Страница:
– А что стало с этим Грейсоном? – поинтересовался Дэки.
– Понятия не имею. Он быстро собрал вещички и покинул Уинг-Коув без лишнего шума… Честно признаться, я время от времени вспоминала о нем: это был необыкновенно привлекательный мужчина. Да и с профессиональной точки зрения он был великолепен: факультет много потерял с его уходом.
– Маргарет, а вы верите в то, что именно Грейсон убил Себастьяна? – спросил Томас.
– Нет, – быстро ответила та. – Тогда не верила и сейчас так не думаю.
– Но почему? – удивилась Кэсси.
– Да потому, что мне было доподлинно известно об окончании их отношений. Это случилось приблизительно за месяц до убийства. Инициатором разрыва был Эндрю. А причиной – все менее адекватное поведение Себастьяна Юбенкса.
Полчаса спустя, когда они собрались уходить, Леонора остановилась у столика и указала на компьютер:
– Вы выходите в Интернет?
– О да! – Маргарет оживилась. – Не знаю, что бы я делала, если бы не имела возможности каждый день общаться с друзьями!
– А вы, случайно, не читаете «Глория газетт»?
– Я жду каждого выпуска с нетерпением и прочитываю все до последней строчки. Но откуда вы-то, такая молодая, узнали о «Глория газетт»?
– Это детище моей бабушки. Она издатель и главный редактор, – не без гордости ответила Леонора.
– Да что вы! – Глаза Маргарет блестели от удовольствия. – Передайте ей мой привет и горячую благодарность. Ее газета просто чудо! Особенно мне нравится рубрика «Спросите совета у Генриетты».
– Я передам, спасибо.
Томас сел за руль, Леонора устроилась рядом, а Кэсси и Дэки заняли заднее сиденье. Двери закрыты, ремни пристегнуты, Ренч счастлив, и все готовы тронуться в путь. Томас завел мотор и ворчливо сказал:
– Должен признаться, пожилая леди произвела на меня впечатление. Теперь я понимаю, что такое начальник секретариата факультета, и признаю, что это сила, с которой нельзя не считаться.
– Точно. Да университет вообще не сможет существовать без таких, как Маргарет Льюис, – подтвердила Леонора.
– А что теперь? – спросила Кэсси.
– Наш следующий шаг очевиден, – отозвался Томас, плавно выезжая с парковки. – Мы должны разыскать Эндрю Грейсона.
– Без проблем. – Дэки достал из кармана портативный переносной компьютер, размером чуть больше обычной записной книжки. – Если этот парень жив, мы его найдем. Ну, то есть если он мертв, то все равно найдем, но толку от покойника не будет.
Несколько минут прошли в относительной тишине. Дэки возился с компьютером, а остальные думали о своем. Наконец Дэки возвестил:
– Ну вот, нашел. Угодно знать его нынешний адрес?
– Так быстро? – удивилась Леонора.
– А ты уверен, что это именно тот Эндрю Грейсон? – Томас взглянул на брата в зеркальце заднего вида.
– По возрасту подходит. – Дэки опять начал нажимать кнопки. – Так, смотрим: он на пенсии. Номер его социальной страховки я нашел в файлах колледжа. Да вот и записи: два с половиной года работал в Юбенкс-колледже. Ну точно, вот и дата. Во время убийства он еще числился в штате.
– Значит, это он! – Томаса охватил охотничий азарт. – И что поделывал наш герой последние тридцать лет?
– Ну ты уж прямо хочешь все и сразу, – попенял ему брат. – Чтобы собрать такие сведения, мне нужно время. Но одно я могу сказать уже сейчас и с абсолютной уверенностью: этот человек не пытается спрятаться. Уж не знаю, как у него сложились дела с академической карьерой, но он живет в приличном районе, а значит, каким-то образом сумел заработать неплохие деньги.
– И где же он живет? – спросила Кэсси.
– Остров Мерсер. Это чуть ли не посреди озера Вашингтона, на полпути между Сиэтлом и Бельвью.
– Ого, это не просто приличный район, это место, где селятся богачи, – присвистнул Томас.
– Думаю, нам стоит поговорить с этим человеком лично, – сказала вдруг Леонора. – И нет никакого смысла откладывать. Если рвануть туда прямо сейчас, то мы уже через два часа будем в Сиэтле.
– Мне это представляется неэффективным, – возразил Томас. – Какой смысл ехать всем? Я предлагаю следующий план: мы с Леонорой едем и пытаемся поговорить с Грейсоном лично, а тем временем Дэки залезет в компьютер и соберет всю возможную информацию, ориентируясь на новые сведения, которыми нас любезно снабдила Маргарет Льюис.
– Ты прав, – согласился брат. – Тем более что у Кэсси сегодня занятия, так что она все равно не смогла бы поехать.
– Тогда решено. – Томас повернул к дому Дэки. – Мы с Леонорой позвоним вам, как только поговорим с Грейсоном.
Глава 16
Глава 17
– Понятия не имею. Он быстро собрал вещички и покинул Уинг-Коув без лишнего шума… Честно признаться, я время от времени вспоминала о нем: это был необыкновенно привлекательный мужчина. Да и с профессиональной точки зрения он был великолепен: факультет много потерял с его уходом.
– Маргарет, а вы верите в то, что именно Грейсон убил Себастьяна? – спросил Томас.
– Нет, – быстро ответила та. – Тогда не верила и сейчас так не думаю.
– Но почему? – удивилась Кэсси.
– Да потому, что мне было доподлинно известно об окончании их отношений. Это случилось приблизительно за месяц до убийства. Инициатором разрыва был Эндрю. А причиной – все менее адекватное поведение Себастьяна Юбенкса.
Полчаса спустя, когда они собрались уходить, Леонора остановилась у столика и указала на компьютер:
– Вы выходите в Интернет?
– О да! – Маргарет оживилась. – Не знаю, что бы я делала, если бы не имела возможности каждый день общаться с друзьями!
– А вы, случайно, не читаете «Глория газетт»?
– Я жду каждого выпуска с нетерпением и прочитываю все до последней строчки. Но откуда вы-то, такая молодая, узнали о «Глория газетт»?
– Это детище моей бабушки. Она издатель и главный редактор, – не без гордости ответила Леонора.
– Да что вы! – Глаза Маргарет блестели от удовольствия. – Передайте ей мой привет и горячую благодарность. Ее газета просто чудо! Особенно мне нравится рубрика «Спросите совета у Генриетты».
– Я передам, спасибо.
Томас сел за руль, Леонора устроилась рядом, а Кэсси и Дэки заняли заднее сиденье. Двери закрыты, ремни пристегнуты, Ренч счастлив, и все готовы тронуться в путь. Томас завел мотор и ворчливо сказал:
– Должен признаться, пожилая леди произвела на меня впечатление. Теперь я понимаю, что такое начальник секретариата факультета, и признаю, что это сила, с которой нельзя не считаться.
– Точно. Да университет вообще не сможет существовать без таких, как Маргарет Льюис, – подтвердила Леонора.
– А что теперь? – спросила Кэсси.
– Наш следующий шаг очевиден, – отозвался Томас, плавно выезжая с парковки. – Мы должны разыскать Эндрю Грейсона.
– Без проблем. – Дэки достал из кармана портативный переносной компьютер, размером чуть больше обычной записной книжки. – Если этот парень жив, мы его найдем. Ну, то есть если он мертв, то все равно найдем, но толку от покойника не будет.
Несколько минут прошли в относительной тишине. Дэки возился с компьютером, а остальные думали о своем. Наконец Дэки возвестил:
– Ну вот, нашел. Угодно знать его нынешний адрес?
– Так быстро? – удивилась Леонора.
– А ты уверен, что это именно тот Эндрю Грейсон? – Томас взглянул на брата в зеркальце заднего вида.
– По возрасту подходит. – Дэки опять начал нажимать кнопки. – Так, смотрим: он на пенсии. Номер его социальной страховки я нашел в файлах колледжа. Да вот и записи: два с половиной года работал в Юбенкс-колледже. Ну точно, вот и дата. Во время убийства он еще числился в штате.
– Значит, это он! – Томаса охватил охотничий азарт. – И что поделывал наш герой последние тридцать лет?
– Ну ты уж прямо хочешь все и сразу, – попенял ему брат. – Чтобы собрать такие сведения, мне нужно время. Но одно я могу сказать уже сейчас и с абсолютной уверенностью: этот человек не пытается спрятаться. Уж не знаю, как у него сложились дела с академической карьерой, но он живет в приличном районе, а значит, каким-то образом сумел заработать неплохие деньги.
– И где же он живет? – спросила Кэсси.
– Остров Мерсер. Это чуть ли не посреди озера Вашингтона, на полпути между Сиэтлом и Бельвью.
– Ого, это не просто приличный район, это место, где селятся богачи, – присвистнул Томас.
– Думаю, нам стоит поговорить с этим человеком лично, – сказала вдруг Леонора. – И нет никакого смысла откладывать. Если рвануть туда прямо сейчас, то мы уже через два часа будем в Сиэтле.
– Мне это представляется неэффективным, – возразил Томас. – Какой смысл ехать всем? Я предлагаю следующий план: мы с Леонорой едем и пытаемся поговорить с Грейсоном лично, а тем временем Дэки залезет в компьютер и соберет всю возможную информацию, ориентируясь на новые сведения, которыми нас любезно снабдила Маргарет Льюис.
– Ты прав, – согласился брат. – Тем более что у Кэсси сегодня занятия, так что она все равно не смогла бы поехать.
– Тогда решено. – Томас повернул к дому Дэки. – Мы с Леонорой позвоним вам, как только поговорим с Грейсоном.
Глава 16
Кэсси вошла в коттедж и остановилась в полутемной прихожей. Дэки закрыл дверь и теперь мучительно пытался выразить словами собственные чувства.
– Спасибо… – Это прозвучало невыразительно, и он попробовал еще раз: – Если бы не твоя идея и не встреча с Маргарет, мы до сих пор пребывали бы в тупике.
– Рада была помочь.
– Не знаю, чем все это кончится, но главное – дело хоть как-то сдвинулось с мертвой точки.
К его разочарованию, Кэсси явно не собиралась снять куртку и пройти в дом. Она взглянула на часы:
– Извини, мне пора бежать. У меня сегодня весьма плотное расписание, и я хочу успеть поесть до занятий, а то потом будет некогда.
Разочарование охватило Дэки. Она собирается уходить! Но ему ужасно не хотелось ее отпускать. Почему бы им не поболтать, не обсудить все то новое, что удалось узнать от Маргарет Льюис? А потом он показал бы ей, как нужно выискивать информацию в Интернете. Черт, да он мог бы и о погоде поговорить, лишь бы она не бросала его. Дэки беспомощно оглянулся, и взгляд его остановился на батоне хлеба, который сиротливо лежал на столе в кухне. Вообще-то он не успел прибраться после завтрака.
– Да, мне тоже надо будет поработать, – небрежно сказал он. – Я как раз собирался съесть сандвич. Хочешь, сделаю и на твою долю?
Мгновение она колебалась, потом пожала плечами и сказала:
– Ладно.
Секундный восторг и новый приступ паники: а из чего он собирается сделать эти чертовы сандвичи? Ну, хлеб можно засунуть в тостер, и тогда никто не догадается, что он слегка засох. А вот есть ли в холодильнике что-нибудь еще? Кажется, должен быть сыр.
Дэки направился в сторону кухни и вдруг замер на пороге гостиной. В комнате было темно, словно в пещере. Ну да, ведь шторы, как всегда, закрыты. Господи, неужели Кэсси каждый раз приходила с улицы и видела такую картину: темная, тоскливая комната, а в ней он – тоже тоскливый. Вот ужас-то.
– Пожалуй, надо открыть шторы. – И Дэки решительно направился к ближайшему окну.
– Прекрасная мысль. – Кэсси улыбнулась.
Когда Дэки закончил с окнами, он оглядел комнату и пришел к выводу, что она все еще выглядит мрачновато. Тогда он включил пару ламп и прошел, наконец, в кухню.
Сегодня определенно был счастливый день: сыр нашелся и даже не успел заплесневеть. И батон выглядит вполне прилично. Пока он делал сандвичи, Кэсси сварила кофе. Дэки очень нравилось ее присутствие. Это было удивительно приятно. «Интересно, что она чувствует по этому поводу?» – подумал он.
– К сожалению, это далеко не лазанья и не яблочный пирог, – покаянно произнес он, водружая на стол тарелку с сандвичами. – Мне давно следовало сходить в магазин и пополнить свои запасы.
– Ничего. – Она села напротив и потянулась к хлебу и сыру. – Я голодна, так что сандвич тоже неплохо.
Дэки смотрел, как она ест, и чувствовал себя счастливым. И почему он никогда не приглашал ее на обед?
Кэсси, смутившись от пристального взгляда, спросила:
– Что-то не так?
– Нет-нет, что ты. – Он растерялся и поспешно принялся за свой сандвич.
Некоторое время они ели молча, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Потом Кэсси сказала:
– Я хочу… должна задать тебе один вопрос, Дэки.
– Все, что угодно. Спрашивай.
– Когда расследование закончится, ты сможешь оставить воспоминания о Бетани в прошлом? Или она будет преследовать тебя всю жизнь?
Дэки замер и смотрел на девушку в немом изумлении.
– Это важно для меня, – пояснила она. И терпеливо ждала, пока он собирался с мыслями. Наконец Дэки решился заговорить. Он тщательно подбирал слова, понимая, что от этого разговора может зависеть их будущее.
– Все было очень непросто в последнее время, – произнес он. – Я сказал Бетани, что хочу развестись. Это было за три дня до ее смерти. Когда она погибла, я чувствовал себя виноватым. Ведь я должен был заботиться о ней. Но… Я тоже человек и хотел получить кое-что взамен своей заботы. А она не могла мне этого дать.
– Чего же ты хотел?
– Жену. – Он грустно усмехнулся. – Женщину, которая спала бы со мной, а не у себя в кабинете. И иногда вспоминала бы, что я муж, а не секретарь и не дворецкий. Еще я хотел детей. А она сказала, что они будут мешать ее работе.
– Я поняла. А как она отнеслась к тому, что ты захотел вернуть себе свободу?
– Честно сказать, я даже не уверен, что она слушала меня. В последние несколько недель она не могла думать ни о чем, кроме своей зеркальной теории. Она просто посмотрела сквозь меня и сказала, что мы поговорим об этом позже, когда у нее будет время. Потом она два дня не ночевала дома. А на третью ночь появился Эд Стовал и сообщил мне, что ее машина, которая двигалась по шоссе, вылетела с дороги и упала со скалы.
– Не подумай, что я хочу причинить тебе боль… но ты уверен, что в ее жизни не было другого мужчины?
– Абсолютно. Тебе трудно понять мою уверенность, потому что ты не знала Бетани. Она не интересовалась ничем, кроме своей работы, и просто не могла тратить драгоценное время на романы и прочие глупости.
Кэсси кивнула с пониманием:
– Это лишь усугубило твое чувство вины, да?
– Да. Если бы у нее и правда была интрижка с кем-то, я бы не переживал. А так я знал, что нужен ей, чтобы присматривать за всем, а я подвел ее, потребовал развод.
– И расследование, которое вы ведете, – это что-то вроде последнего долга?
– Да.
– А знаешь, это благородно и мне нравится, – сказала вдруг Кэсси. – Честно, я хотела бы знать, что кто-то докопается до правды, если со мной случится… что-то загадочное.
– Я… я докопался бы, – медленно сказал Дэки. Ему показалось, что слова прозвучали неубедительно, и он добавил: – Я докопался бы до чего угодно ради тебя… – Это тоже было не совсем то. – Черт, я просто не хочу думать, что с тобой может что-то случиться!
– Вот и хорошо, – отозвалась Кэсси. – Я тоже не хочу, чтобы с тобой приключилось что-то плохое.
Дэки был на седьмом небе. Конечно, эти слова нельзя было счесть за признание в любви, но он готов был довольствоваться и этим. Пока.
Томас остановил машину на подъездной аллее у дома Эндрю Грейсона. Леонора разглядывала дом и его окрестности. Удивительно приятное место, кроме того, участок захватывает значительный кусок берега. Дом – современной архитектуры, легкий и изящный – окружен зеленью деревьев и лужаек. Должно быть, из него открывается замечательный вид на озеро и высокие башни делового района Сиэтла. Аллея заканчивалась гаражом, подле которого стояли две дорогие европейские машины.
– Дэки был прав, – задумчиво подвела итог своим наблюдениям Леонора, – что бы ни произошло с Эндрю Грейсоном после убийства, его финансовое положение не пострадало.
– Когда я договаривался с ним о встрече по телефону, у меня создалось впечатление, что он не имеет ничего против обсуждения событий в Юбенксе.
Они вышли из машины и направились к дому. Томас протянул руку к звонку, но не успел коснуться его, как двери распахнулись. На пороге стоял седой мужчина. У него было породистое лицо с правильными, приятными чертами. Леонора оценила кремовую сорочку и брюки, явно сшитые на заказ. В темных глазах мужчины светились недюжинный ум и некоторая настороженность.
– Мисс Хаттон и мистер Уокер? Проходите, прошу вас. Я Эндрю Грейсон.
– Спасибо, – сказала Леонора.
– Зовите меня Томас. – Уокер протянул руку.
Эндрю ответил крепким пожатием и с интересом взглянул на синяк под глазом своего гостя.
– Позвольте полюбопытствовать, как вас угораздило?
– Ради Бога, но я предпочел бы рассказывать по порядку.
– Тогда прошу за мной.
Хозяин привел их в гостиную. В этой светлой и просторной комнате архитектор удачно объединил пространство первого и второго этажей. Огромное окно занимало почти всю стену. Прямо из него можно было ступить на зеленую лужайку, которая спускалась к озеру. Там, у небольшой частной пристани, покачивалась изящная яхта. Подле нее суетился мужчина приблизительно одних с Эндрю лет, только лысеющий и полноватый.
– Это мой партнер, Бен Маттис, – сказал хозяин и махнул рукой в сторону обтянутых кожей кресел: – Садитесь, прошу вас.
– Мы благодарны вам за то, что нашли время встретиться, да еще буквально сразу после моего звонка, – сказал Томас.
Эндрю легко опустился на кожаный диван и с непринужденным изяществом откинулся на подушки.
– Должен сказать, вы меня заинтриговали. Пока вы были в дороге, я прочитал в Интернете отчеты о смерти двух упомянутых вами женщин. И не нашел ровным счетом ничего, что могло бы связать их с тем давним убийством.
Томас взглянул на Леонору, она кивнула, и он заговорил:
– Мы сами не можем утверждать с уверенностью, что такая связь существует. Но мы знаем наверняка, что незадолго до своей смерти Бетани Уокер интересовалась обстоятельствами убийства Себастьяна Юбенкса. Вторая женщина, Мередит Спунер, нашла газетные вырезки по этому делу, которые Бетани пыталась от кого-то спрятать. Мередит погибла вскоре после этого. Обе женщины проводили очень много времени в Зеркальном доме, и обе подозревались в употреблении наркотиков.
– Но мы можем с уверенностью сказать, что эти слухи беспочвенны, – сказала Леонора. – Ни Бетани, ни Мередит никогда не употребляли наркотиков.
– И это все, что у вас есть? – спросил Эндрю.
– Ну, есть еще вот это. – Томас жестом указал на свой синяк. – Вчера вечером какой-то парень пытался спихнуть меня с моста в залив. Он был по уши накачан «дурью», и шеф полиции почти уверен, что если он очухается, то ничего не вспомнит о нападении.
– Но почему этот случай надо как-то связывать с остальным делом? Вы могли стать случайной жертвой.
– Я уверен, что к этому нападению приложил руку некий мошенник по имени Алекс Роудс. Он не хочет, чтобы мы продолжали свое расследование.
– Должен признать, что вам удалось копнуть действительно глубоко, коль уж вы нашли меня, – задумчиво сказал Грейсон. – В свое время администрация колледжа предприняла беспрецедентные меры по сокрытию моей связи с Себастьяном. Меня убедительно попросили подать в отставку, и никто даже не упомянул моего имени в газетах.
– Мы немного побеседовали с Маргарет Льюис, – подала голос Леонора.
Эндрю явно был приятно удивлен:
– Начальница секретариата? Рад слышать, что она здравствует до сих пор. Это удивительная женщина. И очень компетентная.
– Вы знаете что-нибудь об убийстве Себастьяна Юбенкса? – спросил Томас.
– К сожалению, мне просто нечего вам сказать. Ну, разве что заверить, что я не убивал его. И я никогда не слышал о человеке по имени Алекс Роудс. Мне жаль… Но, если хотите, я мог бы вам рассказать о том, что за человек был Себастьян Юбенкс.
– Маргарет говорила, что с течением времени он становился все более эксцентричным, – заметила Леонора.
Эндрю фыркнул:
– Он был таким с самого начала. Ничто не имело значения, кроме математики. Мне приходилось следить, чтобы он регулярно мылся и менял белье. Но в тот период ситуация ухудшилась. Он стал не просто странным, он превратился в одержимого работой человека.
– Одержимость – это очень сильное чувство, – заметил Томас.
– Я знаю и намеренно употребил именно это слово. Иногда мне казалось, что он уже не осознает, в каком мире живет. Конечно, это не было просто безумием – он был гений. Не многие это понимают, так какой не успел прожить достаточно долго, чтобы оставить в науке сколько-нибудь заметный след. Но я был рядом и наблюдал, как работал его мозг, – это потрясало.
– Он оказался не первым гением, которого сгубили его же способности.
– Да. – Эндрю словно очнулся от воспоминаний. – Но мы расстались не из-за гениальности Себастьяна, а из-за его паранойи. А после того как его убили, я мучился от мысли, что, возможно, эти параноидальные идеи имели под собой некоторое основание.
– То есть вы не поверили в историю с грабителем, которого он якобы спугнул? – спросил Томас.
– Сначала поверил. Видите ли, я точно знал, что я не убивал, а других близких у него не было – ни друзей, ни врагов. Но потом я думал об этом деле и пришел к другим выводам. Впрочем, все они чисто умозрительные. У меня нет ни одного доказательства.
– Мы с удовольствием выслушаем ваши умозрительные заключения, – сказала Леонора. – Большинство наших теорий основаны на столь же бездоказательных догадках, а потому мы готовы сложить ваши фантазии с нашими и посмотреть, что получится.
– Раз вы того хотите, – протянул Эндрю. – Но хочу еще раз подчеркнуть, что вряд ли вам удастся доказать мою теорию.
– Так почему же убили Юбенкса? – нетерпеливо спросил Томас.
– Это была старая, как мир, причина.
– Кто-то застукал его в постели с чьей-то женой? Или мужем? – с недоумением переспросил Уокер.
– Нет, – покачал головой Эндрю. – Кто-то решил присвоить результаты его трудов и выдать за свои собственные.
– Не может быть! – воскликнула Леонора. – Украсть его результаты? Буквально?
– А что вас удивляет? – Эндрю закинул ногу на ногу и печально кивал головой. – Научный мир тоже живет по теории Дарвина. Я проверил ваши данные – ведь вы работали в библиотеке Пирси-колледжа, не правда ли? А значит, должны знать об этом не хуже моего.
– Да, конечно. – Леонора нервно поправила очки. – Я знаю, что ученые мужи бывают не слишком щепетильны. Но совершить убийство ради того, чтобы украсть научный труд, – это как-то… я о таком никогда не слышала.
– Спросите любого полицейского, и он вам расскажет, что убивают и за меньшее, – возразил Грейсон. – Но в данном случае речь не идет о публикации в малоизвестном научном журнале, которую прочтут дай Бог два десятка людей и забудут через несколько недель.
Он вдруг замолчал. Леонора и Томас сидели тихо, и через несколько минут Эндрю продолжил:
– В то время в университете лишь два человека в полной мере представляли себе суть и значение работ Себастьяна. Он мне много рассказывал о своих теориях. Я вообще оказался идеальным слушателем: с одной стороны, я кое-что понимал, но Себастьян мог пребывать в спокойной уверенности, что я не стану красть его идеи.
– Почему? – спросил Томас.
– Я всегда работал на кафедре программирования, и это было моим делом. Вообще я в большей степени инженер, чем математик. У меня мозги устроены по-другому. И даже имей я неограниченный доступ к его записям – чего, кстати, не было, – мне никогда не удалось бы овладеть темой настолько, чтобы выдать его разработки за свои собственные.
– Но кто-то другой имел доступ к его бумагам и лучше владел предметом? – мягко спросила Леонора.
Эндрю помолчал, глядя на качающуюся у причала яхту.
– На карту было поставлено очень многое, – сказал он наконец. – Повторяю, речь шла не о статье по какому-то незначительному вопросу. Труды Себастьяна открывали дорогу к славе, деньгам… фактически к тому, чтобы обессмертить свое имя. На математическом факультете был в то время довольно молодой и очень амбициозный профессор, который обладал достаточной мерой таланта, чтобы верно оценить потенциал работ Себастьяна. Какое-то время они были коллегами, даже дружили… А потом поссорились, и Себастьян перестал ему доверять.
– Что вы хотите сказать? – нетерпеливо спросил Томас.
– Я много лет занимался самокопанием, – печально продолжал Грейсон. – Все думал, что было бы, если бы я принял всерьез его страхи. Возможно, я мог бы что-то предпринять… Но что?
– Не думаю, что вы могли что-то сделать, – промолвила Леонора. – Ведь вам не приходило в голову, что кто-то может убить Себастьяна ради того, чтобы украсть результаты его трудов.
– Нет, – подтвердил Эндрю. – В то время мне и в голову не могло прийти, что Осборн Керн пойдет на убийство ради возможности прочесть свое имя в учебнике математики.
– Спасибо… – Это прозвучало невыразительно, и он попробовал еще раз: – Если бы не твоя идея и не встреча с Маргарет, мы до сих пор пребывали бы в тупике.
– Рада была помочь.
– Не знаю, чем все это кончится, но главное – дело хоть как-то сдвинулось с мертвой точки.
К его разочарованию, Кэсси явно не собиралась снять куртку и пройти в дом. Она взглянула на часы:
– Извини, мне пора бежать. У меня сегодня весьма плотное расписание, и я хочу успеть поесть до занятий, а то потом будет некогда.
Разочарование охватило Дэки. Она собирается уходить! Но ему ужасно не хотелось ее отпускать. Почему бы им не поболтать, не обсудить все то новое, что удалось узнать от Маргарет Льюис? А потом он показал бы ей, как нужно выискивать информацию в Интернете. Черт, да он мог бы и о погоде поговорить, лишь бы она не бросала его. Дэки беспомощно оглянулся, и взгляд его остановился на батоне хлеба, который сиротливо лежал на столе в кухне. Вообще-то он не успел прибраться после завтрака.
– Да, мне тоже надо будет поработать, – небрежно сказал он. – Я как раз собирался съесть сандвич. Хочешь, сделаю и на твою долю?
Мгновение она колебалась, потом пожала плечами и сказала:
– Ладно.
Секундный восторг и новый приступ паники: а из чего он собирается сделать эти чертовы сандвичи? Ну, хлеб можно засунуть в тостер, и тогда никто не догадается, что он слегка засох. А вот есть ли в холодильнике что-нибудь еще? Кажется, должен быть сыр.
Дэки направился в сторону кухни и вдруг замер на пороге гостиной. В комнате было темно, словно в пещере. Ну да, ведь шторы, как всегда, закрыты. Господи, неужели Кэсси каждый раз приходила с улицы и видела такую картину: темная, тоскливая комната, а в ней он – тоже тоскливый. Вот ужас-то.
– Пожалуй, надо открыть шторы. – И Дэки решительно направился к ближайшему окну.
– Прекрасная мысль. – Кэсси улыбнулась.
Когда Дэки закончил с окнами, он оглядел комнату и пришел к выводу, что она все еще выглядит мрачновато. Тогда он включил пару ламп и прошел, наконец, в кухню.
Сегодня определенно был счастливый день: сыр нашелся и даже не успел заплесневеть. И батон выглядит вполне прилично. Пока он делал сандвичи, Кэсси сварила кофе. Дэки очень нравилось ее присутствие. Это было удивительно приятно. «Интересно, что она чувствует по этому поводу?» – подумал он.
– К сожалению, это далеко не лазанья и не яблочный пирог, – покаянно произнес он, водружая на стол тарелку с сандвичами. – Мне давно следовало сходить в магазин и пополнить свои запасы.
– Ничего. – Она села напротив и потянулась к хлебу и сыру. – Я голодна, так что сандвич тоже неплохо.
Дэки смотрел, как она ест, и чувствовал себя счастливым. И почему он никогда не приглашал ее на обед?
Кэсси, смутившись от пристального взгляда, спросила:
– Что-то не так?
– Нет-нет, что ты. – Он растерялся и поспешно принялся за свой сандвич.
Некоторое время они ели молча, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Потом Кэсси сказала:
– Я хочу… должна задать тебе один вопрос, Дэки.
– Все, что угодно. Спрашивай.
– Когда расследование закончится, ты сможешь оставить воспоминания о Бетани в прошлом? Или она будет преследовать тебя всю жизнь?
Дэки замер и смотрел на девушку в немом изумлении.
– Это важно для меня, – пояснила она. И терпеливо ждала, пока он собирался с мыслями. Наконец Дэки решился заговорить. Он тщательно подбирал слова, понимая, что от этого разговора может зависеть их будущее.
– Все было очень непросто в последнее время, – произнес он. – Я сказал Бетани, что хочу развестись. Это было за три дня до ее смерти. Когда она погибла, я чувствовал себя виноватым. Ведь я должен был заботиться о ней. Но… Я тоже человек и хотел получить кое-что взамен своей заботы. А она не могла мне этого дать.
– Чего же ты хотел?
– Жену. – Он грустно усмехнулся. – Женщину, которая спала бы со мной, а не у себя в кабинете. И иногда вспоминала бы, что я муж, а не секретарь и не дворецкий. Еще я хотел детей. А она сказала, что они будут мешать ее работе.
– Я поняла. А как она отнеслась к тому, что ты захотел вернуть себе свободу?
– Честно сказать, я даже не уверен, что она слушала меня. В последние несколько недель она не могла думать ни о чем, кроме своей зеркальной теории. Она просто посмотрела сквозь меня и сказала, что мы поговорим об этом позже, когда у нее будет время. Потом она два дня не ночевала дома. А на третью ночь появился Эд Стовал и сообщил мне, что ее машина, которая двигалась по шоссе, вылетела с дороги и упала со скалы.
– Не подумай, что я хочу причинить тебе боль… но ты уверен, что в ее жизни не было другого мужчины?
– Абсолютно. Тебе трудно понять мою уверенность, потому что ты не знала Бетани. Она не интересовалась ничем, кроме своей работы, и просто не могла тратить драгоценное время на романы и прочие глупости.
Кэсси кивнула с пониманием:
– Это лишь усугубило твое чувство вины, да?
– Да. Если бы у нее и правда была интрижка с кем-то, я бы не переживал. А так я знал, что нужен ей, чтобы присматривать за всем, а я подвел ее, потребовал развод.
– И расследование, которое вы ведете, – это что-то вроде последнего долга?
– Да.
– А знаешь, это благородно и мне нравится, – сказала вдруг Кэсси. – Честно, я хотела бы знать, что кто-то докопается до правды, если со мной случится… что-то загадочное.
– Я… я докопался бы, – медленно сказал Дэки. Ему показалось, что слова прозвучали неубедительно, и он добавил: – Я докопался бы до чего угодно ради тебя… – Это тоже было не совсем то. – Черт, я просто не хочу думать, что с тобой может что-то случиться!
– Вот и хорошо, – отозвалась Кэсси. – Я тоже не хочу, чтобы с тобой приключилось что-то плохое.
Дэки был на седьмом небе. Конечно, эти слова нельзя было счесть за признание в любви, но он готов был довольствоваться и этим. Пока.
Томас остановил машину на подъездной аллее у дома Эндрю Грейсона. Леонора разглядывала дом и его окрестности. Удивительно приятное место, кроме того, участок захватывает значительный кусок берега. Дом – современной архитектуры, легкий и изящный – окружен зеленью деревьев и лужаек. Должно быть, из него открывается замечательный вид на озеро и высокие башни делового района Сиэтла. Аллея заканчивалась гаражом, подле которого стояли две дорогие европейские машины.
