Страница:
В дверь снова позвонили. Джек выключил компьютер и встал из-за стола, внезапно осознав, что соскучился по своей новой приятельнице. Причем его чувства не имели ничего общего с делом, которое свело их вместе. К черту Эрика со всеми его теориями о пылких взглядах! «Это всего лишь бизнес», – пробормотал Джек. Кроме того, за исключением нескольких мгновений во время съемок, Валери не дала ему ни единого повода считать, что проблемы с концентрацией внимания были взаимными.
Более чем когда-либо Джек пожалел, что Эрик бросил его на съедение волкам – точнее сказать, росомахам, – и почувствовал непреодолимое желание переодеть футболку и посмотреться в зеркало. Господи, что на него нашло? Джек открыл дверь и был застигнут врасплох второй раз за день.
Поняв, на что уставился Джек, Валери бросила быстрый взгляд на свои ноги, затем подняла голову и, когда молодой человек наконец посмотрел ей в лицо, скорчила гримасу:
– В чем дело? Ты никогда не видел женщину в джинсах?
– Конечно видел. Просто я никогда не видел, чтобы ты надевала что-нибудь, кроме своих строгих деловых костюмчиков.
На мгновение ему удалось сбить ее с толку, но Валери быстро оправилась:
– Знаешь, у меня есть и другая одежда. Ты ведь не думаешь, что я сплю в строгих деловых костюмчиках, правда?
Джек усмехнулся:
– Вообще-то, я не был уверен.
Он сделал шаг назад, жестом пригласив нахмурившуюся девушку войти.
И только когда она прошла мимо него, молодой человек заметил ее портфель.
– Заткнись, – буркнула Валери, даже не взглянув на него.
– Разве я что-нибудь сказал? – невинно поинтересовался Джек.
– Тебе не нужно ничего говорить. Твой взгляд был весьма красноречив.
Она обратила внимание на выражение его глаз? Ни о чем другом Джек думать не мог. Боже, это нездорово. Пора найти себе подружку. Или чем-нибудь заняться. Чем угодно, лишь бы отвлечься от тех мыслей, которые посещали его каждый раз в присутствии Валери Вагнер. И с кем угодно, лишь бы это была не Валери Вагнер. Потому что иначе он совершит страшную глупость.
В самом деле?
Он был искренен с Эриком, когда говорил, что преодолел воспоминания о Шелби и разводе. Он совершенно серьезно заявил, что не хочет завязывать новый роман. Ладно, возможно, Эрик попал в точку, говоря о страхе перед неудачей. Никто не любит признаваться в собственных ошибках, и Джек не был исключением. Оглядываясь назад, он понимал, что брак с Шелби представлял собой импульсивное решение двух людей, находившихся под слишком сильным воздействием алкоголя и слишком сильно увлеченных друг другом, чтобы ясно сознавать долговременные последствия своих поступков. Здравомыслие то было или нет, но, когда Джек думал, что в его жизни может вновь начаться кавардак, сердце замирало у него в груди. И какая разница, по какой причине. Джек обязан был внять предупреждению.
К тому же из всех женщин Валери была последней, кто смог бы переубедить его в этом. Они и так попали в трудную ситуацию. И Джек не хотел ее усложнять. Особенно посредством секса. Хотя, черт возьми, он, наверное, получил бы массу незабываемых впечатлений.
Валери поставила портфель на узкий столик, отделявший кухню от комнаты, которая служила одновременно и гостиной, и столовой, и рабочим кабинетом. Громко щелкнув замками, она открыла крышку.
– Сегодня я не надела деловой костюм, однако это не значит, что я пришла с частным визитом.
Джек почувствовал, что его гостья нервничает, и придвинулся к ней, хотя сам только что убеждал себя держаться от нее подальше. Ему определенно нравилось подкалывать ее, заставляя забыть о хороших манерах бизнес-леди.
Волосы девушки были аккуратно заколоты, а на лицо наложен безупречный макияж. Если забыть о ее одежде, можно было предположить, что она приехала прямо из своего офиса.
– Так почему джинсы? Сегодня в «Хрустальном башмачке» «легкомысленный вторник»?
Валери оставила возню с застежками и на мгновение прикрыла глаза:
– Я собиралась приехать сюда сразу после работы, но у меня не было возможности заглянуть домой пораньше, чтобы выгулять Гюнтера.
– Позволь предположить: еще один потоп?
– Нет, просто еще один день с Гюнтером. – Валери повернулась к Джеку. – Ты действительно хочешь обсудить, почему я переоделась? Или мы вернемся к насущным вопросам? За последние две недели у меня сложилось впечатление, что ты очень занятой человек.
Джек улыбнулся. Какая вспыльчивая!
– Интересно, кто прерывался каждые пять минут, чтобы ответить на другие звонки во время нашего последнего разговора? По крайней мере, я знаю, когда выключить проклятый телефон и взять тайм-аут. – Он сделал шаг в ее сторону и, прислонившись к стойке, сложил руки на груди. – А ты?
Валери отодвинулась. Совсем чуть-чуть, но это движение говорило о многом. Джек не должен был радоваться, не должен был поддаваться искушению. Однако, черт побери, он всегда делал то, чего не следовало делать. И за исключением женитьбы на Шелби, это были лучшие моменты в его жизни.
– Я умею отдыхать и развлекаться. Кстати, эта пара джинсов у меня не единственная, – ответила Валери с поспешностью, которая заставляла сомневаться в сказанном.
Джек посмотрел на ее джинсы. Это были синие, абсолютно новые брюки, и Джек не удивился бы, обнаружив на заднем кармане ярлычок с ценой. Молодой человек подавил улыбку, заметив отутюженные стрелки на передней части штанин. Кто гладил ее джинсы? Кто вообще их гладит? А вместо кроссовок или удобных босоножек она надела кожаные туфли на низком каблуке, которые лучше сочетались бы с одеждой делового стиля.
– А пара шорт у тебя найдется? Или пара кед?
Валери отмахнулась:
– С чего ты завел этот разговор? Какая разница, что я делаю в свободное время и что ношу?
– Я нахожу это любопытным. Девушка взглянула на него исподлобья:
– Поверь, ничего интересного в этом нет.
Довольный собой больше, чем следовало ожидать, Джек скрестил лодыжки и вольготно оперся спиной на стойку.
– Как ты проводишь свободное время, Валери? Я имею в виду не свидания за ужином или хождение по клубам. Что ты делаешь в ленивые воскресные полдни? Или горячими летними ночами?
