Кренц Джейн Энн. Сладкая судьба

   – Ты хочешь сказать, что тебе удается сохранить какие-то связи между ним и остальными с помощью своих дипломатических уловок? Джесси, ты ошибаешься.
   – Разве? – мягко спросила она. – Так по крайней мере у него есть хоть какая-то семья, и все мы поддерживаем с ним отношения. Вероятно, никто не считает, что он всегда прав, но это хоть какие-то родственные связи. Могло быть куда хуже. Он мог поступить, как отец Дэвида, и вообще исчезнуть из нашей жизни.
   – Господи, какая же путаница! – Глаза Хэтчарда сверкнули. – Джесси, я не хочу, чтобы ты все это взваливала на свои плечи. Ведь все они, кроме Элизабет, взрослые люди. Пусть сами разбираются со своими проблемами.
   – Значит, я должна уйти со сцены, так?
   – Да, так.
   – Так ведь у нас семья, Хэтч. Назови хоть одну причину, почему я должна тебя послушаться.
   – Мне кажется, я все уже объяснил. Если ты согласишься выйти за меня замуж, я не хочу, чтобы это было исключительно ради клана Бенедиктов и Рингстедов.
   – А я уже говорила, что не собираюсь за тебя замуж. – Но даже для ее собственных ушей слова прозвучали не слишком убедительно.
   – Об этом поговорим в другой раз. Теперь же я хочу, чтобы ты знала: с твоей посреднической деятельностью покончено. Пусть остальные сами заботятся о себе.
   – Но я уже пообещала Дэвиду, что поговорю с отцом насчет оплаты его обучения в колледже.
   – Дэвидом я займусь сам.
   – Ты им займешься? Хэтч, да ты его едва знаешь. Ты еще недостаточно долго связан с семьей, чтобы заниматься такими вещами. Дэвид – очень чувствительная натура.
   – Я тоже, – тихо прорычал Хэтч, положив вторую ладонь на стену с другой стороны ее головы. – Ты просто не проявила достаточного внимания, слишком уж была занята волнениями по поводу чувствительности других людей. Последний раз говорю. Я хочу быть абсолютно уверен, что женюсь на тебе не для того, чтобы ты могла держать под своим крылышком Дэвида, его мамашу, свою сестру и Конни с Лилиан, как было до сего времени. Я ясно выражаюсь?
   – У тебя чувствительности, как у носорога. И прекрати говорить о женитьбе… У нас роман, вот и все. – Джесси попыталась поднырнуть под его руку и налетела прямиком на кадку с пальмой. И кадка, и Джесси начали валиться на бок.
   Тихо выругавшись, Хэтчард изловчился поймать и кадку, и женщину, не дав им позорно свалиться на пол. Он поставил пальму на место и держал Джесси за руку, пока она выплевывала кусок пальмового листа.
   – Я хочу, чтобы ты дала мне слово. Слышишь?
   – Хэтч, но…
   – Я сказал, я хочу, чтобы ты дала гарантию, что не будешь больше изображать из себя посредницу, по крайней мере до того, как мы с тобой разберемся с нашими отношениями, – повторил он сквозь стиснутые зубы.
   – Разберемся? – На секунду Джесси растерялась, глядя на него снизу вверх.
   – Ты знаешь, что я имею в виду. – Он снова облокотился на стену и наклонился к ней вплотную.
   – Хэтч, ты меня пугаешь. – Внезапно она почувствовала, что вконец запуталась. Она нужна Хэтчу?
   – Так оно и есть, черт побери. Давай, Джесси, перестань тратить попусту мое и свое время.
   – Ладно, я обещаю. – Слова слетели с губ, прежде чем она сообразила, что собирается их произнести.
   Хэтчард удовлетворенно кивнул.
   – Увидимся за ужином. – Он наконец опустил руку. Одарив ее последним предупреждающим взглядом, он круто повернулся и направился в офис Винсента.
   Когда Джесси шла к лифту, ноги у нее дрожали. Наверное, она там на минуту рехнулась. Она же смогла противостоять ему относительно дела Эттвуд. Но тут она безоговорочно капитулировала. Совершенно непонятно почему.
   Джесси искренне надеялась, что не лишилась остатков силы воли.
   Через сорок пять минут Джесси припарковала машину у низкого здания в стиле модерн, где размещался офис Лилиан и Конни. Открыв дверцу машины, она медленно вылезла, не особенно радуясь предстоящей встрече.
   Пригородный район Сиэтла, как обычно, был переполнен роскошными марками машин вроде «БМВ» и хорошо одетыми прохожими. У Джесси всегда создавалось впечатление, что она пересекает некую международную границу, переезжая через мост, отделявший Ист-сайд от остального Сиэтла.
   Все здесь всегда выглядит чисто, модно и дорого. В самом Сиэтле модные магазины вечно соревнуются за пространство с грязными заведениями, построенными там в незапамятные времена.
   Когда Джесси вошла в офис, Конни подняла голову от проекта дизайна, над которым работала, и улыбнулась:
   – Привет, Джесси. Так какие новости – хорошие или плохие?
   – Понемногу и того, и другого. Конни поморщилась.
   – Тогда лучше подождем Лилиан. Она пошла за кофе. А вот и она.
   – Привет, Джесси. – Лилиан вошла с двумя чашками кофе-гляссе в руках. – Приятная неожиданность. Полагаю, у тебя есть для нас новости?
   – Папа даст вам деньги для расширения, – сообщила Джесси, опускаясь в черное кожаное кресло причудливой формы.
   – Замечательно. Я знала, ты его уговоришь. Какие-нибудь особые условия на этот раз? – Лилиан сняла крышку со своей чашки.
   – Нет, но у меня произошла небольшая ссора с Хэтчем по этому поводу.
   – Хэтчем? – Констанс изумленно уставилась на нее. – А Хэтчу какое дело?
   – Да в общем-то никакого. Но он почему-то считает, что это его касается. Короче, он сильно разозлился, что я за вас просила. Мне кажется, ему не нравится, когда я лезу к папе с подобными просьбами.
   – Но тут личные отношения между нами и Винсентом, – нахмурилась Лилиан. – Он что, думает деньги идут непосредственно из «Бенедикт фастенерз» или что-то в этом роде?
   – Да нет. – Джесси слегка поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. Отец прав. На иные европейские модели лучше глядеть, чем пользоваться ими. – Ему не нравится, что я в эти дела лезу. Уж не знаю почему. Я растолковала ему, что привыкла иметь дело с папой, но Хэтч не в состоянии понять, как тут все завязано, понимаете?
   Лилиан и Констанс переглянулись.
   – Нам ясно, – сухо заметила Лилиан. Констанс вздохнула и откинулась в кресле.
   Провела длинным густо накрашенным ногтем по краю своей чашки.
   – И он прав, знаешь ли. Мы все привыкли общаться с Винсентом через тебя и по крупным вопросам, и по мелочам. Тебе с ним удается договориться.
   – Да, верно. – Лилиан внимательно посмотрела на дочь. – Непонятно только, какое дело до этого Хэтчу.
   – Ему кажется, – осторожно заметила Джесси, – что все меня используют.
   На лице Лилиан появилось выражение глубокой озабоченности.
   – Тебе тоже кажется, что тебя используют? Джесси засмотрелась на пейзаж за окном.
   – Нет. Я делала это по своей воле. Просто так сложилось. Традиция, как сказала бы тетя Гленна. Наверное, мне казалось, пока я мечусь между папой и всеми остальными членами семьи, мы все как-то связаны. Сохраняем эту семью.
   – Так оно и было до известной степени, – пробормотала Констанс. – Мы все живем вместе в одном районе, разговариваем друг с другом, кроме разве Дэвида. С Винсентом трудно, но в целом он достаточно справедлив, когда дело касается денег. Если бы не ты, я сомневаюсь, чтобы Элизабет так часто встречалась с отцом, как сейчас. Он бы отошел и от нее, и от всех остальных, если бы не ты, Джесси.
   Лилиан согласно кивнула.
   – Винсент вроде миссурийского мула. Его постоянно надо бить палкой по голове, чтоб привлечь внимание. Но, когда удается этого добиться, он ведет себя как вполне порядочный человек.
   – Я и была всегда этой палкой, – заметила Джесси.
   – Боюсь, что так, – согласилась ее мать. – Ты самым настоящим образом была тем, что Гленна назвала консьержкой в семье, так ведь? То есть за всеми присматривала.
   – Мне кажется, тетя Гленна называла меня семейным исполнителем, – пробормотала Джесси.
   Лилиан нахмурилась:
   – Не уверена, что мне по душе эти модные слова, которыми теперь психиатры называют старые, привычные вещи. Звучит как-то оскорбительно. И вообще я не считаю, что она права. Но так или иначе, ясно одно: Хэтч желает, чтобы ты оставила эту роль, как там ее ни называй.
   – Он говорит, что не хочет, чтобы я выходила за него замуж под давлением семьи, – медленно произнесла Джесси.
   Констанс оживилась.
   – Так он сделал тебе предложение?
   – Нет, не совсем. Он вроде как предполагает, что мы должны пожениться. Вы же знаете, как действуют мужчины. На манер генералов. Ставят цель и стремятся к ней, пока своего не добьются.
   Лилиан с любопытством посмотрела на нее:
   – А это странное выражение твоего лица не означает ли, что ты поставила ту же цель, что и Хэтч? Ты наконец серьезно подумываешь о замужестве?
   – Да нет, что ты! У нас что-то вроде романа, только и всего.
   – Но почему, Джесси? – Констанс удивленно смотрела на нее. – Если он достаточно нравится тебе для романа, почему бы не выйти за него замуж?
   Джесси отвернулась и вдруг расплакалась:
   – Пропади все пропадом, не хочу я тратить свою жизнь на борьбу за любовь мужчины. Я не хочу повторять ваши ошибки.
   – Джесси, Джесси, пожалуйста, не плачь. – Лилиан вскочила с кресла, обошла стол и наклонилась к ней, обняла ее и прижала к себе, слегка покачивая, как она делала, когда Джесси была маленьким ребенком, а Винсент отменял очередную прогулку, ссылаясь на дела.
   – Все в прядке, милая. Все будет в порядке.
   Джесси не глядя нашла салфетку, чувствуя отвращение к себе за эту слабость. Она испугалась доказательства глубины своих чувств к Хэтчарду.
   Какое-то время все молчали. Джесси смахнула слезы и высморкалась. Затем с усилием улыбнулась матери.
   – Прости. Последнее время мне здорово достается.
   – Это бывает, когда любишь, – мягко заметила Констанс. – Ничего страшного, Джесси. Мы с твоей мамой все понимаем. Любая женщина поймет.
   – И все равно я не выйду за него замуж. – Джесси вытерла глаза, скомкала салфетку и бросила ее в стильный цилиндр, служащий мусорной корзиной. – Я буду с ним пока встречаться, но он уйдет первым, когда сообразит, что не получит желаемого.
   – Ты в самом деле считаешь, что он хочет жениться на тебе лишь из-за «Бенедикт фастенерз»?
   – Нет, – вынуждена была признаться Джесси. – Все чертовски сложнее. Он уважает папу. Хочет ему угодить. И тут еще бизнес. Мы все знаем, что женитьба на мне ему очень выгодна для продвижения. И признаю, есть еще и физическое влечение. Мне кажется, что все это вместе взятое его вполне устраивает.
   – Джесси, полагаю, у Хэтча куда более глубокие чувства. Каким бы он тебе ни казался, он человек значительный. Даже мне это ясно, – твердо сказала Лилиан.
   – Он не говорит, что любит меня, – печально шмыгнула носом Джесси. – Он говорит, что доверяет мне. Что я могу быть преданной, так он считает. Его первая жена ехала к другому мужчине, когда попала в катастрофу. Мать его сбежала, когда ему было пять лет, бросила сына и мужа. Поэтому преданность и верность имеют первостепенное значение для Хэтча. Куда большее, чем любовь. Не думаю, что он когда-нибудь поверит в любовь.
