Кинсейл Лаура. Мой милый друг

   – Приехал сэр Говард Дингли, мэм, – сообщил слуга. – Говорит, что желает видеть леди Дингли. Попросить его подождать в холле?
   – Нет, конечно, – неуверенно возразила Фоли, еще не вполне очнувшись от сна, в котором Чайльд Гарольд, горько рыдая, пытался разыскать Тута на индийском базаре. – Пригласите его в мою комнату – пусть погреется у огня. Не думаю, что он заразится.
   – Слушаю, мэм.
   Фоли поправила локоны, выбившиеся из-под чепчика, и уселась поудобнее. В комнату вошел сэр Говард – шляпу и сюртук он так и не снял. Лицо его раскраснелось, походка была нетвердой. Фоли поняла, что он навеселе.
   Она понятия не имела, как следует себя вести с нетрезвыми джентльменами. Тем не менее пригласила его присесть в кресло в противоположном углу комнаты, предупредив, что больна и приближаться к ней не следует.
   – Да, женщины не больно-то меня жалуют, – буркнул сэр Говард, тяжело плюхнувшись в кресло, снял шляпу и швырнул ее на пол.
   Фоли не знала, что и сказать на это – мысли ее путались. Ей вдруг пришло в голову, что она напрасно пустила его к себе.
   – Сожалею, но леди Дингли и девочек сейчас нет дома. Мы вас не ждали сегодня.
   – Само собой, – хмуро согласился он. Несколько минут они молчали, потом Фоли спросила:
   – Вы приехали прямо из Дингли-Корта? Не ужинали, наверное?
   – Нет, я…
   – Может, попросить принести вам что-нибудь поесть?
   Сэр Говард отрицательно покачал головой.
   – Миссис Гамильтон…
   И тут Фоли вспомнила: сэр Говард и заплаканная девушка – она видела их тогда, проезжая мимо в экипаже.
   – Миссис Гамильтон, я должен вам кое в чем признаться…
   – Не стоит, – перебила она его. – Вы, наверное, проголодались. – Она встала, Тут спрыгнул с ее колен и забился под диван.
   – Нет, есть я не хочу. – Сэр Говард потянулся к графину с бренди и налил себе полную рюмку. Фоли только сейчас пришло в голову, что поднос с графином и рюмкой каждый вечер появлялся на столике, хотя никто не пил из него. Она снова уселась в кресло, зябко кутаясь в шаль.
   Сэр Говард мрачно уставился на пустую рюмку. Вид у него был печальный.
   – Надеюсь, дома все хорошо? – вежливо поинтересовалась Фоли.
   – Что? Да, все хорошо. – Он нерешительно вертел рюмку в руках. – А вы выезжаете в свет каждый вечер?
   – О да, мы ведем легкомысленный образ жизни, как говорит мисс Джейн.
   – Ей, наверное, нравится здесь, в Лондоне! – горько заметил сэр Говард.
   – Вы говорите о Джейн? Да, она в восторге…
   – Да нет, я про жену! – Он встал и подошел к камину. – Она… да, ей здесь нравится.
   Сэр Говард усмехнулся, глядя в огонь.
   – Я никогда не возил ее в город. Как же она ненавидела меня за это!
   Фоли молчала. Если бы она не заметила его тогда на улице, то сейчас могла бы ему посочувствовать.
   – Она ничего не понимает! – пробормотал сэр Говард. – Чтобы я привез ее в Лондон, а она влюбилась в светского щеголя? Моя супруга без ума от всех этих лощеных франтов!
   – Простите, – сердито перебила его Фоли, – но вы не правы!
   – Не прав? Она не раз говорила мне, что я неотесанный грубиян и мои манеры оставляют желать лучшего.
   – Но это же не значит, что она готова влюбиться в светского щеголя!
   – Да она сама мне так сказала! Говорила, что вряд ли останется мне верна, если окажется в Лондоне.
   Фоли как-то не верилось, что леди Дингли на такое способна.
   – Я попрошу принести вам чай.
   – Прямо мне в лицо сказала! – воскликнул он, как будто Фоли спорила с ним. – Что будет мне изменять!
   Сэр Говард налил себе еще бренди.
   – Леди Дингли не могла так сказать. Уверена, вы просто неправильно ее поняли. Кстати, я так до сих пор и не поблагодарила вас за прекрасных лошадей. Мы уже несколько раз ездили верхом в парке.
   – Не стоит благодарности. А как ей жеребец серой масти? Она уже каталась на нем?
   – Нет еще… Леди Дингли не нравится ездить верхом.
   – Ну конечно, – презрительно хмыкнул он.
   – А девочкам нравится! – добавила Фоли. – И серый жеребец пришелся им по душе.
   Сэр Говард пожал плечами и сел в кресло.
   – Да, красавец, что и говорить. Я думал… надеялся… Но что толку?
   – Хорошо, если бы вы погостили у нас несколько дней, – сказала Фоли. – Мне кажется, леди Дингли немного боится лошадей.
   – Ха! Она ясно дала мне понять, что не нуждается в моем обществе.
   Их взгляды встретились – как в тот день, когда Фоли увидела его на углу улицы. Сэр Говард густо покраснел и опустил глаза.
   – Вы не понимаете. – Голос его стал хриплым. – Что остается мужчине в такой ситуации? Фоли смущенно теребила бахрому шали. – Я люблю ее, – заявил сэр Говард.
   – Я вам верю.
   – А она больше не хочет детей. И кто вправе винить ее за это? Но я… О Господи, что я наделал! Видит Бог, я этого не хотел. – Сэр Говард задел рюмку, расплескав бренди.
   – Мне кажется, вы слишком много пьете, – заметила Фоли.
   – Нет, я еще не пьян. – Он закрыл глаза и горько рассмеялся.
   – Вам надо поесть. Не хотите же вы, чтобы леди Дингли и девочки застали вас в таком виде?
   – Я почти уверен, что она мертва, – прошептал он вдруг, уставившись прямо в глаза Фоли. – Мертва? – Фоли не на шутку перепугалась.
   – Я о той девушке, которую вы видели.
   Фоли молча смотрела на него во все глаза.
   – Я тогда в первый раз пошел на это, клянусь вам. – Сэр Говард залпом осушил рюмку.
   – Но вы ее не убивали? – еле слышно пролепетала Фоли.
   – Нет, Боже упаси! Я же не чудовище в самом деле. Нет, она была первой – моей первой… – Он яростно тряхнул головой. – Господи, мне так жаль! Это была всего лишь интрижка на стороне, но я не хотел, чтобы Изабелла узнала. А девушка отправилась за мной в Лондон… Господи, я раскаиваюсь в содеянном! Когда я увидел вас в экипаже…
   – Я ничего не сказала, – сухо промолвила Фоли.
   Сэр Говард смерил ее долгим странным взглядом. На лоб его упала седая прядь.
   – Бог да простит меня, – промолвил он.
   – Леди Дингли вас не видела.
   Он провел ладонью по лицу.
   – Что мне теперь делать, не знаю.
   У Фоли голова раскалывалась от боли. Все эти странные визиты так действуют на нервы!
   – Вряд ли я смогу вам что-либо посоветовать, – сказала она. – А впрочем, холодная телятина и кофе способны несколько поднять настроение. Перекусите, и вам станет легче.
   – Нет. – Сэр Говард поднял с пола шляпу и встал. – Напрасно я к вам пришел. Трижды дурак и подлец – вот я кто! Мне пора.
   – Постойте! – окликнула его Фоли, когда он взялся за ручку двери. – Где вы остановились? Что, если леди Дингли захочет вас видеть?
   – Сомневаюсь, что захочет, – едко заметил сэр Говард. – Но если что – я в гостинице «Лиммер». – С этими словами он покинул комнату.
   Фоли лежала в постели с головной болью, когда в спальню на цыпочках вошла леди Дингли. Приблизившись к кровати, она прошептала:
   – Миссис Гамильтон, вы не спите?
   – Нет, – откликнулась Фоли. Она никак не могла уснуть из-за головной боли и снова и снова прокручивала в памяти неожиданный визит сэра Говарда. – Понравилась вам музыка?
