Иванов Сергей Григорьевич. Миро-Творцы

   И конечно, тут была парилка.
   Рыцарствующая троица уже устроилась в ней, забравшись на самый верх: непокойная Изольда втиснулась между парнями, толкаясь локтями, и теперь норовила разлечься у них на коленях, чтобы не обжечься о лавку. Те крутили её точно куклу, норовя уронить вниз – чем вызывали у девушки протестующие визги пополам со смехом. От здешнего жара у всех троих горели лица и слезились глаза, но ребята стоически терпели, словно похваляясь перед гостем выносливостью.
   – Куда ляжем? – спросила Кира.
   – Куда скажешь.
   – Тогда на камни, – предложила она, но, быстро глянув на Вадима, отступила: – Хотя… с тебя станется. Наверх, наверх!..
   Наверху подвинулись, и они улеглись на полке рядышком, во всю длину. Не прошло и десяти секунд, как Кира, шипя от боли, перебралась на Вадима. А он, оказалось, воспринимал жару столь же отстраненно, как холод, и мог пересидеть здесь кого угодно, включая саламандр. Так что напрасно ребята затеяли эту игру – и тут не на равных.
   Вступив в парилку предпоследним, Алекс мудро расположился внизу, покряхтывая от удовольствия.
   – Клэр накрывает на стол, – сообщил он. – Примкнёт чуть позже.
   Закусив губу, Изольда принялась щекотать его спину подвижными пальцами, далеко отставя ногу. Но шеф лишь отмахивался, словно от мухи. О стыдливости в здешнем коллективе забыли – либо не знали вовсе. Похоже, Алекс посчитал её лишней в облике строителей феодализма.
   – Итак, начнём? – заговорил он. – Уж здесь не подслушают!
   – Смотря кто, – вставил Вадим.
   Вздохнув, Кира перевернулась на его спине, остужаясь о Вадима так же, как раньше грелась. Видно, температура его кожи почти не менялась от среды – он даже не потел.
   – Ну да, ну да… Кстати, Рол, – вдруг поймав шалунью за щиколотку, Алекс заглянул под её ногу, будто проверяя целостность цветка. – Наш гость утверждает, что прибыл сюда на вертушке, да ещё внутри салона. По-твоему, это возможно?
   – Вряд ли, – гардеец усмехнулся, давая понять, что на самом деле ответ куда категоричней.
   – А если я повторю ваш разговор – дословно? – спросил Вадим.
   – Этот может, – пробормотала Кира, снова переворачиваясь. – Пари?
   Но во второй раз на это не купились. А интересно, кто выиграл первое? – подумал Вадим. Ведь, как ни крути, меня сюда доставили.
   – Разве нельзя подслушать снаружи? – нашёлся Роланд. – В отчёте говорилось про обострённую чуткость.
   – В отчёте Киры? – заинтересовался Вадим и глянул через плечо: – А?
   – Тебе что до нашего устава? – отбрыкнулась девушка. – Не лезь в монастырь!
   Хорошо Кире брыкаться – сверху-то! А если б Вадим её придавил?
   – А подсмотреть я не мог? – сказал он. – Могу в деталях описать поведение каждого. Хотя… зачем?
   Вадим напрягся и словно бы растворился в воздухе. Изольда снова взвизгнула, теперь от испуга, но тут же прикусила язык. Интересно, какой им виделась Кира: зависшей в полуметре над полкой? Или не виделась вовсе?
   Отводить взгляды, нацеленные в упор, требовало куда больших усилий. С другой стороны, наблюдатели были разморены жарой, а он – сух и свеж.
   – Можете меня потрогать, – предложил Вадим. – Забавный фокус, да?
   Первой решилась Изольда – возможно, потому, что для неё трогать мужчин было, как дышать. Застывшей ладонью девушка коснулась его щеки, и неожиданно её взгляд сфокусировался.
   – Вижу! – шёпотом сообщила она. – Но только лицо… даже часть.
   Наверное, ориентиром для гардейки служили собственные пальцы, а потому проявилось, что рядом.
   – В общем это пустяк, – скучным голосом заявил Вадим – Если начну перечислять и демонстрировать, что умею, вы же потом изойдёте!.. К примеру, я могу дышать под водой. Хотите, пересижу на дне всех? Будете передавать меня точно эстафету, чтобы не обвинять в мошенничестве. Ещё могу показать, как заживают на мне раны: за считанные минуты… Мало вам?
   – А по существу? – спросила Кира. – Что ты натворил за отчётный период?
   В этот момент дверь приоткрылась, и в парилку скользнула седьмая участница вечеринки – тёмная как ночь, но куда более манящая.
   Оглядевшись, Клэр благоразумно выбрала середину, пока не занятую никем. Поднявшись ступенью выше шефа, она непринуждённо уселась на длинные ступни Тора, а ногами оплела худощавый торс Алекса. По крайней мере, устраиваться девушка умела.
   – «Боженька, – поддела неугомонная Изольда, – а почему у меня такая чёрная кожа?»
   – Потому что в парилке переусердствовала, – откликнулась мулатка, сверкая зубами. – Другим наука!.. Сначала покраснела, как ты, затем обуглилась.
   – Итак? – спросила Кира, положив подбородок Вадиму на плечо. – Чего мы ещё не знаем?
   Со вздохом он уступил. Опуская некоторые частности, изложил все события. Рассказ публику впечатлил, судя по нависшей тишине. Верхняя троица даже забыла о жаре, увлёкшись сюжетом. В «экшен» тут понимали толк.
   – Ты бы прервался, парень, – посоветовал Вадим Роланду. – У тебя уши горят, не чувствуешь?
   И правда, на оттопыренных ушах старшего уже проступали волдыри.
   – Хватит для первого раза! – решительно поддержал Алекс. – В воду все, в воду!..
   Первой, конечно, сорвалась Изольда, заскакав по ступеням. Наступая ей на пятки, уже спешили ребята. Толкаясь и оскальзываясь, они вывалились во вторую дверь, открывавшуюся в бассейн, и оттуда сразу раздались шумные всплески, будто началась бомбёжка.
   Пантерой спрыгнув с Алекса, Клэр поплыла к выходу, зазывно оглядываясь, – конечно, шеф не заставил себя ждать. А вот Киру разморило настолько, что она даже не захотела слезать с Вадима, сдавив его шею руками; а талию – бёдрами. Пришлось нести её к бассейну и уже там сбрасывать в прохладную воду.
   Огромное помещение наполнилось гулкими голосами и плеском. Свет сюда проникал только из дверей сауны да через подводные окна – а больше не требовалось. Недалеко от дверей вздымалась семиметровая вышка, на которую вскоре забралась Изольда, чтобы продемонстрировать «смертельный номер» – двойное сальто из стойки на руках с разведёнными в шпагат ногами. Следом сиганул Тор, соорудив недурное полуторное сальто с пируэтом. Остальные воздержались, хотя выпендриться хотелось едва не каждому.
   Остудившись, компания направилась в холл, где ждало угощение, доставленное Клэр и уже аккуратно разложенное по блюдам. К счастью, запасли не только «копчушки» (коричневые тушки кур), но и овощи с зеленью, и фрукты, и хлеб. На столах горели свечи, разливая вокруг уют, от камина веяло теплом и покоем. На одной стене плескалось южное море, лениво накатывая на берег, а за другой, почти невидимой, уже вовсю сыпал снег и завывал ветер. Кресла заменили тут удобными скамьями, обитыми мягкой кожей.
   Подвинув стол к «зимней» стене, они расселись вокруг угощения двумя тесными парочками и одной троицей, наслаждаясь контрастом между здешним уютом и злобствующей неподалёку метелью. Изольда сейчас же принялась развлекать себя тем, что оплетала своими ногами бёдра мужчин, поджимавших её с обеих сторон, и пыталась сдвинуть их под собой, пыхтя от усилий. Вообще старалась, чтоб о ней не забывали ни на минуту, – эдакая юла!..
