Канаван Труди. Высокий Лорд

   Сонеа сунула руку под тяжелые струи ледяной воды. Собравшись с духом, она сделала шаг вперед и наткнулась на скалу. Где-то на высоте плеча за водопадом образовался уступ. Аккарин сидел там, скрестив ноги и прислонившись спиной к скале. Он улыбнулся Сонеа.
   — Здесь тесновато, зато уютно.
   — Только уж очень шумно, — сказала Сонеа, забираясь на уступ.
   Она прислонилась к скале. Изнутри сверкающая завеса была окрашена в зеленые и голубые цвета.
   — Как красиво, — прошептала Сонеа. Аккарин мягко коснулся ее руки.
   — Ты замерзла, — сказал он, взяв ее ладони в свои. Теплая дрожь охватила Сонеа. Она подняла голову. Щетина на подбородке Аккарина уже превратилась в густую поросль. «Ему пойдет борода, — подумала Сонеа. — И как забавно мокрая одежда облегает его тело!»
   — Почему ты так смотришь на меня? — поднял бровь Аккарин.
   — Просто так.
   Засмеявшись, он скользнул взглядом по Сонеа. Она поняла, что ее собственная рубашка тоже весьма откровенно облегает фигуру. Покраснев, девушка попыталась прикрыть себя, но Аккарин крепко сжимал ее руки. В его глазах засверкали лукавые огоньки. Сонеа улыбнулась в ответ, и тогда Аккарин притянул ее к себе.
   Все мысли о времени, Ичани и сухой одежде вылетели у нее из головы. Гораздо важнее было тепло тела Аккарина, звук его дыхания, огонь, охвативший все ее тело…
   Как уютно было лежать вот так, свернувшись вдвоем на уступе! «Отличная штука — магия, — сонно подумала Сонеа. — Можно сделать холодную мокрую пещерку теплой и уютной, Можно утишить боль в натруженных мышцах. А ведь когда-то я чуть не отказалась от магии из ненависти к Гильдии».
   «Тогда бы я не была сейчас с Аккарином, — широко раскрыв глаза, подумала она. — Я жила бы в трущобах и знать не знала, что могущественные маги вот-вот вторгнутся в мою страну. Маги, по сравнению с которыми Гильдия — воплощение доброты и смирения».
   Протянув руку, она коснулась завесы воды и увидела сияющую поверхность озера, деревья и… человеческую фигуру.
   Похолодев, Сонеа резко отдернула руку.
   — Что случилось? — поднимаясь на локте, спросил Аккарин.
   — Кто-то стоит на берегу!
   Они оба замерли. Сонеа расслышала приглушенные голоса. Аккарин на четвереньках прополз в сторону, где струи воды образовывали небольшое окошко. Его лицо окаменело. Повернувшись к Сонеа, он одними губами произнес «Парика!».
   Девушка торопливо натянула рубашку и штаны. Аккарин напряженно прислушивался. Сонеа подползла к нему.
   — …ничего дурного. Я только хотела встретить вас, хозяин, — жалобно проговорила женщина. — Посмотрите, я собрала острянок и орехов тиро.
   — Я тебе сказал оставаться на перевале!
   — Там Рико.
   — Рико дрыхнет!
   Тогда накажите Рико! Раздался глухой звук удара. — Простите меня, хозяин, — всхлипнула женщина.
   — Вставай. У меня нет времени на развлечения. Я не спал два дня.
   — Мы идем прямо в Киралию?
   — Нет. Я не собираюсь соваться туда раньше Карико. И вообще мне надо отдохнуть.
   Сонеа различила две удаляющиеся тени. Отодвинувшись от водяной завесы, Аккарин обнял Сонеа. Она испуганно прильнула к его груди.
   — Ты вся дрожишь.
   — Они чуть не застали нас на берегу!
   — Да. Хорошо, что я спрятал наши ботинки. Избыточная осторожность бывает полезна.
   Сонеа задрожала. Ичани так близко! Если бы она не упросила Аккарина искупаться, если бы Аккарин не нашел укрытие за водопадом…
   — Он обогнал нас, — сказала она.
   Аккарин еще крепче сжал ее в объятиях.
   — Да, но похоже, что Парика — единственный Ичани на перевале. Вторжение начнется через несколько дней. — Он вздохнул. — Я пытался связаться с Лорленом, но он уже несколько дней ни разу не надевал кольцо.
   — Мы подождем, пока Парика пересечет границу, а потом пойдем за ним?
   — Я думаю, мы попробуем проскользнуть мимо, когда он уснет, — задумчиво сказал Аккарин. Взяв Сонеа за плечи, он посмотрел ей в глаза.
   — Отсюда недалеко до побережья, а оттуда до Имардина — несколько дней езды. Если бы ты пошла туда, пока я…
   — Нет! — Сонеа сама удивилась твердости своего голоса. — Я вас не брошу.
   — Ты нужна Гильдии, Сонеа, — сурово сказал Аккарин. — У них нет времени научиться черной магии по книгам. На перевале нас обоих могут убить. Если ты пойдешь на юг, один из нас имеет шанс добраться до Имардина.
   Это звучало разумно, но совсем не нравилось Сонеа. Аккарин начал одеваться.
   — Вам нужна моя сила, — сказала она.
   — Один день не сыграет никакой роли.
   — Почему один? От перевала до Имардина пять дней пути.
   — Это тоже слишком мало. Если Гильдия примет мою помощь, в моем распоряжении будут сотни магов. Если нет, Гильдия обречена.
   — Это вы нужны Гильдии. У вас больше знаний, опыта и силы. Вы должны пойти на юг. — Сонеа вскинула голову. — Почему бы нам обоим не пойти на юг?
   — Потому что тогда мы опоздаем, — отвернувшись, сказал Аккарин.
   — А я одна… — Охваченная внезапным подозрением, Сонеа не закончила фразу.
   — Ты могла бы помочь немногим оставшимся магам вернуть Киралию. Ни Элану, ни Лонмару не понравится соседство черных магов. Они…
   — Вот еще выдумали! Хотели отослать меня подальше на время битвы!
   Натянув рубашку, Аккарин присел рядом с Сонеа. Взяв ее за руку, он пристально посмотрел ей в глаза.
   — Мне было бы гораздо легче сражаться, не думая, что сделают с тобой Ичани в случае моего поражения.
   — Вы думаете, мне будет легко сражаться, — мягко сказала Сонеа, — зная, что они могут сделать с вами?
   — По крайней мере один из нас будет в безопасности, если ты пойдешь на юг.
   — Вот сами и идите, — фыркнула Сонеа. — А я пока помогу Гильдии разобраться с Ичани.
   Аккарин сжал губы, но не смог сдержать улыбку.
   — Бесполезно, — усмехнулся он. — Вот ведь пристала как данный лист!
   Сонеа широко улыбнулась, затем посерьезнела.
   — Я не дам вам взять всю опасность на себя. А что касается перевала… я уверена, вдвоем мы что-нибудь придумаем.
 
   Стопка писем на столе Лорлена угрожающе накренилась. Вовремя остановив падение, Оузен ловким движением поделил стопку на две части.
   — Запрет на мысленное общение повысил спрос на услуги посыльных, — заметил он.
   — А также прибыль изготовителей перьев, — согласился Лорлен. — За эту неделю я извел их больше, чем обычно за месяц. Сколько срочных писем осталось?
   — Это было последнее.
   Поставив в конце письма подпись с замысловатым росчерком, Лорлен вытер кончик пера.
   — Как хорошо, что вы вернулись, Оузен, — сказал он. — Не знаю, как я справился бы без вас.
   — Вы бы не справились, — улыбнулся молодой маг. — На вас же теперь лежат еще и обязанности Аккарина. Кстати, когда выборы нового Высокого Лорда? — помедлив, спросил он.
   Лорлен вздохнул. Оузен был не первым, кто задал ему этот вопрос, но Лорлен старательно избегал этой темы. Он не мог представить на месте Высокого Лорда кого-то, кроме Аккарина. Однако скоро им все же придется сделать выбор.
   — Теперь, когда мы разобрались с эланскими заговорщиками, вопрос о выборах встанет на следующем собрании.
   — Только через месяц? — нахмурился Оузен, многозначительно взглянув на внушительную стопку писем.
   — Во всяком случае, никто из Верховных Магов не предлагал ускорить процесс.
   Оузен кивнул. Лорлену показалось, что какая-то мысль не дает его помощнику покоя.
   — Вас что-то тревожит, Оузен?
   Оузен исподлобья взглянул на начальника.
   — Скажите, Гильдия восстановит Аккарина в прежнем положении, если окажется, что он был прав?
   — Сомневаюсь, — поморщился Лорлен. — Ни при каких обстоятельствах Гильдия не захочет иметь черного мага на самом высоком посту. Сомневаюсь даже, что Аккарина допустят обратно в Гильдию.
   — А Сонеа?
   — Она бросила вызов Королю. Если Король и позволит, чтобы в Гильдии был черный маг, он захочет видеть на этом месте преданного ему человека.
   — Значит, Сонеа никогда не закончит обучение, — мрачно подытожил Оузен.
   — Нет, — сказал Лорлен.
   Эта сама собой разумеющаяся мысль до сих пор не приходила ему в голову. Его охватила щемящая жалость.
   — Мерзавец! — прошипел Оузен. Совладав с собой, он криво улыбнулся. — Простите. Я знаю, Аккарин был вам другом и вы до сих пор питаете к нему остатки уважения. Но она могла бы стать… кем-то необыкновенным! Я ведь видел, что она несчастна! Я понимал, что он — одна из причин, но даже пальцем не пошевелил!
   — Вы не могли ничего сделать.
   — Я спрятал бы ее в надежном месте, — покачал головой Оузен.
   — А дальше что? — Слова Оузена разбудили в Лорлене угрызения совести. Он нервно взглянул на палец, где когда-то было кольцо. — Не терзайте себя, Оузен. Вы не знали, а если б и знали, не смогли бы помочь.
   Они помолчали.
   — Вы больше не носите это кольцо с рубином, — внезапно заметил Оузен.
   — Я устал от него, — стараясь казаться невозмутимым, сказал Лорлен. Его сердце сжалось. Неужели Оузен что-то заподозрил?
   Оузен взял со стола письма.
   — Мало у вас забот, так еще и я разнылся, — криво улыбнувшись, сказал он. — Займусь-ка я делом — пойду отнесу письма рассыльным.
   — Спасибо.
   — Я вернусь, как только отправлю их.
   Оузен вышел. Лорлен снова посмотрел на свои руки. Как страстно он желал когда-то избавиться от кольца! Теперь он не менее страстно желал получить его обратно.
   Это нетрудно, стоит сходить в Библиотеку Магов. А что скажет Балкан? Что это опасная вещь. Предмет черной магии. Другие Верховные Маги согласятся с ним.
   Им незачем знать, что Лорлен его наденет.
   «Конечно, они должны знать, — со вздохом подумал Лорлен. — Более того, они правы — кольцо опасно. Я просто мучительно хочу знать, живы ли Аккарин и Сонеа».
   Тяжело вздохнув, Лорлен придвинул к себе очередное письмо и принялся писать ответ.

Глава 26. ЮЖНЫЙ ПЕРЕВАЛ

   Сири и его охранник вышли в коридор.
   — Ты не хочешь рассказать нашим про эти магические передряги? — спросил Гол.
   — Пока нет, — вздохнул Сири. — Девяносто из ста, что они мне просто не поверят.
   Здоровяк поднялся по лестнице. Осторожно приподняв крышку люка, он выбрался наружу и махнул Сири рукой, показывая, что все в порядке.
   Сири поднялся вслед за ним в тесную кладовку болхауса. Двое сторожей, игравших в кости, почтительно, но равнодушно кивнули ему. Они знали, что сторожат выход на Воровскую Дорогу, но не подозревали, что сидят в двух шагах от логова одного из Воров.
   По дороге Сири заглянул в пекарню и еще несколько мелких заведений, Хозяева тоже не имели понятия, кто он такой. Сири поболтал с каждым понемногу, ненавязчиво выясняя, довольны ли они договоренностью с Вором. Все, кроме одного, казались вполне довольными.
   — Торговцу циновками что-то не нравится, — сказал Сири Голу, когда они снова спустились на Воровскую Дорогу. — Пошли кого-нибудь узнать, в чем дело.
   Они подошли к тяжелой металлической двери. В коротком коридоре за нею сидел сторож, торопливо вскочивший при появлении хозяина.
   — Как поживает мой гость? — спросил Сири.
   — Ходит взад-вперед. Волнуется, по-моему.
   — Открой нам.
   Сторож наклонился и потянул за лежавший на полу конец цепи. Дальняя стена медленно отъехала в сторону.
   Такан, поджидавший их в гостиной, казался необычайно взволнованным. Сири подождал, пока дверь за ними закроется.
   — Что случилось?
   — Аккарин говорил со мной, — выдохнул Такан. — Он велел объяснить вам ситуацию.
   Удивленно моргнув, Сири показал на кресла.
   — Давайте присядем. Мы принесли еды и вина.
   Такан присел на краешек кресла. Сири уселся напротив. Гол нырнул в кухню, откуда послышался звон тарелок.
   — Вы помните, что убийцы, которых вы выслеживали, были магами из Сачаки, — начал Такан.
   Сири кивнул.
   — Они не всегда владели магией, — продолжил Такан. — Раньше они были рабами. Их хозяева, Ичани — могущественные черные маги — посылали в Киралию рабов, чтобы те шпионили за Гильдией.
   — Черная магия не запрещена в Сачаке? — спросил Сири. Хотя он уже знал эти подробности от Савары, он должен был притворяться, что слышит все это впервые.
   — Нет. Там она называется высокой магией и широко используется. Аккарин научился черной магии в моей стране. Я вернулся в Киралию вместе с ним и много лет отдавал ему свою силу, чтобы он мог справиться с убийцами.
   — В Сачаке ты был рабом?!
   Такан кивнул.
   — Ты говоришь, шпионы раньше были рабами. Но они ведь использовали черную магию.
   — Их научили, чтобы они могли набраться сил и убить Аккарина.
   — Почему они продолжали слушаться хозяев, если уже были свободны? — нахмурился Сири. Такан опустил голову.
   — Рабство — прочная привычка, — тихо сказал он. — Его нельзя сбросить, как старую одежду.
   Из кухни показался Гол с уставленным закусками подносом. Снова нырнув в кухню, он принес бутылки и бокалы. Сири предложил Такану вина, но слуга покачал головой.
   — До изгнания Аккарина и Сонеа сачаканцы не были уверены, что Гильдия запрещает черную магию, — продолжал Такан. — Теперь Ичани знают, что они сильнее. Маг по имени Карико много лет пытался объединить Ичани. Увы, только что ему это удалось. Вторжение начнется через несколько дней. Аккарин просит вас передать Гильдии предупреждение.
   — Так они мне и поверят!
   — Вы должны подбросить Распорядителю Гильдии письмо. Оно будет анонимным, но Распорядитель поймет, что оно от Аккарина. Гильдия до сих пор не верит Аккарину, но он надеется, что у них хватит ума принять хоть какие-то меры предосторожности.
   Откинувшись в кресле, Сири отхлебнул вина.
   — Хорошо. Нет проблем. Конечно, передам. Такан внимательно посмотрел на молодого Вора.
   — Вы совсем не удивились.
   — Удивился, конечно, — пожал плечами Сири, — но не очень Мне давно казалось, что что-то должно случиться.
   — Вы не боитесь?
   — Чего мне бояться? Это разборки между магами.
   — Вы ошибаетесь, — покачал головой Такан. — Победив Гильдию, Ичани никого не оставят в покое. Они возьмут в рабство одних и убьют других.
   — Нас еще нужно найти.
   — Они разрушат дома и затопят подземные переходы. Ваш тайный мир погибнет.
   Сири вспомнил последние советы Савары.
   — Пусть только попробуют, — мрачно и таинственно произнес он. — Я им покажу!
 
   Выйдя из Университета, Дэннил огляделся. Во дворе кипела жизнь. Только что начался перерыв, и новички прогуливались, наслаждаясь летним теплом. Дэннил тоже решил пройтись.
   После слушания, посвященного эланским заговорщикам, и отъезда Ротана в Сачаку, Дэннилу стало особенно нечем заняться, и он вызвался помочь в восстановлении Дозорной башни. Глава Алхимиков очень удивился. Казалось, он уже забыл об этом проекте.
   — Дозорная башня? Да. Конечно, — рассеянно сказал лорд Саррин. — По крайней мере… а если… впрочем, неважно. Вот именно, Дозорная башня, — более решительно повторил он. — Конечно, я разрешаю. Спросите лорда Давина, чем вы можете помочь.
   Свернув на боковую дорожку, Дэннил заметил одиноко сидящего новичка.
   — Фаранд!
   Обернувшись, молодой человек улыбнулся Дэннилу:
   — Посол!
   — Я вижу, вы получили одежды, — сказал Дэннил, усаживаясь рядом. — А к занятиям вы уже приступили?
   — Да, но учителя занимаются со мной отдельно, — сказал Фаранд. — Я надеюсь, меня не заставят учиться вместе с подростками.
   — Неужели вам не хочется подурачиться в веселой компании? — усмехнулся Дэннил.
   — Не уверен, что мне будет весело. Я слышал, вам в свое время пришлось нелегко.
   — Это правда, — кивнул Дэннил, — но пусть мой опыт вас не смущает. Многие маги считают университетские годы лучшими в жизни.
   — Я надеялся, что в Гильдии мои проблемы закончатся, — сказал Фаранд, — а они, похоже, только начинаются. Говорят, что нам грозит война: или с Аккарином, или с сачаканскими магами.
   — Боюсь, что вы оказались в Гильдии в неудачный момент, Фаранд, — признался Дэннил, — но вряд ли вам было бы лучше дома. Если Киралия падет, Элан долго не продержится.
   — Тогда я рад, что оказался здесь, — улыбнулся Фаранд. — Тут я по крайней мере смогу хоть чем-то помочь. — Он вздохнул. — Я жалею лишь об одном.
   — Дем Марэйн?
   — Да.
   — Мне тоже очень жаль, — сказал Дэннил. — Я никак не думал, что Гильдия проявит такую суровость.
   — Я думаю, это из-за Аккарина. Ваши маги внезапно выяснили, что их глава занимается черной магией. Они должны были заметить это раньше. Они хотели казнить Аккарина, но не могли, поэтому вынесли смертный приговор следующему нарушившему закон человеку, чтобы показать, что с Гильдией шутки плохи. — Фаранд помедлил. — Я не хочу сказать, что все маги отдавали себе в этом отчет, но ситуация сильно повлияла на их решение.
   Дэннил был изумлен проницательностью юноши.
   — Вы осуждаете Гильдию?
   — Я никого не осуждаю, — покачал головой Фаранд. — Я рад что наконец-то учусь магии. Говорят, что маги должны оставить политические пристрастия позади, и я собираюсь последовать этому правилу. Не уверен, впрочем, что мне бы это удалось, если б мою сестру не простили, — добавил он.
   — Вы виделись перед ее отъездом?
   — Да.
   — Как она себя чувствует?
   — Она скорбит по мужу, но в основном ее мысли о детях. Я скучаю по ней.
   Звук гонга возвестил конец перерыва.
   — Мне пора. Спасибо, что поговорили со мной, Посол. Вы скоро возвращаетесь в Элан?
   — Вряд ли. Распорядитель хочет собрать в Гильдии как можно больше магов. На случай войны.
   — Тогда, надеюсь, мы еще встретимся, Посол. Поклонившись, Фаранд удалился. Дэннил задумчиво посмотрел ему вслед.
   Молодой человек так много вынес за последнее время! Ему трижды грозила смерть: когда он чуть не потерял Контроль, когда его пытались отравить и когда Гильдия решала его судьбу. Однако Фаранд не ожесточился и сохранил способность трезво мыслить. Его предположения о причинах казни Дема Марэйна говорили о немалой проницательности.
   «У Фаранда есть все задатки хорошего Посла, — подумал Дэннил. — Я надеюсь, Гильдия снимет запрет на свободное перемещение. Увы, пока что он обречен оставаться на территории Гильдии».
 
   Что-то нежно, но настойчиво коснулось губ Сонеа. Она открыла глаза. Лицо Аккарина было совсем близко. Улыбнувшись, Аккарин снова поцеловал ее.
   — Просыпайся, — прошептал он, помогая ей подняться на ноги.
   Сонеа огляделась. Хотя на небе висели низкие стальные облака и в полумраке все вокруг выглядело серым, ей показалось, что солнце еще не зашло.
   — Нужно найти дорогу до захода солнца, — сказал Аккарин, словно прочитав ее мысли. — До восхода луны будет темно, хоть глаз выколи, а мы должны спешить.
   Сонеа зевнула. После утренней встречи с Ичани они прошли I немного по ущелью, а потом уснули в небольшой пещерке, хорошо укрытой от посторонних глаз. Однако Сонеа не понимала, как I можно идти дальше в сумерках. По дну ущелья струилась река, а склоны были завалены острыми камнями.
   После часа утомительной ходьбы Аккарин указал вперед.
   Сначала Сонеа увидела лишь очередное нагромождение камней, но, приглядевшись, с изумлением различила высеченные в скале каменные ступени.
   — Вот и дорога, — пробормотал Аккарин.
   Когда они поднялись по гигантской лестнице, было уже совсем темно. Справа от дороги тянулась отвесная скала.
   — Постарайся не шуметь, — шепнул Аккарин, — и держись рукой за скалу. Если захочешь что-то сказать, возьми меня за руку. Тогда Ичани не услышат нашего обмена мыслями.
   Теперь, когда они выбрались из ущелья, им в лицо дул порывистый ветер. Аккарин шел быстро и уверенно. Опираясь правой рукой на скалу, Сонеа старалась ступать тихо, но при этом успевать за своим спутником. К счастью, ветер уносил все случайные звуки.
   После долгих часов пути Сонеа различила впереди стену. Слева от дороги — точно, стена… Только она удивилась, что видит хоть что-то в кромешной тьме, как горные вершины слабо заблестели в тусклом свете пробивавшейся сквозь облака луны.
   Левая скала подошла ближе к дороге, затем отдалилась, потом снова приблизилась. Луна поднялась высоко в небе, затем зашла за вершины, а они все шли и шли.
   Дорога начала петлять, следуя изгибам склона, и, по ощущениям Сонеа, подниматься вверх. Чем выше они забирались, тем круче становились скалы. Скоро справа от дороги стена резко ушла вверх, а слева оборвалась в пропасть.
   Впереди послышался слабый звук. Они остановились. Звук повторился.
   Чихание. Вот что это было. Аккарин взял Сонеа за руку.
   — Должно быть, Рико, — послал он ей мысль.
   Они осторожно прошли еще несколько шагов. В слабом лунном свете Сонеа различила темную фигуру. Сидевший на камне у дороги человек дрожал и похлопывал себя по плечам. Что-то блеснуло у него на пальце.
   — Парика забрал у него одежду, чтобы он не спал, — добавил Аккарин.
   — Как же мы справимся с двумя? — спросила Сонеа.
   — Слуга будет нашей приманкой. Ты готова?
   — Да.
   Нелегко было заставить себя шагнуть вперед, зная, что их поджидает Ичани. Сначала замерзший и несчастный Рико не заметил их появления. Затем он поднял голову и вскочил на ноги.
   Аккарин громко выругался.
   — Раб! — воскликнул он так, чтобы Рико услышал. — На перевале кто-то есть! Бежим!
   Сонеа и Аккарин бросились назад. Немного пробежав, они остановились. Аккарин вскинул голову, оглядывая скалы. Обхватив Сонеа за плечи, он поднял их обоих в воздух.
   Перед глазами Сонеа мелькнула поверхность скалы, затем полет замедлился. Скользнув в тень, они приземлились на узкий уступ, куда едва можно было поставить ноги. Сонеа прижалась к скале. Ее сердце никак не желало успокоиться.
   В наступившей тишине слышно было только их дыхание. Затем они увидели, как внизу из-за поворота дороги показалась фигура. Человек осторожно вгляделся вдаль.