Вот она, крохотная искра желания. Не для того ли он подшучивал и насмешничал над ней?
Валери тоже сложила руки на груди. Только ее спина ни на что не опиралась и поза оставалась напряженной.
– На что ты намекаешь?
Джек небрежно вздернул плечо, размышляя, как далеко он может зайти.
– Ни на что, ни на что. Если ты трудоголик, меня это не касается. Твоему начальству повезло с тобой.
—Мне бы тоже хотелось так думать. Когда журнал выйдет и шумиха уляжется, и я смогу валять дурака.
Она, несомненно, намекала, что у Джека масса времени, чтобы «валять дурака». Молодой человек молча улыбнулся.
– Что? – спросила Валери.
– Ты произнесла эти слова – «валять дурака» – таким тоном, словно речь шла о смертельном заболевании.
– Вероятно, у меня пока не выработалась привычка беспечно мотаться по свету, как у тебя, – парировала девушка.
Джек не обиделся на ее резкость. Наоборот, ему понравилось ее умение постоять за себя. Многообещающее начало.
– Я серьезно отношусь к своей работе. И я рад, что она позволяет мне много путешествовать. Разница в том, что я отвожу работе определенное место в своей жизни и открыт новым перспективам. Я ценю то, что имею: у меня есть крыша над головой, и порой я получаю огромное удовольствие от того, чем занимаюсь, однако карьера не определяет мое бытие. Иначе говоря, хотя я всегда делаю все от меня зависящее, я понимаю, что не могу воспринимать себя или свою работу слишком серьезно.
– Ты хочешь сказать, что я слишком серьезно отношусь к себе?
– Нет. Ты умеешь посмеяться над собой и над жизнью. – Джек усмехнулся. – Иначе Гюнтер давным-давно вернулся бы в приют для животных, правильно? Но не слишком ли серьезно ты относишься к своей работе?
– Это довольно поверхностное суждение, тебе не кажется?
– Я лишь описываю истинное положение вещей. Я знаю, что статья о новой звезде крикета из Голландии доставит несколько приятных минут моим читателям и люди получат удовольствие, читая о том, о чем они имеют довольно смутное представление. Я также сознаю, что не внесу существенного вклада в историю мировой культуры. И меня это устраивает. Люди могут обогащаться из разных источников. Именно поэтому моя работа приносит мне радость. Нет смысла проводить непреодолимую границу между работой и игрой.
– Как мило с твоей стороны. Джек рассмеялся:
– Умение совмещать работу и игру противоречит твоим моральным принципам? Или ты считаешь, что я пишу статьи, лежа в постели героев своих публикаций? – Ему вспомнилась заметка, которую он только что закончил. – Не знаю, стал бы возражать Томас. Скорее всего, он был бы только рад, если бы его Таффи оказался в центре внимания.
– Томас и Таффи? Ухмылка Джека померкла.
– Не спрашивай.
Валери иронично вздернула уголки губ:
– Думаю, на этот раз я последую твоему совету.
– Надо же когда-то начинать.
Его гостья наконец смягчилась и немного расслабилась.
– Знаешь, я вовсе не ставлю под сомнение твои этические воззрения. Просто на этой неделе выйдет первый номер журнала. До сих пор у нас было очень напряженное и насыщенное расписание. Множество людей трудились не покладая рук, чтобы это событие состоялось. Я понимаю, что мы не операции на мозге делаем, но карьеры многих сотрудников зависят от успеха нашего предприятия. Мы должны были сосредоточиться на поставленных задачах. Я люблю свою профессию не меньше твоего. И я долго ждала, пока передо мной откроется такая возможность. Именно поэтому я так серьезно отношусь к своей работе. Я хочу ее сохранить.
Валери решительно потянулась к портфелю и расстегнула его.
– Вот зачем я здесь. Ты спас шкуру многим из тех людей, о которых я только что говорила. В том числе и мою. Не хочу, чтобы у тебя сложилось впечатление, будто я не ценю твою помощь или забыла о тебе. Мы получили это сегодня днем, и я решила, что ты должен увидеть одним из первых. – Она достала из сумки плотный конверт и, хитро улыбнувшись, протянула его Джеку. – Я подумала, что будет весело вручить тебе посылку лично.
Джек взял в руки бумажный пакет.
– Браво. Что здесь? – спросил он, раскрывая зажим.
– Э, мы соединили материалы номера некоторое время назад, но тянули с фотографией на обложку до последнего момента, чтобы надежнее сохранить тайну. – Валери сделала глубокий вздох. – Но теперь все готово. Поздравляю, Прекрасный Принц.
И когда она сказала это, первый номер «Хрустального башмачка» скользнул Джеку в руки.
Джек открыл рот, но не смог произнести ни звука. «Черт подери, – крутилось у него в голове. – Черт меня подери!» Он смотрел на себя. Только это был не он. На него смотрел незнакомый парень с волосами, взлохмаченными умелой рукой стилиста. Чужой человек в идеально сидевшем смокинге. Это не он протягивал стеклянную туфельку, наполненную шампанским. У него просто не могло быть такого хищного выражения глаз. Господи!
Когда Найджел щелкал фотоаппаратом, все внимание Джека было сосредоточено на одной задаче: заставить Валери потерять самообладание. Проклятье! Ладно, соблазнить Валери. Но он всего лишь пошутил.
Мужчина, который смотрел на него с обложки журнала, не развлекался.
И вот та секунда, то мгновение, которое снова и снова всплывало в его памяти, было схвачено и выставлено напоказ перед всем миром. Джека обуревали противоречивые эмоции. Потом он задумался: что почувствовала Валери, когда увидела этот снимок? Она точно знала, кому он протягивал хрустальный башмачок.
Валери пристроилась сбоку, чтобы рассмотреть снимок вместе с ним.
– Ну и что ты думаешь? – спросила она, искоса взглянув на Джека. Звук еле сдерживаемого смеха привел молодого человека в чувство, во всяком случае на время.
Он поднял голову, осознав, что Валери стоит рядом с ним.
– Что ты находишь смешным?
Она тоже считает, что он выглядит по-идиотски?
– Тебя. Лишившегося дара речи.
– Может, дар речи пропадает у меня регулярно. Откуда тебе знать?
– Давай назовем это догадкой, основанной на жизненном опыте.
