Каретников Роман. Чёрный диггер

   Дамочка лихо выхватила из детской коляски винтовку с оптическим прицелом и, установив её на это средство передвижения, взяла Войцеха Казимировича на прицел. Её живот, столь умилительно на него подействовавший, исчез, вместо этого появилась небольшая упругая подушка, которую она использовала как упор для правого колена. В это время её мнимый супруг говорил с кем-то, поднеся к уху трубку мобильного телефона. Наверное, докладывал, как проходит задержание.
   Профессор уже был почти у самой воды. Звук лодочного мотора одного из рыбаков, звеневший в воздухе уже несколько минут, приблизился, и острый нос взятой на станции у Мироновича «Казанки» мягко ткнулся в берег чуть левее его.
   — На таких переговорах, — раздался голос Сергея, — главное — вовремя смыться.
   Захаров начал приходить в себя и ворочаться в руках Профессора. Сотрудники Николая Николаевича, увидев такой поворот сюжета, когда объект уходит в неожиданном направлении, которое они не догадались обезопасить, наконец-то открыли огонь. Войцех Казимирович от всей души понадеялся, что Николай Николаевич не окажется каким-нибудь мелким винтиком, «шестерочкой» в их ведомстве и они пожалеют убивать Захарова у него на руках.
   Похоже, что пока Профессору везло и надежды его не были беспочвенны. Те, что охватывали их полукольцом, стреляли поверх голов и даже женщина-снайпер всаживала пули в землю рядом с Войцехом Казимировичем, стараясь не подпустить его к лодке.
   Самое интересное, что компания подгулявших, начавшая обращать недоуменное внимание на поднявшуюся вокруг них суету и непомерное количество неизвестно откуда взявшегося народа, при первых же выстрелах грохнулась наземь и стала отползать в обратном направлении. Объёмистые зады мужиков раскачивались посреди лужайки, как арбузы на баштане во время бури. А Профессор с горечью подумал, что ошибся второй раз подряд.
   Ещё одна пуля шлёпнулась в песок у ног Войцеха Казимировича, и он перестал тянуть резину. Сейчас парню с мобильником дадут указание не мешкать и решать вопрос кардинально, невзирая на потери в личном составе.
   Поэтому Профессор, прикрываясь Николаем Николаевичем как щитом, пробежал несколько метров, отделявших его от Сергея, благо берег в этом месте слегка поднимался, закрывая обзор снайперу, отпустил Захарова, при этом тот упал на песок, и спиной вперёд прыгнул на нос лодки.
   Сергей тотчас же оттолкнулся веслом, мотор застучал, и они начали разворачиваться.
   — Что вы делаете? — закричал с берега Николай Николаевич, поднимаясь на ноги. — Вас же убьют! Мы единственная ваша надежда. Возвращайтесь! Мы не сделаем вам ничего плохого.
   — Поднажмите, Серёжа, — бросил Профессор через плечо. — Нас продолжают охмурять.
   — Как девок на сеновале, — подтвердил Сергей, добавляя обороты в моторе. — Вмазать ему?
   — Не стоит.
   — Только мы сможем защитить вас! — продолжал надрываться Захаров. — Сигизмунд Иосифович! Позвоните нам! Семь-три-пять-два-пять-четыре…
   Его голос уже был еле различим. Сергей с Профессором на всех парах удалялись от берега.
   Команда Захарова наконец-то поравнялась с ним. Рассыпавшись в цепь у воды, они открыли огонь по беглецам. Войцех Казимирович перекатился на дно лодки, попал левым локтем в рыболовные снасти, которые тут же прицепились к рукаву пальто, чуть привстал и выстрелил в сторону берега. Сергей тоже, не глядя, пальнул туда два раза.
   — На дно! — крикнул ему Профессор. — Не подставляйтесь под пули.
   Сергей тотчас же принял положение лёжа, не выпуская румпель мотора.
