Страница:
– Не пойдет. Наверняка это не все, вы явно что-то скрываете.
Я заколебался. Делиться информацией с журналистом, тем более с незнакомым журналистом, – дело рискованное. Это как бумеранг: можешь получить удар в висок. Надо было продумать «легенду» для дамочки – а иначе как она поможет? – чтобы все осталось шито-крыто.
– Эй, куда вы там пропали?
– Да здесь я, здесь. Слушайте, можно не для протокола?
– Не для протокола? Да мы же вообще ходим вокруг да около, какой протокол?
– Верно. Но у меня есть что вам сказать – только не для печати. В том смысле, что вы не можете использовать мои слова.
– Идет, отлично, не для протокола. А теперь, если можно, к делу, а то мне еще статью в номер писать.
– Терри Маккалеб умер не своей смертью.
– О чем это вы? Я ведь читала некролог. У него был инфаркт. Шесть лет назад ему пересадили донорское сердце, и…
– Все, что писала на этот счет пресса, мне известно. Только это неправда. И в свое время истина всплывет. А пока я пытаюсь найти убийцу. А теперь скажите мне, вы упоминали в публикациях его имя или нет?
– Да, в одной статье упоминала. – В голосе ее слышалось раздражение. – Именно упоминала. Ему там был посвящен абзац-другой.
– Всего-то? И что в нем говорилось?
– Эта статья была продолжением публикации, посвященной пропавшим без вести. Мне хотелось посмотреть, что происходит, может, какие новые следы появились. Так всплыло имя Маккалеба. Я всего лишь написала, что у него появилась какая-то идея, он предложил услуги городской полиции, но их отвергли и даже спасибо не сказали. Этот штрих немного оживил статью, а то она была сухой, как песок. Ведь Маккалеб был вроде как знаменитость – кино, Клинт Иствуд и все такое прочее. Ну что, ответила я на ваш вопрос?
– Стало быть, вам он не звонил?
– Формально – да. Я узнала его номер в полиции, у Рица, и сама ему позвонила. Его не оказалось на месте, я оставила сообщение. И он со мной связался. Так что формально, повторяю, звонок от него был. А теперь вы мне скажите – что с ним все-таки приключилось?
– А он вам объяснил, в чем его идея? Ну, та самая, что не понравилась Рицу.
– Нет, он вообще не хотел говорить на эту тему, более того, просил не упоминать его в статье. Но я посоветовалась с редактором, и мы решили оставить все как есть. Известная ведь личность.
– А Терри знал, что его имя осталось в статье?
– Понятия не имею, мы больше не общались.
– А во время той единственной беседы он говорило что-нибудь об идее треугольника?
– Треугольника? Да нет, ничего подобного. А теперь, когда я ответила на все ваши вопросы, возвращаюсь к своему. Кто сказал, что его убили? Это официальное заявление?
Так, пора давать задний ход. Надо ее остановить, а то сейчас повесит трубку и тут же начнет выяснять, кто я такой и что это я ей наплел.
– Э-э, не совсем.
– Что значит «не совсем»?
– Видите ли, он был в отличной форме, в груди его билось сердце совсем молодого человека.
– Ну и что? Существуют такие вещи, как отторжение или инфекция. Да тысячи причин! Есть у вас проверенная информация? Официальное расследование проводилось?
– Нет. А вы можете обратиться в ЦРУ с просьбой провести официальное расследование убийства Кеннеди? Я имею в виду – третьего. То есть попросить-то можно, но все равно дело труба.
– О чем это вы? Что за «третий» такой?
– Кеннеди третий. Сын. Джон-Джон. Думаете, его самолет просто рухнул в воду, как было объявлено? В Нью-Джерси нашлись три свидетеля, они видели, как неизвестные мужчины несли трупы в самолет до того, как он поднялся в воздух. Свидетели тоже испарились. И это был элемент теории треугольника, а потом…
– Ладно, мистер, большое спасибо за звонок. Но у нас тут материал горит, так что… – И, не закончив фразы, она повесила трубку.
Я улыбнулся. Похоже, все в порядке, никакой угрозы нет. Теперь я могу гордиться своей изобретательностью! Я открыл папку. Так, посмотрим еще раз хронологию событий. Телефонный разговор с Хинтон помечен вторым февраля. Стало быть, статья появилась назавтра или через день. Как только доберусь до библиотеки, где есть компьютер, выясню точную дату публикации и прочитаю, что в том единственном абзаце говорится о Терри Маккалебе. А пока я условно датировал материал третьим февраля. Некоторое время я сосредоточенно изучал собранные сведения, пытаясь сформулировать версию случившегося. И вот что у меня вышло.
Седьмого января Маккалеб читает в «Лос-Анджелес таймс» статью о шести исчезнувших мужчинах. Она его задевает. Он видит ключ, который полицейские либо не заметили, либо неверно истолковали. Вырабатывает концепцию и два дня спустя звонит Рицу в городскую полицию. Риц интереса не проявляет, но рассказывает о звонке Хинтон, которая пишет о пропавших. Ведь Рицу только на руку, что пресса подогревает интерес к делу, а имя «знаменитости» этому только способствует.
Новая статья Хинтон выходит в первую неделю февраля. Вскоре – тринадцатого февраля – к яхте Маккалеба причаливает водное такси, и пассажир, некто Джордан Шенди, арендует яхту на полдня. У Маккалеба он вызывает подозрения, и, пока пассажир рыбачит, хозяин тайком снимает его. Еще через неделю Шенди незаметно фотографирует семью Маккалеба в торговом центре, то есть платит Маккалебу той же монетой. В тот же вечер кто-то крадет навигатор и, возможно, подменяет лекарства.
Не позднее двадцать седьмого февраля Терри получает фотографии семьи. Кто и каким образом их доставил, непонятно, но дата сомнений не вызывает: она проставлена на самих снимках. Через два дня после сканирования фотографий Маккалеб отправляется с Каталины на материк. Куда именно, неизвестно, но через два дня его машина появляется на стоянке залепленная грязью, словно он колесил по проселкам. Есть также документальные свидетельства, что Терри нашел телефонные номера больницы в Лас-Вегасе и гостиницы «Мандалей-Бэй ризорт», той самой, в которой останавливался один из исчезнувших мужчин.
Напрашивались всевозможные версии. По мне, все упиралось в фотографии. Именно они погнали Маккалеба на материк. А грязь на машине появилась, потому что Маккалеб три дня мотался по дороге XXYXZ. Сознательно или случайно, но он проглотил наживку и поехал в пустыню.
Я снова просмотрел хронологию и подумал: скорее всего упоминание Маккалеба во второй статье Хинтон не осталось незамеченным. Шенди причастен к похищению людей. А если так, то он должен был тщательно следить за газетами – что те пишут о расследовании. Наткнувшись на статью о Маккалебе, Шенди решает познакомиться с ним. Во время четырехчасового плавания преступник замечает, что Маккалеб принимает лекарства, и придумывает, как от него избавиться.
