Страница:
Не посоветоваться ли с Белиндой? Нет, это бесполезно. К тому же она слишком погружена в собственные дела. Она пока не собирается уезжать, ведь ей нужно дождаться возвращения Бобби и осуществления их планов. Сколько же еще я смогу выдержать в этом замке?
И тогда я подумала о Ребекке. Всю жизнь в трудных случаях я обращалась именно к ней. Мне следовало подумать об этом раньше.
Я напишу ей, объясню, что мне нужно немедленно уехать. Я знаю, что сделает Ребекка. Она приедет во Францию вместе с Патриком, и они заберут меня к себя в Корнуолл. Но, может быть, я все же сумею доехать одна?
Для начала я решила написать Ребекке. Я сделала это вечером.
« Дорогая Ребекка!
Я должна уехать отсюда. Белинда помолвлена и еще долго не уедет. Наверное, я могла бы добраться и одна, но чувствую себя очень неуверенно. Мне нужно доехать на поезде до Парижа, потом из Парижа до Кале и так далее. Только оказавшись на пароме в Ла-Манше, я буду чувствовать себя спокойно. Меня беспокоит то, что я плохо владею французским.
Дорогая Ребекка, мне необходимо немедленно вернуться домой. Помоги мне, пожалуйста. Если бы могла приехать ты, или Патрик, или вы оба… Конечно, я прошу слишком многого, но я всегда знала, что ты готова помочь, а мне до сих пор не оправиться от всех потрясений. Недавно пришла ужасная весть о том, что Джоэль убит. Этого для меня слишком много. Я чувствую себя слабой и глупой, но уверена, что ты меня поймешь. Я так хочу вернуться домой, к тебе.
Твоя любящая сестра
Люси.»
После того как письмо было написано, мне стало лучше. Я припомнила все случаи вмешательства Ребекки в мою жизнь и убедила себя в том, что и сейчас она не подведет меня.
Я ощущала удовлетворение от своего поступка.
Письмо нужно отправить завтра. Интересно, долго ли оно будет идти? Но, по крайней мере, я совершила какое-то действие.
Я легла в постель, однако не могла уснуть. Внезапно меня насторожил легкий шум в коридоре. Я села и замерла. По ту сторону двери кто-то был.
Бесшумно выскользнув из кровати, я подошла к двери. Ее ручка медленно поворачивалась.
Я прислонила ухо к двери. Оттуда доносился звук чьего-то дыхания. Я догадалась, кто там, и задрожала от страха.
Если бы это была Белинда, она громким голосом потребовала бы впустить ее. К тому же было уже поздно. Она пришла бы раньше.
Я знала, кто там стоит. Это был Жан-Паскаль, пытавшийся захватить меня врасплох.
После некоторого ожидания я услышала разочарованный вздох, а затем звук удаляющихся шагов.
Он ушел.
Все еще дрожа, я прислонилась к двери, вспоминая его — рассерженного, озлобленного, сражающегося с лебедем.
Если бы не запертая дверь, он проник бы в комнату.
Мысль об этом наполняла меня ужасом.
Я должна бежать. Я не могу оставаться здесь еще на одну ночь.
Завтра же нужно что-нибудь предпринять.
Я провела бессонную ночь, но к утру немного успокоилась. Если необходимо, придется добираться домой в одиночку. Насчет поездов все можно выяснить. Все что угодно, лишь бы не проводить еще одну ночь в этом замке. Вчера мне просто повезло! Жан-Паскаль не стучался в дверь и не просил разрешения войти. Он знал, каким был бы мой ответ. Он собирался войти в мою спальню, захватить меня спящей, ошеломить… и что тогда? Мой измученный мозг представил мне картину, которая заставила меня похолодеть от ужаса.
Я встала, отперла дверь, и через некоторое время появилась Тереза с обычным первым завтраком.
Заставив себя поесть, я умылась и оделась в костюм для верховой езды, потому что мне в голову пришла мысль выяснить все необходимое для моего отъезда у Фицджеральдов. Они много путешествуют и сумеют дать мне добрый совет.
Я спустилась в конюшню. Здесь еще никого не было. Я оседлала лошадь и поехала к ним.
Когда я приехала, они как раз заканчивали завтрак.
— Люси! — воскликнула Филлида, — Какой сюрприз!
Роланд встал и поклонился мне.
— Надеюсь, я не помешала вам… — начала я.
— Мы рады видеть вас в любое время.
— Возможно, я придаю этому слишком большое значение… — замялась я. — Но… я хочу уехать из замка.
Нужно сделать это немедленно.
— Что случилось? — спросила Филлида.
Роланд жестом заставил ее замолчать.
— Вам надо сесть на парижский поезд, — сказал он. — Это длительное путешествие. В Париже нужно сделать пересадку на Кале, а там — добраться в порт и попасть на паром. Вы говорите, что хотите уехать сегодня? Думаю, что это вряд ли возможно. Парижский поезд уходит в десять. Нет… это, пожалуй, не удастся.
— Ну, тогда завтра. Еще одну ночь я выдержу…
— Видимо, что-то случилось? — спросила Филлида.
— Давайте я налью вам кофе, — сказал Роланд, — а потом расскажете все, что сочтете нужным.
— Спасибо, я не хочу кофе.
Я внимательно посмотрела на них. Я была уверена в том, что они мои друзья, и решила довериться им.
— Жан-Паскаль Бурдон сделал мне брачное предложение.
Филлида не сумела скрыть своего отвращения, и я предположила, что мадам Карлеон уже побеседовала с ними по поводу Жан-Паскаля.
— Надеюсь, вы не приняли его?! — воскликнула она.
— Нет. Ни за что на свете!
Я заметила, что они обменялись взглядами, в которых, как мне показалось, выразилось облегчение. Мои чувства к ним стали еще более теплыми. Они были моими добрыми друзьями, и, хотя я знала их так недолго, все же могла довериться им.
— В общем, — продолжала я, — он тревожит меня.
Я знаю таких мужчин. Мне о нем известно давно. Он разрушил жизнь Ли, и она была вынуждена принять участие в действительно дурном деле. Она была матерью Белинды. Она была хорошей женщиной и никогда не поступила бы так, если бы не оказалась в отчаянном положении… по его вине. Правда, сейчас это неважно. Ли умерла, а у Белинды все складывается хорошо.
Я осознала, что говорю все это только потому, что мне трудно приступить к рассказу о Жан-Паскале, и они понимали меня.
— Итак, вы отказали ему и, как мне кажется, поступили разумно, — сказал Роланд. — А теперь вы чувствуете, что вам не следует оставаться с ним под одной крышей. Это достаточно ясно.