   – Похоже, у вас есть все для прекрасных отношений, Джесси, – заявила Констанс.
   – Хэтчу достаточно доверия и влечения плюс пара деловых соображений. Но мне этого мало.
   Лилиан в задумчивости закусила губу.
   – Не кажется ли тебе, что ты слишком уж романтично настроена, Джесси? Тебе двадцать семь лет, не семнадцать. Будь реалисткой. Не слишком ли много ты требуешь от мужчины?
   Констанс согласно кивнула:
   – Твоя мать права, Джесси. Ты достаточно взрослая, зачем тебе розовые очки? Мне не хочется тебя разочаровывать, но в браке редко можно рассчитывать на большее, чем доверие и физическое влечение. Многие и этого не имеют. Чего же ты ждешь?
   – Не знаю, – прошептала Джесси. Открылась дверь, и в офис влетела Элизабет.
   Темные волосы забраны двумя яркими заколками, очки на аккуратном носике сидели немного вкось.
   – Привет всем! Что происходит?
   – Привет, Элизабет. – Джесси сморгнула остатки слез. – Я тут плачу без особых на то причин.
   – Месячные, да? Констанс застонала:
   – Вот вам результаты сексуального обучения в школе.
   – И не в школе вовсе. Я от тебя это слышала, – просветила Элизабет свою мать. – Уверена, Джесси, ты ревешь из-за Хэтча. Угадала?
   – Боюсь, что так, – согласилась Джесси.
   – Лучше бы стукнула его раз как следует.
   – Вот это куда более разумный подход к проблеме, – заметила Джесси. – Но он намного меня больше.
   – Не думаю, чтобы он дал тебе сдачи, – задумчиво произнесла Элизабет. – Во всяком случае, не сильно.
   – Разумеется, он не даст мне сдачи. Именно поэтому я и не могу его стукнуть, – терпеливо объяснила Джесси. – Несправедливо, понимаешь? Он не может ответить тем же.
   – Ну и что остается? – спросила Элизабет,
   – Сама не знаю, – ответила Джесси. – Все пытаюсь придумать.
   – Остается, – решительно вмешалась Лилиан, – призвать на помощь здравый смысл.
   Констанс улыбнулась:
   – Мы уверены, ты поступишь, как надо. Как обычно.
   Примерно посередине моста Джесси поняла: на самом деле она хочет, чтобы Сэм Хэтчард доказал, он любит ее настолько, что может ради нее отказаться от «Бенедикт фастенерз» или что там есть еще важного на земле.
   Но Лилиан и Констанс правы. Совершенно нереалистично требовать такое. Что она может? Сказать, что выйдет за него замуж, если он разорвет контракт с ее отцом? Чистый шантаж. Если даже Хэтчард пойдет на это, то возненавидит ее, поскольку для такого требования нет логичных оснований. И она сама себе будет противна, если потребует подобного.
   Как она сказала Элизабет, женщина должна играть по правилам. Джесси отчего-то стало страшно. Ее сознание как бы покрывал серый туман, ей казалось, что будущее таит опасность.
   Если это и есть интуиция, предчувствие или еще какое парапсихическое свойство, то не надо ей этого, решила Джесси.
   В тот вечер Хэтч вошел в квартиру Джесси в восемь часов, беспокоясь, как она встретит его после той сцены у дверей офиса Бенедикта.
   Он сразу понял, что его ждет, когда Джесси едва взглянула на него с дивана, на котором расположилась с книгой.
   – Привет, – произнесла она, не поднимая глаз.
   – Добрый вечер. – Хэтч закрыл дверь и поставил портфель. Заметил, что в кухне не горит свет. – Хочешь пойти куда-нибудь перекусить?
   – Я поела час назад. Я же говорила, что так поздно не ужинаю.
   – Ясно. – Хэтчу ужасно хотелось есть. – Что-нибудь осталось?
   – Я опять варила равиоли. Тебя не было, и я все съела. Ты не можешь рассчитывать, будто я стану ждать тебя с ужином. Тем более что ты не позвонил и не предупредил о задержке.
   Хэтч почувствовал, что начинает злиться.
   – Восемь часов – это еще не слишком поздно.
   – Для меня поздно.
   – Мне уже давно не приходилось звонить домой и предупреждать, что опаздываю к ужину. Отвык, наверное.
   – Угу. Ладно, пусть это тебя не беспокоит. – Джесси перевернула страницу книги. – Ты вовсе не должен передо мной отчитываться. Мы просто спим вместе. Это совсем не то, что быть женатыми.
   – Ты в самом деле обиделась, верно?
   – Нет, просто реально смотрю на вещи.
   Он подошел к дивану и остановился, глядя на нее.
   – Поможет, если я пообещаю, что это больше не повторится?
   Она искоса взглянула на него. Явно растерялась от такого предложения.
   – Ты обещаешь?
   Он сел рядом, не касаясь ее.
   – Обещаю, Джесси.
   Она молчала, покусывая нижнюю губу, и Хэтч сообразил, что она вспоминает всякие обещания, которые когда-то давал отец. Случайные, ничего не значащие обещания, нарушенные в девяти случаях из десяти.
   – Мне кажется, я могу сделать тебе бутерброд с арахисовым маслом или еще что-нибудь. – Она отбросила книгу, встала и заторопилась на кухню.
   Хэтч с облегчением вздохнул и пошел следом. Он понимал, что на этот раз был очень близок к катастрофе. И всего лишь потому, что опоздал к ужину.
   – Джесси, еще раз хочу напомнить: я не копия твоего отца. Я выполняю свои обещания.
   Она взглянула на него, открывая холодильник:
   – Я знаю.
   Хэтч понял, что он сейчас прошел очень важный рубеж. Он улыбался, как последний идиот.
   – Повтори.
   – Что повторить? – Она открыла банку с арахисовым маслом и потянулась за ножом.
   – Все повтори. Скажи: «Я знаю, что ты не копия моего отца и что ты не нарушаешь обещаний».
   Она повертела нож в банке с маслом.
   – Я знаю, что ты не копия моего отца, и я знаю, что ты не нарушаешь обещаний.
   – Чертовски верно, – сказал Хэтч. – Я рад, что мы это выяснили. У тебя есть хлеб, или мне придется есть арахисовое масло прямо с ножа?

Глава 13

   Как раз когда Джесси протягивала руку за ночной рубашкой, зазвонил телефон.
   – Слушаю.
   – Джесси, это я, Алекс. – Голос Алекса прерывался от возбуждения. – Слушай, ты мне не поверишь, но мне кажется, я нашел Сюзан Эттвуд.
   – Ты что? – Джесси резко села на край кровати, сжимая в руках рубашку. Хэтчард вышел из ванной комнаты и вопросительно взглянул на нее.
   – Правда, Джесси, – быстро сказал Алекс. – Я следил, какие используются кодовые слова для различных файлов. Один из кодов похож на фамилию Эттвуд. Она в данный момент вносит уточненные данные в климатическую программу. Какие-то новые цифры. И, кстати, у меня еще для тебя новости. Мой приятель из университета позвонил полчаса назад.
   – И?
   – Во-первых, он кое-что знает об Эдвине Брайте. Говорит, он один из тех типов среди ученой братии, кого всегда здорово тянет влево. В последние годы он мало что о нем слышал. Расчеты и теории Брайта не принимаются всерьез толковыми учеными.
   – Ясно.
   – Во-вторых, он говорит, что совершенно очевидно, что некоторые данные по климатическим прогнозам фальшивые. Считает, Брайт их сам, наверное, выдумал. Он также дал понять, что такое случается с ним не в первый раз.
   – Значит, ты думаешь, что Сюзан помогает ему фабриковать фальшивые данные?
   – Нет. – Неожиданно Алекс отступил. – Я думаю, она лишь вводит те данные, которые получает от него.
   Хэтч подошел к кровати с напряженным выражением лица.
   – Это кто, Робин?
   – Одну секунду, Алекс. – Джесси подняла глаза на Хэтчарда. – Ему кажется, что он нашел Сюзан. Она в данный момент работает на компьютере, вводит климатическую программу.
   – Спроси, может ли он связаться с ней через компьютер?
   – Я слышал вопрос Хэтча, – сказал Алекс. – Передай ему, что могу. Хотите, чтобы я привлек ее внимание?
   Джесси крепче сжала трубку.
   – Он говорит, что может. Хэтч, это просто замечательно! Я попрошу его немедленно с ней связаться.
   Хэтч покачал головой:
   – Нет. Скажи ему, пусть подождет, пока мы приедем в офис. Мне необходимо все обдумать.
   Алекс снова заговорил:
   – Я все слышал. Значит, скоро увидимся. – Он положил трубку.
   – Поверить невозможно. – Она спрыгнула с кровати, швырнув ночную рубашку в угол. Схватила джинсы. – Это надо же. Мы можем поговорить с ней лично. Давай, Хэтч, пошли скорее.
   – Надеюсь, у Робина найдется его обычный ассортимент всякой ерунды перекусить. Мне долго на бутерброде с арахисовым маслом не продержаться.
   Через двадцать минут Джесси и двое мужчин уставились на экран компьютера. Хэтчард начал распоряжаться. Джесси это бесило, но ей самой было неясно, как это вышло. Наверное, все дело в том, что у него талант лидера, и Алекс начал автоматически принимать его указания. Она смирилась с этим в данный момент. Самое главное было – установить контакт с Сюзан.
   – Не надо, чтобы она поняла, кто ты и откуда, – велел Хэтч Алексу. – Пусть думает, что ты еще один обеспокоенный защитник природы и к тому же компьютерный проныра. Ты просто сам занимаешься климатическими прогнозами и слышал о расчетах Брайта. И, ради Бога, сделай так, чтобы тебя нельзя было выследить. Понял?
   – Конечно, Хэтч. – Алекс с энтузиазмом принялся нажимать на клавиши. – Я сначала спрошу про те данные, что она вводит. Она решит, что сам компьютер сомневается в этой информации. И потом я дам ей понять, что я реальное лицо.
   На экране возник первый вопрос Алекса. Джесси прочитала его через плечо.
   «Новые данные по арктическому району не соответствуют прогнозам. Сообщите источник».
   – Что, если этот вопрос появится еще на чьем-нибудь экране? – поинтересовалась Джесси.
   – В это время никто не работает. Не забывай, сейчас полночь. У Сюзан, видно, ночная смена.
   «Источник – расчеты Брайта». – Слова возникли в верхней части экрана.
   «Расчеты неверны», – напечатал Алекс. «Объясните. Не понимаю».
   – Неудивительно, что она не понимает, – сказал Алекс. – Программа, над которой она работает, не предполагает общения с оператором на этом уровне. До сего времени она просто воспринимала вводимые данные и обрабатывала их.
   – Хорошо. – Хэтч был доволен. – Теперь сообщи ей о себе.
   «Обеспокоен прогнозами, сделанными этой программой. Не сходятся с моими», – напечатал Алекс.
   «Кто вы?»
   Алекс поколебался и затем напечатал: «Зеленый».
   «Вы – член ПСЗ?»
   «Нет. Занимаюсь тем же вопросом. Неверные данные крайне опасны», – напечатал Алекс.
   «Объясните разницу между нашими подсчетами и вашими».
   – Нам повезло, – уверенно заявил Алекс. – Она любопытна по природе, как и большинство компьютерных фанатов. Ей хочется разобраться в загадке, прежде чем перейти к другим делам. Молодец девочка. Я бы поступил точно так же, особенно среди ночи, когда нечего делать. Мне кажется, у нас с ней много общего. – Он наклонился над клавиатурой и принялся в быстром темпе печатать.
   Джесси взглянула на Хэтчарда и улыбнулась. Тот пожал плечами и запустил руку в пакет хрустящего картофеля, лежавший рядом с компьютером. Они оба сидели и жевали, пока Алекс вовлекал Сюзан в более детальный разговор об ошибках в данных и неверных прогнозах.
   «В последнее время я тоже сомневалась», – несколько минут спустя призналась Сюзан.
   Хэтчард положил на стол пакет с картофелем.
   – Что и требовалось доказать, – тихо заключил он.
   – Я же говорил, она умница, – сказал Алекс с такой гордостью, будто Сюзан была его подопечной. – Сообразила, что что-то не так.
   – Спроси ее, приходилось ли ей работать с финансовыми программами, – приказал Хэтчард.
   – Если я это сделаю, она поймет, что нас интересует не только климатическая ерунда, но и деньги, – предупредил Алекс.
   Джесси наконец вмешалась в происходящее.
   – Скажи ей, что ты наткнулся на другую программу, пока искал эту, и что тебя интересует, какие проекты их фонд финансирует.
   – И еще скажи, – быстро добавил Хэтчард, – что такое впечатление, будто деньги не тратятся на нормальные исследования и развитие. Узнай, не беспокоят ли ее эти сделки.
   Джесси круто повернулась в кресле и удивленно уставилась на Хэтчарда:
   – Ты ни слова не говорил, что эти данные по исследованиям и развитию выглядят подозрительно.
   Он снова пожал плечами:
   – Я не уверен точно, что происходит. Знаю лишь, что здесь не все в норме.
   – Ты мог поделиться сомнениями со мной.
   – Я уже говорил, что весь этот фонд скорее всего чистое мошенничество. Ничего нового. Я лишь несколько обновляю свои предположения.
   Алекс быстро вмешался:
   – Если вы перестанете ссориться, мы, возможно, получим какие-нибудь ответы от Сюзан. Аадно, Хэтч, ты хочешь, чтобы я прямо спросил ее про эти странные счета?
   – Что-то подсказывает мне, что не надо так ломиться, – пробормотала все еще пребывающая в раздражении Джесси.
   – Джесси права. Давайте скажем, что финансовая программа выглядит странно, и посмотрим, что она ответит.
   Алекс послушно напечатал вопрос. Последовала длинная пауза, и затем в верхней части экрана возник вопрос:
   «Кто ты, Зеленый? Пожалуйста, скажи».
   – Она начала нервничать, – заметила Джесси. – Думаю, пора сказать ей всю правду.
   – Согласен, – произнес Алекс.
   – Вы можете ее совсем спугнуть, – предупредил Хэтч.
   Джесси покачала головой, внимательно глядя на экран. Теперь она действовала, веря своей интуиции.
   – Нет. Она и так напугана. И не только из-за нас. Давайте выясним, что же там в самом деле происходит. Алекс, спроси ее, чувствует ли она себя в безопасности, работая на эту ПСЗ?
   – Прямо так?
   – Да. И поспеши. – Джесси знала, что время поджимает. Она наклонилась вперед, глядя через плечо Алекса.
   – Ладно, валяй, – медленно проговорил Хэтч, с любопытством взглянув на Джесси. – Начни вопрос с ее имени.
   «Сюзан, ты там в безопасности?»
   Джесси затаила дыхание. Алекс тоже. Они напряженно ждали ответа. Один Хэтч сохранял спокойствие.
   «Не уверена. Начинаю бояться, пожалуйста, скажи, кто ты».
   – Скажи ей, – велела Джесси, – что мы ищем ее и что, если она захочет оттуда уехать, мы ей поможем. Скажи, что ее мать волнуется.
   – Добавь, что мать напугана, – задумчиво произнес Хэтч. – Должно сработать.
   Джесси кивнула.
   – Хорошая мысль. Сюзан может и не знать, что миссис Эттвуд угрожали.
   – А ей угрожали? – удивился Хэтчард. Джесси уверенно кивнула:
   – Да, я в этом не сомневаюсь.
   Сюзан ответила сразу: «С моей мамой все в порядке? Мне тут сказали, что я не могу с ней связаться, пбка не кончится испытательный срок».
   – Сообщи ей, что миссис Эттвуд отказалась со мной говорить и что я очень за нее беспокоюсь, – попросила Джесси.