   После недавнего жара хотелось пить – этим и занялись перво-наперво. Пиво оказалось безградусным, зато было его – хоть залейся. Кроме бочонков на стол выставили пару упаковок с колой (Местной, что ли? – снова удивился Вадим. Вот не знал!) и несколько объёмистых сифонов с газ-водой. Последние Вадим видел не первый раз, но только сейчас, по свежему впечатлению, изумился сходству краников с мужским достоянием – их будто с натуры моделировали. А если добавить сюда привычку Изольды сифонить себе в рот… уф, впору покраснеть.
   Так и проявляется развращённость, со вздохом признал Вадим. Когда видишь порочное в невинном. Или я слишком озабочен?
   – Жду обсуждения, – напомнил он. – Не забыли, о чём я распинался?
   Спецгарды разом уставились на него, будто оценивая его возможности, а заодно укоряя за избыточную массу. Всё-таки Вадим сильно отличался от здешних стандартов – даже крепыш Тор гляделся рядом с ним подростком. Вот среди росичей Вадим не слишком выделялся.
   – Если допустить, что ты не выдумываешь, – осторожно заговорил Алекс, – придётся поверить в такое, с чем я, например, не сталкивался.
   – Всё когда-то случается впервые! – философски заметил Вадим. – Беда в том, что каждый верит во что хочет. Не очень приятно ощутить себя на обочине.
   – Это попахивает мистикой.
   – И мракобесием, – прибавил Вадим. – Заметьте, как тесно «для сердца русского слились» два понятия: Тьма и чертовщина. Символично, вам не кажется?
   – Ты приписываешь Шершням слишком много – сказал шеф. – Особенно «королю».
   – Если б не испытал на своей шкуре…
   – А россказни про воскрешения трупов и вовсе смахивают на бред.
   – Кое-что и Кира видела, верно?
   – Ну, там-то просто вылечили раненого – хотя странным способом. Но восстановить обглоданное тело, оживить его!..
   – Между прочим, тот раненый – смертельно, уверяю вас! – на следующий день бегал как живчик. Привести его сюда?
   – Ну зачем, – Алекс пожал плечами. – В чудеса медицины ещё можно поверить.
   – А просто в чудеса?
   – Но что делать с прежним опытом – коту под хвост?
   – Блаженны вы в своём неведении! – позавидовал Вадим. – Живёте тут, занимаетесь серьёзными делами. Всё вам ясно и просто.
   – Милый, чё ты злисся? – ввернула Кира. – «Цезарь, ты сердишься!»
   – Конечно, я завожусь, – подтвердил Вадим. – Я тут верчусь как проклятый, пытаясь продвинуться по этому пути хотя бы чуть, а мне заявляют, что его вовсе и нет!
   – Перейдём в практическую плоскость, – предложил Алекс. – Что нужно поменять в нашей подготовке, чтобы не уступать тем ловкачам? Насколько понимаю, к ним применили новую биотехнологию – может, даже перевели на иной метаболизм…
   Против воли Вадим рассмеялся – не слишком вежливо. «Нужно заменить вас!» – едва не вырвалось у него. Залил смех изрядной порцией колы, смакуя забытый вкус.
   – Конечно, я могу поднатаскать ваших парней, – произнёс он, – не говоря о… – С удовольствием Вадим оглядел девушек. – Даже могу зарядить новыми рефлексами, настроить системы, добавить гибкости и быстроты. В прежние времена это сделало б их суперлюдьми. Но теперь этого недостаточно.
   – А что достаточно? – спросила Кира. – Ведь что-то надо делать!..
   – Ты же видела «Хищника», «Чужого», «Тёмного ангела»? – откликнулся Вадим. – Классика жанра, да… Когда с командой профи, вооружённых до зубов, расправляется единственный пришелец. Вспомни Мстителя!
   – По-твоему, они с другой планеты?
   – Скорее из другого мира. Но суть не в том. Просто эти существа не по зубам обычным людям, сколько тех ни натаскивай. Это иное качество. Мертвецы куда ни шло, но оборотни, вампиры!.. Люди против них медлительны, точно ленивцы, и беспомощны, как кролики. И если мы не сможем себя изменить…
   – Насколько? – спросила Кира. – Чтобы самим сделаться такими же?
