Клэнси Том. Игры патриотов

   «Пора приступать к игре», — сказала она себе и открыла дверь локтем, высоко держа руки. Сестра Бернис уже держала перчатки наготове, и они плотно охватили её кисти. Из-за этого она редко когда могла носить обручальное кольцо.
   — Спасибо.
   — Как ребёночек? — спросила Бернис. У неё было трое.
   — В данный момент он учится бегать, — улыбнулась Кэти, хотя улыбки её не было видно из-за маски.
   — Красивое ожерелье.
   — Это все Джек. Рождественский подарок.
   Терри Митчелл, анестезиолог, подключила пациентку к своей аппаратуре. Кэти бросила беглый взгляд на инструменты, уверенная, что у Лиз-Мэри, как всегда, все в порядке.
   — О'кей, — сказала Кэти. — Давайте попробуем помочь этой леди, — она взглянула на часы. — Сейчас восемь сорок одна. Начинаем.

* * *

   Миллер собирал автомат. Он не спешил — времени в запасе было много. Оружие было тщательно вычищено и смазано после того как его опробовали вчера в каменоломне, в двадцати милях к северу от Вашингтона. Автомат работал что надо.
   Миллеру он был по душе. Весил он около пяти килограммов — лучше не бывает: не слишком лёгкий, но и не чересчур тяжёлый. Миллер поставил его на предохранитель и вогнал в обойму тридцать девятимиллиметровых патронов. Потом он сложил приклад и опробовал, насколько удобно автомат прилегает к телу, когда цепляешь его за крючок, специально вшитый внутри его пальто. Прятать автомат, вероятно, не придётся, но Миллер привык все предусматривать. Этот урок дался ему нелегко.
   — Нэд?
   — Да, Син.
   Имон Кларк, или Нэд, как его называли друзья, все ещё изучал карты и фотографии. Этот симпатичный молодой человек был одним из самых бывалых террористов Ирландии, он был одним из тех, кого в прошлом году АОО освободила из тюрьмы в Лонг-Кеш. Весь предыдущий день Кларк провёл, шатаясь по территории Военно-морской академии с фотоаппаратом и снимая всякие достопримечательности… На самом же деле его более всего интересовали ворота за номером три. Райан поедет вверх, на холм, так что у него в запасе примерно пятнадцать секунд. Надо быть наготове. Главное — они знали расписание своей жертвы. Последняя его лекция кончается в три, и он выедет из ворот в обычное время. Алекс уже припарковал машину на Кинг Джордж-стрит — так что для отхода все готово. У Кларка были какие-то дурные предчувствия, но он их не высказывал.
   В конце концов, именно Син Миллер организовал побег из тюрьмы, и теперь он свободный человек. Это была его первая операция в рядах АОО. Кларк полагал, что кое-чем обязан им, а потому решил быть лояльным по отношению к АОО. Кроме того, охрана Академии оказалась, с его точки зрения, несерьёзной. Нэд знал, что он тут не из самых умных, но им нужен был человек, способный провернуть такое дело в одиночку. А он уже семь раз доказывал, что знает, как это делать.
   Возле дома стояли три машины, включая фургон. Фургон они используют для второй части операции, а на двух машинах ринутся, когда всё будет кончено, в аэропорт.
   Миллер поудобнее устроился в кресле и мысленно заново прошёлся по всем деталям операции. «А что если движение на дорогах будет слишком большим? начал он задавать себе разные вопросы, чтобы предусмотреть все варианты. — А что если…»
   В комнату вошёл один из людей Алекса. В руке у него была фотография.
   — Точно по расписанию?
   — Точняк, парень.
   На фотографии была Кэти Райан — она шла, держа за руку дочь… Как зовётся это место? Ах, да — «Гигантские шаги». Миллер улыбнулся этому названию.
   Сегодня, действительно, будет сделан гигантский шаг. Миллер опять откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и принялся заново просчитывать все варианты.

* * *

   — Но ведь угрозы не было, — возразил курсант.
   — Верно. То есть мы знаем это теперь. Но как это представлялось тогда Спруансу? Он знал, сколько кораблей было у японцев. А что если они пришли с востока, что если их так и не отозвали? — спросил Джек, тыча указкой в диаграмму на доске. — Примерно через триста часов произойдёт столкновение. Кто, по-вашему, выиграет это сражение?
   — Но у него же ещё есть шанс нанести удар с воздуха, — не сдавался курсант.
   — Атаковать? А чем? Давайте посмотрим на потери в авиации. После потери всех бомбардировщиков, какого удара вы от него ещё ожидаете?
   — Но…
   — Вы же должны помнить слова из песни Кении Роджерса: «Надо знать, когда уйти, а когда бежать стремглав». Охотничья лихорадка не к лицу настоящему охотнику. Для адмирала, командующего флотом, она может обернуться катастрофой. Спруанс изучил имеющуюся в его распоряжении информацию, проверил наличные средства и решил, что день настал. Что он ещё имел в виду?
   — Прикрыть Мидуэй? — спросил другой курсант.
   — Верно. Что если они решатся на вторжение? Однажды это разыграли в Ньюпорте, и вторжение было успешным. Пожалуйста, обратите внимание на то, что это пример ситуации, когда логика оказывается сильнее реальности. Такова была раскладка, и Спруанс не мог позволить себе проигнорировать её. Его первейшая задача состояла в том, чтобы нанести как можно больший урон японскому флоту. Второй его задачей было предотвратить оккупацию Мидуэя. Он тут нащупал баланс, который можно назвать шедевром оперативного искусства…
   Райан запнулся на мгновение. Как он только что сказал? Логика сильнее реальности. Разве не на основании всего лишь логики заключил он, что АОО не станет… Нет, тут совсем другая ситуация. Он отогнал от себя эту мысль и вернулся к урокам, которые можно было извлечь из битвы за Мидуэй. Курсантов удалось увлечь, и идеи вспыхивали одна за другой, как зарницы.

* * *

   — Великолепно, — сказала Кэти, стягивая с лица маску. Она встала со стула и вытянула занемевшие руки. — Отлично сделано, ребята.
   Пациентку укатили в палату, а Лиз-Мэри принялась проверять свою аппаратуру. Кэти прижала руку к животу — ребёночек вовсю брыкался там.
   — Футболист? — спросила Бернис.
   — Наверное, центральный нападающий. Салли не была такой активной. Так что похоже, что мальчик, — заключила Кэти, хотя отлично знала, что это вовсе не обязательно. В любом случае хорошо, что ребёнок проявляет такую активность. Она улыбнулась его нетерпению, такому страстному желанию поскорее появиться на свет Божий. — Ну ладно, мне надо пообщаться с семьёй.
   Она вышла из операционной. Комната ожидания была всего метрах в пятнадцати оттуда. Муж её пациентки, Джефферс, и её дочь сидели на диване с неизбежными журналами в руках. Едва увидев Кэти, они вскочили на ноги. Она улыбнулась им, чтобы сразу сказать, что все в порядке.
   — О'кей? — спросил отец, совершенно измотанный ожиданием.
   — Все прошло прекрасно, — сказала Кэти.
   — Когда она сможет?..
   — Через неделю. С этим нужно терпение. Через полтора часа вас пустят к ней. Почему бы вам пока не перекусить чего-нибудь? Когда пациент в порядке, а семья его падает с ног…
   — Доктор Райан. Доктор Каролина Райан, — раздалось по радио.
   — Одну минуту, — сказала Кэти Джефферсу и, направившись к столику дежурной сестры, сняла телефонную трубку. — Доктор Райан у телефона.
   — Кэти, это Джин из неотложки. У меня серьёзная глазная травма.
   Десятилетний мальчик, негр, врезался на велосипеде в витрину магазина, — торопливо выговорил женский голос. — Левый глаз сильно повреждён.
   — Пришлите его в шестую.
   Кэти положила трубку и вернулась к Джефферсам.
   — Мне надо бежать, — сказала она. — Неотложный случай. С вашей женой всё будет в порядке. Я вас увижу завтра. — И поспешила в операционную. «Выше голову — срочная операция. Серьёзная травма глаза, мальчик десяти лет», — повторяла она себе.
   Лиз-Мэри тут же принялась за работу. Кэти набрала номер комнаты отдыха.
   — Это Райан из шестой. Где Берни?
   — Сейчас, — ответила секретарша. И минуту спустя:
   — Доктор Кац слушает.
   — Берни, у меня серьёзная травма глаза — в шестой. Джин из неотложки говорит, что очень плохая.
   — Иду.
   — Терри? — обернулась Кэти к анестезиологу.
   — Все готово, — ответила та.
   — Мне надо ещё пару минут, — сказала Лиз-Мэри. Кэти отправилась опять мыть руки. Тут появился Берни Кац. У него была решительно нереспектабельная внешность, он был чуть выше Кэти, носил длинные волосы и бисмарковские усы.
   Вместе с тем он был одним из лучших хирургов в клинике.
   — Лучше, если вы будете вести операцию, — сказала Кэти. — У меня уже давно не было серьёзных травм.
   — О'кей. Как ваш малыш?
   — Отлично.
   До них донёсся крик боли — тонкий мальчишеский голос… Они вошли в палату, где санитары привязывали мальчика к операционному столу. «Почему ты не был в школе?» — беззвучно спросила его Кэти. Левая сторона его лица была сплошным месивом. Позже этим займутся специалисты по восстановительной хирургии. Прежде всего — глаза. Мальчик уже чуть-чуть пришёл в себя и начал храбриться, но боль была слишком сильной. Терри сделала укол. Секунду спустя Кэти и Берни склонились над его лицом.
   — Плохо, — сказал доктор Кац. — У меня, — взглянул он на сестру, — на час назначена процедура. Придётся отложить. Здесь надо изрядно потрудиться.
   — С этой стороны все готово, — сказала сестра.
   — Ещё две минуты, — попросила анестезиолог. Когда наркоз даёшь ребёнку, приходится быть особенно осторожным.
   — Перчатки, — сказала Кэти.
   — Как это его угораздило? — спросил Берни.
   — Ехал на велосипеде по Монумент-стрит, — сказал санитар. — Ударился обо что-то и влетел в витрину магазина.
   — Почему он не в школе? — спросила Кэти, внимательно рассматривая левый глаз пациента. Ей было ясно, что проработать придётся не один час, а результат был сомнителен.
   — День Президента, — пояснил санитар.
   — Ах, да.
   — Я не знаю, Кэти, — сказал Берни, изучавший глаз через увеличительные линзы. — Должно быть, дешёвое стекло — масса осколков. Я насчитал пять проникающих ранений. Вот смотрите, как этот вошёл в роговицу… Ну ладно, начнём.

* * *

   «Чеви» вкатил на одну из многоэтажных стоянок для машин больницы Хопкинса.
   Сверху открывался отличный обзор — главный вход самой больницы был как на ладони. При гараже была, конечно, охрана, но машины тут то и дело въезжали-выезжали и к тому же не было ничего необычного, когда кто-то сидит в машине, ожидая возвращения родственников или знакомых, отправившихся навестить больного. Он откинулся назад и закурил сигарету, потом включил радио послушать музыку.
   Райан положил на поднос ростбиф, кусок булки и холодный чай. В Клубе офицеров была странная манера оплаты: поднос ставили на весы и кассир взимал с вас по весу. Джек заплатил два десять. Для ленча это недорого. Удивляло другое — эта вот метода оценки по весу. Он подсел к столику Робби Джексона.
   — Ох уж эти понедельники! — заметил он, обращаясь к Робби.
   — Шутишь? Я вот отдыхаю сегодня. Летал всю субботу и воскресенье.
   — Мне казалось, что ты это дело любишь.
   — Это уж точно, — заверил его Робби. — Но в оба эти дня я освободился только в семь вечера. Как семья?
   — Хорошо. У Кэти сегодня тяжёлый день, так что она уехала раньше обычного. Плохо быть женатым на хирурге — они всегда начинают работу слишком рано утром. Для Салли это не всегда легко.
   — Да, рано ложиться, рано вставать… Уж лучше быть покойником, — согласился Робби. — Как ребёночек?
   — Супермен, — заулыбался Джек. — Активный тип. Я никак не могу взять в толк, как женщины справляются с этим — все эти толчки, брыканья изнутри, повороты-развороты…
   — Можно присоединиться? — подошёл к ним Скип Тайлер.
   — Как близнецы? — тут же поинтересовался Джек. В ответ раздалось лишь мучительное мычанье. А под глазами у Тайлера были круги — красноречивей всяких слов.
   — Главное, никак их спать не уложить. Только успокоишь одного, другой вдруг начинает, как пожарная сирена. Не знаю, как Джин ухитряется всё-таки их убаюкать. Конечно, — усмехнулся Тайлер, — она может с ними ходить туда-сюда. А когда я их ношу, то получается хруп-хруп, хруп-хруп.
   Все трое рассмеялись. Скип Тайлер вечно первым начинал подшучивать над своей одноногостью.
   — Значит, Джин все же справляется? — спросил Робби.
   — Ещё как!.. Она спит, когда они спят… А вся работа по хозяйству на мне.
   — Так тебе и надо, котяра, — заметил Джек. — Почему бы тебе не сделать передышку с детками?
   — Что же я должен делать, если я такой темпераментный? — парировал Скип.
   — Так не подряд же… Надо же с перерывом, — сказал Робби.
   — У меня все прекрасно рассчитано, — заверил его Скип.
   — Тогда не жалуйся, — поддел его Джек.
   — Я слышал, ты сегодня бегал, — переменил тему Тайлер.
   — И я слышал об этом, — рассмеялся Робби.
   — Как видите, жив, — отшутился Джек.
   — Один из моих курсантов говорит, что завтра они будут сопровождать тебя с каретой скорой помощи. Просто на всякий случай, — хмыкнул Скип. — Пусть тебя утешит мысль, что ребята знают, как оказывать первую помощь.
   — Ну почему все понедельники такие? — спросил Джек.

* * *

   Алекс с Миллером сделали финальный прогон по пятидесятой дороге. Они внимательно следили за тем, чтобы не превышать скорость. По какой-то причине всюду было полно полицейских машин с радарами. Алекс заверил Миллера, что к половине пятого ситуация изменится — движение станет слишком интенсивным, так что полиции будет трудно следить за нарушением правил. Сзади в фургоне сидели ещё двое, оба с оружием.
   — Где-то здесь, думаю, — сказал Миллер.
   — Да, тут лучше всего, — согласился Алекс.
   — Маршрут отхода, — Син щёлкнул кнопкой секундомера.
   — О'кей, — Алекс тут же вырулил в другой ряд и наддал. — Но не забывай, что к вечеру тут скорость будет поменьше.
   Миллер кивнул. В желудке у него что-то трепыхалось, как всегда перед операцией. Он ещё раз мысленно проверил все детали плана, обдумывая возможные осложнения. В общем, дороги тут были куда лучше, чем в Ирландии, но движение, черт их побери, правостороннее. Зато водят здесь культурнее, если сравнить с Европой, особенно с Францией и Италией… Он отбросил эти не относящиеся к делу мысли и вновь сосредоточился на предстоящей задаче.
   После атаки им потребуется менее десяти минут, чтобы добраться до того места, где надо будет пересесть на другие машины. Нэд Кларк будет уже ждать их там. Судя по всему, план был что надо — Миллер удовлетворённо вздохнул.

* * *

   — Вы сегодня рано, — сказал Брекенридж.
   — Дело в том, что после обеда мне надо будет помочь двум курсантам. Я не нарушил ваших планов?
   Сержант взял со стола коробку с 9-миллиметровыми патронами.
   — Нет. Все в порядке.
   Райан вынул из кобуры пистолет и, проделав все необходимые манипуляции, доложил:
   — О'кей, Пушка, — я готов.
   — Думаю, попробуем сегодня скоростную стрельбу. Райан вставил в обойму пять патронов.
   — Прикройте уши, лейтенант, — протянул ему Брекенридж защитные наушники.
   Райан надел их, вставил обойму в пистолет и спустил предохранитель. Оружие было готово к бою. Он опустил пистолет дулом к полу и ждал. Через секунду над мишенью вспыхнула лампочка. Джек вскинул пистолет, поймал чёрный кружок в прорезь мушки и нажал на курок. Согласно правилам скоростной стрельбы, на каждый выстрел ему давалась одна секунда. С первым он чуть затянул, но так почти у всех получается. Далее пошло побыстрей.
   — Неплохо, лейтенант, — сказал Брекенридж. — Все в чёрном: одна девятка, четыре десятки, одна из них в кольце Икс. Ещё раз.
   Райан заулыбался. Он совсем было забыл, какое это развлечение — стрельба из пистолета. Тут проверялась твоя сноровка, и удовлетворение от удачного выстрела было не меньшим, чем при удачном ударе в гольфе. Это не совсем то, что ружьё. Из пистолета стрелять куда труднее, и когда попадаешь в цель — это такое удовольствие, которое трудно передать словами тому, кто его никогда не испытывал. Райан перезарядил пистолет. Теперь все пять пуль легли в десятку.
   Потом он попробовал стрелять из двуручной позиции Уивера, и влепил четыре пули из пяти в кольцо Икс — кружок, диаметром вдвое меньше «десятки».
   — Неплохо для штатского, — сказал Брекенридж. — Кофе?
   — Спасибо, Пушка, — сказал Райан, принимая от того чашку.
   — Больше обращайте внимания на второй выстрел. Вы с ним слишком спешите, и он у вас уходит чуть вправо.
   Речь, собственно, шла об отклонении на пять сантиметров — при расстоянии в пятнадцать метров это не так уж и много, но Брекенридж непреклонно стремился к полному совершенству. Джеку пришло в голову, что в этом Брекенридж похож на Кэти: или то, что вы делаете, совершенно правильно, или полностью неверно.
   — Просто стыд, доктор, что вы вышли из строя из-за той аварии, — сказал Брекенридж. — Вы могли бы стать отличным офицером. При хорошем сержанте, конечно. Без хорошего сержанта никто не обходится.

* * *

   — Этот Райан — довольно умный парень, а? — Оуинс протянул бумаги Мюррею.
   — Здесь на самом деле нет ничего нового, но материал, по крайней мере, хорошо классифицирован, — сказал Мюррей. — А вот тут, посмотрите, — кое-что другое.
   — А-а, наши друзья в Бостоне. Как там Пэдди О'Нил?
   Оуинса эта публика более чем раздражала. Падрэг О'Нил, этот рупор ВГИРА, был оскорблением британской парламентарной системы. Однако за целых десять лет ни его отдел по борьбе с терроризмом, ни Королевская полиция Ольстера ни разу не сумели установить его причастности к каким-то незаконным действиям.
   — Поглощает много пива, много толкует с массой людей и в результате, как всегда, соберёт немного денег, — Мерей отхлебнул портвейна из стакана. — Наши люди ходят за ним по пятам. Он, конечно, об этом знает. Стоит ему только плюнуть на тротуар, мы его отправим домой следующим же самолётом. И это он знает тоже. Знает, и ни одного закона не нарушает. Даже его шофёр ни капли в рот не берет. Вынужден, увы, признать, что этот подлец умеет не подставляться.
   — О, да, он просто очарователен, этот Пэдди, — сказал Оуинс, пролистав папку. — Кстати, дайте-ка мне ещё раз взглянуть на отчёт вашего Райана.
   Оуинс наскоро пролистал отчёт и наконец дошёл до заключительной части.
   — Вот оно! — воскликнул он минуту-другую спустя. — Боже Всемогущий!
   — Что? — подался вперёд Мюррей.
   — Связь! Эта чёртова связь. Вот же она!
   — О чём вы, Джимми? Я читал это дважды.
   — Тот факт, что АОО, судя по всему, в основном вербует своих людей из «экстремистских элементов» ВГИРА, — начал читать вслух Оуинс, — означает нечто большее, чем явствует из наличных материалов. Представляется вероятным, что кое-кто из «внутренних эмигрантов», оставшихся по заданию АОО в рядах ВГИРА, поставляют нужную информацию своему подлинному хозяину. Из этого следует, что такого рода информация может служить не только контрразведывательным целям, но и оперативным". Оперативным, — тихо произнёс Оуинс. — Мы же всегда исходили из мнения, что О'Доннелл просто стремится к тому, чтобы обезопасить себя… А он, возможно, играет совсем в другую игру.
   — Я всё ещё никак не могу ухватить вашу мысль, Джимми, — Мюррей поставил стакан на стол и нахмурился, задумавшись. — А-а, Морин Двайер… Вы ведь так и не узнали, кто вам на неё стукнул, не так ли?
   Оуинс думал совсем о другом случае, но слова Мюррея словно вдруг зажгли какую-то лампочку у него в голове. Он молча смотрел на своего коллегу, а в голове у него одна за другой мелькали догадки.
   — Но зачем? — спросил Мюррей. — Что они этим выигрывают?
   — Они могут создать массу препятствий руководству ВГИРА, срывать их операции.
   — Но зачем это АОО? О'Доннелл слишком профессионален, чтобы стараться поиметь своих былых коллег просто так, ради удовольствия. ИНОА могла бы пойти на это, но они всего лишь шайка глупых ковбоев. АОО же слишком изощрённа, чтобы заниматься такой ерундой.
   — Да-а… Мы, едва одолев одну стену, тут же утыкаемся в другую. Но так или иначе — одну стену мы все же одолели. Это даёт нам кое-что, о чём надо будет порасспрашивать юную мисс Двайер.
   — Да, это неплохая идея. Итак, АОО имеет своих людей во ВГИРА и время от времени подкидывает вам информацию, чтобы насолить «Временным».
   — Выходит, — покачал головой Мюррей, — одна террористическая организация старается подорвать другую? — Есть у вас какие-то доказательства в защиту этой гипотезы? — спросил он.
   — В прошлом году нам трижды анонимно сообщали сведения о членах ВГИРА, за которыми мы более всего гонялись. И ни разу мы не дознались, откуда эта информация.
   — Но если «Временные» дознаются… Впрочем, оставим это. Они в любом случае мечтают добраться до О'Доннелла, чтобы отомстить за всех их людей, с которыми он в своё время расправился. О'кей, создание затруднений для руководства ВГИРА может быть самоцелью…
   Оуинс выругался про себя. Расследование преступления, частенько говорил он, подобно возне с головоломкой-мозаикой, когда у вас не хватает массы частей и к тому же вы не знаете, какой они формы. Но одно дело говорить это своим подчинённым, а другое — самому возиться с этой головоломкой. Если бы только они не потеряли Сина Миллера!.. Может, теперь бы они что-нибудь вытащили из него.
   Чутьё подсказывало ему, что какой-то один самый маленький, но критический факт прояснил бы всю картину. А без такого факта все его догадки — всего лишь спекуляция. И всё же одна из этих догадок была особенно навязчивой.
   — Дэн, — спросил он, — если бы вы хотели испортить жизнь руководству «Временных», как и где бы вы этим занимались?

* * *

   — Да, доктор Райан слушает.
   — Это Бернис Вильсон из больницы Хопкинса. Ваша жена просила передать, что у неё срочная операция, и она будет дома на полчаса позже.
   — О'кей. Спасибо.
   «Ох уж, эти понедельники», — сказал он себе и снова принялся обсуждать с курсантами контрольные работы в связи с окончанием семестра. Часы на столе показывали четыре. Но ведь спешить было некуда, не так ли?
   У ворот номер три произошла смена караула. Гражданского охранника звали Боб Риггс. Раньше он служил во флоте, но теперь, когда ему перевалило за пятьдесят, он отрастил брюхо, из-за которого с трудом мог разглядеть свои ботинки. Его донимал насморк и большую часть времени он скрывался в будке. Он не заметил, как какой-то молодой человек на той стороне улицы подошёл к дверям жилого дома. Не заметил его и морской пехотинец сержант Том Каммингс, который, заступив на вахту, просматривал в будке журнал дежурств. Для сержантского состава служба при Академии открывала хорошие возможности. Поблизости было много приличных питейных заведений, полным-полно доступных женщин, хотя сама по себе служба в Аннаполисе была довольно скучной. Каммингс же был молод и жаждал каких-то событий. Это был типичный понедельник, и он уже заранее позевывал.

* * *

   Напротив, в пятнадцати метрах от него, пожилая дама подошла к дверям жилого дома и удивилась, увидев там привлекательного молодого человека. Она полезла в карман за ключами и уронила сумку.
   — Могу я вам помочь? — вежливо спросил молодой человек. Дама отметила его странный выговор, но голос был добрым. Он поднял её сумку и держал её, пока она отпирала дверь.
   — Я, видите ли, жду свою даму, но, кажется, пришёл слишком рано, — объяснил он, очаровательно улыбаясь. — Извините, если я напугал вас. Просто прячусь от этого дикого ветра.
   — Хотите подождать в парадном? — предложила она.
   — Вы очень добры, но, право, не стоит. Спасибо. Я могу пропустить её, а у меня, знаете ли, есть для неё маленький сюрприз. Всего доброго. — И рука его в кармане пальто расслабилась на рукоятке ножа.

* * *

   Сержант Каммингс, закончив просмотр журнала дежурств, вышел из будки и заметил какого-то человека в дверях дома напротив. Похоже, что тот ждал кого-то. Прячется от ветра, решил сержант. Это понятно. Сержант взглянул на часы. Четверть пятого.

* * *

   — Это все, полагаю, — сказал Берни Кац.
   — Всё-таки сумели, — поддакнула Кэти. Все в операционной улыбались.
   Операция длилась более пяти часов, но всё-таки они собрали глаз этого мальчишки. Ему, вероятно, понадобится ещё операция и, конечно, — очки на всю жизнь, но все равно это лучше, чем остаться без глаза.
   — Неплохо, Кэти. Тем более, что вы не занимались этим добрых четыре месяца. Мальчишка будет с двумя глазами. Хотите сообщить это его родным? Мне надо в уборную.
   Мать мальчика сидела точно там же, где утром сидели Джефферсы, и выражение беспокойства на её лице было точно таким же. Рядом с ней сидел какой-то человек с фотоаппаратом.
   — Мы спасли его глаз, — сказала Кэти и села рядом с ней на диван.
   Фотограф — по его словам, из «Балтимор сан» — несколько раз щёлкнул своим «Никоном». Кэти объяснила матери мальчика в чём был смысл операции и попыталась как-то успокоить её. Это было нелегко, но тут у Кэти был большой опыт.
   Наконец подоспел кто-то из Общественной службы, и Кэти отправилась в раздевалку. Она стянула с себя форменные брюки и швырнула их в ящик для стирки.
   На скамейке сидел Берни и растирал себе шею.
   — Растём в объёме, — сказал он, увидев Кэти, которая стояла в проходе — в нижнем бельё — и потягивалась, разминая спину. — Как спина?
   — Немеет. Так же, как было с Салли. Отвернитесь доктор. Вы же женатый человек.
   — Что же мне делать, если беременные женщины так привлекательны?
   — Рада это слышать, хотя в данный момент и не чувствую, что могу быть привлекательной, — она опустилась на скамейку перед своим шкафчиком. — Мне не верилось, что мы справимся с этим, Берни.