Кард Орсон Скотт. Говорящий от имени мёртвых

   Он улыбнулся.
   - Пока я говорю, людям всегда кажется, что они любят меня. Новинха более прозорлива - она уже ненавидит меня до того, как я скажу правду.
   - В отношении нее ты так же слеп, как и все остальные, Говорящий, произнесла Джейн. - Обещай мне, что позволишь говорить от имени твоей смерти. У меня есть, что сказать.
   - Оставь при себе, - устало отозвался Эндер. - Хотя у тебя это получится лучше, чем у меня.
   Он начал составлять список вопросов, которые ему предстояло разрешить.
   1. Почему Новинха сразу вышла замуж за Макрама?
   2. Почему Макрам ненавидел своих детей?
   3. Почему Новинха ненавидит себя?
   4. Зачем Майро позвал Говорящего от имени Лайбо?
   5. Зачем Эла позвала Говорящего от имени Отца?
   6. Почему Новинха отменила вызов Говорящего от имени Пайпо?
   7. Какова непосредственная причина смерти Макрама?
   Он остановился на седьмом вопросе. На него легко найти ответ: полное клиническое исследование. С этого, пожалуй, и стоит начать.
   Врача, проводившего вскрытие Макрама, звали Найвио, что означало "корабль".
   - Не из-за моих габаритов, - пояснил он, смеясь, - возможно, потому что я хороший пловец. Мое полное имя Энрико о Навигадор Каронейде. Я рад, что они образовали прозвище от "корабельщика", а не от "маленькой пушки". Получилось бы слишком много непристойных кличек.
   Его общительность не обманула Эндера. Найвио был добропорядочным католиком и во всем слушался епископа. Ему было указано всячески препятствовать Эндеру узнать и выяснить что-либо, даже если он сам не одобрял этого.
   - Есть два способа, позволяющих получить ответ на мой вопрос, спокойно сказал Эндер, - я спрашиваю, а вы мне честно отвечаете. Или я обращаюсь к Конгрессу Звездных Путей за разрешением на просмотр всех ваших отчетов. Расходы, затрачиваемые на ансибл, очень высоки. В том числе, обращение за разрешением имеет установленный тариф. Ваше же нежелание и сопротивление предоставить информацию противоречит закону. Стоимость будет взыскана с вашей колонии, уже задолжавшей достаточно фунтов. Кроме того, двойная стоимость разрешения вместе с выговором будут предъявлены вам, как виновнику.
   Улыбка Найвио медленно сползала с лица по ходу речи Эндера. Он холодно ответил:
   - Конечно, я отвечу на все ваши вопросы.
   - В этом вопросе не может быть никаких "конечно", - сказал Эндер. Ваш епископ призвал людей Милагра к незаметному, негласному бойкоту официально вызванного представителя. И вы поступите во благо всех, если предупредите, что при продолжении подобной радушной конфронтации я буду вынужден ходатайствовать об изменении своего статуса из министра в инквизитора. Я уверен, что мое ходатайство будет удовлетворено, поскольку моя репутация безупречна, и Конгрессу Звездных Путей хорошо известно мое имя.
   Найвио хорошо знал, что это означает. Как инквизитор, Эндер приобретает полномочия члена Конгресса, а, следовательно, вправе отменить лицензию католичества, выданную колонии, положить конец влиянию религии и религиозным гонениям. Это может повлечь глубокие социальные изменения, переворот, и не только потому, что епископ будет немедленно смещен со своего поста и отправлен в Ватикан для разбирательства.
   - Почему вы хотите это сделать, ведь вы же знали, что мы против вашего вмешательства? - спросил Найвио.
   - Кто-то же вызвал меня, иначе я не мог оказаться здесь, - сказал Эндер. - Вам могут не нравиться законы, досаждающие вам. Но они защищают многих других католиков и целые миры, исповедующие иные вероучения.
   Найвио постучал пальцами по краю стола.
