Карр Филиппа. Черный лебедь

   Человек встал хо скамьи. На нем были надеты плащ и шапокляк. Я стояла, оцепенев, не в состоянии двигаться, не в силах говорить. В это время человек снял шляпу и поклонился мне. Он смотрел прямо на меня.
   Я ясно видела растущие треугольником на лбу волосы.
   Это был тот самый человек, которого я видела из окна в Лондоне. Это был убийца моего отца, которого я помогла отправить на виселицу.
   До меня донесся голос Роланда:
   — Люси, Люси, что случилось?
   Я отвернулась от окна, упала в кресло и закрыла лицо ладонями. Роланд бросился ко мне.
   — В чем дело, Люси? Что происходит?
   — Это… это там, внизу.
   Он направился к окну.
   — Что? Что там внизу? Что тебя напугало?
   — Я видела его. Я отчетливо видела его. Он был… точно таким, каким был перед домом в Лондоне. Это был Фергюс О'Нил.
   — Фергюс О'Нил, — машинально повторил за мной Роланд.
   — Человек, убивший моего отца.
   — Спокойно, Люси. Расскажи мне подробней, что ты видела. Что за человек, которого ты там видела?
   — Это был Фергюс О'Нил, — повторила я. — Я давала показания против него. Я видела его до того, как он убил моего отца. Он ждал возле нашего дома.
   В ночь перед убийством я взглянула вниз и заметила его… и когда он стрелял в моего отца, я узнала его.
   — Люси, давай во всем разберемся. Как он мог там оказаться? Ведь его повесили, верно?
   Я кивнула.
   — Ты думаешь, это было…
   — Наверное, он пришел преследовать меня.
   — О нет! Тебе показалось.
   — Не показалось. Я отчетливо видела его. Я совсем не думала о нем, так с какой стати он привиделся мне сейчас, здесь?
   — Ложись в постель. Все в порядке. Рядом со мной тебе нечего бояться.
   Я лежала в объятиях Роланда, и он тихонько шептал мне нежные успокаивающие слова. Я излила ему свои опасения по поводу того, не обвинила ли я невинного человека. Это чувство появилось у меня, когда я увидела его после казни, стоявшим на улице, на том самом месте, где я видела его в ночь накануне убийства моего отца. В то время это сильно разволновало меня, но потом я сумела убедить себя, что это глупость. Ребекка доказала мне, что все это мои фантазии, и я поверила ей. Но здесь был тот же самый человек, это несомненно У него очень характерное расположение волос на голове…
   — Я думаю, тебе показалось.
   — Но почему вдруг? Я так отчетливо видела его.
   — Это старинный дом. Здесь постоянно рассказывают о привидениях. Ведь они должны сидеть именно на этой скамье?
   Я кивнула.
   — Ну вот, это как раз то место, где ты и ожидала увидеть привидение, а постоянно думая…
   — Ни о чем я не думала. Я давно уже не вспоминала о нем.
   — Это не может быть ничем иным, кроме игры воображения.
   — Ты не веришь в то, что люди могут возвращаться после смерти?
   — Нет, — решительно заявил Роланд.
   — Даже если их смерть была насильственной? Даже если кто-то помог послать их на виселицу?
   — Нет. Я не верю в это, и ты не должна верить.
   Ты устала, и в голову тебе лезли мысли о прошлом.
   Ты говоришь, что видела его раньше, этого убийцу.
   Его облик запечатлелся в твоем мозгу. Ты была уже сонной, а перед этим мы болтали о привидениях, появляющихся в саду. Эта картинка всплыла в твоем сознании, и ты подумала, что увидела его.
   — Ты говоришь так рассудительно, так логично.
   — Все имеет какие-то рациональные причины, Люси.
   Но иногда их трудно выявить.
   — Теперь я почувствовала себя гораздо лучше, Роланд.
   — Я рад, милая.
   Он взял локон моих волос и стал играть с ним, нежно говоря при этом:
   — Я позабочусь о тебе. Я сумею защитить тебя от всех привидений на свете.
