Страница:
На лице Адель отчетливо проступило сомнение. Выбор и впрямь не прост: собственный комфорт или жизнь… условно говоря, любимого. Хотя итог этих метаний легко угадывался каждым из присутствующих мужчин – даже барон вряд ли питал иллюзии.
– Чума на ваши головы! – не стерпел он. – Смерть Господня, и это вы называете благородством? Да ни один неверный не додумается до такого!
– Позже это назовут иезуитством, – сообщил Светлан. – Но разве ты не хочешь знать, насколько тебя любят? По-моему, эксперимент занятный. И ведь вышлют тебя не в кандалах – при всем оружии, даже с охраной, слугами, барахлом. И наняться сможешь к любому королю: такие спецы за бугром нарасхват!.. Правда, зачем тебе тогда Адель? – вздохнул он. – Верно, и у нее сомнения на сей счет: не оказаться бы за бортом, как та княжна. В Бифе-то она уверена – несмотря ни на что. Или попробуешь убедить в своей преданности?
– Да кто же нынче верит словам!.. Вы все просчитали точно.
– Ну покричи, как ненавидишь нас, – предложил Светлан. – Здесь такая сценка еще может сойти за свежак.
– Разумеется, нового я не скажу, – признал барон. – Но за что вас любить? За то, что с рождения вы выше всех на две головы? Что вас одарили с избытком, когда другим перепадают крохи?
– Надо ж, и тут тоскуют по равенству!.. Вообще, милейший Сэмпре, это именуется завистью. А страдают ею обычно бездари.
– Вот это уже поклеп. Разве я не лучший среди полководцев Междуречья?
– Ну, на этом фоне нетрудно казаться гением!.. Кстати, у нас в такие игры лучше играют машины. Но их даже не признают за людей… Итак, милая? – обратился Светлан к графине. – Что ты решила? Казнить нельзя помиловать – где тут ставить запятую?
– Но почему должна решать я? – возмутилась она.
– Да потому, что именно ты тут – яблочко раздора… я бы даже сказал: пэрсик. Так что катись яблочко по серебряному блюдечку… в смысле, выбирай, кто твой суженый и что тебе потребно для полного счастья.
– А если для этого мне нужна смерть вот его? – и Адель кивнула на графа. – Я получу ее, да? Можно подумать!..
– Когда б Роже считал, что его смерть тебя осчастливит, он тотчас бы сиганул со скалы, – сказал Светлан. – Однако он слишком хорошо знает тебя и тех, кто вокруг вас. Понятно, в твою голову этого не вдолбить, но без него ты не протянешь и месяца.
– Ну конечно!..
– Послушай, девочка, – настойчиво продолжал богатырь. – Роже никоим образом не снимает с себя вину, помнит о ней каждую минуту и готов ее искупать всю жизнь, любой ценой… если только не в ущерб чести. Но что делать, если это случилось? Ты ж видишь, как он переменился с того времени. Считай, что там был другой человек.
– Не желаю ничего слышать об этом!
– А когда не слышно, то вроде и не происходит, да? Если голова в песке, то что делают с остальной частью, как бы и неважно…
– Вы что, пытаетесь пробудить в графине жалость к своему насильнику? – насмешливо спросил де Сэмпре. – Не лишайте ее жизнь смысла – ведь она живет ради мести. Если в душе Адель и остались чувства, то лишь вот это. Ну, еще она желает уцелеть. Но для этого ей не хватает рассудочности. Не станет меня, графиня найдет другого, и рано или поздно…
– Сударь, ведите себя достойно! – неожиданно подал голос де Биф.
– Мелко плаваешь, Сэмпре, – разве сам не замечаешь? – добавил Светлан. – Вот у графа душа оказалось шире. И переиграл он тебя в итоге, хотя изначально ты одарен щедрее. Но судят по результату, верно?
– Так у него ж какие союзники!..
– А что тебе мешало правильно выбрать? Нет, все ж затянуло в предательство!
– Да кто придумал, будто я предатель? – засмеялся де Сэмпре. – Предатели – кто добивается примирения с ограми.
– Например, королева? – подсказал Роже.
– Например, – огрызнулся барон. – Вот я никогда не давал спуска врагам!
– Да кто придумал, будто огры – враги? – негромко спросил Светлан. – Ты уверен, что дошел до этого сам?
– А кто они, по-вашему: гурманы?
– И среди людей полно людоедов – зачем валить на чужих? Огры хотя бы не убивают родичей и не грызутся за главенство.
– К сожалению, – согласился де Сэмпре. – Слишком они дикие, чтобы добиваться чего-то, помимо корма.
– В отличие от волков в стае? Или от бабуинов – если представляете, о чем речь.
– А вы не путаете с бедуинами? – фыркнул барон. – Впрочем, невелика разница!
– Эти-то чем вам не угодили, Сэмпре? – поинтересовался граф.
– Да замолчите все! – закричала Адель. – У меня уже голова раскалывается…
– Ладно, господа, – сказал Светлан. – Будем считать, выговорились. Теперь пришло время помолчать, помыслить… А решать будем, когда догорит вон та свеча, – договорились?
Поднявшись, он затушил остальные, погрузив комнату в сумрак, – якобы, чтоб лучше думалось, – и снова сел на прежнее место, расслабленно вытянув ноги. Потянулись тягостные минуты. Трое остальных тоже застыли в манекены – больше, наверно, от растерянности. Из них лишь Роже представлял, что должно произойти, а двое других просто оттягивали неизбежное, против воли заглянув в себя глубже, чем намеревались. Но такого состояния Светлан и добивался от них. А вот поможет ли… Ну, уж что будет, то и будет – остается ждать.
Вжавшись в кресло, богатырь прокручивал в памяти, как на видеодиске, подробности недавней схватки, закончившейся для него постыдным бегством. Даже пытался, смоделировав виртуальных бойцов, выстраивать сцену наново, пробуя их в разных режимах, вынуждая двойника Зодиара биться в иной манере. Но тому и впрямь лучше удавалась рубка – видно, так у него устроены суставы, а вся анатомия, как и оружие, нацелена именно на такой стиль. Примерил и на себя чужую манеру боя, как и всегда, схватывая приемы с лету. Однако подходили немногие, увы.
– Чу! – вдруг прошептал Светлан, вскидывая палец. А в следующую секунду нацелил его на дверь: – Вот он.
Огромный паучий силуэт, знакомый по единственной и короткой встрече, выплывал из проема стремительно, но величаво, с некоей даже тяжеловесностью, вовсе не подобающей тени. Двигаться сквозь стены ему было бы трудно, однако створки пронизал с легкостью. Отчетливо повеяло холодом – даже морозом, будто открылось окно в зиму. А души людей придавило тоской.
Теперь Паука увидели все, закоченев словно по приказу. Со времени заточения призрак значительно прибавил в плотности, напитавшись пороками живых, и стал похож на просвечивающую, но вполне вещественную тварь, вдобавок хищную. Наверно, при таком свете он видел людей не лучше, чем те его, зато явственно ощущал их страх и спешил на него, как на запах, уже набегая на финиш.
Заторопился и Светлан, в две кисти выстраивая Знак. Господи, не спутать бы чего!.. Сосредоточившись, он сквозь непослушное горло выпихнул Слово, для надежности рявкнув его во всю мощь, и ткнул обеими руками в хозяев замка, уже почти захваченных призраком.
На сей раз эффектного не случилось, только по комнату будто пронеслась волна, качнув мебель и людей. А в следующий миг Паук отпрянул от жертв, точно мяч от стены. Тотчас бросился на них снова – и опять отлетел, не сумев одолеть заслон. После пятой пробы отступился, взамен графа попытавшись подмять барона, но и тут не преуспел. Суетливо потыкавшись в де Сэмпре, призрак в панике бежал – еще не представляя, какой сюрприз ждет его по возвращению. И как Паук вывернется теперь? Неужто его арсенал, наконец, исчерпан?
Весь визит призрачного гостя уложился в минуту, и кроме Светлана, никто в комнате не шелохнулся, пока Паук испытывал людей на прочность. Даже после его ухода хозяева зашевелились не сразу. Пусто глядя перед собой, они будто прислушивались к чему-то… скорее всего к себе. В самом деле, с собой им придется теперь разбираться долго, привыкая жить наново.
Дьявол, у них даже внешность изменилась! Кажется, Светлан перестарался – в том смысле, что вместе с заклятием сорвал с этой парочки и почти всю скорлупу, худо-бедно защищавшую от превратностей мира. А каково им станет жить без привычной оболочки? Это ж все равно, что выставить нагишом под промозглый ветер!.. А может, само заклятие, отдираясь, заодно прихватило корни, без которых ему было не зацепиться? Побочный эффект, ну да. Как бы не пожалеть о таком лекарстве.
Зато к Пауку все пристало, как по заказу, слившись с его чарами в смоляное варево. Дерьмо к дерьму – эдакий чан для слива отходов.
– Ну, – неожиданно произнес де Сэмпре, – и что теперь будем делать?
Повернув голову, Светлан вперился в него, с изумлением и там обнаруживая перемены. Выходит, этого тоже задело? Ну, я увлекся. Чего не натворишь в спешке да с испугу!..
– А чего ты сам хочешь? – спросил он.
– Вы не поверите, сударь, если скажу.
– Отчего ж, – пробормотал Светлан. – Более того: отнюдь. В смысле, поверю.
– Я хочу загладить свою вину, – заговорил бедняга, волнуясь. – Перед королевой и сюзереном, перед страной… Ради Бога, не отсылайте меня! Уж лучше казнь.
– Эк нас мотнуло: из одной крайности… Что скажешь, граф?
– Принимай командование, Генри, – просто ответил тот. – Лучшего полководца у меня нет. А для начала займись стражей – слишком легко ты сюда попал.
Повернувшись, он обратил взор на жену, и от его улыбки Светлану сделалось зябко. Господи, да тут никакой жалости не хватит!.. Чего ж я наделал-то?
– Вам, сударыня, мне сказать нечего, – негромко молвил де Биф. – Что моя жизнь в ваших руках, вы и так знаете. Можете забрать ее в любой миг.
Плавно поднявшись, он поклонился сразу всем и без промедления удалился, спеша избавить Адель от своего общества. Впрочем, граф и прежде ей не докучал.
– Вот так фокус, – сказал Светлан. – Заметили: у него даже речь стала другой!.. А интересно, Роже излечился от обжорства?
– Перестаньте, прошу вас! – воскликнула женщина, явственно блестя глазами. – Мне так больно сейчас!..
– Еще одна разморозилась, – вздохнул он, выбираясь из кресла. –Ладно, голубки, не буду мешать. Дальше разбирайтесь сами. Теперь вам хватит собственного суда. И своих тормозов.
Глава 24. Зодиар играет на понижение.
– Чума на ваши головы! – не стерпел он. – Смерть Господня, и это вы называете благородством? Да ни один неверный не додумается до такого!
– Позже это назовут иезуитством, – сообщил Светлан. – Но разве ты не хочешь знать, насколько тебя любят? По-моему, эксперимент занятный. И ведь вышлют тебя не в кандалах – при всем оружии, даже с охраной, слугами, барахлом. И наняться сможешь к любому королю: такие спецы за бугром нарасхват!.. Правда, зачем тебе тогда Адель? – вздохнул он. – Верно, и у нее сомнения на сей счет: не оказаться бы за бортом, как та княжна. В Бифе-то она уверена – несмотря ни на что. Или попробуешь убедить в своей преданности?
– Да кто же нынче верит словам!.. Вы все просчитали точно.
– Ну покричи, как ненавидишь нас, – предложил Светлан. – Здесь такая сценка еще может сойти за свежак.
– Разумеется, нового я не скажу, – признал барон. – Но за что вас любить? За то, что с рождения вы выше всех на две головы? Что вас одарили с избытком, когда другим перепадают крохи?
– Надо ж, и тут тоскуют по равенству!.. Вообще, милейший Сэмпре, это именуется завистью. А страдают ею обычно бездари.
– Вот это уже поклеп. Разве я не лучший среди полководцев Междуречья?
– Ну, на этом фоне нетрудно казаться гением!.. Кстати, у нас в такие игры лучше играют машины. Но их даже не признают за людей… Итак, милая? – обратился Светлан к графине. – Что ты решила? Казнить нельзя помиловать – где тут ставить запятую?
– Но почему должна решать я? – возмутилась она.
– Да потому, что именно ты тут – яблочко раздора… я бы даже сказал: пэрсик. Так что катись яблочко по серебряному блюдечку… в смысле, выбирай, кто твой суженый и что тебе потребно для полного счастья.
– А если для этого мне нужна смерть вот его? – и Адель кивнула на графа. – Я получу ее, да? Можно подумать!..
– Когда б Роже считал, что его смерть тебя осчастливит, он тотчас бы сиганул со скалы, – сказал Светлан. – Однако он слишком хорошо знает тебя и тех, кто вокруг вас. Понятно, в твою голову этого не вдолбить, но без него ты не протянешь и месяца.
– Ну конечно!..
– Послушай, девочка, – настойчиво продолжал богатырь. – Роже никоим образом не снимает с себя вину, помнит о ней каждую минуту и готов ее искупать всю жизнь, любой ценой… если только не в ущерб чести. Но что делать, если это случилось? Ты ж видишь, как он переменился с того времени. Считай, что там был другой человек.
