Коултер Кэтрин. Дикая звезда

   — Да, конечно. Вам нужно поговорить с Делом Сэкстоном или с Сэмом Брэнненом, если вы хотите узнать границы его.., способностей.
   — Сэм Брэннен пугает меня. Он такой голосистый…
   — Что верно, то верно. Они с Айрой хорошая пара. Айра никогда не возвышает голос, а Сэм разражается тирадами до хрипоты.
   — Айра — очень добрый человек, — заметила Байрони.
   «Почему? — хотелось напрямик спросить Сенту. — Потому что женился, после того как вы забеременели?»
   — Разве банк Айры сотрудничает не с Делани Сэкстоном? — спросила она.
   — Вот именно. Ну а если вам хочется навсегда потерять чувство юмора, то вам следует поговорить с Делом. Этого человека переговорить невозможно. Он доводит до безумия Чонси, но она хорошо пользуется его деньгами. Забавно послушать их — Дела с его медлительной речью и Чонси с ее чопорным английским произношением.
   Разговор достиг своей кульминации, и внимание Айры привлек мелодичный, переливчатый смех жены.
   Он отвернулся от Ирен и посмотрел в конец стола. А, ее развлекает Сент, с благодарностью подумал он.
   Именно с этой целью он и посадил его рядом с женой.
   Он знал, что Сент умел привести любого человека в хорошее настроение. В целом, подумал он, ужин проходит хорошо. Приготовленная Нейоми еда была превосходной, вино исключительным, большинство гостей находились в отличном настроении. Все, кроме Ирен.
   Ему просто не приходило в голову, что Байрони никогда не занимала принадлежавшего ей по праву места за столом, в том числе и в этот вечер. Он не заметил бы этого и сейчас, если бы Агата Ньютон не заморгала удивившись. Проклятие! Ирен чувствовала себя уязвленной, и ему не удавалось ее успокоить. Ситуация была для нее нелегкой, и он чувствовал себя совершенно беспомощным перед двумя такими разными женщинами, предъявлявшими ему каждая свои требования. Решением послать одного из своих людей в Сан-Диего, чтобы выкупить кобылу Байрони, он оправданно гордился. Он знал, что она неоднократно разъезжала верхом по всему Сан-Франциско одна, и не собирался ей в этом препятствовать. Он вручил ей небольшой «дерринжер» и показал, как из него стрелять.
   Она при этом и глазом не моргнула. Он сомневался, чтобы она вообще имела представление о том, какой вред может причинить человеку пуля. Айра слегка вздрогнул от очередного громкого взрыва смеха. Опять взялся за свои нудные рассказы Банкер Стивенсон!
   Перед тем как явиться на обед в дом Батлеров, Брент решил, что будет игнорировать Байрони. И если не считать того задержанного на ней долгого взгляда, это ему удалось — он посвятил все свое внимание Пенелопе Стивенсон. Его забавляли ее ужимки, и он спрашивал себя, что подумала бы Мэгги об этой претенциозной, но очень красивой маленькой пустышке.
   Ах, герцогиня, какая ирония царит в этом воспитанном обществе! Он был для всех собравшихся игроком, содержавшим любовницу, деловым партнером и верным другом мадам. Он был приемлем для этого общества, но любая леди побледнела бы и лишилась чувств, окажись Мэгги за ее столом, а все эти так называемые джентльмены посматривали бы на нее искоса и отпускали скабрезные шутки. Он размышлял над тем, что подумала бы Байрони о Мэгги, и едва не выронил из рук вилку. Черт бы ее побрал! Да еще эта смешная ситуация с местами за столом… Она выглядела беспомощной, незащищенной…
   Он был готов возненавидеть Айру Батлера.
   Он понял, что слишком долго молчит, но больше не мог нашептывать льстивые заверения в красивые ушки Пенелопы. И переключил внимание на Чонси Сэкстон.
   — Смею заметить, мэм, вы многому научили своего недалекого мужа. Я слышу, что с каждым днем он заключает все более удачные и крупные сделки.
   Чонси рассмеялась, посылая мужу притягательный взгляд.
   — Все это совершенно справедливо, мистер Хаммонд. Он является домой с таким видом, словно потерял все. Я говорю ему о том, что от него действительно требуется, а потом учу, что нужно делать, чтобы с него не сняли последнюю рубашку.
   — Так-так! — проговорил Делани Сэкстон. — Что это за сказки она тебе рассказывает, Брент?
   — Мы говорим о рубашках, — ухмыляясь, ответил Брент, — и о том, как уберечь вашу. Это ведь английская рубашка, не так ли, мэм?
   — Да, мистер Хаммонд, действительно английская. Я всегда говорю, что все английские вещи носятся вечно.
   — Возможно, есть что-то общее между всем английским и игроками в покер. Мы всегда готовы прийти на помощь другим и никогда не хвастаемся этим.
   Чонси рассмеялась:
   — А под конец постепенно исчезаем, сэр?
   — Брент, мэм. Видя, как на меня смотрит ваш муж, я чувствую, что начинаю исчезать, и притом прямо сейчас.
   — Не обращай на него внимания, Чонси, — посоветовал муж.
   — Почему? — спросила она, бросив на него озорной взгляд. — Или он тоже ставит тебя в тупик, как я?
   — О женщины, — проговорил Делани, откидываясь в кресле, — клянусь, Господь послал всех вас сюда, на землю, после того как уже испробовал и голод и чуму.
   — Не забывай про саранчу, Дел, — напомнил Брент.
   Чонси с трудом перевела дух.
   — Это невыносимо!
   Байрони слушала их, не находя сил приняться за еду. Почему, думала она, он не может быть таким же с нею? Веселым, остроумным, и.., очаровательным.
   Она принялась медленно жевать кусочек свинины.
   — Внимание, все! — возвысил голос Делани Сэкстон. — Эй Тони, оторвись же от тарелки! Тост! За Байрони Батлер, очаровательное прибавление к обществу Сан-Франциско.
   Повсюду послышались доброжелательные шутки и смех, и каждый выпил до дна. Байрони покраснела и говорила слова благодарности каждому, кто был поблизости.
   Нейоми и Эйлин подали кофе и бренди в гостиной.
   Брент Хаммонд оказался первым из гостей, собравшимся уходить. Он чуть прикоснулся к руке Байрони и пробормотал какие-то общие слова. Как ни странно, но, когда он ушел, Байрони поняла, что ей наконец-то стало легче дышать. Она повернулась со светлой улыбкой к Пенелопе Стивенсон.
   — Не понимаю, почему он ушел так скоро, — недовольным голосом проговорила Пенелопа.
   — Кто?
   — Да мистер Хаммонд. Хорошо, хоть пригласил меня завтра утром на верховую прогулку.
   Байрони почувствовала, как ее словно кинжалом пронзил гнев. Это ревность, а не гнев, сказала она себе.
   — Как мило с его стороны, — ухитрилась она ответить.
   — Отцу он нравится, и я, возможно, выйду за него замуж.
   Байрони захотелось дать ей хорошую затрещину, но вместо этого она улыбнулась. Агата рассказывала ей, что Пенелопа столь же определенно говорила о браке с Делани Сэкстоном еще до появления Чонси в Сан-Франциско.
   Пенелопа же задумчиво продолжала:
   — Ему придется расстаться со своей любовницей, с картежной игрой и вообще с такой жизнью. Знаете ли вы, что у него деловые партнерские отношения с какой-то.., проституткой?
   — Не с проституткой, мисс Стивенсон, а с хозяйкой заведения, — поправила Байрони.
   Пенелопа пожала изящным плечиком:
   — Я ее видела. Она уже старая, около тридцати, так что вы, вероятно, правы. На нее не позарится ни один мужчина.
   — Ах, моя дорогая, я вынужден вас на минуту прервать. — Айра с пониманием улыбнулся своей жене. — Простите, мисс Пенелопа, но Сент хочет увидеть Мишель. Не отведете ли вы его в детскую, Байрони? Но я думаю, нет смысла будить ребенка.
