Кинселла Софи. Богиня на кухне

   – Натаниель, я должна вернуться. – Я запнулась. – Ну… У меня нет выбора. Но мы сможем быть вместе. У нас получится. Выходные… уик-энды… Я приеду на вечеринку Эамонна… Ты и не заметишь, что я куда-то уезжаю.
   Он помолчал, поглаживая ручку бачка, потом вскинул голову. От выражения его лица у меня внутри все сжалось.
   – Ошибаешься, – тихо сказал он. – Еще как замечу.

25

   Я стала знаменитостью. Попала не первую полосу «Дейли Мейл». Заголовок гласил: «САМАНТА БРОСАЕТ ТУАЛЕТЫ И ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ЗАКОНУ». Когда я утром вошла на кухню, Триш и Эдди изучали газету – у каждого был свой экземпляр.
   – Интервью Триш напечатали! – сообщил Эдди. – Глядите! Вот!
   – ««Я всегда знала, что Саманта – не простая экономка», – говорит Триш Гейгер, 37 лет, – процитировала Триш с гордостью. – Мы с ней часто обсуждали за домашней работой философские вопросы и проблемы этики».
   Она подняла голову и забеспокоилась.
   – Саманта, с вами все в порядке? Вы такая… помятая!
   – Плохо спала, – коротко ответила я и включила чайник.
   Ночь я провела у Натаниеля. Мы больше не обсуждали мое решение. Но около трех я повернулась к нему и увидела, что он тоже не спит, – лежит и смотрит в потолок.
   – Соберитесь! – велела Триш. – Сегодня ваш день! Вы должны выглядеть на все сто!
   – Попробую. – Я скривила губы в подобии улыбки. – Сейчас вот кофе выпью…
   День в самом деле обещал получиться нерядовым. Отдел общественных связей компании начал действовать, едва я позвонила в «Картер Спинк». Мое возвращение решили обставить со всей возможной помпой. В районе обеда на лужайке перед домом Гейгеров назначили пресс-конференцию; мне предстояло сообщить журналистам, что я безмерно рада вернуться. Затем несколько партнеров обменяются со мной рукопожатиями перед камерами, я дам короткое интервью, и мы все отправимся поездом в Лондон.
   – Ну, – проговорил Эдди, когда я насыпала кофе в чашку, – все упаковали?
   – Почти. Миссис Гейгер… вот. – Я вручила Триш аккуратно сложенное голубое форменное платье. – Я его постирала и погладила. Что называется, готово к употреблению.
   У Триш вдруг задрожали губы.
   – Ах, Саманта… Благодарю вас. – Она прижала к глазам салфетку.
   – Ладно, ладно. – Эдди похлопал ее по плечу, сам подозрительно шмыгая носом. Честно говоря, у меня тоже глаза были на мокром месте.
   – Я вам очень признательна, – выдавила я. – За все. И простите, что бросаю вас вот так, впопыхах.
   – Вы приняли правильно решение. – Триш промокнула глаза. – Не извиняйтесь.
   – Мы гордимся вами, – прибавил Эдди и отвернулся.
   – Ну, все! – Триш взяла в руки чашку. – Я хочу выступить на пресс-конференции. Уверена, журналисты этого ждут.
   – Конечно, – согласилась я, постаравшись скрыть изумление. – Отличная идея.
   – В конце концов, мы теперь раскрученные люди!
   – Раскрученные? – удивился Эдди. – Когда это нас успели раскрутить?
   – Не перебивай! Меня напечатали в «Дейли Мейл». – Триш слегка зарделась. – И это только начало, Эдди. Если мы найдем хорошего агента, он обеспечит нам телевидение. Реалити-шоу. Или… съемки в рекламе «Кампари»!
   – «Кампари»? – снова встрял Эдди. – Триш, ты же не пьешь «Кампари»!
   – Начну пить! – Триш надула щеки. – В конце концов, они могут налить мне подкрашенную воду…
   Тут прозвонил звонок
   Улыбаясь, я вышла в холл, запахнула халат. Быть может, это Натаниель заглянул пожелать мне удачи.
   На пороге стоял весь отдел общественных связей «Картер Спинк», в одинаковых брючных костюмах.