– Не желаю ничего слышать об этом!
– А когда не слышно, то вроде и не происходит, да? Если голова в песке, то что делают с остальной частью, как бы и неважно…
– Вы что, пытаетесь пробудить в графине жалость к своему насильнику? – насмешливо спросил де Сэмпре. – Не лишайте ее жизнь смысла – ведь она живет ради мести. Если в душе Адель и остались чувства, то лишь вот это. Ну, еще она желает уцелеть. Но для этого ей не хватает рассудочности. Не станет меня, графиня найдет другого, и рано или поздно…
– Сударь, ведите себя достойно! – неожиданно подал голос де Биф.
– Мелко плаваешь, Сэмпре, – разве сам не замечаешь? – добавил Светлан. – Вот у графа душа оказалось шире. И переиграл он тебя в итоге, хотя изначально ты одарен щедрее. Но судят по результату, верно?
– Так у него ж какие союзники!..
– А что тебе мешало правильно выбрать? Нет, все ж затянуло в предательство!
– Да кто придумал, будто я предатель? – засмеялся де Сэмпре. – Предатели – кто добивается примирения с ограми.
– Например, королева? – подсказал Роже.
– Например, – огрызнулся барон. – Вот я никогда не давал спуска врагам!
– Да кто придумал, будто огры – враги? – негромко спросил Светлан. – Ты уверен, что дошел до этого сам?
– А кто они, по-вашему: гурманы?
– И среди людей полно людоедов – зачем валить на чужих? Огры хотя бы не убивают родичей и не грызутся за главенство.
– К сожалению, – согласился де Сэмпре. – Слишком они дикие, чтобы добиваться чего-то, помимо корма.
– В отличие от волков в стае? Или от бабуинов – если представляете, о чем речь.
– А вы не путаете с бедуинами? – фыркнул барон. – Впрочем, невелика разница!
– Эти-то чем вам не угодили, Сэмпре? – поинтересовался граф.
– Да замолчите все! – закричала Адель. – У меня уже голова раскалывается…
– Ладно, господа, – сказал Светлан. – Будем считать, выговорились. Теперь пришло время помолчать, помыслить… А решать будем, когда догорит вон та свеча, – договорились?
Поднявшись, он затушил остальные, погрузив комнату в сумрак, – якобы, чтоб лучше думалось, – и снова сел на прежнее место, расслабленно вытянув ноги. Потянулись тягостные минуты. Трое остальных тоже застыли в манекены – больше, наверно, от растерянности. Из них лишь Роже представлял, что должно произойти, а двое других просто оттягивали неизбежное, против воли заглянув в себя глубже, чем намеревались. Но такого состояния Светлан и добивался от них. А вот поможет ли… Ну, уж что будет, то и будет – остается ждать.
Вжавшись в кресло, богатырь прокручивал в памяти, как на видеодиске, подробности недавней схватки, закончившейся для него постыдным бегством. Даже пытался, смоделировав виртуальных бойцов, выстраивать сцену наново, пробуя их в разных режимах, вынуждая двойника Зодиара биться в иной манере. Но тому и впрямь лучше удавалась рубка – видно, так у него устроены суставы, а вся анатомия, как и оружие, нацелена именно на такой стиль. Примерил и на себя чужую манеру боя, как и всегда, схватывая приемы с лету. Однако подходили немногие, увы.
– Чу! – вдруг прошептал Светлан, вскидывая палец. А в следующую секунду нацелил его на дверь: – Вот он.
Огромный паучий силуэт, знакомый по единственной и короткой встрече, выплывал из проема стремительно, но величаво, с некоей даже тяжеловесностью, вовсе не подобающей тени. Двигаться сквозь стены ему было бы трудно, однако створки пронизал с легкостью. Отчетливо повеяло холодом – даже морозом, будто открылось окно в зиму. А души людей придавило тоской.
Теперь Паука увидели все, закоченев словно по приказу. Со времени заточения призрак значительно прибавил в плотности, напитавшись пороками живых, и стал похож на просвечивающую, но вполне вещественную тварь, вдобавок хищную. Наверно, при таком свете он видел людей не лучше, чем те его, зато явственно ощущал их страх и спешил на него, как на запах, уже набегая на финиш.
Заторопился и Светлан, в две кисти выстраивая Знак. Господи, не спутать бы чего!.. Сосредоточившись, он сквозь непослушное горло выпихнул Слово, для надежности рявкнув его во всю мощь, и ткнул обеими руками в хозяев замка, уже почти захваченных призраком.
На сей раз эффектного не случилось, только по комнату будто пронеслась волна, качнув мебель и людей. А в следующий миг Паук отпрянул от жертв, точно мяч от стены. Тотчас бросился на них снова – и опять отлетел, не сумев одолеть заслон. После пятой пробы отступился, взамен графа попытавшись подмять барона, но и тут не преуспел. Суетливо потыкавшись в де Сэмпре, призрак в панике бежал – еще не представляя, какой сюрприз ждет его по возвращению. И как Паук вывернется теперь? Неужто его арсенал, наконец, исчерпан?
Весь визит призрачного гостя уложился в минуту, и кроме Светлана, никто в комнате не шелохнулся, пока Паук испытывал людей на прочность. Даже после его ухода хозяева зашевелились не сразу. Пусто глядя перед собой, они будто прислушивались к чему-то… скорее всего к себе. В самом деле, с собой им придется теперь разбираться долго, привыкая жить наново.
Дьявол, у них даже внешность изменилась! Кажется, Светлан перестарался – в том смысле, что вместе с заклятием сорвал с этой парочки и почти всю скорлупу, худо-бедно защищавшую от превратностей мира. А каково им станет жить без привычной оболочки? Это ж все равно, что выставить нагишом под промозглый ветер!.. А может, само заклятие, отдираясь, заодно прихватило корни, без которых ему было не зацепиться? Побочный эффект, ну да. Как бы не пожалеть о таком лекарстве.
Зато к Пауку все пристало, как по заказу, слившись с его чарами в смоляное варево. Дерьмо к дерьму – эдакий чан для слива отходов.
– Ну, – неожиданно произнес де Сэмпре, – и что теперь будем делать?
Повернув голову, Светлан вперился в него, с изумлением и там обнаруживая перемены. Выходит, этого тоже задело? Ну, я увлекся. Чего не натворишь в спешке да с испугу!..
– А чего ты сам хочешь? – спросил он.
– Вы не поверите, сударь, если скажу.
– Отчего ж, – пробормотал Светлан. – Более того: отнюдь. В смысле, поверю.
– Я хочу загладить свою вину, – заговорил бедняга, волнуясь. – Перед королевой и сюзереном, перед страной… Ради Бога, не отсылайте меня! Уж лучше казнь.
– Эк нас мотнуло: из одной крайности… Что скажешь, граф?
– Принимай командование, Генри, – просто ответил тот. – Лучшего полководца у меня нет. А для начала займись стражей – слишком легко ты сюда попал.
Повернувшись, он обратил взор на жену, и от его улыбки Светлану сделалось зябко. Господи, да тут никакой жалости не хватит!.. Чего ж я наделал-то?
– Вам, сударыня, мне сказать нечего, – негромко молвил де Биф. – Что моя жизнь в ваших руках, вы и так знаете. Можете забрать ее в любой миг.
Плавно поднявшись, он поклонился сразу всем и без промедления удалился, спеша избавить Адель от своего общества. Впрочем, граф и прежде ей не докучал.
– Вот так фокус, – сказал Светлан. – Заметили: у него даже речь стала другой!.. А интересно, Роже излечился от обжорства?
– Перестаньте, прошу вас! – воскликнула женщина, явственно блестя глазами. – Мне так больно сейчас!..
– Еще одна разморозилась, – вздохнул он, выбираясь из кресла. –Ладно, голубки, не буду мешать. Дальше разбирайтесь сами. Теперь вам хватит собственного суда. И своих тормозов.
Глава 24. Зодиар играет на понижение.
– Ну-с, пришло время для твоего плана, Артур, – сказал Светлан, смакуя морс, только что приготовленный Жанной. – Я имею в виду ночную атаку на вражий лагерь. Но исполним сей финт мы сами – бифовских орлов не потребуется.
– Ты так уверен, что Пауку не вернуться в де Бройля? – осведомился король.
– А если не уверен, так и что? Не устраивать же для гарантии бойню!.. Впрочем, шансы неплохие – заклятие-то и впрямь мощное. Знаешь, что такое несовместимость тканей? Вот то же самое происходит с призраком, когда он пробует слиться с чужим сознанием. Вы бы видели, как он бился о Сэмпре!
– Но если тот вправду заделался праведником…
– Он был плохой-плохой, а после сделался холосый-холосый, да? – спросила Жанна с ухмылкой. По своему обыкновению она восседала нагишом на столе, словно хотела показать всем, что полностью выздоровела.
– Ведь сказка же! – возразил Светлан. – И откуда в такой юной леди столько скепсиса? Помню, я в твои годы…
– Жизнь научила, – заявила нахалка. – У ведьм год за три идет, разве нет?
– Может, в этом и причина? – продолжил Артур, когда оба умолкли. – Если человек чист душой, призраку в него не внедриться. А вот назвать чистым де Бройля…
– Конечно, эксперимент не вполне корректный, – согласился Светлан. – Увы, под рукой не оказалось мерзавца! Ведь с той троицы Паук стянул грязь не хуже пылесоса.
– Вот видишь?
– А у тебя что, есть иные предложения?
– Нет.
– Так и не трынди. – Вместе с креслом Светлан повернулся к Лоре и прибавил: – В любом случае дело будет непростым: один Зодиар стоит нас обоих, и второй верзила немногим слабее. В бой идут только добровольцы.
– Не смеши, – откликнулась силачка. – Я и по приказу не останусь, а любые цепи – порву.
– Ну-ну, девочка, не хвались, – усмехнулся он. – А то впрямь свяжу. – Затем крутнулся еще чуть: – Бахрам?
Юноша молча кивнул.
– Уверен?
– Совершенно, – ответил тот спокойно.
– Имей в виду, это – поединки. И пока я или Артур не сверзимся наземь, бесчувственные или обессиленные, ни ты, ни Лора вступать не должны. Вот дальше действуйте на свое усмотрение. Конечно, я бы предпочел, чтоб вы спасали нас, а не пытались превзойти.
– А я? – спросил Стрелок. – Что вы поручите мне, монсеньор?
– Нам, – поправила Жанна. – По-твоему, сир, тут годятся лишь рубаки?
Светлан вздохнул.
– Берите пример с Агры, – сказал он. – Вот она не рвется в помощники.
– Да чего взять с кошки! – фыркнула ведьма. – Уж она не станет рисковать ради людей, поглазеет на представление издали.
– А я о чем? Берите пример!.. Но если невтерпеж, страхуйте Лору с Бахрамом – ведь черт знает, как повернется. – Поглядев на хронометр, Светлан заключил: – Выступаем через час. Тогда сможем атаковать перед самым восходом.
– А какой смысл? – удивился Артур. – Конечно, на рассвете сон крепче…
– Дело не в том. Но магия к исходу ночи слабеет, зато холод – предельный. Или забыл, что Зодиар не жалует прохлады?
– Хочешь принудить его к бою на своих условиях?
– Именно. Хотя при равном оружии и не отступая от правил. Этот урод решил с нами поиграть? Он еще проклянет день, когда наехал на нас!
Еще по кусочку сна они все ж урвали – вполне достаточному, если учесть свойства богатырского организма. А из замка выехали точно в срок, ибо сразу условились: опоздавших не ждать. И к лагерю де Бройля поспели, как планировалось: незадолго до рассвета, – притормозив на самом краю чащи, в черной тени деревьев.
По примеру древних римлян, южные бароны даже разовый свой ночлег окружили частоколом, вырубив лес на сотни метров вокруг, – прежде-то у них не хватило бы духа на такой подвиг. На образовавшемся вокруг лагеря пустыре из-под травы и завалов веток торчали пни с острыми верхушками, что затруднило бы маневры вражеской кавалерии, да и пехоте подпортило бы жизнь. Лишь шестиногам такое не помеха.
– Надо же, каким де Бройль стал дальновидным! – проворчал Артур.
– Удивительно, правда? – откликнулся Светлан. – И почему он не ведет себя, как удобно нам, – может, у него собственные интересы?
– Ну, против нас стены не защита. Или проще сокрушить ворота?
– Да зачем? Из всей тамошней банды нам нужны двое, а уж они не станут прятаться.
В эльфских латах Светлан ощущал себя уверенней. В дополение к своему кладенцу он заимствовал у графа второй меч, не такой прочный, но почти столь же увесистый, и теперь готов был биться с Зодиаром в его манере, осваивая новые приемы на ходу. Наверняка ж они оттачивались веками, а такой опыт перенять стоит – насколько удастся. И у чудища станет на один плюс меньше, что радует.
– Слушай меня, старина, – обратился он к Артуру. – Твой вражина здоров, точно мамонт, но не слишком искусен. Не дай ему забить тебя, как в прошлый раз. Попробуй сыграть в ай-кидо, используй против громилы его же силу. Ведь тут состязаются не только мускулы – будь умнее!
– Немножко не по-рыцарски, а? – усомнился король.
– А с драконами тоже расшаркиваешься? – фыркнул Светлан. – Ты хоть представляешь, кто твой противник? Кажись, здесь попахивает черными чарами.
– Разделяю, – неожиданно вступила Жанна, сидевшая в его ногах. – Со вторым нечисто. Я не чувствую в нем души – пустота, холод!
– А первый?
– Первый хотя бы живой. И внутри что-то брезжит.
– Н-да? – сказал Светлан. – Ладно, пора начинать – время не ждет. Жанночка, сваливай!
Тотчас ведьма спрыгнула с шестинога и плашмя бухнулась о грунт, в следующий миг обернувшись гепардом, знакомым ей по Московскому зоопарку. Почему-то для превращений требовалась энергия столкновения – в дополнение к магии. Но видеть, как дева со всего маха шибается нежной грудью о землю, было жутко – каждый раз Светлана бросало в дрожь: а вдруг фокус не сработает? Факир был пьян, знаете ли…
– Конечно, гепард и от рогача сможет улизнуть – если гнать по лесу и недолго, – сказал он. – Но после рассвета ты выйдешь из образа.
– И что же? – промурлыкала Жанна, потягиваясь обновленным телом.
– А то, что я могу тебе одолжить. Твоя магия не любит солнца, а вот Каналу оно до лампочки. Пользуйся от моих щедрот!
И сняв с руки перчатку, Светлан сотворил Знак, явившийся ему в недавней полудреме, словно озарение, и уже испытанный на лесном зверье. Ощутив, как в нее втекает Сила, ведьма мявкнула от удовольствия.
Стрелок тоже спустился вниз и уже сидел верхом на Агре, приготовив лук, – эдакий Дионис в средневековых одеждах. Построив шестиногов в свободную шеренгу, богатыри с нетерпением поглядывали то на лагерные ворота, то друг на друга.
– Ладно уж, трубите вызов, – сказал Светлан. – Пусть все будет красиво.
Роль трубача взяла на себя Лора, припав губами к золоченному рогу, и прозвучало это чисто да звонко – вовсе не те гнусавые тона, что помнились по «Александру Невскому». Несколько минут ничего не происходило, затем створки скрипуче разъехались и из ворот показалась искомая парочка – не особенно внушительная, если смотреть издали. Увы, на такой дистанции мечом не достанешь.
– Имей в виду, король, для маневров тебе потребуется простор, – выдал Светлан напоследок. – А я попытаюсь завлечь Зодиара в чащу. Удачи!
Он пустил рогача вскачь, по широкой дуге направляясь к противнику. И тот не подвел – сразу помчал навстречу, вырастая с каждой секундой, впрямь похожий на чудовищного кентавра, закованного в золоченную броню. Видно, Зодиару тоже не терпелось завершить бой, для победы в котором ему не хватило малости. На друзей Светлан больше не смотрел, полностью сосредоточившись на противнике, нацелившись всеми фибрами, почти влюбившись в него – «одна, но пламенная страсть». Последнее время Светлана слишком баловали, а с более сильными ему не приходилось схватываться давно… аж со вчерашнего дня, ну да.
Рогач Зодиара действительно превосходил размерами привычных уже шестиногов, хотя не намного. И страшненькую свою лошадку исполин оберегал словно себя, а потому не согласился на предложенный Светланом таран, в последнюю секунду приняв вбок. Конечно, оказался слева от противника, вовсе не желая давать ему послаблений, и круто затормозил, сразу запуская смертоносную мельницу на полные обороты. Нижняя его половина по-прежнему будто вросла в седло, зато выше талии все двигалось, вращалось с неимоверной мощью и амплитудой, обрушивая на Светлана безжалостную лавину. Но теперь это не стало для богатыря внезапностью, и он покатил на врага встречную волну, словно бы отобразил Зодиара в волшебном зеркале, – с каждым ударом оттачивая навыки. Одновременно он отступал к лесу, стараясь, чтобы это не бросалось в глаза.
И все-таки Светлану пришлось тяжко. С этой машиной он мог соперничать разве в скорости, да и то поспевал едва-едва, останавливая рушащиеся на него лезвия у самых лат. В любой миг его оборона могла дать трещину, а затем и вовсе лопнуть, как перегретая скорлупа, – и что случится тогда? Лучше не думать.
Их шестиноги сходились все плотней, кружа рядом, как на привязи, в воздухе не смолкал дробный лязг, будто схватилось не меньше дюжины, а поединщики обратились в неистовые вихри, наполненные мерцанием стали. Наверно, до сих пор Зодиар бился так лишь с соплеменниками и даже среди них был лучшим, самым могучим и искусным, многие годы не ведая поражений. А с людьми у него и вовсе не возникало проблем.
К счастью, утомляемость у богатырей нулевая, иначе бы Светлан не выдержал и минуты на таком форсаже. Но даже их энергия кончается, рано или поздно, – а потому затягивать бой не стоило. Улучив момент, он сцепил шестиногов в единую платформу – чего Зодиар от него не ждал – и тотчас вскочил на ноги, атаковав растерявшегося противника.
Пришлось и Зодиару срочно выкорчевываться из седла, вздымаясь на свои подпорки, и это заметно умерило его прыть. Теперь уже Светлан накатывал на чудище раз за разом, прыгая по платформе как на пружинах, ежесекундно меняя позицию, а заодно продолжал исподволь подталкивать рогачей в глубь чащи – пока те не застряли меж толстенных стволов, увязнув накрепко.
Высвободить их было несложно. Но для этого требовалось соскочить на траву и хотя бы на минуту отвлечься от поединка, а такого Зодиар позволить себе не мог. Впрочем, сейчас его больше заботило иное – Светлан раздразнил-таки чудище настолько, что оно забыло про осторожность. И когда Светлан стал пятиться перед нестихающим напором исполина, тот двинулся за ним, продолжая осыпать убийственными ударами.
Очутившись на краю платформы, Светлан снова уперся, будто из последних сил. Не выстояв и минуты, спрыгнул вниз. Зодиар последовал за ним сразу (слава всевышнему), явно одержимый победой, ускользающей от него, точно горизонт. И Светлан повлек его дальше, в присмотренные загодя дебри, где вековые дерева стояли почти вплотную друг к другу.
Но даже тут монстр не угомонился – ему бы в лесорубы податься – и не изменил стиля. Почти с каждым его взмахом, прочерченным наискось, в чаще становилось на одно дерево меньше. Зато к Светлану такие удары приходили ослабленными вдвое – а то и втрое, вчетверо!
Тогда он вновь поменял стиль, вернувшись к колющим ударам, тыча мечами в Зодиара раз за разом. И теперь туго пришлось тому. Отступать он, видимо, не умел, перестраиваться на ходу тоже не научился, а его попытки колоть впрямь оказались жалкими, не подкрепленными ни мышечными массивами, ни устройством клинков.
