Коултер Кэтрин. Полночная звезда

   — Сэм Бреннан рассказывал мне, что Кори Минивер бросил перед ней свою шляпу и попросил ее руки, но она хладнокровно отказала ему, как, впрочем, и десятку других парней в Сан-Франциско. — Дэн замолчал и посмотрел на свою пустую кружку.
   — Сегодня вечером веду ее в театр, — гордо заявил Тони. — Там будет какая-то пьеса Шекспира, а она ведь англичанка да и вообще образованная женщина. Думаю, ей будет очень интересно.
   — Что с тобой, Тони? — с притворным любопытством спросил Делани. — Неужели ты решил приударить за богатой наследницей?
   Тони поставил на стол кружку, а его красивое лицо потемнело от гнева.
   — Она леди, Дел! И вызывала бы у меня уважение, даже если бы у нее не было ни цента!
   — Да, да, конечно, — поспешил согласиться Делани. — Значит, театр?
   — Да.
   — Знаешь, мне кажется, моя Мари уже давно умирает от желания посмотреть какую-нибудь пьесу Шекспира. Не исключено, что мы там встретимся сегодня вечером.
   — Черт возьми, Дел, — воскликнул Дэн, допивая пиво, — не хотел бы я оказаться на твоем месте, если старик Стивенсон увидит тебя там с любовницей!
   Делани хитро ухмыльнулся и посмотрел на своих друзей. «Меня больше интересует, что подумает мисс Джеймсон, а не этот прощелыга Стивенсон», — промелькнуло у него в голове.
   Чонси с огромным любопытством наблюдала за тем, как Стивенсоны во время всей «Бури» метали яростные взгляды в ту сторону зала, где сидел со своей любовницей Делани. Она, кстати сказать, была очень милой. Чонси лишь один раз встретилась со взглядом Делани и доброжелательно улыбнулась ему, с удовольствием отметив про себя, что у него удрученный вид. Он, вероятно, ожидал, что она продемонстрирует свою ревность или по крайней мере неодобрение, но она его разочаровала.
   Тони Доусон делал короткие заметки в блокноте, подготавливая обзор спектакля для очередного выпуска газеты.
   — Театр производит очень хорошее впечатление, сэр, — сообщила ему Чонси, когда спектакль уже закончился и они выходили из здания театра.
   — Да, мадам, — согласился Тони, внимательно наблюдая за ней, — но у меня сложилось впечатление, что вы больше внимания уделяли публике, а не спектаклю.
   — Правда? — с наигранным удивлением спросила она и хитро улыбнулась. — Должна признаться, что некоторые зрители меня поразили. Впервые вижу, чтобы джентльмены приходили в театр со своими любовницами и делали это совершенно открыто, никого не стесняясь. В Лондоне это совершенно немыслимо. Во всяком случае, ничего подобного я там не видела.
   — Думаю, вам не следовало бы знать об этом, — угрюмо проворчал Тони.
   — Не знать или не говорить? — уколола Чонси. — Вы хотите сказать, что невинные и добродетельные леди не должны обращать внимание на развратные поступки своих знакомых? Другими словами, они должны быть глухими, слепыми и немыми существами? — Ее вдруг поразила неприятная мысль, что Делани Сэкстон, по всей видимости, получает удовольствие оттого, что дразнит своих друзей и шокирует их своим поведением. — Простите, Тони, — сказала она, стараясь отбросить дурные мысли о Сэкстоне. — Я буду вести себя хорошо. Обещаю.
   — Не хотите ли вы поужинать в ресторане «Пудель»?
   — Я много слышала о четвертом этаже этого ресторана, сэр, — задумчиво произнесла она. — Надеюсь, вы не поведете меня туда?
   — Мисс Джеймсон!
   — Ведь там есть специальные кабинеты, не правда ли? — продолжала допытываться Чонси. — И соответствующая обстановка? И сложная система звонков, с помощью которых в номер можно вызывать официанта? О Господи, я снова за свое. Видите, Тони, я совершенно не похожа на изысканно вежливую и глухонемую молодую леди.
   — Мисс Джеймсон, Элизабет… — прошептал он мягким и тихим голосом. Она посмотрела на него и подумала, что он очень красив с густой копной темных волос и столь же густыми бакенбардами. Она уже знала, что он ей сейчас скажет, и ей очень не хотелось обижать его отказом. Чонси быстро отвернулась от него. Тони тяжело вздохнул и стал что-то рассказывать о своей новой статье, посвященной курортному местечку под названием «Русс-Гарденс».
   — Русс — это какой-то немецкий иммигрант, Тони?
   — Да, — сказал тот и снова тяжело вздохнул. — Кристиан Русс. Он открывает семейный ресторан на открытом воздухе с большим оркестром, обеденными столами в тени деревьев и все такое прочее.
   — К сожалению, я еще не была на тамошнем ипподроме, — как бы невзначай заметила Чонси.
   — Вы увлекаетесь лошадьми, мисс Джеймсон?
   — Да, обожаю скаковых лошадей и люблю прогулки верхом, Тони. Кстати, совсем недавно я купила замечательную арабскую кобылу. Ее зовут Иветта. — «А завтра утром я отправлюсь на Ринкон-хилл и посмотрю, как она скачет галопом», — подумала она, предвкушая массу приятных впечатлений.

Глава 10

   Чонси глубоко вдохнула свежий утренний воздух и направила свою лошадь к Ринкон-хилл. Над городом стоял туман, и от замечательного вида, открывавшегося перед нею, захватывало дух.
   — Спокойнее, девочка, — сказала она Иветте, нежно похлопывая ее по загривку. — Вон там находится Рашен-хилл. Какие там дома! Нужно было взять с собой Мэри. Она наверняка знает все адреса и всех жителей этого района.
   Она слегка нахмурилась, только сейчас поняв, что верховая прогулка без сопровождающих может оказаться весьма опасным предприятием. Не совсем умно с ее стороны, но утешало то, что в левом кармане зеленой бархатной юбки лежал «дерринджер». Чонси повернулась в седле и стала смотреть на дом Делани Сэкстона, уютно примостившийся на южном склоне холма. Она уже раньше видела его хозяина — он разговаривал со своим слугой Люкасом. Во всяком случае, ей показалось, что это был Люкас, так как она заметила черную повязку на его лице, которая придавала ему весьма зловещий вид.
   Где же вы, мистер Сэкстон, черт бы вас побрал? Она же прозрачно намекнула Тони Доусону два дня назад во время посещения театра, что собирается прогуляться на окрестных холмах. Неужели он не сообщил ему?
   — Ну что ж, сэр, — прошептала она прохладному ветерку, который беззаботно теребил ее волосы, — я все равно сделаю то, что наметила. Не надейтесь, что я испугаюсь.
   Наконец она увидела его. Он скакал на превосходном пегом жеребце с белой гривой, который, казалось, сверкал на утреннем солнце. Она не могла не признать, что он прекрасно держался в седле и составлял с лошадью единое целое. «Скоро он увидит меня, и мы узнаем, насколько он может быть галантным».
   Она пришпорила Иветту. Лошадь рванула вперед, почувствовав неожиданно предоставленную ей свободу. Чонси слегка повернулась в седле. Он заметил ее! Прекрасно! Сейчас она сделает хитрый ход — отпустит поводья и упадет на землю. «Ничего страшного, — успокаивала она себя. — Все будет нормально. Почва здесь мягкая». Она прижалась к шее лошади и помчалась по склону.
   К несчастью, на восточном склоне холма росло несколько деревьев. Чонси увлеклась наблюдением за Делани и не заметила, как лошадь вихрем проскочила под деревьями. Толстые ветки хлестанули ее по лицу. Удар был настолько сильным и неожиданным, что она по-настоящему вскрикнула, свалилась с седла, как мешок с картошкой, и рухнула на землю.
   Делани хотел было крикнуть, чтобы предупредить ее об опасности, но так и не успел. Конечно, он догадался, что она специально приехала сюда, чтобы встретиться с ним, но сейчас это уже не имело никакого значения. Увидев на земле ее распластанное тело, он остановился и остолбенел от страха.
   Через секунду он уже спрыгнул с лошади и побежал к ней. Приложив руку к ее горлу, он ощутил, что пульс был слабым.
   — Мисс Джеймсон! — Он слегка похлопал ее ладонью по щеке. — Очнитесь!
   Чонси медленно открыла глаза и уставилась на него ничего не понимающим взглядом.
   — Черт возьми! — пробормотала она, пытаясь подняться с земли. Затем громко застонала, прижала руку к виску и снова опустилась на траву. — Я не предполагала, что все так случится, — прошептала она, снова закрыв глаза.
   — Да, я знаю, — спокойно ответил он. — Вы ударились головой и должны немного полежать. Вам нельзя двигаться. У вас еще что-нибудь болит?
   Чонси почувствовала, что падает в какой-то темный колодец. Она провела языком по пересохшим губам, но не смогла ответить.
   — Элизабет, — прошептал Делани, впервые назвав ее по имени. Он был так напуган, что даже не заметил этого. Впрочем, он не заметил и другого — он стоял на коленях между ее широко раскинутыми ногами. Сейчас они напоминали двух любящих людей. Его бросило в горячий пот. Он попятился назад, судорожными движениями пытаясь прикрыть ее ноги белой нижней юбкой с кружевами. — Господи! — невнятно пробормотал он. — Невероятно! Элизабет, не двигайтесь! Лежите спокойно! Я сейчас вернусь. Вам нужна медицинская помощь.
   Делани встал на ноги, прекрасно понимая, что не может сам отнести ее. Это было бы слишком опасно. Он растерянно огляделся вокруг и, к счастью, заметил неподалеку Джо Тэтчера с пивным фургоном. Делани стал энергично махать ему рукой, чтобы тот подъехал поближе.
   — Несчастный случай? — лаконично спросил Джо, спрыгивая с фургона. — Боже мой, мистер Сэкстон, это же та самая дамочка из Англии!
   — Да, — сухо ответил Делани. — Мне нужно перенести ее в фургон, Джо. Я буду крепко держать ее, а ты двигайся как можно более осторожно к моему дому. Это ближе всего.
   Джо сплюнул на землю остатки жевательного табака и откинул задний борт фургона.
   — Давайте сюда, мистер Сэкстон. Здесь, конечно, не очень чисто, но…
   — Все нормально, Джо, — прервал его Делани, не отрывая глаз от Чонси. Она была в сознании, но ее глаза были плотно прикрыты. — Потерпите, Элизабет. Сейчас яположу вас в фургон. Все будет нормально. Обещаю.
   Он подсунул руки под ее плечи и бедра и осторожно приподнял над землей. Она громко застонала, вцепившись пальцами в его руки. Делани поднес ее к фургону, аккуратно положил на кучу каких-то старых одеял и присел рядом.
   — Джо, как можно медленнее, — приказал он. — Я не знаю, какие у нее повреждения.
   Джо снова сплюнул и стеганул лошадей. Делани крепко держал Чонси за плечи, стараясь изо всех сил смягчить удары колес по глубоким ухабинам.
   Подъехав к дому, он сунул Джо помятый доллар и закричал что есть мочи:
   — Люкас!
   Дверь дома мгновенно отворилась, и на пороге показался слуга.
   — Господи, что случилось? — Он тут же догадался о несчастье. — Черт возьми! — Он мгновенно бросился к фургону.
   — Да, — подтвердил его догадку Делани, — она налетела на ветку дерева и упала с лошади. Нужно отнести ее наверх. Немедленно вызови доктора Морриса, а потом забери лошадей, которые остались на склоне холма!
   Делани даже не подозревал, что его слуга может передвигаться так быстро. В мгновение ока тот исчез за воротами. Делани подхватил Чонси на руки и направился в дом, повстречав на пороге Лин. Та стояла как вкопанная, вытаращив глаза, и что-то бормотала по-китайски. Делани быстро поднялся по лестнице в свою комнату, распахнув дверь ногой.
   — Элизабет, — тихо прошептал он, положив ее на кровать и погладив рукой по щеке. На ее правом виске виднелась небольшая рана, покрытая грязью. Он снова повторил ее имя, и Чонси медленно открыла глаза.
   — Больно, — прошептала она слабым голосом и прикусила нижнюю губу.
   — Где болит, кроме головы?
   — Ребра, мне кажется.
   Делани осторожно снял с ее головы шляпу для верховой езды и убрал с лица прядь волос.
   — Подождите минутку. Скоро придет доктор. Нет, не надо двигаться.
   — Это ужасно, — пробормотала она, подавляя в себе глухой стон.
   — Да, я знаю. Я прикажу немедленно срубить то злосчастное дерево.
   — Не надо смешить меня, сэр.
   — Извините.
   — Я не думала, что так все произойдет. Не заметила это проклятое дерево.
   В уголках его губ появилась едва заметная улыбка.
   — Значит, вы хотели устроить маленький инцидент, но не думали, что все обернется именно так. Я прав, малышка?
   «Заткнись немедленно, Чонси, — промелькнуло в голове. — Ты что, совсем спятила?»
   Она отвернулась и снова погрузилась в непроглядную темноту.
   Делани примостился на краю кровати, взял ее изящную руку в свою. Ее пальцы были хрупкими, ногти — полированные, ухоженные. Он расстегнул пуговицы ее жакета, но дышать ей не стало легче.
   — Черт возьми! — пробормотал он, снова посмотрев на покрытую пыльной грязью ранку на голове. Он никогда не имел дела с подобными ранами и поэтому чувствовал себя совершенно беспомощным. Настенные часы бесстрастно отсчитывали минуты. Почему же она не приходит в себя? — Элизабет, — прошептал он ей на ухо, но девушка оставалась неподвижной. К счастью, в эту самую минуту он услышал тяжелое дыхание доктора Морриса, который поднимался по лестнице.
   — Что случилось, Дел? — спросил тот, едва переступив порог. — Это та самая англичанка? Что с ней произошло? Люкас сказал, что она упала с лошади.
   — У нее рана на голове, — ответил Делани, поднимаясь с кровати. — Кроме того, она что-то говорила насчет ребер. Разогналась на лошади, ударилась о ветку дерева и со всего маху рухнула на землю.
   — И все это время была без сознания?
   — Нет, иногда приходила в себя.
   Доктор Моррис снял свой сюртук и завернул рукава рубашки.
   — Сейчас посмотрим.
   Делани отошел в сторону и с ужасом наблюдал, как опытный доктор, один из самых лучших в Сан-Франциско, внимательно осматривал рану на голове. Он всегда поражался тому, как огромные руки этого человека могут быть такими ловкими и осторожными.
   — Она жива, — успокоил его доктор уверенным тоном. — Похоже на сотрясение мозга. Черт бы побрал все эти одежды, которые так любят напяливать на себя женщины! Пришли мне Лин Чоу, Дел. Я не могу осмотреть ее из-за всего этого барахла.
   Делани облегченно вздохнул, обрадовавшись тому, что хоть чем-то может помочь. Лин Чоу стояла в коридоре вместе с Люкасом.
   — Как мисс? — озабоченно спросила она, когда Делани вышел в коридор.
   — Доктор Моррис хочет, чтобы ты помогла ему раздеть мисс Джеймсон, — сказал он, вытирая со лба пот. — Я подожду здесь, а ты помоги ему. Да, Лин, надень на нее мою ночную рубашку. Ту самую, которую я еще ни разу не надевал. Она в нижнем ящике комода.
   — Господи! — тихо прошептал Люкас, безотрывно глядя в лицо хозяина.
   — Да… — Делани рассеянно провел ладонью по взлохмаченным волосам.
   — Какого черта она поехала на этот холм?
   — Догадайся, Люкас, — ехидно заметил Делани. — Ведь это ты сообщил ее служанке о моих привычках.
   — Ах, вот оно в чем дело, — задумчиво протянул тот. — Значит, она хотела встретиться с вами?
   — Выходит, что так. Черт возьми, что же они там так долго? — Он нервно сглотнул и представил ее мертвенно-бледное лицо и обескровленные губы. Он во всем виноват. Если бы он не делал вид, что она ему безразлична, все было бы по-другому. Он вынудил ее пойти на этот рискованный шаг. — Я самый настоящий кретин, — сообщил он Лю-касу.
   Тот недоуменно хмыкнул и пожал плечами.
   — Думаю, мне нужно пойти за ее служанкой Мэри, — сказал он. — Она, должно быть, уже разыскивает свою хозяйку.
   — Хорошая идея, Люк, — согласился с ним Делани. — И не обращай на меня внимания. Доктор Моррис сказал, что у нее, возможно, сотрясение мозга. Думаю, что какое-то время она останется в нашем доме, поэтому скажи Мэри, пусть соберет свои вещи и вещи хозяйки. Они будут нашими гостями.
   Делани почувствовал, что у него все пересохло во рту, но он боялся отойти от двери. В комнате послышался голос доктора, но Сэкстон так и не смог разобрать, что он говорил Лин. Наконец дверь открылась и на пороге появился Сент Моррис. Он застегнул рукава рубашки и посмотрел на Делани.
   — Ну что? Как она?
   — Ветка оказалась достаточно прочной, — сказал доктор. — Она жива, Дел, но тебе придется поухаживать за ней какое-то время. Ни в коем случае нельзя ее двигать. Сотрясение мозга — вещь весьма серьезная. Кроме того, похоже, она сломала два ребра. Боюсь, что в течение двух недель она не сможет танцевать с тобой вальс.
   — Она в сознании?
   — Нет, но это даже хорошо. Лин сказала, что у тебя есть настойка опия. Она ей понадобится, чтобы облегчить боль.
   — А у нее нет внутренних повреждений?
   — Вряд ли. К счастью, одежда защитила ее от более тяжких повреждений. А сейчас, Дел, я бы выпил виски. — Он поймал обеспокоенный взгляд Делани, который тот бросил на дверь комнаты, и решительно покачал головой. — Ты ничем ей не поможешь, Дел. Когда она очнется, пусть Лин придет за мной. Мне нужно осмотреть ее живот и убедиться в том, что там все в порядке.
   — Я послал Люкаса за ее служанкой и одеждой. Сент одобрительно кивнул и направился вслед за Делани в его библиотеку.
   — Дэн Брюэр успел рассказать мне об этой девушке, Дел. Похоже, она проявляет к тебе немалый интерес.
   — Бог ее знает, — неуверенно проворчал Делани. — Она такая… с ней хлопот не оберешься.
   — Очаровательная малышка. Ведет себя совсем не так, как большинство других женщин. Не совсем естественно.
   — Вот виски, Сент.
   Мужчины чокнулись и одним залпом осушили бокалы.
   — Ты подождешь, пока она не придет в себя?
   — Не могу, Дел. Миссис Катер рожает третьего ребенка. Надо присмотреть за ней. Но я приду, как только освобожусь. Не переживай. Все будет нормально. Когда она придет в сознание, постарайся успокоить ее и хоть чем-нибудь утешить. Советую подлить ей в воду немного настойки опия. Это поможет ей перенести боль.
   Когда Делани вошел в спальню, Лин стояла как статуя возле кровати и молча смотрела на лицо мисс Джеймсон.
   Чонси лежала неподвижно, с закрытыми глазами. Она была до пояса прикрыта одеялом. Делани слегка улыбнулся, увидев ее в своем ночном наряде, и подумал, что сам никогда не выглядел таким привлекательным в этом одеянии.
   — Мисс не делать ни звука, — на ломаном английском сказала Лин.
   — Хорошо, Лин, спускайся вниз. Люкас скоро привезет ее служанку. Я сам присмотрю за мисс Джеймсон.
   — Она очень красивая, — тихо произнесла Лин. — Я еще никогда не видела такой красивой белой женщины.
   — Как белый человек, не могу не согласиться с тобой, Лин.
   Когда служанка вышла из комнаты, Делани пододвинул к кровати стул и тяжело опустился на него.
   — Почему, Элизабет? — тихо спросил он, пристально вглядываясь в лицо Чонси. — Почему ты преследуешь меня? — Никакого ответа он, естественно, не получил. Он еще несколько раз повторил ее имя, решив, что оно звучит, как музыка. Элизабет Джеймсон — изящное, красивое имя.
   Чонси почувствовала, что на лицо падают теплые лучи солнца. «Пора уже вставать, — лениво подумала она. — Что-то я слишком много сплю. А работы — непочатый край». Она открыла глаза и обомлела: что он делает в ее спальне?
   — Привет, — сказал Делани, слегка наклонившись над ней. — Я очень рад, что вы проснулись.
   — Я всегда просыпаюсь по утрам. — Она нахмурилась, как будто что-то припоминая. Грудь пронизала острая боль. — Что со мной?
   — Лежите спокойно, Элизабет, — строгим голосом приказал он и обеими руками осторожно прижал ее к подушке. — С вами произошел несчастный случай. Помните?
   Она немного подумала и кивнула. Каждое движение причиняло невыносимую боль.
   — Я хочу домой, — едва слышно прошептала она, чувствуя, что слезы начинают застилать глаза.
   — Все нормально, Элизабет, — сказал он, понимая всю тщетность попыток утешить ее. — Сильно болят ребра?
   — Да, — слабо выдавила она. — Так сильно, что невозможно дышать.
   — Хотите, я дам вам немного настойки опия?
   — Нет, нет, — запротестовала она. — Мой отец умер… умер от этой гадости.
   Она произнесла эти слова с такой болью, что даже глаза потемнели. Что это? Физическая боль или душевная?
   — Успокойтесь, Элизабет, — сказал он, поглаживая ее руку. — Все будет нормально, обещаю. Вы выпьете немного воды с настойкой опия и сразу же почувствуете себя лучше.
   — Меня зовут Чонси, — едва слышно прошептала она, сама не понимая, зачем говорит ему об этом.
   — Чонси, — медленно повторил он и неожиданно улыбнулся. — Мне кажется, это имя больше подходит вам, чем формальное Элизабет.
   — Я… Я не могу… — тихо проговорила она и вцепилась пальцами в одеяло. На ее бледных щеках появились слезинки, которые он тут же смахнул кончиками своих пальцев.
   — Мне очень жаль, Чонси. Подождите минутку. Я слегка приподниму вас. Выпейте хоть несколько глотков.
   Делани подсунул руку под ее спину, чуть приподнял ее голову и почти физически ощутил боль в ее дыхании. Он поднес стакан к ее губам. Она хотела отвернуться, но он все же заставил ее сделать несколько глотков.
   Чонси чувствовала, как резкая боль пронизала все её тело, не давая возможности даже вздохнуть.
   — Ненавижу свои слезы, не хочу быть такой беспомощной, — тихо прошептала она.
   — Если бы вы знали, как я себя вел в прошлом году, когда меня подстрелили! Орал, как медведь, попавший в западню. — Конечно, все было не так, но Делани сознательно преувеличивал, чтобы хоть как-то ее утешить. — А сейчас успокойтесь и не двигайтесь. Я знаю, что каждое слово вызывает у вас страшную боль. Через несколько минут вы почувствуете себя гораздо лучше. Опий сделает свое дело.
   — Я не хочу умирать… — неожиданно сказала она. — Во всяком случае, не от настойки опия.
   — Я не сомневаюсь в том, что вы проживете лет до девяноста. Доктор Моррис скоро будет здесь, Чонси. Доверьтесь ему. Это самый лучший доктор в Сан-Франциско.
   Она почувствовала, что ее сознание слегка затуманилось. Боль все еще чувствовалась, но стала какой-то далекой и постепенно затухала.
   — Я не хотела этого. Это так ужасно, — прошептала она, закрыв глаза.
   — Никто не хочет боли, Чонси.
   — Я не хочу быть такой… такой беспомощной… немощной в вашем доме.
   — Это не так, Чонси.
   — Я не могу позволить, чтобы вы причиняли мне боль… Пока не… не сейчас…
   Он молча смотрел на нее, ничего не понимая, и надеялся, что она объяснит ему значение этих слов, но она устало опустилась на подушку и погрузилась в глубокий сон.
   — Элиза… Чонси, — начал было он, испугавшись, что дал слишком большую дозу настойки. Ей не надо спать, тем более с сотрясением мозга.
   Делани вскочил и направился к двери, неожиданно наткнувшись на Мэри и Люкаса.
   — Люкас, быстро за доктором, — приказал он слуге. — Скажи ему, что она пришла в себя и я дал ей немного воды с настойкой опия.
   — Как она себя чувствует, сэр?
   Делани тупо посмотрел на стоявшую перед ним девушку. У нее были строгие черты лица, а в глазах сверкали огоньки здравого смысла и чувства юмора. Правда, ее рот был слишком широким, чтобы можно было назвать его красивым, а нос слегка вздернут, но во всем остальном она была довольно хорошенькой. Конечно, через несколько лет она станет толстушкой, но сейчас полнота нисколько не портила ее.
   — Что? — рассеянно спросил Делани. — Ах да, Чонси. Послушай, Мэри, — сказал он, заметив, что ее лицо заметно преобразилось, когда она услышала от него имя Чонси, — все произошло совершенно случайно. Она налетела на дерево, ударилась о ветку и упала с лошади.
   Мэри покачала головой и посмотрела на хозяйку, которая неподвижно лежала на кровати. В душе она надеялась, что та вот-вот откроет глаза и хитро подмигнет ей, но все оказалось намного серьезнее.
   — Совершенно случайно, — повторила она, как будто пытаясь постичь тайный смысл этих слов.
   — Я только потом понял, что она специально приехала сюда, чтобы встретиться со мной, — продолжал Делани. — Я знаю, что она хотела, чтобы я спас ее, чтобы поухаживал за ней. И вот сейчас я выполняю свою роль, но все случилось не так, как она предполагала, к сожалению. Она получила очень серьезные повреждения.
   — Боже милостивый! — тихо прошептала Мэри. — Насколько это серьезно, сэр?
   — У нее сотрясение мозга и сломанные ребра. Скоро сюда вернется доктор. Он всячески уверял меня, что с ней все будет в порядке при надлежащем, естественно, уходе.
   Мэри провела языком по пересохшим губам.
   — Откуда вы знаете, сэр, что это было… преднамеренно?
   — Она сама только что сказала мне об этом. Не хотела, просто проговорилась. Мэри, как твое полное имя?
   — Мэри Леона Мактавиш, сэр.
   — Спасибо. Знаешь, Мэри, когда я привез ее сюда, мне пришло в голову, что лучше поместить ее в мою спальню. Здесь много света и воздуха. А ты можешь расположиться в соседней комнате. Думаю, что некоторое время вам придется пожить у меня.
   — Благодарю вас, сэр.
   Делани повернулся и как бы невзначай бросил через плечо:
   — Кстати, у меня сложилось впечатление, что вы именно на это и рассчитывали. Разве не так, Мэри?
   — Разумеется, нет, сэр! — возмущенно ответила она. Он посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что девушка не выдержала и опустила голову.
   — Боже мой, — воскликнула она, — как бы мисс Чонси не задохнулась! Мне нужно немедленно повидать ее, сэр.
   — Да, конечно, Мэри. Будем ухаживать за ней по очереди. Она сейчас в моей ночной рубашке. Когда ей станет немного лучше, можешь переодеть ее.
   Делани прислушался к бою настенных часов. Двенадцать ударов. Полночь. Мэри, должно быть, уже крепко спит в своей комнате. Ему пришлось почти насильно заставить ее немного поспать. Вообще говоря, у него сложилось впечатление, что Мэри опасается оставлять свою хозяйку наедине с ним. С чего бы это?