Колчанов Артем. Путь к Золотистой (Круг - 1)

   - Объекты наблюдения покинули поселок подземный и находятся сейчас в поселке покинутом. Похоже, что они и не собираются на космодром.
   - Они туда обязательно отправятся, я это знаю.
   - Командир, я не могу понять, почему эти двое мальчишек так важны для нас, они ведь никак не могут быть связаны с нашей организацией?
   - Я и сам полностью не знаю всего, чтобы правильно ответить на этот вопрос. Это знают наверно только Старшие, Дубльком и его люди: А я знаю только то, что младший из них в свое время откроет теллитный саморазряд, и это позволит их кораблям летать по всей Галактике. Старший же станет галактиккапитаном, самым известным в истории командующим Галактической Разведки,: но не это главное дело его жизни. И если сегодня эти ребята погибнут, круг, вряд ли когда вообще удастся замкнуть. А пока круг не замкнут, даже само наше существование нельзя назвать вполне реальным, если нам не удастся, то вполне возможно, что мы просто перестанем существовать, мгновенно, даже не заметив этого. Все, ради чего мы жили и живем, исчезнет вместе с нами, словно и никогда не существовало.
   - Святые эглы, командир, не пугайте нас, ведь я же знаю, что одна попытка уже была совершена, и оказалась неудачной.
   - Да, и та неудача частью лежит и на моей совести. Тогда мы ждали нашего конца, но он не наступил, и мы поняли, что ошибку еще можно исправить. Огромного труда стоило то, чтобы произвести еще одну попытку. Но в этот раз мы не имеем права на ошибку, потому что третьей попытки может уже и не быть никогда.
   - Так, командир, они направляются в сторону космодрома.
   - Так и должно быть, я вижу это во второй раз. Идем на снижение, цель космодром.
   - Вик, смотри, что это такое? - Сережка, запрокинув голову, смотрел на небо. Там, почти, что в самом зените горела ярчайшая звезда. Но не просто горела, она приближалась к нам, вне всяких сомнений это заходил на посадку звездный корабль.
   - Это корабль, Серега, бежим отсюда. Тут близко бункерукрытие.
   Мы припустили со всех ног, но добежать до бункера не успели. Заходивший на посадку корабль опустился прямо перед нами, всего в какой-то сотне метров. Это заставило нас застыть на месте от изумления. Корабль опустился, словно призрак - не было ни обычного для посадки рева, ни тянущегося из дюз длинного и раскаленного до звездных температур языка плазмы. Никакой корабль, из известных нам, просто не мог так садиться. Но он не мог быть и призраком - рожденной в мозгу галлюцинацией. Мы ясно услышали треск плит под его опорами, ощутили, как вздрогнула под нами земля. Корабль был настолько же реален, насколько реальны мы сами.
   - Что это за корабль? - сумел выдавить из себя Сережка.
   Что ни говори, а корабль выглядел довольно странно: Сверкающая зеркальной поверхностью, сильно заостренная вверху, но удивительно пропорциональная башня корпуса. Ее облик не портило даже явно тяжелое вздутие кормы, на срезе которой выступали четыре мощные маршевые дюзы. От середины корпуса вниз шли четыре псевдокрыла - вытянутые равнобедренные треугольники, оканчивающиеся внизу тонкими, по сравнению с корпусом, опорами. Но, несмотря на явную массивность, корабль выглядел легким и даже каким-то ажурным, с функциональной законченностью форм и обводов. А все это вместе взятое придавало облику корабля какой-то чуждый и даже неземной вид, так наверно мог бы выглядеть корабль мечты из неблизкого будущего.
   - Он не похож на земные корабли, - совладал с собою и я, - к тому же, похоже, что у него гравитационная тяга, а про нее у нас никто даже и не заикается.
   Тут Сережка заулыбался:
   - Но ведь на нем же название написано.
   Странно, как я мог сразу же этого не заметить, наверно меня так поразил внешний вид корабля. Вдоль корпуса, красивыми золотистыми буквами, было написано имя корабля и планета его приписки.
   - "Игла", - негромко прочитал я вслух, - Солнечная система, планета Земля.
   Как мне сразу же показалось, название звездолету было дано удивительно верно, он удивительно напоминал своим видом оперенную иглу, какими стреляют иглометы - устаревшее, но все еще применяемое оружие. А над названием золотилась небольшая эмблема - шестиугольный щит, два обнаженных меча и поднимающееся из-за края щита пылающее желтое солнце.
   - Это эмблема Службы Безопасности? - спросил Сережка.
   Я кивнул в ответ и сказал:
   - А сам корабль, наверняка новейший крейсер Службы Безопасности.
   - Бежим отсюда, - прошептал мне на ухо Сережка.
   - Куда бежать? - сказал я с изрядной долей злости, которая большей частью была злостью на самого себя, - куда нам бежать, куда ни беги, а солнышко тебя все равно тебя достанет и зажарит.
   - Ну а что тогда, к ним идти что ли? - Сережка кивнул в сторону звездолета.
   - Хотя бы и к ним. Может и не дадут нам зажариться.
   Сережка обречено вздохнул, и мы медленно побрели к кораблю. С каждым шагом, при взгляде на корабль, пропадало ощущение его ажурной невесомости. На мощных, по три метра диаметром, опорах, над нами возвышалась могучая машина, тяжесть которой казалось давила на нас. А, увидев угольно-черные, слегка искрящиеся тетралитом , десятиметровые воронки фотонных дюз, Сережка невольно присвистнул и спросил:
   - Интересно, какую тягу развивает этот двигатель?
   - Не знаю, - ответил я, увидев, что на правой от нас опоре открывается узкий вход.
   Заметив, куда я смотрю, Сережка повернулся в ту же сторону. А из опоры, тем временем, один за другим, вышли три человека в немного странно выглядевшей форме космофлота, без каких бы то ни было знаков различия. Первым вышел высокий светловолосый мужчина лет двадцати пяти, а его спутники выглядели еще младше. В его же облике явно читалась и сила и властность, среди них он явно был главным. И я точно знал, что где-то видел его, но не мог вспомнить, где именно. Я тут же назвал его для себя Капитаном. Капитан посмотрел по сторонам быстрым и каким-то летящим взглядом, и немного с усмешкой высказался:
   - По такой жаре разумна единственная одежда - скафандр.
   - Я не подумал, - слегка виновато сказал второй и, кивнув в нашу с Сережкой сторону, добавил, - вон и местные ребята одеты не в скафандры, а легко.
   Капитан на долю секунды задержал свой взгляд на нас и, неожиданно смягчившись, улыбнулся и пригласил нас к себе легким жестом руки. Мы с Сережкой быстро переглянулись, но делать больше ничего не оставалось, и мы пошли к нему.
   - Значит, вы нас встречаете? - шутливо спросил второй.
   - Ага, - в тон ему ответил Сережка.
   - Нет, мы оказались тут случайно, - сказал я полуправду.
   - А вам не кажется, что тут чересчур тепло? - продолжил второй.
   - Кажется? - снова сказал Сережка, - нет, нам не кажется, мы это просто знаем.
   - Тогда поднимемся на борт "Иглы", - капитан жестом указал на вход в опоре.
   Всю центральную часть опоры, как оказалось, занимал лифтовый канал. Круглая кабинка лифта была гораздо меньше, чем на лифте в поселке, но, тем не менее, достаточно просторна для того, чтобы вместить пятерых человек. Дверь кабинки закрылась, как только Капитан нажал несколько разноцветных кнопок на небольшой, встроенной в стену панельке. Я не ощутил того, что мы двигались, но когда дверь снова открылась, за ней оказались узкий коридор, а дальше было помещение с множеством экранов на вогнутых стенах и большим, изогнутым в виде подковы, светло-серым пультом. За этим пультом сидел человек в того же цвета шлеме и в такой же, как у капитана и его спутников форме.
   - Антон, - негромко сказал капитан своему спутнику, - подбери для гостей, - он слегка кивнул в нашу сторону, - защитные костюмы.
   - Пять минут, - ответил Антон и быстро вышел из рубки, второй спутник капитана удалился тем же путем.
   Капитан повернулся к нам и осмотрел с головы до пят таким взглядом, который пронизывал, как рентген. Все-таки была в этом человеке вполне очевидная странность, потому что уже через секунду его взгляд оттаял и сделался вполне дружелюбным.
   - Итак, кажется, мы с вами еще не знакомы. Меня зовут Артур Рикст, и я являюсь капитаном этого корабля. А как же зовут вас, мои юные друзья?
   Я тут же быстро представил нас обоих:
   - Он - Сергей Дайский, а я Виктор Стрельцов.
   Он слегка покачал головой:
   - Вы очень похожи друг на друга, и я почему-то подумал, что вы братья.
   - Ага, - сказал Сережка, - вы угадали, мы и есть братья, но только двоюродные.
   Капитан посмотрел на экраны, слегка поморщился, потом снова повернулся к нам и спросил:
   - Может быть, вы объясните, почему нас никто не встречает и эфир чист, как небо после дождя? Никто не ответил даже на наш подлетный сигнал.
   Сережка пожал плечами. Я же предположил:
   - Просто вас никто не ждал. Ждали транспорт, но не сегодня, а уже месяц назад. Людей на все не хватает, в поселке осталась только последняя группа. Наверно сейчас просто никто не дежурил у связи. Некоторые ведь даже предполагали, что за нами вообще никто и никогда не прилетит.
   Капитан вздохнул:
   - Четыре месяца назад мы обнаружили потерпевший аварию, но все-таки сумевший выброситься из Пустоты, транспорт, тот самый, который вы ждали. Мы, хоть и на пределе дальности, но все-таки сумели связаться с Землей. О транспорте и его экипаже нам обещали позаботиться. Нам же был дан приказ идти на Дивер и эвакуировать последнюю сотню поселенцев... Мы считали, что встретить-то нас должны.
   - А у нас об этом никто не знал, - сказал я, - но можете считать, что это мы вас встретили. Мы проводим вас в поселок.
   Капитан снова улыбнулся и сказал:
   - Именно это я и хотел у вас просить. Только вам сначала потребуется одеться соответственно погоде на вашей планете, а то ваша одежда неразумна.
   Мы, с Сережкой, не сговариваясь, посмотрели друг на друга, смутились своего облика и поплотнее завернулись в свои накидки. Капитан, снова улыбаясь, спросил:
   - Насколько я понимаю, вы вдвоем ушли из поселка, никого не предупредив об этом?
   - Ага, - виноватым тоном признался Сережка. Я же постарался объяснить причину этого нашего поступка, получилось это довольно неуклюже:
   - До сегодняшнего дня мы шесть с лишним лет не видели ни солнца, ни неба. Нас просто не никуда не выпускали из поселка. И если бы мы хоть кого-то предупредили, то и на этот раз нас бы не выпустили.
   - Понимаю, - сказал Капитан, но все-таки неодобрительно покачал головой.
   Мне показалось, что в этом он нам сочувствует, но не одобряет, и я решился попросить:
   - Пожалуйста, не сообщайте никому, что мы были здесь, а то нам, не знаю, как, но нагорит обязательно.
   Капитан кивнул:
   - Хорошо, беру вас под свое покровительство. Но думаю, что от гнева родителей это вас все равно не спасет.
   В этот момент в рубку вошел посланный за костюмами звездолетчик. Он принес то, что обещал. Защитные костюмы сильно напоминали скафандры, которыми по сути дела и являлись. Мягкая, серовато-серебристая ткань из билитового волокна, полупрозрачный шлем и, скрывающаяся в массивных наплечьях, автономная система терморегуляции и жизнеобеспечения.
   - Должны подойти, - сказал он Капитану.
   Капитан кивнул и сказал уже нам:
   - Одевайтесь.
   Костюмы оказались нам как раз по размеру, даже без предусмотренной на них подгонки. Они идеально облегали фигуру и были очень удобны. Шлемы же мы только примерили и снова сняли.
   - Подождите здесь, - тоном приказа сказал Капитан, и они удалились.
   Сережка посмотрел на меня, слегка присвистнул, и шутливо округлил глаза. Словно бы сказал, ну и вляпались же мы с тобою, брат. Я кивнул ему в ответ, а он, не удержавшись, хохотнул. В это время человек, сидящий за пультом, облегченно вздохнул, снял с себя шлем и, повернувшись к нам, с улыбкой, спросил:
   - Ну и как здесь у вас, на Дивере? Очень тяжело?
   - Кому как, - уклонился я, но он понял это по-своему.
   - Я бы наверно не смог шесть лет не видеть неба.
   - Вы пилот? - спросил Сережка.
   - В каком-то смысле. А точнее говоря, звездпилот. Слышали про такую специальность?
   Мы одновременно кивнули. Звездпилоты - люди, которые ведут звездный корабль сквозь Пустоту, это "не вполне реальное пространство", во много раз быстрее света. Звездпилоты - элита среди всех пилотов. На любом корабле-звездолете и сам капитан обязан был быть звездпилотом, и только звездпилот мог рассчитывать когданибудь стать звездным капитаном. Звездпилотами мечтали стать многие, но могли лишь единицы, обладающие для этого необходимыми качествами и способностями. Немного помолчав, я спросил:
   - Не скажете ли вы, что это все-таки за корабль такой - ваша "Игла"?
   - Скоростной экспериментальный внепространственный крейсер. Принадлежит Центру Изучения Внепространственных Переходов. Новейшая и еще только проходящая испытания разработка.
   - А почему же тогда у вас на борту эмблема Службы Безопасности?
   - "Игла" - крейсер, разработанный по заказу этой самой службы, для разведки он маловат.
   - Вы садились красиво. - Сказал Сережка. - Неужели все-таки антигравитация ?
   - Скорее уж не антигравитация, а гравидинамика. Гравидвигатель новейшая разработка, тоже экспериментальный, но уж очень удачная вещь получилась, очень удобен и когда-нибудь станет незаменимым для околопланетных маневров, мечта пилотов. Кстати, именно благодаря вашей планете появилась новая теория гравитации, а она и дала нам этот двигатель.
   Я кивнул, потому что уже был наслышан о новой теории гравитации от отца, хотя и об этом никто пока официально не объявлял, и в школе ее естественно не изучали. Но и он не предполагал, что она даст практические результаты уже сейчас, в наше время, а не в отдаленном от нас будущем.
   - Значит, на вашем корабле мы полетим на Землю? - спросил Сережка.
   - Естественно. И всего через три месяца уже будете там. Наш корабль-то как-никак быстроходный крейсер, а не транспортное корыто. Такой удельной мощности на кораблях тут еще никто не видел.
   - Отставить, Миша, - это сказал незаметно вернувшийся капитан, причем таким тоном, что пилот побледнел и, вскочив на ноги, замер по стойке "смирно".
   Хоть кому, видевшему это, стало бы ясно, что властью капитан этого корабля обладал по-военному неограниченной.
   - Отставить, - снова сказал он, но на этот раз уже не так жестко, - не следует сообщать нашим гостям ничего лишнего.
   - Больше такого не повторится, капитан, - мальчишеским тоном и, уже едва сдерживая улыбку, сказал звездпилот Миша.
   - Верю, - сказал капитан и почти что обречено махнул рукою в его сторону, а потом, повернувшись к нам, - идемте, ребята.
   За время своего отсутствия капитан облачился в защитный костюм того же типа, что были сейчас на нас с Сережкой. Мы вошли в кабинку лифта и через несколько секунд уже вышли на поверхность.
   - Идемте, - снова сказал капитан и добавил, - можете звать меня просто Артуром.
   - Хорошо, - сказал я, и тут же спросил, - а вы что, разве один в поселок пойдете?
   - Не один, а с вами, - сказал он, слегка улыбнувшись, и тут же объяснил, - на "Игле" экипаж маленький, вместе со мною всего десять человек. Так что делегации из нас все равно не получится. Пусть уж лучше занимаются послепосадочной проверкой, а затем предстартовой.
   - Дядя Артур, - спросил Сережка, - а все-таки, правда, что ваш звездолет - новейший и быстроходный крейсер?
   Капитан снова улыбнулся и ответил:
   - Вообще-то это так. Но это пока все еще остается закрытой информацией. И уж если вы узнали это, мне остается только просить вас о том, чтобы вы держали ее в секрете, до тех пор, пока ее официально не откроют.
   - Обещаем, - за нас обоих ответил Сережка.
   - Ну, вот и хорошо. Официально мы считаемся экспериментальным крейсерским патрулем Службы Безопасности, но официального объявления об этом еще не было.
   - Понятно, - сказал я, - мы никому и ничего не скажем. Но только и вы не говорите никому про то, что мы были на космодроме.
   - Шантажируете, - сказал он, снова улыбнувшись, - ну да мне в этом нет никакого интереса. Про вас я никому говорить не собираюсь, но, скорее всего, вы и так, без этого, попадетесь.
   - Скорее всего, - подтвердил Сережка, - но только вы тогда хоть немного за нас заступитесь.
   Капитан коротко рассмеялся и сказал:
   - Ну, хорошо, я ведь уже сказал, что беру вас под свое покровительство.
   Дальше мы шли молча. Защитные костюмы были просто чудесными. Жару они под себя не пропускали. А идти в таких костюмах было одним удовольствием. Даже свет пылавших в небе солнц полностью смягчался золотистым покрытием гермошлема и не слепил глаза. Но в тоже время костюм нисколько не стеснял движений и не создавал ощущения герметично закрытого скафандра. До поселка мы дошли меньше, чем за час, с полным комфортом. Но когда оказались среди пустых домиков, капитан жестом попросил нас задержаться.
   - Я в первый раз за всю свою жизнь вижу покинутое человеческое поселение, и это страшно. Я понимаю вас. Идемте дальше.
   Тамбур был уже почти рядом. Когда мы подошли к нему, я потянул за рычаг и открыл вход:
   - Добро пожаловать.
   Как оказалось, в верхнем тамбуре горел свет, и к тому же не дежурный, каким все в последнее время, чаще всего пользовались, а полный. Значит, скорее всего, о прибытии корабля здесь уже стало известно, и нас уже приготовились встречать. Точнее говоря, конечно же, не нас, а капитана. Кивнув нам, капитан начал быстро спускаться по лестнице вниз, проигнорировав лифт. А мы, почти что бегом и едва успевая, последовали за ним. Как оказалось, насчет встречи я нисколько не ошибся, и нас действительно встретили, но уже внизу, в тамбурном коридоре. Целая делегация из десяти человек, во главе с председателем. И в этой самой делегации оказался мой отец, который смотрел на нас с Сережкой почти, что испепеляющим взглядом. Капитан представился первым.
   - Артур Рикст, капитан крейсера "Игла" из состава патрульного космофлота Службы Безопасности.
   Но как только капитану были представлены все встречающие, папа выразительным жестом поманил нас с Сережкой к себе. Мы молча опустили глаза, и пошли, но капитан нас остановил:
   - Я обещал этим ребятам, что за эту их самовольную вылазку наверх им не попадет.
   - Ну, уж извольте нам это самим решить, - папа был довольно разозлен.
   - Я обещал и не намерен от этого отказываться, - сказал капитан так, что по спине у меня, да и не только у меня, пробежали мурашки, - вы не знаете, каково провести полжизни взаперти, под землей, а они это знают. И если вы не можете их понять, то хотя бы дайте слово, что они не будут за это наказаны.
   Председатель молча кивнул, папа же немного помедлив, тоже кивнул. Тогда капитан отпустил нас и мы, понурившись, пошли вглубь коридора, к жилым помещениям. Папа вскоре догнал нас и, взяв за руки, повел домой. Крепко взял, не убежишь, не вырвешься, даже рука занемела, пока он довел нас до нашей квартиры.
   - Посидите пока здесь. Может быть, вам хоть немного стыдно станет. Хотя вряд ли, вы ведь себя считаете правыми.
   - Но, дядя Кирилл, ведь вы же обещали, что не накажете нас, - жалобно сказал Сережка, даже наверно чересчур жалобно. Но ожидаемого эффекта это не произвело.
   - А разве я вас наказываю? Хотя наверно, если бы вас выдрать по-настоящему, вам бы это только на пользу пошло. Если уж в голове нет ума, то через другое место немного добавилось бы. Но что поделать, хоть я вас и не понимаю, но обещал не наказывать. Так что посидите здесь и подумайте.
   - Папа, только не закрывай нас.
   - Чтобы вы снова куда-нибудь удрали?.. - сказал он, но, немного подумав, добавил. - Хорошо, я не буду вас закрывать, но только если вы пообещаете мне, что без моего разрешения не переступите этого порога.
   - Обещаем, - сказали мы с Сережкой почти, что в один голос.
   - Я вернусь только вечером и, скорее всего, довольно поздно, так что времени на размышления о вашей вине у вас будет предостаточно.
   Сказав это, папа оставил нас одних и дверей не запер, зная, что данное нами обещание удержит нас намного лучше любого замка. Но, оставшись одни, ни о какой вине мы естественно размышлять и не собирались. Во-первых, сначала мы довольно весело рассмеялись, потом, от избытка энергии, принялись бороться друг с другом, а когда это надоело, принялись довольно бурно обсуждать все случившееся с нами за еще только начавшийся день, а впечатлений у нас было даже с избытком. Но и этим нам так же не пришлось заниматься долго, потому что пришли мама и тетя Лина. Вдвоем они принялись нас воспитывать: Для начала они стали над нами подсмеиваться и подтрунивать нас. Описали, какие "предусмотрительные" из нас получились разведчики и как "правильно" мы все рассчитали. Но хорошо, что еще так, без слез и долгих высказываний о том, какие мы плохие. И, надо сказать, с гораздо лучшим эффектом. Потом они заставили нас выбраться из защитных костюмов, отправили в душ, а после него заставили одеться по-домашнему. Сережка оделся в мою одежду, ему она была почти что вокурат, не настолько уж он меня меньше. После этого наши мамы накормили нас завтраком и, заявив, что поскольку мы неисправимы, не имеет смысла дальше воспитывать нас, потому что это пустая и неэффективная трата времени, и закрылись в спальне.
   - Сестры о чем-то секретничать собрались, - негромко сказал Сережка. Мама и тетя Лина были сестрами, и даже больше, сестрамиблизнецами. Они были настолько похожи, и внешне и по характеру, что очень многие часто их путали. Но только не мы с Сережкой, хотя и не могли объяснить, как, ну да это, само собой, разумеется, - давай тоже закроемся в твоей комнате.
   - Давай, - сразу же поддержал его я, - тоже никого не пустим и хоть поговорим спокойно.
   Так мы и сделали. Закрывшись в комнате, мы говорили про "Иглу", про то, что уже скоро будем на Земле, старой и доброй Земле, родине всех людей. Говорили о том, что будем делать во время полета и как потом будем жить на Земле. Мы лежали на кровати, поверх одеяла, и нам было хорошо вот так лежать и говорить о хорошем. Мы разговаривали еще много о чем. Но когда я разразился весьма долгим монологом о полетах вне пространства, то даже не заметил, что Сережка уснул и мирно посапывал мне в плечо. Толи мой рассказ послужил для него снотворным, толи просто сегодня он вымотался посильнее меня. Я уже было собрался тоже уснуть, но почему-то у меня сейчас это не получалось. Я промаялся наверно с час, но так и не сумел уснуть. Зато я услышал, что папа вернулся домой, его голос был слышен даже через закрытые двери. Осторожно, чтобы не разбудить Сережку, я поднялся и вышел из комнаты. Папа сейчас был даже слегка веселый, за время отсутствия его настроение изменилось и существенно. Посмотрев на меня, он спросил:
   - Ну и как, уже осознали свою вину? - спросил он, но, не дождавшись ответа, продолжил, - ну да ладно, ругаться все равно некогда. На Дивере мы сегодня уже последний день. Завтра утром грузимся на "Иглу", а примерно через три месяца уже будем на Земле.
   - Кирилл, почему такая спешка? - спросила у него мама.
   - Капитан Рикст не намерен здесь задерживаться. У него есть свой приказ и свои планы.
   - Не могу понять.
   - "Игла" - это не какой-то транспорт, а крейсер СБ. Ну да и это неважно. Сейчас я ухожу, будем останавливать и консервировать энергостанцию, и до утра, скорее всего, не вернусь. Так что собираться вам придется без меня. И вы, Лина с Сережей, тоже идите и собирайтесь. Максим просил вам передать, что и его до утра вы также можете не ожидать.
   Сказав все это, папа сразу же ушел. В нашем поселке он был главным энергетиком и был обязан собственными руками отключить все то, что здесь было его работой.
   - А Сережка спит, - сказал я тете Лине.
   - Ну и пусть дальше спит. А то вы наверно всю ночь не спали, к своему побегу готовились. Да и все равно, в сборах от вас пользы практически никакой, одна только помеха.
   Сборы не заняли много времени, ведь к ним мы уже не один месяц готовились. Мы с мамой быстро сложили все самое необходимое в сумки. А то, что останется здесь, привели хоть в какойто порядок. И если уж кто-то здесь побывает после нас, то пусть видит, что люди отсюда не бежали, а ушли вполне организованно. А когда мы закончили, мама ушла к тете Лине, помогать ей собираться. Я же, оставшись один, заметил, что уже наступил вечер. И тут меня защемила такая грусть: неужели это и есть мой самый последний вечер на Дивере, планете, которая есть и навсегда останется моей Родиной. Неужели я никогда уже больше не буду сидеть в этих вот креслах, мы с Сережкой никогда уже не будем бороться вот на этом ковре... Все это было столько раз и неужели этого уже никогда больше не будет. Не будет больше шумных и веселых погонь по лабиринту коридоров, не будет надоевшей мне игры в мячик с младшими мальчишками и не будет очередного смотрения старого фильма. Да, всего этого не будет, мы все уйдем с Дивера и у нас будет другая, наверняка более хорошая жизнь. Может быть, я когда-нибудь вернусь сюда, но того, что уже прошло, я никогда не смогу вернуть. Да наверно и не захочу, думать о будущем лучше, чем жалеть о прошлом. Этими рассуждениями я взял себя в руки и пошел будить Сережку. От того, что я включил свет, Сережка не проснулся. Но стоило мне положить ему руку на плечо, как он вцепился в меня, словно ища защиты от чего-то ужасного и страшного. Правда, он тут же проснулся и, увидев меня, глубоко и облегченно вздохнул, но мою руку он отпустил не сразу.
   - Ну что ты, Сереж. Что-то страшное приснилось?
   - Ага, - кивнул он в ответ.
   - Расскажи, - попросил я, - устраиваясь рядом с ним.
   - А ты смеяться не будешь?
   - Разве я когда-то над тобою смеялся?
   - Да уж было дело, и не один раз.
   - Тогда я смеялся чисто в воспитательных целях, а сейчас не буду, слово даю.
   Сережка немного поворочался, а потом сел, привалившись спиною к стене: