Страница:
— Пусть будет так, — обреченно ответил он…
В конце концов, спокойствие стоило гораздо дороже, чем убытки, которые он понесет при этой невыгодной для него сделке. Здоровье в любом случае являлось гораздо более предпочтительной ценностью, чем капиталы, которые еще можно будет приобрести, имея за спиной всего каких-то пятьдесят лет прожитой жизни — разве для мужчины это возраст? Он ведь и так в значительной мере себя подставил, совершив сразу же после взрыва, поддавшись панике, весьма необдуманный поступок. На Мышастого он, пожалуй, вышел зря — вроде бы по их бандитским законам это считалось серьезным, достойным заслуженной кары проступком — искать защиты у другого бандита.
Этим он мог столкнуть лбами две банды, спровоцировав между ними какое-то подобие войны и вся вина за это легла бы на него, Романова. То что они прекрасно ладят между собой — о чем он знал в точности — ничего не меняло. Но в тот момент от испуга он сделал то, что сделал, тем более, что с Лысым в тот момент почему-то было совершенно невозможно связаться — может тот специально нагнетал обстановку. Так что, может он еще сравнительно легко отделался…
— Тогда давайте уточним некоторые детали, — тем временем продолжал Мышастый, удовлетворенный тем, что Романов оказался не таким уж и глупым, дело обошлось без истерик и без усиленного на него давления — Мышастый не хотел этого делать, он во всем старался соблюдать меру. — Обрисуйте, каково состояние объекта, в каком ремонте он нуждается, пользуетесь ли вы им, кто соседи, в общем, все в таком духе.
Скинув с себя тяжелый груз, Романов почувствовал себя гораздо раскованнее и у него перестали, наконец, подрагивать руки. Теперь Мышастый велел секретарше принести два кофе — от спиртного его гость решительно отказался.
— Язва, — немного смущенно признался он, словно будучи в этом виноватым.
Язва — болезнь нервов, — вспомнил вдруг Мышастый где-то слышанное. — А что, может быть. С нервами у тебя вроде не очень-то. Пуглив больно.
— Сосед один, — начал Романов, прихлебывая кофе, — бывает там редко. С другой стороны только фундамент дома, где-то лет пять уже все так и остается. И так, в общем-то, тянется по всему поселку: жилые, не жилые — через одного, — вспоминал он. — Общая подъездная дорога в хорошем состоянии, она ответвляется от основного шоссе и проходит через лес, километров этак с шесть. Водоснабжение — индивидуальный электронасос на моем участке. Ремонт — это уже по вашему усмотрению. В принципе, все прилично, последний делался лет пять назад. Жил я там в основном только летом. Этим вот только, увы, не получилось. — Он развел руками. — И так дел навалилось, а тут еще и это…
— Ничего, ничего, — подбодрил его Мышастый, — как раз-таки «это» только что разрешилось. И вполне благополучно для вас.
— Ну, что еще? — Романов задумался. — Да, подвал очень хороший, сырости нет, оборудован тренажерный зал. От старого хозяина остался, — пояснил он. — В общем, вы не прогадали, — заключил он, как показалось хозяину кабинета, даже с некоторой иронией.
— Вы тоже, — парировал тот.
Задав еще несколько уточняющих вопросов, он попросил Романова немедленно заняться подготовкой оформления купчей и на этом аудиенция была окончена.
— Так я могу быть спокоен? — уже на выходе спросил тот, желая окончательно убедиться в мирном урегулировании своей проблемы.
— Можете, — заверил его Мышастый, уже думая о своем — ему не терпелось быстрее провернуть все остальное, связанное с осуществлением своего дела…
Расстались они вполне довольные друг другом. Мышастый, уж по крайней мере, точно. Следующим этапом был ремонт и он, не дожидаясь оформления бумаг, пребывая в абсолютной уверенности, что особняк фактически уже является его собственностью, позвонил своему старому приятелю Ерохину, как раз подвизавшемуся по строительной части и находившемуся под его покровительством и надежной защитой. Поэтому предстоящие работы по переделке особняка, он был уверен, будут произведены максимально быстрыми темпами при минимальных затратах. Все обещало встать ему в весьма символическую сумму — в основном только за строительные материалы, да и то со значительными скидками — Ерохин вел торговлю строительными материалами, имел оптовый склад и поставки из-за рубежа, в чем была частично и его, Мышастого, заслуга…
Первый выезд на место он осуществил совместно с Ерохиным на следующий же после разговора с Романовым день. Двухэтажный, немалых размеров особняк сразу произвел на него приятное впечатление, еще когда они только к нему подъезжали — каждый на своей машине. Внешний вид фасада был вполне удовлетворительным и они, посовещавшись, решили оставить его как есть. Расхаживая по внутренним покоям, Мышастый отметил про себя, что этот Романов ничуть не преувеличивал — действительно, внутренняя отделка также была вполне приличной, если не быть уж излишне притязательным. Конечно, если бы он собирался здесь жить, возможно пришлось заказать евроремонт, который влетел бы в копеечку, но у Мышастого были совсем иные планы относительно использования этой удачно приобретенной недвижимости и ему требовался не ремонт, а скорее некоторая перестройка помещений для своих несколько специфических целей… Узнав, что конкретно требует от него заказчик, Ерохин был явно удивлен, хотя старался не показать виду и не задал ни единого вопроса типа: «для чего», на которые Мышастый все равно не собирался отвечать… Итогом их встречи и осмотра объекта стало обещание строителя завершить все работы в десятидневный срок, максимум — за две недели. Клиента это вполне устроило.
Позвонив затем Воловикову, Мышастый сообщил, что их общее дело сдвинулось с мертвой точки — им уже приобретена недвижимость, сделан заказ на переделку помещений и кое-какой ремонт, назвал примерную цифру расходов и сколько конкретно с того причитается. И поговорив немного с приятелем на общие темы, напоследок напомнил, чтобы тот держал в строжайшем секрете месторасположение и вообще сам факт существования этого особняка.
— Особенно от наших жен, — пошутил он, заканчивая разговор.
— Ну разумеется, Антон! — Воловиков расхохотался.
Примерно такой же разговор состоялся и с Желябовым, который также воспринял его информацию с радостью.
— Когда ты доведешь все до ума? — поинтересовался он.
— Недельки через три я покажу тебе удивительное зрелище выходящей из морской пены Афродиты, — пообещал Мышастый. А если перевести все это на более прозаический язык: будешь созерцать моющуюся в душе красавицу. Вначале только созерцать, а потом — сам знаешь что. Как договорились.
