Кренц Джейн Энн. Сомнительная репутация

   Лавиния протянула Тобиасу картину из воска.
   — Миссис Доув прибыла сюда вскоре после того, как получила вот это. Она считает, что кто-то угрожает ей, и я согласна с этим. Платье на фигурке — копия платья миссис Доув, и, как видите, волосы такого же цвета, что и у нее.
   Тобиас долго изучал композицию.
   — Странно. Обычно шантажист угрожает раскрыть какую-то старую тайну, а не посылает предупреждение о смертельной угрозе. Едва ли логично убить источник своего дохода.
   Последовало короткое, напряженное молчание. Лавиния обменялась взглядом с Джоан.
   — Мистер Марч, возможно, прав, — пробормотала Лавиния.
   — Да, — согласилась Джоан.
   Лавиния заметила, что ее новая клиентка смотрит на Тобиаса с гораздо большим интересом, чем несколько минут назад.
   Тобиас опустил картину.
   — Однако мы должны помнить, что сейчас имеем дело с новым преступником, уже совершившим убийство. Этот головорез, вероятно, полагает, что пригрозить смертью — более эффективный способ заставить свою жертву раскошелиться.
   Джоан кивнула.
   Лавиния решила, что пора взять дело в свои руки, иначе Тобиас, несомненно, начнет командовать.
   Она посмотрела на Джоан:
   — Я должна задать вам очень личный вопрос, миссис Доув.
   — Вы хотите знать, что в дневнике навело Холтона Феликса на мысль, будто я заплачу ему за молчание?
   — Да, было бы неплохо знать подробности его угроз.
   Джоан перевела оценивающий взгляд с Тобиаса на Лавинию.
   — Я буду по возможности краткой. В восемнадцать лет я оказалась совсем одна в этом мире и стала гувернанткой. В девятнадцать я совершила ошибку, отдав сердце тому, кто был частым гостем в доме моих хозяев. Я считала, что влюблена, а он отвечает мне взаимностью. Увы, я была так глупа, что позволила ему соблазнить меня.
   — Понятно, — отозвалась Лавиния.
   — Он привез меня в Лондон и поселил в небольшом доме. Несколько месяцев все шло хорошо. По наивности я вообразила, что мы поженимся. — Джоан горько усмехнулась. — Я осознала свою ошибку, узнав, что он собирается жениться на богатой наследнице.
   — Негодяй! — воскликнула Лавиния.
   — Да, — согласилась Джоан, — но это обычная история. В конце концов он, конечно, вышвырнул меня из дома. Я была в отчаянии, без средств к существованию. Он перестал платить за дом. Я знала, что мне придется покинуть его в конце месяца. Мой возлюбленный ничего не дарил мне, пока мы были вместе, так что я ничего не могла заложить или продать, и даже не подумала получить от него что-нибудь, кроме обещаний. Наняться на работу гувернанткой мне не удалось бы, потому что у меня не было рекомендаций.
   — И что же вы сделали? — спросила Лавиния. Джоан посмотрела в окно, словно дождь завораживал ее.
   — Так трудно вспоминать об этом сейчас, — тихо продолжила она. — В то время я была очень подавлена. Целую неделю по вечерам я приходила к реке, желая положить конец этому кошмару. Но каждую ночь возвращалась домой на рассвете. Наверное, другие сказали бы, что у меня не хватило смелости.
   — Напротив, — твердо возразила Лавиния, — вы проявили поразительную волю, преодолев стремление к самоубийству. Когда люди падают духом, им трудно представить, как прожить один день, не говоря уже о целой жизни.
   Джоан бросила на нее быстрый непроницаемый взгляд и снова уставилась на дождь.
   — Однажды ночью, возвращаясь с реки, я застала Филдинга Доува на пороге моего дома. Я встречала этого человека несколько раз, пока жила со своим возлюбленным, но плохо знала его. Он выразил желание вступить со мной в связь, сказал, что заплатил за дом, и просил меня не волноваться. — Джоан грустно улыбнулась. — Я поняла, что он собирается стать моим новым покровителем.
   — Как же вы поступили? — спросила Лавиния.
   — Сейчас с трудом верится в это, но я вдруг вспомнила о гордости. Я ответила ему, что мне не нужен любовник, но я была бы очень признательна, если бы он ссудил меня деньгами. Пообещала вернуть деньги как можно быстрее. К моему удивлению, он кивнул и спросил, как я собираюсь распорядиться этими средствами.
   Тобиас опустился в кресло.
   — Доув дал вам деньги?
   — Да. И посоветовал, как их использовать. По его рекомендации я вложила деньги в строительное дело. Мы встречались и много раз беседовали, пока строились дома и магазины. Я стала считать Филдинга другом. Когда через несколько месяцев строительство завершилось и дома удачно были проданы, я получила целое состояние по тем временам. И тут же послала записку Филдингу, сообщив, что могу выплатить долг.
   — Что он ответил? — спросила Лавиния.
   — Филдинг посетил меня и попросил выйти за него замуж. — Глаза Джоан затуманились. — К тому времени я уже влюбилась в него и приняла предложение.
   Лавиния шмыгнула носом в тщетной попытке сдержать слезы, но они побежали по щекам. Джоан и Тобиас удивленно посмотрели на нее.
   — Простите меня, миссис Доув, но ваша история глубоко тронула меня, — сказала Лавиния.
   Вынув платок, она поспешно вытерла слезы и увидела, что Тобиас с улыбкой наблюдает за ней. Лавиния возмутилась. Этот человек явно лишен сострадания! Но ведь она это знала.
   — Извините, миссис Доув, значит ли это, что Холтон Феликс грозил рассказать о вашей добрачной связи?
   — Да.
   — Мерзавец! — воскликнула Лавиния.
   — Не хочу вас обидеть, мадам, но не представляю, чтобы, выполни он свою угрозу, это вызвало бы громкий скандал, — сказал Тобиас. — Ведь роман закончился двадцать лет назад.
   — Моя дочь помолвлена с наследником Колчестеров, мистер Марч, — пояснила Джоан. — Если вы слышали что-либо об этой семье, то должны знать, что бабка жениха Марианны, леди Колчестер, контролирует большую часть состояния семьи. Она чрезвычайно щепетильна. Даже намека на скандал будет достаточно, чтобы она заставила внука отменить свадьбу.
   Тобиас пожал плечами:
   — Вот уж не предполагал, что события двадцатилетней давности могут наделать столько шума.
   — Только я знаю степень риска. Мой муж был счастлив породниться с Колчестерами. Я никогда не забуду, как он радовался, танцуя с Марианной на балу в честь ее помолвки. Что касается моей дочери, то она без памяти влюблена. Я не допущу, чтобы свадьба расстроилась, мистер Марч. Понимаете?
   Лавиния накинулась на Тобиаса прежде, чем тот успел ответить:
   — Оставьте свои сомнения при себе, сэр. Что вы знаете о брачных союзах, заключаемых в столь высоких сферах? На карту поставлено будущее молодой женщины. Ее мать имеет полное право предпринимать меры предосторожности.
   — Разумеется. — Глаза Тобиаса насмешливо сверкнули. — Простите меня, миссис Доув. Миссис Лейк совершенно права. У меня небольшой опыт по части заключения брачных союзов в столь высоких сферах.
   К удивлению Лавинии, Джоан улыбнулась:
   — Не вижу в этом ничего странного.
   — Уверяю вас, то, что мистер Марч не вращается в избранных кругах, не помешает ему вести расследование, — торопливо вставила Лавиния. Многозначительно посмотрев на Тобиаса, она спросила:
   — Верно, сэр?
   — Обычно я узнаю то, что мне нужно, — сказал Тобиас.
   Лавиния снова обратилась к Джоан:
   — Будьте спокойны. Мы начнем расследование немедленно.
