Колчанов Артем. Путь к Золотистой (Круг - 1)

   - ЦНЛ-003, ты меня слышишь?
   "Да, капитан", - быстро побежали по экрану слова ответа.
   - Отвечай в звуковой форме.
   "В данный момент я не имею такой возможности".
   - Что случилось?
   "Я перепрограммирую свои режимы высших функций".
   - С чем это связано?
   "Вчерашний сверхфорсаж пространственного двигателя вызвал непроизвольное спонтанное нарушение моей работы".
   - Можешь ли ты выполнять свои функции?
   "Практически в полном объеме. Остальное несущественно".
   - Доложи о состоянии систем корабля.
   "Полностью или основное?"
   - Основное.
   "Реактор номер два полностью неисправен и восстановлению не подлежит. Ресурс пространственного двигателя исчерпан на 0,999923. Существенных отклонений в работе прочих систем мною не зафиксировано".
   - Неутешительно, значит, у меня уже нет возможности лететь вне пространства. Хорошо еще хоть другие системы исправны. Ну и что ты мне посоветуешь делать? - вырвался у меня вопрос.
   "Вопрос неоднозначен", - высветился ответ. Ну что с ним поделать, железяка и есть железяка, хоть и называется эта железяка интеллектуальным кибермозгом звездолета. Ну, да и не нужен мне его совет, и без него все уже ясно. Звезда-то вот она, почти что рядом. Нужно лететь обычным, напроломным, релятивистским полетом. Благо, что маршевые движки исправны и для их работы требуются только три реактора.
   - Рассчитай курс релятивистского перелета к этой звезде.
   "Имеется в виду АА28619АС?"
   - Имеется в виду наша цель. Самая яркая звезда нашего неба и, как надеюсь, самая близкая к нам.
   "Объект идентифицирован как наша цель. Уточните основные характеристики перелета или укажите типовую схему".
   - Основные характеристики - это долететь в максимально короткий срок. Естественно в допустимых пределах безопасности. Лишнего риска нам лучше постараться избежать.
   " Релятивистский перелет в некартографированном секторе пространства всегда является большим риском. Укажите допустимые пределы этого риска".
   Это была "железная" машинная логика. А я практически не имел опыта общения с кибермашинами интеллектуального класса. На всем Дивере была только одна такая машина - расположенный в подземном поселке кибермозг. Иногда я болтал с ним, но никогда не давал задания, потому что у меня на это не было права. А в школьный курс такое просто не входило. Конечно, я и без школы кое-что знал и наверняка сумел бы точно сформулировать задание, но в этот момент я просто сорвался.
   - ЦНЛ, или ты сейчас же рассчитаешь курс, или я тебя выключу и полечу на ручном управлении.
   "Могу предложить десять тысяч вариантов курса", - высветился на экране ответ.
   - Мне кажется, что ты меня прекрасно понимаешь и просто валяешь дурака, - выпалил я и, вытащив стартключ, нарочито медленно потянулся к пульту управления кибермозгом. Это был натуральнейший и наглейший шантаж. Я прекрасно знал, что интеллектуальные машины очень болезненно переносят отключение. И этот мой шантаж дал результаты. На экране очень даже поспешно высветилось:
   "Курс рассчитан, но принимать решения тебе. И если что случится, пеняй только на себя самого".
   Ну, это уж даже чересчур по-человечески, - молча усмехнулся я. Предложенный кибермозгом курс меня вполне устраивал. Шесть часов разгона на максимальной тяге маршевых движков. А потом месяц полета по внутрикорабельному времени. Полет в полностью автоматическом режиме и не требует присутствия человека.
   - Приказываю немедленно выйти на этот курс, - сказал я, постаравшись придать своему голосу максимально возможную твердость.
   "Приказ принят к исполнению", - незамедлительно высветилось на экране.
   - Только без этих твоих шуточек.
   "ЦНЛ-003 не намерен шутить".
   - Я буду в капитанской каюте.
   "Вас понял".
   Когда я поднялся с кресла, основной разгон уже начался. На корме на полную мощность работали фотонные дюзы. И причем работали не бесшумно. Низкий звук, многократно ослабнув при этом, проникал через многочисленные переборки и защитные поля отсеков, и был слышен и здесь. Покинув рубку, я проделал несколько физических упражнений, потому что от длительного и непривычного сидения в кресле, все тело у меня затекло, а сейчас медленно и небезболезненно возвращалось в норму. Лифтом я не воспользовался и до капитанской каюты дошел пешком. Не так далеко идти, к тому же это почти что окончательно вернуло меня в форму, прекратив болезненное покалывание в ногах. Сейчас мне просто не терпелось добраться до капитанского дневника, про который мне сказал он сам. Я рассчитывал, что найду в нем ответы на мучившие меня сейчас вопросы.
   Капитанская каюта как всегда была в образцовом состоянии. Заправленная словно по линейке кровать. Даже уходя навсегда, капитан заправил ее, словно проникающийся духом дисциплины курсант - первогодка. Мне невольно вспомнилось, что там, на Дивере, уходя, я оставил все так, словно бы только что поднялся с постели. И что подумает обо мне тот, кто когда-нибудь увидит это. Остается надеяться, что он поймет меня и не станет осуждать. Капитанская каюта была такой же небольшой, как и все остальные, стандартного размера, без всяких излишеств, которые дозволялось иметь капитану. Разве что довольно большой стереоголографический экран на стене, а на рабочем столе панель полного терминала связи с корабельным кибермозгом. Но для капитана корабля это не излишество, а просто-напросто обычная необходимость. И еще, эта каюта, как мне сейчас показалось, была вроде бы и необжитой, не хранящей в себе отпечатка незаурядной личности капитана. Я сел на стоящий рядом со столом жесткий стул, придвинул к себе терминал и нажал голубую клавишу диалога с кибермозгом:
   - ЦНЛ, ты случайно не знаешь, где здесь находится дневник капитана Рикста?
   "Не имею представления", - после короткой паузы высветилось на экране.
   Но этого и следовало ожидать. Я начал искать. Искал и в ящиках стола и в шкафу, но ни там и ни там дневника не оказалось, один только обезличенно-образцовый порядок. Тогда я просмотрел все, даже карманы висящей в шкафу парадной формы. Но дневника нигде не было. Единственное, что я нашел, была старая фотография с блеклыми красками и недостаточно совершенно переданным объемом, такие делали не позже, чем в позапрошлом веке. На фотографии был мальчишка лет двенадцати в старомодной одежде. Он улыбается так, что не остается никаких сомнений, что это не кто иной, как сам Артур Рикст, хотя мне и не очень-то в это верилось. Я поставил фотографию на стол и несколько минут глядел на, глядевшего на меня из давнего прошлого, мальчишку... Но где же все-таки дневник? Неужели капитан обманул меня? Бросил, ничего толком не объяснив, а только все запутав. Оставил один на один с космосом, кораблем и не вполне нормальным кибермозгом. От этих мыслей мне стало по-настоящему плохо. И я повалился на кровать, не снимая обуви, чтобы хоть как-то нарушить этот идеально-образцовый порядок. Уткнулся лицом в подушку, смял ее руками и понемногу начал успокаиваться. Здесь тоже ощущался монотонный гул маршевых двигателей. И успокаиваясь, я снова начал засыпать. Потому что перенапряжение, этот бич и профессиональную болезнь звездпилотов, я все-таки заработал, а его последствия не проходят быстро и безболезненно, как обычная усталость, а обычно еще долго дают о себе знать.
   Когда же я проснулся, двигатели уже молчали, но и тишины, так поразившей меня в первые дни полета, тоже не было. Сейчас все заполнял какой-то едва слышный звук, которому я, правда, не придал никакого особого значения. От моей усталости, как я сам посчитал, не осталось и следа, что ни говори, а отдохнул я очень даже прилично и основательно. Еще немного я полежал на кровати, глядя в светло-голубой потолок и, приводя в порядок свои мысли. За этим занятием я посчитал, что нужно все-таки идти в рубку и выяснить текущее положение дел.
   Я поднялся, сделал небольшую зарядку, какую обычно привык делать, умылся здесь же, в каюте. Потом хотел привести в порядок кровать. Но как только поднял подушку, увидел, что под нею лежит тетрадь, толстая, в потертой сиреневой обложке. Это и был тот самый дневник Артура Рикста, который я накануне долго и безрезультатно искал. Сейчас я естественно отложил все дела и принялся за него. Я не стал быстро пролистывать тетрадь, выхватывая отдельные кусочки, а начал читать подряд, с самого начала. Капитан же начал вести этот дневник еще тогда, когда не был капитаном, а был обычным земным двенадцатилетним мальчишкой, которого все звали Арт Рикст. Тогда он был еще младше меня сегодняшнего, таким, каким я его видел на фотографии, наверно эта фотография хранилась у капитана не случайно. Но и это такое начало дневника оказалось для меня достаточно интересным.
   Капитан, как я и предполагал еще накануне, родился давно, а если быть точным, то второго февраля 2285 года, в конце позапрошлого века, когда еще не была освоена Венера, а о поселениях у других звезд люди еще только мечтали. Перенаселенная Земля, на которой еще не закончилась глобальная реконструкция облика. Внепространственная космонавтика, еще только вышедшая из стадии эксперимента, и делающая первые, но многообещающие шаги. Все это было в дневнике капитана и, читая, я словно бы своими глазами смотрел на то, навсегда ушедшее в прошлое, время. Но в этом дневнике была одна странность. Время от времени, и чем дальше, тем чаще, попадались большие куски, иногда по несколько страниц, написанные какими-то причудливо-незнакомыми символами. Это или шифр, или какой-то совершенно незнакомый мне язык. Что в принципе безразлично. Капитан, когда писал это, не хотел, чтобы кто-то другой смог это прочитать. И капитан получил, что хотел. Я едва ли осилил десятую часть капитанского дневника, когда пронзительно запищал сигнал экстренного вызова на связь с кибермозгом. Я тут же вскочил и резко вдавил голубу клавишу на панели терминала:
   - Что еще случилось?
   "Прошу капитана немедленно пройти в рубку, - засветилось на экране, прошу не задерживаться".
   Я натянул на себя рубашку и выбежал из каюты. Воспользовался лифтом и уже через несколько секунд был в рубке. На обзорных экранах почти беспрерывно мелькали яркие вспышки. Я медленно опустился в кресло и нажал голубую клавишу:
   - Что происходит?
   "Корабль вошел в пылевой пояс. Концентрация пыли повышается. Она уже значительно выше нормы и приближается к опасному пределу. К тому же в поясе могут оказаться относительно крупные частицы, против которых наша защита окажется бесполезной".
   - Как лучше всего избежать столкновения?
   "Нужно снизить нашу скорость, хотя бы до трети це ".
   - Но тогда значительно вырастет время полета.
   "Только при трети це я могу гарантировать относительную безопасность корабля".
   - Есть ли какие-либо другие варианты?
   "Затормозить, вернуться назад и попытаться обойти пылевой пояс. Но мы не знаем конфигурации и протяженности этого пояса и вряд ли сумеем выиграть время на таком возвращении".
   - Мы возвращаемся, - почти не раздумывая, сказал я, - попытайся обойти пылевой пояс.
   "Вероятность того, что этим мы выиграем время, составляет менее одного процента".
   - Все равно, мы возвращаемся. Приказываю начать торможение.
   "Приказ принят к исполнению. Скорость будет погашена до нуля через шесть часов".
   Звездолет быстро развернулся кормой вперед и запустил маршевые двигатели.
   - Я буду в капитанской каюте, - сказал я, поднявшись с кресла.
   Но выйти из рубки я не успел. Страшный и тяжелый удар бросил меня на пол и сразу же, со всего размаху, на потолок. Экраны заднего обзора озарила чудовищная вспышка взрыва, и они погасли. Это я все-таки успел заметить, когда падал. Одновременно с взрывом замолкли двигатели. Я ухватился обеими руками за решетку вентиляционной системы. Вцепился мертвой хваткой, такой на меня накатил страх и ужас. Корабль вращался, как соломинка в водовороте, звезды так и мелькали на работающих экранах. И я не мог понять, что же всетаки случилось с кораблем. То самое столкновение, о возможной опасности которого меня предупреждал кибермозг. Или того хуже, если взорвался двигатель. Что с кораблем? Уцелел ли кибермозг? Кибермозг, по-видимому, уцелел. Включились двигатели ориентации, которые хоть и медленно, но все-таки остановили это сумасшедшее вращение. У меня появилось ощущение, что я куда-то падаю, а все незакрепленные предметы наоборот всплыли. Это наступила невесомость, которую я испытывал на себе по сути дела в первый раз. Но как к счастью оказалось, космической болезнью я не страдаю. С трудом я заставил себя разжать пальцы, они даже успели онеметь. Ну и черт с ними. Я легко оттолкнулся от потолка и спланировал к креслу. С непривычки я промазал и довольно больно стукнулся об него и только после этого опустился на место. Застегнул пристяжные ремни, чтобы не всплыть, и только после этого вдавил голубую кнопку:
   - ЦНЛ, что произошло? - мой голос непроизвольно дрожал и срывался. Ответа не последовало, и мне пришлось повторять.
   "Мне страшно, Вик, - совсем уж неожиданно высветилась на экране надпись неровными буквами, - я боюсь".
   До этого события я даже не смог бы предположить, что машина, холодный кибермозг, может сказать такое. Но и в тот момент, если сказать честно, я не задумывался об этом и даже, несмотря на очевидное, совсем забыл, что разговариваю с машиной, а не с человеком.
   - Я тоже боюсь. Но вместе что-нибудь постараемся придумать. Скажи только, что же все-таки произошло?
   "Столкновение с крупной частицей на релятивистской скорости вызвало взрыв эквивалентом в пять с лишним гигатонн . Компенсаторы перегрузок едва выдержали... Но и то не везде. Мне страшно".
   - Не бойся, если мы уцелели, то что-нибудь постараемся придумать.
   - Мне показалось, что я сейчас умру, я был почти уверен в этом, - голос, прозвучавший из динамиков, оказался детским, точнее говоря мальчишеским. Но тогда я не придал и этому никакого значения. - Два двигателя мгновенно захлебнулись. Хорошо еще, что реакторы не сдетонировали, а то бы мы сейчас разлетались в разные стороны со скоростью света в виде жесткого излучения.
   - И что нам теперь делать? - спросил я, потому что своих мыслей по этому поводу у меня и не могло возникнуть.
   - Сейчас подумаем. - Несколько секунд по экрану стайками перепуганных рыбешек бегали цифры и слова, которые я не успевал уловить. Мерцали планы и схемы корабельных коммуникаций. - Гдето произошло разрушение линий контроля. Ниже шестнадцатой палубы я ничего не вижу и не могу контролировать.
   - Нужно починить эти линии.
   - Пока это не самое главное. Если серьезно пострадали двигатели, то линии могут оказаться и вовсе ненужными. Потому что мы тогда навсегда превратимся в летучий голландец.
   - Я могу добраться до двигателей и посмотреть, что с ними.
   - Хорошо, попробуй, а я буду тебя инструктировать. Ты знаешь, где находятся скафандры?
   - Ага, ближайшие у первого шлюза.
   - Иди туда, тебе придется надеть скафандр.
   - Ты можешь включить гравитацию? - спросил я, потому что невесомость не очень-то привлекала меня.
   - Пока нет, - последовал ответ. - Ну, иди же, одевайся.
   - Уже иду.
   До первого шлюза я добрался довольно быстро. Но так как опыта пребывания в невесомости у меня не было никакого, это стоило мне нескольких синяков и шишек. На решетчатых стойках возле шлюза имелся весь парк скафандров. Начиная от сверхлегкого и заканчивая, напоминающим своим видом бронированный сейф, скафандром высшей защиты. Какой из них выбрать? Задумываться над этим мне не пришлось, потому что ожил встроенный в стену динамик внутренней связи:
   - Надевай средний скафандр. В тяжелом и СВЗ без моей помощи там не пройти. Вот этот, крайний тебе вполне подойдет.
   Я с трудом влез в толстый, сделанный из многослойной триоткани , скафандр. Надел большой полупрозрачный гермошлем. Но в этот момент заморгал на стене красный аварийный сигнал. Я приподнял гермошлем, потому что он отрезал все звуки:
   - Еще что-то случилось?
   - Пока еще нет. Включи рацию, а то, как я буду тебя инструктировать. Зеленая кнопка на левом плечевом щитке.
   - Извини, включаю. - Сделав это, я снова надел гермошлем. - Я готов.
   - Возьми на стеллаже пятый набор инструментов. Оранжевый контейнер.
   - Этот?
   - Он самый. Пристегни его к скафандру, на груди есть специальные фиксаторы, ага, это они.
   - Все?
   - Еще нет, сними с кронштейна видеокамеру полного обзора.
   - Эту? - я указал на матовый шар, висевший возле двери шлюза.
   - Да, ее.
   Я потянул камеру, но она и не пошевелилась.
   - Не снимается.
   - Слева внизу защелка. Вот так, хорошо. На левом плече у тебя есть для нее гнездо. Да, оно самое.
   - Вставил. Теперь все?
   - Ага, иди к лифту.
   Лифт был почти рядом. Дверь передо мной открылась, но кабинки за ней не оказалось, только глухая, лишенная света чернота шахты.
   - Похоже, что шахту деформировало, - прозвучал из наушников комментарий. - В этой зоне были ударные перегрузки в несколько сотен же. В нижние отсеки лифт не проходит. Так что спускайся так, здесь же невесомость.
   - И темнота, как в могиле, - добавил я, придерживаясь за проем двери и заглядывая в шахту.
   - Включи фонари скафандра. Белая кнопка, вот так. А сейчас вниз и не бойся, опасности тут не должно быть.
   - Я, вроде бы, и не боюсь.
   - Ну и хорошо.
   Я несильно оттолкнулся и поплыл по шахте к кормовым отсекам. Скафандровые фонари были несильные и вперед я видел максимум метров на двадцать - двадцать пять, голые металлические стены, а дальше была все та же могильная темнота. Из этой темноты внезапно выплыл тонкий и прямой металлический стержень, наискосок перекрывавший шахту. Пролетая мимо, я ухватился за него руками и остановился. Стержень даже не спружинил, это был не простой металл, а триолит , способный выдержать огромнейшие нагрузки.
   - Вот почему лифт не идет вниз. Стержень из триолита закрывает проход.
   - Вижу, Вик, ты сможешь его убрать?
   - Сейчас попробую. - Я уперся ногами в стену, ухватился руками за конец стержня и изо всех сил потянул. Перчатки начали проскальзывать, а стержень даже не пошевелился. - Прочно заклинило. Откуда он тут взялся?
   - Я что, знаю что ли... Это, похоже, штанга временного крепежа. Такими пользуются монтажники. Наверно где-то забыли или потеряли, а ударом ее сорвало. Заклинил же ее я, лифтом.
   - А нельзя ее лифтом же и выдернуть?
   - Не получится, на лифте не за что зацепиться.
   - Тогда может быть перерезать?
   - Ты что, ведь это же триолит.
   - Но ведь и триолит режут.
   - Это опасно.
   - Сейчас все опасно.
   - Ну, хорошо можно попытаться. Открой контейнер и достань триолитовый тросик. Да, вот этот, с зажимами. Закрепи зажим на конце стержня, да, вот так. Сейчас опустись метров на десять. Видишь скобу, оберни тросик вокруг нее несколько раз. Сейчас назад и второй зажим на второй конец.
   - Что дальше?
   - Поднимись повыше, открываю дверь.
   Я оказался на палубе, на которой никогда до этого не бывал, впрочем, как и на большинстве других, которые были доступны только специалистам. Но сейчас мне было не до этой палубы, которую я удостоил только самого беглого взгляда.
   - Возьми в контейнере деактиватор. Он похож на излучатель, только вместо ствола игла.
   - Этот? - я извлек из контейнера увесистую машинку, больше всего похожую на какое-то фантастическое оружие. Только эта машинка была способна разрушать самые прочные из созданных человеком материалов.
   - Он самый. Настрой его. Первый переключатель на шестую точку - узкий веер. Второй на третью точку - примерная дальность. Регулятор мощности на одну сотую, ага, вот так. Снимай с предохранителя, переключатель справа, правильно. Отстегни прицельный экран и возьми в левую руку, - дверь в шахту закрылась, оставив только узкую щель. - Сейчас просунешь деактиватор в щель, прицелишься по экрану и нажмешь спуск. Постарайся при этом зажмуриться. Ты понял?
   - Вполне, - сказал я, понимая все принятые меры предосторожности.
   Я просунул ствол деактиватора в шахту, прицелился поточнее и, закрывая глаза, нажал на спуск. Ослепительная вспышка даже через закрытые веки больно ударила по глазам. А куски перерезанного стержня еще несколько секунд со стуком "гуляли" по шахте.
   - Ну, как?
   - Кажется, перерезал.
   - Я о тебе.
   - Я в порядке. Но если бы не закрыл глаза, то вряд ли что видел бы сейчас. Ну ладно, открывай дверь, пойду дальше.
   Сначала я забрал обратно тросик, а куски перерезанного стержня убрал из шахты на ближайшую палубу. Потом спустился до нужного места. Дверь тут не открывалась и пришлось немного повозиться, чтобы открыть ее вручную. За дверью была рубка контроля двигателей, почти такое же по размеру помещение, как и главная рубка. Мне сразу же бросилось в глаза то, что панель управления здесь была чем-то разворочена. За разорванной панелью стреляли голубыми молниями разорванные энерговоды и контрольно-управляющие кабеля, но, вопреки моим ожиданиям, освещение в рубке все-таки действовало.
   - Тоже ударные перегрузки? - спросил я, указывая на панель управления.
   - Похоже, что так, хотя и не вполне понятно.
   - А сверкают наверно те самые линии связи. Это пятнадцатая палуба?
   - Пятнадцатая. Но пока лучше не лезь к ним, я пошлю сюда ремонтные автоматы, с лифтом это сделать несложно. Нужно осмотреть сами двигатели. Иди во вторую дверь, она должна открыться на код твоего браслета.
   - Иду.
   За дверью оказалась узкая винтовая лестница, которая, как казалось, была прорезана в большой металлической болванке. Отталкиваясь от стен, я быстро полетел по ней вниз.
   - Осторожнее, Вик.
   - Я и так осторожно, - сказал я и тут же вляпался в толстую и тяжелую триолитовую дверь. Она оказалась не заперта и этого моего толчка оказалось достаточно, чтобы дверь медленно открылась, а я проскользнул в двигательный зал. На мой взгляд, все тут было в абсолютном, даже идеальном порядке, но из наушников донеслось негромкое восклицание:
   - Ой ей.
   - Что-то не так? - спросил я.
   - Точно пока не знаю. Сними камеру и покажи мне все поподробнее.
   Наверно больше часа я лазил по двигателям и вокруг них, чтобы показать все, что только наверно было возможно.
   - Пока достаточно.
   - Ну и как?
   - Точно сказать еще не могу. Для этого нужно бы осмотреть сами дюзы.
   - Куда идти?
   - Это опасно, Вик, даже очень опасно. Наша скорость субсветовая. А чтобы осмотреть дюзы, нужно выходить в открытый космос, иначе никак нельзя.
   - И что тогда, ждать, когда прилетит камень побольше прежнего, разобьет обшивку и превратит нас в пыль. Лететь и так опасно. Я выйду в космос.
   - Но только совсем ненадолго. Я постараюсь, насколько это возможно, прикрыть тебя корпусом и силовым полем.
   Здесь же, в двигательном зале был свой, аварийный шлюз, совсем крошечный. Через него я выбрался в открытый космос.
   - Будь осторожен, Вик.
   - Я и так осторожен, - сказал я, внутренне содрогнувшись от вида раскинувшейся за бортом черной бездны межзвездного космоса.
   - Сначала зафиксируйся. Справа на поясе у тебя карабинчик и катушка тросика. Так, правильно. Сейчас забирайся в соседнюю дюзу. Только не летай, а держись за поручень.
   Перебирая руками по поручню, я добрался до жерла дюзы номер два, ближайшей к шлюзу. Естественно, что внутри дюзы никаких поручней не было. Я просто оттолкнулся и заскользил по идеально гладкой поверхности к центру дюзы. Там, где она сужалась, я раскинул в стороны руки и остановился.
   - Ты все увидел?
   - Почти все, что было нужно. Сейчас загляни в камеру излучателя. Так, достаточно. Перебирайся в четвертую дюзу. Только, пожалуйста, поосторожнее.
   Оттолкнувшись, я снова заскользил по полированной поверхности. А у среза кормы ухватился за поручень. По нему добрался до дальней дюзы и точно также спустился в нее. Удар "космической щебенки" пришелся именно сюда. И полированный черный тетралит, способный выдержать, казалось бы, немыслимые, просто фантастические нагрузки, от этого удара и взрыва покрылся неровными шрамами и выбоинами. В одном месте даже отделился широкий неровный лоскут внешнего покрытия дюзы, размером с небольшое полотенце. И было ясно, что ничего хорошего эта картина не обещает, но я все-таки спросил:
   - Ну и как?
   - Сам видишь, ничего хорошего. Подожди, я сейчас все прикину, может быть не совсем уж и плохо.
   Пару минут тянулось молчание, потом голос сказал:
   - В таком состоянии запускать двигатель опасно, но если бы не было этого лоскута, то можно было бы и рискнуть.
   - Хорошо, я его срежу.
   - Нельзя, это ведь даже не триолит, насыщенность энергией у тетралита на порядок выше. Нужно сделать автоматический деактиватор.
   - Но сколько на это уйдет времени? Я попробую, понемногу, слабенькими импульсами.
   - Рисковать - твое личное право. Но не забывай, что ты будешь рисковать не только собой.
   - А разве терять время здесь не больший риск? Я заберусь в камеру излучателя и прикроюсь контейнером.
   - Это не более чем иллюзия убежища.
   - Как настроить деактиватор?
   - Лучше используй режим ножа. Первый на десятку, второй на двойку, регулятор на десятитысячную. В этом режиме деактиватор будет разрушать только небольшой участок литовой структуры. Действуй очень осторожно. Постарайся отрезать лоскут у самого основания.