Страница:
— Я очень тщательно проверил пепел, — заверил его Тобиас. — Не осталось ничего представляющего интерес.
— Проклятие! — Рука Невилла сжалась в кулак, и в этом жесте было нечто театральное. — Это означает, что дело закончено, так?
— Ну…
— Все это, разумеется, крайне прискорбно. Я очень хотел узнать имя единственного оставшегося в живых члена «Голубой палаты», человека, ставшего предателем во время войны.
— Понимаю.
— Теперь, поскольку дневник уничтожен, мы никогда не узнаем его. И также не выясним, кто на самом деле этот Азур.
— Если учесть, что он уже почти год как мертв, то это, возможно, и не важно.
Невилл нахмурился и потянулся к бутылке с бордо.
— Пожалуй, вы правы. Я бы многое отдал, чтобы заполучить этот дневник. Но в конце концов самое главное то, что «Голубая палата» больше не существует как преступная организация.
Тобиас откинулся в кресле и задумчиво соединил кончики пальцев.
— Есть одна незначительная проблема.
— Что такое?
— Тот, кто уничтожил дневник, прежде мог прочесть его.
Невилл вздрогнул:
— Прочитал его? Проклятие! Да, я не подумал об этом.
— Кому-то, таким образом, известно, кто скрывается под личиной Азура. И этот же человек знает также единственного оставшегося в живых члена «Голубой палаты».
Бутылка с бордо слегка задрожала в руках Невилла.
— Черт побери, Марч, вы правы!
— Кто бы это ни был, он, возможно, вовсе не собирается раскрывать тайны дневника. И полагаю, именно в этом он и пытался убедить нас, сделав так, чтобы я нашел сожженные страницы. — Тобиас помолчал. — Однако этот человек знает ответы на наши вопросы. И это делает его опасным.
— Что ж. — Невилл поставил бутылку. — Это действительно так. Что вы предлагаете?
— Я готов продолжить выяснение этого дела. — Тобиас улыбнулся. — Если вы согласны и дальше выплачивать мне гонорар.
Глава 13
Глава 14
— Проклятие! — Рука Невилла сжалась в кулак, и в этом жесте было нечто театральное. — Это означает, что дело закончено, так?
— Ну…
— Все это, разумеется, крайне прискорбно. Я очень хотел узнать имя единственного оставшегося в живых члена «Голубой палаты», человека, ставшего предателем во время войны.
— Понимаю.
— Теперь, поскольку дневник уничтожен, мы никогда не узнаем его. И также не выясним, кто на самом деле этот Азур.
— Если учесть, что он уже почти год как мертв, то это, возможно, и не важно.
Невилл нахмурился и потянулся к бутылке с бордо.
— Пожалуй, вы правы. Я бы многое отдал, чтобы заполучить этот дневник. Но в конце концов самое главное то, что «Голубая палата» больше не существует как преступная организация.
Тобиас откинулся в кресле и задумчиво соединил кончики пальцев.
— Есть одна незначительная проблема.
— Что такое?
— Тот, кто уничтожил дневник, прежде мог прочесть его.
Невилл вздрогнул:
— Прочитал его? Проклятие! Да, я не подумал об этом.
— Кому-то, таким образом, известно, кто скрывается под личиной Азура. И этот же человек знает также единственного оставшегося в живых члена «Голубой палаты».
Бутылка с бордо слегка задрожала в руках Невилла.
— Черт побери, Марч, вы правы!
— Кто бы это ни был, он, возможно, вовсе не собирается раскрывать тайны дневника. И полагаю, именно в этом он и пытался убедить нас, сделав так, чтобы я нашел сожженные страницы. — Тобиас помолчал. — Однако этот человек знает ответы на наши вопросы. И это делает его опасным.
— Что ж. — Невилл поставил бутылку. — Это действительно так. Что вы предлагаете?
— Я готов продолжить выяснение этого дела. — Тобиас улыбнулся. — Если вы согласны и дальше выплачивать мне гонорар.
Глава 13
Присцилла Уортхэм была, несомненно, чрезвычайно привлекательной молодой леди. Но в этот вечер, по мнению Лавинии, она казалась слишком разряженной в модном платье из розового муслина.
Проведя несколько дней в обществе мадам Франчески, Лавиния многому научилась. Свои твердые взгляды на моду портниха без колебаний воплощала в жизнь. Благодаря тому, что она узнала, заказывая платья для себя и Эмелин, Лавиния с первого взгляда поняла: на платье Присциллы слишком много фестонов.
Светлые волосы Присциллы были зачесаны наверх и уложены в пышные локоны, с вплетенными в них атласными цветами в тон платью. Ее перчатки также были розовыми.
В общем, Присцилла напоминала торт, обильно украшенный кремом и розовой глазурью. Эмелин же вовсе не терялась на ее фоне.
Сидя рядом с Присциллой по настоянию леди Уортхэм, Эмелин представляла собой разительный контраст с подругой. Лавиния с удовлетворением заметила, что властная мадам Франческа была права, посоветовав сшить простое платье из необычного греческого зеленого газа. Волосы Эмелин, элегантно забранные наверх, без всякой вычурности, выгодно подчеркивали ее прекрасные, умные глаза.
«Да, то, что мы принесли в жертву Аполлона, оправдало себя», — с гордостью подумала Лавиния, когда в антракте зажегся свет. Поначалу ее более всего беспокоило то, что леди Уортхэм увидит в Эмелин соперницу, а не простушку, на фоне которой красота Присциллы будет особенно заметна. Но ее страхи оказались беспочвенными. Леди Уортхэм лишь мельком взглянула на скромное элегантное платье Эмелин и не скрыла вздоха облегчения, решив, что наряд Присциллы никто не затмит.
Обе молодые леди привлекли к себе множество восхищенных взглядов. Леди Уортхэм явно была довольна. Она, разумеется, считала, что все взгляды устремлены на ее дочь. Лавиния же не сомневалась, что многие смотрят на Эмелин.
— Прекрасный спектакль, не правда ли? — обратилась Лавиния к леди Уортхэм.
— Сносный. — Леди Уортхэм понизила голос, чтобы Эмелин и Присцилла не услышали ее за гулом, стоящим в театре. — Но должна сказать вам, что платье вашей племянницы слишком строгое для молодой леди. И этот странный оттенок зеленого. Совсем не то. Нужно дать вам адрес моей портнихи.
— Как вы добры! Но мы вполне довольны и той, что у нас есть.
— Жаль! — Неодобрительный взгляд леди Уортхэм задержался на шелковом платье Лавинии. — Я всегда говорю, что хорошие портнихи на вес золота.
— Безусловно. — Лавиния раскрыла веер.
— Уверена, моя портниха никогда не порекомендовала бы вам такой оттенок пурпурного.
Лавиния стиснула зубы, но от необходимости отвечать ее избавило то, что в этот момент раздвинулись тяжелые бархатные портьеры у входа в ложу.
На пороге появился Энтони, необычайно красивый в сюртуке модного покроя и искусно завязанном галстуке.
— Надеюсь, я не помешал. — Он грациозно поклонился. — Хочу засвидетельствовать почтение прелестным дамам.
— Энтони, то есть мистер Синклер! — Эмелин ослепительно улыбнулась. — Как приятно видеть вас здесь!
Леди Уортхэм благосклонно кивнула. Ее проницательный взгляд выразил удовольствие.
— Прошу вас, присаживайтесь, мистер Синклер.
Энтони поставил стул между Эмелин и Присциллой. Трое молодых людей начали оживленно обсуждать пьесу. Головы в соседних ложах повернулись к ним.
Лавиния обменялась с леди Уортхэм понимающим взглядом. «Мы никогда не станем близкими друзьями, — подумала Лавиния, — но в этом сходимся». Обе прекрасно понимали, что на ярмарке невест ничто не вызывает такого интереса к молодой леди, как появление достойного молодого человека, оказывающего ей внимание. Энтони в этом смысле оказался прекрасным дополнением.
— А где мистер Марч? — спросила Эмелин.
— Он подойдет через минуту. — Энтони украдкой взглянул на Лавинию. — Сказал, что прежде хочет поговорить с Невиллом.
Лавиния насторожилась. Ее очень интересовал клиент Тобиаса.
— Лорд Невилл сегодня здесь?
— Вон в той ложе напротив. — Энтони непринужденно кивнул головой в сторону балкона. — Он сидит со своей женой. Тобиас сейчас с ними. Полагаю, он придет сюда, как только закончит разговор.
Лавиния подняла лорнет и посмотрела в указанную Энтони сторону. При взгляде на Тобиаса у нее перехватило дыхание. Она не видела его с прошлого вечера в карете миссис Доув и пришла в ужас, поняв, какое возбуждение охватило ее.
Он только что вошел в ложу Невилла. Лавиния проследила, как Тобиас учтиво склонился к руке женщины в голубом платье с глубоким декольте.
Леди Невилл было чуть больше сорока. Рассмотрев ее, Лавиния пришла к выводу, что она одна из тех, кого называют интересными женщинами. Несмотря на высокий рост и статность, в молодости ее, наверное, считали невзрачной. Однако с возрастом черты леди Невилл становились все более аристократичными. Платье на ней было строгим и элегантным, поэтому Лавиния заподозрила, что она одна из заказчиц мадам Франчески. Даже на таком расстоянии драгоценные камни на шее и в ушах леди Невилл сверкали так же ярко, как и огни в театре.
Крупный, тучный мужчина, сидевший рядом с ней, был полной противоположностью своей жены. Лавиния не сомневалась, что в молодости лорд Невилл имел атлетическое сложение и привлекательную внешность. Но правильные черты его лица погрубели и оплыли, что говорило о невоздержанности и распутстве.
— Вы знакомы с лордом и леди Невилл? — с нескрываемым интересом спросила леди Уортхэм.
— Нет, — ответила Лавиния. — Я не имела такого удовольствия. — Чувствуя, что они с Эмелин отчасти упали в глазах леди Уортхэм, Лавиния попыталась исправить ситуацию:
— Но я очень хорошо знакома с мистером Марчем. — Господи, только в полном отчаянии она могла похвастаться знакомством с Тобиасом, чтобы улучшить мнение о себе!
— Хм. — Леди Уортхэм посмотрела в ложу напротив. — Мистер Марч — это джентльмен, разговаривающий с Невиллом?
— Да.
— Я никогда не встречалась с ним, но если он в столь дружеских отношениях с лордом Невиллом, то, должно быть, порядочный человек.
Лавиния тут же представила себе, что леди Уортхэм подумала бы о Тобиасе, если бы знала, чем он занимался в карете прошлой ночью.
— А вы знакомы с лордом и леди Невилл?
— Мы с мужем получали приглашения на небольшие вечера и рауты, где бывал и Невилл с женой, — уклончиво ответила леди Уортхэм. — Мы люди одного круга, — холодно добавила она.
«Вздор! — подумала Лавиния. — Получение приглашений на одни и те же приемы вряд ли можно считать поводом для знакомства. Устроительницы вечеров обычно рассылают приглашения буквально всем в обществе. Но это не значит, что все принимают их».
— Вот оно что, — отозвалась она. — Значит, вы, в сущности, не знакомы с лордом и леди Невилл.
Леди Уортхэм ощетинилась:
— Мы с Констанс вместе начинали наш первый сезон в обществе. Я хорошо помню ее. Она была совершенной простушкой, мягко выражаясь. Если бы не огромное приданое, Констанс осталась бы старой девой.
— Невилл женился на ней из-за денег? — осведомилась Лавиния.
— Конечно. — Леди Уортхэм жеманно хмыкнула. — Тогда это было известно всем. Констанс больше ничем не могла привлечь к себе внимания. Она была невзрачной и совершенно не разбиралась в моде. — Она подняла лорнет и снова посмотрела в ложу напротив. — Бриллианты все компенсируют. Вижу, мистер Марч покинул их ложу. Когда он придет, у нас тут будет довольно приятное общество.
«Леди Уортхэм только что руки не потирает в предвкушении того, что рядом с Присциллой появится еще один джентльмен», — решила Лавиния.
Бархатные портьеры раздвинулись, и на пороге ложи появился мужчина. Но это был не Тобиас.
— Миссис Лейк! — Ричард, лорд Помфри, одарил ее пылающим взглядом, однако было заметно, что он в нетрезвом состоянии. — Я увидел вас из ложи напротив. Какая удача, что я снова встретил вас! Я думаю о вас с тех пор, как впервые увидел в Италии.
Его речь была невнятной, и он нетвердо стоял на ногах.
Лавиния, пораженная его появлением, замерла. И не только ее ошеломило вторжение Помфри. Она заметила, как окаменела рядом с ней леди Уортхэм.
«Ей хорошо известна репутация Помфри — развратника и волокиты, — подумала Лавиния. — Он явно не из тех господ, которых она хотела бы видеть рядом со своей невинной дочерью». Лавиния не винила ее. Ей тоже не хотелось видеть Помфри рядом с Эмелин.
Энтони галантно поспешил на помощь. Бросив взгляд на Лавинию, он поднялся и преградил путь Помфри:
— По-моему, мы не знакомы, — сказал Энтони. Помфри оглядел молодого человека и, очевидно, решил, что легко от него отделается.
— Помфри, — нехотя представился он. — Я друг миссис Лейк. — Помфри одарил Лавинию плотоядной улыбкой. — Можно даже сказать — близкий друг. Мы коротко познакомились в Италии, не так ли, Лавиния?
Леди Уортхэм ахнула.
Лавиния решила, что пора взять ситуацию под контроль.
— Ошибаетесь, сэр, — твердо возразила она. — Мы очень мало знакомы. Кажется, вы были другом миссис Андервуд.
— Да, это она познакомила нас, — отозвался Помфри чувственным голосом. — И за это я перед ней в неоплатном долгу. Вы что-нибудь слышали о миссис Андервуд с тех пор, как она сбежала с графом?
— Нет. — Лавиния холодно улыбнулась. — Насколько я помню, вы женаты, сэр. Как поживает ваша супруга?
Помфри ничуть не смутило упоминание о его несчастной жене.
— Она на каком-то загородном вечере. — Он взглянул на Эмелин и широко раскрывшую глаза Присциллу. — Вы не представите меня своим прелестным спутницам?
— Нет! — отрезала Лавиния.
— Нет, — поддержал ее Энтони.
Леди Уортхэм прищурилась:
— Это невозможно.
Энтони шагнул вперед:
— Как видите, сэр, в ложе довольно тесно. Прошу вас немедленно покинуть нас.
Помфри раздраженно посмотрел на него:
— Я не знаю вас, но вы стоите у меня на пути.
— И здесь останусь.
К ним стали поворачиваться головы в соседних ложах. Лавиния заметила блики стекол лорнетов и театральных биноклей, направленных на них. Она сомневалась, что их слышали, но все, конечно, видели, что в ложе Уортхэмов воцарилась напряженная атмосфера.
Леди Уортхэм была в ужасе. Лавиния почти физически ощущала, как она трепещет при мысли о том, что в ложе происходит неприятная сцена и в центре ее — Присцилла.
— Посторонитесь, — небрежно сказал Помфри Энтони.
— Нет, — ответил молодой человек таким же спокойным тоном, как и его зять в подобных ситуациях. — Вы должны немедленно уйти, сэр.
Глаза Помфри яростно блеснули.
Лавиния сжалась. Если все обернется наихудшим образом, Помфри может вызвать Энтони на дуэль. Она должна помешать этому.
— Уйдите, Помфри. — Лавиния властно взмахнула рукой. — Сейчас же.
— И не подумаю уходить, пока вы не позволите мне нанести вам визит, — заявил Помфри. — Я свободен завтра после обеда. Дайте мне ваш адрес, мадам.
— Едва ли мне будет удобно принять вас завтра.
— Готов подождать и до послезавтра, чтобы возобновить наше знакомство. Ведь я жду уже несколько месяцев.
Леди Уортхэм предприняла отважную попытку овладеть ситуацией:
— Мы ожидаем еще одного гостя, Помфри. Для вас здесь не останется места. Уверена, вы понимаете меня.
Помфри устремил похотливый взгляд на Эмелин и Присциллу, потом повернулся к леди Уортхэм и несколько неуверенно поклонился.
— И не подумаю уйти, не сделав комплимента этим прекрасным молодым леди. Настаиваю на том, чтобы меня представили. Кто знает, мы можем снова встретиться на балу или рауте. Я желаю заручиться согласием на танец.
При мысли о том, что придется представить дочери этого известного развратника, леди Уортхэм побагровела.
— Это невозможно, — заявила она. Энтони сжал кулаки:
— Уйдите, сэр. Немедленно!
Ярость вспыхнула в глазах Помфри. Он повернулся к Энтони с видом гончей, которой докучает несмышленый щенок.
— Вы меня крайне раздражаете. Если не уберетесь с моего пути, мне придется преподать вам урок хороших манер.
Лавиния похолодела. Ситуация выходила из-под контроля.
— Право же, Помфри, вы становитесь крайне назойливым, — промолвила она. — Не понимаю, зачем вам это нужно.
Лавиния тут же сообразила, что зашла слишком далеко. Помфри не самый уравновешенный из мужчин, напомнила она себе. В пьяном виде он непредсказуем и склонен к бурным сценам.
Помфри вскипел от гнева, но в этот момент портьеры раздвинулись и в ложу вошел Тобиас.
— Миссис Лейк не совсем права, Помфри, — небрежно бросил Тобиас. — Вы не становитесь назойливым. Вы уже миновали это состояние и теперь невыносимо всем докучаете.
Помфри вздрогнул от этого неожиданного появления, но быстро взял себя в руки, и удивление на его лице сменилось бешенством.
— Какого черта вы пришли сюда, Марч? Это не ваше дело.
— Ошибаетесь, очень даже мое. — Тобиас посмотрел ему прямо в глаза. — Уверен, вы понимаете меня.
Помфри был вне себя.
— Что такое? Вы и миссис Лейк? Я никогда ни слова не слышал о том, что между вами что-то есть.
Тобиас наградил Помфри такой холодной улыбкой, от которой можно было примерзнуть к ковру.
— Ну так теперь вы услышали, верно? — осведомился Тобиас.
— Я знал миссис Лейк в Италии, — возмутился Помфри.
— Но не слишком хорошо, очевидно, иначе вам было бы известно, что она считает вас невыносимо скучным. Если вы не в состоянии покинуть эту ложу сами, я готов помочь вам удалиться.
— Черт побери, это что, угроза?
Тобиас кивнул:
— Пожалуй, так.
Лицо Помфри исказилось.
— Как вы смеете, сэр?
Тобиас пожал плечами:
— Вы даже не представляете, как легко угрожать вам, Помфри. Я сказал бы даже, что это происходит само собой.
— Вы заплатите за это, Марч.
Тобиас улыбнулся:
— Думаю, я могу позволить себе такую цену.
Помфри покраснел. Руки его сжались в кулаки, и Лавиния вдруг страшно испугалась, что он сейчас вызовет Тобиаса на дуэль.
— Нет! — Она привстала с кресла. — Нет, подождите, Помфри, вы не должны делать этого. Я не позволю.
Но Помфри не слушал ее. Все его внимание было обращено на Тобиаса. И вместо того чтобы предложить стреляться на рассвете, как боялась Лавиния, он поразил всех тем, что внезапно замахнулся, нацеливаясь нанести Тобиасу сильнейший удар в солнечное сплетение.
Тобиас, видимо, ожидал удара, потому что отступил, едва успев уклониться от кулака Помфри. Однако из-за резкого движения потерял равновесие. Лавиния увидела, как дрогнула его левая нога. Он ухватился за край бархатной портьеры, но даже тяжелая ткань не выдержала его веса. Она сорвалась с колец на карнизе, и Тобиас ударился спиной о стену.
Присцилла вскрикнула. Эмелин вскочила. Энтони тихо выругался и встал перед молодыми дамами, чтобы помешать им лицезреть драку.
Тобиас соскользнул на пол как раз в тот момент, когда кулак Помфри врезался в стену с глухим стуком. Помфри издал сдавленный стон и обхватил поврежденную руку ладонью другой.
Лавиния услышала странный звук, и не сразу поняла, что толпа аплодирует происходящему. Судя по возбужденным крикам зрителей, драка развлекала их гораздо больше, чем то, что они увидели на сцене.
Раздался сдавленный стон, а за ним последовал глухой удар. Обернувшись, Лавиния увидела, что леди Уортхэм упала на пол.
— Мама! — бросилась к ней Присцилла. — О Боже, надеюсь, ты взяла с собой нюхательную соль?
— Моя сумочка! — воскликнула леди Уортхэм. — Поторопись.
Тобиас ухватился за перила и, опираясь на них, встал.
— Возможно, нам лучше закончить это в более подходящем месте, Помфри. Переулок рядом с театром вполне подойдет для этого.
Помфри, моргая, смотрел на Тобиаса. Казалось, он только сейчас заметил громко кричавших зрителей. Ярость его сменилась растерянностью. Несколько мужчин в партере громко убеждали его нанести новый удар.
Помфри охватили бешенство и стыд, когда он осознал, что стал участником публичного скандала.
В конечном счете возобладал страх перед унижением.
— Мы решим это в другое время, Марч.
Помфри судорожно вздохнул и бросился прочь из ложи.
Толпа выразила разочарование, свистя и улюлюкая.
— Мама! — Присцилла помахала флакончиком с нюхательной солью перед носом матери. — Тебе лучше?
— Никогда еще не присутствовала при столь гнусной сцене, — простонала леди Уортхэм. — Мы не сможем показаться на публике до конца сезона. Миссис Лейк опозорила нас.
— О Господи! — воскликнула Лавиния.
«Опять я виноват», — подумал Тобиас.
Мрачное настроение царило в карете. Энтони и Эмелин сидели напротив Тобиаса и Лавинии. Никто не произнес ни слова с тех пор, как они покинули театр. Время от времени все посматривали на Лавинию и отводили взгляд, не в силах найти слов утешения.
Отвернувшись, она смотрела в окно. Тобиас знал, что Лавиния во всем обвиняет его.
— Простите, что испортил ваши планы на этот вечер, Лавиния.
Издав тихий странный звук, она выхватила из сумочки носовой платок. Пораженный Тобиас увидел, как Лавиния прижимает кружевной платок к глазам.
— Черт побери, Лавиния, ты плачешь?
Издав еще один странный звук, она зарылась лицом в платок.
— Ну вот, видишь, что ты наделал. — Энтони подался вперед. — Миссис Лейк, мы с Тобиасом крайне сожалеем о случившемся. Клянусь, менее всего мы хотели расстроить вас.
Плечи Лавинии поникли, ее охватила дрожь. Она не поднимала головы от платка.
— Помфри ужасный человек, Лавиния, — мягко промолвила Эмелин. — Тебе это известно лучше других. Очень жаль, что он появился именно сегодня и при этом проявил такую назойливость, что мистеру Марчу и Энтони ничего иного не оставалось.
Лавиния покачала головой, не издав ни звука.
— Я знаю, ты надеялась привлечь внимание ко мне этим вечером, — продолжала Эмелин.
— Да, уж в этом мы сегодня преуспели, — сухо заметил Тобиас.
Лавиния высморкалась.
Энтони сердито посмотрел на зятя:
— Сейчас неподходящее время для твоего странного чувства юмора. Миссис Лейк не без оснований полагает, что произошла катастрофа. Думаю, можно с полной уверенностью сказать, что сегодняшняя сцена в ложе леди Уортаэм завтра будет главной темой разговоров в каждом доме, не говоря уж о сплетнях в клубах.
— Сожалею, — пробормотал Тобиас. Он видел Лавинию в разном настроении, но впервые видел ее плачущей. Он никогда не подумал бы, что Лавиния впадет в истерику всего лишь из-за неудачи в обществе. Тобиас совершенно растерялся.
— Лично для себя я не вижу никакой катастрофы, — отважно заявила Эмелин.
Лавиния пробормотала что-то невнятное в платок. Эмелин вздохнула:
— Я знаю, ты приложила все силы, чтобы леди Уортхэм пригласила меня сегодня в театр, и пожертвовала Аполлоном ради этих прелестных платьев. Тем не менее я говорила тебе, как не хочу, чтобы меня выставляли напоказ.
— M-м, — промычала Лавиния в платок.
— Мистер Марч вовсе не виноват, что Помфри вел себя как осел, — добавила Эмелин. — И вообще, ты несправедливо винишь себя или Энтони за то, что произошло.
— Пожалуйста, не плачьте, миссис Лейк, — попросил Энтони. — Уверен, слухи очень скоро утихнут. Ведь леди Уортхэм занимает не такое уж высокое положение в обществе. Все это вскоре забудется.
— Мы опозорены, как сказала леди Уортхэм, — пробормотала Лавиния. — Тут уж ничем не поможешь. Сомневаюсь, что хотят бы один достойный молодой человек нанесет завтра визит Эмелин. Но что сделано, то сделано.
— Слезы делу не помогут, — встревожилась Эмелин. — Право же, на тебя так непохоже — рыдать из-за такого пустяка.
— Нервы миссис Лейк в последнее время были очень напряжены, — напомнил всем Энтони.
— Не плачь, Лавиния, — сказал Тобиас. — Ты заставляешь всех нас переживать.
— Ничего не могу поделать с собой. — Лавиния подняла голову, глаза ее были влажны от слез. — Выражение лица леди Уортхэм… Клянусь, никогда в жизни не видела ничего более уморительного.
И, откинувшись на сиденье, она затряслась от смеха.
Все ошеломленно уставились на Лавинию.
Эмелин пожала плечами. Губы Энтони расплылись в улыбке.
Через секунду они все громко хохотали.
В душе Тобиаса словно разжалась пружина. Он уже больше не чувствовал себя так, словно едет на похороны.
— А, вот и вы, Марч. — Крекенберн опустил газету и посмотрел на Тобиаса поверх очков. — Слышал, вы вчера вечером устроили забавное представление в театре.
Тобиас опустился в соседнее кресло.
— Безумные слухи и сплетни.
Крекенберн фыркнул:
— Такая версия событий долго не продержится. Весь театр был свидетелем. Некоторые полагают, что Помфри пришлет вам вызов.
— С какой стати? Он явно победил в этом состязании.
— Мне так и передали. — Крекенберн задумчиво посмотрел на Тобиаса. — Как это произошло?
— Помфри брал уроки боксирования у самого великого Джексона. У меня не было ни единого шанса.
— Хм. — Кустистые брови Крекенберна сошлись над внушительным носом. — Можете шутить над случившимся, если угодно, но берегитесь Помфри. Он, когда выпьет, способен на жестокость.
— Спасибо за заботу, но едва ли Помфри вызовет меня на дуэль.
— Согласен. Я не боюсь, что он вызовет вас на дуэль. Помфри хватит мужества бросить вызов, только если он будет пьян. И даже отважившись на это, отзовет вызов, как только протрезвеет. Помфри не только глупец, но и трус.
Тобиас пожал плечами и потянулся к чашке с кофе.
— Тогда что же вас тревожит?
— Он вполне способен замыслить какую-нибудь гнусность, чтобы отомстить вам. — Крекенберн снова прикрылся газетой. — Советую вам пока воздержаться от долгих ночных прогулок. И держитесь подальше от темных переулков.
Проведя несколько дней в обществе мадам Франчески, Лавиния многому научилась. Свои твердые взгляды на моду портниха без колебаний воплощала в жизнь. Благодаря тому, что она узнала, заказывая платья для себя и Эмелин, Лавиния с первого взгляда поняла: на платье Присциллы слишком много фестонов.
Светлые волосы Присциллы были зачесаны наверх и уложены в пышные локоны, с вплетенными в них атласными цветами в тон платью. Ее перчатки также были розовыми.
В общем, Присцилла напоминала торт, обильно украшенный кремом и розовой глазурью. Эмелин же вовсе не терялась на ее фоне.
Сидя рядом с Присциллой по настоянию леди Уортхэм, Эмелин представляла собой разительный контраст с подругой. Лавиния с удовлетворением заметила, что властная мадам Франческа была права, посоветовав сшить простое платье из необычного греческого зеленого газа. Волосы Эмелин, элегантно забранные наверх, без всякой вычурности, выгодно подчеркивали ее прекрасные, умные глаза.
«Да, то, что мы принесли в жертву Аполлона, оправдало себя», — с гордостью подумала Лавиния, когда в антракте зажегся свет. Поначалу ее более всего беспокоило то, что леди Уортхэм увидит в Эмелин соперницу, а не простушку, на фоне которой красота Присциллы будет особенно заметна. Но ее страхи оказались беспочвенными. Леди Уортхэм лишь мельком взглянула на скромное элегантное платье Эмелин и не скрыла вздоха облегчения, решив, что наряд Присциллы никто не затмит.
Обе молодые леди привлекли к себе множество восхищенных взглядов. Леди Уортхэм явно была довольна. Она, разумеется, считала, что все взгляды устремлены на ее дочь. Лавиния же не сомневалась, что многие смотрят на Эмелин.
— Прекрасный спектакль, не правда ли? — обратилась Лавиния к леди Уортхэм.
— Сносный. — Леди Уортхэм понизила голос, чтобы Эмелин и Присцилла не услышали ее за гулом, стоящим в театре. — Но должна сказать вам, что платье вашей племянницы слишком строгое для молодой леди. И этот странный оттенок зеленого. Совсем не то. Нужно дать вам адрес моей портнихи.
— Как вы добры! Но мы вполне довольны и той, что у нас есть.
— Жаль! — Неодобрительный взгляд леди Уортхэм задержался на шелковом платье Лавинии. — Я всегда говорю, что хорошие портнихи на вес золота.
— Безусловно. — Лавиния раскрыла веер.
— Уверена, моя портниха никогда не порекомендовала бы вам такой оттенок пурпурного.
Лавиния стиснула зубы, но от необходимости отвечать ее избавило то, что в этот момент раздвинулись тяжелые бархатные портьеры у входа в ложу.
На пороге появился Энтони, необычайно красивый в сюртуке модного покроя и искусно завязанном галстуке.
— Надеюсь, я не помешал. — Он грациозно поклонился. — Хочу засвидетельствовать почтение прелестным дамам.
— Энтони, то есть мистер Синклер! — Эмелин ослепительно улыбнулась. — Как приятно видеть вас здесь!
Леди Уортхэм благосклонно кивнула. Ее проницательный взгляд выразил удовольствие.
— Прошу вас, присаживайтесь, мистер Синклер.
Энтони поставил стул между Эмелин и Присциллой. Трое молодых людей начали оживленно обсуждать пьесу. Головы в соседних ложах повернулись к ним.
Лавиния обменялась с леди Уортхэм понимающим взглядом. «Мы никогда не станем близкими друзьями, — подумала Лавиния, — но в этом сходимся». Обе прекрасно понимали, что на ярмарке невест ничто не вызывает такого интереса к молодой леди, как появление достойного молодого человека, оказывающего ей внимание. Энтони в этом смысле оказался прекрасным дополнением.
— А где мистер Марч? — спросила Эмелин.
— Он подойдет через минуту. — Энтони украдкой взглянул на Лавинию. — Сказал, что прежде хочет поговорить с Невиллом.
Лавиния насторожилась. Ее очень интересовал клиент Тобиаса.
— Лорд Невилл сегодня здесь?
— Вон в той ложе напротив. — Энтони непринужденно кивнул головой в сторону балкона. — Он сидит со своей женой. Тобиас сейчас с ними. Полагаю, он придет сюда, как только закончит разговор.
Лавиния подняла лорнет и посмотрела в указанную Энтони сторону. При взгляде на Тобиаса у нее перехватило дыхание. Она не видела его с прошлого вечера в карете миссис Доув и пришла в ужас, поняв, какое возбуждение охватило ее.
Он только что вошел в ложу Невилла. Лавиния проследила, как Тобиас учтиво склонился к руке женщины в голубом платье с глубоким декольте.
Леди Невилл было чуть больше сорока. Рассмотрев ее, Лавиния пришла к выводу, что она одна из тех, кого называют интересными женщинами. Несмотря на высокий рост и статность, в молодости ее, наверное, считали невзрачной. Однако с возрастом черты леди Невилл становились все более аристократичными. Платье на ней было строгим и элегантным, поэтому Лавиния заподозрила, что она одна из заказчиц мадам Франчески. Даже на таком расстоянии драгоценные камни на шее и в ушах леди Невилл сверкали так же ярко, как и огни в театре.
Крупный, тучный мужчина, сидевший рядом с ней, был полной противоположностью своей жены. Лавиния не сомневалась, что в молодости лорд Невилл имел атлетическое сложение и привлекательную внешность. Но правильные черты его лица погрубели и оплыли, что говорило о невоздержанности и распутстве.
— Вы знакомы с лордом и леди Невилл? — с нескрываемым интересом спросила леди Уортхэм.
— Нет, — ответила Лавиния. — Я не имела такого удовольствия. — Чувствуя, что они с Эмелин отчасти упали в глазах леди Уортхэм, Лавиния попыталась исправить ситуацию:
— Но я очень хорошо знакома с мистером Марчем. — Господи, только в полном отчаянии она могла похвастаться знакомством с Тобиасом, чтобы улучшить мнение о себе!
— Хм. — Леди Уортхэм посмотрела в ложу напротив. — Мистер Марч — это джентльмен, разговаривающий с Невиллом?
— Да.
— Я никогда не встречалась с ним, но если он в столь дружеских отношениях с лордом Невиллом, то, должно быть, порядочный человек.
Лавиния тут же представила себе, что леди Уортхэм подумала бы о Тобиасе, если бы знала, чем он занимался в карете прошлой ночью.
— А вы знакомы с лордом и леди Невилл?
— Мы с мужем получали приглашения на небольшие вечера и рауты, где бывал и Невилл с женой, — уклончиво ответила леди Уортхэм. — Мы люди одного круга, — холодно добавила она.
«Вздор! — подумала Лавиния. — Получение приглашений на одни и те же приемы вряд ли можно считать поводом для знакомства. Устроительницы вечеров обычно рассылают приглашения буквально всем в обществе. Но это не значит, что все принимают их».
— Вот оно что, — отозвалась она. — Значит, вы, в сущности, не знакомы с лордом и леди Невилл.
Леди Уортхэм ощетинилась:
— Мы с Констанс вместе начинали наш первый сезон в обществе. Я хорошо помню ее. Она была совершенной простушкой, мягко выражаясь. Если бы не огромное приданое, Констанс осталась бы старой девой.
— Невилл женился на ней из-за денег? — осведомилась Лавиния.
— Конечно. — Леди Уортхэм жеманно хмыкнула. — Тогда это было известно всем. Констанс больше ничем не могла привлечь к себе внимания. Она была невзрачной и совершенно не разбиралась в моде. — Она подняла лорнет и снова посмотрела в ложу напротив. — Бриллианты все компенсируют. Вижу, мистер Марч покинул их ложу. Когда он придет, у нас тут будет довольно приятное общество.
«Леди Уортхэм только что руки не потирает в предвкушении того, что рядом с Присциллой появится еще один джентльмен», — решила Лавиния.
Бархатные портьеры раздвинулись, и на пороге ложи появился мужчина. Но это был не Тобиас.
— Миссис Лейк! — Ричард, лорд Помфри, одарил ее пылающим взглядом, однако было заметно, что он в нетрезвом состоянии. — Я увидел вас из ложи напротив. Какая удача, что я снова встретил вас! Я думаю о вас с тех пор, как впервые увидел в Италии.
Его речь была невнятной, и он нетвердо стоял на ногах.
Лавиния, пораженная его появлением, замерла. И не только ее ошеломило вторжение Помфри. Она заметила, как окаменела рядом с ней леди Уортхэм.
«Ей хорошо известна репутация Помфри — развратника и волокиты, — подумала Лавиния. — Он явно не из тех господ, которых она хотела бы видеть рядом со своей невинной дочерью». Лавиния не винила ее. Ей тоже не хотелось видеть Помфри рядом с Эмелин.
Энтони галантно поспешил на помощь. Бросив взгляд на Лавинию, он поднялся и преградил путь Помфри:
— По-моему, мы не знакомы, — сказал Энтони. Помфри оглядел молодого человека и, очевидно, решил, что легко от него отделается.
— Помфри, — нехотя представился он. — Я друг миссис Лейк. — Помфри одарил Лавинию плотоядной улыбкой. — Можно даже сказать — близкий друг. Мы коротко познакомились в Италии, не так ли, Лавиния?
Леди Уортхэм ахнула.
Лавиния решила, что пора взять ситуацию под контроль.
— Ошибаетесь, сэр, — твердо возразила она. — Мы очень мало знакомы. Кажется, вы были другом миссис Андервуд.
— Да, это она познакомила нас, — отозвался Помфри чувственным голосом. — И за это я перед ней в неоплатном долгу. Вы что-нибудь слышали о миссис Андервуд с тех пор, как она сбежала с графом?
— Нет. — Лавиния холодно улыбнулась. — Насколько я помню, вы женаты, сэр. Как поживает ваша супруга?
Помфри ничуть не смутило упоминание о его несчастной жене.
— Она на каком-то загородном вечере. — Он взглянул на Эмелин и широко раскрывшую глаза Присциллу. — Вы не представите меня своим прелестным спутницам?
— Нет! — отрезала Лавиния.
— Нет, — поддержал ее Энтони.
Леди Уортхэм прищурилась:
— Это невозможно.
Энтони шагнул вперед:
— Как видите, сэр, в ложе довольно тесно. Прошу вас немедленно покинуть нас.
Помфри раздраженно посмотрел на него:
— Я не знаю вас, но вы стоите у меня на пути.
— И здесь останусь.
К ним стали поворачиваться головы в соседних ложах. Лавиния заметила блики стекол лорнетов и театральных биноклей, направленных на них. Она сомневалась, что их слышали, но все, конечно, видели, что в ложе Уортхэмов воцарилась напряженная атмосфера.
Леди Уортхэм была в ужасе. Лавиния почти физически ощущала, как она трепещет при мысли о том, что в ложе происходит неприятная сцена и в центре ее — Присцилла.
— Посторонитесь, — небрежно сказал Помфри Энтони.
— Нет, — ответил молодой человек таким же спокойным тоном, как и его зять в подобных ситуациях. — Вы должны немедленно уйти, сэр.
Глаза Помфри яростно блеснули.
Лавиния сжалась. Если все обернется наихудшим образом, Помфри может вызвать Энтони на дуэль. Она должна помешать этому.
— Уйдите, Помфри. — Лавиния властно взмахнула рукой. — Сейчас же.
— И не подумаю уходить, пока вы не позволите мне нанести вам визит, — заявил Помфри. — Я свободен завтра после обеда. Дайте мне ваш адрес, мадам.
— Едва ли мне будет удобно принять вас завтра.
— Готов подождать и до послезавтра, чтобы возобновить наше знакомство. Ведь я жду уже несколько месяцев.
Леди Уортхэм предприняла отважную попытку овладеть ситуацией:
— Мы ожидаем еще одного гостя, Помфри. Для вас здесь не останется места. Уверена, вы понимаете меня.
Помфри устремил похотливый взгляд на Эмелин и Присциллу, потом повернулся к леди Уортхэм и несколько неуверенно поклонился.
— И не подумаю уйти, не сделав комплимента этим прекрасным молодым леди. Настаиваю на том, чтобы меня представили. Кто знает, мы можем снова встретиться на балу или рауте. Я желаю заручиться согласием на танец.
При мысли о том, что придется представить дочери этого известного развратника, леди Уортхэм побагровела.
— Это невозможно, — заявила она. Энтони сжал кулаки:
— Уйдите, сэр. Немедленно!
Ярость вспыхнула в глазах Помфри. Он повернулся к Энтони с видом гончей, которой докучает несмышленый щенок.
— Вы меня крайне раздражаете. Если не уберетесь с моего пути, мне придется преподать вам урок хороших манер.
Лавиния похолодела. Ситуация выходила из-под контроля.
— Право же, Помфри, вы становитесь крайне назойливым, — промолвила она. — Не понимаю, зачем вам это нужно.
Лавиния тут же сообразила, что зашла слишком далеко. Помфри не самый уравновешенный из мужчин, напомнила она себе. В пьяном виде он непредсказуем и склонен к бурным сценам.
Помфри вскипел от гнева, но в этот момент портьеры раздвинулись и в ложу вошел Тобиас.
— Миссис Лейк не совсем права, Помфри, — небрежно бросил Тобиас. — Вы не становитесь назойливым. Вы уже миновали это состояние и теперь невыносимо всем докучаете.
Помфри вздрогнул от этого неожиданного появления, но быстро взял себя в руки, и удивление на его лице сменилось бешенством.
— Какого черта вы пришли сюда, Марч? Это не ваше дело.
— Ошибаетесь, очень даже мое. — Тобиас посмотрел ему прямо в глаза. — Уверен, вы понимаете меня.
Помфри был вне себя.
— Что такое? Вы и миссис Лейк? Я никогда ни слова не слышал о том, что между вами что-то есть.
Тобиас наградил Помфри такой холодной улыбкой, от которой можно было примерзнуть к ковру.
— Ну так теперь вы услышали, верно? — осведомился Тобиас.
— Я знал миссис Лейк в Италии, — возмутился Помфри.
— Но не слишком хорошо, очевидно, иначе вам было бы известно, что она считает вас невыносимо скучным. Если вы не в состоянии покинуть эту ложу сами, я готов помочь вам удалиться.
— Черт побери, это что, угроза?
Тобиас кивнул:
— Пожалуй, так.
Лицо Помфри исказилось.
— Как вы смеете, сэр?
Тобиас пожал плечами:
— Вы даже не представляете, как легко угрожать вам, Помфри. Я сказал бы даже, что это происходит само собой.
— Вы заплатите за это, Марч.
Тобиас улыбнулся:
— Думаю, я могу позволить себе такую цену.
Помфри покраснел. Руки его сжались в кулаки, и Лавиния вдруг страшно испугалась, что он сейчас вызовет Тобиаса на дуэль.
— Нет! — Она привстала с кресла. — Нет, подождите, Помфри, вы не должны делать этого. Я не позволю.
Но Помфри не слушал ее. Все его внимание было обращено на Тобиаса. И вместо того чтобы предложить стреляться на рассвете, как боялась Лавиния, он поразил всех тем, что внезапно замахнулся, нацеливаясь нанести Тобиасу сильнейший удар в солнечное сплетение.
Тобиас, видимо, ожидал удара, потому что отступил, едва успев уклониться от кулака Помфри. Однако из-за резкого движения потерял равновесие. Лавиния увидела, как дрогнула его левая нога. Он ухватился за край бархатной портьеры, но даже тяжелая ткань не выдержала его веса. Она сорвалась с колец на карнизе, и Тобиас ударился спиной о стену.
Присцилла вскрикнула. Эмелин вскочила. Энтони тихо выругался и встал перед молодыми дамами, чтобы помешать им лицезреть драку.
Тобиас соскользнул на пол как раз в тот момент, когда кулак Помфри врезался в стену с глухим стуком. Помфри издал сдавленный стон и обхватил поврежденную руку ладонью другой.
Лавиния услышала странный звук, и не сразу поняла, что толпа аплодирует происходящему. Судя по возбужденным крикам зрителей, драка развлекала их гораздо больше, чем то, что они увидели на сцене.
Раздался сдавленный стон, а за ним последовал глухой удар. Обернувшись, Лавиния увидела, что леди Уортхэм упала на пол.
— Мама! — бросилась к ней Присцилла. — О Боже, надеюсь, ты взяла с собой нюхательную соль?
— Моя сумочка! — воскликнула леди Уортхэм. — Поторопись.
Тобиас ухватился за перила и, опираясь на них, встал.
— Возможно, нам лучше закончить это в более подходящем месте, Помфри. Переулок рядом с театром вполне подойдет для этого.
Помфри, моргая, смотрел на Тобиаса. Казалось, он только сейчас заметил громко кричавших зрителей. Ярость его сменилась растерянностью. Несколько мужчин в партере громко убеждали его нанести новый удар.
Помфри охватили бешенство и стыд, когда он осознал, что стал участником публичного скандала.
В конечном счете возобладал страх перед унижением.
— Мы решим это в другое время, Марч.
Помфри судорожно вздохнул и бросился прочь из ложи.
Толпа выразила разочарование, свистя и улюлюкая.
— Мама! — Присцилла помахала флакончиком с нюхательной солью перед носом матери. — Тебе лучше?
— Никогда еще не присутствовала при столь гнусной сцене, — простонала леди Уортхэм. — Мы не сможем показаться на публике до конца сезона. Миссис Лейк опозорила нас.
— О Господи! — воскликнула Лавиния.
«Опять я виноват», — подумал Тобиас.
Мрачное настроение царило в карете. Энтони и Эмелин сидели напротив Тобиаса и Лавинии. Никто не произнес ни слова с тех пор, как они покинули театр. Время от времени все посматривали на Лавинию и отводили взгляд, не в силах найти слов утешения.
Отвернувшись, она смотрела в окно. Тобиас знал, что Лавиния во всем обвиняет его.
— Простите, что испортил ваши планы на этот вечер, Лавиния.
Издав тихий странный звук, она выхватила из сумочки носовой платок. Пораженный Тобиас увидел, как Лавиния прижимает кружевной платок к глазам.
— Черт побери, Лавиния, ты плачешь?
Издав еще один странный звук, она зарылась лицом в платок.
— Ну вот, видишь, что ты наделал. — Энтони подался вперед. — Миссис Лейк, мы с Тобиасом крайне сожалеем о случившемся. Клянусь, менее всего мы хотели расстроить вас.
Плечи Лавинии поникли, ее охватила дрожь. Она не поднимала головы от платка.
— Помфри ужасный человек, Лавиния, — мягко промолвила Эмелин. — Тебе это известно лучше других. Очень жаль, что он появился именно сегодня и при этом проявил такую назойливость, что мистеру Марчу и Энтони ничего иного не оставалось.
Лавиния покачала головой, не издав ни звука.
— Я знаю, ты надеялась привлечь внимание ко мне этим вечером, — продолжала Эмелин.
— Да, уж в этом мы сегодня преуспели, — сухо заметил Тобиас.
Лавиния высморкалась.
Энтони сердито посмотрел на зятя:
— Сейчас неподходящее время для твоего странного чувства юмора. Миссис Лейк не без оснований полагает, что произошла катастрофа. Думаю, можно с полной уверенностью сказать, что сегодняшняя сцена в ложе леди Уортаэм завтра будет главной темой разговоров в каждом доме, не говоря уж о сплетнях в клубах.
— Сожалею, — пробормотал Тобиас. Он видел Лавинию в разном настроении, но впервые видел ее плачущей. Он никогда не подумал бы, что Лавиния впадет в истерику всего лишь из-за неудачи в обществе. Тобиас совершенно растерялся.
— Лично для себя я не вижу никакой катастрофы, — отважно заявила Эмелин.
Лавиния пробормотала что-то невнятное в платок. Эмелин вздохнула:
— Я знаю, ты приложила все силы, чтобы леди Уортхэм пригласила меня сегодня в театр, и пожертвовала Аполлоном ради этих прелестных платьев. Тем не менее я говорила тебе, как не хочу, чтобы меня выставляли напоказ.
— M-м, — промычала Лавиния в платок.
— Мистер Марч вовсе не виноват, что Помфри вел себя как осел, — добавила Эмелин. — И вообще, ты несправедливо винишь себя или Энтони за то, что произошло.
— Пожалуйста, не плачьте, миссис Лейк, — попросил Энтони. — Уверен, слухи очень скоро утихнут. Ведь леди Уортхэм занимает не такое уж высокое положение в обществе. Все это вскоре забудется.
— Мы опозорены, как сказала леди Уортхэм, — пробормотала Лавиния. — Тут уж ничем не поможешь. Сомневаюсь, что хотят бы один достойный молодой человек нанесет завтра визит Эмелин. Но что сделано, то сделано.
— Слезы делу не помогут, — встревожилась Эмелин. — Право же, на тебя так непохоже — рыдать из-за такого пустяка.
— Нервы миссис Лейк в последнее время были очень напряжены, — напомнил всем Энтони.
— Не плачь, Лавиния, — сказал Тобиас. — Ты заставляешь всех нас переживать.
— Ничего не могу поделать с собой. — Лавиния подняла голову, глаза ее были влажны от слез. — Выражение лица леди Уортхэм… Клянусь, никогда в жизни не видела ничего более уморительного.
И, откинувшись на сиденье, она затряслась от смеха.
Все ошеломленно уставились на Лавинию.
Эмелин пожала плечами. Губы Энтони расплылись в улыбке.
Через секунду они все громко хохотали.
В душе Тобиаса словно разжалась пружина. Он уже больше не чувствовал себя так, словно едет на похороны.
— А, вот и вы, Марч. — Крекенберн опустил газету и посмотрел на Тобиаса поверх очков. — Слышал, вы вчера вечером устроили забавное представление в театре.
Тобиас опустился в соседнее кресло.
— Безумные слухи и сплетни.
Крекенберн фыркнул:
— Такая версия событий долго не продержится. Весь театр был свидетелем. Некоторые полагают, что Помфри пришлет вам вызов.
— С какой стати? Он явно победил в этом состязании.
— Мне так и передали. — Крекенберн задумчиво посмотрел на Тобиаса. — Как это произошло?
— Помфри брал уроки боксирования у самого великого Джексона. У меня не было ни единого шанса.
— Хм. — Кустистые брови Крекенберна сошлись над внушительным носом. — Можете шутить над случившимся, если угодно, но берегитесь Помфри. Он, когда выпьет, способен на жестокость.
— Спасибо за заботу, но едва ли Помфри вызовет меня на дуэль.
— Согласен. Я не боюсь, что он вызовет вас на дуэль. Помфри хватит мужества бросить вызов, только если он будет пьян. И даже отважившись на это, отзовет вызов, как только протрезвеет. Помфри не только глупец, но и трус.
Тобиас пожал плечами и потянулся к чашке с кофе.
— Тогда что же вас тревожит?
— Он вполне способен замыслить какую-нибудь гнусность, чтобы отомстить вам. — Крекенберн снова прикрылся газетой. — Советую вам пока воздержаться от долгих ночных прогулок. И держитесь подальше от темных переулков.
Глава 14
Лавиния надвинула широкий капюшон почти на глаза, а шерстяным шарфом прикрыла нижнюю часть лица. Поверх штопаного-перештопаного платья, в котором миссис Чилтон обычно мыла полы, она надела фартук. Толстые чулки и грубые башмаки довершали ее наряд.
Она посмотрела на женщину, сидевшую у очага. Лавиния знала только ее имя — Пэг.
— Вы уверены, что мистер Хаггет не вернется до вечера? — спросила Лавиния.
— Ага. — Пэг ела пирог с мясом. — Хаггет принимает лечение каждый четверг. Там может оказаться только молодой Горди. О нем не стоит тревожиться. Он небось тоже уйдет продавать билеты, если только не решит позабавиться с подружкой в одной из задних комнат.
— А что за лечение принимает мистер Хаггет?
— Ходит к шарлатану, который лечит животным магнетизмом ломоту в костях и все такое.
— Гипноз?
— Ну да. Хаггета ревматизм замучил.
— Понятно. — Лавиния подхватила ведро с водой. — Ну ладно, я пойду. — Она остановилась и повернулась к женщине. — Как мой наряд, годится, Пэг?
— Вы просто загляденье, истинная правда. — Пэг взяла еще один пирог с мясом и прищурила слезящиеся глаза. — Кабы я не знала, что вы благородная леди, то побоялась бы из-за вас потерять мое место.
— Не беспокойся, не нужно мне твое место. — Лавиния взялась за ручку грязной швабры. — Я хочу только выиграть пари, которое заключила с подругой.
Пэг понимающе посмотрела на нее:
— Большие денежки, да?
— И мне хватит, и тебе я заплачу за этот маскарад. — Лавиния направилась к ступенькам, ведущим из крошечной комнаты Пэг на улицу. — Я скоро верну твои вещи, не пройдет и часа.
Она посмотрела на женщину, сидевшую у очага. Лавиния знала только ее имя — Пэг.
— Вы уверены, что мистер Хаггет не вернется до вечера? — спросила Лавиния.
— Ага. — Пэг ела пирог с мясом. — Хаггет принимает лечение каждый четверг. Там может оказаться только молодой Горди. О нем не стоит тревожиться. Он небось тоже уйдет продавать билеты, если только не решит позабавиться с подружкой в одной из задних комнат.
— А что за лечение принимает мистер Хаггет?
— Ходит к шарлатану, который лечит животным магнетизмом ломоту в костях и все такое.
— Гипноз?
— Ну да. Хаггета ревматизм замучил.
— Понятно. — Лавиния подхватила ведро с водой. — Ну ладно, я пойду. — Она остановилась и повернулась к женщине. — Как мой наряд, годится, Пэг?
— Вы просто загляденье, истинная правда. — Пэг взяла еще один пирог с мясом и прищурила слезящиеся глаза. — Кабы я не знала, что вы благородная леди, то побоялась бы из-за вас потерять мое место.
— Не беспокойся, не нужно мне твое место. — Лавиния взялась за ручку грязной швабры. — Я хочу только выиграть пари, которое заключила с подругой.
Пэг понимающе посмотрела на нее:
— Большие денежки, да?
— И мне хватит, и тебе я заплачу за этот маскарад. — Лавиния направилась к ступенькам, ведущим из крошечной комнаты Пэг на улицу. — Я скоро верну твои вещи, не пройдет и часа.