— Да, но прошлой ночью… Видите ли, я заперла свою дверь. Я делаю так с самого первого дня. У меня были какие-то дурные предчувствия, и я посчитала необходимым это делать. Так вот, вчера ночью он попытался проникнуть в мою комнату, и тогда я решила, что мне немедленно нужно уехать. Я уже написала сестре — моему лучшему другу — и просила ее приехать сюда, чтобы вернуться вместе с ней. Но после событий прошлой ночи я больше не могу здесь оставаться, так что письмо даже не отправлено.
— Значит, завтра?
— Да. Я как-нибудь справлюсь. Я хочу, чтобы вы точно растолковали мне, как мне ехать. Мой французский не слишком хорош, и одна я…
Они обменялись взглядами.
— Это всего лишь предположение, — сказал Роланд.
— Продолжай, Ролли! — воскликнула Филлида. — Я уже знаю, что ты хочешь сказать и, не вижу к этому никаких препятствий. Мы все равно собирались отправляться на следующей неделе.
— Если мы уедем завтра, вы сможете совершить путешествие вместе с нами, — сказал Роланд.
Я не могла скрыть своей радости и облегчения. Мне хотелось обнять и расцеловать их обоих.
— Вы… вы действительно согласны так сделать? — пробормотала я. — Ведь вы же не предполагали уезжать завтра.
— А почему бы и не завтра?
— О, вы оказываете мне огромную услугу.
— Нет, вовсе нет, — сказала Филлида. — Нам доставит радость путешествие в компании. Так будет гораздо интересней, правда, Роланд? Я в любом случае уже рвалась домой.
— Боюсь, вам придется провести еще одну ночь в замке, — сказал Роланд.
— Ничего страшного. Я запрусь изнутри, а перед этим сообщу хозяину о том, что уезжаю завтра. Думаю, никаких осложнений не будет.
— Может, вам лучше было бы остаться здесь? — предложила Филлинда. — Или даже в Бордо?
— Этого делать не стоит. В конце концов, прошлой ночью я не видела его собственными глазами. Возможно, все это только мои фантазии. Нет, я буду чувствовать себя в безопасности, зная, что могу уехать завтра.
— Итак, решено, — сказал Роланд — Давайте обговорим все подробности.
Мне не верилось в происходящее. Я сидела в купе поезда, уносившего меня в Париж. Филлида сидела рядом со мной, а Роланд — напротив. Филлида была явно взволнована тем, что называла» нашим приключением «, в то время как Роланд снисходительно улыбался ей, а заодно и мне. Я была глубоко благодарна им. Они пришли мне на помощь именно тогда, когда я больше всего нуждалась в ней. И сейчас я находилась на пути домой, причем мне не нужно было ни 6 чем заботиться. Все было сделано за меня.
Трудным был вчерашний день, и замок я покидала с тяжелым сердцем. Меня мучила мысль о том, что мой отъезд, так напоминающий бегство, является неблагодарным поступком.
Обсудив все детали с Фицджеральдами, я вернулась в замок и обнаружила, что там царит замешательство.
Меня искали. Кто-то из слуг видел, как я шла на конюшню. Я уехала рано утром, никому не сообщив, куда направляюсь. Это выглядело, по крайней мере, странным.
Не могла же я объяснять Жан-Паскалю, что все произошло из-за его попытки прошлой ночью проникнуть в мою комнату!
Белинда воскликнула:
— Да что же могло заставить тебя так поступить?!
— Я должна сообщить вам, что завтра уезжаю, — ответила я.
И она, и Жан-Паскаль изумленно уставились на меня.
— Завтра? — спросил Жан-Паскаль.
— Почему? — потребовала объяснений Белинда.
— Я решила, что мне пора уезжать. А поскольку ехать одной мне было бы трудно, я договорилась, что поеду завтра вместе с Фицджеральдами, которые возвращаются в Англию.
— Я не понимаю, — холодно бросил Жан-Паскаль.
— С некоторого времени я начала думать, что нельзя злоупотреблять вашим гостеприимством до бесконечности, и, когда подвернулась возможность, я ею воспользовалась. Мы отправляемся завтра десятичасовым поездом из Бордо.
— Все это так неожиданно, — сказал Жан-Паскаль.
Однако выражение его глаз ясно доказывало: он понимает, что это объясняется его попыткой войти в мою комнату. В его глазах я увидела также сдерживаемый гнев и вновь вспомнила, как он атаковал лебедя.
Я решила, что он был бы не прочь подобным образом проучить и меня.
Как я была благодарна моим добрым друзьям Фицджеральдам!
— Мне кажется, это дурная манера — заключать такого рода договоренности, не предупредив нас, — сказала Белинда.
— Лишь сегодня утром я узнала, что Фицджеральды уезжают, и подумала, что грех не воспользоваться такой возможностью.
— Мы не должны допустить этого, — сказала Белинда, поглядывая на отца.
— Боюсь, вам не остановить меня, — резко бросила я и повернулась к Жан-Паскалю. — Искренне надеюсь, что вы не сочтете это неблагодарностью с моей стороны. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства…
Он прекрасно понимал, что я имею в виду, и постарался подавить свой гнев, холодно ответив:
— Несомненно, вы имеете полное право распоряжаться собой. Если бы вы сообщили мне заранее, я постарался бы облегчить вам задачу. Я сам мог бы сопровождать вас.
— О нет, я не могу этого позволить. Вам нужно оставаться здесь с Белиндой. Ведь у вас так много дел до возвращения Роберта! Тем не менее, благодарю вас.
А теперь я пойду к себе и буду укладывать вещи.
— Но как вы доберетесь завтра до Бордо?
— Мы вместе с Фицджеральдами наняли экипаж.
Он отвезет нас в Бордо.
— Судя по всему, вы очень подружились с ними.
Считаете ли вы разумным так доверяться им? Кажется, вы не слишком близко знакомы с ними?
— Я чувствую, что они мои добрые друзья, да и что может со мной случиться? Я всего лишь поеду с ними вместе. А теперь, простите, мне действительно нужно начать собираться. У меня еще много дел.
Весь день Белинда держалась в стороне: она дулась на меня. Жан-Паскаль тоже не показывался, что очень радовало меня. Я рано ушла в спальню, заперлась и была готова выехать рано утром.
Мне представлялось, что я удачно справилась со сложной ситуацией.
Как и следовало ожидать, ночь оказалась беспокойной. Едва я засыпала, меня одолевали кошмары, в которых Жан-Паскаль внезапно врывался в мою комнату, и мне снилось, что я просыпаюсь и обнаруживаю его в своей кровати. Затем неожиданно он превращался в черного лебедя. С какой радостью я просыпалась по-настоящему, сознавая, что все происходящее было всего-навсего сном! Можно сказать, в эту ночь я почти не спала.
Наступление утра принесло мне истинное облегчение.
Тереза постучала в дверь на целый час раньше, чем обычно. Она принесла кофе и булочку.
— Вам обязательно нужно поесть, мадемуазель, — сказала она, сочувственно улыбаясь. — Впереди у вас нелегкий день.
Интересно, знала ли она настоящую причину моего отъезда? Меня бы не удивило, если бы знала. Должно быть, привычки хозяина замка были всем хорошо известны. Я тепло поблагодарила ее.
Когда я спустилась в холл, там уже находился Жан-Паскаль. Он сказал:
— Я пошлю кого-нибудь принести ваш багаж.
Затем он взял меня за руки и взглянул мне прямо в глаза.
— Мне жаль, что вы покидаете нас таким образом, Люси.
— Боюсь, я вынуждена сделать это.
— Я понимаю вас, мое милое дитя. Надеюсь, вы тоже попытаетесь понять меня. Я нежно люблю вас.
Теперь я понимаю, что был излишне навязчив. Пожалуйста, помните, я готов прийти вам на помощь в любое время. Вы это понимаете, Люси?
— Очень любезно с вашей стороны… — начала я.
Он покачал головой.
— Я буду помнить о вас всегда. В один прекрасный день я собираюсь заставить вас передумать.
— Спасибо за гостеприимство. Простите, если я показалась вам неблагодарной.
— Нет, моя дорогая, я понимаю, что вся вина лежит только на мне. Я примерно наказан. Вам нужно было время. Бедная Люси, вам пришлось столь многое пережить, а я проявил чрезмерную поспешность. Но это было вызвано только моими глубокими чувствами — .
Давайте оставим на время эту тему. А потом я вернусь и попытаюсь вновь завоевать ваше доверие.
Мне хотелось как можно быстрее покинуть замок.
Экипаж уже ждал внизу. Жан-Паскаль поцеловал мне руку, а в это время в экипаж погрузили мои вещи.
Белинда не спустилась, чтобы попрощаться. Это было характерно для нее. Она очень рассердилась на меня и не старалась скрыть это.
Экипаж медленно тронулся с места. Жан-Паскаль стоял с таким печальным видом, что я не могла не почувствовать некоторого раскаяния.
Когда ко мне присоединились Фицджеральды и мы покатили по дороге в Бордо, я почувствовала себя лучше.
А теперь мы сидели в поезде, мчащемся в Париж.
ТИХАЯ СВАДЬБА
И тогда я подумала о Ребекке. Всю жизнь в трудных случаях я обращалась именно к ней. Мне следовало подумать об этом раньше.
Я напишу ей, объясню, что мне нужно немедленно уехать. Я знаю, что сделает Ребекка. Она приедет во Францию вместе с Патриком, и они заберут меня к себя в Корнуолл. Но, может быть, я все же сумею доехать одна?
Для начала я решила написать Ребекке. Я сделала это вечером.
« Дорогая Ребекка!
Я должна уехать отсюда. Белинда помолвлена и еще долго не уедет. Наверное, я могла бы добраться и одна, но чувствую себя очень неуверенно. Мне нужно доехать на поезде до Парижа, потом из Парижа до Кале и так далее. Только оказавшись на пароме в Ла-Манше, я буду чувствовать себя спокойно. Меня беспокоит то, что я плохо владею французским.
Дорогая Ребекка, мне необходимо немедленно вернуться домой. Помоги мне, пожалуйста. Если бы могла приехать ты, или Патрик, или вы оба… Конечно, я прошу слишком многого, но я всегда знала, что ты готова помочь, а мне до сих пор не оправиться от всех потрясений. Недавно пришла ужасная весть о том, что Джоэль убит. Этого для меня слишком много. Я чувствую себя слабой и глупой, но уверена, что ты меня поймешь. Я так хочу вернуться домой, к тебе.
Твоя любящая сестра
Люси.»
После того как письмо было написано, мне стало лучше. Я припомнила все случаи вмешательства Ребекки в мою жизнь и убедила себя в том, что и сейчас она не подведет меня.
Я ощущала удовлетворение от своего поступка.
Письмо нужно отправить завтра. Интересно, долго ли оно будет идти? Но, по крайней мере, я совершила какое-то действие.
Я легла в постель, однако не могла уснуть. Внезапно меня насторожил легкий шум в коридоре. Я села и замерла. По ту сторону двери кто-то был.
Бесшумно выскользнув из кровати, я подошла к двери. Ее ручка медленно поворачивалась.
Я прислонила ухо к двери. Оттуда доносился звук чьего-то дыхания. Я догадалась, кто там, и задрожала от страха.
Если бы это была Белинда, она громким голосом потребовала бы впустить ее. К тому же было уже поздно. Она пришла бы раньше.
Я знала, кто там стоит. Это был Жан-Паскаль, пытавшийся захватить меня врасплох.
После некоторого ожидания я услышала разочарованный вздох, а затем звук удаляющихся шагов.
Он ушел.
Все еще дрожа, я прислонилась к двери, вспоминая его — рассерженного, озлобленного, сражающегося с лебедем.
Если бы не запертая дверь, он проник бы в комнату.
Мысль об этом наполняла меня ужасом.
Я должна бежать. Я не могу оставаться здесь еще на одну ночь.
Завтра же нужно что-нибудь предпринять.
Я провела бессонную ночь, но к утру немного успокоилась. Если необходимо, придется добираться домой в одиночку. Насчет поездов все можно выяснить. Все что угодно, лишь бы не проводить еще одну ночь в этом замке. Вчера мне просто повезло! Жан-Паскаль не стучался в дверь и не просил разрешения войти. Он знал, каким был бы мой ответ. Он собирался войти в мою спальню, захватить меня спящей, ошеломить… и что тогда? Мой измученный мозг представил мне картину, которая заставила меня похолодеть от ужаса.
Я встала, отперла дверь, и через некоторое время появилась Тереза с обычным первым завтраком.
Заставив себя поесть, я умылась и оделась в костюм для верховой езды, потому что мне в голову пришла мысль выяснить все необходимое для моего отъезда у Фицджеральдов. Они много путешествуют и сумеют дать мне добрый совет.
Я спустилась в конюшню. Здесь еще никого не было. Я оседлала лошадь и поехала к ним.
Когда я приехала, они как раз заканчивали завтрак.
— Люси! — воскликнула Филлида, — Какой сюрприз!
Роланд встал и поклонился мне.
— Надеюсь, я не помешала вам… — начала я.
— Мы рады видеть вас в любое время.
— Возможно, я придаю этому слишком большое значение… — замялась я. — Но… я хочу уехать из замка.
Нужно сделать это немедленно.
— Что случилось? — спросила Филлида.
Роланд жестом заставил ее замолчать.
— Вам надо сесть на парижский поезд, — сказал он. — Это длительное путешествие. В Париже нужно сделать пересадку на Кале, а там — добраться в порт и попасть на паром. Вы говорите, что хотите уехать сегодня? Думаю, что это вряд ли возможно. Парижский поезд уходит в десять. Нет… это, пожалуй, не удастся.
