Страница:
«Не надо защищать диссертацию по психологии, чтобы прийти к такому выводу», – мрачно решил Хэтч.
Когда он вернулся в офис, Винсент ждал его. Стоял в холле у дверей кабинета Хэтчарда.
– Где ты, черт побери, болтаешься? Что вообще тут происходит? Последние дни ты все время где-то шляешься. Как ты собираешься руководить компанией, если исчезаешь при малейшей возможности?
– Остынь, Бенедикт. Я в плохом настроении. – Хэтчард легко отодвинул Винсента и вошел в офис.
Винсент пошел за ним, размахивая папкой.
– Ты знаешь, что это такое? Доклад фирмы, которую мы подрядили для строительства склада. Сегодня прибыли двери, и они, черт бы все побрал, не подходят по размеру. Ты можешь этому поверить? Придется отсылать их назад.
– Бенедикт, с этой проблемой вполне может справиться кто-нибудь из наших подчиненных. Я уже говорил, тебе не стоит лезть во все детали, надо держать в голове общую картину.
– Целый комплект негодных дверей образует довольно обширную картину, чтоб они пропали. И у нас еще одно незаконченное дело. Этот проект в Спокане. Если мы не побеспокоимся, «Иорланд и Янг» у нас его перехватят.
– Небольшая потеря. – Хэтч уселся за стол.
– Небольшая потеря? Но мне нужен этот контракт. Ты обещал, что получишь его.
– Я могу это сделать и сделаю, если уж ты так уперся, но я все равно считаю, что нет смысла связываться. Он нам не нужен. Нас ждут куда более крупные проекты. Оставь такую мелочевку компаниям вроде «Иорланд и Янг».
Бенедикт принялся было спорить, потом резко остановился.
– А ведь ты вне себя от злости, верно?
– Можно и так сказать. Бенедикт сощурил глаза:
– У тебя проблемы с моей дочерью?
– Ничего такого, с чем бы я не мог справиться.
– Тогда в чем дело? Где ты был последний час?
– Беседовал с Гленной Рингстед.
– Бог ты мой! – Винсент резко сел и глубоко вздохнул. – Неудивительно тогда, что ты зол. У этой женщины редкая способность завести мужчину с полоборота.
Хэтч расслышал странную нотку в голосе Винсента и взглянул на него:
– Значит, ты с ней имел дело?
– Раз или два.
– Она пыталась внушить тебе что-то насчет Джесси?
– Иногда.
Хзтч потерял остатки терпения.
– Бенедикт, мне сейчас не по нутру всякие уклончивые замечания. Если тебе есть что сказать, выкладывай.
Винсент потер виски и снова вздохнул:
– У нас с Гленной в свое время была, ну… связь, недолгая.
– Связь? – Хэтч был искренне удивлен. – У вас с Гленной был роман? В это трудно поверить.
– Сам знаю. Это было давно. Сразу же после моего развода с Лилиан. Еще раньше Ллойд Рингстед удалился в неизвестном направлении. Так уж получилось, понимаешь? Я был расстроен, Гленна тоже. Мы как-то встретились, начали плакаться друг другу в жилетку. Выпили здорово. Ну и угодили в койку. Потом это еще пару раз случалось, пока мы оба не сообразили, что ведем себя как последние идиоты.
– Черт бы меня побрал! Мне почему-то трудно представить вас с Гленной вместе.
– И нам тоже, когда мы слегка очухались. Я уже говорил, просто так вышло. – Бенедикт смущенно ерзал в кресле. – Я никогда об этом не рассказывал ни Лилиан, никому другому. Гленна тоже, насколько мне известно. Нам обоим вроде было несколько неловко.
– И тогда она отправилась в колледж, чтобы защитить диссертацию? – спросил Хэтчард.
Бенедикт отрицательно покачал головой.
– Нет. Но она говорила со мной об этом, когда мы встречались. Я ей сказал, пусть поступает, я помогу ей с оплатой. Черт, Дэвид тогда был совсем маленьким, а его папаша смылся. Ллойд работал у меня бухгалтером. На редкость умный мужик. Но я знал, что у Гленны с мальчиком нет денег. И ведь она – тетка Джесси, в конце концов, к тому же я с ней спал. Наверное, мне казалось, что я у нее в долгу.
– Черт бы меня побрал, – повторил Хэтч.
– Я одно тебе скажу. Мне она нравилась больше без этой степени по психологии. Знаешь, я время от времени пытался помочь Дэвиду. Но у меня, похоже, ничего путного не вышло.
– Слушай, он заканчивает колледж и до сих пор не сидел в тюрьме. Чего еще желать? Я встречал отцов похуже.
Брови Винсента поползли вверх.
– Да? Кого, к примеру?
– Моего собственного папашу, – сухо заметил Хэтчард. – Настоящий сукин сын.
Винсент задумчиво посмотрел на него:
– Готов поспорить, твой мог у моего кое-чему поучиться. Если, конечно, он бы достаточно надолго для этого задержался. Мой меня бросил, когда мне было восемь лет. Никогда его потом не видел.
Хэтчард кивнул:
– Иногда к лучшему, если папаша исчезает.
– Да. Иногда. Но порой мне хочется иметь возможность показать этому ублюдку, чего я добился. Ты меня понимаешь?
– Я тебя понимаю, – подтвердил Хэтчард.
Он медленно вернулся к машине и долго стоял, глядя на темные окна ее спальни. Потом все же решил съездить в офис.
Через десять минут он нашел место для парковки на улице напротив «Консультаций Валентайн». Один взгляд на темные окна – и он понял, что в офисе ее тоже нет.
Хэтчарду пришло в голову, что она просто избегает его. В уме он перебирал места, где она может быть в это время, и вспомнил про Алекса Робина. Если он собирается искать Джесси, то прежде всего следует спросить Алекса, не видел ли он ее днем. Хэтч вылез из машины и направился к входной двери.
Дверь оказалась запертой, но сквозь жалюзи, закрывающие окно, он заметил слабое мерцание. Он поднял руку и громко постучал.
Через мгновение на пороге появилась Джесси.
– Что такое? А, это ты, Хэтч.
Он окинул ее взглядом с ног до головы, отметив плотные джинсы и рабочую рубаху в серебряных заклепках. Пока он ее молча изучал, она привычным нервным жестом заправила волосы за уши.
– Тебя не было дома, – наконец промолвил он.
Она отступила от двери.
– Мы с Алексом заняты. Если хочешь развлечься, отправляйся куда-нибудь еще.
– Черт! Должен был догадаться. Ты отдала ту распечатку Робину, верно? – Хэтчард вошел и направился в офис Алекса. Джесси поспешила за ним.
Алекс склонился над терминалом и даже не поднял головы.
– Привет, Хэтчард. Примите соболезнования насчет «мерседеса».
