Коултер Кэтрин. Полночная звезда

   — Нет, любовь моя, ты не трусиха. И не надо больше ничего говорить. Дыши ровно и спокойно. Вот так. — Делани сделал небольшую паузу, а затем продолжил: — Знаешь, что я хочу тебе сказать? Я вел себя, как тупоголовый и упрямый осел. Ты абсолютно права, когда сказала, что я умру от упрямства, если не разберусь в своих собственных желаниях. Чонси, я уже во всем разобрался. Мне нужна только ты и никто другой. Я хочу, чтобы мы все начали с самого начала. Между нами больше не будет никаких тайн, никаких секретов, никаких недоразумений. У меня было достаточно времени, чтобы переосмыслить свое поведение. Если бы ты знала, как я ненавидел себя за те оскорбительные выходки, которые допускал по отношению к тебе!
   Он замолчал, задумчиво смотря на огонь.
   — Знаешь, я люблю тебя.
   Не получив ответа, он повернулся и увидел, что Чонси уснула. Делани долго смотрел на нее, а потом протянул руку и поправил ее слипшиеся волосы. Ее лоб пылал жаром. Он выругался сквозь зубы и осторожно улегся рядом с женой, стараясь согреть ее своим теплом. Только этого еще недоставало. Что делать, если будет высокая температура? Чонси дрожа прижалась к нему и уткнулась лицом в шею. Она шептала какие-то слова, значения которых он не мог понять.
   — Чатка, — неожиданно громко произнесла она. — Я не позволю ему прикасаться ко мне! Я скорее умру, чем позволю ему дотронуться до меня! У меня кровотечение!
   Из ее груди вырвался хриплый смех, а у Делани пошли по коже мурашки.
   — У меня кровь! Не прикасайся ко мне! Господи, помоги мне, пожалуйста!
   — Успокойся, Чонси. Он не тронет тебя. Клянусь.
   Неужели какой-то индеец изнасиловал ее? Что означают ее слова о кровотечении? И тут он вспомнил, как она прошептала, что не забеременела. Она имела в виду месячные? Значит, ее спасло только это?
   Чонси тихонько всхлипывала, уткнувшись в его рубашку. Делани решил, что надо все время говорить, чтобы отвлечь ее от навязчивых воспоминаний.
   — Я тебе рассказывал когда-нибудь о мистере Олни из Койотвиля? В соответствии с нашей новой конституцией шахтеры избрали его мировым судьей. В прошлом году он умер и оставил все свое состояние, а это около шести тысяч долларов, своим парням, чтобы они солидно погуляли. Естественно, они шикарно отдохнули на эти деньги. А еще там был некто Дэнни Сленг, который продал свой участок за десять тысяч долларов. Это было в районе Оленьего ущелья. Затем он вернулся на это место, взбешенный тем, что какой-то шахтер продал участок, в восемь раз меньше его собственного, за четыре тысячи долларов. Но тот лишь посмеялся над ним, и бедный Дэнни ушел прочь несолоно хлебавши. Конечно, десять тысяч не так уж и мало, но он, несомненно, чувствовал себя обманутым.
   Делани показалось, что Чонси стала дышать легче и спокойнее. Он продолжал нежно гладить ее.
   — Когда ты полностью поправишься, я повезу тебя в Ред-Дог, Раф, Хамбаг. Это небольшие шахтерские поселки, расположенные поблизости. А я не рассказывал тебе про Сэма Бреннана? Замечательная история. Конечно, он не стоял по колено в воде, моя золото. Нет, он был слишком умен, чтобы гробить свое здоровье непосильным трудом.
   Он скупил корыта для мытья золота по двадцать центов, а потом стал продавать их золотоискателям по шестнадцать долларов!
   Чонси постепенно затихла в его руках, а он замолчал, прижавшись щекой к ее лбу. Жар понемногу стал спадать, но она снова начала что-то бессвязно бормотать, часто упоминая имя Крикет. Делани снова затараторил, чтобы успокоить ее.
   — Когда я впервые прибыл в Сан-Франциско, это был жуткий поселок, состоящий из нескольких десятков развалюх. Ты даже представить себе не можешь, какие они были безобразные. За полтора года мы пережили шесть пожаров. Лично я потерял свой первый дом и огромный склад. Но это не важно. Мы быстро отстроились, и теперь наш город просто не узнать. За последние четыре года здесь произошло много изменений. В сорок девятом здесь практически ничего не было, а сейчас у нас есть свои банки, порты, уличное освещение, гостиницы, театры, церкви, школы… — Делани неожиданно запнулся, соображая, что еще есть в городе.
   Впрочем, какая разница? Главное, чтобы Чонси немного успокоилась.
   — А знаешь ли ты, что раньше люди подбирали золотые самородки прямо с земли? Я помню историю про Саймона Лютера. Однажды он прогуливался неподалеку от этого места и случайно пнул ногой лежавший на его пути камень. Каково же было его изумление, когда обнаружилось, что это кусок чистого золота! А рекорд принадлежит самородку весом сто сорок один фунт. А еще в этих местах был Джон Макглин из Нью-Йорка. Приехал сюда на своем фургоне и решил испытать удачу. Он начал мыть золото, как и многие другие искатели, но потом ему это наскучило, и он стал продавать фургоны. Знаешь, дорогая, через пару лет у него уже был целый парк этих фургонов. А одним из них управлял даже какой-то бывший адвокат. С тех пор пошла шутка, что адвокат должен погонять ослов и жеребцов, чтобы те исправно платили деньги.
   Делани всегда смеялся, когда рассказывал эту историю, но сегодня ему было грустно. Запас интересных случаев иссяк, и осталось лишь пересказать содержание молитвенника.
   — Дорогая, ты когда-нибудь слышала выражения «золотая ложка» или «деревянная нога»?
   Чонси мирно посапывала.
   — Я вспоминаю раннюю весну пятьдесят первого года. Тогда мука стоила четыре доллара, а к концу лета цены подскочили до сорока. Представляешь, какому риску подвергались торговцы? Если их судно приходило в наш порт первым, то прибыль становилась баснословной, а это называлось «золотой ложкой». А если нет, они получали «деревянную ногу».
   На судах в то время происходили самые абсурдные вещи. Ты не поверишь, но однажды к нам пришло судно, заполненное омнибусами! Это было в прошлом году. Конечно, мы не могли продать этот товар. А весь дом Стивенсона, например, забит мешками с табаком. Восемь месяцев назад мы получили огромное количество стофунтовых мешков с кофе из Бразилии и муки из Чили и засыпали этим добром ухабы на Керни-стрит. Но самое смешное произошло в пятидесятом году. Тогда шли сильные дожди, и по Монтгомери-стрит можно было пройти только потому, что вся она была завалена кухонными плитами. Они лежали в грязи, и когда несколько месяцев спустя жители города попытались использовать их, из этого ничего не получилось. Было уже слишком поздно. Они все утонули. Делани рассказал ей самые забавные истории, которые ему самому всегда нравились, но со временем его рассказ превратился в бессвязный лепет.
   — Чонси, — прошептал он ей на ухо, — если тебе легче, я готов рассказывать эти истории много раз подряд. Я хочу, чтобы ты улыбалась, а твои глаза искрились радостью.
   «Что, если она умрет? — подумал он. — Это будет всецело на моей совести».
   Чонси внезапно дернулась и отчетливо произнесла:
   — Ты никогда не нравился мне, Гай, твоя мать — настоящая ведьма!
   Делани прильнул к ее голове и улыбнулся.
   — Согласен с тобой, Чонси. Она, вероятно, похожа на чернослив.
   — Крикет, мне нужно помыться!
   Что это за Крикет, черт возьми? Надо рассказать ей еще что-нибудь занятное. Она должна лежать тихо и спокойно.
   — Поначалу все было ужасно трудно и примитивно, — продолжил он свой рассказ. — В речном песке было много золота, и нам не составляло большого труда добывать его. Знаешь, золото в несколько раз тяжелее песка и гравия. Именно на этом основывается процесс мытья золота из речных остатков. Дошло даже до того, что мы стали использовать деревянные корыта и индейские плетеные корзинки, чтобы отделить золото от песка. Мне очень везло, Чонси. Очень. Не нужно было торчать всю зиму в холодных горах. Хотя работа на шахте была ничуть не легче. Господи, как мне было одиноко и тоскливо в этих шахтерских поселках! В то время я очень часто писал домой и даже хотел вернуться назад. Но потом мне неожиданно повезло — самая настоящая удача. Я нашел несколько крупных самородков и орал во всю глотку от радости. Это был настоящий триумф. Именно тогда я понял, что самая большая удача ждет меня в торговле. Осенью пятидесятого года я познакомился в Сан-Франциско с Дэном Брюэром. Он тоже оказался весьма удачливым малым. А потом…
   — Мне нужно помыться!
   — Да, моя дорогая, я знаю. Как только ты поправишься, я вымою тебя своими собственными руками.
   — Не позволяйте ему прикасаться ко мне!
   — Нет, нет, он не тронет тебя, Чонси. Поверь, милая, что все будет нормально. Клянусь тебе.
   Делани еще долго успокаивал жену своими воспоминаниями, подробно рассказывая ей о строительстве своего нового дома, о том, как он нашел Лин и познакомился с Люкасом. Его голос постепенно становился все более хриплым, пока усталость не одолела его.
   Перед тем как погрузиться в глубокий сон, он радостно подумал, что у жены спал жар.

Глава 27

   — Ты самая обольстительная оборванка!
   — А вы, сэр, настоящий разбойник!
   — Лежи спокойно, дорогая. На твоей щеке еще одно грязное пятно. — Он осторожно вытер ее лицо влажной тряпкой. — Сейчас лучше?
   — Да, немного, — прошептала она и отвернулась, чтобы он не видел ее перекошенное от боли лицо.
   Делани протянул руку и нежно погладил жену по щеке.
   — Чонси, я знаю, тебе чертовски больно, но надо немного потерпеть. Через пару дней все будет нормально, поверь мне. Ты молодая и сильная, да и жар уже спал.
   Чонси сжала пальцы в кулаки и вытянула вдоль тела. Ее плечо болело так сильно, что казалось, кто-то приложил к нему раскаленную кочергу.
   — Вот, выпей. — Он придержал ее голову рукой и слегка приподнял. — Остатки виски.
   Жидкость обожгла ей горло.
   — Боже мой!
   — Ничего, Чонси, это поможет, вот увидишь.
   Делани накрыл ее одеялом до подбородка, а потом встал и посмотрел на нее сверху вниз.
   — Нужно найти еду, Чонси. Поспишь, пока я буду охотиться?
   Ей не хотелось спать. Ей хотелось визжать от невыносимой боли.
   — Да, — тихо сказала она. — Посплю.
   Он еще немного постоял, пока она не закрыла глаза, а потом решительно вышел из хижины. Когда хлопнула дверь, Чонси открыла глаза и громко выругалась. К ее удивлению, боль немного утихла.
   — Надо все-таки овладеть ругательствами, — пробормотала она. — Иногда это помогает. — Она смотрела на тусклый огонь в печи, размышляя о том, почему же муж ничего не спросил о ее приключениях. Может быть, просто боялся? Нет, на него это не похоже. Вообще говоря, он стал относиться к ней так ласково и бережно, как это было тогда, когда она только пыталась проникнуть в его дом.
   Где-то вдали послышались два выстрела. Через десять минут на пороге хижины появился Делани и с тревогой посмотрел на жену.
   — Тебя, наверное, разбудили, выстрелы?
   — Нет, Дел, я не спала. Скажи мне откровенно, Сэм Бреннан действительно продавал корыта для мытья золота по шестнадцать долларов за штуку?
   Делани ухмыльнулся, обнажив ряд белых зубов, отчетливо выделявшихся на фоне его рыжеватой бороды.
   — Значит, ты слышала мою болтовню?
   — Только отдельные отрывки. — Она внимательно следила за тем, как он поставил винтовку, а потом снял с себя жилетку и остался в белой рубашке.
   — Ты очень красивый, — смущенно промолвила она.
   — Даже в брюках из оленьей кожи? — шутливо спросил он, радостно улыбаясь. — И с такой щетиной? Мне кажется, что у тебя опять начался бред.
   — Не думаю. Но вместе с тем не могу поверить, что женщины не пытались соблазнить тебя.
   — А почему ты думаешь, что не пытались? Я, к примеру, могу назвать очаровательную брюнетку по имени Бренда. Боже мой, что она вытворяла…
   — Брюнетка по имени Бренда? А мне казалось, что это была рыжеволосая Розали и некая блондинка по имени… — Дел громко рассмеялся, и Чонси просияла улыбкой. — Дел, послушай, пожалуйста. Чатка, индеец, который захватил меня, не насиловал меня.
   Делани пристально посмотрел на жену.
   — Да, я знаю. У тебя как раз в это время начались месячные, и он не тронул тебя, — спокойно сказал он, как будто речь шла о погоде.
   — Как… — Она чуть не задохнулась от удивления. — Откуда ты знаешь?
   — Ты же сама сказала, что не беременна, — заметил он без тени смущения. — Конечно, мне неизвестны все тайны функционирования женского тела, но кое-что я все-таки знаю.
   — Но почему ты не спросил, что со мной случилось?
   — Не хотелось беспокоить тебя, дорогая. Тебе нужно хорошо отдохнуть и поправиться. Я решил, что ты сама все расскажешь, когда полностью окрепнешь.
   Чонси нервно теребила край одеяла.
   — Ты простил меня за то, что я с тобой сделала? За мои ужасные подозрения?
   — Да.
   — Ты решил пожалеть меня? Почувствовал себя ответственным за все то, что произошло?
   — Да.
   — Ты снова становишься несносно упрямым, Дел!
   — А ты никак не можешь забыть все это! Снова хочешь наброситься на меня и пинать что есть силы ногами!
   — Ты отправишь меня в Англию?
   — Нет, я затащу тебя в постель, как только ты поправишься, чтобы ты забеременела от меня. Ты должна знать, что беременные женщины не пускаются в столь долгое путешествие. — Он посмотрел на ее плоский живот и живо представил себе, как он становится круглым и полным.
   — Когда ты помоешь меня?
   Его руки слегка задрожали, пока он ставил чайник на плиту.
   — Чонси, ты играешь с огнем. Она тяжело вздохнула.
   — Я выгляжу ужасно.
   — Ужасно мило, — поправил он. — К тому же ты исхудала и от тебя пахнет, как от загнанной лошади.
   Чонси почувствовала, что виски ударило ей в голову и согрело кровь.
   — Через сколько дней я поправлюсь?
   — Через пару дней. А потом мы отправимся в Грасс-Вэлли.
   — Дел, почему индейцы напали на нас? Почему захватили меня?
   Делани протянул жене дымящуюся чашку кофе, но потом передумал и снова поставил ее на столик.
   — Нет, кофе тебе нельзя. Весь сон пропадет. — Он уселся рядом с ней, скрестив ноги. — Не знаю, Чонси. Они не сказали тебе, кто они такие?
   — Женщину, которая меня стерегла, звали Крикет, а ее мужа Чатка. Он вождь их племени, откололся от большого племени вождя Уэма.
   — Ага!
   — Что означает «ага»?
   — Ничего особенного, Чонси. Просто я подумал, что все индейские племена стали раскалываться на мелкие куски. Боже, что мы сделали с этими несчастными! — Он отхлебнул немного кофе и посмотрел на жену. — Чонси, если ты готова рассказать мне, что с тобой произошло, я слушаю.
   — Знаешь, не могу согласиться с тобой. Они не просто несчастные. Они, конечно, грязные и дикие, и воняет от них ужасно, но это простительный недостаток. А вот что они стреляли в тебя и насильно увезли меня в свою дыру, нельзя простить!
   — Я бы на их месте, наверное, сделал то же самое, если бы увидел тебя.
   — Нет, ты никогда бы этого не сделал, Дел, — резко возразила Чонси. — Ты бы подождал, пока я не украду тебя. Я всеми силами сопротивлялась этому подонку, а он ударил меня. Не знаю, сколько времени я находилась без сознания, но когда очнулась и стала снова сопротивляться, он еще раз ударил. А когда очнулась в очередной раз, то уже находилась в какой-то лачуге…
   — Она называется вигвам.
   — Да, и рядом со мной уже была молодая женщина. Она сказала, что какой-то священник назвал ее Крикет. Она была одной из жен Чатки и сообщила, что Чатка решил сделать меня своей женой. — Чонси замолчала от волнения.
   — А потом он увидел у тебя кровь и оставил в покое.
   — Да, он был ужасно зол. Там была еще одна женщина, Тамба. Хотела задушить меня, но Чатка помешал ей. Я оставалась в этом… вигваме в течение нескольких дней, пока не поняла, что постепенно схожу с ума. Тогда я стала требовать, чтобы мне разрешили помыться. Чатка долго не соглашался, но потом уступил. Когда я вышла из воды, то ударила Крикет по голове, а Тамба видела все это и притворилась, что хочет помочь мне. Но когда я вскочила на Долорес, она вдруг стала стрелять в меня из винтовки и попала в плечо. Слава Богу, что я поскакала в правильном направлении.
   Делани пил кофе и хранил молчание.
   — Похоже на жалостливую сказку?
   — Ты вела себя очень храбро и мужественно, — тихо сказал он, мягко улыбнувшись. — Я горжусь тобой.
   — Почему же ты такой мрачный, если я была храброй и мужественной?
   Он выпил кофе и пожал плечами.
   — Делани, о чем ты думаешь?
   — Хочешь знать правду без прикрас?
   — Да, если тебе угодно.
   — Откровенно говоря, я понятия не имею, почему индейцы напали на нас. На них это не похоже. Это не соответствует их традициям и образу жизни. Не могу поверить, что этот Чатка был с первого взгляда очарован твоими прекрасными глазами и решил, что не сможет прожить без тебя и дня.
   Чонси закрыла глаза и попыталась вспомнить некоторые подробности своего разговора с Крикет.
   — Мне кажется, что Крикет говорила о каких-то неприятностях.
   — Ничего удивительного, если представить тебя в качестве его любимой жены.
   — Дел, ты всегда будешь насмехаться надо мной?
   — Буду стараться, хотя не думаю, что у меня это превосходно получится. — Он растянулся на боку, подложив руку под голову. — А каково было мне? Представь, я целый день провалялся в лесу без сознания, а когда пришел в себя, с ужасом обнаружил, что ты исчезла. В тот момент я вспомнил все гадости, которые сказал тебе раньше.
   — Но по крайней мере индианка не пыталась превратить тебя в своего любимого мужа!
   — Тебе нужно было просто сообщить ему, что ты вышла замуж за самого упрямого человека на свете.
   Она засмеялась и тут же пожалела об этом. Делани повернулся к ней и нежно погладил по руке.
   — Тише, дорогая. Не напрягайся.
   — Пожалуйста, Дел, расскажи еще что-нибудь, — прошептала Чонси, превозмогая острую боль в плече.
   — Когда я был в Англии в пятьдесят первом году, герцог и герцогиня Графтон ужасно хотели женить меня. Клянусь, мне пришлось посещать все балы, вечеринки и торжественные приемы местных лондонских аристократов. Я видел огромное количество молоденьких девушек, страстно желавших познакомиться с богатым американцем и захомутать его. Боже мой, сколько времени мы бы сэкономили, повстречайся мы тогда в Лондоне! Ты бы непременно похитила меня, очаровала своими неподражаемыми ласками и сделала бы из меня абсолютно честного человека.
   — Да, непременно бы сделала!
   — Я даже удостоился чести быть представленным королеве — маленькой полной леди, которая имела ужасную привычку говорить «мы» по всякому поводу! Что же касается Альберта, то он был настолько высокомерен и спесив, что казалось, сломается от сильного ветра. Они воспринимали меня как экзотическое чудовище, приехавшее к ним из далекой и совершенно дикой Калифорнии, где золото валяется прямо под ногами. А один чудак — кажется, это был лорд Фэншоу — даже предложил мне изменить имя, так как оно показалось ему совершенно непотребным. И только после этого, как он заявил, его дочь может стать моей женой. Еслия не ошибаюсь, ее звали Бернис. Довольно смазливая блондинка…
   — Блондинка по имени Бернис?
   — Ну, я точно не помню. Может быть, Элис, — игриво сказал Делани, украдкой следя за женой.
   — Ужасная Элис?
   — Нет, она была великолепной, с белоснежной упругой грудью. — Делани невольно протянул руку и погладил грудь жены. — Мне кажется, я всегда буду наглым типом, — добавил он, убирая руку. — Чем красивее женщину я встречаю, тем более наглым становлюсь. Конечно, я должен был догадаться, что ты ждешь меня где-то в Лондоне.
   — Скорее твоя судьба, а не я.
   — Надеюсь, судьба стала милосердной ко мне?
   — Как только я поправлюсь, ты сможешь убедиться, насколько она милосердна!
   Делани заметил, как она сжала губы, и тут же добавил;
   — Я уже подсчитал, что твой пожар обойдется мне примерно в четыре тысячи долларов. Надеюсь, ты каким-то образом компенсируешь мне эти потери?
   — Да, можешь не сомневаться, я полностью оплачу твой ущерб.
   — Хочешь сказать, что откажешься от нашего договора и переведешь все свое состояние на мое имя?
   Она пристально посмотрела на мужа и заметила в его глазах веселые искорки.
   — Значит, ты все-таки охотился за моим состоянием?
   — Прежде всего, я охотился за твоим телом, а уж потом за твоими деньгами.
   — Я… Я была не слишком хорошей женой для тебя, — промолвила Чонси.
   — Может быть, но, с другой стороны, с тобой было весело. Во всяком случае, я не умирал от скуки. Ты бросила вызов моему мужскому самолюбию! А когда тебя попытались убить на борту «Пурпурной королевы», я окончательно понял, какая необузданная страсть кроется в твоей груди.
   Она судорожно перевела дыхание, вспомнив тот болезненный приступ дикой страсти.
   — Мне тогда понравилось, — прошептала она.
   — Но по другой причине, — съязвил Делани. — Хочешь, я признаюсь, дорогая? Я поначалу избегал тебя, потому что ты меня ужасно напугала. Мужчинам не нравится, когда они полностью теряют контроль над ситуацией.
   — Значит, несносный упрямец, я напрасно села на лошадь и в итоге получила сотрясение мозга и сломала два ребра?
   — Нет, ты все сделала правильно и именно этим приручила меня. Увидев тебя в своей постели, я тут же был готов безоговорочно сдаться на милость победительницы.
   — По тебе это было незаметно.
   — Да, но мне предстояло еще одержать победу над Мэри.
   — Ты преуспел в этом, надо сказать. Я долго сердилась на нее за то, что она перешла, как мне казалось, в стан врага. Дел, как ты думаешь, Чатка будет преследовать меня?
   Делани нахмурился и сжал зубы.
   — Нет, — твердо сказал он. — Не думаю. Чонси зашевелилась, и Делани вскочил на ноги.
   — Послушай, малышка, пора сделать перевязку. А потом снова устроим маленькую вечеринку с очередным кроликом.
   Он осторожно снял пропитанную кровью повязку, аккуратно промыл рану и снова забинтовал плечо.
   — Сейчас намного лучше, — сказал он. — Никаких признаков заражения. Еще один день, милая, и ты пойдешь со мной на охоту.
   Всю ночь лил проливной дождь, который, к удивлению Чонси, оказал на нее успокаивающее воздействие. Она крепко спала, даже не ощущая близости мужа.
   На следующий день он позволил ей осторожно сесть на постели, облокотившись спиной о стену. Делани чистил оружие, а она любовалась его руками — сильными, ловкими и загорелыми. Она попросила его рассказать о своем брате и его жене, которые жили в Нью-Йорке.
   — Гайана чем-то похожа на тебя, — охотно начал Делани. — Тоже не любит зависеть от кого бы то ни было и почти полностью подмяла под себя мужа. Но мне кажется, что в постели она превращается в покорную и послушную женщину.
   — Как они познакомились?
   — Они подробно рассказывали мне о своем знакомстве, но я не верю ни единому слову. Алекс как-то намекнул, что они познакомились в Италии при каких-то странных обстоятельствах. Когда он приедет ко мне, я напою его и заставлю выложить все начистоту. Думаю, что они оба понравятся тебе. Алекс похож на спокойного пса, а Гайана — на небольшой ураган.
   — Когда ты был у них в гостях, они, наверное, знакомили тебя с самыми прекрасными девушками Нью-Йорка?
   — Да, что-то вроде этого. Там была одна женщина, общение с которой доставило мне наибольшее удовольствие. Она замужем и долгие годы является лучше подругой Гайаны. Дерри Лэттимер. Алекс написал мне в прошлом году, что она наконец родила сына после пяти лет замужества.
   — Надеюсь, что твое сердце не было разбито столь печальным сообщением, — едко заметила Чонси.
   — Нет. Во всяком случае, недолго. — Делани поднял голову и хитро подмигнул ей. — Но там еще была Дженнифер. Какая досада! — сказал он, не давая Чонси собраться с мыслями. — Через полгода после моего визита они выдали ее замуж за какого-то богача плантатора из Кентукки. Бедняжка, наверное, уже окончательно спился.
   Чонси весело рассмеялась.
   — Я не достойна тебя, Дел, — неожиданно призналась она со слезами на глазах.
   — Да, пожалуй, но у тебя будет еще немало времени в будущем, чтобы изменить это положение. Клянусь, что предоставлю тебе исключительно благоприятные возможности, чтобы ты стала достойной женой своего достойного мужа.
   — Больше, чем на грош? — засмеялась она.
   — На грош? Ах, какая ты негодница, — ласково сказал Делани, глядя на ствол своей винтовки. — Думаю, мадам, что скоро вам понадобится другой объект внимания.
   Если вы будете чувствовать себя нормально, то сегодня вечером я постараюсь отвлечь вас от грустных мыслей.
   — Это обещание? — хитро спросила она, ощущая сильное сердцебиение.
   — Да, но только при одном условии. Сперва нужно хорошенько помыться.
   — Дел, не мог бы ты подождать, пока я не поправлюсь полностью? А что, ты думаешь, от тебя пахнет розами? Ошибаешься!
   — Нет, дорогая, роза — ты, а я твой стебель.

Глава 28

   На следующее утро Чонси проснулась очень рано, чувствуя себя лучше, чем за все последние дни. Она лежала тихо, пригревшись под боком мужа, и не хотела будить его. Боль в плече почти утихла. Чонси погладила грудь Делани и скользнула рукой ниже, с удовольствием ощупывая тугие мышцы живота. Он тоже похудел за последнее время. Ее пальцы скользнули ниже и погрузились в густые волосы внизу живота.
   Чонси легонько прикоснулась, а потом нежно обхватила пальцами мужскую плоть, с удовлетворением чувствуя, как она набухает и твердеет.
   — Чонси, ты лучше подумай, что делаешь. Услышав слова мужа, она улыбнулась и уткнулась в его плечо.
   — Знаешь, как приятно, когда одним легким прикосновением я могу изменить размеры некоторых частей твоего тела.