   — С чего вы намерены начать? — спросила Джоан с искренним любопытством.
   Лавиния встала и подошла к столу, куда Тобиас положил композицию-угрозу из воска. Она вновь внимательно вгляделась в нее, отмечая малейшие детали.
   — Выполнено очень профессионально, — заметила Лавиния. — Думаю, мы должны прежде всего обратиться за советом к тем, кто работает с воском. У каждого художника есть свой творческий стиль и метод. Если повезет, мы найдем того, кто сообщит, для кого именно характерны уникальные элементы этой композиции.
   Тобиас удивленно посмотрел на нее:
   — Это неплохая идея.
   — А как вы узнаете имена специалистов по работе с воском? — осведомилась Джоан.
   Лавиния медленно провела пальцем по рамке картины.
   — Я спрошу свою племянницу. Эмелин посещает множество музеев и галерей с тех пор, как мы вернулись в Лондон. Возможно, она знает имена тех, кто выставляет восковые работы.
   — Прекрасно. — Джоан грациозно встала. — Мне пора. Если только у вас больше нет ко мне вопросов.
   — Только один, — нерешительно промолвила Лавиния. — Боюсь, что вы сочтете его слишком бесцеремонным.
   Джоан это позабавило, и она улыбнулась:
   — Полно, миссис Лейк. Не представляю более бесцеремонного вопроса, чем тот, почему меня шантажируют.
   — Дело в том, что моя племянница получила ряд приглашений благодаря леди Уортхэм. Но Эмелин нужны новые туалеты, если она будет выезжать с Присциллой. Не назовете ли мне имя вашей портнихи?
   Тобиас закатил глаза, однако промолчал.
   Джоан задумчиво посмотрела на Лавинию:
   — Мадам Франческа очень дорогая портниха.
   — И все же я хотела бы заказать одно-два красивых платья.
   — Мне очень жаль, но она принимает новых клиентов только по рекомендации.
   Лавиния сникла:
   — Ну что ж…
   Джоан направилась к двери.
   — Я с радостью дам вам рекомендацию.
 
   Чуть позже они показали зловещую маленькую композицию Эмелин.
   — На вашем месте я бы начала с миссис Воэн. — Эмелин с тревогой всматривалась в картину. — В Лондоне нет более опытного человека, работающего с воском.
   — Я никогда не слышала о ней, — сказала Лавиния.
   — Вероятно, потому, что она получает немного заказов.
   — Почему же? — заинтересовался Тобиас. Эмелин оторвалась от созерцания композиции.
   — Вы поймете это, увидев ее работы.

Глава 7

   — Поздравляю с удачным получением заказа, который поможет оплатить ваши расходы в этом деле, — сказал Тобиас, сидя в нанятом экипаже. — Всегда приятно знать, что по окончании работы есть кому послать счет.
   — Я едва не потеряла клиента, и все из-за вас. — Лавиния плотнее укуталась в накидку, пытаясь защититься от сырости и прохлады. — Думаю, даже вам было бы не под силу вести себя еще грубее.
   Он слегка улыбнулся:
   — По крайней мере я оказался не настолько наглым, чтобы спросить имя ее портнихи.
   Лавиния проигнорировала этот выпад и отвернулась к окну кареты.
   Лондон сегодня светился тысячами оттенков серого цвета. Камни мостовой блестели от влаги под низко нависшим небом. Из-за дождя большинство людей сидели дома. Те же, кто решался бросить вызов погоде, укрывались в каретах или перебегали от двери к двери. Кучера сгорбились на козлах, закутавшись в свои огромные плотные накидки и натянув шляпы до самых бровей.
   — Не хотите ли получить совет? — спросил Тобиас.
   — От вас? Не особенно.
   — Тем не менее я дам вам пару мудрых советов, которые рекомендую принять к сведению, если вы намерены продолжить свою новую карьеру.
   Лавиния оторвалась от созерцания мрачной улицы, напомнив себе, что у этого человека богатый опыт.
   — Что вы посоветуете мне, сэр?
   — Никогда не плакать, если клиент рассказывает вам свою печальную историю. Это создает у людей впечатление, что вы поверите любому их слову. По опыту могу сказать, что клиенты часто лгут. Поэтому нет никаких оснований побуждать их к этому вашими слезами.
   — Вы хотите сказать, что миссис Доув лгала нам?
   Тобиас пожал плечами:
   — Клиенты почти всегда лгут. Если вы будете долго заниматься этой профессий, то скоро убедитесь в этом.
   — Не верю, что миссис Доув придумала свою историю.
   — Откуда вы это знаете?
   Лавиния вздернула подбородок:
   — У меня тонкая интуиция.
   Это рассмешило его.
   — Придется положиться на ваши слова.
   «Ему всегда удается разозлить меня», — подумала Лавиния.
   — Позвольте сообщить вам, сэр, что мои родители были опытными гипнотизерами. Я стала помогать им в юном возрасте. После их смерти я некоторое время продолжала зарабатывать на жизнь терапевтическими процедурами. В этой области необходима интуиция. И мой отец, кстати, неоднократно утверждал, что у меня талант к этой профессии.
   — Черт возьми! Мой партнер — специалист по магнетизму! Чем же я провинился, чтобы заслужить такое?
   — Рада, что вам весело, сэр, но я не изменила отношения к рассказу миссис Доув. По крайней мере я верю почти всему.
   Тобизс пожал плечами:
   — Допускаю, она, возможно, не все сочинила. Миссис Доув умна, поэтому понимает, что сплав правды и вымысла дает иллюзию правдоподобия.
   — Вы очень циничны, мистер Марч.
   — Это полезно в нашей профессии.
   Лавиния прищурилась:
   — Одно скажу вам точно. Она не лгала, что любила покойного мужа.
   — Занимаясь расследованиями, вы узнаете, что все клиенты лгут, когда дело касается любви.
   Карета с грохотом остановилась, и Лавиния не успела возразить. Тобиас открыл дверь. Она заметила, что он осторожно спустился, словно испытывал боль. Но когда Тобиас повернулся, чтобы помочь ей, лицо его было непроницаемым.
   Словно молния пронзила Лавинию, когда она почувствовала силу его рук. Лавиния позволила Тобиасу поставить себя под навес у двери и с притворным интересом оглядела улицу, точнее, узкий, тесный переулок. Он извивался темной лентой между нависших по обе стороны стен. Вероятно, улочку никогда не баловало солнце, но в такой день она была погружена в кромешный мрак.
   Тобиас резко постучал в дверь. За ней послышались шаги. Старая домоправительница открыла дверь и подслеповато уставилась на Тобиаса.
   — Что вам угодно? — очень громко спросила она. Это свидетельствовало о том, что женщина плохо слышала. Тобиас отступил.
   — Мы пришли повидать миссис Воэн.
   Домоправительница приставила руку к уху:
   — Что такое?
   — Мы пришли повидать скульптора, — громко объяснила Лавиния.
   — Вам придется купить билет, — заявила домоправительница еще громче. — Миссис Воэн больше никого не пускает в свою галерею без билета. Слишком многие пытаются бесплатно посмотреть на ее работы. Утверждают, что пришли дать ей заказ, но потом долго рассматривают скульптуры и уходят.
   — Мы здесь не для того, чтобы смотреть восковые работы, — сказала Лавиния. — Мы хотим побеседовать с миссис Воэн.
   — Я слышала много отговорок. Ни одна из них не обманет меня, вот и все. Никто не попадет туда без билета.
   — Ну ладно. — Тобиас бросил несколько монет на ладонь женщины. — Этого хватит на два билета?
   Домоправительница рассмотрела монеты.
   — Хватит, сэр.
   Она отступила, и Лавиния вошла в небольшой, плохо освещенный холл. Тобиас последовал за ней. Когда дверь за ним закрылась, мрак еще больше сгустился.
