Коултер Кэтрин. Дикая звезда

   Пакстон наконец остановил лошадь перед небольшой хижиной, жалкой заброшенной развалюхой.
   Байрони, не сопротивляясь, позволила ему снять себя с лошади.
   — Это, конечно, не Уэйкхерст, но сойдет, — скорее самому себе, чем ей, пробормотал Пакстон. — Пошли, Байрони.
   Она на секунду закрыла глаза, преодолевая боль, которую ей причиняли цепкие пальцы, державшие ее.
   Дверь проскрипела ржавыми петлями, и Байрони уди вилась, как она не отвалилась, когда Пакстон распахнул ее ударом ноги.
   Он отпустил ее, и она стояла на месте, переводя дыхание и пытаясь осмыслить происходившее. В лачуге была всего одна комната. Нижние концы полусгнивших досок, которыми были обшиты стены, тонули в грязи, покрывавшей пол. В комнате стояли кровать, грубый деревянный стол и два стула. В одном из двух окон не было стекол.
   Байрони глубоко вздохнула и повернулась к Пакстону:
   — Зачем вы меня сюда привезли?
   Он не обратил ни малейшего внимания на ее вопрос, подошел к столу, взял стоявшую на нем кружку и поднес ко рту. Байрони чуть не стошнило, когда она увидела, как по его подбородку потекли струйки резко пахнувшего виски.
   Пакстон с грохотом поставил кружку на стол и повернулся к ней с широкой ухмылкой.
   — Я привез вас сюда, моя очаровательная маленькая леди, чтобы заняться вами, пока не запросите пощады. Или продолжения, — добавил он, глядя на нее с пьяным вожделением.
   Байрони не сразу поняла, о чем он говорил, но когда смысл слов дошел до ее сознания, это ее, как ни странно, не испугало. Ее охватила ярость.
   — Не будьте идиотом! — крикнула она, уперев руки в бедра. — Смотрите, мистер Пакстон, как бы вам не досталось от моего мужа. Я не чувствую к вам большой симпатии, но мне не хотелось бы, чтобы он вас убил. А он наверняка убьет, если вы ко мне прикоснетесь. Я ухожу.
   — Черта с два вы у идете! — Он взял ее за руку и повернул кругом, прижав к себе. — Я всегда, глядя на вас, думал, что скрывается под вашими нарядными платьями. Теперь насмотрюсь вволю, точно.
   Язык у Пакстона заплетался, и хотя хватка его была сильной, Байрони понимала, что он очень пьян.
   Думай, дурочка, Бога ради, думай! Она чувствовала, как его руки ощупывали ее тело, и содрогалась от отвращения.
   — Как я вижу, тебе уже начинает нравиться, — заметил он, целуя ее в щеку, кусая в шею.
   Внезапно все его тело, как ей показалось, расслабилось, и она услышала, как он выругался. Пакстон опрокинул ее на проваленную кровать.
   — Придется немного подождать, — пробормотал он, поворачивая Байрони на спину.
   Она попыталась вскочить на ноги, готовая к сопротивлению, но перед глазами возник кулак Пакстона. Он опустился на ее челюсть, и больше она ничего не помнила.

* * *

   Байрони медленно открыла глаза, чувствуя какой-то странный звон в голове. Она хотела было сесть на кровати, но это ей не удалось. Попытавшись пошевелить руками, она поняла, что привязана за запястья к грубым деревянным стойкам кровати у нее над головой.
   Ей хотелось закричать, позвать на помощь, но она остановилась, поняв, что полностью одета. Пакстон ее не изнасиловал!
   Она очень медленно повернула голову, стараясь не думать о ноющей боли в челюсти, и увидела согнувшегося над столом Пакстона, рядом с которым стоял кувшин. Он громко храпел, опустив голову на руки.
   Она потянула веревки, стягивавшие ее запястья.
   Они больно врезались в кожу, скрипнули стойки кровати. У Байрони вспыхнула надежда.
   Она снова пошевелила руками, не спуская глаз со спины Пакстона. Тот громко заворчал, а она застыла без движения.

* * *

   Дрю догонял Брента, удалявшегося по прогулочной тропе.
   — Подожди! — закричал он. — Ее лошадь только что вернулась к конюшне!
   Брент быстро соскочил с лошади и повернулся к брату. Он крепко стиснул зубы, представив, что Байрони упала с лошади и лежит где-то в луже крови, потеряв ребенка. Перед его мысленным взором возникло восковое лицо умирающей жены.
   — Посмотри, Брент!
   — Что там еще, черт возьми?
   — — Записка, — отвечал Дрю, подходя к брату.
   Брент выхватил из его рук клочок бумаги. «Я уже взял ее, Хаммонд, — прочитал он. — Ей понравилось. Она хочет уехать со мной».
   Записка была подписана — «Пакстон». Брент почувствовал, как к горлу подступил комок.
   — Нет! — взвыл он от ярости.
   — В чем дело? Что случилось с Байрони?
   — Ее схватил подонок Пакстон, — не обращая внимания на Лорел, ответил Брент брату. он услышал шум голосов и увидел столпившихся на веранде рабов со всего дома, возбужденно говоривших разом. Он покачал головой. И рявкнул на Джимми, одного из конюхов.
   — Приведи ко мне Джоша, немедленно!
   — Что вы собираетесь делать, Брент? — спросила Лорел.
   — Найти этого подлеца и убить. Дрю, пошли ко мне в кабинет.
   Они склонились над картой земель Уэйкхерста.
   — Уверен, что он где-то в имении, — сказал Брент. — И вряд ли расположился под каким-нибудь кленом. Он где-то здесь, я уверен. Может, в заброшенной лачуге.
   И он завладел Байрони и мучает ее.
   Дрю, хорошо представлявший себе размеры угодий Уэйкхерста, на мгновение закрыл глаза. Все равно что искать иголку в стоге сена.
   Через десять минут появился Джош с холодными, как зимняя ночь, карими глазами.
   — Скажите, что случилось? — спросил он, остановив взгляд на лице Брента.

* * *

   Фрэнк Пакстон чувствовал себя паршиво — голова просто раскалывалась. Он вскочил на ноги, едва не перевернув стол, выбежал на улицу и его тут же стошнило. , Он рычал и ругался, схватившись за живот., Байрони поняла, что у нее мало времени. Она еще раз пошевелила руками, и одна из прогнивших стоек сломалась.
   Фрэнк Пакстон ввалился обратно в лачугу, жалея о том, что встретился с проклятым разносчиком, который продал ему это неочищенное виски. Настоящая отрава. Он совершенно забыл про Байрони Хаммонд и вспомнил о ней только теперь, когда, пошатываясь, оказался на пороге.
   Он посмотрел затуманенными глазами в сторону кровати. Как он еще собирался ее изнасиловать? Ему хотелось только одного — умереть. Он вдруг обомлел — Байрони исчезла.
   Пакстон выругался и в следующее мгновение получил удар по голове и рухнул на пол.
   Байрони стояла над ним, держа в руках стойку кровати. Какой у него жалкий вид, подумала она. Аккуратно положив свое орудие на стол, она нагнулась к Пакстону, чтобы пощупать пульс. Негодяю, видимо, было совсем плохо. Она, нахмурившись, выпрямилась.
   Что, если он умрет, оставшись один? Идиотка, он намеревался тебя изнасиловать! Сейчас он был не в состоянии даже убить комара. Она напрягла все силы и подтащила его к кровати. Она поворачивала и подталкивала его, пока он не оказался распростертым на спине на кровати. Байрони стала обдумывать свое положение. Нужно найти Брента. Но он, вероятно, убьет этого подонка. И хотя он был дрянным человеком, Байрони не хотела его смерти.
   На голове у Пакстона выросла большая шишка от ее удара.
   — Глупец, — вслух проговорила она.
   Выбора у нее не оставалось. Надо спешить за помощью. Байрони накрыла его одеялом и вышла из лачуги.

* * *

   Брент оглядел три группы людей, составлявших поисковую команду. Становилось темно. Он вспомнил содержание записки Пакстона, и волна ярости охватила его.
   Внезапно раздался крик одного из чернокожих.
   Брент отвернулся от Джоша и увидел Байрони, мчавшуюся прямо на него. Она упала в его объятия, прежде чем остановила лошадь. Брент подхватил ее, прижимая к себе так крепко, что она испугалась, выдержат ли ребра.
   — Со мной все в порядке, — без конца твердила она, уткнувшись ему в плечо.
   Брент чуть ослабил руки и всмотрелся в Байрони. Растрепавшиеся волосы разметались по спине и падали на лицо, костюм для верховой езды был испачкан и разорван. Он почувствовал, как похолодела кровь в его жилах.
   — Байрони, — отрешенно проговорил он.
   — Со мной все в порядке, Брент, — повторила она, встретив его потрясенный взгляд. — Клянусь.
   — Где Пакстон? — подойдя ближе, спросил Дрю.
   — Откуда тебе известно о Пакстоне? — нахмурившись, спросила Байрони.
   — Он оказался настолько предупредительным, что прислал мне записку, прикрепленную к седлу твоей кобылы. Он написал, что изнасиловал тебя, — Несчастный глупец, — пробормотала Байрони.
   — Что?
   Байрони никогда не думала, что в одном слове может вместиться столько горечи.
   — Он не тронул меня, Брент, — повторила она, освобождаясь из объятия.
   — Как, черт возьми, тебе удалось от него вырваться?
   — Он привез меня в заброшенную лачугу, привязал к кровати и уснул, так как был совершенно пьян. Я выломала стойку кровати и ударила его ею по голове, когда он проснулся. Ему очень плохо, Брент, нужен врач.
   — Этому грязному подонку нужно поскорее встретиться с дьяволом!
   В голосе его звучал гнев, тело напряглось в решительном, яростном порыве.
   — Нет, — возразила Байрони. — Не убивай его.
   Он слишком жалок.
   Брент посмотрел на спокойное лицо жены.
   — Где эта лачуга? — прошептал он.
   Байрони объяснила, как проехать.
   — Пойди в дом и отдохни. Я скоро приеду.
   Байрони беспомощно смотрела вслед удалявшимся Бренту, Дрю и Джошу. В руках у каждого из всадников было ружье.
   — Боже, у тебя вид как у драной кошки.
   Байрони обернулась на голос Лорел.
   — Вы предпочли бы, чтобы он меня изнасиловал?
   — Вид у вас такой, словно он так и сделал, — съязвила Лорел. — Такая растрепанная…
   — О, это ему не удалось, а хорошая ванна вернет мне безупречный вид.
   Почему, черт возьми, она беспокоилась о Фрэнке Пакстоне? Байрони в десятый раз задавала себе этот вопрос, расхаживая взад и вперед по спальне в ожидании Брента. Ее, впрочем, беспокоил не столько Пакстон, сколько Брент. Она не хотела чувствовать на себе ответственность за его жестокость, не хотела, чтобы он совершил убийство. Она и сама вполне могла убить Пакстона, если бы этого потребовали обстоятельства.
   Что за ситуация!
   — Байрони.
   Она бросилась к показавшемуся в дверях Бренту и обвила его шею руками.
   — Я так волновалась, — бормотала она, поглаживая ладонями любимое лицо, его плечи и руки.
   — С тобой правда все хорошо?
   — Да, — ответила она, теснее прижимаясь к мужу.
   Он положил руки ей на плечи и отодвинул от себя.
   — Я не убил Пакстона, — проговорил Брент.
   У нее вырвался вздох облегчения.
   — Ты была права. У него был такой жалкий вид.
   Дрю с Джошем отвезли его в Начиз, к доктору Гаррисону. Он, вероятно, поправится.
   — Хорошо, — сказала Байрони.
   Брент прищурил глаза.
   — Он.., гладил тебя?
   — Только когда перебросил через седло, но в этом не было ничего ужасного. Я слишком беспокоилась за ребенка.
   — Да, конечно, — заметил он, и к нему быстро вернулся гнев, — ребенок! О чем ты думала, отправляясь верхом на прогулку? И притом одна!
   — Я, собственно, никуда не собиралась, просто. решила прогулять Бархатную. Пакстон сказал, что подкарауливал меня несколько дней. Я думаю, что он помешался от этого ужасного виски, — добавила она, качая головой.
   Брент опустил руки и отошел от Байрони. Он дьявольски устал и от переживаний этого дня чувствовал себя стариком. А тут еще Байрони представляет Фрэнка Пакстона жертвой! Он повернулся к ней и холодно заметил:
   — Я нахожу твою чрезмерную симпатию к нему отвратительной.
   Она, потеряв дар речи, смотрела на мужа.
   — Ты так же просила бы сохранить его никчемную жизнь, если бы он тебя изнасиловал? Что, как ты думаешь, он сделал бы, если бы не был смертельно пьян?
   Представляешь? Проклятие, женщина, ты же могла потерять ребенка!
   Она услышала, как задрожал его голос, но подумала, что из-за гнева.
   — С ребенком все нормально, — возразила она.
   — Твоей заслуги в этом нет — с твоим упрямством и глупостью!
   Байрони прищурилась:
   — С самого начала ты не хотел ребенка, а теперь проявляешь к нему слишком хозяйский интерес.
   Дело было не в ребенке, по крайней мере отнюдь не ребенок заботил его сейчас прежде всего. Он снова представил себе Байрони, одну, дрожащую от страха, истекающую кровью.
   — Боже мой, — рычал он, — всех женщин надо посадить под замок, пока они не докажут, что наделены хоть каким-то здравым умом!
   Байрони открыла рот, но Брент поднял руку и рубанул ею по воздуху.
   — Нет, ничего больше не говори. Я смертельно устал и ложусь спать.
   — Ты рассуждаешь совершенно неразумно, — пробормотала она ему в спину.
   Брент раздевался, швыряя одежду на пол. Не сказав больше ни слова, он погасил лампу и улегся на кровать.
   Байрони постояла несколько минут посреди комнаты. Лунный свет, прорвавшийся через деревянные ставни, освещал ее. Слепое счастье последних дней исчезло. Если муж действительно любил ее, то показывал это весьма странным образом. Она вздохнула, медленно снимая халат, и тихо легла в постель, на самый край, как можно дальше от Брента.
   Проснувшись перед самым рассветом, Байрони ощутила ласковые прикосновения рук мужа к ее грудям и животу. Она тихо застонала от удовольствия и вдруг словно очнулась. Как он может так к ней относиться, а потом заниматься с ней любовью? Как ни в чем не бывало!
   — Не прикасайся ко мне, — процедила сквозь зубы Байрони.
   Брент окончательно проснулся от холодного тона Байрони.
   — Я уже хотел простить тебе твою глупость.
   — Мою глупость!
   — Почему бы тебе не полежать спокойно? Считай свое тело платой за то, что я не убил твоего беднягу Пакстона.
   — Наглец, — выдохнула Байрони. Она соскочила с кровати, потянув с собой одеяло, и подошла к двери спальни, разъяренная тем, что не могла придумать ничего, что сказать Бренту. Она распахнула дверь, бросив ему через плечо; — Тебе нужна женщина, Брент?
   Изволь платить!
   — Ты только что стонала и вдруг решила, что надо меня наказать.
   — Ты просто невозможен! — яростно выкрикнула она и хлопнула дверью.

Глава 33

   — Калифорния, — вздохнула Лиззи с расширившимися от возбуждения и благоговейного страха темными глазами. — Подумать только, миссис, мой ребенок не будет принадлежать никому!
   — Да, Лиззи, — согласилась Байрони рассеянно. — Но ты же не беременна — Джош говорит, что, вероятно, да, — хихикнула Лиззи. — Он такой благородный мужчина, мой Джош.
   "Большинство мужчин думают о себе именно так, — подумала Байрони. — Во всяком случае Брент! Последние два дня он проявлял к ней безразличие. Был вежлив, но держался отчужденно, не говорил с ней ни о чем, кроме каких-то пустяков. Она не знала, что у него на уме.
   Дрю сказал Байрони, что Пакстон остался в живых. Брент при этом пожал плечами.
   Где он, черт возьми? Ей хотелось поговорить с ним, она должна была с ним говорить. Молчаливая схватка между ними затянулась. Глупый, высокомерный человек! Байрони хотелось встряхнуть его, возможно, даже ударить — что угодно, лишь бы привлечь его внимание.
   Она нахмурилась, тихо стоя перед Лиззи, пока та застегивала маленькие пуговицы на ее хлопчатобумажном платье. Может быть, что-то случилось, и он не хочет говорить ей? Зачем тогда, по его мнению, нужна жена? Морщины на лбу Байрони стали глубже. Как будто она не знала зачем!
   — Все, миссис. Может быть, вы приляжете? — спросила Лиззи, но Байрони хотелось выйти из дома в прохладный, тенистый сад. Она прошла через кабинет на веранду. Ее окружали великолепные дубы и вязы. «Ребенок, — она легко коснулась рукой живота, — тепло ли тебе, как мне самой?»
   Байрони ходила по саду, то и дело останавливаясь понюхать благоухавшие цветы. Она стояла у магнолии, цветок которой тихо покачивался перед ее лицом, когда услышала голос Лорел.
   — ..Брент, так долго.., если бы не…
   Ноги сами понесли Байрони вперед, не дав ей опомниться. Она увидела стоявшего к ней спиной Брента в желто-коричневых кожаных брюках, белой рубашке и черных башмаках. Ей показалось, что она увидела и лицо Лорел, перед тем как та обвила своими тонкими руками его широкую спину. Ей послышалось, что она что-то шептала ему, но слов не разобрала.
   Потом Брент, ее муж, — черт бы его побрал! — наклонился и поцеловал Лорел.
   Байрони зашаталась, не сразу поняв, что ей не хватало воздуха, так как она долго стояла затаив дыхание.
   Ее пронзила острая боль, и она закрыла глаза.
   — Будь ты проклят, Брент Хаммонд, — прошептала она. Уже готовая повернуться и уйти, она увидела, как Лорел обняла его за шею, прижимаясь к нему всем телом.
   Байрони овладела чистая, ясная ярость.
   Нет, так просто я не уйду!
   — Убери руки от моего мужа!
   Ничего не произошло. Она с трудом поняла, что лишь едва слышно прошептала эти слова.
   — Убери руки от моего мужа!
   От яростного крика Байрони у Лорел перехватило дыхание, и она отступила от Брента. Она встретила свирепый взгляд Байрони и опустила глаза, но не раньше, чем Байрони увидела мелькнувший в них победный блеск.
   — Держитесь подальше от моего мужа, Лорел.
   Что же до тебя, Брент… — Байрони умолкла, увидев, как тот очень медленно поворачивался к ней.
   К ярости Байрони, он улыбнулся.
   — Привет, Байрони, — проговорил он без большого энтузиазма. — Выглядишь немного разгоряченной. Почему бы тебе не попросить Мамми Бас приготовить для тебя немного лимонада?
   Она открыла рот, отчаянно пытаясь найти какие-то оскорбительные слова, которые могла бы бросить ему в лицо.
   — Вы скверный муж! — наконец проговорила она.
   Улыбка все не сходила с лица Брента.
   — Мне помнится, — протянул он, — что наш последний разговор закончился чем-то вроде этого.
   Странно, я, кажется, не могу припомнить, о чем шла речь. — Он пожал плечами. — Впрочем, это не имеет значения.
   — Если бы у меня в руках был стакан лимонада, я выплеснула бы его тебе в лицо! — Байрони почувствовала навернувшиеся слезы и сердито провела тыльной стороной руки по глазам. — Что касается вас, то вы.., размалеванная нахалка, я бы…
   Она не закончила фразу, потому что Брент громко расхохотался.
   — Размалеванная — кто? — переспросил он. — Откуда ты, черт возьми, этого набралась? Начиталась бульварных романов?
   Лорел хихикнула.
   Лучше было бы просто уйти, не говоря ни слова и не унижаясь, подумала Байрони, пристально глядя на Брента. Нет, так могла бы поступить ее мать. Она шагнула к мужу, размахнулась и изо всей силы влепила Бренту пощечину. Его смех резко оборвался. Он медленно потер щеку.
   Байрони было больно, но ее драгоценный муж больше над нею не смеялся. Байрони вздернула подбородок и повернулась к Лорел.
   — Я восхищаюсь — вы чудесно выглядите с этой прической как воронье гнездо!
   Байрони бросилась к Лорел.
   — Не смей приближаться к моему мужу! — Она вдруг вцепилась Лорен в волосы, та не успела увернуться.
   Внезапно кто-то прижал руки Байрони к ее бокам.
   — Хватит, Байрони!
   Брент потянул ее назад, пока она не оказалась вплотную к нему, и сильно встряхнул.
   — Стерва! — зашипела на Байрони Лорел, но тут же отступила на шаг, увидев ярость, пылавшую в ее глазах.
   — Что здесь происходит? — Дрю переводил взгляд с брата на скованную его руками Байрони и на Лорел.
   — Она пытается приказывать Бренту, — заметила Лорел. — Ударила его и хотела напасть на меня.
   Она просто потеряла рассудок.
   Брент чувствовал, как Байрони дрожала всем телом, и крепче стиснул ее плечи. Он бросил короткий взгляд на Лорел, прежде чем ответить брату.
   — Небольшое недоразумение, больше ничего. Ну как, дорогая, успокоилась?
   Байрони кивнула.
   Брент выпустил ее и в следующий момент вскрикнул от боли — Байрони ударила его ногой по голени.
   — Маленькая хулиганка! — воскликнул он и попытался схватить ее снова. Байрони увернулась от него, но задела ногой за мраморную скамью и упала навзничь, широко раскинув руки. Брент выругался, бросившись к ней. — Дурочка, — говорил он, поднимая ее. — Ты что, хочешь покалечиться? Навредить ребенку?
   Байрони вытянулась в полный рост.
   — Нет, — четко проговорила она, — я хотела сделать тебе больно.
   — Это тебе удалось, — печально согласился Брент. — И чего же ты за это заслуживаешь?
   — Полно, Брент… — начал было Дрю.
   — Ее нужно посадить под замок! — вмешалась Лорел.
   Брент широко ухмыльнулся жене.
   — Не такая плохая мысль. Пошли, жена.
   — Брент, что ты намерен сделать?
   — Занимайся своими делами, брат, — любезно ответил Брент. — Он крепко обхватил Байрони за талию и почти поволок ее через сад, прижав к своему боку.
   — Пусти меня, — шипела она Бренту сквозь стиснутые зубы.
   — О, это было бы с моей стороны более чем неосторожно, — возразил Брент. — Я полагаю, мне следует благодарить тебя за то, что ты не ударила меня в пах. Это, дорогая моя, поставило бы меня на колени.
   — Я так и сделаю, если ты меня не отпустишь!
   — Никакой логики! Если я буду тебя держать, ты мне ничего не сделаешь. А теперь помолчи и прекрати упираться.
   — Я хочу поговорить с тобой, Брент!
   — А я, дорогая, хочу раздеть тебя. Или я по-прежнему буду скверным мужем, даже когда ты застонешь от наслаждения?
   Байрони на миг закрыла глаза, понимая, что рабы из домашней прислуги могли стать свидетелями того, как хозяин волочит хозяйку вверх по лестнице.
   — Я ненавижу тебя, — бормотала она — Я заставлю тебя пожалеть об этом, Брент. Черт тебя возьми, похотливый боров, отправляйся обратно к своей дорогой Лорел!
   — За последние несколько месяцев ты оскорбляла меня бесчисленное количество раз. А теперь вот я —"похотливый боров". Почему бы тебе не забыть о своем припадке ревности и не подумать о том, чем я собираюсь с тобой заняться?
   Байрони ухитрилась ударить его локтем по ребрам.
   В следующий же момент он втолкнул ее в спальню и запер дверь на замок.
   — Ну, — проговорил он, шагнув к Байрони.
   — Нет! — крикнула она, устремляясь к балкону.
   Она кричала на него, борясь яростно и беспомощно, пока на ней не осталось ничего, кроме белой хлопчатобумажной рубашки.
   Брент, не проронивший больше ни слова, отошел и задумчиво поглаживал подбородок.
   — Прекрасно, — наконец произнес он. — Почему бы тебе не принять соблазнительную позу в постели? При твоем теперешнем отношении ко мне это разожгло бы мой интерес.
   — Надеюсь, ты шутишь, — прошипела Байрони.
   — Не подсматривай, Байрони, — проговорил Брент, стягивая с себя одежду.
   — Ты мужчина и всегда готов заняться любовью.
   А кто женщина — не имеет для тебя решительно никакого значения!
   — Да, так оно и есть. Ну а теперь займемся делом.
   Чем скорее я заставлю тебя взвыть от наслаждения, тем скорее ты позабудешь о своих глупых.., претензиях.
   — Глупых! Я застаю тебя с другой женщиной — твоей мачехой, и ты имеешь наглость…
   В следующую секунду она уже лежала на спине, с задранной до пояса рубашкой, а ее муж лежал сверху.
   Брент нежно завел руки Байрони над ее головой.
   — Последнее время я был очень занят делами, любовь моя, — заговорил он, уткнувшись в шею Байрони. — А муж должен следить за тем, чтобы глаза у жены были подернуты мечтательной дымкой и чтобы она была сыта. Так много всяких обязанностей…
   — Я ненавижу тебя, — сказала Байрони. — И не смей меня принуждать.
   Брент поднялся на корточки и спокойно разорвал тонкую ткань.
   — Очень мило, — проговорил он, посмотрев на ее грудь. Он встал, стянул с нее разорванную рубашку и стал гладить Байрони. — Наш малыш так соблазнительно тебя округляет… Какие мягкие соски, жена…
   Мне кажется, что теперь они стали темнее. — Он почувствовал дрожь Байрони, но понимал, что она вызвана не желанием.
   — Не надо, Брент.
   — Что не надо? Знаешь, Байрони, если бы ты научилась хоть чуть больше доверять своему мужу, сэкономила бы много расходуемой попусту энергии.
   Она свирепо посмотрела на Брента.
   — Доверять? Я видела, чем ты занимался. И даже не задумался, не так ли?
   Брент помолчал, и Байрони увидела, как в его глазах полыхнуло раздражение, но оно мгновенно уступило место откровенной насмешке.
   Его длинные, чуткие пальцы, скользнув вниз по животу, нашли ее и нежно в нее углубились. Байрони попыталась увернуться от него, но он лишь рассмеялся.
   — Ты что-то говорила о принуждении, любовь моя? Мне кажется, что твое собственное тепло вызывает эту восхитительную влажность, а вовсе не жаркая погода.
   — Это ровно ничего не значит, — О?
   — С Лорел ты делал то же самое?
   — Нет. Вот уже целых десять лет, — непринужденно ответил он.
   — Я не верю! Если бы я не появилась в саду, ты бы…
   Брент прервал ее тираду, накрыв своим ртом губы Байрони.
   Она смутно поняла, что начинает отвечать на его ласки.
   Нет, не хочу! Черт бы его взял, не хочу!
   Брент увидел решимость в ее глазах и глубоко вздохнул. Но продолжал гладить и ласкать ее.
   — Не противься самой себе, — проговорил он, приподнялся между ее раздвинутыми ногами и вошел в нее. Она была такой теплой и так плотно его обхватила, что он стал лихорадочно искать какую-нибудь мысль, способную как-то его отвлечь. Но желание охладила сама Байрони. Она лежала под ним застывшая и неподатливая.
   — Байрони, — прошептал он, замерев над нею, — прекрати.
   Она отвернула лицо, не сознавая, что ее бедра поднимались навстречу ему. Она слышала рычание, рождавшееся где-то глубоко в его горле, и чувствовала напряжение могучего тела Брента. Всякие ощущения постепенно исчезли, она плотно сжала губы.
   У нее возникло странное чувство некой отдельности от него. Оно показалось ей отвратительным. Он лежал поверх нее во всю длину своего тела, у самого уха она слышала прерывистое дыхание и чувствовала, как громыхало его сердце.