   – Саманта, – проговорила Хилари Грант, начальница отдела, окидывая меня оценивающим взором, – вы готовы?
 
   К двенадцати часам меня нарядили в черный костюм и черные туфли на высоком каблуке, а блузку выдали накрахмаленную так, что она скрипела при каждом движении. Профессиональная гримерша нанесла макияж, парикмахер уложил мои волосы в пучок.
   И гримершу, и парикмахера, и одежду привезла Хилари. Мы с ней уселись в гостиной, и она принялась втолковывать мне, что и как отвечать прессе. В миллионный раз.
   – Что вы должны запомнить прежде всего? – требовательно спросила она. – Чтобы от зубов отскакивало?
   – Что нельзя упоминать туалеты, – устало ответила я. – Не буду, обещаю.
   – А если начнут спрашивать о рецептах? – Хилари прекратила расхаживать по комнате и сурово посмотрела на меня.
   – Я отвечу: «Я юрист. Мой единственный рецепт – это рецепт успеха». – Я как-то ухитрилась выговорить эту ахинею и не рассмеяться.
   Совсем запамятовала, насколько серьезно наш отдел общественных связей относится к своей работе. Впрочем, за это им и платят. Могу представить, какие усилия они приложили, чтобы все прошло гладко. Хилари была со мной безупречно вежлива и доброжелательна, но на столе у нее наверняка стоит моя восковая фигурка, вся утыканная булавками.
   – Мы просто хотим убедиться, что вы не скажете ничего неподобающего. – Она хищно усмехнулась.
   – Клянусь! Все исключительно по сценарию!
   – Журналисты из «Ньюс Тудэй» поедут вместе с вами в Лондон. – Она сверилась со своим наладонником. – Мы дали им разрешение до вечера. Не возражаете?
   – Э… Нет, наверное.
   Не могу поверить, с каким размахом они все обставили. Съемочная группа телевизионной программы будет делать документальный фильм о моем возвращении! Что, в мире совсем ничего не происходит?
   – Не смотрите в камеру, – продолжала инструктаж Хилари. – Вы должны держаться уверенно, позитивно. Можете рассказать о карьерных перспективах, которые открываются перед вами в «Картер Спинк», о том, как вы рады вернуться. Не упоминайте зарплату…
   Дверь отворилась. Я услышала голос Мелиссы.
   – Значит, я перезвоню вам насчет работы? Или мы встретимся в кафе?
   – Конечно! Прекрасная мысль. – Гай вошел в гостиную и быстро прикрыл дверь, оставляя Мелиссу в холле. – Кто эта девчонка?
   – Мелисса. – Я закатила глаза. – Дальше не спрашивай.
   – Она назвалась твоим протеже. Ты научила ее всему, что знаешь, так она утверждает. – Гай ухмыльнулся. – Интересно, чему именно – корпоративному праву или кулинарным штучкам?
   – Ха-ха, – откликнулась я.
   – Хилари, там снаружи шумят, – сообщил Гай. – Какой-то тип с телевидения требует особых условий.
   – Черт! – Хилари покосилась на меня. – Подождете минуточку, Саманта?
   – Разумеется. – Я постаралась скрыть облегчение. – Не волнуйтесь.
   Когда она ушла, я вздохнула.
   – Ну? – Гай заломил бровь. – Как ощущения? Довольна?
   – Да. – Я улыбнулась.
   Вообще-то все происходящее напоминало дурной сон: черный костюм, сотрудники «Картер Спинк» в доме Гейгеров… Ни Эдди, ни Триш я не видела с самого утра. В доме целиком и полностью распоряжалась Хилари.
   – Ты молодец, – сказал Гай.
   – Наверное. – Я смахнула с юбки приставшую нитку.
   – Выглядишь шикарно. Все журналисты твои. – Он уселся на диван напротив меня. – Господи, Саманта, как мне тебя не хватало! Плохо мне было, понимаешь?
   Я искоса поглядела на него. Он что, не ощущает иронии своих слов? Или в Гарварде все такие толстокожие?
   – Значит, ты опять мой лучший друг, – проговорила я с усмешкой. – Забавно.
   – И что сие означает? – удивился Гай.
