Колчанов Артем. Дороги

   – Оно всегда было и есть со мной. А визит на Онни мог бы дать нам кое-какую дополнительную информацию относительно этой гипотезы.
   – Хорошо, Рэй, как только представится такая возможность.
   – Благодарю, командир, - сказал он шутливым тоном.
   – Не стоит благодарности, - ответил я в том же тоне, - скажи лучше, где мне искать молодежь?
   – Они только что вышли из кают-компании и направляются в столовую. Сейчас ведь уже время обеда. Делать обед и на тебя?
   – А чем я хуже других.
   – Тогда давай, двигай отсюда.
   Когда я спустился в столовую, мальчишки уже были там и мое появление восприняли как должное. После обеда же Сережка весьма основательно прилип ко мне.
   – Вить, а Вить.
   – Ну, что тебе?
   – Мне хочется увидеть солнце.
   – Странноватое желание.
   – Да?
   – Сереж, не можешь что ли подождать пару дней.
   – Но Рэй говорит, - он толкнул локтем стоящего рядом мальчишку, - что на планете сейчас безопасно. И я же не прошу куда-то лететь, а просто выйти из звездолета и немного прогуляться.
   – Снаружи радиация.
   – Немного - не страшно. К тому же мы ведь и скафандры наденем.
   – Так ты, оказывается, не за одного себя просишь?
   – Ну, разумеется.
   – Мы совсем недолго погуляем, - сказал Рэй и глянул на меня на манер Сережки.
   После такой осады с двух сторон я уже не мог держаться. Конечно, я бы смог, если бы речь шла о чем-то по настоящему опасном, но не об этом.
   – Ну хорошо, только пойдем все вместе.
   – Идем, - Сережка буквально сорвался с места и исчез за дверями. Рэй же задержался и как-то немного необычно посмотрел на меня. Но в чем причина этого, я понял без объяснений:
   – Не ожидал встретить на корабле еще кого-то, кроме меня?
   – Он быстро кивнул и слегка улыбнувшись, сказал:
   – Ожидал найти старика в обществе старого компьютера, а нашел, извините меня конечно, троих мальчишек.
   – Извинять не за что… Пойдем, а то там Сережка наверно уже полностью собрался.
   – А меньше всего, - добавил мальчишка уже на ходу, - вот такого "дядю", который даже немного младше меня.
   Это было сказано таким тоном, что я засмеялся. Мы спустились до уровня ангаров и встретили там Сережку, который грозил кулаком ближайшему динамику громкой связи. И был он по-прежнему без скафандра.
   – Сережа, - сказал я, - чем это ты так недоволен?
   – Пустяки. Просто он, - Сережка снова погрозил динамику, - когда я спросил его, где скафандры, принялся надо мной подсмеиваться.
   – Это правда? - спросил я, повернувшись к динамику.
   – За одной поправкой, - прозвучал оттуда веселый голос. И Сережка от этих слов слегка покраснел, ожидая услышать эту самую поправку, но Рэй сказал другое. - Ну, ладно, ладно, не красней, не буду ничего рассказывать.
   Сережка облегченно вздохнул и направился к скафандрам.
   – Погоди, - остановил я его, - я быстрее подберу вам эту специфическую одежду, потому что знаком с маркировкой.
   Скафандры ихнего размера нашлись не сразу, но все-таки нашлись, не такие уж мальчишки и маленькие. Мы довольно быстро облачились в эту космическую одежду. Правда мне пришлось немного помочь и Сережке и Рэю. Когда же замки гермошлемов были защелкнуты, а рации включены, я, усмехаясь про себя, скомандовал:
   – На выход. Не задерживаться.
   Мы спустились вниз и сошли по трапу на поверхность Латы. Солнце сейчас стояло почти что над самыми нашими головами. Датчики скафандра показывали, что снаружи жарко. Но это можно было сказать и без каких-то датчиков. От разогретых солнцем камней, которые своей темной поверхностью впитывали почти весь его свет, поднимался вверх горячий воздух. В его струйках очертания как дальних, так и ближних предметов колебались, словно бы это не реальные предметы, а мираж.
   – Лет через пятьдесят, а может и раньше, этой пустыни не станет, - сказал мальчишка, - Так же, как не стало пустынь у вас, на Земле.
   – Я там и не был никогда, - слегка сумрачно сказал Сережка, - а наша планета - Дивер стала пустыней.
   "Игла" стояла в неглубокой котловине с пологими склонами. По всем правилам здесь должно было бы быть небольшое озеро, но не было даже малейшего намека на то, что это когда-то было так. Нет, пустыня Черных Камней никогда не была живой, с тех самых пор, как появилась на лике Латы.
   И мне почему-то очень захотелось узнать, что за люди сделали эту землю пустыней на многие тысячи лет. Кто они были, чего хотели, к чему стремились и почему погибли, не оставив никаких следов, кроме самой пустыни. Может быть летали к планетам и звездам, жили, любили друг друга, мечтали о светлом и безоблачном будущем для своих детей… А может быть они боялись всего, даже собственной тени, выдумывали себе врагов, становясь самым страшным врагом самим себе. Ведь большие войны чаще всего начинают из-за страха. Узнают ли когда-нибудь люди, что было здесь в самом деле. Наверно нет, слишком уж много прошло времени. Я потряс головою, словно прогоняя эти свои мысли, и поспешил за ушедшими вперед мальчишками.
   – Давайте заберемся на эту скалу, - сказал Сережка.
   Скала - это было пожалуй чересчур громко сказано. Это была неровная каменная плита, вздыбленная под таким углом, что один край приподнимался над пустыней метров на тридцать.
   – Если хочешь посмотреть что там, дальше, то особо не надейся. Из рубки "Иглы" ты видел гораздо дальше.
   – Да ничего ты, Вить, не понимаешь.
   – Наоборот, понимаю, - сказал я, - просто слова дурацкие сами из меня прут. Полезли.
   Наверху этой "скалы" была крошечная площадка, на которой пожалуй четвертый человек уже не нашел бы себе места. Видно отсюда было конечно подальше, но какая разница, если до самого горизонта тянется все та же самая пустыня, да и за горизонтом тоже. От яркого солнечного света гермошлемы затемнились. И если смотреть снаружи, стали зеркально-золотистыми. Через него не увидишь лицо человека, не поймешь его настроения. Наверно минуту мы разглядывали пустыню, а потом одновременно, не сговариваясь, повернулись к кораблю. Рэй ткнул меня локтем в бок и сказал:
   – Очень впечатляющая машина.
   – Ты что, только сейчас разглядел звездолет как следует?
   – Ага, тогда, когда вы развернули кокон, я толком и не разглядывал, испугался, что это не более чем мираж… Да, корабль, прошедший через бездны пространства, с далекой звезды, и я вижу его собственными глазами.
   – Пойдем обратно? - спросил я, так как понял, что делать тут уже больше нечего.
   – Погоди, - сказал Сережка.
   А когда я повернулся к нему, то увидел, что он положил руку на замок гермошлема. Не успел я ничего сказать, как замок легко щелкнул, и Сережка одним плавным движением руки откинул гермошлем за плечи.
   – Только, пожалуйста, не говори о радиации, - сказал он, глянув на меня.
   И я ничего не сказал, а только сделал то же самое, что и Сережка. Сейчас я почувствовал кожей, что здесь действительно жарко, воздух горяч и сух, а солнце сверху печет вовсе не милосердно. Рэй тем временем тоже избавился от гермошлема и, вдыхая горячий воздух, слегка морщился:
   – Крайне неподходящее место для того, чтобы знакомиться с нашей планетой.
   – Завтра здесь будет Рив, а послезавтра отправимся в более благоприятное место.
   – Дед будет здесь?
   – А что тут такого. Час назад я говорил с ним.
   – Да, в общем-то, ничего особенного.
   – Что же тогда тебя смущает? То, что он старый и ворчливый?
   – В каком-то смысле.
   – Не знаю, но для меня он все тот же Рив, что был когда-то, теперь уже давно. Не знаю почему, но для себя я его по-прежнему представляю мальчишкой.
   – А мне, не знаю почему, но кажется, что он никогда не был мальчишкой. Я его никогда таким не видел, даже на фотографиях.
   – Можешь увидеть сегодня, на "Игле" фиксируется очень многое.
   – Возвращаемся? - спросил Сережка, глянув на меня.
   Я кивнул:
   – Только сначала снова наденем шлемы. Какая-никакая, а все-таки защита. Когда-то такой шлем спас мне жизнь, остановив пулю.
   – Когда это такое было? - спросил Рэй.
   – Тогда, когда я в первый раз прилетел на Центральный космодром Аивера, где меня поначалу приняли за врага.
   – Просто я об этом ни разу не слышал.
   Мы спустились со скалы и направились к кораблю. Мы уже были возле опоры, когда сверху до нас донесся в общем-то несильный шипящий звук, сопровождающийся свистом рассекаемого воздуха. Я непроизвольно напрягся, но в этот момент Рэй взял меня за руку и сказал:
   – Это самолет, всего лишь самолет.
   Это действительно был самолет, но таких я еще никогда не видел. С грузным фюзеляжем и короткими толстыми плоскостями, он был во многом похож на дисколет. Этот самолет сделал пару кругов вокруг корабля. Рэй помахал рукой в его сторону, в ответ самолет тоже качнулся, а потом резко ушел вверх и в сторону.
   – Они из вселатянской службы информации, - сказал Рэй после короткой паузы, - хотели сделать несколько кадров. Точнее говоря, уже сделали. И можешь быть уверен, что о вашем возвращении сегодня на Лате услышат все, кто может слышать.
   – Значит хорошо поставлена эта служба информации.
   – Это их хлеб.
   В кабинке лифта из динамика донесся голос Рэя:
   – И какого черта вам было нужно снимать шлемы. Сейчас потоки воздуха поднимают мельчайшую радиопыль. И она так хорошо осаждается на влажную кожу.
   – И этим ты хочешь сказать, что мимо душа нам в жилой отсек не пройти.
   – Именно так.
   – Ну ладно, не пройти, так зайдем.
   У душа мы освободились от скафандров, и я сказал:
   – Кабинка тут маленькая, придется по одному.
   – Мы с Рэем и вдвоем поместимся, - сказал Сережка, усмехаясь, - ну а ты, как капитан, последним.
   От моей оплеухи он сумел увернуться, а я не стал настаивать, хотя и мог за такое поведение. Они скрылись в душе, а я отошел в сторону и позвал Рэя:
   – Ты видел самолет?
   – Разумеется. Они произвели съемки и улетели. На борту были два человека.
   – На каких принципах работает энергетическая и двигательная установки этой машины?
   – Энергетическая - примитивный прототип преобразователя, такие на Земле были в первые десятилетия использования преобразующего распада. Двигатель - плазменный.
   – Ну, я примерно так и подумал. Но почему бы им не сделать нормальный преобразователь. Образец с дисколета у них есть.
   – Если ты так подумал, то значит плохо узнал латян.
   – Может быть.
   – А сейчас скажи, почему ты все-таки снял там, снаружи, шлем.
   – Все очень просто, Рэй. Я захотел увидеть чистое небо Латы собственными глазами, без всяких преград. Разве ты этого не понимаешь.
   После короткой паузы Рэй сказал:
   – Понимаю, командир.

Глава третья: Встречи

   Мальчишки выбрались из душа довольно быстро. Из всей одежды на них были только трусики, да еще ботинки на ногах.
   – И куда это вы собрались в таком виде? - спросил я, - а то это мне кое-что напоминает.
   – Просто мы сделаем для себя кое-что другое, - сказал Сережка, - до очень скорой встречи, если в душе не утонешь.
   – Не беспокойся, не утону.
   Я быстро смыл с себя подцепленную снаружи пыль, вытерся и сменил по настоянию Рэя свою форму. И только потом спросил:
   – Где эти двое?
   – У Сережки в каюте. И просили тебе передать, чтобы ты их не беспокоил.
   – Передай им, что беспокоить не буду, но если они будут от меня скрываться, то могу и обидеться.
   – Тебе передают, что не обидишься. И если будешь в своей каюте, то минут через десять они обязательно тебя навестят.
   – Передай, что буду ждать… А тебя, Рэй, хочу попросить, чтобы ты получше приглядывал за ними.
   – Это и без того моя обязанность. К тому же Сережка, даже будучи без тебя, вел себя вполне удовлетворительно.
   – Чертенок в одиночестве может вести себя и примерно, но если их собирается двое, то это в корне меняет все дело.
   – Не беспокойся, командир, без внимания их не оставлю. То, что я не могу сделать многого, еще не значит, что я не могу многому помешать. Все будет в порядке.
   В своей каюте я немного постоял возле розы, потом полулег на кровать и принялся насвистывать мотивчик, где-то случайно мною услышанный. Когда же услышал шаги в коридоре, то специально закрыл глаза. Дверь в каюту приоткрылась.
   – Он спит, - услышал я приглушенный шепот Рэя-мальчишки.
   – Притворяется, - таким же образом сказал ему Сережка, - заходим.
   Они тихонечко вошли и закрыли за собою дверь. Потом я услышал, что Сережка подпрыгнул с явным намерением приземлиться прямо на меня. Но он грохнулся уже на пустую кровать. А я тем временем уже стоял рядом, и тут же опустился на Сережку, лишая его возможности двигаться.
   – Сдаюсь, сдаюсь, - тут же взвопил он.
   Я его сразу же отпустил. А поднимаясь, он заявил:
   – Да, не стоит нападать на звездного десантника, даже если он тебя не видит.
   – Просто шуметь надо было поменьше, когда прыгал, а то и с закрытыми глазами тебя видно, вот и все.
   Я опустился в кресло и только сейчас внимательно посмотрел на них. Они и в самом деле переоделись. На обоих были шорты светло-серого цвета и рубашки-безрукавки - на Рэе темно-синяя, а на Сережке - темно-зеленая, обе с легким металлическим отливом.
   – Такую одежду сейчас носят на Лате? - спросил я.
   – Носят, - ответил Рэй, - сейчас много чего носят.
   – Просто мы поняли, что ты хочешь видеть нас мальчишками в коротеньких штанишках. И решили выполнить это твое невысказанное желание.
   У них при этом был такой вид, что я засмеялся, нисколько не сдерживая себя. Начал с легкого похохатывания и закончил тем, что подтянул колени к животу и заколотил ногами по воздуху. Потом, переводя дыхание, указал на кровать:
   – Падайте, родственнички. Ох, давно я так не смеялся. Вообще-то так ржут курсанты-звездники, услышав новейшую историю о похождениях Пилота-Неудачника.
   – Взял бы, да рассказал хоть одну, мы бы тоже посмеялись, - сказал Сережка, который уже с ногами забрался на кровать и шевелил пальцами на них так, будто что-то нажимая.
   – Ну хорошо, слушайте.
   Пилот-Неудачник был героем фольклора звездолетчиков, бесшабашный неунывающий парень, с которым постоянно происходят разнообразнейшие неприятности. Неприятности доблестно преодолевает и пишет отчет командованию. Этот отчет (с комментариями естественно) и составляет очередную историю. Этих историй я знал несколько сотен, но наверно еще больше не знал. Каждый выпуск в Первом звездном считает своим долгом сочинить одну такую историю. Мы тоже сочиняли, и я эту историю помню. История про то, как Пилот-неудачник работал в Службе Безопасности. Ее я и рассказал мальчишкам.
   Сережка этой истории до этого естественно не слышал и сейчас хохотал как бешенный. Рэй же смеялся только в основном глядя на Сережку. Вся тонкость этой истории до него явно не дошла, да и не могла дойти, откуда ему знать, что такое СБ земного содружества, и что делает ее флот.
   После этого я рассказал "детскую" историю - о том, как Пилот-Неудачник обучался полетам на помеле. Тут-то смеялись уже оба, но не над теми эпизодами, от которых обычно надрывают животы настоящие пилоты.
   Закончив, я подождал, пока ребята отсмеются, потом спросил:
   – Ну и как, нормально посмеялись?
   – Давай еще одну, - сказал Сережка, глядя на меня из-под растрепанной челки.
   – То, что излишне, то вредно, - сказал я нарочито-наставительным тоном, но тут же рассмеялся, - ребята, если будете из меня эти истории пачками вытаскивать, надолго ли меня хватит. Да и не смешно будет.
   Договаривал это я, развернувшись к терминалу и посылая с клавиатуры заказ Рэю. И этот заказ оказался выполнен удивительно быстро. Ох уж мне этот Рэй, заранее предусмотрел это только что появившееся у меня желание. Над окном доставки зажегся сигнал, это означало, что заказ доставлен. Я насколько мог быстро сбросил с себя форму и облачился в полученную одежду. А это были такие же, как и у ребят, шорты и рубашка, только рубашка такая же светло-серая, как и шорты.
   – Ну и как? - спросил я у глядящих на меня ребят.
   – Ну ты и даешь, дед, - едва слышно проговорил Рэй.
   – Вполне нормально, - сказал Сережка.
   Они одновременно поднялись и пару раз обошли вокруг меня, осматривая с головы до пят.
   – Дед, а ты и в самом деле мальчишка, - улыбнулся Рэй, - не намного меня постарше.
   Повинуясь внезапно появившемуся у меня желанию, я взял его за плечо и притянул к себе. Сережка тут же устроился с другой стороны, правда до этого он успел развернуть зеркало, а нас по направлению к этому зеркалу.
   Картину, которую я увидел в зеркале, можно описать примерно так: Трое мальчишек, высокий в середине, двое других пониже сантиметров на десять-пятнадцать и роста почти что одинакового. Тот, что справа, загорелый, слегка угловатый, но вообще-то стройный и ладный. Тот, что слева, более массивный, но это не лишний вес, а просто ясно, что он родом с тяжелой планеты, загара у него практически нет, одни только намеки на него, оставленные ультрафиолетовой составляющей освещения. Тот, что в середине, тоже тяжелопланетчик, но не так явно выраженный. Загара у него нет ни малейшего. У того, что слева светло-русые волосы, сейчас весьма растрепанные. У правого волосы светлее, но с пепельным оттенком. А у среднего волосы без намека на цвет, даже брови и ресницы бесцветные. Но глаза у всех одинаковые - голубые и широко открытые. Все трое в одинаковых шортах, а рубашки отличаются только цветом. Все трое босиком.
   – Миленький семейный портрет, - прокомментировал Сережка.
   Я же щелкнул пальцами и, позвав Рэя, сказал:
   – Зафиксируй этот момент и сделай отпечаток на пластике.
   – Будет сделано, - донеслось из динамиков, - через пару минут доставлю.
   Я сделал шаг назад, слегка присел и, ухватив мальчишек за талии, поднял.
   – Силу свою демонстрируешь, - прокомментировал это Сережка, правда, не пытаясь освободиться, - и так знаем, что бороться с тобой уже практически бесполезно.
   – А это мы сейчас посмотрим.
   Сделав пару оборотов, я опустился вместе с ними на кровать, не потеряв при этом равновесия. После этого они вдвоем навалились на меня, и я сделал вид, что побежден, хотя и мог бы сбросить их с себя в любой момент. Но в этот момент засветился сигнал, говорящий о том, что мой заказ Рэй выполнил.
   – Сдаюсь, - сказал я.
   Сережка быстро соскользнул с меня и вразвалочку подошел к окну. После нашей возни он стал взъерошенным: рубашка выползла из шорт, но он, как всегда, не обращал на подобные мелочи никакого внимания. Он открыл дверцу и достал из-за нее целую пачку снимков, упакованную в прозрачный пластик.
   – Ты просил один снимок, а тут…
   – Гораздо больше, - донеслось из динамиков.
   – Давай сюда, - сказал я, - посмотрим, что он нам тут сделал.
   И я, и Рэй в это время уже сидели на кровати. Сережка с легкой и показной неохотой протянул мне пачку и тут же устроился у меня под боком. Я сорвал пленку, и мы втроем взялись за разглядывание. Вверху был тот самый снимок, который я заказал, рассматривая, мы его довольно весело обсудили. Но ниже были куда более интересные снимки, начиная с того самого момента, когда мы увидели Рэя-мальчишку. Когда мы их все просмотрели, Рэй спросил:
   – Он что, знал, что нам будет интересно, и сделал их заранее?
   – Скорее всего нет. Просто он помнит все, что видит, в мельчайших подробностях, и в любое время может отобразить момент из памяти, как на экране, так и в виде снимка.
   – Ты говорил, что я смогу увидеть деда Рива мальчишкой.
   – Можешь, хоть сейчас. Рэй!
   – Да, командир.
   – Рэй хочет увидеть… Ну да ты сам слышал. Покажи кое-какие эпизоды.
   – Здесь и сейчас?
   – Разумеется.
   – Подождите немного.
   – Ждем.
   Я положил руку на плечо Рэю, и мы обратили все свое внимание на экран. На экране появилось изображение рубки, в которой были я и Ив.
   – Ив Альись, твой прадед, - сказал я Рэю.
   – Я знаю, - кивнул он.
   Рэй показал нам на экране разговор с Ривом. Это было его единственное довоенное изображение. Потом Рэем было показано то, как я его вытащил из Гэзда. Рив на "Игле", в Тальгире. Рэй брал отдельные непродолжительные эпизоды и уложился с показом за час с небольшим. Когда же экран погас, Рэй-мальчишка не сказал ничего, и я не стал ничего у него допытывать, предполагая, что своими мыслями он поделится и без этого. Прошла наверно минута, в течение которой он сидел молча. Потом он тряхнул головой и сказал:
   – Так ведь они такие же, как мы.
   Я усмехнулся:
   – Разве ты понял это только сейчас?
   – Понимал-то вроде всегда, но вот увидел собственными глазами только сейчас.
   – Ну ладно, - сказал Сережка, поднимаясь и одновременно потягиваясь, - хватит разговаривать о прошлом, в котором не было нас, а был только ты.
   – А что мы будем делать в этом случае?
   – Так уж и нечего делать? Вот еще. Старый ты, Витька, вот и весь вывод, обратного тебе не доказать.
   – А что, по-твоему, нужно сделать, чтобы доказать?
   – Давай прямо сейчас отправимся отсюда.
   – Куда? И к тому же Рив будет считать, что мы здесь.
   – Он же только завтра приедет, сам ведь говорил, а завтра мы непременно будем здесь.
   – Но кем буду выглядеть я, если все узнают, что я вопреки своим словам куда-то мотаюсь.
   – Слова, что будешь тут, ты никому не давал, так что и нарушать тебе нечего.
   Я уже практически был готов сдаться и спросил:
   – Ну и где это ты так сильно хочешь побывать?
   – У моря. Представь себе, я ведь ни разу за всю свою жизнь не видел настоящего моря.
   – Прекрасно представляю. Я ведь почти тоже.
   – Тогда полетим?
   – Хорошо, Серега, прямо сейчас и полетим.
   – Здорово, но вот только к какому морю? - спросил Рэй, поднимаясь и поправляя свою рубашку.
   – Тебе лучше знать. Из нас троих один только ты местный.
   – К Восточному. Мы там всегда отдыхаем.
   – Не получится.
   – Почему?
   – Потому что ты забыл о часовых поясах.
   – Ах да, там уже вечер, а пока доберемся, уже ночь будет… Тогда давайте на остров Тильн, он на западе. Знаешь?
   – Найдем, не беспокойся.
   Мы тут же спустились в ангары. Для этой поездки я выбрал дисколет, хотя мои спутники явно ожидали, что полетим мы на катере. Но я объяснил им, что это: во-первых - рациональнее, а во-вторых - незаметнее.
   – Забирайтесь и устраивайтесь, - сказал я ребятам. Сам же переговорил с Рэем, оставляя инструкции на время нашего отсутствия, и только после этого сам забрался в кабину.
   – Мы что, прямо так и полетим? - спросил Рэй.
   – Как так?
   – Ну, без скафандров.
   – А на кой они нам. Мы же не в космос собрались и не на радиоактивное пепелище.
   – А я думал…
   – Ну ладно, подумаем по пути.
   Я загерметизировал кабину, включил все системы и, убедившись, что все в порядке, дал команду на отделение, одновременно запуская двигатели. Силовое поле за несколько секунд вышвырнуло нас из корабля под голубое небо и яркое солнце. Я пару раз облетел звездолет по спирали и, положив машину на медленный набор высоты, вывел на курсовой экран карту планеты. Я и без этого прекрасно знал, где на Лате находится остров Тильн, но надо было дать мальчишке почувствовать себя хозяином:
   – Показывай давай, где этот самый остров?
   Рэй, сидевший слева от меня, глянул на карту и молча показал на вытянутый остров, пересекающий экватор планеты. Я приблизил изображение, оставив на экране один только этот остров:
   – А сейчас показывай, где на этом острове подходящее место?
   Он указал на восточный берег, там, где в него врезался вытянутый залив.
   – Я там бывал, одни раз. Там такие скалы и море теплое и спокойное, а пляж - песочек, белый почти как снег.
   – Понятно. Исходные данные принял. Вывожу машину на курс. Пристегнитесь к креслам, будут небольшие перегрузки.
   Дисколет по крутой дуге пошел вверх, набирая нужную высоту и скорость для этого суборбитального подскока. И через несколько минут мы оказались на орбите, в состоянии невесомости. Я слегка опасался за ребят, зная, что невесомость может сделать со средним, неподготовленным человеком. Но опасался я зря, невесомость никоим образом не отразилась на них. Они с любопытством разглядывали проплывающую под машиной поверхность планеты. И только почувствовав мой взгляд, Рэй повернулся и спросил:
   – Мы в космосе?
   – Как видишь…
   – А ты сказал, что в космос мы не собираемся.
   – А мы и не собираемся, космос пусть за стенкой остается. Вообще-то это не совсем космос, на такой высоте спутники летать не могут, атмосфера мешает.
   – Понятно.
   – Ну а как вам невесомость?
   – Не очень-то приятно, но ничего, - сказал Сережка, - ожидал, что будет плохо?
   – Опасался.
   – А мы, как видишь, космической болезнью не страдаем.
   – Вижу.
   – Вить, смотри, орбитальные отражатели видно.
   – Посмотрев вверх, я увидел в небе тусклые кляксы зеркал, в которых отражалось звездное небо.
   – Их сейчас еще используют? - спросил я.
   – Ага, но уже не постоянно, а время от времени.
   Летели мы минут двадцать, прежде чем я начал притормаживать перед входом в атмосферу. Еще несколько минут, и дисколет завис на пятикилометровой высоте над заливом, который сейчас был перед нами как на ладони.
   – К месту прибыли, - сказал я, - но где спустимся?
   Рэй припал к самому иллюминатору:
   – Видишь городок на берегу?
   – Думаю, что возле города спускаться не стоит.
   – Почему? - спросили они одновременно.
   Отвечать я не стал, а только слегка усмехнулся и повел дисколет в низ по крутой траектории, наблюдая краем глаза за реакцией Рэя на такое необычное снижение. Поверхность быстро приближалась. Рэй смотрел на нее, широко открыв глаза. Потом перегрузки вдавили нас в кресла. И не успели они закончиться, как дисколет опустился наверху довольно крутого обрыва, среди старых развалин.