   – О, это было потрясающе! – Леди Дингли присела на край кровати, прикрывая ладонью свечу. На ней было вечернее платье, на шее сверкало ожерелье.
   – Вы прекрасно выглядите, – сказала Фоли, сев в постели.
   – Благодарю вас. Как вы себя чувствуете?
   – Ничего, жить буду, – усмехнулась Фоли.
   – Слуги сказали мне, что здесь был сэр Говард.
   – Да, но он… очень устал с дороги и не стал вас ждать. Думаю, он придет завтра утром. Леди Дингли вздохнула.
   – А вы не предложили ему остаться в Кэмбурн-Хаусе?
   – По правде сказать, сэр Говард не был уверен, что ему обрадуются.
   – Ах нет! – со стоном воскликнула леди Дингли. – Как он мог такое подумать? Я так его ждала!
   Фоли откинулась на подушки.
   – Мне нужен холодный компресс.
   – Позвольте, я позвоню, – засуетилась леди Дингли.
   – Нет-нет, не беспокойтесь, я пошутила. – Фоли вымученно улыбнулась. – Боже правый! Мне кажется, вы с сэром Говардом не совсем понимаете друг друга.
   Леди Дингли смущенно потупилась.
   – Мне не следовало вас беспокоить – вы нездоровы.
   – Да я в любом случае не гожусь в посредницы, – сказала Фоли. – Сэр Говард остановился в гостинице «Лиммер». Напишите ему письмо и предложите переехать к нам. Леди Дингли вспыхнула.
   – Нет, не могу!
   – Нет? – Фоли оторопела.
   – Я никогда… это будет выглядеть как… – Она прижала ладони к пунцовым щекам. – Он подумает, что я хочу, чтобы он остался!
   – Но мне казалось, что вы и в самом деле этого хотите!
   – Да, но… это немного нескромно – попросить его переехать!
   Фоли издала слабый стон.
   – Полагаю, не будет нескромным, если за вас это сделаю я.
   – Вы? – Леди Дингли сжала ее руку. – Миссис Гамильтон, вы непременно его убедите – у вас это получится.
   – Выходит, я говорю по-английски лучше всех, – проворчала Фоли, борясь с желанием натянуть одеяло на голову.
   – Миссис Гамильтон… – В голосе леди Дингли послышались знакомые молящие нотки, как у Мелинды, когда та приставала к Фоли с просьбами.
   – Хорошо, хорошо, – вздохнула Фоли. – Утром я напишу ему записку.
   – Вы просто прелесть! – Леди Дингли вскочила, как девочка-подросток. – Надеюсь, вы скоро выздоровеете.
   «Не сомневаюсь», – подумала Фоли, перевернувшись на бок и натянув одеяло до подбородка. Отблеск свечи леди Дингли потонул во мраке коридора. Хорек лизнул Фоли в нос и свернулся калачиком рядом с подушкой.
 
   – Ты собираешься с нами в Воксхолл? – спросила Мелинда за завтраком.
   – Да, мне уже лучше. Я ни за что не пропущу фейерверк!
   – Тебе надо еще немного посидеть дома – так, на всякий случай, – заботливо заметила падчерица. – Обещаю, что буду холить себя и лелеять.
   – Может, напишете несколько писем? – предложила леди Дингли.
   – Ну конечно, – лукаво улыбнулась Фоли. – Старушки Нанни давно ждут от нас весточки!
   – И еще… – робко начала леди Дингли.
   – Я не забыла! – сказала Фоли. – Или вы хотите продиктовать?
   – Нет, что вы! Я всецело вам доверяю.
   – О да! – воскликнула мисс Джейн. – Она ведь представила нас лорду Морье!
   – И благодаря ей мы живем в этом доме! – подхватила Синтия.
   – И у нас появился хорек! – радостно воскликнула одна из младших сестер.
   – Мама может все! – гордо подытожила Мелинда.
   – Да, сегодня я преподнесу вам луну на серебряном блюде. А что вы желаете на десерт?
   – Лорда Морье!
   – Букингемский дворец!
   – Слона! – засмеялась малышка.
   – По поводу слона обращайтесь к мистеру Кэмбурну, – заявила Фоли. – Полагаю, у него найдется пара-тройка в конюшнях. А что до остального – ваши желания для меня закон, милые дамы.
   После завтрака, сидя у окна в своей комнате, она сочиняла письмо сэру Говарду. Но все попытки объяснить ему, почему жена его избегает, казались неубедительными и смешными, стоило ей перенести свои доводы на бумагу. Фоли считала, что ее вмешательство выглядит нелепым, если не сказать нахальным. В конце концов она решила, что такие вопросы супруги должны обсуждать наедине друг с другом – если вообще стоит их обсуждать.
   И она написала следующее:
   «Мы купили билеты в Воксхолл. Ложа номер двадцать три, семь часов. Если вы придете туда, мы поговорим о том, что касается лично вас. Ф. Г.».
   Фоли сложила листок, скрепила печатью Кэмбурн-Хауса и передала письмо лакею.
 
   Услышав стук в дверь, Роберт поднял глаза от газеты. За последние несколько дней он прочел почти все печатные издания. Его интересовали любые упоминания о здоровье принца-регента. Заметок было несколько – он отметил их и сохранил.
   Принц тяжело болен – это ясно. Он почти не показывается на публике. Причины указываются разные. Газеты, принадлежащие тори: «Принц углубился в религию и каждый день читает по несколько глав из Библии вместе с леди Гертфорд». Прогрессивная «Экземинер» обвиняла регента в распутстве, пренебрежительном отношении к традициям, пристрастии к азартным играм и мотовстве. Но ни слова о предполагаемом безумии!
   – Кто там? – спросил Роберт, проводя пальцем по колонкам страницы.
   – Вам письмо, сэр, – откликнулся мальчишеский голос. Это был один из слуг – Роберт его узнал. Он открыл дверь и взял у мальчика пакет, на котором не было адреса. – Кто это принес? – спросил он, давая слуге шиллинг.
   – Не знаю, сэр. Мне передал его привратник. Роберт закрыл дверь и развернул пакет. Внутри был конверт с печатью Кэмбурн-Хауса. Знакомый почерк заставил его сердце биться сильнее.
   «Мы купили билеты в Воксхолл. Ложа номер двадцать три, семь часов. Если вы придете туда, мы поговорим о том, что касается лично вас. Ф. Г.».
   Роберт вынул часы из жилетного кармана. Пятнадцать минут седьмого. Как она узнала, где его искать, Роберт понятия не имел, но сама мысль о том, что она наводила о нем справки, была приятна. Он и не скрывал своего местонахождения – роскошный номер в гостинице «Кларендон». Наверное, она спрашивала о нем у Морье, или Лэндер выследил его.
   Роберт провел пальцем по строчкам и прижал листок к лицу, вдыхая слабый аромат ее духов. Она поверила ему – наконец-то!
 
   Фоли зябко передернула плечами, сидя в ложе. Они пересекли Темзу на лодке и присоединились к процессии гостей, направлявшихся в Воксхолл. Солнце зашло, и стало прохладно – хорошо, что она догадалась захватить с собой кашемировую шаль. Увеселительный сад оказался гораздо обширнее, чем она представляла: повсюду развешаны гирлянды и фонарики, гости гуляют, любуясь иллюминацией. Остается надеяться, что сэр Говард разыщет их в толпе.
   Фоли понятия не имела, что ему сказать. Роль посредницы ей не нравилась. Но леди Дингли то и дело бросала на Фоли красноречивые взгляды – очевидно, ждала, что сэр Говард появится перед ними по мановению ее руки.
   Мелинда предложила погулять по аллеям. Фоли не хотелось уходить со своего поста, но, заметив, как сурово нахмурился Лэндер, она была вынуждена присоединиться к Мелинде и девушкам. Леди Дингли осталась в ложе вместе со служанкой. Фоли это несказанно обрадовачо: она надеялась, что сэр Говард переговорит с женой в их отсутствие и они договорятся между собой без ее вмешательства.
   В толпе было легко потеряться. Фоли заметила, что Лэндер начинал страшно волноваться, стоило кому-нибудь из них отстать от группы или свернуть с главной аллеи. Она ободряюще улыбнулась ему – как он ни надоел со своей опекой, все-таки очень мило с его стороны проявлять такую заботу об их безопасности. По крайней мере ей, Фоли, не надо пасти девиц и можно отдохнуть и полюбоваться окружающим великолепием.
   Из ярко освещенного павильона доносилась веселая музыка – играли сочинения Генделя. Восторженная улыбка не сходила с лица Мелинды. Девушка остановилась. Когда же Лэндер тихонько тронул ее за локоть, она обернулась и, обняв его за шею, принялась с ним вальсировать, счастливо смеясь. Лэндер оторопел, но тут же снова посерьезнел и отступил с почтительным поклоном. Мелинда расхохоталась и, присев в шутливом реверансе, побежала догонять остальных. Все это выглядело со стороны как волшебный сон, и Фоли не захотелось делать замечания падчерице. Она только дала себе слово, что непременно потом постарается внушить Мелинде, что со слугами надо держать дистанцию, а с Лэндером особенно.
   Роберт шел вдоль длинного ряда лож под колоннадой и разглядывал номера. Когда же он наконец нашел номер двадцать три, то увидел в ложе только леди Дингли со служанкой.
   Он отступил и смешался с толпой, собравшейся перед оркестром. Но яркий свет фонариков и резкие тени мешали рассмотреть лица гостей. Роберт двинулся в глубь сада, надеясь, что оттуда ему будет удобнее наблюдать за павильоном. В какой-то момент ему показалось, что в толпе промелькнула Мелинда, но он не успел ее разглядеть хорошенько и не был уверен, что видел именно ее.
   Да, место для свидания было выбрано неудачно. Впрочем, парочкам тут раздолье – укромные беседки и темные аллеи, где можно укрыться от посторонних взглядов. Роберт остановился в тени раскидистого дерева, откуда ложа номер двадцать три и вход на колоннаду были хорошо видны. Роберт вздохнул и, прислонившись к дереву, стал ждать.
   Вернувшись в ложу, Фоли не заметила на лице леди Дингли особенного воодушевления. Сэра Говарда не было поблизости. Настало время ужина, и гости рассаживались по местам.
   Фоли надеялась, что сэр Говард явится сразу после семи часов, неприятная часть вечера закончится и она сможет вздохнуть свободно и развлекаться. Ночто, если он вообще не придет? Что, если он побоится вести переговоры даже с ней, Фоли?
   После прогулки она немного согрелась, но пальцы были все еще холодны как лед. Едва они приступили к пудингу и сладким пирожкам, музыка смолкла, и раздался оглушительный хлопок. Толпа ахнула – в небе вспыхнули красочные огни фейерверка. Фоли тут же забыла о сэре Говарде – она сидела, раскрыв рот, и смотрела, как небо над головой и тенистые аллеи расцвечивались феерическими вспышками.
   Роберт наблюдал за ложей, раздумывая, стоит ли подождать, пока погаснет фейерверк, или подойти к Фоли сейчас, когда все вокруг сверкает и грохочет. Он видел ее изумленное лицо, на котором играли отблески волшебных огней. Гости сопровождали одобрительными возгласами каждый новый залп, любуясь рассыпающимися по небу красными, голубыми и зелеными звездами.
   Внезапно холодное дуло пистолета прижалось к его затылку. Роберт замер – кто-то схватил его за руки.
   – Шагай – или умрешь на месте, – прошипели ему в ухо. – Выстрел никто не услышит.
   Роберт это прекрасно понимал. Он бросил отчаянный взгляд на ложу, в которой сидели Фоли, Мелинда и Лэндер, и молча кивнул. Неизвестный потащил его в темную боковую аллею.
 
   – Да, было на что посмотреть! – удовлетворенно заметила Фоли. В воздухе висел едкий запах дыма. – Никогда не видела ничего подобного!
   Вновь заиграла музыка, и гости стали продвигаться к выходу.
   – Ах, как жаль, что все так быстро закончилось! – воскликнула Мелинда. – Здесь лучше, чем на балу!
   Девушки собрали шали и ридикюли, и их маленькая компания покинула ложу, влившись в поток гостей, направлявшихся к пристани.
   – Надеюсь, нам удастся нанять лодку! – промолвила леди Дингли.
