Страница:
– Хочу, – спокойно ответила Эльвира. – У меня нет другого выхода, а вы отрубаете все возможности мирного решения этого дела.
Мсье Мерфо ненадолго задумался, а затем, наклонившись к столу, пристально глядя ей в глаза, сказал:
– Покажите, я хотел бы его увидеть.
При этом он продолжал сохранять полное спокойствие и улыбку на лице. Эльвира, как будто находясь под гипнозом, автоматически вытащила и положила пистолет на стол. Он взял его в руки, профессионально вытащил магазин.
– Ого, полный комплект.
И так же профессионально вложил его назад, протянув ей.
– Не балуйтесь этой игрушкой и уберите его. Попробуем что-нибудь сделать без ваших бандитских наездов.
Он нажал кнопку на столе. Эльвира быстро убрала пистолет в сумочку. Вошла секретарша.
– Я вас слушаю.
– Соедините меня с Парижем, Третий канал телевидения, и попросите мсье Турнеля.
Секретарша вышла.
– Попробуем, может быть, что-нибудь и получится, – опять повторил он, затем быстро сказал, – но не обещаю.
Он закурил, выпустив дым тонкой струйкой, опять посмотрел на Эльвиру.
– Знаете, Эльвира Николаевна, вы мне нравитесь. Я люблю рисковых людей. А у вас таких мыслей, – он сделал паузу, – по-моему, даже с избытком. Вот о таком помощнике я и мечтал, вы – верный человек, сейчас это редкое качество.
Эльвира продолжала находиться как в ступоре, абсолютно не реагируя на его слова.
– Эльвира Николаевна, я вам говорю, очнитесь, – уже более настойчиво сказал он. – Подождем немного, может, что-нибудь и получится. И вот что еще… – он сделал паузу, – я очень хотел бы, чтобы вы работали у меня на ТВ, в Париже. Скоро я должен получить канал, и мне крайне необходим такой сотрудник. Можете считать, что я уже сделал вам это предложение. Так что займитесь французским по усиленной программе. Да и здесь мне нужен свой человек. Так что можете сделать выбор.
Эльвира продолжала сидеть в напряжении.
– Эльвира! – неожиданно громко произнес он. – Очнитесь.
– Да, я… – она громко защелкнула замок сумочки. – Простите меня, пожалуйста, наверное, я себя вела дико.
– Нет, совсем наоборот, я же сказал, вы по-настоящему верный человек.
Вошла секретарша.
– Мсье Турнель на связи.
Он снял трубку, и далее она поняла из разговора только слова приветствия и прощания. Но тональность разговора она схватила четко. Вначале беседа проходила на дружеской ноте, затем прослушивались явно просительные фразы. В середине разговора мсье Мерфо как-то хитро улыбнулся и, посмотрев на Эльвиру, рукой показал пистолет, громко произнес:
– Пах, пах.
Затем последовали слова прощания и пожелания. Это, как было сказано, она поняла. Он положил трубку, тяжело вздохнул.
– Ну вот, кажется, все и получилось, и, слава Богу, без жертв.
Эльвира в первый раз за время встречи облегченно вздохнула. Она неожиданно громко рассмеялась.
– А я вас хотела… – Эльвира продолжала громко хохотать.
Присоединился к ней и мсье Мерфо. Он также заразительно смеялся.
– И куда же… Куда, – прорываясь сквозь обоюдный смех… – Куда вы мне хотели всадить пулю? Неужели в голову?
– Нет, нет… Я вас хотела просто попугать…
– И вы… добились… вы добились этого. Видите, как я испуган.
Секретарша, тихонько приоткрыв дверь, с удивлением наблюдала эту сцену, ничего не понимая. Она также тихо закрыла дверь.
Когда у них закончился приступ дикого хохота, Эльвира, чуть отдышавшись, спросила его.
– А что вы показывали и говорили: «Пах, пах».
– Я ему сказал, что если завтра не будет кассеты, меня могут и… – Он опять показал рукой пистолет и опять повторил: «Пах, пах», – заразительно засмеявшись. – Так что, будем надеяться, завтрашним утренним рейсом мы ее получим. Что я еще могу для вас сделать, Эльвира Николаевна, чтобы ваш депутат, наконец, по достоинству оценил вас?
Эльвира, как вы, наверное, уже поняли, не была сентиментальным человеком, пожалуй, наоборот, но здесь у нее в уголках глаз сверкнули слезы.
– Я… Я вам очень благодарна, мсье Мерфо, вы не сделали того, что было вполне возможно – не отправили меня в далекое далеко. Но теперь-то, я надеюсь, у нас появился вполне обоснованный повод для того, чтобы выпить по бокалу шампанского.
– Выпьем за наше совместное сотрудничество, – он улыбнулся, – первый опыт которого закончился удачно. Да, теперь я это сделаю, как это делает самый счастливый человек. За вас, Эльвира Николаевна. Я, наверное, повторюсь, но от этого никуда не уйти, да и не хочется – вы мне очень симпатичны, хотя, – он слегка улыбнулся, – и не очень безопасны.
– Я больше никогда не повторю ничего подобного.
– Хм, спасибо и на этом, звучит весьма обнадеживающе. А скажите мне, зачем вам нужно было устраивать все это – встречу депутатов, мое интервью, да и зачем вам все это нужно было? Я сразу понял, что вы делаете это не только ради вашей партии, но и не забываете про себя. Помните, когда я брал интервью у вашего бурбона… – Он улыбнулся и сквозь очки внимательно посмотрел на Эльвиру. – Я тогда уже все понял. Может быть, поэтому и настоял, чтобы вы стали ведущей на встрече депутатов, так что, простите, это моя инициатива.
Эльвира была смущена столь откровенным признанием.
– А я и не думала, что вы меня разгадаете так просто.
– Это было не сложно сделать. И все-таки, для чего?
Эльвира тяжело вздохнула.
– Ну, что ж, придется раскалываться.
– Раскалывайтесь, раскалывайтесь, я весь внимание.
– Понимаете, мсье Мерфо…
– Простите, что перебиваю, не могли бы вы меня называть просто Жаном. Этим редким для француза именем.
– Конечно, а вы меня зовите просто Эльвирой, этим, действительно, редким именем для России.
– Ваши успехи, дорогая Эльвира.
– Ваши.
Они сдвинули бокалы.
– Так вот, дорогой Жан, действительно, все, что я делала, я делала только с одной целью, как у нас говорят, с целью засветиться, чтобы меня стали узнавать. Я ведь человек новый в политике, да и не очень, по правде говоря, сильна в ней. Действую больше по интуиции, нежели по разуму.
– Это не так мало для политического деятеля, тем более начинающего.
– Спасибо, Жан. А на твой вопрос, зачем мне это надо, отвечу, только не падай в обморок.
– Зачем же? Мы – люди крепкие, выдержим.
– Для того чтобы пролезть в высшие эшелоны власти страны.
Он удивленноно вздернул брови:
– Куда-а-а? Куда, нельзя ли уточнить? Если это не секрет, конечно. – Эльвира звонко рассмеялась:
– Туда, куда Макар телят не гонял.
– Это куда же, не понял?
– В президентскую команду, если хотите.
Жан чуть задумался, опять вскинул брови и очень спокойным голосом сказал:
– Вы там что-нибудь забыли, Эльвира?
– Вы знаете, Жан, я уже сказала однажды об этом, а потом пожалела. Вы не будете на меня в обиде, если я не буду уточнять?
– Понятно, понятно, – он задумчиво потер переносицу, – наверное, ваши планы связаны с благородными задачами, полагаю, вы видите себя своего рода Жанной д'Арк, скажем так – в русском исполнении. Но на этом все, я не буду больше интересоваться вашими тайнами. А то как бы любопытной Варваре что-то там не оторвали, как говорят у русских.
Эльвиру с самого начала их встречи поразила проницательность этого человека, а сейчас она себя чувствовала как под рентгеном – никуда не скроешься и не сбежишь от его буравящего взгляда. Ей стало как-то неуютно. Захотелось уйти. Она встала, а Жан продолжал сидеть в кресле, пристально глядя на нее.
– Мне жалко тебя, Эльвира, боюсь, что ты пропадешь. Многие на этом пути головы положили. Но я тебя понимаю, надо что-то делать. Так, как твой народ живет, – хуже некуда. Одно жаль, что нам не придется поработать вместе. Мне это уже понятно.
– Я должна идти, дорогой Жан.
– Еще раз сожалею, что не свершились наши совместные планы. И спасибо за доверие.
Она подошла к нему и поцеловала его в щеку.
– Спасибо тебе за все, дорогой.
Теперь на его лице блуждала какая-то жалостливая улыбка.
– Эльвира, может быть, найдешь время, и мы сможем увидеться, что называется, в нерабочей обстановке.
– Обязательно найду и позвоню.
– А кассета, очевидно, будет завтра где-то после двенадцати, присылай человека, если будешь занята.
– Спасибо, до встречи.
– Я тебя провожу.
Он проводил ее до самого выхода. Когда проходили мимо вахты, охранники вскочили и вытянулись по стойке смирно.
– А меня они так не встречают, – пошутила Эльвира.
– Поправим. Впредь эту даму встречать только стоя, без проверки документов, – распорядился он.
– Будет исполнено, – ответил старший охранник.
– Вот видишь, теперь и тебя так же будут встречать.
Они распрощались очень тепло, как хорошие, добрые старые друзья.
Как только Эльвира повернула за угол, возле нее сразу же остановилась машина, знакомая машина. Дверь ее открылась, и оттуда донесся тоже знакомый голос… да не один.
– А мы вас давно уже ждем.
Это был конечно же Марк Семенович.
– Думали, уже не дождемся. – Ну а это, сами понимаете, высказался наш герой. Алексей Иванович вышел из машины, поцеловал ей руку и пробасил: – Ну вот, все в сборе, как говорится, все вместе – душа на месте.
Эльвира, с одной стороны, конечно же, была обрадована встречей с друзьями, а с другой?
– Я что-то не пойму, в чем дело? Не доверяете, проверяете или контролируете?
– Да что ты, Эльвирочка, Господь с тобой, как ты могла подумать такое.
– Действительно, Эльвира Николаевна, – поддержал Марк Семенович, – вы что-то о нас совсем плохо думаете.
– А, ладно, ерунда все это.
Она махнула рукой.
– Главное, что удалось основное.
– Вы получили кассету?
– Пока нет. Но завтра, мой милый Марк Семенович, мой дорогой Алексей Иванович, завтра прямо из Парижа она будет доставлена утренним рейсом. Вас это разве не радует, Марк Семенович? – спросила она, видя его напряженное выражение лица.
– Нет, конечно же радует. Эльвира Николаевна, скажите честно, – он заговорщицки посмотрел на нее, – у вас все благополучно закончилось при встрече, без применения сами знаете чего?
– Ага, теперь понятно, почему вы здесь. А зря, могло бы быть хуже, если бы применила. С вами как раз бы получилась вооруженная банда, а так просто преступник-одиночка. Кстати, а главным бы мафиози, знаете, кто бы тогда был, как по-вашему?
– Кто? – в один голос спросили мужчины.
– Так вы бы и были, Алексей Иванович, учитывая занимаемое вами положение и вес в обществе.
Алексей Иванович нахмурил брови.
– Пусть бы и признали главным, важно, чтоб у тебя, Эльвирочка, было все хорошо. И, пожалуйста, отдай его мне, всем будет спокойно.
Она передала ему пистолет.
– Надеюсь, не применяла его?
Эльвира, смеясь, сделала так же, как Жан, рукой и громко произнесла:
– Да так, пах, пах, и двоих вынесли.
– Да ты что? Господь с тобой, – перекрестился Алексей Иванович.
– Да это Эльвира Николаевна шутит, – успокоил его Марк Семенович, – правда ведь, Эльвира Николаевна? Ведь вас провожал сам генеральный директор! Раз он вам ручку целовал, значит, все в порядке.
– Все-то вы знаете, Марк Семенович, я же говорю, с вами неинтересно. И не беспокойтесь вы, все в порядке, человек оказался порядочнее, чем я о нем думала, даже стыдно за себя. Но вообще, я что-то проголодалась, с утра ведь мы ничего не ели, давайте перекусим где-нибудь.
– Это можно, за углом будет кафешка.
Они остановились возле кафе, сели за столик.
– А как у вас дела, Марк Семенович?
– Все выяснили. Действительно, фильм смотрел только помощник. И что он уже докладывал президенту, можно лишь предполагать. Одно ясно – накрутил он его сильно.
– Вот видите, и обозначилась задача, а то я не знала, с какого бока к ней подойти. Теперь ясно – надо показать этот фильм или хотя бы интервью Алексея Ивановича самому президенту.
– Я так понимаю, предстоящей кинопремьерой дело не облегчится, а осложнится, не так ли, Эльвира Николаевна? Как же вы покажете этот фильм самому президенту?
– Это уж моя задача. Итак, вы возвращаетесь домой. Вечером вам приготовит ужин Мария Ивановна, надеюсь, Алексей Иванович, вы уже позвонили ей?
– Но как же, Эльвирочка…
– Разговор закончен, сейчас же звоните ей и вызывайте, а я меняю свою базу и, наверное, остановлюсь у подружки, по крайней мере, на сегодня я уже договорилась с ней. Мне закажите стакан морковного сока со сливками, а я отойду на минуточку. Надо позвонить по своим делам.
Она вышла из кафе, набрала номер. Услышав голос Вахтанга Георгиевича:
– Вахтанг, это Эльвира. У меня проблема.
– С тобой?
– И со мною тоже.
– Я жду тебя прямо сейчас, приезжай немедленно.
– Спасибо, выезжаю.
Она быстро вышла.
– Мой перекус, к сожалению, отменяется, я должна срочно встретиться с человеком, вы уж здесь без меня управляйтесь. – Марк Семенович начал тоже собираться. – Марк Семенович, вы мне не нужны сейчас, я на такси. Мне так удобнее. Вечером я вам перезвоню.
И она моментально покинула их.
ГЛАВА 11
Мсье Мерфо ненадолго задумался, а затем, наклонившись к столу, пристально глядя ей в глаза, сказал:
– Покажите, я хотел бы его увидеть.
При этом он продолжал сохранять полное спокойствие и улыбку на лице. Эльвира, как будто находясь под гипнозом, автоматически вытащила и положила пистолет на стол. Он взял его в руки, профессионально вытащил магазин.
– Ого, полный комплект.
И так же профессионально вложил его назад, протянув ей.
– Не балуйтесь этой игрушкой и уберите его. Попробуем что-нибудь сделать без ваших бандитских наездов.
Он нажал кнопку на столе. Эльвира быстро убрала пистолет в сумочку. Вошла секретарша.
– Я вас слушаю.
– Соедините меня с Парижем, Третий канал телевидения, и попросите мсье Турнеля.
Секретарша вышла.
– Попробуем, может быть, что-нибудь и получится, – опять повторил он, затем быстро сказал, – но не обещаю.
Он закурил, выпустив дым тонкой струйкой, опять посмотрел на Эльвиру.
– Знаете, Эльвира Николаевна, вы мне нравитесь. Я люблю рисковых людей. А у вас таких мыслей, – он сделал паузу, – по-моему, даже с избытком. Вот о таком помощнике я и мечтал, вы – верный человек, сейчас это редкое качество.
Эльвира продолжала находиться как в ступоре, абсолютно не реагируя на его слова.
– Эльвира Николаевна, я вам говорю, очнитесь, – уже более настойчиво сказал он. – Подождем немного, может, что-нибудь и получится. И вот что еще… – он сделал паузу, – я очень хотел бы, чтобы вы работали у меня на ТВ, в Париже. Скоро я должен получить канал, и мне крайне необходим такой сотрудник. Можете считать, что я уже сделал вам это предложение. Так что займитесь французским по усиленной программе. Да и здесь мне нужен свой человек. Так что можете сделать выбор.
Эльвира продолжала сидеть в напряжении.
– Эльвира! – неожиданно громко произнес он. – Очнитесь.
– Да, я… – она громко защелкнула замок сумочки. – Простите меня, пожалуйста, наверное, я себя вела дико.
– Нет, совсем наоборот, я же сказал, вы по-настоящему верный человек.
Вошла секретарша.
– Мсье Турнель на связи.
Он снял трубку, и далее она поняла из разговора только слова приветствия и прощания. Но тональность разговора она схватила четко. Вначале беседа проходила на дружеской ноте, затем прослушивались явно просительные фразы. В середине разговора мсье Мерфо как-то хитро улыбнулся и, посмотрев на Эльвиру, рукой показал пистолет, громко произнес:
– Пах, пах.
Затем последовали слова прощания и пожелания. Это, как было сказано, она поняла. Он положил трубку, тяжело вздохнул.
– Ну вот, кажется, все и получилось, и, слава Богу, без жертв.
Эльвира в первый раз за время встречи облегченно вздохнула. Она неожиданно громко рассмеялась.
– А я вас хотела… – Эльвира продолжала громко хохотать.
Присоединился к ней и мсье Мерфо. Он также заразительно смеялся.
– И куда же… Куда, – прорываясь сквозь обоюдный смех… – Куда вы мне хотели всадить пулю? Неужели в голову?
– Нет, нет… Я вас хотела просто попугать…
– И вы… добились… вы добились этого. Видите, как я испуган.
Секретарша, тихонько приоткрыв дверь, с удивлением наблюдала эту сцену, ничего не понимая. Она также тихо закрыла дверь.
Когда у них закончился приступ дикого хохота, Эльвира, чуть отдышавшись, спросила его.
– А что вы показывали и говорили: «Пах, пах».
– Я ему сказал, что если завтра не будет кассеты, меня могут и… – Он опять показал рукой пистолет и опять повторил: «Пах, пах», – заразительно засмеявшись. – Так что, будем надеяться, завтрашним утренним рейсом мы ее получим. Что я еще могу для вас сделать, Эльвира Николаевна, чтобы ваш депутат, наконец, по достоинству оценил вас?
Эльвира, как вы, наверное, уже поняли, не была сентиментальным человеком, пожалуй, наоборот, но здесь у нее в уголках глаз сверкнули слезы.
– Я… Я вам очень благодарна, мсье Мерфо, вы не сделали того, что было вполне возможно – не отправили меня в далекое далеко. Но теперь-то, я надеюсь, у нас появился вполне обоснованный повод для того, чтобы выпить по бокалу шампанского.
– Выпьем за наше совместное сотрудничество, – он улыбнулся, – первый опыт которого закончился удачно. Да, теперь я это сделаю, как это делает самый счастливый человек. За вас, Эльвира Николаевна. Я, наверное, повторюсь, но от этого никуда не уйти, да и не хочется – вы мне очень симпатичны, хотя, – он слегка улыбнулся, – и не очень безопасны.
– Я больше никогда не повторю ничего подобного.
– Хм, спасибо и на этом, звучит весьма обнадеживающе. А скажите мне, зачем вам нужно было устраивать все это – встречу депутатов, мое интервью, да и зачем вам все это нужно было? Я сразу понял, что вы делаете это не только ради вашей партии, но и не забываете про себя. Помните, когда я брал интервью у вашего бурбона… – Он улыбнулся и сквозь очки внимательно посмотрел на Эльвиру. – Я тогда уже все понял. Может быть, поэтому и настоял, чтобы вы стали ведущей на встрече депутатов, так что, простите, это моя инициатива.
Эльвира была смущена столь откровенным признанием.
– А я и не думала, что вы меня разгадаете так просто.
– Это было не сложно сделать. И все-таки, для чего?
Эльвира тяжело вздохнула.
– Ну, что ж, придется раскалываться.
– Раскалывайтесь, раскалывайтесь, я весь внимание.
– Понимаете, мсье Мерфо…
– Простите, что перебиваю, не могли бы вы меня называть просто Жаном. Этим редким для француза именем.
– Конечно, а вы меня зовите просто Эльвирой, этим, действительно, редким именем для России.
– Ваши успехи, дорогая Эльвира.
– Ваши.
Они сдвинули бокалы.
– Так вот, дорогой Жан, действительно, все, что я делала, я делала только с одной целью, как у нас говорят, с целью засветиться, чтобы меня стали узнавать. Я ведь человек новый в политике, да и не очень, по правде говоря, сильна в ней. Действую больше по интуиции, нежели по разуму.
– Это не так мало для политического деятеля, тем более начинающего.
– Спасибо, Жан. А на твой вопрос, зачем мне это надо, отвечу, только не падай в обморок.
– Зачем же? Мы – люди крепкие, выдержим.
– Для того чтобы пролезть в высшие эшелоны власти страны.
Он удивленноно вздернул брови:
– Куда-а-а? Куда, нельзя ли уточнить? Если это не секрет, конечно. – Эльвира звонко рассмеялась:
– Туда, куда Макар телят не гонял.
– Это куда же, не понял?
– В президентскую команду, если хотите.
Жан чуть задумался, опять вскинул брови и очень спокойным голосом сказал:
– Вы там что-нибудь забыли, Эльвира?
– Вы знаете, Жан, я уже сказала однажды об этом, а потом пожалела. Вы не будете на меня в обиде, если я не буду уточнять?
– Понятно, понятно, – он задумчиво потер переносицу, – наверное, ваши планы связаны с благородными задачами, полагаю, вы видите себя своего рода Жанной д'Арк, скажем так – в русском исполнении. Но на этом все, я не буду больше интересоваться вашими тайнами. А то как бы любопытной Варваре что-то там не оторвали, как говорят у русских.
Эльвиру с самого начала их встречи поразила проницательность этого человека, а сейчас она себя чувствовала как под рентгеном – никуда не скроешься и не сбежишь от его буравящего взгляда. Ей стало как-то неуютно. Захотелось уйти. Она встала, а Жан продолжал сидеть в кресле, пристально глядя на нее.
– Мне жалко тебя, Эльвира, боюсь, что ты пропадешь. Многие на этом пути головы положили. Но я тебя понимаю, надо что-то делать. Так, как твой народ живет, – хуже некуда. Одно жаль, что нам не придется поработать вместе. Мне это уже понятно.
– Я должна идти, дорогой Жан.
– Еще раз сожалею, что не свершились наши совместные планы. И спасибо за доверие.
Она подошла к нему и поцеловала его в щеку.
– Спасибо тебе за все, дорогой.
Теперь на его лице блуждала какая-то жалостливая улыбка.
– Эльвира, может быть, найдешь время, и мы сможем увидеться, что называется, в нерабочей обстановке.
– Обязательно найду и позвоню.
– А кассета, очевидно, будет завтра где-то после двенадцати, присылай человека, если будешь занята.
– Спасибо, до встречи.
– Я тебя провожу.
Он проводил ее до самого выхода. Когда проходили мимо вахты, охранники вскочили и вытянулись по стойке смирно.
– А меня они так не встречают, – пошутила Эльвира.
– Поправим. Впредь эту даму встречать только стоя, без проверки документов, – распорядился он.
– Будет исполнено, – ответил старший охранник.
– Вот видишь, теперь и тебя так же будут встречать.
Они распрощались очень тепло, как хорошие, добрые старые друзья.
Как только Эльвира повернула за угол, возле нее сразу же остановилась машина, знакомая машина. Дверь ее открылась, и оттуда донесся тоже знакомый голос… да не один.
– А мы вас давно уже ждем.
Это был конечно же Марк Семенович.
– Думали, уже не дождемся. – Ну а это, сами понимаете, высказался наш герой. Алексей Иванович вышел из машины, поцеловал ей руку и пробасил: – Ну вот, все в сборе, как говорится, все вместе – душа на месте.
Эльвира, с одной стороны, конечно же, была обрадована встречей с друзьями, а с другой?
– Я что-то не пойму, в чем дело? Не доверяете, проверяете или контролируете?
– Да что ты, Эльвирочка, Господь с тобой, как ты могла подумать такое.
– Действительно, Эльвира Николаевна, – поддержал Марк Семенович, – вы что-то о нас совсем плохо думаете.
– А, ладно, ерунда все это.
Она махнула рукой.
– Главное, что удалось основное.
– Вы получили кассету?
– Пока нет. Но завтра, мой милый Марк Семенович, мой дорогой Алексей Иванович, завтра прямо из Парижа она будет доставлена утренним рейсом. Вас это разве не радует, Марк Семенович? – спросила она, видя его напряженное выражение лица.
– Нет, конечно же радует. Эльвира Николаевна, скажите честно, – он заговорщицки посмотрел на нее, – у вас все благополучно закончилось при встрече, без применения сами знаете чего?
– Ага, теперь понятно, почему вы здесь. А зря, могло бы быть хуже, если бы применила. С вами как раз бы получилась вооруженная банда, а так просто преступник-одиночка. Кстати, а главным бы мафиози, знаете, кто бы тогда был, как по-вашему?
– Кто? – в один голос спросили мужчины.
– Так вы бы и были, Алексей Иванович, учитывая занимаемое вами положение и вес в обществе.
Алексей Иванович нахмурил брови.
– Пусть бы и признали главным, важно, чтоб у тебя, Эльвирочка, было все хорошо. И, пожалуйста, отдай его мне, всем будет спокойно.
Она передала ему пистолет.
– Надеюсь, не применяла его?
Эльвира, смеясь, сделала так же, как Жан, рукой и громко произнесла:
– Да так, пах, пах, и двоих вынесли.
– Да ты что? Господь с тобой, – перекрестился Алексей Иванович.
– Да это Эльвира Николаевна шутит, – успокоил его Марк Семенович, – правда ведь, Эльвира Николаевна? Ведь вас провожал сам генеральный директор! Раз он вам ручку целовал, значит, все в порядке.
– Все-то вы знаете, Марк Семенович, я же говорю, с вами неинтересно. И не беспокойтесь вы, все в порядке, человек оказался порядочнее, чем я о нем думала, даже стыдно за себя. Но вообще, я что-то проголодалась, с утра ведь мы ничего не ели, давайте перекусим где-нибудь.
– Это можно, за углом будет кафешка.
Они остановились возле кафе, сели за столик.
– А как у вас дела, Марк Семенович?
– Все выяснили. Действительно, фильм смотрел только помощник. И что он уже докладывал президенту, можно лишь предполагать. Одно ясно – накрутил он его сильно.
– Вот видите, и обозначилась задача, а то я не знала, с какого бока к ней подойти. Теперь ясно – надо показать этот фильм или хотя бы интервью Алексея Ивановича самому президенту.
– Я так понимаю, предстоящей кинопремьерой дело не облегчится, а осложнится, не так ли, Эльвира Николаевна? Как же вы покажете этот фильм самому президенту?
– Это уж моя задача. Итак, вы возвращаетесь домой. Вечером вам приготовит ужин Мария Ивановна, надеюсь, Алексей Иванович, вы уже позвонили ей?
– Но как же, Эльвирочка…
– Разговор закончен, сейчас же звоните ей и вызывайте, а я меняю свою базу и, наверное, остановлюсь у подружки, по крайней мере, на сегодня я уже договорилась с ней. Мне закажите стакан морковного сока со сливками, а я отойду на минуточку. Надо позвонить по своим делам.
Она вышла из кафе, набрала номер. Услышав голос Вахтанга Георгиевича:
– Вахтанг, это Эльвира. У меня проблема.
– С тобой?
– И со мною тоже.
– Я жду тебя прямо сейчас, приезжай немедленно.
– Спасибо, выезжаю.
Она быстро вышла.
– Мой перекус, к сожалению, отменяется, я должна срочно встретиться с человеком, вы уж здесь без меня управляйтесь. – Марк Семенович начал тоже собираться. – Марк Семенович, вы мне не нужны сейчас, я на такси. Мне так удобнее. Вечером я вам перезвоню.
И она моментально покинула их.
ГЛАВА 11
Новая встреча с главным банкиром страны
(Любовь не пожар, а загорится, не потушишь)
Когда Эльвира подъехала к банку, на его ступеньках стоял молодой человек, который их когда-то встречал в «Метрополе». Он еще издали увидел Эльвиру и, широко улыбаясь, пошел к ней навстречу.
– Здравствуйте, мне поручено вас встретить и развлечь до прихода Вахтанга Георгиевича.
– Ну что же, вы уже встретили, давайте – развлекайте, – как обычно, в своем стиле пошутила Эльвира.
– Хотите, посидим в кафе, у нас прекрасное кафе для сотрудников.
– Можно. А долго надо ждать Вахтанга Георгиевича?
– Нет, думаю, не долго. Очередная аудиторская проверка. Банкиры ее больше своих сварливых жен боятся. Вахтанг Георгиевич хотел лично вас встретить, но возникли осложнения, требующие его непосредственного участия. Просил извинить его.
– Извиняю.
За разговором они прошли через здание и оказались во внутреннем дворике банка. Он был накрыт стеклянным колпаком, очевидно, с искусственной регулировкой климата, поскольку здесь не ощущалось жары и повышенной влажности, из которой они только что пришли. Место напоминало небольшую рощицу, впереди виднелась лужайка, покрытая густой сочной травой, сзади – несколько березок и дубы. В центре был бассейн в форме неправильного овала. На деревьях перепрыгивали с ветки на ветку многочисленные птицы, но их гомон не заглушала музыка, исходящая из динамика в кафе.
– Здорово! – воскликнула Эльвира.
– Вам нравится?
– Очень. Сказка.
– Спасибо, если нравится. А идея была Вахтанга Георгиевича. Он очень любит этот уголок своего дома. Что-нибудь закажете? Предлагаю попробовать фирменное блюдо. Повара у нас классные.
– Да, я что-нибудь перекусила бы. Можно кофе, мороженое и бокал шампанского?
– Конечно.
Он подал знак. К нему подошел молодой человек. Он тихо отдал распоряжение, и тот удалился. Вошла девушка с большим букетом полевых цветов. Она поздоровалась.
– Это вам, – протянув Эльвире букет, сказала она. – А там, – показав вовнутрь букета, – письмо.
Эльвира, улыбнувшись, поблагодарила. Поставила букет в вазу здесь же, на столике и достала маленький конверт.
«Здравствуй, мой ангел! Сутки без тебя еще как-то было вынести, поскольку ты была далеко от меня. А сейчас просто нет никаких сил. Еще мгновение – и я, кажется, всех передушу по очереди… Но, к сожалению, это не ускорит нашей встречи. Если на каждого по две минуты, то и больше получается. Их всего шестнадцать человек. Прости и подожди, пожалуйста. Твой нетерпеливый друг».
Эльвира удивилась столь эмоциональному письму Вахтанга. «Вообще-то что-то вокруг меня происходит в последнее время. Самые лучшие мужчины преклоняют передо мной колени. К чему бы это? – задумалась она. – И почему мне не весело, не понимаю».
Она погрузилась в свои мысли, но вдруг вспомнила о человеке, который ее встретил и привел сюда. Он стоял рядом и молчал, видя, что она задумалась. Увидев, что она смотрит на него, он наклонил голову в ее сторону.
– А вы идите, мне одной не скучно, спасибо вам, что встретили…
– Но…
– Нет, нет, идите, я хочу побыть наедине со своими мыслями.
– Да, конечно. Желаю вам хорошо провести время в своих мыслях.
Он нехотя повернулся и направился к выходу.
– Да, подождите, – неожиданно для себя остановила его Эльвира. – Все время хочется вас спросить: а вы бы хотели со мной переспать?
– Простите?
Он остановился и замер в полуобороте.
– Простите, – повторил он.
– Натурально, переспать со мной, скажите, только искренне и быстро.
– Если бы не Вахтанг Георгиевич, которого я очень уважаю, сейчас же и непременно, – скороговоркой произнес он.
– Простите еще раз.
– Простите и вы меня, и спасибо за откровенность. Надеюсь, это останется между нами.
– Да, конечно.
Он быстро вышел из кафе, на ходу достав платок, вытирая им лицо, хотя здесь и не было жарко.
Эльвира задумалась. Она опять вспомнила своего Федьку. Почему его сейчас нет рядом? Ей так захотелось зареветь по-бабьи, в голос, как квашне, расплыться вначале по столу, а потом по всему кафе.
«Еще секунда, и я, кажется, разревусь. – Она стала щипать себя за руку. – Прекрати свои девичьи штучки. Все прошло и надо о нем забыть».
Эльвира глубоко вздохнула, а боковым зрением заметила официантку, молоденькую девчонку, наблюдающую за ней из-за кофеварки. Эльвира как будто бы вышла мысленно из прошлого и шагнула в настоящее. Она достала пудреницу, посмотрела на себя в зеркальце, поправила прическу и сделала знак официантке рукой. К ее удивлению, голова официантки скрылась за аппаратом. «Видать, подглядывала», – подумала Эльвира. А затем появилась уже с навешенной на лице улыбкой. Эльвира показала ей пальцем: одну чашечку кофе. Та улыбнулась, подняла вазочку с мороженым и шампанское. Эльвира отрицательно покачала головой. Через секунду на столе стояла чашечка кофе.
Эльвира опять унеслась в своих мыслях далеко-далеко от Москвы, на берег небольшой речушки Березняки, протекающей возле их деревни. Она увидела себя в белом выпускном платье, убегающей вместе с Федей с последнего школьного вечера. Там еще продолжался бал. А они с ним сидели на берегу речки. Эльвира вспомнила их первый поцелуй. Вспомнила, как неумело и стыдливо он раздевал ее. И все время целовал, целовал. Она и сейчас помнила его горький запах, перемешанный с запахом табака. Странно, это у нее осталось на всю жизнь. Потом она почувствовала необъяснимую радость и как бы освобождение от чего-то. И еще крепче обняла его, думая, что это на всю жизнь. Она и сейчас физически чувствовала это объятие и…
– Эльвира, у тебя все в порядке? – услышала она рядом с собой голос. Это был Вахтанг.
– Прости, я не мог сразу сбежать от них. Здравствуй, моя дорогая, – он обнял ее.
В глазах ее стояли слезы. Она поднялась, и они отошли от столика.
– Сегодня какой-то тяжелый день, я все время нахожусь в воспоминаниях, прости меня, дорогой.
Он крепко поцеловал ее.
– Тебе, наверное, нельзя здесь находиться в обществе посторонних дам?
– Мне можно где угодно, здесь я – хозяин.
Он опять крепко поцеловал ее, вынул платок и вытер в уголках ее глаз слезы.
– Я соскучилась без тебя, Вахтанг.
– В первый раз за много лет мне эта фраза доставляет наслаждение, спасибо тебе. Я тоже соскучился, и, по-моему, сразу же, как только мы расстались. Так о чем ты вспоминала сейчас?
– Все прошло, как сон, как будто бы и не было ничего. Я вспомнила сейчас свой выпускной вечер.
– А я думал, нашу первую встречу?
– Я о ней все время думаю.
– А хочешь повторить?
– Конечно, но только не сегодня, прости.
– Хочешь, здесь посидим. Мы здесь одни.
Эльвира посмотрела в сторону кофейного аппарата.
– Я всех отпустил на два часа, как раз до закрытия банка, а у дверей поставил человека, чтобы он никого сюда не впускал.
– Даже президента?
– Его особенно, – рассмеялся Вахтанг. – А почему ты об этом спросила?
– Так просто, пошутила.
– А хочешь, пойдем ко мне в кабинет. Вообще-то это целая жилая квартира, естественно, со всеми удобствами. Иной раз здесь приходится жить по неделям. Я покажу тебе сердце и мозг банка – где все замышляется, а потом и реализуется – все аферы, пирамиды и прочие гадости. Входя туда, всякий приличный человек должен застегнуть все карманы и сумочку. Деньги там сами выскакивают из рук добропорядочных граждан.
– Нет, тогда лучше останемся здесь, вообще-то эта полянка мне очень нравится. Пожалуйста, заверните, я возьму ее с собой.
Вахтанг рассмеялся.
– Сожалею, но я уже подарил ее своим сотрудникам, а тебя всегда ждет дача и пятьдесят гектаров леса без всякого колпака. Считай, что они твои.
– Спасибо, давай, Вахтанг, сядем на лавочку.
– А хочешь, прямо ляжем на траву. Я, когда устаю, иногда так поступаю. Это придает мне силы. Здесь натуральный двухметровый слой земли, а она, матушка, оттягивает всякую гадость, которой напитывается наш организм, особенно если это связано с деньгами. Пойдем, дорогая, – он обнял ее за плечи и подвел к трем березкам, растущим у края поляны, покрытой шелковистой травой с настоящими цветами. Над ними порхали бабочки и гудели пчелы. – Не удивляйся, наш декоратор специально здесь держит две пчелиные семьи – для полного ощущения слияния банковского работника с природой. Они не кусаются. Он их подкармливает, по-моему, натуральным медом, так что им не приходится бороться за свое существование. В отличие от нас, – добавил он. Они легли на траву, широко раскинув руки. – Порой хочется бросить все и поселиться где-нибудь далеко от людей и от этих поганых денег. И чтобы рядом была такая женщина. – Он взял ее за руку. – Как, Эльвира, давай сделаем такую глупость, а быть может, наоборот, такую умность. Мне с тобой хорошо, и, кажется, больше ничего не нужно в этой жизни.
– А как же твой банк? Твои сотрудники?
– К черту этот банк. И этих сотрудников туда же. Здесь все пропитано запахом наживы, завистью и злобой. А ты куда-то рвешься, и зачем тебе все это? Поверь мне, потом будешь стремиться назад, к тому, с чего начинала.
– Вахтанг, мой милый, – она погладила его по волосам. – Тебе, наверное, трудно живется в этом мире?
– Не труднее, чем всем остальным. – Он задумался. – Мне-то, может, легче, у меня есть деньги. Казалось бы, сейчас у меня вообще все есть. Все, о чем может только мечтать обычный человек, но от этого, как ни странно, мне не стало жить лучше, пожалуй, наоборот.
– Значит, деньги не все в этой жизни?
– Теперь у меня есть ты, а это больше, чем деньги. Но я, наверное, обманываю себя?
– Нет, ты себя не обманываешь, – задумчиво произнесла Эльвира.
– Ну, вот видишь, и ты как-то это неуверенно произнесла.
– Нет, нет, я уверена, просто то, что мы уже пережили, – уже не подвластно нам. Это отложилось у нас в сердце, это не в нашей оценке.
Они помолчали.
– Так что у тебя случилось?
– Сейчас не хочу говорить об этом. Можно чуть позже?
– Как долго чуть?
– Сюда никто не может зайти?
– Никто.
– Тогда раздень меня, я хочу тебя.
Эльвира опять погрузилась в воспоминания. Она чувствовала сильные руки, снимающие с нее одежду. «Подожди, подожди, а как же мое белое бальное платье?» Он ее крепко обнимает, и ей даже кажется, что она слышит журчание реки и соловьиные трели в кустах у себя в деревне. Она ощущает наслаждение – ощущение своего любимого в себе. Она начинает приходить в себя. Странно, так хорошо, но нет боли.
– Это чужой, чужой, Федя, Федор! – закричала она и резким движением сбросила его с себя. Эльвира села, обхватила руками голову, начала понимать, что она не в деревне, и это совсем другой человек. – Я, я, кажется, больна. Прости меня, Вахтанг, я сейчас заплачу.
Она задрожала. Вахтанг ее обнял, крепко прижал к себе.
– Все, все, успокойся. Я вижу, что ты плохо себя чувствуешь, моя хорошая, успокойся.
– Вахтанг, мой любимый, мой самый дорогой человек, мне так плохо. Я не пойму, что со мной.
– Все, все хорошо, тише, успокойся. Ты моя любимая, я тебя никому не отдам, ни председателям, ни президентам. Главное, чтобы ты сама от меня не стремилась куда-то исчезнуть.
– Я разве стремлюсь от тебя, Вахтанг, мне просто плохо. Наверное, я заболела.
Она встала, оделась. Он обнял ее, и они медленно пошли к выходу.
– Пойдем со мной, ты просто устала, ничего серьезного, у меня так тоже бывает. Сейчас я тебя отведу в постель, напою чаем с лимоном, и ты спокойно уснешь, забудешь все плохое.
Она положила ему голову на плечо.
– Да, мой милый, мне так хорошо с тобою. Действительно, зачем я куда-то рвусь, мне надо просто быть возле тебя, тогда я чувствую себя спокойно.
– Да, ты будешь со мною, по-другому не может быть.
Только к вечеру Эльвира пришла в себя. Это было, наверное, банальное переутомление. Сильным людям это свойственно – периодически впадать в спячку, дабы потом навести такой шмон, чтобы всем чертям стало тошно. Вахтанг Георгиевич сидел у телевизора, забросив ноги на стул, периодически посматривая в ее сторону, ожидая пробуждения. Проснувшись, Эльвира долго смотрела в потолок, не понимая, где она находится. Огляделась, посмотрела в сторону Вахтанга, глаза их встретились, она улыбнулась.
– Доброе утро, дорогой.
(Любовь не пожар, а загорится, не потушишь)
Когда Эльвира подъехала к банку, на его ступеньках стоял молодой человек, который их когда-то встречал в «Метрополе». Он еще издали увидел Эльвиру и, широко улыбаясь, пошел к ней навстречу.
– Здравствуйте, мне поручено вас встретить и развлечь до прихода Вахтанга Георгиевича.
– Ну что же, вы уже встретили, давайте – развлекайте, – как обычно, в своем стиле пошутила Эльвира.
– Хотите, посидим в кафе, у нас прекрасное кафе для сотрудников.
– Можно. А долго надо ждать Вахтанга Георгиевича?
– Нет, думаю, не долго. Очередная аудиторская проверка. Банкиры ее больше своих сварливых жен боятся. Вахтанг Георгиевич хотел лично вас встретить, но возникли осложнения, требующие его непосредственного участия. Просил извинить его.
– Извиняю.
За разговором они прошли через здание и оказались во внутреннем дворике банка. Он был накрыт стеклянным колпаком, очевидно, с искусственной регулировкой климата, поскольку здесь не ощущалось жары и повышенной влажности, из которой они только что пришли. Место напоминало небольшую рощицу, впереди виднелась лужайка, покрытая густой сочной травой, сзади – несколько березок и дубы. В центре был бассейн в форме неправильного овала. На деревьях перепрыгивали с ветки на ветку многочисленные птицы, но их гомон не заглушала музыка, исходящая из динамика в кафе.
– Здорово! – воскликнула Эльвира.
– Вам нравится?
– Очень. Сказка.
– Спасибо, если нравится. А идея была Вахтанга Георгиевича. Он очень любит этот уголок своего дома. Что-нибудь закажете? Предлагаю попробовать фирменное блюдо. Повара у нас классные.
– Да, я что-нибудь перекусила бы. Можно кофе, мороженое и бокал шампанского?
– Конечно.
Он подал знак. К нему подошел молодой человек. Он тихо отдал распоряжение, и тот удалился. Вошла девушка с большим букетом полевых цветов. Она поздоровалась.
– Это вам, – протянув Эльвире букет, сказала она. – А там, – показав вовнутрь букета, – письмо.
Эльвира, улыбнувшись, поблагодарила. Поставила букет в вазу здесь же, на столике и достала маленький конверт.
«Здравствуй, мой ангел! Сутки без тебя еще как-то было вынести, поскольку ты была далеко от меня. А сейчас просто нет никаких сил. Еще мгновение – и я, кажется, всех передушу по очереди… Но, к сожалению, это не ускорит нашей встречи. Если на каждого по две минуты, то и больше получается. Их всего шестнадцать человек. Прости и подожди, пожалуйста. Твой нетерпеливый друг».
Эльвира удивилась столь эмоциональному письму Вахтанга. «Вообще-то что-то вокруг меня происходит в последнее время. Самые лучшие мужчины преклоняют передо мной колени. К чему бы это? – задумалась она. – И почему мне не весело, не понимаю».
Она погрузилась в свои мысли, но вдруг вспомнила о человеке, который ее встретил и привел сюда. Он стоял рядом и молчал, видя, что она задумалась. Увидев, что она смотрит на него, он наклонил голову в ее сторону.
– А вы идите, мне одной не скучно, спасибо вам, что встретили…
– Но…
– Нет, нет, идите, я хочу побыть наедине со своими мыслями.
– Да, конечно. Желаю вам хорошо провести время в своих мыслях.
Он нехотя повернулся и направился к выходу.
– Да, подождите, – неожиданно для себя остановила его Эльвира. – Все время хочется вас спросить: а вы бы хотели со мной переспать?
– Простите?
Он остановился и замер в полуобороте.
– Простите, – повторил он.
– Натурально, переспать со мной, скажите, только искренне и быстро.
– Если бы не Вахтанг Георгиевич, которого я очень уважаю, сейчас же и непременно, – скороговоркой произнес он.
– Простите еще раз.
– Простите и вы меня, и спасибо за откровенность. Надеюсь, это останется между нами.
– Да, конечно.
Он быстро вышел из кафе, на ходу достав платок, вытирая им лицо, хотя здесь и не было жарко.
Эльвира задумалась. Она опять вспомнила своего Федьку. Почему его сейчас нет рядом? Ей так захотелось зареветь по-бабьи, в голос, как квашне, расплыться вначале по столу, а потом по всему кафе.
«Еще секунда, и я, кажется, разревусь. – Она стала щипать себя за руку. – Прекрати свои девичьи штучки. Все прошло и надо о нем забыть».
Эльвира глубоко вздохнула, а боковым зрением заметила официантку, молоденькую девчонку, наблюдающую за ней из-за кофеварки. Эльвира как будто бы вышла мысленно из прошлого и шагнула в настоящее. Она достала пудреницу, посмотрела на себя в зеркальце, поправила прическу и сделала знак официантке рукой. К ее удивлению, голова официантки скрылась за аппаратом. «Видать, подглядывала», – подумала Эльвира. А затем появилась уже с навешенной на лице улыбкой. Эльвира показала ей пальцем: одну чашечку кофе. Та улыбнулась, подняла вазочку с мороженым и шампанское. Эльвира отрицательно покачала головой. Через секунду на столе стояла чашечка кофе.
Эльвира опять унеслась в своих мыслях далеко-далеко от Москвы, на берег небольшой речушки Березняки, протекающей возле их деревни. Она увидела себя в белом выпускном платье, убегающей вместе с Федей с последнего школьного вечера. Там еще продолжался бал. А они с ним сидели на берегу речки. Эльвира вспомнила их первый поцелуй. Вспомнила, как неумело и стыдливо он раздевал ее. И все время целовал, целовал. Она и сейчас помнила его горький запах, перемешанный с запахом табака. Странно, это у нее осталось на всю жизнь. Потом она почувствовала необъяснимую радость и как бы освобождение от чего-то. И еще крепче обняла его, думая, что это на всю жизнь. Она и сейчас физически чувствовала это объятие и…
– Эльвира, у тебя все в порядке? – услышала она рядом с собой голос. Это был Вахтанг.
– Прости, я не мог сразу сбежать от них. Здравствуй, моя дорогая, – он обнял ее.
В глазах ее стояли слезы. Она поднялась, и они отошли от столика.
– Сегодня какой-то тяжелый день, я все время нахожусь в воспоминаниях, прости меня, дорогой.
Он крепко поцеловал ее.
– Тебе, наверное, нельзя здесь находиться в обществе посторонних дам?
– Мне можно где угодно, здесь я – хозяин.
Он опять крепко поцеловал ее, вынул платок и вытер в уголках ее глаз слезы.
– Я соскучилась без тебя, Вахтанг.
– В первый раз за много лет мне эта фраза доставляет наслаждение, спасибо тебе. Я тоже соскучился, и, по-моему, сразу же, как только мы расстались. Так о чем ты вспоминала сейчас?
– Все прошло, как сон, как будто бы и не было ничего. Я вспомнила сейчас свой выпускной вечер.
– А я думал, нашу первую встречу?
– Я о ней все время думаю.
– А хочешь повторить?
– Конечно, но только не сегодня, прости.
– Хочешь, здесь посидим. Мы здесь одни.
Эльвира посмотрела в сторону кофейного аппарата.
– Я всех отпустил на два часа, как раз до закрытия банка, а у дверей поставил человека, чтобы он никого сюда не впускал.
– Даже президента?
– Его особенно, – рассмеялся Вахтанг. – А почему ты об этом спросила?
– Так просто, пошутила.
– А хочешь, пойдем ко мне в кабинет. Вообще-то это целая жилая квартира, естественно, со всеми удобствами. Иной раз здесь приходится жить по неделям. Я покажу тебе сердце и мозг банка – где все замышляется, а потом и реализуется – все аферы, пирамиды и прочие гадости. Входя туда, всякий приличный человек должен застегнуть все карманы и сумочку. Деньги там сами выскакивают из рук добропорядочных граждан.
– Нет, тогда лучше останемся здесь, вообще-то эта полянка мне очень нравится. Пожалуйста, заверните, я возьму ее с собой.
Вахтанг рассмеялся.
– Сожалею, но я уже подарил ее своим сотрудникам, а тебя всегда ждет дача и пятьдесят гектаров леса без всякого колпака. Считай, что они твои.
– Спасибо, давай, Вахтанг, сядем на лавочку.
– А хочешь, прямо ляжем на траву. Я, когда устаю, иногда так поступаю. Это придает мне силы. Здесь натуральный двухметровый слой земли, а она, матушка, оттягивает всякую гадость, которой напитывается наш организм, особенно если это связано с деньгами. Пойдем, дорогая, – он обнял ее за плечи и подвел к трем березкам, растущим у края поляны, покрытой шелковистой травой с настоящими цветами. Над ними порхали бабочки и гудели пчелы. – Не удивляйся, наш декоратор специально здесь держит две пчелиные семьи – для полного ощущения слияния банковского работника с природой. Они не кусаются. Он их подкармливает, по-моему, натуральным медом, так что им не приходится бороться за свое существование. В отличие от нас, – добавил он. Они легли на траву, широко раскинув руки. – Порой хочется бросить все и поселиться где-нибудь далеко от людей и от этих поганых денег. И чтобы рядом была такая женщина. – Он взял ее за руку. – Как, Эльвира, давай сделаем такую глупость, а быть может, наоборот, такую умность. Мне с тобой хорошо, и, кажется, больше ничего не нужно в этой жизни.
– А как же твой банк? Твои сотрудники?
– К черту этот банк. И этих сотрудников туда же. Здесь все пропитано запахом наживы, завистью и злобой. А ты куда-то рвешься, и зачем тебе все это? Поверь мне, потом будешь стремиться назад, к тому, с чего начинала.
– Вахтанг, мой милый, – она погладила его по волосам. – Тебе, наверное, трудно живется в этом мире?
– Не труднее, чем всем остальным. – Он задумался. – Мне-то, может, легче, у меня есть деньги. Казалось бы, сейчас у меня вообще все есть. Все, о чем может только мечтать обычный человек, но от этого, как ни странно, мне не стало жить лучше, пожалуй, наоборот.
– Значит, деньги не все в этой жизни?
– Теперь у меня есть ты, а это больше, чем деньги. Но я, наверное, обманываю себя?
– Нет, ты себя не обманываешь, – задумчиво произнесла Эльвира.
– Ну, вот видишь, и ты как-то это неуверенно произнесла.
– Нет, нет, я уверена, просто то, что мы уже пережили, – уже не подвластно нам. Это отложилось у нас в сердце, это не в нашей оценке.
Они помолчали.
– Так что у тебя случилось?
– Сейчас не хочу говорить об этом. Можно чуть позже?
– Как долго чуть?
– Сюда никто не может зайти?
– Никто.
– Тогда раздень меня, я хочу тебя.
Эльвира опять погрузилась в воспоминания. Она чувствовала сильные руки, снимающие с нее одежду. «Подожди, подожди, а как же мое белое бальное платье?» Он ее крепко обнимает, и ей даже кажется, что она слышит журчание реки и соловьиные трели в кустах у себя в деревне. Она ощущает наслаждение – ощущение своего любимого в себе. Она начинает приходить в себя. Странно, так хорошо, но нет боли.
– Это чужой, чужой, Федя, Федор! – закричала она и резким движением сбросила его с себя. Эльвира села, обхватила руками голову, начала понимать, что она не в деревне, и это совсем другой человек. – Я, я, кажется, больна. Прости меня, Вахтанг, я сейчас заплачу.
Она задрожала. Вахтанг ее обнял, крепко прижал к себе.
– Все, все, успокойся. Я вижу, что ты плохо себя чувствуешь, моя хорошая, успокойся.
– Вахтанг, мой любимый, мой самый дорогой человек, мне так плохо. Я не пойму, что со мной.
– Все, все хорошо, тише, успокойся. Ты моя любимая, я тебя никому не отдам, ни председателям, ни президентам. Главное, чтобы ты сама от меня не стремилась куда-то исчезнуть.
– Я разве стремлюсь от тебя, Вахтанг, мне просто плохо. Наверное, я заболела.
Она встала, оделась. Он обнял ее, и они медленно пошли к выходу.
– Пойдем со мной, ты просто устала, ничего серьезного, у меня так тоже бывает. Сейчас я тебя отведу в постель, напою чаем с лимоном, и ты спокойно уснешь, забудешь все плохое.
Она положила ему голову на плечо.
– Да, мой милый, мне так хорошо с тобою. Действительно, зачем я куда-то рвусь, мне надо просто быть возле тебя, тогда я чувствую себя спокойно.
– Да, ты будешь со мною, по-другому не может быть.
Только к вечеру Эльвира пришла в себя. Это было, наверное, банальное переутомление. Сильным людям это свойственно – периодически впадать в спячку, дабы потом навести такой шмон, чтобы всем чертям стало тошно. Вахтанг Георгиевич сидел у телевизора, забросив ноги на стул, периодически посматривая в ее сторону, ожидая пробуждения. Проснувшись, Эльвира долго смотрела в потолок, не понимая, где она находится. Огляделась, посмотрела в сторону Вахтанга, глаза их встретились, она улыбнулась.
– Доброе утро, дорогой.