помогучей, – предложил Вадим, – для равновесия и стабильности. Иначе он далеко не уедет… либо и вправду пойдёт вразнос.
– Легко сказать. Они ж друг друга на дух не переносят!..
– Хватит, детство кончилось! – жёстко произнёс Брон. – Тут не до капризов – речь о выживании.
– Придётся им подружиться, – поддержал Вадим. – Это поначалу трудно. А когда наши дохлики сумеют зацепиться за витязей… Да любой истинный творец душу положит за возможность стать магом. Открываются такие перспективы!..
– Этим и придётся заняться в ближайшие дни, – без восторга признал Юстиан. – Да, Игорёк?
Вадим вдруг осознал, что за весь разговор тот не издал ни звука. И выглядел едва не больным. Ужель и он участвовал во вчерашней пирушке? Замечательные у нас подбираются маги!..
Затем творцы убрались с экранов. А Тим заторопился в гостиную, где без него скучали три девы. Гризли хмыкнул ему вслед, но от комментариев воздержался.
– Поредела твоя стая, да? – спросил Вадим у князя. – Бегут доблестные росичи, спасают шкуры!
– Это не росичи бегут, – возразил Брон, всё же поморщась. – Шушера! Думаешь, я кого удерживаю? Без них спокойней.
– Вот останутся с тобой одни витязи, – посулил Вадим. – То-то навоюем!..
– А много не надо. По-твоему, сколько в Крепости настоящих бойцов?
– «Золотая тысяча», – напомнил Вадим. – Думаешь, её составляют зауряды? Поговори о том с Гогой.
– Что меня радует, это «шмели», – сказал Брон. – Куда «воронам»!.. И осваиваются с лёту.
– То есть в управлении ничего нового?
– Чем лучше машина, тем проще управление, – изрёк князь. – Во всяком разе, Руслан укротил «шмеля» за минуты. Между прочим, он уже подлетает к заставе – встречайте!
– Может, ты и прав – в принципе, – сказал Вадим. – Однако к ходульникам сие не относится. Кстати, кто подбросит до города?
– Руслан и подбросит, – распорядился князь. – На «шмеле».
Прежде чем погас экран, в зрачках Брона мелькнул силуэт, будто кто-то прошёл перед ним. Вглядевшись в воспроизведённую по памяти картинку, Вадим удивился: при чём тут Гордей? Разве он вхож в ближний круг князя? Или наш мулат вовсе не так прост, каким кажется? И чем он заведует у росичей – не разведкой?
Когда Вадим вернулся в гостиную, то застал там лишь Михалыча с Бэком, угрюмо глядевших друг на друга. Тим куда-то сгинул, а Оксана с подружками поднялась этажом выше, в просторную девичью, где, не откладывая, принялась обучать «бирманку» русскому языку, благо в её компе отыскалась и такая программа. За этим могли последовать уроки танцев (тут все карты Уме) и тренинг по боевым искусствам (этим, конечно, займётся Руслан). Прямо институт благородных девиц – от вчерашних селянок до потомственных ведьм.
Распахнув окно, Вадим высунулся наружу, чтобы разглядеть тёмное пятнышко, стремительно наплывающее над самым лесом – куда быстрей, чем это получилось бы у «ворона». Сбежав по лесенке, Оксанка пристроилась рядом, доверчиво улёгшись на его руку, и тоже всмотрелась, в пятно.
– Твой кавалер мчится, – сообщил Вадим. – «На крыльях любви».
– А ничего крылышки, – оценила ведьма. – Мне бы такие!
И засмеялась радостно.
Облепленный турбинами «шмель», похожий на исполинскую смоляную каплю, уже подлетал к блокгаузу, круто тормозя. Накрывавшее корпус крыло пришло в движение, вращаясь по-вертолётному. Вскоре машина зависла над поляной и опустилась перед воротами, рядом с не менее чудным «жуком», – эдакая «выставка достижений». Но вооружение у «шмеля» было посерьёзней – мощный дальнобойный лазер (по-новому, лучемет), на диво компактный.
Раздвинув тёмный колпак, из кабины выбрался Руслан. Учтиво поклонясь Вадиму и Оксане, глядевшим на него сверху, витязь вошёл в дом. Через минуту вся компания встретила его в гостиной. А ещё через двадцать, напившись кофе, отведав сластей, парень безропотно покинул юную хозяйку, чтобы доставить Вадима в город.
– Ну как, пришёл к согласию? – спросил Вадим, едва они поднялись в воздух. – Надумал чего свежего?
– Вы насчёт колдуна? А что тут думать…
– Ну да, «трясти надо»! Пока душу не вытрясешь, верно? Ещё один любитель выплёскивать детей…
– Это как?
– А вместе с водой. Или вместо. Одни и в звере находят душу, а другие каждого слабака обратят в зверя.
– Это колдун-то слаб?
– Так вышло, что Михалыч завис над пропастью. Ему бы помочь, а ты подталкиваешь. А как же милосердие, витязь? Или это не входит в кодекс?
– Милосердие годится для людей, – возразил Руслан. – А с чудищами разговор короткий.
– Побойся бога, парень, – а мы-то с тобой кто? Разве шерстью не заросли, а так вполне готовые чудища – с точки зрения любого зауряда. Ты хочешь, чтобы к тебе отнеслись, как ты к Михалычу? Уверен, что нет.
– В нас естество пробудилось – наша природная суть…
– Ой ли?
– А колдун – он же из Подземелья таскает, с тёмными силами стакнулся!
– На тебя Николь, что ли, влияет? – предположил Вадим. – Так у него глаз чёрный – он во всех видит одно плохое. Хочешь и сам сделаться таким?
– Все эти обороты, заговоры, оживления…
– Парень, не глупи, – настойчиво сказал Вадим. – Думаешь, откуда твоя сила? Если опустить частности, источник тот же, что у чар Михалыча.
– Сами ж говорили: есть магия, а есть колдовство! – возразил упрямец, нахмурясь. – И общего меж ними мало.
– А есть ещё чародеи, которые черпают то там, то тут. Вот от них отстраниться трудно. Между прочим, и Оксанка пасётся не на одних альпийских лугах – не забывай, чья она дочь.
– Вот за это и спрошу с колдуна!
– Дурень ты, – вздохнул Вадим. – Если Оксана так хороша, кого надо благодарить? А что она знает много, так ты ж богатырь – сделай усилие, догони!
Конечно, Руслан не обиделся: слишком горд для такого, – но вот проникся ли?
– И поразмысли ещё вот над чем, – добавил Вадим. – Худо-бедно, но Михалыч её бережёт. А вот сумеешь ли ты защитить Оксанку, и примет ли она твою опеку?
По крайней мере, юноша задумался – уже немало для крутаря. А внизу как раз замелькали городские дома: «шмель» домчал спорщиков за считанные минуты, – их огороженный Бугром мир стал ещё теснее. Минутой позже они подлетели к знакомому зданию.
Руслан даже не стал приземляться – просто завис над самой крышей и подождал, пока Вадим спрыгнет. Затем сразу убрался, лавируя меж домами, словно заправский гонщик. Похоже, этот аппаратик и в вертолётном режиме легко обставит «ворона»; а при фиксации лопастей тягаться с ним некому – по крайней мере, в губернии.
Сбежав по ступенькам, Вадим вступил в свою квартиру, в которой после него никто не побывал, судя по ощущениям. «Позарастали стёжки-дорожки…» От Эвы ни слуху ни духу, будто она уже добилась чего хотела. У Киры свои заботы: начальство, карьера. И ладно!..
Он прогулялся по комнатам, распахивая окна, затем принял душ, чтобы вернуть себе свежесть, и не одеваясь присел за комп.
Итак, полдня провели не без приятности, теперь надо б и делом заняться. Впечатлений за последнее время скопилось немало, пора их расфасовать, даже систематизировать – по примеру Гоги. Не всё ж на интуицию полагаться?
Этого удовольствия Вадиму хватило до вечера, с перерывами на чай и разминки. Общая картина уже начала вырисовываться, но радости это не доставило: полная безнадёга. Опаздываем, опаздываем!.. Пока раскрутимся, здесь наступит вечная ночь. Если не затеять что-то из ряда вон…
– Всё путём, – заверил крутарь. – Шлёт приветы. Слава богу, Брон не ревнивый. Или ему не до того – столько суеты!.. Спим урывками и не хочется – на таком все подъёме.
– Ну, неделю вы на этом подъёме продержитесь… ну, две…
– Больше не надо, – уверенно сказал Гризли. – Всё решится раньше.
В самом деле, через пару недель можно спокойно впадать в спячку – «поезд ушёл».
– А ты сам – как? – поинтересовался Вадим.
– В смысле?
– Растёт моща-то?
– «Сама пошла», – похвастал Гризли, ухмыляясь во всю ширь мясистого лица. – Будто на дрожжах. А помнишь, как мы вкалывали, чтобы сдвинуться на чуть? Голову кружит, сердце ёкает, суставы трещат, самого шатает. И прикидываешь: то ли прорвёшься к новой силе, то ли окочуришься.
– Чаще заканчивалось компромиссом, – вставил Вадим. – Болячка или травма – и начинай разбег снова.
– Зато теперь только успевай считать килограммы!..
– И много набрал?
– Да ну, о чём говорить! – ответил гигант, явно кокетничая. – Разве это вес?
Действительно, даже кресло пока выдерживает. Хотя не каждое.
– Ем теперь раз в день, – добавил Гризли. – Но уж с утра до вечера. И всё равно не хватает. Где бы разжиться приличной кормёжкой? Свежатинка – и то проблема.
– Свежатинка – это что?
– Мясо, – пояснил крутарь. – Пока оно свежее, сочное – оно живое. А завяло – всё. Есть надо живую пищу.
– Живую им подавай! – проворчал Вадим. – Скоро и впрямь станете пожирать зверей, срезая ломти с живого.
– Николь, говорят, пробовал. А я не могу – с души воротит.
– Твоё счастье: душа есть. А за своим карлой приглядывайте – как бы не перевернулся.
– Это как?
– Как перевёртыш. Повадки у него, точно у оборотня, и чем дальше, тем заметней.
– Ну, ты суров! – хмыкнул Гризли, однако задумался: видно, у самого копились подозрения. Правда, процесс этот давался ему трудно – другая специализация.
– А знаешь, какой продукт в природе самый белковый?
– Какой? – послушно спросил гигант.
– Саранча, – ответил Вадим. – Ну, ещё пауки. Семьдесят процентов протеина!
– Ну да! – развеселился Гризли. – Это что ж мне, за каждым паучком гоняться? – Он даже фыркнул, представив картинку. – Хотя…
И здоровяк опять наморщил лоб, наверняка вспомнив про исполинских пауков подземелья, живущих колонией. Ну, твари, стерегитесь! Если крутари войдут во вкус…
– Старый, да ты параноик! – Вадим укоризненно покачал головой. – Нельзя зацикливаться на одной идее. Для равновесия нужна ещё парочка, иначе крыша поедет. Может, живописью займёшься?
– Ага, щас! – хохотнул Гризли.
– Я не шучу. Погонишься за одним зайцем – это ж какой прокол, если упустишь! А так: сменил направление – и ни обвала тебе, ни депрессии… Знаешь, когда кончается жизнь?
– Ну?
– Когда смысл теряется. Тогда рушится здоровье, опускаются руки и прочее… А то и сам головой в прорубь. Так лучше уж иметь их парочку.
– Рук? – с тем же смешком спросил Гризли. – Или прочего?
– Смыслов, – ответил Вадим серьёзно. Он по себе знал, как затягивает гонка за силой. Для нормального мужика такой азарт покруче любой игры, сколько б ни было ему лет – 16 или 60. Когда начинается «путь в неведомое», забываешь обо всём. Ночей не спишь, всё повторяешь в уме объёмы и веса, достижимые через месяц, два… через год. (Ну, через год ты уже Геракл!) Сравниваешь себя с признанными силачами. Подбираешь упражнения, планируешь комплексы, рисуешь таблицы, чуть ли не диаграммы. Мысленно прокручиваешь движения, невольно наливаясь жаром, будто и впрямь тужишься. Так нафантазируешься до тренинга, что, когда доберёшься до «железа», сил уже не хватает. Ну, ладно…
– Как поживает селянка? – спросил Вадим у хозяина. – Не тоскует по своим?
– У нас, поди, не хуже, – повёл плечами тот. – А тосковать ей, в общем, и нечем.
В его взгляде, брошенном на Милицу, Вадиму почудилась нежность. А что, в самом деле? – подумал он. Молодуха справная, в самом соку. К тому ж покорная, несуетная, слова лишнего не проронит. И связывает их смерть да воскрешение – прочнее уз нет. А что без души – так сколько их!.. Может, такая и нужна затворнику, «чтобы спокойно встретить старость»? Дочка-то скоро упорхнёт, судя по всему. Ей уж тесно тут.
Из кабинета выскочил Тим, распаренный руганью с подчинёнными.
– Ага, и ты здесь, – отрывисто сказал он, увидев Вадима. – Ну дык!.. А твои бабы где?
– Вот, она взамен, – кивнул тот на Уму. – Рекомендую.
– Господи, везёт некоторым! – воскликнул щупляк. – Ведь постоянно вокруг вьются, как над дерьмом!..
– Это ты – муха навозная, – возразил Вадим. – А бабочек тянет к нектару. Сюда-то зачем припёрся?
– Так в Замке скукота! Девочки уж разобраны, вы с Кирой запропастились. У творцов крыши вразлёт, а Власий к вечеру и вовсе наклюкался – где только раскопал?
Подтащив стул, спец втиснулся между Вадимом и Умой и налил себе кофе, сперев у Михалыча освободившуюся чашку. Притянул поближе вазу с печеньем.
– И не страшно было ехать?
– Полдня боролся с собой, – признался Тим. – Потом кто-то из нас победил, и вот я тут!
– Победитель! – фыркнул Гризли. – Видели б его, когда мы подстрелили кикимору! Забился в угол, глазки закатил, окутал себя какой-то мерцающей дрянью – сам чуть не задохнулся…
– А на кой ляд было затаскивать её в кабину? – Огрызнулся коротыш. – Господи, такое в страшном сне не привидится! У меня даже ноги отнялись…
– Что ты за мужик, – пророкотал Гризли, – если собственными мослами распорядиться не можешь. Хочешь, чтоб за тебя управились чужаки?
Уж своего Зверя гигант содержал в такой строгости, что никакой вампир не сумел бы вмешаться.
– Я не мужик, – кисло возразил Тим. – Я нормальный цивилизованный мужчинка, коему ни к чему скакать по лесам и болотам, добывая пропитание. Я сапиенс, понимаешь? А сапиенсы отличаются от зверья мозгами, а вовсе не мышцами!
– Спецы! – с презрением сказал гигант. – Умники!.. Кабы не мы, запаршивели б в своей Крепости. Или слонялись сейчас по помойкам, кормясь объедками. У вас мозги настроены на безделье. Ежели вас не подхлёстывать, сыщете сотню причин, лишь бы не дёргаться. Хоть бы разобрался со своими фокусами – а может, ты маг?
– Типун тебе… – испугался малыш. – Говорю нормальный! Мало что выскочит с перепугу? У меня справка есть. Никаких отклонений, понял?
– А тебе трудно попробовать? Что ты теряешь!.. Или боишься лишний раз задницу от стула оторвать?
– Передай своему громиле, – сказал Тим Вадиму, – что, когда у одного помершего силача взвесили мозг и бицепс, – оказалось, бицепс весит больше.
– Передай своему задохлику, – лениво откликнулся Гризли, – что у него тоже зад наверняка тяжелей головы. И о чём это говорит?
– А ведь мускульные нагрузки и впрямь угнетают работу мозга, – поддел Вадим богатыря. – Думаешь, почему пролетариат такой организованный?
– И что? – не растерялся тот. – Мало у нас умников? Вот пусть они соображают!
– Да вишь, беда какая: соображать-то они вроде умеют, и даже чудеса иной раз удаются, однако трудиться разучились напрочь. А ведь как ругали Крепость, что не даёт развернуться!
– Бедняги, – хмыкнул крутарь. – Сдалась им эта воля!.. Они-то хотели той же клетки, только чуток пошире. Вот и опешили теперь.
В этот момент в комнату вступил Конрад. Молча прошёл к столу, сел на свободное место, рядом с Гризли и напротив Тима, и зацепенел, терпеливо ожидая, пока обслужат.
Увидев троицу вместе, Вадим поразился, сколь далеко разошлись породы – будто разные виды. Колоссальная фигура Гризли вовсе не казалась грузной, каждое его движение удивляло лёгкостью и было выверено до миллиметра. Гигант был насыщен энергией, однако держал её в узде – ни лишнего жеста, ни пустого слова. Зато Тим суетился и дёргался, как мартышка. А Конрад выглядел заторможенным и расхлябанным – точно пьяный. А ведь они лучшие среди спецов!..
– Хватит о грустном! – возгласил Тим, размякшим взглядом лаская девичьи фигуры, а безропотную малышку Уму только что не обнимая. – Дамы скучают!.. А не устроить ли нам танцы?
Но тут на пороге кабинета вырос нахмуренный технарь, исподлобья оглядел пирующих и пробубнил, опасливо переступая замызганными башмаками (видно, уже схлопотал от Оксаны):
– Ну, кажись, налажена связь.
– Слава богу, разродились! – обрадовался Гризли. – На дядю пашете? Надоело же вас шпынять!..
Бедняга насупился ещё пуще, но спорая хозяюшка тотчас одарила его подносом с двумя чашками кофе и фирменным набором выпечки. Умиротворённый, спец отступил.
– Пошли, что ль? – сказал Гризли, бодро вскакивая. – Брон заждался!.. Михалыч, идёшь?
– Отзынь! – отмахнулся хозяин. – Без меня умные.
Нехотя Вадим оторвался от угощения и вместе с Тимом поспешил за крутарём, оставив «бирманку» на попечение приветливой Оксаны и угрюмого колдуна. Мало им бездушной Милицы – добавилась иноземка, которая по-русски ни бум-бум. Правда, умница-ведьма слегка кумекает в английском, так что договорятся.
На просторных экранах, словно на оконцах в завтрашний день, где видеосвязь станет обычным делом, светилось выразительное лицо Брона. Только компания подсела к мониторам, как изображение распалось на квадраты и в каждом возник свой лик. Теперь, кроме князя, с экранов смотрели трое: Юстиан, Гога, Игорёк. (Власий, наверно, ещё не проспался.) Причём все подключились к разговору из разных комнат – эдакое коллекторное совещание с максимальным эффектом присутствия.
Тяжёлым взглядом Гризли выдавил технарей в соседнюю комнатку, где уже устроили страж-пульт, и подождал, пока за ними закроется дверь.
– И ладушки, – проворчал богатырь. – У вас своих дел по горло.
Первым, конечно, заговорил Брон – на это его право пока не покушались.
– Какие новости, Вад? – спросил он. – Где ещё побывал?
– На плантации, – откликнулся тот, с удовольствием озирая знакомые физиономии. – Или в сель-коммуне, по-нынешнему. Туда и завлёк меня «королевский» след.
– А куда он повёл дальше?
– В трубу, – сказал Вадим. – Я протянулсяпо ней, сколько смог.
– И?
– Похоже, она нацелена в Центр, и дорожка сия Шершню знакома. Во всяком случае, его не испугала встреча на том конце. А главного коммунара он прихватил с собой.
– Не нравятся мне эти подзем-ходы, – пробурчал Гога. – Раньше-то, в нормальных войнах, больше заботила угроза с воздуха. Если крепостники вот так же подберутся к Замку…
– Далековато, а? – усомнился Тим, как и всегда, пытаясь приукрасить реалии. – Столько километров долбать, да по камню!..
Если массивного Гогу выделяла редкостная оперативная память, то щупляк Тим отличался завидным быстродействием. Но иногда его слова обгоняли мысли.
– Наверняка от Крепости к Гнезду протянут канал, – сказал Вадим. – Надо законопатить, пока не поздно.
– Или подготовить встречу, – жёстко повернул Брон. – У нас есть похожие машинки.
– Боюсь, сражение под землёй мы проиграем, – вздохнул Вадим. – Чужая территория. Лишь и можем, что организовать оборону.
– Или ударить первыми, – снова прибавил крутарь.
– Ну да, предупредительный выстрел в голову! – развеселился Тим. Но тут же умолк, натужно кашляя.
– Мы уже устанавливаем по Замку сейсмодатчики, – сообщил Юстиан. – На случай подкопа. Это не считая прочих ухищрений.
– Если б знать в Крепости слабые места! – произнёс Гога. – Пока баланс сил не в нашу пользу. Но и время работает не на нас – выжидать опасней.
– Раз «король» сбежал через поместье, – предположил Юстиан, – может, он подчинён Главе сель-коммун? Что если Шершни не убирали опасных смутьянов, как мы полагали, а заготавливали корм для гурманов?
Кажется, идея была достаточно безумной – Тим даже дёрнулся.
– Мясо, мозги, кости? – тотчас спросил Гога. – Или кровь? Тогда в ход идёт версия Вадима: про вампиров.
– Боже, не надо! – опять не сдержался Тим. – Давай что попроще. Почему не обговорить «химию»?
– Вряд ли на нас нападут плантаторы с надсмотрами, – заметил. Брон. – Им бы только безответную скотину гонять!.. Скорее натравят блюстов – если не припасли кого покруче.
– Кто о чём… – ляпнул Тим и заткнулся, увидев усмешку на твёрдом лице князя. Конечно, тявкать на смирного Вадима куда как проще!
– А ещё вспомните Мстителей, – продолжил крутарь. – Кто они, по-вашему?
– С этим – к Вадиму, – сказал Юстиан. – Он единственный, кто с ними сталкивался и кто унёс после этого ноги.
– И голову, – прибавил ничего не забывающий Гога. – И лапу… Я имею в виду части забитого монстра. Вы хоть исследовали их?
– Исследуем, – ответил Юстиан. – Со вчерашнего дня. Пока без особого продвижения. То есть понятно, что голова принадлежала человеку, а лапа зверю, – но вот как один превращался в другого…
Оба тяжеловеса, творец и системщик, сидели в креслах как влитые, с бесстрастными лицами, и только глаза выдавали живость мыслей. Успели они познакомиться или нет, но понимали друг друга без затруднений.
– Если принять мою версию, – вступил Вадим, – это оборотень, хотя не простой. («А золотой», – чуть слышно брякнул Тим.) В Пирамиде каждому слою отводится некий диапазон высоты. Конечно, диапазоны не перекрываются – лишь соприкасаются. Так вот, Мститель – это без пяти минут вампир, причём вампир высшей квалификации, куда страшнее «королька». Когда из таких куколок станут вылупляться стрекозы, нас не спасут никакие ходульники.
– Но ведь и мы спать не будем? – спросил Брон.
– Хочется верить.
В кабинет тихонько вступила Оксана и принялась обносить гостей свежими порциями бутербродов, рассудив, что таким здоровякам требуется вдвое. Наклоня голову, Тим следил за ней с открытым ртом, будто не видал женщин год.
– От этого малого держись подальше, – предостерёг Вадим. – Что он умеет, так это бить на жалость. И не заметишь, как «просклизнёт» куда не следует.
– Ох-ох, ты больно честный! – взвился Тим. – Как ни увижу – рядом дева!..
– Они ищут защиты, – пояснил Вадим. – От таких, как ты.
Рассмеявшись, Оксана взъерошила ему волосы и упорхнула, вдруг застеснявшись. Либо вспомнив о бедняжке Уме, явно робеющей косматого хозяина и громадного пса, похожего на медведя. Да ведь у них, в Бирме, и настоящих медведей-то не водится! Одни лишь панды да губачи.
С непроходящим энтузиазмом Гризли принялся за бутерброды, заглатывая каждый в два приёма. Вадим наблюдал за ним с трепетом: это ж какие объёмы тот собирается наесть? Как бы вместо богатыря не образовался великан.
– Ты не Гризли, – заявил Вадим. – Ты – Жора. Смотри не подавись.
– Массу набираю, ага, – подтвердил довольный крутарь. Не удержавшись, поделился: – За два центнера зашкаливает!
Тут снова открылась дверь, и на пороге возник Конрад, неуверенно озираясь. Игнорируя недовольство Гризли, Вадим помахал спецу рукой, приглашая внутрь, и указал на свободный монитор: включайся, дескать, разговор идёт занятный.
– Предлагаю ещё версию, – заговорил Гога. – Чем занимались Шершни, если вкратце? Отлавливали вольнодумцев, истребляли ведьм, искореняли ересь во всех проявлениях. Почему не представить их как военно-монашеский орден нашей «святой» церкви, пока вынужденный орудовать скрытно? Тогда выстраивается иная и тоже занятная цепочка – вплоть до Ферапонта. Если в прочих структурах «отцы» прячутся за управителями, то здесь в этом никакого смысла, поскольку в тени вся конструкция.
– Кстати, и силовики не на виду, – поддержал Вадим. – И там тоже идёт реорганизация. Прежних олухов сменяют такие звери – роют землю от рвения!
– Версий хватает, – сказал Брон. – Вот с фактами не густо. И с делами недобор. Пора решаться на серьёзную операцию.
– Операция «Ы», – сейчас же выскочил Тим и пропел мерзким голосом: – «И чтоб никто не догада-ался!..»
– Заткнулся бы, – ласково посоветовал Гризли. – Один ты умный?
– Здесь – все! – огрызнулся щупляк, на этот раз не устрашившись. – Такие умные – даже противно.
– Рука к пистолету не тянется? – хмыкнул Гога.
– Тимушка, ты сегодня в ударе! – добавил Вадим. – Сила, красота, ум… Чему ещё не завидовал? – Он покачал головой. – Может, на тебя заклятие навели? Слабое звено как-никак, засланец большевизма в наших рядах.
Юстиан поглядел на спеца с сожалением, но промолчал, рассудив, видно, что с того хватит двух плюх. А Брон и вовсе не стал вмешиваться: зачем растрачивать себя на ерунду?
– Операция вслепую обречена на провал, – заметил Гога. – Мы ещё не знаем ни чужих сил, ни даже собственных. С богатырями более или менее ясно, а вот как с магами?
– Что мы имеем, – заговорил обстоятельный Юстиан. – Из всех воображенцев самостоятельным потенциалом обладают не более полутора десятков, а остальные потихоньку перекочёвывают к Вольным Творцам, вливаясь в «main stream». Конечно, тамошний суммарный Дух – немалая сила… особенно когда собирается весь монастырь.
– Нам требуются не просто фантазёры, – сказал Вадим. – Нужны творцы миров, способные двигать планеты…
– Миро-творцы, – тихонько вставил Тим.
– Ну, таких и вовсе… по пальцам…
– Одной руки?
– Боюсь, что так. И потом, это опасно. Вы не представляете, как расшатывают психику такие порции Хаоса. Держать в сознании целые миры!..
– Отчего же, – сказал Вадим. – Я представляю.
– А, ну да…
– Надо к каждому потенциальному магу приставить крутаря помогучей, – предложил Вадим, – для равновесия и стабильности. Иначе он далеко не уедет… либо и вправду пойдёт вразнос.
– Легко сказать. Они ж друг друга на дух не переносят!..
– Хватит, детство кончилось! – жёстко произнёс Брон. – Тут не до капризов – речь о выживании.
– Придётся им подружиться, – поддержал Вадим. – Это поначалу трудно. А когда наши дохлики сумеют зацепиться за витязей… Да любой истинный творец душу положит за возможность стать магом. Открываются такие перспективы!..
– Этим и придётся заняться в ближайшие дни, – без восторга признал Юстиан. – Да, Игорёк?
Вадим вдруг осознал, что за весь разговор тот не издал ни звука. И выглядел едва не больным. Ужель и он участвовал во вчерашней пирушке? Замечательные у нас подбираются маги!..
Затем творцы убрались с экранов. А Тим заторопился в гостиную, где без него скучали три девы. Гризли хмыкнул ему вслед, но от комментариев воздержался.
– Поредела твоя стая, да? – спросил Вадим у князя. – Бегут доблестные росичи, спасают шкуры!
– Это не росичи бегут, – возразил Брон, всё же поморщась. – Шушера! Думаешь, я кого удерживаю? Без них спокойней.
– Вот останутся с тобой одни витязи, – посулил Вадим. – То-то навоюем!..
– А много не надо. По-твоему, сколько в Крепости настоящих бойцов?
– «Золотая тысяча», – напомнил Вадим. – Думаешь, её составляют зауряды? Поговори о том с Гогой.
– Что меня радует, это «шмели», – сказал Брон. – Куда «воронам»!.. И осваиваются с лёту.
– То есть в управлении ничего нового?
– Чем лучше машина, тем проще управление, – изрёк князь. – Во всяком разе, Руслан укротил «шмеля» за минуты. Между прочим, он уже подлетает к заставе – встречайте!
– Может, ты и прав – в принципе, – сказал Вадим. – Однако к ходульникам сие не относится. Кстати, кто подбросит до города?
– Руслан и подбросит, – распорядился князь. – На «шмеле».
Прежде чем погас экран, в зрачках Брона мелькнул силуэт, будто кто-то прошёл перед ним. Вглядевшись в воспроизведённую по памяти картинку, Вадим удивился: при чём тут Гордей? Разве он вхож в ближний круг князя? Или наш мулат вовсе не так прост, каким кажется? И чем он заведует у росичей – не разведкой?
Когда Вадим вернулся в гостиную, то застал там лишь Михалыча с Бэком, угрюмо глядевших друг на друга. Тим куда-то сгинул, а Оксана с подружками поднялась этажом выше, в просторную девичью, где, не откладывая, принялась обучать «бирманку» русскому языку, благо в её компе отыскалась и такая программа. За этим могли последовать уроки танцев (тут все карты Уме) и тренинг по боевым искусствам (этим, конечно, займётся Руслан). Прямо институт благородных девиц – от вчерашних селянок до потомственных ведьм.
Распахнув окно, Вадим высунулся наружу, чтобы разглядеть тёмное пятнышко, стремительно наплывающее над самым лесом – куда быстрей, чем это получилось бы у «ворона». Сбежав по лесенке, Оксанка пристроилась рядом, доверчиво улёгшись на его руку, и тоже всмотрелась, в пятно.
– Твой кавалер мчится, – сообщил Вадим. – «На крыльях любви».
– А ничего крылышки, – оценила ведьма. – Мне бы такие!
И засмеялась радостно.
Облепленный турбинами «шмель», похожий на исполинскую смоляную каплю, уже подлетал к блокгаузу, круто тормозя. Накрывавшее корпус крыло пришло в движение, вращаясь по-вертолётному. Вскоре машина зависла над поляной и опустилась перед воротами, рядом с не менее чудным «жуком», – эдакая «выставка достижений». Но вооружение у «шмеля» было посерьёзней – мощный дальнобойный лазер (по-новому, лучемет), на диво компактный.
Раздвинув тёмный колпак, из кабины выбрался Руслан. Учтиво поклонясь Вадиму и Оксане, глядевшим на него сверху, витязь вошёл в дом. Через минуту вся компания встретила его в гостиной. А ещё через двадцать, напившись кофе, отведав сластей, парень безропотно покинул юную хозяйку, чтобы доставить Вадима в город.
– Ну как, пришёл к согласию? – спросил Вадим, едва они поднялись в воздух. – Надумал чего свежего?
– Вы насчёт колдуна? А что тут думать…
– Ну да, «трясти надо»! Пока душу не вытрясешь, верно? Ещё один любитель выплёскивать детей…
– Это как?
– А вместе с водой. Или вместо. Одни и в звере находят душу, а другие каждого слабака обратят в зверя.
– Это колдун-то слаб?
– Так вышло, что Михалыч завис над пропастью. Ему бы помочь, а ты подталкиваешь. А как же милосердие, витязь? Или это не входит в кодекс?
– Милосердие годится для людей, – возразил Руслан. – А с чудищами разговор короткий.
– Побойся бога, парень, – а мы-то с тобой кто? Разве шерстью не заросли, а так вполне готовые чудища – с точки зрения любого зауряда. Ты хочешь, чтобы к тебе отнеслись, как ты к Михалычу? Уверен, что нет.
– В нас естество пробудилось – наша природная суть…
– Ой ли?
– А колдун – он же из Подземелья таскает, с тёмными силами стакнулся!
– На тебя Николь, что ли, влияет? – предположил Вадим. – Так у него глаз чёрный – он во всех видит одно плохое. Хочешь и сам сделаться таким?
– Все эти обороты, заговоры, оживления…
– Парень, не глупи, – настойчиво сказал Вадим. – Думаешь, откуда твоя сила? Если опустить частности, источник тот же, что у чар Михалыча.
– Сами ж говорили: есть магия, а есть колдовство! – возразил упрямец, нахмурясь. – И общего меж ними мало.
– А есть ещё чародеи, которые черпают то там, то тут. Вот от них отстраниться трудно. Между прочим, и Оксанка пасётся не на одних альпийских лугах – не забывай, чья она дочь.
– Вот за это и спрошу с колдуна!
– Дурень ты, – вздохнул Вадим. – Если Оксана так хороша, кого надо благодарить? А что она знает много, так ты ж богатырь – сделай усилие, догони!
Конечно, Руслан не обиделся: слишком горд для такого, – но вот проникся ли?
– И поразмысли ещё вот над чем, – добавил Вадим. – Худо-бедно, но Михалыч её бережёт. А вот сумеешь ли ты защитить Оксанку, и примет ли она твою опеку?
По крайней мере, юноша задумался – уже немало для крутаря. А внизу как раз замелькали городские дома: «шмель» домчал спорщиков за считанные минуты, – их огороженный Бугром мир стал ещё теснее. Минутой позже они подлетели к знакомому зданию.
Руслан даже не стал приземляться – просто завис над самой крышей и подождал, пока Вадим спрыгнет. Затем сразу убрался, лавируя меж домами, словно заправский гонщик. Похоже, этот аппаратик и в вертолётном режиме легко обставит «ворона»; а при фиксации лопастей тягаться с ним некому – по крайней мере, в губернии.
Сбежав по ступенькам, Вадим вступил в свою квартиру, в которой после него никто не побывал, судя по ощущениям. «Позарастали стёжки-дорожки…» От Эвы ни слуху ни духу, будто она уже добилась чего хотела. У Киры свои заботы: начальство, карьера. И ладно!..
Он прогулялся по комнатам, распахивая окна, затем принял душ, чтобы вернуть себе свежесть, и не одеваясь присел за комп.
Итак, полдня провели не без приятности, теперь надо б и делом заняться. Впечатлений за последнее время скопилось немало, пора их расфасовать, даже систематизировать – по примеру Гоги. Не всё ж на интуицию полагаться?
Этого удовольствия Вадиму хватило до вечера, с перерывами на чай и разминки. Общая картина уже начала вырисовываться, но радости это не доставило: полная безнадёга. Опаздываем, опаздываем!.. Пока раскрутимся, здесь наступит вечная ночь. Если не затеять что-то из ряда вон…