— Я ищу маленькую девочку… — снова сказала я.
— Да, да — ответила она, а потом медленно и старательно повторила по-английски:
— Маленькая девочка.
— Я должна найти ее, непременно должна…
Она продолжала улыбаться, и я пошла вслед за ней.
Мы свернули в узенькую улочку. Скоро стемнеет, и вдруг страх охватил меня. Что я делаю? Откуда я знаю, кто эта женщина? Точно так же меня заманила к себе «Добрая миссис Браун».
В моей голове смешались всякие мысли: «Тогда тебе повезло, а что может ждать тебя сейчас, если ты снова так глупо ведешь себя?»Я подумала о доме напротив, о маленькой девочке в сорочке, о накрашенной женщине и отвратительных старухах, что охраняли девушек.
Мне надо было подождать Джереми, но тогда бы эта девушка ушла. Что-то толкнуло меня пойти за ней: фиалки, которые она несла, показались мне символичными. Я ведь вышла купить букетик фиалок, когда встретила «Добрую миссис Браун».
«Возвращайся сейчас же! Ты сможешь найти дорогу. Скажи этой девушке, чтобы она пришла в гостиницу. Она придет, если честная. Но предположим, она не придет, и предположим, что она — Жанна. Вдруг она не совсем поняла меня? А вдруг она ведет меня к Клариссе?»
Размышляя так, я продолжала идти вслед за ней. Теперь мы очутились в путанице небольших проулков, но я еще могла убежать. Внутри меня происходила битва: «У меня есть еще время. Я могу найти дорогу назад и добраться до гостиницы до наступления темноты». Но я продолжала идти, потому что предо мной стояла фигурка Клариссы, одетой, как та маленькая девочка, в одной сорочке. «Я должна найти ее, должна, должна! Я не могу упустить эту возможность! У нас было столько неудач! Будет ли конец нашего пути?» Девушка улыбнулась, сказав, что ее зовут Жанна. Она кивнула, когда я упомянула имя Клариссы. Она даже повторила его. «Уходи, уходи, пока есть время! Поговори с Джереми. Расскажи ему. Возьми его с собой». Но я продолжала идти.
Девушка остановилась. Мы очутились перед одним из небольших домишек, жавшихся друг к другу, а крышами почти соединяющихся со зданиями на другой стороне улицы. Она открыла дверь и поманила меня за собой.
Я заколебалась. Я могла бы вернуться сюда завтра, с Джереми, а теперь мне надо уходить — опасно заходить в дом.
Но я должна была войти. «Кларисса там», — подсказало мне что-то внутри. У девушки фиалки, и тогда были фиалки, в этом что-то есть.
Я проследовала вслед за цветочницей вниз по ступенькам. Память вернула меня в тот день, когда я была еще совсем маленькой девочкой, попала в Лондон… и пошла вслед за «Доброй миссис Браун».
Дверь была распахнула настежь. Повсюду царил ужасный запах. Казалось, я очутилась в прошлом. «С меня опять снимут всю одежду, — подумала я, — и выкинут на улицу обнаженной».
Внутри была какая-то старуха.
— Это ты, Жанна? — спросила она.
— Девочка! — крикнула она. — Девочка! Где девочка?
Что-то шевельнулось у моих ног, какая-то грязная куча лохмотьев, и тут я услышала, как пронзительный голосок воскликнул:
— Тетя Дамарис!
И куча тряпья прыгнула мне в объятия. Я опустилась на пол вместе с ней.
Я нашла Клариссу. И более того… я нашла себя.
Жанна отвела нас обратно в гостиницу. Я была вне себя от счастья. Я крикнула Джереми. Он выбежал из комнаты, посмотрел на нас, и его глаза засияли. Взгляд его скользнул по девочке и остановился на мне. Это был прекрасный миг!
Жанна быстро что-то рассказывала Джереми: ее выгнали из дома, работы не было, и она вернулась к цветам. Жизнь была бедной. Она взяла с собой девочку, потому что леди Хессенфилд сказала: «Моя сестра обязательно за ней приедет!»
— Она была так уверена, монсир, — говорила Жанна, — что я поверила ей. Как я счастлива! Это была страшная жизнь для девочки.
— Мы должны что-нибудь сделать для них! Они очень бедны, ей надо заплатить! — воскликнула я.
И Джереми сказал Жанне, что мы позаботимся о ней и ее матери. Мы найдем средства, как это сделать.
У меня с собой было несколько драгоценных перстней и сережек, которые я ей и отдала. Я добавила, что она может поехать с нами, в Англию и стать воспитательницей Клариссы.
— Моя мать больна, — ответила она, — и я не могу бросить ее здесь одну, но, может быть, когда-нибудь…
Одно я обязательно должна была сделать — вытащить Жанну из этой убогой комнатушки.
Надо было вымыть Клариссу и купить ей новую одежду, что я с радостью сделала. Как счастлива она была рядом со мной! Жанна была добра к ней и никогда не позволяла ей продавать цветы в одиночку, так что они выходили на работу вместе. Кларисса постоянно говорила о своей красавице-матери и чудесном отце так, будто они были богами, а так как они были явно не с этой земли, она совсем не удивилась, когда они отправились на небеса.
О, какими радостными были те дни с Клариссой! Любовь, которую мы испытали друг к другу при первой же нашей встрече, теперь росла и крепла с каждым днем. Мы были необходимы друг другу — как она мне, так и я ей.
Надо было уезжать обратно в Англию. В день нашего отъезда Джереми сказал, что нашел местечко для Жанны у одного из своих друзей и она может взять с собой мать.
— Это замечательно! — воскликнула я. — Жизнь прекрасна, не правда ли?
— Я рад, что вы нашли Клариссу, — пробормотал он.
Я дотронулась до его руки.
— Я никогда не забуду, в каком долгу нахожусь перед вами! — промолвила я. Он отвернулся.
Кларисса радовалась всему происходящему, хотя и печалилась, что ей придется расстаться с Жанной, но я сказала ей, что в один прекрасный день Жанна приедет в Англию и навсегда останется с нами, и это удовлетворило ее.
Как всегда она была полна вопросов, но то, что ей пришлось пережить, немного отрезвило ее, и теперь она уже не была той наивной девочкой, как раньше. Все также часто она задавала нам «почему» да «как», но теперь она спрашивала, задумываясь над своими вопросами, и внимательно выслушивала ответы.
Каким отличным было наше возвращение! Радуясь, я часто напевала разные песенки. Кларисса присоединялась ко мне, когда знала песню, и так прошел весь наш путь. Иногда она ехала рядом со мной, иногда с Джереми. Путешествие доставляло ей истинное наслаждение.
Мы достигли побережья, и снова нам повезло — Господь подарил нам спокойное море.
Многое довелось мне пережить с тех пор, как я отправилась в это путешествие, — как будто за несколько недель я прожила целые годы. Больше мне не хотелось скрываться от жизни: я встречусь с ней лицом к лицу, что бы она мне ни несла. Тот момент в Париже, когда я колебалась у дома в узеньком проулке, научил меня этому. Если я хотела стать счастливой, я должна держаться за свое счастье обеими руками и не бояться. Больше я не буду лежать на постели, прячась за болезнью. Я излечилась, я стала женщиной, которая перенесла опасное путешествие и достигла невозможного.
Какое волнение все мы испытали, когда ступили на английскую землю! Кларисса громко хохотала, пока Джереми переносил ее через полосу прибоя. Я стояла рядом с ними, вдыхая свежий морской воздух… и смотря вдаль, туда, где находился мой дом.
— А теперь ты будешь моей мамой? — спросила Кларисса.
Мой голос дрожал от волнения, когда я произнесла:
— Да, Кларисса, я буду твоей мамой! Тогда она посмотрела на Джереми.
— А ты будешь моим папой? — Она взяла его за руку и прижалась к ней щекой.
Он не ответил, и тогда она посмотрела на него:
— Будешь?
Опять воцарилось молчание, и лишь чайки скользили над морем, издавая насмешливые крики.
— Будешь? — нетерпеливо повторила Кларисса.
— Это зависит от того, что скажет Дамарис, — медленно вымолвил он.
— Тогда, — победно вскричала Кларисса, — все в порядке, я уверена в этом!
Вдруг Джереми протянул к нам руки и крепко обнял нас. Так некоторое время мы и стояли. Молчание нарушила Кларисса:
— Как хорошо вернуться домой!
ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ, ПОВЛИЯВШИЕ НА СУДЬБЫ ГЕРОЕВ РОМАНА
— Да, да — ответила она, а потом медленно и старательно повторила по-английски:
— Маленькая девочка.
— Я должна найти ее, непременно должна…
Она продолжала улыбаться, и я пошла вслед за ней.
Мы свернули в узенькую улочку. Скоро стемнеет, и вдруг страх охватил меня. Что я делаю? Откуда я знаю, кто эта женщина? Точно так же меня заманила к себе «Добрая миссис Браун».
В моей голове смешались всякие мысли: «Тогда тебе повезло, а что может ждать тебя сейчас, если ты снова так глупо ведешь себя?»Я подумала о доме напротив, о маленькой девочке в сорочке, о накрашенной женщине и отвратительных старухах, что охраняли девушек.
Мне надо было подождать Джереми, но тогда бы эта девушка ушла. Что-то толкнуло меня пойти за ней: фиалки, которые она несла, показались мне символичными. Я ведь вышла купить букетик фиалок, когда встретила «Добрую миссис Браун».
«Возвращайся сейчас же! Ты сможешь найти дорогу. Скажи этой девушке, чтобы она пришла в гостиницу. Она придет, если честная. Но предположим, она не придет, и предположим, что она — Жанна. Вдруг она не совсем поняла меня? А вдруг она ведет меня к Клариссе?»
Размышляя так, я продолжала идти вслед за ней. Теперь мы очутились в путанице небольших проулков, но я еще могла убежать. Внутри меня происходила битва: «У меня есть еще время. Я могу найти дорогу назад и добраться до гостиницы до наступления темноты». Но я продолжала идти, потому что предо мной стояла фигурка Клариссы, одетой, как та маленькая девочка, в одной сорочке. «Я должна найти ее, должна, должна! Я не могу упустить эту возможность! У нас было столько неудач! Будет ли конец нашего пути?» Девушка улыбнулась, сказав, что ее зовут Жанна. Она кивнула, когда я упомянула имя Клариссы. Она даже повторила его. «Уходи, уходи, пока есть время! Поговори с Джереми. Расскажи ему. Возьми его с собой». Но я продолжала идти.
Девушка остановилась. Мы очутились перед одним из небольших домишек, жавшихся друг к другу, а крышами почти соединяющихся со зданиями на другой стороне улицы. Она открыла дверь и поманила меня за собой.
Я заколебалась. Я могла бы вернуться сюда завтра, с Джереми, а теперь мне надо уходить — опасно заходить в дом.
Но я должна была войти. «Кларисса там», — подсказало мне что-то внутри. У девушки фиалки, и тогда были фиалки, в этом что-то есть.
Я проследовала вслед за цветочницей вниз по ступенькам. Память вернула меня в тот день, когда я была еще совсем маленькой девочкой, попала в Лондон… и пошла вслед за «Доброй миссис Браун».
Дверь была распахнула настежь. Повсюду царил ужасный запах. Казалось, я очутилась в прошлом. «С меня опять снимут всю одежду, — подумала я, — и выкинут на улицу обнаженной».
Внутри была какая-то старуха.
— Это ты, Жанна? — спросила она.
— Девочка! — крикнула она. — Девочка! Где девочка?
Что-то шевельнулось у моих ног, какая-то грязная куча лохмотьев, и тут я услышала, как пронзительный голосок воскликнул:
— Тетя Дамарис!
И куча тряпья прыгнула мне в объятия. Я опустилась на пол вместе с ней.
Я нашла Клариссу. И более того… я нашла себя.
Жанна отвела нас обратно в гостиницу. Я была вне себя от счастья. Я крикнула Джереми. Он выбежал из комнаты, посмотрел на нас, и его глаза засияли. Взгляд его скользнул по девочке и остановился на мне. Это был прекрасный миг!
Жанна быстро что-то рассказывала Джереми: ее выгнали из дома, работы не было, и она вернулась к цветам. Жизнь была бедной. Она взяла с собой девочку, потому что леди Хессенфилд сказала: «Моя сестра обязательно за ней приедет!»
— Она была так уверена, монсир, — говорила Жанна, — что я поверила ей. Как я счастлива! Это была страшная жизнь для девочки.
— Мы должны что-нибудь сделать для них! Они очень бедны, ей надо заплатить! — воскликнула я.
И Джереми сказал Жанне, что мы позаботимся о ней и ее матери. Мы найдем средства, как это сделать.
У меня с собой было несколько драгоценных перстней и сережек, которые я ей и отдала. Я добавила, что она может поехать с нами, в Англию и стать воспитательницей Клариссы.
— Моя мать больна, — ответила она, — и я не могу бросить ее здесь одну, но, может быть, когда-нибудь…
Одно я обязательно должна была сделать — вытащить Жанну из этой убогой комнатушки.
Надо было вымыть Клариссу и купить ей новую одежду, что я с радостью сделала. Как счастлива она была рядом со мной! Жанна была добра к ней и никогда не позволяла ей продавать цветы в одиночку, так что они выходили на работу вместе. Кларисса постоянно говорила о своей красавице-матери и чудесном отце так, будто они были богами, а так как они были явно не с этой земли, она совсем не удивилась, когда они отправились на небеса.
О, какими радостными были те дни с Клариссой! Любовь, которую мы испытали друг к другу при первой же нашей встрече, теперь росла и крепла с каждым днем. Мы были необходимы друг другу — как она мне, так и я ей.
Надо было уезжать обратно в Англию. В день нашего отъезда Джереми сказал, что нашел местечко для Жанны у одного из своих друзей и она может взять с собой мать.
— Это замечательно! — воскликнула я. — Жизнь прекрасна, не правда ли?
— Я рад, что вы нашли Клариссу, — пробормотал он.
Я дотронулась до его руки.
— Я никогда не забуду, в каком долгу нахожусь перед вами! — промолвила я. Он отвернулся.
Кларисса радовалась всему происходящему, хотя и печалилась, что ей придется расстаться с Жанной, но я сказала ей, что в один прекрасный день Жанна приедет в Англию и навсегда останется с нами, и это удовлетворило ее.
Как всегда она была полна вопросов, но то, что ей пришлось пережить, немного отрезвило ее, и теперь она уже не была той наивной девочкой, как раньше. Все также часто она задавала нам «почему» да «как», но теперь она спрашивала, задумываясь над своими вопросами, и внимательно выслушивала ответы.
Каким отличным было наше возвращение! Радуясь, я часто напевала разные песенки. Кларисса присоединялась ко мне, когда знала песню, и так прошел весь наш путь. Иногда она ехала рядом со мной, иногда с Джереми. Путешествие доставляло ей истинное наслаждение.
Мы достигли побережья, и снова нам повезло — Господь подарил нам спокойное море.
Многое довелось мне пережить с тех пор, как я отправилась в это путешествие, — как будто за несколько недель я прожила целые годы. Больше мне не хотелось скрываться от жизни: я встречусь с ней лицом к лицу, что бы она мне ни несла. Тот момент в Париже, когда я колебалась у дома в узеньком проулке, научил меня этому. Если я хотела стать счастливой, я должна держаться за свое счастье обеими руками и не бояться. Больше я не буду лежать на постели, прячась за болезнью. Я излечилась, я стала женщиной, которая перенесла опасное путешествие и достигла невозможного.
Какое волнение все мы испытали, когда ступили на английскую землю! Кларисса громко хохотала, пока Джереми переносил ее через полосу прибоя. Я стояла рядом с ними, вдыхая свежий морской воздух… и смотря вдаль, туда, где находился мой дом.
— А теперь ты будешь моей мамой? — спросила Кларисса.
Мой голос дрожал от волнения, когда я произнесла:
— Да, Кларисса, я буду твоей мамой! Тогда она посмотрела на Джереми.
— А ты будешь моим папой? — Она взяла его за руку и прижалась к ней щекой.
Он не ответил, и тогда она посмотрела на него:
— Будешь?
Опять воцарилось молчание, и лишь чайки скользили над морем, издавая насмешливые крики.
— Будешь? — нетерпеливо повторила Кларисса.
— Это зависит от того, что скажет Дамарис, — медленно вымолвил он.
— Тогда, — победно вскричала Кларисса, — все в порядке, я уверена в этом!
Вдруг Джереми протянул к нам руки и крепко обнял нас. Так некоторое время мы и стояли. Молчание нарушила Кларисса:
— Как хорошо вернуться домой!
ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ, ПОВЛИЯВШИЕ НА СУДЬБЫ ГЕРОЕВ РОМАНА
По восшествии на престол Вильгельма Оранского и Марии в 1689 году завершились долгие, начавшиеся еще во времена Якова I, конфликты короля и парламента, принесшие Англии так много бед.
Предложение короны поступило вместе с декларацией о правах, утвержденной и ставшей «Биллем О правах»в 1689 году. Закон ясно определял условия, в которых осуществляется монархическое правление в Англии. В «Билле о правах» говорилось о невозможности единоличной отмены законов, о незаконности наложения налогов без согласия парламента, о незаконности военной мобилизации в мирное время без согласия парламента. Далее утверждалось, что подданные имеют право обращаться с петициями к королю, что члены парламента должны свободно избираться, и что свобода слова и парламентских дебатов не может ставиться под сомнение.
Все паписты или люди, состоящие в браке с папистами, в соответствии с «Биллем о правах» лишались права обладать короной. Попытки Якова произвести изменения в англиканской церкви были признаны незаконными и подтверждались ранее принятые установки по этому вопросу. Одновременно был принят акт «О религиозной терпимости», позволявший всем несогласным публично отправлять религиозные потребности в соответствии со своей верой.
В начале правления Вильгельм столкнулся с трудностями в подборе министров, принадлежавших к различным фракциям вигов и тори. Он вышел из ситуации, назначив всех министров, принадлежащих к одной партии.
Впоследствии британские суверены приняли практику подбора министров из ведущих членов партии, имеющей большинство в палате общин. Таким образом, лидеры ведущей партии парламента и по сей день формируют исполнительные органы государства, именуемые кабинетом министров.
Вильгельм и Мария считались соправителями Англии, но фактически правление осуществлялось одним Вильгельмом. Он был хладнокровным, сдержанным человеком, оказавшимся правителем мудрым, справедливым и спокойным. Он стал первым конституционным монархом Англии, правившим в соответствии с волей народа, выражавшейся через парламент.
Во внешней политике правление Вильгельма ознаменовало новую эру в истории Британии. Вскоре после его восшествия на трон страна вступила в антифранцузский альянс, и в течение нескольких поколений после этого враждебность к Франции была ведущим течением британской политики. В 1692 году британский флот нанес поражение французскому флоту в крупной морской битве при мысе Аг.
Между тем на суше Вильгельму Оранскому не удавалось достичь успехов. Год за годом объединенная армия голландцев, немцев и англичан вступала в военные конфликты с французской армией во Фландрии. После каждого из многочисленных поражений Вильгельм с готовностью начинал подготовку новых операций, и, наконец, его усилия были вознаграждены — ветераны Людовика потерпели сокрушительное поражение. По Рисвикскому соглашению 1697 года Людовик был вынужден подписать условия, по которым титул французского короля должен был утверждаться в Англии.
Вильгельм погиб в 1702 году, упав с коня. Его жена умерла от чумы в 1694 году.
Королева Анна, сменившая Вильгельма Оранского, была сестрой покойной королевы. Она была хорошей добросердечной женщиной, но не отличалась ни особым талантом, ни силой характера. В течении большей части своего правления она находилась под влиянием знаменитого Джона Черчилля и его жены.
Вскоре после восшествия королевы на трон в 1702 году Черчилль стал главнокомандующим вооруженных сил, а затем получил титул герцога Мальборо. Мальборо стал самым выдающимся военачальником столетия. Он выиграл все битвы, в которых принимал участие, и брал все крепости, которые осаждал.
Военные таланты герцогу Мальборо пришлось проявить в войне за испанское наследство. Король Испании умер в 1700 году, не оставив наследников, и чуть ли не вся Европа включилась в споры о наследстве. Франция поддерживала притязания Филиппа, внука Людовика XIV, а Британия и ее союзники — Карла, крон-принца Австрийского.
Мальборо взял на себя командование армией союзников в Нидерландах. Во время кампании 1704 года он храбро вступил в самое сердце Германии, атаковав крупные французские силы, наступавшие на Вену, и в битве при Бленхейме полностью разбил врага. Французы были изгнаны из Германии, и военное превосходство Людовика XIV было уничтожено.
Кампания 1706 года была почти столь же успешной, поскольку в битве при Рамиллье французы вновь потерпели поражение и были изгнаны из Нидерландов. После этого в 1708 году последовала победа при Оденарде, в результате которой армия Людовика XIV отступила за рубежи своей родины. В битве при Малплаке в 1709 году союзники вновь одержали победу, но лишь после страшной упорной битвы, в которой их потери в два раза превысили потери французов.
Между тем, война шла и в самой Испании. Некоторое время союзники одерживали победы: в 1704 году англичане захватили крупнейшее укрепление Гибралтар, союзники заняли Барселону и вошли в Мадрид. Но вскоре сторонники Филиппа начали одерживать верх, отвоевав Мадрид и нанеся поражение союзникам в битве при Альмансе.
К этому времени английский народ начал уставать от войны, а королева от дурного характера и невыносимого поведения герцога Мальборо. Вскоре Англия вышла из большого альянса против Франции и в 1713 году заключила Утрехтский мир.
В 1707 году был подписан знаменательный акт о союзе, положивший конец существовавшей много столетий и принесшей множество бед враждебности между Англией и Шотландией. Это решение встретило противодействие в обеих странах — и в Англии и в Шотландии, но со временем было признано, что это наиболее разумное решение. Шотландцы и англичане вместо того, чтобы соперничать на бранном поле, начали сотрудничать в развитие промышленности и торговли, распространяя свое влияние во все концы земли.
Все дети королевы Англии умерли в раннем возрасте. Акт о наследовании, принятый в 1701 году, приводил к решению, что наследовать трон будут потомки Елизаветы, дочери Якова I. Таким образом, после смерти Анны корона и титул перешли к Георгу, электору Ганноверскому, внуку Елизаветы.
Предложение короны поступило вместе с декларацией о правах, утвержденной и ставшей «Биллем О правах»в 1689 году. Закон ясно определял условия, в которых осуществляется монархическое правление в Англии. В «Билле о правах» говорилось о невозможности единоличной отмены законов, о незаконности наложения налогов без согласия парламента, о незаконности военной мобилизации в мирное время без согласия парламента. Далее утверждалось, что подданные имеют право обращаться с петициями к королю, что члены парламента должны свободно избираться, и что свобода слова и парламентских дебатов не может ставиться под сомнение.
Все паписты или люди, состоящие в браке с папистами, в соответствии с «Биллем о правах» лишались права обладать короной. Попытки Якова произвести изменения в англиканской церкви были признаны незаконными и подтверждались ранее принятые установки по этому вопросу. Одновременно был принят акт «О религиозной терпимости», позволявший всем несогласным публично отправлять религиозные потребности в соответствии со своей верой.
В начале правления Вильгельм столкнулся с трудностями в подборе министров, принадлежавших к различным фракциям вигов и тори. Он вышел из ситуации, назначив всех министров, принадлежащих к одной партии.
Впоследствии британские суверены приняли практику подбора министров из ведущих членов партии, имеющей большинство в палате общин. Таким образом, лидеры ведущей партии парламента и по сей день формируют исполнительные органы государства, именуемые кабинетом министров.
Вильгельм и Мария считались соправителями Англии, но фактически правление осуществлялось одним Вильгельмом. Он был хладнокровным, сдержанным человеком, оказавшимся правителем мудрым, справедливым и спокойным. Он стал первым конституционным монархом Англии, правившим в соответствии с волей народа, выражавшейся через парламент.
