Каретников Роман. Чёрный диггер

   Войцех Казимирович по себе знал, насколько действенным мог оказаться нож в такой ситуации, особенно если он в руках у специалиста. Шрам на правом боку Профессора вот уже двадцать четыре года напоминал ему об этом.
   Сергей, следуя тактике Войцеха Казимировича, налетел на «призрака» с ходу, ураганом. Свой пистолет он опять спрятал, чтобы легче было бежать, и сейчас совершал ошибку, не попытавшись его достать. Даже увидев нож у противника, он решил, что сможет справиться с ним голыми руками, что, конечно, было неумно и самонадеянно. «Призрак» легко уклонился от его удара и сделал ответный выпад правой рукой. Нож у него двигался свободно и плавно, как кисть в руке художника, и Профессор понял, что шансов у Сергея нет. Все решила крохотная случайность, небольшой камушек. Сережкина нога зацепилась за него, и он на секунду потерял равновесие. Тело инстинктивно выгнулось назад, пытаясь восстановить нарушенный баланс, и рука с ножом прошла в миллиметре от его груди.
   Профессор вскинул пистолет, но «ТТ» лишь щёлкнул, показывая, что обойма пуста. И когда же он научится считать патроны! С того места, где находился Войцех Казимирович, ему было никак не успеть к ним. Рука «призрака» уже возвращалась назад, на исходную позицию. Сергей восстановил равновесие и готовился опять броситься на противника, ещё не понимая, что сейчас произойдёт.
   Поэтому Профессор опустился на одно колено, закрутил «вертолёт» и отправил его к человеку с ножом. Вращающаяся трость попала тому чуть выше локтевого сустава, нож с тихим плеском ушёл в воду, и рука «призрака» безвольно повисла.
   Обычно такой удар ломает кости, как спички, но в этот раз благодаря скафандру, похоже, противник Сергея отделался сильным ушибом. Так или иначе, но на время его правая рука была выведена из строя.
   Пустая обойма, звякнув, вышла наружу и упала в воду под ногами Войцеха Казимировича.
   «Призрак», защищаясь левой рукой и нанося удары ногами, сместился так, чтобы Сергей прикрывал его, находясь на линии огня. Скафандр сковывал его движения, и теперь перевес был на стороне Серёжи.
   Третий из «призраков» находился по правую руку от Профессора. Его экипировка отличалась от других тем, что автомата у него не имелось. Нож на поясе, как и у тех, а вот огнестрельного оружия Войцех Казимирович не приметил.
   Вместо этого в руках тот держал какой-то странный штырь. Штырь был явно металлический и соединён с ранцем, который висел у него за плечами.
   С того момента, как началась схватка, то есть уже секунд пятнадцать, «призрак» не сделал попытки ни напасть, ни помочь своим товарищам. Вместо этого он погрузил свой штырь в воду и сделал непонятное движение левой рукой. Какое именно, Профессор не смог рассмотреть, потому что ему было трудно уследить за всем одновременно. Этого «призрака» остановил Шурик, налетев на него с размаху вместе со своим пакетом. «Призрак» двинул его локтем так, что Шурика отбросило назад, будто он залез в трансформаторную будку. Ушиб, видимо, был довольно сильным, потому что Шурик завозился в воде, пытаясь подняться на ноги, но у него это плохо получалось.
   Противник Сергея решил добраться до своего автомата. Но сделать это одной левой рукой, да ещё отбиваясь при этом, у него не выходило, поэтому Войцех Казимиро-вич подумал, что, возможно, Серёже и удастся справиться с ним без пистолета.
   Крестник Профессора, которого он «окрестил» тростью, продолжал вяло возиться в воде возле него. Движения оглушённого не стали ни быстрее, ни осмысленнее. Так сказать, состояние ступора, когда не понимаешь, кто ты и где находишься.
   Третий «призрак» опять погрузил штырь в воду. Профессор по-прежнему не понимал назначения этого предмета, но манипуляции «призрака» с ним ему очень не нравились. В этот момент какой-то предмет, весьма похожий очертаниями на бутылку из-под фанты, просвистел в воздухе и звонко шмякнул «призрака» по шлему там, где находится затылок. Траектория полёта этого предмета начиналась оттуда, где возился пытавшийся подняться на ноги Шурик.
   Левая рука Профессора опустилась в карман и не обнаружила там ничего, кроме пустоты. Приехали! Когда же это он успел расстрелять три обоймы?
   «Призрак» с непонятным предметом за плечами оглянулся на Шурика. Тот метнул в него фонарик. «Призрак» лишь слегка шевельнул серебристым шлемом, уклоняясь в сторону. Горящий фонарик прочертил сверкающую дугу в воздухе, шлёпнулся в воду и погас. Теперь все погрузилось в темноту.
   «Призрак» не стал тратить время на Шурика, вместо этого он опять погрузил щуп в воду.
   — Все из воды! Быстро! — закричал Профессор что было сил. — Шурик, Сергей, у стены — бордюр, быстрее на него!
   Пальцы Войцеха Казимировича нащупали в правом кармане четвёртую, последнюю обойму. Холодное железо кувыркалось, играя, и не хотело идти в руки.
   — Быстрее! — ещё раз крикнул Профессор, выбираясь на невысокий выступ у стены. За секунду до этого он вспомнил «подземного» Витю и его ноги. Вернее, то, что от них осталось.
   Третий «призрак», держа щуп в воде, совершил резкое движение левой рукой, будто качнул рукоятью насоса или переключил рычаг. Послышался негромкий треск.
   Крыса, что проплывала мимо Войцеха Казимировича, подняв кверху острую морду, вдруг издала истошный писк и забилась в воде, словно родные нечистоты превратились для неё в кипяток, после чего перевернулась кверху брюхом и медленно погрузилась вниз. В воздухе явственно запахло озоном, к которому Профессор всю жизнь питал глубокое отвращение.
   Ему удалось наконец ухватить влажной ладонью обойму, и он потянул её из кармана, досадуя, сколько драгоценного времени уходит на это.
   Сергей стоял на таком же возвышении, что и Войцех Казимирович, прислушиваясь к звукам и пытаясь на слух определить месторасположение врага.
   Его противник, пользуясь возможностью, стал быстро отходить назад, схватив таки свой автомат. Теперь его внимание было больше обращено на Профессора.
   Шурик не стоял, а висел. В темноте он не смог найти выступ, на который взобрался Сергей, поэтому просто подпрыгнул и схватился руками зa что попадётся. На счастье Шурика, ему подвернулся крюк, служивший в давние времена опорой для труб непонятного назначения. Сами трубы давным-давно демонтировали, но крюки в стене кое-где оставались. В один из них железной хваткой питбуля и вцепился сейчас Шурик, подтянув под себя худые ноги. Невероятно, но его левая рука, кроме ржавой старой железки, сжимала и полиэтиленовую ручку многострадального жёлтого пакета.
   «Призрак» номер два поспешно удалялся спиной вперёд, стараясь держать в поле зрения всю картину. Не целясь, от бедра он дал по Профессору короткую очередь, не очень-то стараясь попасть, скорее, чтобы надавить на психику. Пули взметнули фонтанчики воды где-то внизу, у ног Войцеха Казимировича. «Да, автомат — это вам, батенька, не пистолет, — отметил Профессор. — Из него одной левой много не настреляешь».
   Клац! Обойма в конце концов вошла в нужное отверстие, как папа в маму.
   — Ой-йой! — издал возглас Шурик. Дряхлый крюк не выдержал даже его воробьиного веса, и Шурик со всего маху плюхнулся в воду вместе со своим пакетом.
   Второй «призрак» продолжал отходить, прицеливаясь уже более качественно.
   Профессор похолодел, глядя на Шурика и ожидая, что и того постигнет участь крысы, трагически погибшей у ног Войцеха Казимировича. Но вода снова стала водой, и Шурик, похоже, отделался лишь ушибом копчика, который яростно растирал одной рукой, в то же время прыгая и пытаясь опять за что-нибудь уцепиться.
   «Призрак» с ранцем за спиной снова погрузил щуп в воду. Его левая рука пришла в движение.
   Автоматная очередь выбила барабанную дробь прямо над головой Профессора.
   Он наклонился, чувствуя, как острые осколки секут его по щеке и лбу. Времени переложить пистолет в правую руку у него не было, поэтому Профессор начал стрелять с левой. Один, два! Обе пули попали в цель, и «призрак» с ранцем повалился в воду, так и не доведя начатого движения до конца.
   Войцех Казимирович не успел проследить за этим падением до самого финала, потому что как раз в этот момент его левая нога соскользнула с оплесневевшего кирпича и он, в свою очередь, полетел в воду, едва успев повернуться боком и выставить левую руку с пистолетом вверх.
   Это произошло как раз вовремя, потому, как показалось Профессору, следующая очередь ударила аккурат в то место, где он только что находился.
   Не успел Войцех Казимирович подняться, как слева от него кашлянул «браунинг». Сергей наугад стрелял в ту сторону, откуда «призрак» посылал автоматные очереди.
   — Не тратьте патроны попусту, — сказал Профессор, не удержавшись и тоже выстрелив по не желающему умолкать автоматчику. — Лучше, будьте добры, там возле вас должна лежать моя трость.
   Сергей спустился в воду и зашарил по дну рукой.
   Войцех Казимирович подобрался к первому «призраку», который сидел в воде, опираясь на дрожащую руку, и рывком сдёрнул с его шеи автомат. С того момента, как Профессор угостил его тростью, прошло всего минуты две, поэтому в себя он ещё не пришёл. Затем Войцех Казимирович нагнулся, поддел его шлем указательным пальцем и сбросил с головы «призрака». Шлем откинулся назад, как забрало у средневекового рыцаря. Человек, как он и ожидал, был в приборе ночного видения.
   Профессор аккуратно снял «очки». Голова «призрака» при этом безвольно покачивалась из стороны в сторону, и никаких попыток к сопротивлению он не оказывал, но Войцех Казимирович все-таки дал ему прикладом автомата по левой скуле, чтобы вырубить всерьёз и надолго. Не следует оставлять за плечами «пятую колонну».
   — Вот возьмите, Серёжа, — Профессор подошёл к Сергею и вложил прибор ему в руку.
   — Ага, — сказал он. — Что-то я второй раз торможу насчёт этого.
   — Нервы, — объяснил Профессор, наклоняясь к воде, потому что автоматчик опять выдал очередь в их сторону.
   Шурик, прижимая к себе драгоценный пакет, на четвереньках двигался к ним.
   — Шура! — окликнул его Войцех Казимирович. — Снимите с человека, который лежит возле вас, шлем и возьмите его «очки».
   — Я боюсь, — застонал Шурик, приостанавливая своё черепашье продвижение.
   — Не бойтесь, Шура, он покаялся и теперь тихий. И вас не тронет. Ну-ка, ну-ка… Только не поднимайтесь. Шурик с явной неохотой и страхом пополз к трупу.
   — Трости нет? — осведомился Профессор, не поворачивая головы.
   — Ищу, — кратко ответил Сергей.
   Оба они с Шуриком были сейчас открыты и беззащитны, как два жука, копошащихся под внимательным взглядом энтомолога. В любой момент пуля, выпущенная «призраком» — автоматчиком, могла зацепить кого-то из них. Поэтому Профессор выпрямился и сказал:
   — Ну что, опробуем машинку?
   И дал несколько очередей веером в ту сторону, где притаился этот однорукий калека, чтоб он сдох.
   В ответ, как ему показалось, оттуда дала залп целая стрелковая дивизия.

ПОГРАНИЧНИК. БЕГ ЦЕНОЮ В ЖИЗНЬ

   Чёртова палка все никак не попадалась. Сергей ползал по воде, щупая густую жирную слизь, устилавшую дно, и, честно говоря, это ощущение не было одним из лучших в его жизни. Может быть, фиг с ней? Предложить Профессору купить новую, когда они выберутся отсюда?
   Тот «космонавт» за его спиной продолжал постреливать в их сторону, что действовало Сергею на нервы и побуждало бросить поиски и сваливать подобру-поздорову. Он уже было открыл рот, чтобы высказать Войцеху Казимировичу свои мысли и предложения, как тот поднялся и дал очередь в глубь тоннеля. Все, что последовало за этим, походило на праздничный фейерверк в честь Дня Победы.
   С противоположной стороны по ним влупили сразу из нескольких стволов, и воздух наполнился свистом летящего свинца. Это подоспел отряд преследователей, и чаша весов снова склонилась на другую сторону. Дело стало, как говорят китайцы, швах.
   Когда раздался ответный залп, Войцех Казимирович рухнул рядом с Сергеем, как срубленный кедр. Крутин инстинктивно шлёпнулся на живот, и его левая рука наконец нащупала злосчастную трость. При этом голова у Сергея почти полностью оказалась под водой и густоватая, гнусно пахнущая жидкость тут же полилась в уши, нос, да и, чего там скрывать, рот. Он побыстрее схватил палку и повернулся, стараясь удержать желудок от охвативших его рвотных спазмов.
   Через окуляры прибора можно было различить фигуры, короткими перебежками подбиравшиеся все ближе. Сергей выстрелил два раза. Нападавшие вжались в стены и ответили автоматными очередями.
   Профессор, слава богу, живой, тоже сидел в воде рядом с ним и, бормоча проклятия, в которых поминались Езус и какая-то матка, дёргал затвор автомата.
   — Целы? — почему-то шёпотом спросил Сергей.
   — Порядок, — ответил Профессор, справившись с оружием и выдавая длинную трескучую очередь по всему диаметру тоннеля. — Будем жить. Где Шурик?
   Шурик оказался почти рядом, но сразу обнаружить его они не смогли. Он сделал лучшее из того, что можно было придумать, — то есть погрузился в воду как можно глубже и в таком виде продвигался к ним. Сейчас над водой виднелась лишь верхняя часть головы Шурика, увенчанная прибором ночного видения.
   — Вперёд! — скомандовал Профессор. — Попробуем оторваться ещё раз. Шурик — вы первым, мы прикрываем. Серёжа, берегите патроны насколько возможно…
   Вперёд они продвигались задом. Беглецы продолжали двигаться по тоннелю, не поворачиваясь спинами к преследователям, если не считать Шурика, которому Профессор скомандовал пробираться побыстрее и искать выход. Ещё минут десять подобного гавота с противником, патроны у Сергея и Профессора иссякнут, и их расстреляют спокойно и методично, как в тире.
   Стрельба опять угомонилась, ограничиваясь единичными выстрелами с обеих сторон. От Сергея с Профессором — когда наседавшие принимались сокращать расстояние, от них — когда они надеялись заставить беглецов залечь.
   У Сергея было такое чувство, что они идут этим тоннелем бесконечно долго.
   За это время можно было выбраться за пределы города и оказаться в соседнем районе. И вот когда он начал раздумывать, может ли канализация быть такой длины, сзади них появился Шурик и объявил:
   — Есть проход, но он закрыт.
   — Чем? — сразу же поинтересовался Войцех Казимирович.
   — Решёткой, — ответил Шурик и добавил:
   — Из железа.
   Беглецы попятились быстрее, пока Шурик не остановил их, показывая на боковой ход в стене тоннеля.
   Слева виднелся ход, забранный решёткой с толстыми металлическими прутьями.
   Решётка с той стороны чуть не до половины была завалена всяким мусором, покрытым илом и грязью.
   — Держите, Серёжа, — Войцех Казимирович повернулся к нему и протянул трофейный автомат. — Придержите их, пока я открою.
   Крутин спрятал свой «браунинг» и присел с автоматом у стены.
   Приближавшиеся к ним белые фигуры заметили, что беглецы остановились, и на всякий случай дали несколько залпов. Сергей прицелился как мог и нажал на спуск. Автомат вздрогнул в его руках, выпустив подряд несколько пуль. Ага, Профессор перевёл его на стрельбу одиночными.
   В это время сам Войцех Казимирович, не теряя времени, присел перед заграждением и быстро осмотрел замок. Затем вынул из воротника пальто две спицы, которые ещё вчера служили мачтами Шурикового корабля. Одну из них он вставил в замочную скважину и стал поворачивать по часовой стрелке, как и в тот раз, когда открывал наручники.
   Дальше Сергею пришлось отвлечься, потому что на них снова стали наседать, но, судя по кряхтению Профессора и по опять участившемуся употреблению им польских слов, дело у него не ладилось.
   — Пфуй! — послышалось наконец за спиной Крутина. — Ну, курва! Заржавел совсем…
   — Может, очередью по нему? — предложил Сергей. Профессор смачно сплюнул, поцелив прямиком в замочную скважину, и отрицательно покачал головой.
   — Это же не кино, Серёжа. Рикошет — страшная вещь. Это все равно что сыграть сейчас в русскую рулетку.
   По ним опять дали очередь. Беглецы пригнулись, а белые фигуры продвинулись ещё ближе. Сергей нажал на спусковой крючок, но автомат выдал один выстрел и бессильно захлебнулся. Патроны кончились.
   — Серёжа, а ну дайте автомат, — попросил вдруг Вой-цех Казимирович.
   — Патронов нет, — предупредил Крутин, решив, что тот отважился рискнуть, невзирая на рикошет.
   Вместо этого Профессор взял автомат и принялся остервенело лупить рукоятью по замку. К удивлению Сергея, после четвёртого удара дужка замка не выдержала, и он вылетел из петель прямо под ноги Войцеху Казимировичу. Профессор рванул решётку на себя, и она распахнулась, издав надрывный скрежет.
   Белые фигуры заволновались и пришли в движение, видя, что добыча снова пытается ускользнуть из их рук. Сергей выстрелил по ним из «браунинга», молясь, чтобы хоть в нем не закончились сейчас патроны, пригнулся и бросился следом за Войцехом Казимировичем.
   Этот ход был узким и низким. Они бежали, согнувшись, задевая руками за стенки. Сергей все время повторял про себя как заклинание: «Только не зацепиться и не упасть. Только бы не упасть. Иначе гайки». На их счастье, ход оказался коротким. Беглецы благополучно вылетели с Другой стороны, не сговариваясь, бросились влево и прижались к стенке. В ту же секунду тоннель, из которого они выбежали, наполнился треском автоматных очередей.
   Профессор оглядел их, вжавшихся в стену, и, указав тростью налево, бросил:
   — Быстрее туда!
   Шурик опять бежал впереди. Сергей с Профессором следом, держа пистолеты и готовясь выпустить последние пули, когда противник настигнет их. Прошло минут пять сумасшедшей гонки, прежде чем они обратили внимание на то, что за ними никто не гонится. Первым это заметил Войцех Казимирович.
   — Стоп! — скомандовал он, внезапно останавливаясь. — А ну-ка…
   — Почему… стоп? — свистяще спросил Шурик.
   Профессор стоял, насторожённо глядя назад. Сергей с Шуриком сипели и задыхались. Боль в лёгких, казалось Крутину, поселилась в нем навсегда и не кончится до конца жизни. В довершение ко всему на Сергея напал тяжёлый, рвущий гортань кашель, который выворачивал наружу все внутренности. Парадокс — бежать было легче.
   — Странно, — донеслось до Сергея сквозь звон в ушах. Рядом с ним встревоженно наклонился Шурик. Его лицо было мокрым от пота, воды или крови, сочившейся из множества мелких порезов. — Странно, — ещё раз повторил Войцех Казимирович. — Никого нет.
   Они замерли, прислушиваясь. Сергей забыл про кашель и резь в груди, только сердце продолжало бухать, налегая на уши. Действительно никого не было.
   — Чего это они? — спросил он и снова закашлялся.
   — Не знаю, — медленно произнёс Войцех Казимирович. — Отстали? Так ведь не должны…
   Сергею показалось, что пол под его ногами дрогнул.
   — Вы слышите? — тревожно спросил Шурик. Он выставил своё оттопыренное ухо, напряжённо вслушиваясь в звуки, доносившиеся из глубины тоннеля.
   Поза Профессора тоже напоминала стойку охотничьей собаки.
   — Не нравится мне все это, друзья мои, — медленно сказал он.
   Теперь и Крутин явственно различил отдалённый гул. Они с Шуриком невольно переглянулись. Профессор не заметил этого. Закончив что-то чертить своей тростью на воде, он вдруг стремительно обернулся.
   — Что… — начал опять Шурик.
   — Завод!
   Голос Профессора прогремел, отдаваясь эхом от стен тоннеля. Сергей с Шуриком снова переглянулись, ничего не понимая.
   — Мы сейчас в районе завода! — снова прокричал им Профессор. — Это выпускают сточные воды! Бегом отсюда, немедленно! Если не выберемся из этого тоннеля, утонем здесь к…
   Это он кричал уже на бегу. Причём им в спину. Крутин и Шурик сорвались с места, не дослушав его объяснений, и сейчас неслись по тёмному ходу, гонимые животным страхом и нарастающим гулом. Сергей забыл о том, как умирал минуту назад, как болели его лёгкие и не хватало воздуха. Шурик нёсся рядом с ним, намертво зажав в руках пакет со своим скарбом. Профессор с тростью наперевес двигался замыкающим, подгоняя всех и не давая им расслабляться. Пол под ногами уже не дрожал, а ходил ходуном. Гул перерос в какофонию беспорядочных шумов с грохотом и плеском. И вот хоть ты лопни, но больше всего Сергею сейчас хотелось оглянуться и увидеть, что же творится там, позади них. Как обидно будет, если они не дотянут до него жалкой сотни метров, превратятся в утопленников здесь, под землёй, и наружу вода выбросит лишь их жалкие размокшие трупы.
   А затем пришла другая мысль, ещё менее оптимистичная. Что, если выход впереди есть, но и он, как тот, через который они вошли, забран решёткой? Тогда ещё неизвестно, что будет раньше: они утонут или превратятся в мясной фарш под воздействием многотонной массы, что неслась следом за ними.
   Сергею показалось, что холодная вода уже льётся за воротник. Невесть откуда взявшаяся сила подтолкнула его вперёд, и он на два корпуса обогнал мчавшегося рядом Шурика, оставив далеко позади хрипящего Войцеха Кази-мировича.
   Но тут же почувствовал, что это все, последний всплеск, и сил уже нет, и сейчас его разорвёт изнутри, размечет по стенам густой шрапнелью, и привет, ромашки…
   И ещё Сергей заметил, что окружающая обстановка как-то изменилась. Не стало ни темнее, ни светлее, но стены впереди куда-то пропали, и точки, светившиеся перед его глазами, — это, оказывается, звезды…
   И ещё он все-таки успел обернуться и увидеть прямо за собой громадную стену с клочьями пены.
   Стена ударила Сергея, он вылетел наружу, размахивая руками, прочертил в воздухе аккуратную гиперболу и спиной грохнулся в воду.

ШУРИК. ВСЕ ВИДЫ УДОВОЛЬСТВИЙ

   Вот так они бежали-бежали, и вдруг их ход закончился, да так неожиданно, что Шурик даже остановился. И тут ему сзади ка-ак даст! Как будто на него что-то упало. Целая речка. Не он нырнул в речку, а она напрыгнула на него, понимаете? Шурик, честно сказать, перепугался немного, поэтому открыл рот, чтобы закричать, хотя это и стыдно, когда рядом Профессор и Серёжа. Но просто в тот момент он… ну, в общем… Да и нельзя под водой рот открывать, это он тоже знал. Просто так получилось. Случайно. Ну и нахлестался он, конечно.
   — Спокойнее, Шура, спокойнее. Вы что, первый раз купаетесь? — услышал он за собой голос Профессора.
   Войцех Казимирович держал его правой рукой, а левой осторожно подгребал.
   Наверное, это было трудно и неудобно, потому, что в ней у него ещё была палка.
   — Вы только не вздумайте утопиться. Разве мы для этого выбирались?
   От его ровного голоса Шурик сам тоже успокоился и перестал лупить руками по воде. И прокашлялся в конце концов так, что смог опять нормально дышать. И по сторонам смог осмотреться. Они оказались в каком-то озере или маленькой речке, в темноте было не разобрать, но берега с двух сторон Шурик различил. Над их головами был такой крутой склон, откуда слегка выступала широкая труба, из которой они выбежали. Оттуда сейчас вниз падала вода, только не так сильно, как пару минут назад.
   А чуть правее от него чернела голова Серёжи. Он тоже кашлял и отплёвывался — видно, наглотался воды, как и Шурик.
   — Все целы? — спросил Профессор, поворачивая голову от Шурика к Серёже, его воротник он уже выпустил. — Ну, тогда давайте к берегу.
   Ближе к ним был тот берег, откуда выходила труба, но он был слишком неудобный для того, чтобы выбираться. Поэтому они повернули к тому, что дальше.
   И только через некоторое время Шурик заметил, что ему как-то легко плыть.
   Руки свободны, и ничего им не мешает. Пакет-то свой, оказывается, он утопил!
   Когда летел в воду или когда барахтался там, Шурик не знал. Не заметил, когда выпустил. Шурику так обидно стало, что он даже грести перестал. Хотел нырять, да потом подумал — где ж он его теперь здесь найдёт? Эх, жаль! Такие вещи в нем остались. И фонариков жалко. Все фонарики они там, ещё в канализации, потеряли.
   Ничего не осталось. Шурик вздохнул и поплыл дальше за Профессором. Нужно было что-нибудь в карманы положить, тогда бы хоть это осталось. Да ладно, чего уж теперь…
   Профессор с Серёжей уже выбрались на берег. Они остановились и стали ждать Шурика. А Профессор протянул ему руку.
   — Полный набор услуг этим вечером. Начиная от сортира и заканчивая ванной, — сказал Серёжа. Зубы его стучали так, что очень трудно было понять, о чем он говорит. Серёжа переступал с ноги на ногу и тёр себе плечи руками.
   А Профессор подтвердил, что погода не летняя и к купанию не располагает.
   Он тоже замёрз, и хотя не так кладал зубами, как Серёжа, но его трость выписывала в левой руке всякие замысловатые фигуры. Видно, не привыкли они в такой воде купаться. Шурику-то она показалась не слишком холодной. Вот в январе, когда стоят морозы, тогда действительно в воде долго не высидишь. Даже залезть трудно. Он видел, возле него на речке дядьки с тётками в проруби купались. Шурик тоже пробовал, но как забирался, так сразу и выскакивал. Вот там да! Аж дух захватывает.
   — Ещё одна пробежка, — сказал Профессор. — Надеюсь, на сегодня уже последняя. Но отсюда надо уходить, и как можно быстрее. Это раз. А во-вторых, не хватало нам ещё воспаления лёгких ко всем прелестям.
   — А где мы? — простучал зубами Сергей и оглянулся.