— Ох, не дразни меня, и так уже невмоготу, — взмолился тот. Скорее бы…
Еще одним шагом на пути к их общей цели стало то, что Мышастый стал регулярно просматривать Приреченские и Благогорские газеты. Так как вместе с Мшанском эти три города образовывали почти равносторонний треугольник, одна из сторон которого составляла около трехсот километров, между ними существовала неплохая связь. Практически всегда на любом из железнодорожных вокзалов этих городов можно было приобрести газеты, издающиеся в двух других. На том же вокзале Мшанска торгующие периодическими изданиями люди постоянно распространяли газеты интересующих сейчас Мышастого городов — Приреченска и Благогорска. Газеты своего города для его целей не подходили…
Каждый день, разворачивая очередной номер газет двух-трехдневной давности, регулярно доставляемых в офис по его распоряжению, он тщательно штудировал полосы, отведенные под всевозможные коммерческие объявления. Точнее, его интересовали только объявления, приглашающие девушек и молодых женщин приятной наружности на различного рода работы. Одна из таких девушек, которая клюнет на подобное объявление, его и интересовала. Именно такая красавица, которая клюнет на подобного рода приманку, нужна была их компании для определенных целей. Для этого же им был куплен и особняк — в нем будут воплощаться в реальность их планы относительно нее же.
И строительная бригада, производящая сейчас ремонт, также работала на эту цель, а то, что он еще не видел эту предполагаемую участницу их забав и даже пока не представлял, как именно она будет выглядеть, лишь подогревало интерес и распаляло его воображение…
Просматривая только что доставленную газету, Мышастый брезгливо пропускал объявления типа: Требуются красивые девушки для работы в Германии. Проезд и оформление визы за счет работодателя. Работа с интим-сервисом не связана, высокий заработок гарантирован.» Он был уверен, такие тексты являлись приманкой для девушек не слишком высоких умственных качеств. Если бы они потрудились хоть чуть-чуть пораскинуть серым веществом, то неминуемо нашли бы в этих скупых строчках сразу несколько несоответствий. Например, для чего требовались именно молодые и красивые, если работа не связана с интим-услугами? Разве для работы нянями, домработницами, уборщицами, посудомойками требуются именно вот такие? Значит, если претендентка не очень молода или не очень красива, она не сможет качественно протирать пыль, мыть полы, либо присматривать за ребенком? Вот и получается в итоге, что такие «домработницы» заканчивают свой путь где-нибудь в борделях Хорватии, влачат полуголодное существование, терпеливо переносят побои, являющиеся обязательной программой для подобного рода мест и усиленно обслуживают грубых потных солдат, пропуская через себя десятки человек в день. Паспорта у них при этом отбираются сразу же и эти бесправные, хорошо, пока хоть живые и не покалеченные, уже счастливы, если им просто удается унести свои ноги. О каких-то там деньгах уже никто и не вспоминает. А потом, порой через газеты, они еще жалуются, что их одурачили.
Нет, такие, говоря откровенно, дебилки, пусть у них даже ноги растут прямо из подмышек, Мышастого не интересовали — интеллект все же был желателен наряду с обязательной красотой. Ведь с такой дурочкой и возиться будет неинтересно — все то, через что она у них должна пройти, такой отмороженной может показаться весьма обыденным делом — этаким неотъемлемым правом работодателя на всевозможные с ней забавы.
Может, если подобной идиотке хорошо заплатить, то она еще и довольной окажется? Нет, им нужна девочка порядочная, с норовом, которая подобно молоденькой необъезженной кобылке будет взбрыкивать, пытаясь сбросить с себя седока. И то, что у нее этого не получится, должно будет привести ее в состояние, подобному коктейлю, смешанному из ярости, апатии, ужаса, отвращения, покорности и многого другого. В этом-то и состоит вся соль его задумки. А в противном случае — иди, заплати проститутке втрое больше обычного и она позволит делать с собой все, что тебе приспичит; разве что ребенка не родит — слишком долго ждать придется.
Мышастый вчитывался дальше… Ну, здесь так и вообще, даже и не стесняются: опять красивые, но уже для работы в ночных барах. Опять с высоким заработком и опять не связано с интим-услугами! Это у них как заклинание, что ли? Нет, воистину дебилы с четырехклассным образованием и таким же интеллектом вербуют себе подобных. Это ведь еще похлеще того, первого. А здесь на что надеются отмороженные дурочки? Что они будут просто ходить по бару, все из себя в белом, а умиляющиеся посетители, протирая платочком повлажневшие глаза, будут осыпать их дождем из зелененьких бумажек, обеспечивая им тот обещанный высокий заработок? А за что? А ни за что! А за то просто, что они есть на белом свете, все из себя такие вот молодые и красивые — мало этого, что ли?.. Тьфу!..
И тут Мышастый насторожился — его взгляд словно споткнулся о какое-то непреодолимое препятствие, не пускающее его дальше. Медленно, пока еще чисто автоматически, не вдумываясь, он прочитал: «Приглашаем девушку или молодую женщину, обладающую приятной внешностью и фигурой принять участие в съемках рекламного ролика на спортивную тематику. (Реклама тренажеров). Специальная спортивная подготовка необязательна.
Желательно фото. Портрет и в полный рост. А/Я 286, г. Благогорск, 7 отд. св.»
Мышастый аж взмок от волнения. Вот это класс! Тут чувствуется рука не дурака, но мастера… Вызвав Татьяну и заказав кофе, он вновь и вновь смаковал прочитанное. Молодцы!
Во-первых, никакого дурацкого «требуются». Требоваться могут, а точнее могли когда-то: слесари, сантехники, бурильщики, доильщики — кто угодно, но только не красивые девушки.
