Кинсейл Лаура. Мой милый друг

   Роберт сидел, не шевелясь, и наблюдал за сэром Говардом. Тот до сих пор не проронил ни слова. Роберт тоже молчал. Когда мальчик принес им сухари и немного эля, сэр Говард с презрением бросил черствый хлеб на пол. Встретившись взглядом с Робертом, он снова отвел глаза.
   – Не понимаю, почему вы и Фоли оказались здесь со мной, – промолвил наконец Роберт.
   Сэр Говард, похоже, не был расположен давать объяснения.
   – Мне очень жаль, что так вышло, – продолжал Роберт.
   Сэр Говард закрыл глаза и прислонился головой к деревянной обшивке каюты. Его лицо исказила злобная гримаса. Роберт попытался восстановить в памяти то, что произошло в Воксхолле. Вряд ли Фоли ранили в ложе посреди ярко освещенного павильона. И при чем тут Дингли, тоже непонятно.
   – Почему она была не с Лэндером? – спросил он сэра Говарда. – Я же приказал ему охранять ее.
   Но сэр Говард в ответ смерил его гневным взглядом. У Роберта возникло очередное подозрение: сады Воксхолла были известным местом укромных свиданий тайных любовников.
   Фоли пошевелилась. Она дрожала, ее вырвало желчью. Роберт почувствовал к Дингли жгучую ненависть – это из-за него Фоли оказалась здесь. Ей следовало быть с Лэндером.
   Вошел тюремщик – не тот, что заходил ранее. На нем не было формы. Он перевел взгляд с Фоли на Роберта и стал снимать кандалы с Дингли.
   – Подымайся, – скомандовал он. – На допрос к начальнику тюрьмы.
   Несмотря на низкий потолок, потрепанный сюртук и отсутствие сапог на ногах, Дингли гордо выпрямился и заявил:
   – Я этого так не оставлю. Это какая-то чудовищная ошибка.
   Тюремщик защелкнул наручники у него на запястьях и толкнул к выходу. Когда дверь за ними захлопнулась, Роберт пробормотал:
   – Хотел бы я в это верить.
   Дингли считает, что их случайно приняли за преступников, и надеется, что после того как он назовет себя, его тут же отпустят с извинениями. Вряд ли. Скорее всего кто-то заплатил большие деньги, чтобы их привели сюда и поместили в камеру под чужими именами.
   – Пить, – простонала Фоли.
   Роберт помог ей сесть и протянул ей кружку с разбавленным элем. Она отпила немного и закашлялась.
   – Я ничего не вижу, – пожаловалась она. Роберт сжал ее руку.
   – Все будет хорошо. – Ничего другого он придумать не мог в утешение.
   – Не понимаю, как… – Фоли часто дышала, борясь с подступившей тошнотой. – Как мы здесь оказались?
   Роберт мрачно усмехнулся:
   – Я думаю, кто-то решил избавиться от меня. И это не плод моего воображения. Черт побери, Фолли. Ты должна была находиться под защитой Лэндера. Я же предупреждал тебя. – Прости, – прошептала она. – Я тебе не поверила.
   – Тогда зачем ты написала мне это письмо с просьбой явиться в Воксхолл?
   – Письмо? – слабо откликнулась Фоли. Голова ее склонилась на грудь. Заметив, что она вот-вот потеряет сознание, Роберт слегка потряс ее за плечо.
   – Да, письмо. Фолли, не спи. Отвечай мне.
   – Ты хочешь знать, почему я… написала сэру Говарду… и назначила ему… встречу…
   – Дингли? Но…
   Она снова была без сознания. В замке повернулся ключ. Вернулся тюремщик.
   – Теперь вы двое, – приказал он.
   – Я иду, – откликнулся Роберт. – Но она не в состоянии…
   – Оба, живо. Ты ее понесешь.
   – Нет, – сердито возразил Роберт. – Она тяжело ранена. Ее нельзя тревожить.
   Тюремщик пнул Фоли носком сапога.
   – Подымайся, чертова притворщица.
   Роберт в ярости набросился на него, но получил удар сапогом в челюсть и рухнул на пол.
   – Вставай, – спокойно произнес охранник. – И ее бери.
   От боли и бессильной ярости у Роберта перехватило дыхание. Он встал и покорно ждал, пока тюремщик снимал с него кандалы и защелкивал на руках наручники. Роберт хотел было ударить его цепью и убить, но тут же понял, что это не поможет – палуба охраняется, судно на середине реки, Фоли без сознания. Он опустился на колени и поднял бесчувственную Фоли.
   – Роберт, – прошептала она. Тюремщик усмехнулся.
   – Она что, забыла, как тебя зовут?
   Фоли прислонилась головой к плечу Роберта. Он обнял ее.
   – Идем, идем, – поторапливал надсмотрщик.
   – Гореть тебе в преисподней, – буркнул Роберт и подхватил Фоли на руки.
   Посреди каюты стоял Дингли, прикованный цепями к железной балке. Стол начальника тюрьмы был завален конторскими книгами и письмами. Роберт вошел в каюту с Фоли на руках, пригнувшись, чтобы не задеть о косяк.
   – Можно ей сесть? – спросил он у сопровождавшего их тюремщика.
   Тот молча подтянул сиденье, подвешенное к потолочной балке кожаными ремнями. Роберт усадил Фоли и встал рядом с ней, поддерживая ее. Поджидая начальника, тюремщик заглянул в конторскую книгу.
   – Рейке, Уильям и Фанни, – прочел он, смерив Роберта злобным взглядом. – Фальшивомонетчики. Четырнадцать лет каторжных работ. Счастливо отделался, приятель!
   И надзиратель мерзко ухмыльнулся. Много лет назад Роберт был свидетелем того, как английский офицер, облеченный властью, вот так же насмехался над Шри Раману.
   Жгучая ненависть к тюремщику клокотала в груди Роберта. Красное лицо сэра Говарда исказилось от ярости.
   Но злом отвечать на зло – неправильно и бессмысленно. Так учил Шри Раману.
   Роберт и сам понимал, что сопротивление только ухудшит положение. Для тюремщиков он преступник, и ничего с этим не поделаешь.
   Он многому научился у Шри Раману, но до сих пор ему не приходилось применять эти умения и навыки на практике. И вот теперь этот час настал.
 
   Фоли дрожала всем телом. Она ничего не видела – перед глазами висела пелена тумана. Но она слышала голос Роберта, который успокаивал ее.
   Раздались чьи-то тяжелые шаги, хлопнула дверь, заскрипел стул. До Фоли донесся запах табака и пота. Кто-то невидимый шелестел бумагами на столе.
   – Вы здесь начальник, сэр? – раздался голос сэра Говарда.
   – Будешь говорить, когда тебя спросят, – последовал ответ.
   – Произошла чудовищная ошибка, – настойчиво продолжал сэр Говард. – Нас схватили и поместили сюда, предъявив фальшивые обвинения!
   – Неужели? – усмехнулся неизвестный. – Так, значит, ты вовсе не Николас Херст?
   – Нет, конечно! Я сэр Говард Дингли. Нас похитили и держат здесь незаконно!
   – Скажите пожалуйста – похитили! – расхохотался начальник тюрьмы.
   – Требую, чтобы нас немедленно отпустили! – гневно воскликнул сэр Говард.
   – Чудесно! Я должен отпускать каждого, кто заявляет о своей невиновности?
   – Предупреждаю, сэр, для вас это добром не кончится!
   – Перестань молоть чепуху! – рявкнул начальник. – Попридержи язык, негодяй, или я прикажу тебя выпороть!
   – Это неслыханно! Я буду жаловаться! Вы не можете отличить благородного джентльмена от мошенника!
   – Тридцать ударов плетью, – рассвирепел начальник тюрьмы. – Отведите его в одиночную камеру – пускай поразмыслит об этом на досуге.
   – Вы не посмеете! Уберите руки, мерзавцы! Клянусь Богом, вы заплатите за это!
   Дверь захлопнулась, и крики сэра Говарда стихли.
   – Полагаю, передо мной принц Уэльский с супругой! – съязвил начальник тюрьмы, обращаясь к Роберту.
   – Нет, сэр. С вас на сегодня довольно чепухи, – спокойно возразил тот. – Вам нездоровится.
   – А ты наблюдательный парень, – буркнул офицер.
   – Ваша аура испорчена – печень пошаливает, – продолжал Роберт. – Вчера вы выпили слишком много вина – сестра вас предупреждала.
   – А это еще что за фокусы? Откуда, черт возьми, тебе известно, что сказала моя сестра?
   – Я обладаю священным даром, – смиренно промолвил Роберт.
   – Ну да! Ты что, ирландец?
   – Нет, сэр. Я научился этому в Индии у святого человека.
   – Так, говоришь, моя аура не в порядке?
   – Да, сэр.
   Зашелестели бумаги на столе. Фоли заморгала – зрение ее постепенно прояснилось, но в глазах еще двоилось, и силуэты были нечеткими.
   – Уильям Рейке, Фанни Рейке. Фальшивомонетчики. Ты и этому научился у своего святого? – Нет, сэр.
   Офицер снова зашелестел бумагами и откашлялся.
   – Я помещу вас вместе в одну каюту, поскольку женщина ранена. Там и койка есть.
   – Покорнейше благодарю, сэр.
   Фоли еще не приходилось слышать в голосе Роберта Кэмбурна столько смиренного подобострастия.
   – К ней пришлют врача, – добавил начальник тюрьмы.
   – Не стоит беспокоиться, сэр, – сказал Роберт. – Я сам буду ее лечить.
   – Ну что ж. – И офицер гаркнул так, что Фоли вздрогнула: – Джонс! Отведи их во вторую каюту.
   – Сэр? – оторопел тюремщик.
   – Делай, что я сказал.
   С помощью Роберта Фоли встала и, пошатываясь и опираясь на его плечо, побрела к двери. Уже выходя, услышала, как начальник тюрьмы окликнул охранника:
   – Джонс! Ты говорил ему, что я живу у сестры?
   – Нет, сэр. Я и сам об этом не знал.
   – Как ты себя чувствуешь? – спросил Роберт, внимательно осмотрев иллюминатор и дверной засов.
   Фоли сидела на краю кушетки в тесной каюте. Роберт хотел было спросить ее, почему она назначила сэру Дингли встречу в Воксхолле, но передумал.
   – Я вижу, – ответила она. – Но все как в тумане.
   – Это пройдет, – успокоил ее Роберт.
   – Что со мной произошло? Почему мы здесь?
   – Ты ничего не помнишь?
   – Нет.
   Почему письмо, адресованное Дингли, попало к нему, Роберту? По ошибке? Или же Дингли вовсе не такой безобидный сосед, каким показался? Но Дингли тоже здесь, на палубе плавучей тюрьмы.
   – Роберт, откуда ты узнал, что у начальника тюрьмы есть сестра?
   Фоли смотрела на него, щурясь, как крот, и Роберт невольно улыбнулся.
   – На меня снизошло озарение. Это случается нечасто и, как правило, не к месту. Иначе бы мы здесь не очутились.
   – Ты научился ясновидению у мистера Шри Раману?
   – Он разглядел во мне эти способности, прежде чем я сам их заметил. Шри Раману утверждает, что такое под силу каждому, но требуется не один год усердных упражнений, чтобы научиться использовать этот дар в нужное время и в нужном месте. В Индии полно лжегуру, якобы обладающих способностями сиддхи, но все они не более чем ловкие фокусники. – Он взял ее руку и положил на ладонь ключ.
   – Что это? – спросила Фоли.
   – Ключ от камеры Дингли.
   – Роберт!
   – Тише! – Он забрал у нее ключ. – Вот и еще один скрытый талант, который обнаружил во мне Шри Раману. Я – прирожденный карманник. А также фокусник – как те факиры, что заклинают змей на индийских базарах. Шри Раману научил меня, как отличать мошенников от истинных сиддхи.
   – Тогда почему ты не стащил ключи от нашей каюты? – прошептала она.
   – Это слишком опасно. Они бы сразу заметили пропажу. У меня есть другой план. Надеюсь, мне удастся его осуществить. А ключ мы оставим – возможно, это отсрочит порку Дингли. – Роберт нахмурился. – Хотя я не уверен, что он не заслужил экзекуцию.
   – Почему ты не сказал мне, что обладаешь такими полезными талантами? – удивилась Фоли.
   – Ну да, сообщить гостям за столом, что из меня получился бы непревзойденный карманник? Вряд ли бы ты прониклась ко мне симпатией.
   – Если тебе удастся вызволить нас отсюда, ты заслужишь самое горячее одобрение с моей стороны!

Глава 15

   Когда стемнело, в их камеру вошел начальник тюрьмы – один, без охранника.
   – Рейке, – тихонько позвал он Роберта, косясь на спящую Фоли.
   – Да, сэр.
   – Посмотри-ка на мою ауру, – шептал начальник тюрьмы. – Ты видишь ее?
   – Уберите фонарь, – попросил Роберт. – Глаза слепит.
   – Нет, чепуха все это, – пробормотал офицер.
   В замке заскрежетал ключ. Когда глаза Роберта привыкли к темноте, он заметил, что Фоли проснулась и молча смотрит на него.
 
   Начальник тюрьмы вернулся под утро – как видно, его мучила бессонница.
   – Эй, Рейке, – прошептал он, поднимая над головой фонарь, – я прикрою свет, а ты посмотришь на ауру.
   – Не стоит, – спокойно ответил Роберт, продолжая сидеть на полу. – Держите фонарь над головой.
   – У меня мало времени.
   – Неправда. Времени у вас более чем достаточно. Вы просто устали. – тихо и монотонно говорил Роберт.
   – Устал – святая правда!
   Роберт улыбнулся.
   – Прошлой ночью и позапрошлой ночью – плохие сны. Помните?
   – Мне сны не снятся.
   – Вы спали и видели сон, только вам казалось, что это происходит наяву. – В голосе Роберта послышалось сочувствие. – Иногда плавучая тюрьма представляется вам кошмарным сном, который длится бесконечно.
   – Откуда ты знаешь?
   – Я это вижу, – просто ответил Роберт.
   – Я болен? – испугался начальник тюрьмы. – Печень… аура… Ты видишь мою ауру? Роберт долго и внимательно смотрел на него.
   – В вашем теле поселилась болезнь, потому что ваш разум болен. Вам все досаждают – и начальство, и подчиненные.
   – Вот-вот! – подхватил он, но тут же буркнул себе под нос: – Чушь собачья!
   – Я не могу говорить только то, что вы хотите услышать. Вы же сами знаете – что-то не так. А от меня ждете, чтобы я вас успокоил.
   – Значит, что-то и в самом деле не в порядке, – прошептал начальник тюрьмы.
   – Вы больны, потому что вас обманули. Если вы и дальше позволите обманывать себя, то умрете.
   – Какой обман? Кто меня обманул?
   – Вам лучше знать.
   – Не понимаю.
   – Тогда уходите, – резко сказал Роберт и нетерпеливо махнул рукой. – Больше я ничем не могу вам помочь.
   – Нет-нет! Я подумаю, вспомню. Помоги мне!
   Роберт встал, звякнули наручники.
   – Я искренне хочу помочь вам. Мне больно видеть, как вы страдаете.
   – Страдаю, страдаю!
   – Когда это началось? Можете вспомнить?
   – Нет. Боль была всегда.
   – Это не так. Когда приходит боль, нам кажется, что у нее нет начала и конца. Индусы называют это авидия – неведение и мираж. Но вы должны преодолеть это состояние и попытаться понять, что явилось причиной ваших страданий. – Роберт вперил в лицо офицера пристальный изучающий взгляд. – Это началось… не так давно. Неделю или две назад.
   – Я не уверен. Думаю… – Начальник тюрьмы прикусил губу и кивнул. – Да, наверное, неделю.
   – Знаю, – мягко промолвил Роберт. – Знаю. К вам кто-то приходил. Офицер отрицательно потряс головой, но вдруг замер. – Да, – продолжал Роберт. – Кто-то приходил.
   Начальник тюрьмы едва заметно кивнул и прислонился к стене.
   Роберт протянул руку ладонью вниз, растопырив пальцы, потом сжал кулак.
   – Здесь то, что он вам передал.
   На ладони сверкнула золотая гинея. Фоли и офицер изумленно ахнули.
   – И это вас убьет, – заключил Роберт. – Вот как вас обманули.
   – Что ты хочешь сказать?
   – Вы знаете что. Деньги вас погубят.
   – Вздор! Это просто фокус.
   – Возьмите монету, – приказал Роберт. Начальник тюрьмы схватил гинею и зажал в кулаке.
   – Держите ее крепче. – Роберт зловеще усмехнулся. – Не отпускайте. Это же ваши деньги.
   Рука офицера задрожала. Он вскрикнул, выронил монету, поднес ладонь к глазам и принялся дуть на нее, как будто обжегшись.
   – Теперь поняли? – спросил Роберт.
   – Я умираю! – в ужасе прошептал офицер. – Умираю, потому что взял у них деньги и отдал приказ посадить вас в тюрьму.
   – Я хочу помочь вам. Вы должны оказать мне содействие.
   – Что я должен делать?
   – Назовите имена тех, кто вас обманул.
   – Я не знаю их имен! Клянусь!
   – Кто принес вам деньги?
   – Он не назвал себя. А я не спрашивал.
   – Конечно, не спрашивали. Но вас хотели поймать с поличным. Это западня. Все подстроили ваши начальники. Если об этом станет известно, вас обвинят во взяточничестве и повесят.
   – Боже милосердный! – прошептал офицер, в ужасе вытаращив глаза.
   Роберт умолк. Фоли ждала, затаив дыхание. Тишину нарушал только плеск волн за бортом плавучей тюрьмы.
   – Я хочу, чтобы вы вышли отсюда сегодня же, – наконец промолвил начальник тюрьмы. Роберт покачал головой:
   – Не знаю, возможно ли это.
   – Я сам этим займусь! Они у меня попляшут – грязные ублюдки! Поймать меня с поличным? Сами-то хороши, взяточники!
   – Так всегда, правда? – заметил Роберт.
   – Клянусь Богом, истинная правда! А теперь ждите. Я скоро вернусь.
 
   Роберт сидел у двери, приложив ухо к зарешеченному окошку, и прислушивался. Он ни словом не обмолвился с Фоли, но видел, что она по-прежнему внимательно наблюдает за ним.
   – У тебя столько талантов! – восхищенно прошептала она.
   Он покачал головой, и Фоли поняла, что сейчас его нельзя отвлекать. Роберт здесь, рядом. Она верила в него – эта вера всегда жила в ее сердце. Былые сомнения растаяли без следа.
   Роберт сам себе удивлялся. Хотя ему не раз приходилось видеть, как Шри Раману заставляет самых отъявленных скептиков плясать под свою дудку, Роберт никак не думал, что тоже способен на такое. Но убедить начальника тюрьмы не составило труда. Он оказался человеком легковерным. Дебют Роберта прошел удачно.
   Правда, офицер в любой момент может передумать. Настоящие йоги обладают магическими способностями, а Роберт знаком лишь с теми методами, которым научил его Шри Раману, и вряд ли может считать себя истинным гуру.
   Странно, но Роберт ни секунды не сомневался, что ему удастся повлиять на этого человека. Он интуитивно угадал, чего боится начальник тюрьмы. Страх болезни, смерти, гнева вышестоящих – все это могущественные силы, которые Роберт привел в действие. Теперь оставалось только ждать, когда они сделают свое дело. Ждать и надеяться.
   Фоли очнулась от дремы. Роберт тряс ее за плечо. Он сунул ей одежду – красный форменный мундир, рубашку, панталоны. Роберт успел побриться, снял наручники и теперь застегивал черные гетры поверх таких же панталон, что лежали на коленях у Фоли. Она встала и попыталась расстегнуть пуговки на спинке желтого платья, в котором была в Воксхолле. Платье было безнадежно испорчено, но ленточки и пуговки, которые Фоли и Мелинда пришивали долгими зимними вечерами, готовясь к лондонскому сезону, развязать и расстегнуть оказалось не так легко. Вряд ли ей удастся раздеться без посторонней помощи. В висках стучало, голова раскалывалась от боли.
   Она издала слабый стон отчаяния, и Роберт тут же пришел ей на помощь, быстро и ловко расстегнув пуговки и развязав ленточки. Понимая, что скромность в данный момент неуместна, Фоли сделала попытку помочь ему, но Роберт нетерпеливо оттолкнул ее руки и резким движением стянул с нее платье через голову. Корсет упал на пол, и Фоли осталась в одной сорочке, дрожа от холода. Роберт помог ей надеть рубашку. Фоли присела на койку и стала натягивать панталоны. Роберт накинул ей на плечи сюртук – он оказался ужасно тяжелым – и, когда Фоли застегнула пуговицы, скрепил белые кожаные ремни, перекрещенные на груди, серебряной пряжкой. Амуниция охранника напоминала лошадиную сбрую. Роберт прицепил к ее поясу саблю и застегнул гетры, которые так и норовили сползти вниз. Ботинки оказались ей велики, и Фоли осталась в вечерних туфельках.
   К мундиру полагалась офицерская шляпа с плюмажем, которую Фоли осторожно надела, предварительно подобрав волосы. Роберт окинул ее взглядом и усмехнулся. Фоли расправила плечи и вздернула подбородок, стараясь придать себе воинственный вид, и шляпа слетела с ее головы. Пока она возилась со шляпой, в дверь постучали. Фоли замерла, похолодев от ужаса. Под дверь кто-то просунул ключ.
   Роберт поднял его, подмигнул Фоли и вставил ключ в замок.
   По-видимому, начальник тюрьмы счел излишним обсуждать с ними план побега. Одежду он перебросил через окно в двери, ключ тоже подсунул без каких-либо инструкций.
   Роберт не стал тратить время на бесполезные размышления. Фоли мало походила на офицера. Впрочем, ее вполне можно принять за подростка, а кровь на виске и темные круги под глазами отвлекут внимание от ее женственной фигуры. Она старалась держаться прямо, сжимала рукоятку сабли и сурово хмурилась. У Роберта защемило сердце от любви и страха за нее. Если бы он мог обнять ее, защитить от всех невзгод, убить всех драконов и улететь вместе с ней из этого ужасного места!
   Они вышли в узкий темный коридор, и Роберт запер дверь каюты. Фоли легонько коснулась его руки и прошептала ему на ухо:
   – Мы забыли про сэра Говарда!
   Роберт едва не выругался. Он собирался сразу подняться на верхнюю палубу и поскорее ускользнуть. Дингли могут повесить, и Роберт не особенно сожалел по этому поводу. Но Фоли вцепилась в его рукав, с мольбой заглядывая ему в глаза.
   Он согласно кивнул, хотя понятия не имел, где держат Дингли. Впереди виднелась лестница наверх. Куда именно – Роберт не знал. Другого пути нет: в противоположном конце коридора – тупик. Роберт сделал Фоли знак следовать за ним и решительно двинулся к лестнице.
   Как оказалось, ступеньки вели на верхнюю палубу. В густом утреннем тумане деловито расхаживали охранники. Роберт остановил поваренка, который тащил пустой бочонок.
   – Где тут у вас одиночные камеры?
   – Сэр? – испуганно встрепенулся мальчишка.
   – Я должен забрать узника из одиночной камеры. – Роберт потряс ключом от камеры Дингли. – Никак не могу найти ее в этой чертовой дыре! Внизу камер нет.
   Поваренок подозрительно сощурился.
   – Подождите меня здесь, сэр, я вас проведу.
   Роберт кивнул. Мальчишка исчез в молочно-белом тумане, а он остался ждать. Послышались шаги, звон цепей, и из тумана показались узники. Их сопровождали два охранника с дубинками – один шел впереди, другой замыкал колонну. На Роберта они посмотрели с подозрением и неприязнью. В этот момент на палубу выбралась и Фоли.
   Роберт коснулся рукой шляпы, приветствуя охранников. Те после некоторого замешательства тоже его поприветствовали. Колонна арестантов выстроилась у камбуза, в руках заключенные держали оловянные кружки. Появился уже знакомый Роберту поваренок и стал разливать по кружкам какое-то неаппетитное месиво. Узники жадно набросились на еду.
   Роберт и Фоли стояли рядом. Один из заключенных, только что покончивший с содержимым кружки, ухмыльнулся и подмигнул Фоли:
   – Что, парень, попал в переделку?
   Охранник ткнул его дубинкой в бок.
   – Эй, веди себя почтительно с начальством!
   – Начальство! – Узник дерзко усмехнулся, показав желтые зубы. – Этот безусый юнец – начальство?
   Фоли издала звук, напоминающий угрожающее шипение котенка. Арестанты расхохотались. Роберт тоже усмехнулся, притворившись, что его позабавило поведение подчиненного. Фоли вспыхнула, глаза ее метали искры. Охранник снова пихнул узника дубинкой.
   – Любой честный человек стоит выше тебя по положению, Норрис! Извинись немедленно.
   – Ах, сэр! – ничуть не смутившись, прогнусавил Норрис, сделав комический реверанс. – Глубоко сожалею, что оскорбил вас! Но что поделать, если вы похожи на хорошенькую девочку?
   Роберт заметил, как напряглась Фоли. Прежде чем она успела сказать или сделать какую-нибудь глупость, он счел за лучшее вмешаться:
   – Хватит! У меня нет времени выслушивать всякий вздор! Где держат Херста?
   – Херста? – переспросил охранник.
   – Он ищет одиночные камеры, – подхватил поваренок. – Я хотел его проводить.
   – Ну так и проводи. У него, должно быть, важное поручение.
   – А кто за меня сделает работу? – пробурчал мальчишка, выскребая остатки еды из бадьи в бочонок.
   – Живо отведи их, наглец! – приказал охранник. – И вы тоже пошевеливайтесь! – рявкнул он на заключенных.
   Когда узники, гремя цепями, ушли, поваренок вытер руки о передник.
   – Идите за мной.
   Роберт двинулся за ним, стараясь не терять его из виду в тумане, благо это было нетрудно – поваренок шел вразвалочку и явно не торопился. Когда они снова спустились по лестнице на нижнюю палубу, в нос им ударил отвратительный спертый запах тюрьмы.
   Одиночные камеры располагались в трюме. Вдоль палу бы сидели узники, прикованные цепями к балкам. Поваре нок наклонился, чтобы поднять крышку люка, Роберт по мог ему. Запах нечистот, застоявшейся воды и гнилого дере ва буквально валил с ног. Поваренок злорадно ухмыльнулся и сделал Роберту знак спускаться вниз.
   Фоли потянула Роберта за фалду форменного сюртука. Он оглянулся и увидел, что она зажимает рот и нос ладонью. Испугавшись, что она вот-вот упадет в обморок, Роберт поморщился и коротко приказал:
   – Оставайся здесь с мальчишкой.
   «А еще собиралась спасать Дингли!» – подумал он не без злорадства.
   Роберт вдохнул зловонный воздух и начал спускаться в трюм. Крысы с писком бросились врассыпную, завидев слабый свет, пробивавшийся из люка. Роберт подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и осмотрелся вокруг.
   Заметив три деревянных ящика, он понял, что это и есть так называемые одиночные камеры, скорее напоминавшие мышеловки. В такой клетке человек не мог выпрямиться во весь рост и сидел на полу.
   Трюм снова погрузился в непроглядный мрак, и Роберт вскинул голову. Крышка люка захлопнулась. Он крикнул, требуя поднять крышку, но на палубе слышалась какая-то возня, раздавались чьи-то вопли. Кто-то пронзительно завизжал, и крышка люка поднялась.
   Роберт с замирающим сердцем взглянул вверх и, к своему немалому облегчению, увидел в люке Фоли. Она махнула рукой, давая знать, что все в порядке. Роберт понятия не имел, что произошло, но решил, что надо торопиться.
   – Дингли! – шепотом позвал он, постучав в первый ящик. В ответ раздался жалобный приглушенный стон.
   – Это Кэмбурн, – сказал Роберт и вставил ключ в замок.
   – Выпустите меня отсюда! – взвыл сэр Говард.
   – Вылезайте, да поживее! – Роберт распахнул дверцу ящика. – Соберитесь с мыслями и делайте то, что я вам скажу.