   – «Мы пойдём другим путём», – с усмешкой сказал Вадим. – Может, параллельным, но к иной цели. На ступеньку уже поднялись – по крайней мере, некоторые из нас. Лично меня оборотни не страшат. Две стычки с ними я пережил, третья должна стать решающей. А там и за вампиров примемся. Если бы среди людей не выделялись Охотники, человечеству давно бы настал каюк. Прокормить такую ораву кровососов – представляете? К тому ж нежить всегда, по сути своей, карабкается наверх, упиваясь властью по ноздри.
   – Допустим, они столь сильны, как ты описываешь, – нехотя отступил Алекс. – Разве это за пределами человечьих резервов? Если кто-то сумел их задействовать…
   – Дело не только в мощи и проворстве вампиров, – сказал Вадим. – Они подминают слабых простым усилием воли – те сами идут под нож, как бараны. А таких, увы, большинство – уж и не знаю, как его назвать: подавляющим или подавляемым. Не объяснять же вам, где оно сконцентрировано?
   – По-твоему, следы ведут в Крепость? – с сомнением спросил Алекс. – И куда конкретно?
   Вадим пожал плечами:
   – Вам лучше знать.
   – Хорошо, сделаем ещё допущение, – отошёл шеф на новый шажок. – То есть, что в Крепости существует разветвлённый заговор против Первого. Реально на эту роль могут претендовать две конторы: силовики и духовники. Первых, от блюстителей до репрессоров, возглавляет Бондарь, вторых – патриарх Ферапонт.
   – С Бондарём уже имел удовольствие, – сказал Вадим. – А вот что за птаха верховный поп?
   – Весьма благочестивая особа, весьма! – с усмешкой ответил гардеец. – Нынешнюю вечеринку он осудил бы со всем пылом, а особенно – наш непристойный вид. И своего соседа по Храму, беспутного Режиссёра Банджуру, он кроет на каждой проповеди, призывая едва не к сожжению. К счастью, святоши пока не имеют таких полномочий.
   – Пока! – подчеркнул Вадим. – Уж что-что, а полномочий у них прибывает с каждым днём. И не похоже, чтобы Первый препятствовал.
   – Матвеич – старая лиса, он привык играть на балансе сил. Однако сейчас это делать непросто. Удивительно, но здешние ведомства почти не конфликтуют между собой. Как известно, у нас нет армии, и даже Бугор контролируют репрессоры – если он вообще нуждается в контроле. Им же подчинены Псы, режимники, почти все гардейцы. И если Бондарь в самом деле затеял крамольное, нужны доказательства, чтобы остальные всполошились.
   – А почему не садануть по нему прямо сейчас?
   – Но ты ж не станешь резать поросёнка, прежде чем он вырастет в кабана?
   – Я вообще вегетарианец, – с брезгливостью возразил Вадим. Его даже передёрнуло от такой картинки.
   – Так ведь и я не ем скотину – однако забивать приходилось.
   – А человечину вы не жрёте? – мрачно спросил Вадим. – Собственно, какая разница! Убить человека или слопать его – неизвестно, что хуже. В конце концов, гусениц мы тоже не едим.
   – Ты ж не будешь обниматься с грязнулей? – парировал Алекс. – Однако ударить не побрезгуешь. Это вопрос гигиены и традиций – мораль тут ни при чём.
   – Ну да, ещё расскажи трогательную историйку из жизни убийц, – фыркнул Вадим. – Мало киношники этим пичкали! Что душегубы тоже люди и способны на возвышенные чувства, – а если пришьют кого, так ведь жить-то надо? И потом, «у каждого свои недостатки». Одни за столом чавкают, другие человечиной не брезгуют.
   Случайно, испытанием на пригодность здесь служит не убийство? – подумал он. Мол, вот вам готовый янычар! Надо, родной мамы не пощадит – пока не признает в ней родню. А измена Семье сразу исключает виновного из внутреннего круга– значит, и его не жалко в расход!.. А каков тут обряд инициации? Лишают девственности на общей линейке либо и вовсе пропускают сквозь строй?
   А парней отправляют на вольную охоту, голыми и безоружными, чтобы принесли голову «плона», вздумавшего погулять в ночное время. Или же голову «плёнки». Вот и ещё одни возможные охотнички на ведьм!..
   – Странно, что вы базируетесь не в Центре, – сменил Вадим тему.
   – Последнее время Первый редко покидает островную резиденцию. Вот мы и обосновались между островом и Центром, чтоб успевать следить за всем.
   – Я понимаю, охрана – не единственная ваша функция, – сказал Вадим. – Но ведь из основных? Не ожидал застать тут столько народу.
   – Как раз сегодня Савва отпустил почти всех, запершись на острове, – объяснил шеф. – Поэтому мы и собрались в Школе, что бывает не часто. К тому же, – Алекс улыбнулся едва не с нежностью, – у нас юбилей. Ровно дюжину лет назад…
   Не удержавшись, Вадим хмыкнул. Гардеец вопросительно поднял брови.
   – И юбилеи поменялись, – сказал Вадим. – Раньше-то праздновали десятилетия. Всё течёт.
   Для приличия Алекс улыбнулся.
   – Что ж, пора подкрепиться, – заметил он. – У ребят скопилось достаточно слюны.
   И подал подчинённым пример, вгрызаясь в куриную грудку. Те, видно, того и ждали, и несколько минут в холле не смолкал смачный хруст, дополняемый музыкой, льющейся из четырёх углов. Здоровые организмы требовали энергии, а их владельцы не привыкли себе отказывать, хотя при надобности могли голодать сутками.
   Однако насытились быстро, а объедаться не стали, ибо каждый следил за формой. И сразу переключились на танцы, сделав музыку громче, – будто следовали заведённому порядку. Затем наплевали и на порядок, войдя во вкус вседозволенности.
   На время о разговоре забыли, развлекаясь с полной отдачей. Кто-то снова направился в парилку, чтобы хорошенько пропотеть, кто-то вернулся в бассейн, кто-то принялся истязать себя и желающих водным массажем, струи которого едва не сбивали с ног. Изначальное разделение на пары и тройку не соблюдалось, поскольку каждый вытворял что хотел, и объединялись теперь больше по интересам. Сам Вадим то оказывался в парилке с Изольдой, норовившей разлечься позавлекательней, то бросал, вдвоём с Тором, мячи в тёплом водоемчике, то танцевал в обнимку с Кирой и Клэр, четвёртым прихватив Роланда. Однако ему, как и Алексу, это надоело раньше других. Сказывалась, видно, разница в возрасте.
   Придвинув кресла к камину, словно Холмс и Ватсон в известном сериале, они снова затеяли дискуссию, поглядывая на дружную троицу, выплясывавшую по центру. Современные танцы Вадим жаловал ещё меньше, чем музыку. («Ну дайте же старику поворчать!») Но здешние ребята умели двигаться, к тому ж двигать было чем, особенно у Изольды. Её попка выписывала в воздухе такие кренделя, что впору было хвостик прилаживать. Зато у парней спереди мотались коротенькие отростки, доставляя им явные неудобства. Всё же к такому зрелищу следовало привыкнуть – бедные женщины! Может, потому греки и не пускали их на стадионы? Древние – они ведь мудры.
   – Прежде гардия полагалась каждому Главе, – рассказывал Алекс. – Затем почти все перешли в подчинение Бондарю, и только мы убереглись от централизации. Может, потому, что единственные в том кавардаке сумели обеспечить полноценную охрану. Знал бы ты, сколько амбициозных говорунов тогда угробили!.. Наверх-то выбирались самые живучие – возможно, это главный залог большой карьеры.
   – И что, Бондарь не пытается вас подмять? – спросил Вадим. – Наверняка же зазывал в своё логово?
   – Много раз, – улыбнулся Алекс. – Пока отбрыкиваюсь, ссылаясь на занятость.
   – И не ходи. Бог знает, чем может обернуться такой визит!
   – Например?
   – Например, подвергнут психоломке – ведь в их распоряжении ресурсы Института. Либо подменят.
   – На двойника? На киборга?
   – На зомби, – сказал Вадим. – И потом не верь в них, сколько влезет, – поезд-то ушёл.
   – Опять ты за своё! Конечно, они могут попытаться меня захватить…
   – Ликвидировать – могут, – не согласился Вадим. – Если решат, что ты незаменим. Либо пугнуть как следует. Знаешь ведь: «Убить цыплёнка ради устрашения обезьяны»? А захватывать… Тут есть тонкость: ты должен сделать шаг навстречу – хотя бы махонький. Иначе им не за что зацепиться.
   В холл уже вступали Кира с Клэр, приобняв друг друга за тонкие талии и щебеча, как подружки. Кажется, мулатка предпочитала со всеми ладить, а может, в самом деле была дружелюбна. Не обращая внимания на мужчин, прелестницы набросили на чресла кружевные фартучки и принялись колдовать над кухонным столом, повытаскивав из холодильника припасы. Что за блюда там сооружались, было неясно, но, видно, здешних дам обучали находить и такие «пути к сердцу» – помимо многих других.
   – И угораздило ж Мезинцева связаться с Бондарём да Ферапонтом! – посетовал Алекс. – Ведь это он их вознёс.
   – Ты знал Основателя? – заинтересовался Вадим. – И близко?
   – Вовсе нет. Безопасностью тогда заведовал Погорелов – до того, как сделался Первым. Он и привлёк меня, когда в столице затеяли чистку. А уж я привёл с собой ещё нескольких. Потом случилось Отделение, и прочие кадры пришлось готовить на месте.
   – Значит, Школа спецгардов – твоя затея?
   – Идею спустили сверху, а исполнять было кому?
   – И Киру, верно, натаскивал лично?
   – А ты против?
   – Возражать-то поздно, – сказал Вадим. – Но интересно, какими методами её привязывали. Надеюсь, обошлось без принуждения? Хорошие дрессировщики всего добиваются лаской. Опасно взращивать хищников на страхе – когда-нибудь могут броситься.
   – Тебе не нравится результат?
   – Что до тела, отлажено по высшему разряду, – мои поздравления!
   – Значит, речь пойдёт о душе, – усмехнулся Алекс. – Любимая тема!
   – Неизбежная, – поправил Вадим. – Думаешь, можно научить душу убийствам, не искалечив? И способны ли соратники заместить родичей, а кодекс – совесть?
   – Так ведь замещать было нечего. Мне предоставили чистый лист.
   – В самом деле?
   – Малышка ничего не помнила. Наверно, причина в шоке – тем более поступила она от репрессоров. До сих пор не знаю, что стало с её роднёй.
   – А выяснял?
   – Представь – да. Если птенчик выпал из гнезда, разумней вернуть его обратно: хлопот меньше. Но если кормильцы сгинули…
   – Это развязывает руки?
   – Скажем, даёт право лепить по своему подобию.
   – Продолжать себя в приёмных детях? – спросил Вадим. – Считаешь, твой облик достоин тиражирования?
   – Это каждый решает сам, – резонно заметил Алекс. – И даже за советом обращается редко.
   – Наверно, у тебя нет своих. Что ж, это я могу понять.
   – По-твоему, лучше было взрастить ещё одну овцу? Из тех, для кого главная радость – сбиться в стадо, раствориться в толпе…
   – В коллективе, – буркнул Вадим. – Довольно скудный выбор, тебе не кажется? Либо овца, либо хищник.
   – Ну да, есть ещё гордое звание: человек!
   – И уж его воспитать сложней, – подтвердил Вадим. – Особенно, когда проблемы с эталоном. Конечно, можно смоделировать некое подобие.
   – Мы делали что могли. После Отделения по губернии шаталось много сирот – выбирать было из кого. Их корни мотались по воздуху, как у перекати-поле. Следовало лишь погрузить их в подходящую почву.
   Что за образ! – умилился Вадим. – Хотя не первой свежести. Видно, и впрямь разоткровенничался – необходимая доля искренности, чтобы поверили остальному.
   – А эту где разыскал? – он кивнул на жизнерадостную мулатку. – Тоже подкидыш?
   – Эту получил готовой, – сознался Алекс. – Поднялась среди билдеров и драчунов. Затем, по младости, связалась с амазонками, но вовремя расплевалась. И что делать у них т а к о й, подумай!
   – Наверно, непросто взращивать янычар? – спросил Вадим. – «Ох и трудная это работа», да?
   – Трудно поддерживать чувство долга, – ответил гардеец. – Чуть отпустишь – и оно расплывается в честь. А там иные законы. Ради «сохранения лица» кое-кто готов поступиться долгом. Особенно это касается юнцов, которые разгоняются сейчас за моими первенцами. Потому я и не позвал сюда Сида, хотя, ты прав, соображает он лучше других.
   Оглянувшись, он уставился на Изольду, между делом, в процессе танца, трущуюся о партнёров с настойчивостью течной кошечки. Её стараниями их болтавшиеся отростки превратились в узловатые сучья, увеличась едва не втрое. И откуда берётся, а? – подумал Вадим. Уж не таким ли образом из обычных людей прорастают монстры?
   Пока Алекс отвернулся, он посмотрел в весёлое лицо мулатки и сложил одними губами: Гордей. Улыбка не сошла с отблескивающих губ, однако в глазах возникла озабоченность. Тоже улыбнувшись, он покачал успокаивающе головой: не бойся, не выдам. Но потом наведайся с разъяснениями, ладно? Только, ради бога, лапа, не вздумай меня устранять!..
   – Чего б не оставить её в покое? – спросил Вадим, имея в виду Изольду.
   – Надо уметь себя сдерживать! – сказал Алекс. – Я не против, чтобы девочки получали удовольствие, – но растрачивать себя так бездарно!..
   – Видимо, бедняжку слишком подавляли в детстве, – предположил Вадим. – В пуританских семьях часто вырастают гулёны: трудно удержаться от обратного перекоса.
   Алекс поглядел на него с подозрением, однако развивать тему не стал.
   – Если берёшься за что-то, делай хорошо, – вдруг изрёк он. – Терпеть не могу неумеек и полузнаек, а у вас это – норма!
   – Удивительно, правда? – поддакнул Вадим – Ведь так пестуем таланты!
   – Насмехаться легко, – заметил Алекс. – Исправить как?
   – Взорвать.
   – Как это?
   – К чёртовой матери! – пояснил Вадим. – Как в песне: «до основанья, а затем…». По-другому не выйдет.
   – А не хватит с нас радикальных решений?
   – Без многих лучше было обойтись, а здесь – ну никак!
   – Конечно, в Крепости полно отребья: блюсты, сыскари, большая часть репрессоров…
   – И только вы – истинные профи. – Вадим хмыкнул. – Как же, наслышан! И здесь своя элита.
   – Правда, последнее время стали возникать Бое-Псы, Волкодавы…
   – Будто из пустоты, верно?
   – Кое-кого я даже знал – как подменили, честное слово!.. Или в Институте впрямь научились влезать в мозги?
   – Или! – хохотнул Вадим. – Я же толкую: заклятие.
   – Есть более приемлемые термины. Чем повторять бабкины сказки…
   – Ты ж у нас западник! – едко сказал Вадим. – Тебе ни к чему исконные восточные ценности – конечно, если не считать приёмов боя.
   – Мы отвлеклись, а?
   – Может, и нет. Кто знает, где надо копать?
   – Копают как раз под нас, – возразил Алекс. – А нам важно обнаружить подкоп прежде, чем туда заложат мину. Итак, силовики или духовники – «вот в чём вопрос»!
   – Разве попам мало власти?
   – Её никогда не бывает много, если имеешь к этому вкус. Нынешние комиссары ничуть не лучше прежних, разве подминают ещё надёжней, без зазоров.