   — Хрена лысого, — сказал он, весело скалясь. — На таком расстоянии из пистолета прицельно не постреляешь.
   На берегу тоже поняли это, там все стихло.
   — Сейчас появится дама с ружьём, — проворчал Профессор, пытаясь отцепиться от спиннингов. — Холера!
   — Прошу пардона, Войцех Казимирович, — отозвался Сергей. — Не успел смотать как следует. Пришлось слегка поспешить. Те чёртовы мужики, что под газом, пёрли к вам так быстро — мне пришлось слегка подсуетиться. Я сразу понял, что они поломают вам весь разговор.
   — А я думал — это люди Захарова.
   — Я, честно признаться, тоже. Вот только когда они внаглую, стадом пошли на вас, я засомневался.
   Войцех Казимирович наконец-то выдернул блесну из своего пальто и отбросил её в сторону.
   — А вот зато с остальными все было ясно, — заключил Сергей и отодвинулся, когда пуля со звонким шлепком пробила дырку в корме чуть выше его плеча.
   — И с ними тоже? — спросил Профессор, кивнув в сторону пробоины и имея в виду молодую пару.
   — Конечно, — не задумываясь, ответил Сергей. — От них несло Конторой так же, как и от остальных.
   — Завидую я вам, Сергей, — сказал Войцех Казимирович, чувствуя желание высунуть голову и посмотреть, что там, на берегу. — Как это у вас получается их различать? Эти — из Конторы, а те — нет. Волны улавливаете?
   — Да нет, — Сергей запнулся, не зная, как объяснить. — Их же и так видно.
   Ну…
   Он замолчал, подыскивая слова.
   Профессор решил не рисковать зря и не стал высовываться. Просто лежал, глядел в голубое небо в белой дымке легчайших облаков и пытался определить, не сбились ли они с курса. Лодка должна была идти параллельно берегу к району речного порта.
   — Взгляды! — Сергей нашёл наконец ускользавшее от него объяснение. — Ну, конечно! То, как они смотрели. Вернее, куда они смотрели.
   — Куда? — спросил Войцех Казимирович.
   — По сторонам, — торжествующе объяснил Сергей. — Понимаете, пока они шли, они все время смотрели по сторонам. И ни разу никто из них не посмотрел на ребёнка в коляске. Ни мужчина, ни женщина. Это же ненормально! Вы видели родителей, которые гуляют со своими детьми? Их глаза там, внизу, на карапузах.
   Если они и поднимают взгляд, то лишь затем, чтобы проверить, все ли видят, какие у них замечательные дети. И только на короткое время. А эти шли и вели себя так, что сразу было понятно — в коляске никого нет, это реквизит для прикрытия, сексуар, как выразился бы ваш знакомый Coco.
   Войцех Казимирович сел, упираясь руками в днище, и слегка выглянул из-за правого борта. Лодка успела удалиться на безопасное расстояние. Фигурки на берегу станции были крошечными, еле различимыми.
   — Порядок, — сказал он. — Серёжа, возьмите чуть-чуть левее, а не то мы скоро врежемся в берег.
   Сергей уже сел, занимая своё первоначальное положение у мотора.
   — Теперь они попробуют нас перехватить, — продолжил Профессор.
   — Не успеют, — уверенно заявил Крутин. Свежий ветер ерошил его короткие волосы, и они смешно шевелились на голове. — Нам уже немного осталось.
   — Не так уж и немного, — возразил Войцех Казимирович.
   До места, у которого они, как оговаривалось с Мироновичем, должны были оставить лодку, ходу было минут пятнадцать. Если навстречу беглецам из порта уже направились катера, то этого времени им могло и не хватить. Тогда придётся причаливать, где прижмут. Хотя Миронович и снабдил Сергея с Профессором «Хондой», самым мощным из имевшихся у него лодочных моторов, никакая «Хонда» с быстроходным катером тягаться не сможет. Да и причаливать раньше — конец всему.
   Люди Захарова наверняка сейчас гонятся за ними по набережной. Если они пристанут раньше — попадут прямо к ним в руки. Зато дальше, в районе торгового колледжа, набережная перекрыта, конторским придётся делать объезд, и вот там уж шанс ускользнуть у них есть.
   Профессор поставил пистолет, отобранный у Захарова, на предохранитель и опустил его в карман.
   От тряски на волнах желудок Войцеха Казимировича подпрыгивал, казалось, до самого подбородка. Они неслись, выжимая из мотора все, что заложили в него неведомые японские конструкторы. Нос «казанки» победно задрался к сероватой дерюге, затянувшей небо, и, разбивая волны, поминутно обдавал Сергея с Войцехом Казимировичем фонтаном холодных брызг.
   Серое здание колледжа с прилегающим к нему общежитием они проскочили в один момент. Крутин победно улыбнулся и показал Профессору большой палец.
   — Здорово, блин! — крикнул он, перекрывая шум мотора. — Как по нотам.
   Войцех Казимирович повернулся, всматриваясь вперёд. Там, далеко, на воде плясали какие-то чёрные точки. Но двигались ли они навстречу к ним или, наоборот, удалялись, он пока не мог определить.
   А ещё через секунду далёкий-далёкий звук наполнил Профессора изнутри холодом и — нет, не страхом, но оч-чень нехорошим ощущением. Сергей сидел возле самого мотора, который жужжал ему прямо в ухо, поэтому он начал вертеть головой и недоуменно оглядываться несколько позже Войцеха Казимировича.
   — Быстрее к берегу! — приказал ему Профессор. — Вон туда.
   — А что это? — спросил Сергей, послушно направляя лодку в указанном направлении, но продолжая оглядываться по сторонам.
   — Вертолёт, — кратко ответил Войцех Казимирович. Серо-зелёная стрекоза уже появилась на горизонте, стремительно приближаясь к ним.
   Профессор снова посмотрел вперёд. Часть точек уже исчезла из виду. Но две из них значительно выросли в размерах и явно направлялись к беглецам. Крепко за них взялись, ничего не скажешь.
   — Куда рулить? — крикнул Сергей. Вид вертолёта, казалось, нисколько не взволновал его.
   Профессора же эта птичка беспокоила больше, чем все остальное. Одно дело, когда ты на общей плоскости с преследователями, и совсем другое, когда за тобой наблюдают сверху. Они с Сергеем теперь словно два муравья, которым некуда деться, как бы ни метались они в поисках спасения.
   Единственное, что им остаётся, — это спрятаться, юркнуть под листик или веточку и ждать, когда сверху свяжутся со своими на земле и подскажут, откуда их вытащить, выцарапать, выковырять.
   — Туда, — он показал Крутину на заросший ивами и акацией участок берега, от которого почти отвесно вверх среди густого кустарника поднималась лестница со старыми, полурассыпавшимися бетонными ступенями. Сей крутой подъем вёл к богоугодному заведению, известному в народе под названием «водолечебница».
   Иначе говоря, к городскому психоневрологическому диспансеру.
   Сам жёлтый дом, добротное трехэтажное здание, отсюда был почти не виден. К реке выходили лишь процедурный корпус и лаборатория.
   Лодка шелестяще ткнулась носом в песок. Сергей заглушил мотор, они выпрыгнули на берег и, не теряя времени, помчались к лестнице. «Если лодку уведут, придётся возмещать Мироновичу её стоимость», — подумал на бегу Войцех Казимирович. Но это было ещё не самым худшим из того, что могло с ними случиться.
   Шум вертолёта становился все громче и громче. Те, несомненно, уже засекли лодку и сейчас направлялись прямо к ней. Прикидываться и разыгрывать из себя невинных пациентов «дурки» смысла не было, у преследователей наверняка имелось описание беглецов. Поэтому Профессор с Сергеем стремительно неслись вверх, перепрыгивая через две ступеньки.
