Коултер Кэтрин. Полночная звезда

   — Я говорил тебе, что мужчины — очень примитивные существа. Их контроль над собой заканчивается там, где начинается их мужское достоинство. Если будешь дразнить меня и дальше, то я…
   — Что сделаешь? — прошептала она, покусывая его плечо.
   — Дорогая, — протянул он слегка дрогнувшим голосом, — прекрати. Тебе может быть больно.
   — Но ты же обещал вчера.
   — Я передумал, когда делал тебе перевязку. — Он решительно убрал ее руку и положил себе на грудь.
   — Как бьется твое сердце!
   — Еще бы! А теперь послушай меня, маленькая соблазнительница. Если ты будешь чувствовать себя нормально, я постараюсь помыть тебя, а потом выведу погулять. Любовь моя, убери руку, а то я вынужден буду встать.
   — Мне нравится твой запах.
   Делани ощущал ее горячее дыхание и с превеликим трудом сдерживал себя. Никогда еще Чонси не соблазняла его так откровенно и страстно.
   — Благодарю, — шутливо сказал он, стараясь не думать о близости с ней, и слегка отодвинулся в сторону, когда она еще сильнее прижалась к нему бедрами.
   — Дел, обещаю, что не буду больше приставать к тебе. Только не уходи сейчас.
   — Ляг на спину, Чонси.
   — Зачем?
   — Делай, что я тебе говорю. Ты моя жена и обязана подчиняться.
   Чонси поцеловала мужа и потом осторожно повернулась на спину, стараясь не задеть рану на плече.
   — Почему ты хочешь, чтобы я легла на спину?
   Он хитро улыбнулся и засунул руку под одеяло. У нее перехватило дыхание. Его рука скользнула по мягкой округлости живота и спустилась ниже.
   — Я так и думал, — прошептал он.
   Ее женская плоть заметно увлажнилась и подрагивала под его ласковыми пальцами. Он тоже был чрезвычайно возбужден, но всеми силами старался сдержать свои чувства.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Твое тело, естественно.
   Ее губы разжались помимо ее воли, и из них вырвался приглушенный стон.
   — Мы будем заниматься любовью, Дел?
   — Да, но только посредством слов, дорогая. Лежи тихо и не двигайся. Господи, Чонси, ты такая теплая.
   Она застонала и отвернулась.
   — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я буду услаждать тебя.
   При этих словах ее охватил столь страстный порыв желания, что она задрожала.
   — Вот так, милая, — продолжал он. — А когда ты полностью поправишься, я позволю тебе вернуть должок. Нет, нет, не закрывай, пожалуйста, глаза. Я хочу видеть их, хочу разделять твое наслаждение.
   Пальцы Делани совершали ритмичные движения, доводя Чонси до исступления. Она облизывала языком пересохшие губы и тихо стонала, наслаждаясь каждым его движением. Все ее тело судорожно подергивалось под его рукой, устремляясь навстречу.
   — Дел, — шептала она, прикусив губу. — Это выше моих сил… О Господи!
   Он прекрасно чувствовал ее неистовое возбуждение и не просто чувствовал, но управлял им. При этом он сам получал такое удовольствие, о существовании которого даже не подозревал.
   — Дел!
   — Все хорошо, милая. Не сдерживай себя.
   Горячая волна желания захлестнула Чонси. Она приглушенно вскрикнула и, забыв обо всем на свете, выгнулась навстречу ему и затихла.
   Делани убрал руку и нежно обнял жену. Аицо ее раскраснелось, губы полураскрылись, она с трудом дышала.
   — Какая ты красивая, — шепнул он ей на ухо и поцеловал. — Я испытал не меньшее удовольствие, поверь мне.
   Чонси почувствовала бедрами его упругую плоть и повернулась к нему, но он остановил ее.
   — Нет, не сейчас, дорогая. Не забывай, что настоящий джентльмен думает прежде всего об удовлетворении своей любимой женщины. — Он замолчал и снова положил ладонь на ее живот. — Сколько между нами всего было, Чонси!
   — Много и плохого.
   — Возможно, но знаешь, что я тебе скажу? Когда ты лежала в моей постели после падения с лошади, я еще тогда подумал, что хочу иметь от тебя ребенка.
   — Ты, должно быть, очень огорчился, когда я сказала, что хочу предохраняться?
   — Нет, я просто не хотел быть несправедливым по отношению к тебе.
   — Значит, у нас будет целая армия детишек?
   — И все наши девочки будут генералами?
   Чонси улыбнулась.
   — Кем бы они ни были, они будут, несомненно, иметь самого лучшего отца в… Сан-Франциско.
   — И только?
   — Ну, хорошо, в штате Калифорния.
   — Это уже совсем другое дело, мадам. А теперь, моя дорогая, нам нужно подкрепиться и выпить по чашечке кофе. Скажи, как твое плечо?
   — Я совершенно не чувствую боли.
   — Честно, Чонси?
   — Немного зудит, но не более того.
   — Хорошо. Я искупаю тебя сегодня утром, а после обеда выведу на солнышко.
   — Ты все еще надеешься, что я расцвету, как весенний цветок?
   Он улыбнулся и погладил жену по щеке.
   — Ты уже расцвела, моя дорогая. Расцвела, как самая прекрасная роза.
   Делани стоило немалых усилий помыть жену и при этом держать себя в руках. Когда он прикоснулся к ее бедрам, она задрожала, а он затаил дыхание и закрыл глаза.
   — Я ничего не могу с собой поделать, — с чувством вины прошептала она. — Ведь ты же прикасаешься ко мне.
   Делани постарался закончить процедуру как можно быстрее.
   — Давай оставим твои волосы на завтра, — сказал он, поднимаясь на ноги. — У меня больше нет сил. К тому же ты можешь простудиться.
   — Пойдем на солнышко?
   — Да, чтобы ты могла немного поспать и погреть свои лепестки.
   Она удивленно заморгала.
   — А я думала, ты поможешь мне одеться.
   — Зачем? Солнце очень теплое и ласковое.
   Она хотела возразить, но он не дал ей такой возможности. Быстро подхватив жену на руки, Делани вынес ее из хижины и осторожно усадил на крыльцо.
   — Надеюсь, ты никуда не уйдешь отсюда?
   — Обещаю тебе, мой господин.
   Делани выпрямился над ней, прижимая рукой винтовку.
   — Не понимаю, почему ты так смущаешься. Ведь я знаю твое тело, как свое собственное.
   — Но это не означает, что я не должна стесняться.
   — В следующий раз я притворюсь больным и буду с надеждой ждать твоей помощи, — хитро прищурился он.
   — Хорошо, Дел, ловлю тебя на слове!
   Он весело рассмеялся, помахал ей рукой и направился в лес.
   Чонси прислонилась к деревянной стене хижины и закрыла глаза. Солнце было просто замечательным — мягким и ласковым. А муж… Воплощал в себе все качества, о которых она могла только мечтать. Страшно подумать — она чуть не потеряла его.
   Пол Монтгомери. Где он сейчас? Интересно, поймали его люди Делани? Чонси почувствовала, что ее охватывает страх. Она снова воскресила в памяти все то, что случилось между ними за последнее время. Как хорошо сидеть возле этой заброшенной хижины и терпеливо ожидать возвращения мужа с охоты. Почему же до сих пор нет выстрела? Они сейчас похожи на Адама и Еву. Она улыбнулась и закрыла глаза. Да, но в саду Эдема была еще коварная змея-искусительница, подумала она, медленно засыпая.
   Ее сон был кратковременным и тревожным. Ей приснилось, что она стоит посреди склада Делани, а вокруг нее вовсю полыхает огонь. Чуть поодаль стоит Пол Монтгомери и улыбается ей. А за ним смутно виднеется омерзительная фигура Чатки. Его лицо покрыто темными пятнами крови.
   Она резко дернулась и подняла голову.
   — Тише, дорогая.
   — Дел! — Она посмотрела на мужа безумными глазами. — Мне приснился ужасный сон!
   — Ничего страшного. — Он нежно гладил ее лицо. — Сейчас я помою тебя, и ты почувствуешь себя лучше. А потом крепко уснешь, и тебе приснятся приятные сны.
   — Я видела Чатку, — с тревогой произнесла она. — Все его лицо было в крови. И Пол Монтгомери стоял и улыбался. Какая связь между Чаткой и Полом Монтгомери?
   На лице Делани не дрогнул ни единый мускул.
   — Оба угрожают тебе, хотя и по-разному. Твое женское чутье просто соединило их.
   — Я так и знала, что ты станешь насмехаться надо мной!
   — Вот сейчас намного лучше, — утешил ее Делани и нежно поцеловал в губы. Чонси, мне нужно привести лошадей и хорошенько помыть их, учитывая, что твое настроение находится в самой высшей точке.
   — Нет, в самой высшей точки мое настроение находилось некоторое время назад.
   Делани понимающе улыбнулся и подмигнул жене.
   — Ты имеешь в виду свое купание?
   — Разумеется, — мгновенно согласилась она, и в ее глазах блеснуло по-детски наивное озорство. — Теперь я не могу думать ни о чем другом.
   — В этот момент, как мне показалось, ты вообще ни о чем не думала. — Он снова поцеловал ее в губы. — Нет, дорогая, не надо ни о чем говорить. Твое слово всегда должно быть предпоследним. Очевидно, это твоя судьба.
   Чонси показалось, что вечер прошел слишком быстро. Вообще говоря, сейчас время летело быстро, в этот их самый настоящий медовый месяц. Как бы ей хотелось, чтобы он не заканчивался!
   — Ты такой милый в последнее время, — вдруг заметила она, наблюдая за тем, как он ловко ощипывает убитую птицу.
   — А ты бы предпочла, чтобы я избивал тебя?
   — Нет, — серьезно ответила она, не спуская с него глаз. — Я хочу сказать, что совершенно не понимала тебя раньше. Была слепа, Дел. Не замечала твоих достоинств.
   Он удивленно поднял брови.
   — Понимаешь, — продолжала она, — у меня всегда были некоторые сомнения насчет твоей порядочности. А когда моя дорогая Мэри хвалила тебя, мне хотелось ударить ее! Знаешь, когда я поняла, что люблю тебя, мне вдруг захотелось умереть от горя. Все время казалось, что я предаю отца и память о нем.
   Делани присел рядом с ней, вытянув ноги.
   — Мне нравился твой отец, Чонси, — сказал он, убирая прядь волос с ее лба. — Проклятая жадность! Я сам прекрасно понимаю, что если бы не мое дурацкое предложение, он был бы жив до сих пор.
   — Нет! Не говори так! Если бы ты этого не сделал, то сейчас я была бы женой этого гнусного сэра Гая. — Его губы скривились в недовольной гримасе. — Теперь-то ты, надеюсь, понимаешь, к чему приводит любая попытка изменить прошлое? — воскликнула она. — Если бы не мой крестный отец сэр Джаспер, я была бы сейчас продавщицей в каком-нибудь лондонском магазине и еле сводила бы концы с концами.
   — Ну, хорошо, хорошо, — согласился Делани. — Я не буду больше с тобой спорить.
   — Ты все еще хочешь заняться политикой? — спросила она, желая сменить тему разговора.
   — Да, хочу, — подтвердил он и удивленно посмотрел на жену. — Помнится, тогда ты ничего не имела против, так как рассчитывала, что у тебя появится возможность разорить меня.
   — Да, но тогда я вообще ни о чем не думала. Из меня получилась довольно посредственная заговорщица.
   — Зато в постели ты великолепна.
   Чонси улыбнулась, хотя в ее глазах блеснули насмешливые искорки.
   — Неужели мужчины могут думать только об этом?
   — Увы, моя дорогая, в твоих словах есть большая доля правды.
   — Дел, ты… В общем, ты не будешь слишком огорчен, если тебе придется оставить свою любовницу?
   Делани удивленно вытаращил на нее глаза.
   — Бросить Мари? Моя дорогая, ты хочешь, чтобы я бросил свое любимое занятие?
   Она изумленно уставилась на него.
   — Чонси, какая ты все-таки глупая! Ты же прекрасно знаешь, что я оставил Мари еще до нашей свадьбы.
   — Да, я знаю, но в ту ночь ты так разозлился на меня, что ушел из дома и пошел к ней, разве не так?
   — Так, но я пошел не к ней. Чонси, умоляю тебя, не забывай, что я безумно люблю тебя. Никогда не забывай об этом! Договорились?
   — Я не достойна тебя, Дел, — сказала она и шутливо ткнула его в бок.
   Ночь была ясной и прохладной. Чонси прислонилась к коленям Делани и молча смотрела на потрескивающий огонь костра. Они прекрасно поужинали и теперь наслаждались романтическим одиночеством в заброшенной хижине.
   — Мне так приятно, что даже не хочется покидать это место, — сказала она, поворачиваясь к нему.
   — А все из-за того, мадам, что я выполняю всю домашнюю работу. Не могу дождаться того момента, когда ты начнешь помогать мне по хозяйству.
   Чонси слегка покраснела от смущения.
   — Я отнесу тебя в уютную и теплую постель, — предложил он, поцеловав ее в губы. — А сам отправлюсь к реке и хорошенько соскребу с себя грязь.
   — Ладно, — согласилась она, позволяя ему позаботиться о ней.
   — Постараюсь помыться как можно быстрее. Могу ли я надеяться, что ты будешь ждать меня?
   Чонси притворно зевнула.
   — Я ужасно устала, сэр.
   Когда Делани вернулся в хижину полчаса спустя, она действительно крепко спала, а ее дыхание было ровным и спокойным. Он быстро стянул с себя одежду, а потом сообразил, что все равно не сможет уснуть, и какое-то время стоял, наблюдая за спящей женой.
   Чонси проснулась и виновато заморгала глазами, укоряя себя за то, что не дождалась Делани. Почувствовав, что мужа нет рядом, она повернулась и затаила дыхание. Делани стоял совершенно голый у огня и пристально наблюдал за яркими языками весело потрескивающего пламени.

Глава 29

   В тусклом свете огня тело Делани отливало золотистым блеском. Он слегка наклонился вперед, облокотившись одной рукой о грубый каменный навес над камином. Муж опустил голову вниз, и его волосы постепенно завивались, по мере того как тепло от огня подсушивало их. Он был полностью погружен в свои мысли, и Чонси боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его. Она молча любовалась мужественной красотой своего любимого.
   Ее глаза скользнули по ровной, крепкой спине, мускулистым ягодицам, длинным и сильным ногам. Он слегка повернулся, и она увидела его широкую грудь, твердый плоский живот и курчавый кустик волос. Ее так и подмывало подойти к мужу поближе, погладить эти волосы, уткнуться лицом в его живот.
   — Ты чертовски красив, — едва слышно прошептала она, надеясь, что он ее не услышит.
   Делани резко повернулся и улыбнулся, заметив, что она пристально наблюдает за ним.
   — Весьма польщен, что понравился тебе.
   Он не сделал ни малейшей попытки прикрыть наготу.
   — Красиво не только твое тело, — добавила она через минуту, бесстыдно уставившись на его мужскую плоть и с радостью отмечая, что она быстро отвечает на ее взгляд. — Ты очень сложный человек.
   Он удивленно приподнял бровь.
   — Уверяю тебя, моя дорогая, сейчас у меня в голове нет ничего сложного.
   — Мне бы очень хотелось, чтобы у тебя был хоть какой-то изъян! — неожиданно выпалила она.
   Делани весело рассмеялся, а она не могла оторвать глаз от мускулов на его груди.
   — Да, правда. Я похожа на один сплошной изъян, а ты… воплощенное совершенство!
   — Нет, Чонси, я вовсе не совершенство. Ты прекрасно знаешь, что я далеко не безгрешен.
   — А мне кажется, что именно я подвержена греховным соблазнам и все делаю не так, как надо.
   — Нет, милая, это уже пройденный этап. Увидишь.
   — Сейчас я похожа на какого-то маленького щенка!
   — Ничего, я знаю, как вытащить тебя из этого грустного настроения и заставить улыбаться. Жизнь — чертовски странная штука. — Он задумался на мгновение, а потом тряхнул головой, отбрасывая неуместные мысли. Его глаза показались ей в эту минуту такими же золотистыми, как и все тело.
   — Я не хочу возвращаться! — капризно промолвила она, облизав вдруг пересохшие губы. — Никогда.
   Делани молча подошел к жене и присел рядом с ней на корточки.
   — Клянусь, мы никогда не забудем это время, когда вернемся в свой дом. — Он протянул ей обе руки.
   Чонси встала на колени перед ним.
   — Я люблю тебя, Дел.
   — Знаю, — шутливым тоном сказал он, — и все мое тело тоже знает.
   Делани нежно обнял ее и притянул к себе, давая почувствовать свою восставшую плоть. Он слегка поглаживал ее спину и бедра.
   Чонси обняла его за шею и подняла лицо. Он нежно поцеловал ее в губы — сначала едва коснувшись их, потом все настойчивее. Она ответила на поцелуй.
   Чонси прижалась к нему, дразня своими набухшими сосками, и тихо стонала, закрыв глаза. Оторвавшись от его горячих губ, она осыпала поцелуями его грудь, живот, а потом опустилась ниже и прикоснулась кончиком языка к его возбужденной плоти.
   Он резко дернулся и затаил дыхание.
   — Чонси… — сдавленно простонал он.
   Его пальцы погрузились в ее густые волосы и прижали ее голову к себе. Он чувствовал обволакивающее тепло ее рта и чуть не кричал от безудержной страсти. Боже, что она делает! Дрожащими руками он отодвинул ее от себя и тяжело вздохнул.
   Чонси подняла глаза и посмотрела на мужа.
   — Мне так нравится… — выдохнула она взволнованным от возбуждения голосом. — Твои ощущения и…
   Делани прервал ее:
   — Нет! Не надо больше, дорогая. Я не выдержу.
   — А меня ты никогда не вынуждал сдерживаться.
   — Это, — шепнул он с легкой улыбкой, — совсем другое дело.
   Чонси обвила руками его шею.
   — Пожалуйста.
   Но Делани решил не торопить события и не причинять жене ненужной боли, хотя, конечно, ему хотелось забыть обо всем и броситься на нее. Его рука невольно оказалась между ее ног, и он почувствовал там приятную влагу.
   — О Господи, — прошептал он, — обними меня, Чонси, и держись как можно крепче. — Он приподнял ее, посадил к себе на бедра и мгновенно вошел в нее.
   Она вскрикнула от восторга и удивления.
   — Тебе не больно?
   — Нет, нет, — радостно шептала она, обрушив на него град поцелуев.
   Делани закрыл глаза от наслаждения. Его переполняло необыкновенное тепло ее тела и совершенно невыразимое удовольствие близости.
   — Упрись в мои руки, — мягко подсказал он ей. — Вот так. Потихоньку. Не напрягайся. Опусти руки. Я боюсь задеть твое плечо.
   Чонси откинулась назад, выгнув дугой спину и выпятив вперед грудь. Делани осторожно опустил ее на постель и сам навис над ней, опершись на локти. Ее бедра двигались в такт его ритмичным движениям, глаза светились желанием. Он глухо стонал, уткнувшись ей в шею. Она сильнее сжала его бедрами, вызвав его неистовое возбуждение, желание слиться воедино с той, что в исступлении повторяла его имя, даря ему себя всю без остатка.
   Вдруг Чонси задрожала и заплакала от переполняющих ее радости и восторга.
   — Что с тобой, Чонси? — взволнованно спросил Делани. — Тебе больно?
   Она уткнулась влажным от слез лицом в его грудь и крепко прижалась к нему.
   — Чонси…
   — Нет, нет, все прекрасно. Я просто не могу насладиться тобой.
   Делани приподнялся на локтях и посмотрел в ее глаза.
   — У тебя сейчас весьма горделивый вид. Чонси прижалась к нему бедрами.
   — Я не позволю тебе оставить меня.
   — Знаешь, я начинаю думать, что супружеская жизнь — не такая уж плохая вещь. В особенности, если жена почти каждую ночь сводит меня с ума.
   — Самое интересное, что жена испытывает нечто подобное. Нет, Дел!
   — Прости, дорогая. — Он настойчиво приподнялся и лег рядом с ней. — Дай мне время перегруппировать свои войска.
   — Да, господин генерал. — Она погладила пальцами шершавую поверхность его щеки. — Дел, если бы Чатка… — она задумалась, подбирая нужные слова, — если бы он изнасиловал меня, что бы ты сделал? Ты ненавидел бы меня?
   С его языка чуть не сорвалась едкая шутка насчет того, что она совсем еще молодая и глупая, но он сдержал себя, видя, что она вполне серьезна.
   — Не понимаю, почему женщины всегда чувствуют себя виновными, когда оказываются жертвой насилия?
   Чонси вздрогнула.
   — Мне кажется, что я бы чувствовала себя… грязной и недостойной.
   — Я слышал, что некоторые мужчины обвиняют женщин в том, что они оказались жертвами каких-то подонков, и даже отпускают пошлые шутки насчет того, что никогда не пойдут на поле, вспаханное другими мужчинами. Сэм Бреннан, например, всегда выражал удивление по поводу того, что я пустил в дом Лин, которая, как он считает, имела больше мужчин, чем у него пальцев на руках и ногах. Как будто у нее был свободный выбор! Для нее это было так ужасно, что она полностью пришла в себя только через несколько месяцев. Мужчины иногда ведут себя как грязные свиньи.
   — Значит, ты не презирал бы меня?
   — Конечно, нет. Скорее всего я винил бы себя за то, что не защитил тебя. А того подонка я бы убил без разговоров.
   Чонси притихла на груди мужа и глубоко вздохнула.
   — Но мне все-таки кажется, что это не совсем правильно, — сказала она через минуту. — Конечно, ты прав. Я сама это вижу сейчас. Если бы он изнасиловал меня, то это была бы не моя вина. Но я все же понимаю, почему мужчины так ведут себя. В конце концов если бы не они, то на свете не было бы никаких проституток. Или любовниц, — добавила она, хитро глядя на мужа.
   Делани ухмыльнулся и слегка щелкнул пальцем по кончику ее носа.
   — Ну и логика.
   — Более того, — нахмурилась она, — что означает не ступать на поле, вспаханное другими? А женщины? Я, например, не хотела бы иметь ничего общего с мужчиной, который распахивает чужие поля.
   — Уничтожен своей собственной метафорой.
   — Разве это не одно и то же?
   — Нет, но это довольно трудно объяснить. К примеру, если бы ты не оказалась девственницей, то я долго бы пребывал в дикой ярости от одной только мысли, что у тебя был другой мужчина. Конечно, тогда я был бы о тебе совершенно другого мнения.
   — Но я же не другого мнения о тебе, хотя ты был далеко не девственником! Ты успел многое повидать до нашей свадьбы.
   — Согласен, но если бы я не был таким многоопытным, то у нас ничего не получилось бы в первую брачную ночь. Понимаешь, Чонси, все это относится только к идеалу леди, к ее добродетелям и целомудренности. Она должна быть чистой и незапятнанной до первой брачной ночи и именно такой должна достаться своему законному мужу. Она должна быть невинной. В противном случае она не может считать себя настоящей леди. Разве в этом нет здравого смысла?
   — Полагаю, именно мужчины настаивают на том, что в этом есть здравый смысл. И, тем не менее, я считаю тебя джентльменом.
   — Нет, Чонси, в этом есть глубокий, изначальный смысл. Ты, моя дорогая, должна зачать и выносить моих детей. А я, как человек, имущество которого со временем должно перейти по наследству моим детям, хочу быть уверенным в том, что оно перейдет именно моим детям, а не чужим.
   — Значит ли это, что если бы меня изнасиловали и я забеременела, то ты презирал бы меня за то, что не смог бы поручиться за чистоту отцовства?
   Делани долго смотрел на жену, не зная, что ответить. Ему никогда не приходила в голову подобная мысль.
   — Я был бы подонком, если бы сделал то, о чем ты говоришь, — наконец сказал он. — Нет, конечно же, я не относился бы к тебе с презрением, да и к ребенку тоже. Ведь он был бы наполовину твоим, не так ли? Ну ладно, тебе не кажется, что я и так слишком много рассказал о себе?
   — Это было довольно непростым делом, правда? — Она подняла руку и легонько прикоснулась кончиками пальцев к его губам. — Думаю, что понимаю тебя, хотя не совсем согласна насчет целомудренности женщин.
   — Пока ты рядом со мной, твоей целомудренности ничто не угрожает.
   — Но это совсем другое дело, Дел! Делани громко застонал.
   — Я занимаюсь с тобой любовью и еще вынужден участвовать в философском диспуте!
   Чонси шутливо дернула его за волоски на груди.
   — Нет, просто я обыкновенная женщина, которая хочет, чтобы муж наставил ее на путь истинный. Кстати, тебе известно, что в двадцать один год в Англии меня почти все считали старой девой? Двадцать один год! И вот передо мной мужчина, которому двадцать восемь! Все это время он был холостяком, и все было прекрасно! Да что там двадцать восемь… Даже если бы тебе было тридцать, ты бы преспокойно женился на мне, и никому бы и в голову не пришло удивляться, что между нами такая большая разница в возрасте.
   — Чонси, в свои двадцать лет ты намного умнее, опытнее и мудрее, чем я был в таком возрасте, — спокойно сказал Делани и тяжело вздохнул. — Мужчине требуется немало времени, чтобы возмужать, набраться ума, повзрослеть. Хочешь всю правду? Я был слегка обеспокоен тем, что ты уже стара. Двадцать один год! Подумать только! Мужчине всегда хочется иметь молодую и послушную жену. Я должен был найти тебя, когда тебе исполнилось лишь восемнадцать.
   — Ты хочешь, чтобы это было похоже на шутку, но я-то хорошо знаю, что ты говоришь вполне серьезно.
   — Ты ошибаешься, — поправил он ее и наклонился, чтобы поцеловать теплые губы. — Я редко бываю серьезным. А сейчас давай немного помолчим, чтобы ускорить процесс пищеварения.
   Он положил ладонь на ее грудь.
   Чонси крепко спала в ту ночь, пригревшись возле мужа. Рана в плече совершенно перестала ее беспокоить, а сны казались ей красивыми и радостными, прошлое и настоящее в них причудливо перепутались. Она улыбалась во сне.
   Когда вскоре после рассвета дверь хижины резко распахнулась, Чонси испуганно открыла глаза и вскрикнула.
   Сперва она вообще ничего не могла понять. В дверном проеме стояли два человека с винтовками в руках.
   В том, который был повыше, она узнала Бэрона Джонса, того самого человека, которого они когда-то встретили в порту Сан-Франциско. Он был худощавым, с черными волосами и тонкими чертами лица и с необыкновенно холодными глазами. Да и по цвету они напоминали свинцовые воды Северного моря. Другой человек был плюгавым, тощим и коротконогим. Он уставился на нее, плотоядно ухмыляясь и показывая неровный ряд пожелтевших зубов.
   — Боже мой, Бэрон! Ты только взгляни на ее сиськи. Чонси мгновенно опомнилась и рывком натянула одеяло до подбородка.
   — Дел всегда находит себе самых роскошных девиц. А на этой даже женился. Разве не так, Сэкстон?
   Она почувствовала, что муж приподнялся и обхватил ее за спину. Повернувшись к нему, она обомлела от неожиданности. Никогда еще не видела она мужа в таком гневе.