   – Да брось. – Мне захотелось рассмеяться. – Когда у меня были неприятности, ты не желал со мной знаться. А теперь мы снова не разлей вода.
   – Это нечестно! – воскликнул он. – Я делал, что мог, Саманта. Я сражался за тебя. Это Арнольд настоял на твоем увольнении. Мы же не догадывались, что он…
   – Но в свой дом ты меня не пустил! – перебила я. – Еще бы! Настолько далеко наша дружба не зашла.
   Гай выглядел оскорбленным в лучших чувствах.
   – Извини, пожалуйста. – Он провел ладонями по волосам. – Я тут ни при чем. Это Шарлотта. Я накричал на нее…
   – Нуда.
   – Правда!
   – Хорошо, хорошо. – Я саркастически усмехнулась. – Короче говоря, вы разругались и на следующий день расстались.
   – Так и есть, – просто сказал он. Я обалдела.
   – Что?
   – Мы разбежались, – подтвердил он, пожав плечами. – Ты не знала?
   – Откуда? Я не… Прости, ладно? Мне и в голову… – Я замялась. – Это… не из-за меня, надеюсь?
   Гай не ответил, зато взгляд его карих глаз сделался более настойчивым, что ли. В душе у меня зашевелились нехорошие предчувствия.
   – Саманта, – произнес он, не отводя взгляда, – я всегда хотел… – Он сунул руки в карманы. – Мне всегда… было жаль, что мы… упустили наш шанс. Нет. Нет. Только не это. Мы упустили наш шанс? Он так считает?
   – Я всегда восхищался тобой. Между нами ведь что-то было, правда? – Он помедлил. – Ты ко мне вроде… тоже относилась…
   Не верю. Не может быть. Сколько миллионов раз я представляла, как Гай произносит эти слова? Сколько раз рисовала себе этот призывный взгляд? Слишком поздно, дружок. Раньше надо было думать. А теперь – место занято.
   – Саманта?
   Я вдруг сообразила, что таращусь на Гая как зомби.
   – Извини. – Я попыталась собраться с мыслями. – Да… относилась… было дело… – Я потеребила юбку. – Но, понимаешь… Я кое-кого встретила… В смысле, здесь…
   – Садовник, – проговорил Гай ровно.
   – Да! – Я удивленно вскинула голову. – Как ты…
   – Кто-то из журналистов рассуждал об этом.
   – А-а… Нуда. Его зовут Натаниель. – Я почувствовала, что краснею. – Он… очень милый.
   Гай нахмурился, словно не понимая, о чем я говорю.
   – Это же всего-навсего курортный роман.
   – С чего ты взял? – изумилась я. – Это настоящий роман! Мы серьезно друг к другу относимся.
   – Он переезжает в Лондон?
   – Э… Нет. Он ненавидит Лондон. Но мы справимся.
   Гай недоверчиво покачал головой, потом откинулся на спинку дивана и – расхохотался!
   – Боже мой, ты такая смешная! Нельзя же жить в сказке!
   – Ты о чем? – обиженно спросила я. – Говорю тебе, мы справимся. Если мы оба…
   – Похоже, ты не до конца поняла ситуацию. – Гай перестал смеяться. – Саманта, ты уезжаешь. Ты возвращаешься в Лондон, в реальную жизнь, на работу. Поверь мне, ты скоро забудешь о своих курортных увлечениях.
   – Не смей так говорить! – крикнула я. Тут дверь распахнулась, и в гостиную вошла Хилари, подозрительно оглядела нас с Гаем.
   – Все в порядке?
   – Да уж, – пробурчала я, отворачиваясь. – Лучше не бывает.
   – Отлично. – Она постучала по своим часам. – Время начинать!
 
   Дом Гейгеров словно вместил в себя целый мир. Когда я в сопровождении Хилари и двух ее помощниц вышла из гостиной, меня оглушил многоголосый гомон. Казалось, на лужайке перед домом столпились сотни людей. Телевизионные камеры нацелились на входную дверь, за ними кишели фотографы и пишущая братия, повсюду сновали сотрудники «Картер Спинк», отгоняя самых нетерпеливых журналистов и разнося кофе с лотка, возникшего как по мановению волшебной палочки. У ворот я приметила группу постоянных клиентов паба. Они с любопытством глазели по сторонам.
   Я натянуто улыбнулась.
   – Сейчас начнем. – Хилари поднесла к уху мобильник. – Не хватает только «Дейли Телеграф».
   Я увидела Дэвида Эллдриджа и Грега Паркера. Они стояли возле автомата для капучино и оживленно чиркали что-то в своих наладонниках. Отдел по связям с общественностью сначала настаивал на приезде всех партнеров, но вырваться смогли лишь эти двое. И то, можно сказать, повезло. Я с ужасом заметила, что к ним приближается Мелисса, вырядившаяся в строгий костюм и держащая в руках… Это что, резюме!
   – Добрый день, – услышала я ее голос. – Я – близкий друг Саманты Свитинг и Гая Эшби. Они оба рекомендовали мне подать заявку на работу в «Картер Спинк».
   Я не смогла сдержать улыбку. Девочка далеко пойдет.
   – Саманта. – Ко мне подошел Натаниель. Лицо осунувшееся, но взгляд вполне нормальный. – Как дела?
   – Неплохо. – Я помолчала, глядя на него. – Знаешь, как-то все странно.
   Он накрыл мою ладонь своей. Наши пальцы переплелись.
   Гай ошибается. У нас все получится. Должно получиться. Должно.
   Я чувствовала, как его большой палец гладит мою ладонь, заставляя вспомнить о том дне, когда мы были одним целым… Словно некий тайный язык, словно кожа говорит с кожей…
   – Ты не хочешь меня представить, Саманта? – К нам приблизился Гай.
   – Это Гай, – сказала я неохотно. – Мы с ним вместе работаем. Гай. Натаниель.
   – Очень рад! – Гай протянул руку. Натаниелю пришлось ответить на рукопожатие. – Спасибо, что приглядели за нашей Самантой.
   Почему он держится так покровительственно? И когда я успела стать «нашей»?
   – Не стоит, – мрачно усмехнулся Натаниель.
   – Значит, вы ухаживаете за садом. – Гай огляделся. – Что ж, очень мило. Симпатичный садик.
   Я заметила, что пальцы Натаниеля сжались в кулак.
   Пожалуйста, не бей его, мысленно взмолилась я. Пожалуйста!
   К моему великому облегчению, через ворота прошла Айрис, с интересом поглядывая на толпу журналистов.
   – Смотри, твоя матушка, – сказала я Натаниелю.
   Помахала ей рукой. На ней были пестренькие хлопковые брючки и сандалии, волосы аккуратно уложены. Подойдя ближе, она внимательно поглядела на меня – на пучок на голове, на черный костюм, на туфли на высоком каблуке.
   – Ух ты! – сказала она наконец.
   – Да уж… – Я фыркнула. – Совсем другая, да?
   – Что ж, Саманта, – она посмотрела мне в глаза, – ты выбрала свою дорогу.
   Я сглотнула.
   – Да. Понимаете, Айрис, я должна была… Я юрист, всегда была и всегда буду. Такой возможности может больше не представиться, грех от нее отказываться.
   Айрис кивнула.
   – Натаниель рассказывал мне. Я уверена, ты все решила правильно. – Она помолчала, отвернувшись. – Ну, удачи тебе, цыпленок. Мы будем скучать.
   Обнимая ее, я вдруг ощутила слезы на своих щеках.
   – Айрис… Не знаю, как отблагодарить Вас, – прошептала я, – за все…
   – Я тут ни при чем. – Она прижала меня к себе. – Это ты сама. Я горжусь тобой.
   – Мы же не навсегда прощаемся, правда? – Я вытерла глаза платком. Только бы макияж не потек. – Я скоро вернусь. Буду приезжать по выходным…
   – Дай-ка сюда. – Она взяла у меня платок и промокнула мне глаза.
   – Спасибо. – Я попробовала улыбнуться. – Этот грим должен продержаться до вечера.
   – Саманта! – окликнула меня Хилари. Она стояла у лотка с кофе, рядом с Эллдриджем и Паркером. – Идите сюда.
   – Сейчас, – отозвалась я.
   – Саманта, пока ты не ушла… – Айрис взяла меня за руки, с беспокойством заглянула мне в лицо. – Милая, я уверена, что ты поступаешь как должна. Только помни – юность дается всего однажды. – Она погладила мою руку. – Потом эти драгоценные годы уже не вернуть.
   – Я запомню. – Я закусила губу. – Обещаю.
   – Хорошо. – Она подтолкнула меня. – Ну, ступай.
 
   К Хилари мы направились вдвоем с Натаниелем, держась за руки, снова переплетя пальцы. Через пару часов нам предстояло расстаться.
   Нет. Не могу даже думать об этом.
   Хилари выглядела несколько встрепанной.
   – Речь не забыли? – справилась она. – Готовы выступать?
   – Не забыла. – Я достала из кармана сложенный листок бумаги. – Хилари, это Натаниель.
   Она поглядела на моего спутника без всякого интереса.
   – Добрый день. Итак, Саманта, давайте в последний раз все повторим. Вы произносите речь, потом вопросы, потом фотографии. Начнем через три минуты. Мои люди размещают прессу… – Она оборвала себя и вгляделась в мое лицо. – Что с вашим макияжем?
   – Э… Я прощалась со знакомой, – промямлила я. – Что, так заметно?
   – Придется накладывать по новой. – Она топнула ногой. – Только этого мне не хватало. – И унеслась прочь, окликая помощниц.
   Три минуты. Еще три минуты – и ко мне вернется мое прошлое.
   – Ну… Я приеду к Эамонну, – сказала я, стискивая ладонь Натаниеля. – Всего несколько дней осталось. Сяду на поезд в пятницу вечером, все выходные будут наши…
   – Следующий уик-энд у тебя занят, – сообщил Гай, подливая горячий шоколад в капучино. – Ты будешь в Гонконге.
   – Нет, – проговорила я, с ужасом поворачиваясь к нему. – Меня никто не предупреждал…
   Гай пожал плечами.
   – Я думал, ты знаешь. Пять дней в Гонконге, потом Сингапур. Нам с тобой придется обхаживать потенциальных клиентов. – Он пригубил кофе. – Пора приниматься задело, партнер Саманта Свитинг. Сколько можно почивать на лаврах?
   Я еще не приступила к работе, а меня уже упрекают в почивании на лаврах?
   – И когда мы возвращаемся? Гай снова пожал плечами.
   – Не раньше, чем через пару недель.
   – Саманта Свитинг! – К нам подошел Эллдридж. – Гай сказал, что мы приглашаем вас на корпоративный выезд на охоту в конце сентября? Поедем в Шотландию, будет весело.
   – Понятно. Звучит чудесно. – Я потерла нос. – Знаете, мне бы хотелось иметь свободные выходные… чтобы не вот так, сразу…
   Эллдридж явно удивился.
   – У вас же был отпуск, Саманта, – добродушно хохотнул он. – Пора браться за работу. Кстати, напомните мне потом, нам надо потолковать насчет Нью-Йорка. – Он похлопал меня по плечу и повернулся к лотку. – Еще один эспрессо, пожалуйста.
   – Если говорить прямо, то свободных выходных у тебя, думаю, не будет до Рождества, – вмешался Гай. – Я тебя предупредил. – Он многозначительно выгнул бровь и направился к Хилари.
   Мы молчали. Я попросту растерялась. Все происходило слишком быстро. Мне казалось, что на сей раз будет иначе, что я смогу управлять ситуацией…
   – До Рождества, – наконец произнес Натаниель. Виду него был… пришибленный.
   – Он преувеличивает, – бодро отозвалась я. – Не может быть настолько плохо. Я все организую. – Я потерла лоб. – Натаниель, я приеду раньше, честно. Чего бы мне это ни стоило.
   По его лицу пробежала тень.
   – Не превращай наши встречи в обязанность, хорошо?
   – Обязанность? – перепросила я. – Да что ты! Я о другом, совсем о другом.
   – Две минуты! – Хилари привела ко мне гримершу, но я отмахнулась.
   – Натаниель…
   – Саманта! – прикрикнула Хилари, увлекая меня за собой. – У нас нет времени!
   – Иди. – Натаниель мотнул головой. – Тебя ждут.
   Ужас. Мир словно распадался по кускам. Надо что-то сделать, немедленно. Надо.
   – Натаниель, скажи мне одну вещь. – Мой голос дрогнул. – Скажи. Тогда на ферме… о чем ты говорил?
   Натаниель пристально посмотрел на меня, и вдруг в его глазах будто захлопнулись шторки.
   – Не стоит вспоминать. Это было долго и нудно. – Он передернул плечами.
   – Пожалуйста, сделайте что-нибудь с этими разводами! – умоляла Хилари. – А вы отодвиньтесь! – бросила она Натаниелю.
   – Не буду вам мешать. – Натаниель отпустил мою руку и отошел прежде, чем я успела что-либо сказать.
   – Ты не мешаешь! – крикнула я ему вслед, но он, похоже, не услышал.
 
   Гримерша принялась колдовать над моим лицом, а я пыталась собрать отчаянно разбегающиеся мысли. Внезапно вся моя уверенность куда-то испарилась.
   Правильно ли я поступаю?
   Господи, как бы это выяснить?
   – Ближе, пожалуйста. – Гримерша занялась моими ресницами. – Теперь откройте глаза.
   Я послушалась – и увидела невдалеке Натаниеля с Гаем. Натаниель слушал, Гай говорил. Мне не понравились выражения их лиц. Что там Гай излагает?
   – Ближе, – повторила гримерша. Я неохотно подчинилась. Ну сколько можно? Хватит уже, черт побери. Какая разница, как я выгляжу?
   Наконец она убрала кисточку.
   – Открывайте.
   Я открыла глаза. Гай стоял на том же месте, в нескольких ярдах от меня. Натаниель исчез. Куда он делся?
   – Сдвиньте губы. – Гримерша достала помаду.
   Я сидела не шевелясь, только рыскала взглядом по сторонам, высматривая Натаниеля. Он мне нужен. Я должна поговорить с ним до того, как начнется пресс-конференция.
   Правильно ли я поступаю? У меня одна жизнь; так ли я хочу ее прожить? Хорошенько ли я все обдумала?
   – Ну, готовы? Речь не забыли? – Рядом возникла Хилари, распространяя аромат свеженанесенных духов. – Так гораздо лучше! Выше голову! – Она взяла меня за подбородок. Я моргнула от неожиданности. – Вопросы есть?
   – Э… Да. Я хотела спросить… можем ли мы отложить мероприятие? Всего на несколько минут?
   Хилари застыла.
   – Что? – прошипела она. Казалось, она вот-вот лопнет от ярости.
   – Ну… я не знаю… – Я сглотнула. – Не знаю, правильно ли… Мне надо подумать…
   Выражение лица Хилари заставило меня замолчать.
   Она подошла ко мне вплотную, наклонилась так, что ее лицо оказалось вровень с моим. Она улыбалась, но глаза метали молнии, ноздри раздувались. Я отшатнулась, а она схватила меня за плечи; ее ногти вонзились мне в кожу.
   – Саманта, – процедила она, – вы выйдете к журналистам, вы произнесете свою речь и скажете, что «Картер Спинк» – лучшая юридическая компания в мире. А если откажетесь… я вас убью.
   Я поняла, что она не шутит. – Все растеряны, Саманта. Всем надо подумать. Такова жизнь. – Хилари встряхнула меня. – Привыкайте. – Она глубоко вдохнула и оправила костюм. – Так, я вас объявляю.
   Она вышла на лужайку. А я осталась стоять и дрожать.
   У меня всего тридцать секунд. Тридцать секунд, чтобы решить, как жить дальше.
   – Дамы и господа! – раскатился над лужайкой усиленный микрофоном голос Хилари. – Я рада приветствовать всех присутствующих!
   Внезапно я заметила Гая, который взял с лотка бутылку минеральной воды.
   – Гай! – крикнула я. – Гай! Где Натаниель?
   – Не знаю. – Он удивленно пожал плечами.
   – Что ты ему сказал? О чем вы говорили?
   – Да мы всего парой слов перекинулись. – Гай усмехнулся. – Он сам почуял, куда ветер дует.
   – Ты о чем? Какой еще ветер?
   – Саманта, не будь наивной. – Гай глотнул воды. – Он взрослый человек. Он все понимает.
   – …нового партнера компании «Картер Спинк» Саманту Свитинг! – донесся до меня голос Хилари. Послышались аплодисменты.
   – Понимает что ? – не отступалась я. – Что ты ему наговорил?
 
   – Саманта! – Ко мне подскочила Хилари, злобно оскалилась. – Идемте! Люди ждут! – Она схватила меня за руку и с удивительной для столь хрупкого на вид создания силой повлекла за собой. – Давайте, пошевеливайтесь! Все, вперед! – Она ткнула меня под ребра и отодвинулась.
   Тридцать секунд – это совсем мало. Я стояла перед журналистами, которые собрались ради меня, и никак не могла понять, чего же все-таки хочу. И что мне делать.
   В жизни не чувствовала себя такой беспомощной.
   – Пошла, пошла! – прошипела Хилари. Ни дать ни взять конвейер. Только вперед. Назад дороги нет.
   На подгибающихся ногах я прошла в центр лужайки, где была установлена стойка с микрофоном. Блики солнца на объективах теле – и фотокамер слепили глаза. Я огляделась, продолжая высматривать Натаниеля, но его нигде не было. Триш стояла чуть в стороне, в своем розовом костюме, и радостно махала мне рукой. Рядом пристроился Эдди с видеокамерой.
   Я медленно развернула листок, разгладила его.
   – Доброе утро, – проговорила я в микрофон неживым голосом. – Мне не терпится поделиться с вами своей радостью. Получив весьма щедрое предложение от компании «Картер Спинк», я решила принять его и вернуться на работу как полноправный партнер. Не передать, как я счастлива…
   Что-то по голосу непохоже, мысленно отметила я. Слова, которые я читала с бумаги, казались пустыми.
   – Меня до глубины души поразили тепло и радушие, которые продемонстрировала компания…. – Я запнулась. – …Я польщена тем, что вливаюсь в штат столь престижной корпорации, партнеров которой объединяют…
   Я все выглядывала Натаниеля и потому не могла никак сосредоточиться на тексте.
   – Талант и глубокие познания! – подсказала Хилари из-за спины.
   – Э… Да… – Я наконец нашла это место в тексте. – Талант. И познания.
   Журналисты начали переговариваться. Видимо, мое выступление их не впечатлило.
   – Качество услуг, предоставляемых компанией «Картер Спинк»… э… превосходит все ожидания… – Я попыталась придать голосу убедительности.
   – Даже по сравнению с туалетами, которые вы привыкли чистить? – выкрикнул какой-то румяный корреспондент.
   – Все вопросы потом! – Хилари выскочила на лужайку. – Кроме того, мисс Свитинг не будет отвечать на вопросы о туалетах, ванных комнатах и санитарном оборудовании. Продолжайте, Саманта.
   – Стесняетесь, значит? – Румяный тип хохотнул.
   – Продолжайте, Саманта! – прошипела лиловая от бешенства Хилари.
   – Ну почему же стесняемся? – На лужайку выступила Триш. Ее каблуки оставляли глубокие следы в траве. – Я не допущу насмешек над своими туалетами! Это «Ройял Дултон», между прочим! Да, «Ройял Дултон»! – выкрикнула она в микрофон. – Высочайшее качество! Молодцом, Саманта, так держать! – И похлопала меня по плечу.
   Журналисты захохотали. Хилари позеленела.
   – Прошу прощения, – процедила она, обращаясь к Триш. – У нас здесь официальная пресс-конференция! Будьте добры, уйдите.
   – Это моя лужайка! – заявила Триш, задирая подбородок. – Прессу интересует и мое мнение! Эдди, где моя речь?
   – Что? – опешила Хилари. – Какая речь? Эдди подбежал к супруге и вручил ей листок бумаги.
   – Я хочу поблагодарить своего мужа Эдди за всемерную поддержку, – начала Триш, не обращая внимания на Хилари. – Хочу также поблагодарить газету «Дейли Мейл»…
   – Какого хрена! – рявкнула Хилари. – Это вам что, «Оскар», что ли?
   – Не смейте выражаться! – сурово проговорила Триш. – В моем доме не выражаются. Или вы забыли, где находитесь, юная леди?