Джек пристально посмотрел на девушку и вдруг заметил, что ее глаза бегают. Он попытался убедить себя, что всего лишь выбрал более приятную альтернативу, чем разглядывание своей физиономии на обложке. Но, возможно, здесь крылось нечто большее. После тех нескольких мгновений в ванной она не приближалась к нему на столь близкое расстояние. Но в своем воображении он представлял, что она находится к нему еще ближе, значительно ближе.
Джек неотрывно смотрел в глаза своей гостье, наблюдая, как от него к ней перекидывается огонь. Возбуждение охватило их обоих, и сильнее, чем раньше. Проклятый Эрик и его дурацкие рассуждения о «возможностях»!
– А с тобой такое бывает?
– Что? – спросила Валери, и ее голос прервался на мгновение.
Тело Джека напряглось.
– Ты теряешь когда-нибудь дар речи?
– Редко.
Зрачки девушки медленно расширились.
«Не делай этого, не делай, не делай, – кричал тоненький голосок в голове у Джека. – Все и так слишком запуталось». Но его рука уже двигалась. Однако Валери не пошевелилась. Ни когда он положил ей ладонь на затылок, ни когда начал сокращать расстояние между ее ртом и своим, ни когда он нежно прикусил ее нижнюю губу перед тем, как сказать:
– Может, нам удастся это исправить.
Ее губы пахли леденцами с перечной мятой. До конца своей жизни Джек будет помнить этот вкус как вкус Валери.
Девушка не ответила на его поцелуй. Она даже не поощряла его. Но он не отстранился. Она позволяла ему изучать свой рот, давала возможность его губам прикоснуться к своим.
Поцелуй получился скорее сладким, чем страстным. И не потому, что прикосновение к Валери вызвало у него ассоциацию с хрустящим леденцом. Просто нежное изучение было не в его стиле. Особенно после того, что он проделывал с этой женщиной в своем воображении последние две недели. И все-таки ощущение было такое, словно он нырнул вниз головой на мелководье.
Из-за одного легкого поцелуя у него едва не сорвало крышу.
И это была серьезная причина, чтобы разом покончить с недоразумением. Но даже оставив очаровательный ротик девушки, Джек не мог отпустить ее. Он продолжал целовать ее в щеку, за ушком, в шею, пока она не остановила его, отодвинувшись.
Их тела не соприкасались – соприкасались только их губы, да рука Джека лежала на затылке у Валери. Когда девушка отступила на шаг, молодому человеку пришлось сдержать себя, чтобы не потянуться за ней.
– По-моему, это неудачная идея, – сказала гостья, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. Но Джек уловил еле заметные нотки желания. Страсти.
Когда он понял это, все в нем всколыхнулось. Что за дьявольщина?! Он должен радоваться, что Валери разделяет его эмоции. Конечно, вполне вероятно, что из-за плотного расписания у нее тоже в последнее время никого не было. Это все объясняло: два человека, в силу обстоятельств вынужденные подавлять свои сексуальные желания, искали удобный случай для разрядки. Вот и все. Как ни странно, разумное объяснение не принесло Джеку желаемого облегчения.
– Трудно сказать, – ответил он, огибая стол. Почему бы и нет? Жизнь становилась все более интересной. – Мне казалось, это одна из лучших идей, которые приходили мне в голову.
Валери пристально посмотрела ему в глаза, и, когда он сделал шаг по направлению к ней, она вдруг повернулась к нему спиной и со щелчком застегнула портфель. Щелчок замков, словно озвученный знак пунктуации, завершил предложение, которое началось их поцелуем. Интересно, она поставила в конце точку или восклицательный знак?
Существовал лишь один способ узнать это. Джек бросил журнал на стойку и подошел ближе, пытаясь обнять девушку за стройную талию. Однако Валери схватила портфель и встала по другую сторону стола.
– Валери...
Девушка повернулась к нему, держа портфель перед собой, словно щит.
– Джек, мне было приятно целоваться с тобой. Но я... Я не могу играть, когда я работаю. И тем более я не могу играть со своей работой. Ты – часть бизнеса. Это неправильно – смешивать дело и удовольствие.
– Приятно? Тебе было приятно, и больше ничего?
Валери удивленно рассмеялась:
– И это все, что тебя интересует? Ты хочешь знать себе цену как мужчине?
– Я хочу сказать, что знаю: это не был сногсшибательный поцелуй, и все же...
Точка. Она поставила точку в конце этого предложения. Но, по мнению Джека, этот поцелуй, будь он нежный или страстный, заслуживал по крайней мере одного восклицательного знака. И, черт побери, Валери это понимала тоже.
Девушка улыбнулась, покачала головой и направилась к двери.
– Журнал поступит на прилавки магазинов в пятницу утром. В четверг вечером мы устраиваем прием в «Бентари». Ты, то есть не ты, а Эрик не обязан идти туда, но твой друг уже пообещал хозяйкам журнала – во всяком случае, на словах, – что ты появишься там хотя бы ненадолго. Надеюсь, ты его не подведешь.
– Каковы предположительные масштабы гулянки?
– Торжественный ужин в смокингах, – усмехнулась Валери. – Не беспокойся, мы попросим Джен принести тот смокинг, который использовали на съемках.
– Я не о смокинге беспокоюсь. Почему ты не предупредила меня заранее?
Валери задержалась в дверях.
– По-моему, я пыталась. Ты читал книги Эрика?
– Разумеется, – кивнул Джек. Пролистать, прочитать – невелика разница. – А что?
– Прием начнется в восемь. Давай встретимся у меня за ужином, скажем, в шесть тридцать.
Джек попытался представить, как будет изображать парня с обложки – публично. Лично, крупным планом. Перед другими людьми. Перед большим числом людей.
– Ужин? – тупо переспросил он.
– Да. Нам нужно время, чтобы все обговорить и разработать план. У меня уже есть несколько идей.
– Кто бы сомневался, – пробормотал Джек, заслужив неодобрительный взгляд. Но он ничего не заметил, борясь с приступом паники. – Эрик там будет? Я имею в виду, можно пригласить его в качестве гостя или как-нибудь еще?
– Я об этом позаботилась.
– Он знал обо всем? Почему он мне не сказал? Впрочем, не важно. – Джек устало махнул рукой. Эрик был готов заключить в объятия весь мир – и черт знает кого еще, яростно наслаждаясь недавно обретенной свободой.
Молодой человек привел нервы в порядок. В конце концов, он сам бесился из-за того, что Валери так и не поверила до конца в его способности, верно? Ладно, дружок, это твой шанс показать ей, чего ты стоишь.
—Договорились, – заявил он, силясь изобразить беззаботную ухмылку. – Шесть тридцать. Четверг. Я приду.
Валери понимающе улыбнулась:
– Ты хочешь, чтобы я уладила вопрос со смокингом?
– Нет. Я сам справлюсь.
– Только постарайся сделать это сегодня вечером или завтра. До четверга ты даже носу не должен высовывать из квартиры. Я пришлю за тобой машину, поэтому ни о чем не беспокойся. Не снимай трубку, если только это не я или Эрик, и уж точно никому не открывай двери.
– Зачем ты мне все это говоришь? – Джек больше не пытался скрыть беспокойство.
– Ты хоть понимаешь, что намечается?
– Когда я вижу выражение твоего лица, у меня пропадает всякое желание это знать. Тебе действительно нравится меня мучить? Что я тебе сделал плохого? Всего десять минут назад ты говорила, что благодарна мне за помощь.
– Я по-прежнему тебе благодарна. Извини. Я снова должна просить у тебя прощения. Я не понимаю, почему все время провоцирую тебя. Это выходит как-то само собой. Но у меня сложилось такое впечатление, что ты привык быть главным. И я ничего не могу с собой поделать. Я всего лишь человек. И женщина. А женщинам нравится ставить в неловкое положение мужчин, привыкших быть главными. – Валери распахнула дверь, потрогала замок. – Запрись. Если тебе что-нибудь понадобится, звони.
И ушла.
Джек опустился на высокий стул, стоявший рядом со стойкой. Он избегал смотреть на журнал, на свое собственное лицо, красовавшееся на обложке. В этом было что-то противоестественное. Ни один человек не должен видеть себя в таком виде.
Итак, что он будет делать с этим поцелуем? Гораздо проще думать об этом, чем о том, что его ждет через сорок восемь часов. Валери делала вид, что ничего не произошло. Ему следует поступить так же. Он должен сосредоточиться на вечеринке, на выходе журнала, а не на том, как раздеть Валери.
Вот, опять. Он должен. У него всегда были нелады с этим словом.
Глава 8
– Да, Аврора, он придет. Я обещаю.
Валери шагала взад-вперед по комнате, поглядывая в окно. Куда запропастился этот проклятый лимузин. На часах было уже полседьмого. Яичные рулетики, которые она разморозила и испекла, остыли, поэтому пришлось их снова разогревать. В результате они покрылись хрустящей корочкой. И Понтер снова бухал головой о дверь ванной.
– Отлично, дорогая. Я уже не раз говорила, что без твоей помощи нам не удалось бы организовать банкет с таким размахом. Но приезд Джека станет венцом наших усилий.
– Да, – согласилась Валери. Если, конечно, он приедет. Она не разговаривала с Джеком со времени их последней встречи во вторник. Конечно, она пыталась связаться с ним, но он не отвечал ни по домашнему телефону, ни по мобильному.
А значит, он не знал, что Валери организовала блиц-кампанию в средствах массовой информации. У нее не было выбора. После того как были разосланы приглашения, журналисты и телерепортеры не давали ей покоя, стремясь в числе первых увидеть Джека. Феи-крестные сходили с ума от восторга. От Джека требовалось выйти из лимузина на глазах у толпы, и «Хрустальный башмачок» немедленно получал местное, национальное и международное признание.
Даже Валери удивилась тому, какой резонанс в прессе получило разоблачение Прекрасного Принца. Это существенно упрощало ее работу. Вернее, упростило бы, если бы ее клиент оказался более сговорчивым.
И если бы они не лгали миллионам людей.
Усилием воли Валери заставила себя забыть об этом. В который уже раз. Сейчас она должна была подготовить Джека к встрече с толпой репортеров. Девушка мучилась, не зная, стоит ли ей выкладывать Джеку всю правду. Выплеснув на него слишком много информации, она могла испугать его. Хотя, судя по всему, напугать этого парня было непросто.
Ее немного успокаивал тот факт, что Эрик тоже будет на приеме. На случай, если Джеку потребуется поддержка. Эрик намеревался прибыть на место одновременно с ними и не отходить от Джека ни на шаг, пока все не кончится. Что произойдет очень быстро, решила для себя Валери. Джек задержится на банкете ровно настолько, чтобы его имя появилось в рубрике «Стиль жизни» Ллойда Грува из «Вашингтон пост», да еще представитель «Аксес Голливуд» получит обещанные пять минут. Все остальные пусть сами позаботятся о себе. Огромные плакаты с увеличенным изображением журнальной обложки были предусмотрительно развешаны по всем банкетному залу. Предприимчивый журналист мог просто встать перед одним из таких плакатов и оттуда вести свой репортаж.
Включив вечерние новости, все американки увидят Джека с хрустальным башмачком в руке. И каждой из них покажется, что он предлагает туфельку именно ей, а его серые глаза говорят: «Вам подходит не только туфелька, но и я сам». Кто-кто, а Валери отлично знала этот взгляд – он прочно запечатлелся в ее памяти.
Девушка с трудом заставила себя прислушаться к тому, что говорит Аврора. Именно поэтому она не должна была разрешать ему целовать себя. Она вышла на финишную прямую. Ей требовалось кристально ясное мышление. Однако несколько мгновений рядом с Джеком, и в ее душе воцарился хаос.
– Ты рассказала ему, как трудно было выбрать фотографию для обложки? – между тем продолжала Аврора. – У нас просто глаза разбегались. Мы не зря потратились на мистера Коула. Должна признаться, поначалу я немного скептически отнеслась к этой идее, но ты отлично знала, что делаешь.
– Я рада, что все прошло гладко. – Валери суеверно скрестила пальцы, молясь, чтобы удача сопутствовала ей и дальше.
– Знаешь, Элейн на тебя не нахвалится.
– Спасибо, – ответила девушка, ощутив острый укол совести. Черт побери, почему Эрик оказался «голубым» именно сейчас?
– Ты помнишь, с каким недоверием мы восприняли твое предложение, однако ты выполнила все свои обещания и даже сверх того. Ты не поленилась пройти лишнюю милю, и мы хотим, чтобы ты знала: твое усердие не осталось незамеченным.
– Я делала то, что должна была делать. Это доставило мне удовольствие. – Всего три недели назад ни о чем другом она и не мечтала.
– Да, дорогая. Нам тоже так кажется. Мы с Мерси побеседовали после того, как были напечатаны пробные варианты обложки. Когда вся эта кутерьма с вечеринкой уляжется и журнал поступит в продажу, мы хотели бы кое-что обсудить с тобой. Относительно твоего будущего в «Хрустальном башмачке».