– Да, его едва не изуродовали, – мрачно признал Хэтч.
– Понимаю, как вы себя чувствовали. Собираетесь поставить сигнализацию?
– Уже заказал. Только какая от нее польза? Алекс согласно кивнул:
– И то верно. Так или иначе, хорошо, что пришли. Мы вам кое-что покажем.
– Думаю, Хэтчу неинтересно, что мы тут нашли, – заметила ворчливо Джесси.
Хэтчард мрачно взглянул на нее.
– Хочешь поспорить? – Он снова повернулся к Робину. – Ладно. Ну и что вы обнаружили?
– ПСЗ пользуется двумя основными базами данных. Одна – финансовая, другая – по прогнозам погоды. – Алекс нажал на кнопку. – Взгляните.
Хэтч посмотрел на ряды цифр на экране.
– Дополнительная ведомость. Ты сейчас работаешь с финансовой базой данных?
– По крайней мере с одной из программ. Тут навалом информации, – медленно произнес Алекс. – Возможно, вполне достаточно, чтобы понять, куда на самом деле идут деньги. Мне бы не помешал совет профессионала.
– Я не собираюсь помогать вам идти по следу. Я уже сказал Джесси, чтобы она бросила этим заниматься.
Алекс печально улыбнулся:
– То же самое сказала ей и ее клиентка.
– Что? – Хэтчард повернулся к Джесси. – Ты говорила с миссис Эттвуд?
– Ну да. – Джесси взяла наполовину пустую картонку с картофельным салатом и подцепила немного на вилку. – Она потребовала, чтобы я прекратила расследование.
Брови Хэтча поползли вверх.
– Занимательно. А ты, естественно, на всех парах рванула вперед.
Джесси бросила на него взгляд и снова увлеклась салатом.
– Мне кажется, что-то напугало миссис Эттвуд.
– Тогда ей следует идти прямиком в полицию, – решительно объявил Хэтчард.
– Возможно. Но не думаю, что она пойдет. Она напугана, Хэтч. Я это чувствую. Подозреваю, что кто-нибудь из этой ПСЗ угрожал ей. Она сказала, что произошло недоразумение. Но я не верю ни одному слову.
– Бог мой… – Хэтчард потряс головой, понимая, что убедить ее не удастся. – Ну и что вы здесь делаете?
– Немного тыкаемся туда-сюда, – пояснил Алекс. – Стараемся понять, что там происходит. Сейчас пытаемся найти что-нибудь насчет денег. Но эта климатическая программа тоже довольно любопытна. – Он снова принялся нажимать клавиши.
– Почему?
– У меня есть приятель в университете, который такими вещами занимается. Я точно знаю, что его программа не предсказывает всемирной катастрофы через десять-пятнадцать лет. Хотел бы узнать, что он думает о прогнозах этой ПСЗ. Я запишу их на дискеты и дам ему взглянуть.
Тут вмешалась Джесси с полным ртом картофельного салата:
– Мы хотим выяснить, научные это прогнозы или подделка, чтобы одурачивать потенциальных инвесторов.
Хэтчард застонал:
– Ну и что вы собираетесь предпринять, если выяснится, что программа – подделка?
– Наверное, нам надо будет передать эти данные властям, – задумчиво произнесла Джесси, размышляя над ситуацией. – В конце концов, мошенничество, оно и есть мошенничество. По меньшей мере мы можем прикрыть эту ПСЗ.
– А как это поможет Сюзан Эттвуд? – тихо спросил Хэтчард. – Она ведь участница этого мошенничества, так что тоже виновата. Вы хотите пойти настолько далеко?
Джесси упрямо посмотрела на него:
– Я хочу узнать, работает она там по своей воле или ее просто одурачили. Пожалуйста, постарайся понять, Хэтч. Я не могу сейчас все бросить. Слишком далеко зашла. Я чувствую, что-то там не так, причем здорово не так, и дочь моей клиентки в серьезной опасности.
– Ты слишком долго играла в психодетектива. – Хэтчард снова повернулся к Алексу: – Ты можешь все это проделать, не вызывая тревоги на другом конце?
– Наверняка, – уверенно подтвердил Алекс.
– Никаких следов, которые могли бы их привести к тебе и Джесси? – пояснил Хэтчард, желая быть абсолютно уверенным.
Алекс оторвался от экрана и, прищурясь, взглянул на Хэтча.
– Наверняка. Не означает ли это, что вы собираетесь нам помочь?
– Как будто у меня, черт бы вас побрал, есть какой-нибудь выбор!
Что-то за спиной Хэтчарда со стуком упало на пол. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джесси поднимает с пола упавшую вилку.
– Хочешь картофельного салата? – весело спросила она.
Несколько часов спустя Джесси зашевелилась среди смятых простынь и вытянула одну ногу, зацепив ногу Хэтча.
– Не спишь?
– Нет.
– Я тут думала.
– О чем?
– О тебе. Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты не бросил меня в этом деле. Я ведь знаю, ты не в восторге от того, что я продолжаю расследование.
– Слишком мягко сказано.
– Все равно спасибо, – пробормотала она.
– Джесси?
– А?
– Со мной сегодня беседовала твоя тетя Гленна.
– Надо же. Зачем ей это понадобилось?
– Она пыталась мне доказать, что я в самом деле не тот, за кого тебе следует выйти замуж. Даже если это устраивает всех заинтересованных лиц.
Джесси удивилась, почувствовав раздражение:
– Тетя Гленна так сказала?
– Да.
– Я понимаю, она хочет как лучше, но иногда ей кажется, что ее степень по психологии позволяет ей знать, что нужно другим. Порой это раздражает.
– Но ведь ты с ней согласна? Ты сама говорила, что я не тот, за кого бы ты хотела выйти замуж.
– Давай не будем на эту тему, Хэтч. Почти три часа утра.
Он хмыкнул:
– Ты в курсе, что твой отец и тетка когда-то пережили короткий роман?
– Правда? – Джесси сразу проснулась. – Ты уверен?
– Винсент мне сегодня об этом рассказал. Он объяснил, что это одна из причин, почему он оплатил учебу в колледже. Считал, что он у нее в долгу.
– Я просто потрясена. – Джесси села, прислонясь к подушке и обняв колени руками. – Ни за что бы не поверила, что эта парочка могла сойтись.
– Почему?
– Ну, во-первых, она совсем не его тип. Не яркая, утонченная и общительная, как Констанс и Лилиан. Ее не интересуют искусство и дизайн, как их. Всегда такая серьезная. И такая холодная. Ты ведь понимаешь, о чем я?
– Это недолго длилось. Твой отец объяснил, что он находился в депрессии после развода с Лилиан, а Гленна еще переживала бегство своего мужа. Это сблизило их. Затем, как утверждает Винсент, они оба пришли в чувство.
Джесси немного поразмыслила об услышанном.
– Я понимаю, как это могло случиться. Но все равно как-то странно.
– Согласен.
– Интересно, а мама знает?
– Сомневаюсь. Винсент говорил, что никогда никому не расказывал, и он сситает, что Гленна тоже держала язык за зубами. У меня такое ощущение, что они вскоре обо всем пожалели.
– Странно, как можно знать членов своей семьи столько лет и не знать их секретов, – заметила Джесси.
Хэтчард повернулся к ней. В неясном свете разглядеть выражение его лица было невозможно.
– Твоя тетка говорила сегодня о тебе.
– В самом деле?
– Она заявила, что ты стала посредницей между троим отцом и остальными членами семьи, поскольку единственная соглашалась иметь с ним дело.
Джесси пожала плечами:
– Ты сказал то же самое.
– Да. Но у меня ведь нет степени доктора психологии для пущей убедительности. Любопытно было услышать подтверждение собственного диагноза из уст профессионала.
– Ой, ради Бога, Хэтч. Тебя послушать, так я вроде чокнутая, раз уж сумела догадаться, как можно договориться с Винсентом Бенедиктом.
– Я не это хотел сказать. И не только ты можешь с ним управиться. Я тоже могу.
Она искоса оценивающе посмотрела на него.
– Да уж. Наверное, раз ты так здорово похож на него, ты можешь догадаться о ходе его мыслей.
– Так же, как и ты.
– Я совершенно на него не похожа, – запротестовала она.
– Да? Такая же по-ослиному упрямая. Я могу подтвердить из собственного опыта.
Джесси обиделась.
– Это не одно и то же.
– Да ладно, Джесси. Я тоже упрям как осел. Но я другое хотел сказать.
– Что именно?
– Когда я сегодня говорил с Гленной, я думал о нас, и мне хочется, чтобы мы кое-что прояснили. Я хочу, чтобы ты поклялась, что не позволишь себя толкнуть, уговорить, заставить выйти за меня замуж только для того, чтобы угодить, умиротворить или защитить кого-либо из семьи. Согласна?
– Я ведь уже сказала, что вовсе не собираюсь за тебя замуж.
– Я это помню, но так выходит, что сам я надеюсь на несколько иной исход. Я лишь хочу быть уверен, что ты сделаешь это по правильным мотивам, не для того, чтобы потрафить семье.
Он выглядел очень серьезным, и она почувствовала прилив нежности к нему.
– Такие люди, как ты, обычно не слишком беспокоятся о том, какими способами им удается добиться желаемого, важен лишь конечный результат.
– В данном случае, – проговорил он, притягивая ее к себе, – я беспокоюсь и о том, и о другом.
– Что ты хочешь этим сказать, Хэтч? – прошептала она, легонько касаясь кончиками пальцев его плеч.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, потому что, видит Бог, ты не можешь передо мной устоять, – пробормотал он, касаясь губами ее шеи. – Я хочу, чтобы ты вышла за меня, потому что я чертовски здорово за тобой ухаживал и заставил тебя по уши в меня влюбиться. Поняла?
Она замерла, чувствуя, как его тело реагирует на ее близость.
– Да, да, Хэтч, я поняла. – Она ожидала, что он скажет ей, как любит ее, но он так и не произнес таких важных для нее слов.
– Клянешься? – настаивал Хэтч.
– Клянусь. Если я когда-нибудь выйду за тебя замуж, то только потому, что полюблю тебя. Но, Хэтч?
– Что? – Он слегка покусывал мочку ее уха.
– Я не собираюсь выходить за тебя замуж.
– Я же еще не закончил с этим чертовым ухаживанием.
Глава 12
Когда он вернулся в офис, Винсент ждал его. Стоял в холле у дверей кабинета Хэтчарда.
– Где ты, черт побери, болтаешься? Что вообще тут происходит? Последние дни ты все время где-то шляешься. Как ты собираешься руководить компанией, если исчезаешь при малейшей возможности?
– Остынь, Бенедикт. Я в плохом настроении. – Хэтчард легко отодвинул Винсента и вошел в офис.
Винсент пошел за ним, размахивая папкой.
– Ты знаешь, что это такое? Доклад фирмы, которую мы подрядили для строительства склада. Сегодня прибыли двери, и они, черт бы все побрал, не подходят по размеру. Ты можешь этому поверить? Придется отсылать их назад.
– Бенедикт, с этой проблемой вполне может справиться кто-нибудь из наших подчиненных. Я уже говорил, тебе не стоит лезть во все детали, надо держать в голове общую картину.
– Целый комплект негодных дверей образует довольно обширную картину, чтоб они пропали. И у нас еще одно незаконченное дело. Этот проект в Спокане. Если мы не побеспокоимся, «Иорланд и Янг» у нас его перехватят.
– Небольшая потеря. – Хэтч уселся за стол.
– Небольшая потеря? Но мне нужен этот контракт. Ты обещал, что получишь его.
– Я могу это сделать и сделаю, если уж ты так уперся, но я все равно считаю, что нет смысла связываться. Он нам не нужен. Нас ждут куда более крупные проекты. Оставь такую мелочевку компаниям вроде «Иорланд и Янг».
Бенедикт принялся было спорить, потом резко остановился.
– А ведь ты вне себя от злости, верно?
– Можно и так сказать. Бенедикт сощурил глаза:
– У тебя проблемы с моей дочерью?
– Ничего такого, с чем бы я не мог справиться.
– Тогда в чем дело? Где ты был последний час?
– Беседовал с Гленной Рингстед.
– Бог ты мой! – Винсент резко сел и глубоко вздохнул. – Неудивительно тогда, что ты зол. У этой женщины редкая способность завести мужчину с полоборота.
Хэтч расслышал странную нотку в голосе Винсента и взглянул на него:
– Значит, ты с ней имел дело?
– Раз или два.
– Она пыталась внушить тебе что-то насчет Джесси?
– Иногда.
Хзтч потерял остатки терпения.
– Бенедикт, мне сейчас не по нутру всякие уклончивые замечания. Если тебе есть что сказать, выкладывай.
Винсент потер виски и снова вздохнул:
– У нас с Гленной в свое время была, ну… связь, недолгая.
– Связь? – Хэтч был искренне удивлен. – У вас с Гленной был роман? В это трудно поверить.
– Сам знаю. Это было давно. Сразу же после моего развода с Лилиан. Еще раньше Ллойд Рингстед удалился в неизвестном направлении. Так уж получилось, понимаешь? Я был расстроен, Гленна тоже. Мы как-то встретились, начали плакаться друг другу в жилетку. Выпили здорово. Ну и угодили в койку. Потом это еще пару раз случалось, пока мы оба не сообразили, что ведем себя как последние идиоты.
– Черт бы меня побрал! Мне почему-то трудно представить вас с Гленной вместе.
– И нам тоже, когда мы слегка очухались. Я уже говорил, просто так вышло. – Бенедикт смущенно ерзал в кресле. – Я никогда об этом не рассказывал ни Лилиан, никому другому. Гленна тоже, насколько мне известно. Нам обоим вроде было несколько неловко.
– И тогда она отправилась в колледж, чтобы защитить диссертацию? – спросил Хэтчард.
Бенедикт отрицательно покачал головой.
– Нет. Но она говорила со мной об этом, когда мы встречались. Я ей сказал, пусть поступает, я помогу ей с оплатой. Черт, Дэвид тогда был совсем маленьким, а его папаша смылся. Ллойд работал у меня бухгалтером. На редкость умный мужик. Но я знал, что у Гленны с мальчиком нет денег. И ведь она – тетка Джесси, в конце концов, к тому же я с ней спал. Наверное, мне казалось, что я у нее в долгу.
– Черт бы меня побрал, – повторил Хэтч.
– Я одно тебе скажу. Мне она нравилась больше без этой степени по психологии. Знаешь, я время от времени пытался помочь Дэвиду. Но у меня, похоже, ничего путного не вышло.
– Слушай, он заканчивает колледж и до сих пор не сидел в тюрьме. Чего еще желать? Я встречал отцов похуже.
Брови Винсента поползли вверх.
– Да? Кого, к примеру?
– Моего собственного папашу, – сухо заметил Хэтчард. – Настоящий сукин сын.
Винсент задумчиво посмотрел на него:
– Готов поспорить, твой мог у моего кое-чему поучиться. Если, конечно, он бы достаточно надолго для этого задержался. Мой меня бросил, когда мне было восемь лет. Никогда его потом не видел.
Хэтчард кивнул:
– Иногда к лучшему, если папаша исчезает.
– Да. Иногда. Но порой мне хочется иметь возможность показать этому ублюдку, чего я добился. Ты меня понимаешь?
– Я тебя понимаю, – подтвердил Хэтчард.
* * *
Хэтчард не знал, злиться ему или беспокоиться, когда он в восемь часов позвонил у дверей Джесси и не получил ответа. Он некоторое время держал палец на кнопке, но опять же безрезультатно.Он медленно вернулся к машине и долго стоял, глядя на темные окна ее спальни. Потом все же решил съездить в офис.
Через десять минут он нашел место для парковки на улице напротив «Консультаций Валентайн». Один взгляд на темные окна – и он понял, что в офисе ее тоже нет.
Хэтчарду пришло в голову, что она просто избегает его. В уме он перебирал места, где она может быть в это время, и вспомнил про Алекса Робина. Если он собирается искать Джесси, то прежде всего следует спросить Алекса, не видел ли он ее днем. Хэтч вылез из машины и направился к входной двери.
Дверь оказалась запертой, но сквозь жалюзи, закрывающие окно, он заметил слабое мерцание. Он поднял руку и громко постучал.
Через мгновение на пороге появилась Джесси.
– Что такое? А, это ты, Хэтч.
Он окинул ее взглядом с ног до головы, отметив плотные джинсы и рабочую рубаху в серебряных заклепках. Пока он ее молча изучал, она привычным нервным жестом заправила волосы за уши.
– Тебя не было дома, – наконец промолвил он.
Она отступила от двери.
– Мы с Алексом заняты. Если хочешь развлечься, отправляйся куда-нибудь еще.
– Черт! Должен был догадаться. Ты отдала ту распечатку Робину, верно? – Хэтчард вошел и направился в офис Алекса. Джесси поспешила за ним.
Алекс склонился над терминалом и даже не поднял головы.
– Привет, Хэтчард. Примите соболезнования насчет «мерседеса».
– Да, его едва не изуродовали, – мрачно признал Хэтч.
– Понимаю, как вы себя чувствовали. Собираетесь поставить сигнализацию?
– Уже заказал. Только какая от нее польза? Алекс согласно кивнул:
– И то верно. Так или иначе, хорошо, что пришли. Мы вам кое-что покажем.
– Думаю, Хэтчу неинтересно, что мы тут нашли, – заметила ворчливо Джесси.
Хэтчард мрачно взглянул на нее.
– Хочешь поспорить? – Он снова повернулся к Робину. – Ладно. Ну и что вы обнаружили?
– ПСЗ пользуется двумя основными базами данных. Одна – финансовая, другая – по прогнозам погоды. – Алекс нажал на кнопку. – Взгляните.
Хэтч посмотрел на ряды цифр на экране.
– Дополнительная ведомость. Ты сейчас работаешь с финансовой базой данных?
– По крайней мере с одной из программ. Тут навалом информации, – медленно произнес Алекс. – Возможно, вполне достаточно, чтобы понять, куда на самом деле идут деньги. Мне бы не помешал совет профессионала.
– Я не собираюсь помогать вам идти по следу. Я уже сказал Джесси, чтобы она бросила этим заниматься.
Алекс печально улыбнулся:
– То же самое сказала ей и ее клиентка.
– Что? – Хэтчард повернулся к Джесси. – Ты говорила с миссис Эттвуд?
– Ну да. – Джесси взяла наполовину пустую картонку с картофельным салатом и подцепила немного на вилку. – Она потребовала, чтобы я прекратила расследование.
Брови Хэтча поползли вверх.
– Занимательно. А ты, естественно, на всех парах рванула вперед.
Джесси бросила на него взгляд и снова увлеклась салатом.
– Мне кажется, что-то напугало миссис Эттвуд.
– Тогда ей следует идти прямиком в полицию, – решительно объявил Хэтчард.
– Возможно. Но не думаю, что она пойдет. Она напугана, Хэтч. Я это чувствую. Подозреваю, что кто-нибудь из этой ПСЗ угрожал ей. Она сказала, что произошло недоразумение. Но я не верю ни одному слову.
– Бог мой… – Хэтчард потряс головой, понимая, что убедить ее не удастся. – Ну и что вы здесь делаете?
– Немного тыкаемся туда-сюда, – пояснил Алекс. – Стараемся понять, что там происходит. Сейчас пытаемся найти что-нибудь насчет денег. Но эта климатическая программа тоже довольно любопытна. – Он снова принялся нажимать клавиши.
– Почему?
– У меня есть приятель в университете, который такими вещами занимается. Я точно знаю, что его программа не предсказывает всемирной катастрофы через десять-пятнадцать лет. Хотел бы узнать, что он думает о прогнозах этой ПСЗ. Я запишу их на дискеты и дам ему взглянуть.
Тут вмешалась Джесси с полным ртом картофельного салата:
– Мы хотим выяснить, научные это прогнозы или подделка, чтобы одурачивать потенциальных инвесторов.
Хэтчард застонал:
– Ну и что вы собираетесь предпринять, если выяснится, что программа – подделка?
– Наверное, нам надо будет передать эти данные властям, – задумчиво произнесла Джесси, размышляя над ситуацией. – В конце концов, мошенничество, оно и есть мошенничество. По меньшей мере мы можем прикрыть эту ПСЗ.
– А как это поможет Сюзан Эттвуд? – тихо спросил Хэтчард. – Она ведь участница этого мошенничества, так что тоже виновата. Вы хотите пойти настолько далеко?
Джесси упрямо посмотрела на него:
– Я хочу узнать, работает она там по своей воле или ее просто одурачили. Пожалуйста, постарайся понять, Хэтч. Я не могу сейчас все бросить. Слишком далеко зашла. Я чувствую, что-то там не так, причем здорово не так, и дочь моей клиентки в серьезной опасности.
– Ты слишком долго играла в психодетектива. – Хэтчард снова повернулся к Алексу: – Ты можешь все это проделать, не вызывая тревоги на другом конце?
– Наверняка, – уверенно подтвердил Алекс.
– Никаких следов, которые могли бы их привести к тебе и Джесси? – пояснил Хэтчард, желая быть абсолютно уверенным.
Алекс оторвался от экрана и, прищурясь, взглянул на Хэтча.
– Наверняка. Не означает ли это, что вы собираетесь нам помочь?
– Как будто у меня, черт бы вас побрал, есть какой-нибудь выбор!
Что-то за спиной Хэтчарда со стуком упало на пол. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джесси поднимает с пола упавшую вилку.
– Хочешь картофельного салата? – весело спросила она.
Несколько часов спустя Джесси зашевелилась среди смятых простынь и вытянула одну ногу, зацепив ногу Хэтча.
– Не спишь?
– Нет.
– Я тут думала.
– О чем?
– О тебе. Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты не бросил меня в этом деле. Я ведь знаю, ты не в восторге от того, что я продолжаю расследование.
– Слишком мягко сказано.
– Все равно спасибо, – пробормотала она.
– Джесси?
– А?
– Со мной сегодня беседовала твоя тетя Гленна.
– Надо же. Зачем ей это понадобилось?
– Она пыталась мне доказать, что я в самом деле не тот, за кого тебе следует выйти замуж. Даже если это устраивает всех заинтересованных лиц.
Джесси удивилась, почувствовав раздражение:
– Тетя Гленна так сказала?
– Да.
– Я понимаю, она хочет как лучше, но иногда ей кажется, что ее степень по психологии позволяет ей знать, что нужно другим. Порой это раздражает.
– Но ведь ты с ней согласна? Ты сама говорила, что я не тот, за кого бы ты хотела выйти замуж.
– Давай не будем на эту тему, Хэтч. Почти три часа утра.
Он хмыкнул:
– Ты в курсе, что твой отец и тетка когда-то пережили короткий роман?
– Правда? – Джесси сразу проснулась. – Ты уверен?
– Винсент мне сегодня об этом рассказал. Он объяснил, что это одна из причин, почему он оплатил учебу в колледже. Считал, что он у нее в долгу.
– Я просто потрясена. – Джесси села, прислонясь к подушке и обняв колени руками. – Ни за что бы не поверила, что эта парочка могла сойтись.
– Почему?
– Ну, во-первых, она совсем не его тип. Не яркая, утонченная и общительная, как Констанс и Лилиан. Ее не интересуют искусство и дизайн, как их. Всегда такая серьезная. И такая холодная. Ты ведь понимаешь, о чем я?
– Это недолго длилось. Твой отец объяснил, что он находился в депрессии после развода с Лилиан, а Гленна еще переживала бегство своего мужа. Это сблизило их. Затем, как утверждает Винсент, они оба пришли в чувство.
Джесси немного поразмыслила об услышанном.
– Я понимаю, как это могло случиться. Но все равно как-то странно.
– Согласен.
– Интересно, а мама знает?
– Сомневаюсь. Винсент говорил, что никогда никому не расказывал, и он сситает, что Гленна тоже держала язык за зубами. У меня такое ощущение, что они вскоре обо всем пожалели.
– Странно, как можно знать членов своей семьи столько лет и не знать их секретов, – заметила Джесси.
Хэтчард повернулся к ней. В неясном свете разглядеть выражение его лица было невозможно.
– Твоя тетка говорила сегодня о тебе.
– В самом деле?
– Она заявила, что ты стала посредницей между троим отцом и остальными членами семьи, поскольку единственная соглашалась иметь с ним дело.
Джесси пожала плечами:
– Ты сказал то же самое.
– Да. Но у меня ведь нет степени доктора психологии для пущей убедительности. Любопытно было услышать подтверждение собственного диагноза из уст профессионала.
– Ой, ради Бога, Хэтч. Тебя послушать, так я вроде чокнутая, раз уж сумела догадаться, как можно договориться с Винсентом Бенедиктом.
– Я не это хотел сказать. И не только ты можешь с ним управиться. Я тоже могу.
Она искоса оценивающе посмотрела на него.
– Да уж. Наверное, раз ты так здорово похож на него, ты можешь догадаться о ходе его мыслей.
– Так же, как и ты.
– Я совершенно на него не похожа, – запротестовала она.
– Да? Такая же по-ослиному упрямая. Я могу подтвердить из собственного опыта.
Джесси обиделась.
– Это не одно и то же.
– Да ладно, Джесси. Я тоже упрям как осел. Но я другое хотел сказать.
– Что именно?
– Когда я сегодня говорил с Гленной, я думал о нас, и мне хочется, чтобы мы кое-что прояснили. Я хочу, чтобы ты поклялась, что не позволишь себя толкнуть, уговорить, заставить выйти за меня замуж только для того, чтобы угодить, умиротворить или защитить кого-либо из семьи. Согласна?
– Я ведь уже сказала, что вовсе не собираюсь за тебя замуж.
– Я это помню, но так выходит, что сам я надеюсь на несколько иной исход. Я лишь хочу быть уверен, что ты сделаешь это по правильным мотивам, не для того, чтобы потрафить семье.
Он выглядел очень серьезным, и она почувствовала прилив нежности к нему.
– Такие люди, как ты, обычно не слишком беспокоятся о том, какими способами им удается добиться желаемого, важен лишь конечный результат.
– В данном случае, – проговорил он, притягивая ее к себе, – я беспокоюсь и о том, и о другом.
– Что ты хочешь этим сказать, Хэтч? – прошептала она, легонько касаясь кончиками пальцев его плеч.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, потому что, видит Бог, ты не можешь передо мной устоять, – пробормотал он, касаясь губами ее шеи. – Я хочу, чтобы ты вышла за меня, потому что я чертовски здорово за тобой ухаживал и заставил тебя по уши в меня влюбиться. Поняла?
Она замерла, чувствуя, как его тело реагирует на ее близость.
– Да, да, Хэтч, я поняла. – Она ожидала, что он скажет ей, как любит ее, но он так и не произнес таких важных для нее слов.
– Клянешься? – настаивал Хэтч.
– Клянусь. Если я когда-нибудь выйду за тебя замуж, то только потому, что полюблю тебя. Но, Хэтч?
– Что? – Он слегка покусывал мочку ее уха.
– Я не собираюсь выходить за тебя замуж.
– Я же еще не закончил с этим чертовым ухаживанием.
Глава 12
Винсент Бенедикт весь кипел. Первоначальный взрыв бешенства перешел в привычный гнев, который постепенно сменился раздражением.
Джесси хорошо была знакома с таким развитием настроений. Ей приходилось иметь с этим дело всю жизнь. У отца явно имелся пунктик насчет денег, особенно если их надо было кому-то дать.
Нельзя сказать, чтобы он был жаден, как раз наоборот. За прошедшие годы Винсент отдал тысячи долларов членам своей семьи. Но Лилиан и Констанс говорили правду: он всегда ставил условия. Ему хотелось знать, что получатель достаточно благодарен ему, и надо было перед ним отчитываться, куда идет каждый его цент. Он считал возможным громко возвещать, рационально ли, с его точки зрения, потрачены его деньги. Он критиковал, одобрял или осуждал то, как ими распорядились. И он желал, чтобы все помнили, от кого они их получили. Джесси обычно приходилось выслушивать жалобы и с той, и с другой стороны.
– Милостивый Боже, этим женщинам все мало! – распалялся Винсент. Он хлопнул ладонями по столу и гневно воззрился на Джесси. – Они вроде губок, всасывают все больше и больше моих денег.
– Пап, ты же знаешь, это не так. – Джесси сидела в кресле напротив отца. Ноги вытянуты вперед, большие пальцы рук засунуты в карманы. На ней были джинсы, черная обтягивающая блузка, волосы сколоты за одним ухом серебряной заколкой.
– Ну да, не так! Что произошло с теми деньгами, которые я дал Конни и Лилиан два года назад, чтобы они открыли этот треклятый мебельный магазин?
– Это вовсе не мебельный магазин, папа. Это вроде выставочного салона, где они подсказывают своим клиентам, как лучше обставить дома. Теперь они хотят расширить салон, выставлять мебель в авангардистском европейском стиле.
– А чем плоха американская мебель? – Винсент показал на свой широкий стол красного дерева. – Это прочная мебель, как раз то, что надо.
– Папа, в числе клиентов Лилиан и Конни нет поклонников раннего американского стиля.
– Вот что я тебе скажу, Джесси. Все это европейское дерьмо нам не годится. У меня была здесь итальянская лампа какое-то время, но она сломалась.
– Потому что ты пытался согнуть ее не в том направлении. – Джесси помнила эту лампу. Прелестная была вещица. Но слишком хрупкая для огромных отцовских рук. – И твое мнение об итальянской мебели не имеет никакого отношения к этому вопросу. Многим этот стиль нравится. А Конни и Лилиан обслуживают именно таких людей.
– Это, наверное, те самые, кто платит бешеные деньги, чтобы посмотреть фильм с субтитрами, – проворчал Винсент.
– Вот тут ты попал в точку. Эти люди платят деньги, чтобы получить то, что им хочется. Да ладно, пап, ты же бизнесмен. А бизнесмен должен угождать вкусам клиентов. Вот мамы это и собираются делать. Им тоже пока все очень здорово удается, ты сам ими гордишься. Почему же не дать денег на расширение?
– Я для них что-то вроде банка.
– Ты хочешь, чтобы они обратились в банк?
– Черт, нет. – Лицо Винсента приняло опасно красный оттенок при этом предположении. – Эти проклятые проценты просто убийственны. Все равно что спускать деньги в унитаз. И банкирам я тоже не доверяю. Малейший намек на беду, и они требуют возврата ссуды.
Джесси усмехнулась.
– И, кроме того, если они обратятся в банк, тебе больше не на кого будет ворчать, так? Признавайся, папа, тебе нравится держать всю семью в узде с помощью денег.
– Кто-то должен это делать. Для них всех деньги – как вода. Никакого здравого смысла. Никто не понимает, как трудно их заработать.
– Ты сам знаешь, это неправда. Просто мы все не так прижимисты, как ты.
– Именно, и все потому, что у вас всегда эти деньги были. Вот мы с Хэтчем знаем, что значит быть без гроша. – Винсент прищурился. – А почему ты никогда не просишь денег?
Джесси изобразила оскорбленную невинность:
– Ты что, с ума сошел? Ты же поставишь множество условий и станешь постоянно допытываться, куда я их дела, на что их потратила. Пожалуй, потребуешь еженедельных и ежемесячных отчетов. Нет уж, спасибо большое.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Джесси, девочка моя? Ты чертовски независима, чересчур. Слишком упряма, черт побери, самой себе во вред. Когда ты выйдешь замуж за Хэтча?
Джесси удивленно моргнула:
– И не надейся.
– Ты же спишь с ним, он сам сказал. Если ты можешь с ним спать, то, черт побери, вполне можешь выйти за него замуж.
– Мне придется поговорить с ним насчет его длинного языка. Это не к лицу джентльмену.
Дверь за ее спиной открылась, и голос Хэтчарда прервал спор:
– Что ты сказала насчет джентльмена? Джесси оглянулась через плечо:
– Папа говорит, ты тут болтал насчет моей личной жизни. Я ему сказала, что джентльмены так не поступают.
– Мне кажется, я просто кстати заметил, – объяснил Хэтч, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Внешне он был спокоен, но скулы его слегка порозовели. – Я просил его не вмешиваться в мою личную жизнь, если я правильно помню. Так, Бенедикт?
Винсент хмуро взглянул на него и снова повернулся к Джесси.
– Забудь. Так какие же у вас на данный момент дела?
– Ты первый узнаешь, когда мы обо всем договоримся. – Хэтч прислонился к столу Винсента, сложил руки на груди и окинул Джесси внимательным спокойным взглядом. Его глаза оценивающе оглядели черную блузку, которая облегала ее, как вторая кожа. Он неодобрительно нахмурился:
– Что ты здесь делаешь?
– Небольшая беседа между отцом и дочерью, – пробормотала она.
Винсент фыркнул:
– Она пытается меня уговорить дать Лилиан и Конни двадцать тысяч для расширения их дела.
– Понятно. – Хэтч не отводил взгляда от Джесси. – И что, уговорила?
– Ага, – вмешалась Джесси. – Раз папа уже изменил тему разговора, то, я полагаю, он даст им деньги, верно, пап?
– Черт, видимо, придется. Если я откажу, эта парочка наверняка попадет в лапы к какому-нибудь сладкоречивому банкиру, который сдерет с них сумасшедшие проценты.
Джесси схватилась за подлокотники и вытащила себя из кресла.
– Спасибо, пап. Я сообщу им приятные новости. Уверена, они проникнутся подобающей благодарностью и будут неукоснительно сообщать тебе, на что потратят каждый цент. – Она вызывающе взглянула на Хэтчарда: – Ты сегодня, как обычно, придешь домой поздно, верно?
В его взгляде вспыхнуло раздражение.
– Возможно. Мне надо еще просмотреть некоторые цифры с твоим отцом.
– Да ты не беспокойся, – беспечно заметила Джесси, направляясь к двери. – Я сама сегодня собираюсь поздно работать. Мы с Алексом далеко продвинулись в нашем расследовании.
Лицо Винсента потемнело.
– Расследовании? Ты все еще балуешься с сектой? Мне казалось, с этой ерундой покончено.
Хэтч сказал, что парень явный мошенник и что твоя так называемая клиентка велела тебе прекратить расследование.
– Кое-что изменилось, – проговорила Джесси.
– Что именно, черт побери?
– Я все тебе позже объясню, Бенедикт. – Хэтчард оторвался от стола и направился к Джесси. – Мне хотелось бы поговорить с тобой перед тем, как ты уйдешь, Джесси.
– Конечно. Пока, папа.
Джесси поморщилась, когда рука Хэтчарда плотно охватила ее запястье. Но она лишь молча укоризненно взглянула на него, когда он выводил ее из офиса в холл.
Он остановился, отойдя достаточно далеко, чтобы их не было слышно, и отпустил ее у кадки с пальмой. Спокойно и уверенно он положил одну ладонь на стену у ее правого уха и наклонился поближе. Поза явно была унизительной для нее. «Такие вещи он проделывает классно», – подумала Джесси. Она попыталась заправить волосы за ухо, но обнаружила, что они уже закреплены заколкой.
– Я не хочу, чтобы ты продолжала этим заниматься, – тихо произнес Хэтчард.
Она поморщилась:
– Хэтч, мы все это уже обсуждали. Повторяю: я не могу вот так взять и все бросить. По крайней мере, пока не узнаю, что Сюзан Эггвуд жива-здорова.
– Я не про это треклятое дело, – прошипел Хэтч. – Я про то, что ты делала в офисе у отца. Пора положить конец этой привычке всех членов семьи использовать тебя, когда им что-то нужно от Бенедикта. Если кому-то что-то требуется, пусть просит сам. Ты больше не посредница, поняла?
Она вздохнула:
– Хэтч, ты не понимаешь.
– Прекрасно все понимаю. Просто скажи им «нет». Ясно?
– Тебе легко говорить…
– И ты научишься. Нужна лишь небольшая практика. Я не позволю им продолжать тебя использовать, Джесси. Серьезно. Я не хочу, чтобы ты впредь оказывала им подобные услуги. Ни твоей матери, ни Конни, ни Дэвиду, ни тете Гленне. Хватит.
– Но мне с ним легче, Хэтч. Как ты не поймешь? Я всегда это делала. Знаю, как надо.
– Другие тоже могут выучиться, если им это всерьез потребуется.
Джесси печально покачала головой:
– В том-то и дело. Возможно, не так уж им это и нужно.
Он удивленно уставился на нее:
– О чем ты говоришь?
Джесси смотрела на него, мысленно умоляя его понять.
– Я боюсь, что они сдадутся, если им придется иметь с ним дело напрямую. Ведь сдались же Лилиан и Конни, когда были за ним замужем. Дэвид дошел до крайности, пытаясь ему угодить, и сейчас почти с ним не разговаривает. Тетя Гленна уверяет, что бесполезно пытаться наладить с папой отношения. Но она не права. Не совсем бесполезно.
Джесси хорошо была знакома с таким развитием настроений. Ей приходилось иметь с этим дело всю жизнь. У отца явно имелся пунктик насчет денег, особенно если их надо было кому-то дать.
Нельзя сказать, чтобы он был жаден, как раз наоборот. За прошедшие годы Винсент отдал тысячи долларов членам своей семьи. Но Лилиан и Констанс говорили правду: он всегда ставил условия. Ему хотелось знать, что получатель достаточно благодарен ему, и надо было перед ним отчитываться, куда идет каждый его цент. Он считал возможным громко возвещать, рационально ли, с его точки зрения, потрачены его деньги. Он критиковал, одобрял или осуждал то, как ими распорядились. И он желал, чтобы все помнили, от кого они их получили. Джесси обычно приходилось выслушивать жалобы и с той, и с другой стороны.
– Милостивый Боже, этим женщинам все мало! – распалялся Винсент. Он хлопнул ладонями по столу и гневно воззрился на Джесси. – Они вроде губок, всасывают все больше и больше моих денег.
– Пап, ты же знаешь, это не так. – Джесси сидела в кресле напротив отца. Ноги вытянуты вперед, большие пальцы рук засунуты в карманы. На ней были джинсы, черная обтягивающая блузка, волосы сколоты за одним ухом серебряной заколкой.
– Ну да, не так! Что произошло с теми деньгами, которые я дал Конни и Лилиан два года назад, чтобы они открыли этот треклятый мебельный магазин?
– Это вовсе не мебельный магазин, папа. Это вроде выставочного салона, где они подсказывают своим клиентам, как лучше обставить дома. Теперь они хотят расширить салон, выставлять мебель в авангардистском европейском стиле.
– А чем плоха американская мебель? – Винсент показал на свой широкий стол красного дерева. – Это прочная мебель, как раз то, что надо.
– Папа, в числе клиентов Лилиан и Конни нет поклонников раннего американского стиля.
– Вот что я тебе скажу, Джесси. Все это европейское дерьмо нам не годится. У меня была здесь итальянская лампа какое-то время, но она сломалась.
– Потому что ты пытался согнуть ее не в том направлении. – Джесси помнила эту лампу. Прелестная была вещица. Но слишком хрупкая для огромных отцовских рук. – И твое мнение об итальянской мебели не имеет никакого отношения к этому вопросу. Многим этот стиль нравится. А Конни и Лилиан обслуживают именно таких людей.
– Это, наверное, те самые, кто платит бешеные деньги, чтобы посмотреть фильм с субтитрами, – проворчал Винсент.
– Вот тут ты попал в точку. Эти люди платят деньги, чтобы получить то, что им хочется. Да ладно, пап, ты же бизнесмен. А бизнесмен должен угождать вкусам клиентов. Вот мамы это и собираются делать. Им тоже пока все очень здорово удается, ты сам ими гордишься. Почему же не дать денег на расширение?
– Я для них что-то вроде банка.
– Ты хочешь, чтобы они обратились в банк?
– Черт, нет. – Лицо Винсента приняло опасно красный оттенок при этом предположении. – Эти проклятые проценты просто убийственны. Все равно что спускать деньги в унитаз. И банкирам я тоже не доверяю. Малейший намек на беду, и они требуют возврата ссуды.
Джесси усмехнулась.
– И, кроме того, если они обратятся в банк, тебе больше не на кого будет ворчать, так? Признавайся, папа, тебе нравится держать всю семью в узде с помощью денег.
– Кто-то должен это делать. Для них всех деньги – как вода. Никакого здравого смысла. Никто не понимает, как трудно их заработать.
– Ты сам знаешь, это неправда. Просто мы все не так прижимисты, как ты.
– Именно, и все потому, что у вас всегда эти деньги были. Вот мы с Хэтчем знаем, что значит быть без гроша. – Винсент прищурился. – А почему ты никогда не просишь денег?
Джесси изобразила оскорбленную невинность:
– Ты что, с ума сошел? Ты же поставишь множество условий и станешь постоянно допытываться, куда я их дела, на что их потратила. Пожалуй, потребуешь еженедельных и ежемесячных отчетов. Нет уж, спасибо большое.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Джесси, девочка моя? Ты чертовски независима, чересчур. Слишком упряма, черт побери, самой себе во вред. Когда ты выйдешь замуж за Хэтча?
Джесси удивленно моргнула:
– И не надейся.
– Ты же спишь с ним, он сам сказал. Если ты можешь с ним спать, то, черт побери, вполне можешь выйти за него замуж.
– Мне придется поговорить с ним насчет его длинного языка. Это не к лицу джентльмену.
Дверь за ее спиной открылась, и голос Хэтчарда прервал спор:
– Что ты сказала насчет джентльмена? Джесси оглянулась через плечо:
– Папа говорит, ты тут болтал насчет моей личной жизни. Я ему сказала, что джентльмены так не поступают.
– Мне кажется, я просто кстати заметил, – объяснил Хэтч, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Внешне он был спокоен, но скулы его слегка порозовели. – Я просил его не вмешиваться в мою личную жизнь, если я правильно помню. Так, Бенедикт?
Винсент хмуро взглянул на него и снова повернулся к Джесси.
– Забудь. Так какие же у вас на данный момент дела?
– Ты первый узнаешь, когда мы обо всем договоримся. – Хэтч прислонился к столу Винсента, сложил руки на груди и окинул Джесси внимательным спокойным взглядом. Его глаза оценивающе оглядели черную блузку, которая облегала ее, как вторая кожа. Он неодобрительно нахмурился:
– Что ты здесь делаешь?
– Небольшая беседа между отцом и дочерью, – пробормотала она.
Винсент фыркнул:
– Она пытается меня уговорить дать Лилиан и Конни двадцать тысяч для расширения их дела.
– Понятно. – Хэтч не отводил взгляда от Джесси. – И что, уговорила?
– Ага, – вмешалась Джесси. – Раз папа уже изменил тему разговора, то, я полагаю, он даст им деньги, верно, пап?
– Черт, видимо, придется. Если я откажу, эта парочка наверняка попадет в лапы к какому-нибудь сладкоречивому банкиру, который сдерет с них сумасшедшие проценты.
Джесси схватилась за подлокотники и вытащила себя из кресла.
– Спасибо, пап. Я сообщу им приятные новости. Уверена, они проникнутся подобающей благодарностью и будут неукоснительно сообщать тебе, на что потратят каждый цент. – Она вызывающе взглянула на Хэтчарда: – Ты сегодня, как обычно, придешь домой поздно, верно?
В его взгляде вспыхнуло раздражение.
– Возможно. Мне надо еще просмотреть некоторые цифры с твоим отцом.
– Да ты не беспокойся, – беспечно заметила Джесси, направляясь к двери. – Я сама сегодня собираюсь поздно работать. Мы с Алексом далеко продвинулись в нашем расследовании.
Лицо Винсента потемнело.
– Расследовании? Ты все еще балуешься с сектой? Мне казалось, с этой ерундой покончено.
Хэтч сказал, что парень явный мошенник и что твоя так называемая клиентка велела тебе прекратить расследование.
– Кое-что изменилось, – проговорила Джесси.
– Что именно, черт побери?
– Я все тебе позже объясню, Бенедикт. – Хэтчард оторвался от стола и направился к Джесси. – Мне хотелось бы поговорить с тобой перед тем, как ты уйдешь, Джесси.
– Конечно. Пока, папа.
Джесси поморщилась, когда рука Хэтчарда плотно охватила ее запястье. Но она лишь молча укоризненно взглянула на него, когда он выводил ее из офиса в холл.
Он остановился, отойдя достаточно далеко, чтобы их не было слышно, и отпустил ее у кадки с пальмой. Спокойно и уверенно он положил одну ладонь на стену у ее правого уха и наклонился поближе. Поза явно была унизительной для нее. «Такие вещи он проделывает классно», – подумала Джесси. Она попыталась заправить волосы за ухо, но обнаружила, что они уже закреплены заколкой.
– Я не хочу, чтобы ты продолжала этим заниматься, – тихо произнес Хэтчард.
Она поморщилась:
– Хэтч, мы все это уже обсуждали. Повторяю: я не могу вот так взять и все бросить. По крайней мере, пока не узнаю, что Сюзан Эггвуд жива-здорова.
– Я не про это треклятое дело, – прошипел Хэтч. – Я про то, что ты делала в офисе у отца. Пора положить конец этой привычке всех членов семьи использовать тебя, когда им что-то нужно от Бенедикта. Если кому-то что-то требуется, пусть просит сам. Ты больше не посредница, поняла?
Она вздохнула:
– Хэтч, ты не понимаешь.
– Прекрасно все понимаю. Просто скажи им «нет». Ясно?
– Тебе легко говорить…
– И ты научишься. Нужна лишь небольшая практика. Я не позволю им продолжать тебя использовать, Джесси. Серьезно. Я не хочу, чтобы ты впредь оказывала им подобные услуги. Ни твоей матери, ни Конни, ни Дэвиду, ни тете Гленне. Хватит.
– Но мне с ним легче, Хэтч. Как ты не поймешь? Я всегда это делала. Знаю, как надо.
– Другие тоже могут выучиться, если им это всерьез потребуется.
Джесси печально покачала головой:
– В том-то и дело. Возможно, не так уж им это и нужно.
Он удивленно уставился на нее:
– О чем ты говоришь?
Джесси смотрела на него, мысленно умоляя его понять.
– Я боюсь, что они сдадутся, если им придется иметь с ним дело напрямую. Ведь сдались же Лилиан и Конни, когда были за ним замужем. Дэвид дошел до крайности, пытаясь ему угодить, и сейчас почти с ним не разговаривает. Тетя Гленна уверяет, что бесполезно пытаться наладить с папой отношения. Но она не права. Не совсем бесполезно.