Клэнси Том. Игры патриотов

   Кроме наградных ленточек, были у него и медали за мастерство в стрельбе, самой скромной из которых была Медаль Мастера. Каждый год он участвовал во всеамериканском чемпионате, и дважды выигрывал Кубок Президента по стрельбе из 45-миллиметрового кольта. Его ботинки ослепительно сияли. Волосы были коротко подстрижены; если в них и была седина, с первого взгляда её не было видно. В Академии он был инструктором по стрельбе в звании дивизионного сержанта.
   Говорили, что года через два, когда исполнится тридцать лет его службы, он станет начальником корпуса. Его присутствие в Аннаполисе не было случайным.
   Даже то, как он шагал по территории Академии, было красноречивым вызовом любому курсанту, ещё не определившему, какую карьеру ему избрать. Вся его манера вести себя как бы говорила: «И не думай стать офицером морской пехоты, если не сумеешь командовать таким человеком, как я». Это был вызов сильнейшего свойства, и мало кто из курсантов мог отмахнуться от него. Формально наряд морской пехоты, дежуривший на территории Академии вместе с гражданской охраной, был под командованием капитана. На деле же, как это частенько бывает в морской пехоте, капитан был достаточно умён, чтобы во всём полагаться на Брекенриджа.
   Традиции морской пехоты хранятся и передаются молодёжи не столько офицерским, сколько сержантским составом.
   Райан с Джексоном смотрели, как сержант извлёк из ящика очередной пистолет, всадил в него обойму, сделал два выстрела и приник к оптическому прибору, проверяя, что там с мишенью. Затем он, нахмурившись, вытащил из кармана рубашки крохотную отвёртку и что-то там поковырялся с мушкой. Ещё два выстрела, проверка, и снова — отвёртка. Опять два выстрела. Теперь пистолет был пристрелян, и Брекенридж положил его назад, в ящик.
   — Как дела, Пушка? — спросил Робби.
   — Добрый день, лейтенант, — дружелюбно отозвался Брекенридж. Голос его, в котором ощущался акцент уроженца южной части Миссисипи, мягко пролился на холод цементного пола. — Как у вас?
   — Жаловаться не на что. Я привёл человека — хочу, чтобы вы познакомились. Это Джек Райан.
   Они обменялись рукопожатием. В отличие от Скипа Тайлера, Брекенридж знал собственную силу и умел контролировать её.
   — Привет. Я знаю, вы тот, про кого писали в газетах, — Брекенридж изучающе уставился на Райана.
   — Верно.
   — Рад познакомиться, сэр. Я знаю парня, который муштровал вас в Куантико.
   Райан рассмеялся.
   — Как он поживает, Сын Конго?
   — Теперь он в отставке. У него магазин спорттоваров в Роаноке. Он вас помнит. Говорит, что для студента колледжа вы были довольно толковым парнем. Судя по газетам, вы помните кое-что из того, чему он вас натаскивал, — в глазах Брекенриджа светилось приятное удовлетворение, словно лондонское «приключение» Райана было очередным доказательством, что морская пехота, которой он посвятил свою жизнь, — штука и в самом деле кое-что значащая. Он это и без того знал, но всё же случаи, вроде этого, ещё более укрепляли его приверженность службе. — Если газеты ничего не переврали, вы, лейтенант, действовали как надо.
   — Ну, не так уж и хорошо, сержант.
   — Пушка, — поправил тот. — Все зовут меня Пушкой.
   — Когда всё кончилось, — продолжал Райан, — я дрожал, как детская погремушка.
   Это Брекенриджу понравилось.
   — Сэр, так со всеми, черт побери. Важно, чтобы дело было сделано. Что потом — не считается. Ну, так чем я могу быть вам полезен, джентльмены? Может, хотите — от нечего делать — пострелять для практики?
   И тут Джексон пересказал ему то, что они узнали от агента ФБР. Лицо Брекенриджа потемнело, челюсти стиснулись. Потом он покачал головой.
   — В холодный пот, небось, бросает, а? Я вас, лейтенант, не виню. «Террористы!» — фыркнул он. — Террорист, — это панк с пулемётом. Вот и все. Всего лишь хорошо вооружённый панк. Не велико дело выстрелить кому-нибудь в спину или полить огнём зал ожидания в аэропорту. Так вы, лейтенант, хотите обзавестись чем-нибудь для защиты, так? С собой носить и чтобы дома что-нибудь было?
   — Я, право, не знаю… А как вы посоветуете. — Райан вообще-то не думал об этом, хотя Робби, судя по всему, считал, что оружие ему нужно.
   — Как у вас было со стрельбой в Куантико?
   — Я в основном стрелял из кольта и винтовки М-16. Ничего особенного, но и неплохо.
   — А сейчас? — нахмурившись спросил Брекенридж. «Неплохо» — мало что значило, с точки зрения профессионала.
   — Во время охоты я свою норму по уткам и гусям выполняю. Хотя этот сезон я пропустил, — сказал Джек. — У меня «ремингтон-1100».
   Брекенридж кивнул.
   — Для начала неплохо. Это ваше оружие для дома. Нет ничего лучше короткостволки, когда стреляешь сблизи, — улыбнулся он. — Есть у вас ствол на оленя? Нет? Ну, надо обзавестись. Он сантиметров пятьдесят, нарезка у него винтовочного типа. Вставляете магазин и пожалуйста пятизарядка. Вы ведь ещё способны попасть в цель метров за семьдесят-восемьдесят? И это все, что вам нужно. Кстати, я могу раздобыть для вас подкалиберные патроны.
   — Что это такое? — спросил Райан.
   — Это экспериментальная штука, с которой они забавляются в Куантико — для полиции или для охраны посольств. Вместо свинцовой дроби там порядка шестидесяти дротиков, вроде крошечных стрел. Надо видеть, что они способны натворить, эти крохотульки. Кошмар. Итак, это у вас дома. А нужно ведь и что-то с собой носить?
   «Это значит, — подумал Райан, — надо будет получить разрешение. Можно обратиться в местное отделение полиции… или даже, чтобы наверняка, — в ФБР». — Так или иначе, он уже начал обдумывать этот вопрос.
   — Может быть, — выговорил он наконец.
   — О'кей. Давайте проведём небольшой опыт. — Брекенридж удалился в свой кабинет и через минуту вернулся с картонной коробкой в руках.
   — Это пистолет 22-го калибра, — сказал он, протягивая пистолет Райану.
   Райан прежде всего проверил, заряжён ли пистолет. Брекенридж с удовлетворением наблюдал за тем, с какой сноровкой Райан это проделал. Как обращаться с пистолетом его обучал ещё отец, двадцать лет тому назад.
   — В руке лежит хорошо, — сказал Райан. — Хотя и малость полегче кольта.
   — Вот с этим он будет потяжелее, — Брекенридж протянул ему обойму. — Тут пять патронов. Вставьте обойму, но не загоняйте патрон в ствол, пока я вам не скажу, сэр. — Брекенридж привык отдавать приказы офицерам и умел делать это вежливо. — Примите исходную позицию. Расслабьтесь. Сегодня прекрасная погода, не так ли?
   — Ara, — криво усмехнулся Райан.
   Брекенридж выключил почти все лампы.
   — О'кей, лейтенант, пусть ваш пистолет смотрит вниз, в пол. Теперь патрон в ствол. И расслабьтесь.
   Джек приказал себе расслабиться и играть по всем правилам. Сзади раздался щелчок зажигалки — вероятно, Робби раскуривает свою сигару. Он не обернулся.
   — В газетах я видел снимок вашей малышки, лейтенант. Очень хороша.
   — Спасибо, Пушка. Я, кстати, тоже видел одну из ваших — тут, в Академии. Тоже хороша, хотя и не малышка. Я слышал, что она помолвлена с курсантом.
   — Да, сэр. Моя малышка уже помолвлена. — Это было сказано совсем другим тоном, с нежностью. — У меня их трое. Эта младшая. Вот выйдет замуж…
   Райан аж подпрыгнул, когда у ног его начала взрываться цепочка хлопушек.
   Он было начал разворачиваться к ним боком, как раздался рёв Брекенриджа:
   — Там, там, там ваша цель!
   Тут же вспыхнула лампочка, обозначив цель — силуэт человека в пятнадцати метрах от него. Краем сознания Райан отдавал себе отчёт, что это всего лишь тренаж, но только краем. Пистолет как бы сам собой нацелился в картонную мишень. Райан выпустил пять патронов менее чем за три секунды. Эхо ещё не утихло, когда он дрожащей рукой положил пистолет на стол. Вспыхнули и остальные лампочки. В комнате пахло порохом. Робби спокойно стоял возле дверей кабинета Брекенриджа. Сам Брекенридж — за спиной Райана, готовый схватить его за руку с пистолетом, если бы он сделал что-то не то.
   — Среди прочего я устраиваю и нечто вроде лунной ночи. Знаете, чертовски трудно создать стрессовую ситуацию, напоминающую боевую. Вы вот видели, что я придумал. Ладно, давайте взглянем на мишень.
   — Черт, — проворчал Райан.
   — Не так уж и плохо, — рассудил Брекенридж. — Четыре пули — в мишени: две на белом поле, две — в чёрное. Обе в грудь. Ваш враг на земле и тяжело ранен.
   — Две из пяти… Должно быть, две последние. Я чуть задержался и получше прицелился.
   — Я это заметил, — кивнул Брекенридж. — Первая пуля пошла вверх и чуть влево — мимо мишени. Две следующие легли тут и тут. А последние две легли хорошо. Не так уж и плохо, лейтенант.
   — В Лондоне я был куда лучше, — оправдывался Райан не очень уверенно. Две точки в белой части силуэта, а одна пуля и вовсе ушла за «молоко»…
   — В Лондоне, если телик не соврал, у вас была секунда, а то и две, чтобы сообразить, как действовать, — сказал Брекенридж.
   — Да, похоже на то, — согласился Райан.
   — Видите? Вот это-то как раз и важно. Две-три секунды — большое дело, потому что у вас есть время обдумать ситуацию. Пусть даже две-три секунды… Многие полицейские погибают именно потому, что у них нет в запасе этих секунд. Эти секунды дают вам возможность сообразить, как обстоит дело и как вам надлежит действовать. Сейчас я вас заставил пройти через все эти ступени сразу. Первая ваша пуля ушла за «молоко». Вторая и третья легли лучше, а последние две свалили вашего врага. Это, сынок, неплохо. Это почти на уровне вполне тренированного полицейского. Но вам нужно добиться большего.
   — В каком смысле?
   — Задача полицейского — охранять закон и порядок. Ваша задача — уцелеть. А это малость полегче. Это хорошо. Плохо же то, что те гады не намерены давать вам двух секунд, если вы не принудите их к тому или если вам сильно не повезёт. Пойдёмте ко мне, — жестом пригласил он их к себе в кабинет, где тут же плюхнулся в кресло и закурил сигару — не такую дешёвую, как у Робби, но тоже довольно вонючую.
   — Вам надо сделать две вещи. Первое: я хочу видеть вас тут каждый день. Каждый день в течение месяца, лейтенант. Вам надо научиться стрелять лучше. Стрельба, как гольф: надо тренироваться каждый день. Вам надо поработать над этим, и надо, чтобы кто-то показал вам, как делать все правильно, — улыбнулся он. — Это не проблема. Я покажу вам что и как. Второе: если они придут по вашу душу, вы должны заручиться временем.
   — Тот парень из ФБР сказал ему, что надо ездить, как посольские служащие, — сказал Джексон.
   — Ну что же, для начала и это хорошо. Как во Вьетнаме — никаких устоявшихся привычек. А что если они попытаются напасть на вас дома?
   — Его дом на отшибе, Пушка, — сказал Робби.
   — Есть система сигнализации? — спросил Брекенридж Райана.
   — Нет. Но я могу установить её, — ответил Райан.
   — Хорошая мысль. Я не знаю планировки вашего дома, но если вы обеспечите себе несколько секунд, и у вас есть короткостволка, то вы, лейтенант, заставите их пожалеть, что они явились к вам. По меньшей мере, вы сумеете продержаться, пока не подоспеет полиция. Как я уже сказал, игра эта называется: «Останемся в живых». А что насчёт вашей семьи?
   — Моя жена врач, и она в положении. Моя дочка… ну, вы сами видели её по телевизору.
   — Умеет ваша жена стрелять?
   — Вряд ли она хоть раз в жизни держала в руках оружие.
   — Я веду занятия по стрельбе с женщинами тоже — в рамках моей работы в местной полиции.
   Райан подумал о том, как на всё это отреагирует Кэти.
   — Так какое оружие вы мне посоветуете приобрести? — спросил он.
   — Приходите завтра, и мы чего-нибудь подберём для вас. Прежде всего это должно быть что-то, что вам кажется удобным. Но не покупайте «магнум». Вам надо что-то, из чего стрелять одно удовольствие, чтобы оно не отдавало в руку. Лично я люблю кольт, но я ведь стреляю из этой малютки уже двадцать с лишним лет, — при этих словах Брекенридж взял руку Райана и так и сяк повертел её, разглядывая ладонь. — Думаю, вам лучше начать с девятимиллиметрового браунинга. У вас достаточно большая рука, чтобы держать его как следует — у браунинга тринадцать патронов, и нужна довольна большая ладонь, чтобы он работал уверенно. И к тому же он хорош с точки зрения безопасности. Если у вас дома ребёнок, то надо думать и насчёт безопасности тоже. Ясно, лейтенант?
   — Это несложно, — сказал Райан. — Я могу хранить его там, где она не найдёт. У нас есть большой чулан, а там полка высокая — два метра от пола. Могу ли я попрактиковаться тут и с крупнокалиберным оружием?
   Брекенридж рассмеялся.
   — В принципе можно, конечно. Но скажу вам, что, когда у вас появится настоящая сноровка с пистолетом, у вас не будет никаких проблем с любым оружием. Поверьте мне. Этим я зарабатываю свой хлеб насущный.
   — Во сколько мне прийти?
   — Скажем, около четырех, каждый день.
   Райан кивнул.
   — Насчёт вашей жены. Просто приведите её сюда как-нибудь — может, в субботу. Я посижу с ней и потолкую. Многие женщины просто боятся самого звука выстрела. А тут ещё эти страсти-мордасти по телевидению. Как минимум, научим её стрелять из дробовика. Вы говорите, она врач? Значит, человек толковый.. А может, ей и вообще это понравится. Вы не поверите, сколько девочек, с которыми я занимаюсь, действительно полюбили это дело.
   Райан покачал головой. Кэти не только ни разу не прикоснулась к его короткостволке, но стоило ему приняться за её чистку, как она уводила подальше Салли. «Ремингтон» у него всегда был в разобранном виде и хранился в подвале.
   Как отреагирует Кэти на то, что он будет держать заряженное ружьё всегда под рукой?
   «А как она отреагирует на то, что ты будешь повсюду ходить с пистолетом?» — подумал Райан. И что если те сволочи начнут и за ними охоту?.."
   — Я знаю, лейтенант, о чём вы сейчас думаете, — сказал Брекенридж. — Но ведь тот из ФБР сказал, что это вообще маловероятно, не так ли?
   — Да.
   — Так что все это не более чем страховка. Так к этому и относитесь, о'кей?
   — Он это тоже говорил, — усмехнулся Райан.
   — Слушайте, сэр, мы тут тоже получаем сообщения от разведки. Да-да, не удивляйтесь. С того дня, как эти мотобездельники ворвались сюда, мы получаем кое-что из полиции, ФБР и ещё кое-откуда. Даже от Береговой охраны — их ребята приходят ко мне пострелять. Им это нужно — они же теперь с контрабандой наркотиков борются. Так что я тоже буду держать ухо востро, — пообещал Брекенридж.
   «Информация… Все это — борьба за информацию, — думал Райан. — Надо знать, что происходит, если ты намерен как-то защищаться».
   — А что если вам сообщат, что те мотоциклисты опять намерены проникнуть сюда? — с улыбкой спросил Райан.
   — Лучше бы им не делать этого, — серьёзно ответил Брекенридж. — Это территория военно-морского флота США, охраняемая морской пехотой, сэр.
   — Ну ладно. Спасибо, Пушка, — сказал Райан. — Мне пора.
   Брекенридж проводил их до двери.
   — Шестнадцать ноль-ноль завтра, лейтенант. А вы не собираетесь потренироваться, лейтенант? — обратился он к Робби.
   — Я привык к ракетам и пушкам. С ними безопасней. Всего хорошего. Пушка.
   — Всего хорошего, джентльмены.
   Робби проводил Джека до его кабинета и распрощался. Какое-то время Райан сидел, уставившись на телефон. Ему давно уже хотелось позвонить по этому номеру, хотя бы для того чтобы получить дополнительную информацию об АОО, но он всё-таки по какой-то смутной причине избегал этого. Но теперь дело было уже не в удовлетворении любознательности. Перелистав телефонную книгу, он остановился на странице, где были фамилии на "Г". Уже набирая номер, он всё ещё колебался нужно ли это?
   — Миссис Камингс, — услышал он в трубке.
   — Приветствую вас, Нэнси, это доктор Райан. Босс у себя?
   — Я проверю. Подождите секундочку.
   — О'кей.
   «Нужно ли все это?» — спросил он себя. И признался, что не знает.
   — Джек? — раздался в трубке знакомый голос.
   — Приветствую вас, адмирал.
   — Как семья?
   — Все в норме, сэр.
   — Прошли через все это на уровне?
   — Да, сэр.
   — И, насколько мне известно, вы ждёте пополнения. Примите мои поздравления.
   «Откуда вы это узнали, адмирал?» — подумал он, но не спросил. Впрочем, замдиректору ЦРУ положено знать все.
   — Спасибо, сэр.
   — Так чем я могу быть вам полезен?
   — Адмирал, я… — заколебался он. — Я бы хотел ознакомиться с материалами насчёт этой АОО.
   — Ага, мне приходила в голову мысль, что вам это может быть интересно. У меня как раз тут доклад ФБР об этой группе, а в последнее время мы координируем свои действия также и с СЛС. Мне бы хотелось, Джек, чтобы вы снова поработали у нас. Может, даже на более постоянной основе. Думали ли вы о нашем предложении с тех пор, как мы последний раз с вами беседовали? — невинным голосом спросил Грир.
   — Да, сэр, я думал, но… Я уже занят до конца учебного года, — увильнул Джек. Именно на этот вопрос ему не хотелось давать ответа. Если его припрут к стенке, он скажет «нет», и это закроет ему дорогу в Лэнгли.
   — Я понимаю. Спешить некуда. Когда вы планируете заскочить к нам?
   «С какой стати вы с такой готовностью откликаетесь на мою просьбу?»
   — Завтра утром удобно? — спросил он. — У меня лекция только в два часа.
   — Отлично. Будьте у главных ворот в восемь утра. Вас там встретят. Пока.
   — До свиданья, сэр.
   «Все оказалось совсем просто. Слишком даже, — подумал Джек. — На что он рассчитывает?»
   Ему хотелось ознакомиться с материалами ЦРУ. Не исключено, что у них было нечто, чем не располагало ФБР. И в любом случае, он почерпнёт какие-то новые сведения.
   Возвращаясь домой, Джек испытывал беспокойство. Он не спускал глаз с зеркала заднего обзора, поскольку вспомнил, что едет с работы обычной дорогой.
   И в зеркало он, черт побери, видел знакомые машины. Это неизбежно, раз едешь по одной и той же дороге в одно и то же время. Он узнал по меньшей мере двадцать машин. Вон чья-то секретарша на «камаро зет-28». Наверняка, секретарша слишком хорошо одета, чтобы быть кем-то другим. Вон молодой адвокат в БМВ. Раз БМВ, то должен быть адвокатом, подумал Райан. «А что если появится какая-то новая машина? — спрашивал он себя. — Сможешь ли ты определить, что в ней террорист?» Ответ он знал: вряд ли. Даже Миллер, несмотря на всю зловещность его физиономиии, если будет в пиджаке и галстуке, вполне сойдёт за обычного служащего…
   — Паранойя, чистой воды паранойя, — пробормотал Джек. Скоро дойдёт и до того, что он начнёт, прежде чем сесть в машину, заглядывать на заднее сиденье не прячется ли там кто-то с пистолетом или удавкой, как то и дело видишь по телевизору. Не глупая ли все это трата времени и нервов? Мало ли какая блоха укусила Дэна Меррея? Или он вообще предупредил его из чистой перестраховки?
   ФБР, конечно же, требует от своих людей, чтобы они проявляли особую осторожность в таких делах. Стоит ли пугать Кэти всем этим? Что если все это чушь? «А что если нет? Вот затем я и еду завтра в Лэнгли», — ответил он сам себе.
   В половине девятого они втиснули Салли в пижаму-комбинезон и отправили в постель. Джек считал, что она уже достаточно большая, чтобы обходиться без этой пижамы, но Кэти не соглашалась с ним, поскольку ночью Салли сбрасывала одеяло на пол.
   — Что было на работе? — спросила Кэти.
   — Курсанты выдали мне награду, — похвалился он и, рассказав ей, как было дело, продемонстрировал Орден пурпурной мишени. Кэти посмеялась вместе с ним, но, когда он начал рассказывать о визитёре из ФБР, она улыбаться перестала.
   Джек постарался не упустить ничего из слов мистера Шоу.
   — Так он, значит, не думает, что это может случиться в самом деле? — с надеждой спросила Кэти.
   — Мы не можем полностью исключить возможность этого.
   Она отвернулась в сторону. Она не знала, как реагировать на всё это. «Конечно, — подумал Джек. Я тоже не знаю».
   — И что же ты намереваешься делать? — спросила наконец Кэти.
   — Ну, прежде всего надо связаться с компанией по установке сигнализации. Потом, я уже собрал своё ружьё и зарядил его…
   — Нет, Джек, — запротестовала Кэти, — только не дома. Тут же Салли…
   — Оно на верхней полке в моём шкафу. Оно заряжено, но в стволе патрона нет. Ей до него не дотянуться даже со стула. Ружьё должно быть заряжено, Кэти. Кроме того, я собираюсь попрактиковаться в стрельбе и, может быть, куплю пистолет. Да… — заколебался он. — Было бы неплохо, если бы и ты научилась стрелять тоже.
   — Нет! Я врач, Джек. Оружие не для меня.
   — Оно не кусается, — терпеливо сказал он. — Я хочу только, чтобы ты встретилась с человеком, который обучает женщин стрельбе. Тебе надо просто поговорить с ним.
   — Нет, — отрезала она.
   Джек вздохнул. Потребуется добрый час, чтобы убедить её. Чтобы пробудить в ней здравый смысл, способный преодолеть её предрассудки, ему обычно требовался час. Но сейчас ему не хотелось тратить время на всё это.
   — Так ты вызовешь монтёра из компании по установке сигнализации уже завтра утром? — спросила она.
   — Утром? Нет. Мне надо кое-где побывать.
   — Куда это ты? У тебя ведь утром нет лекций. Райан набрал в грудь воздуху.
   — Я еду в Лэнгли.
   — И что там в Лэнгли?
   — ЦРУ.
   — Что?
   — Помнишь, прошлым летом я получил деньги за консультацию из «Майте корпорейшн»?
   — Ну?
   — Я делал ту работу в штаб-квартире ЦРУ.
   — Но… в Англии ты заявил, что никогда…
   — Я работал на «Майте корпорейшн». Но сидел я в здании ЦРУ.
   — Ты лгал? — Кэти была потрясена. — Ты лгал в суде?
   — Ничего подобного. Я сказал, что никогда не состоял на службе в ЦРУ. И это правда.
   — Но ты никогда не говорил мне об этом.
   — Тебе ни к чему это было знать, — ответил Джек. — «Я же знал, что это неудачная идея…» — подумал он.
   — Я твоя жена, чёрт возьми! И что ты там делал?
   — Я был в составе группы академических работников. Каждые несколько лет они приглашают туда людей со стороны, чтобы ознакомиться с их материалами, просто вид проверки работы их постоянных сотрудников. Я не агент или что там ещё. Я сидел себе в крохотной комнатушке за маленьким столом на третьем этаже. Я всего лишь написал доклад — и все.
   Объяснять ей всё остальное просто не имело смысла.
   — И о чём был доклад?
   — Я не могу этого говорить.
   — Джек! — не на шутку разозлилась она.
   — Слушай, детка, я подписал обязательство ни с кем, кто не получил на это специального разрешения, не обсуждать эту тему. Я дал слово, Кэти.
   Это её немного охладило. Она знала, что он всегда держит своё слово. И она очень любила это в нём. Её раздражало, что он сейчас укрылся за этим, но в то же время она знала, что это та стена, которую ей не пробить. Тогда она прибегла к иной тактике.
   — Так зачем ты теперь опять едешь туда?
   — Я хочу ознакомиться с кое-какими данными у них. Ты понимаешь, какие данные я имею в виду.
   — Насчёт этих — из АОО?
   — Ну, давай просто скажем, что на сегодня меня не волнуют китайцы.
   — Ты в самом деле обеспокоен, не так ли? — спросила она, тоже начиная волноваться.
   — Похоже, что да.
   — Но почему? Ты же сказал, что ФБР говорит…
   — Я не знаю… О черт, нет, я-таки знаю. Это все тот ублюдок Миллер. Он хочет убить меня, — сказал Райан, глядя вниз. Впервые он высказал это вслух.
   — Откуда ты это знаешь?
   — Я видел его лицо, Кэти. Я видел его, и я боюсь… Не только за себя.
   — Но мы с Салли…
   — Ты что, в самом деле думаешь, ему это важно? — гневно прервал он её. — Эти ублюдки убивают людей, которых они и в глаза не видели. Для них это чуть ли не забава. Они хотят переделать мир по своему усмотрению, и им плевать на тех, кто у них на пути. Они просто плевали на это!
   — Так зачем тебе идти в ЦРУ? Способны ли они защитить тебя… нас, я хочу сказать?
   — Я хочу получше разобраться в этих людях.
   — Но ведь ФБР знает их, не так ли?
   — Я сам хочу проанализировать имеющуюся у них информацию. Я с этим неплохо справился, когда работал там, — объяснил Джек. — Они даже просили меня остаться там на постоянную работу. Но я отказался.
   — Ты мне об этом никогда не говорил, — проворчала Кэти.
   — Ну вот, теперь ты знаешь.
   И он начал пересказывать ей советы Шоу насчёт мер предосторожности. Когда он сказал, что ей надо быть начеку, когда она едет на работу и с работы, Кэти заулыбалась. Её шестицилиндровый «порш-911» был как торпеда. Джек вечно удивлялся, почему её ещё ни разу не оштрафовали за превышение скорости. То ли она умудрялась очаровывать полицейских, то ли дурачила их своим удостоверением врача, плетя что-нибудь насчёт того, что у неё срочный вызов к больному… Так или иначе, она гоняла со скоростью сто двадцать миль в час, и при этом машина её обладала манёвренностью шустрого зайца. Она водила «порш» с шестнадцати лет, и уж кто-кто, а Джек-то знал, как она умела гнать даже по просёлочной дороге.
   Возможно, что это умение — лучшая для неё защита, даже лучше, чем пистолет.
   — Так ты запомнила? Будешь делать все это?
   — Это действительно надо?
   — Мне жаль, что я вовлёк всех нас в эту историю. Я никогда, поверь, никогда не предполагал, что все так обернётся. Может, мне надо было просто остаться тогда в стороне.