Колчанов Артем. Дороги

   – Что это значит, эркор?
   – Мы присягнули вам на верность, а вы приняли присягу.
   – Это-то я и так понял, отойдём.
   Когда мы покинули пределы слышимости, вакец сказал:
   – Это самый лучший вариант из всех, что я мог придумать. Нам нужна привычная точка опоры. Простым людям - особенно. Если вы захотите изменить всё, что захотите, всё в вашей власти. Прикажите нам жить, как хотите вы, и мы исполним это, прикажите умереть - умрём с радостью, - он улыбнулся. - Мы произнесли ту самую клятву, что произносили наши предки перед самым первым Повелителем, в незапамятные времена, мы сохранили эти слова, сохранили и те слова, что он сказал в ответ… Вы повторили их слово в слово. Поэтому все и ликуют, вы ведь не могли их знать, но всё равно сказали… Только сейчас с нас снято проклятье, проклятье первого Повелителя, который был предан и убит теми, кому он доверял… Вы действительно тот, о ком говорили пророчества. Время действительно пришло.
   Он посмотрел на меня, внезапно переменился в лице и упал на колени, склонив голову.
   – Встаньте, я не из тех, кому такое могло бы понравиться.
   – Я виноват перед вами, - он так и не встал, - я не верил, хотел воспользоваться моментом для своей пользы… Я недостоин стоять перед вами. Недостоин делать то, что делал.
   – Встаньте, я вам приказываю, если вы именно этого хотите.
   Он поднялся, но головы так и не поднял:
   – Укажите мне на моё место, Повелитель, я встану на него безропотно.
   – Продолжайте делать то, что делали, эркор. Успокойте людей, разместите их как следует. Вы за них отвечаете.
   – Слушаюсь, Повелитель, всё будет исполнено… без страха боли, а в ожидании радости.
   Да, свалилось на меня то, чего не то, что не желал, а и не ожидал в принципе. Ничего себе: Виктор Стрельцов - Повелитель Вака. Нет, Вака больше нет… тогда Танга, да что уж, целой планеты Онни. Господин и хозяин тысяч послушных и готовых на всё рабов. Тьфу-ты. Такое, я думал, бывает только в книгах и фильмах. А тут меня угораздило вляпаться по самые уши. И что же мне на милость делать с этим? Принять груз ответственности и тащить до тех пор, пока не появится возможность спихнуть его так, чтобы никто не пострадал, или пока не найдутся желающие примерить его на себе и тащить дальше.
   Что делать - было в принципе ясно. Во-первых - организация, но думаю, что проблем с ней не будет, если конечно всё обстоит именно так, как кажется. Во-вторых - дождаться прибытия "Иглы" и специалистов. После этого - эвакуировать всех ещё дальше от Танга, этой начинённой ловушками дыры. А потом… потом будет видно…
   Повернувшись к лагерю, я увидел, что ко мне несётся Рель. Нечеловеческими прыжками, которые позволял делать костюм:
   – Вик! Там, посмотри, пойдём.
   – Что случилось, рядовой?
   – Идём, - он повернулся и поскакал обратно. А голос его прозвучал так, что я без промедления последовал за ним.
   Один из наскоро сооружённых навесов использовался как госпиталь. Но тяжелораненых в нём практически не было. Всего лишь несколько носилок. Рель подбежал к одним из них. Я следовал за ним, а вокруг меня образовывалось безлюдное пространство.
   На носилках лежал мальчишка лет одиннадцати-двенадцати, очень худой, остриженный наголо, почти что смертельно бледный, с перебинтованными руками и ногами… С первого взгляда я этого не понял, но мальчишка не был латянином. Рель узнал это раньше меня и приволок сюда. А в следующую секунду я понял, что мальчишка умирает.
   Хорошо, что аптечка входит в состав бронекостюма. На диагноз нет времени, нет времени даже на то, чтобы задуматься. Колю ему стимуляторы - целый букет химии, специально созданной для критических ситуаций. Кричу Релю:
   – Держи его.
   Реакция на стимуляторы у мальчишки слабая. Но даже и такой достаточно, чтобы убедиться, что они подействовали. Но времени по-прежнему нет, чтобы не спеша разбираться во всём.
   – Врача сюда, немедленно.
   Тут же обозначился невзрачный человек в форме и бухнулся передо мной на колени:
   – Слушаю вас, Повелитель.
   Нет времени на объяснения. Одним рывком ставлю его на ноги:
   – Вы тут старший?
   Он часто-часто кивает.
   – Что с мальчишкой?
   – Уже не жилец…
   – Не тебе решать. Отвечай, быстро.
   – Ожоги конечностей, очень сильные. Его пытали…
   Я отталкиваю его. Ожоги - это плохо, но хуже то, что не недавние. Колю мальчишке почти весь арсенал аптечки. Исцелить это не сможет, но даст какое-то время. Стимуляторы действуют быстро. Действуют противошоковые и обезболивающие составы. Мальчишка приходит в себя. Глаза полны боли и страха. Такие знакомые глаза, не латянские, такие же, как и у меня. Ещё один удар Вака по мне. Помогите мне звёзды. Я откидываю бронированное забрало шлема:
   – Кто ты?
   – Вик…
   Он снова уходит в беспамятство. Так и есть, это готовилось специально для меня. Не знаю, что сотворил злой гений Вака, но бросить этого мальчишку не смогу, он мне не чужой. Я подхватываю его вместе с носилками. Нужно немедленно на катер, там есть медаппаратура, не такая совершенная и всемогущая, как на "Игле", но всё же способная помочь в критической ситуации.
   Рель сначала следовал за мной, но возле катера обогнал, буквально взлетел по трапу и принял у меня мальчишку.
   Медбокс катера крошечный: там помещался только саркофаг оперирующего комплекса и терминал его управления. Рель без промедления уложил мальчишку под колпак саркофага и уступил место у терминала мне.
   Диагностика… Ничего себе, как он выжил? Тут не только ожоги… Включается реанимационный комплекс. Искусственное дыхание кровообращение. Так, кровь никуда не годна, произвести замену крови, синтетика для ускорения промывки организма. Печень, почки - никуда не годно, искусственная очистка. Стимуляция… Подпитка… Состояние пациента потихоньку выходит из критического, но всё равно остаётся почти что хуже некуда. Но у меня появляется время, и я могу связаться и проконсультироваться с "Иглой", с Рэем.
   Он выслушивает меня, не перебивая. Параллельно он и сам считывает информацию. Когда же я заканчиваю, он говорит:
   – Очередной подарок от Вака… Во-первых, успокойся сам. Время есть, он выживет. Когда я прибуду к тебе, уложим его в нашу лечебницу. Но чтобы он до этого времени продержался, тебе придётся кое-что сделать. Канал связи у нас недостаточно широк, чтобы я сам мог провести операцию, это наше упущение. Ну да это не так сложно, чтобы даже не вполне подготовленный человек вроде тебя не справился. Я запрограммирую медкомплекс катера, но на контроле придётся быть тебе.
   – Что мне делать?
   – Посмотри сам, конечности этого ребёнка обожжены и мертвы. Происходит распад и отравление организма. Боюсь, что даже не просто обожжены, а напитаны медленно действующим ядом. Вылечить это невозможно, потом надо будет всё равно делать полную регенерацию. Так что сейчас придётся их ампутировать, это облегчит его состояние. Потом усиленное химическое воздействие… Есть ещё одно осложнение. Пациент заражён вирусом, действие которого мне пока совершенно непонятно. Исследовать придётся уже на "Игле"… Хорошо ещё, что все вы привиты универсальной сывороткой, но карантина не избежать… Так, программирование я закончил, приступай. Я буду поддерживать контакт, но вмешаюсь, только если будет угроза ошибки.
   Грязное дело - медицина. Особенно, если делать вот такое. Конечно, я понимал, что этим я мальчишке только помогаю, что потом всё можно будет восстановить, но всё равно меня не покидало ощущение, что я делаю его калекой, собственными руками делаю. Нет, конечно, собственными руками я ничего не делал, кроме работы с терминалом, но мне всё равно казалось, что они в крови.
   Но вот ампутация закончена, раны заклеены биопластом. А в кровь подаётся лекарство, призванное нейтрализовать отравление организма. Я замечаю, что жизненные показатели мальчишки постепенно уходят от критической грани. Нет, ещё не нормализуются, до этого далеко, но уверенно говорящие о том, что больной не просто выживет, но и выздоровеет, даже без госпиталя на корабле. И тут вмешивается доселе молчавший Рэй:
   – Ты справился практически без замечаний. Но не прекращай контроля. Пациент может очнуться в любой момент.
   – Было бы более гуманным оставить его без сознания.
   – Боюсь, не было бы потери последних воспоминаний. А я хочу их узнать, думаю, что и ты тоже. И то, кто с ним сделал такое.
   – И оторвать ему всё, что можно оторвать.
   – Может быть и так, но сначала побеседовать, как следует…
   – Болтаете? - в медбокс ворвался Рэй-человек, - как дела?
   – Не так плохи, как казалось, - ответил Рэй-кибермозг, - оставляю вас.
   Рэй отодвинул меня от терминала и сам провёл полную диагностику, после чего только кивнул.
   – Рэй, ты где сейчас должен быть? - спросил я у него.
   – Здесь… Тебе не до того было, пришлось немного самому покомандовать. Выбрали момент, когда зона контролировалась сразу двумя спутниками. Быстренько сели, выбросили десант, посадили на катер Рива с Релем. Рива за командира, и отправили обратно… Если сочтёшь это нарушением приказа и самоуправством, я готов ответить.
   – Ладно, что уж, одобряю… Серёжку тоже с ними отправил?
   – Нет, он сейчас на контроле… Если бы отправил, обида была бы почти что смертельная.
   – Зря, ну да ладно, похоже, что здесь уже не так опасно… Вот что, если уж ты здесь, побудь на контроле, а то из меня такой же медик, как танцор балета. Мне нужно побеседовать с нашим вакским знакомым.
   – Своим первым подданным, Повелитель Вик?
   – Да иди ты…
   – Сам иди, я тут подежурю.
   День уже давно перевалил за половину и начинал клониться к вечеру. Я и не заметил даже, что прошло немало времени, но это и неудивительно. Серёжка сидел перед экранами и внимательно наблюдал.
   – Привет, Серёж.
   Он вздрогнул, но тут же улыбнулся:
   – Так и заикой сделаешь. Как дела?
   – Более-менее.
   – Кто он?
   – Мой генетический двойник. Похоже, что я вакцам настолько не давал покоя, что они продолжали эксперименты.
   – Может быть, им просто хотелось помучить тебя, но тебя не достать?
   – Может быть и так, вполне укладывается в их психологию. Пойду, задам кое-кому несколько вопросов.
   – Я за тобой присмотрю, если что.
   – Хорошо, - кивнул я.
   В лагере уже был наведён относительный порядок, и найти эркора не составило труда. Он сам появился, стоило только мне войти в лагерь. Мне даже не пришлось спрашивать, он и сам понял, что я хочу узнать, и упредил мой вопрос:
   – Я допросил всех причастных или имеющих информацию. Докладываю: этот парень из Логова Повелителя Боли. Очевидно - результат какого-то эксперимента. Его нашли наши люди уже после того, как Повелитель исчез и соответственно после того, как вы отменили Линию. Поэтому к нему и не применили милосердие смерти, люди не должны так поступать, теперь мы это знаем. Он был в гораздо более хорошем состоянии, хоть и не приходил в себя, состояние ухудшилось сегодня, при эвакуации…
   – Эвакуация тут ни при чём. Ожоги, плюс отравление, плюс вирусная инфекция. А теперь всё то же, но подробнее.
   – У Повелителя Боли в Танге есть Центр, мы называли его ещё и Логовом - Ваком. Это и его место обитания, и тюрьма, из которой никто не выходит, казармы "Демонов Ночи", лаборатории, в которых творился ужас, залы для пыток и допросов. Я сам был в Логове лишь один раз, в пыточной, в качестве допрашиваемого. Но наверно тогда Повелитель Боли сделал это больше для устрашения, чем для своего настоящего удовольствия от пытки. А так, доступ в Логово был закрыт для всех. Точнее, входить и выходить из него могли только сам Повелитель и его "Демоны". Прочие же, попав туда, как правило вообще не возвращались.
   После вашей последней бомбардировки, когда отказала электроника, Повелитель потерял свою власть над болью, а ваши десантники в своём рейде дошли до самого Логова, взорвали Страж ворот и положили большую часть "Демонов". Это позволило нам поднять восстание и выбить Повелителя из Логова. Но полностью всё мы не проверяли, нужно было связаться с вами, чтобы остановить бомбардировку. К тому же Повелитель призвал бойцов, и они выдавили нас обратно.
   Потом вы отменили Линию, мы тогда сделали так, чтобы вас слышал весь Танг. Большая часть бойцов, призванных Повелителем Боли, перешла на нашу сторону. Мы снова ворвались в Логово, но нашли там только горы трупов гражданских сотрудников Повелителя.
   Мальчишку обнаружили среди трупов случайно и ещё позднее, я в это время был у вас, на катере. Моё мнение - он был результатом эксперимента, генетическим двойником кого-то из инозвёздных пришельцев. По непроверенным слухам, Повелитель Боли постоянно выращивал таких вот людей для каких-то своих экспериментов, которые заканчивались пытками, умерщвлением и поеданием.
   Меня передёрнуло, эркор это заметил и тут же рухнул на колени.
   – Прошу простить меня, мой Повелитель.
   – Незачем простить прощения за поступки других. Поднимись.
   Вакец поспешно поднялся и спросил.
   – Он умер, этот мальчишка?
   – Нет, он жив и будет жить… Поймёшь ли ты… Это не чей-то, а именно мой генетический двойник, клон, брат-близнец.
   Вакец молчал и хмурился, что-то обдумывая. Потом же всё это выложил.
   – Это не случайно, Повелитель, это не может быть случайным. Прежний Повелитель, несомненно, что-то задумал, оставляя его в живых… Может быть рассчитывал, что вы его увидите и откажетесь принять нашу присягу, стать нашим Повелителем.
   – Возможно, что и так, но, скорее всего не только это.
   – Да, скорее всего. Не мог Повелитель Боли поступить так прямолинейно. Должен быть второй смысл, и даже третий… Может быть мальчишка заряжен смертельным знанием. Остерегитесь, Повелитель.
   – Постараемся.
   – Вы не принимаете это серьёзно? Это очень даже серьёзно, до смерти серьёзно.
   – Мальчишка без сознания.
   – Они в него не придёт? Завяжите ему рот, чтобы ничего не мог сказать. Повелитель, я умоляю вас, - вакец снова опустился на колени.
   Я во всё это не очень-то поверил, но на всякий случай вызвал на связь дежурившего возле мальчишки Рэя. Рэй не ответил. Я повторил вызов - безрезультатно. Попытался вызвать Серёжку - тоже нет ответа.
   Я кинулся к катеру со всей доступной скоростью. В рубке никого не было. Я тут же кинулся в медбокс. Рэй лежал на полу, привалившись к стене, по ней он очевидно и сполз. Мальчишка же был в сознании и беззвучно ревел. Я кинулся к Рэю, нащупал пульс, ровный и устойчивый. Выдернул из гнезда панель малого диагноста, прицепил Рэю на шею. Так, обморок, очень глубокий, быстро в себя не привести, но угрозы для жизни нет.
   – Я не хотел, - услышал я слова мальчишки на чистейшем земном языке, - это не я, это ОН, я не знал, что ОН убьёт через меня.
   – Помолчи, Вик, мальчик, ты не знаешь, что ещё может быть в тебе. Он жив, просто без сознания. Ответь только на мои вопросы, очень кратко. Где второй?
   – Убежал.
   – Когда?
   – После того, как я сказал.
   – Куда?
   – Не знаю.
   – Сейчас молчи. И ни в коем случае не повторяй того, что сказал им. Кивни, если понял.
   Он кивнул. Я вызвал на связь "Иглу", Рэя-кибермозга. Он не ответил. Это было уже угрожающим. Я вызвал второй катер - снова ничего. Но в этот момент в рубку влетели Рив и Ог, а следом за ними и Рель.
   – Командир, Серёжка скрылся в туннеле, ведущем в Танг. Рэй с Латы радировал, что у него неполадки, и он на какое-то время недоступен, - тут Рив увидел Рэя, - что с ним?
   – Жив, но не так уж далеко от комы. Это снова информвирус. От него, - я кивнул в сторону медбокса.
   – Нужно догнать Серёжку, может случиться беда.
   – Рель, остаёшься на катере за командира. Обрисуй всё десантникам.
   – Это нечестно.
   – Так надо.
   Мы бежали по туннелю, поглядывая на индикатор движения. Серёжка опередил нас настолько, что индикатор был бесполезен. Когда же туннель закончился, я понял, где искать Серёжку:
   – Он в Логове Повелителя Боли.
   – Знать бы, где оно.
   – Там где наши десантники получили ожоги от взрыва.
   – Я плохо помню.
   – Я тоже почти не помню, что они объясняли.
   Я попытался вызвать на связь десантников, но очевидно Танг в этом месте оказался экранирован. Мы блуждали в подземельях почти час, прежде чем индикатор уловил первое движение. Мы кинулись туда, потеряли направление, снова блуждали, снова обнаружили движение, которое на этот раз вывело нас в широкий, оплавленный взрывом туннель. Всё совпадало, это было Логово. Тем более что в конце туннеля горел свет.
   – Полное боевое, - сказал я, - первым иду я, Ог прикрывает меня, Рив нас обоих.
   Мы двинулись в направлении света, короткими перебежками, прижимаясь к стенам. Но перед нами не было никого. Несколько раз мы замечали лежащих людей, но они оказывались трупами в форме с хорошо мне известной эмблемой "Демонов Ночи" на рукавах, достаточно свежие трупы, ставшие таковыми уже после утренней эвакуации Танга. И ни на одном из них не было ран, как будто они умерли естественной смертью.
   За туннелем был почти что лабиринт, в котором можно легко заблудиться. Но я словно бы знал, куда идти, ноги сами несли меня к цели. Перед нами полутёмный зал, от вида которого боль так и рвётся в сердце. Знакомый зал, страшно знакомый, до ужаса и дрожи в коленях знакомый. Тот самый зал, где меня пытали тем, что умерщвляли на моих глазах мальчишек.
   – Ну что, инопланетник, узнал, - резанул по ушам визгливый голос, - вижу, что узнал.
   В этот момент свет в зале вспыхнул в полный накал. Большой закопчённый бак, в котором что-то неприятно булькает, брус над ним. А к брусу привязан цепью Серёжка. Полная материализация того кошмара, который я видел на "Игле".
   – Надеюсь, что вы не хотите, чтобы из вашего друга и брата получилось жаркое? Мне нужен только Виктор Стрельцов. Даже Разрушитель Вака мне не нужен. Латяне, назад, быстро, на поверхность. Любая остановка, и этот землянин немедленно упадёт и зажарится. Не напрягайтесь, вам не успеть, даже с вашей суперподвижностью. Считаю до пяти. Один…
   – Приказываю, назад. Делайте, что он говорит.
   – Два…
   – Ты погибнешь и его не спасёшь.
   – Три…
   – С таким я просто не смогу жить. Уходите, прошу вас.
   – Четыре.
   – Мы вернёмся.
   Рив и Ог удалились. Я же начал понемногу сдвигаться вперёд. Нужны-то всего метра три-четыре, чтобы опередить даже автоматику. Полшага, ещё полшага.
   – Стоять, инопланетник. Так. Четыре шага назад. Так. Оружие брось в дальний угол.
   Я подчинился. Вариантов не было. Похоже, что всё уже предопределено, я попался в ловушку.
   – Никаких резких движений. Так. Снимай броню. Медленно. Так. Форму тоже… Как хорошо видеть тебя послушным, капитан Стрельцов. Сейчас ты сам прикуёшь себя к стене.
   – Я и так ничего не сделаю.
   – Молчать. Ты слишком опасен в любом состоянии. Видишь браслеты на стене, вложи в них руки и ноги.
   На стене были браслеты - этакие захваты для рук и ног, нехорошо поблескивающие литом. Застегнув их на себе, я стану абсолютно беспомощным. Я помедлил, ещё раз прикидывая возможность рывка. Нет, никак не успеть. Тут брус пошёл вниз. Пятки Серёжки коснулись жидкости, он очнулся и закричал. Я хотел было рвануться, но вместо того послушно вложил себя в капкан. Брус приподнялся, а Серёжка вновь потерял сознание.
   – Так-то лучше. Убедился, что я не шучу.
   В этот момент вход в зал перекрыла выдвинувшаяся снизу броневая плита. А из какой-то бывшей до этого совсем незаметной дверцы вышел Визглявый. Тот самый Шаньесь Ньяэ, которого я шестьдесят лет считал мёртвым, нисколько не изменившийся за эти годы.
   – Повелитель Боли?
   – Узнал, инопланетник, теперь-то точно узнал, - вакец улыбнулся премерзейшей улыбочкой. - Небось, считал меня покойником, радовался, что убил чудовище. А я выжил… хотя бы для того, чтобы продолжить нашу беседу.
   – Нам не о чём говорить.
   – Так уж и не о чём? И ты не хочешь ничего спросить?
   – Я не скажу ни слова, пока жизнь близкого мне человека висит на верёвке.
   – Ну что же, приманка больше не нужна. Твой брат мне тоже нужен живым, как и ты.
   Он дотронулся до висящей на поясе панели управления, и брус с привязанным к нему Серёжкой отъехал в сторону и опустился на пол.
   – Видишь, я подтверждаю свои слова. Ия не буду пытать ни тебя, ни его, это уже не имеет смысла. Я и без этого превращу вас в свои орудия, для которых будет существовать только моя воля. Но думать вы уже не сможете. Так что это последняя для тебя возможность узнать истину, землянин, почерпнуть мудрость тех, кто творил наши миры.
   – Даже бесценные знания стали бы чересчур грязными, побывав в твоих руках. Я ничего не хочу от тебя узнать, Шаньесь Ньяэ.
   – Как хочешь, инопланетник. Но я всё же скажу, что тебя ждёт. Сейчас я тебя запрограммирую. Быстро и надёжно. Мы не стояли на месте всё это время, и теперь я умею намного больше, чем в наши предыдущие встречи… Я признаю, что тогда ты победил, что Лата уже потеряна для нас, как и твоя Земля. Но вы проиграете. С твоей помощью я заражу вашу цивилизацию так, что вы сами встанете на нашу сторону, превратитесь в надзирателей Галактики. Победив, сделаете победу нашей. Тысячи чужих звёзд нуждаются в надзирателях. Я тебя запрограммирую. А потом ты сам поможешь мне запрограммировать своего брата. После этого мне уже не будет ни страшно, ни обидно, уже этим я буду отмщён. Ты убьёшь меня и вытащишь брата на поверхность. Все до одного поверят, что ты справился сам, и это будет началом вашего конца.
   Он откуда-то извлёк большущий глухой шлем и подошёл ко мне. В глазах у него было одно только фантастическое торжество. Я попытался не дать ему надеть на меня это устройство. Но он сказал всего лишь несколько слов, и я мгновенно лишился сил. Изнутри шлем был ощетинен иглами, которые тут же впились в голову.
   Перед глазами у меня тут же закружились мириады звёзд, чужих и холодных звёзд. Они рвали мой рассудок в клочья, выжигали холодным огнём мысли. А чужой, нечеловеческий голос что-то бубнил у меня в голове. Это было страшнее всех тех пыток, которые я перенёс, и которые мог себе представить. Чужие звёзды ударили меня, опалили холодным огнём, заморозили… И я провалился в бездонную и спасительную тьму небытия.

Глава восьмая: Дороги для нас

   Лёгкое дуновение ветерка, солнечный лучик, пробегающий по закрытым глазам, снова пробегающий, словно бы солнце пробивается ко мне через листву. Снова ветерок, свежий, приятный, бодрящий. Нет, не холодный, а просто свежий, умытый дождём и росой, пахнущий травой и… здоровьем.
   Я распахиваю глаза. Маленькая комнатка, совсем крошечная, чуть больше каюты. Кровать, на которой я лежу, простой, немного грубоватый стол, такой же стул. Над столом, на небольшой полке стоит вазочка с букетом невзрачных, но милых луговых цветов. Рядом с ней лежит несколько бумажных книг. А ещё выше на стене вист детские рисунки - неумелые, неуклюжие, но очень искренние. Такими искренними только и могут быть детские рисунки.
   Я улыбаюсь им. Но что-то гложет меня изнутри… Кто я? Не могу вспомнить. Конечно, я это знаю, просто не могу не знать, но вот вспомнить не могу. От напряжения в голове начинает крутиться что-то холодное и колючее… Чужие звёзды, холодные чужие звёзды сжигают меня в своём холодном пламени. Не в силах вынести этой боли, я ныряю в спасительную тьму забытья…
   Шум дождя. Не такой, какие бывают летом - громкие и пронзительные. Этот шум негромкий и монотонный - осенний. Такой дождь может лить несколько дней напролёт, пропитывая влагой всё - засыпающую землю, облетающую с деревьев листву, сам воздух, который разносит влагу и туда, куда дождь проникнуть не может. Вот и сейчас воздух полон этой влагой, прохладен, но, несмотря на это, приятен и освежающ.
   Я боюсь открыть глаза. Сам не знаю почему, но боюсь. Кто я? На этот раз воспоминания кристально чисты. Вик Стрельцов - вынужденный капитан Экспериментального крейсера "Игла". Воспоминания превращаются в бурный поток. Я помню всё, включая пытку в подземном логове последнего Повелителя вакцев и холодный звёздный огонь. Но этот огонь уже ничего не может сделать мне.
   Открыв глаза, я вижу ту же комнату, что и в своё прошлое пробуждение. Всё точно так же, как и в прошлый раз. Разве что вместо цветов в вазочке устроилась ветка с красной гроздью рябины, да рисунков на стене прибавилось. Ну и ещё - в комнате я был не один. За столом сидит мальчишка лет двенадцати и увлечённо читает книгу. Странно знакомый мальчишка, таким странно знакомым может быть для человека только он сам.
   Того, что я смотрю на него, он не замечает, настолько сильно увлекла его книга. Уже не боясь ошибиться, я негромко, почти шёпотом окликаю его:
   – Вик.
   – Ага, - откликается он, не отрываясь от книги, - сейчас.
   Он тут же замирает и оборачивается. Книга падает на пол, а сам мальчишка расцветает такой улыбкой, какой я от него вряд ли смог бы ожидать. Он вскакивает, опрокидывая стул:
   – Вик! Ты вернулся!?
   Я киваю в ответ.
   – Погоди, я сейчас, только позову Рэя.
   – Подожди. Рэй сам всё узнает и придёт. Это ведь его мир.
   – Ага, - мальчишка не прекращал улыбаться, - только как ты догадался, что это его мир?
   – На Лате не растёт рябина. Сколько прошло времени?
   – Полтора года, но это тут, внутри, снаружи только неделя.
   – Тебя уже вылечили?
   – Ага. Рэй мне полностью мозги прочистил. Так что сейчас я ничего такого не скажу, не бойся… Только тело пришлось уничтожить… Твоё тоже. Можно, я всё-таки позову Рэя.
   – Не надо, я уже тут, - Рэй не стал появляться на пустом месте, а вошёл в дверь, - как самочувствие, командир?