   Они были уже почти на самом верху, когда проклятый вертокрыл завис прямо над их головами.
   Добравшись до конца лестницы, Войцех Казимирович остановился, поджидая запыхавшегося Крутина, и оглянулся назад. Два катера были совсем недалеко от берега. На их палубах виднелись люди в касках и бронежилетах, с автоматами в руках. Игра подходила к концу, их обкладывали со всех сторон.
   — Вперёд! — Профессор подхватил Сергея под руку, помогая преодолеть последние ступени, и буквально толкнул к зданию диспансера. Он с ним почти перелетел, не чувствуя земли, внутренний дворик, где в их сторону удивлённо посматривали вышедшие на прогулку обитатели этого заведения.
   Вестибюль встретил Сергея с Профессором шумом и разноголосицей. В царившей вокруг суёте до них никому не было дела. Лишь техничка, мывшая пол, мощным окриком призвала их посторониться да пробегавшая мимо женщина в белом приказала немедленно снять верхнюю одежду, — Сюда, — Сергей потянул Войцеха Казимировича за рукав к центральному выходу.
   — Не туда, — Профессор удержал его, увлекая вслед за собой в один из коридоров.
   Улица перед входом в «водолечебницу» была чистой. Но уже через несколько минут, если не раньше, на ней появятся машины, преследовавшие беглецов по набережной. Даже если они успеют выскочить до их появления, скрыться им не позволит железная стрекоза, висевшая сейчас в сотне метров над их головами.
   Крутин не стал спорить и задавать лишних вопросов, молча последовал за Войцехом Казимировичем. Профессор подумал, что больше всего ему нравилась в этом парне его способность понимать напарника. Может быть, у него после контузии активизировались телепатические свойства?
   Коридор упирался в металлическую дверь, над которой находилась светящаяся надпись «Посторонним в…». Остальные буквы в надписи отсутствовали, будучи разбиты вместе с той частью плафона, на которой их когда-то старательно вывели под трафарет. Надпись была трогательной и будила в душе сентиментальные воспоминания о домике Винни-Пуха, над которым висело подобное.
   Обоих друзей не остановила робкая попытка воспрепятствовать попаданию посторонних в строго секретное помещение. Войцех Казимирович нажал металлическую ручку, замок щёлкнул, дверь открылась, и они проникли внутрь.
   Здесь оказалось именно то, что Профессор и ожидал увидеть, а именно: гаражный бокс. Они с Сергеем стояли на широкой металлической площадке, от которой вниз шли ступени. Внизу под ними простиралось хозяйство шофёров и механиков, каждый из которых сейчас был занят своим делом.
   Внимание Профессора привлёк медицинский фургон, шофёр которого сидел боком на своём сиденье, свесив ноги, и читалтазету. Остальные машины были либо пусты, либо находились в явно нерабочем состоянии.
   Войцех Казимирович кивнул Сергею, спустился с лестницы и быстрым шагом направился к фургону. Помещение было большое, наполненное гулом работающих механизмов и станков, поэтому Профессор имел все основания считать, что содержание их последующего разговора с водителем не станет достоянием широкой публики.
   Шофёру было немногим более сорока. Он поднял глаза, равнодушно мазнул взглядом подошедших к нему и снова уставился в свою газету.
   — Капитан, — негромко спросил Профессор, — пассажиров возьмёте?
   Тот медленно-медленно, с томной ленцой поднял голову, свысока, с невыразимым презрением осмотрел Войцеха Казимировича и Сергея и наконец изрёк:
   — Не положено.
   — Нам здесь рядом, три квартала, — проникновенно сказал Профессор. — Туда и назад.
   — Психи, что ли? — без особого удивления спросил шоферюга. — Так вон, давайте через центральный вход и чешите, куда вам надо. Никто вас держать не будет.
   — Нам нужно быстро, — объяснил Войцех Казимирович, доставая из кармана десять долларов и показывая ему купюру.
