Крайтон Майкл. Крылья

   – Здесь жарко, вы не находите? – Он посмотрел на часы. – Мы уже почти закончили.
   К Рирдону приблизилась Мэлоун и что-то зашептала ему на ухо. Это продолжалось довольно долго, потом Рирдон спросил: «Неужели?», и его брови поползли вверх. Он несколько раз кивнул, наконец сказал: «Все ясно», – и принялся разбирать бумаги из пакета, лежавшего перед ним на столе.
   – Ребята, вы готовы? – спросила Мэлоун.
   – Первая камера готова.
   – Вторая камера готова.
   – Звук готов.
   – Пускайте запись, – скомандовала она. «Ну вот, начинается», – подумала Кейси. Она глубоко вздохнула, выжидательно глядя на Рирдона.
   Рирдон улыбнулся:
   – Вы один из руководителей «Нортон Эйркрафт».
   – Да.
   – Работаете здесь пять лет.
   – Да.
   – Вы доверенный, высокопоставленный служащий компании.
   Кейси кивнула. Если бы он знал…
   – Самолет, выполнявший рейс «Транс-Пасифик» номер 545, потерпел аварию. Вы считаете этот самолет безупречным и надежным.
   – Совершенно верно.
   – И тем не менее погибли три человека и более пятидесяти получили ранения.
   – Да.
   – Мы все видели запись, снятую во время инцидента. Ужасные кадры. Ваша следственная комиссия работает дни напролет, и вот наконец нам стало известно, что вы нашли причину аварии.
   – Да, – ответила Кейси.
   – Вы выяснили, что произошло на борту самолета.
   Осторожно.
   Отныне нужно было действовать с крайней осторожностью. Кейси не знала всей правды; у нее были лишь серьезные подозрения. Ей еще предстояло собрать кусочки мозаики, убедиться в том, что события происходили в определенном порядке, образуя цепочку причинно-следственных связей. Она ничего не знала наверняка.
   – Мы близки к разгадке, – сказала она.
   – Нет смысла повторять, что мы ждем с нетерпением.
   – Результаты расследования будут объявлены завтра.
   За стойками юпитеров она увидела испуганное лицо Ричмана. Он не ожидал такого поворота. Он пытался понять, что происходит.
   Пускай пошевелит мозгами.
   Рирдон повернул голову, и Мэлоун зашептала ему на ухо. Рирдон кивнул и вновь обратился к Кейси:
   – Мисс Синглтон, если вы знаете причину, какой смысл откладывать?
   – Потому что, как вы и сказали, это очень серьезное происшествие. Вокруг него нагромождено множество ничем не подкрепленных спекуляций и слухов из различных источников. Компания «Нортон Эйркрафт» намерена действовать со всей ответственностью. Прежде чем заявлять что-либо публично, мы должны подтвердить свои предположения летными испытаниями, в которых будет участвовать лайнер, потерпевший аварию.
   – Когда начнутся эти испытания?
   – Завтра утром.
   – Ага. – Рирдон с сожалением вздохнул. – Это слишком поздно для нашей передачи. Надеюсь, вы понимаете, что лишили компанию возможности ответить на столь серьезные обвинения.
   У Кейси был заранее готов ответ.
   – Мы назначили летные испытания на пять утра, – сказала она. – Сразу по их окончании мы дадим пресс-конференцию – завтра в полдень.
   – В полдень, – повторил Рирдон.
   Его лицо превратилось в непроницаемую маску, но Кейси знала, что он лихорадочно размышляет. Полдень в Лос-Анджелесе – это четыре часа дня в Нью-Йорке. Вполне достаточно времени, чтобы подготовить вечерние выпуски новостей в обоих городах. Предварительные результаты расследования будут широко освещаться как местными, так и федеральными каналами. А передача «Ньюслайн», назначенная на десять вечера субботы, выйдет с опозданием. Репортаж, смонтированный накануне вечером, безнадежно устареет. Может случиться и так, что результаты расследования не оставят от сюжета камня на камне.
   Рирдон вздохнул.
   – С другой стороны, мы не хотели бы оказаться несправедливыми по отношению к вашей компании, – сказал он.
   – Естественно, – отозвалась Кейси.

Администрация компании «Нортон» 16:15

   – Плевать на нее, – сказал Мардер Ричману. – Что бы она ни делала, сейчас это не имеет никакого значения.
   – Но если она назначила летные испытания…
   – Кому какое дело? – перебил Мардер.
   – По-моему, она собралась пригласить съемочную группу.
   – Что из того? Испытания лишь усугубят ее положение. Синглтон не имеет ни малейшего понятия о причинах аварии. И ничего не поймет, даже если поднимет самолет в воздух. Вряд ли им удастся воспроизвести ход событий. Вдобавок могут случиться самые неожиданные вещи.
   – Например?
   – Самолет подвергся тяжелым перегрузкам, – объяснил Мардер. – В его силовых элементах могли возникнуть повреждения, оставшиеся незамеченными. Когда такая машина поднимается в воздух, может случиться все, что угодно. – Мардер пренебрежительно взмахнул рукой. – Летные испытания ничего не изменят. Репортаж «Ньюслайн» выйдет в эфир в субботу, с десяти до одиннадцати вечера. Ранним утром в субботу я сообщу членам совета директоров о том, что нам грозят скандальные разоблачения, и потребую созыва экстренного заседания в воскресенье утром. Гэл не успеет вовремя вернуться из Гонконга. Услышав о шестнадцатимиллиардной сделке, его сторонники переметнутся на нашу сторону. Все они являются держателями акций и понимают, что известие о заключении контракта принесет им немалые барыши. Я стану новым президентом компании, и никто не сможет меня остановить. Ни Гэл Эдгартон, ни тем более Кейси Синглтон.
   – Ну, не знаю, – сказал Ричман. – По-моему, она что-то замышляет. Она очень умна, Джон.
   – Умна, но недостаточно, – ответил Мардер.

