Страница:
— Не торопитесь. — Пэг устроилась поудобнее на своем стуле и вытянула ноги с распухшими лодыжками. — Вы не первая, кто пожелал одолжить у меня на пару часиков ведро и швабру, хотя только вам они понадобились, чтобы выиграть пари.
Лавиния остановилась на верхней ступеньке и быстро обернулась, — Кто-то еще брал у тебя эти вещи?
— Ага. — Пэг флегматично хмыкнула. — У меня договор с парочкой честолюбивых девчонок. Поведаю вам свой маленький секрет. Старая Пэг заработала больше, одалживая ведро и швабру, чем заплатил ей скряга Хаггет, и это факт. Как иначе я заполучила бы мою собственную комнатку?
— Не понимаю. С какой стати вам платят за то, чтобы вы позволили вместо вас помыть полы? Пэг хитро подмигнула:
— Некоторые джентльмены уж очень возбуждаются, осматривая ту особенную комнату наверху галереи. У них обычно возникает желание поразвлекаться, и, если рядом оказывается готовая на все девчонка, они охотно заплатят ей несколько монет, лишь бы она позволила им удовлетворить похоть, если вы понимаете.
— Понимаю. — Лавинию передернуло. — Незачем вдаваться в подробности. Я вовсе не собираюсь заниматься ничем подобным.
— Конечно. — Пэг проглотила остатки пирога и вытерла рот тыльной стороной грязной ладони. — Вы же леди, да? Вы одолжили мое ведро из-за пари, а вовсе не за тем, чтобы заработать себе на ужин.
Лавиния, не ответив, покинула комнату. Музей Хаггета располагался совсем рядом. Она нашла проулок позади здания. Задняя дверь была открыта, как и сказала Пэг.
Держа в руках швабру и ведро с грязной водой, Лавиния глубоко вздохнула и вошла в дом. Она оказалась в темном холле. Дверь налево, которая, по словам Пэг, вела в кабинет Хаггета, была заперта.
Только сейчас Лавиния испытала облегчение. Владельца музея действительно не было.
Тускло освещенный нижний этаж галереи был почти пуст, как и накануне, когда они с Тобиасом осматривали экспонаты. Никто из малочисленных посетителей не обратил на нее внимания.
Миновав сценку ограбления могилы и виселицу с восковым палачом, она заметила лестницу в дальнем углу комнаты.
Впервые с того момента, как утром ее посетила мысль обследовать загадочную галерею Хаггета на втором этаже, Лавиния заколебалась.
Оттуда, где сейчас стояла Лавиния, она не видела дверь на втором этаже, о которой ей говорила Пэг. Там царил полный мрак, и тревожное чувство вдруг охватило Лавинию.
Сейчас нет оснований нервничать, решила она. Никакой опасности нет. Надо лишь осмотреть галерею, и все.
Что может случиться?
Сердясь на себя, Лавиния отогнала сомнения и, крепче сжав в руках швабру и ведро, начала быстро подниматься по лестнице.
Наверху она нашла крепкую деревянную дверь, запертую, как и предсказывала Пэг. Уборщица объяснила, что джентльменов пускают в эту комнату только за дополнительную плату. Судя по всему, сегодня пока никто не входил сюда.
«Это облегчает дело», — подумала Лавиния.
Она вставила ключ в замочную скважину. Дверь открылась с громким скрежетом.
Лавиния неуверенно перешагнула через порог, и дверь за ней закрылась.
Экспонаты не были освещены, но через высокие узкие окна пробивался свет, поэтому она разобрала надпись прямо перед собой: «Сцены в борделе».
Здесь были изображены пять сцен с фигурами в человеческий рост.
Лавиния поставила ведро и швабру и подошла к первой сцене. В сумрачном свете она увидела мускулистую спину обнаженного мужчины, который, казалось, яростно борется с другой фигурой.
Присмотревшись, Лавиния с ужасом поняла, что вторая фигура — это полуодетая женщина. Вздрогнув, она отступила. Только сейчас до нее дошло, что это сцена полового акта.
Оба персонажа этой сцены явно не испытывали восторга. Напротив, от скульптуры так и веяло насилием, отчего дрожь прокатилась по телу Лавинии. Это было воплощение насилия и похоти. У мужчины был совершенно необузданный вид. Женщина же явно находилась в состоянии агонии. Ужас исказил ее черты.
Однако внимание Лавинии привлекло не выражение лиц мужчины и женщины, а то, как искусно они были вылеплены. Тот, кто создал эти фигуры, был гораздо талантливее скульптора, изобразившего мрачные сцены внизу.
По мастерству с художником могла соперничать лишь миссис Воэн.
В Лавинии вспыхнуло возбуждение.
Этот художник вполне мог создать восковую миниатюру с угрозой смерти, присланную Джоан Доув. Теперь понятно, почему Хаггет прикинулся таким удивленным, когда они с Тобиасом показали ему восковую миниатюру.
«Не стоит делать поспешных выводов», — предостерегала себя Лавиния. Ей нужны конкретные факты, связывающие эти работы с той миниатюрой.
Она отвела взгляд от огромных, тщательно выполненных гениталий мужчины и стала искать доказательства, подтверждающие ее подозрения. Это было сложно из-за разницы в масштабах работ. Миниатюра с угрозой убийства была несоизмеримо меньше этих фигур. И все же что-то в искусно вылепленной фигуре женщины напоминало убитую даму в зеленом платье, лежащую на полу бального зала.
«Следовало взять с собой миссис Воэн», — мелькнуло в голове у Лавинии. Своим опытным взглядом художница, несомненно, сразу обнаружила бы сходство между этими фигурами и той, что изображена на миниатюре.
Если таковое сходство действительно есть.
Лавиния направилась к следующему экспонату. Она должна полностью убедиться в правильности своей гипотезы, прежде чем изложит ее Тобиасу.
Внезапно за дверью послышались глухие шаги, и Лавиния быстро обернулась.
— Ничего страшного, если мы проверим, открыта ли она, — произнес мужской голос. — Избавимся от необходимости покупать еще один билет. Парнишка внизу ничего не узнает.
Лавиния, поспешив к ведру со шваброй, услышала скрипящий металлический звук поворачивающейся ручки.
— Ого! Нам повезло. Кто-то забыл запереть комнату.
Дверь распахнулась прежде, чем Лавиния успела дотянуться до ведра. Двое мужчин вошли в комнату, посмеиваясь от предвкушения удовольствия. Она замерла в тени ближайшего экспоната.
Один из мужчин подошел очень близко к тому месту, где стояла Лавиния.
— Лампы не зажжены.
Второй мужчина закрыл дверь и всмотрелся в полумрак комнаты.
— Насколько я помню, лампа есть рядом с каждым экспонатом.
— