Страница:
– Постараюсь. Винсент взглянул на него:
– Кстати, о Джесси. Вы уже назначили дату свадьбы?
– Нет. Но мы собираемся официально объявить о помолвке в пятницу вечером. Джесси обещала, что закажет столик в ее любимом ресторане, в центре. Приглашаются все члены семьи. Даже ты.
Винсент усмехнулся.
– Постараюсь быть. – Он пододвинул к себе календарь и сделал пометку. Затем снова откинулся в кресле. – Ты здесь, чтобы поговорить о деле или просто так?
– О деле. – Хэтчард задумчиво потягивал кофе. – Нам до пятницы нужно прояснить несколько вопросов.
– Ты хочешь купить акции компании? Понимаю, нам надо договориться о сделке. Ты ждал достаточно долго.
– Все несколько сложнее, чем просто покупка акций, Винсент. Тут еще завязаны другие люди.
Винсент нахмурился.
– О чем это ты?
– Я постараюсь объяснить все как можно проще. Детали можно обсудить позже. Я хочу, чтобы ты согласился разделить компанию на четыре равные части. По одной части достанется Дэвиду, Элизабет и Джесси, а четвертую ты продашь мне. Я же стану управлять компанией.
У Винсента отвисла челюсть. На какое-то время он потерял дар речи. Когда он снова обрел голос, результатом явился дикий рев.
– Ты что, рехнулся? Раздробить «Бенедикт фастенерз»? После всех трудов, что я в нее вложил?
– Речь идет не о дроблении. Компания останется в семье, как ты и хотел. Но всем заинтересованным лицам будет принадлежать по. равной доле. У них будет имущественный интерес.
Винсент грохнул кулаком по стопке документов.
– Ни один из них ни черта не понимает в управлении такой компанией, как «Бенедикт фастенерз».
– Так ведь именно для этого ты и ввел меня в правление, верно?
– Господи, Хэтч, ты не соображаешь, что говоришь. Дай Дэвиду часть компании – и беды не оберешься. Он всегда винил меня в бегстве Алойда.
И у него нет здравого смысла. Собирается изучать философию, взывать к общественности. Парнишка – ярый либерал, да еще с радикальными взглядами насчет охраны природы и все такое. Он мне покоя не даст, если ему будет принадлежать часть компании.
– С Дэвидом я справлюсь. – Хэтчард отпил еще глоток кофе. Он был готов пережить бурю. Такой реакции он и ожидал, когда входил в кабинет Винсента. Когда хозяин остынет, он согласится с его планами.
– Ты справишься с Дэвидом, ты так считаешь? А как насчет его мамаши? Гленна – железная леди, дружок. Она немного не в себе, к тому же чувствует себя обделенной. Невозможно даже предположить, что она сделает, если наложит лапы на долю Дэвида.
– Дэвид не ребенок. Уже то, что он собирается в высшую школу, доказывает, что он может сделать по-своему. Ведь Гленна хотела, чтобы он остался в компании.
– Ты не прав. Если я отдам часть компании этой ветви семьи, нас всех ждет катастрофа. А Элизабет? Она еще ребенок. Как можно отдать четверть компании двенадцатилетней девочке? А если Конни снова выйдет замуж и ее муж захочет поучаствовать в компании за счет доли Элизабет?
– Ты же ее отец, ты что, забыл? Ты можешь оставить за собой контроль за ее долей, пока она не достигнет совершеннолетия. Или можно сделать Джесси опекуншей.
– И что потом? Всего-то десять лет осталось, – бушевал Бенедикт. – Если наши планы осуществятся, к тому времени компания увеличится раза в три, а может, и больше. Элизабет будет зарабатывать себе на жизнь, препарируя мозги крыс или еще кого. Ты хочешь, чтобы такой ученый не от мира сего принимал решения от имени четверти компании? Она же ни черта в этом деле не смыслит.
– Мне кажется, Элизабет вполне доверится советам Джесси, когда дело дойдет до решений.
– Джесси? Ты, однако, шутник. Джесси знает обо всем не больше, чем ее сестра.
Хэтчард слегка улыбнулся.
– Ты забыл, что Джесси будет моей женой? Она доверит мне принимать все решения относительно «Бенедикт фастенерз».
– Половина компании будет в других руках. Нет, черт побери, я не позволю рвать компанию на мелкие части.
– Не мелкие. Крупные. Такие части, которые я смогу контролировать или впрямую, или косвенно.
– Нельзя быть уверенным в сохранении контроля, если есть еще три совладельца. Они могут сговориться и заблокировать твое решение, если захотят двигаться в другом направлении.
– Известный риск есть. Признаю. Но я знаю твою семью, Винсент. Этот риск минимален. Я смогу справиться.
– Ты не можешь этого знать! – Винсент стукнул по столу кулаком еще раз и вскочил на ноги. – Никогда нельзя быть уверенным, что останешься у руля, если поделить компанию на четвертинки.
– Я готов рискнуть.
– Ну, а я нет! – заорал Винсент. – Я знаю кучу компаний, которые разлетелись на клочки в руках семьи. При мне такого не случится.
Хэтчард взглянул в свою чашку.
– У тебя нет выбора, Винсент.
– Что ты этим хочешь сказать, черт побери? Отчего это у меня нет выбора? Мое слово – ничего делить не буду, вот и все.
– Не все, если ты хочешь, чтобы я женился на Джесси и управлял компанией.
В кабинете наступила мертвая тишина. Минуту Винсент смотрел на Хэтчарда с открытым ртом. Затем сел явно потрясенный.
– Не хочешь ли ты сказать, что не женишься на Джесси, если я не поделю компанию? – ошарашенно спросил Винсент, соображая, правильно ли он понял Хэтча.
– Этого я не говорил. Я обязательно женюсь на ней. Но не стану покупать акции компании и не буду управлять ею. Заберу Джесси и уеду куда-нибудь. Начнем все сначала. Может, в Орегоне.
– Дерьмо! Я не дам Джесси ни цента. Хэтчард кивнул:
– Ну что же. Потому что, если ты оставишь компанию ей, я лично позабочусь, чтобы она ее поделила, как только вступит во владение.
– Черта с два, – произнес Бенедикт мягко, очень мягко, но глаза оставались гневными и проницательными. – Ты блефуешь.
– Разве я когда-нибудь тебя обманывал, Бенедикт? Ты разделишь компанию между Дэвидом, Элизабет, Джесси и мной, или я заберу Джесси и мы уедем.
– Она с тобой не поедет, сукин ты сын.
Тут начиналось самое сложное. Хэтчард это понимал. Теперь он действительно блефовал вовсю. Все зависело от его способностей игрока в покер. Пальцы сжали чашку.
– Поедет. Она меня любит.
– Ты заставляешь ее нервничать. Она сама мне сказала.
– И все же она поедет со мной, Бенедикт.
– Дерьмо! Не поедет, если будет знать, что теряет компанию, – прорычал Бенедикт. – Может, у нее и куриные мозги в каких-то вопросах, но свой долг перед семьей она знает. Она своих не бросит. Все зависит от нее, и она это знает.
– Пора прекратить всем зависеть от нее, потому что отныне все будет по-другому.
– Это точно, черт возьми. – Винсент прищурил глаза. – Я разрываю с тобой контракт, Хэтчард. С данного момента. Ты уволен, сукин сын.
Убирайся. Чтобы через час и духу твоего здесь не было!
На мгновение Хэтчарду показалось, что он ослышался. Такого он не ожидал. Как в тумане, стараясь соблюсти достоинство, он медленно встал и поставил чашку на стол. Молча направился к двери.
– Хэтчард, если ты передумаешь и придешь в себя, ты знаешь, где меня найти! – прокричал Винсент ему вслед.
– Я не передумаю. Кстати, в той папке, что я оставил на столе, последнее решение по заказу в Спокане. Ты можешь переплюнуть «Иорланд и Янг» на торгах и даже получить некоторую прибыль. Но как профессионал не советую связываться. Дело того не стоит.
– Черт возьми, Хэтч…
Хэтчард вышел и тихо притворил за собой дверь.
– Мистер Хэтчард? – Грейс была обеспокоена. – Вы плохо себя чувствуете?
Хэтчард заставил себя сконцентрировать на ней внимание.
– Грейс, позвоните моей секретарше, ладно?
– Разумеется, сэр. Что мне ей сказать?
– Пусть вытащит из стола мои вещи и соберет их. Пусть отправит их мне на квартиру. Я больше в офис не вернусь.
Грейс удивленно смотрела на него.
– Вы уходите от нас, мистер Хэтчард?
– Похоже на то. – Он грустно усмехнулся, направляясь к лифту. – Меня уволили.
– Мистер Хэтчард… – Телефонная трубка вывалилась из руки Грейс и с грохотом упала на стол.
Хэтчард стоял у окна своей квартиры в небоскребе и смотрел на залив Эллиотт. Вид просто потрясающий, и он подивился, отчего так редко им любовался.
Ответ прост. Квартира Джесси всегда казалась ему более уютной и приветливой, больше похожей на дом.
Он оторвался от пейзажа и оглядел жилище, снятое им вскоре после приезда в Сиэтл. Все, разумеется, в идеальном порядке. Нигде ни пылинки. Он специально платил уборщице. Но эта проклятая квартира выглядела так, будто в ней никто не жил.
Он вспомнил, что даже не распаковал многие свои вещи. Не было времени. С самого приезда он по уши увяз в делах и этом стремительном ухаживании за Джесси. Да, это был скорее гостиничный номер, чем постоянное жилье.
Уволен.
Трудно поверить, что все кончено. Трудно поверить, что все старания пошли насмарку. Трудно поверить, что Винсент Бенедикт переиграл его.
Невозможно поверить, что он потеряет Джесси.
Хэтчард был так уверен, что сможет заставить старика поделить компанию, что справится с ним. Он должен был учесть, что Бенедикт слишком крут, чересчур вспыльчив и чертовски упрям, чтобы его можно было заставить сделать что-то против его желания.
Хэтчард сыграл в покер со старым профессионалом и проиграл. Блефуя, он рисковал всем.
А угроза увести Джесси была чистым блефом. Он должен был сообразить, что Бенедикт достаточно умен, чтобы не купиться на это. Безумием было вообразить, что Джесси бросит семью, оставит ею же самой взваленные на себя обязанности ради мужчины, в чьем присутствии она нервничает. На первом месте у нее семья. Он знал об этом с самого начала. Да ведь он и пользовался этим обстоятельством, чтобы завязать с ней отношения.
Безумием было надеяться, что она уедет с человеком, выйти замуж за которого согласилась лишь потому, что вся семья на этом настаивала. С человеком, которого Бенедикт специально выбрал для управления компанией.
Хэтч не заблуждался. Он уже однажды оказывался в таком положении и знал, как упадут фишки. Джесси не Оливия. Он почти уверен, что небезразличен ей. Джесси уговорила себя, что любит его, но этого недостаточно, чтобы убежать с ним, когда все остальное пойдет вкривь и вкось.
Он заставил себя посмотреть на ситуацию трезво. Увидеть ее с точки зрения женщины.
Убежать с ним – значит бросить все, что ей дорого. Оставить Элизабет. Уехать из Сиэтла. Отказаться от своей любимой роли в семье и своего долга перед «Бенедикт фастенерз».
Это значит связать свою судьбу с человеком, который, по сути, все начинает с нуля. Хэтчард по опыту знал, что женщины редко идут на такое.
Он взглянул на бар и почувствовал, что просто необходимо выпить. Но решил подождать до встречи с Джесси. После этого ему еще больше потребуется выпить.
У входной двери в дом Джесси Хэтчард нажал кнопку переговорного устройства. У него был ключ, но почему-то сегодня он им не воспользовался. На этот раз он не возвращался домой с работы. Он пришел сюда в последний раз.
– Да? – Переговорник странно исказил голос Джесси.
– Это я.
Она ничего не ответила, но он тут же услышал шипение, сопровождающее открытие замка. Он уже привык приходить сюда в конце каждого рабочего дня. Он привык, что Джесси ждет его с бокалом вина и что из кухни доносятся запахи, от которых текут слюнки.
Нетрудно понять, почему мужчины инстинктивно стараются держать женщин дома. Хотя вряд ли какому-то мужчине удалось бы удержать Джесси на кухне босиком и с пузом.
С пузом.
Возможность того, что Джесси беременна, казалась очень соблазнительной. Если это так, то есть шанс, что она все же выйдет за него.
Но он не очень хотел, чтобы она принимала столь важное решение вынужденно. По крайней мере ему казалось, что он не хочет.
Но, с другой стороны, это может сработать. Джесси считала, что ребенку обязательно нужен отец. Она потратила всю свою жизнь на метания между Винсентом и остальными членами семьи. Она меньше всего хотела бы лишить своего ребенка отца.
Но они занимались любовью, не предохраняясь, всего две ночи. Если он сегодня ничего ей не скажет, у него будет еще одна такая возможность. Но все равно шансов мало. Тем более что ему последнее время сильно не везет.
Джесси в черном тренировочном костюме открыла дверь квартиры. Волосы заправлены за уши. Он заметил, что в ее глазах вспыхнуло беспокойство, как только она поглядела на него внимательнее.
– Хэтч, что случилось?
Она еще ничего не знала. Самое время придержать язык за зубами. Дать себе еще один шанс попасть к ней в постель. Может быть, ему все же повезет. Но, черт побери, она всегда была с ним честной. Он обязан ответить ей тем же.