— Ну, тогда завтра. Еще одну ночь я выдержу…
— Видимо, что-то случилось? — спросила Филлида.
— Давайте я налью вам кофе, — сказал Роланд, — а потом расскажете все, что сочтете нужным.
— Спасибо, я не хочу кофе.
Я внимательно посмотрела на них. Я была уверена в том, что они мои друзья, и решила довериться им.
— Жан-Паскаль Бурдон сделал мне брачное предложение.
Филлида не сумела скрыть своего отвращения, и я предположила, что мадам Карлеон уже побеседовала с ними по поводу Жан-Паскаля.
— Надеюсь, вы не приняли его?! — воскликнула она.
— Нет. Ни за что на свете!
Я заметила, что они обменялись взглядами, в которых, как мне показалось, выразилось облегчение. Мои чувства к ним стали еще более теплыми. Они были моими добрыми друзьями, и, хотя я знала их так недолго, все же могла довериться им.
— В общем, — продолжала я, — он тревожит меня.
Я знаю таких мужчин. Мне о нем известно давно. Он разрушил жизнь Ли, и она была вынуждена принять участие в действительно дурном деле. Она была матерью Белинды. Она была хорошей женщиной и никогда не поступила бы так, если бы не оказалась в отчаянном положении… по его вине. Правда, сейчас это неважно. Ли умерла, а у Белинды все складывается хорошо.
Я осознала, что говорю все это только потому, что мне трудно приступить к рассказу о Жан-Паскале, и они понимали меня.
— Итак, вы отказали ему и, как мне кажется, поступили разумно, — сказал Роланд. — А теперь вы чувствуете, что вам не следует оставаться с ним под одной крышей. Это достаточно ясно.
— Да, но прошлой ночью… Видите ли, я заперла свою дверь. Я делаю так с самого первого дня. У меня были какие-то дурные предчувствия, и я посчитала необходимым это делать. Так вот, вчера ночью он попытался проникнуть в мою комнату, и тогда я решила, что мне немедленно нужно уехать. Я уже написала сестре — моему лучшему другу — и просила ее приехать сюда, чтобы вернуться вместе с ней. Но после событий прошлой ночи я больше не могу здесь оставаться, так что письмо даже не отправлено.
— Значит, завтра?
— Да. Я как-нибудь справлюсь. Я хочу, чтобы вы точно растолковали мне, как мне ехать. Мой французский не слишком хорош, и одна я…
Они обменялись взглядами.
— Это всего лишь предположение, — сказал Роланд.
— Продолжай, Ролли! — воскликнула Филлида. — Я уже знаю, что ты хочешь сказать и, не вижу к этому никаких препятствий. Мы все равно собирались отправляться на следующей неделе.
— Если мы уедем завтра, вы сможете совершить путешествие вместе с нами, — сказал Роланд.
Я не могла скрыть своей радости и облегчения. Мне хотелось обнять и расцеловать их обоих.
— Вы… вы действительно согласны так сделать? — пробормотала я. — Ведь вы же не предполагали уезжать завтра.
— А почему бы и не завтра?
— О, вы оказываете мне огромную услугу.
— Нет, вовсе нет, — сказала Филлида. — Нам доставит радость путешествие в компании. Так будет гораздо интересней, правда, Роланд? Я в любом случае уже рвалась домой.
— Боюсь, вам придется провести еще одну ночь в замке, — сказал Роланд.
— Ничего страшного. Я запрусь изнутри, а перед этим сообщу хозяину о том, что уезжаю завтра. Думаю, никаких осложнений не будет.
— Может, вам лучше было бы остаться здесь? — предложила Филлинда. — Или даже в Бордо?
— Этого делать не стоит. В конце концов, прошлой ночью я не видела его собственными глазами. Возможно, все это только мои фантазии. Нет, я буду чувствовать себя в безопасности, зная, что могу уехать завтра.
— Итак, решено, — сказал Роланд — Давайте обговорим все подробности.
Мне не верилось в происходящее. Я сидела в купе поезда, уносившего меня в Париж. Филлида сидела рядом со мной, а Роланд — напротив. Филлида была явно взволнована тем, что называла» нашим приключением «, в то время как Роланд снисходительно улыбался ей, а заодно и мне. Я была глубоко благодарна им. Они пришли мне на помощь именно тогда, когда я больше всего нуждалась в ней. И сейчас я находилась на пути домой, причем мне не нужно было ни 6 чем заботиться. Все было сделано за меня.
Трудным был вчерашний день, и замок я покидала с тяжелым сердцем. Меня мучила мысль о том, что мой отъезд, так напоминающий бегство, является неблагодарным поступком.
Обсудив все детали с Фицджеральдами, я вернулась в замок и обнаружила, что там царит замешательство.
Меня искали. Кто-то из слуг видел, как я шла на конюшню. Я уехала рано утром, никому не сообщив, куда направляюсь. Это выглядело, по крайней мере, странным.
Не могла же я объяснять Жан-Паскалю, что все произошло из-за его попытки прошлой ночью проникнуть в мою комнату!
Белинда воскликнула:
— Да что же могло заставить тебя так поступить?!
— Я должна сообщить вам, что завтра уезжаю, — ответила я.
И она, и Жан-Паскаль изумленно уставились на меня.
— Завтра? — спросил Жан-Паскаль.
— Почему? — потребовала объяснений Белинда.
— Я решила, что мне пора уезжать. А поскольку ехать одной мне было бы трудно, я договорилась, что поеду завтра вместе с Фицджеральдами, которые возвращаются в Англию.
— Я не понимаю, — холодно бросил Жан-Паскаль.
— С некоторого времени я начала думать, что нельзя злоупотреблять вашим гостеприимством до бесконечности, и, когда подвернулась возможность, я ею воспользовалась. Мы отправляемся завтра десятичасовым поездом из Бордо.
— Все это так неожиданно, — сказал Жан-Паскаль.
Однако выражение его глаз ясно доказывало: он понимает, что это объясняется его попыткой войти в мою комнату. В его глазах я увидела также сдерживаемый гнев и вновь вспомнила, как он атаковал лебедя.
Я решила, что он был бы не прочь подобным образом проучить и меня.
Как я была благодарна моим добрым друзьям Фицджеральдам!
— Мне кажется, это дурная манера — заключать такого рода договоренности, не предупредив нас, — сказала Белинда.
— Лишь сегодня утром я узнала, что Фицджеральды уезжают, и подумала, что грех не воспользоваться такой возможностью.
— Мы не должны допустить этого, — сказала Белинда, поглядывая на отца.
— Боюсь, вам не остановить меня, — резко бросила я и повернулась к Жан-Паскалю. — Искренне надеюсь, что вы не сочтете это неблагодарностью с моей стороны. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства…
Он прекрасно понимал, что я имею в виду, и постарался подавить свой гнев, холодно ответив:
— Несомненно, вы имеете полное право распоряжаться собой. Если бы вы сообщили мне заранее, я постарался бы облегчить вам задачу. Я сам мог бы сопровождать вас.
— О нет, я не могу этого позволить. Вам нужно оставаться здесь с Белиндой. Ведь у вас так много дел до возвращения Роберта! Тем не менее, благодарю вас.
А теперь я пойду к себе и буду укладывать вещи.
— Но как вы доберетесь завтра до Бордо?
— Мы вместе с Фицджеральдами наняли экипаж.
Он отвезет нас в Бордо.
— Судя по всему, вы очень подружились с ними.
Считаете ли вы разумным так доверяться им? Кажется, вы не слишком близко знакомы с ними?
— Я чувствую, что они мои добрые друзья, да и что может со мной случиться? Я всего лишь поеду с ними вместе. А теперь, простите, мне действительно нужно начать собираться. У меня еще много дел.
Весь день Белинда держалась в стороне: она дулась на меня. Жан-Паскаль тоже не показывался, что очень радовало меня. Я рано ушла в спальню, заперлась и была готова выехать рано утром.
Мне представлялось, что я удачно справилась со сложной ситуацией.
Как и следовало ожидать, ночь оказалась беспокойной. Едва я засыпала, меня одолевали кошмары, в которых Жан-Паскаль внезапно врывался в мою комнату, и мне снилось, что я просыпаюсь и обнаруживаю его в своей кровати. Затем неожиданно он превращался в черного лебедя. С какой радостью я просыпалась по-настоящему, сознавая, что все происходящее было всего-навсего сном! Можно сказать, в эту ночь я почти не спала.
Наступление утра принесло мне истинное облегчение.
Тереза постучала в дверь на целый час раньше, чем обычно. Она принесла кофе и булочку.
— Вам обязательно нужно поесть, мадемуазель, — сказала она, сочувственно улыбаясь. — Впереди у вас нелегкий день.
Интересно, знала ли она настоящую причину моего отъезда? Меня бы не удивило, если бы знала. Должно быть, привычки хозяина замка были всем хорошо известны. Я тепло поблагодарила ее.
Когда я спустилась в холл, там уже находился Жан-Паскаль. Он сказал:
— Я пошлю кого-нибудь принести ваш багаж.
Затем он взял меня за руки и взглянул мне прямо в глаза.
— Мне жаль, что вы покидаете нас таким образом, Люси.
— Боюсь, я вынуждена сделать это.
— Я понимаю вас, мое милое дитя. Надеюсь, вы тоже попытаетесь понять меня. Я нежно люблю вас.
Теперь я понимаю, что был излишне навязчив. Пожалуйста, помните, я готов прийти вам на помощь в любое время. Вы это понимаете, Люси?
— Очень любезно с вашей стороны… — начала я.
Он покачал головой.
— Я буду помнить о вас всегда. В один прекрасный день я собираюсь заставить вас передумать.
— Спасибо за гостеприимство. Простите, если я показалась вам неблагодарной.
— Нет, моя дорогая, я понимаю, что вся вина лежит только на мне. Я примерно наказан. Вам нужно было время. Бедная Люси, вам пришлось столь многое пережить, а я проявил чрезмерную поспешность. Но это было вызвано только моими глубокими чувствами — .
Давайте оставим на время эту тему. А потом я вернусь и попытаюсь вновь завоевать ваше доверие.
Мне хотелось как можно быстрее покинуть замок.
Экипаж уже ждал внизу. Жан-Паскаль поцеловал мне руку, а в это время в экипаж погрузили мои вещи.
Белинда не спустилась, чтобы попрощаться. Это было характерно для нее. Она очень рассердилась на меня и не старалась скрыть это.
Экипаж медленно тронулся с места. Жан-Паскаль стоял с таким печальным видом, что я не могла не почувствовать некоторого раскаяния.
Когда ко мне присоединились Фицджеральды и мы покатили по дороге в Бордо, я почувствовала себя лучше.
А теперь мы сидели в поезде, мчащемся в Париж.
ТИХАЯ СВАДЬБА
Путешествие шло без приключений. Роланд провез нас по Парижу, и мы успели на поезд, отправлявшийся в Кале.
Все это время я сознавала, как трудно мне пришлось бы без моих спутников.
Потом нужно было попасть на паром. И какое же облегчение я почувствовала, когда на горизонте появились белые скалы Дувра!
Фицджеральды говорили, что в Лондоне у них есть пристанище, которым Роланд пользуется во время деловых поездок; но чаще он проводил время в своей штаб-квартире в Бредфорде.
Когда мы прибыли в Лондон, Роланд сказал, что вначале они завезут меня и только потом отравятся к себе домой. Ко мне они решили не заходить, поскольку меня дома не ждали и мне лучше было явиться одной и дать все необходимые разъяснения. Фицджеральды обещали зайти на следующий день и удостовериться, что со мной все в порядке.
Они проводили меня до самой двери, где был выгружен мой багаж. Кеб не отправлялся, пока камердинер не открыл дверь.
Камердинер был изумлен:
— Мисс Лэнсдон, мы не ожидали… мы не получили сообщения…
— Все в порядке, — ответила я. — У меня не было времени послать о себе весточку. Миссис Лэнсдон дома?
— Да, мисс Лэнсдон. Я сообщу ей. И пошлю кого-нибудь отнести наверх ваш багаж.
— А где миссис Лэнсдон? — спросила я.
— Наверное, в гостиной, мисс.
— Я найду ее. Если вы позаботитесь о багаже…
— Разумеется, мисс.
Я прошла мимо него к лестнице.
Селеста, услышавшая какой-то шум, вышла на верхнюю площадку, чтобы выяснить, в чем дело.
— Люси! — воскликнула она.
— Ах, Селеста, я так рада видеть тебя!
Она обняла меня и крепко прижала к себе.
— Но что случилось? — спросила она. — Где Белинда и мой брат?
— Они остались во Франции. Я вернулась вместе с друзьями.
— Наверное, ты очень устала.
— Пожалуй, да. Однако в данный момент я так рада возвращению домой, что не чувствую усталости.
— Что-то произошло… — Поколебавшись, она продолжила:
— Прости. Дело, конечно, в Джоэле. Надеюсь, я поступила правильно, сообщив тебе. Я сомневалась, не стоило ли изложить это как-то мягче. Но мне казалось, что ты должна знать.
— О да, дорогая Селеста, ты поступила правильно.
Как… как это восприняли Гринхэмы?
— Тяжело. Я видела их только один раз. Я зашла к ним, но им сейчас не нужны визитеры. Это понятно.
Конечно, сэр Джон держится, но леди Гринхэм не в силах скрыть своих чувств. Наверное, мне не следовало к ним заходить. Это обостряет их горе, хотя, с другой стороны, они и так постоянно помнят об этом.
Я пробыла у них очень недолго.
— А Джеральда ты видела?
Селеста покачала головой:
— Это так трагично. Все радовались, когда Джоэль уезжал Считалось, что это важно для его карьеры.
Тогда все складывалось удачно, и вдруг такие перемены. Давай сейчас не будем об этом. Я очень рада видеть тебя. Без тебя и Белинды здесь было скучновато.
— Белинда собирается замуж.
— Да, я знаю.
— Все произошло очень быстро. Ее отец доволен сэром Робертом во всех отношениях. Представляешь — любовь с первого взгляда. И, видимо, будет роскошная свадьба.
— Да, — несколько встревоженно сказала Селеста. — Ее будут справлять здесь.
— Ты прекрасно все устроишь, — уверила ее я.
— А ты, Люси?
Поколебавшись, я решила рассказать ей.
— Тут есть некоторые сложности. Твой брат просил моей руки.
— Не может быть!
— Это так. А я, Селеста, не могла принять его предложения. Судя по всему, он надеется, что я передумаю, но этого не будет. Этого никогда не будет.
— Да, я понимаю тебя.
— Так вот, в сложившейся ситуации я просто не могла оставаться в его доме и, встретив людей, которые возвращались сюда, поехала вместе с ними.
— Французы?
— Нет, англичане. Довольно любопытное стечение обстоятельств. Впервые я познакомилась с ними на пароме по дороге туда — просто перебросились парой слов. Выяснилось, что они будут жить неподалеку от нас. Там мы сдружились. Знаешь, как это бывает, когда встречаешь соотечественника за границей. Несколько раз я виделась с ними, а когда узнала, что они возвращаются, решила, что следует воспользоваться этой возможностью и уехать с ними. Они зайдут завтра, и ты с ними познакомишься.
— Как хорошо, что ты вернулась, — сказала Селеста.
— Здесь чудесно, — ответила я.
— Но без тебя здесь довольно одиноко.
— Милая Селеста, тебе надо было поехать вместе с нами. Этот замок такой красивый. Ты, должно быть, знаешь там каждый уголок.
— Да, там я родилась и провела свое детство. Но теперь у меня новая жизнь. Мой дом — здесь.
Я подумала, что ее жизнь складывается не менее трагично, чем моя.
В мою комнату мы поднялись вместе. Багаж находился там.
— Я пришлю служанку, чтобы она помогла тебе разложить вещи, — сказала Селеста.
— Нет, я предпочитаю сделать это сама.
— Может, тебе принести что-нибудь поесть, а потом ты ляжешь в постель?
— Сначала горячей воды, чтобы помыться с дороги. А потом — поесть.
— Сейчас все будет готово. Мы еще успеем поболтать.
— Спасибо, Селеста. Приятно, когда дома о тебе так заботятся.
Я умывалась, когда в комнату внесли поднос.
К своему удивлению, я обнаружила, что голодна.
Спать мне не хотелось, поэтому я написала письмо Ребекке. У меня было большое желание поехать к ней в гости, и некоторое время я лелеяла мысль завтра же отправиться в Корнуолл. Потом я вспомнила, что не могу этого сделать. Завтра сюда зайдут Фицджеральды, да и бросать Селесту, так обрадовавшуюся моему возвращению, было бы нехорошо.
По крайней мере, неделю придется прожить в Лондоне, а пока я смогу утешиться тем, что пошлю Ребекке письмо.
Я написала ей довольно пространное письмо, сообщив, что нахожусь уже дома. О Жан-Паскале в письме не упоминалось: говорить о нем с сестрой я могла лишь с глазу на глаз.
Отправление письма я отложила на завтра.
Служанка забрала поднос и спросила меня, не нужно ли еще чего-нибудь. Я сказала ей, что все в порядке.
Как здесь было спокойно! Как это отличалось от комнаты в замке, возбуждавшей во мне столь дурные предчувствия! Казалось, будто она меня о чем-то предупреждала. Против брака с Жан-Паскалем? Одна мысль об этом заставила меня содрогнуться. Но чего бы мне бояться? Никого нельзя заставить вступить в брак против его желания.
Здесь я была защищена от Жан-Паскаля. Здесь не нужно запирать дверь.
В эту ночь, перед тем как лечь в постель, я подошла к окну и посмотрела в сторону садовой ограды и уличного фонаря. На секунду мне показалось, что я заметила в тени какую-то фигуру. Это оказалось всего лишь игрой света и тени, но неприятно поразило меня.
Неужели это будет преследовать меня всю жизнь?
На следующий день пришли Фицджеральды. Живость Филлиды и спокойное обаяние Роланда произвели на Селесту хорошее впечатление.
Филлида забавно рассказывала о своих приключениях во Франции и о том, как она попадала впросак с французским языком; при этом Селеста много смеялась, что бывало с ней редко.
Перед уходом Фицджеральды охотно приняли приглашение пообедать с нами завтра. Селеста сказала:
— Мне хотелось бы поблагодарить вас за то, что вы позаботились о Люси.
— Мы делали это с удовольствием, — ответил Роланд.
— Путешествие было таким веселым, — добавила Филлида, — особенно когда мы подумали, что опаздываем на поезд в Париже. Потом мы сообразили, что не правильно поняли время. Знаете ли, очень сложно улавливать смысл, когда французы разражаются потоком слов, а числительные особенно трудны.
Селеста улыбнулась.
— Они так очаровательны, — сказала она, когда гости ушли, — С подобными людьми быстро становишься на дружескую ногу. Я с нетерпением жду их завтрашнего прихода.
Меня порадовало, что, кажется, все друг другу понравились.
В этот же день я нанесла визит Гринхэмам. Я знала, что это будет болезненным испытанием, но мне было необходимо выяснить все подробности о Джоэле, и я полагала, принимая во внимание мои взаимоотношения с ним, что ко мне отнесутся как к члену семьи. Меня провели в гостиную. Леди Гринхэм там не было, сэр Джон находился в одиночестве. Он взял меня за руки и сказал:
— Как у вас дела, Люси?
— Со мной все в порядке, — ответила я.
— Моя жена очень плоха, — сообщил он. — Она даже не в состоянии кого-либо принимать.
— Я понимаю. Это было для нее ужасным потрясением.
— Для всех нас. Боюсь, — она восприняла это исключительно болезненно.
— Я хотела бы узнать, выяснились ли какие-нибудь подробности. Джеральд…
— Джеральд вернулся на службу. Мы знаем столько же, сколько и вы. Ничего больше выяснить не удалось.
— Все это весьма загадочно.
— Такое случается, Люси.
— Я подумала, возможно…
— Мы пытаемся пережить это. Вы понимаете, что я имею в виду. Все кончено. Мы больше ничего не можем поделать.
Мы оба помолчали.
— Может быть, рюмочку шерри? — спросил сэр Джон.
— Нет, благодарю вас.
Я понимала, что этот разговор для него не менее болезнен, чем для меня, и мне хотелось как можно быстрее покончить с ним, — Думаю, мне уже пора идти, — сказала я. — Передайте леди Гринхэм мои самые лучшие пожелания.
— Непременно, — ответил он с явным облегчением.
Я была несколько обижена тем, что меня достаточно холодно встретили.
Это было странно. В прежние времена Гринхэмы относились ко мне очень дружелюбно. Они вели себя так, будто я была членом их семьи. Конечно, эта дружба опиралась на их взаимоотношения с моим отцом, но всякий раз, приходя туда, я встречала теплый прием, а учитывая характер моих отношений с Джоэлем, я действительно чувствовала себя близким для них человеком. Меня огорчило и в то же время удивило то, что со мной обращались как с чужим человеком, вмешивающимся в дела семьи, хотя они, конечно, знали, что я разделяю их горе, По пути домой я размышляла об этом и постепенно поняла, что встреча со мной вновь пробуждала в них трагические воспоминания.
Я рассказала об этом Седеете. Она ответила:
— Значит, ты тоже заметила это. Я даже не видела леди Гринхэм. Мне сообщили, что она плохо себя чувствует и не выходит из комнаты, но сэр Джон… что ж, он тоже не проявил особой радости, увидев меня.
— В каком-то смысле я их понимаю. Они очень дружили с моим отцом, и он погиб… а теперь Джоэль.
Попробуем встать на их место. Они не хотят встречаться с людьми, пробуждающими в них воспоминания.
У меня такое чувство, что я не знаю всей правды.
— Что же там знать? Он выезжал, полный надежд, а конец его был ужасен. Это чудовищная трагедия для его родителей.
— Нет, их чувства мне понятны, но я надеялась узнать какие-то подробности. Как случилось, что Джоэль отправился пешком, а потом… исчез?
Все это время я сознавала, как трудно мне пришлось бы без моих спутников.
Потом нужно было попасть на паром. И какое же облегчение я почувствовала, когда на горизонте появились белые скалы Дувра!
Фицджеральды говорили, что в Лондоне у них есть пристанище, которым Роланд пользуется во время деловых поездок; но чаще он проводил время в своей штаб-квартире в Бредфорде.
Когда мы прибыли в Лондон, Роланд сказал, что вначале они завезут меня и только потом отравятся к себе домой. Ко мне они решили не заходить, поскольку меня дома не ждали и мне лучше было явиться одной и дать все необходимые разъяснения. Фицджеральды обещали зайти на следующий день и удостовериться, что со мной все в порядке.
Они проводили меня до самой двери, где был выгружен мой багаж. Кеб не отправлялся, пока камердинер не открыл дверь.
Камердинер был изумлен:
— Мисс Лэнсдон, мы не ожидали… мы не получили сообщения…
— Все в порядке, — ответила я. — У меня не было времени послать о себе весточку. Миссис Лэнсдон дома?
— Да, мисс Лэнсдон. Я сообщу ей. И пошлю кого-нибудь отнести наверх ваш багаж.
— А где миссис Лэнсдон? — спросила я.
— Наверное, в гостиной, мисс.
— Я найду ее. Если вы позаботитесь о багаже…
— Разумеется, мисс.
Я прошла мимо него к лестнице.
Селеста, услышавшая какой-то шум, вышла на верхнюю площадку, чтобы выяснить, в чем дело.
— Люси! — воскликнула она.
— Ах, Селеста, я так рада видеть тебя!
Она обняла меня и крепко прижала к себе.
— Но что случилось? — спросила она. — Где Белинда и мой брат?
— Они остались во Франции. Я вернулась вместе с друзьями.
— Наверное, ты очень устала.
— Пожалуй, да. Однако в данный момент я так рада возвращению домой, что не чувствую усталости.
— Что-то произошло… — Поколебавшись, она продолжила:
— Прости. Дело, конечно, в Джоэле. Надеюсь, я поступила правильно, сообщив тебе. Я сомневалась, не стоило ли изложить это как-то мягче. Но мне казалось, что ты должна знать.
— О да, дорогая Селеста, ты поступила правильно.
Как… как это восприняли Гринхэмы?
— Тяжело. Я видела их только один раз. Я зашла к ним, но им сейчас не нужны визитеры. Это понятно.
Конечно, сэр Джон держится, но леди Гринхэм не в силах скрыть своих чувств. Наверное, мне не следовало к ним заходить. Это обостряет их горе, хотя, с другой стороны, они и так постоянно помнят об этом.
Я пробыла у них очень недолго.
— А Джеральда ты видела?
Селеста покачала головой:
— Это так трагично. Все радовались, когда Джоэль уезжал Считалось, что это важно для его карьеры.
Тогда все складывалось удачно, и вдруг такие перемены. Давай сейчас не будем об этом. Я очень рада видеть тебя. Без тебя и Белинды здесь было скучновато.
— Белинда собирается замуж.
— Да, я знаю.
— Все произошло очень быстро. Ее отец доволен сэром Робертом во всех отношениях. Представляешь — любовь с первого взгляда. И, видимо, будет роскошная свадьба.
— Да, — несколько встревоженно сказала Селеста. — Ее будут справлять здесь.
— Ты прекрасно все устроишь, — уверила ее я.
— А ты, Люси?
Поколебавшись, я решила рассказать ей.
— Тут есть некоторые сложности. Твой брат просил моей руки.
— Не может быть!
— Это так. А я, Селеста, не могла принять его предложения. Судя по всему, он надеется, что я передумаю, но этого не будет. Этого никогда не будет.
— Да, я понимаю тебя.
— Так вот, в сложившейся ситуации я просто не могла оставаться в его доме и, встретив людей, которые возвращались сюда, поехала вместе с ними.
— Французы?
— Нет, англичане. Довольно любопытное стечение обстоятельств. Впервые я познакомилась с ними на пароме по дороге туда — просто перебросились парой слов. Выяснилось, что они будут жить неподалеку от нас. Там мы сдружились. Знаешь, как это бывает, когда встречаешь соотечественника за границей. Несколько раз я виделась с ними, а когда узнала, что они возвращаются, решила, что следует воспользоваться этой возможностью и уехать с ними. Они зайдут завтра, и ты с ними познакомишься.
— Как хорошо, что ты вернулась, — сказала Селеста.
— Здесь чудесно, — ответила я.
— Но без тебя здесь довольно одиноко.
— Милая Селеста, тебе надо было поехать вместе с нами. Этот замок такой красивый. Ты, должно быть, знаешь там каждый уголок.
— Да, там я родилась и провела свое детство. Но теперь у меня новая жизнь. Мой дом — здесь.
Я подумала, что ее жизнь складывается не менее трагично, чем моя.
В мою комнату мы поднялись вместе. Багаж находился там.
— Я пришлю служанку, чтобы она помогла тебе разложить вещи, — сказала Селеста.
— Нет, я предпочитаю сделать это сама.
— Может, тебе принести что-нибудь поесть, а потом ты ляжешь в постель?
— Сначала горячей воды, чтобы помыться с дороги. А потом — поесть.
— Сейчас все будет готово. Мы еще успеем поболтать.
— Спасибо, Селеста. Приятно, когда дома о тебе так заботятся.
Я умывалась, когда в комнату внесли поднос.
К своему удивлению, я обнаружила, что голодна.
Спать мне не хотелось, поэтому я написала письмо Ребекке. У меня было большое желание поехать к ней в гости, и некоторое время я лелеяла мысль завтра же отправиться в Корнуолл. Потом я вспомнила, что не могу этого сделать. Завтра сюда зайдут Фицджеральды, да и бросать Селесту, так обрадовавшуюся моему возвращению, было бы нехорошо.
По крайней мере, неделю придется прожить в Лондоне, а пока я смогу утешиться тем, что пошлю Ребекке письмо.
Я написала ей довольно пространное письмо, сообщив, что нахожусь уже дома. О Жан-Паскале в письме не упоминалось: говорить о нем с сестрой я могла лишь с глазу на глаз.
Отправление письма я отложила на завтра.
Служанка забрала поднос и спросила меня, не нужно ли еще чего-нибудь. Я сказала ей, что все в порядке.
Как здесь было спокойно! Как это отличалось от комнаты в замке, возбуждавшей во мне столь дурные предчувствия! Казалось, будто она меня о чем-то предупреждала. Против брака с Жан-Паскалем? Одна мысль об этом заставила меня содрогнуться. Но чего бы мне бояться? Никого нельзя заставить вступить в брак против его желания.
Здесь я была защищена от Жан-Паскаля. Здесь не нужно запирать дверь.
В эту ночь, перед тем как лечь в постель, я подошла к окну и посмотрела в сторону садовой ограды и уличного фонаря. На секунду мне показалось, что я заметила в тени какую-то фигуру. Это оказалось всего лишь игрой света и тени, но неприятно поразило меня.
Неужели это будет преследовать меня всю жизнь?
На следующий день пришли Фицджеральды. Живость Филлиды и спокойное обаяние Роланда произвели на Селесту хорошее впечатление.
Филлида забавно рассказывала о своих приключениях во Франции и о том, как она попадала впросак с французским языком; при этом Селеста много смеялась, что бывало с ней редко.
Перед уходом Фицджеральды охотно приняли приглашение пообедать с нами завтра. Селеста сказала:
— Мне хотелось бы поблагодарить вас за то, что вы позаботились о Люси.
— Мы делали это с удовольствием, — ответил Роланд.
— Путешествие было таким веселым, — добавила Филлида, — особенно когда мы подумали, что опаздываем на поезд в Париже. Потом мы сообразили, что не правильно поняли время. Знаете ли, очень сложно улавливать смысл, когда французы разражаются потоком слов, а числительные особенно трудны.
Селеста улыбнулась.
— Они так очаровательны, — сказала она, когда гости ушли, — С подобными людьми быстро становишься на дружескую ногу. Я с нетерпением жду их завтрашнего прихода.
Меня порадовало, что, кажется, все друг другу понравились.
В этот же день я нанесла визит Гринхэмам. Я знала, что это будет болезненным испытанием, но мне было необходимо выяснить все подробности о Джоэле, и я полагала, принимая во внимание мои взаимоотношения с ним, что ко мне отнесутся как к члену семьи. Меня провели в гостиную. Леди Гринхэм там не было, сэр Джон находился в одиночестве. Он взял меня за руки и сказал:
— Как у вас дела, Люси?
— Со мной все в порядке, — ответила я.
— Моя жена очень плоха, — сообщил он. — Она даже не в состоянии кого-либо принимать.
— Я понимаю. Это было для нее ужасным потрясением.
— Для всех нас. Боюсь, — она восприняла это исключительно болезненно.
— Я хотела бы узнать, выяснились ли какие-нибудь подробности. Джеральд…
— Джеральд вернулся на службу. Мы знаем столько же, сколько и вы. Ничего больше выяснить не удалось.
— Все это весьма загадочно.
— Такое случается, Люси.
— Я подумала, возможно…
— Мы пытаемся пережить это. Вы понимаете, что я имею в виду. Все кончено. Мы больше ничего не можем поделать.
Мы оба помолчали.
— Может быть, рюмочку шерри? — спросил сэр Джон.
— Нет, благодарю вас.
Я понимала, что этот разговор для него не менее болезнен, чем для меня, и мне хотелось как можно быстрее покончить с ним, — Думаю, мне уже пора идти, — сказала я. — Передайте леди Гринхэм мои самые лучшие пожелания.
— Непременно, — ответил он с явным облегчением.
Я была несколько обижена тем, что меня достаточно холодно встретили.
Это было странно. В прежние времена Гринхэмы относились ко мне очень дружелюбно. Они вели себя так, будто я была членом их семьи. Конечно, эта дружба опиралась на их взаимоотношения с моим отцом, но всякий раз, приходя туда, я встречала теплый прием, а учитывая характер моих отношений с Джоэлем, я действительно чувствовала себя близким для них человеком. Меня огорчило и в то же время удивило то, что со мной обращались как с чужим человеком, вмешивающимся в дела семьи, хотя они, конечно, знали, что я разделяю их горе, По пути домой я размышляла об этом и постепенно поняла, что встреча со мной вновь пробуждала в них трагические воспоминания.
Я рассказала об этом Седеете. Она ответила:
— Значит, ты тоже заметила это. Я даже не видела леди Гринхэм. Мне сообщили, что она плохо себя чувствует и не выходит из комнаты, но сэр Джон… что ж, он тоже не проявил особой радости, увидев меня.
— В каком-то смысле я их понимаю. Они очень дружили с моим отцом, и он погиб… а теперь Джоэль.
Попробуем встать на их место. Они не хотят встречаться с людьми, пробуждающими в них воспоминания.
У меня такое чувство, что я не знаю всей правды.
— Что же там знать? Он выезжал, полный надежд, а конец его был ужасен. Это чудовищная трагедия для его родителей.
— Нет, их чувства мне понятны, но я надеялась узнать какие-то подробности. Как случилось, что Джоэль отправился пешком, а потом… исчез?