Коннелли Майкл. Теснина

   – А это мистер Демон. – Она ткнула ему в физиономию крохотным пальчиком.
   Я улыбнулся.
   – А кто такой этот мистер Демон?
   – Бандит. Мама говорит, что ты воюешь с бандитами, а этот – у них главный.
   – Ясно.
   Я с улыбкой посмотрел на Элеонор поверх Мэдди. Все хорошо. Я просто влюблен в свою дочь и счастлив тем, как видится ей мир. В этом мире все так четко и так понятно. Я знал, что скоро этому придет конец, но пока – просто упивался каждым мигом общения с моей Мэдди.
   – А можно мне взять эту картинку с собой?
   – Зачем?
   – Потому что она очень красивая и мне хочется, чтобы она всегда была у меня. Скоро мне придется уехать, я буду разглядывать ее и вспоминать о тебе.
   – А куда ты уезжаешь?
   – Возвращаюсь в одно место, его называют Городом Ангелов.
   – Но так же не бывает! – улыбнулась Мэдди. – Ангелов нельзя увидеть.
   – Наверное, ты права. Слушай, мама собирается почитать тебе новую книжку. Про обезьянку по кличке Билли. Так что я, пожалуй, пойду, но постараюсь поскорее вернуться. Ладно?
   – Хорошо, папа.
   Я крепко прижал ее к себе, поцеловал в обе щеки, потом в макушку и выпустил. Передав Мэдди книжку, еще некоторое время постоял с рисунком в руках.
   – Марисоль? – окликнула няню Элеонор.
   Марисоль выросла на пороге буквально через секунду-другую, словно сидела рядом в гостиной и только и ждала, когда ее позовут. Я с улыбкой кивнул ей, а Элеонор принялась давать указания:
   – Отведите Мэдди в детскую, уложите, а я попрощаюсь с ее отцом и тут же приду.
   Я проводил взглядом Мэдди и няню.
   – Извини, – сказала Элеонор.
   – Ты о чем, о картинке? Ну что за ерунда. Наоборот, мне нравится. К холодильнику прилеплю.
   – Не знаю даже, откуда она это взяла, ей-то я ведь никогда не говорила, что ты сражаешься с демонами. Наверное, подслушала какой-нибудь телефонный разговор или что-нибудь в этом роде.
   Лучше уж сказала бы ей, вдруг подумалось мне. Неприятно было сознавать, что Элеонор так отзывалась обо мне в разговоре с кем бы то ни было. Впрочем, я постарался это скрыть.
   – Ладно, проехали, – отмахнулся я. – Можно ведь и так посмотреть на это дело: когда кто-нибудь похвастается: мол, у меня папа адвокат, или пожарный, или врач, не важно, – у нашей Мэдди будет козырь. Она ответит: «А у меня папа воюет с демонами».
   Элеонор рассмеялась, но тут же, подумав о другом, погрустнела.
   – Интересно, что она скажет насчет занятий матери…
   Тут мне ответить было нечего, и я переменил тему разговора.
   – Мне нравится ее мир, – улыбнулся я. – В нем все так прозрачно, так просто, никаких подвохов.
   – Мне тоже! – подхватила Элеонор. – Но знаешь, если не хочешь, чтобы дочка действительно думала, будто ты где-то там сражаешься с демонами, я пойму. Почему, кстати, ты сам ей ничего не растолковал?
   Я покачал головой и рассказал такую историю:
   – Когда я, еще ребенком, жил с матерью, у нее была машина. Двухцветный «плимут» с автоматической коробкой передач. Кажется, адвокат одолжил на пару лет. Впрочем, не важно. Однажды ей взбрело в голову съездить куда-нибудь покататься на лыжах. У меня как раз были каникулы, и мы отправились вдвоем. Ехали-ехали, на юг, кажется, и остановились заправиться. А рядом с заправкой были два небольших источника. Около каждого – объявление. На одном написано – «Для белых», на другом – «Для цветных». Ну, я и подошел ко второму. Захотелось посмотреть, какого цвета там вода. Но мама тут же засигналила: возвращайся, мол. Я вернулся, и она мне объяснила, что к чему. Сейчас я об этом жалею: лучше бы позволила напиться.