   Домоправительница зашаркала по темному коридору.
   — Сюда, пожалуйста.
   Лавиния взглянула на Тобиаса. Он жестом велел ей идти впереди него.
   Они молча последовали за домоправительницей до конца коридора. Та распахнула тяжелую дверь.
   — Входите, — прокричала она. — Миссис Воэн сейчас придет.
   — Благодарю. — Лавиния вошла в едва освещенную комнату и остановилась, увидев в ней несколько человек. — Я не знала, что у миссис Воэн гости.
   Домоправительница фыркнула и закрыла дверь, оставив Тобиаса и Лавинию в заполненной людьми комнате.
   Тяжелые шторы закрывали два узких окна, не пропуская даже толику света, которая могла просочиться с улицы. Две свечи в больших подсвечниках стояли на крышке фортепьяно и скудно освещали комнату. Здесь все было пронизано холодом. Казалось, он исходил от сгустившегося вокруг посетителей мрака. Лавиния заметила, что в камине нет огня.
   Люди стояли и сидели в различных позах. Мужчина с элегантно завязанным галстуком спокойно читал в кресле, хотя свет не падал на страницы. Он небрежно скрестил ноги в лодыжках. Довольно пышная женщина в платье с длинными рукавами и большом белом фартуке сидела за фортепьяно. Ее густые седые волосы были стянуты в тяжелый узел под кружевным чепцом. Пальцы замерли над клавишами, словно она только что закончила играть и вновь собиралась начать.
   Возле потухшего камина расположился мужчина, державший в руке бокал с недопитым бренди. Рядом с ним два джентльмена играли в шахматы.
   Причудливая неподвижность отличала узкую, длинную комнату. Ни одна голова не повернулась в сторону вновь прибывших. Никто не пошевелился. Никто не заговорил.
   Фортепьяно не издавало ни звука. Казалось, все в комнате застыли, занимаясь каждый своим делом.
   — Боже милостивый! — выдохнула Лавиния. Тобиас направился к игрокам в шахматы, сидевшим за партией, которую им никогда не суждено было завершить.
   — Поразительно, — сказал он. — Я видел другие образцы восковых фигур, но они были далеко не так близки к жизни, как эти.
   Лавиния медленно подошла к человеку, читавшему небольшой томик. Восковая голова была наклонена как живая. Стеклянные глаза устремлены на текст страницы. Лоб был слегка нахмурен, и даже крошечные волоски виднелись на тыльной стороне испещренных венами рук.
   — Кажется, они вот-вот зашевелятся или заговорят, — прошептала Лавиния. — Клянусь, видны даже синие прожилки вен! Только посмотрите на бледную щеку этой женщины. Жутковато, правда?
   — Ваша племянница сказала нам, что большинство скульпторов, работающих с воском, используют одежду, драгоценности и другие предметы, чтобы создать иллюзию жизни. — Тобиас подошел к женщине, одетой в модное платье. Ее пальцы небрежно держали веер. На губах застыла игривая улыбка. — Но миссис Воэн — мастер своего дела, художник, не прибегающий к трюкам. Эти статуи великолепно сделаны.
   Фигура в фартуке и чепце, сидевшая за фортепьяно, поклонилась.
   — Благодарю вас, сэр, — сказала она с веселым смешком.
   Лавиния, чуть не вскрикнув, поспешно отступила, но натолкнулась на денди, который, нахмурившись, смотрел на нее в лорнет. Она отшатнулась, словно фигура намеревалась прикоснуться к ней. При этом Лавиния едва не уронила принесенный с собой сверток.
   Выпрямившись и чувствуя себя крайне глупо, она улыбнулась вежливо и решительно:
   — Миссис Воэн, я полагаю?
   — Да, именно так.
   — Я — миссис Лейк, а это мистер Марч.
   Миссис Воэн поднялась со стульчика у фортепьяно и улыбнулась в ответ, отчего на ее щеках появились ямочки.
   — Добро пожаловать в мою выставочную галерею. Можете рассматривать мои фигуры столько, сколько пожелаете.
   Тобиас склонил голову:
   — Мои поздравления, мадам. Это поразительная коллекция.
   — Ваше восхищение чрезвычайно радует меня. — Миссис Воэн взглянула на Лавинию, глаза ее смеялись. — Но похоже, миссис Лейк более сдержанна в своих оценках.
   — Вовсе нет, — быстро откликнулась Лавиния. — Просто ваше искусство… слишком поражает. Кажется, будто эта комната заполнена людьми, которые… ну…
   — Людьми, которые уже не совсем живы, но еще не совсем мертвы, это вы имеете в виду?
   Лавиния развела руками.
   — Ваш талант производит огромное впечатление.
   — Благодарю вас, миссис Лейк. Но вижу, вы одна из тех, кому несколько не по себе среди моих произведений.
   — О нет, что вы, просто эти фигуры совсем как живые.
   «Совсем как трупы — вот более подходящее определение», — подумала она. Но Лавиния не хотела проявлять резкость. Ведь миссис Воэн — натура артистическая. Все знают, как художники эксцентричны и склонны к вспыльчивости.
   Ямочки на щеках миссис Воэн появились вновь, и она успокаивающе махнула рукой.
   — Не бойтесь обидеть меня, миссис Лейк. Я прекрасно знаю, что мои работы не всем по вкусу.
   — Они, безусловно, интересны, — заметил Тобиас.
   — Однако, по-моему, вы не собираетесь сделать мне заказ на семейный портрет.
   — Вы весьма проницательны, миссис Воэн. — Тобиас рассматривал изящно выполненную шею женщины с веером. — Возможно, именно поэтому ваши фигуры выглядят совсем как живые.
   Миссис Воэн снова рассмеялась:
   — Я действительно горжусь своей способностью видеть то, что не лежит на поверхности. Вы правы — это главное качество для достижения портретного сходства. Однако для того, чтобы сделать фигуру живой, нужна не только проницательность, но и кропотливая работа над деталями. Маленькие линии у глаз, точное расположение вен, так, чтобы казалось, будто в них пульсирует кровь. Все в таком духе.
   Тобиас кивнул:
   — Понятно.
   Лавиния подумала о поразительной, скрупулезной работе, проделанной над картиной, которую она держала, и похолодела. Что, если судьба привела их к убийце? Она встретилась глазами с Тобиасом, и тот слегка покачал головой.
   Лавиния глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Он, конечно, прав. Невозможно представить себе, что они пришли с вопросами прямо к убийце. И потом, разве мало в Лондоне специалистов по работе с воском? Однако Эмелин без колебаний поставила миссис Воэн на первое место среди наиболее искусных.
   Словно читая мысли Лавинии, миссис Воэн посмотрела на нее понимающим взглядом.
   Лавинию опутала паутина липкого страха. Да что это с ней такое? В мыслях у нее полный разброд. Нельзя даже вообразить, что эта маленькая веселая женщина — убийца.
   — Мы пришли проконсультироваться с вами именно по этому вопросу, миссис Воэн, — сказала она.
   — Художественные детали? — Миссис Воэн просияла. — Как интригующе! Ничто не доставляет мне такого удовольствия, как разговор о моем искусстве.
   Лавиния положила сверток на ближайший стол:
   — Мы будем вам очень признательны, если вы взглянете на эту восковую композицию и расскажете нам что-нибудь о художнике, создавшем ее.
   — Работа не подписана? — Миссис Воэн подошла к столу. — Как необычно!
   — Думаю, рассмотрев картину, вы поймете, почему художник не подписал ее, — предположил Тобиас.
   Лавиния развязала бечевку и развернула ткань, представив на обозрение миссис Воэн страшную сцену.
   — О Боже! — Миссис Воэн вытащила очки в серебряной оправе из кармана фартука и надела их. Она не отрывала взгляда от картины. — О Боже!
   Тревожные морщинки появились у нее на лбу. Миссис Воэн взяла картину и, подойдя к фортепьяно, поставила ее на его крышку. Лавиния последовала за ней. Она стояла позади миссис Воэн и смотрела, как свечи отбрасывают отблеск на миниатюрный бальный зал и мертвую женщину в бальном платье.
   — Скажите, это не сцена из пьесы или романа? — спросила миссис Воэн, не отрывая взгляда от восковой композиции.
   — Ваше предположение верно. — Тобиас встал рядом с Лавинией. — По нашему мнению, это угроза. Нам хотелось бы найти художника, создавшего данную композицию.
   — Конечно, — прошептала миссис Воэн. — Конечно. Я понимаю ваше желание так поступить. В этом маленьком произведении столько злобы. Столько гнева и ненависти. Картину прислали вам, миссис Лейк? Нет, это не так. Волосы золотистые, с серебристой проседью. Вы моложе, и волосы у вас совершенно рыжие, не так ли?
   Тобиас окинул Лавинию загадочным взглядом:
   — Ярко-рыжие.
   Она сердито посмотрела на него:
   — Незачем переходить на личности, сэр.
   — Всего лишь констатирую факты.
   «Нет, — подумала Лавиния. — Возможно, Тобиас из тех мужчин, которые не любят рыжеволосых женщин? Не исключено, что он даже верит во всю эту чепуху насчет их вспыльчивости и трудного характера».
   Миссис Воэн подняла голову:
   — Как картина попала к вам в руки?
   — Ее оставили у двери нашей знакомой, — сказал Тобиас.
   — Как странно! — Миссис Воэн задумалась. — Должна сказать, что картина сделана мастерски, несмотря на внушающую ужас сцену.
   — Вы когда-нибудь встречались с работами такого уровня? — спросила Лавиния.
   — Кроме моих собственных? Нет. — Миссис Воэн медленно сняла очки. — Не встречала. Я, как правило, посещаю галереи и выставки моих конкурентов, поэтому запомнила бы работы столь высокого качества.
   — Можно ли предположить, что художник не выставляет свои работы? — осведомился Тобиас. Миссис Воэн нахмурилась:
   — Я не стала бы предполагать ничего подобного, сэр. Художнику, наделенному таким талантом, чрезвычайно трудно не выставлять свои работы. Ему необходимо, чтобы его работы получали оценку.
   — К тому же в противном случае он не заработает на жизнь, — заметила Лавиния.
   Миссис Воэн решительно покачала головой:
   — Дело не в деньгах, миссис Лейк. Если художник богат, то деньги ему не нужны.
   Лавиния взглянула на ближайшую к ней поразительную восковую фигуру.
   — Понимаю.
   — Видите ли, специалистов по работе с воском не так уж много, — продолжила миссис Воэн. — Боюсь, этот вид творчества стремительно превращается из настоящего искусства в некое развлечение, адресованное главным образом кровожадным мальчишкам. Я виню в этом последние неприятные события во Франции. Все те посмертные маски, которые сделала мадам Тюссо после того, как поработала гильотина. Это познакомило публику с искусством, вызывающим нездоровое возбуждение.
   «Как будто от ее собственных работ не пробегает холодок по спине», — подумала Лавиния.
   — Большое спасибо за то, что высказали свое мнение. — Она взяла картину и снова стала заворачивать ее. — Я надеялась, что вы дадите нам какие-нибудь подсказки. Но, судя по всему, нам придется искать их в другом месте.
   Оживление миссис Воэн исчезло.
   — Надеюсь, вы будете осторожны.
   Холодный интерес вспыхнул в глазах Тобиаса.
   — Что вы хотите сказать, мадам?
   Миссис Воэн наблюдала, как Лавиния завязывает узел.
   — Кто бы ни создал эту картину, он явно стремился внушить ужас тому, кому она предназначена.
   Лавиния вспомнила жуткий страх в глазах миссис Доув.