   Я лежала рядом с ним, наполняясь покоем. Возможно, мне действительно показалось. Только непонятно, почему, ведь я давным-давно не вспоминала об этом человеке.
   Роланд сказал вдруг:
   — Ты все еще думаешь о нем, разве не так? Сегодняшнее происшествие доказывает это. Знаешь, мне кажется, нам нужно уехать отсюда.
   — Уехать?
   — Видишь ли, я уже некоторое время размышляю об этом. Понимаешь, это ведь твой дом. Теперь ты моя жена, и мне кажется, нам нужно обзавестись нашим домом, и это должен обеспечить я.
   — Я не могу бросить Мэйнор Грейндж.
   — Ты можешь возвращаться сюда, но нет никакой необходимости жить здесь постоянно. Во всяком случае, об этом стоит подумать. Естественно, мы не будем принимать никаких поспешных решений. Видишь ли, все это непросто. Мне следовало бы жить поближе к Бредфорду. В последнее время я там не бываю. Знакомство с тобой, женитьба — это, конечно, оправдывает все. Но теперь наша жизнь устоялась, и мне нужно бывать там почаще из деловых соображений. Если ничего не менять, значит, нам придется надолго разлучаться, а я этого не хотел бы. Надеюсь, ты тоже.
   — Разумеется.
   — Так что я думаю… приобрести для нас дом. Вот что я собираюсь сделать, Люси.
   — Ты хочешь сказать, что в основном мы будем жить там?
   — Не обязательно. Мы можем сохранить свой лондонский дом, поскольку часто будем ездить в Лондон.
   А у тебя останется Мэйнор Грейндж. Я знаю, как это важно для тебя. У тебя сентиментальное отношение к слугам. Но над этим вопросом я размышляю уже некоторое время. Дело в том, Люси, что, как мне кажется, жизнь здесь тебе не на пользу. Слишком много здесь всплывает воспоминаний, и только что мы видели, к чему это приводит. Подумай об этом хорошенько.
   — Не знаю, что и сказать, Роланд. Мэйнор Грейндж всегда был моим родным домом в гораздо большей степени, чем лондонский дом.
   — Но это привидение…
   — Действительно, я слышала, что сюда любят являться привидения, но доброжелательные привидения… какая-нибудь любящая мать, которая является поговорить со своей дочерью. Это совсем не то, что я видела или что мне померещилось сегодня.
   — Я уже давно хотел поговорить с тобой обо всем, но знал, что ты тяжело перенесла этот удар. Такое не проходит бесследно. Последствия могут сказаться в любой момент. Мы поженились, и я думал, что другой образ жизни заставит тебя забыть обо всем. Но с частью своего прошлого ты не рассталась, и здесь ты этого не забудешь.
   — И ты считаешь, что если мы уедем…
   — Да. Мне не хочется торопиться. Мы можем снять какое-нибудь жилье и осмотреться, чтобы подыскать то, что тебе понравится, дом, где ты сможешь избавиться от призраков прошлого. А поскольку мне придется бывать в Йоркшире, то, наверное, нам следует поискать местечко поблизости от Бредфорда. Давай попытаемся, Люси. Я думаю, это правильный выход.
   Я обдумывала его слова. Возможно, он был прав.
   Я с нетерпением ожидала переезда в Мэйнор Грейндж, но жизнь здесь оказалась не такой уж спокойной.
   Взять хотя бы неприязнь миссис Эмери к Филлиде.
   А после того, что я видела, или после того, что мне почудилось в саду, нам, возможно, следует подыскать что-то другое.
   Мне самой было неясно, чего я хочу, поэтому я сказала Роланду:
   — Давай поговорим об этом позже.
   — Конечно, — ответил он, целуя меня. — Было бесчувственно поднимать этот вопрос именно сейчас.
   Напрасно я начал.
   — Это было очень мило и внимательно с твоей стороны. Впрочем, ты всегда такой. Наверное, ты прав. Конечно, весь этот дом с разговорами о привидениях, воспоминаниями об отце…
   — Да, — сказал Роланд. — Давай обдумаем идею о своем доме.