– Дэки был прав, – задумчиво подвела итог своим наблюдениям Леонора, – что бы ни произошло с Эндрю Грейсоном после убийства, его финансовое положение не пострадало.
– Когда я договаривался с ним о встрече по телефону, у меня создалось впечатление, что он не имеет ничего против обсуждения событий в Юбенксе.
Они вышли из машины и направились к дому. Томас протянул руку к звонку, но не успел коснуться его, как двери распахнулись. На пороге стоял седой мужчина. У него было породистое лицо с правильными, приятными чертами. Леонора оценила кремовую сорочку и брюки, явно сшитые на заказ. В темных глазах мужчины светились недюжинный ум и некоторая настороженность.
– Мисс Хаттон и мистер Уокер? Проходите, прошу вас. Я Эндрю Грейсон.
– Спасибо, – сказала Леонора.
– Зовите меня Томас. – Уокер протянул руку.
Эндрю ответил крепким пожатием и с интересом взглянул на синяк под глазом своего гостя.
– Позвольте полюбопытствовать, как вас угораздило?
– Ради Бога, но я предпочел бы рассказывать по порядку.
– Тогда прошу за мной.
Хозяин привел их в гостиную. В этой светлой и просторной комнате архитектор удачно объединил пространство первого и второго этажей. Огромное окно занимало почти всю стену. Прямо из него можно было ступить на зеленую лужайку, которая спускалась к озеру. Там, у небольшой частной пристани, покачивалась изящная яхта. Подле нее суетился мужчина приблизительно одних с Эндрю лет, только лысеющий и полноватый.
– Это мой партнер, Бен Маттис, – сказал хозяин и махнул рукой в сторону обтянутых кожей кресел: – Садитесь, прошу вас.
– Мы благодарны вам за то, что нашли время встретиться, да еще буквально сразу после моего звонка, – сказал Томас.
Эндрю легко опустился на кожаный диван и с непринужденным изяществом откинулся на подушки.
– Должен сказать, вы меня заинтриговали. Пока вы были в дороге, я прочитал в Интернете отчеты о смерти двух упомянутых вами женщин. И не нашел ровным счетом ничего, что могло бы связать их с тем давним убийством.
Томас взглянул на Леонору, она кивнула, и он заговорил:
– Мы сами не можем утверждать с уверенностью, что такая связь существует. Но мы знаем наверняка, что незадолго до своей смерти Бетани Уокер интересовалась обстоятельствами убийства Себастьяна Юбенкса. Вторая женщина, Мередит Спунер, нашла газетные вырезки по этому делу, которые Бетани пыталась от кого-то спрятать. Мередит погибла вскоре после этого. Обе женщины проводили очень много времени в Зеркальном доме, и обе подозревались в употреблении наркотиков.
– Но мы можем с уверенностью сказать, что эти слухи беспочвенны, – сказала Леонора. – Ни Бетани, ни Мередит никогда не употребляли наркотиков.
– И это все, что у вас есть? – спросил Эндрю.
– Ну, есть еще вот это. – Томас жестом указал на свой синяк. – Вчера вечером какой-то парень пытался спихнуть меня с моста в залив. Он был по уши накачан «дурью», и шеф полиции почти уверен, что если он очухается, то ничего не вспомнит о нападении.
– Но почему этот случай надо как-то связывать с остальным делом? Вы могли стать случайной жертвой.
– Я уверен, что к этому нападению приложил руку некий мошенник по имени Алекс Роудс. Он не хочет, чтобы мы продолжали свое расследование.
– Должен признать, что вам удалось копнуть действительно глубоко, коль уж вы нашли меня, – задумчиво сказал Грейсон. – В свое время администрация колледжа предприняла беспрецедентные меры по сокрытию моей связи с Себастьяном. Меня убедительно попросили подать в отставку, и никто даже не упомянул моего имени в газетах.
– Мы немного побеседовали с Маргарет Льюис, – подала голос Леонора.
Эндрю явно был приятно удивлен:
– Начальница секретариата? Рад слышать, что она здравствует до сих пор. Это удивительная женщина. И очень компетентная.
– Вы знаете что-нибудь об убийстве Себастьяна Юбенкса? – спросил Томас.
– К сожалению, мне просто нечего вам сказать. Ну, разве что заверить, что я не убивал его. И я никогда не слышал о человеке по имени Алекс Роудс. Мне жаль… Но, если хотите, я мог бы вам рассказать о том, что за человек был Себастьян Юбенкс.
– Маргарет говорила, что с течением времени он становился все более эксцентричным, – заметила Леонора.
Эндрю фыркнул:
– Он был таким с самого начала. Ничто не имело значения, кроме математики. Мне приходилось следить, чтобы он регулярно мылся и менял белье. Но в тот период ситуация ухудшилась. Он стал не просто странным, он превратился в одержимого работой человека.
– Одержимость – это очень сильное чувство, – заметил Томас.
– Я знаю и намеренно употребил именно это слово. Иногда мне казалось, что он уже не осознает, в каком мире живет. Конечно, это не было просто безумием – он был гений. Не многие это понимают, так какой не успел прожить достаточно долго, чтобы оставить в науке сколько-нибудь заметный след. Но я был рядом и наблюдал, как работал его мозг, – это потрясало.
– Он оказался не первым гением, которого сгубили его же способности.
– Да. – Эндрю словно очнулся от воспоминаний. – Но мы расстались не из-за гениальности Себастьяна, а из-за его паранойи. А после того как его убили, я мучился от мысли, что, возможно, эти параноидальные идеи имели под собой некоторое основание.
– То есть вы не поверили в историю с грабителем, которого он якобы спугнул? – спросил Томас.
– Сначала поверил. Видите ли, я точно знал, что я не убивал, а других близких у него не было – ни друзей, ни врагов. Но потом я думал об этом деле и пришел к другим выводам. Впрочем, все они чисто умозрительные. У меня нет ни одного доказательства.
– Мы с удовольствием выслушаем ваши умозрительные заключения, – сказала Леонора. – Большинство наших теорий основаны на столь же бездоказательных догадках, а потому мы готовы сложить ваши фантазии с нашими и посмотреть, что получится.
– Раз вы того хотите, – протянул Эндрю. – Но хочу еще раз подчеркнуть, что вряд ли вам удастся доказать мою теорию.
– Так почему же убили Юбенкса? – нетерпеливо спросил Томас.
– Это была старая, как мир, причина.
– Кто-то застукал его в постели с чьей-то женой? Или мужем? – с недоумением переспросил Уокер.
– Нет, – покачал головой Эндрю. – Кто-то решил присвоить результаты его трудов и выдать за свои собственные.
– Не может быть! – воскликнула Леонора. – Украсть его результаты? Буквально?
– А что вас удивляет? – Эндрю закинул ногу на ногу и печально кивал головой. – Научный мир тоже живет по теории Дарвина. Я проверил ваши данные – ведь вы работали в библиотеке Пирси-колледжа, не правда ли? А значит, должны знать об этом не хуже моего.
– Да, конечно. – Леонора нервно поправила очки. – Я знаю, что ученые мужи бывают не слишком щепетильны. Но совершить убийство ради того, чтобы украсть научный труд, – это как-то… я о таком никогда не слышала.
– Спросите любого полицейского, и он вам расскажет, что убивают и за меньшее, – возразил Грейсон. – Но в данном случае речь не идет о публикации в малоизвестном научном журнале, которую прочтут дай Бог два десятка людей и забудут через несколько недель.
Он вдруг замолчал. Леонора и Томас сидели тихо, и через несколько минут Эндрю продолжил:
– В то время в университете лишь два человека в полной мере представляли себе суть и значение работ Себастьяна. Он мне много рассказывал о своих теориях. Я вообще оказался идеальным слушателем: с одной стороны, я кое-что понимал, но Себастьян мог пребывать в спокойной уверенности, что я не стану красть его идеи.
– Почему? – спросил Томас.
– Я всегда работал на кафедре программирования, и это было моим делом. Вообще я в большей степени инженер, чем математик. У меня мозги устроены по-другому. И даже имей я неограниченный доступ к его записям – чего, кстати, не было, – мне никогда не удалось бы овладеть темой настолько, чтобы выдать его разработки за свои собственные.
– Но кто-то другой имел доступ к его бумагам и лучше владел предметом? – мягко спросила Леонора.
Эндрю помолчал, глядя на качающуюся у причала яхту.
– На карту было поставлено очень многое, – сказал он наконец. – Повторяю, речь шла не о статье по какому-то незначительному вопросу. Труды Себастьяна открывали дорогу к славе, деньгам… фактически к тому, чтобы обессмертить свое имя. На математическом факультете был в то время довольно молодой и очень амбициозный профессор, который обладал достаточной мерой таланта, чтобы верно оценить потенциал работ Себастьяна. Какое-то время они были коллегами, даже дружили… А потом поссорились, и Себастьян перестал ему доверять.
– Что вы хотите сказать? – нетерпеливо спросил Томас.
– Я много лет занимался самокопанием, – печально продолжал Грейсон. – Все думал, что было бы, если бы я принял всерьез его страхи. Возможно, я мог бы что-то предпринять… Но что?
– Не думаю, что вы могли что-то сделать, – промолвила Леонора. – Ведь вам не приходило в голову, что кто-то может убить Себастьяна ради того, чтобы украсть результаты его трудов.
– Нет, – подтвердил Эндрю. – В то время мне и в голову не могло прийти, что Осборн Керн пойдет на убийство ради возможности прочесть свое имя в учебнике математики.
Глава 17
Они уже прощались на пороге, когда Эндрю задумчиво сказал:
– Знаете, убийство Себастьяна стало для меня своего рода поворотным моментом. Я взглянул на свою жизнь, представил, что ждет меня в будущем, и понял, что преподавание в высшем учебном заведении – не моя стезя. Я устроился в одну небольшую компанию по разработке программного обеспечения для компьютеров. Познакомился там с Беном. Вскоре дела компании пошли в гору, и мы немного заработали.
– Да, мы так и поняли. – Томас окинул восхищенным взглядом дом и окрестности.
– Скажите, как вы собираетесь использовать полученную от меня информацию? – спросил Грейсон.
Леонора и Томас посмотрели друг на друга, потом, не сговариваясь, одновременно пожали плечами.
– Пока даже представления не имеем, – пояснил Томас. – Слишком много кусочков не хватает в мозаике. Расследование еще далеко от завершения.
– Если вы докопаетесь до чего-то конкретного, сообщите, пожалуйста.
– Непременно, – заверил его Томас.
– Хотелось бы знать, как же все произошло на самом деле. Себастьян был очень трудный человек. Гениальный и эксцентричный. Он мог свести с ума любого своими чудачествами. Манеры и умение вести себя в обществе у него отсутствовали начисто. Но все же… долгое время мы с ним были друзьями и даже больше… И я хотел бы, чтобы в учебниках под тем чертовым алгоритмом стояло именно его имя. Так будет справедливо.
Леонора хотела что-то сказать, но в этот момент на аллее показался большой черный автомобиль. Он плавно затормозил у ворот. За рулем сидела молодая женщина, а на заднем сиденье – двое ребятишек.
– Это моя племянница и ее близняшки, – заулыбался Эндрю, но тут же нахмурился и резко добавил: – Этот сукин сын, их отец, подал на развод в прошлом году. Женился на своей бывшей подружке. И теперь у него просто нет времени на детей. Девочки стали хуже учиться в школе. Ну, вы же знаете, как это бывает.
– Да уж. – Томас вспомнил, как упали его баллы после развода родителей. – Знаем.
– На семейном совете было решено, что девочкам надо найти наставника-мужчину, чтобы он мог служить для них неким идеалом. А то бедняжки вырастут, полагая, что все мужики такие же безответственные сволочи, как их папаша. Так что два раза в неделю я сижу с детьми. – Эндрю посмотрел на Леонору и Томаса с гордостью. – И почему бы нет? В конце концов я мужчина, надежный, умный, и у меня полно времени, потому что я на пенсии.
Между тем дверцы машины распахнулись, и девочки бросились навстречу дяде.
– Дядя Эндрю!
– Дядя Эндрю!
– Кроме того, я занимаюсь с ними математикой, – с улыбкой глядя на девочек, сказал Грейсон. – И мы исправили почти все двойки.
– Здорово, – сказала Леонора.
– Жаль, что у меня не было такого дядюшки, – добавил Томас.
Когда они подъезжали к Уинг-Коув, день уже близился к концу. Большую часть пути их сопровождал небольшой туман или изморось, но стоило повернуть к университету, как хлынул проливной дождь.
Всю дорогу Томас и Леонора обсуждали новые факты, которые им удалось узнать. Постепенно разговор пошел по кругу.
– Ты должен признать, что кое-какие части головоломки встали на место, – говорила Леонора. – Мы искали связь между событиями и теперь можем строить нашу гипотезу, опираясь на слова Грейсона. Предположим, в ходе своей работы Бетани заподозрила, что именно Себастьян Юбенкс разработал тот самый пресловутый алгоритм. Тогда она вполне могла прийти к заключению, что Осборн Керн украл его. И что должно было произойти, если она обвинила его в краже, присвоении чужого открытия и убийстве?
– То есть ты думаешь, Керн убил ее, чтобы заставить замолчать? – Томас пристально смотрел на дорогу: дворники не справлялись, потоки воды заливали стекло, и видимость была минимальной.
– Мне это представляется вполне логичным. Если он убил ради славы и денег тридцать лет назад, то сейчас вполне мог решиться на второе убийство.
– Но тогда при чем здесь Мередит? Как она могла узнать об открытии? Ее абсолютно не интересовала математика.
– Керн стал богатым человеком. Она могла шантажировать его.
– Ну, это возможно. – Томас снизил скорость, так как сумерки быстро сгущались и видимость еще ухудшилась. – Если она потребовала денег, он мог ее убить. Но все же я не пойму, какое отношение ко всему этому имеет Алекс Роудс и откуда взялись слухи о наркотиках?
Леонора задумалась. Они ехали вдоль обрыва, дорога шла по краю скалы. Внизу плескались холодные, темные воды залива. В зеркале заднего вида блеснули фары быстро приближающегося автомобиля. Томас механически отметил, что та машина двигается слишком быстро для такой скверной дороги. Потом он сделал очередной поворот и фары пропали из виду.
– Роудс живет в городе больше года, – задумчиво сказал Томас. – Кто знает, вдруг он получил от одного из своих пациентов какую-нибудь информацию об убийстве Юбенкса. Почему ты думаешь, что ни у кого, кроме Маргарет Льюис и Эндрю, не было подозрений на этот счет?
– Знаете, убийство Себастьяна стало для меня своего рода поворотным моментом. Я взглянул на свою жизнь, представил, что ждет меня в будущем, и понял, что преподавание в высшем учебном заведении – не моя стезя. Я устроился в одну небольшую компанию по разработке программного обеспечения для компьютеров. Познакомился там с Беном. Вскоре дела компании пошли в гору, и мы немного заработали.
– Да, мы так и поняли. – Томас окинул восхищенным взглядом дом и окрестности.
– Скажите, как вы собираетесь использовать полученную от меня информацию? – спросил Грейсон.
Леонора и Томас посмотрели друг на друга, потом, не сговариваясь, одновременно пожали плечами.
– Пока даже представления не имеем, – пояснил Томас. – Слишком много кусочков не хватает в мозаике. Расследование еще далеко от завершения.
– Если вы докопаетесь до чего-то конкретного, сообщите, пожалуйста.
– Непременно, – заверил его Томас.
– Хотелось бы знать, как же все произошло на самом деле. Себастьян был очень трудный человек. Гениальный и эксцентричный. Он мог свести с ума любого своими чудачествами. Манеры и умение вести себя в обществе у него отсутствовали начисто. Но все же… долгое время мы с ним были друзьями и даже больше… И я хотел бы, чтобы в учебниках под тем чертовым алгоритмом стояло именно его имя. Так будет справедливо.
Леонора хотела что-то сказать, но в этот момент на аллее показался большой черный автомобиль. Он плавно затормозил у ворот. За рулем сидела молодая женщина, а на заднем сиденье – двое ребятишек.
– Это моя племянница и ее близняшки, – заулыбался Эндрю, но тут же нахмурился и резко добавил: – Этот сукин сын, их отец, подал на развод в прошлом году. Женился на своей бывшей подружке. И теперь у него просто нет времени на детей. Девочки стали хуже учиться в школе. Ну, вы же знаете, как это бывает.
– Да уж. – Томас вспомнил, как упали его баллы после развода родителей. – Знаем.
– На семейном совете было решено, что девочкам надо найти наставника-мужчину, чтобы он мог служить для них неким идеалом. А то бедняжки вырастут, полагая, что все мужики такие же безответственные сволочи, как их папаша. Так что два раза в неделю я сижу с детьми. – Эндрю посмотрел на Леонору и Томаса с гордостью. – И почему бы нет? В конце концов я мужчина, надежный, умный, и у меня полно времени, потому что я на пенсии.
Между тем дверцы машины распахнулись, и девочки бросились навстречу дяде.
– Дядя Эндрю!
– Дядя Эндрю!
– Кроме того, я занимаюсь с ними математикой, – с улыбкой глядя на девочек, сказал Грейсон. – И мы исправили почти все двойки.
– Здорово, – сказала Леонора.
– Жаль, что у меня не было такого дядюшки, – добавил Томас.
Когда они подъезжали к Уинг-Коув, день уже близился к концу. Большую часть пути их сопровождал небольшой туман или изморось, но стоило повернуть к университету, как хлынул проливной дождь.
Всю дорогу Томас и Леонора обсуждали новые факты, которые им удалось узнать. Постепенно разговор пошел по кругу.
– Ты должен признать, что кое-какие части головоломки встали на место, – говорила Леонора. – Мы искали связь между событиями и теперь можем строить нашу гипотезу, опираясь на слова Грейсона. Предположим, в ходе своей работы Бетани заподозрила, что именно Себастьян Юбенкс разработал тот самый пресловутый алгоритм. Тогда она вполне могла прийти к заключению, что Осборн Керн украл его. И что должно было произойти, если она обвинила его в краже, присвоении чужого открытия и убийстве?
– То есть ты думаешь, Керн убил ее, чтобы заставить замолчать? – Томас пристально смотрел на дорогу: дворники не справлялись, потоки воды заливали стекло, и видимость была минимальной.
– Мне это представляется вполне логичным. Если он убил ради славы и денег тридцать лет назад, то сейчас вполне мог решиться на второе убийство.
– Но тогда при чем здесь Мередит? Как она могла узнать об открытии? Ее абсолютно не интересовала математика.
– Керн стал богатым человеком. Она могла шантажировать его.
– Ну, это возможно. – Томас снизил скорость, так как сумерки быстро сгущались и видимость еще ухудшилась. – Если она потребовала денег, он мог ее убить. Но все же я не пойму, какое отношение ко всему этому имеет Алекс Роудс и откуда взялись слухи о наркотиках?
Леонора задумалась. Они ехали вдоль обрыва, дорога шла по краю скалы. Внизу плескались холодные, темные воды залива. В зеркале заднего вида блеснули фары быстро приближающегося автомобиля. Томас механически отметил, что та машина двигается слишком быстро для такой скверной дороги. Потом он сделал очередной поворот и фары пропали из виду.
– Роудс живет в городе больше года, – задумчиво сказал Томас. – Кто знает, вдруг он получил от одного из своих пациентов какую-нибудь информацию об убийстве Юбенкса. Почему ты думаешь, что ни у кого, кроме Маргарет Льюис и Эндрю, не было подозрений на этот счет?