   – Лэндер обо всем позаботится, – беспечно заявила Мелинда. – Мама, хочешь накинуть мою шаль? Ветер от реки такой холодный!
   Но Фоли было довольно и голубого кашемира. Лэндер пошел договариваться с лодочником, а она в последний раз оглянулась на горящий огнями сад и вдруг заметила в толпе знакомый силуэт. Сэр Говард! Она же совсем про него забыла. Он их ищет – это ясно!
   – Я сейчас вернусь, – сказала она Мелинде. – Скажи лодочнику, чтобы подождал немного.
   Поплотнее закутавшись в шаль, Фоли поспешила вверх по склону, не обращая внимания на протестующие возгласы Мелинды. Впереди мелькнула шляпа сэра Говарда и снова пропала. И почему он не явился раньше? Хотя бы показался на глаза Фоли, если ему не хотелось беседовать с леди Дингли.
   У входа на колоннаду Фоли замедлила шаг – похоже, она его потеряла. Но нет – вон он, выходит в сад. Она подобрала юбки и бросилась следом, на бегу громко его окликая.
   Сэр Говард снова исчез из виду. Но теперь Фоли твердо решила привести его к леди Дингли. Это же какое-то недоразумение! Два человека любят друг друга и прибегают к помощи посредницы, чтобы восстановить отношения!
   Вот он снова показался на одной из аллей. Фоли ускорила шаг, продолжая окликать его по имени, и почти нагнала его, но он опять свернул в боковую аллею. Она остановилась – у нее мелькнула мысль, что все это по меньшей мере странно: вряд ли сэр Говард надеется отыскать их в неосвещенной части сада. Может, он пришел сюда на свидание с очередной горничной?
   Фоли свернула в темную аллею. Если он с женщиной – все, она умывает руки. Пускай сами разбираются, как хотят.
   Когда глаза ее привыкли к полумраку, она услышала голос сэра Говарда:
   – Что это значит, черт возьми?
   Ему отвечал другой голос:
   – Проклятие, Дингли! Зачем вы сюда притащились?
   – Не ваше дело! – сурово отрезал сэр Говард. – Что вы с ним сделали?
   Фоли вздрогнула – в этом ей совсем не хотелось участвовать. И она сделала шаг назад.
   – Да это же Кэмбурн! – приглушенно воскликнул сэр Говард. – Боже мой, если вы его убили…
   Фоли остановилась. Сердце ее замерло в груди.
   Сэр Говард внезапно выскочил на дорожку из кустов, увидел Фоли и, ни слова не говоря, схватил ее за локоть и потащил за собой. Яркая вспышка боли в ее голове, сравнимая по силе разве что с фейерверком, сменилась непроглядной тьмой.

Глава 14

   Роберт обхватил голову Фоли, лежавшую у него на коленях. Его терзал леденящий душу страх – вдруг она умирает у него на руках? И в то же время он чувствовал странное спокойствие. Ее волосы и висок были залиты кровью, но Роберт не стал обмывать рану грязной водой и тряпками, которые оставил тюремщик.
   Его мозг работал как никогда ясно и четко. То, чего он больше всего боялся, случилось. Он на корабле – прикован цепью за запястье и лодыжку к деревянной балке. Это судно – плавучая тюрьма, из тех что пришвартованы к берегам Темзы. Они находятся в бывшем обеденном зале корабля – вон и стол, привинченный к палубе. К противоположной стене прикован сэр Говард. У него тени под глазами, седые волосы всклокочены, он смотрит прямо перед собой невидящим взглядом и ни разу не посмотрел в сторону Роберта и Фоли.
   Роберт не видел, кто привел их сюда. Ему завязали глаза, а в рот сунули кляп, и от нехватки воздуха он то и дело терял сознание. Роберт очнулся среди ночи. Кляпа во рту уже не было, зато тяжелые цепи сковывали движения. Сюртук и сапоги с него сняли. Роберт думал, что находится здесь один, и только когда рассвело, заметил, что рядом лежит Фоли.
   Он наклонился над ней, и от ужаса у него перехватило дыхание. Она мертва – так ему показалось. Кожа белее снега, на висках и щеке кровь, платье тоже в крови. Голубая кашемировая шаль, которая была на ней в Воксхолле, исчезла.
   Но, склонившись к ее лицу, он уловил слабое дыхание. На запястье прощупывался пульс. Роберт попытался перевернуть ее, но дверь распахнулась, и на пороге каюты появился тюремщик, одетый в красный сюртук.
   – Рейке? – окликнул он, поставив перед Робертом ведро с грязной водой и бросив тряпки. – Уильям Рейке, она умерла?
   Роберт взглянул в обезображенное лицо охранника и покачал головой. Тюремщик присел на корточки, разглядывая Фоли.
   – Хорошенькая, – пробормотал он с ноткой сочувствия в голосе. – Говорят, пыталась сбежать на причале.
   Роберт промолчал. Тюремщик хотел дотронуться до Фоли, но Роберт отвел его руку.
   – Эх, жаль бедняжку. Но лучше для нее, если она сейчас помрет, – продолжал тюремщик. – Помяни мое слово. Лучше не думать о том, что ее ждет.
   – А что ее ждет?
   Тюремщик пожал плечами и поднялся.
   – Проторчим здесь недели две или год – одному Богу известно сколько. Зависит от ветра. А потом десять месяцев плыть в Ботани-Бей. Женщина вряд ли такое выдержит. Так что лучше ей сейчас умереть.
   – Кто привел нас сюда?
   – Надзиратель из Ньюгейтской тюрьмы – так мне сказали. Сам-то я был на берегу. Вон там ночной горшок. Скоро дадут сухарей и воды, а потом поведут к начальнику тюрьмы. Врач-то не нужен, Рейке? У нас хороший врач – он ее быстро прикончит, – усмехнулся тюремщик.
   – Нет, в его услугах мы не нуждаемся, – сказал Роберт.
   Фоли снилось, что она тонет. Перед глазами мелькали вспышки фейерверка, в ушах звучал голос Роберта Кэмбурна. Был ли это тот самый «настоящий» Роберт – ее Роберт, – она не знала. Он потерян для нее навсегда, и его заменил жестокий безумец.
   – Роберт? – шепнула Фоли.
   – Я здесь, – ответил он. Вокруг по-прежнему было темно – только плеск волн, запах реки и нечистот, чьи-то грубые голоса.
   – Где?
   – Здесь, рядом. – Послышался лязг металла, и его рука сжала ее руку.
   – Я не вижу тебя, – простонала она.
   – Не видишь? Я совсем близко. Но здесь темно. Подожди немного, твои глаза привыкнут к полумраку.
   Фоли напряженно вглядывалась во тьму. Ее охватила паника.
   – Я не вижу тебя. А ты меня видишь? Он не ответил. Фоли изо всех сил сжала его руку. – Ты видишь меня? – повторила она. – Где мы?
   – Фолли. – Голос его стал серьезным, почти нежным. – Не двигайся, лежи тихо. И слушай меня. Мы на палубе плавучей тюрьмы.
   – Что? – Она попыталась сесть, но резкая боль пронзи ла висок.
   – Не двигайся. Ты тяжело ранена – тебя ударили по голове. Слушай меня. – Он коснулся ее щеки и осторожно повернул ее голову в сторону. – Видишь иллюминатор?
   – Нет. А я должна его видеть? – испуганно спросила Фоли. – Ты его видишь?
   – Успокойся, храбрая моя Фолли. Да, я его вижу.
   – Что происходит? Почему я ничего не вижу?
   – Закрой глаза. – Роберт ласково коснулся пальцами ее век.
   – Что со мной? – прошептала она, отчаянно цепляясь за его руку. Роберт помолчал, потом промолвил, погладив ее по щеке:
   – Мы с тобой мистер и миссис Рейке, приговоренные к каторжным работам. Нас доставят в Ботани-Бей.
   – Боже правый! Я больна, это лихорадка.
   – Перевернись. – Он помог ей приподняться. Голова ее раскалывалась от боли. Фоли застонала и открыла глаза. На мгновение она увидела прямо перед собой подстилку из соломы. Пол накренился под ней, как в кошмарном сне, и она снова погрузилась во мрак беспамятства.