Кэнхем Марша. Таинственный всадник

   Дадли и Тайрон обменялись взглядами, их брови потрясенно взметнулись.
   — В общем, для краткости скажем так: ваш дядя обнаружил совершенно законный способ потребовать по крайней мере часть наследства, хранящегося в его банке. Так как он объявил себя опекуном вашего брата, любые активы, которые принадлежат вашему брату по праву наследства, будут находиться в его руках, пока Антуан не достигнет совершеннолетия. Письменный перечень сокровищ наводит на мысль — и я думаю, она верна, — что ваш дядя планирует использовать ценности как имущественный залог, как доказательство собственной кредитоспособности, с помощью которого в один прекрасный день он сможет заставить своих кредиторов отступить. К счастью, а может, к сожалению для Пакстона, Рос и Винсент обнаружили его схему и поняли, что он планировал выкинуть их из общего дела. Рос принял ответные меры, указав тем самым вашему дядюшке, с какой легкостью тот может вылететь из дела сам.
   — То есть… полковник Рос стрелял в лорда Пакстона?
   — Там, возле кареты, когда Робби узнал о существовании дубликата, он слышал еще, как Рос признался, что стрелял в вашего дядю, потому что тот стал слишком жадным и собирался их надуть.
   Рене, ошеломленная услышанным, стала быстро ходить из одного конца библиотеки в другой.
   — Это слишком невероятно!..
   — Уверяю вас, они были готовы идти гораздо дальше. — Голос Тайрона звучал спокойно и уверенно.
   — Что вы имеете в виду? — тихо спросила Рене.
   — Ваш брак. Если смотреть со стороны, кроме престижа от союза с представительницей благородного семейства, Эдгар Винсент не извлек бы для себя никакой материальной выгоды. Но предположим, вы вышли замуж и произвели на свет наследника мужского пола. Вполне законный наследник, да? Но чтобы младенцу стать настоящим наследником, с вашим братом должен произойти несчастный случай или… его должны повесить за совершенное преступление, которого на самом деле он не совершал. Она снова заметалась по комнате.
   — Чтобы все это стало возможным, они должны быть уверены, что Антуан на самом деле последний наследник. Откуда они могли знать об этом?
   — Они втроем обладали связями в различных сферах, и весьма разветвленными. В армии, на черном рынке, в банковских деловых кругах. И у них, вероятно, разработана хорошая система для занятия контрабандой золота и драгоценных камней, даже для вывоза эмигрантов из Франции. Они не единственные, кто занимается спасением жизни ваших соотечественников. Многие предприимчивые английские дельцы сделали большие деньги на этом. Но я предполагаю, что наша алчная троица в какой-то момент решила, что их доля станет намного больше, если парижские аристократы навсегда останутся в родной земле. О, они действовали осторожно, они могли доказать, насколько надежны их маршруты, и некоторые благополучно добрались до Англии. Но остальные, рискнув довериться этой банде, были предоставлены судьбе и, вероятно, не сумели одолеть и первого поста. Росу, например, надо было лишь анонимно сообщить Комитету общественной безопасности, где и когда французский аристократ попытается выбраться из Парижа.
   — Вы говорите, они сознательно передавали людей жандармерии?
   Тревога и недоверие застыли в глазах Рене, и они стали цвета сапфиров в полночь. Тайрон глубоко вздохнул.
   — Рене…
   — Герцог де Блоис и его семейство были арестованы в воротах Парижа. — Она задыхалась. — Жан-Луи, его отец, его мать, его братья… Их дети! И… О! — Она замерла на миг, ее бледные трясущиеся пальцы взметнулись, чтобы зажать рот. — Дедушка… его забрали в тюрьму ночью, накануне отъезда из страны.
   — Я воображаю, как Рос и Винсент обрадовались, обнаружив, что у Пакстона была сестра, которая вышла замуж за представителя одного из самых благородных семейств Парижа, а ее свекор являлся одним из богатейших герцогов при дворе короля.
   Рене вскрикнула, и горячие слезы покатились по ее щекам. Она откинулась назад, задев ногой ножку стула, потеряла равновесие, но не упала, а ударилась спиной о стену.
   Тайрон мгновенно оказался подле нее. Она вздрогнула от его прикосновения, но он крепко прижал Рене к груди. Дадли старался смотреть на пол, в окно, в потолок, куда угодно, только не на молодую женщину, плачущую на плече Тайрона. А бесстрашный бандит со стальными нервами, чувствуя, как рыдания сотрясают ее тело, не знал, что делать. Он уткнулся губами в ее волосы и обнял ее еще крепче. Он поймал пристальный взгляд Дадли и слегка отстранил Рене — надо было ехать.
   Рене вцепилась ему в воротник, она задыхалась от рыданий. Когда она наконец оторвалась от его плеча, серебряная слеза, скользнув по ресницам, скатилась по ее щеке.
   — Как может человек, — кричала она, — предать собственную семью?
   — Жадность творит странные вещи с людьми. Она заставляет их делать то, о чем они никогда и не подозревали. То же самое случается с любовью, знающие люди мне рассказывали, — добавил он.
   Рене покачала головой, не понимая; она ладонью вытирала слезы, но новые ручейки струились по щекам. Тайрон вынул носовой платок с монограммой И протянул Рене.
   — Возьмите, — приказал он.
   Она повиновалась так простодушно, что это только усилило его боль за нее. На буфете стояли графин вина и два пустых стакана; он усадил Рене на стул, потом наполнил оба стакана до краев.
   — Выпейте, — велел он.
   Она стала отказываться, но он насильно сунул стакан ей в руку.
   — Вы меня нянчили почти неделю, теперь, я думаю, пришла моя очередь. А с ранеными я научился обходиться.
   Огромные темные глаза были полны горя, и в душе Тайрона все перевернулось.
   — Что вы собираетесь делать? — плакала она. — Отдать все этому ублюдку?
   Тайрон спокойно ответил:
   — А потом его убить.

Глава 27

   Бертран Рос лежал в горячей ванне, из которой шел пар; он откинулся назад и глубоко затянулся сигарой. Он чувствовал себя уже намного лучше. Прошедшие недели довели его — его словно проверяли на крепость, способен ли он выдержать то, что рассчитано на десятерых, и сегодня он наконец уступил. Шлюха обслужила его хорошо; он проделал это много раз, даже счет потерял. К сожалению, из-за его ненасытности пришлось доплатить хозяйке борделя, чтобы она распорядилась осторожно вынести переломанное и кровоточащее тело. Такое произошло не в первый раз и, вероятно, не в последний, хотя он и пробовал управлять своим гневом в подобных случаях.
   Рос с отвращением посмотрел на свою грудь, где были хорошо заметны четыре царапины. Нахмурившись, он проверил отметины концом обкусанного пальца, чтобы понять, перестала ли течь кровь; тихо выругавшись, он стал брызгать на ранку коньяком. Алкоголь обжег кожу, Рос почувствовал приятную дрожь плоти, но ощущение было кратким, удовольствие исчезло так же быстро, как и боль, и он снова глотнул коньяку.
   Дверь у него за спиной открылась, но клубы пара, поднимающиеся из ванны, мешали рассмотреть, кто вошел.
   — Я ведь приказал, чтобы меня никто не беспокоил. Если ты принес воду, забирай и держи ее горячей, пока я не позвоню в колокольчик.
   Он услышал, как дверь снова закрылась и раздался скрежет ключа в замке. Через секунду он снова ощутил холод на шее, за ухом.
   — Полковник Рос! Жаль, что приходится прерывать ваше уединение. Я мог бы выбрать более удобное время, но хотел убедиться, что не возникнет никаких неожиданностей и нас никто не прервет.
   Рос начал поворачивать голову, но удар дулом пистолета быстро успокоил его. Рука дернулась, пепел с конца сигары упал в воду и рассеялся на поверхности серо-черными хлопьями.
   — Кто вы? И чего хотите?
   — Я думаю, вы знаете, кто я, и думаю, вы знаете, чего я хочу. Единственно, что мы должны обсудить, — сроки обмена.
   Глаза Роса расширились. Старлайт! Какого черта, как он нашел его здесь, в борделе, в Спан-Энд?
   — Я знаю многие ваши привычки, — заявил Тайрон, правильно определив причину его изумления. — Плохие так же, как и отвратительные. И стоит мне нажать сейчас на курок, как все ваши умственные способности разлетятся по этой комнате.
   — Если вы сделаете это, вы никогда не увидите старика живым.
   — Ах, но и вы тоже. — Зловещий баритон почти оглушил Роса. — Мне доставило бы огромное удовольствие увидеть вас мертвым.
   Ноздри Роса затрепетали. Да, нынешнее положение его было незавидным. Начать с того, что он сидел совершенно голый, в воде. Его оружие лежало у противоположной стены комнаты. Никто не знал, что он отправится сюда вечером, и было бы ужасно, если бы его обнаружили мертвым в заведении, знаменитом тем, что здесь способны угодить самым низменным вкусам клиентуры.
   — Вы удивляете меня, Капитан. Красивая женщина — я бы еще мог понять, если бы вы хотели вызволить ее, но я не знал, что вы испытываете тягу и к старикам.
   — Скажем так: я не могу наслаждаться ее обществом, если она беспокоится о другом.
   — Действительно! Я полагаю, мадемуазель д'Антон сумела бы отблагодарить вас за возвращение слуги. Так что вы предлагаете в обмен на это счастье?
   — Что вы хотите?
   Рос почувствовал, что к нему понемногу возвращается самообладание. Несмотря на угрозу, Старлайт прибыл сюда не за тем, чтобы его убить — если бы он хотел это сделать, то Роса давно бы уже не было в живых. Он появился здесь, чтобы вести переговоры по поводу старика, поэтому он не тронет человека, который держит у себя ключ от тюремной камеры.
   — Что я хочу? Сколько стоит жизнь старика? — Рос медленно затянулся сигарой, потом так же медленно выдохнул кружок сизо-белого дыма. — Драгоценностей, которые были украдены у нас, конечно. Брошка из жемчуга, ну и остальной товар, который вы забрали у Эдгара Винсента несколько месяцев назад. Я полагаю, все это еще у вас?
   — Может быть, и так.
   — Кроме того, лорд Пакстон волнуется о своих племянниках, и я поступил бы крайне неуважительно по отношению к нему, если бы не передал его горячее желание вернуть родственников на его безутешную грудь, со всеми, разумеется, гарантиями, что их непристойное поведение не будет иметь неприятных последствий.
   Тайрон фыркнул:
   — Сообщите лорду Пакстону, что у него столько же шансов снова увидеть племянницу и племянника, сколько получить наследство, принадлежащее герцогу д'Орлону.
   — Боюсь, что я…
   Дуло пистолета воткнулось Росу в рот, и он обнажил зубы в злой гримасе.
   — Давайте не заниматься глупостями, полковник. Я видел список, я знаю все о драгоценных камнях и слитках, которые лежат в хранилище банка Пакстона. Я знаю в тонкостях, как работает ваша система. Но все принадлежит Рене д'Антон и ее брату. Что они хотят делать с наследством — им решать, конечно, но я сомневаюсь, что они захотят поделиться с людьми, которые приложили руку к убийству их семейства.
   — И при этом они, вероятно, не увидят ни пенса, так как они должны быть привлечены к ответственности за зверское убийство графа Эдгара Винсента.
   — Который, как мы оба знаем, виноват в том, в чем обвиняют Антуана д'Антона.
   — Но нет никаких доказательств! Старик подписал полное признание. Сегодня утром он признался не только в том, что напал на лорда Чарлза Пакстона несколько недель назад в Лондоне, но и убил Эдгара Винсента. Выстрелил ему прямо в голову, между глаз.
   — Признание, естественно, вы подготовили, и не важно, что это сущая ложь и невиновный человек будет отправлен на виселицу.
   — Ваше мнение о моей совести улучшилось за прошедшие пять минут? — скривившись, спросил Рос. — Вы думаете, что мне важно, жив человек или мертв, виновен он или невиновен, если мне необходимо избавиться от вредного, высокомерного дурака?
   — Какая высокая оценка вашего партнера.
   — Винсент становился слишком небрежным. Это был лишь вопрос времени, то же самое и насчет Пакстона. Я должен был покончить с этим трусом при первой возможности. Для того чтобы вас развлечь, скажу; он отбыл из Гарвуд-Хауса в Лондон сегодня перед рассветом. Я думаю, что уже завтра он очистит хранилища и заберет все свидетельства, связанные с управлением делами герцога д'Орлона.
   — Включая вашу долю? Как несправедливо!
   — Он не уйдет с этим далеко, — сказал Рос, сжимая в зубах конец сигары. — У Эдгара Винсента были свои люди в каждом морском порту. Одно словцо на ушко — и лодыжки жирного чурбана украсят цепи и он отправится поплавать. А если люди Винсента не поймают его, то его возьмут французы. У них есть агенты, которые наблюдают за его банком день и ночь, без перерыва, не сводят с него глаз. Если он думает, что сможет войти с пустыми руками, а выйти с полными золота и драгоценностей, то нет на свете большего дурака, чем он.
   — Вы относитесь к потере весьма небрежно.
   — Это предприятие было выгодным в течение трех лет. У меня много уже отложено, а как только мы закончим наши переговоры по поводу господина Финна, у меня будет еще больше.
   — Где гарантии, что вы дадите уйти всем троим?
   — Мое слово, во-первых!
   — Не смешите меня! Этот спусковой механизм чрезвычайно чувствителен, и я не хотел бы, чтобы ваша голова случайно слетела с плеч. Я должен получить извинения в письменной форме, и заверены они будут судьей… по моему выбору.
   — М-м-м… — Рос обдумывал с минуту слова Тайрона, потом взмахнул сигарой и нарисовал в воздухе вопрос. — А каковы ваши гарантии в таком случае, что вы снова не украдете драгоценные камни, как только получите старика?
   — Мое слово.
   Рос захихикал:
   — Вы правы: это довольно забавно. Но даже в этом случае у меня все равно остается проблема. Мне ведь надо повесить кого-то за преступления, за убийства. И если это не старик, не девица, не немой братец… Кто возьмет вину на себя? Кто еще мог быть в комнате в момент убийства? Кто встречался с девчонкой, чтобы отнять у ее жениха целое состояние? Кто еще мог бы подписать признание и использовать его — вместе с упомянутым возвращением украденных ценностей — не только для того, чтобы купить свободу, но и гарантировать будущее благосостояние трем невинным людям?
   — Без сомнения, у вас уже есть кто-то на примете?
   — Суд над Капитаном Старлайтом, конечно, добавил бы мне очков. Кроме того, вы стали для меня своего рода вызовом судьбы, — заявил Рос.
   — И если вам угодно, я был бы просто счастлив принять его.
   — Поединок? Схватка насмерть? Вы и я — до победы? — Рос откинул голову и рассмеялся. — Какая новость! Обыкновенный вор с амбициями джентльмена! Оскорбленное чувство заставляет сделать предложение. Что ж, я обещаю подумать насчет способа вашей смерти. Что же до мистера Финна — время для игр закончено. Вы слышали мои условия. Возвращение моей собственности, полное признание от вас и вы сами — без оружия и без обмана. Как только вы выполните все условия, старик будет освобожден, целый и невредимый, и его передадут тому, кто захочет его забрать.
   В комнате повисла звенящая тишина. Рос рискнул слегка повернуть голову. Но в комнате горели только две свечи, и он не смог хорошо разглядеть фигуру в черном плаще с поднятым воротником и треуголке.
   — Вы должны согласиться, — словно размышляя, произнес он, — это будет блестящей благородной жертвой, — Даже для обычного вора?
   — Особенно для обычного вора. Подумайте, имя Капитана Старлайта сохранится в веках. Вы могли бы даже конкурировать с другим лисом… Как его звали? Тарпин?
   Рос почувствовал движение за спиной и с бьющимся сердцем увидел двойные стволы пистолетов. У полковника перехватило дыхание. Впервые он оказался нос к носу со своим врагом, и он не желал упустить ни дюйма устрашающего вида, от вытянутых рук и широких плеч до поднятого воротника и надвинутой на лоб треуголки. Это было великолепное существо, от одного взгляда которого мороз пробирал до костей.
   — Я не привык быть жертвой, Рос. Ни благородной, ни какой-либо другой.
   — Какая потеря для мистера Финнерти, — коротко вздохнул Рос. — Но таковы мои условия. И они не обсуждаются.
   Тайрон взвел четыре курка — один за другим, и из четырех стволов готовы были прогреметь выстрелы; их мощи хватило бы для того, чтобы напрочь снести верхнюю половину туловища Роса.
   — Если они не подлежат обсуждению, может быть, вы объясните мне, почему бы мне не убить вас прямо сейчас?
   — Ну, если вы убьете меня сейчас, старик будет висеть завтра в полдень.
   — Завтра?
   — У нас в руках его полное письменное признание, вы помните? Судья должен лишь подписать его. Более того, если вы убьете меня сейчас, обвинения в краже и в причастности к убийству, выдвинутые против мадемуазель д'Антон и ее брата, останутся. Каждый порт, гавань и судно будут обысканы, любая из дворняжек Винсента по запаху найдет ее. Кроме того, каждый агент французского правительства будет информирован, что гарнитур «Кровь Дракона» похищен, и только из-за этого за ней погонятся охотники, как мухи за дерьмом. Ей пришлось бы убегать и прятаться до конца жизни.
   Пальцы Тайрона замерли на курках.
   — Вы весьма редкостный ублюдок, Рос, — прошипел он.
   Рос смаковал свой натиск, для него это было нечто вроде пронзительной вспышки чувственности, возникающей при эрекции.
   — Что же, мне уже приходилось слышать подобное. Но вам, вероятно, потребуется время, чтобы обдумать ответ? На вашем месте я не стал бы тянуть: не позже одиннадцати часов завтрашнего утра, договорились? Иначе придется задерживать слушания, а это неловко. Теперь, если вы не возражаете, — он погрузился в воду еще глубже, — я хотел бы закончить принимать ванну.
   — Я не возражаю. И если вы не получите от меня известия к десяти часам утра, вы можете расценить это как мой ответ.
   Рос открыл глаза и увидел дуло револьвера перед своим лицом. Ствол уткнулся в щеку, которая была задета при последнем их столкновении. От мощного удара кожа лопнула и стена окрасилась кровью. Его голова упала набок и стукнулась о край бадьи; Тайрон постоял немного, потом отпер дверь и шагнул в затемненную прихожую.
   Сигара и стакан с коньяком плавали в бадье. Рос попытался подняться, но он отмокал уже больше получаса, и мозоли на ногах стали слишком мягкими. Он скользил и погружался в воду с хриплым криком — мыльная вода попала в открытую рану на лице. Когда он наконец встал, рана кровоточила, кровь текла по шее, он яростно кричал и извергал проклятия на человека, которого он поклялся убить собственными руками.
 
   — Ты сделал… что?
   — Я заставил Роса описаться, — сказал Тайрон, сбрасывая плащ. Он лег большой шерстистой горой у двери библиотеки; за ним последовала треуголка, потом черные перчатки, и, наконец, два пистолета ударились о крышку стола. — А по дороге домой я ограбил карету. Здесь, — он бросил маленький холщовый мешочек рядом с оружием, — четырнадцать шиллингов и золотое кольцо. Удачная ночь во всех отношениях, не так ли?
   Дадли не удивился настроению Тайрона — встреча Тайрона и Роса предполагалась. Но он встревожился, услышав о грабеже, который даже не намечался и, более того, не обговаривался.
   — Я могу поинтересоваться, что тебя вдохновило пойти на такой серьезный риск?
   — Разве не этим я занимаюсь много лет? Я рискую. Ты забыл? Я надеваю шляпу и плащ, натягиваю перчатки, — он высокомерно тыкал пальцем в каждый названный предмет, — и жду в тени ничего не подозревающих пассажиров. Я сплю с заряженным пистолетом, провожу ночи, затаившись в канавах, в то время как патрульные драгуны обыскивают лес, пытаясь меня найти. Я плюю в глаза опасности и смеюсь над перстом судьбы: И мне это нравится! Мне действительно все это нравится!
   — Я это вижу, Тайрон Харт. — Дадли поджал губы и сцепил руки за спиной. — Ты мне расскажешь, что произошло?
   — Что произошло? — Тайрон остановился посреди комнаты, наливая большой бокал коньяка. — Ты хочешь знать, что случилось? Я расскажу тебе, что случилось. Я вышел из этого вонючего борделя и поехал на север. Я гнал на север десять, а может, пятнадцать миль, у Ареса легкие едва не вылетели через глотку. Но он не жаловался, между прочим. Он только укусил меня за руку, когда я попробовал расседлать его.
   — Не сомневаюсь, что утром он тебя простит, — пробормотал Дадли, наблюдая, как коньяк потоком устремляется в горло Тайрона — он осушил бокал залпом. — И ты, значит, сидел у дороги и…
   — …и я спрашивал себя — почему? Почему я думаю черт знает о чем? Какое мне дело до того, что случится со столетним камердинером, который хочет сделать красивый жест и спасти свою госпожу? Почему я должен портить ему момент славы? — Он замолчал и махнул рукой. — Он написал признание, что он лично убил Эдгара Винсента — и абсолютно хладнокровно. Завтра в полдень его должны повесить, если Рос не получит от меня известия.
   — Ах, — тихо сказал Робби.
   — Завтра к полудню мы должны быть в Манчестере. Рос угрожал спустить своих дворняжек, но у нас есть собственные связи. Вывезти ее из Англии можно, эта проблема вполне разрешима. И как только мы сделаем это, у нее — молодой, красивой женщины, изгнанницы, сестры герцога, черт побери, — неприятности закончатся; она найдет богатого мужа в Новом Орлеане, который сможет защитить ее, там или еще где-то, куда она отправится.
   — Новый Орлеан, значит, — спокойно кивнул Дадли. — И я полагаю, ты про Антуана упомянул.
   — Да, в общем, она выживет. Они оба выживут без любых жестов, благородных или иных с моей стороны.
   — Я все еще не уверен, что это имеет хоть какое-то отношение к ограблению кареты.
   Тайрон снова наполнил бокал и понес к окну, вспоминая сцену на дороге.
   Он дернул поводья, направляя Ареса, и тот полетел как ветер. Лунный свет заливал их. Когда наконец он остановил взмыленное животное, они замерли у обочины дороги, задыхаясь, и Тайрон в ярости вспомнил все известные ему ругательства. Внезапно он услышал знакомый звук на дороге и без всяких размышлений поднял воротник и вынул из-под плаща оба пистолета.
   Это была маленькая дорожная коляска, невесть откуда взявшаяся, которую тащила пара лошадей серой масти.
   Он подождал, пока они поравняются, и тронул Ареса. Тайрон спустил курок и выстрелил в воздух — это было предупреждение. Потом он закричал, чтобы они остановились. В коляске раздались крики, а сопровождающий почти вывалился из седла, торопясь спешиться.
   — Ограбление, господа! — прорычал Тайрон. — Выкладывайте оружие, чтобы не разозлить меня, — тогда у меня не будет соблазна пустить вам пулю в лоб.
   Из коляски раздался еще один вопль, но он проигнорировал его, ожидая, пока кучер отбросит мушкет и пистолет в сторону. Сопровождающий, казалось, врос в землю и заледенел, но быстро оттаял, когда увидел пистолеты, нацеленные в его сторону.
   — Это Капитан Старлайт! — крикнул он, и от страха глаза его стали круглыми, как у совы. — Это Капитан Старлайт! Не стреляйте! Не стреляйте! — Потом он бросил оружие на дорогу, словно оно было раскаленным докрасна и обжигало до мяса.
   Тайрон смотрел на узкую дверь.
   — Эй, пассажиры! Я не из числа терпеливых. Не заставляйте меня просить дважды.
   Дверь отлетела в сторону, и молодой человек лет двадцати выбрался из коляски. Его лицо было таким красным от негодования, что это было видно даже при тусклом свете лампы. Его спутница, столь же юная девушка в вечернем платье, рыдала от ужаса.
   — Я требую, чтобы вы позволили нам проехать, — заявил молодой человек громко и настойчиво. — Мы с женой не сделали вам ничего дурного.
   — Вы находитесь на моей дороге, — сказал в ответ Тайрон. — Этого уже достаточно. Но я закрою глаза на нарушение с вашей стороны, если вес вашего кошелька покажется мне весьма убедительным.
   — В-вы невоспитанный человек, сэр!
   — Я сегодня просто не засну, оттого что узнал о себе такую новость.
   — М-мой кошелек в карете. Я… я должен взять его.
   Тайрон махнул дулом пистолета в знак согласия и покачал головой: молодой дурачок вместо кошелька храбро взялся за пистолет. И когда отважный юный муж схватил оружие, Тайрон снова выстрелил, и вспышка пороха в темноте ночи была похожа на взрыв.
   — Ты не убил его, надеюсь? — спросил Дадли, уводя Тайрона от окна.
   — Нет, я не убил его, я только ужалил его пальцы. Но я заставил юнца вручить мне кошелек с четырнадцатью шиллингами. Его жена все время плакала и просила его повиноваться мне, только бы я позволил им проехать целыми и невредимыми. Они были совсем еще дети, а я размахивал оружием и напугал их до полусмерти за четырнадцать шиллингов.
   Тайрон сделал большой глоток и снова вернулся к окну. В чем он не признался Дадли, так это в том, что он чуть не вернулся и не возвратил несчастный мешочек. Он отъехал уже довольно далеко, но перед глазами все еще стояло лицо женщины-ребенка, искаженное страхом, и он вдруг представил себя старым человеком с репутацией негодяя, который пугает беспомощных молодых влюбленных.
   Ему надо было давным-давно бросить это занятие. Ему надо погрузить все на корабль — купить его специально для этого — и искать приключений в другом месте, если именно это ему необходимо.
   Если именно это ему необходимо?
   Он вор, он бандит с большой дороги, еретик, который живет от одного вдоха до другого, он наживается и процветает на обмане! А что взамен? Уютный, удобный дом, теплый очаг, жена и — и семь хныкающих ребятишек, которые цепляются за ноги?
   — Господи Иисусе, — пробормотал Тайрон, глядя в темноту. Мысли о респектабельной жизни никогда не привлекали его. Он не заглядывал далеко в будущее. Только когда он стоял в тени и наблюдал за полуобнаженной француженкой, шедшей по дорожке лунного света, чтобы прижать руку к оконному стеклу, что-то незнакомое всколыхнулось в нем. Взгляд ее был полон печали и одиночества, и он почти забыл, почему оказался там. И когда он поцеловал ее, он даже не вспомнил, что должен уехать.