– Твой отец меня сегодня уволил. – Он сам удивился, насколько спокойно произнес это. Хэтчард стоял в дверях, ожидая самого худшего, и думал, сможет ли он жить без этой женщины.
– Он тебя уволил? – Джесси наконец закрыла рот. – Папа разорвал твой контракт с компанией?
– Да.
– Ты теперь безработный?
Хэтчард кивнул, опершись одним плечом о косяк. Руки он засунул в карманы.
– Похоже на то.
– Ты теперь не будешь управлять «Бенедикт фастенерз»?
– Не буду. – Он набрал в грудь воздуха. – Я скоро уеду из Сиэтла. Начну все сначала где-нибудь еще. В Орегоне, например. Или Аризоне. Я только зашел, чтобы сообщить тебе об этом.
– Хэтч, это невероятно. Поверить не могу. – Она моргнула, в зеленых глазах появилось ехидство. Она тихо засмеялась, потом смех перешел в хохот. – О Господи! Наконец-то у нас есть что-то общее!
Хэтч нахмурился, не в состоянии понять, что происходит.
– Джесси?
– Меня тоже уволили. Хэтч уставился на нее.
– Что?
– Ты меня слышал, – удалось выговорить Джесси между приступами смеха. – Миссис В. уволила меня. Сказала, ее не устраивает направление, в котором я пыталась действовать в «Консультациях Валентайн». Обещала дать мне хорошие рекомендации. Ну до чего же смешно! Нас с тобой уволили в один и тот же день. Поверить невозможно.
– Мне почему-то это смешным не показалось. Джесси смахнула с глаз слезы смеха и постаралась отдышаться.
– Ну разумеется. Бедняжка. Тебе же никогда раньше не приходилось через это проходить,
– Один случай был, – напомнил он ей. Она кивнула, протянула руку и втащила его в квартиру.
– Верно. Я чуть не забыла. Когда ты был женат на Оливии и твоя компания перешла в другие руки. – Она захлопнула дверь и закрыла ее на задвижку. – Все равно, это было ужасно давно. У тебя нет моего богатого опыта в подобных ситуациях. Заходи, я тебе покажу, как это делается.
У Хэтчарда голова пошла кругом. Сегодня у него все было наперекосяк.
– Что делается?
– Как празднуется увольнение, конечно. Поскольку у тебя мало опыта, я тебя научу. Во-первых, садись. – Она заставила его сесть на стул у стола. – Затем, разумеется, надо откупорить шампанское. Как только я сегодня ушла из офиса, я тут же купила шампанское. Оно давно стоит в холодильнике. – Джесси открыла холодильник и вытащила с верхней полки бутылку. – Настоящее, знаешь ли. Из Франции, не калифорнийская мура. Я сегодня гуляю. Я всегда так делаю, когда меня увольняют.
– Понятно.
– Лично я, – сообщила она, сдирая с бутылки фольгу и проволоку, удерживающую пробку, – голосую за Орегон. В Аризоне я была, там тоже очень мило. Можем и туда поехать, если ты так решишь. Но если мы поедем в Орегон, Элизабет будет проще приезжать к нам в гости. С другой стороны, наверное, нам не приходится быть слишком разборчивыми, так? Я хочу сказать, раз мы оба безработные и все такое.
Пробка с шумом вылетела из бутылки и ударилась в потолок. Шампанское полилось из бутылки, угрожая залить весь пол в кухне.
Хэтчард протянул руку, взял у Джесси бутылку и быстро налил искрящуюся жидкость в бокалы.
Затем он схватил Джесси и прижал ее к себе. Она радостно прильнула к нему, вся светясь смехом и счастьем.
Глава 18
– Кстати, о Джесси. Вы уже назначили дату свадьбы?
– Нет. Но мы собираемся официально объявить о помолвке в пятницу вечером. Джесси обещала, что закажет столик в ее любимом ресторане, в центре. Приглашаются все члены семьи. Даже ты.
Винсент усмехнулся.
– Постараюсь быть. – Он пододвинул к себе календарь и сделал пометку. Затем снова откинулся в кресле. – Ты здесь, чтобы поговорить о деле или просто так?
– О деле. – Хэтчард задумчиво потягивал кофе. – Нам до пятницы нужно прояснить несколько вопросов.
– Ты хочешь купить акции компании? Понимаю, нам надо договориться о сделке. Ты ждал достаточно долго.
– Все несколько сложнее, чем просто покупка акций, Винсент. Тут еще завязаны другие люди.
Винсент нахмурился.
– О чем это ты?
– Я постараюсь объяснить все как можно проще. Детали можно обсудить позже. Я хочу, чтобы ты согласился разделить компанию на четыре равные части. По одной части достанется Дэвиду, Элизабет и Джесси, а четвертую ты продашь мне. Я же стану управлять компанией.
У Винсента отвисла челюсть. На какое-то время он потерял дар речи. Когда он снова обрел голос, результатом явился дикий рев.
– Ты что, рехнулся? Раздробить «Бенедикт фастенерз»? После всех трудов, что я в нее вложил?
– Речь идет не о дроблении. Компания останется в семье, как ты и хотел. Но всем заинтересованным лицам будет принадлежать по. равной доле. У них будет имущественный интерес.
Винсент грохнул кулаком по стопке документов.
– Ни один из них ни черта не понимает в управлении такой компанией, как «Бенедикт фастенерз».
– Так ведь именно для этого ты и ввел меня в правление, верно?
– Господи, Хэтч, ты не соображаешь, что говоришь. Дай Дэвиду часть компании – и беды не оберешься. Он всегда винил меня в бегстве Алойда.
И у него нет здравого смысла. Собирается изучать философию, взывать к общественности. Парнишка – ярый либерал, да еще с радикальными взглядами насчет охраны природы и все такое. Он мне покоя не даст, если ему будет принадлежать часть компании.
– С Дэвидом я справлюсь. – Хэтчард отпил еще глоток кофе. Он был готов пережить бурю. Такой реакции он и ожидал, когда входил в кабинет Винсента. Когда хозяин остынет, он согласится с его планами.
– Ты справишься с Дэвидом, ты так считаешь? А как насчет его мамаши? Гленна – железная леди, дружок. Она немного не в себе, к тому же чувствует себя обделенной. Невозможно даже предположить, что она сделает, если наложит лапы на долю Дэвида.
– Дэвид не ребенок. Уже то, что он собирается в высшую школу, доказывает, что он может сделать по-своему. Ведь Гленна хотела, чтобы он остался в компании.
– Ты не прав. Если я отдам часть компании этой ветви семьи, нас всех ждет катастрофа. А Элизабет? Она еще ребенок. Как можно отдать четверть компании двенадцатилетней девочке? А если Конни снова выйдет замуж и ее муж захочет поучаствовать в компании за счет доли Элизабет?
– Ты же ее отец, ты что, забыл? Ты можешь оставить за собой контроль за ее долей, пока она не достигнет совершеннолетия. Или можно сделать Джесси опекуншей.
– И что потом? Всего-то десять лет осталось, – бушевал Бенедикт. – Если наши планы осуществятся, к тому времени компания увеличится раза в три, а может, и больше. Элизабет будет зарабатывать себе на жизнь, препарируя мозги крыс или еще кого. Ты хочешь, чтобы такой ученый не от мира сего принимал решения от имени четверти компании? Она же ни черта в этом деле не смыслит.
– Мне кажется, Элизабет вполне доверится советам Джесси, когда дело дойдет до решений.
– Джесси? Ты, однако, шутник. Джесси знает обо всем не больше, чем ее сестра.
Хэтчард слегка улыбнулся.
– Ты забыл, что Джесси будет моей женой? Она доверит мне принимать все решения относительно «Бенедикт фастенерз».
– Половина компании будет в других руках. Нет, черт побери, я не позволю рвать компанию на мелкие части.
– Не мелкие. Крупные. Такие части, которые я смогу контролировать или впрямую, или косвенно.
– Нельзя быть уверенным в сохранении контроля, если есть еще три совладельца. Они могут сговориться и заблокировать твое решение, если захотят двигаться в другом направлении.
– Известный риск есть. Признаю. Но я знаю твою семью, Винсент. Этот риск минимален. Я смогу справиться.
– Ты не можешь этого знать! – Винсент стукнул по столу кулаком еще раз и вскочил на ноги. – Никогда нельзя быть уверенным, что останешься у руля, если поделить компанию на четвертинки.
– Я готов рискнуть.
– Ну, а я нет! – заорал Винсент. – Я знаю кучу компаний, которые разлетелись на клочки в руках семьи. При мне такого не случится.
Хэтчард взглянул в свою чашку.
– У тебя нет выбора, Винсент.
– Что ты этим хочешь сказать, черт побери? Отчего это у меня нет выбора? Мое слово – ничего делить не буду, вот и все.
– Не все, если ты хочешь, чтобы я женился на Джесси и управлял компанией.
В кабинете наступила мертвая тишина. Минуту Винсент смотрел на Хэтчарда с открытым ртом. Затем сел явно потрясенный.
– Не хочешь ли ты сказать, что не женишься на Джесси, если я не поделю компанию? – ошарашенно спросил Винсент, соображая, правильно ли он понял Хэтча.
– Этого я не говорил. Я обязательно женюсь на ней. Но не стану покупать акции компании и не буду управлять ею. Заберу Джесси и уеду куда-нибудь. Начнем все сначала. Может, в Орегоне.
– Дерьмо! Я не дам Джесси ни цента. Хэтчард кивнул:
– Ну что же. Потому что, если ты оставишь компанию ей, я лично позабочусь, чтобы она ее поделила, как только вступит во владение.
– Черта с два, – произнес Бенедикт мягко, очень мягко, но глаза оставались гневными и проницательными. – Ты блефуешь.
– Разве я когда-нибудь тебя обманывал, Бенедикт? Ты разделишь компанию между Дэвидом, Элизабет, Джесси и мной, или я заберу Джесси и мы уедем.
– Она с тобой не поедет, сукин ты сын.
Тут начиналось самое сложное. Хэтчард это понимал. Теперь он действительно блефовал вовсю. Все зависело от его способностей игрока в покер. Пальцы сжали чашку.
– Поедет. Она меня любит.
– Ты заставляешь ее нервничать. Она сама мне сказала.
– И все же она поедет со мной, Бенедикт.
– Дерьмо! Не поедет, если будет знать, что теряет компанию, – прорычал Бенедикт. – Может, у нее и куриные мозги в каких-то вопросах, но свой долг перед семьей она знает. Она своих не бросит. Все зависит от нее, и она это знает.
– Пора прекратить всем зависеть от нее, потому что отныне все будет по-другому.
– Это точно, черт возьми. – Винсент прищурил глаза. – Я разрываю с тобой контракт, Хэтчард. С данного момента. Ты уволен, сукин сын.
Убирайся. Чтобы через час и духу твоего здесь не было!
На мгновение Хэтчарду показалось, что он ослышался. Такого он не ожидал. Как в тумане, стараясь соблюсти достоинство, он медленно встал и поставил чашку на стол. Молча направился к двери.
– Хэтчард, если ты передумаешь и придешь в себя, ты знаешь, где меня найти! – прокричал Винсент ему вслед.
– Я не передумаю. Кстати, в той папке, что я оставил на столе, последнее решение по заказу в Спокане. Ты можешь переплюнуть «Иорланд и Янг» на торгах и даже получить некоторую прибыль. Но как профессионал не советую связываться. Дело того не стоит.
– Черт возьми, Хэтч…
Хэтчард вышел и тихо притворил за собой дверь.
– Мистер Хэтчард? – Грейс была обеспокоена. – Вы плохо себя чувствуете?
Хэтчард заставил себя сконцентрировать на ней внимание.
– Грейс, позвоните моей секретарше, ладно?
– Разумеется, сэр. Что мне ей сказать?
– Пусть вытащит из стола мои вещи и соберет их. Пусть отправит их мне на квартиру. Я больше в офис не вернусь.
Грейс удивленно смотрела на него.
– Вы уходите от нас, мистер Хэтчард?
– Похоже на то. – Он грустно усмехнулся, направляясь к лифту. – Меня уволили.
– Мистер Хэтчард… – Телефонная трубка вывалилась из руки Грейс и с грохотом упала на стол.
Хэтчард стоял у окна своей квартиры в небоскребе и смотрел на залив Эллиотт. Вид просто потрясающий, и он подивился, отчего так редко им любовался.
Ответ прост. Квартира Джесси всегда казалась ему более уютной и приветливой, больше похожей на дом.
Он оторвался от пейзажа и оглядел жилище, снятое им вскоре после приезда в Сиэтл. Все, разумеется, в идеальном порядке. Нигде ни пылинки. Он специально платил уборщице. Но эта проклятая квартира выглядела так, будто в ней никто не жил.
Он вспомнил, что даже не распаковал многие свои вещи. Не было времени. С самого приезда он по уши увяз в делах и этом стремительном ухаживании за Джесси. Да, это был скорее гостиничный номер, чем постоянное жилье.
Уволен.
Трудно поверить, что все кончено. Трудно поверить, что все старания пошли насмарку. Трудно поверить, что Винсент Бенедикт переиграл его.
Невозможно поверить, что он потеряет Джесси.
Хэтчард был так уверен, что сможет заставить старика поделить компанию, что справится с ним. Он должен был учесть, что Бенедикт слишком крут, чересчур вспыльчив и чертовски упрям, чтобы его можно было заставить сделать что-то против его желания.
Хэтчард сыграл в покер со старым профессионалом и проиграл. Блефуя, он рисковал всем.
А угроза увести Джесси была чистым блефом. Он должен был сообразить, что Бенедикт достаточно умен, чтобы не купиться на это. Безумием было вообразить, что Джесси бросит семью, оставит ею же самой взваленные на себя обязанности ради мужчины, в чьем присутствии она нервничает. На первом месте у нее семья. Он знал об этом с самого начала. Да ведь он и пользовался этим обстоятельством, чтобы завязать с ней отношения.
Безумием было надеяться, что она уедет с человеком, выйти замуж за которого согласилась лишь потому, что вся семья на этом настаивала. С человеком, которого Бенедикт специально выбрал для управления компанией.
Хэтч не заблуждался. Он уже однажды оказывался в таком положении и знал, как упадут фишки. Джесси не Оливия. Он почти уверен, что небезразличен ей. Джесси уговорила себя, что любит его, но этого недостаточно, чтобы убежать с ним, когда все остальное пойдет вкривь и вкось.
Он заставил себя посмотреть на ситуацию трезво. Увидеть ее с точки зрения женщины.
Убежать с ним – значит бросить все, что ей дорого. Оставить Элизабет. Уехать из Сиэтла. Отказаться от своей любимой роли в семье и своего долга перед «Бенедикт фастенерз».
Это значит связать свою судьбу с человеком, который, по сути, все начинает с нуля. Хэтчард по опыту знал, что женщины редко идут на такое.
Он взглянул на бар и почувствовал, что просто необходимо выпить. Но решил подождать до встречи с Джесси. После этого ему еще больше потребуется выпить.
У входной двери в дом Джесси Хэтчард нажал кнопку переговорного устройства. У него был ключ, но почему-то сегодня он им не воспользовался. На этот раз он не возвращался домой с работы. Он пришел сюда в последний раз.
– Да? – Переговорник странно исказил голос Джесси.
– Это я.
Она ничего не ответила, но он тут же услышал шипение, сопровождающее открытие замка. Он уже привык приходить сюда в конце каждого рабочего дня. Он привык, что Джесси ждет его с бокалом вина и что из кухни доносятся запахи, от которых текут слюнки.
Нетрудно понять, почему мужчины инстинктивно стараются держать женщин дома. Хотя вряд ли какому-то мужчине удалось бы удержать Джесси на кухне босиком и с пузом.
С пузом.
Возможность того, что Джесси беременна, казалась очень соблазнительной. Если это так, то есть шанс, что она все же выйдет за него.
Но он не очень хотел, чтобы она принимала столь важное решение вынужденно. По крайней мере ему казалось, что он не хочет.
Но, с другой стороны, это может сработать. Джесси считала, что ребенку обязательно нужен отец. Она потратила всю свою жизнь на метания между Винсентом и остальными членами семьи. Она меньше всего хотела бы лишить своего ребенка отца.
Но они занимались любовью, не предохраняясь, всего две ночи. Если он сегодня ничего ей не скажет, у него будет еще одна такая возможность. Но все равно шансов мало. Тем более что ему последнее время сильно не везет.
Джесси в черном тренировочном костюме открыла дверь квартиры. Волосы заправлены за уши. Он заметил, что в ее глазах вспыхнуло беспокойство, как только она поглядела на него внимательнее.
– Хэтч, что случилось?
Она еще ничего не знала. Самое время придержать язык за зубами. Дать себе еще один шанс попасть к ней в постель. Может быть, ему все же повезет. Но, черт побери, она всегда была с ним честной. Он обязан ответить ей тем же.
– Твой отец меня сегодня уволил. – Он сам удивился, насколько спокойно произнес это. Хэтчард стоял в дверях, ожидая самого худшего, и думал, сможет ли он жить без этой женщины.
– Он тебя уволил? – Джесси наконец закрыла рот. – Папа разорвал твой контракт с компанией?
– Да.
– Ты теперь безработный?
Хэтчард кивнул, опершись одним плечом о косяк. Руки он засунул в карманы.
– Похоже на то.
– Ты теперь не будешь управлять «Бенедикт фастенерз»?
– Не буду. – Он набрал в грудь воздуха. – Я скоро уеду из Сиэтла. Начну все сначала где-нибудь еще. В Орегоне, например. Или Аризоне. Я только зашел, чтобы сообщить тебе об этом.
– Хэтч, это невероятно. Поверить не могу. – Она моргнула, в зеленых глазах появилось ехидство. Она тихо засмеялась, потом смех перешел в хохот. – О Господи! Наконец-то у нас есть что-то общее!
Хэтч нахмурился, не в состоянии понять, что происходит.
– Джесси?
– Меня тоже уволили. Хэтч уставился на нее.
– Что?
– Ты меня слышал, – удалось выговорить Джесси между приступами смеха. – Миссис В. уволила меня. Сказала, ее не устраивает направление, в котором я пыталась действовать в «Консультациях Валентайн». Обещала дать мне хорошие рекомендации. Ну до чего же смешно! Нас с тобой уволили в один и тот же день. Поверить невозможно.
– Мне почему-то это смешным не показалось. Джесси смахнула с глаз слезы смеха и постаралась отдышаться.
– Ну разумеется. Бедняжка. Тебе же никогда раньше не приходилось через это проходить,
– Один случай был, – напомнил он ей. Она кивнула, протянула руку и втащила его в квартиру.
– Верно. Я чуть не забыла. Когда ты был женат на Оливии и твоя компания перешла в другие руки. – Она захлопнула дверь и закрыла ее на задвижку. – Все равно, это было ужасно давно. У тебя нет моего богатого опыта в подобных ситуациях. Заходи, я тебе покажу, как это делается.
У Хэтчарда голова пошла кругом. Сегодня у него все было наперекосяк.
– Что делается?
– Как празднуется увольнение, конечно. Поскольку у тебя мало опыта, я тебя научу. Во-первых, садись. – Она заставила его сесть на стул у стола. – Затем, разумеется, надо откупорить шампанское. Как только я сегодня ушла из офиса, я тут же купила шампанское. Оно давно стоит в холодильнике. – Джесси открыла холодильник и вытащила с верхней полки бутылку. – Настоящее, знаешь ли. Из Франции, не калифорнийская мура. Я сегодня гуляю. Я всегда так делаю, когда меня увольняют.
– Понятно.
– Лично я, – сообщила она, сдирая с бутылки фольгу и проволоку, удерживающую пробку, – голосую за Орегон. В Аризоне я была, там тоже очень мило. Можем и туда поехать, если ты так решишь. Но если мы поедем в Орегон, Элизабет будет проще приезжать к нам в гости. С другой стороны, наверное, нам не приходится быть слишком разборчивыми, так? Я хочу сказать, раз мы оба безработные и все такое.
Пробка с шумом вылетела из бутылки и ударилась в потолок. Шампанское полилось из бутылки, угрожая залить весь пол в кухне.
Хэтчард протянул руку, взял у Джесси бутылку и быстро налил искрящуюся жидкость в бокалы.
Затем он схватил Джесси и прижал ее к себе. Она радостно прильнула к нему, вся светясь смехом и счастьем.
Глава 18
– Означает ли это, – осторожно спросил Хэтч через несколько минут, отпуская ее, – будто ты считаешь, что мы все еще помолвлены?
Джесси взяла свой бокал с шампанским и удивленно посмотрела на Хэтча:
– Ты что, собираешься пойти на попятный?
– Конечно, нет.
– Тетя Гленна сказала, что это возможно.
– Что возможно?
– Что ты потеряешь ко мне интерес, если я не принесу тебе «Бенедикт фастенерз» в качестве приданого.
Хэтч рассердился:
– Надо же, какое совпадение. Я тоже беспокоился, что ты потеряешь ко мне интерес, если брак со мной будет означать для тебя потерю компании. Кстати, твой папочка собирается оставить тебя без гроша. Я ведь об этом еще не упоминал, так?
– Вот тебе и папочка. Он поглощен всем этим, и для него само собой разумеется, что остальные тоже думают лишь о деньгах. Как это произошло, Хэтч?
– Как меня уволили? Я попытался сыграть. Блефовал, но наткнулся на опытного игрока в покер, и он меня раскусил. Должен был бы догадаться. – Он задумался. – Да ведь и догадывался же. Знал, что рискую. Но пошел на это.
– Почему?
– Хотел разрубить еще несколько узлов, которые заставляли тебя плясать под дудку Бенедикта и остальных членов семейки. Мне казалось, что, если я добьюсь, что Элизабет и Дэвид получат по четверти компании, ты избавишься от петли раз и навсегда.
– От петли?
– То был план А. Разделить компанию между тремя законными наследниками и продать оставшуюся четверть мне. Никто тогда не будет от тебя зависеть и требовать своей доли наследства. Лилиан и Конни перестанут на тебя давить, и, возможно, отдав часть компании Дэвиду, удастся умиротворить Гленну. Тебе больше не пришлось бы бесконечно пытаться связать их всех вместе.
Джесси от изумления раскрыла рот.
– Ты пытался заставить папу дать каждому по равной доле компании?
– Ну да. Как я уже сказал, то был план А. Казался мне неплохим.
– Папа даже слушать о таком не хотел. Я же тебе говорила. Видит Бог, я много раз пыталась его уговорить. Он даже обсуждать этот вопрос отказывался. Считал, что компания развалится.
– Я просил его доверить мне удержать ее как единое целое. Но он не согласился.
Джесси поставила локти на стол и положила подбородок на ладони.
– Почему ты решил так надавить на него, если понимал, что сам можешь потерять все?
Хэтчард посмотрел ей прямо в глаза:
– Я же сказал, я хотел освободить тебя от давления семьи.
Она улыбнулась.
– И не только это, верно, Хэтч? Ты хотел доказать самому себе, что я выйду за тебя замуж, даже если меня к этому ничто не принуждает. Очень мило с твоей стороны, Хэтч.
– Мило? Господи, да ничего тут нет милого. Самая настоящая финансовая катастрофа. И я сам ее себе устроил.
Джесси закусила губу.
– Ты в самом деле расстроен, что потерял «Бенедикт фастенерз»?
– Нет. Я могу без нее прожить. Но мне кажется, что ты еще не уразумела, что если ты выйдешь за меня замуж, то тоже ее потеряешь.
– Подумаешь.
– Если ты лишаешься наследства, – продолжил он ровным голосом, – то автоматически перестаешь играть ведущую роль в семье.
– Я уже не посредница, как ты это называл, – медленно произнесла Джесси, согласно кивая. – К этому придется привыкать.
– И не только привыкать, – проворчал он. – Ты разве не понимаешь, что все придут в ярость? Они почувствуют себя уязвимыми. Ты выходишь за меня замуж, и доля жирного пирога, на которую все рассчитывают, под вопросом.
– Почему? А что теперь, по-твоему, сделает папа?
– Кто знает? Винсент или сразу продаст компанию или продолжит управлять ею, как делал это раньше. В любом случае прости-прощай все надежды на выход компании на международную арену.
– Папа обожает компанию. Не думаю, чтобы он ее продал.
– А я думаю. Ему не больше меня нравится, когда им помыкают. Он вполне может ее продать, только чтоб доказать свою самостоятельность. Он будет мстить, если ты еще не догадалась. Вспомни, как мне пришлось вертеться, чтобы переиграть «Иорланд и Янг», и все из-за того, что компания когда-то его обошла на контракте.
– Верно. А ты ведь хорошо понимаешь, как можно желать мести?
Хэтчард вздохнул.
– Да. И даже если он ее не продаст, он не сможет превратить «Бенедикт фастенерз» в то, на что остальные так рассчитывают. Компания устарела лет на тридцать, как и манера управления твоего отца. Ему не удастся оживить компанию, если он не заполучит в правление кого-нибудь вроде меня. Он это знает. Но я сомневаюсь, что он сможет теперь кому-нибудь довериться.
– А это означает, что «Бенедикт фастенерз» останется маленькой провинциальной компанией. Пусть, мне кажется, не так уж это и плохо.
– Все, включая твоего отца, думают иначе. У них уже эта приманка давно перед носом болтается, и они не забудут, что такая возможность существовала. Они станут обвинять тебя, Джесси, в том, что ты их этой возможности лишила. Мне очень жаль.
– А мне нет. – Она немного помолчала. – Скажи, мне просто любопытно, папа оставил тебе путь для отступления?
Хэтчард печально улыбнулся:
– Конечно. Мне только надо прийти в себя, приползти назад и заверить его, что все будет так, как он пожелает.
Джесси удивилась:
– В самом деле? Он должен бы знать, что на этих условиях ты никогда не вернешься.
Хэтчард равнодушно пожал плечами.
– В тот момент он, верно, ничего лучшего придумать не мог. Когда он оправится от шока, то начнет давить на тебя. Как и все остальные.
– Пускай. Я уже приняла решение.
Он все еще не мог до конца осознать происходящее.
– Почему? – прямо спросил он.
– Потому что я тебя люблю, вот почему. Я же говорила.
– Да, я знаю, но…
Она заставила его замолчать, приложив ему палец к губам.
– А ты меня любишь?
Он разрешил себе впервые задуматься над этим.
– Черт, наверное. С чего бы я тогда все это затеял?
Она сморщила нос.
– Ладно, давай попробуем с другого конца. Отказался бы ты от своей доли в компании и своего надежного будущего ради другой знакомой женщины?
– Конечно, нет. – Он выпил шампанское и постарался скрыть улыбку.
– Тогда произнеси это наконец.
Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и впервые за весь день почувствовал, что может расслабиться.
– Джесси, я тебя люблю.
Она улыбнулась ему счастливой улыбкой.
– Ну и как? Стоило дело? Потерять все ради любви?
Ему показалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть.
– А я это сделал?
– Угу.
– Ты мне сама скажи, стоило ли? – тихо спросил он.
– Да. Совершенно определенно.
– Да, – повторил он. – Совершенно определенно. – Он взял из ее рук бокал и поставил на стол рядом со своим. Затем встал, обхватил ее и поднял на руки.
– Господи, – прошептала она, глядя на него полными страсти глазами, пока он нес ее в спальню. – Какая жалость, что у меня нет лестницы. Было бы куда романтичнее, если бы ты нес меня вверх по лестнице, правда?
– Нет. В моем возрасте нужно думать о пояснице, – с серьезным видом сказал Хэтчард.
Она ударила его кулачком по плечу.
– Ты пошутил. Черт возьми, я знаю, ты пошутил. Верно?
Хэтч начал улыбаться, и через минуту он уже хохотал. Низкий смех, казалось, вырывался из самой глубины его груди. В этой белой спальне он неожиданно поймал себя на мысли о том, что не помнит, когда в последний раз чувствовал себя таким безоглядно счастливым.
Джесси слегка пошевелилась.
– Ты звонил?
Он хмыкнул и поцеловал ее в плечо.
– Только хотел узнать, спишь ты или нет?
– Гммм. Вообще-то я думала. Я ведь знаю, как тебе хотелось наложить свои лапы на «Бенедикт фастенерз».
– Я лучше наложу свои лапы на тебя.
Она улыбнулась и повернула голову на подушке, чтобы взглянуть на него.
– Очень мило и безусловно свидетельствует, что произошла некоторая реорганизация в твоих приоритетах, за что я душевно благодарна. Однако меня все же слегка гложет совесть.
Безоблачное настроение Хэтчарда начало понемногу улетучиваться.
– Не говори так, Джесси. Ты ни в чем не виновата. Если кого и надо винить, то меня. Одним махом я изменил всю твою жизнь.
– Не надо так. – Она ласково коснулась его щеки. – Что касается меня, то этот «один мах» доказал мне, что ты меня любишь, и я этого никогда не забуду.
– Тогда о чем ты так серьезно задумалась?
– Я могу поговорить с папой насчет тебя, – предложила она. – Попробовать заставить его отступить. Хотя я знаю, что вы оба вряд ли на это способны. Чересчур упрямы. Но вдруг, если я вмешаюсь, мы придем к какому-нибудь компромиссу?
– Только попробуй, я тебя так отшлепаю, неделю сидеть не сможешь.
Она моргнула.
– Что ты сказал?
– Ты меня слышала, Джесси. Это наше дело, мое и твоего отца. Ты сюда не лезь.
– Но я уже и так влезла.
– Нет. Ты сама говорила, что приняла решение. Ты выходишь за меня замуж, так?
– Да, конечно, но…
– Значит, ты свой выбор сделала. Теперь я у тебя на первом месте, не семья.
– Да.
– Ты не станешь выступать посредницей между нами, ласточка. Я не позволю. Ты на моей стороне забора, и лазать через него я тебе не разрешу. Кроме тебя, мне ничего не нужно. Поняла?
Джесси взяла свой бокал с шампанским и удивленно посмотрела на Хэтча:
– Ты что, собираешься пойти на попятный?
– Конечно, нет.
– Тетя Гленна сказала, что это возможно.
– Что возможно?
– Что ты потеряешь ко мне интерес, если я не принесу тебе «Бенедикт фастенерз» в качестве приданого.
Хэтч рассердился:
– Надо же, какое совпадение. Я тоже беспокоился, что ты потеряешь ко мне интерес, если брак со мной будет означать для тебя потерю компании. Кстати, твой папочка собирается оставить тебя без гроша. Я ведь об этом еще не упоминал, так?
– Вот тебе и папочка. Он поглощен всем этим, и для него само собой разумеется, что остальные тоже думают лишь о деньгах. Как это произошло, Хэтч?
– Как меня уволили? Я попытался сыграть. Блефовал, но наткнулся на опытного игрока в покер, и он меня раскусил. Должен был бы догадаться. – Он задумался. – Да ведь и догадывался же. Знал, что рискую. Но пошел на это.
– Почему?
– Хотел разрубить еще несколько узлов, которые заставляли тебя плясать под дудку Бенедикта и остальных членов семейки. Мне казалось, что, если я добьюсь, что Элизабет и Дэвид получат по четверти компании, ты избавишься от петли раз и навсегда.
– От петли?
– То был план А. Разделить компанию между тремя законными наследниками и продать оставшуюся четверть мне. Никто тогда не будет от тебя зависеть и требовать своей доли наследства. Лилиан и Конни перестанут на тебя давить, и, возможно, отдав часть компании Дэвиду, удастся умиротворить Гленну. Тебе больше не пришлось бы бесконечно пытаться связать их всех вместе.
Джесси от изумления раскрыла рот.
– Ты пытался заставить папу дать каждому по равной доле компании?
– Ну да. Как я уже сказал, то был план А. Казался мне неплохим.
– Папа даже слушать о таком не хотел. Я же тебе говорила. Видит Бог, я много раз пыталась его уговорить. Он даже обсуждать этот вопрос отказывался. Считал, что компания развалится.
– Я просил его доверить мне удержать ее как единое целое. Но он не согласился.
Джесси поставила локти на стол и положила подбородок на ладони.
– Почему ты решил так надавить на него, если понимал, что сам можешь потерять все?
Хэтчард посмотрел ей прямо в глаза:
– Я же сказал, я хотел освободить тебя от давления семьи.
Она улыбнулась.
– И не только это, верно, Хэтч? Ты хотел доказать самому себе, что я выйду за тебя замуж, даже если меня к этому ничто не принуждает. Очень мило с твоей стороны, Хэтч.
– Мило? Господи, да ничего тут нет милого. Самая настоящая финансовая катастрофа. И я сам ее себе устроил.
Джесси закусила губу.
– Ты в самом деле расстроен, что потерял «Бенедикт фастенерз»?
– Нет. Я могу без нее прожить. Но мне кажется, что ты еще не уразумела, что если ты выйдешь за меня замуж, то тоже ее потеряешь.
– Подумаешь.
– Если ты лишаешься наследства, – продолжил он ровным голосом, – то автоматически перестаешь играть ведущую роль в семье.
– Я уже не посредница, как ты это называл, – медленно произнесла Джесси, согласно кивая. – К этому придется привыкать.
– И не только привыкать, – проворчал он. – Ты разве не понимаешь, что все придут в ярость? Они почувствуют себя уязвимыми. Ты выходишь за меня замуж, и доля жирного пирога, на которую все рассчитывают, под вопросом.
– Почему? А что теперь, по-твоему, сделает папа?
– Кто знает? Винсент или сразу продаст компанию или продолжит управлять ею, как делал это раньше. В любом случае прости-прощай все надежды на выход компании на международную арену.
– Папа обожает компанию. Не думаю, чтобы он ее продал.
– А я думаю. Ему не больше меня нравится, когда им помыкают. Он вполне может ее продать, только чтоб доказать свою самостоятельность. Он будет мстить, если ты еще не догадалась. Вспомни, как мне пришлось вертеться, чтобы переиграть «Иорланд и Янг», и все из-за того, что компания когда-то его обошла на контракте.
– Верно. А ты ведь хорошо понимаешь, как можно желать мести?
Хэтчард вздохнул.
– Да. И даже если он ее не продаст, он не сможет превратить «Бенедикт фастенерз» в то, на что остальные так рассчитывают. Компания устарела лет на тридцать, как и манера управления твоего отца. Ему не удастся оживить компанию, если он не заполучит в правление кого-нибудь вроде меня. Он это знает. Но я сомневаюсь, что он сможет теперь кому-нибудь довериться.
– А это означает, что «Бенедикт фастенерз» останется маленькой провинциальной компанией. Пусть, мне кажется, не так уж это и плохо.
– Все, включая твоего отца, думают иначе. У них уже эта приманка давно перед носом болтается, и они не забудут, что такая возможность существовала. Они станут обвинять тебя, Джесси, в том, что ты их этой возможности лишила. Мне очень жаль.
– А мне нет. – Она немного помолчала. – Скажи, мне просто любопытно, папа оставил тебе путь для отступления?
Хэтчард печально улыбнулся:
– Конечно. Мне только надо прийти в себя, приползти назад и заверить его, что все будет так, как он пожелает.
Джесси удивилась:
– В самом деле? Он должен бы знать, что на этих условиях ты никогда не вернешься.
Хэтчард равнодушно пожал плечами.
– В тот момент он, верно, ничего лучшего придумать не мог. Когда он оправится от шока, то начнет давить на тебя. Как и все остальные.
– Пускай. Я уже приняла решение.
Он все еще не мог до конца осознать происходящее.
– Почему? – прямо спросил он.
– Потому что я тебя люблю, вот почему. Я же говорила.
– Да, я знаю, но…
Она заставила его замолчать, приложив ему палец к губам.
– А ты меня любишь?
Он разрешил себе впервые задуматься над этим.
– Черт, наверное. С чего бы я тогда все это затеял?
Она сморщила нос.
– Ладно, давай попробуем с другого конца. Отказался бы ты от своей доли в компании и своего надежного будущего ради другой знакомой женщины?
– Конечно, нет. – Он выпил шампанское и постарался скрыть улыбку.
– Тогда произнеси это наконец.
Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и впервые за весь день почувствовал, что может расслабиться.
– Джесси, я тебя люблю.
Она улыбнулась ему счастливой улыбкой.
– Ну и как? Стоило дело? Потерять все ради любви?
Ему показалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть.
– А я это сделал?
– Угу.
– Ты мне сама скажи, стоило ли? – тихо спросил он.
– Да. Совершенно определенно.
– Да, – повторил он. – Совершенно определенно. – Он взял из ее рук бокал и поставил на стол рядом со своим. Затем встал, обхватил ее и поднял на руки.
– Господи, – прошептала она, глядя на него полными страсти глазами, пока он нес ее в спальню. – Какая жалость, что у меня нет лестницы. Было бы куда романтичнее, если бы ты нес меня вверх по лестнице, правда?
– Нет. В моем возрасте нужно думать о пояснице, – с серьезным видом сказал Хэтчард.
Она ударила его кулачком по плечу.
– Ты пошутил. Черт возьми, я знаю, ты пошутил. Верно?
Хэтч начал улыбаться, и через минуту он уже хохотал. Низкий смех, казалось, вырывался из самой глубины его груди. В этой белой спальне он неожиданно поймал себя на мысли о том, что не помнит, когда в последний раз чувствовал себя таким безоглядно счастливым.
* * *
Хэтчард очнулся от приятной полудремы и почувствовал рядом душистое тепло тела Джесси. Ее мягкая попка была уютно прижата к его бедрам, а одна его рука касалась ее груди. Сосок упирался прямо ему в ладонь. Он легонько сжал его.Джесси слегка пошевелилась.
– Ты звонил?
Он хмыкнул и поцеловал ее в плечо.
– Только хотел узнать, спишь ты или нет?
– Гммм. Вообще-то я думала. Я ведь знаю, как тебе хотелось наложить свои лапы на «Бенедикт фастенерз».
– Я лучше наложу свои лапы на тебя.
Она улыбнулась и повернула голову на подушке, чтобы взглянуть на него.
– Очень мило и безусловно свидетельствует, что произошла некоторая реорганизация в твоих приоритетах, за что я душевно благодарна. Однако меня все же слегка гложет совесть.
Безоблачное настроение Хэтчарда начало понемногу улетучиваться.
– Не говори так, Джесси. Ты ни в чем не виновата. Если кого и надо винить, то меня. Одним махом я изменил всю твою жизнь.
– Не надо так. – Она ласково коснулась его щеки. – Что касается меня, то этот «один мах» доказал мне, что ты меня любишь, и я этого никогда не забуду.
– Тогда о чем ты так серьезно задумалась?
– Я могу поговорить с папой насчет тебя, – предложила она. – Попробовать заставить его отступить. Хотя я знаю, что вы оба вряд ли на это способны. Чересчур упрямы. Но вдруг, если я вмешаюсь, мы придем к какому-нибудь компромиссу?
– Только попробуй, я тебя так отшлепаю, неделю сидеть не сможешь.
Она моргнула.
– Что ты сказал?
– Ты меня слышала, Джесси. Это наше дело, мое и твоего отца. Ты сюда не лезь.
– Но я уже и так влезла.
– Нет. Ты сама говорила, что приняла решение. Ты выходишь за меня замуж, так?
– Да, конечно, но…
– Значит, ты свой выбор сделала. Теперь я у тебя на первом месте, не семья.
– Да.
– Ты не станешь выступать посредницей между нами, ласточка. Я не позволю. Ты на моей стороне забора, и лазать через него я тебе не разрешу. Кроме тебя, мне ничего не нужно. Поняла?