Карр Филиппа. Черный лебедь

   Все это было типично для Белинды.
   А теперь я почти пообещала вытянуть ее из беды, в которую она попала исключительно по собственной вине.
   В течение всего дня Белинда пыталась уединиться со мной, нервничая в присутствии других.
   Филлида шепнула мне:
   — Я вижу, ей нужно поговорить с тобой. Я оставлю вас вдвоем.
   Обед, казалось, тянулся бесконечно, и я едва дождалась его окончания. Я была очень расстроена. Почти пообещав встретиться с Генри Фарреллом, я сомневалась в разумности такого обещания. Я не верила в свою способность творить чудеса, но Белинда надеялась на меня.
   Мне стало немного легче, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи и я ушла в спальню.
   Только я разделась и собиралась нырнуть в постель, как раздался стук в дверь. Я подумала, что пришла Филлида со своим целебным настоем, но оказалось, что его принесла Китти.
   — О, спасибо, Китти. Поставьте на столик, — сказала я.
   Она молча повиновалась.
   — Спокойной ночи, Китти.
   — Спокойной ночи, мэм, — и дверь за ней закрылась.
   Я легла в постель, продолжая думать о Белинде.
   Смогу ли я сделать это? Возможно ли убедить этого человека? Я решила, что, во всяком случае, стоит попробовать. Ведь я всегда поступала так, как хотела Белинда.
   Мне было очень жаль и ее, и Бобби. Пожалуй, его даже больше. Он был очень милым молодым человеком, и мне вовсе не хотелось, чтобы ему был нанесен вред. Я представляла его радость при вести о том, что у них будет ребенок.
   Как ни странно, но я склонялась к тому, что у Белинды есть хорошая возможность жить с ним счастливо. Он был таким мужчиной, который умеет быть верным и видит перед собой лишь одну женщину — красивую, восхитительную Белинду. В то же время я думала, какой будет его реакция, когда он узнает о том, что Белинда обманула его, скрыв свой брак с Генри Фарреллом.
   В дверь постучали. На этот раз я угадала. Это была Белинда.
   — Я должна была зайти и поговорить, — сказала она, присаживаясь на кровать. — Я не могу уснуть. Ты встретишься с Генри, правда?
   Я заколебалась.
   — О, пожалуйста, скажи мне» да «. Будет ужасно, если ты откажешься.
   — Не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее.
   — Нет, выйдет. К тебе все прислушиваются. Ты умная, обаятельная. Вспомни хотя бы своего отца.
   — При чем здесь мой отец?
   — А вспомни, как он относился к тебе. Разве он не обрадовался, когда выяснилось, что его дочерью являешься ты, а не я?
   — Это к делу не относится.
   — Относится. Это значит, что ты умная и рассудительная. Люди тебя уважают. Ох, я вся как на иголках. Прошлую ночь вообще не спала да и сегодня не засну.
   — Ничего, заснешь. Если ты пообещаешь, что встретишься с Генри…
   — Хорошо, встречусь, но мне кажется, что это бесполезно.
   — Ты согласна! О, ты просто ангел! Давай поедем завтра. Он остановился в небольшом отеле в Бейсуотере. Ах, спасибо тебе, Люси. Мне уже стало лучше.
   Я очень верю в тебя.
   — И напрасно.
   Она отрицательно покачала головой и в этот момент заметила стоящий возле кровати стакан.
   — Что за напиток? — спросила она.
   — Это изобретение Филлиды. Она заставляет нас с Роландом пить это на ночь. Говорит, что это полезно и обеспечивает спокойный сон.
   — И это действительно так?
   — Я не замечала. Обычно я и так хорошо сплю.
   Мы с Роландом пьем для того, чтобы доставить ей удовольствие.
   Белинда взяла стакан и выпила его содержимое.