Во внешней политике правление Вильгельма ознаменовало новую эру в истории Британии. Вскоре после его восшествия на трон страна вступила в антифранцузский альянс, и в течение нескольких поколений после этого враждебность к Франции была ведущим течением британской политики. В 1692 году британский флот нанес поражение французскому флоту в крупной морской битве при мысе Аг.
Между тем на суше Вильгельму Оранскому не удавалось достичь успехов. Год за годом объединенная армия голландцев, немцев и англичан вступала в военные конфликты с французской армией во Фландрии. После каждого из многочисленных поражений Вильгельм с готовностью начинал подготовку новых операций, и, наконец, его усилия были вознаграждены — ветераны Людовика потерпели сокрушительное поражение. По Рисвикскому соглашению 1697 года Людовик был вынужден подписать условия, по которым титул французского короля должен был утверждаться в Англии.
Вильгельм погиб в 1702 году, упав с коня. Его жена умерла от чумы в 1694 году.
Королева Анна, сменившая Вильгельма Оранского, была сестрой покойной королевы. Она была хорошей добросердечной женщиной, но не отличалась ни особым талантом, ни силой характера. В течении большей части своего правления она находилась под влиянием знаменитого Джона Черчилля и его жены.
Вскоре после восшествия королевы на трон в 1702 году Черчилль стал главнокомандующим вооруженных сил, а затем получил титул герцога Мальборо. Мальборо стал самым выдающимся военачальником столетия. Он выиграл все битвы, в которых принимал участие, и брал все крепости, которые осаждал.
Военные таланты герцогу Мальборо пришлось проявить в войне за испанское наследство. Король Испании умер в 1700 году, не оставив наследников, и чуть ли не вся Европа включилась в споры о наследстве. Франция поддерживала притязания Филиппа, внука Людовика XIV, а Британия и ее союзники — Карла, крон-принца Австрийского.
Мальборо взял на себя командование армией союзников в Нидерландах. Во время кампании 1704 года он храбро вступил в самое сердце Германии, атаковав крупные французские силы, наступавшие на Вену, и в битве при Бленхейме полностью разбил врага. Французы были изгнаны из Германии, и военное превосходство Людовика XIV было уничтожено.
Кампания 1706 года была почти столь же успешной, поскольку в битве при Рамиллье французы вновь потерпели поражение и были изгнаны из Нидерландов. После этого в 1708 году последовала победа при Оденарде, в результате которой армия Людовика XIV отступила за рубежи своей родины. В битве при Малплаке в 1709 году союзники вновь одержали победу, но лишь после страшной упорной битвы, в которой их потери в два раза превысили потери французов.
Между тем, война шла и в самой Испании. Некоторое время союзники одерживали победы: в 1704 году англичане захватили крупнейшее укрепление Гибралтар, союзники заняли Барселону и вошли в Мадрид. Но вскоре сторонники Филиппа начали одерживать верх, отвоевав Мадрид и нанеся поражение союзникам в битве при Альмансе.
К этому времени английский народ начал уставать от войны, а королева от дурного характера и невыносимого поведения герцога Мальборо. Вскоре Англия вышла из большого альянса против Франции и в 1713 году заключила Утрехтский мир.
В 1707 году был подписан знаменательный акт о союзе, положивший конец существовавшей много столетий и принесшей множество бед враждебности между Англией и Шотландией. Это решение встретило противодействие в обеих странах — и в Англии и в Шотландии, но со временем было признано, что это наиболее разумное решение. Шотландцы и англичане вместо того, чтобы соперничать на бранном поле, начали сотрудничать в развитие промышленности и торговли, распространяя свое влияние во все концы земли.
Все дети королевы Англии умерли в раннем возрасте. Акт о наследовании, принятый в 1701 году, приводил к решению, что наследовать трон будут потомки Елизаветы, дочери Якова I. Таким образом, после смерти Анны корона и титул перешли к Георгу, электору Ганноверскому, внуку Елизаветы.