– А, тогда извини, я ошиблась.
Она медленно закрывает за собой дверь, а я хватаюсь за голову: что происходит? Значит, у меня вовсе не один недоброжелатель!
Глава тридцать первая
Она медленно закрывает за собой дверь, а я хватаюсь за голову: что происходит? Значит, у меня вовсе не один недоброжелатель!
Глава тридцать первая
Я без сил опускаюсь в кресло и задумываюсь. Ничего Маргарита не поймет, кажется мне. Как и то, что своей гнусной ложью она способствовала убийству человека. Хотела сделать плохо мне, а подвела всех девчонок. Выходит, зависть еще и глупа.
Или, точнее, она бьет не прицельно... Завистник слишком необъективен. У него замылено зрение.
Нет, если завистник умен, он может и попасть в цель... Просто Маргарита не слишком умна...
Я складываю и раскладываю смешавшиеся в кучу мысли и образы. Рассказываю самой себе, с чем мне по жизни пришлось столкнуться. А ведь я самая обычная женщина, которая чего-то смогла добиться. Как же тогда завидуют тем, кто на самом верху общественной лестницы?
Итак, я выяснила, кто та завистница, кому не дают покоя мои успехи. Только такие уж большие эти успехи? Это моя жизнь. Я живу ее так, как считаю нужным, вот и все. Не жду, когда на меня с неба прольется золотой дождь. Не смотрю, что за забором у других...
Чем я больше думаю о своем бизнесе, тем больше уверяюсь в том, что он не для меня. Маргарита невольно помогает мне взглянуть на все со стороны, а так, кто знает, сколько бы еще я плыла по течению?
У Любаши наверняка получится лучше. Сейчас позвоню ей, и завтра начнем передачу фирмы из одних рук в другие.
Что еще осталось невыясненным – кто поставил мне подножку? Выходит, уже не кто-то из моих девушек, как подумалось мне в первый миг. Этого человека нет на групповом снимке, иначе ясновидящая сказала бы мне об этом.
Может, это сестра Алины?
Буквально три дня назад я и думать не думала о том, что у меня есть недоброжелатели, а теперь их набирается вагон и маленькая тележка...
– Ты повернулась к ней спиной? – орет на меня Найденов.
Не знаю, чего вдруг, но он приезжает ко мне в офис почти сразу же после ухода Маргариты. И застает меня в раздумьях, еще тепленькую, так что я рассказываю ему о случившемся во всех подробностях.
– Ну да, повернулась. А что, мне надо было провожать ее до двери и кланяться: спасибо, сэнсэй, за науку?!
– А если бы она тебя чем-нибудь ударила по голове?
– Ты уж совсем меня за дурочку держишь. Во-первых, она была на каблуках...
Он пытается открыть рот и что-то возразить.
– ...Во-вторых, у меня в кабинете, как ты видишь, паркет, и по нему бесшумно не подкрадешься. А в-третьих, какого лешего ты врываешься ко мне среди дня, да еще и кричишь?
Найденов сразу становится мягким и покорным, с виду. Наверняка его работники таким шефа не видели, и говорит:
– Не хватало еще нам с тобой поссориться накануне эпохального события.
– Это еще какого? – смотрю я на него с подозрением.
– Накануне нашей свадьбы, конечно!
Ах да, ведь Михаил Найденов сделал мне предложение. Будучи в постели. Мало, что ли, анекдотов о том, что обещают в постели. Я, конечно, пропустила это мимо ушей. Успела лишь подумать: какой порядочный человек – соблазнил девушку и тут же на ней женится!
– Между прочим, ты мне давал время! – вспоминаю я.
– Какое? – теперь не соображает он.
– На раздумье!
– А что, тебе так нужно время?
– Конечно, я же девушка серьезная, я не могу позволить себе совершать опрометчивые поступки.
– Смеешься, да? – обижается Михаил.
– Мы сегодня увидимся? – спрашиваю я, чтобы не давать ему время на обиды.