   — Что-то он задумался, — заметил Аккарин, крепче сжимая руку Сонеа. Раздался звук упавшего камня. Ичани шагнул вперед, над его головой вспыхнул свет. Сердце Сонеа дрогнуло — он был так близко! Она хорошо видела его роскошный, подбитый мехом плащ и усыпанные драгоценными камнями пальцы.
   — Замечательно, — подумала Сонеа. — Стоит ему поднять голову…
   — Не волнуйся.
   Худой сгорбленный человечек догнал Ичани.
   — Хозяин, я видел…
   — Я знаю, что ты видел. Ну-ка, живо на перевал…
   Внезапно Ичани бросился вперед. За поворотом мелькнул удалявшейся от перевала огонек. Сонеа догадалась, что это уловка Аккарина. Нахмурив брови, маг старательно вел огонек по дороге.
   Ичани исчез за поворотом. Раба тоже не было видно. Аккарин глубоко вздохнул.
   — У нас мало времени. Будем надеяться, что Рико послушался приказа.
   Плавно слетев на дорогу, они заторопились к перевалу. Сонеа казалось, что они вот-вот поравняются с рабом, но они увидели того лишь через несколько сот шагов. Затем показался костер.
   Раб присел рядом с молодой женщиной, поддерживавшей огонь.
   Держась в тени, Аккарин и Сонеа подошли ближе. Отблески костра плясали на скалах по обеим сторонам дороги.
   — Мы не сможем перейти на ту сторону незамеченными, — послал Аккарин. — Ты готова бежать?
   — Готова. Вернее, не очень, но лучше не будет.
   Аккарин, однако, не шевелился. Сонеа показалось, что он колеблется.
   — В чем дело?
   — Я должен воспользоваться случаем оставить Парику без рабов.
   Поняв, что он имеет в виду, Сонеа похолодела.
   — У нас нет времени…
   — Значит, мне нужно поторопиться.
   Отпустив ее руку, Аккарин шагнул вперед.
   Сонеа удержалась от возражений. Сила этих рабов будет использована против киралийцев. Аккарин прав, но ее сердце сжималось при мысли об убийстве людей, которые всю жизнь были жертвами Ичани. Они не выбирали свою судьбу.
   Женщина заметила Аккарина первой. Она вскочила и бросилась бежать, но магический удар сбил ее с ног. Рико рванулся на дорогу, и Аккарин бросился вслед за ним.
   Наверняка Парика увидел их через кольцо раба. Сонеа побежала за Аккарином, остановившись только взглянуть на тело женщины. Мертвые глаза смотрели в небо.
   «По крайней мере, это случилось быстро», — подумала Сонеа.
   Аккарин засветил магический шар и ускорил бег. Дорога петляла, но теперь она шла вниз, а не вверх, и бежать было легче. Сонеа не видела раба, и против воли желала ему бежать побыстрее. Затем она услышала вскрик.
   Аккарин замер, затем рванулся и скрылся из виду. Забежав за поворот, Сонеа увидела, что дорога вышла за пределы узкого тоннеля перевала и теперь слева открывается пропасть. Аккарин стоял на краю, всматриваясь вниз. Сонеа подбежала к нему. Сколько она ни вглядывалась, внизу была лишь темнота.
   — Он упал?
   — Я думаю, да, — задыхаясь, проговорил Аккарин, кивком указывая на открытый участок дороги впереди. — Негде… спрятаться… — Он оглянулся. — Нам надо… бежать… Парика… увидит нас.
   Они побежали по дороге. За следующим поворотом снова открывался длинный незащищенный участок. Сонеа с трудом подавила желание оглянуться.
   Дорога шла под уклон. Страх притупился, оставив лишь страшную усталость. Вновь и вновь Сонеа освежала себя целительной энергией.
   «Ну теперь-то мы можем остановиться? — жалобно подумала она. — Я не могу бесконечно исцелять себя! Парика ведь не осмелится пересечь границу».
   Однако Аккарин продолжал бежать.
   Когда Аккарин наконец перешел на шаг, Сонеа испустила вздох облегчения. Усмехнувшись, Аккарин обнял ее за плечи. Сонеа поняла, что они идут среди деревьев. Луна уже зашла. Аккарин притушил световой шар. Они прошагали еще около часа, и Аккарин свернул с дороги.