   — Извини. Мне спокойный сон нужен больше, чем тебе. Ничего, вкус довольно приятный. Сейчас я скажу тебе, что мы сделаем. Завтра мы поедем в Лондон. можно остановиться у Селесты. Вчера я там останавливалась. Она всегда рада видеть меня. Ты, возможно, остановишься у Роланда. Признаешься, что больше жить без него не могла. Потом ты встретишься с Генри и скажешь ему, что он должен делать.
   — Это невероятно; Белинда. Ты думаешь, что можешь передвигать нас, как пешки на шахматной доске.
   — Ничего подобного. Просто я считаю, что если постараться, чтобы вышло по-твоему, то часто так и получается. А против чего ты возражаешь? Я хочу, чтобы всем стало хорошо: и Бобби, и ребенку.
   — И самой Белинде, — пробормотала я.
   Она поцеловала меня.
   — Я люблю тебя, Люси. Просто сказать не могу, как ты меня осчастливила. Я знаю, что ты сумеешь поговорить с Генри, заставишь его понять, что это единственный выход.
   — Не возлагай на меня слишком больших надежд.
   — С тех пор как я поговорила с тобой, мне гораздо лучше. Я чувствую, что смогу хорошенько выспаться, потому что знаю: все будет в порядке.
   — Я сделаю все, что смогу.
   — Боже благослови тебя, Люси. Увидимся утром.
   Давай выедем пораньше, а?
   — Хорошо, — согласилась я.
   В дверях Белинда обернулась и, послала мне воздушный поцелуй.
   — Спокойной ночи, — сказал она и вышла.
   Что же я ей наобещала и какую пользу смогу принести?
   Ладно, сейчас было не время думать об этом. Завтра или послезавтра я встречусь с Генри Фарреллом. Будет любопытно познакомиться с ним и посмотреть, что он за человек.
   Белинда утомила меня, и я ощущала усталость.
   Я задула свечу и улеглась поудобней.
   Вероятно, я заснула почти мгновенно, но так же мгновенно и проснулась. Вокруг творилось что-то странное, слышался необычный шум. Я открыла глаза и осмотрелась. Комната была озарена каким-то необычным сиянием. Должно быть, я все еще продолжала спать. В этом странном свете вся обстановка выглядела совсем иначе.
   Неожиданно я почувствовала жар и тогда по-настоящему проснулась. Я села в кровати и тут же увидела, что ее полог горит. Кислый запах наполнил мои легкие. Вот отчего в комнате такое сияние! Пламя подбиралось уже к самому верху балдахина.
   Я вскочила с кровати и еще раз оглянулась. Полог с одной стороны был охвачен пламенем.
   Я выбежала в коридор, захлопнула за собой дверь и закричала:» Пожар!»***
   Все происходящее казалось страшным сном.
   Эмери был просто великолепен. Блестящие качества этого спокойного мужчины ярко проявлялись в кризисных ситуациях. Именно его хладнокровие было причиной того, что небольшое несчастье не превратилось в грандиозный пожар.
   К счастью, я проснулась вовремя, еще до того, как кровать по-настоящему заполыхала.
   Эмери первым услышал мой крик и чуть ли не мгновенно появился на месте происшествия. Он схватил с пола коврик и начал сбивать основное пламя.
   Чуть позже подоспели миссис Эмери с Филлидой и большинство слуг.
   Мистер Эмери взял на себя руководство, и вскоре мы все носили воду к дымящейся кровати. Через полчаса после того, как я проснулась, пожар был окончательно потушен. Мистер Эмери стал героем дня, а вернее, ночи. Филлида непрерывно повторяла, что он замечательно со всем справился, и горячо обнимала меня.
   — Слава Богу, — бормотала она. — Слава Богу!
   Примерно в половине второго ночи командование взяла на себя миссис Эмери.
   — Вы, мисс Люси, отправитесь спать к себе, — и она тут же приказала двум служанкам немедленно приготовить мою бывшую спальню, — Что касается остальных, то всем пора по кроватям. До утра здесь делать нечего. Если бы не мистер Эмери, сейчас бы у нас был настоящий пожар, так что все мы должны быть благодарны ему за то, что живы и здоровы.
   Мистер Эмери сказал:
   — Ничего особенного. Благодарить нужно мисс Люси, что она проснулась прежде, чем заполыхало.
   — Это благословение судьбы, — сказала миссис» Эмери и взглянула на меня:
   — Я думаю, мистеру Эмери следовало бы кое-что принять. Да и вам, мисс Фицджеральд, и мисс Люси не помешает выпить чего-нибудь для бодрости.
   — Давайте пройдем в библиотеку, — предложила я, — и выпьем по глотку бренди.
   Мы сели все вместе — супруги Эмери, Филлида и я.
   — Не перестаю себя спрашивать, как это могло случиться, — сказала Филлида. — Как ты думаешь, Люси, что произошло?
   — Не имею понятия.
   — Эмери считает, что во всем виновата свеча. Она могла свалиться, и от тлеющего фитиля занялся бархат.
   — Но я спала, — сказала я. — Прошло некоторое время после того, как я ее погасила.
   — Она могла упасть, когда ты ее задула. Иногда вещи некоторое время тлеют, прежде чем заняться пламенем.
   — Как бы то ни было, — сказала я, — начался пожар, и мы должны благодарить вас, мистер Эмери, за то, что вы сумели задавить его в зародыше.
   — Полог, конечно, пропал, — уныло сказала Филлида. — И представляю, в каком виде будет кровать после того, как на нее вылили всю эту воду! — Она несколько истерично засмеялась. — Но какое это имеет значение, если ты в безопасности! Я все думаю о том, что могло бы произойти. Как бы я об этом сказала Роланду?
   — Ах, Филлида! — воскликнула я. — Этого же не случилось. Это была простая случайность. Слава Богу, ничего более. — Внезапно меня поразила неожиданная мысль. — Я не видела Белинду…
   — О да, я совсем забыла о ней. Вся эта суматоха… — сказала Филлида.
   — Неужели она проспала все это? — воскликнула я. — Нужно узнать, все ли с ней в порядке.
   Я выбежала из комнаты. Филлида следовала за мной, вверх по лестнице, мимо обгоревшей комнаты, к спальне Белинды. Я открыла дверь и тихо позвала:
   — Белинда!
   Ответа не было.
   Белинда лежала на спине и крепко спала. На ее губах играла легкая улыбка, как будто ей снилось что-то приятное. Рядом со мной остановилась Филлида.
   Я взглянула на нее и приложила палец к губам. Мы вышли на цыпочках.
   — Значит, она все-таки проспала все это, — сказала Филлида.
   — Это кажется невероятным.
   На полпути назад мы встретились с супругами Эмери.
   — С мисс Белиндой все хорошо? — спросила миссис Эмери.
   — Она крепко спит. Давайте вернемся в библиотеку и завершим начатое.
   — Крепко же она спит! — заметила миссис Эмери. — Некоторым везет.
   — Она была совершенно вымотана, — объяснила я. — Накануне она провела бессонную ночь.
   — Если бы я знала, то дала бы ей на ночь чашечку отвара, — сказала Филлида.
   — Очевидно, Белинда не нуждалась в этом, — ответила я — Хотя я сейчас припоминаю, что она выпила ту порцию, которую Китти принесла для меня. Возможно, именно поэтому она все проспала, а я нет.
   Филлида засмеялась.
   — Слава Богу, — пробормотала она. — Напиток, конечно, не предназначен для того, чтобы сшибать человека с ног. Он всего лишь вызывает спокойный естественный сон.
   — Просто она крепко спит, вот в чем дело, — заметила миссис Эмери, — Бывают такие люди.
   Я зевнула и сказала:
   — Мне кажется, что мы тоже должны попытаться заснуть.
   — Ваша комната сейчас будет готова, — сказала миссис Эмери.
   — Спасибо, миссис Эмери. Тогда я пойду наверх.
   Так я очутилась в своей старой комнате и не могла не подойти к окну, чтобы взглянуть на дуб с «заколдованной» скамьей Это была безумная ночь, и я почти не спала.
 
   Поутру мы с Белиндой никуда не поехали. После того что произошло ночью, это было невозможно. Все слуги интересовались случившимся пожаром. Каждый желал лично обследовать повреждения. Филлида была очень расстроена. Она все время посматривала на меня со смешанным чувством страха и нежности.
   — Ах, Филлида, ведь ничего не случилось, — сказала я.
   — Да, но могло случиться. Если бы ты не проснулась… Я все думаю об этом. Я бы не вынесла этого, Люси. Я постоянно думаю о Роланде. Что бы я ему сказала?
   — Но ведь ничего не произошло.
   — Слава Богу.
   Услышав о случившемся, Белинда выразила изумление.
   — Пожар! В твоей комнате! Боже милосердный!
   А я спала как убитая.
   Она тоже осмотрела следы пожара.
   — Эти занавеси! И ты тут лежала! Ты могла обгореть до смерти или оказаться изуродованной. Ах, Люси, а я была рядом и все проспала!
   Мне стало любопытно, вспоминает ли она тот случай, когда она взяла свечу с рождественской елки и ткнула ею в мое платье — в платье, которое Ребекка подарила бедной девочке для того, чтобы она смогла прийти в нем на этот праздник. Помнила ли об этом Белинда? Должна была помнить, поскольку ее действия стоили Дженни Стаббс жизни, из-за чего меня забрали в Кадор и воспитывали вместе с Белиндой.
   Впрочем, сейчас мысли Белинды наверняка были заняты только тем, что наша поездка в Лондон задерживается.
   — Как странно, что вы не слышали всего этого шума, — сказала Филлида.
   — Я очень устала, — ответила Белинда, — и заснула, едва добравшись до постели.
   Филлида внимательно посмотрела на нее. У меня складывалось впечатление, что Филлиде не очень-то нравится Белинда. Затем Филлида сказала, что, если я не возражаю, она попросит, чтобы ту кровать убрали и поставили новую — Прямо смотреть на нее не хочется, — сказала она. — Не могу не думать о том, что могло бы произойти.
   — Хватит вспоминать об этом, Филлида.
   — Надеюсь, это удастся… Итак, я скажу, чтобы ее вынесли? Мне не хотелось бы, чтобы Роланд видел ее в таком состоянии. Представляю, как он расстроился бы.
   — Тогда сделай это, если можно, пока я буду в Лондоне.
   — Да, Люси, обязательно. Ты, конечно, отправляешься с Белиндой?
   — Да.
   — Надеюсь, все будет в порядке.
   — В порядке? Разумеется. Ты о чем?
   — Я точно не знаю. Просто после случившегося я стала мнительной.
   — Мнительной… по поводу Белинды?
   — Ну, знаешь, что-то такое в ней есть. Странный она человек. Я бы сказала, необузданный. Мне кажется, никогда нельзя угадать, чего она на самом деле хочет.
   — Да, Белинда несколько непредсказуема. Но я хорошо ее знаю. Мы с ней лучшие подруги.
   Филлида кивнула, однако выглядела по-прежнему озабоченной.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

   На следующий день мы с Белиндой отправились в Лондон.
   Вначале мы поехали к Седеете, которая была рада видеть нас.
   — И Люси тоже здесь! Это хорошо, — сказала она. — Надеюсь, что вы немножко погостите у меня.
   — Знаешь, Селеста, я думаю поехать к Роланду.
   Он сейчас находится в Лондоне, — ответила я.
   — Люси без него жить не может, — добавила Белинда. — Она приехала, чтобы побыть с ним.
   Зачем ей понадобилось лгать без всякой необходимости? Я приехала по ее просьбе, чтобы встретиться с Генри Фарреллом, и она прекрасно знала это. Зачем она умышленно искажала правду?
   — Значит, Роланд ждет тебя? — спросила Селеста.
   — Нет. Он не знает, что я приехала. Это было решено под влиянием минуты. Я подумала, что смогу повидать тебя, а потом отправлюсь к нему. Весь день он будет занят, а мы с Белиндой тем временем уладим кое-какие дела.
   Это прозвучало вполне правдоподобно.
   Селеста пригласила нас немного перекусить, и, когда мы встали из-за стола, было уже три часа пополудни.
   Белинду снедало нетерпение, однако я заявила, что встречусь с Генри Фарреллом только завтра, поскольку мне нужно хорошо продумать, о чем с ним говорить. А сначала я должна увидеть Роланда.
   Белинда приняла мое решение без особой радости, но не стала мне перечить, так как боялась, что я могу и вовсе отказаться от этой затеи.
   Я оставила ее с Селестой и, взяв кеб, отправилась на У эллинг Гарденс, где находилось лондонское «пристанище» Роланда и Филлиды.
   Это была улица с высокими узкими домами.
   Я приезжала сюда только один раз, и то ненадолго.
   Ни Роланд, ни Филлида не предлагали мне вновь посетить их, да и я не чувствовала такой необходимости.
   Это был дом, снятый внаем, временное жилье. Когда Фицджеральды хотели принять нас, они предпочитали делать это в отелях и ресторанах. Они всегда пренебрежительно называли этот дом «пристанищем».
   У дома номер семьдесят я вышла и расплатилась с кебменом. Я поднялась по ступеням к входной двери и, бросив взгляд вниз, заметила женский силуэт в окне полуподвального этажа. Должно быть, это была жена из той парочки, которая присматривала за домом и проживала в нем. Роланд говорил мне, что эта пара вместе с домом переходит от одного съемщика к другому.
   Я постучалась в дверь, и через некоторое время ее открыла женщина. Она была средних лет, довольно полная, с рыжеватыми волосами.
   — Я миссис Фицджеральд, — сказала я.
   Несколько мгновений женщина удивленно смотрела да меня, а потом широко улыбнулась:
   — О, входите же. Я доложу мистеру Фицджеральду…
   — Значит, он дома? Удивительно. Почему он здесь в это время? Я хотела оказаться здесь раньше него и сделать ему сюрприз.
   В этот момент я увидела Роланда. Он спускался по лестнице и внезапно остановился, уставившись на меня.
   Потом он воскликнул:
   — Люси!
   — Я знаю, ты удивлен, — сказала я. — Но я приехала в Лондон, и вот я здесь.
   Удивление на его лице сменилось радостью.
   — Ах, Люси…
   Он обнял меня. Я заметила, что эта женщина смотрит на нас с улыбкой.
   — Благодарю, миссис Грин, — сказал Роланд, вспомнив о ее присутствии. — Это моя жена. Принесите нам, пожалуйста, чаю. — Он вновь обнял меня. — Пойдем наверх. Какое счастье видеть тебя! Не могу выразить, как я рад.
   — Я думала, что ты находишься в конторе.
   — Я действительно сидел там как проклятый до сегодняшнего дня. А теперь взял часть работы на дом.
   Хотелось сменить обстановку, а кроме того, здесь мне никто не мешает работать. Мне не терпелось вернуться в Мэйнорли. — Он открыл дверь. — Проходи в гостиную. Боюсь, никакого сравнения с Мэйнор Грейнджем она не выдерживает.
   — Ну и что, это же просто… пристанище.
   — Его нам хватает. Конечно, это не назовешь домом… но супруги Грин мне нравятся. Они хорошо справляются со всем.
   — Мне кажется, здесь довольно мило. Уютно. Ты мог бы кое-что здесь переделать.
   — Филлида часто об этом заговаривает. Но ведь это не наш дом: мы просто снимаем его. Мы не раз говорили о том, чтобы приобрести собственный дом, но дальше разговоров дело не шло. Самое главное, что ты здесь. Скажи, что заставило тебя приехать? Ты хотела видеть меня?
   — Разумеется, хотела. Но я не решилась бы мешать твоей работе, если бы не Белинда. Она нагрянула в Мэйнорли и чуть ли не силой выжала из меня обещание приехать на несколько дней в Лондон.
   — Эта сумасбродная Белинда! — сказал Роланд.
   — Да, она такая. Мы приехали бы еще вчера, если бы не пожар.
   — Пожар?
   — О да. Я должна все рассказать тебе. Пожар произошел в нашей комнате. Кровать пришла в полную негодность, а весь чудный полог с балдахином превратился в обгорелые лохмотья. Никто не знает, как это началось. Эмери считает, что полог загорелся от упавшей свечи. Некоторое время он «тлел, а потом вспыхнуло пламя. Во всяком случае, мы думаем, что все произошло именно так.
   — Но когда это все произошло?
   — В позапрошлую ночь.
   — Ночью, когда ты была в кровати!
   — Все в порядке, Роланд. Я вовремя проснулась.
   — О Господи… — пробормотал он.
   — Пожар только-только начался. Я вскочила и разбудила весь дом. Эмери действовал превосходно.
   Роланд крепко прижал меня к себе.
   — Люси…
   — Все уже кончилось, Роланд-Филлида ужасно переволновалась.
   — Ах да, Филлида…
   — Она все время говорит о том, что могло бы случиться со мной. Но ведь этого не случилось, а впредь я буду более осторожной.
   — Я все-таки не могу понять, как это произошло.
   — Эмери уверен, что во всем виновата свеча, и я думаю, что он прав. Так или иначе, все очень быстро кончилось.
   Он отпустил меня, сел и закрыл руками лицо.
   Я подошла к нему и мягко отвела его руки в стороны. Лицо Роланда было искажено страданием.
   Я ощутила прилив нежности и подумала: как он любит меня! Я должна стараться так же любить его, должна заботиться о нем. Мне вдруг захотелось защитить его от чего-то.
   — Забудь об этом, Роланд, — сказала я. — Все кончилось. Филлида заменит кровать. К нашему возвращению там будет стоять новенькая.
   Казалось, он не слышал меня. Он смотрел перед собой невидящим взглядом, и я понимала, что он представляет себе комнату, в которой пламя лижет полог, поднимается к балдахину и охватывает меня, лежащую там и ничего не ведающую.
   Он не мог говорить ни о чем другом.
   Раздался стук в дверь, и вошла миссис Грин с чаем.
   Пока мы пили чай, я сообщила Роланду, что Белинда приехала ко мне по делу. Он не обратил на мои слова никакого внимания. Я решила, что мысленно он все еще пребывает в спальне Мэйнор Грейнджа.
   — Завтра я пойду вместе с ней, — сказала я.
   Некоторое время я раздумывала, стоит ли посвящать Роланда в неприятности Белинды, и пришла к выводу, что неприятности эти носят интимный характер и делиться ими нельзя даже с мужем.
   — Понимаю, — сказал он.
   — Ты, конечно, будешь занят. Как, по-твоему, к пятнице ты управишься с делами?
   — Безусловно. Мы вернемся вместе.
   Потом мы заговорили о нас, и Роланд рассказал, как он скучал без меня.
   — Мне следовало поехать с тобой, — сказала я..
   Он с улыбкой кивнул, а затем заметил:
   — Филлиде было бы плохо одной в Мэйнор Грейндже. У нее сложилось впечатление, что слуги косо посматривают на нее, считая, что она узурпирует права хозяйки.
   На это я не ответила, так как знала, что в этом есть доля истины. Подумав, я сказала:
   — Ты же знаешь, что за народ эти слуги. Эмери, например, служили здесь еще при моей матери. Сама я свою мать никогда не видела. Она умерла, родив меня, но моя сестра Ребекка так много рассказывала о ней, что она представляется мне совершенно реальным человеком. Так вот, перед тем как Эмери переехали сюда, они служили у моей матери в ее небольшом лондонском доме. Потом она взяла их с собой.
   Теперь ты понимаешь, как давно они исполняют свои обязанности.
   — О да. И Филлида тоже понимает. Мне кажется, она хотела бы, чтобы мы купили наш собственный дом и начали все заново…
   — Мне она ничего не говорила.
   — И не скажет. Иногда у нее появляется чувство, что она в каком-то смысле лишняя. Это постоянно у нее в мыслях. Она все время думает, не лучше ли ей оставить нас.
   — О нет. Куда же она пойдет? Я очень люблю ее и знаю, что и ты не хотел бы расставаться с ней.
   — Мы всегда были вместе. Это было бы ужасно больно для нас обоих.
   — Для меня тоже. Я нежно люблю ее и всегда думаю о ней, как о родной сестре.
   — Я уверен, что она чувствует к тебе то же самое.
   — Ее выбил из колеи этот пожар.
   — Могу себе вообразить. Кстати, как тебе нравится ее идея? Может быть, дом где-нибудь в Йоркшире?
   Это недалеко от Бредфорда и было бы удобно, да и места там красивые.
   Я молчала. Мне не хотелось уезжать из Лондона и Мэйнорли.
   — Конечно, мы могли бы сохранить этот домишко.
   Я осмотрелась. Представить подобный дом в качестве семейного гнезда мне было трудно. Высокий узкий дом, расположенный на улице, состоящей из таких же домов, — в нем казалось мрачно после больших просторных комнат лондонского дома, принадлежавшего теперь Селесте, и после Мэйнор Грейнджа. К тому же Мэйнор Грейндж с его просторными комнатами, с его неистребимым романтическим духом очень многое значил для меня.
   — А ты не могла бы продать Мэйнор Грейндж? — неуверенно спросил Роланд.
   — Нет, не думаю. Даже если бы захотела. После смерти отца я была так потрясена, что, боюсь, не очень поняла все детали его завещания. Я только знаю, что, хотя все завещано мне, имущество находится под опекой.
   Я не имею права трогать основной капитал, и дом, скорее всего, тоже относится к этой Категории. В любом случае перед тем, как что-то сделать, я должна консультироваться со стряпчими. Наверное, мой отец думал, что я могу стать легкой добычей охотников за состоянием.
   Роланд встревоженно взглянул на меня, и я рассмеялась.
   — О, к тебе это не относится, Роланд. Но есть люди…
   Я подумала о Жан-Паскале. В мотивах его действий я не сомневалась.
   — Мой отец был очень проницательным человеком, — продолжала я, — и более всего он хотел защитить меня. Конечно, он не думал, что скоро умрет. Так или иначе, он оставил все в форме, которую называют» траст «. Это значит, что я не могу трогать капитал.
   Он предназначен моим детям, а если у меня их не будет, то детям Ребекки. Так что не думай, что я могла бы продать Мэйнор Грейндж без всяких хлопот.
   — Понимаю, — сказал Роланд. — В общем-то, это была идея Филлиды. Ей самой нравится Мэйнор Грейндж. Просто ей кажется, что к ней там плохо относятся…
   — Это пройдет. Супруги Эмери — замечательная парочка. У них давно сложился набор правил, которым все должны подчиняться.
   — А Филлида перешла черту.
   — Все произошло из-за того, что Филлида привела в дом Китти, не посоветовавшись с миссис Эмери.
   Предполагается, что только она имеет право нанимать прислугу, и этот случай она сочла оскорбительным.
   — Знать бы заранее…
   — Ну, это мелочи. Все пройдет. Ах, как хорошо оказаться здесь! Как я рада, что встретила тебя в твоем доме на Уэллинг-Гарденс!
   — Вряд ли это можно назвать домом. Просто место для ночлега. Во всяком случае, так воспринимаем его мы с Филлидой. Хотя теперь, когда здесь ты, все, конечно, выглядит по-иному.
   Я радостно улыбнулась.
   На следующий день я сдержала обещание, данное Белинде.
 
   Взяв кеб, я отправилась по указанному адресу. Это был, как она и говорила, небольшой отель в Бейсуотере.
   Внизу находилась стойка клерка, и я спросила, на месте ли мистер Генри Фаррелл. Он вышел, но скоро должен был вернуться. Я сказала, что подожду.