   Элеонор не сдержала улыбки.
   – И сколько же тебе тогда было?
   – Не помню, восемь, кажется.
   Она встала, подошла ко мне и поцеловала в щеку. Я обнял ее за талию.
   – Ну что ж, счастливо, Гарри, удачи тебе в сражении с демонами.
   – Спасибо.
   – Но если передумаешь, если что другое придет в голову, я на месте. Мы обе на месте.
   Я кивнул.
   – Она заставит тебя измениться, Элеонор. Попомни мои слова, так и будет.
   Она улыбнулась, но как-то печально, и ласково провела мне ладонью по подбородку.
   – Не забудь дверь запереть, ладно?
   – Как обычно.
   Я выпустил ее, и Элеонор вышла из кухни. Я посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на картинку, где полицейский сражается с демоном. На картинке Мэдди заставила меня улыбаться.

36

   По пути в номер я заглянул в администраторскую и сказал ночному портье мистеру Гупте, что уезжаю. Тот объяснил, что, поскольку я плачу на неделю вперед, деньги с моей кредитной карты уже сняты, а я ответил, что ничего, все нормально, хотя это не меняет моих планов. Предупредил его, что ключи оставлю на столе, и уже направился было к двери, но в последний момент остановился и спросил про соседку Джейн.
   – Она уже уехала. Таким же образом.
   – Как это понять – таким же образом?
   – Заплатила за неделю вперед, но не осталась.
   – Слушайте, а можно узнать ее полное имя? Раньше как-то все не доводилось спросить.
   – Джейн Дэвис. Понравилась?
   – Да, славная женщина. Мы часто болтали на балконе. Я даже не попрощался с ней. Может, она оставила адрес или телефон?
   Гупта широко улыбнулся. У него оказались пурпурно-алые десны – слишком яркие для человека с такой темной кожей.
   – Да нет, ничего такого не оставляла.
   Я кивнул в знак благодарности и направился к себе в номер.
   Собрался я за каких-то пять минут. Снял с вешалок брюки и рубашки, побросал вместе с другими вещами и парой игрушек, которые держал здесь для Мэдди, в ящик, занимавший почти весь платяной шкаф. Не зря Бадди Локридж называл меня Гарри-Чемодан. Хотя Гарри-Ящик из-под пива было бы точнее.
   К слову, перед тем как уйти, я заглянул в холодильник и обнаружил непочатую бутылку. Пожалуй, глоток пива перед дорогой не помешает. В былые времена я позволял себе за рулем и больше. Я подумал было, не стоит ли соорудить бутерброд с сыром, но потом отказался от этого намерения. Вспомнилось пристрастие Бэкуса к ежедневным сандвичам с расплавленным сыром. Я вышел на балкон и бросил прощальный взгляд на самолеты богачей. Вечерний воздух был свеж и прохладен. На дальней взлетной дорожке мигали, как сапфиры, голубые огоньки.
   Два черных самолета улетели – владельцы то ли все спустили, то ли все выиграли. Большой «Гольфстрим» оставался на месте, его воздухозаборники были закрыты пылеуловителями. Интересно, есть ли какая-нибудь связь между этими красавцами и Джейн Дэвис, которой так полюбилось это место?..
   Я посмотрел на ее балкон. Всего в четырех футах от меня, на перилах, стояла пепельница, набитая окурками. Номер Джейн еще не убирали.
   Это навело меня на мысль. Я огляделся, потом перевел взгляд вниз, на автостоянку. Вроде никаких признаков жизни, разве что на бульваре машины остановились перед светофором. И охранника на стоянке не видно. Вообще никого! Я живо перебросил ногу через перила и почти перелез на соседний балкон, когда раздался стук в дверь. Пришлось вернуться.
   На пороге стояла Рейчел Уоллинг.
   – А, это вы, привет. Что-нибудь не так?
   – Да нет, ничего такого, что повлияло бы на поимку Бэкуса. Позволите войти?
   – Прошу.
   Я отступил в сторону. Она увидела ящик с вещами, и, не давая задать вопрос, я заговорил первым:
   – Ну, как все прошло в городе?
   – Получила очередную взбучку от босса.
   – Вы все на меня свалили?
   – Как договаривались. Он кипел и шипел, но что ему оставалось? Но я не затем явилась, чтобы говорить о нем.
   – Тогда о чем?
   – Для начала – не найдется ли еще одной? – Она имела в виду пиво.
   – Увы, это последняя. Я как раз собирался ее добить – и в путь.
   – В таком случае хорошо, что я вас застала.
   – Что, разделим? Лишний стакан у меня найдется.
   – Вы же говорили, что не доверяете здешним стаканам?
   – Ну, можно помыть…
   Она потянулась к бутылке, сделала глоток и вернула, глядя мне прямо в глаза.
   – Стало быть, отбываете? – Рейчел ткнула пальцем в ящик.
   – Ну да, поживу некоторое время в Лос-Анджелесе.
   – А по дочке скучать не будете?
   – Еще как!
   – Навещать-то собираетесь?
   – Как можно чаще.
   – Ну и прекрасно. А еще?
   – Что – еще? – спросил я, хотя, кажется, догадывался, о чем она толкует.
   – Еще за чем-нибудь в эти края собираетесь?
   – Да нет, кроме дочки, никто и ничто меня сюда не тянет.
   Мы стояли, не сводя глаз друг с друга. Я протянул ей бутылку пива, но сделала она шаг в мою сторону не ради нее. Рейчел потянулась к моим губам, и мы крепко обнялись.
   Наверняка нас соединило, заставило сорвать одежду и рухнуть на кровать то, что случилось вчера в трейлере. То, что мы оба едва не погибли в пустыне.
   Это была любовь уцелевших. Любовь поспешная, быть может, грубая – с обеих сторон. Но она утолила изначальную жажду жизни в борьбе со смертью.
   Потом мы лежали, сплетя руки и ноги, на покрывале – Рейчел сверху. Но вот она зашевелилась, перевернулась на левый бок и потянулась за бутылкой. Там еще оставалось на пару глотков.
   – За сегодняшний день, – сказала она, протягивая мне бутылку.
   – То есть?
   – После всего, что было там, мы просто обязаны были сделать это.
   – Вот именно.
   – Любовь гладиаторов. За этим я сюда и пришла.
   Я улыбнулся, вспомнив гладиаторскую шутку из старого фильма, который мне в свое время очень понравился. Вспомнил, но ей ничего не сказал, так что Рейчел решила, будто я улыбаюсь ее словам. Она повернулась и положила голову мне на грудь. Я поглаживал ее по волосам, на сей раз нежно. Только тут я заметил, что сверху они немного подпалены. Ладонь моя скользнула вниз, легла ей на спину. «Удивительно, – подумал я, – еще несколько мгновений назад мы были гладиаторами, а теперь так ласковы друг с другом».
   – Вряд ли ты захочешь открыть филиал своего сыскного агентства в Южной Дакоте? Или все-таки?
   Я подавил смешок.
   – А как насчет Северной? – продолжала настаивать Рейчел. – Я могла бы перебраться туда.
   Я попробовал выскользнуть из-под нее, но Рейчел прочно удерживала свои позиции.
   – Как это следует понимать? Хочешь, чтобы я ушла?
   – Да упаси меня Бог.
   Бросив взгляд через ее плечо, я увидел, что дверь не заперта. Мне вдруг представилось, как сюда входит мистер Гупта, чтобы удостовериться, что я уехал, и видит на кровати в освободившемся номере монстра о двух спинах. Я улыбнулся. Ну и пусть, какая мне разница?
   Рейчел подняла голову и посмотрела на меня.
   – Что это ты?
   – Ничего. Просто мы оставили дверь незапертой. Кто угодно мог войти.
   – Ты оставил. Это твой номер.
   Я поцеловал ее в губы, только сейчас сообразив, что этот поцелуй, несмотря на все наши ласки, – первый. Очередная странность.
   – Знаешь что, Босх?
   – Что?
   – Ты был совсем неплох.
   Я поблагодарил ее улыбкой. Эту карту женщина может разыгрывать в любое время, и ответ всегда будет один и тот же.
   – Правда-правда. – И для убедительности она впилась ногтями мне в грудь.
   Одной рукой я крепко прижал ее к себе, и мы перевернулись. Похоже, я лет на десять ее старше, но это меня не волновало. Я еще раз поцеловал Рейчел, встал с кровати, собрал разбросанную по полу одежду и пошел запирать дверь.
   – По-моему, там осталось чистое полотенце, – крикнул я. – Можешь воспользоваться.
   Рейчел настояла, чтобы я принял душ первым. Затем, когда пришла ее очередь, я сходил в ближайший магазин за парой бутылок пива. На большее решил не замахиваться: меня ждет дорога, и меньше всего хочется заснуть за рулем.
   Когда Рейчел, полностью одетая, вышла из ванной, я сидел за обеденным столиком. Увидев пиво, она заулыбалась.
   – Я была уверена, что ты зря время терять не будешь.
   Рейчел села рядом, и мы чокнулись бутылками.
   – За любовь гладиаторов, – провозгласила она.
   Мы выпили и посидели немного, не говоря ни слова. Я пытался сообразить, что значил для меня – для нас! – минувший час.
   – О чем думаешь? – спросила Рейчел.
   – О том, какими сложностями все это может обернуться.
   – А почему, собственно? Вовсе не обязательно. Поживем – увидим.
   На мой слух, это прозвучало несколько иначе, чем предложение поехать в Дакоту, Северную или Южную.
   – Ну что же…
   – Ладно, я, наверное, поеду.
   – Куда?
   – Скорее всего назад, в управление. Надо посмотреть, что к чему.
   – Слушай, а ты не знаешь, часом, уцелел после взрыва бак, где Бэкус сжигал мусор? Я забыл посмотреть.
   – Не в курсе. А что?
   – Я заглянул туда, когда мы вошли в трейлер. Так, походя. Похоже, он жег кредитные карты, может, документы.
   – Чьи, жертв?
   – Скорее всего. И книги тоже.
   – Книги? А это-то зачем ему понадобилось?
   – Понятия не имею, но странно как-то. В трейлере полно книг. Они там на каждом шагу. И вот одни он жжет, а другие оставляет в сохранности. Непонятно.
   – Ну что же, если что-нибудь от бака и его содержимого осталось, этим займутся эксперты. А почему раньше-то не сказал, когда тебя допрашивали?
   – Да просто потому, наверное, что голова гудела, я все забыл.
   – Краткосрочная потеря памяти – следствие сотрясения мозга.
   – Нет у меня никакого сотрясения.
   – А что за книги, сказать можешь?
   – Боюсь, что нет. У меня времени не было рассмотреть. Одну книгу я, правда, подобрал. Из тех, что я видел, она обгорела меньше других. По-моему, это были стихи.
   Рейчел задумчиво посмотрела на меня, кивнула, но не сказала ни слова.
   – Но я все-таки никак не соображу, зачем ему это понадобилось? Он собирается поднять на воздух целый трейлер и находит время, чтобы жечь книги. Почти как…
   Я оборвал себя на полуслове и попытался сосредоточиться.
   – Почти как что, Гарри?
   – Не знаю. Похоже, он ничего не хотел оставлять на волю случая. Трейлер и все его содержимое должны были исчезнуть. Книги в том числе.
   – В общем, ты считаешь, все это звенья одной цепи. Но кто знает, может, он сжег эти книги еще полгода назад? Да и вообще объяснений может быть множество. Как ты докажешь, что одно связано с другим?
   Я кивнул. Она права. И все-таки меня что-то смущало.
   – Эта книга, о которой я говорю, лежала сверху, – сказал я. – Она горела в последней пачке. И еще там нашелся чек. Тоже почерневший. Но может, с ним удастся поработать?
   – Ладно, как вернусь, скажу экспертам. Но вообще-то не припомню, видела ли бак после взрыва.
   Я пожал плечами:
   – Я тоже.
   Рейчел поднялась. Я последовал ее примеру.
   – И еще одно. – Я сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил фотографию и передал Рейчел. – Я прихватил эту штуку в трейлере, а потом, видно, забыл. Она нашлась у меня в кармане.
   Старик на фоне двухэтажного дома, возле фургона.
   – Здорово. Ну и как я теперь объясню начальству появление этого снимка?
   – Не знаю, но я подумал, что ты попробуешь вычислить место и человека.
   – Кому это теперь нужно?
   – Да брось ты, Рейчел, сама же отлично понимаешь: дело не закрыто.
   – С чего это ты взял?
   Мне не понравился ее тон, особенно после всего, что было несколько минут назад.
   – Ну что ж, тебе виднее.
   Я поднял ящик и снял с вешалки оставшуюся одежду.
   – Минуточку, Гарри. Ты ведь не собираешься уйти просто так? Как, собственно, это следует понимать – дело не закрыто?
   – А так, что оба мы знаем: в трейлере был не Бэкус. Если Бюро и тебе лично на это наплевать, то что ж, так тому и быть. Но не надо морочить мне голову. Не надо, особенно после того, что мы пережили вчера, и после того, что случилось сегодня.
   Рейчел смутилась.
   – Слушай, Гарри, ты же знаешь, дело веду не я. В данный момент слово за судебными медиками. Официальная позиция Бюро будет, по-видимому, сформулирована только завтра, на пресс-конференции.
   – Официальная позиция Бюро меня не интересует. Я разговариваю с тобой.
   – Ну и чего же ты от меня ждешь?
   – Я жду слов, что ты поймаешь его, независимо от завтрашнего выступления шефа.
   Я шагнул к двери. Рейчел последовала за мной.
   – Где твоя машина? – осведомился я. – Я провожу.
   Она указала кивком, куда идти, мы спустились по лестнице и направились к парковке. Рейчел открыла дверцу, и мы не сговариваясь повернулись друг к другу.
   – Мне нужно достать этого типа, – сказала Рейчел, – ты даже не представляешь себе, насколько мне это нужно.
   – Ладно, понял. Если что, я всегда на подхвате.
   – А сам-то что собираешься делать?
   – Пока не знаю. Как надумаю, сразу сообщу.
   – Идет. Ну хорошо, Босх, пока.
   – Пока, Рейчел.
   Она поцеловала меня и села в машину. Я направился к своей тачке, зажатой между крыльями мотеля, образующими «два икса». Чутье подсказывало мне, что Рейчел Уоллинг я вижу не в последний раз.

37

   Выехать из города я мог и не главной дорогой, избежав тем самым пробок, но предпочел все же не искать объездных путей. Думал, со всеми этими светофорами ехать веселее. Преследовала мысль, что я уезжаю от дочери. В Лос-Анджелесе я вернусь на прежнюю службу. Конечно, видеть Мэдди я буду, но проводить с ней столько времени, сколько хочется, уже не удастся. Мне предстоит влиться в печальный легион «воскресных пап», ограничивающих свои запасы любви, свой отцовский долг суточным общением с детьми. Мысль об этом порождала в моей груди такой безотчетный страх, что рассеять его не могла бы самая мощная электростанция. Сомнений нет: я покидал Лас-Вегас как проигравший.
   Светофоры остались позади, я выехал из города. Количество машин заметно уменьшилось, небо потемнело. Я изо всех сил гнал прочь гнетущую тоску. Проще всего это было сделать, переключившись на расследование. Теперь я следовал логике Бэкуса, рассматривал ситуацию его глазами, просчитывал шаги, которые он должен был сделать. Я так и сяк перелопачивал имеющиеся в моем распоряжении факты, и в конце концов вся история стерлась в сыпучий порошок, а я остался с одними лишь вопросами, на которые так и не нашлось ответов. В общем, у меня получалось примерно то же, что и у Бюро. Бэкус под именем Тома Уоллинга поселился в Ясном и, развозя клиентов из публичных домов, высматривал себе добычу. Годами он действовал безнаказанно, ибо безошибочно выбирал жертву. Вернее, так продолжалось до тех пор, пока количество убитых не превысило критическую величину. Полиция Вегаса уловила в происходящем некоторую закономерность и связала всех шестерых воедино. Наверное, Бэкус понимал, что рано или поздно следы приведут в Ясный, – это лишь вопрос времени. А когда наткнулся в газете на имя Терри Маккалеба, понял: это время ближе, чем он думал. Не исключено даже, что ему откуда-то стало известно о поездке Терри в Вегас. Более того, вполне может быть, Терри добрался и до Ясного. Кто теперь это скажет? Одни ответы ушли вместе с Маккалебом, другие – с обломками трейлера, разлетевшимися по пустыне.
   Во всей этой истории слишком много белых пятен. Но одно ясно: на данный момент Бэкус свою лавочку прикрыл. Он все спланировал, чтобы завершить пустынное паломничество в ореоле славы; привлек к участию в спектакле двух своих протеже, Маккалеба и Рейчел, самым извращенным образом продемонстрировав свое мастерство. А главное, оставил в трейлере сгоревший труп, само наличие которого заставит следствие гадать – жив он, Бэкус, или мертв? В последние годы примерно так же действовали Саддам Хусейн и Усама бен Ладен. Быть может, Бэкус играет с ними в одной лиге?
   Что меня занимало больше всего, так это книги в мусорном баке. Хоть Рейчел и отмахнулась – мол, никто не знает, как и когда он их сжигал, – мне по-прежнему казалось, будто это важно для расследования. Сейчас я корил себя за то, что не рассмотрел повнимательнее книгу, которую извлек из бака. Может, удалось бы даже разобрать название и имя автора… Вдруг это пролило бы свет на ту сторону плана Поэта, о которой еще никто ничего не знает.
   Вспомнив про обгоревший чек, прилипший к одной из страниц, я открыл мобильник, убедился, что кредит еще не исчерпан и позвонил в справочную Лас-Вегаса. Там я спросил, зарегистрировано ли учреждение под названием «Бук кар», и мне ответили: нет. Я уже собирался поблагодарить и отключиться, когда девушка-оператор добавила: «Бук кара» нет, но на Индастри-роуд есть магазин «Бук караван». Попытка не пытка. Я попросил соединить меня с ним. Час поздний, я был уверен, что магазин закрыт, но хотя бы оставлю на автоответчике сообщение для владельца с просьбой перезвонить утром. Но уже после второго звонка в трубке послышался густой мужской голос.
   – Вы открыты?
   – Двадцать четыре часа в сутки. Чем могу быть полезен?
   Я уже сообразил, что это за магазин такой, торгующий день и ночь, но на всякий случай осведомился:
   – У вас сборники стихов имеются?
   Мужчина расхохотался.
   – Забавно, – сказал он, отсмеявшись, – появился здесь как-то один тип из Тимбукту. Ну а что касается стихов, то иди-ка ты на одну букву!
   Он снова засмеялся и повесил трубку. Я закрыл телефон и невольно улыбнулся при мысли об импровизаторском даре моего собеседника.
   Скорее всего след под названием «Бук караван» ведет в тупик, но все же утром позвоню Рейчел, пусть проверит, может, какая-нибудь связь с Бэкусом и обнаружится.
   В ярком свете фар, разрезающем темноту, вспыхнул зеленый дорожный знак:
   XXYXZ
   1 МИЛЯ
   Может, стоит повернуть на эту ухабистую дорогу, ведущую в глубь пустыни? Интересно, криминалисты еще работают или уже закончили? А впрочем, какой в этом толк – разве что с призраками мертвецов пообщаться. Миля промелькнула быстро, я миновал поворот, оставив призраки в покое.
   Зря, пожалуй, я все-таки выпил с Рейчел еще одну бутылку пива. Уже у Викторвилля накатила усталость. Слишком много мозгами пришлось шевелить, а тут еще и алкоголь. Я притормозил у «Макдоналдса». Забегаловка эта, открытая допоздна, обставлена была под железнодорожное депо. Я взял два кофе с пирожками и, заняв купе старого вагона, в который раз принялся за папку Терри Маккалеба. Похоже, скоро я выучу документы наизусть.
   Покончив с первой чашкой, я ничего нового для себя не открыл и захлопнул папку. Нужно что-то новое. Надо либо плюнуть на все это дело, в надежде, что с ним справится Бюро, либо искать новые подходы.
   Против Бюро я ничего не имею. С моей точки зрения, это самая основательная, подготовленная и эффективная спецслужба в мире. Слабость в ее громоздкости, слишком много сбоев происходит на пути от одного подразделения к другому, слишком сложна система отделов, управлений и так далее. Нужна катастрофа вроде 11 сентября, чтобы мир понял то, что и без того ясно большинству сотрудников спецслужб, включая агентов самого ФБР.
   Как учреждение оно слишком озабочено своей репутацией и, начиная с самого Эдгара Гувера, слишком глубоко залезает в политику. У Элеонор Уиш был знакомый, который служил в Вашингтоне еще при Гувере. По его словам, негласный закон конторы гласил: если за агентом в лифт входит директор, агент не имеет права к нему обращаться, даже здороваться запрещено. Следует немедленно выйти из кабины, предоставив боссу думать свою великую думу и одиноко нести бремя своей ответственности. Этот рассказ хорошо мне запомнился. Наверное, потому, что он наглядно демонстрирует высокомерие, которым отравлено это ведомство.
   Все это я к тому, что у меня не было ни малейшего желания звонить Грасиэле Маккалеб и говорить ей, что убийца ее мужа все еще разгуливает на свободе, но ловить его отныне будет ФБР. Поймать Бэкуса – мое дело, это мой долг перед ней и Терри, а долги я привык платить.
   Кофе с сахаром подбодрил меня, и я продолжил свой путь к Городу Ангелов. Едва я добрался до Десятого шоссе, как полил дождь, и движение превратилось в сплошную муку – машины не столько ехали, сколько ползли. Я переключил радио на канал погоды и выяснил, что дождь зарядил на весь день и, по прогнозам, продлится до конца недели. Сообщение гласило, что местные жители закладывают двери в дома и гаражи мешками с песком и готовятся к худшему. Потоп, оползни – вот чего все опасались. Страшные пожары, полыхавшие на возвышенности год назад, выжгли практически все, что могло бы сдержать стихию. Селевые потоки беспрепятственно низвергались в долину.
   Такая погода будет стоить мне как минимум часового опоздания домой. Я посмотрел на часы. Начало первого ночи. Я планировал позвонить Кизмин Райдер из дома, но теперь ясно, что будет слишком поздно. Я достал мобильник и набрал домашний номер Киз. Она откликнулась после первого же звонка.
   – Привет, Киз, это Гарри. Не разбудил?
   – Да нет. Не могу спать, когда так поливает.
   – Хорошо тебя понимаю.
   – Ну, что скажешь хорошего?
   – В счет все – или никто.
   – То есть?
   – Если ты в игре, то и я в игре.
   – Не надо втягивать меня в эту историю, Гарри.
   – Если ты в игре, то и я в игре.
   – Слушай, но я ведь и без того в игре.
   – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Это твой шанс на спасение, Киз. Ведь на задворки оттеснили не только меня. Нас обоих. И мы оба знаем, что нам делать. Пора приступать!
   Я замолчал. Она тоже долго не отвечала, потом наконец заговорила:
   – Это расстроит старика. Он на меня крепко рассчитывает.
   – Если старик таков, каким ты его изображаешь, он поймет. Наверняка поймет и согласится. Ты сумеешь его убедить.
   Очередная пауза.
   – Ну ладно, Гарри, ладно. Я в игре.
   – Что ж, в таком случае я подписываюсь. Начиная с завтрашнего дня.
   – Хорошо, до скорой встречи.
   – Ты ведь знала, что я соглашусь, а?
   – Скажем так: анкеты, которые ты должен заполнить, у меня на столе.