   - Какие у вас вопросы ко мне, Говорящий, - сказал он примирительно, давайте начнем.
   - Для начала достаточно простой вопрос - что явилось непосредственной причиной смерти Махроса Мария Рибейра?
   - Макрама! - воскликнул Найвио. - Вы не могли явиться на приглашение Говорить от имени его Смерти, он умер несколько недель назад...
   - Я приглашен говорить от имени нескольких умерших, дон Найвио, и я решил начать с Макрама.
   Найвио скривился.
   - А если я попрошу у вас подтверждения ваших полномочий?
   Джейн зашептала в ушах Эндера:
   - Позволь позабавить дорогого мальчика.
   На терминале Найвио появились официальные документы и один из наиболее авторитетных голосов Джейн произнес: "Эндрю Виггин, Говорящий от имени Мертвых, принял приглашение на исследование и объяснение жизни и смерти Махроса Марии Рибейры, жителя Милагра, колония Луситания".
   Однако, Найвио ждал не таких подтверждений, то что он увидел, не убедило его. Фактически он даже не успел задать программу компьютеру. Найвио сразу догадался, что компьютер управляется камушками-микрокомпьютерами, расположенными в ушах Говорящего. Но это означало, что ему был доступен самый высоко привилегированный приоритетный режим доступа, и его запросы обслуживались вне очередности. Ни один человек Луситании, ни даже сама Боскуинха, не располагали такими полномочиями и авторитетом. И кто бы ни был этот Говорящий, заключил Найвио, он слишком большая рыба, и епископу вряд ли удастся ее зажарить.
   - Хорошо, - сказал Найвио, выдавливая улыбку. Он вспомнил, что нужно быть веселым. - Я помогу вам, чем смогу - паранойя епископа поразила далеко не каждого в Милагре, вы, надеюсь, понимаете.
   Эндер улыбнулся в ответ, стараясь показать, что принял его лицемерие за чистую монету.
   - Махрос Рибейра умер вследствие врожденного порока. - Он произнес длинное название на латинском языке. - Вы, вероятно, не слышали о нем, так как оно встречается крайне редко. Порок передается только через гены. В большинстве случаев, все начинается с началом полового созревания, затем происходит постепенная замена эндокринных и экзокринных железистых тканей раковыми клетками. И так капля за каплей, год за годом охватывается организм: надпочечные железы, гипофиз, печень, семенники, предстательная железа, щитовидная железа и т.д. - все заменяется огромными агломератами жировых клеток.
   - Всегда фатальный исход? Необратимо?
   - О, да, в действительности, Макрам просуществовал на десять лет дольше обычного. Его случай примечателен по ряду причин. В других известных случаях - предположительно их не так уж много - болезнь в первую очередь разрушает яички жертвы, стерилизуя и в большинстве случаев превращая в импотента. Имея шестерых здоровых детей, очевидно, что семенники Рибейры были охвачены в самую последнюю очередь. А раз они оказались охваченными болезнью, процесс пошел чрезвычайно быстро семенники были полностью заменены жировыми клетками, хотя печень и щитовидка еще функционировали.
   - Что же в конце концов убило его?
   - Гипофиз и надпочечники вышли из строя, не функционировали. По сути он был ходячий мертвец. Он упал в одном из баров, в середине какой-то непристойной песни. Мне так передали.
   Как всегда, мозг Эндера автоматически отлавливал противоречия.
   - Как же может распространяться наследственная болезнь, если она стерилизует свою жертву?
   - Обычно она передается по своеобразным параллелям. Один ребенок может умереть от болезни; его братья и сестры могут не иметь явных проявлений, но все они передают порочную тенденцию своим детям. Естественно, мы все опасались, что Макрам, имея детей, передал им всем дефективные гены.
   - Вы обследовали их?
   - Ни один из них не имеет генетических деформаций. Вы можете быть уверены, донна Иванова все время стояла у меня за спиной.
   - Ни один не имеет? Нет даже тенденции к проявлению?
   - Слава Богу, - сказал доктор. - Кто бы вступил с ними в брак, если бы они имели отравленные гены? Я не могу понять, каким образом генетический дефект Макрама остался необнаруженным.
   - Ваши генетические изучение проведены здесь, сейчас?
   - О, нет, вовсе нет. Около тридцати лет назад мы перенесли страшную чуму. Родители донны Ивановой, Венерадос Густо и Венерадос Гайда, провели детальное генетическое сканирование каждого мужчины, женщины, ребенка в колонии. Благодаря этому им удалось обнаружить способ лечения. Их компьютерные сопоставления позволили выявить и составить подробное описание этого дефекта - именно поэтому я и обнаружил причину смерти Макрама. Я никогда не слышал об этой болезни, но в файлах компьютера хранилась информация о ней.
   - А Ос Венерадос разве не обнаружили заболевания?
   - По-видимому, нет, иначе они сказали бы Махросу. Но даже сами они не сказали, Иванова сама могла обнаружить его.
   - Может быть она обнаружила, - сказал Эндер.
   Найвио громко рассмеялся.
   - Это невозможно. Ни одна женщина в здравом уме не будет намеренно иметь детей от человека с подобным генетическим пороком. Макрам несомненно находился в постоянной агонии на протяжении многих лет. Вы ведь не пожелаете такого собственным детям. Хотя Иванова и эксцентричная особа, но она не сумасшедшая.
   Джейн была довольно забавной особой. Когда Эндер вернулся, она воссоздала свой образ в пространстве терминала для того, чтобы вдоволь громко посмеяться.
   - Ничего не помогло, - сказал Эндер. - В благочестивой католической колонии, подобной этой, иметь дело с биологистом, наиболее уважаемым человеком. Конечно, у него и в мыслях нет усомниться в основных предпосылках.
   - Не извиняйся за него, - сказала Джейн. - Ты ведь не можешь запретить мне быть забавной.
   - По крайней мере, это лучше, чем слащавости, - сказал Эндер. - Он охотнее верит, что болезнь Макрама отличалась от описанных ранее случаев. Для него предпочтительнее, что каким-то образом родители Ивановой не заметили болезни Макрама, таким образом она вышла за него замуж в полном неведении. А ведь вывод-то гораздо проще: недуг Макрама протекал так же как и остальные, сначала поразил яички и семенники, а все дети Новинхи зачаты от другого человека. Неудивительно, почему Макрам был так жесток и зол. Каждый ребенок напоминал ему, что его жена изменила ему. Она же давала клятву быть верной и порядочной. А шестеро детей, как щелчки по носу.
   - Очаровательные противоречия религиозной жизни, - изрекла Джейн, она умышленно нарушала супружескую верность - но у нее и в мыслях не было пользоваться контрацептивами.
   - Ты можешь просмотреть образцы генетического кода детей и определить наиболее вероятного отца?
   - Ты думаешь, что не догадаешься?
   - Я догадался, но хочу быть уверен, что медицинская очевидность не опровергнет очевидность ответа.
   - Конечно же это Лайбо. Вот кобель! Произвел шестерых детей Новинхе и четырех собственной жене.
   - Чего я не понимаю, - произнес Эндер, - так это почему Новинха не вышла замуж за Лайбо. Какой смысл выходить замуж за человека, которого она явно презирала, о чьей болезни знала заранее, а затем уходить на сторону и рожать детей от того, кого любила с самого начала?
   - Обман и каприз - это свойства человеческого ума, - пропела Джейн. Пиноккио был таким болваном, что все время мечтал и пытался стать настоящим мальчиком. Он так и не понял, что с деревянной головой на плечах намного проще.
   Майро тщательно следил за дорогой в лесу. Он узнавал деревья там и здесь, или ему казалось, что узнавал - ни один человек не одарен умением свиноподобных распознавать и называть каждое дерево, хотя люди никогда и не поклонялись деревьям, как тотемам предков.
   Майро умышленно выбрал окружной длинный путь, чтобы добраться до бревенчатого дома. С тех пор как Лайбо принял Майро вторым учеником наряду со своей дочерью Аундой, он не переставал наставлять их, что они не должны создавать даже намека на тропинку, соединяющую Милагр с домом свиноподобных. Когда-нибудь, предупреждал он, может возникнуть конфликт между свиноподобными и людьми, мы не станем проводниками погрома, отсутствие тропы отведет бурю от них. Сегодня он шел противоположной стороной залива, по гребню крутого берега.
   Он был уверен, что скоро появится одна из свиней и будет медленно двигаться за ним, наблюдая за его поведением. Несколько лет назад Лайбо объяснил это так: самки должны жить где-то в этом направлении, поэтому самцы зорко следят за зенадорами, когда те приближаются слишком близко. По настояниям Лайбо, Майро никогда не углублялся в эти запрещенные места. А теперь его любознательность сразу гасла при одном воспоминании о теле Лайбо, когда они с Аундой нашли его в тот ужасный день. Лайбо был еще жив, его глаза были открыты и двигались. Он умер в тот момент, когда Майро и Аунда встали на колени около него и прижали к себе его окровавленные руки. Ах, Лайбо, твое вынутое сердце все еще продолжало качать кровь, бессмысленно сокращаясь в пустой грудной клетке. Если бы ты мог сказать нам хоть одно слово, почему они убили тебя.
   Берег стал ниже, и Майро пересек ручей, перепрыгивая по поросшим мхом камням. Через несколько минут он был на месте, на маленькой полянке.
   Аунда была уже там. Она учила их взбивать молоко кабр и получать масло. Несколько недель назад она тщательно отрабатывала этот процесс, пока не убедилась, что репетиции пошли на пользу, и она делает все абсолютно верно. Было бы намного легче, если бы мама или Эла помогли ей, им были лучше известны химические свойства и пропорции молока кабр. Но о взаимодействии с биологистом не могло быть и речи. Тридцать лет назад Ос Венерадос открыли абсолютную бесполезность молока кабр по своим питательным характеристикам. Вследствие этого любые исследования путей сохранения и переработки его относились только к выгоде свиноподобных. Майро и Аунда ничем не рисковали, что, по их мнению, нарушало бы закон и активно вторгалось в жизнь свиноподобных.
   Молодые свиноподобные с удовольствием и восхищением приняли взбитое молоко - они исполняли танец вокруг емкостей с маслом, и распевали бессмысленную песню на смеси языков - старка, португальского и двух языков свиноподобных. Это была не песня, а путаница, безнадежная, но веселая. Майро попытался рассортировать языки. Он узнал язык мужей, некоторые фрагменты языка отцов, на котором они общаются с тотемными деревьями; Майро узнавал их только по звучанию, даже Лайбо не мог перевести ни единого слова. Он звучал как "мс", "бс", "гс", без какой-либо значительной разницы между согласными.
   Свинья, следившая за Майро, тоже появилась на поляне и поприветствовала всех громким стреляющим звуком. Танец продолжался, но пение тут же смолкло. Мандачува отделился от группы, окружившей Аунду и вышел навстречу Майро.
   - Приветствую тебя, Я-Смотрю-На-Тебя-Со-Страстью. - Конечно, это было экстравагантным, но точным, переводом имени Майро на старк. Мандачува любил взад и вперед транслировать имена с португальского на старк и наоборот, хотя Майро и Аунда неоднократно объясняли, что их имена в действительности ни для кого ничего не означают и лишь по случайному совпадению звучат как слова. Но Мандачува нравилась словесная игра, как, впрочем, и другим свиноподобным. Поэтому Майро отзывался на "Я-Смотрю-На-Тебя-Со-Страстью", а Аунда терпеливо откликалась на "Вага", что на португальском означало "Скиталец" и звучало на старке наиболее близко к имени Аунда.
   Мандачува всегда сбивал с толку, это был тупиковый случай. Он был самым старшим. Пайпо знал его и писал о нем, как о наиболее авторитетном среди свиноподобных. Лайбо тоже считал его вожаком. Было ли случайным совпадение его имени с португальским жаргонным обозначением термина "босс"? Тем не менее, Майро и Аунда, если и считали его самым влиятельным и престижным, то в самой меньшей степени. Они не замечали, чтобы кто-нибудь советовался с ним. Для них он был просто свиньей, которая всегда имела массу свободного времени для разговоров с зенадорами, и не была вовлечена в другие важные мероприятия.
   Однако, он по-прежнему давал зенадорам огромное количество информации и знаний. Майро никак не мог решить, растерял ли он свой авторитет, так как уже передал все свои знания соплеменникам, или его взаимодействие с людьми снизило его престиж среди свиноподобных. Но это не имело значения. Как бы там ни было, Майро нравился Мандачува. Он видел в старой свинье своего друга.
   - Женщина заставляет вас есть эту плохо пахнущую массу? - спросил Майро.
   - Настоящая помойка, говорит она. Даже детеныши кабр плачут, берясь за сосок. - Мандачува захихикал.
   - Если вы оставите это в подарок вашим барышням, они вряд ли будут с вами разговаривать.
   - Все же мы должны, мы должны, - сказал Мандачува, сияя. - Эти назойливые месизы должны все знать!
   Ах, да, очередной комплимент женщинам. Иногда они говорили о них с неподдельной искренностью и уважением, почитая их как божество. А иногда отпускали в их адрес что-нибудь грубое и непристойное, обзывая их месизами, червями, скользящими по коре деревьев. Зенадоры не могли задавать вопросы - свиноподобные никогда ничего не говорили о своих женщинах. Было время - долгое время - когда свиньи вообще не упоминали о существовании женщин. Лайбо всегда мрачнел, когда что-либо напоминало о смерти Пайпо. До его смерти упоминание о женщинах считалось табу, за исключением поклонения и почитания в редкие моменты священнодействия. И лишь впоследствии свиноподобные стали отпускать невеселые, меланхоличные шутки по поводу "жен". Но зенадоры так и не получили ответа на вопрос о женщинах. Свиноподобные делали вид, что женщины не имеют к ним никакого отношения.
   Из группы, окружившей Аунду, раздался пронзительный свист. Мандачува стал настойчиво подталкивать Майро к этой группе.
   - Эрроу хочет поговорить с тобой.
   Майро подошел и сел в стороне от Аунды. Она не взглянула на него - с давнего времени они усвоили, что свиноподобные чувствуют дискомфорт, видя мужчину и женщину, разговаривающими друг с другом. Они могли разговаривать с Аундой один на один, но если появлялся Майро, они не могли говорить с ней и молчали, даже если она о чем-то их спрашивала. Иногда Майро бесило, что она не могла даже подмигнуть ему. Он чувствовал ее тело, ощущая теплоту, как от маленькой печки.
   - Мой друг, - обратился к нему Эрроу. - Мне представлена огромная честь задать тебе вопрос.
   Майро почувствовал легкие содрогания от смеха позади себя. Свиноподобные редко спрашивали и просили о чем-либо, им всегда трудно давались подобные обращения.
   - Ты слушаешь меня?
   Майро кивнул.
   - Но помни, что среди людей я не пользуюсь влиянием, я почти ничто. Лайбо обнаружил, что свиноподобных нисколько не оскорбляло общение с бессильными, неавторитетными делегатами, хотя именно представление о важности и значимости помогло им объяснить строгие ограничения на то, что зенадорам позволено делать. - Речь пойдет не о просьбах, исходящих от нас. О наших неразумных и глупых рассуждениях о ночном огне.