   Заснула я нескоро, а заснув, погрузилась в кошмарный сон. Как будто, подыскивая дом для покупки, я зашла в старинное поместье. Оно в точности напоминало Мэйнор Грейндж, и, когда я стояла в холле, с лестницы кто-то спустился. Этот человек был одет в черный плащ и шапокляк, а когда он снял шляпу и раскланялся, я увидела, что волосы его растут на лбу треугольником, а на щеке у него белый шрам.
   Я проснулась от собственного крика. Роланд крепко обнял меня и стал шептать успокоительные слова.
 
   Утром я долго не просыпалась, и Филлида пришла будить меня.
   — Люси, — мягко сказала она, — у тебя была тяжелая ночь. Роланд рассказал мне.
   Мой взгляд тут же устремился к окну. Она проследила за ним, и я поняла, что Роланд рассказал ей о моей так называемой галлюцинации.
   — Думаю, сегодня утром тебе стоит отдохнуть, — продолжала Филлида. — Я устрою тебя поудобней, а когда ты поешь, тебе станет лучше; Я принесла тебе завтрак, который приготовила сама: кофе, тосты, мармелад и яйцо всмятку.
   — Этого не нужно, Филлида. Со мной все в порядке.
   — Нет, не в порядке.
   Она умела быть настойчивой. Я понимала причины недовольства миссис Эмери. А теперь, после того как Филлида сама приготовила завтрак, появятся новые претензии. Вероятно, сейчас миссис Эмери сообщает кому-нибудь, что некоторые люди, видать, не понимают того, что в приличном доме, вроде нашего, приготовлением завтрака занимается прислуга.
   Филлида взбила мои подушки и подала мне завтрак в постель. Как ни странно, хотя я не чувствовала голода, сама того не замечая, я съела почти все, что она принесла. Мне действительно стало лучше. Было просто удивительно, до чего дневной свет все меняет.
   Конечно, внушала я себе, мне это померещилось.
   Определенный образ запечатлелся в глубинах моей памяти, время от времени всплывая на поверхность.
   Весьма примечательно, что я увидела этого мужчину именно на той скамье.
   — Вот так-то лучше, — сказала Филлида. — Извини, Люси, но Роланд рассказал мне все. Надеюсь, ты не сердишься. Он очень беспокоился и нуждался в совете.
   — Должно быть, я переутомилась, хотя не знаю, отчего. Это просто усталость.
   — А я думаю, что во всем виноваты разговоры о привидениях, которые ведутся в этом доме.
   — Об этом говорят и сейчас?
   — Да, слуги. Леди такая-то, давным-давно умершая, возвращалась из загробного мира и, по их словам, до сих пор разгуливает вокруг.
   — Я об этом не думала. Хотя, конечно, живя здесь с отцом и Селестой, я наслушалась подобных историй.
   — Вот именно. Да еще то ужасное дело. Мы с Роландом всерьез поговариваем о том, чтобы уехать отсюда.
   — Он упоминал об этом вчера.
   — Видишь ли, за последнее время он довольно сильно запустил дела в Йоркшире. Ему необходимо жить поблизости от Бредфорда.
   — Так он и сказал.
   — Это, конечно, чудесный дом. Не думай, что нам не нравится жить здесь… хоть всю жизнь. Но Роланд говорит, что это выглядит так, будто мы живем здесь из милости. Ты же знаешь мужчин. Они любят чувствовать себя хозяевами.
   — Я все понимаю.
   — Меня это радует. Роланд понимает твою привязанность к этому дому. Ты никогда не захочешь отказаться от него. Роланд что-то говорил о трасте…
   — Я не уверена, относится ли это к дому, но ко всему остальному относится.
   — Ну, в этих делах я не разбираюсь. Но я понимаю, что ты чувствуешь к этому дому. К тому же ты не захочешь расстраивать всемогущую миссис Эмери. — Филлида состроила гримаску. — Кажется, я наступила ей на любимую мозоль. Будем надеяться, что со временем наши отношения исправятся.
   — Безусловно.
   — Во всяком случае, сейчас ее очень порадует мой отъезд. Я понимаю ее. Она считает, что мы живем за твой счет. В какой-то мере это так и есть. Тебе не кажется, что нам будет удобнее где-нибудь в другом месте? Роланд хотел бы, чтобы ты выбрала дом в окрестностях Бредфорда. Что ты на это скажешь?
   — В любом случае я сохраню за собой Мэйнор Грейндж. Ты понимаешь это?
   — Конечно. Мы будем часто приезжать сюда. Кроме того, мы будем время от времени ездить в Лондон.
   Наверное, это успокоит миссис Эмери.
   — Она любит, когда дом полон гостей. Когда был жив мой отец…
   Филлида приложила к губам палец и покачала головой.
   — Ну, что ты скажешь? Ведь если мы начнем что-нибудь присматривать, то в этом не будет никакого греха?
   — Конечно.
   — Это даже интересно. Я люблю осматривать дома.
   А ты?
   — Да, это захватывающее занятие.
   — Может быть, ты предпочтешь что-нибудь современное, дом, где никто — или почти никто — не жил до этого, дом без привидений и тайн?
   — Не знаю. Я всегда любила старые дома.
   — Разве не интересно будет поискать такой? Роланд говорит, что он хочет оставить выбор за тобой.
   События вчерашней ночи очень обеспокоили его.
   — Где он сейчас?
   — Внизу. Он получил письмо из Бредфорда. Его ждут там на следующей неделе. Он очень огорчен.
   Я думаю, он возьмет тебя с собой. Я, разумеется, тоже еду. У меня там есть дела, и Роланд не захочет, чтобы ты оставалась здесь без нас.
   — Он всегда такой… добрый и заботливый.
   — Но ведь он твой муж, правда? Я тоже люблю тебя, Люси. Я до сих пор вспоминаю ту ужасную ночь и думаю, что могло бы случиться. Да, конечно! Именно это тебя потрясло.
   — О чем ты?
   — О ночном происшествии.
   — Ты говоришь о пожаре? Он не имеет никакого отношения ко вчерашнему.
   — Но все произошло в этом же доме. Ведь могло быть… ах, я не могу говорить об этом. Это было потрясением, и последствия могут быть какими угодно.
   Внешне ты оставалась спокойной. Напряжение было загнано внутрь, а потом проявило себя в виде этого призрака в саду.
   — Для меня это слишком сложно, — сказала я и вдруг обнаружила, что могу смеяться.
   Филлида тоже засмеялась.
   — На самом деле ты смеешься надо мной. Вы с Роландом — достойная парочка. Роланд вечно потешается над моими, как он их называет, сумасбродствами.
   Но я считаю, что существует разумное объяснение вчерашнего явления. — Она внезапно стала серьезной, — Я собираюсь присматривать за тобой, Люси, как всегда присматривала за Роландом. Чем больше я думаю о том, чтобы уехать, тем больше мне нравится эта мысль.
   Она с удовольствием посмотрела на поднос, потому что я все съела.
   — Теперь я чувствую себя прекрасно, — заявила я, — и хочу встать.
   Филлида коснулась губами моего лба.
   — Спасибо, Филлида.
   — Не беспокойся, — сказала она. — Роланд и я с тобой. Мы представляем собой великолепный триумвират. Мы будем держаться вместе и победим всех злых духов Англии, если понадобится.
   Она вполне преуспела, избавляя меня от ужаса прошлой ночи, — если не полностью, что было невозможно, то все же до некоторой степени.
 
   В течение следующих дней постоянно велись разговоры о необходимости подобрать дом где-нибудь в Йоркшире. Я начала относиться к этому проекту с энтузиазмом. Мне трудно было забыть свое видение.
   Каждую ночь, перед тем как лечь в кровать, я подходила к окну, почти ожидая увидеть сидящего внизу человека или привидение — чем бы это ни являлось.
   Приближаясь к окну, я ощущала панику. А когда видела пустую скамью, меня охватывало облегчение.
   Днем я пошла туда, села на скамью и погрузилась в размышления. Прошлое опять вернулось ко мне.
   Я не могла не вспоминать ту ночь, когда ждала отца, который должен был вернуться из парламента, ночь, когда он остался у Гринхэмов, выиграв еще несколько часов жизни. Я вспоминала следующий день, когда я глядела прямо в лицо этому человеку, после того как он произвел роковой выстрел.
   Я вновь жила прошлым. Оно никогда не исчезнет полностью, не исчезнет до тех пор, пока я не узнаю правду: действительно ли существовали двое мужчин с характерной прической и со шрамом на щеке; действительно ли фигура, преследовавшая меня, была человеком или это было порождением моего воспаленного воображения Но если я помогла приговорить к смерти невинного человека, а настоящий убийца жив и издевается надо мной, то как он мог попасть в Мэйнор Грейндж?
   Почему он сел именно на эту скамью?
   Наиболее логичным объяснением было, конечно, то, что мне все это просто привиделось. Очевидно, в свое время я была потрясена гораздо сильнее, чем мне казалось, да и эпизод с пожаром поразил меня гораздо больше, чем я считала.
   Несколько дней эти мысли преследовали меня, а затем я получила новый удар.
   Местная газета всегда приходила рано утром, и, взяв свой экземпляр, я вышла в сад, чтобы просмотреть ее Я смело подошла к «заколдованной» скамье и, усевшись на нее, начала читать.
   Вначале я прочла местные новости — отчеты о свадьбе и двух похоронах. Людей больше интересовало непосредственное окружение, чем события, происходящие в большом мире.
   Затем мое внимание привлекла небольшая заметка, и, когда я начала читать ее, мое сердце заколотилось.
   Заметка была краткой и по существу дела:
   «Два пропавших члена парламента — мистер Джеймс Хантер и мистер Джоэль Гринхэм — в данный момент направляются в Англию.
   Напоминаем, что они были членами переговоров в Буганде. Возвращаясь поздно вечером в отель, эти джентльмены исчезли, и до последнего времени считалось, что они были ограблены и убиты. На самом деле они были похищены и провели несколько месяцев в плену. Их сумели освободить, и теперь они возвращаются в Англию, чтобы воссоединиться со своими семьями.»
   Я несколько раз перечитала заметку. Не снится ли мне это? Вдруг это очередная галлюцинация? Неужели Джоэль действительно жив?
   Я поднялась в свою спальню. К счастью, по пути мне никто не встретился. Я могла только повторять себе. Джоэль вернулся домой. Он жив.
   Мгновенно ожили все воспоминания, связанные с ним. Ведь я так долго любила его… Кажется, всю жизнь. Известие о его смерти, пришедшее вскоре после смерти моего отца, совершенно ошеломило меня.
   Я чувствовала себя одинокой и потерянной.
   Невозможно было поверить в это: Джоэль жив и возвращается на родину! Чем это обернется для меня теперь, когда я замужем? Я ощутила ужасную боль, как будто на меня свалилось тяжкое бремя печали и отчаяния.
   Джоэль возвращался домой, а я была замужем за Роландом Фицджеральдом!
   Я повторяла себе, что люблю Роланда, что Роланд — хороший муж. Кто мог быть добрее и внимательнее ко мне?
   Но… Джоэль возвращался домой. Мы пообещали друг Другу вечную любовь. А я вышла замуж за Роланда.
   Я как будто оцепенела от этого удара. Роланд и Филлида заметили мое состояние. С некоторым сожалением я подумала, что они замечают все. Они считали, что явление, названное ими галлюцинацией, потрясло меня больше, чем сначала думали. В добавок к напитку, подаваемому на ночь, Филлида начала готовить еще какие-то настои. Она заявила:
   — Когда мы в следующий раз окажемся в Лондоне, я сама сведу тебя в эту лавку. У них есть практически все, чтобы обеспечить хорошее здоровье.
   Они довольно подробно обсуждали то, какой дом предстоит купить Роланду в Йоркшире. Филлида в точности знала, сколько комнат нам понадобится. Она постоянно болтала об этом. Я не останавливала ее.
   Мне не хотелось, чтобы она обратила внимание на мое безразличие к этому вопросу.
   Меня интересовало, где сейчас находится Джоэль.
   На пути домой — так было написано. В лондонских газетах, вероятно, сообщается больше подробностей.
   Мне захотелось уехать в Лондон.
   О чем сейчас думает Джоэль? Наверное, вспоминает меня, верит, что я жду его, ведь именно это мы обещали друг другу. Казалось, что это происходило давным-давно, столь многое случилось с тех пор.
   В разговорах Роланда и Филлиды главной темой было путешествие в Йоркшир. Я слушала их вполуха.
   Роланд говорил:
   — Я подумал, что мы можем снять дом на месяц-другой, чтобы дать тебе возможность осмотреться. Не следует принимать окончательного решения, пока не уверишься в его правильности.
   — Превосходная идея! — воскликнула Филлида.
   — А что скажешь ты, Люси?
   — Ах, да, да… думаю, что это хорошая идея.
   — Ты действительно так думаешь? — настаивал Роланд.
   — Ну конечно, — ответила за меня Филлида.
   — Скорее всего, мы выедем на следующей неделе.
   Мне давно пора быть там, так что воспользуемся этим случаем.
   — Я с нетерпением жду этого, — добавила Филлида. — Подбирать себе дом довольно забавно, правда, Люси?
   — О да.
   — Вересковые пустоши отличаются своей красотой, — сказала Филлида. — Я думаю, мы устроимся где-нибудь в таком местечке. Но, разумеется, не совсем в глуши. Там есть чудесные старинные монастыри Фонтен и Риво. Развалины, конечно. По-моему, их разрушил Генрих VIII. Какой ужас! Но руины необыкновенно живописны. Значит, Роланд, на следующей неделе? Я не могу дождаться.
   Мне хотелось закричать им: «Перестаньте говорить о домах в Йоркшире!» Мне хотелось признаться им «Джоэль возвращается домой, и ни о чем другом я не могу думать».
   На следующий день пришло письмо от Белинды.
   «Дорогая Люси!
   Бобби и я приезжаем в Лондон и очень хотим видеть тебя. Все складывается хорошо. Как ты мне посоветовала, я все ему рассказала. Бобби такой милый, он все понимает. Он говорит, что ты. — просто чудо. Мы оба очень хотим видеть тебя. Мы остановимся у Селесты. Она, кажется, не вполне здорова. Я думаю, ей сейчас одиноко.
   Так что приезжай и проведи с нами несколько дней.
   Приезжай обязательно. Селеста будет очень рада тебе.
   Любящая тебя
   Белинда.»
   Но на следующей неделе я должна осматривать дома… дома, которые не интересуют меня совершенно, потому что Джоэль приезжает. Я начала задумываться, что же я сделала со своей жизнью.
   С тех пор как мне попалось на глаза сообщение о возвращении Джоэля, я даже стала забывать смотреть в окно на «заколдованную» скамью в поисках привидения. Мысли о Джоэле вытеснили из моего сознания все остальное.
   Идея пришла ко мне неожиданно, ночью. Я не поеду с ними в Йоркшир. Меня не интересуют никакие дома. Я отправлюсь в Лондон и узнаю, что происходит с Джоэлем. Слишком ужасно жить без новостей.
   Я решила немножко схитрить:
   — Я получила письмо от Белинды. Она в Лондоне, и ей кажется, что Селеста плохо чувствует себя.
   — Ах, бедняжка! — озабоченно сказал Роланд: он всегда беспокоился за других.
   — Белинда считает, что мне надо поехать в Лондон и навестить Селесту.
   — Ты могла бы съездить после того, как мы вернемся из Йоркшира, — предложил Роланд.
   — Не думаю, что смогу развлекаться, зная, что Селеста больна, а меня нет рядом с ней.
   — Что с ней произошло?
   — Я не знаю, но чувствую, что мне следует поехать в Лондон и все выяснить.
   — Когда? — спросила Филлида.
   — Прямо сейчас. Я не собираюсь ждать до тех пор, пока она всерьез заболеет.
   — Дела так плохи?
   — Белинда лишь намекнула…
   Я остановилась и подумала про себя: почему я обязана давать какие-то объяснения, скармливать им полуправду, и все только потому, что я не желаю ехать с ними и хочу выяснить все, связанное с Джоэлем?
   Я твердо продолжила:
   — По-моему, вы можете съездить в Йоркшир вдвоем. В конце концов, это ваша родина. Вы там прекрасно ориентируетесь, а я там никогда не была.
   — Но ведь ты очень хотела поискать дом, — заметил Роланд, — Это все равно не удастся сделать за день или два. Почему бы вам не поехать вдвоем? Если вы найдете что-нибудь подходящее, то я приеду и посмотрю сама.
   Поиски займут не одну неделю, и все это время я буду беспокоиться за Селесту.
   — Это все испортит, — сказала Филлида с недовольной гримасой.
   Роланд мягко заметил:
   — Я понимаю чувства Люси. Ее будут угнетать мысли о Селесте.
   — Именно это я и имела в виду, — благодарно ответила я.
   — Тогда, дорогая Люси, поступай так, как считаешь нужным. Мы с Филлидой отправимся в Йоркшир, осмотримся там, а если подвернется что-то подходящее, вызовем тебя, и ты сама посмотришь. Будь уверена, без тебя мы не собираемся принимать никаких решений.
   Я признательно улыбнулась ему. Он действительно был очень добрым и понимающим человеком.
   Я ощущала некоторый стыд, но в то же время и необыкновенное облегчение. Невозможно было рассказать им о Джоэле. Я не знала, смогу ли я встретиться с ним, и не представляла, как он отнесется ко мне, если мы встретимся.
   Эти мысли одолевали меня и в вагоне поезда, который мчался в Лондон. Кеб довез меня до дому, где уже ждала Селеста. Она обняла меня:
   — Как великолепно, что ты приехала!
   — Белинда написала, что ты больна, и я не могла не приехать.
   — Белинда преувеличивает.
   — Я очень рада. Когда она приезжает?
   — Завтра. Я рада, что у нас есть целый день. Это дает нам возможность немножко поболтать. А где Роланд?
   — На пути в Йоркшир вместе с Филлидой. Селеста, я видела заметку в газете… о Джоэле.
   — О да, в лондонских газетах писали об этом довольно много, хотя и без сенсационных заголовков.
   Вероятно, дожидаются его возвращения домой.
   — А когда он приедет?
   — Должно быть, уже скоро.
   — Так ты слышала, что с ним произошло?
   — Нет. Я подумала о том, чтобы зайти к Гринхэмам, но не пошла. После его исчезновения они стали вести себя довольно странно, и я с ними почти не вижусь.
   — Я думала узнать здесь все новости.
   — Пресса проявляет по этому поводу непривычную сдержанность. Я посчитала бы это настоящей сенсацией. Член парламента, похищенный и содержавшийся в каком-то тайном укрытии…
   — За него платили выкуп?
   — Я знаю не больше того, что писалось в газетах.
   — Интересно, когда же он будет дома?
   — Ты не вернешь, верно? Я имею в виду ваши отношения. Ты теперь замужем.
   — Мне говорили, что он умер, Селеста.
   Она взглянула на меня несколько встревоженно.
   — Но ведь ты счастлива в браке. Роланд очень хороший, правда? Бедный Джоэль! Возможно, тебе не следует встречаться с ним. Может быть, мне это сделать?
   — Я хочу видеть его, Селеста. Я сама хочу объясниться.
   — Если ты считаешь это разумным… Конечно, он мог измениться.
   — Прошло не так уж много времени, Селеста.
   — Но теперь ты замужняя женщина.
   Я отвернулась.
   — Долго ли Роланд и Филлида будут находиться в Йоркшире? — спросила она.
   — Точно не известно. Они присматривают дом.