   — Вы оценили мое вмешательство, Байрони? — ровным голосом спросил Сент, блестя карими глазами.
   — Вы, сэр, настоящий святой, — заметила она.
   Мишель спала глубоким сном, вытянув пухлые ножки и засунув в рот крошечный кулачок.
   — Она выглядит совершенно здоровой девочкой, — тихо проговорил Сент. — Кто был вашим врачом в Сакраменто?
   — Его фамилия Чамберс.
   — Я с ним не знаком, — заметил Сент. — Вы кормите ее грудью?
   — Я.., то есть.., да, разумеется.
   — Простите, я не хотел ни выпытывать у вас ничего, ни смущать вас. Какой красивый ребенок… Она и вправду в Батлеров. Может быть, у нее ваши зеленые глаза? Или голубые, как у Айры?
   — Голубые.
   — О!
   — Она спит? Вы ее не разбудили?
   Байрони с Сентом обернулись на резкий голос Ирен.
   — Нет, нет, — непринужденно ответил Сент. — Правда, она может проснуться от собственного храпа.
   Так, может быть, оставим ее в покое, вместе с ее сновидениями?
   Ирен нерешительно посмотрела на них и пожала плечами.
   — Разумеется. Гости начинают разъезжаться, Байрони. Спускайтесь к ним. Идите первая, а я посмотрю, хорошо ли она запеленута.
   Байрони кивнула и мимо золовки прошла к двери.
   — Представляю, — сказал Сент, когда они спускались по широкой лестнице, — как трудно незамужней женщине приспособиться к таким.., изменениям.
   Вам повезло, Байрони, что она заботится о ребенке.
   Вполне могло бы быть по-другому.
   Байрони хотелось от души рассмеяться над этим весьма благожелательным, но глубоко ошибочным представлением.
   — Да, действительно, — согласилась она.
   Чонси Сэкстон протянула к ней руки:
   — Вы должны как можно скорее побывать у меня, Байрони. Вы свободны завтра утром?
   Чонси удивилась, увидев, как Байрони, прежде чем ответить, быстро посмотрела на мужа. Айра благосклонно кивнул, и Байрони с энтузиазмом согласилась.
   — Буду очень рада, Чонси.
   — Вот и хорошо. Захватите с собой Мишель. Буду счастлива с нею познакомиться. Сегодня Сент украл у меня эту возможность.

* * *

   Утром Байрони одевалась очень тщательно и, покончив с туалетом, вышла в столовую. Айра уже завтракал.
   — Не могу поверить своим глазам — все убрано! — заметила она, оглядывая приведенную в обычный вид столовую. — Нейоми просто сокровище, не правда ли?
   — Действительно, — согласился Айра, поднимаясь из кресла в ожидании, что Байрони займет место справа от него.
   — Нет, — возразила она, увидев, как он на секунду нахмурился. — Я не хочу сидеть в конце стола!
   Мне не нравится кричать через весь стол, чтобы вы меня услышали. Надеюсь, что у Ирен уже прошла досада от того, что произошло.
   — С чего бы? В конце концов, разве не вы его жена со всеми привилегиями?
   «Эта женщина всегда приближается незаметно, как кошка», — подумала Байрони, поворачиваясь к Ирен и заставляя себя улыбнуться.
   — Прошу тебя, Ирен, — проговорил Айра.
   — Доброе утро, — нейтральным голосом приветствовала ее Байрони. Она надеялась, что недавнее поведение Ирен осталось в прошлом, но теперь начинала в этом сомневаться. Что случилось с кроткой, тихой женщиной, с которой она прожила вместе несколько месяцев? — Хорошо ли вы спали?
   — Нет. У Мишель были колики.
   — Мне очень жаль. Но я не слышала ее плача.
   — Почему вы должны слышать? Вы же ей не мать.
   — Ирен, — вмешался Айра, в чьем спокойном голосе послышалось предостережение. — Не забывай о слугах, прошу тебя.
   Ирен ссутулившись уселась в конце стола, бросив холодный взгляд на Байрони, ответившую ей тем же. Это вызов? Байрони это больше не интересовало. Пусть Ирен садится хоть в кресло Айры, если ей нравится.
   В столовую вошла Нейоми с блюдом, на котором желтел омлет с беконом, и с тарелочкой тостов. Айра ровно заговорил о туманной погоде, ожидая, когда служанка выйдет из столовой.
   — У меня ленч с Чонси Сэкстон, — напомнила Байрони, нарушив тяжелое молчание.
   — Превосходно, — заметил Айра. — Очаровательная женщина.
   — Она хочет, чтобы я взяла с собой Мишель.
   — Нет. То есть я хочу сказать, — продолжила Ирен более спокойно, — что девочка ночью чувствовала себя плохо. И разумеется, неразумно тащить ее в гости.
   — Почему ты не сказала мне, чтобы я задержал Сента, он бы ее посмотрел.
   — В этом нет необходимости, Айра. Но ей нужно отдохнуть.
   Три часа спустя Байрони объясняла Чонси ночное недомогание девочки.
   — Теперь, разумеется, все хорошо, — поспешила добавить она, понимая, что Чонси могла найти странным то, что Байрони пришла к ней, оставив больного ребенка. — Она спит. — Байрони оглядела гостиную.
   У вас очаровательный дом, Чонси.
   — Я передам ваши слова Делу. Поселившись здесь, я ничего не меняла. Кстати, о Сенте. Несносный человек! Отказывается рассказать мне, как ему досталось такое имя!
   — И вам тоже? Вчера вечером отказал и мне.
   — Ужин был восхитителен, — отметила Чонси. — Сами-то вы были довольны?
   — Действительно, все были очень милы.
   — Кроме Пенелопы, разумеется?
   — Да, когда мы с ней встретились, мне показалось, что я превратилась в какое-то насекомое. А ее мать.., напоминала мне корабль под всеми парусами.
   О дорогая, мне не следовало говорить такие вещи. Я уверена, что они очень милы.
   — Ну уж нет. Я поведаю вам маленькую тайну, Байрони. Если бы я не спасла Дела, он вполне мог бы оказаться мужем этой девицы.
   — Айра говорил мне, что вы приехали сюда из Англии прошлой зимой и поженились с мистером Сэкстоном через два месяца после приезда.
   К удивлению Байрони, Чонси вдруг застеснялась, ее щеки залила краска смущения.
   — Я очень счастлива, — вымолвила она. — Дел пригласил нас на ленч. На Клэй-стрит открылся новый ресторан. Если захотите, после ленча можем пойти по магазинам.
   Байрони охотно согласилась. Люкас, шофер Сэкстонов, представлявшийся Байрони настоящим пиратом, повез обеих женщин по Монтгомери-стрит.
   — Встретимся здесь же в четыре часа, Люкас.
   Хорошо?
   — Конечно, мэм, — ответил тот.
   — Мне кажется, — сказала Чонси, прикрыв рот рукой в перчатке, что между Люкасом и моей горничной Мэри назревает роман. Хотя Люкас выглядит свирепым, на самом деле он кроток как ягненок. Боюсь, Мэри так его оседлает, что он даже пикнуть не успеет.
   Байрони улыбалась, когда они входили в банк Сэкстона и Брюера. Они были единственными женщинами в этом мужском царстве. Впрочем, Байрони заметила, что появление миссис Сэкстон не было неожиданностью. Учтиво приподнимались шляпы и звучали вежливые слова приветствия. Чонси представила Байрони нескольким джентльменам, один из которых, Дэн Брюер, был партнером Дела Сэкстона.
   — Прекрасный банк, сэр, — заметила Байрони, до того ни разу не переступавшая порога ни одного банка.
   — Согласен с вами, миссис Батлер, — подмигнул он Чонси.
   — Увидимся позднее, Дэн. А теперь мне пора спасать Дела.
   Чонси постучала в закрытую дверь, открыла ее и вошла. За ней последовала Байрони.
   — О дорогой, я не ожидала что ты будешь не один.
   Байрони остановилась как вкопанная. Не слишком-то честно, черт возьми!
   — Ничего, проходите. А, Байрони — добро пожаловать. Мы с Брентом только что договорились об очень выгодной сделке.
   Байрони слышала мягкий, очаровательный голос Чонси, но слов не понимала. Она даже не осознала, что машинально отступила на шаг, пока не заговорил Брент Хаммонд.
   — Как приятно видеть вас снова, миссис Батлер.
   Вы куда-то собрались?
   — Да, — опередил Байрони Дел. — Леди любезно согласились провести ленч со мной. Не присоединишься к нам, Брент? — Тот ответил не сразу, и Дел добавил:
   — Надеюсь, в полдень тебя не ждет партия в покер с высокими ставками?
   Брент с усилием оторвал взгляд от Байрони.
   — Если бы это было так, Дел, я не задержался бы у вас ни на минуту. Вы знаете, большинство моих посетителей слишком нетерпеливы, когда речь заходит о покере. Пусть пока покрутят колесо рулетки или попробуют счастья в «двадцать одно». Я буду счастлив составить вам компанию, Дел. Благодарю.
   «Проклятие, — подумала Байрони. — Почему он такой красивый? И такой непреклонный?»
   — Миссис Батлер?
   Его голос был мягким и насмешливым, по крайней мере для ее чувствительных ушей. Она смотрела на предложенную ей руку так, словно это была змея, готовая ее укусить.
   — Я думала, — пробормотала она, взяв его под руку и опустив при этом глаза, — вы отправились с Пенелопой Стивенсон на прогулку верхом.
   — Одно другому не мешает, — возразил он, выгнув черную бровь. — Вы же не рассчитываете на то, что я проведу с вами все время после полудня? Иди ты ко всем чертям!
   Байрони хотела плюнуть ему в лицо, но вместо этого дерзко проговорила:
   — Почему бы и нет, сэр? Возможно, вы научитесь вести себя в обществе леди.
   Брент от души рассмеялся, закинув голову.
   — — Что случилось? — спросил Дел.
   — Миссис Батлер только что сообщила, что обыграет меня в покер. Пять карт — и мне крышка.
   — Большинство женщин более талантливы, чем вам, джентльменам, кажется, — заметила Чонси. — Держу пари, Брент, она сумеет вас переиграть, я в этом не сомневаюсь.
   — О конечно, — вздохнув, согласился Брент, обращаясь к Байрони. — Держу пари, у вас множество талантов. Долго ли мне ждать знакомства с ними?
   — До второго пришествия!
   — Такие слова в устах такой прекрасной маленькой леди!

Глава 10

   Байрони склонилась над кроваткой Мишель, агукая ей, отчего та радостно болтала ножками и размахивала ручками. Байрони рассмеялась и взяла ее на руки.
   — Тебе пока еще все равно, кто тебя берет, да?
   Но через пару месяцев ты станешь более разборчива…
   — Она простужена. Положите ее.
   Байрони не обернулась на голос Ирен, но напряглась в предчувствии недоброго.
   — Простужена? А мне кажется, все нормально.
   — Что вы понимаете в детях? — Ирен забрала от нее Мишель и, крепко прижав к груди, отошла в другой конец детской.
   — Я могла бы кое-чему научиться, если бы вы мне позволили.
   Ирен несколько секунд молча смотрела на нее, не говоря ни слова. Потом очень тихо, с горечью в голосе проговорила:
   — Разве вам чего-то не хватает? Почему вы хотите получить то, что принадлежит мне?
   — Не хватает, — не подумав, проронила Байрони.
   — Вы дурочка! У вас прекрасные платья, никаких забот. Наконец, у вас фамилия — Батлер!
   — У вас тоже.
   — Это вовсе не одно и то же. Боже, зачем только Айра женился на вас!
   «Вот и я так думаю», — согласилась про себя Байрони.
   — Айра женился на мне ради вас, Ирен, — возразила она, удивившись тому, как спокойно и отчужденно произнесла эти слова. — Я стараюсь выполнить до конца условия сделки, а вы мешаете. Почему мы не можем быть друзьями?
   — Я немного прогуляюсь с Мишель, — сказала Ирен.
   — Как? — переспросила Байрони с иронией. — Я думала, что она простужена.
   — Вы — потаскушка, как вы вообще можете о чем-нибудь думать?
   Байрони едва не задохнулась от ее грубости, но тут же овладела собой. Ее охватил гнев.
   — Потаскушка, Ирен? Но ведь не я забеременела.
   Не я оказалась такой дурой, чтобы завести интрижку с женатым мужчиной!
   Она тут же пожалела об этих словах и быстро проговорила:
   — Простите меня. Я не это имела в виду. Разумеется, мы могли бы жить без всяких раздоров.
   Ирен не произнесла больше ни слова.
   Байрони вышла из детской и направилась в свою комнату. «Мне двадцать лет, — думала она, — и у меня нет ничего, кроме этой пародии на брак и репутации женщины, забеременевшей до свадьбы. Я живу лживой жизнью, и ненавижу ее». Она еще сильнее почувствовала в тот вечер свою отчужденность, когда, проходя мимо детской, услышала, как Айра с Ирен играли с Мишель. Она тут же вернулась к себе, прежде чем они ее заметили.
   В доме было тихо, за окном висел месяц, на который набегали темные тучи. Она попыталась представить жизнь в этом доме через пять лет, но не смогла.
   Ей казалось, она не проживет и одного месяца здесь — приживалка, которую хорошо содержат. Эйлин была добра к ней, но за всеми указаниями обращалась к Ирен. Как и Нейоми.
   Байрони подошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу. Мысли ее вернулись к Бренту Хаммонду. Его образ не выходил у нее из головы, и она уже не пыталась его отгонять. Она не видела Брента уже две недели, с того самого ленча с Делом и Чонси Сэкстонами. К ее удивлению, он перестал насмехаться после первых реплик. Ленч прошел очень хорошо. Ей хотелось, чтобы он никогда не кончался, хотя она понимала, что Брент мил только потому, что они вместе с Делани и Чонси. Естественно, она согласилась с предложением Чонси посетить салун Брента.
   Разумеется, они туда только заглянули. Истинным леди дорога в это заведение была заказана. Она решила, что не менее интересна и другая половина этого обширного здания — бордель. Может быть, ожидала услышать там соблазнительный смех? Или увидеть полураздетых женщин?
   Поскольку во время ленча Брент был мил и учтив, как настоящий джентльмен, Байрони потеряла дар речи, когда он зашептал ей на ухо:
   — Не спросить ли мне у Мэгги, не позволит ли она одной очень порядочной маленькой леди воспользоваться одной из ее роскошных спален на втором этаже? Конечно, я бы вас там ждал. Не хотите? Как таинственно! Только вообразите, моя дорогая, что бы я с вами сделал.
   — Я не желаю вас слушать, мистер Хаммонд, — прошипела она.
   — О да, — пробормотал он так тихо, что она едва его услышала. — Я бы наслаждался вами. Вы не представляете, как. Или представляете и именно поэтому ломаетесь?
   — Прекратите! — Она готова была его ударить, но знала, что это невозможно, во всяком случае не сейчас, когда рядом Дел и Чонси.
   — Прекратить? Я еще даже не начал. Клянусь, вы вся такая сладкая, Байрони, и у вас восхитительные ноги! Хотя трудно судить из-за всех этих дурацких юбок. Мне стоило бы написать кому-нибудь из ваших предыдущих любовников, расспросить их, какая вы на самом деле. Или то были неловкие мальчики-подростки?
   Байрони решительно повернулась и окликнула приятельницу резким высоким голосом:
   — Чонси, я должна идти домой! Мишель.., проголодалась. Ее пора кормить.
   — Ах, я совсем забыл про ваши груди, — продолжал он. — Может быть, вы скоро поделитесь вашим теплым молоком. Как я был бы рад попробовать вас на вкус.
   Подонок! Наглый подонок!
   Даже спустя две недели она помнила каждое его бесстыдное слово. Ирен назвала ее потаскухой, и Брент, очевидно, думает так же. Она внезапно принялась смеяться, сначала тихо, потом громче. Как смешно! Брент Хаммонд — единственный, кто поцеловал ее. Что бы он сказал, узнав об этом? Она хохотала так сильно, что у нее заболели бока. И не заметила, как смех обернулся рыданиями.

* * *

   — О, поскольку вы мои самые лучшие подруги, я поделюсь с вами новостью.
   Байрони и Агата посмотрели на Чонси. Щеки ее пылали, глаза искрились.
   — Говорите же скорее, не мучайте нас! — воскликнула Агата.
   — У меня будет ребенок!
   Действительно твой или чей-то еще?
   Агата прижала Чонси к своей огромной груди и ласково, по-матерински похлопала по спине.
   — Я так рада, дорогая моя, правда, рада.
   — Да, — присоединилась наконец и Байрони, отбрасывая пришедшую в голову нелепую мысль. — Дел доволен?
   — О да! — ответила Чонси. — Он вопил всю ночь, как дикарь-индеец. Мэри, Лин и Люкас сбежались на шум, чтобы выяснить, что случилось, а Дел уже вальсировал со мной по комнате. Впятером мы опорожнили две бутылки шампанского.
   — Какая прекрасная новость, дорогая. Вы уже повидались с Сентом?
   — Он побывал у меня вчера и подтвердил то, на что я надеялась. — Чонси хихикнула:
   — Вы бы посмотрели на Мэри — она буквально повисла на нем, рассказывая, что она об этом думает, и инструктируя, как следует поступать. Он посмеялся над нею и посоветовал поскорее выходить замуж за Люкаса.
   — Он сказал, все хорошо? — спросила Байрони.
   — Сент убеждал меня, что я здорова как лошадь.
   Потом подмигнул мне и сказал, что я могу продолжать заниматься всем, чем обычно, пока он не скажет, что пора остановиться, — противный.
   — Держу пари, Дел был счастлив это услышать! — сухо заметила Агата.
   Чонси немного покраснела, затем засмеялась.
   — Мой дорогой муж сказал: «Ах, наконец-то я увижу плоды своих трудов», — это его точные слова. Агата.
   — У него было много работы, Чонси? — спросила Байрони.
   Обе женщины пристально посмотрели на нее и разразились громким хохотом.
   — Как и подобает при такой бойкой жене, дорогая Байрони, — ответила Агата, хлопнув Байрони по колену. — У Дела осталось мало сил для работы!
   Чонси видела, что Байрони так и не поняла, над чем они смеялись, и быстро проговорила:
   — Вы должны принести к нам Мишель. Мне пора привыкать к детям, а она такая хорошенькая. Я думала, вы принесете ее сегодня.
   — У нее.., она простужена. Ирен считает, что ее нельзя выносить из дому.
   — Сент уже посмотрел ее? — спросила Агата.
   — Нет. Айра.., я думаю, в этом нет необходимости.
   Как странно, подумала Чонси после того, как ее подруги ушли. Байрони действительно не поняла их шутки. В самом деле, так много происходящих вокруг Байрони вещей просто не вяжутся друг с другом. Есть что рассказать мужу вечером после ужина.
   — Она просто не поняла. Дел. Я, конечно, понимаю, наши шутки, может быть, были не вполне уместными, но — видит Бог — все мы замужние женщины.
   Дел отложил вилку и поднял глаза на жену.
   — И потом ее ребенок. Дел. Она ни разу не взяла его с собой к нам. Фактически в тех редких случаях, когда я видела Мишель, всегда рядом торчала Ирен.
   Все это очень странно.
   — Возможно, ты преувеличиваешь, любовь моя.
   — Может быть, — нехотя согласилась Чонси.
   — Я говорил, что Айра становится настоящим занудой? Он всегда был молчаливым, а сейчас оживляется, только когда говорит о ребенке. Как ты думаешь, я стану таким же?
   Он поднял ладони, увидев озорной блеск в ее глазах.
   — Молчу, молчу, я уже стал полным занудой!
   Когда родится ребенок, я исправлюсь!
   — Я была бы просто счастлива!
   Поздно вечером, прижавшись щекой к плечу мужа, Чонси сонно пробормотала: