Кард Орсон Скотт. Говорящий от имени мёртвых

   - Вашего сына будут судить не здесь, - сказал дон Кристиан.
   - Я попросил вас собраться, - сказал Эндер, - потому что необходимо принять решение. А именно, обжаловать или нет законы Конгресса Звездных Путей.
   - У нас нет выбора, - сказал епископ Перегрино.
   - У нас есть не один выбор, - возразил Эндер. - И очень много причин сделать выбор. Вы уже сделали один выбор, когда увидели, что копируются ваши файлы, вы решили спасти их, решили доверить их мне, чужому вам человеку. Ваше доверие будет оправдано - я верну все ваши файлы по первому требованию, не читая и не вторгаясь в них.
   - Спасибо, - сказала донна Криста. - Но мы сделали это раньше, чем поняли всю тяжесть обстановки.
   - Они собираются эвакуировать нас, - сказал дон Кристиан.
   - Они контролируют все, - добавил епископ.
   - Я уже рассказала им, - пояснила Боскуинха.
   - Они не могут контролировать все, - произнес Говорящий, - они контролируют только связи ансибла.
   - Мы не можем отключить ансибл, - сказал епископ Перегрино, - это единственная связь с Ватиканом.
   - Я не предлагаю отключить ансибл. Я только хочу сказать вам, что я могу. И говоря это вам, я доверяю вам не меньше, чем вы доверили мне. Потому что, если вы сообщите об этом кому-нибудь, то я и еще кое-кто, кого я люблю и от кого завишу, очень дорого заплатим. Невообразимо дорого.
   Они переглянулись, затем согласно кивнули.
   - У меня есть друг, который контролирует связи ансибла всех Ста Миров, полностью, и совершенно неожиданным способом. Она сказала мне, если ее попросить, она может создать видимость для фрамлингов Ста Миров, что мы здесь на Луситании отключили ансибл. Хотя у нас останется возможность посылать любые сообщения, в том числе и Ватикану, в любую часть Ста Миров. Мы сможем читать дистанционные записи, получать сообщения с других планет. Другими словами, мы будем иметь глаза, а они будут слепы.
   - Отключение ансибла или создание видимости отключения будет рассматриваться, как бунт. Или война. - Боскуинха старалась произносить слова как можно тверже, но Эндер понял, что идея понравилась ей, хотя она решила сопротивляться. - Я хочу сказать, что если мы достаточно безрассудны для войны, то можно принять предложение Говорящего. Но это чистая авантюра. У нас будет достаточно приключений - если мы все сойдем с ума и поднимем бунт.
   - Мы ничего не выиграем от восстания, - сказал епископ. - И все потеряем. Я глубоко сожалею о трагедии, о необходимости отправить в тюрьму Майро и Аунду, да еще на другую планету, ведь они так молоды. Но то, что мы добровольно отправили их в тюрьму, может смягчить ответственность общества в целом. Мы сможем уберечь остальных от страдания.
   - Вы думаете, эвакуация колонии не заставит их страдать? - спросил Говорящий.
   - Да, конечно. Но закон нарушен, и за это следует расплачиваться.
   - Но если законы основаны на незнании, а расплата куда больше греха?
   - Не нам судить об этом, - сказал Перегрино.
   - Нет, мы - судьи. Согласно законам Конгресса, мы должны сказать, что законы хороши и наказание заслужено. Вполне возможно, что именно такое решение и будет принято в конце совещания. Но я хочу, чтобы вы кое о чем узнали, прежде чем примете решение. Кое-что скажу я. О некоторых вещах лучше расскажут Эла или Новинха. Вы не можете принять решение, пока не узнаете об этом.
   - Я всегда рад узнать как можно больше, - сказал епископ. - Конечно, итоговое решение будет зависеть от Боскуинхи - не от меня...
   - Окончательное решение принадлежит всем вам - правительственным, религиозным и научным лидерам. И если кто-нибудь выступит против восстания, восстание будет невозможно. Без поддержки церкви Боскуинха не может управлять. Без поддержки правительства у церкви не будет власти.
   - Мы не имеем полномочий, - сказал дон Кристиан, - мы высказываем только мнение.
   - Каждый взрослый Луситании видит в вас пример мудрости и разума.
   - Вы забываете о четвертой силе, - добавил Перегрино, - себе самом.
   - Я - фрамлинг для колонии.
   - Да, но сверхординарный фрамлинг, - сказал епископ. - За четыре дня вам удалось захватить души людей, так как я бы побоялся и не посмел. Теперь вы советуете поднять восстание, это будет стоить нам всего. Вы опасны, как Сатана. И тем не менее, вы здесь, подчиняетесь нашей власти, как будто вы не вольны подняться на шаттл и вернуться на своем корабле в Трондейм с двумя преступниками на борту.
   - Я покоряюсь вашей власти, - сказал Эндер. - Потому что не хочу оставаться фрамлингом. Я хочу быть вашим гражданином, вашим учеником и прихожанином.
   - Как Говорящий от имени Мертвых? - спросил епископ.
   - Как Эндрю Виггин. У меня есть кое-какие умения, которые могут оказаться полезными вам. Особенно, если вы восстанете. Кроме того, у меня есть другое дело, которое я не смогу исполнить до конца, если людей эвакуируют.
   - Мы не сомневаемся в вашей искренности, - сказал епископ. - Но вы должны простить нас, что мы не совсем доверяем горожанину, который совсем недавно появился в городе.
   Эндер кивнул. Епископ и не мог сказать иного, пока не знает всей информации.
   - Позвольте сначала рассказать то, что известно мне. Сегодня в полдень я ходил в лес вместе с Майро и Аундой.
   - Вы! Вы тоже нарушили закон! - Епископ вскочил со стула.
   Боскуинха подалась вперед.
   - Вторжение в наши файлы началось задолго до сегодняшнего дня. Поэтому приказы Конгресса не распространяются на его нарушения.
   - Я нарушил закон, - сказал Эндер, - потому что свиноподобные спрашивали обо мне, требовали увидеть меня. Они видели шаттлодром. Они знали, что я здесь. И, плохо это или хорошо, они читали "Королеву Пчел и Гегемона".
   - Они дали свиноподобным эту книгу? - возмутился епископ.
   - Они также дали им Новый Завет, - сказал Эндер. - Но вы, наверное, не удивитесь, узнав, что свиноподобные нашли много общего между собой и королевой пчел. Позвольте рассказать, о чем говорили свиноподобные. Они умоляли меня убедить Сто Миров отменить их решение об изоляции. Понимаете, свиноподобные иначе понимают значение изгороди, чем мы. Мы видим в ней способ защиты культуры свиноподобных от человеческого влияния и давления. Они видят в ней преграду их знаниям о тех чудесных вещах, которыми мы владеем. Они представляют, что наши космические корабли бороздят космос, от звезды к звезде, заполняя все миры. И через пять-десять тысяч лет, когда они переймут у нас все, чтобы выйти в космос, они выяснят, что все планеты заняты. Для них не останется места. Они видят в нашей изгороди способ уничтожения вида. Мы содержим их в Луситании, подобно животным в зоопарке, в то время как сами занимаем оставшуюся часть вселенной.
   - Это нонсенс, - сказал дон Кристиан. - У нас не было подобного умысла.
   - Разве не было? - переспросил Эндер. - Тогда почему мы так бдительно храним их от влияния нашей культуры? Почему это не входит в интересы науки. Ведь это противоречит зенологии. Вспомните, открытие ансибла, межзвездные полеты, частичный контроль над гравитацией, даже наше оружие, уничтожившее баггеров - все это результат прямого контакта с баггерами, заимствовано у них. Мы узнали о технологии из тех машин, которые они бросили во время первого полета на Землю. Мы стали пользоваться этими машинами раньше, чем поняли, как они устроены. Некоторые вещи, например, филотический импульс, мы не можем понять и по сей день. И в космос мы вышли только потому, что прикоснулись к более развитой культуре. Но, тем не менее, через несколько поколений, мы взяли их машины, превзошли их по мощности и функциям и с их помощью уничтожили баггеров. Это как раз и означает наша изгородь - мы боимся, что когда-нибудь свиноподобные сделают то же самое. И они знают, что именно это мы имеем в виду. Они знают это, и ненавидят это.