Ведь с ними нужно ласково, на то они и красавицы. Куда мягче звучит употребленное здесь безвестным гением мягкое, заманчивое «приглашаем». Именно заманчивое, ведь истинная цель подобного рода объявлений — просто заманить! Во-вторых, здесь автор или авторы обращаются к девушкам индивидуально, в единственном числе: приезжай, милая. Ну, точнее, присылай фото. Пока. Для начала. Но ни в коем случае не зовут всех скопом: дескать, давайте все сюда, а там разберемся. Нет, им нужна именно одна-единственная. Далее… Все эти лбы, что о двух классах в мозжечке, всегда упоминают «девушек». А как же насчет молодых женщин? Вообще, до какого возраста девушка считается девушкой, если, конечно, не брать в качестве определяющей характеристики такой физиологический признак, как девственная плева? 16? 18? 20? 22? 24? А если 24 с половиной? Это уже не девушка, каковой являлась всего каких-то полгода назад? А ведь таким образом сразу же отсеивалось значительное количество возможно очень и очень недурственной внешности претенденток. Иная думает: ну, приеду на просмотр, а там что, надо мной хихикать станут? Дескать, какая же вы девушка, вам, мол, аж двадцать пять уже. Объявления внимательнее читать надо!.. И поэтому, если молодая женщина не нахраписто-нагло-отмороженная, она ни за что на такое приглашение не отреагирует, хотя, возможно, красивей остальных, всех вместе взятых — зачем ей моральные травмы и ночь в слезах? А ведь иная и в тридцать выглядит так, что никакая семнадцатилетняя ей и в подметки не годится. Ведь когда-то, что он, что Воловиковский самбист выбрали самую очаровательную из шести девиц — черненькую красавицу, и она же оказалась и самой старшей из всех. Ну и что, от этого она стала хуже?
Или вот еще, — продолжал он бегать глазами по строчкам, — в своем объявлении они призывают откликнуться обладательниц именно приятной внешности, а не красивой — не употребили слово, звучащее слишком уж претенциозно. Естественно, любая женщина, глядясь в зеркало, считает себя самой красивой, но не любая заявит об этом во всеуслышание, явившись по такому объявлению, опасаясь опять-таки быть элементарно осмеянной: дескать, это вы-то красивая? Для того, чтобы согласно такому вот дурацкому призыву объявить себя красавицей, также требуется определенная смелость, и тогда опять очередная группа осторожных женщин — может как раз самых лучших, но чуточку неуверенных в себе, — безнадежно отсеется, а приедут вместо них обалденные крокодилы, просто обладающие таким же обалденным самомнением, как раз те самые нагловато-нахрапистые, которые свои фотографии рассылают по буквально всем адресам — так, на всякий случай.
И последний перл, понравившийся Мышастому — это что девиц приглашали принять участие именно в съемках рекламного ролика. Звучит? Звучит! Хотя наверняка никакой рекламой там и не пахнет. Выславшим свои фотографии девушкам пришлют приглашения — естественно, самым-самым, — а потом просто сообщат им, что… Вы знаете… К сожалению… И тут, разводя руками и изображая мировую скорбь на своих наверняка прохиндейского вида лицах, можно привести тысячи различных причин, по которым съемки, к сожалению, отменены. Спонсор обанкротился — нет денег. Заказчик отменил свой заказ. Конкуренты, сволочи, уже предложили такой же ролик по более низкой цене.
Режиссер заболел, уехал, умер. Оператор, талантливейший из всех операторов на свете, сломал ногу, руку, ребро, попал в автокатастрофу, запил, застрелен случайно на охоте, а без него, сами понимаете, ну просто никак нельзя. Но… Тут всегда найдется это самое «но»… У нас… Разумеется, только специально для вас, девушка, имеется замечательное предложение… Понимаете, мы на вас посмотрели, а вы оказались такой красивой, что… В общем, выбирайте: или отправиться в круиз по Средиземному морю на пароходе — непременно белом, — скрашивая своей длинноногой красотой времяпребывание на нем уважаемых людей — известнейших актеров, музыкантов, поэтов и прочий творческий люд, получая за это немалые деньги, плюс талоны на усиленное питание (на самом же деле известным и очень нехитрым способом обслуживая богатых нуворишей, бандитов, а то и просто лиц кавказской национальности), или заключить с нами контракт на обучение в частной школе — модельном агентстве «Фикус», после чего вам предстоит большое турне по лучшим домам моделей Европы и Америки, и еще-чего-то-там. При этом звучат ласкающие слух имена «Валентино», «Ив-Сен-Лоран», «Карден» и прочая музыка для ушей, а «Фикус» впоследствии оказывается обыкновенным публичным домом, где девушек действительно много чему научат.
Далее. Спортивная тематика — это звучит просто прекрасно для ушей красоток из категории дамочек весьма и весьма осторожненьких, уже успевших в жизни кое-что повидать, либо просто крепко дружащих со своими очаровательными головами.
Ведь это не какая-нибудь реклама крема для тела, где вам придется повторять тысячи дублей, стоя обнаженной под похотливыми взглядами доброго десятка человек (естественно, почему-то исключительно мужчин), действительно причастных к съемке и выполняющих на съемочной площадке хоть какие-либо функции, да еще пары десятков опять же мужиков только делающих вид, что они входят в съемочную группу — поваров, уборщиков, электриков, сантехников, слесарей, просто друзей тех, настоящих; плюс какой-нибудь парочки неведомым образом затесавшихся на съемки бомжей, и намазываться при этом какой-то липкой гадостью, напоминающей производное мужских семенных желез, да еще в отличие от него, обладающей неприятным резким запахом… Нет. Здесь реклама тренажеров, подразумевающая для девушек встречу с большим светлым спортивным залом, уставленным всевозможными железяками, выкрашенными в различные веселые цвета; да и сама счастливая модель, на которую пал выбор — вовсе не голая, а в каком-нибудь красивом, обтягивающем фигуру трико, придающим уверенность в себе и гарантирующем защиту от липких мужских взглядов. И мужчины здесь будут не спившимися столярами-краснодеревщиками, весьма бездарно исполняющими роли рабочих съемочной площадки или помрежей; или пусть даже настоящими режиссерами, но непременно патлатыми, женоподобными, манерными, мнящими себя величинами никак не менее Годара, а мускулистыми, накачанными, сознающими свою силу атлетами, любой из которых сможет на своих вытянутых сильных руках нести млеющую от восторга девицу хоть на край земли, если ЗАГС расположен именно там; и вполне возможно, что будущим партнером по съемке окажется какой-нибудь наш, отечественный Шварценеггер, который в нее непременно влюбится и у которого впереди куча титулов «Мистер Вселенная», и уж никак не меньше оного. Вот что означает спортивная тематика!
И, наконец, последнее… Эти талантливые обманщики ненавязчиво просят выслать им парочку фото, и это вполне естественно — ведь они нужны для того, чтобы ребята смогли оценить именно ее, а не какую-то там… И не подчеркивается, как в большинстве бездарных объявлений, что следует прислать свое фото именно в бикини, потому что никакой другой купальник здесь якобы никоим образом не подходит, или того похлеще — просто обнаженной. Тут ведь сразу перед глазами той самой, осторожной и умеющей хоть немного думать красавицы встает картина, как толпа прыщавых извращенцев от мала до велика, разложив на громадном столе с облупившимся лаком полированной поверхности веер изображений голых претенденток, широко раскрыв мокрые слюнявые рты, тыча в фотографии пальцем одной руки и мыча при этом нечто нечленораздельно-маловразумительное, онанируют в это время второй рукой, пытаясь совладать со все учащающимся дыханием…
Кстати, как был твердо убежден Мышастый, в большинстве случаев все именно так и происходило — бездари-онанисты собирали таким нехитрым и верным способом лакомые для них фотографии, прикрываясь объявлениями от различных якобы фирм.
Так нет же, как раз-таки здесь эти безвестные молодцы указали, чтобы присылали фотографии просто в полный рост, без каких-либо уточнений. Нормально мыслящий и разбирающийся в красоте женских тел мужчина и под одеждой угадает с большой степенью достоверности все прелести и изъяны претендентки, если только она не будет красоваться в овчинном тулупе до пят, на манер тех, что зимой выдаются на пост армейским часовым. И вот тут-то как раз вступит в силу женская психология, и расслабившаяся девочка как раз покажет все, что от нее требуется, сама, без всякого нажима, добровольно. И наверняка вышлет довольно откровенную фотографию, может даже и почти обнаженной… Ну, а про портрет и так все ясно, как же без него обойтись? Здесь уже не было никакого хитрого подтекста…
Да, — подумалось Мышастому, — этакое классическое объявление, по которому можно обучать студентов факультета психологии-психиатрии, а может, именно таковым ореликом оно и было сочинено. Теперь осталось только поразмыслить, как ему лучше все обстряпать. Придется, видимо, заслать в Благогорск гонца, чтобы тот привез корреспонденцию из указанного этими прохиндеями ящика. Именно по этому объявлению и пришлют свои фотографии самые толковые, развитые интеллектуально и скорее всего, действительно самые красивые девушки и молодые женщины. Он был в этом просто уверен. Конечно, можно было и самому дать подобное объявление, и даже прямо здесь, в Мшанске, но это было бы чересчур рискованным делом. Они еще не решили, что станут делать с девушкой, которую изберут по фотографиям для своих забав, может ее все же придется ликвидировать физически. Поэтому арендовать абонентский ящик, пусть даже на подставных лиц, либо вступать в контакт с тем, кто его уже имел — отпадало. Ведь все это при определенного рода раскладе могло бы послужить какой-то, пусть и малой, зацепкой для ментов. Поэтому он и избрал другой путь — более сложный, но и более безопасный — искать уже кем-то опубликованное подальше от Мшанска объявление. И вот, он только что нашел искомое в «Благогорских ведомостях». Теперь оставалось заслать туда своего человека, чтобы он изъял корреспонденцию из нужного почтового ящика, а выбранную девушку они вызовут как раз в Благогорск, где ее встретят, найдут возможность одурачить и отвезут в Мшанск — в итоге девица даже и не догадается, где находится на самом деле. Зато для ее возможных родственников, или кто у нее еще найдется, она уехала именно туда, в тот город, по адресу абонентского ящика. Простенько и со вкусом. И при чем здесь какой-то Мшанск?..
Мышастый вызвал Бугая, который, как он точно знал, был готов идти за него в огонь и воду в благодарность за то, что он пригрел его, когда тот, возвратившись из колонии, оказался без крова, работы и средств к существованию. Это, вкупе с его невероятной физической силой, перевешивало единственный недостаток Бугая, заключавшийся в некоторой тяжеловесности его мыслительного аппарата, как раз под стать его пудовым кулачищам…
— Что, Борис Афанасьевич, — спросил он, когда тот по его зову появился в кабинете, — засиделся, поди без дела?
— Да чего там, Антон Алексеевич, — бесхитростно ответил Бугай, — приказывайте. Что в моих силах, все сделаю, а сидеть — не сидеть, нам все едино.
— В общем так, Бугай… — Мышастый задумчиво смотрел на своего подчиненного, прикидывая, как бы подоходчивее объяснить ему задачу. — Поедешь в Благогорск, найдешь там седьмое отделение связи — почту, то есть… — тщательно разжевывал он, — а на почте ящики есть абонентские, знаешь?
— Слыхал, — подтвердил Бугай. — Туда тем пишут, кто адреса своего светить не хочет, верно?
— Верно, — подтвердил Мышастый, с облегчением убеждаясь, что у его преданного охранника с мозгами все в порядке, а то что он немного тугодум, так это даже к лучшему — не натворит сгоряча каких глупостей. — Так вот, — продолжал он, прохаживаясь по кабинету, чтобы размять слегка затекшие ноги, — меня интересует корреспонденция одного из них, под номером 286. В общем, необходимо заполучить его содержимое. А вот как бы провернуть это получше… Вступать в контакт с владельцем ящика нельзя, понимаешь?
— Антон Алексеевич, — слегка робея, что высказывает шефу свои соображения, которые тот, возможно, сочтет глупыми, начал Бугай, — а может нам вот как лучше сделать…
— Ну, ну, — подбодрил Мышастый, с интересом глядя на наморщившего лоб помощника.
— Видал я эти самые ящики, — принялся объяснять свою мысль Бугай. — Они везде одинаковые, у них замочек такой небольшой, шлеперный. Пусть Сивый… ну, спец наш по этой части… даст мне свою отмычку — у него этого барахла целый чемодан, — тогда я тихо-мирно и открою. И не надо будет светиться ни перед хозяином ящика, ни перед почтовиками.
— Да ты просто голова, Афанасьевич, — с одобрением посмотрел на него Мышастый. — Действительно, совсем простенько и со вкусом. — Он хлопнул по плечу раскрасневшегося от похвалы Бугая. — Привези-ка ко мне этого самого Сивого, я с ним сам переговорю…
Пожилой вор-домушник, обладавший бесценным опытом многолетней работы и многолетней же отсидки в лагерях, с настороженным любопытством ожидал, что ему предложит Мышастый, чтобы в зависимости от услышанного назначить свою цену за работу. Он являлся как бы внештатным сотрудником банды — его привлекали по его специализации по мере надобности, расплачиваясь сдельно. Выслушав предложение Мышастого, он заколебался, с сомнением глядя на толстые пальцы Бугая:
В конце концов, спокойствие стоило гораздо дороже, чем убытки, которые он понесет при этой невыгодной для него сделке. Здоровье в любом случае являлось гораздо более предпочтительной ценностью, чем капиталы, которые еще можно будет приобрести, имея за спиной всего каких-то пятьдесят лет прожитой жизни — разве для мужчины это возраст? Он ведь и так в значительной мере себя подставил, совершив сразу же после взрыва, поддавшись панике, весьма необдуманный поступок. На Мышастого он, пожалуй, вышел зря — вроде бы по их бандитским законам это считалось серьезным, достойным заслуженной кары проступком — искать защиты у другого бандита.
Этим он мог столкнуть лбами две банды, спровоцировав между ними какое-то подобие войны и вся вина за это легла бы на него, Романова. То что они прекрасно ладят между собой — о чем он знал в точности — ничего не меняло. Но в тот момент от испуга он сделал то, что сделал, тем более, что с Лысым в тот момент почему-то было совершенно невозможно связаться — может тот специально нагнетал обстановку. Так что, может он еще сравнительно легко отделался…
— Тогда давайте уточним некоторые детали, — тем временем продолжал Мышастый, удовлетворенный тем, что Романов оказался не таким уж и глупым, дело обошлось без истерик и без усиленного на него давления — Мышастый не хотел этого делать, он во всем старался соблюдать меру. — Обрисуйте, каково состояние объекта, в каком ремонте он нуждается, пользуетесь ли вы им, кто соседи, в общем, все в таком духе.
Скинув с себя тяжелый груз, Романов почувствовал себя гораздо раскованнее и у него перестали, наконец, подрагивать руки. Теперь Мышастый велел секретарше принести два кофе — от спиртного его гость решительно отказался.
— Язва, — немного смущенно признался он, словно будучи в этом виноватым.
Язва — болезнь нервов, — вспомнил вдруг Мышастый где-то слышанное. — А что, может быть. С нервами у тебя вроде не очень-то. Пуглив больно.
— Сосед один, — начал Романов, прихлебывая кофе, — бывает там редко. С другой стороны только фундамент дома, где-то лет пять уже все так и остается. И так, в общем-то, тянется по всему поселку: жилые, не жилые — через одного, — вспоминал он. — Общая подъездная дорога в хорошем состоянии, она ответвляется от основного шоссе и проходит через лес, километров этак с шесть. Водоснабжение — индивидуальный электронасос на моем участке. Ремонт — это уже по вашему усмотрению. В принципе, все прилично, последний делался лет пять назад. Жил я там в основном только летом. Этим вот только, увы, не получилось. — Он развел руками. — И так дел навалилось, а тут еще и это…
— Ничего, ничего, — подбодрил его Мышастый, — как раз-таки «это» только что разрешилось. И вполне благополучно для вас.
— Ну, что еще? — Романов задумался. — Да, подвал очень хороший, сырости нет, оборудован тренажерный зал. От старого хозяина остался, — пояснил он. — В общем, вы не прогадали, — заключил он, как показалось хозяину кабинета, даже с некоторой иронией.
— Вы тоже, — парировал тот.
Задав еще несколько уточняющих вопросов, он попросил Романова немедленно заняться подготовкой оформления купчей и на этом аудиенция была окончена.
— Так я могу быть спокоен? — уже на выходе спросил тот, желая окончательно убедиться в мирном урегулировании своей проблемы.
— Можете, — заверил его Мышастый, уже думая о своем — ему не терпелось быстрее провернуть все остальное, связанное с осуществлением своего дела…
Расстались они вполне довольные друг другом. Мышастый, уж по крайней мере, точно. Следующим этапом был ремонт и он, не дожидаясь оформления бумаг, пребывая в абсолютной уверенности, что особняк фактически уже является его собственностью, позвонил своему старому приятелю Ерохину, как раз подвизавшемуся по строительной части и находившемуся под его покровительством и надежной защитой. Поэтому предстоящие работы по переделке особняка, он был уверен, будут произведены максимально быстрыми темпами при минимальных затратах. Все обещало встать ему в весьма символическую сумму — в основном только за строительные материалы, да и то со значительными скидками — Ерохин вел торговлю строительными материалами, имел оптовый склад и поставки из-за рубежа, в чем была частично и его, Мышастого, заслуга…
Первый выезд на место он осуществил совместно с Ерохиным на следующий же после разговора с Романовым день. Двухэтажный, немалых размеров особняк сразу произвел на него приятное впечатление, еще когда они только к нему подъезжали — каждый на своей машине. Внешний вид фасада был вполне удовлетворительным и они, посовещавшись, решили оставить его как есть. Расхаживая по внутренним покоям, Мышастый отметил про себя, что этот Романов ничуть не преувеличивал — действительно, внутренняя отделка также была вполне приличной, если не быть уж излишне притязательным. Конечно, если бы он собирался здесь жить, возможно пришлось заказать евроремонт, который влетел бы в копеечку, но у Мышастого были совсем иные планы относительно использования этой удачно приобретенной недвижимости и ему требовался не ремонт, а скорее некоторая перестройка помещений для своих несколько специфических целей… Узнав, что конкретно требует от него заказчик, Ерохин был явно удивлен, хотя старался не показать виду и не задал ни единого вопроса типа: «для чего», на которые Мышастый все равно не собирался отвечать… Итогом их встречи и осмотра объекта стало обещание строителя завершить все работы в десятидневный срок, максимум — за две недели. Клиента это вполне устроило.
Позвонив затем Воловикову, Мышастый сообщил, что их общее дело сдвинулось с мертвой точки — им уже приобретена недвижимость, сделан заказ на переделку помещений и кое-какой ремонт, назвал примерную цифру расходов и сколько конкретно с того причитается. И поговорив немного с приятелем на общие темы, напоследок напомнил, чтобы тот держал в строжайшем секрете месторасположение и вообще сам факт существования этого особняка.
— Особенно от наших жен, — пошутил он, заканчивая разговор.
— Ну разумеется, Антон! — Воловиков расхохотался.
Примерно такой же разговор состоялся и с Желябовым, который также воспринял его информацию с радостью.
— Когда ты доведешь все до ума? — поинтересовался он.
— Недельки через три я покажу тебе удивительное зрелище выходящей из морской пены Афродиты, — пообещал Мышастый. А если перевести все это на более прозаический язык: будешь созерцать моющуюся в душе красавицу. Вначале только созерцать, а потом — сам знаешь что. Как договорились.
— Ох, не дразни меня, и так уже невмоготу, — взмолился тот. Скорее бы…
Еще одним шагом на пути к их общей цели стало то, что Мышастый стал регулярно просматривать Приреченские и Благогорские газеты. Так как вместе с Мшанском эти три города образовывали почти равносторонний треугольник, одна из сторон которого составляла около трехсот километров, между ними существовала неплохая связь. Практически всегда на любом из железнодорожных вокзалов этих городов можно было приобрести газеты, издающиеся в двух других. На том же вокзале Мшанска торгующие периодическими изданиями люди постоянно распространяли газеты интересующих сейчас Мышастого городов — Приреченска и Благогорска. Газеты своего города для его целей не подходили…
Каждый день, разворачивая очередной номер газет двух-трехдневной давности, регулярно доставляемых в офис по его распоряжению, он тщательно штудировал полосы, отведенные под всевозможные коммерческие объявления. Точнее, его интересовали только объявления, приглашающие девушек и молодых женщин приятной наружности на различного рода работы. Одна из таких девушек, которая клюнет на подобное объявление, его и интересовала. Именно такая красавица, которая клюнет на подобного рода приманку, нужна была их компании для определенных целей. Для этого же им был куплен и особняк — в нем будут воплощаться в реальность их планы относительно нее же.
И строительная бригада, производящая сейчас ремонт, также работала на эту цель, а то, что он еще не видел эту предполагаемую участницу их забав и даже пока не представлял, как именно она будет выглядеть, лишь подогревало интерес и распаляло его воображение…
Просматривая только что доставленную газету, Мышастый брезгливо пропускал объявления типа: Требуются красивые девушки для работы в Германии. Проезд и оформление визы за счет работодателя. Работа с интим-сервисом не связана, высокий заработок гарантирован.» Он был уверен, такие тексты являлись приманкой для девушек не слишком высоких умственных качеств. Если бы они потрудились хоть чуть-чуть пораскинуть серым веществом, то неминуемо нашли бы в этих скупых строчках сразу несколько несоответствий. Например, для чего требовались именно молодые и красивые, если работа не связана с интим-услугами? Разве для работы нянями, домработницами, уборщицами, посудомойками требуются именно вот такие? Значит, если претендентка не очень молода или не очень красива, она не сможет качественно протирать пыль, мыть полы, либо присматривать за ребенком? Вот и получается в итоге, что такие «домработницы» заканчивают свой путь где-нибудь в борделях Хорватии, влачат полуголодное существование, терпеливо переносят побои, являющиеся обязательной программой для подобного рода мест и усиленно обслуживают грубых потных солдат, пропуская через себя десятки человек в день. Паспорта у них при этом отбираются сразу же и эти бесправные, хорошо, пока хоть живые и не покалеченные, уже счастливы, если им просто удается унести свои ноги. О каких-то там деньгах уже никто и не вспоминает. А потом, порой через газеты, они еще жалуются, что их одурачили.
Нет, такие, говоря откровенно, дебилки, пусть у них даже ноги растут прямо из подмышек, Мышастого не интересовали — интеллект все же был желателен наряду с обязательной красотой. Ведь с такой дурочкой и возиться будет неинтересно — все то, через что она у них должна пройти, такой отмороженной может показаться весьма обыденным делом — этаким неотъемлемым правом работодателя на всевозможные с ней забавы.
Может, если подобной идиотке хорошо заплатить, то она еще и довольной окажется? Нет, им нужна девочка порядочная, с норовом, которая подобно молоденькой необъезженной кобылке будет взбрыкивать, пытаясь сбросить с себя седока. И то, что у нее этого не получится, должно будет привести ее в состояние, подобному коктейлю, смешанному из ярости, апатии, ужаса, отвращения, покорности и многого другого. В этом-то и состоит вся соль его задумки. А в противном случае — иди, заплати проститутке втрое больше обычного и она позволит делать с собой все, что тебе приспичит; разве что ребенка не родит — слишком долго ждать придется.
Мышастый вчитывался дальше… Ну, здесь так и вообще, даже и не стесняются: опять красивые, но уже для работы в ночных барах. Опять с высоким заработком и опять не связано с интим-услугами! Это у них как заклинание, что ли? Нет, воистину дебилы с четырехклассным образованием и таким же интеллектом вербуют себе подобных. Это ведь еще похлеще того, первого. А здесь на что надеются отмороженные дурочки? Что они будут просто ходить по бару, все из себя в белом, а умиляющиеся посетители, протирая платочком повлажневшие глаза, будут осыпать их дождем из зелененьких бумажек, обеспечивая им тот обещанный высокий заработок? А за что? А ни за что! А за то просто, что они есть на белом свете, все из себя такие вот молодые и красивые — мало этого, что ли?.. Тьфу!..
И тут Мышастый насторожился — его взгляд словно споткнулся о какое-то непреодолимое препятствие, не пускающее его дальше. Медленно, пока еще чисто автоматически, не вдумываясь, он прочитал: «Приглашаем девушку или молодую женщину, обладающую приятной внешностью и фигурой принять участие в съемках рекламного ролика на спортивную тематику. (Реклама тренажеров). Специальная спортивная подготовка необязательна.
Желательно фото. Портрет и в полный рост. А/Я 286, г. Благогорск, 7 отд. св.»
Мышастый аж взмок от волнения. Вот это класс! Тут чувствуется рука не дурака, но мастера… Вызвав Татьяну и заказав кофе, он вновь и вновь смаковал прочитанное. Молодцы!
Во-первых, никакого дурацкого «требуются». Требоваться могут, а точнее могли когда-то: слесари, сантехники, бурильщики, доильщики — кто угодно, но только не красивые девушки.
Ведь с ними нужно ласково, на то они и красавицы. Куда мягче звучит употребленное здесь безвестным гением мягкое, заманчивое «приглашаем». Именно заманчивое, ведь истинная цель подобного рода объявлений — просто заманить! Во-вторых, здесь автор или авторы обращаются к девушкам индивидуально, в единственном числе: приезжай, милая. Ну, точнее, присылай фото. Пока. Для начала. Но ни в коем случае не зовут всех скопом: дескать, давайте все сюда, а там разберемся. Нет, им нужна именно одна-единственная. Далее… Все эти лбы, что о двух классах в мозжечке, всегда упоминают «девушек». А как же насчет молодых женщин? Вообще, до какого возраста девушка считается девушкой, если, конечно, не брать в качестве определяющей характеристики такой физиологический признак, как девственная плева? 16? 18? 20? 22? 24? А если 24 с половиной? Это уже не девушка, каковой являлась всего каких-то полгода назад? А ведь таким образом сразу же отсеивалось значительное количество возможно очень и очень недурственной внешности претенденток. Иная думает: ну, приеду на просмотр, а там что, надо мной хихикать станут? Дескать, какая же вы девушка, вам, мол, аж двадцать пять уже. Объявления внимательнее читать надо!.. И поэтому, если молодая женщина не нахраписто-нагло-отмороженная, она ни за что на такое приглашение не отреагирует, хотя, возможно, красивей остальных, всех вместе взятых — зачем ей моральные травмы и ночь в слезах? А ведь иная и в тридцать выглядит так, что никакая семнадцатилетняя ей и в подметки не годится. Ведь когда-то, что он, что Воловиковский самбист выбрали самую очаровательную из шести девиц — черненькую красавицу, и она же оказалась и самой старшей из всех. Ну и что, от этого она стала хуже?
Или вот еще, — продолжал он бегать глазами по строчкам, — в своем объявлении они призывают откликнуться обладательниц именно приятной внешности, а не красивой — не употребили слово, звучащее слишком уж претенциозно. Естественно, любая женщина, глядясь в зеркало, считает себя самой красивой, но не любая заявит об этом во всеуслышание, явившись по такому объявлению, опасаясь опять-таки быть элементарно осмеянной: дескать, это вы-то красивая? Для того, чтобы согласно такому вот дурацкому призыву объявить себя красавицей, также требуется определенная смелость, и тогда опять очередная группа осторожных женщин — может как раз самых лучших, но чуточку неуверенных в себе, — безнадежно отсеется, а приедут вместо них обалденные крокодилы, просто обладающие таким же обалденным самомнением, как раз те самые нагловато-нахрапистые, которые свои фотографии рассылают по буквально всем адресам — так, на всякий случай.
И последний перл, понравившийся Мышастому — это что девиц приглашали принять участие именно в съемках рекламного ролика. Звучит? Звучит! Хотя наверняка никакой рекламой там и не пахнет. Выславшим свои фотографии девушкам пришлют приглашения — естественно, самым-самым, — а потом просто сообщат им, что… Вы знаете… К сожалению… И тут, разводя руками и изображая мировую скорбь на своих наверняка прохиндейского вида лицах, можно привести тысячи различных причин, по которым съемки, к сожалению, отменены. Спонсор обанкротился — нет денег. Заказчик отменил свой заказ. Конкуренты, сволочи, уже предложили такой же ролик по более низкой цене.
Режиссер заболел, уехал, умер. Оператор, талантливейший из всех операторов на свете, сломал ногу, руку, ребро, попал в автокатастрофу, запил, застрелен случайно на охоте, а без него, сами понимаете, ну просто никак нельзя. Но… Тут всегда найдется это самое «но»… У нас… Разумеется, только специально для вас, девушка, имеется замечательное предложение… Понимаете, мы на вас посмотрели, а вы оказались такой красивой, что… В общем, выбирайте: или отправиться в круиз по Средиземному морю на пароходе — непременно белом, — скрашивая своей длинноногой красотой времяпребывание на нем уважаемых людей — известнейших актеров, музыкантов, поэтов и прочий творческий люд, получая за это немалые деньги, плюс талоны на усиленное питание (на самом же деле известным и очень нехитрым способом обслуживая богатых нуворишей, бандитов, а то и просто лиц кавказской национальности), или заключить с нами контракт на обучение в частной школе — модельном агентстве «Фикус», после чего вам предстоит большое турне по лучшим домам моделей Европы и Америки, и еще-чего-то-там. При этом звучат ласкающие слух имена «Валентино», «Ив-Сен-Лоран», «Карден» и прочая музыка для ушей, а «Фикус» впоследствии оказывается обыкновенным публичным домом, где девушек действительно много чему научат.
Далее. Спортивная тематика — это звучит просто прекрасно для ушей красоток из категории дамочек весьма и весьма осторожненьких, уже успевших в жизни кое-что повидать, либо просто крепко дружащих со своими очаровательными головами.
Ведь это не какая-нибудь реклама крема для тела, где вам придется повторять тысячи дублей, стоя обнаженной под похотливыми взглядами доброго десятка человек (естественно, почему-то исключительно мужчин), действительно причастных к съемке и выполняющих на съемочной площадке хоть какие-либо функции, да еще пары десятков опять же мужиков только делающих вид, что они входят в съемочную группу — поваров, уборщиков, электриков, сантехников, слесарей, просто друзей тех, настоящих; плюс какой-нибудь парочки неведомым образом затесавшихся на съемки бомжей, и намазываться при этом какой-то липкой гадостью, напоминающей производное мужских семенных желез, да еще в отличие от него, обладающей неприятным резким запахом… Нет. Здесь реклама тренажеров, подразумевающая для девушек встречу с большим светлым спортивным залом, уставленным всевозможными железяками, выкрашенными в различные веселые цвета; да и сама счастливая модель, на которую пал выбор — вовсе не голая, а в каком-нибудь красивом, обтягивающем фигуру трико, придающим уверенность в себе и гарантирующем защиту от липких мужских взглядов. И мужчины здесь будут не спившимися столярами-краснодеревщиками, весьма бездарно исполняющими роли рабочих съемочной площадки или помрежей; или пусть даже настоящими режиссерами, но непременно патлатыми, женоподобными, манерными, мнящими себя величинами никак не менее Годара, а мускулистыми, накачанными, сознающими свою силу атлетами, любой из которых сможет на своих вытянутых сильных руках нести млеющую от восторга девицу хоть на край земли, если ЗАГС расположен именно там; и вполне возможно, что будущим партнером по съемке окажется какой-нибудь наш, отечественный Шварценеггер, который в нее непременно влюбится и у которого впереди куча титулов «Мистер Вселенная», и уж никак не меньше оного. Вот что означает спортивная тематика!
И, наконец, последнее… Эти талантливые обманщики ненавязчиво просят выслать им парочку фото, и это вполне естественно — ведь они нужны для того, чтобы ребята смогли оценить именно ее, а не какую-то там… И не подчеркивается, как в большинстве бездарных объявлений, что следует прислать свое фото именно в бикини, потому что никакой другой купальник здесь якобы никоим образом не подходит, или того похлеще — просто обнаженной. Тут ведь сразу перед глазами той самой, осторожной и умеющей хоть немного думать красавицы встает картина, как толпа прыщавых извращенцев от мала до велика, разложив на громадном столе с облупившимся лаком полированной поверхности веер изображений голых претенденток, широко раскрыв мокрые слюнявые рты, тыча в фотографии пальцем одной руки и мыча при этом нечто нечленораздельно-маловразумительное, онанируют в это время второй рукой, пытаясь совладать со все учащающимся дыханием…
Кстати, как был твердо убежден Мышастый, в большинстве случаев все именно так и происходило — бездари-онанисты собирали таким нехитрым и верным способом лакомые для них фотографии, прикрываясь объявлениями от различных якобы фирм.
Так нет же, как раз-таки здесь эти безвестные молодцы указали, чтобы присылали фотографии просто в полный рост, без каких-либо уточнений. Нормально мыслящий и разбирающийся в красоте женских тел мужчина и под одеждой угадает с большой степенью достоверности все прелести и изъяны претендентки, если только она не будет красоваться в овчинном тулупе до пят, на манер тех, что зимой выдаются на пост армейским часовым. И вот тут-то как раз вступит в силу женская психология, и расслабившаяся девочка как раз покажет все, что от нее требуется, сама, без всякого нажима, добровольно. И наверняка вышлет довольно откровенную фотографию, может даже и почти обнаженной… Ну, а про портрет и так все ясно, как же без него обойтись? Здесь уже не было никакого хитрого подтекста…
Да, — подумалось Мышастому, — этакое классическое объявление, по которому можно обучать студентов факультета психологии-психиатрии, а может, именно таковым ореликом оно и было сочинено. Теперь осталось только поразмыслить, как ему лучше все обстряпать. Придется, видимо, заслать в Благогорск гонца, чтобы тот привез корреспонденцию из указанного этими прохиндеями ящика. Именно по этому объявлению и пришлют свои фотографии самые толковые, развитые интеллектуально и скорее всего, действительно самые красивые девушки и молодые женщины. Он был в этом просто уверен. Конечно, можно было и самому дать подобное объявление, и даже прямо здесь, в Мшанске, но это было бы чересчур рискованным делом. Они еще не решили, что станут делать с девушкой, которую изберут по фотографиям для своих забав, может ее все же придется ликвидировать физически. Поэтому арендовать абонентский ящик, пусть даже на подставных лиц, либо вступать в контакт с тем, кто его уже имел — отпадало. Ведь все это при определенного рода раскладе могло бы послужить какой-то, пусть и малой, зацепкой для ментов. Поэтому он и избрал другой путь — более сложный, но и более безопасный — искать уже кем-то опубликованное подальше от Мшанска объявление. И вот, он только что нашел искомое в «Благогорских ведомостях». Теперь оставалось заслать туда своего человека, чтобы он изъял корреспонденцию из нужного почтового ящика, а выбранную девушку они вызовут как раз в Благогорск, где ее встретят, найдут возможность одурачить и отвезут в Мшанск — в итоге девица даже и не догадается, где находится на самом деле. Зато для ее возможных родственников, или кто у нее еще найдется, она уехала именно туда, в тот город, по адресу абонентского ящика. Простенько и со вкусом. И при чем здесь какой-то Мшанск?..
Мышастый вызвал Бугая, который, как он точно знал, был готов идти за него в огонь и воду в благодарность за то, что он пригрел его, когда тот, возвратившись из колонии, оказался без крова, работы и средств к существованию. Это, вкупе с его невероятной физической силой, перевешивало единственный недостаток Бугая, заключавшийся в некоторой тяжеловесности его мыслительного аппарата, как раз под стать его пудовым кулачищам…
— Что, Борис Афанасьевич, — спросил он, когда тот по его зову появился в кабинете, — засиделся, поди без дела?
— Да чего там, Антон Алексеевич, — бесхитростно ответил Бугай, — приказывайте. Что в моих силах, все сделаю, а сидеть — не сидеть, нам все едино.
— В общем так, Бугай… — Мышастый задумчиво смотрел на своего подчиненного, прикидывая, как бы подоходчивее объяснить ему задачу. — Поедешь в Благогорск, найдешь там седьмое отделение связи — почту, то есть… — тщательно разжевывал он, — а на почте ящики есть абонентские, знаешь?
— Слыхал, — подтвердил Бугай. — Туда тем пишут, кто адреса своего светить не хочет, верно?
— Верно, — подтвердил Мышастый, с облегчением убеждаясь, что у его преданного охранника с мозгами все в порядке, а то что он немного тугодум, так это даже к лучшему — не натворит сгоряча каких глупостей. — Так вот, — продолжал он, прохаживаясь по кабинету, чтобы размять слегка затекшие ноги, — меня интересует корреспонденция одного из них, под номером 286. В общем, необходимо заполучить его содержимое. А вот как бы провернуть это получше… Вступать в контакт с владельцем ящика нельзя, понимаешь?
— Антон Алексеевич, — слегка робея, что высказывает шефу свои соображения, которые тот, возможно, сочтет глупыми, начал Бугай, — а может нам вот как лучше сделать…
— Ну, ну, — подбодрил Мышастый, с интересом глядя на наморщившего лоб помощника.
— Видал я эти самые ящики, — принялся объяснять свою мысль Бугай. — Они везде одинаковые, у них замочек такой небольшой, шлеперный. Пусть Сивый… ну, спец наш по этой части… даст мне свою отмычку — у него этого барахла целый чемодан, — тогда я тихо-мирно и открою. И не надо будет светиться ни перед хозяином ящика, ни перед почтовиками.
— Да ты просто голова, Афанасьевич, — с одобрением посмотрел на него Мышастый. — Действительно, совсем простенько и со вкусом. — Он хлопнул по плечу раскрасневшегося от похвалы Бугая. — Привези-ка ко мне этого самого Сивого, я с ним сам переговорю…
Пожилой вор-домушник, обладавший бесценным опытом многолетней работы и многолетней же отсидки в лагерях, с настороженным любопытством ожидал, что ему предложит Мышастый, чтобы в зависимости от услышанного назначить свою цену за работу. Он являлся как бы внештатным сотрудником банды — его привлекали по его специализации по мере надобности, расплачиваясь сдельно. Выслушав предложение Мышастого, он заколебался, с сомнением глядя на толстые пальцы Бугая: