Страница:
Он, безусловно, убедил кого-то предоставить его только-только создававшейся организации поддержку — деньгами и возможностью тренажа. Но откуда, озадачился Райан, появилась эта новая организация? Между исчезновением О'Доннелла из Ольстера и первой операцией АОО прошло полных два года.
Британские разведывательные данные предполагают, что он сделал пластическую операцию. Где? Кто её оплатил? "Конечно, он делал её не в какой-нибудь замшелой стране «третьего мира», — решил Райан и подумал, что надо будет попросить Кэти разузнать у коллег в больнице Хопкинса, где есть хорошие специалисты по пластическим операциям. «Два года, чтобы изменить облик, получить финансовую поддержку, навербовать бойцов, заложить оперативную базу и приступить к действиям… Неплохо», — подумал Райан с завистливым восхищением. Всего два года.
Кто-то завозился с замком его кабинета. Оказалось — Марти Кэнтор.
— Я думал, вы бросили курить, — сказал он, войдя в кабинет. Райан погасил сигарету.
— Моя жена тоже так думает. Вы видели все эти материалы?
— Да, — кивнул Марти. — Босс велел мне просмотреть их — весь уикенд убил на это. Ну, и что вы думаете об этом?
— Я думаю, что этот О'Доннелл — незаурядная сволочь. Он организовал и обучил свою группу прямо-таки по армейскому образцу. Армия его невелика, зато он знает в ней всех. И, видать, он очень осторожен в вопросе вербовки. Отсюда его уверенность в своих людях. Он — политик, но при этом умеет мыслить и действовать, как солдат. Кто его обучал?
— Этого никто не знает, — ответил Кэнтор. — Не исключено, что вы переоцениваете это обстоятельство.
— Может быть, — согласился Райан. — Но я ищу… как бы это сказать? Аромат, что ли. Я пытаюсь почувствовать, как он думает. Хорошо бы ещё узнать, кто его финансирует, — он замолчал на секунду, и вдруг его осенила новая идея.
— А каковы шансы, что у него есть свои люди в ВГИРА?
— Что вы имеете в виду?
— Он успевает смыться, когда узнает, что руководство ВГИРА решило расправиться с ним. Два года спустя он опять в деле, уже со своей организацией. Откуда он набрал бойцов?
— Некоторые наверняка ушли к нему из ВГИРА, — сказал Кэнтор.
— Конечно, — кивнул Райан. — Те, кому он доверял. Но мы ведь знаем, что он занимался контрразведкой, не так ли?
— Ну и что? — все никак не мог уловить Кэнтор.
— Кто основная угроза для О'Доннелла?
— За ним гоняются все…
— Кто хочет убить его? — переиначил свой вопрос Райан. — У британцев нет смертной казни. А вот у ВГИРА есть.
— Ну так что же?
— А то, что если бы вы были на месте О'Доннелла, то, вербуя людей во ВГИРА и зная при этом, что она хочет выставить вашу голову на городской стене, вы разве не захотели бы, чтобы внутри ВГИРА остались люди, которые сообщали бы вам что и как?
— В этом есть зерно, — задумчиво сказал Кэнтор.
— Потом — кто является политической мишенью АОО?
— Нам это неизвестно.
— Оставьте эту ерунду, — разозлился Райан. — Большая часть информации в этих материалах поступила от «Временных», не так ли? Откуда, черт побери, они знают о делах АОО? Как они получают эти данные?
— Вы пережимаете, Джек! — предупредил Кэнтор. — Я с этими данными тоже знаком. Они в основном носят негативный характер. Члены ВГИРА, из кого удалось выжать какую-то информацию, в основном говорили, что те или иные операции — не их рук дело. Так что вывод, что эти операции на совести АОО — спекулятивен. В отличие от вас, все это мне кажется не столь уж очевидным.
— Нет, вы ошибаетесь. Авторы отчёта проделали отличную работу по выявлению почерка АОО. Во всех действиях АОО чувствуется свой стиль, Марти! И он поддаётся выявлению, не так ли?
— Ваша логика притянута за уши, — не соглашался Кэнтор. — О'Доннелл вышел из ВГИРА, следовательно, он вербует людей там, следовательно, у него есть там свои люди, и так далее. Ваши основные аргументы логичны, но не забывайте, что они покоятся на очень шатком основании. А что если АОО всё-таки спецгруппа ВГИРА? Разве они не заинтересованы в том, чтобы иметь нечто вроде этого?
Кэнтор был великолепен в роли «адвоката дьявола» — одна из причин, почему Грир взял его к себе в помощники.
— О'кей, в этом есть некая правда, — признал Райан. — И всё же, если исходить из того, что АОО — независимая группа, в сказанном мною есть свой смысл.
— Согласен. Это логично. Но не доказано.
— Значит, это первая логическая цепочка, ведущая к объяснению действий этих типов. О чём ещё нам говорят эти материалы?
Кэнтор ухмыльнулся.
— Дайте мне знать, когда докопаетесь до этого.
— Могу я с кем-нибудь обсуждать эти вопросы?
— Например? Мне надо знать, с кем… прежде чем я скажу «нет».
— Юрисконсульт нашего посольства в Лондоне — Дэн Мюррей, — сказал Райан. — Он, я уверен, имеет допуск ко всем этим материалам. Я не ошибаюсь?
— Да… С допуском у него все в порядке. И вообще он сотрудничает с нашими людьми. О'кей, вы можете обсуждать с ним эти вопросы.
— Спасибо.
Через пять минут Кэнтор уже сидел в кабинете адмирала Грира.
— Он действительно знает, как ставить нужные вопросы.
— Так на чём он споткнулся? — спросил адмирал.
— Те же вопросы, что задавал Эмиль Джекобс и его команда: каковы цели О'Доннелла? Есть ли его люди во ВГИРА? И если да, то зачем?
— И что же Джек?
— Его мнение совпадает с мнением Джекобса и ФБР: О'Доннелл по нутру своему контрразведчик. ВГИРА хочет снять с него скальп, и лучший способ для него спасти свою шкуру — иметь своих людей в логове ВГИРА, чтобы вовремя предупреждали его об опасности.
Адмирал кивнул в знак согласия и задумался. Чутьё подсказывало ему, что это ещё не все.
— Что ещё? — спросил он.
— Насчёт тренажа. Он ещё не ознакомился со всеми материалами. На это ему потребуется какое-то время. Но вы, сэр, были правы — он очень проницателен.
— Да?
— Дэн? Это Джек Райан.
— Как дела, педагог?
— Ничего. Мне бы хотелось кое-что обсудить с вами.
— Валяйте.
— Я думаю, что у АОО есть свои люди во ВГИРА.
— Что? — подскочил на стуле Мюррей. — Эй, послушайте, я не могу… — он взглянул на телефон. — Как вы, черт побери, попали на особую линию?
— Допустим, я снова на государственной службе, — скромно сказал Джек.
— Мне об этом никто не сказал.
— Так что вы думаете?
— Я думаю, что это не исключено. Джимми пришёл к этой идее три месяца тому назад. Бюро согласно, что в этом есть резон. У нас нет объективных доказательств, но все полагают, что это логично. Я имею в виду, что со стороны Кевина было бы неглупо это сделать, если он может, конечно. Но помните, Джек, что у ВГИРА очень хорошая служба безопасности.
— Вы сами говорили мне, что большая часть сведений, которыми мы располагаем, поступила из кругов ВГИРА. Откуда у них эта информация? — быстро спросил Джек.
— Что? Я вас не понял?
— Как ВГИРА узнает, чем занимается АОО?
— Ага… Этого мы не знаем.
Этим вопросом Мюррей с Оуинсом и сами задавались не раз. Впрочем, работникам полиции частенько приходилось иметь дело с анонимными источниками информации.
— С какой бы стати им делать это? — спросил Джек.
— Ставить ВГИРА в известность о своих делах? Не знаю. Если у вас есть какие-то идеи на этот счёт, рад буду выслушать.
— А как насчёт вербовки людей для своей команды?
— Почему бы вам сперва не обдумать эту идею как следует? Даю вам несколько секунд, — тут же среагировал Мюррей, дав понять Райану, что не в восторге от того, что тот набрёл на идею о том, что земля плоская.
В трубке на какое-то мгновение воцарилось молчание.
— О'кей… Ну тогда, чтобы «Временные» сами не проникли к нему в организацию.
— Ну и ну!.. Если О'Доннелл проник в ряды ВГИРА для обеспечения своей безопасности, зачем ему допускать, чтобы члены организации, которая охотится за его головой, проникли в его стаю? Для самоубийства есть более лёгкие способы, — рассмеялся Мюррей.
Он слышал, как Джек тяжко вздохнул.
— О'кей, я догадывался, что тут какой-то прокол. Спасибо, — сказал Райан.
— Прошу прощения, за то, что испортил вам настроение, но мы эту идею похоронили уже месяца два назад.
— Но чтобы с чего-то начать, ему ведь надо было сперва навербовать людей из ВГИРА, — спохватился Джек, обругав себя за несообразительность. Впрочем, Мюррей ведь специализировался на этом годы и годы.
— Это уже кое-что. Но число его людей очень невелико, — сказал Мюррей. — Чем больше организация, тем больше риск, что «Временные» проникнут в неё и разделаются с ним. Помните, что они в самом деле хотят содрать с него шкуру.
Мюррей замолчал, чтобы не упомянуть ненароком о сделке Дэвида Эшли с ВГИРА. ЦРУ об этом ещё не знало.
— Как семья? — сменил он тему.
— Все в порядке.
— Билл Шоу сказал, что говорил с вами на прошлой неделе…
— Ну да. Поэтому я тут и оказался. Вы заставили меня оглядываться, Дэн. Есть какие-нибудь намёки, что мне надо быть настороже?
Настал черёд Мюррея тяжко вздохнуть.
— Чем больше я об этом думаю, тем яснее вижу, что беспокоиться было не о чём. Никаких свидетельств. Джек. Это было просто чутьё — знаете, как бывает у старух. Прошу прощения. Полагаю, что я слишком нервно отреагировал на слова Джимми. Надеюсь, что не причинил вам слишком много беспокойства.
— Не переживайте, — утешил его Джек. — Ну ладно, мне пора домой. Пока.
— До свиданья, Джек, — Мюррей положил трубку и вернулся к своим бумагам. "
Райан сделал то же самое. Ему пора было ехать, чтобы успеть на лекции.
Появился посыльный со своей тележкой и забрал все папки и записи Джека, которые теперь тоже стали секретным материалом. Несколько минут спустя он уже выходил из здания ЦРУ, все ещё занятый тем, что узнал сегодня.
Джек не знал, что в новой пристройке к штаб-квартире ЦРУ располагается Национальное агентство военно-воздушной разведки — НАВВР. Это было объединённое агентство ЦРУ и ВВС, занимавшееся обработкой данных, полученных при помощи спутников и разведывательных самолётов. Новые спутники действовали уже не при помощи фотосъёмок, а посредством сканирующих камер, типа телевизионных.
Благодаря этому, в частности, можно было не тратить время на обработку фотоплёнок, а непосредственно следить за тем, что происходит на территории СССР и его сателлитов. Это позволяло НАВВР собирать куда большее количество данных о том, что происходит в мире. Обработкой их" и занимались сотни аналитиков, трудившихся в новой пристройке к штаб-квартире ЦРУ.
В задачу одного из младших аналитиков входила оценка данных о лагерях, относительно которых было подозрение, что они используются для обучения террористов. Ничего особенного пока найдено не было, хотя так или иначе все данные по этой теме и фотографии были переданы Оперативной группе по борьбе с терроризмом. Там поахали и поохали по поводу чёткости снимков, высказали сожаление в связи с тем, что все равно нельзя разглядеть номера машин, да тут же и забыли о них. Аналитическое прочтение данных фоторазведки всегда было уделом лишь узких специалистов.
Младший же аналитик был на самом деле не столько аналитиком, сколько человеком, выполнявшим некую подготовительную работу. Он собирал и классифицировал данные, но не анализировал их. Этим должен был заняться кто-то другой — позже. В данном случае аналитик обрабатывал эти данные на предмет фиксации инфракрасного свечения. Лагерей, изучением которых он занимался, было более двухсот, и располагались они в основном в пустынях — что было большой удачей. Все знают, что днём в пустыне дикая жара, но мало кто принимает во внимание, что по ночам там холодно — зачастую даже ниже нуля. Таким образом аналитик был занят тем, что пытался выявить уровень активности лагерей по числу жилищ, которые отапливались по ночам. Этому весьма помогало инфракрасное свечение на снимках — ярко-белые шарики на холодном, чёрном фоне.
Аналитик набирал на компьютере цифровое обозначение очередного лагеря и вписывал в память число отапливаемых жилищ. Лагерь номер 11-5-18 с параметрами 28 градусов, 32 минуты, 47 секунд северной широты и 19 градусов, 7 минут, 52 секунды восточной долготы имел шесть зданий, одно из которых служило гаражом. В гараже было по меньшей мере две машины. Хотя это здание не отапливалось, тепло, исходившее от двух моторов, чётко просвечивало даже сквозь железную крышу. Из других пяти зданий отапливалось одно. Аналитик проверил данные недельной давности — тогда отапливались три здания. Те же данные свидетельствовали о том, что в этом отапливаемом помещении располагалась охрана — немногочисленная — и группа по материально-техническому обеспечению — порядка пяти человек. Там, судя по всему, была кухня, так как одна часть здания всегда была теплее другой.
Другое здание было столовой. Она, как и спальни, была пустой теперь. Аналитик сделал соответствующие отметки, и компьютер вычертил некий график, пик которого приходился на время, когда в лагере кипела жизнь, а нижняя часть графика — на время, когда жизнь там замирала. Аналитик не располагал временем, чтобы изучить этот график, но он был уверен, что этим непременно займётся кто-то другой. В этом он заблуждался.
Райан навёл девятимиллиметровый браунинг на круг мишени и плавно нажал на курок. Вспышка и звук выстрела… Браунинг выбросил гильзу и снова был готов к стрельбе. Джек прицелился… И так четыре раза. Потом он снял наушники. Уши его вспотели.
— Две девятки, три десятки, две из которых в кольце Икс, — сказал Брекенридж. — Хуже, чем в тот раз.
— Рука устала, — объяснил Райан. Браунинг весил более килограмма. Вроде бы не велика тяжесть, но попробуй-ка подержи её с часок в вытянутой руке.
— Подзаймитесь с лёгкими гантелями — вроде тех, знаете, какими бегуны пользуются. Это укрепит вашу кисть и предплечье.
Брекенридж вогнал в обойму браунинга пять патронов и прицелился. Пять выстрелов прозвучали менее чем за три секунды. Райан прильнул к телескопу. В самой сердцевине мишени было пять дырочек — как пять лепестков цветка.
— Черт, — сказал главный сержант, — я совсем забыл, какое это удовольствие — хороший браунинг. Прицел тоже в порядке.
— Я это заметил, — запнувшись, сказал Джек.
— Не огорчайтесь, лейтенант. Я этим занимался, ещё когда вы под стол пешком ходили.
Он снова загнал пять патронов. Пять выстрелов, и центр мишени, словно ножницами вырезанный, оказался на полу.
— Почему мы стреляем по круглым мишеням? — спросил Джек.
— Я хочу, чтобы вы привыкли попадать точно туда, куда хотите, — объяснил Брекенридж. — Над всякими хитроумными мишенями мы ещё попотеем в своё время. Сейчас нам надо овладеть основами. Вы, лейтенант, сегодня выглядите поспокойней.
— Ну… В общем, я имел разговор с агентом ФБР, который тогда предупредил меня обо всём этом. Теперь он говорит, что, возможно, он к этому отнёсся излишне серьёзно. И я, наверное, тоже.
Брекенридж пожал плечами.
— Вы, лейтенант, никогда не были в бою. А я бывал. И извлёк из этого один важный урок: первая реакция обычно самая верная. Помните об этом.
Джек кивнул, однако слова эти не принял всерьёз. За сегодняшний день он многое успел. Изучение данных об АОО немало рассказало ему об этой организации, но там и намёка не было на то, что они когда-либо предпринимали какие-либо действия в Америке. У «Временных» было полно всяких связей в Америке, но никто не верил, что подобными связями располагала и Армия освобождения Ольстера. Даже если они задумают что-то совершить тут, рассуждал Райан, им для этого понадобятся здешние связи. Конечно, О'Доннелл мог бы связаться с кем-то, кого знал в Америке ещё будучи в рядах ВГИРА, но это было маловероятно. Он был опасным человеком, но лишь на своей территории. Америка его территорией не была. Таковы были данные. Джек знал, что после одного дня работы такого рода заключение слишком поспешно. Но он будет этим заниматься ещё недели две-три.
Кроме всего прочего, ему хотелось разобраться в отношениях между О'Доннеллом и ВГИРА. У него было ощущение, что там было что-то странное, и он хотел все досконально проанализировать, чтобы прийти к какому-то правдоподобному заключению. Надо же было как-то отплатить ЦРУ за проявленную к нему любезность.
— В такой денёк в море лучше не выходить, — сказал О'Доннелл, отхлёбывая из стакана виски.
— Когда наши коллеги собираются в Америку?
— Через три недели. Не так уж и много времени. Ты всё ещё не отказался от своего намерения?
— Такую возможность упускать нельзя, Кевин, — ровным голосом ответил Миллер.
— Нет ли тут у тебя какого-то другого мотива? — спросил О'Доннелл, решив, что лучше играть в открытую.
— Я учёл все последствия. «Временные» едут туда, чтобы заявить о своей непричастности и…
— Да, я знаю. Это прекрасная возможность. Очень даже. Когда ты намерен выехать?
— В среду утром. Нам надо спешить. Даже с нашими связями это будет нелегко.
Глава 12
Британские разведывательные данные предполагают, что он сделал пластическую операцию. Где? Кто её оплатил? "Конечно, он делал её не в какой-нибудь замшелой стране «третьего мира», — решил Райан и подумал, что надо будет попросить Кэти разузнать у коллег в больнице Хопкинса, где есть хорошие специалисты по пластическим операциям. «Два года, чтобы изменить облик, получить финансовую поддержку, навербовать бойцов, заложить оперативную базу и приступить к действиям… Неплохо», — подумал Райан с завистливым восхищением. Всего два года.
Кто-то завозился с замком его кабинета. Оказалось — Марти Кэнтор.
— Я думал, вы бросили курить, — сказал он, войдя в кабинет. Райан погасил сигарету.
— Моя жена тоже так думает. Вы видели все эти материалы?
— Да, — кивнул Марти. — Босс велел мне просмотреть их — весь уикенд убил на это. Ну, и что вы думаете об этом?
— Я думаю, что этот О'Доннелл — незаурядная сволочь. Он организовал и обучил свою группу прямо-таки по армейскому образцу. Армия его невелика, зато он знает в ней всех. И, видать, он очень осторожен в вопросе вербовки. Отсюда его уверенность в своих людях. Он — политик, но при этом умеет мыслить и действовать, как солдат. Кто его обучал?
— Этого никто не знает, — ответил Кэнтор. — Не исключено, что вы переоцениваете это обстоятельство.
— Может быть, — согласился Райан. — Но я ищу… как бы это сказать? Аромат, что ли. Я пытаюсь почувствовать, как он думает. Хорошо бы ещё узнать, кто его финансирует, — он замолчал на секунду, и вдруг его осенила новая идея.
— А каковы шансы, что у него есть свои люди в ВГИРА?
— Что вы имеете в виду?
— Он успевает смыться, когда узнает, что руководство ВГИРА решило расправиться с ним. Два года спустя он опять в деле, уже со своей организацией. Откуда он набрал бойцов?
— Некоторые наверняка ушли к нему из ВГИРА, — сказал Кэнтор.
— Конечно, — кивнул Райан. — Те, кому он доверял. Но мы ведь знаем, что он занимался контрразведкой, не так ли?
— Ну и что? — все никак не мог уловить Кэнтор.
— Кто основная угроза для О'Доннелла?
— За ним гоняются все…
— Кто хочет убить его? — переиначил свой вопрос Райан. — У британцев нет смертной казни. А вот у ВГИРА есть.
— Ну так что же?
— А то, что если бы вы были на месте О'Доннелла, то, вербуя людей во ВГИРА и зная при этом, что она хочет выставить вашу голову на городской стене, вы разве не захотели бы, чтобы внутри ВГИРА остались люди, которые сообщали бы вам что и как?
— В этом есть зерно, — задумчиво сказал Кэнтор.
— Потом — кто является политической мишенью АОО?
— Нам это неизвестно.
— Оставьте эту ерунду, — разозлился Райан. — Большая часть информации в этих материалах поступила от «Временных», не так ли? Откуда, черт побери, они знают о делах АОО? Как они получают эти данные?
— Вы пережимаете, Джек! — предупредил Кэнтор. — Я с этими данными тоже знаком. Они в основном носят негативный характер. Члены ВГИРА, из кого удалось выжать какую-то информацию, в основном говорили, что те или иные операции — не их рук дело. Так что вывод, что эти операции на совести АОО — спекулятивен. В отличие от вас, все это мне кажется не столь уж очевидным.
— Нет, вы ошибаетесь. Авторы отчёта проделали отличную работу по выявлению почерка АОО. Во всех действиях АОО чувствуется свой стиль, Марти! И он поддаётся выявлению, не так ли?
— Ваша логика притянута за уши, — не соглашался Кэнтор. — О'Доннелл вышел из ВГИРА, следовательно, он вербует людей там, следовательно, у него есть там свои люди, и так далее. Ваши основные аргументы логичны, но не забывайте, что они покоятся на очень шатком основании. А что если АОО всё-таки спецгруппа ВГИРА? Разве они не заинтересованы в том, чтобы иметь нечто вроде этого?
Кэнтор был великолепен в роли «адвоката дьявола» — одна из причин, почему Грир взял его к себе в помощники.
— О'кей, в этом есть некая правда, — признал Райан. — И всё же, если исходить из того, что АОО — независимая группа, в сказанном мною есть свой смысл.
— Согласен. Это логично. Но не доказано.
— Значит, это первая логическая цепочка, ведущая к объяснению действий этих типов. О чём ещё нам говорят эти материалы?
Кэнтор ухмыльнулся.
— Дайте мне знать, когда докопаетесь до этого.
— Могу я с кем-нибудь обсуждать эти вопросы?
— Например? Мне надо знать, с кем… прежде чем я скажу «нет».
— Юрисконсульт нашего посольства в Лондоне — Дэн Мюррей, — сказал Райан. — Он, я уверен, имеет допуск ко всем этим материалам. Я не ошибаюсь?
— Да… С допуском у него все в порядке. И вообще он сотрудничает с нашими людьми. О'кей, вы можете обсуждать с ним эти вопросы.
— Спасибо.
Через пять минут Кэнтор уже сидел в кабинете адмирала Грира.
— Он действительно знает, как ставить нужные вопросы.
— Так на чём он споткнулся? — спросил адмирал.
— Те же вопросы, что задавал Эмиль Джекобс и его команда: каковы цели О'Доннелла? Есть ли его люди во ВГИРА? И если да, то зачем?
— И что же Джек?
— Его мнение совпадает с мнением Джекобса и ФБР: О'Доннелл по нутру своему контрразведчик. ВГИРА хочет снять с него скальп, и лучший способ для него спасти свою шкуру — иметь своих людей в логове ВГИРА, чтобы вовремя предупреждали его об опасности.
Адмирал кивнул в знак согласия и задумался. Чутьё подсказывало ему, что это ещё не все.
— Что ещё? — спросил он.
— Насчёт тренажа. Он ещё не ознакомился со всеми материалами. На это ему потребуется какое-то время. Но вы, сэр, были правы — он очень проницателен.
* * *
Мюррей поднял трубку и, не глядя, нажал кнопку справа.— Да?
— Дэн? Это Джек Райан.
— Как дела, педагог?
— Ничего. Мне бы хотелось кое-что обсудить с вами.
— Валяйте.
— Я думаю, что у АОО есть свои люди во ВГИРА.
— Что? — подскочил на стуле Мюррей. — Эй, послушайте, я не могу… — он взглянул на телефон. — Как вы, черт побери, попали на особую линию?
— Допустим, я снова на государственной службе, — скромно сказал Джек.
— Мне об этом никто не сказал.
— Так что вы думаете?
— Я думаю, что это не исключено. Джимми пришёл к этой идее три месяца тому назад. Бюро согласно, что в этом есть резон. У нас нет объективных доказательств, но все полагают, что это логично. Я имею в виду, что со стороны Кевина было бы неглупо это сделать, если он может, конечно. Но помните, Джек, что у ВГИРА очень хорошая служба безопасности.
— Вы сами говорили мне, что большая часть сведений, которыми мы располагаем, поступила из кругов ВГИРА. Откуда у них эта информация? — быстро спросил Джек.
— Что? Я вас не понял?
— Как ВГИРА узнает, чем занимается АОО?
— Ага… Этого мы не знаем.
Этим вопросом Мюррей с Оуинсом и сами задавались не раз. Впрочем, работникам полиции частенько приходилось иметь дело с анонимными источниками информации.
— С какой бы стати им делать это? — спросил Джек.
— Ставить ВГИРА в известность о своих делах? Не знаю. Если у вас есть какие-то идеи на этот счёт, рад буду выслушать.
— А как насчёт вербовки людей для своей команды?
— Почему бы вам сперва не обдумать эту идею как следует? Даю вам несколько секунд, — тут же среагировал Мюррей, дав понять Райану, что не в восторге от того, что тот набрёл на идею о том, что земля плоская.
В трубке на какое-то мгновение воцарилось молчание.
— О'кей… Ну тогда, чтобы «Временные» сами не проникли к нему в организацию.
— Ну и ну!.. Если О'Доннелл проник в ряды ВГИРА для обеспечения своей безопасности, зачем ему допускать, чтобы члены организации, которая охотится за его головой, проникли в его стаю? Для самоубийства есть более лёгкие способы, — рассмеялся Мюррей.
Он слышал, как Джек тяжко вздохнул.
— О'кей, я догадывался, что тут какой-то прокол. Спасибо, — сказал Райан.
— Прошу прощения, за то, что испортил вам настроение, но мы эту идею похоронили уже месяца два назад.
— Но чтобы с чего-то начать, ему ведь надо было сперва навербовать людей из ВГИРА, — спохватился Джек, обругав себя за несообразительность. Впрочем, Мюррей ведь специализировался на этом годы и годы.
— Это уже кое-что. Но число его людей очень невелико, — сказал Мюррей. — Чем больше организация, тем больше риск, что «Временные» проникнут в неё и разделаются с ним. Помните, что они в самом деле хотят содрать с него шкуру.
Мюррей замолчал, чтобы не упомянуть ненароком о сделке Дэвида Эшли с ВГИРА. ЦРУ об этом ещё не знало.
— Как семья? — сменил он тему.
— Все в порядке.
— Билл Шоу сказал, что говорил с вами на прошлой неделе…
— Ну да. Поэтому я тут и оказался. Вы заставили меня оглядываться, Дэн. Есть какие-нибудь намёки, что мне надо быть настороже?
Настал черёд Мюррея тяжко вздохнуть.
— Чем больше я об этом думаю, тем яснее вижу, что беспокоиться было не о чём. Никаких свидетельств. Джек. Это было просто чутьё — знаете, как бывает у старух. Прошу прощения. Полагаю, что я слишком нервно отреагировал на слова Джимми. Надеюсь, что не причинил вам слишком много беспокойства.
— Не переживайте, — утешил его Джек. — Ну ладно, мне пора домой. Пока.
— До свиданья, Джек, — Мюррей положил трубку и вернулся к своим бумагам. "
Райан сделал то же самое. Ему пора было ехать, чтобы успеть на лекции.
Появился посыльный со своей тележкой и забрал все папки и записи Джека, которые теперь тоже стали секретным материалом. Несколько минут спустя он уже выходил из здания ЦРУ, все ещё занятый тем, что узнал сегодня.
Джек не знал, что в новой пристройке к штаб-квартире ЦРУ располагается Национальное агентство военно-воздушной разведки — НАВВР. Это было объединённое агентство ЦРУ и ВВС, занимавшееся обработкой данных, полученных при помощи спутников и разведывательных самолётов. Новые спутники действовали уже не при помощи фотосъёмок, а посредством сканирующих камер, типа телевизионных.
Благодаря этому, в частности, можно было не тратить время на обработку фотоплёнок, а непосредственно следить за тем, что происходит на территории СССР и его сателлитов. Это позволяло НАВВР собирать куда большее количество данных о том, что происходит в мире. Обработкой их" и занимались сотни аналитиков, трудившихся в новой пристройке к штаб-квартире ЦРУ.
В задачу одного из младших аналитиков входила оценка данных о лагерях, относительно которых было подозрение, что они используются для обучения террористов. Ничего особенного пока найдено не было, хотя так или иначе все данные по этой теме и фотографии были переданы Оперативной группе по борьбе с терроризмом. Там поахали и поохали по поводу чёткости снимков, высказали сожаление в связи с тем, что все равно нельзя разглядеть номера машин, да тут же и забыли о них. Аналитическое прочтение данных фоторазведки всегда было уделом лишь узких специалистов.
Младший же аналитик был на самом деле не столько аналитиком, сколько человеком, выполнявшим некую подготовительную работу. Он собирал и классифицировал данные, но не анализировал их. Этим должен был заняться кто-то другой — позже. В данном случае аналитик обрабатывал эти данные на предмет фиксации инфракрасного свечения. Лагерей, изучением которых он занимался, было более двухсот, и располагались они в основном в пустынях — что было большой удачей. Все знают, что днём в пустыне дикая жара, но мало кто принимает во внимание, что по ночам там холодно — зачастую даже ниже нуля. Таким образом аналитик был занят тем, что пытался выявить уровень активности лагерей по числу жилищ, которые отапливались по ночам. Этому весьма помогало инфракрасное свечение на снимках — ярко-белые шарики на холодном, чёрном фоне.
Аналитик набирал на компьютере цифровое обозначение очередного лагеря и вписывал в память число отапливаемых жилищ. Лагерь номер 11-5-18 с параметрами 28 градусов, 32 минуты, 47 секунд северной широты и 19 градусов, 7 минут, 52 секунды восточной долготы имел шесть зданий, одно из которых служило гаражом. В гараже было по меньшей мере две машины. Хотя это здание не отапливалось, тепло, исходившее от двух моторов, чётко просвечивало даже сквозь железную крышу. Из других пяти зданий отапливалось одно. Аналитик проверил данные недельной давности — тогда отапливались три здания. Те же данные свидетельствовали о том, что в этом отапливаемом помещении располагалась охрана — немногочисленная — и группа по материально-техническому обеспечению — порядка пяти человек. Там, судя по всему, была кухня, так как одна часть здания всегда была теплее другой.
Другое здание было столовой. Она, как и спальни, была пустой теперь. Аналитик сделал соответствующие отметки, и компьютер вычертил некий график, пик которого приходился на время, когда в лагере кипела жизнь, а нижняя часть графика — на время, когда жизнь там замирала. Аналитик не располагал временем, чтобы изучить этот график, но он был уверен, что этим непременно займётся кто-то другой. В этом он заблуждался.
* * *
— Не забывайте, лейтенант, — сказал Брекенридж. — Глубокий вдох, потом полувыдох — и нажимайте плавно.Райан навёл девятимиллиметровый браунинг на круг мишени и плавно нажал на курок. Вспышка и звук выстрела… Браунинг выбросил гильзу и снова был готов к стрельбе. Джек прицелился… И так четыре раза. Потом он снял наушники. Уши его вспотели.
— Две девятки, три десятки, две из которых в кольце Икс, — сказал Брекенридж. — Хуже, чем в тот раз.
— Рука устала, — объяснил Райан. Браунинг весил более килограмма. Вроде бы не велика тяжесть, но попробуй-ка подержи её с часок в вытянутой руке.
— Подзаймитесь с лёгкими гантелями — вроде тех, знаете, какими бегуны пользуются. Это укрепит вашу кисть и предплечье.
Брекенридж вогнал в обойму браунинга пять патронов и прицелился. Пять выстрелов прозвучали менее чем за три секунды. Райан прильнул к телескопу. В самой сердцевине мишени было пять дырочек — как пять лепестков цветка.
— Черт, — сказал главный сержант, — я совсем забыл, какое это удовольствие — хороший браунинг. Прицел тоже в порядке.
— Я это заметил, — запнувшись, сказал Джек.
— Не огорчайтесь, лейтенант. Я этим занимался, ещё когда вы под стол пешком ходили.
Он снова загнал пять патронов. Пять выстрелов, и центр мишени, словно ножницами вырезанный, оказался на полу.
— Почему мы стреляем по круглым мишеням? — спросил Джек.
— Я хочу, чтобы вы привыкли попадать точно туда, куда хотите, — объяснил Брекенридж. — Над всякими хитроумными мишенями мы ещё попотеем в своё время. Сейчас нам надо овладеть основами. Вы, лейтенант, сегодня выглядите поспокойней.
— Ну… В общем, я имел разговор с агентом ФБР, который тогда предупредил меня обо всём этом. Теперь он говорит, что, возможно, он к этому отнёсся излишне серьёзно. И я, наверное, тоже.
Брекенридж пожал плечами.
— Вы, лейтенант, никогда не были в бою. А я бывал. И извлёк из этого один важный урок: первая реакция обычно самая верная. Помните об этом.
Джек кивнул, однако слова эти не принял всерьёз. За сегодняшний день он многое успел. Изучение данных об АОО немало рассказало ему об этой организации, но там и намёка не было на то, что они когда-либо предпринимали какие-либо действия в Америке. У «Временных» было полно всяких связей в Америке, но никто не верил, что подобными связями располагала и Армия освобождения Ольстера. Даже если они задумают что-то совершить тут, рассуждал Райан, им для этого понадобятся здешние связи. Конечно, О'Доннелл мог бы связаться с кем-то, кого знал в Америке ещё будучи в рядах ВГИРА, но это было маловероятно. Он был опасным человеком, но лишь на своей территории. Америка его территорией не была. Таковы были данные. Джек знал, что после одного дня работы такого рода заключение слишком поспешно. Но он будет этим заниматься ещё недели две-три.
Кроме всего прочего, ему хотелось разобраться в отношениях между О'Доннеллом и ВГИРА. У него было ощущение, что там было что-то странное, и он хотел все досконально проанализировать, чтобы прийти к какому-то правдоподобному заключению. Надо же было как-то отплатить ЦРУ за проявленную к нему любезность.
* * *
Шторм был великолепен. Миллер с О'Доннеллом стояли у окна и смотрели, как ураган швырял на утёс гигантские волны, все в рваном кружеве пены. Удары волн рождали басовые ноты, а ветер в это время тонко завывал и свистел, и дождь барабанил по крыше дома, стоявшего на вершине утёса.— В такой денёк в море лучше не выходить, — сказал О'Доннелл, отхлёбывая из стакана виски.
— Когда наши коллеги собираются в Америку?
— Через три недели. Не так уж и много времени. Ты всё ещё не отказался от своего намерения?
— Такую возможность упускать нельзя, Кевин, — ровным голосом ответил Миллер.
— Нет ли тут у тебя какого-то другого мотива? — спросил О'Доннелл, решив, что лучше играть в открытую.
— Я учёл все последствия. «Временные» едут туда, чтобы заявить о своей непричастности и…
— Да, я знаю. Это прекрасная возможность. Очень даже. Когда ты намерен выехать?
— В среду утром. Нам надо спешить. Даже с нашими связями это будет нелегко.
Глава 12
ПОСЕТИТЕЛИ
Двое мужчин сгорбились над картой, вокруг которой лежало несколько фотографий.
— Это будет трудно, — сказал Алекс. — Тут я вам не смогу помочь.
— В чём проблема?
Син сам знал, в чём проблема, но ему хотелось прощупать своего партнёра.
Ему никогда прежде не случалось работать вместе с неграми, и хотя он уже год как знал Алекса и его группу, в деле ему с ними бывать не случалось.
— Он всегда выезжает из ворот номер три, вот здесь. Эта улица, как видите, тупик. Ему надо ехать или прямо на запад или поворачивать на север. Он ездит и так и сяк. Вот эта улица достаточно широкая, чтобы сделать дело прямо из машины, но эта — чересчур узкая и ведёт не туда. Так что единственное подходящее место вот тут, на углу. Светофоры здесь и здесь, — ткнул в карту пальцем Алекс. — Обе эти улицы узки, у тротуаров всегда с обеих сторон стоят машины. Тут жилой многоквартирный дом. А тут виллы. Пешеходов до странности мало. Один человек, может быть, ещё и скроется, но двое-трое — никак, — он покачал головой. — И к тому же это район белых. Чёрный будет бросаться в глаза.
Вашему парню придётся провернуть все это самому, причём без машины. Возможно, вот за этой дверью лучше всего, но ему надо быть наготове каждую секунду, а не то цель скроется.
— Как он сам оттуда смоется? — спросил Син.
— Я могу припарковать машину за этим углом. Или вот тут. Придётся только подождать, чтобы освободилось место для машины. Но мы можем выехать сильно загодя. Насчёт того, куда потом бежать — тоже не проблема. Тут большой выбор направлений. В часы пик улицы запружены. Это тоже работает на нас. Полиции трудно будет организовать слежку, а мы возьмём самую заурядную машину. Все машины подряд они останавливать не могут. Так что отход будет лёгким. Проблема — это ваш человек. Он должен быть вот здесь.
— А почему бы ему не быть в своей машине? А потом он бы пересел в вашу.
Алекс покачал головой,
— Это слишком трудно. Дороги слишком запружены — его легко потерять. Вы же видели, какое там движение, Син, а он никогда не ездит той же дорогой. Если хотите знать моё мнение, операцию надо разбить на две части — сначала сделать одно, а потом другое.
— Нет, — твёрдо заявил Миллер. — Мы сделаем так, как я наметил.
— Ладно, парень. Но предупреждаю, что вашего человека засекут.
Миллер на какой-то момент задумался, потом улыбнулся и сказал:
— У меня есть для этого самый подходящий человек. Что там со второй частью? — спросил он. Алекс достал другую карту.
— Это легко. Наш объект может выбрать любую дорогу, но все они сойдутся вот тут ровно в четыре сорок пять. За прошедшие две недели мы делали проверку шесть раз, и разница во времени никогда не превышала пяти минут. Надо провернуть это тут, возле моста. С этим любой справится в одиночку. Можно даже — специально для вас — устроить репетицию.
— Когда?
Сегодня после полудня — устраивает? — улыбнулся Алекс.
— Идёт. Пути отхода?
— Мы вам покажем. Пусть уж будет настоящая репетиция.
— Отлично.
Миллер был доволен. Добраться сюда было сложно. Не трудно, но сложно.
Пришлось пять раз менять самолёты. Не обошлось и без юмористических моментов. В этот раз Син Миллер путешествовал с британским паспортом, и в Майами служащий паспортного контроля принял его белфастский выговор за шотландский. «Если таков уровень американских блюстителей порядка, — сказал себе Миллер, — эта операция пойдёт у нас как по маслу».
Они отрепетируют это сегодня же. Если все пойдёт нормально, он вызовет команду, и дня через четыре они будут тут. Оружие было уже на месте.
Райан подцепил с края стола пачку листов.
— Вот мой анализ. Шестьдесят страниц. Есть ли в них какой прок — не уверен, — признался Джек. — Ничего нового я не открыл. Имеющиеся в вашем распоряжении отчёты — это хорошая работа, учитывая отсутствие серьёзных фактов. Армия освобождения Ольстера — действительно, организация странная. С одной стороны, их операции вроде бы не имеют реальных целей, поддающихся выявлению. Но при этом такой высокий уровень профессионализма!.. Они слишком профессиональны, чтобы действовать бесцельно.
— Это верно, — сказал Кэнтор. Они сидели в его кабинете, напротив кабинета замначальника ЦРУ. Адмирала Грира не было в городе. — Пришли ли вы вообще к какому-то заключению?
— Я классифицировал их операции географически и по времени их осуществления. Никакой закономерности тут не усматривается. Единственная отличительная черта — в самом типе операций, в их исполнении, но это мало о чём говорит. Они любят выбрать цель большой значимости, но какой, черт побери, террорист не любит этого? Ведь в этом весь смысл терроризма — участвовать в большой игре, не так ли? Чаще всего они используют оружие из стран Восточного блока, но таким же оружием пользуется и большинство других групп. Напрашивается вывод, что их щедро финансируют. Это логично, судя по их активности, но реальных доказательств этого у нас опять же нет.
— У О'Доннелла подлинный талант исчезать из поля зрения. Мы ничего не знаем о трех годах его жизни: год до «Кровавого воскресенья» и два после того как «Временные» решили разделаться с ним. Оба этих периода — белые пятна. Я спрашивал жену о пластических операциях…
— Что? — реакция Кэнтора была негативной.
— Она не знает, зачем мне это. Я просто попросил её разузнать у коллег, где в наше время можно обзавестись новым лицом. Я был удивлён, узнав, что таких мест не так уж и много. Два — за железным занавесом. Оказывается, первые работы в этом направлении осуществлялись в Москве ещё до второй мировой войны. Врачи из больницы Хопкинса были в этом институте — чьего-то там, не помню, имени, — и обнаружили там кое-что странное.
— Как, например? — спросил Кэнтор.
— Как, например, два этажа, куда невозможно попасть. Анетт Дисалви, приятельница Кэти ещё по колледжу — была там два года назад. На два верхних этажа можно попасть только специальным лифтом, а лестница, которая туда ведёт, снабжена железными воротами. Странная штука для больницы. Я нашёл эти сведения довольно курьёзными. Может, они окажутся полезными для кого-то ещё.
Кэнтор кивнул. Он кое-что знал об этой клинике, но сведения о закрытых этажах были новинкой для него. «Поразительно, — подумал он, — как случайно порой всплывают какие-то крохи информации». Удивился он и тому, что группе хирургов из больницы Хопкинса разрешили посетить ту клинику. Он взял это себе на заметку.
— Кэти говорит, что «обретение нового лица» — это не совсем то, что себе представляют по всяким сенсационным публикациям. Чаще всего это восстановительная хирургия, необходимая после какой-то травмы, ну, скажем, после автомобильной катастрофы. В таких случаях хирурги не столько что-то меняют, сколько восстанавливают. То есть они делают при этом и какие-то косметические манипуляции — я не имею в виду исправление формы носа, подтягивание кожи и тому подобное. В конце концов изменения внешности вы можете добиться, отпустив бороду или переменив причёску. Но хирурги-косметологи могут менять форму подбородка и скул, при этом частенько остаются шрамы. Анетт говорит, что московская клиника на уровне — почти не хуже больницы Хопкинса или Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. В Калифорнии вообще много отличных специалистов по пластическим операциям. Но мы ведь говорим не об изменении формы носа или подтягивании кожи. Чтобы значительно изменить лицо, нужно множество хирургических процедур, и на это уходит несколько месяцев. Из двух лет, что О'Доннелл отсутствовал, он значительную часть этого времени провёл в такой больнице.
— Это будет трудно, — сказал Алекс. — Тут я вам не смогу помочь.
— В чём проблема?
Син сам знал, в чём проблема, но ему хотелось прощупать своего партнёра.
Ему никогда прежде не случалось работать вместе с неграми, и хотя он уже год как знал Алекса и его группу, в деле ему с ними бывать не случалось.
— Он всегда выезжает из ворот номер три, вот здесь. Эта улица, как видите, тупик. Ему надо ехать или прямо на запад или поворачивать на север. Он ездит и так и сяк. Вот эта улица достаточно широкая, чтобы сделать дело прямо из машины, но эта — чересчур узкая и ведёт не туда. Так что единственное подходящее место вот тут, на углу. Светофоры здесь и здесь, — ткнул в карту пальцем Алекс. — Обе эти улицы узки, у тротуаров всегда с обеих сторон стоят машины. Тут жилой многоквартирный дом. А тут виллы. Пешеходов до странности мало. Один человек, может быть, ещё и скроется, но двое-трое — никак, — он покачал головой. — И к тому же это район белых. Чёрный будет бросаться в глаза.
Вашему парню придётся провернуть все это самому, причём без машины. Возможно, вот за этой дверью лучше всего, но ему надо быть наготове каждую секунду, а не то цель скроется.
— Как он сам оттуда смоется? — спросил Син.
— Я могу припарковать машину за этим углом. Или вот тут. Придётся только подождать, чтобы освободилось место для машины. Но мы можем выехать сильно загодя. Насчёт того, куда потом бежать — тоже не проблема. Тут большой выбор направлений. В часы пик улицы запружены. Это тоже работает на нас. Полиции трудно будет организовать слежку, а мы возьмём самую заурядную машину. Все машины подряд они останавливать не могут. Так что отход будет лёгким. Проблема — это ваш человек. Он должен быть вот здесь.
— А почему бы ему не быть в своей машине? А потом он бы пересел в вашу.
Алекс покачал головой,
— Это слишком трудно. Дороги слишком запружены — его легко потерять. Вы же видели, какое там движение, Син, а он никогда не ездит той же дорогой. Если хотите знать моё мнение, операцию надо разбить на две части — сначала сделать одно, а потом другое.
— Нет, — твёрдо заявил Миллер. — Мы сделаем так, как я наметил.
— Ладно, парень. Но предупреждаю, что вашего человека засекут.
Миллер на какой-то момент задумался, потом улыбнулся и сказал:
— У меня есть для этого самый подходящий человек. Что там со второй частью? — спросил он. Алекс достал другую карту.
— Это легко. Наш объект может выбрать любую дорогу, но все они сойдутся вот тут ровно в четыре сорок пять. За прошедшие две недели мы делали проверку шесть раз, и разница во времени никогда не превышала пяти минут. Надо провернуть это тут, возле моста. С этим любой справится в одиночку. Можно даже — специально для вас — устроить репетицию.
— Когда?
Сегодня после полудня — устраивает? — улыбнулся Алекс.
— Идёт. Пути отхода?
— Мы вам покажем. Пусть уж будет настоящая репетиция.
— Отлично.
Миллер был доволен. Добраться сюда было сложно. Не трудно, но сложно.
Пришлось пять раз менять самолёты. Не обошлось и без юмористических моментов. В этот раз Син Миллер путешествовал с британским паспортом, и в Майами служащий паспортного контроля принял его белфастский выговор за шотландский. «Если таков уровень американских блюстителей порядка, — сказал себе Миллер, — эта операция пойдёт у нас как по маслу».
Они отрепетируют это сегодня же. Если все пойдёт нормально, он вызовет команду, и дня через четыре они будут тут. Оружие было уже на месте.
* * *
— Ваши выводы? — спросил Кэнтор.Райан подцепил с края стола пачку листов.
— Вот мой анализ. Шестьдесят страниц. Есть ли в них какой прок — не уверен, — признался Джек. — Ничего нового я не открыл. Имеющиеся в вашем распоряжении отчёты — это хорошая работа, учитывая отсутствие серьёзных фактов. Армия освобождения Ольстера — действительно, организация странная. С одной стороны, их операции вроде бы не имеют реальных целей, поддающихся выявлению. Но при этом такой высокий уровень профессионализма!.. Они слишком профессиональны, чтобы действовать бесцельно.
— Это верно, — сказал Кэнтор. Они сидели в его кабинете, напротив кабинета замначальника ЦРУ. Адмирала Грира не было в городе. — Пришли ли вы вообще к какому-то заключению?
— Я классифицировал их операции географически и по времени их осуществления. Никакой закономерности тут не усматривается. Единственная отличительная черта — в самом типе операций, в их исполнении, но это мало о чём говорит. Они любят выбрать цель большой значимости, но какой, черт побери, террорист не любит этого? Ведь в этом весь смысл терроризма — участвовать в большой игре, не так ли? Чаще всего они используют оружие из стран Восточного блока, но таким же оружием пользуется и большинство других групп. Напрашивается вывод, что их щедро финансируют. Это логично, судя по их активности, но реальных доказательств этого у нас опять же нет.
— У О'Доннелла подлинный талант исчезать из поля зрения. Мы ничего не знаем о трех годах его жизни: год до «Кровавого воскресенья» и два после того как «Временные» решили разделаться с ним. Оба этих периода — белые пятна. Я спрашивал жену о пластических операциях…
— Что? — реакция Кэнтора была негативной.
— Она не знает, зачем мне это. Я просто попросил её разузнать у коллег, где в наше время можно обзавестись новым лицом. Я был удивлён, узнав, что таких мест не так уж и много. Два — за железным занавесом. Оказывается, первые работы в этом направлении осуществлялись в Москве ещё до второй мировой войны. Врачи из больницы Хопкинса были в этом институте — чьего-то там, не помню, имени, — и обнаружили там кое-что странное.
— Как, например? — спросил Кэнтор.
— Как, например, два этажа, куда невозможно попасть. Анетт Дисалви, приятельница Кэти ещё по колледжу — была там два года назад. На два верхних этажа можно попасть только специальным лифтом, а лестница, которая туда ведёт, снабжена железными воротами. Странная штука для больницы. Я нашёл эти сведения довольно курьёзными. Может, они окажутся полезными для кого-то ещё.
Кэнтор кивнул. Он кое-что знал об этой клинике, но сведения о закрытых этажах были новинкой для него. «Поразительно, — подумал он, — как случайно порой всплывают какие-то крохи информации». Удивился он и тому, что группе хирургов из больницы Хопкинса разрешили посетить ту клинику. Он взял это себе на заметку.
— Кэти говорит, что «обретение нового лица» — это не совсем то, что себе представляют по всяким сенсационным публикациям. Чаще всего это восстановительная хирургия, необходимая после какой-то травмы, ну, скажем, после автомобильной катастрофы. В таких случаях хирурги не столько что-то меняют, сколько восстанавливают. То есть они делают при этом и какие-то косметические манипуляции — я не имею в виду исправление формы носа, подтягивание кожи и тому подобное. В конце концов изменения внешности вы можете добиться, отпустив бороду или переменив причёску. Но хирурги-косметологи могут менять форму подбородка и скул, при этом частенько остаются шрамы. Анетт говорит, что московская клиника на уровне — почти не хуже больницы Хопкинса или Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. В Калифорнии вообще много отличных специалистов по пластическим операциям. Но мы ведь говорим не об изменении формы носа или подтягивании кожи. Чтобы значительно изменить лицо, нужно множество хирургических процедур, и на это уходит несколько месяцев. Из двух лет, что О'Доннелл отсутствовал, он значительную часть этого времени провёл в такой больнице.