   - Мы не боимся их, - сказал епископ. - Они дикари, и не ради спасения...
   - Так же мы в свое время смотрели на баггеров, - сказал Эндер. - Но для Пайпо, Лайбо, Майро и Аунды свиноподобные - не дикари. Они отличаются от нас даже больше, чем фрамлинги. Но тем не менее они люди. Ремены, не ваэлзы. Поэтому, когда Лайбо увидел, что свиноподобным грозит голодное вымирание, что они собирались воевать, чтобы сократить население, он поступил не как ученый. Он не стал наблюдать, как они убивают друг друга, и составлять отчеты о смерти и страданиях. Он поступил как христианин. Он взял экспериментальную партию амаранта, которую Новинха отвергла из-за близости протеиновых структур к местным видам, и научил свиноподобных выращивать и собирать урожай, получать хлеб. Я не сомневаюсь, что именно увеличение численности свиней и поля амаранта и были замечены Конгрессом Межзвездных Путей. Это не своенравное нарушение закона, а акт любви и помощи нуждающемуся.
   - Как вы можете называть такое непослушание христианским актом? сказал епископ.
   - Разве вы не люди, когда ваш сын просит хлеба, неужели вы дадите ему камень?
   - Дьявол может вкладывать в божьи заповеди свой смысл, - сказал епископ.
   - Я не дьявол, так же, как и свиноподобные. Их детишки умирали от голода, и Лайбо дал им пищу и спас их.
   - А что они сделали с ним!
   - Хорошо, давайте посмотрим, что они сделали с ним. Они дали ему смерть. Так же как они приговаривают к смерти самых уважаемых своих граждан. Разве это ни о чем не говорит?
   - Это говорит, что они опасны и лишены разума, - сказал епископ.
   - Это говорит о том, что смерть для них означает совсем другое. Если вы абсолютно уверены, что кто-то имеет абсолютно чистую, непорочную душу, епископ, справедливо ли, если каждый прожитый день будет портить эту душу. Они считают, что будет лучше, если они будут убиты и взяты на небеса.
   - Вы смеетесь над нами. Вы не верите в загробную жизнь.
   - Но вы верите! Как насчет мучеников, епископ Перегрино? Разве их не с радостью принимают на небеса?
   - Конечно. Но люди, которые убили их, звери. Убийство святых не освящает убийц. Их души попадут в ад.
   - Но что, если умершие не попадают на небеса? Что, если мертвые трансформируются в другую форму жизни? А что, если умершие свиньи пускают корни и превращаются в кое-что другое? Что, если они превращаются в деревья и живут еще пятьдесят, сто, пятьсот лет?
   - О чем вы говорите? - потребовал объяснений епископ.
   - Вы хотите сказать, что свиноподобные каким-то образом изменяются и превращаются из животных в растения? - спросил дон Кристиан. - По законам биологии это невозможно.
   - Это практически невозможно, - сказал Говорящий. - Вот почему на Луситании такое жалкое и немногочисленное разнообразие видов, адаптировавшихся к десколаде. Потому что только некоторые из них способны к подобным метаморфозам. Когда свиноподобные убивают кого-нибудь из своих людей, они превращаются в деревья. А деревья хранят мудрость и знания. Сегодня я видел, как свиньи пели дереву, и без всякого прикосновения инструментом дерево отрывалось от корней, падало, и распадалось на множество необходимых свиноподобным предметов. Это не бред. Майро, Аунда и я видели все собственными глазами, мы слышали песню, трогали дерево и молились о погибшей душе.
   - Какое отношение это имеет к нашему решению? - с нетерпением произнесла Боскуинха. - Ладно, пусть лес состоит из мертвых свиней. Но это дело ученых.
   - Я просто хотел сказать, что когда свиноподобные убили Пайпо и Лайбо, они думали, что помогают им перейти в новую стадию существования. Они не звери, они ремены, отдающие таким образом дань глубочайшего уважения тем, кто много сделал для них.
   - Другое моральное преобразование, так? - спросил епископ. - Так же как во время вашей Речи, вы заставляли снова и снова взглянуть на Махроса Рибейру, и каждый раз он представлялся в новом свете. Вы хотите убедить нас, что свиноподобные люди чести? Но я никогда не восстану против Конгресса, несмотря на все возможные страдания и невзгоды, только затем, чтобы наши ученые научили строить их холодильники.
   - Пожалуйста, - сказала Новинха.
   Они подозрительно посмотрели на нее.
   - Вы сказали, что они уничтожили все наши файлы? Они прочитали их?
   - Да, - сказала Боскуинха.
   - Тогда они узнали, что в моих файлах. Все о десколаде.
   - Да, - снова повторила Боскуинха.
   Новинха положила руки на колени.
   - Тогда не может быть эвакуации.
   - Я не думаю, - сказал Эндер, - поэтому я попросил Элу пригласить вас.
   - Почему не может быть эвакуации? - спросила Боскуинха.
   - Из-за десколады.
   - Абсурд, - сказал епископ. - Ваши родители обнаружили лекарство.
   - Они не нашли лекарства, - сказала Новинха, - они нашли средство контроля. Средство, препятствующее активности десколады.
   - Правильно, - сказала Боскуинха. - Именно поэтому мы добавляем в воду катализатор. Коладор.
   - Каждый человек на Луситании, за исключением, пожалуй, Говорящего, который может быть еще не заразился ей, является носителем десколады.
   - Добавки не так дороги, - сказал епископ. - Но, возможно, они изолируют нас. Они могут сделать это.
   - Нигде не может быть полной изоляции, - сказала Новинха. - Десколада очень вариативна. Она воздействует на любой генетический материал. Добавки нужно будет давать всем людям. Но как можно вклинить добавку в каждый пучок травы? В каждую птицу? Рыбу? В каждую толику морского планктона?
   - Они все могут заразиться? - спросила Боскуинха. - Я не знала об этом.
   - Я никому не говорила, - сказала Новинха. - Но я вживляла защиту в каждое растение, которое выводила. Амарант, картофель, везде - я вживила вкрапления - эти вкрапления не имеют питательной ценности, но они способствуют развитию собственного иммунитета к десколаде.
   Боскуинха в ужасе сказала:
   - Значит везде, где мы...
   - Мы вызовем полное разрушение биосферы.
   - И вы держали это в секрете? - ужаснулся дон Кристиан.
   - Не было необходимым распространяться об этом. - Новинха неподвижно сидела, уставившись на руки. - Эта информация повлияла на гибель Пайпо. Я хранила ее в тайне, чтобы никто не узнал о ней. Но последние годы Эла изучала эту тему. И то, что рассказал сегодня Говорящий. Теперь я знаю, что увидел в ту ночь Пайпо. Десколада не только расщепляет генные молекулы и мешает им делиться. Она также обогащает их за счет соединения с совершенно чужеродными генными молекулами. Эла проводила эту работу против моей воли. Вся естественная природная жизнь на Луситании развивается в животно-растительной связке. Кабры с капумом. Водяные змеи с грамой. Сакфлаи с тростником. Хиндагоры с лианами тропеко. И свиноподобные с деревьями в лесу.
   - Вы сказали, одно переходит в другое? - переспросил дон Кристиан, поворачиваясь к Новинхе.
   - Свиноподобные в своем роде уникальны, здесь тело свиньи превращается в дерево, - сказала Новинха. - Возможно, кабры оплодотворяются пыльцой капума. Возможно, флаи вылупляются из соцветий речного тростника. Это нужно изучать. Я занималась этой проблемой все эти годы.
