Страница:
— ...раз... два... три... четыре...
Неужели это правда — или мне все только мерещится?
— ...тридцать четыре... тридцать пять... тридцать шесть...
Этого не может быть.
— ...пятьдесят девять... шестьдесят... шестьдесят один... шестьдесят два...
Нет, это не сон.
— Разожмите руки.
Сисси посмотрела на Дженет.
— Вам понадобится чистая салфетка, милочка.
Дженет была потрясена. Ее рука зависла над столом.
— Взгляните на меня, Дженет, — сказал Флориан.
Дженет взглянула на Флориана, но цвета и формы окружающего менялись, как телевизионные каналы.
— Теперь все позади, Дженет.
— Позади?
— Да. Отныне никаких пилюль. Никаких вирусов. Ничего. Все позади.
— Это не может быть так просто.
— Почти. Придется сделать пару уколов, ввести вам плазму Сисси как основу. Но по большому счету — все. Так просто, и все позади.
— Я...
— Да, Дженет?
— Я не...
— Что вы чувствуете, Дженет?
— Свет. Белый свет.
— К вам вернулось чувство единения с миром?
— Нет, я о другом.
— О чем же?
— Яркий свет. Словно во мне зажглось солнце.
26
27
Неужели это правда — или мне все только мерещится?
— ...тридцать четыре... тридцать пять... тридцать шесть...
Этого не может быть.
— ...пятьдесят девять... шестьдесят... шестьдесят один... шестьдесят два...
Нет, это не сон.
— Разожмите руки.
Сисси посмотрела на Дженет.
— Вам понадобится чистая салфетка, милочка.
Дженет была потрясена. Ее рука зависла над столом.
— Взгляните на меня, Дженет, — сказал Флориан.
Дженет взглянула на Флориана, но цвета и формы окружающего менялись, как телевизионные каналы.
— Теперь все позади, Дженет.
— Позади?
— Да. Отныне никаких пилюль. Никаких вирусов. Ничего. Все позади.
— Это не может быть так просто.
— Почти. Придется сделать пару уколов, ввести вам плазму Сисси как основу. Но по большому счету — все. Так просто, и все позади.
— Я...
— Да, Дженет?
— Я не...
— Что вы чувствуете, Дженет?
— Свет. Белый свет.
— К вам вернулось чувство единения с миром?
— Нет, я о другом.
— О чем же?
— Яркий свет. Словно во мне зажглось солнце.
26
На столе стояло пятнадцать десертов, и Дженет едва дышала, проглотив два из них. В довершение всего у нее еще слегка кружилась голова после кровавого обмена с Сисси.
— Я не хочу вам лгать, Флориан, — сказала она. — Письмо, которое я собиралась вам передать, — подделка.
Флориан на мгновение застыл.
— Я рад, что вы сказали мне об этом, Дженет, потому что в противном случае мы не смогли бы оставаться друзьями.
— Зачем вам так нужно это письмо, Флор? Просто скажите мне — зачем?
— А вы как думаете?
— Потому что... потому что вы рано потеряли мать. Потому что, похоже, вам нравится все английское, и мне кажется, что, именно купив это письмо, богатый англоман может дать выход своим силам и эмоциям.
— Очень хорошо, Дженет. Я действительно тоскую по моей дорогой Maman[10], но письмо — или карточка в нем — или что бы там ни было нужно мне совсем не поэтому.
— Тогда я не понимаю.
— Дженет, на самом деле мне нужен конверт.
— Простите?
— О да, конечно, я уверен, что написанное на карточке — сама нежность и свет, но мне нужен конверт.
— Что вы такое говорите, Флориан?
— Дженет, задумайтесь на минутку о нехитром механизме написания писем. Ведь кто-то же должен был лизнуть конверт, правда? А я полагаю, что лизать — занятие, которое человек вряд ли доверит даже своему папе, не говоря уже о дворецком.
— И что?
— В клее на конверте, Дженет, содержится большое количество устойчивых и нетронутых соматических клеток.
— Соматических клеток?
— Не половых — не сперматозоидов, не яйцеклеток. Через несколько лет — обратите внимание: не прямо сейчас, а через несколько лет — так же неизбежно, как лазерные диски вытеснили виниловые пластинки, будет до смешного просто клонировать млекопитающих — любых млекопитающих — по соматическим клеткам. Дайте этим клеткам соответствующую почву для роста, добавьте необходимые стимуляторы и — хлоп! Новенький принц. Ваша дочь, сколько мне известно, проводит на борту шаттла эксперименты по развитию этой методики. Мир поистине тесен.
— Я... Флор, вы меня просто потрясли.
— Да, такое нелегко проглотить за один раз. Кстати, запуск по-прежнему намечен на семь сорок утра послезавтра?
— Да.
— Браво, — Флориан посмотрел на Сисси. — Наелась, дорогая?
— Вполне.
Сисси сидела за столом и трогала недавний порез на своей ладони.
Дженет дотянулась кончиком языка до самого донышка бокала, чтобы выловить последнюю каплю джина.
— Не может быть, чтобы было так уж тяжело купить королевскую перхоть, — сказала она, посмотрев на Флориана.
— На самом деле — очень тяжело, Дженет, и это хорошо, что вы рассуждаете как деловая женщина. Но заполучить клетки — это только полдела.
— В чем же другая половина?
— Другая половина — в проблеме теломер.
— Чего?
— Человеческая ДНК, Дженет, похожа на шнурок от ботинок, и на каждом его конце есть такие маленькие штучки, которые называются теломеры. В зависимости от семейного генофонда — будь то вы или столетняя старуха-француженка, выпивающая по стакану красного вина в день, — теломеры изнашиваются лет этак за семьдесят. Цепочка вашей ДНК распадается, вы старитесь и умираете.
— И что?
— Проблема с клонированием состоит в том, что если бы я собрался клонировать, ну, скажем, вас, Дженет, — а поверьте мне, Дженет, сейчас клонированием занимаются в лабораториях по всему миру, — то получившийся в конечном результате младенец унаследовал бы теломеры с шестидесятилетним износом.
— Шестидесятипятилетним.
— Таким образом, выражаясь научно, мы получили бы шестидесятипятилетнего младенца. Следовательно, чем более молодые клетки я смогу стащить, тем дороже, намного дороже они будут. Дошло?
— Да, дошло.
— Дополнительное преимущество в том, что эти клетки станут для меня опорной отметкой, с которой я смогу сличить клетки будущего принца.
— Да, разумеется.
— Есть еще клеточный материал под названием хроматин, но, боюсь, это чересчур сложная тема для нашего маленького праздничного ужина, — добавил Флориан в качестве подстрочного примечания.
Дженет закрыла глаза.
— С вами все в порядке, Дженет?
— Я ошеломлена.
— Нам надо хорошенько надраться — вот что нам нужно, Дженет. Можете больше не беспокоиться о несовместимости алкоголя с вашими лекарствами. Сисси спасла вас.
Флориан подошел к бару и просто-напросто взял бутылку джина. Вернувшись, он наполнил три стакана.
— За ваше здоровье.
— Флор, просто чтобы вы знали: настоящее письмо — под диванной подушкой в гостиной того дома, откуда вы меня увезли.
— Как вообще могло так случиться, что вы оказались в этом жутком месте?
— Это отдельная история, которая начинается с того, что мой сын Брайан обрюхатил одну маленькую злючку по имени Пшш.
— Пшш?
— Да.
— Произнесите по буквам.
Последовала обычная неразбериха, связанная с именем Пшш. Затем Дженет пересказала всю цепь злоключений, закончившихся тем, что Ллойд и Гейл оказались запертыми в своей розовой темнице.
— Но это уже слишком, Дженет. Я просто должен встретиться с этими людьми. Они все еще за решеткой?
— Насколько мне известно, да. План был в том, чтобы чуточку их попугать.
— Поехали прямо сейчас.
— Почему бы и нет? Прихватите бутылку.
— Всенепременно.
Флориан встал и отодвинул кресло за Сисси.
— Дело в том, что приемные родители Сисси были англичане и она воспитывалась в дипломатической миссии в Уганде. Отсюда ее безупречный лондонский выговор. Верно я говорю, дорогая?
Сисси бросила на него высокомерный взгляд.
— Флориан, неучтиво обсуждать людей в их присутствии, как будто их здесь нет.
— Извини, Сисси. Ты совершенно права.
Флориан оставил на столе несколько сотенных бумажек, и пока наша троица шествовала к дверям, персонал удостоил ее импровизированной овации. Флориан бросил свои часы Стиву. На стоянке Флориан сказал:
— Джен, почему бы вам не совершить небольшую экскурсию по интерьерам нашей колымаги? Уверен, внутреннее убранство покажется вам очаровательным.
Вслед за Сисси Дженет вошла в фургон размером с классную комнату средней школы, который изнутри оказался похож на увеселительный павильон, блистающий никелем, стеклянными конусами, скрытыми источниками света и великолепием зеркал. Платья самых модных моделей были штабелями сложены вокруг сведенной до минимума обстановки в черных и серых тонах. Вид такого количества наличности, превращенной в одежду, вызвал у Дженет внутреннее содрогание.
— Заранее согласна с вами, — сказала Сисси, — дом небольшой, но изысканный. Холодильник из нержавеющей стали, а стойка из травертинского мрамора — точь-в-точь как было на кухнях английского посольства до того, как Иди Амин и установленное им царство кровавого террора принудили меня пойти на мостовую.
Она открыла дверь ванной; повсюду был мрамор и зеркала.
— Просто и элегантно. Флориан действительно очень добр, моя дорогая. Он не поскупился ни на какие расходы, чтобы мои запросы — запросы леди — были сполна удовлетворены.
— Славный парень, правда? — сказала Дженет.
— Весьма. Он позаботился и о других моих женских потребностях. Можете взглянуть...
Сисси открыла дверь в спальню, войдя в которую Дженет первым делом увидела Хауи, абсолютно голого, — он спал, раскинувшись на шиншилловом покрывале и храпя, как газонокосилка. Наполовину опустошенная бутылка виски стояла на столике рядом с кроватью.
— Я была со многими мужчинами, но ни разу с таким красавцем, как этот. Он мой ангел. Он моя награда.
О Боже... меня здесь даже ничто не шокирует и не смущает. Мне просто весело. Это все, должно быть, джин.
— Вам действительно повезло, — сказала Дженет.
— Было так приятно встретиться с вами, вы просто прелесть, Дженет. Au revoir[11].
— Au revoir.
Уже на улице, в машине, Флориан сказал:
— Правда ведь, что вы, американцы, страшно любите экскурсии по чужим домам?
— Я канадка, вы — швейцарец, а Сисси из Уганды.
Они сели в машину. На заднем сиденье лежал пластиковый холодильник.
— Что там, Флор?
— Всякая всячина.
— Что за всячина?
— Давайте посмотрим, — Флориан снял крышку и порылся в содержимом холодильника. — Я просто обожаю ездить в Атланту. Город, который нежно любит свои отели. Дело в том, что именно там я приобрел большую часть своих образцов. Горничные — основные провайдеры очередной эпохи в развитии человечества. Вы только посмотрите на это... — Он держал в руках небольшую сумку на молнии. — Расческа Билла Гейтса. Пятьсот долларов наличными. Одной этой расчески достаточно, чтобы тысячи маленьких Флорианов смогли отправиться в самую дорогую школу. Что там у нас еще?
— Вы ведь шутите, правда? — спросила Дженет.
Холодный ответный взгляд Флориана подтверждал обратное.
— Извините, Флор.
В другой прозрачной пластиковой вакуумной упаковке лежало белое полотенце.
— Эшли Джадд тоже был здесь. Представьте себе миллиарды маленьких Джаддлингов, которые только того и ждут, чтобы смешить нас до упаду. А вот Селин Дион, хотя она для меня — святое. Кстати, в гостиницах эта женщина придерживается тактики выжженной земли. У-у-у — а это что такое? — Флориан достал черную тенниску в вакуумной упаковке. — Гарт Брукс — мужественный пот и всякое такое. А тут... — по голосу Флориана можно было понять, что перед Дженет — главная достопримечательность коллекции. Он достал алюминиевую канистру и, перейдя на благоговейный шепот, сообщил: — Использованный презерватив Тайгера Вудса, помещенный в жидкий азот.
— Хватит!
— Дженет!..
— Прекратите сейчас же. Это становится однообразным.
Флориан закрыл холодильник.
— Я понимаю — такое может ошеломить новичка.
— Уберите эту штуку подальше.
— Конечно. Хотите еще выпить?
— С удовольствием.
Флориан наполнил рюмки. Дженет спросила, не боится ли он, такой богатый человек, обходиться практически без охраны, но он только улыбнулся и отогнул правое ухо.
— Прямо здесь у меня вмонтирован чип. Если я с силой надавлю на него пять раз в течение двух секунд, то моя, скажем так, борцовская команда будет рядом через две минуты.
— Так, значит, ваши телохранители всегда рядом с вами в пределах двух минут?
— Всегда.
— Впечатляет.
— Без этого никак. Но часть их работы состоит в том, что я никогда не должен их видеть. Так всегда ведут себя лучшие охранные службы. А теперь скажите, Дженет, — Флориан решил сменить тему, — сколько членов вашей семьи больны?
— Четверо: я, Уэйд, Ники и Тед.
— Тед?
— У него рак печени.
— Хмммм. Не забывайте, что вы теперь здоровы.
О Боже, конечно, он прав.
— Трое.
— Полагаю, нам лучше позаботиться о них обо всех. Позвоните им...
Он передал Дженет телефон.
— Вы можете вылечить рак печени?
— Ради Бога...
Помедлив секунду, Дженет стала набирать номер трейлера Кевина.
— Попросите их приехать в Дайтону-Бич на встречу. Но только больных. Терпеть не могу толп.
Дженет позвонила, передала Уэйду сообщение, и вскоре после этого они подъехали к дому Ллойда и Гейл и остановились на аллее. В доме было темно, так что им пришлось зажечь кое-где свет. Зайдя в гостиную, Дженет сунула руку под подушку и достала конверт с надписью «Мамочке».
— Вот он.
— Спасибо, Дженет. Кто это скулит?
— Собака по кличке Кимба, ее пришлось запереть. Мунстеры внизу. Пойдемте взглянем.
Они спустились по холодной — не прохладной, а именно холодной — лестнице. Дженет открыла дверь. Нельзя сказать, чтобы она совсем не боялась, что сейчас монстры набросятся на нее и вырвут ее внутренности или что кто-нибудь выпалит ей в лицо из револьвера, а потом привяжет лентой к стулу. Но вместо этого она увидела Ллойда и Гейл в розовой тюремной камере, и вид у них был, мягко говоря, сердитый.
— Вовремя вы, говнюки, приехали. Вы хоть представляете, в какую историю вляпались?
— Тихо, — сказала Дженет. — Мы нашли фотографии ваших клиенток в гараже.
— О!
— То-то и оно, что «О!», — сказала Дженет.
— Тогда кто этот парень? — спросила Гейл.
— Это мой друг, Флориан, и он в тысячу раз богаче, чем вы, козявки, так что ведите себя подобающе в его присутствии.
Флориан повернулся к Ллойду и Гейл:
— Я бы уточнил — в миллион раз. — И, глядя на парочку за решеткой, он принялся сурово их отчитывать: — Безмозглые тупицы. Нашли тоже, на чем деньги зарабатывать. Кретины, кретины, кретины. Все ваши суррогатные матери рано или поздно вас достанут. Сколько вы собирались заплатить за внука Дженет?
— Пятьдесят кусков, — пожал плечами Ллойд.
— А за сколько хотели продать?
Ллойд собирался было ответить, но Гейл заносчиво перебила его:
— За полмиллиона.
— Кто покупатели?
— Видели бы вы наш список.
— Мы видели, — сказала Дженет.
Флориан повернулся к ней.
— Дженет, — сказал он, — этот розовый цвет действует на меня размягчающе. Давайте поднимемся наверх.
Поднимаясь по лестнице под грязную ругань Ллойда и Гейл, Флориан сказал:
— Что ж, Дженет, теперь вы сами видели, насколько мой бизнес чище. Пройдет совсем немного времени, и подобные Ллойды и Гейл останутся в этом мире не у дел.
Они вошли в холл прямо навстречу Уэйду, Ники и Теду.
— Я не хочу вам лгать, Флориан, — сказала она. — Письмо, которое я собиралась вам передать, — подделка.
Флориан на мгновение застыл.
— Я рад, что вы сказали мне об этом, Дженет, потому что в противном случае мы не смогли бы оставаться друзьями.
— Зачем вам так нужно это письмо, Флор? Просто скажите мне — зачем?
— А вы как думаете?
— Потому что... потому что вы рано потеряли мать. Потому что, похоже, вам нравится все английское, и мне кажется, что, именно купив это письмо, богатый англоман может дать выход своим силам и эмоциям.
— Очень хорошо, Дженет. Я действительно тоскую по моей дорогой Maman[10], но письмо — или карточка в нем — или что бы там ни было нужно мне совсем не поэтому.
— Тогда я не понимаю.
— Дженет, на самом деле мне нужен конверт.
— Простите?
— О да, конечно, я уверен, что написанное на карточке — сама нежность и свет, но мне нужен конверт.
— Что вы такое говорите, Флориан?
— Дженет, задумайтесь на минутку о нехитром механизме написания писем. Ведь кто-то же должен был лизнуть конверт, правда? А я полагаю, что лизать — занятие, которое человек вряд ли доверит даже своему папе, не говоря уже о дворецком.
— И что?
— В клее на конверте, Дженет, содержится большое количество устойчивых и нетронутых соматических клеток.
— Соматических клеток?
— Не половых — не сперматозоидов, не яйцеклеток. Через несколько лет — обратите внимание: не прямо сейчас, а через несколько лет — так же неизбежно, как лазерные диски вытеснили виниловые пластинки, будет до смешного просто клонировать млекопитающих — любых млекопитающих — по соматическим клеткам. Дайте этим клеткам соответствующую почву для роста, добавьте необходимые стимуляторы и — хлоп! Новенький принц. Ваша дочь, сколько мне известно, проводит на борту шаттла эксперименты по развитию этой методики. Мир поистине тесен.
— Я... Флор, вы меня просто потрясли.
— Да, такое нелегко проглотить за один раз. Кстати, запуск по-прежнему намечен на семь сорок утра послезавтра?
— Да.
— Браво, — Флориан посмотрел на Сисси. — Наелась, дорогая?
— Вполне.
Сисси сидела за столом и трогала недавний порез на своей ладони.
Дженет дотянулась кончиком языка до самого донышка бокала, чтобы выловить последнюю каплю джина.
— Не может быть, чтобы было так уж тяжело купить королевскую перхоть, — сказала она, посмотрев на Флориана.
— На самом деле — очень тяжело, Дженет, и это хорошо, что вы рассуждаете как деловая женщина. Но заполучить клетки — это только полдела.
— В чем же другая половина?
— Другая половина — в проблеме теломер.
— Чего?
— Человеческая ДНК, Дженет, похожа на шнурок от ботинок, и на каждом его конце есть такие маленькие штучки, которые называются теломеры. В зависимости от семейного генофонда — будь то вы или столетняя старуха-француженка, выпивающая по стакану красного вина в день, — теломеры изнашиваются лет этак за семьдесят. Цепочка вашей ДНК распадается, вы старитесь и умираете.
— И что?
— Проблема с клонированием состоит в том, что если бы я собрался клонировать, ну, скажем, вас, Дженет, — а поверьте мне, Дженет, сейчас клонированием занимаются в лабораториях по всему миру, — то получившийся в конечном результате младенец унаследовал бы теломеры с шестидесятилетним износом.
— Шестидесятипятилетним.
— Таким образом, выражаясь научно, мы получили бы шестидесятипятилетнего младенца. Следовательно, чем более молодые клетки я смогу стащить, тем дороже, намного дороже они будут. Дошло?
— Да, дошло.
— Дополнительное преимущество в том, что эти клетки станут для меня опорной отметкой, с которой я смогу сличить клетки будущего принца.
— Да, разумеется.
— Есть еще клеточный материал под названием хроматин, но, боюсь, это чересчур сложная тема для нашего маленького праздничного ужина, — добавил Флориан в качестве подстрочного примечания.
Дженет закрыла глаза.
— С вами все в порядке, Дженет?
— Я ошеломлена.
— Нам надо хорошенько надраться — вот что нам нужно, Дженет. Можете больше не беспокоиться о несовместимости алкоголя с вашими лекарствами. Сисси спасла вас.
Флориан подошел к бару и просто-напросто взял бутылку джина. Вернувшись, он наполнил три стакана.
— За ваше здоровье.
— Флор, просто чтобы вы знали: настоящее письмо — под диванной подушкой в гостиной того дома, откуда вы меня увезли.
— Как вообще могло так случиться, что вы оказались в этом жутком месте?
— Это отдельная история, которая начинается с того, что мой сын Брайан обрюхатил одну маленькую злючку по имени Пшш.
— Пшш?
— Да.
— Произнесите по буквам.
Последовала обычная неразбериха, связанная с именем Пшш. Затем Дженет пересказала всю цепь злоключений, закончившихся тем, что Ллойд и Гейл оказались запертыми в своей розовой темнице.
— Но это уже слишком, Дженет. Я просто должен встретиться с этими людьми. Они все еще за решеткой?
— Насколько мне известно, да. План был в том, чтобы чуточку их попугать.
— Поехали прямо сейчас.
— Почему бы и нет? Прихватите бутылку.
— Всенепременно.
Флориан встал и отодвинул кресло за Сисси.
— Дело в том, что приемные родители Сисси были англичане и она воспитывалась в дипломатической миссии в Уганде. Отсюда ее безупречный лондонский выговор. Верно я говорю, дорогая?
Сисси бросила на него высокомерный взгляд.
— Флориан, неучтиво обсуждать людей в их присутствии, как будто их здесь нет.
— Извини, Сисси. Ты совершенно права.
Флориан оставил на столе несколько сотенных бумажек, и пока наша троица шествовала к дверям, персонал удостоил ее импровизированной овации. Флориан бросил свои часы Стиву. На стоянке Флориан сказал:
— Джен, почему бы вам не совершить небольшую экскурсию по интерьерам нашей колымаги? Уверен, внутреннее убранство покажется вам очаровательным.
Вслед за Сисси Дженет вошла в фургон размером с классную комнату средней школы, который изнутри оказался похож на увеселительный павильон, блистающий никелем, стеклянными конусами, скрытыми источниками света и великолепием зеркал. Платья самых модных моделей были штабелями сложены вокруг сведенной до минимума обстановки в черных и серых тонах. Вид такого количества наличности, превращенной в одежду, вызвал у Дженет внутреннее содрогание.
— Заранее согласна с вами, — сказала Сисси, — дом небольшой, но изысканный. Холодильник из нержавеющей стали, а стойка из травертинского мрамора — точь-в-точь как было на кухнях английского посольства до того, как Иди Амин и установленное им царство кровавого террора принудили меня пойти на мостовую.
Она открыла дверь ванной; повсюду был мрамор и зеркала.
— Просто и элегантно. Флориан действительно очень добр, моя дорогая. Он не поскупился ни на какие расходы, чтобы мои запросы — запросы леди — были сполна удовлетворены.
— Славный парень, правда? — сказала Дженет.
— Весьма. Он позаботился и о других моих женских потребностях. Можете взглянуть...
Сисси открыла дверь в спальню, войдя в которую Дженет первым делом увидела Хауи, абсолютно голого, — он спал, раскинувшись на шиншилловом покрывале и храпя, как газонокосилка. Наполовину опустошенная бутылка виски стояла на столике рядом с кроватью.
— Я была со многими мужчинами, но ни разу с таким красавцем, как этот. Он мой ангел. Он моя награда.
О Боже... меня здесь даже ничто не шокирует и не смущает. Мне просто весело. Это все, должно быть, джин.
— Вам действительно повезло, — сказала Дженет.
— Было так приятно встретиться с вами, вы просто прелесть, Дженет. Au revoir[11].
— Au revoir.
Уже на улице, в машине, Флориан сказал:
— Правда ведь, что вы, американцы, страшно любите экскурсии по чужим домам?
— Я канадка, вы — швейцарец, а Сисси из Уганды.
Они сели в машину. На заднем сиденье лежал пластиковый холодильник.
— Что там, Флор?
— Всякая всячина.
— Что за всячина?
— Давайте посмотрим, — Флориан снял крышку и порылся в содержимом холодильника. — Я просто обожаю ездить в Атланту. Город, который нежно любит свои отели. Дело в том, что именно там я приобрел большую часть своих образцов. Горничные — основные провайдеры очередной эпохи в развитии человечества. Вы только посмотрите на это... — Он держал в руках небольшую сумку на молнии. — Расческа Билла Гейтса. Пятьсот долларов наличными. Одной этой расчески достаточно, чтобы тысячи маленьких Флорианов смогли отправиться в самую дорогую школу. Что там у нас еще?
— Вы ведь шутите, правда? — спросила Дженет.
Холодный ответный взгляд Флориана подтверждал обратное.
— Извините, Флор.
В другой прозрачной пластиковой вакуумной упаковке лежало белое полотенце.
— Эшли Джадд тоже был здесь. Представьте себе миллиарды маленьких Джаддлингов, которые только того и ждут, чтобы смешить нас до упаду. А вот Селин Дион, хотя она для меня — святое. Кстати, в гостиницах эта женщина придерживается тактики выжженной земли. У-у-у — а это что такое? — Флориан достал черную тенниску в вакуумной упаковке. — Гарт Брукс — мужественный пот и всякое такое. А тут... — по голосу Флориана можно было понять, что перед Дженет — главная достопримечательность коллекции. Он достал алюминиевую канистру и, перейдя на благоговейный шепот, сообщил: — Использованный презерватив Тайгера Вудса, помещенный в жидкий азот.
— Хватит!
— Дженет!..
— Прекратите сейчас же. Это становится однообразным.
Флориан закрыл холодильник.
— Я понимаю — такое может ошеломить новичка.
— Уберите эту штуку подальше.
— Конечно. Хотите еще выпить?
— С удовольствием.
Флориан наполнил рюмки. Дженет спросила, не боится ли он, такой богатый человек, обходиться практически без охраны, но он только улыбнулся и отогнул правое ухо.
— Прямо здесь у меня вмонтирован чип. Если я с силой надавлю на него пять раз в течение двух секунд, то моя, скажем так, борцовская команда будет рядом через две минуты.
— Так, значит, ваши телохранители всегда рядом с вами в пределах двух минут?
— Всегда.
— Впечатляет.
— Без этого никак. Но часть их работы состоит в том, что я никогда не должен их видеть. Так всегда ведут себя лучшие охранные службы. А теперь скажите, Дженет, — Флориан решил сменить тему, — сколько членов вашей семьи больны?
— Четверо: я, Уэйд, Ники и Тед.
— Тед?
— У него рак печени.
— Хмммм. Не забывайте, что вы теперь здоровы.
О Боже, конечно, он прав.
— Трое.
— Полагаю, нам лучше позаботиться о них обо всех. Позвоните им...
Он передал Дженет телефон.
— Вы можете вылечить рак печени?
— Ради Бога...
Помедлив секунду, Дженет стала набирать номер трейлера Кевина.
— Попросите их приехать в Дайтону-Бич на встречу. Но только больных. Терпеть не могу толп.
Дженет позвонила, передала Уэйду сообщение, и вскоре после этого они подъехали к дому Ллойда и Гейл и остановились на аллее. В доме было темно, так что им пришлось зажечь кое-где свет. Зайдя в гостиную, Дженет сунула руку под подушку и достала конверт с надписью «Мамочке».
— Вот он.
— Спасибо, Дженет. Кто это скулит?
— Собака по кличке Кимба, ее пришлось запереть. Мунстеры внизу. Пойдемте взглянем.
Они спустились по холодной — не прохладной, а именно холодной — лестнице. Дженет открыла дверь. Нельзя сказать, чтобы она совсем не боялась, что сейчас монстры набросятся на нее и вырвут ее внутренности или что кто-нибудь выпалит ей в лицо из револьвера, а потом привяжет лентой к стулу. Но вместо этого она увидела Ллойда и Гейл в розовой тюремной камере, и вид у них был, мягко говоря, сердитый.
— Вовремя вы, говнюки, приехали. Вы хоть представляете, в какую историю вляпались?
— Тихо, — сказала Дженет. — Мы нашли фотографии ваших клиенток в гараже.
— О!
— То-то и оно, что «О!», — сказала Дженет.
— Тогда кто этот парень? — спросила Гейл.
— Это мой друг, Флориан, и он в тысячу раз богаче, чем вы, козявки, так что ведите себя подобающе в его присутствии.
Флориан повернулся к Ллойду и Гейл:
— Я бы уточнил — в миллион раз. — И, глядя на парочку за решеткой, он принялся сурово их отчитывать: — Безмозглые тупицы. Нашли тоже, на чем деньги зарабатывать. Кретины, кретины, кретины. Все ваши суррогатные матери рано или поздно вас достанут. Сколько вы собирались заплатить за внука Дженет?
— Пятьдесят кусков, — пожал плечами Ллойд.
— А за сколько хотели продать?
Ллойд собирался было ответить, но Гейл заносчиво перебила его:
— За полмиллиона.
— Кто покупатели?
— Видели бы вы наш список.
— Мы видели, — сказала Дженет.
Флориан повернулся к ней.
— Дженет, — сказал он, — этот розовый цвет действует на меня размягчающе. Давайте поднимемся наверх.
Поднимаясь по лестнице под грязную ругань Ллойда и Гейл, Флориан сказал:
— Что ж, Дженет, теперь вы сами видели, насколько мой бизнес чище. Пройдет совсем немного времени, и подобные Ллойды и Гейл останутся в этом мире не у дел.
Они вошли в холл прямо навстречу Уэйду, Ники и Теду.
27
Небо темнело, когда Уэйд, Тед и Ники ехали по направлению к Дайтоне-Бич в машине с поднятыми стеклами. Уэйд чувствовал себя как в передвижном саркофаге, и ему чудилось, что четвертым пассажиром вместе с ними едет смерть. Кондиционер был включен, воздух циркулировал в замкнутом цикле. Уэйд чувствовал, как он постепенно наполняется смертоносными частицами, выделяемыми их легкими, черепами и кожей. Он чуть-чуть приопустил стекло, оставив узкую щелку. Бледная кожа его отца лоснилась; у Ники вздулись вены, пульсируя криптонитом.
Все молчали. Подъехав к дому, они припарковались и подошли к слегка приотворенной двери.
Уэйд из последних сил постарался сохранить хладнокровие, когда увидел мать рядом с Флорианом в тускло освещенной гостиной. Он ненадолго включил верхний свет, но Флориан жестом попросил его снова приглушить освещение.
— В этаком-то интерьере, Уэйд. Глаза бы не смотрели.
— Привет, Флориан. Отлично выглядишь.
— Здравствуй, Уэйд, дружище.
Тед и Ники, выжатые как лимоны, вошли следом.
— ...а это, должно быть, Тед с Ники.
За этим последовало чопорно-натянутое представление собравшихся друг другу. Уэйд плюхнулся на диван.
— Я окончательно перегорел. Такое случается.
Загудел зуммер, извещавший о том, что пора принимать таблетки; Уэйд откинул голову, втянул в себя воздух и сказал:
— Понятия не имею, что именно надо глотать сейчас.
— Что, выдохся? — спросил Тед, усаживаясь в первое подвернувшееся кресло; остальные тоже расселись.
— Только представь себе, Флориан, — сказал Уэйд. — Мы все дышим на ладан.
И, как сделал раньше его отец, принялся с закрытым ртом напевать похоронный марш.
— Ничего подобного, — сказал Флориан. — И как вульгарны твои старания шокировать меня ради дешевого эффекта. Твоя мать воспитала тебя лучше — верно, Дженет?
Дженет потерла виски и ничего не ответила.
— Получили письмо? — спросил Тед Флориана.
— Да, — ответил Флориан.
— Сколько он заплатил? — спросил Тед у Дженет.
— Ничего он не заплатил, Тед, — ответила Дженет. — Брать с него деньги показалось мне неправильно.
— Показалось неправильно?
— Тед, Флориан мой друг, и я не хочу марать нашу дружбу деньгами.
— Дженет, — сказал Флориан, — вы очень, даже слишком благородная женщина, но не надо так. Я заплачу за письмо сто тысяч, но только не американских, а канадских долларов.
— Благодарствую, — сказал Тед.
— Решайтесь.
— Ладно, мы согласны.
— Хорошо, — сказал Флориан. — Мои подручные доставят вам деньги завтра утром.
— Да, конечно. Когда угодно.
Под конец драмы Уэйд ожидал тошнотворно торжественных фанфар, но вместо зтого у него было такое чувство, будто он продал «боинг» по объявлению в газете.
— А те два вампира — так и сидят там внизу?
— Да, нудят и фыркают, — сказала Дженет. У нее был такой вид, словно она собиралась поделиться какой-то новостью, но передумала. Вместо зтого она решила сменить тему: — Флориан, Уэйд когда-то работал на вас. Что именно он делал? Как только мы пытаемся затронуть этот вопрос, он молчит, словно воды в рот набрал.
— Нежная, как персик, задница Уэйда заставляла меня каждую ночь воспарять на седьмое небо.
— Флориан! Это неправда, и ты это знаешь.
— Да успокойтесь вы, вспыльчивый юноша.
Флориан оглядел всех собравшихся в гостиной.
— По большей части юный Уэйд доставлял контрабандой образцы для моей лаборатории — породы и разновидности, находящиеся под угрозой уничтожения. Самый большой груз, который он когда-либо привез, был морской контейнер с тихоокеанскими тисами. — Флориан пристально посмотрел на Уэйда. — Эх ты, лесоруб. — После этого он снова обратился к присутствующим: — Мне нужна была их кора для тамоксифена — лекарства от рака груди. Еще он привозил контрабандой дельфинов, на которых ставили раковые пробы.
— Ставить раковые пробы на дельфинах? — Ники была потрясена.
— Разумеется, милочка. Мерзкие, мерзкие твари. Они изнасилуют вас, придушат и выпотрошат вашу сумочку за три секунды, если им только дать такую возможность. Флотилии по ловле тунца оказывают нам большую услугу.
— Вы шутите.
— Кстати, Уэйд действительно был замечательным работником. Иногда его работа была по необходимости грязной, но он никогда не жаловался. С другой стороны, я хорошо ему платил, но что же он в конце концов сделал? Бросил меня ради... жены бейсболиста.
— А помнишь, как однажды катер Эдди, полный кодеина, пропорол себе брюхо о коралловый риф, окружавший лагуну тетушки Вильгельмины? Вся тамошняя дельфинья колония впала в кататоническую эйфорию.
— А, эта сумасшедшая корова. Она до сих пор истязает меня этим всякий раз, что мы играем в трик-трак у нее в гостиной. А сколько музейных полотен Джаспера Джонса гниют у нее по стенам. Все этот соленый воздух.
Флориан вздохнул.
— Как Эдди? Все еще крутится?
— Эдди ушел в лучший мир, Уэйд. По милости пиратов из Санто-Доминго, которые позарились на его лодку, набитую самсунговской электроникой. Можешь утешаться тем, что из его скелета со временем вырастет чудесный коралловый риф.
Уэйд и Флориан ударились в воспоминания; Дженет подошла к Теду с Ники. Через несколько минут Уэйд уголком глаза заметил, как его отец и мачеха вспыхнули изнутри — словно мирная волна света прошла сквозь них. Между тем Флориан продолжал причитать:
— ...но, конечно, этот старый индюк никогда больше со мной не разговаривал, после того как мы по несчастной случайности выронили «тринитрон» из «сессны» на его личную взлетную полосу — багамское правительство срыло ее сразу после твоего отъезда, — и я подчеркиваю — по несчастной случайности. По всей видимости, его сводный брат совершал ночную посадку и зацепился колесом за этот самый телевизор. Четыре тысячи сигар «монтекристо» разлетелись по всей полосе. Если тебе интересно мое мнение, то вот кому следовало бы продырявить желудок скрепкосшивателем — чтобы сбросил фунтов пятьдесят.
Тед и Ники прервали их, держась за руки и улыбаясь, как влюбленные подростки.
— Мы хотим прогуляться и немножко подышать свежим воздухом, — сказал Тед.
Оба подмигнули Флориану.
— Спасибо, — сказала Ники.
— Спасибо, — сказал Тед.
— О, — сказал Уэйд. — Ладно, валяйте. — У них какая-то тайна.
— Вернемся примерно через час.
И с этими словами они удалились.
Флориан посмотрел на Дженет — которая ему кивнула. Уэйд почувствовал, что его исключили из узкого круга.
— Ах, да, а что с Хауи?
— Полный порядок, — сказала Дженет.
— Где он?
— В данный момент он занят.
— Что поделывает?
— Хауи наслаждается страстным сексом с Сисси Нтомбе, уроженкой города Мубенде в Уганде, — сказал Флориан. — Они в трейлере напротив дома — если хочешь удостовериться собственными глазами.
— Верю, верю, — Уэйд помолчал. — Значит, он наставляет рога не только Саре, но и Аланне.
— Очень на то похоже, но не обращай внимания, — сказала Дженет. — Уэйд, у меня необычные новости.
— Правда?
Для Уэйда «необычные» уже давно означало «плохие».
— Да, и при этом хорошие.
Но возможность поделиться какими бы то ни было новостями Дженет так и не предоставилась. Входная дверь с шумом распахнулась, как в телепрограмме, посвященной криминальным новостям. Неужели грабители? О Боже — это были Брайан и Пшш с пистолетами в руках.
— Ладно, шайка-лейка, теперь я здесь за главную, — пронзительно выпалила Пшш.
— Брайан, что, черт побери, происходит? — спросил Уэйд. — Бросьте эти пушки. Так и поранить кого-нибудь можно.
Пшш накинулась на Уэйда:
— Ты, гнусный бродяга, я сказала — я здесь за главную!
— Брайан, скажи ей...
Бах!
Пшш выстрелила в потолок, разнеся абажур в форме шара. Восхищаясь ее меткостью, Уэйд отскочил подальше.
— Тихо! — снова завопила Пшш.
— Брайан, это какая-то страшная нелепица, — сказала Дженет.
Пшш продолжала бушевать, видя, что никто не обращается к ней.
— Вам что — мало?
На сей раз она угодила точно в центральную лампу люстры.
— Ой, как страшно, — сказал Флориан.
— Кончай свои шуточки — ты, безмозглый торгаш!
— Выбирайте выражения, барышня, — сказала Дженет.
— Понимаю, — сказал Флориан, — значит, этот маленький теракт вызван моей работой.
— Вот именно, — ответила Пшш. — Я просто обалдела, когда Брайан рассказал мне, кто ты такой. Ты продаешь половину таблеток в мире, и одному Богу известно, каких генетических чудовищ ты выращиваешь в своей Швейцарии и вообще из какого круга ада ты явился.
— Откуда ты такая взялась, что заявляешься сюда и обращаешься с нами как со скотом, паршивая чертовка? — спросил Уэйд.
— Не смей называть мать моего ребенка паршивой чертовкой, — сказал Брайан.
Дженет посмотрела на Уэйда и еле заметно кивнула ему, давая понять, чтобы он не усугублял.
— Верно, бабуля, — сказала Пшш, — а теперь все идем вниз — все вниз.
— Бросьте пистолеты, Брайан, — сказал Уэйд.
— Делай что говорит Пшш, — приказал Брайан, избегая взгляда старшего брата.
— Кончай дурака валять! Все вниз — немедленно! — крикнула Пшш и для пущей острастки, почти не глядя, разнесла двух из семи стеклянных единорогов, вздыбившихся на каминной полке.
Словно подчиняясь скучной детской игре, Уэйд, Дженет и Флориан, громко топая, стали спускаться по лестнице.
— Брайан, мы так или иначе собирались туда, — сказала Дженет.
— Тихо, Дженет, — крикнула Пшш. — Ваша чертова невозмутимость сводит меня с ума.
Первым к двери приблизился Уэйд.
— Вперед! — скомандовала Пшш, заталкивая всех в комнату с ее стерильной родовспомогательной установкой и розовой темницей. Флориан хихикнул; Пшш пришла в неистовство.
— Я сказала, заткните этого ублюдка! — взвизгнула она с пеной на губах и выпалила в стоявшую на углу лампу. Это позволило ей добиться тишины.
— А теперь, лорд Фрицуэлл, пожалуйте за решетку, в компанию мистера и миссис Торговых Работников.
Пшш заметила ключ от камеры на виниловом сиденье кресла.
Схватив, она бросила его Брайану:
— Загоняй их всех внутрь!
Брайан отпер дверь, посмотрел на Флориана и кивнул:
— Давай, заходи!
— Такая глупость, что никакими словами не выразить, — сказал Флориан. — Уэйд, будь так добр, поговори со своей родней.
— Брайан, на кой ляд вся эта комедия! — рявкнул Уэйд.
Пшш не дала Брайану ответить.
— Фрицуэллу придется немного пострадать. Я собираюсь вытянуть из него несколько паролей и названий файлов.
— Правда? Неужели? — спросил Флориан.
— Мои родные работали на твою компанию десять лет, — сказала Пшш, посмотрев на Флориана. — Ты — угроза всей планете.
Все молчали. Подъехав к дому, они припарковались и подошли к слегка приотворенной двери.
Уэйд из последних сил постарался сохранить хладнокровие, когда увидел мать рядом с Флорианом в тускло освещенной гостиной. Он ненадолго включил верхний свет, но Флориан жестом попросил его снова приглушить освещение.
— В этаком-то интерьере, Уэйд. Глаза бы не смотрели.
— Привет, Флориан. Отлично выглядишь.
— Здравствуй, Уэйд, дружище.
Тед и Ники, выжатые как лимоны, вошли следом.
— ...а это, должно быть, Тед с Ники.
За этим последовало чопорно-натянутое представление собравшихся друг другу. Уэйд плюхнулся на диван.
— Я окончательно перегорел. Такое случается.
Загудел зуммер, извещавший о том, что пора принимать таблетки; Уэйд откинул голову, втянул в себя воздух и сказал:
— Понятия не имею, что именно надо глотать сейчас.
— Что, выдохся? — спросил Тед, усаживаясь в первое подвернувшееся кресло; остальные тоже расселись.
— Только представь себе, Флориан, — сказал Уэйд. — Мы все дышим на ладан.
И, как сделал раньше его отец, принялся с закрытым ртом напевать похоронный марш.
— Ничего подобного, — сказал Флориан. — И как вульгарны твои старания шокировать меня ради дешевого эффекта. Твоя мать воспитала тебя лучше — верно, Дженет?
Дженет потерла виски и ничего не ответила.
— Получили письмо? — спросил Тед Флориана.
— Да, — ответил Флориан.
— Сколько он заплатил? — спросил Тед у Дженет.
— Ничего он не заплатил, Тед, — ответила Дженет. — Брать с него деньги показалось мне неправильно.
— Показалось неправильно?
— Тед, Флориан мой друг, и я не хочу марать нашу дружбу деньгами.
— Дженет, — сказал Флориан, — вы очень, даже слишком благородная женщина, но не надо так. Я заплачу за письмо сто тысяч, но только не американских, а канадских долларов.
— Благодарствую, — сказал Тед.
— Решайтесь.
— Ладно, мы согласны.
— Хорошо, — сказал Флориан. — Мои подручные доставят вам деньги завтра утром.
— Да, конечно. Когда угодно.
Под конец драмы Уэйд ожидал тошнотворно торжественных фанфар, но вместо зтого у него было такое чувство, будто он продал «боинг» по объявлению в газете.
— А те два вампира — так и сидят там внизу?
— Да, нудят и фыркают, — сказала Дженет. У нее был такой вид, словно она собиралась поделиться какой-то новостью, но передумала. Вместо зтого она решила сменить тему: — Флориан, Уэйд когда-то работал на вас. Что именно он делал? Как только мы пытаемся затронуть этот вопрос, он молчит, словно воды в рот набрал.
— Нежная, как персик, задница Уэйда заставляла меня каждую ночь воспарять на седьмое небо.
— Флориан! Это неправда, и ты это знаешь.
— Да успокойтесь вы, вспыльчивый юноша.
Флориан оглядел всех собравшихся в гостиной.
— По большей части юный Уэйд доставлял контрабандой образцы для моей лаборатории — породы и разновидности, находящиеся под угрозой уничтожения. Самый большой груз, который он когда-либо привез, был морской контейнер с тихоокеанскими тисами. — Флориан пристально посмотрел на Уэйда. — Эх ты, лесоруб. — После этого он снова обратился к присутствующим: — Мне нужна была их кора для тамоксифена — лекарства от рака груди. Еще он привозил контрабандой дельфинов, на которых ставили раковые пробы.
— Ставить раковые пробы на дельфинах? — Ники была потрясена.
— Разумеется, милочка. Мерзкие, мерзкие твари. Они изнасилуют вас, придушат и выпотрошат вашу сумочку за три секунды, если им только дать такую возможность. Флотилии по ловле тунца оказывают нам большую услугу.
— Вы шутите.
— Кстати, Уэйд действительно был замечательным работником. Иногда его работа была по необходимости грязной, но он никогда не жаловался. С другой стороны, я хорошо ему платил, но что же он в конце концов сделал? Бросил меня ради... жены бейсболиста.
— А помнишь, как однажды катер Эдди, полный кодеина, пропорол себе брюхо о коралловый риф, окружавший лагуну тетушки Вильгельмины? Вся тамошняя дельфинья колония впала в кататоническую эйфорию.
— А, эта сумасшедшая корова. Она до сих пор истязает меня этим всякий раз, что мы играем в трик-трак у нее в гостиной. А сколько музейных полотен Джаспера Джонса гниют у нее по стенам. Все этот соленый воздух.
Флориан вздохнул.
— Как Эдди? Все еще крутится?
— Эдди ушел в лучший мир, Уэйд. По милости пиратов из Санто-Доминго, которые позарились на его лодку, набитую самсунговской электроникой. Можешь утешаться тем, что из его скелета со временем вырастет чудесный коралловый риф.
Уэйд и Флориан ударились в воспоминания; Дженет подошла к Теду с Ники. Через несколько минут Уэйд уголком глаза заметил, как его отец и мачеха вспыхнули изнутри — словно мирная волна света прошла сквозь них. Между тем Флориан продолжал причитать:
— ...но, конечно, этот старый индюк никогда больше со мной не разговаривал, после того как мы по несчастной случайности выронили «тринитрон» из «сессны» на его личную взлетную полосу — багамское правительство срыло ее сразу после твоего отъезда, — и я подчеркиваю — по несчастной случайности. По всей видимости, его сводный брат совершал ночную посадку и зацепился колесом за этот самый телевизор. Четыре тысячи сигар «монтекристо» разлетелись по всей полосе. Если тебе интересно мое мнение, то вот кому следовало бы продырявить желудок скрепкосшивателем — чтобы сбросил фунтов пятьдесят.
Тед и Ники прервали их, держась за руки и улыбаясь, как влюбленные подростки.
— Мы хотим прогуляться и немножко подышать свежим воздухом, — сказал Тед.
Оба подмигнули Флориану.
— Спасибо, — сказала Ники.
— Спасибо, — сказал Тед.
— О, — сказал Уэйд. — Ладно, валяйте. — У них какая-то тайна.
— Вернемся примерно через час.
И с этими словами они удалились.
Флориан посмотрел на Дженет — которая ему кивнула. Уэйд почувствовал, что его исключили из узкого круга.
— Ах, да, а что с Хауи?
— Полный порядок, — сказала Дженет.
— Где он?
— В данный момент он занят.
— Что поделывает?
— Хауи наслаждается страстным сексом с Сисси Нтомбе, уроженкой города Мубенде в Уганде, — сказал Флориан. — Они в трейлере напротив дома — если хочешь удостовериться собственными глазами.
— Верю, верю, — Уэйд помолчал. — Значит, он наставляет рога не только Саре, но и Аланне.
— Очень на то похоже, но не обращай внимания, — сказала Дженет. — Уэйд, у меня необычные новости.
— Правда?
Для Уэйда «необычные» уже давно означало «плохие».
— Да, и при этом хорошие.
Но возможность поделиться какими бы то ни было новостями Дженет так и не предоставилась. Входная дверь с шумом распахнулась, как в телепрограмме, посвященной криминальным новостям. Неужели грабители? О Боже — это были Брайан и Пшш с пистолетами в руках.
— Ладно, шайка-лейка, теперь я здесь за главную, — пронзительно выпалила Пшш.
— Брайан, что, черт побери, происходит? — спросил Уэйд. — Бросьте эти пушки. Так и поранить кого-нибудь можно.
Пшш накинулась на Уэйда:
— Ты, гнусный бродяга, я сказала — я здесь за главную!
— Брайан, скажи ей...
Бах!
Пшш выстрелила в потолок, разнеся абажур в форме шара. Восхищаясь ее меткостью, Уэйд отскочил подальше.
— Тихо! — снова завопила Пшш.
— Брайан, это какая-то страшная нелепица, — сказала Дженет.
Пшш продолжала бушевать, видя, что никто не обращается к ней.
— Вам что — мало?
На сей раз она угодила точно в центральную лампу люстры.
— Ой, как страшно, — сказал Флориан.
— Кончай свои шуточки — ты, безмозглый торгаш!
— Выбирайте выражения, барышня, — сказала Дженет.
— Понимаю, — сказал Флориан, — значит, этот маленький теракт вызван моей работой.
— Вот именно, — ответила Пшш. — Я просто обалдела, когда Брайан рассказал мне, кто ты такой. Ты продаешь половину таблеток в мире, и одному Богу известно, каких генетических чудовищ ты выращиваешь в своей Швейцарии и вообще из какого круга ада ты явился.
— Откуда ты такая взялась, что заявляешься сюда и обращаешься с нами как со скотом, паршивая чертовка? — спросил Уэйд.
— Не смей называть мать моего ребенка паршивой чертовкой, — сказал Брайан.
Дженет посмотрела на Уэйда и еле заметно кивнула ему, давая понять, чтобы он не усугублял.
— Верно, бабуля, — сказала Пшш, — а теперь все идем вниз — все вниз.
— Бросьте пистолеты, Брайан, — сказал Уэйд.
— Делай что говорит Пшш, — приказал Брайан, избегая взгляда старшего брата.
— Кончай дурака валять! Все вниз — немедленно! — крикнула Пшш и для пущей острастки, почти не глядя, разнесла двух из семи стеклянных единорогов, вздыбившихся на каминной полке.
Словно подчиняясь скучной детской игре, Уэйд, Дженет и Флориан, громко топая, стали спускаться по лестнице.
— Брайан, мы так или иначе собирались туда, — сказала Дженет.
— Тихо, Дженет, — крикнула Пшш. — Ваша чертова невозмутимость сводит меня с ума.
Первым к двери приблизился Уэйд.
— Вперед! — скомандовала Пшш, заталкивая всех в комнату с ее стерильной родовспомогательной установкой и розовой темницей. Флориан хихикнул; Пшш пришла в неистовство.
— Я сказала, заткните этого ублюдка! — взвизгнула она с пеной на губах и выпалила в стоявшую на углу лампу. Это позволило ей добиться тишины.
— А теперь, лорд Фрицуэлл, пожалуйте за решетку, в компанию мистера и миссис Торговых Работников.
Пшш заметила ключ от камеры на виниловом сиденье кресла.
Схватив, она бросила его Брайану:
— Загоняй их всех внутрь!
Брайан отпер дверь, посмотрел на Флориана и кивнул:
— Давай, заходи!
— Такая глупость, что никакими словами не выразить, — сказал Флориан. — Уэйд, будь так добр, поговори со своей родней.
— Брайан, на кой ляд вся эта комедия! — рявкнул Уэйд.
Пшш не дала Брайану ответить.
— Фрицуэллу придется немного пострадать. Я собираюсь вытянуть из него несколько паролей и названий файлов.
— Правда? Неужели? — спросил Флориан.
— Мои родные работали на твою компанию десять лет, — сказала Пшш, посмотрев на Флориана. — Ты — угроза всей планете.