– Вот и угодил ты в тупик! – произнес Светлан, ухмыляясь. – Если не умеешь пятиться, остается умирать… или сдаваться. Что выберешь?
Но прошла еще не одна минута, прежде чем Зодиар уверился в своем проигрыше. Светлан особо не усердствовал, но для убедительности несколько раз достал чудище, окрасив золоченные доспехи зеленой кровью.
– Открой личико, Гюльчитай, – подтрунивал он. – Интересно ж, на кого смахиваешь!.. Может, и я захочу повесить твою рожу на стену.
Исполин двигался все медленней, уже не успевая парировать выпады, – наверно, и на него влияла потеря крови, – но по-прежнему безмолвствовал. А ногами даже не переступал – стоял вмертвую, словно и тут решил пустить корни.
– Будешь упрямиться, придется добить, – предупредил Светлан уже серьезно. – И так угробил на тебя уйму времени… Ну, решайся!
И Зодиар решился – но вовсе не на то, чего от него добивались. Вдруг отступив на шаг, он единым махом вогнал клинки в землю, освобождая руки. Затем вскинул их над головой, подтвердив, что те вправду длиннее ног, и разразился воплем, совершенно немыслимым по тембру и мощи.
Ругнувшись, Светлан шарахнулся, даже не представляя, чего ждать. На миг перед его глазами мелькнуло чешуйчатое тело, проступив из-под лат, затем все поглотила оранжевая вспышка, в следующий миг обернувшись цветистым туманом. На взрыв это не походило, хотя Светлана встряхнуло не хуже, чем от гранаты, и все тело опалило как огнем. А когда мгла рассеялась, Зодиара здесь уже не было – он попросту сгинул, вместе с доспехами и оружием. На примятой траве не осталось даже его крови, секунды назад покрывавшей ее сплошь.
Самое смешное, что заодно исчезло и все имущество Светлана, сделав его похожим на дитя джунглей, – ни мечей, ни лат, ни даже галстука, чтобы прикрыть срам. Нагой и безоружный, как после рождения. А сильнее всего жаль кладенец.
– Это зовется аннигиляцией, – ошеломленно пробормотал он, ежась от нестерпимого зуда и отстукивая зубами дробь – при том, что холодно не было. – Ладно, самих не затронуло… Но куда ж второй подевался?
Потом, уже спеша по прорубленной ими просеке, Светлан сообразил: ведь у Зодиара была и третья возможность. Заделаться колдуном, ну да. Прежде-то он подавлял это в себе, предпочитая оставаться самым могутным из батыров двух миров. (Возможно, и нескольких – кто знает?) Силу-то почитают больше, чем умелость. А если и славу ценить выше, чем власть… Но сегодня Зодиар продул и взамен смерти или позора выбрал понижение в ранге… вообще говоря, условное. В конце концов, и через большую власть можно прийти к славе. Разве Чингиз-хана помнят хуже, чем Илью Муромца? Второй-то – надежа Руси; зато первый – гроза Азии!..
Выломав дрын поухватистей, Светлан вернулся к деревьям, где заклинило сцепку рогачей. Но тех на месте не обнаружил, словно заклинание Зодиара взаимно уничтожило и этих бедолаг, приравняв к неживому.
– У меня украли победу, – посетовал он, следуя дальше. – Вместе с трофеями и барахлом. Ну разве это честно?
Впрочем, с колдунов иной спрос. А богатырскую карьеру Зодиар сегодня закончил – как говорится, до новых встреч, почтенная публика… но уже в ином качестве.
На окружавшую лагерь вырубку Светлан выскочил как раз вовремя, чтобы застать финал второго поединка, к счастью, тоже прошедшего не по вчерашнему сценарию. То ли в отсутствие напарника у второго громилы убавилось сил, то ли Артур на сей раз повел себя умней, не приняв грубой махаловки. Собственно, настоящий бой уже завершился, но исполин не сдавался, похожий на буксующий грузовик, все глубже уходящий в землю. Растеряв прежнюю мощь, он раз за разом бросался на рыцаря и разбивался о него, точно волна об утес, получая новые прорехи. Латы гиганта были покорежены основательно, близко познакомясь с двуручником Артура, но кровь почему-то не проступала.
– Ты так уверен, что Пауку не вернуться в де Бройля? – осведомился король.
– А если не уверен, так и что? Не устраивать же для гарантии бойню!.. Впрочем, шансы неплохие – заклятие-то и впрямь мощное. Знаешь, что такое несовместимость тканей? Вот то же самое происходит с призраком, когда он пробует слиться с чужим сознанием. Вы бы видели, как он бился о Сэмпре!
– Но если тот вправду заделался праведником…
– Он был плохой-плохой, а после сделался холосый-холосый, да? – спросила Жанна с ухмылкой. По своему обыкновению она восседала нагишом на столе, словно хотела показать всем, что полностью выздоровела.
– Ведь сказка же! – возразил Светлан. – И откуда в такой юной леди столько скепсиса? Помню, я в твои годы…
– Жизнь научила, – заявила нахалка. – У ведьм год за три идет, разве нет?
– Может, в этом и причина? – продолжил Артур, когда оба умолкли. – Если человек чист душой, призраку в него не внедриться. А вот назвать чистым де Бройля…
– Конечно, эксперимент не вполне корректный, – согласился Светлан. – Увы, под рукой не оказалось мерзавца! Ведь с той троицы Паук стянул грязь не хуже пылесоса.
– Вот видишь?
– А у тебя что, есть иные предложения?
– Нет.
– Так и не трынди. – Вместе с креслом Светлан повернулся к Лоре и прибавил: – В любом случае дело будет непростым: один Зодиар стоит нас обоих, и второй верзила немногим слабее. В бой идут только добровольцы.
– Не смеши, – откликнулась силачка. – Я и по приказу не останусь, а любые цепи – порву.
– Ну-ну, девочка, не хвались, – усмехнулся он. – А то впрямь свяжу. – Затем крутнулся еще чуть: – Бахрам?
Юноша молча кивнул.
– Уверен?
– Совершенно, – ответил тот спокойно.
– Имей в виду, это – поединки. И пока я или Артур не сверзимся наземь, бесчувственные или обессиленные, ни ты, ни Лора вступать не должны. Вот дальше действуйте на свое усмотрение. Конечно, я бы предпочел, чтоб вы спасали нас, а не пытались превзойти.
– А я? – спросил Стрелок. – Что вы поручите мне, монсеньор?
– Нам, – поправила Жанна. – По-твоему, сир, тут годятся лишь рубаки?
Светлан вздохнул.
– Берите пример с Агры, – сказал он. – Вот она не рвется в помощники.
– Да чего взять с кошки! – фыркнула ведьма. – Уж она не станет рисковать ради людей, поглазеет на представление издали.
– А я о чем? Берите пример!.. Но если невтерпеж, страхуйте Лору с Бахрамом – ведь черт знает, как повернется. – Поглядев на хронометр, Светлан заключил: – Выступаем через час. Тогда сможем атаковать перед самым восходом.
– А какой смысл? – удивился Артур. – Конечно, на рассвете сон крепче…
– Дело не в том. Но магия к исходу ночи слабеет, зато холод – предельный. Или забыл, что Зодиар не жалует прохлады?
– Хочешь принудить его к бою на своих условиях?
– Именно. Хотя при равном оружии и не отступая от правил. Этот урод решил с нами поиграть? Он еще проклянет день, когда наехал на нас!
Еще по кусочку сна они все ж урвали – вполне достаточному, если учесть свойства богатырского организма. А из замка выехали точно в срок, ибо сразу условились: опоздавших не ждать. И к лагерю де Бройля поспели, как планировалось: незадолго до рассвета, – притормозив на самом краю чащи, в черной тени деревьев.
По примеру древних римлян, южные бароны даже разовый свой ночлег окружили частоколом, вырубив лес на сотни метров вокруг, – прежде-то у них не хватило бы духа на такой подвиг. На образовавшемся вокруг лагеря пустыре из-под травы и завалов веток торчали пни с острыми верхушками, что затруднило бы маневры вражеской кавалерии, да и пехоте подпортило бы жизнь. Лишь шестиногам такое не помеха.
– Надо же, каким де Бройль стал дальновидным! – проворчал Артур.
– Удивительно, правда? – откликнулся Светлан. – И почему он не ведет себя, как удобно нам, – может, у него собственные интересы?
– Ну, против нас стены не защита. Или проще сокрушить ворота?
– Да зачем? Из всей тамошней банды нам нужны двое, а уж они не станут прятаться.
В эльфских латах Светлан ощущал себя уверенней. В дополение к своему кладенцу он заимствовал у графа второй меч, не такой прочный, но почти столь же увесистый, и теперь готов был биться с Зодиаром в его манере, осваивая новые приемы на ходу. Наверняка ж они оттачивались веками, а такой опыт перенять стоит – насколько удастся. И у чудища станет на один плюс меньше, что радует.
– Слушай меня, старина, – обратился он к Артуру. – Твой вражина здоров, точно мамонт, но не слишком искусен. Не дай ему забить тебя, как в прошлый раз. Попробуй сыграть в ай-кидо, используй против громилы его же силу. Ведь тут состязаются не только мускулы – будь умнее!
– Немножко не по-рыцарски, а? – усомнился король.
– А с драконами тоже расшаркиваешься? – фыркнул Светлан. – Ты хоть представляешь, кто твой противник? Кажись, здесь попахивает черными чарами.
– Разделяю, – неожиданно вступила Жанна, сидевшая в его ногах. – Со вторым нечисто. Я не чувствую в нем души – пустота, холод!
– А первый?
– Первый хотя бы живой. И внутри что-то брезжит.
– Н-да? – сказал Светлан. – Ладно, пора начинать – время не ждет. Жанночка, сваливай!
Тотчас ведьма спрыгнула с шестинога и плашмя бухнулась о грунт, в следующий миг обернувшись гепардом, знакомым ей по Московскому зоопарку. Почему-то для превращений требовалась энергия столкновения – в дополнение к магии. Но видеть, как дева со всего маха шибается нежной грудью о землю, было жутко – каждый раз Светлана бросало в дрожь: а вдруг фокус не сработает? Факир был пьян, знаете ли…
– Конечно, гепард и от рогача сможет улизнуть – если гнать по лесу и недолго, – сказал он. – Но после рассвета ты выйдешь из образа.
– И что же? – промурлыкала Жанна, потягиваясь обновленным телом.
– А то, что я могу тебе одолжить. Твоя магия не любит солнца, а вот Каналу оно до лампочки. Пользуйся от моих щедрот!
И сняв с руки перчатку, Светлан сотворил Знак, явившийся ему в недавней полудреме, словно озарение, и уже испытанный на лесном зверье. Ощутив, как в нее втекает Сила, ведьма мявкнула от удовольствия.
Стрелок тоже спустился вниз и уже сидел верхом на Агре, приготовив лук, – эдакий Дионис в средневековых одеждах. Построив шестиногов в свободную шеренгу, богатыри с нетерпением поглядывали то на лагерные ворота, то друг на друга.
– Ладно уж, трубите вызов, – сказал Светлан. – Пусть все будет красиво.
Роль трубача взяла на себя Лора, припав губами к золоченному рогу, и прозвучало это чисто да звонко – вовсе не те гнусавые тона, что помнились по «Александру Невскому». Несколько минут ничего не происходило, затем створки скрипуче разъехались и из ворот показалась искомая парочка – не особенно внушительная, если смотреть издали. Увы, на такой дистанции мечом не достанешь.
– Имей в виду, король, для маневров тебе потребуется простор, – выдал Светлан напоследок. – А я попытаюсь завлечь Зодиара в чащу. Удачи!
Он пустил рогача вскачь, по широкой дуге направляясь к противнику. И тот не подвел – сразу помчал навстречу, вырастая с каждой секундой, впрямь похожий на чудовищного кентавра, закованного в золоченную броню. Видно, Зодиару тоже не терпелось завершить бой, для победы в котором ему не хватило малости. На друзей Светлан больше не смотрел, полностью сосредоточившись на противнике, нацелившись всеми фибрами, почти влюбившись в него – «одна, но пламенная страсть». Последнее время Светлана слишком баловали, а с более сильными ему не приходилось схватываться давно… аж со вчерашнего дня, ну да.
Рогач Зодиара действительно превосходил размерами привычных уже шестиногов, хотя не намного. И страшненькую свою лошадку исполин оберегал словно себя, а потому не согласился на предложенный Светланом таран, в последнюю секунду приняв вбок. Конечно, оказался слева от противника, вовсе не желая давать ему послаблений, и круто затормозил, сразу запуская смертоносную мельницу на полные обороты. Нижняя его половина по-прежнему будто вросла в седло, зато выше талии все двигалось, вращалось с неимоверной мощью и амплитудой, обрушивая на Светлана безжалостную лавину. Но теперь это не стало для богатыря внезапностью, и он покатил на врага встречную волну, словно бы отобразил Зодиара в волшебном зеркале, – с каждым ударом оттачивая навыки. Одновременно он отступал к лесу, стараясь, чтобы это не бросалось в глаза.
И все-таки Светлану пришлось тяжко. С этой машиной он мог соперничать разве в скорости, да и то поспевал едва-едва, останавливая рушащиеся на него лезвия у самых лат. В любой миг его оборона могла дать трещину, а затем и вовсе лопнуть, как перегретая скорлупа, – и что случится тогда? Лучше не думать.
Их шестиноги сходились все плотней, кружа рядом, как на привязи, в воздухе не смолкал дробный лязг, будто схватилось не меньше дюжины, а поединщики обратились в неистовые вихри, наполненные мерцанием стали. Наверно, до сих пор Зодиар бился так лишь с соплеменниками и даже среди них был лучшим, самым могучим и искусным, многие годы не ведая поражений. А с людьми у него и вовсе не возникало проблем.
К счастью, утомляемость у богатырей нулевая, иначе бы Светлан не выдержал и минуты на таком форсаже. Но даже их энергия кончается, рано или поздно, – а потому затягивать бой не стоило. Улучив момент, он сцепил шестиногов в единую платформу – чего Зодиар от него не ждал – и тотчас вскочил на ноги, атаковав растерявшегося противника.
Пришлось и Зодиару срочно выкорчевываться из седла, вздымаясь на свои подпорки, и это заметно умерило его прыть. Теперь уже Светлан накатывал на чудище раз за разом, прыгая по платформе как на пружинах, ежесекундно меняя позицию, а заодно продолжал исподволь подталкивать рогачей в глубь чащи – пока те не застряли меж толстенных стволов, увязнув накрепко.
Высвободить их было несложно. Но для этого требовалось соскочить на траву и хотя бы на минуту отвлечься от поединка, а такого Зодиар позволить себе не мог. Впрочем, сейчас его больше заботило иное – Светлан раздразнил-таки чудище настолько, что оно забыло про осторожность. И когда Светлан стал пятиться перед нестихающим напором исполина, тот двинулся за ним, продолжая осыпать убийственными ударами.
Очутившись на краю платформы, Светлан снова уперся, будто из последних сил. Не выстояв и минуты, спрыгнул вниз. Зодиар последовал за ним сразу (слава всевышнему), явно одержимый победой, ускользающей от него, точно горизонт. И Светлан повлек его дальше, в присмотренные загодя дебри, где вековые дерева стояли почти вплотную друг к другу.
Но даже тут монстр не угомонился – ему бы в лесорубы податься – и не изменил стиля. Почти с каждым его взмахом, прочерченным наискось, в чаще становилось на одно дерево меньше. Зато к Светлану такие удары приходили ослабленными вдвое – а то и втрое, вчетверо!
Тогда он вновь поменял стиль, вернувшись к колющим ударам, тыча мечами в Зодиара раз за разом. И теперь туго пришлось тому. Отступать он, видимо, не умел, перестраиваться на ходу тоже не научился, а его попытки колоть впрямь оказались жалкими, не подкрепленными ни мышечными массивами, ни устройством клинков.
– Вот и угодил ты в тупик! – произнес Светлан, ухмыляясь. – Если не умеешь пятиться, остается умирать… или сдаваться. Что выберешь?
Но прошла еще не одна минута, прежде чем Зодиар уверился в своем проигрыше. Светлан особо не усердствовал, но для убедительности несколько раз достал чудище, окрасив золоченные доспехи зеленой кровью.
– Открой личико, Гюльчитай, – подтрунивал он. – Интересно ж, на кого смахиваешь!.. Может, и я захочу повесить твою рожу на стену.
Исполин двигался все медленней, уже не успевая парировать выпады, – наверно, и на него влияла потеря крови, – но по-прежнему безмолвствовал. А ногами даже не переступал – стоял вмертвую, словно и тут решил пустить корни.
– Будешь упрямиться, придется добить, – предупредил Светлан уже серьезно. – И так угробил на тебя уйму времени… Ну, решайся!
И Зодиар решился – но вовсе не на то, чего от него добивались. Вдруг отступив на шаг, он единым махом вогнал клинки в землю, освобождая руки. Затем вскинул их над головой, подтвердив, что те вправду длиннее ног, и разразился воплем, совершенно немыслимым по тембру и мощи.
Ругнувшись, Светлан шарахнулся, даже не представляя, чего ждать. На миг перед его глазами мелькнуло чешуйчатое тело, проступив из-под лат, затем все поглотила оранжевая вспышка, в следующий миг обернувшись цветистым туманом. На взрыв это не походило, хотя Светлана встряхнуло не хуже, чем от гранаты, и все тело опалило как огнем. А когда мгла рассеялась, Зодиара здесь уже не было – он попросту сгинул, вместе с доспехами и оружием. На примятой траве не осталось даже его крови, секунды назад покрывавшей ее сплошь.
Самое смешное, что заодно исчезло и все имущество Светлана, сделав его похожим на дитя джунглей, – ни мечей, ни лат, ни даже галстука, чтобы прикрыть срам. Нагой и безоружный, как после рождения. А сильнее всего жаль кладенец.
– Это зовется аннигиляцией, – ошеломленно пробормотал он, ежась от нестерпимого зуда и отстукивая зубами дробь – при том, что холодно не было. – Ладно, самих не затронуло… Но куда ж второй подевался?
Потом, уже спеша по прорубленной ими просеке, Светлан сообразил: ведь у Зодиара была и третья возможность. Заделаться колдуном, ну да. Прежде-то он подавлял это в себе, предпочитая оставаться самым могутным из батыров двух миров. (Возможно, и нескольких – кто знает?) Силу-то почитают больше, чем умелость. А если и славу ценить выше, чем власть… Но сегодня Зодиар продул и взамен смерти или позора выбрал понижение в ранге… вообще говоря, условное. В конце концов, и через большую власть можно прийти к славе. Разве Чингиз-хана помнят хуже, чем Илью Муромца? Второй-то – надежа Руси; зато первый – гроза Азии!..
Выломав дрын поухватистей, Светлан вернулся к деревьям, где заклинило сцепку рогачей. Но тех на месте не обнаружил, словно заклинание Зодиара взаимно уничтожило и этих бедолаг, приравняв к неживому.
– У меня украли победу, – посетовал он, следуя дальше. – Вместе с трофеями и барахлом. Ну разве это честно?
Впрочем, с колдунов иной спрос. А богатырскую карьеру Зодиар сегодня закончил – как говорится, до новых встреч, почтенная публика… но уже в ином качестве.
На окружавшую лагерь вырубку Светлан выскочил как раз вовремя, чтобы застать финал второго поединка, к счастью, тоже прошедшего не по вчерашнему сценарию. То ли в отсутствие напарника у второго громилы убавилось сил, то ли Артур на сей раз повел себя умней, не приняв грубой махаловки. Собственно, настоящий бой уже завершился, но исполин не сдавался, похожий на буксующий грузовик, все глубже уходящий в землю. Растеряв прежнюю мощь, он раз за разом бросался на рыцаря и разбивался о него, точно волна об утес, получая новые прорехи. Латы гиганта были покорежены основательно, близко познакомясь с двуручником Артура, но кровь почему-то не проступала.