   - Я только и жду, чтобы услышать мудрость, которую вы называете глупостью, - сказал Майро в обычном ключе.
   - Это был Рутер, обративший к нам из своего дерева, кто сказал об этом.
   Майро в молчании взмахнул рукой. Он любил как можно меньше касаться религии свиноподобных, так же как и собственной католической веры. В обоих случаях он притворялся, что принимает всерьез самые невероятные верования. Все важные и значимые в своей жизни начинания свиноподобные всегда приписывали тому или иному предку, чьи духи обитали в вездесущих деревьях. Незадолго до смерти Лайбо, несколько лет тому назад, они впервые стали упоминать Рутера, как источник проблемных идей. Была какая-то жестокая ирония в том, что разделанная как кролик свинья ныне почиталась с таким уважением и поклонением.
   Майро ответил также, как делал в свое время Лайбо.
   - Мы ничего не имеем, кроме уважения и любви к Рутеру, если вы почитаете его.
   - Нам нужен металл.
   Майро закрыл глаза. Ого, это уже слишком для политики зенадоров никогда не пользоваться металлическими орудиями на глазах у свиноподобных. Возможно, свиноподобные сами усмотрели их у людей, что-нибудь мастеривших недалеко от ограды.
   - А для чего вам нужен металл? - спросил Майро, стараясь сохранять спокойствие.
   - Когда приземлился шаттл с Говорящим от имени Мертвых на борту, он произвел невообразимую теплоту, намного жарче, чем дают наши костры. А шаттл не сгорел и не расплавился.
   - Это не было металлом, это теплоустойчивое пластиковое покрытие.
   - Возможно, но металл составил сердце этой машины. Он во всех ваших машинах, где вы используете огонь и тепло для обеспечения движения. Мы никогда не сможем получить такого огня, как ваш, пока у нас не будет металла.
   - Я не могу, - сказал Майро.
   - Скажи нам, вы навсегда приговорили нас оставаться ваэлзами и нам никогда не подняться до ременов?
   Надеюсь, Аунда, не ты объясняла им "Иерархию Исключений" Демосфена.
   - Вы ни к чему не приговорены. Все, что мы вам даем, мы делаем из вещей, растущих в вашем природном мире, подобно кабрам. И если когда-нибудь раскроется это, мы будем изгнаны из этого мира, нам будет запрещено встречаться с вами.
   - Но металл, который используете вы, люди, тоже производится нашим миром. Мы видели ваших шахтеров, бурящих землю к югу отсюда.
   Майро замер, обдумывая создавшееся положение. С этой стороны забора не существовало ни одной точки наблюдения, с которой можно было увидеть шахтеров. Следовательно, свиноподобные пробирались через него и наблюдали за людьми с их собственной территории.
   - Он выходит на поверхность, но только в определенных местах, я не знаю, как отыскать их. Даже добытый, он оказывается смешанным с другими породами. Они очищают его и перерабатывают по сложным технологиям. Каждая крупица металла требует объяснений. Если мы дадим вам готовое орудие отвертку или мастерок - вы не заметите ее, ее нужно отыскать. Молоко же кабр не нужно искать.
   Некоторое время Эрроу внимательно смотрел на него; Майро выдержал его взгляд.
   - Мы думали об этом, - сказал он. Он протянул руку в направлении Кэлендера, вложившего в нее три стрелы. - Посмотри. Правда, хорошо?
   Они выглядели совершенно, как и любое творение Эрроу, они были хорошо сделаны и реальны. Новшество заключалось в наконечниках. Они были выполнены из вулканического стекла, обсидиана.
   - Кости кабры, - сказал Майро.
   - Мы используем кабру, чтобы убивать кабру. - Он протянул стрелы обратно Кэлендеру. Затем поднялся и ушел.
   Кэлендер разложил тонкие деревянные стрелы перед собой и запел что-то на Языке Отцов. Майро узнал песню, хотя не мог разобрать слов. Как-то Мандачува объяснил ему, что это молитва, в ней они просят прощения у мертвых деревьев за то, что используют не деревянное оружие. Иначе, сказал он, деревья решат, что маленькие некто ненавидят их. Майро вздохнул.
   Кэлендер собрал стрелы. Его место занял молодой поросенок, Хьюман. Присев на корточки перед Майро, он вынул завернутый в листья сверток, положил его в грязь и стал осторожно разматывать.
   Это была распечатка "Королевы Пчел и Гегемона", подаренная им Майро четыре года назад. Она явилась причиной минорной ссоры между Майро и Аундой. Все началось с разговора Аунды о религии. Но она была не виновата. Мандачува первым спросил ее:
   - Как могут жить люди без деревьев?
   Она поняла вопрос - конечно же, он говорил не о лесных посадках, а о богах.
   - У нас тоже есть Бог - человек, который умер, но до сих пор жив, объяснила она. Только один? Тогда где он живет? Никто не знает. Тогда что же он такое? Как вы с ним общаетесь? Он живет в наших сердцах.
   Они казались сбитыми с толку. Позднее Майро, смеясь, сказал:
   - Ты поняла? Наша софистская теология воспринимается ими как суеверие. Действительно, обитание в наших сердцах! Что это за религия такая, по сравнению с любым из их богов, которого можно видеть, чувствовать...
   - Лазить и собирать месизов, при этом не обращать внимания, что некоторых они уже срубили, чтобы построить бревенчатый дом, - добавила Аунда.
   - Срубили? Срубили без металлических или каменных орудий? Нет, Аунда, они вымолили, чтобы они упали. - Но Аунду не забавляли шутки о религии.
   Позднее, по просьбе свиноподобных, Аунда принесла им Евангелие от Св. Джона, представляющее упрощенное переложение Библии на старк. Но Майро настоял, чтобы вместе с Евангелием передать им распечатку "Королевы Пчел и Гегемона".
   - Св.Джон ничего не рассказывает о существах, населяющих другие миры, - заметил Майро. - А Говорящий от имени Мертвых объяснил баггеров людям а людей баггерам.
   Аунда была оскорблена его богохульством. Но спустя год они обнаружили, что свиноподобные разжигают костры страницами Святого Евангелия, и бережно хранят и заворачивают в листья "Королеву Пчел и Гегемона". Это сильно огорчило Аунду, и Майро счел лучшим не подливать масла в огонь.
   Хьюман открыл распечатку на последней странице. Майро заметил, что как только он открыл книгу, свиноподобные начали медленно окружать их. Танец во славу масла окончился. Хьюмен коснулся последней строчки книги.
   - Говорящий от имени Мертвых, - пробормотал он.
   - Да, я встречался с ним прошлой ночью.
   - Он подлинный Говорящий, так сказал Рутер.
   Майро объяснил, что существует много говорящих, а автор "Королевы Пчел и Гегемона" давно умер. По-видимому, они до сих пор лелеяли надежду, что прибывший и есть подлинный Говорящий, написавший священную книгу.
   - Я верю, что он хороший Говорящий, - сказал Майро. - Он был так добр к нам, к нашей семье, я думаю, ему можно доверять.
   - Когда он придет говорить с нами?
   - Я еще не спрашивал его. Я не могу ему сказать прямо сейчас. Нужно время.
   Хьюман слегка ударил его по голове и взвизгнул.
   - Это моя смерть? - подумал Майро.
   Нет. Другие свиноподобные нежно прикоснулись к Хьюману и стали помогать ему заворачивать распечатку, затем понесли ее. Майро поднялся и собрался уходить. Никто из свиноподобных даже не взглянул на него. Без всякой показухи, они все были заняты делами. Это помогло ему уйти незаметно.