Кэнхем Марша. Таинственный всадник

   — Я, с… сэр. — Капрал запнулся, затем произнес более четко: — Нет, сэр, я ничего не знаю об этом.
   — А знаете ли вы, по какой причине мадемуазель д'Антон и ее брат должны опасаться юридических преследований?
   Молодой офицер вспыхнул.
   — Нет, сэр! Я не знаю!
   — Вы дадите мне слово офицера драгун его величества соблюдать объявленные условия обмена?
   — Да, сэр. И даю также слово джентльмена.
   Рос открыл конверт и наклонил бумаги к свету, просматривая подлинник. Он быстро справился с этим, а потом кивнул в сторону Финна.
   — Развяжите его. Посадите в карету.
   Мальборо спешился и выполнил приказ. Финн сильно ослабел и замерз, его растрясло в дороге, и капралу пришлось поддержать старика, когда дрожащие колени согнулись и он чуть не упал. Но взгляд был ясным и твердым и не отрывался от лица Тайрона. Когда он выпрямился, Тайрон слегка поклонился и подал ему помилования.
   — Они наверняка лучше сохранятся у вас. Вы должны передать прекрасной мамзель мои самые искренние поздравления, когда вы снова увидите ее, — сказал он. — Сообщите ей… Сообщите ей: мне жаль, что мы не смогли исполнить с ней тот танец.
   Финн с трудом откашлялся, его кадык дернулся, но, когда он попробовал что-то сказать, послышалось лишь невнятное бормотание.
   Через секунду зашелестели ветки, нагнулись молодые деревья и из леса, прихрамывая, вышел Роберт Дадли. Он свирепо посмотрел на окружающих и одернул жакет короткими сердитыми рывками.
   — Он сказал, что я должен тотчас же уехать, сэр, и не оглядываться назад. Как только карета отъедет, он выйдет к вам.
   — Хорошо, — сказал Тайрон. — Я думаю, что выполнил свою часть работы. У вас нет возражений, полковник?
   — Катитесь ко всем чертям, Харт! И вот еще что: забудьте все, что видели и слышали здесь.
   — Конечно. Я уже забыл.
   Он набросил плащ на плечо и сел в карету, закрыв дверь. Дадли слегка замешкался из-за ноги, которую надо было взгромоздить на кучерское место; он посмотрел вниз и пробормотал что-то себе под нос, потом взялся за поводья и стегнул лошадей.
   Рос все еще скользил взглядом по листу с признанием. Он провожал взглядом тающий свет каретного фонаря, пока тот не исчез за крутым поворотом, потом повернулся и посмотрел на Мальборо, ухмыляясь.
   — Я полагаю, теперь мы увидим, на самом ли деле Стар-лайт — человек слова.
   Молодой капрал нахмурился, глядя на кромку леса.
   — Сэр?..
   Рос оглянулся. Там, где только что стояла карета, появилась темная фигура. Незнакомец был в длинном пальто с высоко поднятым воротником, треуголка низко надвинута на брови, с плеча свисал мешок, а в руках он держал пару пистолетов.
   — Странно, что вы засомневались в моем слове, сэр. Мы ведь оба воры и должны доверять друг другу. Это ведь тоже свой круг, вроде дворянства, правда, весьма специфический, но у него есть свои законы, они обязывают… А вот убийцы — это совершенно иная порода. Туг никогда не узнаешь, не прогремит ли выстрел в спину из темноты.
   Янтарные глаза Роса замерцали в свете фонаря, когда он посмотрел на оружие.
   — И вы намерены вот таким образом выполнить наш договор?
   Секунду поколебавшись, Тайрон изменил направление стволов, устремив их в сторону капрала Мальборо.
   — Я согласился разоружиться перед благородным представителем правительства его величества.
   Губы Роса вытянулись в тонкую линию.
   — Заберите у него оружие, господин Мальборо.
   Капрал поспешно вышел вперед и, исполнив приказ, вернулся, держа тяжелые пистолеты по бокам, дулом вниз.
   — Я удивлен, вы привели с собой только шесть человек, — сказал Тайрон, кивая в сторону волонтеров. — Вполне достаточно, чтобы быть расстрельной командой. Я полагаю, у вас нет намерения позволить мне уйти отсюда живым?
   — Вы действительно думали, что я пойду на это?
   — Я был бы потрясен, если бы вы так поступили, полковник. В конце концов, вы совершенно хладнокровно убили Эдгара Винсента, так почему я должен ожидать для себя лучшей участи?
   — Старик признался в преступлении, — упорствовал Рос.
   — А в то время, когда он был на вашем попечении в тюрьме и писал признание, он, случайно, не упомянул, откуда у Него такое замечательное оружие? Карманный пистолет с алмазными украшениями на стальной рукоятке? Вы когда-нибудь видели подобное, капрал Мальборо?
   Капрал стоял потупившись, ему было явно неловко, но глаза Роса не отрывались от мешка, перекинутого через плечо Тайрона.
   — Я надеюсь, вы выполнили все мои условия?
   Черная рука, обтянутая перчаткой, сняла мешок и бросила его на землю. Мешок кувыркнулся и упал недалеко от фонарей. Узел был затянут слабо, и содержимое вывалилось на землю. Драгоценные камни сверкнули в темноте, по земле покатились золотые и серебряные монеты. В тишине было хорошо слышно, как возбужденно переговаривались волонтеры.
   — Возвращаю вашу персональную собственность, полковник, а также то, что, насколько я помню, было у Эдгара Винсента в момент смерти. Я уверен, лорд Пакстон сможет помочь вам, если здесь что-нибудь отсутствует; у него, кажется, есть весьма подробная опись того, что он крадет в собственном банке.
   — Если вы пытаетесь спровоцировать меня, Старлайт, вы преуспеете в этом. Но прежде чем этот фарс будет продолжаться, возможно, вы покажете нам свое лицо?
   Тайрон медленно стянул треуголку. Темные блестящие волосы упали на широкие брови и скулы, на которых не было на сей раз никакой косметики. Он расстегнул две верхние пуговицы плаща и сбросил его с плеч, оставшись в жилете, рубашке и бриджах.
   — Что, черт возьми?.. Во что вы теперь играете, Харт?
   — Я не играю, уверяю вас, — сказал Тайрон собственным густым баритоном. — Поскольку вы объявили вчера вечером, что время для игр закончено.
   У Мальборо отвалилась челюсть.
   — Вы? Вы… Капитан Старлайт?
   — Да, капрал, он самый, и я надеюсь, не слишком разочарую тех, кто слушает дикие россказни о привидениях, которые бродят ночами.
   — Милостивый Боже! — задохнулся Рос. — Но как вы сумели избегать неприятностей все эти годы?
   — По правде говоря, это оказалось до смешного легко. Крадешься, как вор, и люди видят вора. Прыгаешь, как дурак, среди дураков — и никто не подумает, что ты способен застегнуть свои собственные бриджи без посторонней помощи. Конечно, моя теория не всегда работает. Вот, например, взять вас. В форме вы похожи на офицера. Когда вы важно отдаете приказы на плацу, я думаю, что вы даже действуете как офицер. Но вчера вечером, когда вы были в борделе в Спан-Энд, где забили шлюху до полусмерти, потому что она смеялась над вами, мог ли я подумать, что вы офицер, а не сумасшедший садист?
   Мальборо бросил на Роса потрясенный взгляд, но полковник только пожал плечами:
   — У него богатое воображение. Меня не было в борделе в Спан-Энд вчера вечером, я не посещаю бордели с такой дурной славой.
   — Нет, вы вообще-то предпочитаете насиловать и увечить жертвы более высокого калибра, — словно размышляя, сказал Тайрон. — Например, дочь судьи из Абердина семь лет назад. Насколько я помню, вы избили ее так, что она больше не смогла ходить, а судья сошел с ума и повесился.
   — Абердин? — Глаза Роса сузились. — Что вы знаете об Абердине?
   — Я был там. Я гостил в одной из ваших тюремных камер. Вы имели обыкновение приводить меня в ваш кабинет через день и украшать мою спину полосами — для собственного удовольствия. Вы пытались проделать еще кое-что со мной, но во мне еще оставалось достаточно жизни, чтобы вывернуться и схватить ваш омерзительный отросток и так скрутить, что вы завизжали от боли и бились на полу, словно рыба на берегу.
   Двое волонтеров расхохотались, увидев, что лицо Роса вспыхнуло и стало ярко-красным. Полковник судорожно рванулся к Тайрону, поднял клинок и ткнул концом в углубление между ключицами. Он пристально вглядывался в лицо Харта, пытаясь найти что-то знакомое в форме носа, рта, губ, подбородка. Фонари на земле бросали тени, искажая реальность, запутывая прошлое. Но наконец он увидел его глаза: они смотрели на него с тем же холодом и той же ненавистью, что и семь лет назад.
   Рос усмехнулся зло и беспощадно.
   — Хорошо, хорошо! Мы, кажется, прошли полный круг, не так ли? У вас было другое имя, тогда вы воровали крупный рогатый скот, не так ли? Да, скот, капусту и корки хлеба. Теперь это алмазы, рубины и жемчуг. Вор, но уже с претензиями на джентльменство.
   Он отдернул лезвие, оставив на шее Тайрона кровоточащую зарубку.
   — По крайней мере мне удалось заставить всех в это поверить, — сказал Харт, — и вы ничего не могли со мной сделать.
   Рос уже отворачивался, но в ответ на колкость Тайрона он размахнулся и разрезал щеку Харта в том же месте, где у самого была рана. Тайрон качнулся назад, рука метнулась к порезу. Кровь потекла по пальцам и окрасила запястье и манжеты рубашки.
   — Обычно воров клеймили раскаленным железом, — прошипел Рос. — Жаль, что эта традиция вышла из моды. И еще кастрировали ублюдков, чтобы не проросло их семя и не пошел род от таких развращенных типов.
   Он сделал выпад, но Тайрон ожидал удар и сумел отклонить клинок на бедро. Сталь пропорола бриджи и порезала мышцу. Тайрон стиснул зубы от боли.
   — Из-за ваших пристрастий, Рос, вас тоже могли бы кастрировать. Это ведь правда, что только мальчики с нежными лицами заставляют вас чувствовать себя мужчиной? Мальчики с нежными лицами и шлюхи, которые берут вину на себя, когда вы не способны доказать, что вы мужчина.
   Рос бросился на Тайрона стремительно, как гадюка; он ударил клинком по правой руке Тайрона и предплечью, разрезав мышцу до кости. Тайрон рухнул на колени.
   — Сэр… — Мальборо собрался выйти вперед, чтобы возразить. — Мистер Харт безоружен! Он вверил себя нашим заботам!
   — Уходите, капрал, прочь с дороги!
   — Но, сэр, он сдался под мою ответственность, и я дал слово…
   — Я сказал, уходите, капрал!
   С побелевшим от ярости лицом Рос ждал, когда Тайрон поднимется, и его клинок опять блеснул в свете фонаря. Но Тайрон ожидал удара и увернулся так ловко, что полковник споткнулся в колее дороги.
   Это привело его в такое бешенство, что он уже не сдерживался и колол Тайрона, рассекая одежду и тело, пытаясь заставить раненого снова упасть на колени.
   У капрала Мальборо лицо исказилось от сострадания. Он выскочил вперед и встал между Росом и Хартом. Безумные глаза полковника остановились на молодом офицере; Рос увидел в его руке пистолет со взведенным курком.
   — Я не позволю вам издеваться над беспомощным человеком, сэр! Вы уберете вашу саблю в ножны, или вас ожидают печальные последствия!
   Рос недоверчиво склонил голову набок.
   — Вы защищаете этого человека? Вы защищаете вора и убийцу? Человека, которого вы собирались отдать правосудию?
   — Это не правосудие, сэр, это убийство.
   Усмешка замерла на лице Роса.
   — Господин Хьюго, не будете ли вы так добры…
   Один из волонтеров поднял мушкет и оттянул курок. Но Мальборо оказался проворнее. Он выстрелил и попал добровольцу в грудь. Не обладая опытом стрельбы из оружия такого типа, он выстрелил сразу из двух стволов. Мушкет волонтера дернулся вверх, раздался залп, и Хьюго стал заваливаться в седле. Смерть его была мгновенной.
   Мальборо снова взвел курки и угрожающе направил оружие в сторону Роса и пяти волонтеров.
   — Мне жаль, сэр, — его голос дрожал от гнева, — но я не позволю вам убивать безоружного человека.
   — У вас осталось всего два заряда, господин Мальборо, — прорычал Рос, — а у меня пятеро вооруженных людей, каждый из которых получит часть драгоценностей из мешка, когда они пристрелят вас. Слушай мою команду! Огонь!
   Но выстрелов не последовало. Рос впился взглядом в волонтеров.
   — Я сказал — огонь, глупые ублюдки! Огонь!
   Но никто из них даже не взглянул на Роса. Все они смотрели на дорогу, где из тумана появилась вереница темных фигур. Они вышли из-за деревьев, и дула их пистолетов и мушкетов были направлены на волонтеров и Роса.

Глава 29

   Рене показалось, что у нее остановилось сердце, когда Мэгги Смоллвуд рассказала, какое соглашение заключил Тайрон с Бертраном Росом. Теперь оно выпрыгивало из груди, потому что она сжимала обеими руками тяжелое оружие; ее палец обвил курок, а глаза впились в плосконосого волонтера. Она знала, почему она здесь, и сине-белая одежда волонтеров из Ковентри так похожа на сине-красно-белую униформу жандармов Парижа, что Рене показалось, будто вся несправедливость мира явилась сюда, в эту темную лощину. Эти пятеро здоровых мужланов ничем не отличались от охранников, напавших на ее мать, и от тех фанатиков, которые бродили по улицам Парижа, грабили и жгли от имени свободы, равенства и братства, от тех скотов, которые хватали невинных мужчин, женщин и детей и отправляли их на гильотину, заставляя ложиться на пропитанную кровью доску.
   Она с удовольствием спустила бы курок. Она больше не боялась борьбы, она устала терять людей, которых любит, и не должна всю жизнь жить с разбитым сердцем.
   Они перехватили карету через пять минут после того, как Тайрон отправился к Росу, и хотя Дадли пообещал Хар-ту ехать не оглядываясь, никакие доводы не смогли заставить женщин повернуть назад. «Браун Бесс», которую Мэгги прихватила для Робби, убедила его подчиниться, и он повел их через лес. Им надо было спасать Тайрона от его собственной и весьма опрометчивой бравады.
   Рене ближе всех подошла к фонарям, и Рос сразу узнал ее по белокурым волосам, выбившимися из-под капюшона.
   — Прелестно! Эта маленькая французская шлюха сама сюда явилась. Я надеялся снова увидеть вас, мадемуазель, но не так скоро. Это слишком хороший подарок, признаюсь вам.
   Рене услышала его злобный, искаженный ненавистью смех, но она смотрела только на Тайрона. Половина лица его была залита кровью, которая текла из рассеченной щеки и шеи, руку он прижимал к груди. Когда он оглянулся и увидел всю их компанию, его глаза потемнели от ужаса.
   — Рене! О Господи, что вы здесь делаете? Вы ведь должны быть в другом месте!
   Она, направив пистолет на волонтеров, осторожно приблизилась к Тайрону.
   — И кого я должна была ожидать там, месье? Вас? Тогда мы бы ожидали вас слишком долго, не так ли?
   — Рене…
   — Нет! Когда Мэгги рассказала мне об этой глупости, я не могла поверить своим ушам! Я не могла представить, что это тот самый человек, который хвастался, что у него нет совести, который никому ничем не обязан и у него нет желания мстить миру.
   — Рене, вы не понимаете…
   — Нет! Я прекрасно понимаю, что Рос собирался сделать. Я знаю, что он угрожал послать ищеек Эдгара Винсента за мной и Антуаном, но это не важно. Это меня не волнует.
   Она бросила испепеляющий надменный взгляд в сторону полковника Бертрана Роса.
   — Вы прятали свое лицо семь лет от таких людей, как этот, но я готова провести семь недель или семь лет с вами в бегах, мой Капитан, чем семьдесят лет жить без вас.
   Она подошла к нему совсем близко, и было видно, как упрямо вздернут ее подбородок, и какой огонь горит в глубине ее глаз. Он видел такую же решимость и на лицах остальных друзей и понял, что у него нет сил — а по правде сказать, и желания — спорить с ними.
   Его плечи вздрогнули, когда он протянул здоровую руку и привлек ее к груди.
   — Вы хотите, чтобы я отказался от моего единственного благородного жеста, не так ли, мамзель?
   — Не сомневайтесь, месье, для благородных жестов останется ваше сердце и ваше тело.
   Он закрыл глаза и на мгновение прижался губами к ее виску. Но в следующее мгновение громкие насмешливые аплодисменты заставили их поднять головы. Рене нервно прицелилась в полковника.
   Он стиснул рукоять сабли, продолжая хлопать.
   — Как трогательно, очень, очень трогательно, — усмехался он. — Я клянусь, мое сердце сладостно трепещет в груди, когда я слушаю такую милую сентиментальную чушь. К сожалению, это не тронет сердце судьи, вас станут судить по законам страны, потому что вы все еще в розыске, Харт, и вы, мисс д'Антон, тоже, поскольку вы предприняли попытку с оружием в руках помешать аресту преступника. Семь недель? Я думаю, что вам очень повезет, если вы сумеете насладиться и семью минутами, стоя перед виселицей, прежде чем вас обоих вздернут за все ваши преступления.
   — Тогда мы совершим сейчас еще одно — вдобавок. — Тайрон взял у Рене пистолет.
   Рос рассмеялся и торопливо бросил саблю на землю.
   — Теперь вы взвалите на свои плечи убийство невооруженного офицера правительства его величества. Это еще один пункт к внушительному списку обвинений. И вы будете иметь дело с твердым законником, человеком чести — капралом Мальборо. Но что такое честь для человека, которому стоит только раз плюнуть и забыть о ней?
   Рене почувствовала, как напряглось тело Тайрона. Она посмотрела на Мальборо, который мучительно выбирал между отвращением к Росу и долгом офицера и джентльмена.
   Тайрон прищурился.
   — Нам незачем искушать капрала, Рос. Не стоит беспокоить и суд, да и попусту тратить деньги на петли и утруждать палача. Давайте уладим наше дело сейчас, раз и навсегда.
   — Поединок? — Рос повел бровью. — До смертельного исхода?
   — Но вы ранены! — Рене едва не задохнулась. — Вы не можете драться с ним!
   Мальборо был согласен с ней. Он взглянул на Рене, лицо которой застыло от ужаса, потом перевел взгляд на правую руку Тайрона — она кровоточила, и он крепко прижимал ее к груди.
   — Мисс д'Антон права, сэр, это была бы неравная борьба. Ваша рука не действует, и вы можете балансировать только на одной ноге. Вы не выдержите и первой схватки. — Он посмотрел в сторону Роса, стоявшего у фонаря. — Вы нанесли ему раны преднамеренно, сэр, это откровенная трусость и жестокость, об этом будет доложено, и вы понесете наказание.
   — Но одна-то рука у него хорошо действует, он может стрелять, — процедил Рос сквозь зубы. — Но не сомневайтесь, капрал, когда я покончу с ним, я займусь вами; вы ответите мне за свое неповиновение и поймете раз и навсегда, что такое жестокость на самом деле. Обещаю вам.
   Мальборо побледнел еще сильнее, но твердо стоял на своем:
   — Я думаю, что вам лучше уехать сейчас, Харт. Я не в силах гарантировать вам какое-то определенное время, но я полагаю, ваш долг увезти мадемуазель д'Антон в безопасное место.
   По искаженному злобой лицу Роса расплылась усмешка.
   — На самом деле, Харт, воспользуйтесь советом капрала, бегите! Но вы не убежите далеко, вы, конечно же, не сможете долго прятаться за юбкой леди.
   — Не слушайте его, — умоляла Рене, схватив Тайрона за рукав. — Он заманивает вас, чтобы сразиться с вами.
   — И делает он это чертовски ловко, — пробормотал Тай-рон.
   Рос засмеялся и поднял руки.
   — Я не хотел бы, чтобы меня обвинили в том, что я воспользовался своим преимуществом. Послушайте свою французскую шлюшку, Харт. Бегите, пока у вас есть шанс. Бегите, пока не наложили в штаны.
   Тайрон моргнул, смахивая пот с ресниц, и вложил оружие обратно в руку Рене.
   — Забери. Если капрал не возражает, я предпочитаю собственное оружие.
   Рене покачала головой:
   — Тайрон, нет… пожалуйста…
   — Ну, Рос? Новая сделка? Отсчитаем десять шагов, и все остальные свободны?
   Рос торжествующе вздохнул.
   — Согласен. Они мне не нужны. Все, что я хотел, — это заполучить вашу голову и прибить ее гвоздями на городской площади.
   — Тайрон!
   — Все будет хорошо. — Он приподнял ее подбородок. — Вы говорили, что доверяете мне, не так ли? Говорили или нет?
   — Да, но…
   — Тогда доверьтесь и теперь. — Он поцеловал ее крепко и быстро, а потом прошептал на ухо: — Идите и встаньте рядом с Робби, и, ради Бога, не совершите ошибки и не пытайтесь стрелять в кого-то из этого оружия. Оно не заряжено.
   Она посмотрела на пистолет, потом на его лицо и увидела в глазах искорки смеха и холодную сталь. Она вдруг поняла, что уже не сможет остановить его. Это была ее вина: она упрекала его, что у него нет ни цели в жизни, ни совести; она не рассмотрела под внешним, напускным безразличием его чести и гордости и его беспредельной храбрости.
   — Я должна признаться вам, месье: мне жаль, что вы не остались жуликом и негодяем.
   Тайрон улыбнулся и провел ребром ладони по ее щеке.
   — Осторожней с такими словами, мамзель. Прошло слишком много времени, прежде чем я повернул к честному ремеслу.
   — Вернитесь ко мне живым. Это все, о чем я прошу.
   Он поцеловал ее нежно и подтолкнул в сторону леса. Когда она скрылась в тени, он взял носовой платок и обернул им раненую руку.
   — Капрал Мальборо, — он многозначительно посмотрел на тяжелый пистолет, который держал молодой офицер, — если вы будете так добры… один из стволов пуст. Я позже рассчитаюсь по счету за два выстрела в одного полковника.
   Рос, ухмыляясь, расстегивал пуговицы на камзоле.
   — Да хоть за десять, Харт! Вы будете мертвы раньше, чем взведете курок.
   Мальборо зарядил пистолет и с горечью посмотрел на Тайрона.
   — Полковник — опытный стрелок, сэр. Я видел, как он попадает в глаз лисы с тридцати шагов.
   — Хороший совет: плотно закрою глаза и обману его пистолет.
   Мальборо был поражен его выдержкой.
   — Вы хороший человек, капрал, — сказал Тайрон спокойно. — Я благодарен вам за все, что вы сделали. И я хочу напомнить вам о вашем обязательстве: что бы ни случилось в предстоящие минуты, вы подстрахуете безопасность мисс д'Антон.
   — Вы можете рассчитывать на это, сэр.
   Рос ждал. Сбросив алый камзол, он остался в белой рубашке без воротника и в подтяжках, на которых держались его бриджи. Он поправил подтяжки, регулируя их натяжение, затем взял пистолет из кожаной сумки и проверил, заряжен ли он.
   Тайрон проделал то же самое, еще раз проверив заряд в правом стволе, а потом, хромая, прошел вперед, туда, где Рос ожидал его посреди дороги. Он был выше полковника на целую голову, а кроме того, понимал Тайрон, широкие рукава рубашки и блестящие атласные бриджи являются прекрасной мишенью в темноте ночи.
   Мальборо настаивал расположить фонари так, чтобы обеспечить равные возможности обоим дуэлянтам. Волонтерам было приказано спешиться и сложить оружие у дороги. Когда капрал удостоверился, что за деревьями нет засады, он принес пистолет и стал рядом с участниками поединка.
   — Каждый из вас отсчитывает десять шагов. Я скажу: «Один, два, три…» — и на счет «три» вы повернетесь, прицелитесь и выстрелите. Если оба выстрела будут мимо…
   — Оба выстрела будут в цель, Мальборо, — прервал его Рос.
   — Каждый должен ждать команды «три»…
   — Господин Мальборо, но вас самого ожидают трудные времена: вы должны будете объяснить свои действия, когда все это закончится. Я предлагаю вам уйти подальше. Сейчас же!
   Молодой человек вспыхнул, сделал три шага назад, к обочине, а Рос усмехнулся, глядя на Тайрона.
   — Итак, Харт, я не могу сказать, что для меня было большим удовольствием знакомство с вами… в любом из ваших воплощений. Но я искренне желаю попрощаться с вами. Я буду целиться пониже, в живот, чтобы мы все могли насладиться вашим криком, когда вы отправитесь в руки самого дьявола.
   Тайрон напряженно улыбнулся и поправил оружие в раненой руке, потом вытер левую ладонь о бриджи и сжал пистолет покрепче.
   Рос прикусил губу.
   — Вам нужно дополнительное время, чтобы привыкнуть к цели? Я не хочу, чтобы по ошибке вы пристрелили лошадь.
   — Вы слишком добры, Рос.
   Полковник хмыкнул и повернулся, подставляя спину. Тайрон медленно занимал исходную позицию, его шаги были короче шагов Роса, когда он отсчитывал ровно десять, как требовали условия дуэли. Он взглянул на блестящий холст неба, усеянного звездами, и пожалел, что на небе нет бледной луны. Потом он посмотрел в тень, где стояла Рене, прижав к груди руки и широко раскрыв полные слез глаза, блестящие в темноте. Он не был уверен, что она видит его лицо, но он двигал губами, произнося слова, которые из-за упрямства никогда не произносил прежде. Он сказал их по-английски, потом по-французски. Он мог бы даже выкрикнуть их… И он не услышал, что Мальборо уже начал отсчитывать… Один… Два…
   На команду «три» оба мужчины обернулись. Они подняли локти, вытянули руки, блеснули вспышки пороха, и грохот выстрелов разорвал мертвую тишину ночи.
   Казалось, что прошла вечность, но никто не двигался. Рене зажала рот рукой, и ее рука словно примерзла к губам. Антуан стоял рядом, его грудь вздымалась, он сдерживал дыхание, и глаза его стали как блюдца. Мэгги стиснула руку Дадли, а другой рукой впилась в локоть Финна, но мужчины не замечали боли. Волонтеры смотрели на дуэлянтов, ожидая, когда рассеется пороховой дым. Одежда Тайрона была так пропитана кровью, что никто не понял, добавилась ли свежая. Но все заметили победную улыбку, расплывавшуюся на лице Роса.
   Тайрон вздрогнул и тяжело опустился на одно колено.
   А Бертран Рос шел к лошади. Он сделал пару шагов, ноги его подкосились, и он упал. В красном свете фонаря стало видно небольшое отверстие в центре лба.
   Рене сорвалась и побежала туда, где Тайрон, шатаясь, пытался подняться на ноги. Он отбросил пистолет и прижал руки к животу. Дадли и Антуан бежали за ней следом. Она упала на колени рядом с Тайроном, силясь понять, серьезно ли он ранен. Его голова поникла, черные волны упали на щеки. Рене осторожно взяла его лицо в ладони, как в колыбель. Тайрон с трудом поднял голову.
   — Рос мертв?
   — Да! Ты застрелил его, Тайрон! Он мертв.
   Он криво усмехнулся: