Красавина Екатерина. Право первой ночи

   Я не знала, сколько времени я простояла с котенком на руках. Он вел себя удивительно послушно и не делал никаких попыток вырваться из моих железных тисков. Может быть, он чувствовал мое состояние и понимал, что он — единственное существо, которое меня немного успокаивает и дает ощущение реальности. Я прислушалась: никаких звуков. Но что-то удерживало меня на месте. Страх? Предчувствие опасности? Интуиция? Когда я поняла, что хуже неизвестности быть уже ничего не может, я решилась нажать на дверь. Она скрипнула, и я снова замерла как вкопанная. Никого нет, уговаривала я себя. Все, что тебе сейчас требуется, — это распахнуть дверь рывком и пулей вылететь из квартиры. Не трусь, все равно у тебя нет другого выхода. Не можешь же ты находиться здесь до утра. Наедине с трупом. Чего ты ждешь? Что сюда кто-нибудь явится и обнаружит тебя в этой квартире? И как ты будешь оправдываться, что говорить? Ты не сможешь придумать ни одной мало-мальски убедительной версии. Тебе никто не поверит. Ты вляпаешься в историю, из которой не выпутаешься. Так я разговаривала сама с собой, пока не поняла, что промедление может обойтись мне слишком дорого.
   Я широко открыла дверь и, не сводя глаз с трупа, начала медленно продвигаться вперед. Этот путь казался мне бесконечным. Несколько метров были для меня хождением по раскаленным углям или по острию ножа. Очутившись в коридоре, я наконец-то перевела дух. Я понимала, что мне еще предстоит выбраться из квартиры и проскользнуть мимо охраны. Но маленький путь к свободе был мной все-таки пройден. В коридоре была полутьма. На тумбочке горел тусклый светильник в виде китайской пагоды. Черно-белый котенок смотрел на меня удивленными глазами, наклонив голову набок. Он словно спрашивал меня: кто я такая и что здесь делаю? И тут слишком поздно я вспомнила, что, когда шла сюда, в коридоре было темно. Значит, кто-то успел зажечь свет. А потом, я не слышала звука хлопнувшей или закрывающейся двери. Все эти мысли дошли до меня с большим опозданием. Потому что здесь я почувствовала, что мне зажали рот и куда-то потащили. Я разжала руки, и котенок упал на пол. Я только подумала: как я влипла. Тот, кто убил одного человека, не задумаясь, пришьет и второго. Убийце уже нечего терять. И закрыв глаза, я потеряла сознание.

Глава 7

   Когда я открыла глаза, то первое, что я увидела, было лицо Руслана, склонившееся надо мной. В кухне было темно, но в нее просачивался слабый свет из коридора.
   — Как ты себя чувствуешь? — шепотом спросил Руслан.
   — Что? — не сразу поняла я. — Прекрасно, — так же шепотом ответила я. И тут я все вспомнила и замолчала, смотря на него испуганными глазами. Я сидела в кухне на табурете, прислонившись головой к стенке.
   — Прекрасно? — переспросил он. — Это очень хорошо. Учитывая наличие трупа в соседней комнате. — В голосе Руслана слышалась мрачная ирония. — Как ты сюда попала?
   — Долго объяснять, — буркнула я. — Думаю, что сейчас не время говорить об этом.
   — Совершенно верно. Нам надо думать, как выбраться отсюда. Иначе мы станем подозреваемыми номер один.
   А ты что здесь делаешь, вертелось у меня на языке. Но я благоразумно промолчала, подумав, что задам ему этот вопрос чуть позже. И не отстану, пока не получу удовлетворяющий меня ответ. Пусть не считает меня безмозглой дурочкой, которую можно купить за тарелку супа или чашку кофе. Во мне все еще жила обида за тот вечер в ресторане. Я думала, что пригласили меня, Аврору Сеульскую, а оказалось, что должностное лицо — секретаршу Викентьева.
   — Ты, когда сюда шла, женщину-охранника видела?
   — Нет. Она, наверное, куда-то отлучилась.
   — Рисковать не стоит, — размышлял вслух Руслан. — Второй этаж… Можно попробовать спуститься через окно. Сможешь? — обратился он ко мне.
   — Не знаю.
   Он быстрым жестом приложил палец к моим губам: я невольно повысила голос. Палец был мягким, теплым.
   — Говори тише. Будем выбираться из комнаты, окна которой выходят во двор. С этой стороны, — он кивнул на окно кухни, — рискованно. Могут увидеть. Здесь пешеходная зона.
   Он подошел к окну и встал сбоку. Около занавески.
   — Да. Этот вариант отпадает. Однозначно. Придется выбираться из комнаты, где Анжела…
   Я передернула плечами. Руслан внимательно посмотрел на меня, но промолчал.
   — Ты ничего не оставила здесь?
   — Нет.
   — Подумай хорошенько. Я опять замотала головой.
   — А сумку?
   — Сумку? — переспросила я.
   — Хорошо. Пошли. Идти можешь?
   — Могу, — ответила я, опираясь руками о стол.
   — Выключать свет в коридоре или нет?
   — Лучше выключить.
   — Так мы совсем ничего не увидим. Будет слишком темно.
   — А отпечатки пальцев?
   — Я уже позаботился об этом. Стер тряпкой.
   Заходить в комнату, где лежала Анжела, мне было безумно страшно. Руслан понял это. Он крепко сжал мою руку и сказал:
   — Не бойся.
   Около трупа Анжелы стоял черно-белый котенок, выгнувшись дугой.
   — Рикки! — шепотом позвал его Руслан. — Возьми его, — обратился он ко мне. Руслан щелкнул пальцами, и котенок подбежал к нам. Я схватила его и прижала к себе.
   — Только не вырони.
   — Постараюсь, — пообещала я.
   — Смотри, это не твоя сумка? — спросил Руслан, показывая на сумку, темневшую черным пятном около дивана. Я ничего не успела ответить, потому что блеснула большая пряжка и у меня захолонуло сердце.
   Это была Никина сумка! Но как она сюда попала! Ника! Значит, она была здесь! Когда? Все эти мысли пронеслись в моей голове быстрее молнии. И с моих губ слетело:
   — Моя!
   — Но ты же говорила, что ничего здесь не забыла?
   — Я растерялась.
   Руслан поднял с пола сумку и кинул мне.
   — Держи!
   …Потом подошел ко мне вплотную и сказал:
   — Делаем все быстро и бесшумно. Тут невысоко, поэтому не расшибемся. Постарайся удачно приземлиться. — Он сорвал занавеску с окна и моментально скрутил ее наподобие веревки.
   — Ты первая. А то испугаешься в последнюю минуту.
   Я храбро шагнула вперед, хотя у меня тряслись поджилки.
   Руслан открыл окно и выглянул во двор.
   — Здесь земля. Клумба, травка. Не убьешься.
   — Спасибо за заботу.
   — Вроде бы никого нет. Давай. Прыгай. Он перекинул веревку через подоконник.
   — Я держу ее. Не бойся. Постой, я засуну в сумку котенка.
   Я сама. — Я боялась, что он откроет Никину сумку и увидит там нечто — то, что видеть не положено. Но что? Наркотики? Деньги? Пистолет? Этого я не знала. Открыв сумку, я запихнула туда Рикки и вопросительно посмотрела на Руслана.
   — Все?
   — Все! Прыгай!
   Я села на подоконник и свесила ноги.
   — Держись крепче за веревку. Давай. — Я вцепилась обеими руками в скрученные занавески и соскользнула вниз. Все произошло так быстро, что я не успела даже по-настоящему испугаться. Я поняла, что все позади, когда рядом «спарашютировал» Руслан.
   — Все в порядке? — обратился он ко мне. — Не ушиблась? — Я сидела на земле, оглушенная и еще толком не понимающая, что произошло.
   Надо же, беспокоится обо мне, насмешливо подумала я. Такой заботливый и внимательный. А сам-то что он делал в той квартире? Вдруг я нахожусь рядом с убийцей? В сумке отчаянно мяукал Рикки. Падение с высоты испугало его.
   — Вставай! Сидеть тут ни к чему!
   — Сама знаю, — огрызнулась я.
   Руслан потянул веревку, свисавшую из окна.
   — Надо выкинуть в мусорный контейнер. Пошли. Обопрись на мою руку.
   — Не надо. Как-нибудь сама. Обойдусь без посторонней помощи.
   Мы переговаривались громким шепотом. В окне, находившемся позади нас, вспыхнул свет.
   — Уходим, — скомандовал Руслан.
   Я поднялась, опираясь рукой о землю. Пригнувшись, мы побежали под арку.
   — У меня здесь джип стоит. Иди за мной. Не отставай. Бежать не надо. А то привлечем внимание.
   Торопливым шагом я шла за Русланом. Поспеть за ним было трудно, и временами мне приходилось идти вприпрыжку, придерживая рукой сумку, из которой доносилось жалобное мяуканье. Наверное, Рикки уже до смерти надоели наши эскапады.
   Джип Руслана был припаркован около магазина бытовой техники.
   — Садись на заднее сиденье.
   Я устроилась поудобнее и только в этот момент поняла, как я устала. У меня болело все тело: руки, ноги, ломило в пояснице.
   Руслан сел за руль и тронул зажигание. Под капотом заурчало, затем мотор взревел, и мы отъехали от магазина.
   Когда мы проехали несколько метров, я спросила:
   — Куда мы едем?
   — Ко мне.
   — Зачем?
   — Поговорим.
   — А если я не хочу?
   — Придется. Слишком много вопросов накопилось.
   — Ко мне?
   — Нет, вообще. К тебе в том числе.
   — За других я ответить не могу.
   — А я и не прошу этого делать. Поэтому мы едем ко мне и там поговорим.
   Я промолчала.
   Из сумки донеслось царапанье. Рикки рвался на свободу. Я расстегнула молнию.
   — Сейчас, сейчас, мой хороший, — заворковала я. — Страшно тебе, мой маленький?
   Котенок терся об мою руку и урчал. Я заметила, что Руслан наблюдает за мной в зеркало, висевшее над сиденьем. Мне показалось, что он улыбнулся. Но может быть, это была игра теней?
   Мы выехали на Тверскую.
   — Скоро приедем.
   Я ничего не сказала. Мне жутко хотелось спать и пить. Во рту пересохло от жажды. И першило в горле. Как будто бы я наглоталась горячего песка.
   — У тебя нет бутылки воды? — спросила я.
   — Есть. Держи. — И Руслан протянул мне пепси-колу.
   Я с жадностью выпила полбутылки.
   — Оставила мне?
   — Немножко.
   Спустя некоторое время мы подъехали к дому, поблескивавшему выпуклыми эркерами.
   — Приехали.
   Я сунула Рикки обратно в сумку, несмотря на его сопротивление: котенок ни за что не хотел туда лезть и упирался всеми четырьмя лапами.
   Квартира Руслана находилась на седьмом этаже. Холл был длинным, чистым. На стенах висели картины, на полулежала бордовая ковровая дорожка.
   В прихожей я задела за что-то головой, и раздалось мелодичное позвякиванье. Это была подвеска с красными полыми трубочками и золотым драконом. Оберег против злых духов.
   Руслан включил в коридоре свет.
   — Тапочки в углу. Проходи в комнату. Есть хочешь?
   — Не знаю.
   — Понятно. Приготовлю кофе.
   Я выпустила из сумки Рикки и прошла в комнату.
   Большая комната была уютной и одновременно стильной. Посередине комнаты стоял полукруглый диван, покрытый пушистым покрывалом ярко-оранжевого цвета. В изголовье находился журнальный столик со стеклянной поверхностью. Стены были светло-кремовыми, однотонными. Занавески — цвета терракоты. Одну стену занимали полки с книгами и экзотическими сувенирами. Здесь были африканские статуэтки, морские раковины, маленькие фигурки из кости — нэцке, миниатюрные коряги, покрытые темным лаком. А около окна — большой аквариум. С подсветкой. Я подошла к нему ближе. В нем плавали цветные рыбки, переливающиеся в лучах искусственного света. Они отливали темно-синим, золотистым, пурпурно-алым и таинственно-изумрудным цветом. Прямо на меня плыла крупная рыба с выпученными глазами и хвостом, напоминавшим черную кружевную вуаль. Я вспомнила: эту рыбу так и звали — вуалехвост.
   — Любуешься? — раздалось сзади меня.
   — Смотрю. — Я провела пальцем по стеклу.
   — Одно из моих хобби. Я приготовил нам кофе.
   Я обернулась. На журнальном столике на маленьком подносе стояли две чашки кофе и блюдце с крекерами. Мы сели на диван.
   Глотнув обжигающий ароматный кофе, я на секунду прикрыла глаза и почувствовала, как приятное тепло разливается по телу.
   — Замерзла?
   — Нет. Просто… — Я не закончила, потому что зазвонил телефон.
   — Не буду подходить. Меня нет.
   Когда долгая телефонная трель умолкла, я встретилась глазами с Русланом, и он задал мне один единственный вопрос:
   — Ну?
 
   Первым моим ощущением был леденящий холод. Как будто бы в эту уютную квартиру ворвался студеный арктический ветер и швырнул мне в лицо маленькие колючие льдинки. Вторым ощущением был страх. Моя рука задрожала, и я поставила чашку с кофе на журнальный столик.
   — Что «ну»?
   — Рассказывай.
   — О чем?
   Руслан усмехнулся. Он уже переоделся. Джинсы и темную рубашку с коротким рукавом сменили спортивные коричневые штаны и оранжевая майка.
   — Обо всем, что ты делала в квартире Анжелы. Я невольно открыла рот: значит, это не Никина квартира, как я думала все это время. Там жила Анжела. Но при чем здесь Ника? Ведь именно этот адрес я нашла в Никиной сумке. Они были знакомы? Или Ника выслеживала Анжелу? Но зачем? И как она нашла ее адрес?
   — Думаешь, какой ответ мне впарить? — насмешливо спросил Руслан. — А правду сказать слабо?
   — Ничуть! — вспыхнула я. — Зачем мне тебя обманывать?
   — Хороший вопрос! Действительно — зачем?
   — Я попала туда чисто случайно. Дело в том, что… — И тут меня осенила блестящая идея: — Наталья Родионовна очень беспокоится о своей дочери. Она хотела бы с ней… помириться. Вот я и решила сыграть роль посредника. Поговорить с Анжелой, рассказать, что мать переживает за нее.
   — Стать добрым ангелом? С крылышками.
   — Да. С крылышками.
   — А откуда ты узнала адрес?
   Сейчас я засыплюсь, мелькнуло в голове. Что же мне такое придумать? Сказать, что дала Наталья Родионовна — я не могу. Вдруг она не знает ее адреса. Но как Руслан проверит это? Он что, близко знаком с ней? Правда, он может спросить Вячеслава Александровича, а тот в свою очередь поинтересоваться у жены…
   — Адрес я нашла в квартире Викентьевых. В коридоре лежала бумажка с этим адресом. Наверное, Анжела уронила ее, когда была дома. Потеряла.
   — И ты сразу решила, что это — адрес Анжелы?
   — Я предположила. Поэтому и приехала проверить.
   — Завидная проницательность! Но твоя ложь неубедительна.
   Я нахохлилась.
   — Я говорю правду.
   — Ни слова. Ни грамма. Ты что, взвешивал?
   — Я это знаю.
   — Ясновидящим заделался?
   — Представь себе, что да. — Руслан откинулся на диван и прикрыл глаза. — Ты лжешь!
   — Хорошо, не буду спорить. Но больше я ничего тебе не скажу. Я не обязана отвечать на твои вопросы. Ты не следователь. Сам-то ты что делал в той квартире?
   Руслан открыл глаза и тяжело вздохнул.
   — Ты еще не понимаешь, что в твоих интересах говорить мне правду.
   — Не понимаю.
   — Пей кофе, а то остынет.
   — А не люблю горячий. Я пью холодный.
   — Странный вкус.
   — Какой есть!
   — Аврора! У тебя есть сестра — Ника, которая играла роль двойника Анжелы.
   Я смотрела на Руслана, не понимая, что он говорит.
   — Какого двойника?
   У меня пересохло в горле, но я не могла выдать своего волнения. Я должна была оставаться холодной и невозмутимой. Как айсберг в океане. Не хватало только обнаружить перед этим наглым типом свое смятение!
   — Да ладно делать вид, что ты ничего не знаешь! Разве Ника не говорила тебе, что она работает на Анжелу?
   Я покачала головой.
   — Нет.
   — Странно!
   — Ника не посвящала меня в свои дела.
   — Но вы же сестры!
   Я молчала. А что я могла сказать ему? Что мы с Никой давно стали чужими людьми? А наша нежная дружба, наши совместные прогулки по улицам, походы в кино, мороженое одно на двоих остались в далеком детстве? Разве все это объяснишь постороннему человеку? Да и зачем?
   — Ника не посвящала меня в свои дела, — еще раз повторила я.
   — Допустим. Примем это на веру. Так вот. Ника подменяла Анжелу, когда ей было нужно. — Руслан взял в руки чашку кофе. — Остыл. Понимаешь, Анжела вела двойную жизнь. И Ника здорово выручала ее.
   — А зачем ей вести двойную жизнь?
   С минуту-другую Руслан колебался, как бы взвешивая, насколько меня можно посвятить в подробности Анжелиной жизни.
   — Анжела любила шумные вечеринки, дискотеки, принимала наркотики. Это было причиной ее конфликта с родителями. Поэтому она уехала из дома и сняла квартиру.
   — И там она встречалась с Никой?
   — Да. Ника подменяла ее. Ходила в кино, театры.
   — Но зачем? Зачем она подменяла Анжелу?
   — Анжеле казалось, что за ней следят. Она была уверена в этом. Она говорила, что отец не отпустит ее просто так. Он будет стараться контролировать ее. Ника была для отвода глаз. Как фальшивая приманка.
   Теперь понятно, откуда у Ники платье от Дольче и Габбаны, деньги, шикарная пудреница, помада. А я-то думала, что Ника обзавелась богатым спонсором! Как же я ошибалась!
   — Откуда ты это знаешь?
   — Анжела советовалась со мной. Я был в курсе ее аферы.
   — Понятно!
   — Но в последнее время отношения Ники и Анжелы испортились.
   — Почему?
   Ника требовала увеличить свой гонорар. Анжела не соглашалась с этим. Вчера они крепко поцапались. Разругались в пух и прах. Ника пообещала, что выведет Анжелу на чистую воду. И опозорит перед отцом. Расскажет, чем занимается в это время Анжела.
   Я недоверчиво покачала головой:
   — И тебе все это рассказала Анжела? В таких деталях? Она могла что-то приукрасить. Или сочинить.
   — Она ничего не могла сочинить. Я находился в это время в квартире. И все слышал. — Наступила пауза. — А сегодня Анжела убита. У тебя не возникает никаких мыслей по этому поводу?
   Я привстала с дивана.
   — Ты обвиняешь мою сестру в убийстве? На каком основании? Все люди ругаются и ссорятся. Но убийство! Ника не могла этого сделать!
   Руслан устало посмотрел на меня.
   — В том-то и дело, что могла. Неужели ты так плохо знаешь свою сестру?
   — Не впутывай сюда Нику! Слышишь, не смей. — Я по-настоящему рассердилась.
   — Я оперирую фактами. Только и всего. Факт первый — Ника поссорилась с Анжелой и пообещала разоблачить ее. Факт второй — Ника была сегодня у Анжелы.
   — Почему ты так решил?
   — Сумка. Это не твоя сумка, а Никина. Ты прикрыла ее.
   — Чушь! У нас с ней одинаковые сумки.
   — Не сочиняй на ходу. Твоя ложь шита белыми нитками.
   — А твоя — черными. Ты еще не сказал мне: зачем ты пришел к Анжеле?
   — Анжела была моей подругой.
   — Неплохо. Богатая дочка богатого папы, — съязвила я.
   Руслан резко схватил меня за руку.
   — Никогда не говори со мной в таком тоне. Слышишь?
   — А ты прекрати обвинять Нику в убийстве. Может быть, она оставила эту сумку у Анжелы вчера. После ссоры. Вылетела из квартиры и забыла сумку.
   — Ничего она не забыла.
   Я вздохнула. Задержала дыхание и сосчитала про себя до пяти.
   — Хорошо, что ты предлагаешь?
   — Я предлагаю тебе поговорить с Никой. По-хорошему. И узнать у нее все. Что случилось между ними, когда она приехала туда. Сегодня. А потом позвони мне. У тебя есть мой телефон?
   — Нет.
   — Возьми. — Руслан встал и подошел к полкам. Отодвинув статуэтку африканского божка с серьгами в ушах, взял визитку и вернулся ко мне. — Звони сразу. В любое время. У тебя есть сотовый?
   — Есть.
   — Продиктуй телефон. Я продиктовала номер своего мобильного.
   — Будешь вести следствие? По всем правилам?
   — Не глупи! Судьба Ники в твоих руках.
   — Ты хочешь потопить мою сестру?
   — Нет. Я просто хочу во всем разобраться. Узнать правду. Все как есть. А там мы уже решим, что делать, — сказал Руслан, подчеркивая слово «мы».
   Мне хотелось сказать ему какую-нибудь колкость, но потом я передумала. Моя рука, которую он стиснул, все еще болела.
   — Я попробую. Поговорить с Никой. Но ничего не обещаю. Характер у нее…
   — Я это уже понял. Ты — совсем другая. Перед моими глазами встало лицо Ники. И у меня засосало под ложечкой. От страха. За нее.
   — Я пойду сварю кофе. Снова. А то этот совсем остыл. Может быть, ты полюбишь его в горячем виде? — И Руслан улыбнулся.
   Может быть. — У меня отчаянно слипались глаза. И я поняла, что сейчас усну. Не дожидаясь никакого кофе.
   — Я хочу спать, — пробормотала я.
   Руслан приподнял меня с дивана и усадил на кресло, стоявшее около двери. Затем стянул с дивана покрывало.
   — Ложись.
   — Я поеду домой, — запротестовала я.
   — Ты не доедешь.
   Я медленно погружалась в сон, который окутывал меня, как мягкая сахарная вата. Я теряла ощущение своего тела… Сквозь дрему я чувствовала, что меня поднимают на руки и переносят на диван. Накрывают покрывалом. До меня с трудом доносится голос Руслана:
   — Приятных снов. Если что — зови.
   — А что «если что»? — бормочу я.
   — Ну вдруг тебе разные кошмары будут сниться!
   — Никаких кошмаров… — И это были последние слова, произнесенные мной, перед тем как я окончательно отключилась от всех звуков внешнего мира.
   Проснулась я от запаха кофе. Терпкого, дразнящего. Я открыла глаза: передо мной на журнальном столике стояла чашка кофе. Первой моей мыслью было: куда я попала? А потом я все вспомнила и нахмурилась. Я откинула покрывало и спустила ноги с дивана. Я слышала шум льющейся воды и подумала, что Руслан в ванной. Я сидела в нерешительности: позвать его или подождать? Но тут он появился в дверях и посмотрел на меня:
   — Проснулась? Как спалось?
   — Нормально.
   — Плохие сны снились?
   — Нет.
   — Как вспомню об Анжеле… — Он провел рукой по волосам и помрачнел.
   — Мне — пора.
   — Но, может, хоть кофе выпьешь? Моего приготовления.
   — Спасибо. — Я взяла чашку в руки и сделала глоток. Он и вправду был чудесным. С каким-то тонким пряным привкусом. Не то ванили, ни то корицы. Такой я еще не пила.
   — Нравится?
   — Нравится. Необычный вкус. С чем он?
   — Ни за что не догадаешься. Секрет.
   — Ну раз секрет…
   Руслан подошел и сел на диван. Рядом.
   — Ты помнишь, о чем мы говорили вчера?
   — Естественно.
   — Постарайся поговорить с Никой. Вызвать ее на откровенность.
   — Это будет нелегко.
   — Почему?
   — Потому. — Мне не хотелось ему ничего объяснять. Да и объяснять, собственно говоря, было нечего. Все укладывалось в одну-единственную фразу: «У нас с сестрой плохие отношения». И все. Но это — моя проблема, а не его. А со своими проблемами я разберусь сама. И я решительно тряхнула волосами. — Я уже говорила, что Ника не рассказывала мне о своих делах.
   — Это очень важно, Аврора. Очень. — Его голос стал почти вкрадчивым. — Главное — действуй без эмоций. Узнай факты, а потом… будет видно. По обстановке. Мы подумаем над ситуацией. Вместе.
   Кажется, вчера он говорил то же самое. Слова, возможно, были несколько другие, но смысл тот же. Я должна выжать из Ники максимум информации, а потом доложить ему. А он уже решит: как быть и что делать. Я — Мата Хари. Германский разведчик — моя сестра. Руслан — мой шеф. Классическая схема для шпионского боевика.
   Меня начинает мутить.
   — Я все поняла. Не надо мне два раза повторять одно и то же. — Мой голос звучит довольно резко.
   — Я не повторяю. Просто вчера ты была в таком состоянии, что могла все уже позабыть.
   — На память пока не жалуюсь. Руслан поднял руки в знак примирения.
   — Хорошо. Не будем спорить.
   И в эту минуту я поняла одну очень важную вещь. Он был сильно заинтересован в той информации, которую я могла получить от Ники. Но почему? На этот вопрос я пока не могла ответить.
 
   Майор Губарев сидел за столом в преотвратном настроении. Только что ему сообщили, что в доме номер двенадцать в Большом Харитоньевском переулке обнаружен труп Анжелы Викентьевой. Труп обнаружила охранница во время обхода дома. Она увидела приоткрытую дверь квартиры. Крикнула. Ей никто не ответил, она зашла в квартиру и увидела труп. Губарев присвистнул с досады. Он еще не довел до конца расследование об убийстве секретарши Викентьева, как убивают его дочь. Ну и дела! Но плохое настроение было не из-за этого. В конце концов убийства — его работа. Как бы это цинично и кощунственно ни звучало. Это нормальные рабочие будни. Специфика профессии. А от плохой или хорошей работы никуда не деться. Она как погода. Сегодня жарко, завтра холодно. Нет, дело было в другом. Вчера он позвонил своей бывшей жене, хотел согласовать, когда ему приехать в гости, но узнал, что ее нет дома. Наташка обычно вечерами сидела дома и смотрела телевизор или занималась домашними делами, а тут куда-то усвистала. Да еще в такое время — десять часов вечера.
   — А когда она придет? — недовольно засопел в трубку Губарев.
   Не знаю, — сухо ответила дочь. Судя по ее тону, она тоже не одобряла позднюю материнскую вылазку.
   — Как не знаешь? Куда она делась? Наступило молчание.
   — Пошла к подруге.
   — Какой?
   — Пап, ты ее все равно не знаешь.
   — Понятно, — протянул Губарев.
   — Чего тебе понятно?
   — Не будем обсуждать.
   — Ладно, когда придешь к нам?
   — На днях.
   — Когда конкретно?
   — Я еще позвоню.
   — Как у тебя дела?
   — Нормально. А у тебя?
   — Тоже.
   — Работы много?
   — Хватает.
   — Ну пока.
   — Пока.
   Губарев повесил трубку с нехорошим осадком на душе. Хотя он прекрасно понимал, что сердиться на жену не имеет права. Они уже давно не жили вместе, и вполне понятно, что Наташке захотелось устроить свою личную жизнь. Не монахиня же она в самом деле. Тридцать семь лет — не старость… Она еще молода и привлекательна. Губарев оборвал свои размышления и решил пойти спать. Шпионский боевик смотреть расхотелось. «Лучше высплюсь, а то с этими ночными сидениями у телевизора скоро стану мух ловить на работе…»