Колчанов Артем. Путь к Золотистой (Круг - 1)

   - Хорошо. - Я настроил деактиватор и укрылся в камере, прикрывшись отстегнутым от скафандра контейнером. - Я готов.
   - Ну, ни пуха, ни пера тебе.
   - К черту.
   Я тщательно прицелился, глядя на экранчик, и зажмурившись, нажал на спуск. Да, это все-таки был не триолит. От удара, как мне показалось, вздрогнул весь звездолет, а чудовищный жар проник даже внутрь скафандра. Когда же я открыл глаза, перед ними плавали яркие зеленые круги. Но, выглянув из своего убежища, я все-таки увидел, что прицелился недостаточно хорошо и лоскут отделился едва ли на треть, встав сейчас почти перпендикулярно стенке дюзы.
   - Видишь? - спросил я шепотом.
   - Вижу, - последовал ответ, - может быть, лучше вернешься?
   - Ну, уж нет. Это дело нужно доделать до конца.
   Второй выстрел - импульс оказался удачнее первого, он почти полностью оторвал лоскут. Но какой-то осколок от него ударил в контейнер, а через него и меня в живот, от этого меня даже помутило. А каково было бы, если бы это был не осколок, а весь отрезанный лоскут, мне даже стало страшно от такой мысли.
   - Вик, тебе сильно больно?
   - Да нет, терпимо, - соврал я и послал еще один, последний импульс.
   В левую руку, которой я держал деактиватор, впилась раскаленная игла и пробила навылет скафандр. Засвистевший в дырку воздух вынес с собой тут же замерзающие капельки крови. Но особой боли я не ощутил, меня помутило от вида крови. Я схватился за руку, чтобы не дать воздуху выходить, я не знал, что этот скафандр сам тут же затянул отверстие. И я не заметил, как выплыл из дюзы в открытый космос. Отсеченный лоскут, улетая, перерубил мой страховочный тросик. Когда же я увидел, что от корабля меня уже унесло на десяток метров, я чуть было не заревел от собственного бессилия. А меня уносило все дальше и дальше, медленно, но неотвратимо.
   На фоне искаженного огромной скоростью звездного неба уменьшался мой корабль. Эта картинка настолько прочно врезалась у меня в память, что я еще долго после этого видел ее в кошмарных снах. А тогда, как мне показалось, я даже перестал правильно воспринимать окружающую действительность. В себя же меня привело то, что я увидел, что корабль ощетинился лучами фотонных выхлопов из дюз ориентации и начал медленно приближаться ко мне. Через минуту я уже оказался возле открытого шлюза, того самого, через который словно бы тысячу лет назад выходил из корабля. Я ухватился обеими руками за комингс и втолкнул себя в шлюз. Но окончательно в себя я пришел только когда шлюз наполнился воздухом.
   - Вик, что с тобой, почему не отвечаешь? - спросил сильно встревоженный голос.
   - Я ничего не слышал. Меня зацепило осколком.
   - Показывай.
   Я расстегнул замок на запястье, снял перчатку, поднял рукав. Рука немного повыше браслета была действительно словно бы проколота, и крови сейчас уже не было совсем, правда рука все-таки болела.
   - Жить будешь, ничего такого особенно страшного. Шевелишь-то ею нормально?
   - Вроде бы, - я это вполне убедительно продемонстрировал.
   - Направляйся в медотсек, там приведешь себя в порядок.
   - А как же с пультом в рубке двигателей?
   - Автоматы там уже почти закончили восстановление. Вот сейчас заканчивают... Ура, контроль восстановлен.
   - Включи тяжесть, а то меня от этой невесомости уже мутит. Не хочется новых синяков и шишек набивать.
   - Включаю, но только не на все же. А то тебя еще сильнее замутит. Жди.
   Я очень медленно опустился на пол, тяжесть появилась и нарастала. Ощутить под ногами твердый пол показалось мне очень приятным ощущением. Но тут же у меня усилилась тревога:
   - Что с этим чертовым пылевым поясом?
   - Кажется, мы его только что проскочили, концентрация пыли упала почти до обычного значения... Если можешь немного потерпеть, приди в рубку.
   - Иду.
   - Опускаю тебе лифт.
   В рубке тот же голос из динамиков сообщил:
   - Концентрация пыли резко убывает. Мы выходим из пояса. Каковы будут указания?
   - А как ты сам считаешь?
   - Я думаю, что скорость нужно все равно сбросить, хотя бы до ноль семи це.
   - Действуй, как считаешь нужным.
   - Сначала я проведу коррекцию курса. Убедимся, что двигатели еще могут работать.
   - Согласен.
   Там внизу, на корме, снова загремели двигателя. Но только сейчас в их звуке появилась какая-то визгливая нотка, а корабль сотрясала мелкая, но частая вибрация, к счастью слабая.
   - Ничего страшного, все в пределах допустимого. Кажется, на этот раз действительно пронесло. А я, если сказать честно, здорово перепугался, даже соображать поначалу не мог.
   - Зато сейчас все позади, - сказал я сквозь зубы, потому что снова резанула боль в руке.
   - Сильно болит? - переменив тон, спросил голос.
   - Прилично. Осколок-то насквозь прошел, вон, даже в скафандре две дыры.
   - Если бы не насквозь, было бы еще больнее. Спускайся в медотсек.
   В медотсеке я пробыл недолго. Я не стал пользоваться услугами медицинской техники. Я сам обработал себе ранку антисептиком. Потом, следуя советам голоса, поставил себе несколько уколов. От них боль почти сразу же отступила. А когда она отступила, я почувствовал, что очень хочу есть и чуть меньше - спать.
   - Я жрать хочу, как голодный хищник.
   - Нисколько не удивительно, ты после анабиоза не съел ни крошки. Как будешь кушать? Нормально или, может быть, пилюлей обойдешься?
   - Не хочу никаких пилюль.
   - Тогда вот что, пройдись до столовой пешком, а я за это время что-нибудь для тебя сочиню. Идет?
   - Если только по дороге не свалюсь от усталости и не усну.
   - Не свалишься.
   До столовой я дошел, правда, наполовину я уже наверно спал. В столовой, за открытой дверцей кухонного автомата меня уже ждал завтракообедоужин.
   - Сам то ты есть хочешь? - совсем уж не к месту спросил я.
   - Спасибо, я сыт.
   Я довольно быстро расправился с едой и отправил пустые тарелки в заурчавший зев утилизатора.
   - А сейчас, Вик, иди в каюту.
   - Я и так уже иду.
   - Как дойдешь, сразу же нажми голубую кнопку. Хорошо?
   Я кивнул в ответ. Зайдя в каюту, я сразу же нажал эту самую кнопку на терминале. Потом стянул с себя одежду и сразу же рухнул на кровать, рассчитывая уснуть немедленно. Но сон, который еще недавно подстерегал меня буквально на каждом шагу, сейчас почему-то не приходил, хотя усталость у меня была огромная.
   - Вик, ты не спишь? - осторожно спросил голос из динамика.
   - Нет, не сплю.
   - Сейчас на корабле все в порядке. Спи, не доводи себя еще раз до срыва.
   - Я знаю, что все в порядке, но сон почему-то не идет. Мысли всякие мучают...
   - Тебе наверно очень трудно?
   - Поставь себя на мое место, тогда поймешь.
   Динамик довольно долго молчал. Оттуда доносились какие-то совершенно непонятные звуки. Потом он резко и как мне показалось, довольно обиженно сказал:
   - Я никогда не буду на твоем месте! Никогда! Понимаешь меня, никогда! Как и ты на моем. Потому что ты человек, а я всего лишь машина. ЦНЛ. Корабельный кибермозг.
   Услышав это, я вскочил с кровати так, словно меня ударило током. Что же такое со мной сегодня творится. Я ведь даже не задался вопросом, кто этот мой собеседник. Я знал, что на корабле кроме меня никого нет, но даже не вспоминал об этом. И даже подсознательно не думал о нем, как о машине, скорее наоборот, как о человеке. Что за наваждение такое нашло на меня?.. Нет, не могу я представить, что это машина, потому что машина просто не может вести себя так, так почеловечески.
   - Не верю, - сказал я и посмотрел в черный зрачок видеокамеры с какой-то совсем уж глупой надеждой. За этим последовала довольно долгая пауза и наконец-то динамик снова ожил:
   - Прости меня, Вик, за то, что я такой вот. Я не должен был делать того, что сделал.
   - Что ты сделал?
   - За то, что я показался тебе человеком. И долго не давал понять, кто я на самом деле.
   - Никакая машина не может вести себя так, - попытался возразить я, таких машин просто не бывает.
   - Бывает, - ответил он с вздохом, или если верить ему, то прекрасно это сымитировал.
   - И все-таки кто же тогда ты?
   - Машина, железяка, как ты говорил.
   - Ну, тогда и ты прости меня.
   - За что?
   - За то, что так говорил. И еще за то, что выключением тебе угрожал. Это ведь для вас очень больно.
   - Дело прошлое... - из динамика послышалось сопение, словно бы кто-то дышит прямо в микрофон. - А вообще-то, если по правде, это совсем не больно. Ну, как это тебе объяснить. Это просто страшно. Может быть, это последняя минута в жизни, и тебя уже никогда не включат. Мало ли что может случиться за это время.
   - Как бессрочный анабиоз, - немного подумав, сказал я.
   - Наверно, в каком-то отношении, похоже. Но главное отличие в том, что человек всегда имеет право на жизнь, а со мной могут сделать все, что угодно. Я же машина, самая обыкновенная машина, как дисколет или даже кухонная плита.
   - Но ведь ты же думаешь, мыслишь... - и хотел сказать как человек, но недоговорил.
   - А может быть, это тебе тоже только кажется.
   - Не кажется. - Ответил я твердо.
   - Может быть, тогда это кажется мне.
   - Но я не пойму, почему ты такой? Откуда ты вообще взялся?
   - Вот что, Вик. Сейчас ты лучше спи. А завтра я тебе все расскажу, если ты, конечно, захочешь слушать.
   - Конечно, захочу. Ведь нам, похоже, еще долго быть вместе. Мы двое на корабле, а вокруг только пустота.
   - Пленники пустоты.
   - Ты о чем, - спросил я, усаживаясь на кровать.
   - О нас. Да ничего, это я просто так. Спи, Вик, спокойной тебе ночи.
   Глава третья: След в чужом небе
   Спал я наверно очень долго, настолько долго, что, проснувшись, с большим трудом, различал то, что увидел во сне и то, что было перед тем, как я уснул. Однако сон, как и ожидалось, сделал свое дело, чувствовал я себя свежим и отдохнувшим. Я, как уже давно привык, сделал небольшую зарядку, тщательно умылся, прибрал за собою кровать. Но когда собрался одеваться, то не нашел своей одежды. Я выругался вслух от этого обстоятельства. Но тут же заметил, что над небольшой дверцей окна доставки, которые здесь были в каждой каюте, горит зеленый огонек, значит, там что-то есть. И едва я дотронулся до нее, как она легко открылась. Внутри лежала одежда, нет, естественно не мои рубашка и брюки, а стального цвета полетная форма экипажа "Иглы". Развернув ее, я, как и ожидал, убедился, что она сделана точно по моему размеру и росту. Немного помедлив, я надел ее на себя, уже окончательно будучи уверенным, что кто-то заботится обо мне, и шепотом сказал ему:
   - Спасибо.
   Покинув каюту, я первым делом направился в столовую, потому что желудок был пуст и требовательно напоминал о себе. В столовой горел свет, а за дверцей кухонного автомата меня ждал завтрак, который, вне всякого сомнения, был только что приготовлен. Позавтракал я быстро, но, не торопясь, а когда закончил, сразу же направился в рубку. Там я забрал еще вчера оставленный скафандр и отнес его на место, может быть его можно будет и починить. Проколотая рука у меня сейчас практически не болела, хотя место вокруг прокола припухло и покраснело. Я повесил скафандр на прежнее место и снова вернулся в рубку, где сел в кресло и внимательно посмотрел на экраны.
   Звездное небо на экранах выглядело совсем не таким, какое я видел вчера, кувыркаясь в открытом космосе. Не было того искажения, которое производит на свет звезд огромная скорость звездолета. Небо выглядело так, каким бы оно было бы, если бы "Игла" висела на месте, а не неслась с субсветовой скоростью в межзвездном космосе. Это корабельный кибермозг обрабатывал картину, полученную с наружных камер, и подгонял ее к привычному для человека стандарту. Цель полета - желтая звезда стала немного ярче с тех пор, как я смотрел на нее в последний раз. Сколько же нам еще лететь дотуда? - подумал я и вдавил голубую кнопку на подлокотнике:
   - Здравствуй, - сказал я немного нерешительно. Потому что, если быть честным, не был уверен в том, что получу тот ответ, который хочу и ожидаю услышать. Но охватившее меня сомнение тут же бесследно рассеялось, потому что из динамиков послышался вздох облегчения и слегка глуховатый мальчишеский голос сказал:
   - Здравствуй, Вик, спасибо, что не забыл обо мне.
   - Я-то не забыл. Но вот почему-то все, что было со мной вчера, мне сейчас кажется просто сном.
   - Я знаю это, точнее говоря, не знаю, а догадываюсь. Таково свойство человеческого мозга - бегство от необычного и неприятного в иллюзию, как только это самое необычное и неприятное заканчивается.
   - Я даже вообще засомневался, что ты существуешь, и что ты такой, как есть. А сейчас я просто рад, - сказал я то, что думал, и, внимательно посмотрев в черный зрачок видеокамеры, нерешительно улыбнулся.
   Тут же один из доселе темных экранов включился, и на нем развернулось яркое и красочное изображение. Высокое и голубое бездонное небо, по которому бегут белые барашки кучевых облаков. А под ним волнующееся от ветра зеленое и живое море летнего леса. Это не походило на съемку, совсем не походило, так мог бы увидеть мир человек, а не холодная видеокамера.
   - Это Земля? - спросил я, потому что ничего лучшего не мог придумать.
   - Дурак ты, это мои чувства... А вообще-то это действительно Земля, ответил голос, а экран тут же снова погас.
   - Почему выключил? - спросил я слегка обиженно.
   - Я хоть и машина, но все-таки не демонстрационный аппарат. Если так хочешь посмотреть на Землю, возьми в информатеке кристалл, их там полно, и смотри сколько влезет.
   - Извини, пожалуйста, я вовсе не хотел тебя обидеть.
   - Уже забыто... Да и вообще негоже человеку извиняться перед машиной.
   - Что хочу, то и делаю... Ну-ну, не обижайся.
   - А разве я обижаюсь?
   - А что же ты тогда делаешь, если не обижаешься? - спросил я с легкой подковыркой.
   - Да ну тебя. Я же вполне серьезно.
   - Я тоже. А ты, по-моему, неплохой парень. И еще, как тебя зовут, а то от ЦНЛ, если сказать честно, меня немного коробит, даже не немного.
   - Меня тоже коробит. ЦНЛ-003 - это вовсе не имя, а регистрационно-учетный номер, что-то вроде вашего номера на браслете.
   - Ну а имя-то у тебя есть? Или опять скажешь, что машине и имени не положено иметь?
   Из динамиков донесся тяжелый и такой человеческий вздох:
   - Вообще-то так, не положено, только номер, да еще должность, все прочее не более чем прозвища. Но я не буду против, если ты будешь называть меня Рэем.
   - Хорошо, Рэй, так и буду тебя называть. Долго ли нам еще лететь?
   - Я не стал сбрасывать скорость, пока пространство перед нами чисто. А лететь нам осталось двадцать два дня по нашему собственному времени. Это не так долго, всего только чуть больше трех недель, и мы окажемся в окрестностях Золотистой.
   - Откуда Рикст взял это название?
   - Это они придумали, неплохо звучит, красиво. И самое главное, - похоже.
   - В прошлый раз ты, Рэй, называл ее по номеру в каталоге. Сухо и скупо, а сейчас называешь красочно и немного романтично, почеловечески.
   - Просто тогда тебе отвечал ЦНЛ, а не Рэй.
   - А разве Рэй не ЦНЛ?
   - Сам же говорил, что тебя это слово коробит, а сейчас снова обзываешься.
   - Ну, ладно, ладно, больше не буду. Мир?
   - Мир, - ответил Рэй неожиданно спокойно.
   - Рэй, а почему у тебя голос мальчишеский?
   - А что, разве это тебе это не нравится? Тогда можно сменить голос, для меня это нетрудно.
   - Нравится, нравится, - поспешно сказал я, - но все-таки почему?
   - А потому что я младше тебя. Мне всего только тринадцать лет. Только тринадцать лет, как я появился на этом свете и осознал свое я, то, что я существую и живу.
   - Рэй, вчера ты обещал мне, что расскажешь о себе.
   - Что, прямо сейчас?
   - А почему бы и не сейчас?
   - Вот что, Вик, что-то вид рубки не располагает меня к такому рассказу.
   - Тогда может быть лучше мне пойти в каюту?
   - Пожалуй. Погоди, я расскажу тебе все, но только при одном условии.
   - Каком условии?
   - Сначала ты мне расскажешь все о себе.
   - Мне показалось, что ты и так все знаешь про меня.
   - Это тебе только показалось. Все то, что я о тебе знаю, это: во-первых, сухие и немного официальные данные из информатория Дивера, а во-вторых, то, что я подсмотрел и подслушал уже в то время, когда ты был здесь, на "Игле".
   - А ты что, все видишь и слышишь, ну то, что здесь, на звездолете происходит?
   - Только в тех помещениях, где установлены микрофоны и видеокамеры внутрикорабельной связи. Исключением является только капитанская каюта.
   - А когда я нажал голубую клавишу, то и вообще без исключений?
   - Ну не мог же я тебя без присмотра оставить... Не бойся, Вик, личная жизнь любого человека останется тайной, таково мое правило. Из моей памяти без моего желания практически ничего невозможно извлечь.
   - А я, Рэй, и не боюсь, - сказал я, поднимаясь с кресла, - мне вроде бы нечего особо скрывать. Я уже иду в каюту.
   - А я уже там, - ответил кибермозг и заразительно засмеялся чистым и звонким, таким настоящим мальчишеским смехом.
   В каюте я сел прямо на заправленную кровать и привалился спиной к прохладному пластику стены-переборки:
   - Рэй, ты меня слышишь?
   - И слышу и вижу, связь то ты еще вчера включил и не отключал.
   - А почему тогда я тебя не вижу? Ты что, везде что ли?
   - Можно и так сказать. Себя я, конечно, могу показать, но не буду, не то ты хотел бы увидеть.
   Настаивать я не стал. Он сказал правду, я действительно совсем не хотел сейчас увидеть мигающую индикаторами и набитую кристаллосхемами коробку. Я хотел увидеть простое живое человеческое лицо. Уж как-то проще для человека считать своего собеседника таким же человеком. И если он только голосом человек, то изображения и не нужно. Пусть это будет словно бы разговор по испорченному видеофону.
   - Ну что, мне начинать рассказывать?
   - Если готов, то начинай.
   - А ты готов слушать?
   Ответом была только легкая усмешка, которая впрочем, сказала мне все. Я немного помедлил, закрыл глаза, вспоминая свою недолгую жизнь и начал. Рассказывал я долго, даже очень долго, и настолько подробно, насколько мог. Сначала рассказал о своем детстве на зеленом и живом Дивере. Наверно до этого момента у меня просто никогда не было возможности все это рассказать, да и не было подходящего слушателя. Рассказав о детстве, я хотел уже начать рассказывать о нашей всепланетной трагедии, о диверианском скачке, но Рэй прервал меня:
   - Вик, рассказ может и немного подождать. Сейчас же тебе пора обедать. Ты же человек, а как человек, ты должен нормально и вовремя питаться.
   Я согласился и сразу же направился в столовую, где Рэй, как оказалось, уже приготовил для меня полновесный обед. В таком количестве, что я с ним не справился. Правда Рэй тут же заметил, что это вовсе не беда и утилизатор справится с остатками обеда нисколько не хуже меня. Тогда я отправил тарелки в приемник утилизатора и снова пошел в каюту. Рэй не покидал меня все это время. Его голос перекидывался из одного динамика в другой, которые оживали в стенах всех коридоров и переходов, по которым я шел.
   И снова, до самого вечера, я рассказывал. Рэй почти, что и не перебивал меня. Он внимательно слушал, или, по крайней мере, мне так казалось. Я ведь тогда так мало знал о структуре личности этого существа, которое я называл Рэем. Он ведь в это же самое время беспрерывно выполнял функции корабельного кибермозга: следил за окружающей обстановкой, контролировал работу всех без исключения систем звездолета и, кроме того, он мог сделать еще много чего. Вечером я рассказал о самых последних днях нашей жизни на Дивере. О нашей с Сережкой вылазке к солнцам. О нашей встрече с капитаном Рикстом. Когда же я закончил, Рэй снова, так по-человечески, многозначительно вздохнул и сказал:
   - А ты, Вик, очень даже неплохо рассказываешь. Из тебя наверно может и неплохой писатель получиться.
   - Если честно, то я с самого детства мечтал стать звездолетчиком Дальней Разведки.
   - Ты сейчас и так, можно сказать, в дальней разведке. Ну а звездолетчика я из тебя просто обязан сделать, причем в кратчайшее время. Ты будешь должен усвоить хотя бы минимум знаний, которые нужны звездолетчику и получить хотя бы минимум навыков, без которых звездолетчику не обойтись. Ты наверно знаешь про звездные училища?
   - Конечно, знаю, в них готовят звездолетчиков. Я и сам собирался поступать в Звездное.
   - В звездных училищах учатся по несколько лет. У нас же пока только три недели. Так что даже относительно легкой жизни не жди. Завтра приступим. А сейчас лучше всего ложись спать.
   - Рэй, ты не выполняешь собственного обещания. Ты же обещал после того, как я расскажу о себе, рассказать и про себя.
   - Это я обязательно сделаю, но только после того, как ты выспишься и основательно отдохнешь. Мой рассказ будет не короче твоего.
   - Но я же сейчас совершенно не хочу спать и даже нисколько не устал.
   - Это тебе только кажется. Усталости в тебе много и лучше ее не накапливать.
   - Хорошо, - немного подумав, согласился я и начал раздеваться, - буду спать.
   - Как твоя рука?
   - Лучше чем утром.
   - Болит?
   - Немного, не сильней, чем обычная царапина.
   - Ну, все, Вик, отдыхай, а я до завтрашнего утра удаляюсь. Связь не отключай, если будет нужно, позовешь, или я тебя позову, как получится.
   - До завтра, Рэй.
   - Спокойной ночи, Вик.
   Эту ночь я провел спокойно. Уснул сразу же, как только лег в постель. Снились ли мне в эту ночь сны или не снились, я не запомнил. Но если и снились, то наверняка хорошие, потому что когда я проснулся, настроение у меня было неплохое, после плохих такое просто-напросто не может быть. Новый день я начал точно так же, как и предыдущий. Зарядка, умывание, одевание, завтрак. А потом я снова направился в рубку.
   - Рэй, здравствуй, - сказал я, садясь в кресло и глядя на слегка изменившееся по сравнению со вчерашним днем, изображение Золотистой на фоне звездного неба.
   - Здравствуй, Вик, как отдохнул?
   - Прекрасно.
   - Ну, вот и хорошо.
   - А как у тебя ночь прошла?
   - Удовлетворительно, если можно так выразиться, космос вблизи от таких звезд редко бывает пустым. Ночью нам пришлось огибать еще одно пылевое облако, отклониться от курса и немного снизить нашу скорость.
   - Значит, мы задержимся?
   - Точно еще не знаю. Уже утром я снова увеличил скорость до прежнего значения. Но боюсь, что по мере приближения к Золотистой концентрация пыли будет все больше возрастать и, причем возрастать нестандартно. Тогда мы будем просто вынуждены еще сильнее сбросить скорость.
   - Понятно. Рэй, я вот что еще хочу у тебя спросить. Можем ли мы снова включить пространственный двигатель и проскочить это расстояние через Пустоту? Хотя бы одна минута на форсаже и было бы достаточно?
   - Не знаю, Вик, наверно можем. Но только сейчас это чрезвычайно опасно. Потому что в любой момент двигатель может сдохнуть, и тогда наступит полная неизвестность, после такой аварии еще никто и никогда не возвращался.
   - Понятно.
   - Может отказать пространственный двигатель. А можешь и ты не выдержать.
   - Рэй, а все-таки, почему ты не можешь управлять идущим в Пустоте кораблем?
   - Почему не могу? Я могу, но очень, очень плохо, как впрочем, и все другие машины. В этой области то, что для вас пустяк, для меня почти что неразрешимая задача. У вас, людей, есть своего рода чувство Пустоты, а во мне его нет совсем... Ты действительно хочешь пролететь остаток пути в Пустоте?
   - Нет, не хочу, я просто спросил. Но если не останется никакого другого выхода, тогда наверно придется рискнуть.
   - В отличие от Пустоты, в обычном пространстве всегда есть выход. Все упирается только во время.
   В ответ я только промолчал. С одной стороны мне хотелось бы побыстрее добраться до цели, чтобы покончить с неопределенностью неизвестного. С другой же, чем дольше я пробуду на звездолете, тем больше я узнаю, большему успею научиться. Рэй наверняка угадал эти мои мысли и сказал:
   - Нам еще потребуется много времени. Но время - это всего лишь время, и у нас оно есть. Если нам не хватит времени перелета, мы можем задержаться в космосе, в системе Золотистой или даже на орбите вокруг планеты.
   - Рэй, а ты уверен, что планета есть?
   - Я не могу быть в этом уверен, потому что не имею достаточно достоверной информации, это во мне от самой заурядной машины... Но капитан Рикст был уверен. Он вообще-то очень странный человек, ну да это ты и сам наверно уже понял. Но мне очень нравится одно его качество, в отличие от других людей, он меня никогда серьезно не обманывал. Он сказал, что планета есть, значит, она должна быть, потому что я верю Риксту. Но вот только я не могу быть в этом уверен, потому что я всегда был и остаюсь машиной. Мы, конечно, можем и убедиться, наш главный телескоп с этого расстояния должен различить планету. Но для того, чтобы включить его, мы должны полностью погасить всю нашу скорость. Хочешь ли ты этого?
   - Нет, - ответил я, - когда прибудем на место, тогда и убедимся.
   - Понятно.
   - Рэй, ты обещал мне, что сегодня расскажешь о себе.
   - Если обещал, то обязательно расскажу. Можешь остаться в рубке.
   - Не, лучше я в каюту пойду. Там как-то лучше, поспокойнее что ли.
   - Можно и в каюте, экран там для этого вполне даже подходящий.
   - А зачем экран-то? - спросил я с полным недоумением.
   - В отличие от тебя, я не обладаю природным даром рассказчика, но зато я ничего не забываю и вполне могу показать некоторые эпизоды из моей жизни на экране. Вообще-то могу показать и то, чего никогда не было, но обещаю рассказывать тебе только правду. А если вдруг чего прихвастну или совру, то самую малость, - сказал он и засмеялся.