Правда, остается открытым вопрос о навигаторе и времени его похищения – почему именно двадцать первого февраля, на стоянке? Я склонялся к тому, что это просто отвлекающий маневр. Шенди сомневался, что его появление на яхте и подмена лекарств останутся незамеченными. Вот он и прихватил «джипиэс», чтобы у Маккалеба, если тот обнаружит вторжение, не оставалось других версий, кроме грабежа.
Более сложный вопрос: почему, собственно, Шенди испугался Маккалеба? Что в нем опасного, ведь в газетной статье ни слова о теории треугольника. Загадка! А возможно, никто и не видел в Терри угрозы, просто Шенди завидовал его известности и решил поквитаться. Словом, вопрос.
И не только вопрос, но и противоречие. В моей схеме, конечно, противоречий хватает. Если те шестеро исчезли бесследно, то почему Маккалеба убрали при свидетелях, почему не избавились от тела? А ведь рисковали, что правда выйдет наружу! Что-то тут не сходится. Перейдем к следующему предположению. Если бы Маккалеб исчез, началось бы расследование, а оно вывело бы полицию на тех шестерых. Этого Шенди допустить не мог, вот и избавился от Маккалеба так, чтобы его смерть казалась естественной и не вызывала подозрений.
Моя концепция была построена на допущениях, и от этого становилось не по себе. Даже когда в кармане у меня лежал жетон, полагаться на догадки было не разумнее, чем набивать песком шланг противогаза. Верный путь к гибели! И при мысли о том, что за неимением железных фактов я слишком легко полагаюсь на домыслы, я содрогался. Значит, пришла пора забыть про теории и вернуться к фактам. Дорога XXYXZ – это реальность. Это факт. Тому есть документальные свидетельства – фотографии. Был там Терри Маккалеб или не был, обнаружил он там что-нибудь или нет, – неизвестно. Зато известно то, что теперь туда еду я. И это тоже факт.
15
16
Я заколебался. Делиться информацией с журналистом, тем более с незнакомым журналистом, – дело рискованное. Это как бумеранг: можешь получить удар в висок. Надо было продумать «легенду» для дамочки – а иначе как она поможет? – чтобы все осталось шито-крыто.
– Эй, куда вы там пропали?
– Да здесь я, здесь. Слушайте, можно не для протокола?
– Не для протокола? Да мы же вообще ходим вокруг да около, какой протокол?
– Верно. Но у меня есть что вам сказать – только не для печати. В том смысле, что вы не можете использовать мои слова.
– Идет, отлично, не для протокола. А теперь, если можно, к делу, а то мне еще статью в номер писать.
– Терри Маккалеб умер не своей смертью.
– О чем это вы? Я ведь читала некролог. У него был инфаркт. Шесть лет назад ему пересадили донорское сердце, и…
– Все, что писала на этот счет пресса, мне известно. Только это неправда. И в свое время истина всплывет. А пока я пытаюсь найти убийцу. А теперь скажите мне, вы упоминали в публикациях его имя или нет?
– Да, в одной статье упоминала. – В голосе ее слышалось раздражение. – Именно упоминала. Ему там был посвящен абзац-другой.
– Всего-то? И что в нем говорилось?
– Эта статья была продолжением публикации, посвященной пропавшим без вести. Мне хотелось посмотреть, что происходит, может, какие новые следы появились. Так всплыло имя Маккалеба. Я всего лишь написала, что у него появилась какая-то идея, он предложил услуги городской полиции, но их отвергли и даже спасибо не сказали. Этот штрих немного оживил статью, а то она была сухой, как песок. Ведь Маккалеб был вроде как знаменитость – кино, Клинт Иствуд и все такое прочее. Ну что, ответила я на ваш вопрос?
– Стало быть, вам он не звонил?
– Формально – да. Я узнала его номер в полиции, у Рица, и сама ему позвонила. Его не оказалось на месте, я оставила сообщение. И он со мной связался. Так что формально, повторяю, звонок от него был. А теперь вы мне скажите – что с ним все-таки приключилось?
– А он вам объяснил, в чем его идея? Ну, та самая, что не понравилась Рицу.
– Нет, он вообще не хотел говорить на эту тему, более того, просил не упоминать его в статье. Но я посоветовалась с редактором, и мы решили оставить все как есть. Известная ведь личность.
– А Терри знал, что его имя осталось в статье?
– Понятия не имею, мы больше не общались.
– А во время той единственной беседы он говорило что-нибудь об идее треугольника?
– Треугольника? Да нет, ничего подобного. А теперь, когда я ответила на все ваши вопросы, возвращаюсь к своему. Кто сказал, что его убили? Это официальное заявление?
Так, пора давать задний ход. Надо ее остановить, а то сейчас повесит трубку и тут же начнет выяснять, кто я такой и что это я ей наплел.
– Э-э, не совсем.
– Что значит «не совсем»?
– Видите ли, он был в отличной форме, в груди его билось сердце совсем молодого человека.
– Ну и что? Существуют такие вещи, как отторжение или инфекция. Да тысячи причин! Есть у вас проверенная информация? Официальное расследование проводилось?
– Нет. А вы можете обратиться в ЦРУ с просьбой провести официальное расследование убийства Кеннеди? Я имею в виду – третьего. То есть попросить-то можно, но все равно дело труба.
– О чем это вы? Что за «третий» такой?
– Кеннеди третий. Сын. Джон-Джон. Думаете, его самолет просто рухнул в воду, как было объявлено? В Нью-Джерси нашлись три свидетеля, они видели, как неизвестные мужчины несли трупы в самолет до того, как он поднялся в воздух. Свидетели тоже испарились. И это был элемент теории треугольника, а потом…
– Ладно, мистер, большое спасибо за звонок. Но у нас тут материал горит, так что… – И, не закончив фразы, она повесила трубку.
Я улыбнулся. Похоже, все в порядке, никакой угрозы нет. Теперь я могу гордиться своей изобретательностью! Я открыл папку. Так, посмотрим еще раз хронологию событий. Телефонный разговор с Хинтон помечен вторым февраля. Стало быть, статья появилась назавтра или через день. Как только доберусь до библиотеки, где есть компьютер, выясню точную дату публикации и прочитаю, что в том единственном абзаце говорится о Терри Маккалебе. А пока я условно датировал материал третьим февраля. Некоторое время я сосредоточенно изучал собранные сведения, пытаясь сформулировать версию случившегося. И вот что у меня вышло.
Седьмого января Маккалеб читает в «Лос-Анджелес таймс» статью о шести исчезнувших мужчинах. Она его задевает. Он видит ключ, который полицейские либо не заметили, либо неверно истолковали. Вырабатывает концепцию и два дня спустя звонит Рицу в городскую полицию. Риц интереса не проявляет, но рассказывает о звонке Хинтон, которая пишет о пропавших. Ведь Рицу только на руку, что пресса подогревает интерес к делу, а имя «знаменитости» этому только способствует.
Новая статья Хинтон выходит в первую неделю февраля. Вскоре – тринадцатого февраля – к яхте Маккалеба причаливает водное такси, и пассажир, некто Джордан Шенди, арендует яхту на полдня. У Маккалеба он вызывает подозрения, и, пока пассажир рыбачит, хозяин тайком снимает его. Еще через неделю Шенди незаметно фотографирует семью Маккалеба в торговом центре, то есть платит Маккалебу той же монетой. В тот же вечер кто-то крадет навигатор и, возможно, подменяет лекарства.
Не позднее двадцать седьмого февраля Терри получает фотографии семьи. Кто и каким образом их доставил, непонятно, но дата сомнений не вызывает: она проставлена на самих снимках. Через два дня после сканирования фотографий Маккалеб отправляется с Каталины на материк. Куда именно, неизвестно, но через два дня его машина появляется на стоянке залепленная грязью, словно он колесил по проселкам. Есть также документальные свидетельства, что Терри нашел телефонные номера больницы в Лас-Вегасе и гостиницы «Мандалей-Бэй ризорт», той самой, в которой останавливался один из исчезнувших мужчин.
Напрашивались всевозможные версии. По мне, все упиралось в фотографии. Именно они погнали Маккалеба на материк. А грязь на машине появилась, потому что Маккалеб три дня мотался по дороге XXYXZ. Сознательно или случайно, но он проглотил наживку и поехал в пустыню.
Я снова просмотрел хронологию и подумал: скорее всего упоминание Маккалеба во второй статье Хинтон не осталось незамеченным. Шенди причастен к похищению людей. А если так, то он должен был тщательно следить за газетами – что те пишут о расследовании. Наткнувшись на статью о Маккалебе, Шенди решает познакомиться с ним. Во время четырехчасового плавания преступник замечает, что Маккалеб принимает лекарства, и придумывает, как от него избавиться.
Правда, остается открытым вопрос о навигаторе и времени его похищения – почему именно двадцать первого февраля, на стоянке? Я склонялся к тому, что это просто отвлекающий маневр. Шенди сомневался, что его появление на яхте и подмена лекарств останутся незамеченными. Вот он и прихватил «джипиэс», чтобы у Маккалеба, если тот обнаружит вторжение, не оставалось других версий, кроме грабежа.
Более сложный вопрос: почему, собственно, Шенди испугался Маккалеба? Что в нем опасного, ведь в газетной статье ни слова о теории треугольника. Загадка! А возможно, никто и не видел в Терри угрозы, просто Шенди завидовал его известности и решил поквитаться. Словом, вопрос.
И не только вопрос, но и противоречие. В моей схеме, конечно, противоречий хватает. Если те шестеро исчезли бесследно, то почему Маккалеба убрали при свидетелях, почему не избавились от тела? А ведь рисковали, что правда выйдет наружу! Что-то тут не сходится. Перейдем к следующему предположению. Если бы Маккалеб исчез, началось бы расследование, а оно вывело бы полицию на тех шестерых. Этого Шенди допустить не мог, вот и избавился от Маккалеба так, чтобы его смерть казалась естественной и не вызывала подозрений.
Моя концепция была построена на допущениях, и от этого становилось не по себе. Даже когда в кармане у меня лежал жетон, полагаться на догадки было не разумнее, чем набивать песком шланг противогаза. Верный путь к гибели! И при мысли о том, что за неимением железных фактов я слишком легко полагаюсь на домыслы, я содрогался. Значит, пришла пора забыть про теории и вернуться к фактам. Дорога XXYXZ – это реальность. Это факт. Тому есть документальные свидетельства – фотографии. Был там Терри Маккалеб или не был, обнаружил он там что-нибудь или нет, – неизвестно. Зато известно то, что теперь туда еду я. И это тоже факт.
15
Бадди Локридж уже ждал меня на автостоянке у пристани. Я позвонил ему еще с дороги, предупредил, что еду и что у меня нет времени. Подробный разговор пришлось отложить, сейчас мне нужно было по-быстрому осмотреть машину Маккалеба и двигать дальше. Найду ли я там что-нибудь, указывающее на связь с Лас-Вегасом и пустыней, не так уж важно, конечный пункт ясен и без того.
– Что за спешка? – осведомился Бадди, едва я вышел из машины.
– Темп! – ответил я. – В расследовании главное – темп. Теряешь скорость и… теряешь скорость. Мне это не нужно.
Еще раньше, возвращая Грасиэле связку ключей, я отцепил от них ключи от джипа, а теперь воспользовался ими. Для начала просто открыл переднюю дверцу и заглянул в салон.
– А вы сейчас куда? – послышался из-за спины голос Локриджа.
– В Сан-Франциско, – бросил я наобум, просто чтобы посмотреть на его реакцию.
– В Сан-Франциско? А там-то вы что забыли?
– Не знаю. Просто мне кажется, именно там оказался Терри во время последней поездки.
– И там собрал всю эту грязь?
– Возможно.
На вид в джипе не оказалось ничего подозрительного. Салон был вычищен. В нем стоял чуть кисловатый запах. Так пахнет в комнате с открытыми окнами во время дождя. В бардачке я обнаружил две пары солнцезащитных очков, пачку жевательной резинки и маленького пластмассового солдатика.
– Это вы здесь своего героя забыли, Бадди?
Тот покачал головой.
– Забавно. Такими в «Макдоналдсах» торгуют. На острове забегаловок нет, поэтому стоит приехать сюда, как родители сразу тащат детей в «Макдоналдс». И все! Как наркотик. Дети сразу садятся на иглу – всякие там биг-маки, картофель фри и прочая дрянь. И уж до конца жизни не слезают.
– Бывает хуже.
Я положил солдатика на место, закрыл крышку бардачка и потянулся к отделению для перчаток.
– Может, мне с вами поехать? – предложил Бадди. – Глядишь, на что-нибудь и сгожусь.
– Да нет, спасибо. Времени нет, прямо сейчас и рвану.
– Да мне всего-то пять минут и надо – просто покидаю вещи в сумку.
В перчаточнике оказались еще один игрушечный солдатик, какие-то инструменты и аудиокнига «Коллекционеры оловянных фигурок». Все. И какого черта я сюда потащился? Только и достижений, что Бадди набивается в напарники. Я вылез из машины, распрямился и посмотрел на него.
– Спасибо, – говорю, – сам справлюсь.
– Слушайте, мы же с Терри вместе работали. В кино все неправильно показали, будто я у него на побегушках и…
– Да знаю я, Бадди, знаю. Вы мне все уже растолковали. Не в том дело. Просто я привык работать в одиночку. Даже когда еще в полиции служил. Так уж я устроен.
Тут мне кое-что пришло в голову. Я снова нырнул в машину – нет ли на лобовом стекле со стороны водителя какой-нибудь наклейки, вроде той, что я видел на фотографии? Ничего похожего, – и это было лишним доказательством того, что не Терри сделал тот снимок.
Я распрямился, обошел машину и открыл багажник. Здесь находилась подушка в виде персонажа комикса по имени Губчатый Боб. Я узнал его потому, что дочка любила этот комикс, да и мне нравилось разглядывать его вместе с ней. Наверное, и дети Терри были к нему неравнодушны.
Затем я проверил пассажирский салон. И тут все чисто, разве что из заднего кармана водительского сиденья выглядывает край дорожного атласа. Я вытащил его и, не давая Бадди заглянуть мне через плечо, пролистал. Раздел с дорогами Южной Невады захватывал части соседних штатов, а в левом нижнем углу кто-то обвел кружком калифорнийский заповедник Мохаве. На полях были выведены столбики цифр. В сумме получилось 86, но снизу имелась чернильная приписка: «В действительности – 92».
– Что-нибудь нашли? – Бадди влез в противоположную дверцу и наклонился ко мне.
– Да нет. Похоже, Терри просто отмечал направление дорог, что-то в этом роде.
Я заглянул под переднее пассажирское сиденье. Там валялись детские игрушки из «Макдоналдса», какие-то фантики и прочий мусор. Ничего особенного. Я обогнул машину и, попросив Бадди посторониться, снова полез внутрь, на сей раз под водительское место. Тут обнаружилось несколько смятых клочков бумаги. Разгладив один из них, я убедился, что это почти годичной давности чек на покупку бензина на Лонг-Бич.
– За салоном вы, смотрю, не следите, а, Бадди?
– А меня никто не просил, – ощетинился он. – Договаривались только о внешнем виде.
– Ясно, ясно.
Я методично копался в остальных бумажках, ни на что особенное, впрочем, не рассчитывая. Такие чеки мне уже попадались, и по ним, увы, маршрут трехдневного путешествия Терри не проследишь. Но у меня правило – все доводить до конца.
Судя по количеству чеков, покупок было много. Еда из придорожной забегаловки. Крючки, лески и иное рыболовное хозяйство из лавочки в Сан-Педро. Экстракт женьшеня из магазина здоровой пищи под названием «Беттерфит». Аудиоверсия книги «В поисках Чета Бейкера». О существовании такой книги я и понятия не имел, но кто такой Чет Бейкер знал, поэтому взял на заметку – как только выдастся минутка, непременно послушаю.
Правило сработало на пятом чеке. Он был выдан в Лас-Вегасе, в автосервисе, расположенном на той же улице, что и Медицинский центр. Дата – второе марта. Покупка – шестнадцать галлонов бензина, литр моторного масла и «Коллекционеры оловянных фигурок».
Таким образом, в Неваду Терри все же заезжал. Еще одно подтверждение установленного факта!
Но меня влекло дальше. Темп, главное – не терять темпа.
– Что-нибудь нашли? – спросил Локридж.
Я смял чек и бросил его на пол машины, в кучу других бумажек.
– Да не сказал бы. Похоже, Терри не на шутку увлекался аудиокнигами. А я и не знал.
– Да, все время слушал, главным образом в рулевой рубке. Порой он даже наушников не снимал.
Я снова вытащил атлас.
– Эту штуку я пока позаимствую. Вряд ли она понадобится Грасиэле в ближайшее время.
Как отнесется к этому Бадди, мне было плевать. Я просто захлопнул пассажирскую дверцу, в надежде, что парень примет все как должное. Затем я запер машину.
– Ну, вот и все. Еду. Вы как, Бадди, в пределах досягаемости, если вдруг понадобитесь?
– Ну да, конечно, мобильник-то всегда со мной.
– В таком случае счастливо оставаться! – Пожав ему руку, я двинулся к своему черному «бенцу». Почему-то мне казалось, что Бадди увяжется за мной, но нет, он застыл на месте. Выезжая со стоянки, я искоса посмотрел в зеркало – стоит все там же, прислонившись к джипу, глядит мне вслед.
Я свернул на Пятнадцатое шоссе. По нему я быстро выберусь из города с его смогом, оно приведет меня через Мохаве прямо в Лас-Вегас. Весь последний год я проделываю этот путь два-три раза в месяц. Мне нравится эта дорога. Молчание голой пустыни. Быть может, я извлекал из него то же, что Терри Маккалеб извлекал из жизни на острове. Чувство отстраненности от мира со всеми его бедами и ничтожеством. С каждой минутой дышалось все свободнее, будто атомы, из которых состоит мое тело, расширялись, да и пространства между ними становится пусть ненамного, но больше. Даже если это лишь наномикрон, все равно ощущение другое.
Другое. На сей раз я испытывал чувство, будто беда – впереди, будто она поджидает меня в пустыне.
Я сосредоточился на дороге, не обращая внимания на то, что в голове у меня мечутся факты и догадки. В это время зазвонил телефон. Неужели Бадди хочет еще раз навязать свою помощь? Но это оказалась Киз Райдер. Я забыл ей отзвонить.
– Ну что, Гарри, я даже ответного звонка не заслуживаю?
– Извини, Киз, как раз собирался позвонить. Тяжелое утро выдалось, знаешь ли, просто забыл.
– Тяжелое утро? Так ты вроде как в отставке? Или вынюхиваешь что-то? Очередное дело?
– Вообще-то сейчас я на пути в Вегас. И кажется, скоро попаду в мертвую зону. Так что выкладывай, в чем дело.
– Нынче утром я столкнулась в кафе с Тимом Марция. Он уверял, будто у вас был разговор.
– Ну да, не далее как вчера. Это ты про трехлетний срок, что ли?
– Естественно. Ты думал над его предложением?
– Когда же? Я только вчера услышал, что есть такой план.
– Ну так подумай. Ты нам нужен.
– Рад слышать, Киз, особенно от тебя. Я-то думал, будто стал для тебя ПНГ.
– Что такое ПНГ?
– Персона нон грата.
– Ну что за ерунда! Время лечит все раны. Нет, серьезно, у нас нашлась бы для тебя работенка. Скажем, в команде того же Тима, если захочешь.
– Если захочу? Киз, послушать тебя, так мне только остается, что войти гоголем и подписать несчастную бумажку. Неужели ты думаешь, будто все у вас будут счастливы моему возвращению? Выстроятся по стенам шестого этажа и примутся бросать мне под ноги цветы – на пути к кабинету босса?
– Это ты об Ирвинге? Его понизили. Возглавляет сейчас отдел перспективного планирования. Короче, я звоню тебе, чтобы сказать: если хочешь вернуться, нет проблем. Вот и все. После встречи с Тимом я поднялась на шестой и, как всегда, в девять утра переговорила с боссом. Он знает тебя. И ценит.
– Как это? Ведь я ушел еще до того, как его перевели из Нью-Йорка, Бостона или откуда еще там?
– Он тебя знает. Ладно, Гарри, давай не затевать спор на эту тему. Все нормально. Все путем. И единственное, о чем я тебя прошу, – подумай. Только слишком не тяни, часы тикают. Ты нужен нам, городу. Да и тебе самому понравится, в зависимости, конечно, от того, каково тебе сейчас приходится.
Хороший вопрос. Каково мне сейчас. Я надолго задумался.
– Ладно, Киз, все понял, спасибо за то, что замолвила словечко. Кстати, а когда перевели Ирвинга? Первый раз слышу.
– Несколько месяцев назад. Босс решил, что слишком уж тот во все влезает. Ну и отодвинул его в сторону.
Я не сдержал улыбки. И не потому, что заместитель начальника управления Ирвин Ирвинг всегда прижимал меня к ногтю. Просто знал, что Ирвинг не из тех, кто позволит, говоря словами Киз, отодвинуть себя в сторону.
– Этому типу известна вся подноготная, – заметил я.
– Знаю. Мы ждем ответного хода. И будем к нему готовы.
– Что ж, удачи.
– Спасибо. А ты-то что решил?
– Как это – что решил? По-моему, ты только что просила меня подумать.
– Ай, знаю я тебя, такие ребята решают сразу.
Я снова улыбнулся, но промолчал. И какого черта она занимается бумажной работой? Ей бы назад, в убойный отдел. Она лучший психолог из всех, с кем мне приходилось работать.
– Гарри, а помнишь, что ты сказал, когда меня назначили твоим напарником?
– А что я сказал? Как следует прожевывай пищу, чисти зубы после еды?
– Я серьезно.
– В таком случае напомни.
– Все в счет, или никто не в счет.
Я молча кивнул.
– Вспомнил?
– Вспомнил.
– Завет!
– Вроде того.
– Ну так и повторяй его почаще, когда будешь думать, возвращаться тебе или нет.
– Но если я вернусь, мне понадобится напарник.
– Эй, Гарри, похоже, ты начинаешь колоться!
– Напарник, говорю, понадобится.
Наступила пауза, и мне показалось, что теперь улыбается она.
– Что ж, не исключено. А ты…
Она была создана для меня. По-моему, я знал, что хочет сказать Киз.
– Пари держу, что тебе тоже не хватает этой жизни.
– Ладно, Гарри, тебя плохо слышно, видно, въезжаешь в мертвую зону. Позвони, когда… Словом, побыстрее.
– Ладно.
Я не мог согнать с лица улыбку. Что может быть лучше, чем когда ты нужен? Когда тобой дорожат. Когда тебя ценят.
Ну и, конечно, полицейский жетон. В нужный момент он выручает. Я вспомнил Рица, как тот со мной разговаривал. Как приходилось буквально на уши вставать, добиваясь внимания и поддержки со стороны этих людей. А когда у тебя жетон, все гораздо проще. За последние два года я слишком хорошо усвоил, что если эта штука и не определяет статус человека, то уж работу точно облегчает. А для меня это больше, чем просто работа. Жетон не жетон, но есть на этой земле вещь, которую я могу и должен сделать. У меня, как и у Терри Маккалеба, есть миссия. Проведя день в его плавучей лавке ужасов, изучив его архив, осознав, как предан он был работе, я осознал и свой долг. Быть может, умирая, мой навек умолкнувший напарник спасал меня.
Через сорок минут, прошедших в раздумьях о будущем и осмыслении разнообразных возможностей, я доехал до знака, который видел на фотографии в компьютере Терри:
ДОРОГА XXYXZ
1 МИЛЯ
Правда, передо мной был не в точности такой же знак, я определил это по горизонту. Снимок был сделан с другой стороны, кем-то, кто направлялся в Лос-Анджелес из Вегаса. Тем не менее у меня засосало под ложечкой. Все, что я видел, читал или слышал с тех самых пор, как мне позвонила Грасиэла Маккалеб, вело меня сюда. Я включил поворотник и съехал с шоссе.
– Что за спешка? – осведомился Бадди, едва я вышел из машины.
– Темп! – ответил я. – В расследовании главное – темп. Теряешь скорость и… теряешь скорость. Мне это не нужно.
Еще раньше, возвращая Грасиэле связку ключей, я отцепил от них ключи от джипа, а теперь воспользовался ими. Для начала просто открыл переднюю дверцу и заглянул в салон.
– А вы сейчас куда? – послышался из-за спины голос Локриджа.
– В Сан-Франциско, – бросил я наобум, просто чтобы посмотреть на его реакцию.
– В Сан-Франциско? А там-то вы что забыли?
– Не знаю. Просто мне кажется, именно там оказался Терри во время последней поездки.
– И там собрал всю эту грязь?
– Возможно.
На вид в джипе не оказалось ничего подозрительного. Салон был вычищен. В нем стоял чуть кисловатый запах. Так пахнет в комнате с открытыми окнами во время дождя. В бардачке я обнаружил две пары солнцезащитных очков, пачку жевательной резинки и маленького пластмассового солдатика.
– Это вы здесь своего героя забыли, Бадди?
Тот покачал головой.
– Забавно. Такими в «Макдоналдсах» торгуют. На острове забегаловок нет, поэтому стоит приехать сюда, как родители сразу тащат детей в «Макдоналдс». И все! Как наркотик. Дети сразу садятся на иглу – всякие там биг-маки, картофель фри и прочая дрянь. И уж до конца жизни не слезают.
– Бывает хуже.
Я положил солдатика на место, закрыл крышку бардачка и потянулся к отделению для перчаток.
– Может, мне с вами поехать? – предложил Бадди. – Глядишь, на что-нибудь и сгожусь.
– Да нет, спасибо. Времени нет, прямо сейчас и рвану.
– Да мне всего-то пять минут и надо – просто покидаю вещи в сумку.
В перчаточнике оказались еще один игрушечный солдатик, какие-то инструменты и аудиокнига «Коллекционеры оловянных фигурок». Все. И какого черта я сюда потащился? Только и достижений, что Бадди набивается в напарники. Я вылез из машины, распрямился и посмотрел на него.
– Спасибо, – говорю, – сам справлюсь.
– Слушайте, мы же с Терри вместе работали. В кино все неправильно показали, будто я у него на побегушках и…
– Да знаю я, Бадди, знаю. Вы мне все уже растолковали. Не в том дело. Просто я привык работать в одиночку. Даже когда еще в полиции служил. Так уж я устроен.
Тут мне кое-что пришло в голову. Я снова нырнул в машину – нет ли на лобовом стекле со стороны водителя какой-нибудь наклейки, вроде той, что я видел на фотографии? Ничего похожего, – и это было лишним доказательством того, что не Терри сделал тот снимок.
Я распрямился, обошел машину и открыл багажник. Здесь находилась подушка в виде персонажа комикса по имени Губчатый Боб. Я узнал его потому, что дочка любила этот комикс, да и мне нравилось разглядывать его вместе с ней. Наверное, и дети Терри были к нему неравнодушны.
Затем я проверил пассажирский салон. И тут все чисто, разве что из заднего кармана водительского сиденья выглядывает край дорожного атласа. Я вытащил его и, не давая Бадди заглянуть мне через плечо, пролистал. Раздел с дорогами Южной Невады захватывал части соседних штатов, а в левом нижнем углу кто-то обвел кружком калифорнийский заповедник Мохаве. На полях были выведены столбики цифр. В сумме получилось 86, но снизу имелась чернильная приписка: «В действительности – 92».
– Что-нибудь нашли? – Бадди влез в противоположную дверцу и наклонился ко мне.
– Да нет. Похоже, Терри просто отмечал направление дорог, что-то в этом роде.
Я заглянул под переднее пассажирское сиденье. Там валялись детские игрушки из «Макдоналдса», какие-то фантики и прочий мусор. Ничего особенного. Я обогнул машину и, попросив Бадди посторониться, снова полез внутрь, на сей раз под водительское место. Тут обнаружилось несколько смятых клочков бумаги. Разгладив один из них, я убедился, что это почти годичной давности чек на покупку бензина на Лонг-Бич.
– За салоном вы, смотрю, не следите, а, Бадди?
– А меня никто не просил, – ощетинился он. – Договаривались только о внешнем виде.
– Ясно, ясно.
Я методично копался в остальных бумажках, ни на что особенное, впрочем, не рассчитывая. Такие чеки мне уже попадались, и по ним, увы, маршрут трехдневного путешествия Терри не проследишь. Но у меня правило – все доводить до конца.
Судя по количеству чеков, покупок было много. Еда из придорожной забегаловки. Крючки, лески и иное рыболовное хозяйство из лавочки в Сан-Педро. Экстракт женьшеня из магазина здоровой пищи под названием «Беттерфит». Аудиоверсия книги «В поисках Чета Бейкера». О существовании такой книги я и понятия не имел, но кто такой Чет Бейкер знал, поэтому взял на заметку – как только выдастся минутка, непременно послушаю.
Правило сработало на пятом чеке. Он был выдан в Лас-Вегасе, в автосервисе, расположенном на той же улице, что и Медицинский центр. Дата – второе марта. Покупка – шестнадцать галлонов бензина, литр моторного масла и «Коллекционеры оловянных фигурок».
Таким образом, в Неваду Терри все же заезжал. Еще одно подтверждение установленного факта!
Но меня влекло дальше. Темп, главное – не терять темпа.
– Что-нибудь нашли? – спросил Локридж.
Я смял чек и бросил его на пол машины, в кучу других бумажек.
– Да не сказал бы. Похоже, Терри не на шутку увлекался аудиокнигами. А я и не знал.
– Да, все время слушал, главным образом в рулевой рубке. Порой он даже наушников не снимал.
Я снова вытащил атлас.
– Эту штуку я пока позаимствую. Вряд ли она понадобится Грасиэле в ближайшее время.
Как отнесется к этому Бадди, мне было плевать. Я просто захлопнул пассажирскую дверцу, в надежде, что парень примет все как должное. Затем я запер машину.
– Ну, вот и все. Еду. Вы как, Бадди, в пределах досягаемости, если вдруг понадобитесь?
– Ну да, конечно, мобильник-то всегда со мной.
– В таком случае счастливо оставаться! – Пожав ему руку, я двинулся к своему черному «бенцу». Почему-то мне казалось, что Бадди увяжется за мной, но нет, он застыл на месте. Выезжая со стоянки, я искоса посмотрел в зеркало – стоит все там же, прислонившись к джипу, глядит мне вслед.
Я свернул на Пятнадцатое шоссе. По нему я быстро выберусь из города с его смогом, оно приведет меня через Мохаве прямо в Лас-Вегас. Весь последний год я проделываю этот путь два-три раза в месяц. Мне нравится эта дорога. Молчание голой пустыни. Быть может, я извлекал из него то же, что Терри Маккалеб извлекал из жизни на острове. Чувство отстраненности от мира со всеми его бедами и ничтожеством. С каждой минутой дышалось все свободнее, будто атомы, из которых состоит мое тело, расширялись, да и пространства между ними становится пусть ненамного, но больше. Даже если это лишь наномикрон, все равно ощущение другое.
Другое. На сей раз я испытывал чувство, будто беда – впереди, будто она поджидает меня в пустыне.
Я сосредоточился на дороге, не обращая внимания на то, что в голове у меня мечутся факты и догадки. В это время зазвонил телефон. Неужели Бадди хочет еще раз навязать свою помощь? Но это оказалась Киз Райдер. Я забыл ей отзвонить.
– Ну что, Гарри, я даже ответного звонка не заслуживаю?
– Извини, Киз, как раз собирался позвонить. Тяжелое утро выдалось, знаешь ли, просто забыл.
– Тяжелое утро? Так ты вроде как в отставке? Или вынюхиваешь что-то? Очередное дело?
– Вообще-то сейчас я на пути в Вегас. И кажется, скоро попаду в мертвую зону. Так что выкладывай, в чем дело.
– Нынче утром я столкнулась в кафе с Тимом Марция. Он уверял, будто у вас был разговор.
– Ну да, не далее как вчера. Это ты про трехлетний срок, что ли?
– Естественно. Ты думал над его предложением?
– Когда же? Я только вчера услышал, что есть такой план.
– Ну так подумай. Ты нам нужен.
– Рад слышать, Киз, особенно от тебя. Я-то думал, будто стал для тебя ПНГ.
– Что такое ПНГ?
– Персона нон грата.
– Ну что за ерунда! Время лечит все раны. Нет, серьезно, у нас нашлась бы для тебя работенка. Скажем, в команде того же Тима, если захочешь.
– Если захочу? Киз, послушать тебя, так мне только остается, что войти гоголем и подписать несчастную бумажку. Неужели ты думаешь, будто все у вас будут счастливы моему возвращению? Выстроятся по стенам шестого этажа и примутся бросать мне под ноги цветы – на пути к кабинету босса?
– Это ты об Ирвинге? Его понизили. Возглавляет сейчас отдел перспективного планирования. Короче, я звоню тебе, чтобы сказать: если хочешь вернуться, нет проблем. Вот и все. После встречи с Тимом я поднялась на шестой и, как всегда, в девять утра переговорила с боссом. Он знает тебя. И ценит.
– Как это? Ведь я ушел еще до того, как его перевели из Нью-Йорка, Бостона или откуда еще там?
– Он тебя знает. Ладно, Гарри, давай не затевать спор на эту тему. Все нормально. Все путем. И единственное, о чем я тебя прошу, – подумай. Только слишком не тяни, часы тикают. Ты нужен нам, городу. Да и тебе самому понравится, в зависимости, конечно, от того, каково тебе сейчас приходится.
Хороший вопрос. Каково мне сейчас. Я надолго задумался.
– Ладно, Киз, все понял, спасибо за то, что замолвила словечко. Кстати, а когда перевели Ирвинга? Первый раз слышу.
– Несколько месяцев назад. Босс решил, что слишком уж тот во все влезает. Ну и отодвинул его в сторону.
Я не сдержал улыбки. И не потому, что заместитель начальника управления Ирвин Ирвинг всегда прижимал меня к ногтю. Просто знал, что Ирвинг не из тех, кто позволит, говоря словами Киз, отодвинуть себя в сторону.
– Этому типу известна вся подноготная, – заметил я.
– Знаю. Мы ждем ответного хода. И будем к нему готовы.
– Что ж, удачи.
– Спасибо. А ты-то что решил?
– Как это – что решил? По-моему, ты только что просила меня подумать.
– Ай, знаю я тебя, такие ребята решают сразу.
Я снова улыбнулся, но промолчал. И какого черта она занимается бумажной работой? Ей бы назад, в убойный отдел. Она лучший психолог из всех, с кем мне приходилось работать.
– Гарри, а помнишь, что ты сказал, когда меня назначили твоим напарником?
– А что я сказал? Как следует прожевывай пищу, чисти зубы после еды?
– Я серьезно.
– В таком случае напомни.
– Все в счет, или никто не в счет.
Я молча кивнул.
– Вспомнил?
– Вспомнил.
– Завет!
– Вроде того.
– Ну так и повторяй его почаще, когда будешь думать, возвращаться тебе или нет.
– Но если я вернусь, мне понадобится напарник.
– Эй, Гарри, похоже, ты начинаешь колоться!
– Напарник, говорю, понадобится.
Наступила пауза, и мне показалось, что теперь улыбается она.
– Что ж, не исключено. А ты…
Она была создана для меня. По-моему, я знал, что хочет сказать Киз.
– Пари держу, что тебе тоже не хватает этой жизни.
– Ладно, Гарри, тебя плохо слышно, видно, въезжаешь в мертвую зону. Позвони, когда… Словом, побыстрее.
– Ладно.
Я не мог согнать с лица улыбку. Что может быть лучше, чем когда ты нужен? Когда тобой дорожат. Когда тебя ценят.
Ну и, конечно, полицейский жетон. В нужный момент он выручает. Я вспомнил Рица, как тот со мной разговаривал. Как приходилось буквально на уши вставать, добиваясь внимания и поддержки со стороны этих людей. А когда у тебя жетон, все гораздо проще. За последние два года я слишком хорошо усвоил, что если эта штука и не определяет статус человека, то уж работу точно облегчает. А для меня это больше, чем просто работа. Жетон не жетон, но есть на этой земле вещь, которую я могу и должен сделать. У меня, как и у Терри Маккалеба, есть миссия. Проведя день в его плавучей лавке ужасов, изучив его архив, осознав, как предан он был работе, я осознал и свой долг. Быть может, умирая, мой навек умолкнувший напарник спасал меня.
Через сорок минут, прошедших в раздумьях о будущем и осмыслении разнообразных возможностей, я доехал до знака, который видел на фотографии в компьютере Терри:
ДОРОГА XXYXZ
1 МИЛЯ
Правда, передо мной был не в точности такой же знак, я определил это по горизонту. Снимок был сделан с другой стороны, кем-то, кто направлялся в Лос-Анджелес из Вегаса. Тем не менее у меня засосало под ложечкой. Все, что я видел, читал или слышал с тех самых пор, как мне позвонила Грасиэла Маккалеб, вело меня сюда. Я включил поворотник и съехал с шоссе.
16
Наутро после прибытия Рейчел Уоллинг в Лас-Вегас участники операции под кодовым названием «Дорога XXYXZ» собрались на совещание в кабинете на третьем этаже здания, названного в честь Джона Лоренса Бейли, агента, убитого двадцать лет назад во время ограбления банка. Те, кто не смог прибыть лично, присоединились к коллегам по селектору. Окон в кабинете не было, да и вентиляция работала плохо. Со стены на присутствующих строго взирал Джон Бейли.
Участники расселись за столики, расставленные рядами по кабинету. За отдельным столом, в центре, устроился Рэндел Алперт. Тут же было установлено телевизионное устройство, соединенное с таким же кабинетом в Квонтико, штат Виргиния. На экране появилась готовая к докладу агент Брасс Доран. Рейчел сидела во втором ряду, одна. Она знала свое место и отнюдь не стремилась этого скрывать, напротив, демонстрировала открыто.
Алперт начал с того, что попросил всех представиться. Сначала Рейчел решила, что это – жест вежливости в ее сторону, но потом стало ясно, что тут многие не знакомы друг с другом.
Первым прозвучало имя Доран; она была командирована в Квонтико для сбора информации, а также представляла там интересы национальной лаборатории. Затем Алперт еще раз попросил каждого назваться и обозначить свою должность. Первой оказалась Черри Дей – следователь. Затем – ее напарник Том Зиго. Далее – Джон Китс, представитель местного отделения ФБР, единственный чернокожий среди присутствующих.
Следующие четверо представляли науку – двух из них Рейчел видела накануне. Это были отвечающая за раскопки антрополог-криминалист Грета Кокс, медики Харви Ричардс и Дуглас Сандин, эксперт Мэри Понд. Следом за Эдом Ганнингом, еще одним сотрудником отдела поведенческих наук в Квонтико, подошла очередь Рейчел. Она оказалась последней.
– Агент Рейчел Уоллинг, – представилась она. – Местное отделение Бюро в Рапид-Сити. Раньше служила в поведенческом. У меня… э-э… есть некоторый опыт подобных расследований.
– Отлично, отлично, благодарю вас, Рейчел, – поспешно вмешался Алперт, опасаясь, возможно, что она назовет имя Роберта Бэкуса.
Из этого Рейчел сделала вывод, что не все тут осведомлены о ключевом моменте дела. Возможно, среди непосвященных – Китс, а также некоторые из ученых.
– Так, начнем с науки, – предложил Алперт. – Как там у вас, Брасс, есть что-нибудь?
– По части науки лично у меня ноль. Да и откуда? Зря, что ли, вы целую команду набрали? У них и спросите. Привет, Рейчел. Тысячу лет не виделись.
– Привет, Брасс, – негромко откликнулась Рейчел. – Действительно, не виделись бог знает сколько.
Она встретилась взглядом с давней сослуживицей. Восемь лет! Вот сколько прошло с их последней встречи. Доран выглядела усталой, под глазами и в уголках рта обозначились морщинки, волосы пострижены коротко, стало быть, не слишком много времени она им уделяет. По классификации Рейчел, Доран была эмпатом, и годы брали с этой женщины щедрую дань.
– Неплохо выглядишь, – улыбнулась Доран. – Похоже, свежий воздух и сельская местность тебе только на пользу.
Тут вмешался Алперт, избавив Рейчел от необходимости возвращать вымученный комплимент.
– Грета, Харви, кто первый?
– Наверное, я, ведь все начинается с раскопок, – вызвалась Грета Кокс. – Вчера к семи утра были извлечены восемь трупов, все они в Неллисе. Сегодня, как только вернемся, займемся девятым. Картина одна. Все тела помещены в пластиковые мешки и…
– Грета, у нас запись, – прервал ее Алперт. – Как можно больше подробностей. Докладывайте так, словно обращаетесь к непосвященной аудитории. Ничего не пропускайте.
«За вычетом Роберта Бэкуса», – подумала Рейчел.
– Как скажете, – кивнула Кокс. – Итак, восемь извлеченных из земли трупов. Все полностью одеты. Высокая степень разложения. Руки и ноги связаны клейкой лентой. У всех на голове целлофановые пакеты, в свою очередь, закрепленные клейкой лентой на шее. Во всех случаях одно и то же, даже между первыми двумя жертвами никаких различий. Это необычно.
Накануне вечером Рейчел разглядывала фотографии – ими была целиком обклеена одна из стен трейлера. Со всей очевидностью можно заключить, что людей душили. Хоть пакеты особенной прозрачностью и не отличались, по лицам и мучительно открытым ртам видно: несчастные тщетно пытались глотнуть воздуха. Все это напомнило Рейчел фотографии жертв войны. Трупы, извлеченные из земли в местах массовых захоронений в Югославии и Ираке…
Участники расселись за столики, расставленные рядами по кабинету. За отдельным столом, в центре, устроился Рэндел Алперт. Тут же было установлено телевизионное устройство, соединенное с таким же кабинетом в Квонтико, штат Виргиния. На экране появилась готовая к докладу агент Брасс Доран. Рейчел сидела во втором ряду, одна. Она знала свое место и отнюдь не стремилась этого скрывать, напротив, демонстрировала открыто.
Алперт начал с того, что попросил всех представиться. Сначала Рейчел решила, что это – жест вежливости в ее сторону, но потом стало ясно, что тут многие не знакомы друг с другом.
Первым прозвучало имя Доран; она была командирована в Квонтико для сбора информации, а также представляла там интересы национальной лаборатории. Затем Алперт еще раз попросил каждого назваться и обозначить свою должность. Первой оказалась Черри Дей – следователь. Затем – ее напарник Том Зиго. Далее – Джон Китс, представитель местного отделения ФБР, единственный чернокожий среди присутствующих.
Следующие четверо представляли науку – двух из них Рейчел видела накануне. Это были отвечающая за раскопки антрополог-криминалист Грета Кокс, медики Харви Ричардс и Дуглас Сандин, эксперт Мэри Понд. Следом за Эдом Ганнингом, еще одним сотрудником отдела поведенческих наук в Квонтико, подошла очередь Рейчел. Она оказалась последней.
– Агент Рейчел Уоллинг, – представилась она. – Местное отделение Бюро в Рапид-Сити. Раньше служила в поведенческом. У меня… э-э… есть некоторый опыт подобных расследований.
– Отлично, отлично, благодарю вас, Рейчел, – поспешно вмешался Алперт, опасаясь, возможно, что она назовет имя Роберта Бэкуса.
Из этого Рейчел сделала вывод, что не все тут осведомлены о ключевом моменте дела. Возможно, среди непосвященных – Китс, а также некоторые из ученых.
– Так, начнем с науки, – предложил Алперт. – Как там у вас, Брасс, есть что-нибудь?
– По части науки лично у меня ноль. Да и откуда? Зря, что ли, вы целую команду набрали? У них и спросите. Привет, Рейчел. Тысячу лет не виделись.
– Привет, Брасс, – негромко откликнулась Рейчел. – Действительно, не виделись бог знает сколько.
Она встретилась взглядом с давней сослуживицей. Восемь лет! Вот сколько прошло с их последней встречи. Доран выглядела усталой, под глазами и в уголках рта обозначились морщинки, волосы пострижены коротко, стало быть, не слишком много времени она им уделяет. По классификации Рейчел, Доран была эмпатом, и годы брали с этой женщины щедрую дань.
– Неплохо выглядишь, – улыбнулась Доран. – Похоже, свежий воздух и сельская местность тебе только на пользу.
Тут вмешался Алперт, избавив Рейчел от необходимости возвращать вымученный комплимент.
– Грета, Харви, кто первый?
– Наверное, я, ведь все начинается с раскопок, – вызвалась Грета Кокс. – Вчера к семи утра были извлечены восемь трупов, все они в Неллисе. Сегодня, как только вернемся, займемся девятым. Картина одна. Все тела помещены в пластиковые мешки и…
– Грета, у нас запись, – прервал ее Алперт. – Как можно больше подробностей. Докладывайте так, словно обращаетесь к непосвященной аудитории. Ничего не пропускайте.
«За вычетом Роберта Бэкуса», – подумала Рейчел.
– Как скажете, – кивнула Кокс. – Итак, восемь извлеченных из земли трупов. Все полностью одеты. Высокая степень разложения. Руки и ноги связаны клейкой лентой. У всех на голове целлофановые пакеты, в свою очередь, закрепленные клейкой лентой на шее. Во всех случаях одно и то же, даже между первыми двумя жертвами никаких различий. Это необычно.
Накануне вечером Рейчел разглядывала фотографии – ими была целиком обклеена одна из стен трейлера. Со всей очевидностью можно заключить, что людей душили. Хоть пакеты особенной прозрачностью и не отличались, по лицам и мучительно открытым ртам видно: несчастные тщетно пытались глотнуть воздуха. Все это напомнило Рейчел фотографии жертв войны. Трупы, извлеченные из земли в местах массовых захоронений в Югославии и Ираке…