   С водителя разом слетели и спесь, и лень. Он задвигался, завертел головой и даже отложил в сторону свою газету, мелькнув безвкусно-яркой титульной страницей «СПИД-инфо».
   — Не, братва, — в конце концов подвёл он итог мятежным исканиям своей души, — не пойдёт. Сейчас в любую минуту дёрнут на вызов ехать, а меня нет. Не пойдёт. У нас вон сокращения идут, каждый из начальства норовит кого из своих блатных пристроить. А терять такое хлебное место из-за червонца не резон.
   — Понятно, — вздохнул Профессор, спрятал деньги в карман, подошёл к несговорчивому водителю и, вынув пистолет, ткнул ему стволом в живот. — А такой довод вас устраивает?
   — Настоящий? — выдохнул он.
   — Проверим? — предложил Войцех Казимирович.
   — Че, тут прямо посреди народа палить начнёте? — недоверчиво, но с дрожью в голосе заявил водитель, отодвигаясь на всякий случай подальше.
   — Да на нас никто не смотрит, — уверенно сказал Профессор, зная, что так и есть. — А выстрел в этом гуле никто и за два шага не различит. Сергей, давайте в машину.
   Крутин мигом забрался в фургон. Войцех Казимирович увидел, как он просунул руку с пистолетом в окошко, щекоча дулом затылок изрядно побледневшего водителя, затем сам быстренько обогнул кабину и распахнул дверцу с противоположной стороны. На сиденье рядом с водителем лежал белый халат, который Профессор тут же набросил на себя, после чего забрался внутрь, захлопнул дверцу и скомандовал:
   — Трогай.
   — И откуда вы только взялись? — сквозь зубы прошипел водитель, включая зажигание.
   — Скоро узнаете, — пообещал Войцех Казимирович. — Серёжа, сядьте там, чтобы вас не было видно.
   Машина выехала из гаража и остановилась перед воротами. Слева, рядом с водителем, была будочка, а в ней круглолицый улыбчивый старичок.
   — Открывай, — не поворачиваясь, сердито бросил ему водила.
   — Тю, открывай, — возмутился старичок. Он был абсолютно лысый, и казалось, от его головы исходило сияние, как от святого. — А путёвка?
   — Потом, — сказал водитель. — Открывай.
   — Не, — возразил старичок. — Без путёвки нельзя. Ты че, Никола?
   Профессор кожей чувствовал уходящие секунды, каждая из которых могла стать для них последней. Хлопанье вертолётных лопастей прямо над их головами тоже не успокаивало, поэтому он приставил пистолет к боку водителя и ощутимо ткнул тому в ребра.
   — Еб твою мать! Достал, Михалыч! — заорал шофёр. — Открывай, говорю! Мы туда и назад.
   — А-а, — хитро погрозил пальцем Михалыч. — Так бы сразу и сказал. Че, в магазин небось? Как вернётесь, то с вас причитается.
   Он надавил у себя в кабинке на кнопку, и ворота медленно открылись.
   Водитель ещё раз выматерился и нажал на газ. Машина выехала за территорию диспансера.
   Вот здесь Войцех Казимирович впервые почувствовал, что им повезло. У главного входа стояли «Ниссан» и «БМВ». Рядом с ними никого не было. Профессор с Сергеем попали, как выражаются каменщики, стук в стук. Минутой раньше они бы столкнулись с преследователями здесь, на подъезде. А ещё через минуту кто-то из них доберётся до гаража.
   — Куда ехать? — мрачно спросил водитель.
   — Прямо и налево, — сказал-Войцех Казимирович. Вверху перед ними важно проплыл серо-зелёный силуэт вертолёта, описывающего круг.
   — Вас ищут? — все так же мрачно поинтересовался водитель, кивнув на летающую тарахтелку.
   — Нас, — подтвердил Профессор. — Ищут пожарные, ищет милиция…
   — Надо же, — с каким-то даже оттенком уважения произнёс шофёр, переключив рычаг скоростей. — Чего же вы такого наделали?
   «Вот как все-таки удивительно устроены люди! — выдохнул про себя Войцех Казимирович. — Враждебные ко всем окружающим, они как-то снисходительно и даже с симпатией относятся к нарушителям закона. С давних времён здесь, в России, люди помогали беглым, каторжанам и ссыльным, поддерживали их, давали защиту от властей. И это несмотря на то что большинство заключённых являлись закоренелыми грабителями и убийцами. Такую ментальную особенность трудно объяснить или понять. С ней можно только смириться или принять к сведению».
   — Планировали нападение на Государственную думу, — объяснил он.
   Шофёр хохотнул почти дружески и притормозил на повороте, пропуская встречную машину. Профессор смотрел в окно и раздумывал, в каком месте им лучше остановиться.
   — Здесь направо, — сказал он шофёру. — Ну вот, пожалуй, и приехали. Можно выходить.
   Фургон затормозил у тротуара. Войцех Казимирович стукнул в стенку, давая Сергею знак выходить, открыл дверцу, сошёл на тротуар, сбросил халат и положил его на сиденье, где он и лежал прежде.
   — Спасибо, — поблагодарил он шофёра, но деньги ему давать не стал. В конце концов, либо кнут, либо пряник.
   Водила что-то проворчал себе под нос — то ли проклял их, то ли пожелал счастливой дороги, рывком дёрнул свой катафалк, развернулся и порулил в обратном направлении.
   Но праздновать победу было ещё рано. Они находились всего лишь в трех кварталах от диспансера, рокот вертолёта звучал совсем рядом, да и сам он время от времени выныривал из-за крыш соседних домов.
   Поэтому Профессор с Сергеем не стали задерживаться, а пересекли улицу, после чего, миновав мини-маркет «Санта-Мария», вышли на одну из самых оживлённых улиц города, что носила имя выдающегося пролетарского писателя Г.
   Здесь Войцех Казимирович стал у проезжей части, зажав между пальцами десять долларов, от которых отказался водитель «Скорой», и принялся оживлённо жестикулировать. Не прошло и тридцати секунд, как рядом с ними остановился старенький зелёный «Москвич».
   — Садитесь, — предложил мужчина за рулём, гостеприимно распахивая дверку.
   Ни Войцех Казимирович, ни Сергей не заставили себя долго упрашивать.
   — Умоляю, любезный, — произнёс Профессор, — к зданию политеха. И как можно скорее. Мы с коллегой опаздываем на коллоквиум.
   — Без вопросов, — отозвался мужчина. — Пристегнитесь.
   Войцех Казимирович начал возиться с ремнём безопасности. У него почему-то всегда возникали проблемы с этой штукой.
   Профессор откинулся на сиденье и наконец расслабился, слыша, как за его спиной затихает стрекотание проклятого вертолёта.

ПОГРАНИЧНИК. КОШМАР

   — Значит, все-таки деньги? — переспросил он. Войцех Казимирович торжественно поднял вверх указательный палец.
   — Именно, молодой человек. Все тот же пресловутый эквивалент товаров и услуг, который с момента своего появления был главной причиной большинства преступлений, совершившихся в течение всей истории человечества.
   Сергей подумал, что иногда Профессор выражается чересчур уж витиевато.
   — Со всем основанием мы можем полагать, — продолжал между тем Войцех Казимирович, — что именно они послужили толчком, породившим цепь событий, которые продолжают разворачиваться вокруг нас.
   Крутин ещё раз взглянул на газету. Статья была подписана Юрием Филимоновым. Сергей знал его, но довольно поверхностно, по слухам. Он считался вполне толковым экономистом, дотошным и цепким. Поэтому Крутин склонён был доверять фактам, изложенным в его обозрении.
   — Ну и что? — спросил он. — Что это нам даёт?
   — Направление, — ответил Профессор. — Любая полученная информация даёт нам более ясную картину происходящего вокруг. Так сказать, проливает свет на текущие события. А согласитесь, что двигаться на свету всегда удобнее и безопаснее, чем в темноте.
   — Ну, по-моему, нам только что перекрыли последнее направление, по которому мы могли двигаться.
   — Отнюдь, Серёжа, не будьте столь пессимистичны. Смотрите, что мы имеем…
   Профессор вдохновенно взмахнул своей палкой, словно кистью, которой он намеревался создать грандиозное полотно.
   — Мы имеем две силы, столкнувшиеся в погоне за тем, что, как мы предполагаем, находится на счетах в нескольких зарубежных банках. Причём ключи к этим вкладам в наших руках. Верно?
   — Верно, — подтвердил Крутин. — Предлагаете изъять эти вклады?
   — Бу-у, — скривился Профессор. — Неверное решение. Предположим, вам удастся получить то, что есть на этих счетах. Но вопрос остаётся открытым.
   Будьте уверены, вас будут искать, и очень активно. И не обольщайтесь тем, что вам удастся затеряться. Земной шар, по существу, не так уж велик. Нет, этот вариант не годится.
   — Что же вы предлагаете?
   — Я предлагаю вывести из игры саму первопричину, — сказал Профессор и посмотрел на часы.
   — То есть? Уничтожить дискету?
   — Совершенно верно, Сергей, именно уничтожить дискету.
   — Но ведь это сумасшествие. То есть самоубийство. Нас все равно будут искать, найдут и прикончат. Причём, когда узнают, что мы сделали с дискетой…
   Я не думаю, что мы умрём быстро, и уж совсем не уверен, что легко.
   Кругам замолчал и потёр висок. Голова опять начинала ныть давящей тупой болью. Сергей пожалел, что сегодня утром не купил по дороге на полигон хотя бы анальгин. Он не был бы лишним. Особенно теперь.
   — Правильно, Серёжа, — изрёк Войцех Казимирович. — Но это, если мы, скажем, сейчас разломаем нашу дискету на мелкие кусочки. Или бросим её в огонь.
   Или положим под пресс.
   — Ну-у… А вы что имели в виду? Профессор почесал переносицу.
   — А если она будет уничтожена одной из заинтересованных сторон? Причём при непосредственном участии другой стороны.
   Сергей перестал прислушиваться к шуму парового катка, работавшего у него в голове.
   — Это как?
   Войцех Казимирович тонко улыбнулся. Его глаза в морщинках-лучиках блеснули живыми, хитрыми огоньками.
   — Вот это, Сереженька, нам и предстоит с вами обдумать.
   Но спустя секунду его лицо стало строже, и он опять взглянул на часы.
   — Да-а… — протянул Профессор без прежней лёгкости в тоне. — Однако все сроки уже прошли.
   И выразительно глянул на Крутина.
   Карлик Сергея тотчас же проснулся и, забавляясь, тронул желудок.
   — Может, подождём ещё? — неуверенно предложил Сергей, хотя знал, что этого делать нельзя.
   Профессор качнул головой. Он рассеянно погладил рукоять своей палки, окинул взглядом деревья, покачивающие ветвями в такт ветру, поднял голову вверх и зябко поёжился.
   — Знаете что, Серёжа? — медленно произнёс он. — Что-то мне неспокойно.
   Поэтому сделаем так. Вы отправитесь к торговому центру. Там сейчас масса народу, самое безопасное место. А я пройдусь к норе Шурика, гляну издали, как там.
   — Неверно, — сказал Крутин, перенимая его тон. — Во-первых, до сих пор мы действовали вместе, а теперь вы хотите, чтобы я вас бросил. Так не пойдёт. А во-вторых, дискета у вас. Если с вами что-нибудь случится…
   — Именно поэтому, — произнёс Войцех Казимирович, вынимая дискету и протягивая её Сергею, — вы и пойдёте в торговый центр.