   - И теперь они узнают это? - спросил дон Кристиан. - Из ваших файлов?
   - Ну, не сразу. Но где-то через двадцать-тридцать лет. Прежде, чем кто-нибудь из фрамлингов появится здесь, они должны все изучить, - сказала Новинха.
   - Я не ученый, - сказал епископ. - По-моему, все поняли, кроме меня. Как это может быть связано с эвакуацией?
   Боскуинха нервно сжимала и разжимала руки.
   - Они не смогут забрать нас с Луситании, - сказала она. - Куда бы они нас не отправили, мы принесем с собой десколаду, и это убьет все вокруг. Во всех Ста Мирах не хватит зенобиологов, чтобы спасти от разрушения даже одну планету. К тому времени, как их корабли прибудут к нам, они уже будут знать, что нас нельзя переселять.
   - Хорошо, ну ведь это решает все наши проблемы, - сказал епископ. Если мы сообщим им об этом, они не будут посылать флот для эвакуации.
   - Нет, - сказал Эндер. - Епископ Перегрино, когда они узнают, какие разрушения несет десколада, они решат, что никто никогда не должен покинуть эту планету.
   Епископ усмехнулся.
   - Вы думаете, они взорвут планету? Очнитесь, среди человечества на осталось больше Эндеров. Худшее, что они могут сделать, это закрыть нас на карантин...
   - В таком случае, - сказал дон Кристиан, - почему мы вообще должны подчиняться их распоряжениям? Мы должны послать им сообщение и проинформировать о десколаде, сообщить им, что мы не покинем планету, а они не должны приезжать сюда. И все.
   Боскуинха покачала головой.
   - Вы думаете, не найдется такого, кто скажет: "Луситанцы, посещая другие миры, могут разрушить их. У них есть космический корабль, они склонны к бунтарству, там живут свиноподобные - убийцы. Их существование это угроза нам всем.
   - Кто может так сказать? - возмутился Епископ.
   - Конечно, никто из Ватикана, - сказал Эндер. - Но Конгресс не занимается спасением душ.
   - А может быть, они будут правы, - произнес епископ. - Вы сами говорили, что свиноподобные хотят выйти в космос. А теперь, где бы они не путешествовали, они будут производить тот же самый эффект. Даже на необитаемых планетах, я прав? Что они могут увидеть там в конце концов только повторение того, что и здесь: в лесах один вид деревьев, в степи один вид травы, на которой будут пастись только кабры, и только хиндагора летать вокруг них.
   - Возможно, когда-нибудь мы найдем способ контролировать десколаду, сказала Эла.
   - Мы не можем связывать наше будущее с таким ненадежным шансом, сказал епископ.
   - Именно поэтому нам следует восстать, - сказал Эндер. - Потому что Конгресс пойдет по тому же пути, что и три тысячи лет назад. По пути ксеноцида. Каждый приговорит нас к уничтожению, потому что он направлен на разрушение чужеродных форм, вредящих человеческому существованию. В те давние времена, когда было признано, что баггеры стремятся уничтожить человечество, лидерам ничего не оставалось, как сражаться до последнего. Мы снова поставили перед ними ту же дилемму. Они уже боятся свиноподобных. А когда они узнают о десколаде, все желание защитить свиноподобных сразу исчезнет. Ради спасения человечества, ради его жизни они уничтожат нас. Возможно, не всю планету. Как вы сказали, теперь нет Эндеров. Но они сотрут с лица земли Милагр и уничтожат все следы человеческого пребывания. Включая убийство всех свиноподобных, которые знали о нашем существовании. Затем они будут неусыпно контролировать планету, чтобы удержать свиноподобных на их примитивной стадии развития, помешать их прогрессу. Если бы вы знали то же, что и они, разве бы вы поступили иначе?
   - И это говорит Говорящий от имени Мертвых? - сказал дон Кристиан.
   - Вы были там, - сказал епископ. - Вы были там, когда были уничтожены баггеры.
   - В то время у нас не было возможности поговорить с баггерами, не было возможности узнать, ремены они или ваэлзы. А теперь есть. Мы знаем, что не хотим и не пойдем разрушать чужие миры. Мы знаем, что не покинем планету, пока не будет нейтрализована десколада. Сейчас мы стремимся сохранить ременов, чтобы не нужен был Говорящий от имени Мертвых, чтобы написать историю свиноподобных.
   Дверь решительно распахнулась и в комнату влетела Аунда.
   - Епископ, - запыхавшись, проговорила она. - Мэр, быстрее идите... Новинха...
   - Что такое? - спросил Епископ.
   - Аунда, я должна арестовать тебя, - сказала мэр.
   - Арестуете позже, - сказала Аунда. - Там Майро. Он перелез через изгородь.
   - Он не мог сделать этого! - воскликнула Новинха. - Он бы погиб! Затем, в ужасе она поняла, что сказала. - Скорее, где он...
   - Позовите Найвио, - обратилась донна Криста.
   - Вы не поняли, - сказала Аунда, - мы не можем пойти к нему, он с другой стороны изгороди.
   - Что же делать? - сказала Боскуинха.
   - Отключите изгородь, - взмолилась Аунда.
   Боскуинха беспомощно оглядывала собравшихся. - Я не могу сделать этого. Комитет контролирует изгородь по ансиблу. Они не отключат ее.
   - Тогда Майро умрет, - произнесла Аунда.
   - Нет! - закричала Новинха.
   Позади Аунды другая фигура появилась в комнате. Маленькая, покрытая шерстью. Никто из них, кроме Эндера, не видел свинку живьем, но они сразу узнали, кто это.
   - Извините, - сказала свинка. - Означает ли это, что мы можем посадить его.
   Никто не решался спросить, как свинка преодолела изгородь. Они были слишком ошарашены стремлением посадить Майро.
   - Нет! - закричала Новинха.
   Мандачува удивленно посмотрел на нее: - Нет?
   - Я думаю, - сказал Эндер. - Вам не следует сажать больше никого из людей.
   Мандачува стоял абсолютно отрешенно.
   - Что вы делаете? - крикнула Аунда. - Вы хотите вывести его из себя, совсем расстроить?
   - Я думаю он будет еще больше расстроен к концу дня, - сказал Эндер. - Пошли, Аунда, покажи, где Майро.
   - Что мы не можем ничего сделать, если мы не можем отключить изгородь! - сказала Боскуинха.
   - Вызовите Найвио, - сказал Эндер.
   - Я схожу за ним, - сказал донна Криста, - вы забыли, что мы не можем послать компьютерный вызов.
   - Я спрашиваю, что нам делать? - потребовала Боскуинха.
   - Я уже говорил вам, - ответил Эндер. - Если вы решите восстать, мы сможем создать видимость отключения ансибла. А потом мы сможем отключить изгородь.
   - Вы пытаетесь использовать беду Майро для давления на меня? спросил епископ.
   - Да, - ответил Эндер. - Он один из ваших прихожан, правда? Поэтому, оставьте свое пятью-пять, соберитесь и пойдемте с нами спасать заблудшего.
   - Что происходит? - спросил Мандачува.
   - Веди нас к изгороди, - сказал Эндер, - поторопись, пожалуйста.
   Они спустились по ступеням апартаментов и вышли к основанию Собора. Эндер слышал, как епископ, шедший сзади него, ворчал об извращении библейских заповедей в угоду личным целям.
   Они миновали боковой предел собора, и Мандачува возглавил шествие. Эндер заметил, что епископ остановился около алтаря, наблюдая за покрытым шерстью созданием, идущим впереди. Выйдя из собора, епископ сказал:
   - Скажи мне, Говорящий, как по-вашему, если мы ликвидируем изгородь, если мы восстанем против Конгресса Межзвездных Путей, тогда все правила о контактах со свиноподобными отпадут сами собой.
   - Я надеюсь на это, - сказал Эндер. - Я надеюсь, что между нами рухнут все искусственные барьеры.
   - Тогда, - продолжил епископ, - мы сможем донести святое евангелие Иисуса Христа до Маленьких Некто, правда? Не будет существовать законов, запрещающих это.
   - Да, - сказал Эндер, - они могут не обращаться в нашу веру, но ничто не может нам помешать попробовать.
   - Я думал об этом, - сказал епископ. - Но, возможно, мой дорогой еретик, ваше восстание откроет дверь обращению к вере великой нации. Возможно Бог движет всем, в том числе и вами.
   Когда Эндер, дон Кристиан, епископ подошли к изгороди, Мандачува и женщины были уже там. Эндер заметил, что Эла стояла между изгородью и матерью, и потому как она держала ее руки, было понятно, что Новинха уже пыталась взобраться на изгородь и добраться до сына. Она плакала и кричала ему:
   - Майро! Майро, как ты мог, как ты перелез туда... Эла старалась заговорить с ней, успокоить ее.
   На другой стороне в полном оцепенении стояло четверо свиноподобных.
   Аунда умирала от страха за жизнь Майро, но у нее хватило сил и мужества сказать Эндеру о том, чего он мог не заметить.
   - Там Капс, Эрроу, Хьюман и Лиф-итер. Лиф-итер уговаривает остальных посадить его. Я думаю, догадываюсь, что это означает. Но ничего. Хьюман и Мандачува убедят их не делать это.
   - Но мы не можем подойти к ним ближе, - сказал Говорящий, - почему Майро так глупо поступил.
   - Мандачува подсказал ему. Свиноподобные жуют капум, это дает им обезболивающий эффект. Они могут перелезать через изгородь, когда им вздумается. Возможно, они уже годами проделывают это. Они думали, что мы не могли сами сделать этого, потому что слишком сильно подчиняемся и зависим от законов. Теперь они знают, что капум не оказывает на нас такого эффекта, как на них.
   Эндер подошел к изгороди и позвал.
   - Хьюман!
   Хьюман вышел вперед.
   - У нас есть шанс отключить изгородь. Но если мы сделаем это, мы вступим в войну со всеми людьми других миров. Ты понимаешь, о чем я говорю? Люди Луситании и свиноподобные, вместе, окажутся против всей вселенной.
   - Ой, - сказал Хьюман.
   - Мы выиграем? - спросил Эрроу.
   - Может, а может и нет.
   - Ты отдашь нам королеву пчел? - спросил Хьюман.
   - Сначала я должен встретиться с вашими женами, - сказал Эндер.
   Свиноподобные замерли.
   - О чем вы говорите? - спросил Епископ.
   - Я должен встретиться с женами, - сказал Эндер свиноподобным. Потому что нам необходимо выработать договор. Соглашение. Ряд правил между нами. Ты понимаешь меня? Люди не могут жить по вашим законам, а вы не можете жить по нашим, но мы должны жить в мире, между нами не будет изгороди. И если я оставлю королеву пчел жить вместе с вами, помогать вам и учить вас, то вы должны будете дать мне ряд обещаний, и держать их. Ты понял?
   - Я понял, - сказал Хьюман. - Но ты сам не знаешь, о чем просишь. Наши жены не так умны и сообразительны, как братья.
   - Но они принимают решения, разве нет?
   - Конечно, - ответил Хьюман. - Они хранительницы наших матерей. Но я предупреждаю тебя, очень опасно говорить с женами, особенно тебе, они слишком глубоко уважают тебя.
   - Если не будет изгороди, я должен поговорить с вашими женами. Если я не смогу поговорить с ними, то изгородь останется навсегда, и Майро умрет. Мы подчинимся законам Конгресса и все люди покинут Луситанию. - Эндер не стал говорить, что люди могут быть убиты. Он всегда говорил правду, но не всегда все говорил.