Коултер Кэтрин. Полночная звезда

   — Лин, — позвал он служанку, — приготовь нам чай! Мне кажется, дорогие леди, что мисс Джеймсон немного устала. Почему бы не дать ей немного отдохнуть? А мы тем временем спустимся вниз и попьем чаю.
   Пенелопа бросила на Чонси торжествующий взгляд, и та чуть не заскрипела зубами от злости. Гости обменялись вежливыми прощальными словами и оставили ее наедине с грустными мыслями.
   Вскоре в комнате появилась Лин с подносом в руках.
   — Вы будете пить чай? — заботливо спросила она, пододвигая поднос.
   — Да, Лин, спасибо. — Чонси отпила глоток чая и откусила кусочек миндального печенья. — Лин, печенье очень вкусное, как, впрочем, и все остальное, что ты для меня готовишь. Я благодарна тебе за это.
   Лин радостно улыбнулась, широко растянув рот. «Ее зубы похожи на тщательно отполированный жемчуг», — подумала Чонси.
   — Леди уже ушли, — сообщила она.
   — Правда?
   — Мистер Сэкстон собирается на верховую прогулку вместе с мисс Стивенсон после обеда.
   Чонси вздрогнула и нечаянно пролила чай. Горячая жидкость обожгла ладонь. Лин бросилась за тряпкой и стала осторожно вытирать коричневые пятна, радостно подумав при этом, что леди неравнодушна к ее хозяину. Она была абсолютно уверена в этом и не могла дождаться момента, чтобы поделиться этой новостью с Люкасом.
   Чонси выругалась только после того, как Лин вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 12

   Делани подцепил вилкой кусок поджаренного цыпленка и отправил его в рот. В комнате воцарилась такая тишина, что даже было слышно, как он жует. С тех пор как он вошел в спальню с подносом в руках, Чонси произнесла не больше двух слов. Ему казалось, он знает причину ее дурного настроения, и это вызывало у него смешанное чувство любопытства и удовлетворения.
   — Почему вы не едите? — поинтересовался он. — Не любите горох? Лин вырастила его на огороде.
   Чонси не подняла глаз от своей все еще полной тарелки.
   — Он очень… очень зеленый, — сказала она, рассеянно водя вилкой по тарелке.
   Делани насмешливо посмотрел на нее.
   — Зеленый от ревности?
   Она положила вилку рядом с тарелкой, испытывая неудержимое желание швырнуть горох ему в лицо. Черт бы его побрал! Она злилась исключительно из-за того, что не знала, что делать, а он воспринял это как проявление ревности. У нее нет опыта в подобных делах, и поэтому она и выбрала не совсем правильный способ поведения. Неужели он в самом деле считает, что она ревнует его?
   — Вы ведете себя по-свински, — тихо выдохнула она, почувствовав под ногами твердую почву.
   — Вот теперь намного лучше, — обрадовался Делани. — Когда вы сердитесь, то теряете свой дар красноречия.
   — Но, заметьте, я вполне искренна! Я начинаю думать, что вы не способны ни на что, кроме пошлых шуток.
   — Чонси, снова наскакиваете на меня? Перед вами самый обыкновенный человек, который стремится скрасить ваше одиночество во время ужина.
   — Вы чертовски скользкий и беспринципный человек!
   — Возможно, но зато еда — одна из немногих настоящих радостей жизни.
   Чонсй пристально посмотрела на Делани.
   — У вас шрам на нижней губе, — отрывисто произнесла она.
   — Это след от топора, который вручил мне отец на Рождество, когда мне было всего восемь лет. У меня есть и другие шрамы, но в более интересных местах.
   — Вы, очевидно, очень гордитесь своей храбростью, доказательством которой являются эти шрамы?
   — Я это сказал только для того, чтобы вызвать у вас восхищение и немного смягчить ваше отношение ко мне.
   «Не хочу быть мягкой с тобой!» — хотелось закричать ей, но вместо этого она демонстративно зевнула и равнодушно спросила:
   — Понравилась прогулка с мисс Стивенсон? Его левая бровь мгновенно взлетела вверх.
   — Не странно ли, что я догадался о причине вашего недовольства?
   — И вы думаете, что я ревную вас? — «Получи, негодяй», — злорадно подумала она, удовлетворенно отметив про себя, что его глаза слегка потемнели от столь неожиданного выпада.
   — Пенелопа — очень… осторожная наездница. Не такая, как вы, черт возьми. Благодаря ее осмотрительности и осторожности она в полном порядке.
   Он издевается над ней, играет, как большой и ленивый кот обычно играет с маленькой, беззащитной мышкой. Это сравнение так понравилось ей, что она забыла о своем гневе и рассмеялась.
   — Вот так-то лучше. Я рад, что вы готовы разделить мое веселое настроение.
   «Почему бы и нет? — решила она. — Все остальное не дает нужного результата».
   — Я представила вас в виде огромного пушистого кота, который нацелился на бедную маленькую мышку с переломанными ребрами.
   — Интересно, — сказал он с ухмылкой, — кто из нас был бы котом, если бы на вас сейчас не было бинтов?
   Замечание попало в самую точку. Чонси прикусила нижнюю губу и посмотрела на свою тарелку.
   — Я никогда не пыталась играть с вами, — глухо прошептала она.
   — Возможно, — согласился он и тут же добавил: — Но вы все же преследовали меня, хотя и делали это с величайшим мастерством. Мне кажется, что я должен упасть к вашим ногам и посмотреть, что вы сделаете с моим измученным телом.
   — Да, это было бы хоть каким-то разнообразием, — лукаво кивнула она.
   — Все-таки трудно лежать в своей, то есть в моей кровати и чувствовать, что не способна прижать жертву к земле?
   — Картошка уже давно остыла. — неожиданно заявила Чонси. — Лин будет расстроена. Теперь вы вряд ли сможете похвалить ее вкусное блюдо.
   Делани взглянул на остывшее картофельное пюре, а потом поднял голову и посмотрел Чонси в глаза.
   — Что бы вы, интересно, сказали, моя дорогая, если бы я сейчас забрался к вам в постель?
   Что же ему ответить, черт возьми? Поиздеваться над ним?
   — О Господи, я не знаю! — с притворным равнодушием промолвила она.
   Он взорвался таким громким смехом, что чуть было не опрокинул стоявший на столе поднос.
   — Вы просто прелесть!
   Его слова обрадовали Чонси и вызвали ощущение безотчетного триумфа.
   — Эта прелесть хотела бы знать, чем вы сегодня занимались. Сент сказал мне, что вы очень занятой человек и все свое время посвящаете делам. Чем вы занимались до того, как пришла мисс Стивенсон?
   — Я действительно занимался важными делами, — ответил он, отодвигая стол и наклоняясь к ее кровати. — Дело в том, что я ожидаю прибытия одного из моих судов. Оно было на Востоке и может вернуться в любую минуту.
   «Он еще и судовладелец? Наверное, чертовски богат».
   — И сколько же у вас судов?
   — Три. Мой отец был судостроителем в Бостоне, как, впрочем, и брат Алекс в Нью-Йорке.
   — Понятно, — задумчиво прошептала она. — Как это… интересно.
   Он скрестил руки на груди и вытянул ноги.
   — Стоит ли понимать ваш вопрос как появление досужего интереса, или вы хотите знать, богат ли я так же, как вы?
   — Я очень богата! — неожиданно выпалила она, тут же пожалев о своей несдержанности. Этот негодяй действительно читает ее мысли. Просто обезоруживает ее своей проницательностью. Она чувствует себя, как рыба, неожиданно выброшенная на берег.
   — Мы с вами похожи на набобов, наместников империи Великих Моголов. Вы тоже считаете себя редким образцом благовоспитанности и необыкновенной изысканности?
   — Не совсем так. Мое богатство коренится в глубокой древности, пока… пока не умер мой отец, после этого все стало по-другому.
   — Скажите мне, пожалуйста, как вы получили свое наследство?
   «Скажу ему, — подумала она. — Подобное откровение может быть даже полезным. Вызовет его доверие, симпатию».
   — Мой крестный отец долгое время жил в Индии и накопил там приличное состояние. Несколько лет назад он потерял своих близких — жену и сына. Они погибли во время одного из восстаний. Незадолго до смерти он завещал все свое имущество моему отцу, а когда он умер, то все его богатство перешло ко мне. Правда, только после того, как мне исполнился двадцать один год. Этот человек в буквальном смысле слова спас меня от нищеты и унижений. Я могла бы стать продавщицей в магазине или модисткой, на большее не приходилось рассчитывать. Правда, я могла остаться в доме своей тети в Лондоне и постоянно отбиваться от Оуэна, именно поэтому я так дорожу вновь приобретенной свободой.
   — Если это так, моя дорогая, то могу с полным основанием посоветовать держаться подальше от брака, так как ваш муж, естественно, в чем-то ограничит вашу драгоценную свободу.
   «Он опять начинает», — в смятении подумала она.
   — Америка — это отнюдь не Англия, Делани. Здесь каждый чувствует себя свободным, даже женщины.
   — Думаю, вы скорее правы, чем не правы. Вы очень сложная женщина, Чонси. Надеюсь, в один прекрасный день вы объясните мне наконец, почему богатая и красивая женщина решила отправиться на другой конец земли, в этот медвежий угол.
   — А разве вы не совершали путешествия на Восток на одном из своих судов?
   — Да, но мы говорим о разном, не правда ли?
   — Да, вы правы, конечно. Суть дела в другом.
   Он долго смотрел на нее из-под ресниц. Ее густые волосы были туго заплетены в косу и уложены на затылке, а выбившиеся завитки красиво обрамляли лицо, бледно-желтые кружева ее ночной рубашки оттеняли белизну изящной шеи. Даже руки ее казались ему необыкновенно белыми, тонкими, изящными. Он посмотрел на свои руки и усмехнулся. Они все еще были похожи на руки золотоискателя.
   Он страстно желал ее и нисколько не удивлялся этому, так как находил ее очень хорошенькой. Конечно, ему встречались и более красивые женщины, но никто не привлекал его больше, чем Чонси. В ней было нечто такое, что неудержимо притягивало, будоражило воображение, порождало безумное желание обладать. Это был порыв, страсть, от которой невозможно было избавиться.
   — Все еще больно?
   — Немного, — призналась она.
   — Почему же вы отказываетесь от настойки опия?
   — Не хочу привыкать.
   — Чонси, ваш отец умер от слишком большой дозы опия?
   Она побледнела и застыла, как будто от внезапного удара. Ей стало так больно, что она чуть не закричала: «Да, это ты своей собственной рукой влил эту гадость в него!» Она закрыла глаза, прекрасно осознавая, что не может скрыть от него накопившуюся злость и неистребимую ненависть.
   — Извините, — нежно прошептал он. — Я не хотел обидеть вас. Я сейчас уйду. — Он начал торопливо собирать тарелки и укладывать их на поднос. — Спокойной ночи, дорогая. Я приду утром.
   Она осталась одна в темноте, наедине со своей болью. Перед тем как она погрузилась в глубокий сон, ее пронзила странная мысль, что она имеет дело с довольно сложным человеком, образ которого подобно картинке-загадке не складывается в единое целое, достойное ее ненависти. Она так и не смогла увидеть за его дразнящей улыбкой никаких признаков испорченности или продажности.
   Делани поговорил с Лин и Люкасом, прежде чем удалиться в библиотеку, где он обычно работал. Усевшись за свой рабочий стол, он попытался сосредоточиться на делах, но мысли о Чонси упрямо лезли в голову, не давая ему покоя. Он даже улыбнулся, вспомнив по-детски наивные слова Лин, сказанные несколько минут назад. «Мисс любит вас, — прошептала она, застенчиво опустив глаза. — Она — самая настоящая леди».
   Делани пытался написать письмо своему брату Алексу, но через пятнадцать минут обнаружил, что ему удалось придумать лишь одно коротенькое предложение. Он тихо выругался, прекрасно отдавая себе отчет в том, что является главной причиной его неспособности сосредоточиться. Погасив лампы, он вышел из библиотеки и осторожно поднялся по лестнице наверх. Перед дверью спальни он остановился и прислушался. Все было тихо. Чувственные картины возникали в его сознании, но внезапно он похолодел — из спальни раздался душераздирающий крик.
   — Чонси! — воскликнул он и ворвался в комнату. В голове пронеслась совершенно безумная мысль, что кто-то насилует ее. Естественно, в спальне никого не было, кроме распластавшейся на кровати Чонси, которая глухо всхлипывала и стонала.
   — Чонси, — произнес он более спокойно, поняв, наконец, что ей просто-напросто приснился кошмар. — Чонси, — повторил он, притронувшись к ее плечу, — все хорошо, проснитесь, дорогая.
   — Нет! — простонала она и попыталась оттолкнуть его от себя. На ее лице отразился неописуемый ужас.
   — Чонси, проснитесь, черт возьми!
   Он обнял ее, осторожно поддерживая под спину.
   — Милая, все в порядке. Это всего лишь сон. Дверь соседней комнаты быстро отворилась, и на пороге показалась встревоженная Мэри в ночной рубашке.
   — Все в порядке, Мэри, — успокоил ее Делани. — Ей просто приснился кошмарный сон.
   Мэри глубоко вздохнула, приближаясь к кровати.
   — С ней иногда случается такое, — тихо сказала она. — Я очень надеялась, что это пройдет, но напрасно.
   — Ее мучит один и тот же кошмар? — Он почувствовал, что Чонси зашевелилась в его руках, но не оттолкнула его, как раньше, а еще сильнее прижалась к нему всем телом, будто пытаясь найти защиту.
   — Да, — подтвердила Мэри. — Еще когда мы были в Англии, ее постоянно преследовал кошмар, связанный с летящей на нее каретой. Она действительно чуть было не попала под нее на улице. Слава Богу, какой-то моряк вытащил ее прямо из-под колес.
   — Понятно, — прошептал он, нежно обнимая Чонси. — Иди спать, Мэри, а я останусь здесь, пока она не успокоится.
   Мэри молча кивнула и ушла в свою комнату, плотно прикрыв дверь. В этот момент Делани даже в голову не пришло, что служанка ведет себя довольно странно, оставив свою хозяйку в объятиях человека, который не является ее мужем.
   — Чонси, — нежно прошептал он и невольно поцеловал ее в висок. Она еще ближе прижалась к нему, прикоснувшись упругой грудью к его груди. Он чувствовал, что все его тело пронизано страстным желанием обладать этой женщиной. — Милая Чонси, — снова прошептал Делани, прильнув губами к ее щеке.
   Навеянный кошмаром страх постепенно уходил. Неожиданно для себя Чонси осознала, что его крепкие руки пробуждают в ней ощущение полной безопасности и надежности. Она отпрянула назад, разозлившись не на него, а на себя, на свои собственные мысли.
   — Не думай, что я слабая и беззащитная, — слабо пробормотала она. Делани продолжал держать ее в объятиях.
   — Ну конечно же, нет, моя дорогая. Каждому человеку снятся сны.
   — Это был не просто страшный сон, — резко произнесла она. — Он действительно хотел убить меня. Я же не сумасшедшая в конце концов.
   — Человек, который управлял каретой?
   Она кивнула и уткнулась в его плечо. Он чуть было не задохнулся от прилива нежности и жалости, а его руки так и тянулись, чтобы погладить ее грудь.
   «Какой же я негодяй!» — подумал он, бережно укладывая ее на подушку. Она находилась в его доме, в его постели, и он не имеет права эгоистично воспользоваться ее минутной слабостью.
   — Теперь мне лучше, — тихо сказала она, видимо, почувствовав резкую перемену в его настроении. — Сожалею, что доставила вам массу хлопот. Этот кошмарный сон в последнее время снится мне не очень часто.
   — Я проходил мимо, когда услышал, как вы вскрикнули во сне, — пояснил он и нежно погладил ее по голове. Руки его заметно дрожали. — Вы чертовски напугали меня.
   Чонси окончательно избавилась от страха. Она прекрасно понимала, что находится наедине с ним и что на ней нет ничего, кроме тоненькой ночной рубашки. Может быть, притянуть его к себе? Попросить его остаться до утра? Остаться для чего? Она вдруг вспомнила Оуэна и его жалкие попытки соблазнить ее. Ей стало так противно, что по всему телу пробежала дрожь. Она ненавидела себя в эту минуту.
   — Не бойтесь, Чонси, — тихо сказал Делани, неверно оценив ее реакцию. — Я никогда не обижу вас. Хотите я принесу стакан воды или молока?
   — Нет, — чуть слышно произнесла она. Сейчас она напоминала маленького ребенка, готового вот-вот расплакаться.
   Делани встал с кровати и машинально поправил одеяло. «Ну, скажи же хоть что-нибудь, кретин!»
   — Чонси, вы не хотели бы покататься со мной в карете, если, конечно, Сент позволит?
   — Да, — согласилась она после небольшой паузы. — Это было бы замечательно.
   Она лежала в полной темноте, уставившись в закрытую дверь и прислушиваясь к его гулким шагам где-то над лестницей. Он спустился вниз, но не остановился у своей спальни, а вышел из дома. «Куда он пошел?» — подумала она, слегка нахмурившись.
   Оставшиеся три часа этой ночи Делани провел у Мари, избавляя свое тело от накопившегося напряжения. Но ему так и не удалось избавиться от надоедливых мыслей. Даже когда он на Брутусе возвращался домой по пустынным улицам Сан-Франциско, его мысли были полностью поглощены женщиной, которая находилась в его доме.
   — Да, разумеется, — сказал Сент, радуясь энтузиазму своей пациентки, — но имейте в виду, что гонки недопустимы. Дел, не гони своих бешеных лошадей! Сегодня превосходный день. Абсолютно никакого тумана. Ты можешь показать ей океан, но ни в коем случае не переутомляй ее.
   «Как прекрасно себя чувствуешь в платье без корсета, — думала Чонси, радостно подставляя лицо теплым лучам солнца. — А ведь мужчины всегда так себя чувствуют». Она слегка повернула голову и посмотрела на сидевшего рядом с ней Делани.
   — Я благодарна вам за эту прогулку, — сказала она, устраиваясь поудобнее. — Мне всегда нравились ландо. Я словно испорченный и избалованный ребенок.
   — Это ландо предоставили нам Стивенсоны, — заявил он и хитро подмигнул ей.
   Она задержала дыхание, а потом мило улыбнулась и посмотрела на него.
   — Я не позволю вам испортить мне сегодня настроение!
   — Не холодно, Чонси?
   — Если вы набросите на меня еще одно одеяло, то я просто поджарюсь.
   Делани пристально посмотрел на нее и подумал, что он точно поджарил бы ее, но не одеялом, а своим собственным телом.
   Люкас уверенно управлял экипажем, лавируя между многочисленными фургонами, повозками, торговыми лавками и пешеходами вниз по Маркет-стрит.
   — Здесь сплошь и рядом совершенно новые дома, — заметила Чонси и неожиданно охнула, когда их ландо чуть не наскочило на какого-то китайца, нагруженного тяжелыми лотками.
   — Да, они бесконечны. Люкас, давай проедем мимо миссии Долорес. Когда вы совсем поправитесь, Чонси, мы непременно нанесем визит в «Русс-Гарденс». Вы уже слышали об этом месте, не так ли?
   — Да, — весело ответила она. — Мне рассказывал милый Тони.
   — А это, моя дорогая Чонси, мощеная дорога, которая была построена еще в 1851 году, чтобы связать центр Сан-Франциско с миссией Долорес. Там у нас сейчас находится ипподром. Как видите, здесь есть все признаки цивилизации.
   — Я еще никогда не была на бегах, — сказала она с тоской в глазах.
   — Что? Даже на скачках в Аскоте? Чонси покачала головой и плотно сжала губы.
   — Нет. Мой отец считал, что это не совсем подходящее занятие для молодой леди.
   — А сейчас, когда вы уже вполне взрослая женщина, считаете, что это допустимо?
   — Возможно. — Она слабо улыбнулась и посмотрела на него. — Но только в сопровождении надежного человека.
   — Ну что ж, я попрошу Тони, чтобы он составил вам компанию, если, конечно, у него будет время.
   — Вы…
   — А вам известно, дорогая, что город Сан-Франциско получил свое нынешнее название только шесть лет назад? Раньше город назывался Иерба-Буэна. Мэром тогда был Вашингтон Барлетт. Именно он приказал изменить название города. Оно и было опубликовано в нашей первой городской газете «Калифорния стар».
   — Йерба что?
   — Йерба-Буэна, что в переводе с испанского означает «хорошая трава». Можно предположить, что первые поселенцы нашли здесь много лекарственных растений, обильно произраставших на склоне холмов. Знаете, на эту землю претендовали очень многие страны — Россия, Франция и даже англичане. Но победу, в конце концов одержали мы, американцы. Испанцы уступили нам Калифорнию в 1848 году, то есть пять лет назад, когда мы выиграли войну с ними.
   — А когда же здесь было обнаружено золото?
   — О, это ирония судьбы! Мирный договор был подписан в начале 1848 года, а за девять дней до этого Маршалл нашел первый самородок золота на лесопилке Саттера. Вскоре здесь стало твориться черт знает что.
   — И вы стали одним из… как вы себя называете… аргонавтов?
   Его лицо на мгновение омрачилось грустью.
   — Да, совершенно верно, — спокойно ответил он. — Я с трудом добрался сюда из Бостона. Тогда это был ужасный путь, да и сейчас тоже не из легких.
   — Вы приехали в Калифорнию только из-за золота?
   — Как любит рассказывать всем желающим его слушать мой брат Алекс, я всегда отличался дерзким характером и был непослушным ребенком, который ни за что на свете не хотел идти по стопам своего отца и деда. Меня влекло сюда золото, но больше всего — желание быть свободным, встать на ноги и обеспечить свое собственное существование своими собственными руками.
   — Должно быть, это было… нелегко… — осторожно сказала она, пристально глядя ему в глаза.
   — Да уж, это точно. Похоже на авантюрный роман. В основе всего лежал тяжкий труд. Конечно, мне здорово повезло в отличие от сотен и тысяч других золотоискателей, которые приехали сюда вместе со мной.
   — Думаю, что все дело не в везении, а в кропотливом и упорном труде, — сухо сказала она. — Ведь мужчины всегда стараются доказать свою силу и ловкость и хотят быть непобедимыми. Это правда?
   Делани весело рассмеялся.
   — На вас произведет впечатление, если я расскажу, как мерзкие москиты пили мою кровь? Или как я стоял по пояс в холодной воде, вымывая крупинки золота?
   — Посмотрите! — неожиданно воскликнула Чонси, показывая рукой вдаль. — Здесь нет ни единой души! Только песчаные дюны!
   — Я не могу подъехать ближе, мистер Сэкстон, — предупредил Люкас, повернувшись к ним. — Колеса увязнут в песке, и мы застрянем здесь надолго.
   — Хорошо, Люк, остановись на следующем подъеме. Я помогу мисс Джеймс спуститься к берегу.
   Узкая тропинка была покрыта шуршащим под ногами песком, а по обеим ее сторонам росли колючие кусты, заботливо посаженные здесь кем-то из местных жителей. Воздух стал прохладнее, и Чонси неожиданно почувствовала запах океана.
   — Какой прекрасный вид! — Она с удовольствием глубоко вдохнула и приветливо помахала рукой чайкам. — Никого поблизости! Весь океан принадлежит нам!
   — Да, вы правы. Мы остановимся здесь, Люк. Люкас остановил лошадь на вершине невысокого холма. Перед ними раскинулся Тихий океан, сверкая в ярких лучах полуденного солнца всеми цветами радуги. Оглушающая тишина океана нарушалась лишь отдаленным гулом морских волн да пронзительными криками чаек.
   — Боже мой! — восторгалась Чонси, оглядывая безбрежные просторы океана. — Мне кажется, я первый человек, которому посчастливилось увидеть такую красоту. Интересно, испытывали ли первооткрыватели нечто подобное?
   — Я рад, что вам понравилось, — тихо сказал Делани, наблюдая больше за ней, чем за океаном. — Кто знает? Может быть, через десять, а то и пять лет сюда придут люди и застроят весь этот берег. Думаю, вам действительно повезло. Большую часть времени этот берег покрыт густым туманом, но сегодня ясно.
   Чонси повернулась в другую сторону и посмотрела на поросший высокими деревьями холм.
   — А вот здесь я бы построила дом.
   — Здесь очень влажно, мадам. К тому же частые туманы закроют весь берег. — Делани показал рукой на золотую полоску песчаного берега. — Может быть, спустимся вниз?
   Чонси все еще испытывала боль в ребрах, но не нашла в себе сил отказаться от подобного предложения.
   — Пошли, сэр.
   Делани набросил на плечи одно из одеял и обошел ландо.
   — Мисс Джеймсон, — торжественно сказал он и протянул ей руки.
   — Ну что вы, Делани, я чувствую себя превосходно.
   — Тише, моя дорогая. Я это делаю ради удовольствия.
   Она послушно протянула ему руки и неожиданно повисла у него на шее. Под ее пальцами напряглись его тугие мышцы, а где-то внизу живота разлилось приятное тепло.
   «Должно быть, я проголодалась», — решила она. Делани весело рассмеялся.
   — Если мы устроим здесь пикник, то непременно подвергнемся атаке чаек. Они очень прожорливы и агрессивны. — Спустившись вниз, Делани поставил Чонси на землю и постелил на песке одеяло в нескольких футах от воды. — Ваш диван, мадам, — шутливо сказал он, показывая на одеяло.
   Она смотрела на него из-под своих густых ресниц и думала, что, то приятное и неожиданное ощущение, которое появилось у нее чуть пониже живота, стало затухать.
   — Ничего не понимаю, — растерянно пробормотала она, осторожно усаживаясь на одеяло и аккуратно поправляя юбку.
   Делани улегся рядом с ней и положил голову на руку.
   — Что не понимаете, Чонси?
   — У меня пропало чувство голода, — с нескрываемым недоумением сказала она.
   — А почему вы решили, что проголодались? Насколько я помню, вы неплохо пообедали сегодня.
   Чонси стала смотреть на волны, не замечая, что Делани пристально наблюдает за ней.