Роберт взглянул на нее, и она сделала ему знак рукой, которому ее научил доктор-француз. Жест означал: «Я готова, продолжай».
   – Филиппа, моя дорогая женушка! – рассмеялся Роберт, и от этого смеха у Фоли побежали мурашки по спине. – Ну конечно, она пришла сюда. Здесь собрались все, кого она так хотела видеть!
   Холст у стены дрогнул, как будто кто-то ухватился за него слабеющей рукой.
   – Никого нет, – отрапортовал Сент-Клер.
   – Я хочу… – На этот раз голос прозвучал громче, и ошибиться было нельзя. – Я… хочу… Нескрываемая похоть в ее голосе была отвратительна.
   – Кэмбурн! – яростно крикнул Балфур. – Прекратите сейчас же!
   – Вы думаете, я могу положить этому конец? – спросил Роберт. – Мои магические способности – ваших рук дело. Теперь я над ними не властен.
   – Какие такие способности, Кэмбурн? – хрипло и резко спросил человек за холстом. – Вы хотите сказать, что умеете вызывать мертвых?
   Фоли с гулко бьющимся сердцем взглянула на того, кто приставил пистолет к затылку Роберта, и заметила под черным платком и шляпой светлые волосы. Лэндер!
   Роберт рассмеялся, и его безумный смех эхом прокатился по студии.
   – Вызывать мертвых? Это мертвые зовут меня. И я не могу избавиться от них.
   Фоли опустила голову и беззвучно прошептала:
   – Лэндер! Скажите: «Запахло гарью».
   Но Лэндер не смотрел в ее сторону.
   – Что они говорят вам? – спросил старик.
   – Нет, сэр, это вздор, – произнес другой голос из-за ширмы. – Такого не бывает – даже после настойки.
   – Проверьте! За этим мы сюда и пришли! – завопил старик.
   – Боже милосердный!
   – Доктор, – позвал Роберт, и высокий джентльмен вышел из-за холста.
   – Принц… принц-регент… – шептал женский голос. – Он… сойдет с ума…
   В комнате воцарилась тишина.
   – Осмотрите меня, – предложил Роберт. – Видите, что вы сделали со мной?
   – Что я сделал? – спросил высокий незнакомец.
   – Вы не знали, с чем играете. – Роберт покачал головой. – Кто рассказал вам об этом ядовитом зелье, презренный англичанин? Его нельзя давать в руки невеждам. Яд мог меня убить.
   – Варли, вы же опробовали настойку на нем! – раздался из-за холста дребезжащий старческий голос. – И сказали, что зелье действует! От него человек сходит с ума – и только.
   – Да, я сошел с ума! – крикнул Роберт. – Я вижу чужие сны, слышу голоса. Я никогда не стану прежним. Вещи появляются и исчезают у меня в руках. И я слышу Филиппу, когда она приходит ко мне. Лучше бы меня убили – но теперь слишком поздно.
   – Дешевые ярмарочные фокусы! – зарычал Варли и схватил со стола пулю и пыж.
   – Варли! Что вы сделали? А что, если то же произойдет и с… – Старик за холстом протянул руку, и Фоли увидела трость с набалдашником в виде двуглавого дракона.
   – Успокойтесь! Принцу я столько не давал, – возразил доктор.
   Фоли заметила, что Лэндер насторожился. Он потянул носом воздух.
   – Балфур, запахло гарью, вы не чувствуете? – тревожно спросил Лэндер.
   – Нет, – пролепетал Балфур, изменившись в лице.
   Роберт поморщился и прошептал:
   – Она горит… Она всегда горит в огне…
   – Боже, Боже! – стонал старик за ширмой. – Что мы наделали?
   – Смотрите! – крикнул Лэндер, указывая на потолок. Все присутствующие, как дети, поймались на эту примитивную уловку. Пока они глазели на потолок, Лэндер что-то прошептал на ухо Роберту.
   – Я вижу, вижу! – в ужасе запричитал Балфур.
   – Что вы видели, что? – пронзительно вскрикнул старик за холстом.
   – Я ничего не вижу и не чувствую! – воскликнул генерал Сент-Клер и шагнул к Фоли. – Эта женщина – чревовещательница! – Генерал сорвал повязку с ее глаз и завязал ей рот. – Теперь посмотрим, будут ли мертвые разговаривать!
   Роберт покачал головой.
   – Нет, сэр, – промолвил он. – Она будет говорить со своим отцом.
   – Нет! – Холст задрожал. – Филиппа!
   – Папа! Я в аду! – пронесся по комнате шелестящий шепот.
   – Филиппа, девочка моя, – всхлипнул старик.
   – Я жду тебя, папа. Ты… придешь ко мне… очень скоро…
   – Не надо, не надо! Я не могу! – рыдал человек за холстом.
   – Иди ко мне… папа! Мы сгорим… вместе!
   – Нельзя, дитя мое! Это грех! – доносилось из-за ширмы.
   – Правду… папа!
   – Нет, не говори им, любовь моя! Ты же любишь своего папочку! Ты так меня любишь!
   – Правду… – шептал голос. – Правду… про нас с тобой… Это знаем… только ты и я…
   – Молчи! – крикнул старик.
   – Я мертва, папа… Я горю… Ты должен это сказать…
   – Нет, это смертный грех! Я чудовище! Филиппа, девочка моя, мое любимое дитя…
   – Скажи, папа… – неумолимо настаивал голос. – Скажи им то, что знаем только мы с тобой…
   – Ты искусительница! Я убью тебя, если ты все расскажешь!
   Фоли вместе со всеми остальными не сводила глаз с холста. И вдруг Роберт отчаянно затряс головой и сделал шаг назад.
   – Нет, – сказал он. – Прекратите это. Сейчас же. – И обернулся к Лэндеру. В его глазах горел безумный огонь.
   Лэндер кивнул и в тот момент, когда старик уже был готов сознаться во всем, направил пистолет на генерала Сент-Клера, а Роберт нацелился на доктора и человека за холстом. Сэр Говард схватил свой разряженный пистолет и со всей силы стукнул Инмана рукояткой по затылку и толкнул его в спину. Инман рухнул на холст, и тот разорвался.
   Никто не пошевелился. В углу, за сломанной рамой сидел пожилой джентльмен и тихо раскачивался, словно в трансе, склонив голову и опершись руками о трость. Он звал свою погибшую дочь, забыв обо всем и обо всех.
   Лэндер пронзительно свистнул, и в дверь вбежали гвардейцы в алых мундирах и дюжие молодцы в красных жилетах. Все произошло быстро и почти бесшумно.
   – Что это значит? – гневно спросил доктор, но ему никто не ответил. Лэндер защелкнул наручники у него на запястьях. Офицер и генерал не сопротивлялись.
   – Все кончено? – прошептал женский голос.
   – Да, мэм, – твердо ответил Лэндер.
   – Где мои девочки? Найдите их! Их никто не обидел?
   – Я никогда тебя не обижу и не причиню тебе боли, дорогая моя девочка, – бормотал старик.
   – Ваши дочери в безопасности, леди Дингли, – заверил ее Лэндер. – Они крепко спят наверху.
   Сэр Говард шумно вздохнул и рухнул на стул, закрыв лицо руками.
   – Благодарю вас, миледи, – сказал Лэндер, обращаясь к невидимой собеседнице. – Вы были неподражаемы.
   Ему никто не ответил. Фоли высвободила руки из хитроумного узла и сорвала повязку с лица. Краем глаза она заметила, как в коридоре промелькнула стройная фигура леди Дингли.
   Двое гвардейцев взяли старика под руки и повели к выходу. Роберт молча смотрел ему вслед. На его белом как мел лице не отразилось ни радости, ни торжества.

Глава 26

   – Нет, я ничего не понимаю! – говорила Фоли, сидя в экипаже напротив Роберта и его наставника. Светало, улицы окутал влажный туман после дождя. – Мне показалось, Лэндер хотел, чтобы он во всем сознался. И старик готов был это сделать.
   – Лэндер своего не упустит, будь уверена, – сдержанно улыбнулся Роберт.
   – Да, мэм, – согласился доктор-француз. – Когда воля преступника сломлена, вырвать у него признание не составит труда. Думаю, Лэндер и его люди как раз этим сейчас и занимаются.
   – Вот оно что, – промолвила Фоли.
   Но она чувствовала, что ее собеседники чего-то недоговаривают в своей обычной манере. Фоли догадалась, что пожилой джентльмен – отец Филиппы и тесть Роберта. И Роберту было тяжело узнать, что родной человек стал его врагом.
   – По-моему, он не в себе, Роберт, – сказала она. – То, что он сделал с тобой, тому свидетельство.
   Роберт смерил ее подозрительным взглядом, как будто желал проникнуть в ее мысли.
   – А что он сделал со мной?
   – Напоил тебя каким-то ядовитым зельем. Заточил в плавучую тюрьму. Знаешь, когда люди стареют, их разум слабеет и может совсем их покинуть. С твоим тестем именно это и произошло. К тому же он связался с проходимцами, которые его настроили против тебя.
   Роберт несколько секунд изучал ее лицо, потом улыбнулся и отвернулся к окну.
   – Фолли, я так рад, что ты есть на свете.
   Спустя некоторое время дверца распахнулась, и Лэндер опустился на сиденье рядом с Фоли. Экипаж тронулся с места и загрохотал по пустынной мостовой.
   – Герцог не в состоянии отвечать на вопросы, – начал он без предисловий. – Но нам удалось восстановить картину преступления, используя сведения, которые мы получили, допросив остальных. – Он поклонился наставнику Роберта. – Вы были великолепны, сэр. И как вы угадали, что леди Дингли следует сыграть роль дочери герцога вместо роли Мэтти? Это был сильный ход. Вы, наверное, и в самом деле умеете читать чужие мысли.
   – Мне помог разговор с Балфуром, как это ни странно, – ответил доктор. – Мистер Кэмбурн произнес его имя – «Джон». Это вы ловко ввернули, сэр. Лишняя информация никогда не помешает. А остальное… Нетрудно было догадаться. Имя «Филиппа» произвело на старика странное действие, а мистер Кэмбурн тут же вслух пояснил нам, кто она.
   – Но где вы прятались? – спросила Фоли.
   – В коридоре, по которому ходят слуги. Пока мистер Кэмбурн выламывал дверь, я выдернул ручку из двери в комнату слуг. Латунная круглая ручка и сейчас еще валяется у постамента, на котором вы сидели, мэм. С помощью нехитрых секретных приспособлений, которые я установил за дверью, ручку удалось превратить в источник замогильного голоса. – Он самодовольно ухмыльнулся. – И с акустикой нам повезло. Мы слышали, как вы прошептали про гарь. И я предложил леди Дингли сказать об адском огне.
   – А что же заговор? – внезапно спросил Роберт. – Вы его раскрыли? И как вы узнали, кто скрывается за холстом?
   – Ах, это! – лениво усмехнулся Лэндер. – Я и сам умею подмечать детали. Трость!
   – Умно, – уважительно заметил доктор. – Вы очень наблюдательны.
   Лэндер рассмеялся:
   – Да, умно, ничего не скажешь! Впервые я увидел эту трость с набалдашником в виде двуглавого дракона, когда бегал в коротких штанишках. Мой брат стащил ее у джентльмена, который приезжал к нам с визитом в Херсли. Брата выпорол этот джентльмен собственной тростью. Клянусь вам, даже неделю спустя у брата виднелся отпечаток драконьих голов на… – Лэндер покосился на Фоли, умолк и густо покраснел. – Ну так вот, этот джентльмен – герцог Олсестер.
   – Ваш брат украл трость у герцога Олсестера? – изумилась Фоли. – Боже мой, Лэндер, теперь понятно, почему вы оказались никудышным дворецким. У вас нет к этому способностей.
   Лэндер недоуменно уставился на нее, и Фоли пояснила:
   – В следующий раз представьтесь армейским офицером – вам это больше к лицу.
   – Благодарю, мэм, – серьезно ответил Лэндер. – Я последую вашему совету.
   – Может, вас произвести в офицеры, Лэндер? – улыбнулся Роберт. – Видит Бог, я очень многим вам обязан.
   – Я попрошу вас оказать мне честь, сэр, но другого рода. И в более официальной обстановке, – сказал Лэндер.
   – Обещаю выполнить все, что вы пожелаете. Но вы не рассказали нам, что вам удалось разузнать о заговоре.
   – Заговор один, а цели у каждого заговорщика были разные. Этот ядовитый порошок – настойка, которую индусы принимают для достижения религиозного экстаза. Не знаю, откуда герцог узнал про этот яд…
   – У него было много знакомых в Индии, а с моим отцом они были старые приятели. Отец частенько советовал ему, куда вкладывать деньги, и, как правило, не ошибался.
   – Да, сэр, – кивнул Лэндер. – Ваш отец помогал ему, это ясно. После его смерти герцог чуть не разорился.
   – Он написал мне, чтобы я давал Филиппе больше денег. – Роберт нахмурился. – И я сказал секретарю, чтобы тот исполнял все ее просьбы и следил только за тем, чтобы не разорить меня окончательно. Но теперь я думаю…
   – Что она пересылала деньги отцу? – закончил за него Лэндер.
   – Да… Я старался не придавать этому значения, но… десять тысяч в год… Даже она не могла бы столько истратить.
   – Десять тысяч в год? – ошеломленно переспросил доктор. – И вы не придавали этому значения?
   – Я и дома-то редко бывал, – коротко пояснил Роберт.
   – Понятно, – подытожил Лэндер. – После смерти вашей жены герцог понял, что рассчитывать на денежные поступления больше не придется.
   – О нет, он засыпал меня гневными письмами, – сухо заметил Роберт.
   – Пусть так. Герцог занялся финансовыми махинациями – подробности еще предстоит выяснить, но цель ясна: он хотел уничтожить Ост-Индскую компанию.
   Роберт угрюмо кивнул:
   – Отменить привилегии и устранить монополию компании.
   – Вот именно. А этого можно было добиться, подчинив себе принца-регента. Доктор Варли проник в Карлтон-Хаус и стал подмешивать яд в пищу регента, вызывая у того сильные головные боли. Заговорщики сначала испробовали настойку на вас, сэр, и решили, что знают, как ее дозировать, чтобы вызывать галлюцинации и временное умопомешательство. Это произошло с вами еще в Индии.
   – Значит, это был тесть, – пробормотал Роберт.
   – Да, сэр. Мне очень жаль.
   – Я почти ничего не помню, – вздохнул Роберт. – Помню ее похороны… А потом все слилось в лихорадочный бред и начались галлюцинации. Как я очутился в Англии – не знаю.
   – Вы исчезли, – сказал Лэндер. – Генерал Сент-Клер считает, что у вас были друзья среди местных жителей, которые обнаружили, что вы больны, и провели вас на корабль.
   – Наверное, это был мистер Раману, – промолвила Фоли.
   – Да, наверное, – согласился Роберт.
   – К тому времени у герцога появился сообщник – мистер Инман, – продолжал Лэндер. – И все изменилось. Если целью герцога было уничтожить Ост-Индскую компанию, то Инман заявил, что не успокоится, пока не разгонит существующее правительство. Он презирал герцога, но согласился действовать сообща, чтобы свести с ума принца-регента. В дальнейшие его планы входило убийство премьер-министра, после чего страна погрузилась бы в хаос.
   – Никогда бы не поверил, – сказал Роберт. – Боже правый! Порой мне казалось, что я сошел с ума, – настолько все это неправдоподобно.
   – Да, сэр, – угрюмо согласился Лэндер. – И заговорщики решили укрепить вас в этой мысли. После того как вы сбежали от них в Калькутте, они следили за вами, поскольку не знали, что именно вам известно и что вы поняли. Вы вернулись в Англию, и герцог настоял на том, чтобы вам продолжали подмешивать настойку, чтобы ваши слова никто не принял всерьез. Вы обязаны жизнью генералу Сент-Клеру, потому что мистер Инман считал, что проще было бы вас убить. Они и до сих пор спорят об этом. Но генерал настоял на своем. Не знаю, как он оказался среди заговорщиков, – у него репутация честного и опытного офицера. Могу лишь предполагать, что он имел отношение к сомнительным финансовым сделкам герцога.
   – Его шантажировали, – догадался Роберт.
   – Возможно. И плавучая тюрьма – тоже его идея. Инман собирался устранить вас всех троих еще в Воксхолле.
   – Устранить! И сэра Говарда тоже? – воскликнула Фоли. – Он передал записку Роберту, чтобы заманить его туда, но я не могу понять, зачем он согласился им помогать?
   Лэндер помрачнел.
   – Я могу только предполагать, мэм. Может быть, та горничная… – Он смущенно потупился. – Мистер Инман побывал в Солинджере и выяснил, кого можно подкупить. Думаю, сэр Говард не хотел, чтобы жена узнала о его… ошибке.
   – Да. О да, я все поняла. – Фоли покраснела до корней волос.
   – Любовь превращает мужчину в идиота, – заметил Роберт.
   – Не думаю, что эту ошибку он совершил по любви! – горячо возразила Фоли.
   – Согласен. Но если бы он меньше любил свою жену, то не попал бы под влияние Инмана. Он был готов на все, чтобы благоверная не узнала правду о его амурных похождениях.
   – Она его простит, – уверенно сказала Фоли. – Даже после всего, что случилось.
   – Ну конечно, – сухо подтвердил Роберт. – Всем, кроме Дингли, это ясно. Он непроходимый тупица.
   – Полагаю, ты бы на его месте раззвонил о своей ошибке на весь город и ни за что не поддался на шантаж.
   – Я бы просто не совершил такую ошибку, дорогая, – возразил Роберт.
   – Прекрасно. – Фоли торжественно оглядела присутствующих. – Надеюсь, вы все извлекли урок из неприятностей, постигших сэра Говарда.
   – Неприятности! – хмыкнул доктор. – Я бы назвал это нечеловеческими муками.
   – Жестокими страданиями, – подхватил Роберт.
   – Я даже представить себе не могу его терзания, – кротко пробормотал Лэндер.
   – А мне известно, что все вы трое – неисправимые лгуны и обманщики, – фыркнула Фоли. – Но не думайте, что сумеете обвести меня вокруг пальца!
 
   В Кэмбурн-Хаусе царила непривычная тишина. Люди Лэндера покинули дом, и некому было даже отворить дверь.
   Войдя в роскошный холл, Фоли почувствовала себя маленькой нищенкой с улицы.
   Ждут ли ее здесь? Куда и зачем она вернулась? Лэндер высадил их, а сам поехал на Боу-стрит с докладом. Роберт запер за ней входную дверь, и Фоли тихонько рассмеялась:
   – Очень любезно с твоей стороны.
   Они стояли в холле, чувствуя себя ужасно неловко. Что теперь делать?
   – Ты, наверное, устала, – сказал Роберт.
   – О да. Но вряд ли сейчас засну. Напишу лучше письмо Мелинде. Или… мне следует сейчас же отправиться к ней?
   – А ты бы хотела? – спросил он.
   – Да, мне надо увидеть ее как можно скорее.
   – Я отвезу тебя к ней, если позволишь.
   Солнечный свет проник в холл. Фоли огляделась и вздохнула:
   – Мы свободны, Роберт! Даже не верится!
   Он едва заметно улыбнулся – она привыкла ловить его улыбку, смягчающую суровые черты. Демон, должно быть, тоже так улыбается, когда доволен.
   – Да, мы свободны.
   – Не представляю, что нам теперь делать.
   – Я отвезу тебя к Мелинде. Иди собери вещи.
   – Прямо сейчас? – испуганно спросила Фоли. – Но… разве ты сам не устал?
   – Спать мне не хочется, как и тебе. Нас ничто здесь не держит. Кроме того, поскольку я испортил ей сезон, придется предложить ей подходящего кандидата в женихи.
   – И кто же это?
   – Что ты скажешь о Лэндере?
   – Лэндер? – ахнула Фоли. – Нет! Он нам не подходит!
   – Но я его должник.
   – Это к делу не относится. Прости, но я даже не хочу обсуждать его кандидатуру. Конечно, я не надеялась, что она выйдет за графа, но выдать ее за человека низкого происхождения…
   – По-моему, он настоящий джентльмен.
   – Да, но каковы его перспективы, связи? Где они будут жить – на Боу-стрит? Он уже просил у тебя ее руки, или же это твоя идея?
   – Я ее опекун. Лэндер для нее блестящая партия.
   – Она не будет его женой!
   – Предоставь ей решать самой.
   – Именно это я и имею в виду. Мелинда даже смотреть на него не станет! С твоей стороны очень любезно предложить Лэндеру жениться на моей падчерице, но я уверена, что существует и другой способ отплатить ему за все, что он для нас сделал…
   – А что, если он младший сын маркиза Херсли?
   – Роберт Кэмбурн, ты не устаешь меня удивлять!
   – Как и ты меня, дорогая.
   – Я обыкновенная женщина.
   – Да, вспомни только своего злобного хорька. Раз вы надули губки, мадам, я отменяю поездку к Мелинде. Ступайте наверх и ложитесь спать.
   – Как? – возмутилась Фоли, но тут же заметила, что по губам его промелькнула улыбка. Он опять над ней смеется! – Роберт, – пролепетала она, сделав шаг назад. Он тут же перестал улыбаться и хмуро насупился.
   – Ничего, я пошутил. Собирай вещи, мы едем.
   Фоли оторопела. У нее было такое чувство, что оба они снова забились каждый в свою раковину. Он обидел ее, разозлил. Сколько можно издеваться над ней? Он то приманивает ее обещанием нежности, то внезапно отталкивает и даже не объясняет почему.
   Фоли повернулась и пошла к лестнице. Все, отныне она станет запирать дверь в спальню – пусть попробует навестить ее ночью! Дойдя до ступенек, она остановилась и обернулась к нему.
   – Роберт, мы женаты, но не живем как муж с женой. Мне тяжело это переносить. Ты заставляешь меня желать тебя и… и оставляешь одну.
   – Тогда не уходи, не покидай меня, – сердито проворчал он, отвернувшись к стене и потупившись, как провинившийся школьник.
   – Я поступала так, потому… не знаю почему. Не в моем характере сопротивляться желанию. Когда ты уходишь среди ночи… Это… унизительно.
   – Я понимаю, поверь мне, – тихо произнес он.
   Фоли присела на ступеньку и обхватила руками голову.
   – Мы никогда не поймем друг друга. Будем, как супруги Дингли. Ты придумаешь себе какое-нибудь хобби – разведение породистых кур или перевод индуистских текстов на греческий, – а я буду бренчать на фортепиано, печально глядя в окно. Вот только… – Она всхлипнула. – У меня больше не будет Роберта, которому я могла писать в далекую страну и о встрече с которым мечтала по ночам. Ты моя единственная любовь. Но ты непроходимый тупица, как и сэр Говард. И даже еще упрямее, чем он.
   – Я полное ничтожество, – усмехнулся Роберт.
   – Не говори так! – воскликнула Фоли. – Я была вне себя, когда генерал так сказал про тебя! Но что еще хуже – ты решил, что он прав! – Она выхватила платок из кармана и вытерла глаза.
   Роберт молчал – у него был недовольный вид человека, которому ненавистны женские истерики. С ума можно сойти! Она сделала шаг назад – и что он себе вообразил? Что ей противны его прикосновения?
   И тут ей в голову пришла странная мысль. Что они там говорили про Филиппу? Жена его мучила. Она была сущая чертовка? Или ангел во плоти? Ни разу в своих письмах он не упомянул о ней, даже не намекнул о ее существовании.
   – Я не Филиппа, – сказала Фоли, комкая платок в ру ках. – Какой бы она ни была, что бы ни произошло…
   Роберт резко вскинул голову.
   – Я знаю, что ты не такая. – Он взглянул на нее, и тон его немного смягчился: – Я знаю. – Роберт отвернулся, но она видела его лицо, отраженное в зеркале. – Твои письма… Для меня знать, что ты здесь… здесь, в Тут-эбав-зе-Бэтч, с гусями, поросятами, речкой и коровами… – Роберт умолк и слегка улыбнулся.
   – У тебя был несчастный брак, – полувопросительно произнесла Фоли.
   – Это был настоящий ад. Но теперь мне кажется, что я стал лучше ее понимать. – Роберт глубоко вздохнул. – Ты ведь не знаешь, какой она была, правда?
   – О чем ты?
   Роберт покачал головой и упрямо сжал губы.
   – Я и не хочу, чтобы ты знала, – дрогнувшим голосом промолвил он.
   Фоли встала, подошла к нему и коснулась его щеки.
   – Тогда и не говори мне ничего. Пожалуй, так будет лучше. Только помни – если ты заблудишься во мраке… я всегда выведу тебя домой, к свету.
   – Фолли, ты любишь меня? – хрипло спросил Роберт.
   – Нет, ну какой тупица! Это я желаю знать, любишь ли ты меня! – крикнула она, едва сдерживая слезы. – Но не утруждай себя объяснениями, Роберт Кэмбурн! Ты сам говорил, что не способен влюбиться по переписке!
   С этими словами Фоли бросилась вверх по лестнице в свою комнату.
 
   Фоли не знала, как долго она спала. Солнце светило в окна – должно быть, уже вечер. Глаза опухли от слез. И кто-то обнимает ее.
   Она не сразу это поняла – ей еще не приходилось просыпаться в объятиях мужчины. В его руке была зажата записка, повернутая так, чтобы она могла ее прочитать.
   Фоли прищурилась и пробежала ее глазами. Улыбка тронула ее губы. Осторожно, чтобы не разбудить его, она встала, подошла к столу, взяла перо и бумагу и написала ответ.
   Роберт перевернулся на спину, и она снова легла с ним рядом, положив свою записку ему на грудь и покрывая поцелуями его лицо.
   Он открыл глаза – ее губы едва касались его кожи. Роберт вспомнил любопытного Тута и едва не рассмеялся.
   Фоли вложила ему в руку записку, и он прочел ее.
   – Ну так что? – весело спросила Фоли.
   Роберт от души расхохотался.
   – Что поцеловать?
   – Сам знаешь что, – ворчливо отозвалась она.
   Он перевернулся и навис над ней.
   – Скажи это.
   – Скажу, когда ты произнесешь свою реплику.
   Роберт уткнулся лицом ей в плечо и пробормотал что-то неразборчивое.
   – Не пойму, чего ты боишься? – сказала Фоли, прижавшись щекой к его волосам. – Я люблю тебя, милый Роберт.
   Он повторил – и она снова не поняла ни слова. Его объятия стали требовательными, настойчивыми. Он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал ее – горячо, страстно. Фоли поцеловала его и замерла, выжидая, не смея пошевелиться.
   – Фолли. Моя Фолли, – прошептал Роберт.
   – Роберт, прошу тебя, – умоляла Фоли.
   Он закрыл глаза и со стоном вошел в нее – слишком нетерпеливый, чтобы быть нежным. Каждое его движение наполняло ее восторгом, и она полностью отдалась наслаждению.
   А после они лежали, тяжело дыша, утомленные и счастливые. Роберт приблизил губы к ее уху и тихо спросил:
   – Так что я должен поцеловать?
   – Нет, я больше никогда этого не скажу, Роберт Кэмбурн! Ни за что! Попробуй меня заставить! Не удастся!
   – Хорошо. – Он резко поднялся с постели, и у Фоли сжалось сердце.
   Но Роберт подошел к столу, нацарапал коротенькую записку, вернулся к ней в постель и, собрав все три листочка, вручил их Фоли. Буквы расплывались перед ее глазами. Он обнял ее и глубоко вздохнул.
   – Проводи меня домой, милая Фолли, – прошептал Роберт. – Я возвращаюсь домой.

Эпилог

   «Милая моя Фолли!
   Ну конечно, я был не способен влюбиться по переписке, потому что не знал, что такое любовь. Мне трудно произнести эти слова вслух, Фолли. Я люблю тебя, люблю, люблю! Это достаточно откровенное признание? Моя глупенькая, улыбчивая, милая принцесса, не покидай меня и не отпускай меня от себя. Можешь даже оставить у себя хорька, если хочешь.
   Твой верный рыцарь Роберт.
 
   P.S. Лэндер действительно младший сын маркиза Херсли».
 
   «Милый рыцарь!
   Ну хорошо, ты меня убедил. Мелинда выйдет за него замуж. А я никогда тебя не покину, милый мой Роберт. Я твоя принцесса. Кто еще покажет тебе дорогу домой, когда ты заблудишься в непроходимой чаще?
   С любовью, твоя Фоли.
 
   P.S. А кроме того, кто еще будет целовать мою кошечку?»
 
   «Ах, моя милая Фолли!
 
   Кого же мне еще целовать? В следующий раз. И тебе даже не придется просить меня об этом».