Более чем когда-либо Джек пожалел, что Эрик бросил его на съедение волкам – точнее сказать, росомахам, – и почувствовал непреодолимое желание переодеть футболку и посмотреться в зеркало. Господи, что на него нашло? Джек открыл дверь и был застигнут врасплох второй раз за день.
Поняв, на что уставился Джек, Валери бросила быстрый взгляд на свои ноги, затем подняла голову и, когда молодой человек наконец посмотрел ей в лицо, скорчила гримасу:
– В чем дело? Ты никогда не видел женщину в джинсах?
– Конечно видел. Просто я никогда не видел, чтобы ты надевала что-нибудь, кроме своих строгих деловых костюмчиков.
На мгновение ему удалось сбить ее с толку, но Валери быстро оправилась:
– Знаешь, у меня есть и другая одежда. Ты ведь не думаешь, что я сплю в строгих деловых костюмчиках, правда?
Джек усмехнулся:
– Вообще-то, я не был уверен.
Он сделал шаг назад, жестом пригласив нахмурившуюся девушку войти.
И только когда она прошла мимо него, молодой человек заметил ее портфель.
– Заткнись, – буркнула Валери, даже не взглянув на него.
– Разве я что-нибудь сказал? – невинно поинтересовался Джек.
– Тебе не нужно ничего говорить. Твой взгляд был весьма красноречив.
Она обратила внимание на выражение его глаз? Ни о чем другом Джек думать не мог. Боже, это нездорово. Пора найти себе подружку. Или чем-нибудь заняться. Чем угодно, лишь бы отвлечься от тех мыслей, которые посещали его каждый раз в присутствии Валери Вагнер. И с кем угодно, лишь бы это была не Валери Вагнер. Потому что иначе он совершит страшную глупость.
В самом деле?
Он был искренен с Эриком, когда говорил, что преодолел воспоминания о Шелби и разводе. Он совершенно серьезно заявил, что не хочет завязывать новый роман. Ладно, возможно, Эрик попал в точку, говоря о страхе перед неудачей. Никто не любит признаваться в собственных ошибках, и Джек не был исключением. Оглядываясь назад, он понимал, что брак с Шелби представлял собой импульсивное решение двух людей, находившихся под слишком сильным воздействием алкоголя и слишком сильно увлеченных друг другом, чтобы ясно сознавать долговременные последствия своих поступков. Здравомыслие то было или нет, но, когда Джек думал, что в его жизни может вновь начаться кавардак, сердце замирало у него в груди. И какая разница, по какой причине. Джек обязан был внять предупреждению.
К тому же из всех женщин Валери была последней, кто смог бы переубедить его в этом. Они и так попали в трудную ситуацию. И Джек не хотел ее усложнять. Особенно посредством секса. Хотя, черт возьми, он, наверное, получил бы массу незабываемых впечатлений.
Валери поставила портфель на узкий столик, отделявший кухню от комнаты, которая служила одновременно и гостиной, и столовой, и рабочим кабинетом. Громко щелкнув замками, она открыла крышку.
– Сегодня я не надела деловой костюм, однако это не значит, что я пришла с частным визитом.
Джек почувствовал, что его гостья нервничает, и придвинулся к ней, хотя сам только что убеждал себя держаться от нее подальше. Ему определенно нравилось подкалывать ее, заставляя забыть о хороших манерах бизнес-леди.
Волосы девушки были аккуратно заколоты, а на лицо наложен безупречный макияж. Если забыть о ее одежде, можно было предположить, что она приехала прямо из своего офиса.
– Так почему джинсы? Сегодня в «Хрустальном башмачке» «легкомысленный вторник»?
Валери оставила возню с застежками и на мгновение прикрыла глаза:
– Я собиралась приехать сюда сразу после работы, но у меня не было возможности заглянуть домой пораньше, чтобы выгулять Гюнтера.
– Позволь предположить: еще один потоп?
– Нет, просто еще один день с Гюнтером. – Валери повернулась к Джеку. – Ты действительно хочешь обсудить, почему я переоделась? Или мы вернемся к насущным вопросам? За последние две недели у меня сложилось впечатление, что ты очень занятой человек.
Джек улыбнулся. Какая вспыльчивая!
– Интересно, кто прерывался каждые пять минут, чтобы ответить на другие звонки во время нашего последнего разговора? По крайней мере, я знаю, когда выключить проклятый телефон и взять тайм-аут. – Он сделал шаг в ее сторону и, прислонившись к стойке, сложил руки на груди. – А ты?
Валери отодвинулась. Совсем чуть-чуть, но это движение говорило о многом. Джек не должен был радоваться, не должен был поддаваться искушению. Однако, черт побери, он всегда делал то, чего не следовало делать. И за исключением женитьбы на Шелби, это были лучшие моменты в его жизни.
– Я умею отдыхать и развлекаться. Кстати, эта пара джинсов у меня не единственная, – ответила Валери с поспешностью, которая заставляла сомневаться в сказанном.
Джек посмотрел на ее джинсы. Это были синие, абсолютно новые брюки, и Джек не удивился бы, обнаружив на заднем кармане ярлычок с ценой. Молодой человек подавил улыбку, заметив отутюженные стрелки на передней части штанин. Кто гладил ее джинсы? Кто вообще их гладит? А вместо кроссовок или удобных босоножек она надела кожаные туфли на низком каблуке, которые лучше сочетались бы с одеждой делового стиля.
– А пара шорт у тебя найдется? Или пара кед?
Валери отмахнулась:
– С чего ты завел этот разговор? Какая разница, что я делаю в свободное время и что ношу?
– Я нахожу это любопытным. Девушка взглянула на него исподлобья:
– Поверь, ничего интересного в этом нет.
Довольный собой больше, чем следовало ожидать, Джек скрестил лодыжки и вольготно оперся спиной на стойку.
– Как ты проводишь свободное время, Валери? Я имею в виду не свидания за ужином или хождение по клубам. Что ты делаешь в ленивые воскресные полдни? Или горячими летними ночами?
Вот она, крохотная искра желания. Не для того ли он подшучивал и насмешничал над ней?
Валери тоже сложила руки на груди. Только ее спина ни на что не опиралась и поза оставалась напряженной.
– На что ты намекаешь?
Джек небрежно вздернул плечо, размышляя, как далеко он может зайти.
– Ни на что, ни на что. Если ты трудоголик, меня это не касается. Твоему начальству повезло с тобой.
—Мне бы тоже хотелось так думать. Когда журнал выйдет и шумиха уляжется, и я смогу валять дурака.
Она, несомненно, намекала, что у Джека масса времени, чтобы «валять дурака». Молодой человек молча улыбнулся.
– Что? – спросила Валери.
– Ты произнесла эти слова – «валять дурака» – таким тоном, словно речь шла о смертельном заболевании.
– Вероятно, у меня пока не выработалась привычка беспечно мотаться по свету, как у тебя, – парировала девушка.
Джек не обиделся на ее резкость. Наоборот, ему понравилось ее умение постоять за себя. Многообещающее начало.
– Я серьезно отношусь к своей работе. И я рад, что она позволяет мне много путешествовать. Разница в том, что я отвожу работе определенное место в своей жизни и открыт новым перспективам. Я ценю то, что имею: у меня есть крыша над головой, и порой я получаю огромное удовольствие от того, чем занимаюсь, однако карьера не определяет мое бытие. Иначе говоря, хотя я всегда делаю все от меня зависящее, я понимаю, что не могу воспринимать себя или свою работу слишком серьезно.
– Ты хочешь сказать, что я слишком серьезно отношусь к себе?
– Нет. Ты умеешь посмеяться над собой и над жизнью. – Джек усмехнулся. – Иначе Гюнтер давным-давно вернулся бы в приют для животных, правильно? Но не слишком ли серьезно ты относишься к своей работе?
– Это довольно поверхностное суждение, тебе не кажется?
– Я лишь описываю истинное положение вещей. Я знаю, что статья о новой звезде крикета из Голландии доставит несколько приятных минут моим читателям и люди получат удовольствие, читая о том, о чем они имеют довольно смутное представление. Я также сознаю, что не внесу существенного вклада в историю мировой культуры. И меня это устраивает. Люди могут обогащаться из разных источников. Именно поэтому моя работа приносит мне радость. Нет смысла проводить непреодолимую границу между работой и игрой.
– Как мило с твоей стороны. Джек рассмеялся:
– Умение совмещать работу и игру противоречит твоим моральным принципам? Или ты считаешь, что я пишу статьи, лежа в постели героев своих публикаций? – Ему вспомнилась заметка, которую он только что закончил. – Не знаю, стал бы возражать Томас. Скорее всего, он был бы только рад, если бы его Таффи оказался в центре внимания.
– Томас и Таффи? Ухмылка Джека померкла.
– Не спрашивай.
Валери иронично вздернула уголки губ:
– Думаю, на этот раз я последую твоему совету.
– Надо же когда-то начинать.
Его гостья наконец смягчилась и немного расслабилась.
– Знаешь, я вовсе не ставлю под сомнение твои этические воззрения. Просто на этой неделе выйдет первый номер журнала. До сих пор у нас было очень напряженное и насыщенное расписание. Множество людей трудились не покладая рук, чтобы это событие состоялось. Я понимаю, что мы не операции на мозге делаем, но карьеры многих сотрудников зависят от успеха нашего предприятия. Мы должны были сосредоточиться на поставленных задачах. Я люблю свою профессию не меньше твоего. И я долго ждала, пока передо мной откроется такая возможность. Именно поэтому я так серьезно отношусь к своей работе. Я хочу ее сохранить.
Валери решительно потянулась к портфелю и расстегнула его.
– Вот зачем я здесь. Ты спас шкуру многим из тех людей, о которых я только что говорила. В том числе и мою. Не хочу, чтобы у тебя сложилось впечатление, будто я не ценю твою помощь или забыла о тебе. Мы получили это сегодня днем, и я решила, что ты должен увидеть одним из первых. – Она достала из сумки плотный конверт и, хитро улыбнувшись, протянула его Джеку. – Я подумала, что будет весело вручить тебе посылку лично.
Джек взял в руки бумажный пакет.
– Браво. Что здесь? – спросил он, раскрывая зажим.
– Э, мы соединили материалы номера некоторое время назад, но тянули с фотографией на обложку до последнего момента, чтобы надежнее сохранить тайну. – Валери сделала глубокий вздох. – Но теперь все готово. Поздравляю, Прекрасный Принц.
И когда она сказала это, первый номер «Хрустального башмачка» скользнул Джеку в руки.
Джек открыл рот, но не смог произнести ни звука. «Черт подери, – крутилось у него в голове. – Черт меня подери!» Он смотрел на себя. Только это был не он. На него смотрел незнакомый парень с волосами, взлохмаченными умелой рукой стилиста. Чужой человек в идеально сидевшем смокинге. Это не он протягивал стеклянную туфельку, наполненную шампанским. У него просто не могло быть такого хищного выражения глаз. Господи!
Когда Найджел щелкал фотоаппаратом, все внимание Джека было сосредоточено на одной задаче: заставить Валери потерять самообладание. Проклятье! Ладно, соблазнить Валери. Но он всего лишь пошутил.
Мужчина, который смотрел на него с обложки журнала, не развлекался.
И вот та секунда, то мгновение, которое снова и снова всплывало в его памяти, было схвачено и выставлено напоказ перед всем миром. Джека обуревали противоречивые эмоции. Потом он задумался: что почувствовала Валери, когда увидела этот снимок? Она точно знала, кому он протягивал хрустальный башмачок.
Валери пристроилась сбоку, чтобы рассмотреть снимок вместе с ним.
– Ну и что ты думаешь? – спросила она, искоса взглянув на Джека. Звук еле сдерживаемого смеха привел молодого человека в чувство, во всяком случае на время.
Он поднял голову, осознав, что Валери стоит рядом с ним.
– Что ты находишь смешным?
Она тоже считает, что он выглядит по-идиотски?
– Тебя. Лишившегося дара речи.
– Может, дар речи пропадает у меня регулярно. Откуда тебе знать?
– Давай назовем это догадкой, основанной на жизненном опыте.
Джек пристально посмотрел на девушку и вдруг заметил, что ее глаза бегают. Он попытался убедить себя, что всего лишь выбрал более приятную альтернативу, чем разглядывание своей физиономии на обложке. Но, возможно, здесь крылось нечто большее. После тех нескольких мгновений в ванной она не приближалась к нему на столь близкое расстояние. Но в своем воображении он представлял, что она находится к нему еще ближе, значительно ближе.
Джек неотрывно смотрел в глаза своей гостье, наблюдая, как от него к ней перекидывается огонь. Возбуждение охватило их обоих, и сильнее, чем раньше. Проклятый Эрик и его дурацкие рассуждения о «возможностях»!
– А с тобой такое бывает?
– Что? – спросила Валери, и ее голос прервался на мгновение.
Тело Джека напряглось.
– Ты теряешь когда-нибудь дар речи?
– Редко.
Зрачки девушки медленно расширились.
«Не делай этого, не делай, не делай, – кричал тоненький голосок в голове у Джека. – Все и так слишком запуталось». Но его рука уже двигалась. Однако Валери не пошевелилась. Ни когда он положил ей ладонь на затылок, ни когда начал сокращать расстояние между ее ртом и своим, ни когда он нежно прикусил ее нижнюю губу перед тем, как сказать:
– Может, нам удастся это исправить.
Ее губы пахли леденцами с перечной мятой. До конца своей жизни Джек будет помнить этот вкус как вкус Валери.
Девушка не ответила на его поцелуй. Она даже не поощряла его. Но он не отстранился. Она позволяла ему изучать свой рот, давала возможность его губам прикоснуться к своим.
Поцелуй получился скорее сладким, чем страстным. И не потому, что прикосновение к Валери вызвало у него ассоциацию с хрустящим леденцом. Просто нежное изучение было не в его стиле. Особенно после того, что он проделывал с этой женщиной в своем воображении последние две недели. И все-таки ощущение было такое, словно он нырнул вниз головой на мелководье.
Из-за одного легкого поцелуя у него едва не сорвало крышу.
И это была серьезная причина, чтобы разом покончить с недоразумением. Но даже оставив очаровательный ротик девушки, Джек не мог отпустить ее. Он продолжал целовать ее в щеку, за ушком, в шею, пока она не остановила его, отодвинувшись.
Их тела не соприкасались – соприкасались только их губы, да рука Джека лежала на затылке у Валери. Когда девушка отступила на шаг, молодому человеку пришлось сдержать себя, чтобы не потянуться за ней.
– По-моему, это неудачная идея, – сказала гостья, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. Но Джек уловил еле заметные нотки желания. Страсти.
Когда он понял это, все в нем всколыхнулось. Что за дьявольщина?! Он должен радоваться, что Валери разделяет его эмоции. Конечно, вполне вероятно, что из-за плотного расписания у нее тоже в последнее время никого не было. Это все объясняло: два человека, в силу обстоятельств вынужденные подавлять свои сексуальные желания, искали удобный случай для разрядки. Вот и все. Как ни странно, разумное объяснение не принесло Джеку желаемого облегчения.
– Трудно сказать, – ответил он, огибая стол. Почему бы и нет? Жизнь становилась все более интересной. – Мне казалось, это одна из лучших идей, которые приходили мне в голову.
Валери пристально посмотрела ему в глаза, и, когда он сделал шаг по направлению к ней, она вдруг повернулась к нему спиной и со щелчком застегнула портфель. Щелчок замков, словно озвученный знак пунктуации, завершил предложение, которое началось их поцелуем. Интересно, она поставила в конце точку или восклицательный знак?
Существовал лишь один способ узнать это. Джек бросил журнал на стойку и подошел ближе, пытаясь обнять девушку за стройную талию. Однако Валери схватила портфель и встала по другую сторону стола.
– Валери...
Девушка повернулась к нему, держа портфель перед собой, словно щит.
– Джек, мне было приятно целоваться с тобой. Но я... Я не могу играть, когда я работаю. И тем более я не могу играть со своей работой. Ты – часть бизнеса. Это неправильно – смешивать дело и удовольствие.
– Приятно? Тебе было приятно, и больше ничего?
Валери удивленно рассмеялась:
– И это все, что тебя интересует? Ты хочешь знать себе цену как мужчине?
– Я хочу сказать, что знаю: это не был сногсшибательный поцелуй, и все же...
Точка. Она поставила точку в конце этого предложения. Но, по мнению Джека, этот поцелуй, будь он нежный или страстный, заслуживал по крайней мере одного восклицательного знака. И, черт побери, Валери это понимала тоже.
Девушка улыбнулась, покачала головой и направилась к двери.
– Журнал поступит на прилавки магазинов в пятницу утром. В четверг вечером мы устраиваем прием в «Бентари». Ты, то есть не ты, а Эрик не обязан идти туда, но твой друг уже пообещал хозяйкам журнала – во всяком случае, на словах, – что ты появишься там хотя бы ненадолго. Надеюсь, ты его не подведешь.
– Каковы предположительные масштабы гулянки?
– Торжественный ужин в смокингах, – усмехнулась Валери. – Не беспокойся, мы попросим Джен принести тот смокинг, который использовали на съемках.
– Я не о смокинге беспокоюсь. Почему ты не предупредила меня заранее?
Валери задержалась в дверях.
– По-моему, я пыталась. Ты читал книги Эрика?
– Разумеется, – кивнул Джек. Пролистать, прочитать – невелика разница. – А что?
– Прием начнется в восемь. Давай встретимся у меня за ужином, скажем, в шесть тридцать.
Джек попытался представить, как будет изображать парня с обложки – публично. Лично, крупным планом. Перед другими людьми. Перед большим числом людей.
– Ужин? – тупо переспросил он.
– Да. Нам нужно время, чтобы все обговорить и разработать план. У меня уже есть несколько идей.
– Кто бы сомневался, – пробормотал Джек, заслужив неодобрительный взгляд. Но он ничего не заметил, борясь с приступом паники. – Эрик там будет? Я имею в виду, можно пригласить его в качестве гостя или как-нибудь еще?
– Я об этом позаботилась.
– Он знал обо всем? Почему он мне не сказал? Впрочем, не важно. – Джек устало махнул рукой. Эрик был готов заключить в объятия весь мир – и черт знает кого еще, яростно наслаждаясь недавно обретенной свободой.
Молодой человек привел нервы в порядок. В конце концов, он сам бесился из-за того, что Валери так и не поверила до конца в его способности, верно? Ладно, дружок, это твой шанс показать ей, чего ты стоишь.
—Договорились, – заявил он, силясь изобразить беззаботную ухмылку. – Шесть тридцать. Четверг. Я приду.
Валери понимающе улыбнулась:
– Ты хочешь, чтобы я уладила вопрос со смокингом?
– Нет. Я сам справлюсь.
– Только постарайся сделать это сегодня вечером или завтра. До четверга ты даже носу не должен высовывать из квартиры. Я пришлю за тобой машину, поэтому ни о чем не беспокойся. Не снимай трубку, если только это не я или Эрик, и уж точно никому не открывай двери.
– Зачем ты мне все это говоришь? – Джек больше не пытался скрыть беспокойство.
– Ты хоть понимаешь, что намечается?
– Когда я вижу выражение твоего лица, у меня пропадает всякое желание это знать. Тебе действительно нравится меня мучить? Что я тебе сделал плохого? Всего десять минут назад ты говорила, что благодарна мне за помощь.
– Я по-прежнему тебе благодарна. Извини. Я снова должна просить у тебя прощения. Я не понимаю, почему все время провоцирую тебя. Это выходит как-то само собой. Но у меня сложилось такое впечатление, что ты привык быть главным. И я ничего не могу с собой поделать. Я всего лишь человек. И женщина. А женщинам нравится ставить в неловкое положение мужчин, привыкших быть главными. – Валери распахнула дверь, потрогала замок. – Запрись. Если тебе что-нибудь понадобится, звони.
И ушла.
Джек опустился на высокий стул, стоявший рядом со стойкой. Он избегал смотреть на журнал, на свое собственное лицо, красовавшееся на обложке. В этом было что-то противоестественное. Ни один человек не должен видеть себя в таком виде.
Итак, что он будет делать с этим поцелуем? Гораздо проще думать об этом, чем о том, что его ждет через сорок восемь часов. Валери делала вид, что ничего не произошло. Ему следует поступить так же. Он должен сосредоточиться на вечеринке, на выходе журнала, а не на том, как раздеть Валери.
Вот, опять. Он должен. У него всегда были нелады с этим словом.
Глава 8
РИСКОВАННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
Мужчина никогда не воспринимает бизнес исключительно как бизнес, особенно если его деловым партнером является женщина. Большинству мужчин будет трудно отказаться от возможности соединить дело и удовольствие. Важно помнить, что мужчина найдет возможность для получения удовольствия практически во всех деловых ситуациях.
– Да, Аврора, он придет. Я обещаю.
Валери шагала взад-вперед по комнате, поглядывая в окно. Куда запропастился этот проклятый лимузин. На часах было уже полседьмого. Яичные рулетики, которые она разморозила и испекла, остыли, поэтому пришлось их снова разогревать. В результате они покрылись хрустящей корочкой. И Понтер снова бухал головой о дверь ванной.
– Отлично, дорогая. Я уже не раз говорила, что без твоей помощи нам не удалось бы организовать банкет с таким размахом. Но приезд Джека станет венцом наших усилий.
– Да, – согласилась Валери. Если, конечно, он приедет. Она не разговаривала с Джеком со времени их последней встречи во вторник. Конечно, она пыталась связаться с ним, но он не отвечал ни по домашнему телефону, ни по мобильному.
А значит, он не знал, что Валери организовала блиц-кампанию в средствах массовой информации. У нее не было выбора. После того как были разосланы приглашения, журналисты и телерепортеры не давали ей покоя, стремясь в числе первых увидеть Джека. Феи-крестные сходили с ума от восторга. От Джека требовалось выйти из лимузина на глазах у толпы, и «Хрустальный башмачок» немедленно получал местное, национальное и международное признание.
Даже Валери удивилась тому, какой резонанс в прессе получило разоблачение Прекрасного Принца. Это существенно упрощало ее работу. Вернее, упростило бы, если бы ее клиент оказался более сговорчивым.
И если бы они не лгали миллионам людей.
Усилием воли Валери заставила себя забыть об этом. В который уже раз. Сейчас она должна была подготовить Джека к встрече с толпой репортеров. Девушка мучилась, не зная, стоит ли ей выкладывать Джеку всю правду. Выплеснув на него слишком много информации, она могла испугать его. Хотя, судя по всему, напугать этого парня было непросто.
Ее немного успокаивал тот факт, что Эрик тоже будет на приеме. На случай, если Джеку потребуется поддержка. Эрик намеревался прибыть на место одновременно с ними и не отходить от Джека ни на шаг, пока все не кончится. Что произойдет очень быстро, решила для себя Валери. Джек задержится на банкете ровно настолько, чтобы его имя появилось в рубрике «Стиль жизни» Ллойда Грува из «Вашингтон пост», да еще представитель «Аксес Голливуд» получит обещанные пять минут. Все остальные пусть сами позаботятся о себе. Огромные плакаты с увеличенным изображением журнальной обложки были предусмотрительно развешаны по всем банкетному залу. Предприимчивый журналист мог просто встать перед одним из таких плакатов и оттуда вести свой репортаж.
Включив вечерние новости, все американки увидят Джека с хрустальным башмачком в руке. И каждой из них покажется, что он предлагает туфельку именно ей, а его серые глаза говорят: «Вам подходит не только туфелька, но и я сам». Кто-кто, а Валери отлично знала этот взгляд – он прочно запечатлелся в ее памяти.
Девушка с трудом заставила себя прислушаться к тому, что говорит Аврора. Именно поэтому она не должна была разрешать ему целовать себя. Она вышла на финишную прямую. Ей требовалось кристально ясное мышление. Однако несколько мгновений рядом с Джеком, и в ее душе воцарился хаос.
– Ты рассказала ему, как трудно было выбрать фотографию для обложки? – между тем продолжала Аврора. – У нас просто глаза разбегались. Мы не зря потратились на мистера Коула. Должна признаться, поначалу я немного скептически отнеслась к этой идее, но ты отлично знала, что делаешь.
– Я рада, что все прошло гладко. – Валери суеверно скрестила пальцы, молясь, чтобы удача сопутствовала ей и дальше.
– Знаешь, Элейн на тебя не нахвалится.
– Спасибо, – ответила девушка, ощутив острый укол совести. Черт побери, почему Эрик оказался «голубым» именно сейчас?
– Ты помнишь, с каким недоверием мы восприняли твое предложение, однако ты выполнила все свои обещания и даже сверх того. Ты не поленилась пройти лишнюю милю, и мы хотим, чтобы ты знала: твое усердие не осталось незамеченным.
– Я делала то, что должна была делать. Это доставило мне удовольствие. – Всего три недели назад ни о чем другом она и не мечтала.
– Да, дорогая. Нам тоже так кажется. Мы с Мерси побеседовали после того, как были напечатаны пробные варианты обложки. Когда вся эта кутерьма с вечеринкой уляжется и журнал поступит в продажу, мы хотели бы кое-что обсудить с тобой. Относительно твоего будущего в «Хрустальном башмачке».