Коултер Кэтрин. Полночная звезда

   — Что случилось? У тебя болит плечо?
   — Нет, — с трудом произнесла она. — Ничего страшного, Дел. Со мной все в порядке. — Она решила не говорить мужу об этом человеке, чтобы не давать ему лишнего повода оставить ее в городке.
   Они с трудом проехали на лошадях сквозь плотную толпу людей и свернули на Милл-стрит. Гостиница Давидсона стоял на углу улицы и представлял собой двухэтажное деревянное строение, недавно выкрашенное в яркие тона.
   — Давай сначала снимем комнату, — предложил Делани, — а потом уже отправимся по магазинам.
   Чонси ощущала себя крайне неловко, но служащий гостиницы не обратил на ее внешний вид никакого внимания.
   — А, мистер Сэкстон. Добро пожаловать в Грасс-Вэлли, сэр.
   — Спасибо, Бен. Скажи мне, «Хок» все еще является лучшим магазином дамской одежды?
   — Да, сэр, и мужской тоже. Но думаю, что старина Берни сейчас околачивается около знаменитой танцовщицы.
   — Ну что ж, пусть насладится этим прекрасным зрелищем, — сказал Делани. — Бен, распорядись, пожалуйста, насчет горячей воды для меня и моей жены.
   — Разумеется, мистер Сэкстон. Я рад приветствовать вас в Грасс-Вэлли. миссис Сэкстон.
   — Как приятно, что некоторые вещи остаются неизменными, — поделился с ней Делани. — Я уже не надеялся встретить здесь Бена. Думаю, что Давидсон сделал его совладельцем гостиницы, чтобы он не сбежал к старателям. А вот и наша комната, дорогая.
   Чонси осмотрела похожую на большую коробку комнату и отметила, что она выглядит достаточно чистой и уютной. Мебель была простой и вместе с тем добротной — дубовый, явно новый шкаф, большая кровать с белым покрывалом, комод, умывальник, на котором стоял небольшой таз, и вязанный крючком ковер.
   — Почти как дома, — улыбнулась Чонси.
   — Неужели я женился на снобе? — шутливо спросил он, посмотрев на жену.
   — Внимательно смотри мне в глаза и задай еще раэ этот вопрос!
   В огромном универсальном магазине Хока оказалось несколько женщин, и все они таращили глаза на затрапезную одежду Чонси. Впрочем, это были скорее всего взгляды любопытные, чем осуждающие. Что же касается мужчин, то те, кажется, вообще не обращали никакого внимания на ее лохмотья. А один из них даже прикоснулся к своей шляпе в знак приветствия. Конечно, если бы она показалась в таком наряде в Лондоне, то это был бы самый настоящий скандал. Вскоре они познакомились и с Берни — высоким и полным мужчиной лет сорока с неизменно веселой улыбкой на губах.
   — Мы оденем вас с ног до головы, Дел!
   Он действительно сделал все возможное, чтобы подобрать им нужную одежду. Чонси выбрала себе два замечательных платья из хлопка, а также весь комплект нижнего белья. Конечно, это был не атлас и не шелк, но все же весьма приличное белье.
   Подбирая одежду, она постоянно думала о том, что ни за что на свете не позволит Делани одному отправиться к Монтгомери. Это было бы в высшей степени безрассудно.
   — У тебя хватит денег, чтобы купить все это? — поинтересовалась она, наблюдая за тем, как продавец тщательно упаковывал покупки.
   — Мадам, я как-нибудь справлюсь с этим делом без вашей помощи, — шутливо ответил он.
   В тот вечер они хорошо поужинали в небольшом ресторане «Кёрли» почти в самом центре поселка. Все блюда показались им удивительно вкусными, а от одного вида хлеба и масла у Чонси даже слюнки потекли.
   — Настоящий пир, — радостно произнесла она, потирая руки от удовольствия.
   — Я давно уже понял, что лишения заставляют нас больше ценить то главное, что есть в жизни.
   — А, значит, вы тоже слюной исходите, мистер Сэкстон!
   — Истинная правда, — согласился Делани и вцепился зубами в кусок мягкого свежего хлеба.
   Проворный официант тут же притащил им бифштексы, зеленые бобы, жареный картофель и огромные куски яблочного пирога.
   — Боже мой, мне кажется, я умерла и попала в рай. Делани напрягся, и Чонси поняла, что в эту минуту он вспомнил о том, что произошло с ними утром. Они были на волосок от смерти.
   — Дел, — довольно резко прервала она его дурные мысли, — немедленно прекрати! Мы живы и здоровы и намерены оставаться таковыми еще долгое время.
   Он посмотрел ей в глаза, и она увидела в них совершенно невыразимое желание. Они даже блестеть стали как-то по-иному. Ее рука слегка дрогнула, отчего тонкий ломтик картофеля соскочил с вилки и плюхнулся на тарелку.
   — Прошу тебя, не надо думать о том, о чем ты сейчас думаешь, — более мягким тоном попросила она мужа.
   — Откуда тебе известны мои мысли? Она безотрывно смотрела ему в глаза.
   — Потому что я думаю о том же самом, — призналась она.
   — Хорошо, — согласился он, и от одного этого слова у нее мурашки по коже пошли.
   Оставшуюся часть ужина они провели в полном молчании. Покончив с едой, Чонси откинулась на спинку стула и положила вилку на пустую тарелку.
   — Все, больше не могу. Если съем еще хотя бы один кусочек, то мое великолепное платье расползется по швам. Это самый вкусный ужин в моей жизни!
   Делани молча кивнул, все еще поглощенный остатками бифштекса.
   — Знаешь, Чонси, — произнес он несколько минут спустя, — все оставшиеся дни своей жизни я буду наслаждаться тем, что я жив и здоров. Это так замечательно! А еще лучше, когда рядом со мной находится моя любимая жена, которая весело смеется и даже иногда спорит со мной. Все-таки жизнь — чертовски хрупкая вещь.
   — Да, она всегда была такой и такой останется, — тихо проронила Чонси. — Дел, мы должны поговорить с тобой о Поле Монтгомери.
   — Нет, — решительно возразил он, — только не сегодня.
   — Что ты собираешься с ним сделать? — настойчиво продолжала допытываться Чонси.
   — Любовь моя, не желаешь ли съесть еще немного яблочного пирога? Или выпить немного вина?
   Она насупилась и строго посмотрела на мужа.
   — Защищать меня — вовсе не означает, что со мной можно обращаться, как с какой-то идиоткой!
   — Ну хорошо, давай поговорим об этом завтра утром. А сегодня мое тело хочет получить дополнительные доказательства того, что оно цело и невредимо. Я хочу тебя, Чонси, ужасно!..
   Чонси могла сказать ему то же самое, но все же ее сознание было охвачено необъяснимым страхом. Слишком много важных событий произошло за столь короткое время. А сколько еще произойдет?
   Они лежали в уютной теплой постели, прижавшись друг к другу. Его рука нежно поглаживала ее грудь.
   — У меня такое ощущение, что все это произошло во сне, — тихо сказал Делани, прикасаясь подбородком к ее виску.
   — Нам здорово повезло, Дел, — заметила Чонси. — А сейчас я почему-то боюсь, что удача отвернется от нас.
   Делани медленно провел рукой по ее животу и прикоснулся к слегка увлажненной трепетной плоти, покрытой нежными волосками. Ее тело требовало удовлетворения, но сама она была еще не вполне готова к любви, так как все ее мысли были сейчас заняты другим. Ей нужно помочь избавиться от преследующего ее страха. Но как? Пожалуй, лучше всего поговорить откровенно.
   — Послушай, дорогая. Я действительно намерен покончить с Монтгомери. У меня нет другого выхода. Если этого не сделать, то нас все время будет преследовать этот кошмар. И тебя, и меня, понимаешь? Но я не хочу, чтобы ты видела это. Ты и так уже испытала слишком много насилия и жестокости.
   Он почувствовал, как ее тело напряглось от волнения.
   — Он погубил моего отца, — прошептала она. — Именно поэтому я желаю его смерти и хочу это сделать своими собственными руками!
   — Нет! Я не могу допустить этого, Чонси! — выкрикнул Делани и стал страстно целовать ее в губы, стараясь хоть немного успокоить жену. Затем он приподнялся и осторожно накрыл ее своим горячим телом. Он понимал, что должен заставить ее принять его и таким образом немного отвлечь от тягостных мыслей. Он знал, что совершает насилие над женой, но уже не мог остановиться. Его движения становились все более властными и требовательными, пока он наконец не вскрикнул от наступившей разрядки.
   Чонси лежала неподвижно, не испытав никакого восторга от столь неожиданного и быстротечного порыва.
   — Я сделал тебе больно? — хрипло спросил он.
   — Нет, — соврала она, не желая объясняться с мужем по этому поводу. Она хорошо понимала его. Может быть, даже лучше, чем он сам.
   Делани осторожно лег рядом.
   — Я не хотел этого делать, — признался он через минуту.
   — Я знаю. Завтра утром, Дел, мы непременно решим, как быть с Полом Монтгомери.
   Делани неожиданно громко засмеялся, на что она ответила слабой улыбкой.
   — Господи, я должен был знать, — выдохнул он. — Знать, что никогда бы не влюбился в женщину, которая безропотно и покорно выполняла бы все мои пожелания. Ну, хорошо. Давай обсудим этот вопрос завтра утром и вместе решим, что теперь делать. Но при одном условии, Чонси… Ты не станешь убивать Монтгомери своими собственными руками. Договорились?
   — Договорились.
   — Поклянись, или я привяжу тебя за ногу в этой комнате.
   Она какое-то время молча гладила его грудь, а потом едва слышно промолвила:
   — Клянусь… хочу, чтобы ты сделал мне еще одно одолжение.
   — Господи, — растерянно пробормотал он, чувствуя тем не менее, что все его тело напряглось от внезапно вспыхнувшего возбуждения. — У меня уже почти, не осталось сил.
   Они покинули Грасс-Вэлли в десять часов утра. Летний день был теплым и ясным, без единого облачка на лазурном небе.
   — Мы доберемся до Невада-Сити примерно через час, — сказал Делани и повернулся в седле, чтобы посмотреть на жену.
   — Да, ты уже говорил мне.
   — Со мной произошла еще одна любопытная вещь, — вспомнил он. — Помнишь, я рассказывал тебе, что получил сообщение о беспорядках на моей шахте в Даунвиле? Похоже на очередную уловку Монтгомери. Думаю, это Бэрон предложил ему столь хитроумный план. Скорее всего Монтгомери надеялся, что я оставлю тебя в Сан-Франциско, а сам отправлюсь на шахту. А когда выяснилось, что мы поехали сюда вместе, он быстренько разработал новый план, конечно, не без помощи того же Бэрона. Нет никаких сомнений, что мы имеем дело с чертовски умным мерзавцем. А умный мерзавец вдвойне опасен.
   — Да, но он не привык к суровым условиям, — возразила Чонси. — Я с детских лет помню, что он никогда не ходил на охоту. Да и вообще с винтовкой в руках я его никогда не видела. Он-то и стрелять, я думаю, не умеет.
   — И все же именно он убил твоего отца.
   — Да, подсунув ему слишком большую дозу опия.
   В течение следующих нескольких минут они напряженно молчали.
   — У меня есть план, Чонси, — неожиданно оживился Делани. — Правда, я не в восторге от той роли, которую тебе придется сыграть, но думаю, что это лучший способ выманить негодяя из города и пристрелить его. Не знаю, что из этого получится, но стоит попробовать. Однако пообещай мне, что будешь в точности выполнять все мои указания.
   Она окинула его долгим и вдумчивым взглядом.
   — Ты тоже весьма неглупый человек, и я полностью доверяю тебе. Не сомневайся, я буду все делать так, как ты скажешь.
   — Конечно, в этом есть определенный риск.
   — Я уже почти шесть месяцев живу с ощущением постоянного риска и хочу раз и навсегда положить этому конец.
   — Превосходно, — обрадовался Делани. — Слушай…

Глава 32

   Пол Монтгомери вынул из кармана часы и недовольно уставился на них. Где же Бэрон, черт бы его побрал? Он оглядел небольшой зал салуна, который в это время был почти пуст, если не говорить о нескольких игроках, сгрудившихся вокруг рулетки. Его давно уже не покидало ощущение, что он умер и оказался в преисподней. Мерзкое место. Грязный пол был покрыт опилками, а на задней стене бара висели пошлые картины с обнаженными женщинами. Да и деревянные круглые столы были настолько грубыми, что он постыдился бы поставить их даже в своей конюшне.
   Где же Бэрон?
   Монтгомери хотел как можно быстрее покончить с этим неприятным делом и со спокойной душой вернуться домой, где он сможет провести остаток своей жизни в мире и спокойствии. Именно ради этого он бросил все и отправился в это несносное, богом забытое место. Ему вдруг вспомнилась та неописуемая ярость, которая охватила его, когда Элизабет удалось избежать смерти под колесами кареты в Плимуте. Именно тогда он окончательно понял, что нужно делать. Если бы у этого Сэкстона не было в Англии столь влиятельных родственников! В то же время он прекрасно понимал, что с ним произойдет, если он сохранит ей жизнь. Монтгомери даже вздрогнул, вспомнив герцога и герцогиню Графтон. Иногда у него появлялось желание навсегда покинуть Англию и поселиться где-нибудь на континенте, но пока Элизабет жива, из этого ничего не выйдет. Если она узнает правду о смерти своего отца, то не успокоится до тех пор, пока не отомстит за него. Нет, у него нет выхода. С ней надо покончить раз и навсегда.
   К тому же речь идет о деньгах, об очень больших деньгах, которые оказались в ее руках. Как жаль, что она вышла замуж. Теперь Пенуорти в случае ее смерти не получат ровным счетом ничего, а он соответственно не получит свой процент из всей этой огромной суммы. Выйти замуж за Делани Сэкстона! Теперь остается лишь надеяться на то, что Элизабет не слишком быстро обнаружит, что ее муж вовсе не негодяй и мошенник, как она думала раньше. Пол Монтгомери с ужасом подумал, что герцог и герцогиня скоро получат письмо с подробным описанием его вероломства. Нет, черт возьми, еще не поздно! Еще не все потеряно!
   Он опустил сжатую в кулак руку на шершавую поверхность стола. Все было бы иначе, если бы этот кретин Хулигэн сделал то, что должен был сделать, а Сэкстон не заставил бы его признаться в содеянном. Если бы…
   Где же Бэрон?
   Он готов расплатиться с ним хоть сейчас, а все его вещи уже давно упакованы.
   — Сэр? Мистер Монтгомери?
   Он повернулся и увидел перед собой худенького мальчика в коротких брюках и ярко-красной шерстяной рубашке.
   — Да? В чем дело?
   — Я принес вам письмо, сэр.
   Какое-то мгновение Пол Монтгомери тупо смотрел на сложенный вчетверо лист бумаги, а потом порылся в кармане, достал оттуда мелкую монету и протянул посыльному.
   Когда тот ушел, он развернул письмо и прочитал: «Монтгомери, Сэкстон мертв. Мы захватили девушку и удерживаем ее на шахте старика Хопкинса, что в миле к югу от Невада-Сити. Можешь рассчитаться с ней собственноручно. Это не отнимет слишком много времени. Бэрон».
   — Проклятие!
   Он еще раз перечитал коротенькое письмо. Ну и мерзавец же этот Бэрон! Подлый и гнусный трус!
   — Мальчик! — окликнул он посыльного, но того уже и след простыл.
   Будь он проклят! Почему он затеял эту грязную игру? Зачем? «Ты можешь рассчитаться с ней… Это не отнимет слишком много времени». Они наверняка уже успели изнасиловать ее. Он даже вздрогнул от этой мысли. Но почему они сами не закончили дело? Господи, как ему хотелось побыстрее забыть все это, хотелось, чтобы все произошло быстро и чисто. Ну что ж, он сделал все возможное.
   — Маленькая сучка! Она, похоже, живуча, как кошка! Монтгомери откинулся на спинку стула и, вынув из кармана очки, стал медленно протирать стекла носовым платком. Эта процедура всегда успокаивала его.
   Сэкстон мертв.
   Конечно, ему было жаль этого парня, но он снова напомнил себе, что у него не было другого выхода. Да и сейчас его, собственно говоря, нет.
   «Я должен убить ее! Но как? Всадить пулю в сердце? Сбросить в ущелье? Задушить?»
   Чувство отвращения захлестнуло его. Он же не какой-то дикарь, варвар вроде тех, с кем ему приходится работать. Вот Бэрон, например, самый настоящий дикарь, но почему же он не убил ее?
   Чтоб он в аду сгорел, этот мерзавец Бэрон!
   Монтгомери медленно поднялся на ноги и твердым шагом вышел из салуна.
   Шахта Хопкинса была заброшена еще в прошлом году, рассказывал жене Делани, чтобы хоть как-то скоротать время. Джеб Хопкинс оказался неудачником, вложив много сил и денег в это предприятие. Обнаружив, что в этом месте нет никаких признаков золотоносной жилы, он все бросил и купил еще одну шахту на Офир-хилл. Но и там его постигла подобная участь.
   Главный вход в шахту, уводящий далеко в глубь горы, находился в приличном состоянии, хотя разрушение коснулось и его.
   — Здесь очень сыро, — недовольно поморщилась Чонси, обхватив плечи руками. — Сыро и холодно.
   — Теперь ты можешь представить, в каких условиях работал старик Хопкинс и другие. Ничего, дорогая, потерпи. Скоро он будет здесь. Все будет нормально, обещаю.
   — Я хочу поскорее покончить со всем этим, — тихо сказала она и попыталась улыбнуться.
   — Бэрон!
   Чонси вскочила на ноги, но Делани удержал ее, положив руку на плечо.
   — Спокойно, дорогая, — прошептал он.
   — Бэрон! Где ты?
   — Это он, — шепнула Чонси, услышав знакомый с детства голос. Широко открытыми глазами она уставилась на мужа.
   — Послушай. Он знает голос Бэрона. Нужно во что бы то ни стало обмануть его. Ты можешь закричать во весь голос?
   Чонси облизала пересохшие губы и заорала что есть мочи. Гулкое эхо разнеслось по шахте.
   Делани тем временем отошел в темный тоннель и вытащил из-за пояса револьвер.
   — Элизабет? — донесся до них вкрадчивый голос Монтгомери.
   Чонси набрала полную грудь воздуха и снова заорала не своим голосом.
   — Выведи ее наружу, Бэрон! Я не собираюсь лезть в эту чертову дыру.
   Чонси в панике посмотрела на мужа. Что же теперь делать?
   — Бэрон не очень хорошо себя чувствует, сэр! — прокричал Делани, подражая голосу Джаспера. Только бы он поверил, что это Джаспер. — Его тошнит. Эта малышка уже едва жива. Отдайте нам наши деньги и забирайте ее ко всем чертям!
   — Бриджес, это ты?
   Господи, неужели чудо свершилось!
   — Да. Мы теряем время.
   Делани замер, услышав, что шаги Монтгомери становятся все ближе и ближе. Ну, иди же сюда, подонок! Иди!
   Он кивнул жене, и та снова громко закричала. У входа в тоннель появилась крупная фигура Монтгомери.
   — Элизабет! — окликнул он, делая шаг вперед.
   — Да, я здесь, — слабым голосом простонала Чонси.
   — И я тоже, гнусный мерзавец, сукин сын! — Делани вышел из темного тоннеля навстречу Монтгомери с револьвером в руке.
   Все произошло так быстро и неожиданно, что тот не успел выхватить из кармана свой «дерринджер».
   — Даже не пытайся, — грозно предостерег Делани.
   — Где Бэрон? — промямлил Монтгомери, тупо уставившись на ствол револьвера.
   — Не волнуйся, они там, где уже давно должны быть. Монтгомери сделал глубокий вдох и прищурил глаза, которые еще не привыкли к темноте.
   — Это письмо, вы его написали…
   — Да, — подтвердил Делани. — Мне нужно было выманить тебя из Невада-Сити.
   Чонси молча и безотрывно смотрела на человека, которого знала с детских лет и которому безусловно доверяла многие годы. Сейчас он выглядел заметно постаревшим и осунувшимся, но глаза, слегка увеличенные толстыми линзами очков, были такими же пронзительными, как и прежде, но с проблеском страха и раскаяния.
   — Почему вы убили моего отца? — спросила она тихо дрожащим голосом.
   Пол Монтгомери медленно повернулся к ней.
   — У меня не было выбора, — тускло сказал он. — Похоже, с тех пор судьба отвернулась от меня.
   — Не было выбора, — эхом повторила она. — Он так любил вас! Доверял! А я всегда называла вас «дядей»!
   —Твой отец оказался глупцом, — неожиданно изрек Монтгомери сиплым голосом. — Всю жизнь считал, что деньги падают с неба по первому его требованию. Он просто не знал, откуда они берутся! Пока он прохлаждался в Оксфорде, я работал, как раб, едва сводя концы с концами. О да, конечно, он был моим другом, он быстро сообразил, что не сможет обойтись без моей помощи, без моей способности умножать его богатство. Он заискивал передо мной, только спустя пять лет после нашего знакомства стал называть меня по имени. Но при этом никогда не приглашал меня за стол, когда к нему приходили высокопоставленные гости! Кстати, если бы не я, то ты никогда бы не получила хорошего воспитания. У тебя было все, чего только душа желала! Прекрасный дом, слуги, конюшни! Черт бы тебя побрал, Элизабет, почему ты не вышла замуж за сэра Гая? Почему?
   С ее губ сорвался какой-то странный смех.
   — Не было выбора, — тихо проговорила она полным ненависти голосом. — Вы же сами только что сказали, что я получила хорошее воспитание, а оно, помимо всего прочего, включает в себя и представление о чести и порядочности. Юная леди, у которой нет ни гроша в кармане, не может навязываться, разве не так?
   — Я не хотел убивать тебя, Элизабет, но…
   — Я знаю, — неожиданно вмешался Делани. — Вы хотите сказать, что у вас снова не было выбора. Вы знали, что она рано или поздно узнает правду.
   — Именно так, — согласился Монтгомери с каким-то неестественным спокойствием.
   Делани посмотрел на жену, на ее мертвенно-бледное лицо и решил, что надо любой ценой избавить ее от дальнейшего участия в происходящем.
   — Чонси, уйди, пожалуйста. Подожди меня там, где мы оставили лошадей.
   — Но…
   — Уходи немедленно. И без разговоров!
   Пол Монтгомери молча стоял, наблюдая за ними. Чонси направилась к выходу, даже не бросив на него последнего взгляда.
   Выйдя из шахты, она подставила лицо теплым лучам летнего солнца и облокотилась на скалу. Лошади мирно жевали траву, ожидая своих хозяев. Чонси подошла к Долорес и ласково погладила ее по бархатной морде.
   В этот момент в шахте прогремел выстрел. Один-единственный.
   Она почувствовала, что на глаза наворачиваются непрошеные слезы. Конечно, не слезы жалости к Полу Монтгомери. К нему у нее не было абсолютно никакого сочувствия. Ей было жаль мужа, который взял тяжкий грех на свою душу.
   Чонси слегка вздрогнула, почувствовав его руки на своем плече.
   — Прости, дорогая, — спокойно сказал Делани и повернул ее к себе лицом.
   — Нет, — шепнула она, — не надо просить прощения, ты ни в чем не виноват.
   Делани обхватил ладонями ее лицо и посмотрел в глаза.
   — Все кончено.
   — Да. Я доставила тебе немало хлопот, Дел. Прости.
   — Тебе тоже не стоит просить прощения. Ты же моя жена, самая дорогая женщина в моей жизни. Никогда не забывай об этом! Никогда!
   Его взгляд был настолько пронзительным и страстным, что она не выдержала и опустила голову.
   — Не забуду.
   Делани крепко обнял жену и прижал к себе.
   — Ну что ж, Чонси, пора возвращаться домой в Сан-Франциско, чтобы жить там в радости и счастье, не испытывая страха.
   — Да, — с готовностью ответила она, радостно улыбаясь, — домой!