Но он не отвечает на мой явный намек: мол, поговорили, и иди себе по делам!
– Значит, говоришь, выяснила, кто змея, которую ты на груди пригрела?
– Выяснила, – вздыхаю я.
– А чего так тяжело вздыхаешь?
– Да вот думаю, куда бы мне пойти на работу?
– У тебя что, отбирают фирму?
– Зачем отбирают, я сама ее отдаю.
– И тебе непременно надо работать?
– Ну ты и спросил! А на какие шиши я стану содержать сына, платить за садик и вообще...
– Думаю, муж тебя вполне сможет обеспечить.
– Какой муж? – в запале кричу я, но потом соображаю: он же все о своем предложении! Это меня несколько обескураживает. Я привыкла отшучиваться, когда со мной заводят разговоры о замужестве. Но кажется, Найденов вовсе не из тех, кто спокойно примет мой отказ.
– Значит, ты обманула меня, когда сказала, что подумаешь?
– Миш, – говорю я просительно, – ты же меня совсем не знаешь.
– То есть ты считаешь, что я не знаю о тебе всего? – уточняет он. – Да пойми ты, что люди, которые живут в браке, много лет друг друга узнают. Это ведь интереснее, чем знать все и уже ничего нового от своего супруга не ожидать.
Я и сама не знаю, почему упираюсь. То есть я, как выясняется, не могу себя не грызть. Теперь к тому же вспоминаю о встрече с Макаровым и бичую себя за легкость, с которой пошла с ним на интимные отношения. Зачем Михаилу такая подруга жизни? Разве не может он найти себе скромную, тихую девушку, которая будет ему верной женой?
– Я тебе не нравлюсь? – спрашивает он в упор.
– Нравишься. Но я не могу пока сказать, что люблю тебя.
– Вот потому нам и нужно узнать друг друга поближе, для чего нужно пожениться.
– А почему бы нам с тобой не пожить в гражданском браке? – решаю я сделать некоторую уступку.
– Потому что мне нужна жена, а не как бы жена! – злится он.
Пора мне остановиться. И подумать, чего я в жизни хочу. Может, стоит прекратить этот бег за достижениями, раз уж прошлое больше не держит меня за горло?
Вот ведь судьба подарила мне встречу с настоящим мужчиной, который уверенно идет по жизни, своего добивается и хочет на мне жениться, а я все не могу примерить к себе свою будущую жизнь в качестве жены богатого человека.
Мне кажется, что я что-то потеряю свое, то, чего я за эти годы добилась. Я не феминистка, нет, но за эти годы я как-то втянулась. То есть этот самый бег теперь – мое второе «я».
– А где мы будем жить? – спрашиваю, чтобы не молчать.
– Я начал строить дом... два года назад, но для себя одного делать это не слишком хотелось. Думал, а вдруг женюсь и жена перепланирует весь мой дом. Что же тогда, перестраивать? Уж лучше пусть постоит на нулевом цикле, и если ты надумаешь, ты сама решишь, где у нас будет спальня, а где детская.
Мне понравилось это: а вдруг женюсь? После широко растиражированных образов богатых мужчин, склонных непременно к смене любовниц на все более молоденьких, любимым утехам в саунах и, как особый шик, в охотничьих домиках, Найденов как-то выбивается из общего ряда.
– Ты не обидишься, если я подумаю еще немножко? – говорю я, а он вдруг начинает злиться.
– Скажи, что тебя смущает? Раз уж говоришь, что я тебе нравлюсь, значит, наше будущее не безнадежно? Как будто ты что-то важное утеряешь, выйдя за меня замуж.
Вот, в самую точку. Боюсь, это уже буду я – не я. Михаил станет моей надеждой и опорой, я буду за ним как за каменной стеной, пока в один прекрасный момент он не придет домой и не скажет...
Трясу головой, чтобы прогнать наваждение.
– Я скажу тебе завтра.
– Хорошо, – вздыхает он, – завтра так завтра.
И уходит.
Я сажусь за свой стол: у меня еще куча дел, их нужно привести в порядок, если в самом деле я хочу передать свою фирму Любаше.
Странно, что я не испытываю особой жалости. У меня вообще все чувства как бы приглушены. Я разучилась бурно радоваться, хохотать во все горло, даже плакать – вот что оставили мне шесть лет самоистязаний.
В голову упорно лезут мысли: чем я буду зарабатывать свой хлеб? То, что я имею несколько часов лекций в Академии физкультуры, вовсе не хватит мне для привычной жизни. Внутренний голос пытается пискнуть: мол, вот же он, выход, согласиться быть женой Найденова.
Отстань! Я стараюсь не слушать этого змея-искусителя. Нельзя же выходить замуж только потому, что будущий муж может легко разрешить все твои материальные проблемы.
Вообще у меня есть мечта: собственная спортивная школа для детей и подростков, где я стала бы обучать детей по своим методикам. Просто мне было не под силу такую школу открыть, одно оборудование потянуло бы не меньше чем на полмиллиона зеленых. Интересно, Найденов смог бы найти для меня такую сумму, или все деньги у него вложены в бизнес? Так часто говорят богатые мужья моих приятельниц, когда не хотят оплачивать какие-то крупные счета.
Ближе к концу дня мне звонит Любаша:
– Ванесса Михайловна, вы не передумали... ну, насчет нашего вчерашнего разговора?
– Не только не передумала, а еще больше укрепилась в своем мнении. Приезжай, надо обсудить наши дела.
Люба приезжает примерно через час, но я не замечаю бега времени, приводя в порядок документы и свои мысли.
– Любаша, – вздохнув, говорю я, когда мы устраиваемся в кабинете за моим столом, – к сожалению, я передаю тебе дело в худшем состоянии, чем оно было прежде. Во-первых, у тебя остается всего семь девушек. Точнее, шесть, потому что ты – седьмая. Ира, как ты знаешь, ушла в манекенщицы. Правда, взамен Екатерина Григорьевна дает тебе свою бывшую манекенщицу...
– Она – рукопашница? – У Любы округляются глаза.
– Нет, конечно, – смеюсь я, – в секретарши. Я пыталась все делать сама и теперь вижу, что не стоило. Да и как без секретарши? Никакой солидности у директора. Даже кофе сам себе варит.
– Мой совет насчет ясновидящей оказался правильным? – осторожно спрашивает Любаша.
– Правильным, – киваю я, – потому у тебя и девушек теперь на одну меньше... А впрочем, ты можешь ее и не увольнять, тебе-то она ничего плохого не сделала.
– Позволь я угадаю, кто это?
– Попытайся.
– Маргарита.
– Правильно. А как ты догадалась?
– Методом исключения. Я стала перебирать девушек и представлять, кто из них такого сделать не мог. Осталась всего одна.
Я усмехаюсь про себя: то же советовал мне Найденов. Послушалась бы его, не пришлось бы тратить триста рублей на ясновидящую... Только вот смогла бы я так же уверенно, как Любаша, сказать, кто это?
Звонит мой служебный телефон.
– Алло, – говорю я в трубку и слышу знакомый голос:
– Ванесса, это я.
Боже мой, Сергей Макаров. Нет, я думала, он сильнее. Он показался мне таким крутым. В смысле силы характера. Ни за что! Никогда! Не увидимся! Прощай навек! Слова-то какие говорил, а хватило его надолго?
– Вот, значит, на чем горят разведчики, – говорю я.
– Через два дня я приеду, – сообщает он. – Мы увидимся?
– Увы, – вздыхаю я, – но буквально час назад один человек сделал мне предложение руки и сердца и я его приняла.
– Ванесса, что ты такое говоришь? Разве можно шутить с такими вещами?
– Между прочим, я вовсе не шучу... А что ты вообще себе придумал? Что я всю жизнь проживу одна? Нет, милый, я тоже хочу иметь семью. Мне надоело быть тягловой лошадью, которая тянет повозку, рассчитанную на силу двоих.
– Я мог бы тебе помогать. Материально.
Люба делает вид, что не слушает, но не слышать она все равно не может. Что ж, у меня все равно нет выбора – да и скрывать мне особенно нечего.
Сегодня Сергей все говорит невпопад. Потому что не знает, как я изменилась за это время. Наверное, он еще не встречал людей, которые бы так быстро менялись.
Но у меня словно открылись глаза. Теперь с каждым его словом я все больше укрепляюсь во мнении, что мне нужно вовсе не это. Точнее, то, что мне нужно, Макаров дать не может.
– А он, твой будущий муж, знает о том, что между нами было?
Ой, как мелко! А еще капитан. Занимается откровенным шантажом.
– А твоя жена знает о том, что между нами было? – отвечаю я вопросом на вопрос.
Слышно, как он обреченно кряхтит.
– Не звони мне, Сережа, – устало говорю я. – Меня больше нет для тебя, смирись с этим.
И кладу трубку.
– Любаша, – прошу я, – ты еще немного подождешь? Буквально один звонок.
– Пожалуйста, – пожимает она плечами. – Тут столько документов надо просмотреть.
Я набираю телефон Найденова.
– Миша, а если мы с тобой подадим заявление в загс, как быстро, ты думаешь, нас распишут?
– Если сегодня подадим, то завтра, – обрадованно говорит он.
– Так ты за мной заедешь?
– Конечно, через пять минут!
– Ну, так-то торопиться, может, и не обязательно.
– Обязательно. Пока ты не передумала.
– Я не передумаю. Мое слово тверже гороха!
– Ну ты даешь! – восхищенно присвистывает Любаша. – За три минуты дала отставку одному мужику и приняла предложение другого.
– А еще десятью минутами раньше успела продать свою фирму... Свидетелем ко мне пойдешь?
– Если позовешь, пойду, – соглашается Любаша.
Только одна мысль меня смущает: Катя приедет, а я уже замужем. И на свадьбу ее не позвала. Нет, официальная часть завтра, а свадьба – только после возвращения Кати. Это мое окончательное решение!
Или, точнее, она бьет не прицельно... Завистник слишком необъективен. У него замылено зрение.
Нет, если завистник умен, он может и попасть в цель... Просто Маргарита не слишком умна...
Я складываю и раскладываю смешавшиеся в кучу мысли и образы. Рассказываю самой себе, с чем мне по жизни пришлось столкнуться. А ведь я самая обычная женщина, которая чего-то смогла добиться. Как же тогда завидуют тем, кто на самом верху общественной лестницы?
Итак, я выяснила, кто та завистница, кому не дают покоя мои успехи. Только такие уж большие эти успехи? Это моя жизнь. Я живу ее так, как считаю нужным, вот и все. Не жду, когда на меня с неба прольется золотой дождь. Не смотрю, что за забором у других...
Чем я больше думаю о своем бизнесе, тем больше уверяюсь в том, что он не для меня. Маргарита невольно помогает мне взглянуть на все со стороны, а так, кто знает, сколько бы еще я плыла по течению?
У Любаши наверняка получится лучше. Сейчас позвоню ей, и завтра начнем передачу фирмы из одних рук в другие.
Что еще осталось невыясненным – кто поставил мне подножку? Выходит, уже не кто-то из моих девушек, как подумалось мне в первый миг. Этого человека нет на групповом снимке, иначе ясновидящая сказала бы мне об этом.
Может, это сестра Алины?
Буквально три дня назад я и думать не думала о том, что у меня есть недоброжелатели, а теперь их набирается вагон и маленькая тележка...
– Ты повернулась к ней спиной? – орет на меня Найденов.
Не знаю, чего вдруг, но он приезжает ко мне в офис почти сразу же после ухода Маргариты. И застает меня в раздумьях, еще тепленькую, так что я рассказываю ему о случившемся во всех подробностях.
– Ну да, повернулась. А что, мне надо было провожать ее до двери и кланяться: спасибо, сэнсэй, за науку?!
– А если бы она тебя чем-нибудь ударила по голове?
– Ты уж совсем меня за дурочку держишь. Во-первых, она была на каблуках...
Он пытается открыть рот и что-то возразить.
– ...Во-вторых, у меня в кабинете, как ты видишь, паркет, и по нему бесшумно не подкрадешься. А в-третьих, какого лешего ты врываешься ко мне среди дня, да еще и кричишь?
Найденов сразу становится мягким и покорным, с виду. Наверняка его работники таким шефа не видели, и говорит:
– Не хватало еще нам с тобой поссориться накануне эпохального события.
– Это еще какого? – смотрю я на него с подозрением.
– Накануне нашей свадьбы, конечно!
Ах да, ведь Михаил Найденов сделал мне предложение. Будучи в постели. Мало, что ли, анекдотов о том, что обещают в постели. Я, конечно, пропустила это мимо ушей. Успела лишь подумать: какой порядочный человек – соблазнил девушку и тут же на ней женится!
– Между прочим, ты мне давал время! – вспоминаю я.
– Какое? – теперь не соображает он.
– На раздумье!
– А что, тебе так нужно время?
– Конечно, я же девушка серьезная, я не могу позволить себе совершать опрометчивые поступки.
– Смеешься, да? – обижается Михаил.
– Мы сегодня увидимся? – спрашиваю я, чтобы не давать ему время на обиды.
Но он не отвечает на мой явный намек: мол, поговорили, и иди себе по делам!
– Значит, говоришь, выяснила, кто змея, которую ты на груди пригрела?
– Выяснила, – вздыхаю я.
– А чего так тяжело вздыхаешь?
– Да вот думаю, куда бы мне пойти на работу?
– У тебя что, отбирают фирму?
– Зачем отбирают, я сама ее отдаю.
– И тебе непременно надо работать?
– Ну ты и спросил! А на какие шиши я стану содержать сына, платить за садик и вообще...
– Думаю, муж тебя вполне сможет обеспечить.
– Какой муж? – в запале кричу я, но потом соображаю: он же все о своем предложении! Это меня несколько обескураживает. Я привыкла отшучиваться, когда со мной заводят разговоры о замужестве. Но кажется, Найденов вовсе не из тех, кто спокойно примет мой отказ.
– Значит, ты обманула меня, когда сказала, что подумаешь?
– Миш, – говорю я просительно, – ты же меня совсем не знаешь.
– То есть ты считаешь, что я не знаю о тебе всего? – уточняет он. – Да пойми ты, что люди, которые живут в браке, много лет друг друга узнают. Это ведь интереснее, чем знать все и уже ничего нового от своего супруга не ожидать.
Я и сама не знаю, почему упираюсь. То есть я, как выясняется, не могу себя не грызть. Теперь к тому же вспоминаю о встрече с Макаровым и бичую себя за легкость, с которой пошла с ним на интимные отношения. Зачем Михаилу такая подруга жизни? Разве не может он найти себе скромную, тихую девушку, которая будет ему верной женой?
– Я тебе не нравлюсь? – спрашивает он в упор.
– Нравишься. Но я не могу пока сказать, что люблю тебя.
– Вот потому нам и нужно узнать друг друга поближе, для чего нужно пожениться.
– А почему бы нам с тобой не пожить в гражданском браке? – решаю я сделать некоторую уступку.
– Потому что мне нужна жена, а не как бы жена! – злится он.
Пора мне остановиться. И подумать, чего я в жизни хочу. Может, стоит прекратить этот бег за достижениями, раз уж прошлое больше не держит меня за горло?
Вот ведь судьба подарила мне встречу с настоящим мужчиной, который уверенно идет по жизни, своего добивается и хочет на мне жениться, а я все не могу примерить к себе свою будущую жизнь в качестве жены богатого человека.
Мне кажется, что я что-то потеряю свое, то, чего я за эти годы добилась. Я не феминистка, нет, но за эти годы я как-то втянулась. То есть этот самый бег теперь – мое второе «я».
– А где мы будем жить? – спрашиваю, чтобы не молчать.
– Я начал строить дом... два года назад, но для себя одного делать это не слишком хотелось. Думал, а вдруг женюсь и жена перепланирует весь мой дом. Что же тогда, перестраивать? Уж лучше пусть постоит на нулевом цикле, и если ты надумаешь, ты сама решишь, где у нас будет спальня, а где детская.
Мне понравилось это: а вдруг женюсь? После широко растиражированных образов богатых мужчин, склонных непременно к смене любовниц на все более молоденьких, любимым утехам в саунах и, как особый шик, в охотничьих домиках, Найденов как-то выбивается из общего ряда.
– Ты не обидишься, если я подумаю еще немножко? – говорю я, а он вдруг начинает злиться.
– Скажи, что тебя смущает? Раз уж говоришь, что я тебе нравлюсь, значит, наше будущее не безнадежно? Как будто ты что-то важное утеряешь, выйдя за меня замуж.
Вот, в самую точку. Боюсь, это уже буду я – не я. Михаил станет моей надеждой и опорой, я буду за ним как за каменной стеной, пока в один прекрасный момент он не придет домой и не скажет...
Трясу головой, чтобы прогнать наваждение.
– Я скажу тебе завтра.
– Хорошо, – вздыхает он, – завтра так завтра.
И уходит.
Я сажусь за свой стол: у меня еще куча дел, их нужно привести в порядок, если в самом деле я хочу передать свою фирму Любаше.
Странно, что я не испытываю особой жалости. У меня вообще все чувства как бы приглушены. Я разучилась бурно радоваться, хохотать во все горло, даже плакать – вот что оставили мне шесть лет самоистязаний.
В голову упорно лезут мысли: чем я буду зарабатывать свой хлеб? То, что я имею несколько часов лекций в Академии физкультуры, вовсе не хватит мне для привычной жизни. Внутренний голос пытается пискнуть: мол, вот же он, выход, согласиться быть женой Найденова.
Отстань! Я стараюсь не слушать этого змея-искусителя. Нельзя же выходить замуж только потому, что будущий муж может легко разрешить все твои материальные проблемы.
Вообще у меня есть мечта: собственная спортивная школа для детей и подростков, где я стала бы обучать детей по своим методикам. Просто мне было не под силу такую школу открыть, одно оборудование потянуло бы не меньше чем на полмиллиона зеленых. Интересно, Найденов смог бы найти для меня такую сумму, или все деньги у него вложены в бизнес? Так часто говорят богатые мужья моих приятельниц, когда не хотят оплачивать какие-то крупные счета.
Ближе к концу дня мне звонит Любаша:
– Ванесса Михайловна, вы не передумали... ну, насчет нашего вчерашнего разговора?
– Не только не передумала, а еще больше укрепилась в своем мнении. Приезжай, надо обсудить наши дела.
Люба приезжает примерно через час, но я не замечаю бега времени, приводя в порядок документы и свои мысли.
– Любаша, – вздохнув, говорю я, когда мы устраиваемся в кабинете за моим столом, – к сожалению, я передаю тебе дело в худшем состоянии, чем оно было прежде. Во-первых, у тебя остается всего семь девушек. Точнее, шесть, потому что ты – седьмая. Ира, как ты знаешь, ушла в манекенщицы. Правда, взамен Екатерина Григорьевна дает тебе свою бывшую манекенщицу...
– Она – рукопашница? – У Любы округляются глаза.
– Нет, конечно, – смеюсь я, – в секретарши. Я пыталась все делать сама и теперь вижу, что не стоило. Да и как без секретарши? Никакой солидности у директора. Даже кофе сам себе варит.
– Мой совет насчет ясновидящей оказался правильным? – осторожно спрашивает Любаша.
– Правильным, – киваю я, – потому у тебя и девушек теперь на одну меньше... А впрочем, ты можешь ее и не увольнять, тебе-то она ничего плохого не сделала.
– Позволь я угадаю, кто это?
– Попытайся.
– Маргарита.
– Правильно. А как ты догадалась?
– Методом исключения. Я стала перебирать девушек и представлять, кто из них такого сделать не мог. Осталась всего одна.
Я усмехаюсь про себя: то же советовал мне Найденов. Послушалась бы его, не пришлось бы тратить триста рублей на ясновидящую... Только вот смогла бы я так же уверенно, как Любаша, сказать, кто это?
Звонит мой служебный телефон.
– Алло, – говорю я в трубку и слышу знакомый голос:
– Ванесса, это я.
Боже мой, Сергей Макаров. Нет, я думала, он сильнее. Он показался мне таким крутым. В смысле силы характера. Ни за что! Никогда! Не увидимся! Прощай навек! Слова-то какие говорил, а хватило его надолго?
– Вот, значит, на чем горят разведчики, – говорю я.
– Через два дня я приеду, – сообщает он. – Мы увидимся?
– Увы, – вздыхаю я, – но буквально час назад один человек сделал мне предложение руки и сердца и я его приняла.
– Ванесса, что ты такое говоришь? Разве можно шутить с такими вещами?
– Между прочим, я вовсе не шучу... А что ты вообще себе придумал? Что я всю жизнь проживу одна? Нет, милый, я тоже хочу иметь семью. Мне надоело быть тягловой лошадью, которая тянет повозку, рассчитанную на силу двоих.
– Я мог бы тебе помогать. Материально.
Люба делает вид, что не слушает, но не слышать она все равно не может. Что ж, у меня все равно нет выбора – да и скрывать мне особенно нечего.
Сегодня Сергей все говорит невпопад. Потому что не знает, как я изменилась за это время. Наверное, он еще не встречал людей, которые бы так быстро менялись.
Но у меня словно открылись глаза. Теперь с каждым его словом я все больше укрепляюсь во мнении, что мне нужно вовсе не это. Точнее, то, что мне нужно, Макаров дать не может.
– А он, твой будущий муж, знает о том, что между нами было?
Ой, как мелко! А еще капитан. Занимается откровенным шантажом.
– А твоя жена знает о том, что между нами было? – отвечаю я вопросом на вопрос.
Слышно, как он обреченно кряхтит.
– Не звони мне, Сережа, – устало говорю я. – Меня больше нет для тебя, смирись с этим.
И кладу трубку.
– Любаша, – прошу я, – ты еще немного подождешь? Буквально один звонок.
– Пожалуйста, – пожимает она плечами. – Тут столько документов надо просмотреть.
Я набираю телефон Найденова.
– Миша, а если мы с тобой подадим заявление в загс, как быстро, ты думаешь, нас распишут?
– Если сегодня подадим, то завтра, – обрадованно говорит он.
– Так ты за мной заедешь?
– Конечно, через пять минут!
– Ну, так-то торопиться, может, и не обязательно.
– Обязательно. Пока ты не передумала.
– Я не передумаю. Мое слово тверже гороха!
– Ну ты даешь! – восхищенно присвистывает Любаша. – За три минуты дала отставку одному мужику и приняла предложение другого.
– А еще десятью минутами раньше успела продать свою фирму... Свидетелем ко мне пойдешь?
– Если позовешь, пойду, – соглашается Любаша.
Только одна мысль меня смущает: Катя приедет, а я уже замужем. И на свадьбу ее не позвала. Нет, официальная часть завтра, а свадьба – только после возвращения Кати. Это мое окончательное решение!