Боевая рубка 16:20

   Ассистенты упаковали камеры в чехлы, сняли с потолков панели из пенистого пластика, отцепили микрофоны и отключили электрооборудование. Однако переговоры продолжались. На них присутствовали Эд Фуллер, руководитель юридического отдела «Нортона», Тедди Роули, летчик-испытатель, и два инженера отдела летных испытаний, которых пригласили, чтобы разъяснять технические подробности.
   От имени «Ньюслайн» выступала одна Мэлоун; Рирдон прохаживался за ее спиной, изредка что-то шепча ей на ухо. Его властные манеры исчезли вместе с ярким освещением. Теперь он казался усталым, раздраженным, нетерпеливым.
   Мэлоун начала беседу, заявив, что поскольку передача «Ньюслайн» целиком посвящена самолету «Нортона» N-22, то компания должна быть заинтересована в том, чтобы позволить «Ньюслайн» вести съемку испытаний.
   Кейси сказала, что в этом нет нужды. Ход испытаний фиксируется десятками видеокамер, установленных как снаружи самолета, так и в его салоне. «Ньюслайн» получит готовую запись.
   – Нет, – возразила Мэлоун. – Этого недостаточно. Съемочная группа «Ньюслайн» должна присутствовать на борту.
   Кейси сказала, что это невозможно, что ни одна компания не допускает журналистов к летным испытаниям. Она пообещала обеспечить трансляцию съемок на землю.
   – Этого недостаточно, – заявила Мэлоун.
   В разговор вмешался Эд Фуллер. Он напомнил о юридической ответственности компании. «Нортон» не имеет права допускать к испытаниям посторонних, не имеющих соответствующей страховки.
   – Вы, разумеется, понимаете, что в самой природе летных испытаний заложен риск. Он неизбежен.
   Мэлоун сказала, что «Ньюслайн» готова рисковать и подпишет отказ от претензий.
   Фуллер сказал, что он мог бы составить текст отказа, но юристы «Ньюслайн» наверняка его не одобрят. К тому же для этого нет времени.
   Мэлоун заверила его, что получит «добро» юристов «Ньюслайн» в течение часа. В любое время дня и ночи.
   Фуллер заговорил о другом. Он сказал, что если «Нортон» и позволит снимать испытания, то лишь при условии точного и адекватного освещения событий. Он потребовал представить ему на утверждение окончательный вариант записи.
   Мэлоун заявила, что журналистская этика не допускает подобный образ действий и в любом случае для этого нет времени. Если испытания завершатся к полудню, ей придется смонтировать пленку в передвижной студии и сразу перегнать ее в Нью-Йорк.
   Фуллера это не устраивало. Он желал убедиться в том, что события зафиксированы объективно и непредвзято.
   После долгих препирательств Мэлоун предложила выделить тридцать секунд эфира, в течение которых представитель «Нортона» мог бы изложить свою точку зрения на исход испытаний. Заявление можно записать во время пресс-конференции. Редактировать его не будут.
   Фуллер потребовал минуту.
   Сошлись на сорока секундах.
   – Есть еще одно условие, – добавил Фуллер. – Если мы позволим вам снимать испытания, вы должны исключить из репортажа запись реального инцидента, которую получили сегодня.
   – Ни за что, – ответила Мэлоун. – Запись пойдет в эфир.
   – Вы заявили, что запись была получена от источника внутри компании, – сказал Фуллер. – Это не правда. Мы настаиваем на том, чтобы источник был назван точно и определенно.
   – Мы получили пленку от служащего «Нортона».
   – Нет, – возразил Фуллер.
   – Во всяком случае, от служащего вашего субподрядчика.
   – Нет. Если хотите, я процитирую точное определение субподрядчика.
   – Это уже тонкости.
   – Мы располагаем заявлением Кристин Бэррон, которое она дала под присягой. Она не является служащей «Нортон Эйркрафт». Более того, она не является служащей видеоцентра. Она работает там на временной основе.
   – Так что же?
   – Мы требуем точного изложения фактов, например, подтверждения того, что пленка получена из источников за пределами нашей компании.
   Мэлоун пожала плечами:
   – Как я уже говорила, эти тонкости не имеют большого значения.
   – Что же мешает вам согласиться?
   – Хорошо, – после минутного размышления сказала Мэлоун.
   Фуллер подал ей лист бумаги.
   – В этом документе вкратце зафиксировано наше взаимопонимание по данному вопросу. Подпишите его.
   Мэлоун посмотрела на Рирдона. Рирдон пожал плечами.
   Мэлоун поставила свою подпись.
   – Не понимаю, из-за чего сыр-бор. – Она уже собралась вернуть бумагу Фуллеру, но в последний момент придержала ее. – На борту самолета будут присутствовать две съемочные группы «Ньюслайн». Кажется, мы об этом договаривались?
   – Нет, – ответил Фуллер. – Об этом не было и речи. Ваши люди будут наблюдать за испытаниями с земли.
   – Нас это не устраивает.
   – Съемочные группы «Ньюслайн» допустят на летное поле, – пояснила Кейси. – Им позволят снимать приготовления, а также взлет и посадку. Но на борту самолета им находиться нельзя.
   – Прошу прощения, но нас это не устраивает, – повторила Мэлоун.
   Тедди Роули прочистил горло.
   – Боюсь, вы неверно представляете себе ситуацию, мисс Мэлоун, – заговорил он. – Если вы рассчитываете бродить по салону с камерой в руках, вы ошибаетесь. Каждый участник испытательного полета должен быть крест-накрест пристегнут ремнями к креслу. Вас даже в туалет не пустят. К тому же вам не разрешат пользоваться батареями и осветителями, поскольку электроприборы создают магнитные поля, которые могут исказить показания измерительной аппаратуры.
   – Нам не нужны лампы, – заспорила Мэлоун. – Мы можем снимать при любом освещении.
   – Вы не понимаете, – сказал Роули. – Там, наверху, будет очень неуютно.
   – Именно поэтому мы хотим туда попасть, – отрезала Мэлоун.

* * *

   – Позвольте быть полностью откровенным, мисс Мэлоун, – сказал Фуллер, откашлявшись, – Наша компания ни при каких обстоятельствах не позволит вам снимать на борту самолета. Это даже не обсуждается.
   На лице Мэлоун появилась упрямая мина.
   – Послушайте, – заговорил Роули, – неужели вы не понимаете, почему мы испытываем самолеты над пустыней, над обширными незаселенными территориями?
   – Вы имеете в виду, самолет может потерпеть катастрофу?
   – Я имею в виду, мы даже не догадываемся, что может произойти. Поверьте моему слову: вам лучше оставаться на земле.
   Мэлоун покачала головой:
   – Нет. На борту должны находиться мои люди.
   – Поймите, нас ждут огромные перегрузки…
   – На самолете будет установлено тридцать камер, – вмешалась Кейси. – Они будут снимать под всевозможными ракурсами – пилотскую хабину, крылья, салон, все подряд. Мы предоставляем вам эксклюзивное право на эти записи. Никому и в голову не придет, что съемка велась не вашими камерами.
   Мэлоун бросила на нее сердитый взгляд, но Кейси поняла, что ей удалось зацепить журналистку на крючок. Ее интересовало одно – документальные кадры.
   – Я сама установлю камеры, – сказала Мэлоун.
   – Охо-хо… – пробормотал Роули.
   – Я должна иметь право утверждать, что на борту была наша аппаратура, – добавила Мэлоун.
   В конце концов Кейси добилась компромисса. «Ньюслайн» устанавливает в любом месте салона две неподвижно закрепленные камеры. Их сигнал транслируется на землю. Помимо этого, программа получает в свое распоряжение записи всех остальных камер. Наконец, «Ньюслайн» получает разрешение снять выступление Рирдона на фоне здания номер 64, в котором находилась сборочная линия.
   Компания «Нортон» оплачивает переезд съемочных групп в Аризону и проживание в местном мотеле, за свой счет доставляет их утром на испытательный аэродром и к вечеру отправляет назад в Лос-Анджелес.
   Мэлоун подтолкнула документ к Фуллеру.
   – Договорились, – сказала она.

* * *

   Озабоченно поглядывая на часы, Рирдон вместе с Мэлоун покинул комнату и отправился записывать свое выступление. Кейси осталась в боевой рубке наедине с Фуллером и Роули.
   Фуллер вздохнул.
   – Надеюсь, мы приняли верное решение. – Он повернулся к Кейси. – Я сделал все, что ты велела, когда звонила мне из видеоцентра.
   – Да, Эд, – ответила Кейси. – Ты был великолепен.
   – Но я видел запись, – сказал Фуллер. – Это настоящий кошмар. Боюсь, что, каков бы ни был результат испытаний, зрители запомнят только эти кадры.
   – Если их вообще кто-нибудь увидит, – заметила Кейси.
   – Больше всего я боюсь, что «Ньюслайн» покажет запись, как бы ни обернулось дело.
   – Вряд ли, – сказала Кейси. – Они забудут о ней, как только станет ясна истинная причина аварии.
   – Хотелось бы надеяться, – со вздохом отозвался Фуллер. – Уж очень высоки ставки.
   – Да, – согласилась Кейси. – Ставки высоки.
   – Посоветуйте им запастись теплой одеждой, – сказал Тедди. – Да и ты, крошка, не забудь. И вот еще что. Я следил за этой дамочкой. Похоже, она твердо намерена лететь.
   – Может быть.
   – И ты тоже?
   – Может быть, – ответила Кейси.
   – Советую хорошенько подумать, – произнес Роули. – Ты видела запись, восстановленную по данным экспресс-анализатора. Самолет испытал перегрузки, в полтора раза превышающие допустимые пределы. Пилот подверг машину напряжениям, на которые она не рассчитана. Завтра я собираюсь повторить то же самое.
   Кейси пожала плечами.
   – Доэрти проверил фюзеляж, – сказала она. – Просветил его рентгеном, и…
   – Да, он проверял, – ответил Тедди. – Но не слишком тщательно. Как правило, фюзеляж исследуют около месяца, прежде чем вновь пустить его в эксплуатацию. Просвечивают каждое соединение. В данном случае это не было сделано.
   – На что ты намекаешь?
   – Завтра я подвергну самолет таким же перегрузкам, и нет никакой гарантии, что он их выдержит.
   – Пытаешься испугать меня? – спросила Кейси.
   – Нет, всего лишь предупреждаю. Это очень серьезно, Кейси. Самолет может развалиться на куски.

У здания номер 64 16:55

   – Ни разу в истории ни одна компания не допускала журналистов к летным испытаниям, – сообщил Рирдон. – Однако их результат настолько важен для будущего «Нортона», а его руководство настолько уверено в том, каков будет исход испытаний, что нам дали разрешение на съемку. Сегодня мы впервые увидим документальные кадры, снятые на борту самолета, выполнявшего рейс «Транс-Пасифик» 545, печально знаменитого аэробуса N-22 производства компании «Нортон Эйркрафт». Представители компании считают его надежным и безопасным. Критики называют его «летающим гробом»…
   Рирдон выдержал паузу.
   – Тебе нужны заготовки голоса за кадром?
   – Пригодятся.
   – Кстати, где проводятся испытания?
   – В Юме.
   – Ясно, – сказал Рирдон.
   Стоя на залитой вечерним солнцем площадке перед зданием номер 64, он посмотрел на носки своих туфель и заговорил негромким доверительным тоном:
   – Мы находимся на испытательном полигоне компании «Нортон» в городе Юма, штат Аризона. Сейчас пять утра, и наземная бригада «Нортона» заканчивает последние приготовления перед тем, как Пятьсот сорок пятый поднимется в воздух. – Он поднял лицо. – В котором часу рассвет?
   – Откуда мне знать? – ответила Дженнифер. – Давай все возможные варианты.
   – Мы чувствуем, как в предрассветной тьме нарастает напряжение… Мы чувствуем, как с первыми лучами солнца нарастает напряжение… Мы чувствуем, как в ярком утреннем свете нарастает напряжение…
   – Достаточно, – сказала Дженнифер.
   – Как будем комментировать исход испытаний?
   – И так и эдак.
   – Ты имеешь в виду успех и неудачу?
   – Давай оба варианта – на всякий случай.
   Рирдон вновь посмотрел на свои туфли.
   – Самолет совершает посадку, и техники «Нортона» поздравляют друг друга. Нас окружают радостные лица. Испытания завершились успешно. Компания отстояла свою правоту. По крайней мере, в этот раз… – Рирдон набрал полную грудь воздуха. – Самолет совершает посадку, и голоса вокруг нас подавленно стихают. Компания «Нортон» вынуждена признать свое поражение. Летные испытания со всей наглядностью продемонстрировали серьезные недостатки конструкции N-22… – Он поднял лицо. – Хватит?
   – Давай еще промежуточный вариант, но со съемкой на фоне зданий «Нортона». Пожалуй, его-то мы и выпустим в эфир.
   – Хорошая мысль.
   Больше всего Рирдону нравилось то, что он вновь появится на экране. Он выпрямился, словно пружина, выпятил подбородок и посмотрел в объектив.
   – Здесь, в этом здании, где строят самолеты N-22… нет, не так. За моей спиной находится здание, в котором… нет. Подожди минутку. – Он покачал головой и вновь посмотрел в объектив. – Итак, репутация N-22 по-прежнему остается под вопросом. Вот здание, в котором собирают самолеты этой марки, рабочие и инженеры уверены в надежности N-22, однако переубедить критиков не удалось. Соберет ли смерть очередной урожай в небесах? Будущее покажет, С вами был Марти Рирдон, «Ньюслайн», Бербэнк, штат Калифорния.
   Он моргнул.
   – Ну что? Слишком расплывчато? Слащаво?
   – Великолепно, Марти.
   Рирдон уже отстегивал микрофон и снимал с пояса передатчик.
   – Мне пора, – сказал он и, потрепав Дженнифер по щеке, торопливо зашагал к поджидавшему автомобилю.
   Дженнифер повернулась к операторам.
   – Собирайтесь, ребята, – велела она. – Мы отправляемся в Аризону.

СУББОТА

Испытательный полигон компании «Нортон» Юма, штат Аризона 4:45 утра

   Над плоскими вершинами восточных отрогов горного массива Хила появилась тонкая красная полоса. В темно-синем небе все еще сверкали несколько звезд. Было очень холодно; изо рта Кейси вырывался пар. Она застегнула ветровку и потопала ногами, стараясь согреться.
   На взлетной дорожке стоял аэробус «Транс-Пасифик», залитый огнями прожекторов. Наземная бригада отдела летных испытаний заканчивала установку видеокамер. Крылья, двигатели и шасси самолета облепили люди.
   Съемочные группы «Ньюслайн» уже вышли на поле и вели запись приготовлений. Мэлоун наблюдала за их действиями, стоя бок о бок с Кейси.
   – Господи, как же здесь холодно, – пробормотала она.
   Кейси отправилась к испытательной станции – приземистому зданию в испанском колониальном стиле, примыкавшему к диспетчерской башне. Помещение было набито мониторами, каждый из которых воспроизводил сигнал своей видеокамеры. Большинство камер было нацелено на тот или иной узел самолета – на одном из экранов Кейси увидела фиксатор правого предкрылка, – и от этого комната чем-то напоминала конструкторское бюро. Зрелище было довольно унылое.
   – Я ожидала иного, – заметила Мэлоун.
   – Это пилотская кабина, – сказала Кейси, ткнув пальцем в монитор. – Камера подвешена к потолку и обращена вниз. Опять кабина, объектив смотрит в лицо пилота. В кресле сидит Роули. Вот салон, камера расположена объективом к корме. Опять салон, объектив направлен к носу. Вид на правое крыло. На левое. Вот эти камеры вы устанавливали сами. Еще предусмотрена внешняя съемка.
   – Внешняя?
   – Во время полета аэробус будет сопровождать истребитель «F-14». Чуть позже включатся и его камеры.
   – Ну, не знаю, – разочарованно произнесла Мэлоун. – Я надеялась, что картина будет… ну, скажем, более впечатляющая.
   – Самолет еще не взлетел.
   Мэлоун недовольно нахмурилась:
   – И эти нелепые ракурсы в салоне… Кстати, кто будет находиться там во время полета?
   – Никто.
   – Вы хотите сказать, все кресла будут пусты?
   – Совершенно верно. Это ведь испытательный полет.
   – Так не годится, – сказала Мэлоун. – Эти кадры лишены наглядности. В креслах должны сидеть пассажиры. Хотя бы несколько. Нельзя ли послать туда людей? Давайте я сама полечу!
   Кейси покачала головой.
   – Этот полет опасен, – ответила она. – Во время инцидента машина подверглась значительным перегрузкам. Мы не знаем, что с ней может случиться.
   Мэлоун фыркнула:
   – Чего вы боитесь, мисс Синглтон? Юристов здесь нет. Позвольте мне подняться на борт.
   Кейси внимательно посмотрела на нее. Глупая наивная девчонка, которую интересует только зрелище, впечатление. Она скользит по поверхности явлений, не желая доискиваться их сути. Кейси понимала, что должна ответить отказом, но вдруг услышала свой собственный голос:
   – Вам это не понравится.
   – Вы хотите сказать, это опасно?
   – Я сказала, вам это не понравится.
   – Я готова лететь. – Мэлоун посмотрела на Кейси с откровенным вызовом. – А вы?
   Кейси словно наяву услышала голос Марти Рирдона:

   Невзирая на собственные многократные и настойчивые уверения в надежности аэробуса N-22, представитель компании «Нортон Эйркрафт» госпожа Синглтон отказалась принять участие в испытании. Она не пожелала лететь, оправдываясь тем, что…

   Чем?
   Как ни старалась Кейси, она не могла придумать оправдания, которое прозвучало бы на телеэкранах достаточно убедительно. Напряжение послед них дне и, усилия, затраченные на расследование аварии, страх сболтнуть что-нибудь лишнее, бесцеремонное вмешательство журналистов, грозившее перевернуть ее жизнь, – все это внезапно вылилось в гневную вспышку. Кейси точно знала, что ее ждет в полете. Мэлоун тоже видела записи, но так и не поняла, что они означают.
   – Хорошо, – сказала Кейси. – Идемте.

На борту Пятьсот сорок пятого 5:05 утра

   Дженнифер поежилась; в самолете было холодно, а в искусственном свете среди длинных проходов и рядов пустых кресел казалось еще холоднее. Разглядев повреждения, знакомые по видеозаписям, Дженнифер испытала легкое потрясение. Все это случилось здесь, подумала она. Это тот самый самолет. На потолке еще оставались кровавые отпечатки подошв. Разбитые багажные отсеки, потрескавшиеся фибергласовые панели. Неистребимый запах рвоты. И, что еще хуже, в некоторых местах вокруг иллюминаторов панели были сняты, обнажая серебристую теплоизоляцию и пучки проводов. Внезапно она остро почувствовала, что находится внутри огромного металлического механизма. Она уже подумала, не оставить ли эту затею, но Синглтон жестом предложила ей сесть в среднем ряду второго салона, лицом к камере, прикрепленной к потолку.
   Дженнифер села рядом с Синглтон. Техник «Нортона» в форменной куртке надел на нее плечевой ремень безопасности, такой же, какие носят стюардессы на обычных рейсах. Два зеленых брезентовых ремня охватывали плечи и соединялись на поясе массивной стальной пряжкой. Конструкция выглядела довольно внушительно.
   Мужчина в форме, пыхтя от усердия, плотно затянул ремни.
   – О господи, – пробормотала Дженнифер. – Нельзя ли немножко ослабить?
   – Натяжение должно быть таким, чтобы вы его едва выдерживали, – сказал техник. – Если вы свободно дышите, значит, нужно затянуть еще сильнее. Чувствуете, как вас сдавливают ремни?
   – Да.
   – Отпускают их следующим образом. – Он показал Дженнифер механизм разъединения. – Потяните вот за этот рычаг.
   – Зачем мне это?
   – На случай экстренной необходимости. Потяните его.
   Дженнифер подчинилась. Натяжение ремней ослабло, давление исчезло.
   – А теперь, если не возражаете, застегнитесь сами.
   Дженнифер застегнула пряжку. Это оказалось проще простого. Непонятно, почему люди придают значение таким пустякам.
   – А теперь затяните ремни. Еще туже.
   – Затяну, когда потребуется.
   – К тому времени, когда вы поймете, что нужно затянуть ремни сильнее, будет слишком поздно. Прошу вас…
   Синглтон сидела рядом, невозмутимо застегивая и крепко затягивая ремни. Брезентовые ленты впились ей в бедра, плотно охватили плечи. Синглтон вздохнула и откинулась на спинку.
   – Ну вот, вы готовы, – сказал техник, – Желаю приятного полета.
   Он повернулся и отправился к люку. Из пилотской кабины вышел Роули, качая головой.
   – Послушайте, девушки, – заговорил он. – Я очень не советую вам лететь. – Он обращался в основном к Синглтон. Дженнифер показалось, что он сердится на нее.
   – Поднимай машину, Тедди, – отозвалась Синглтон.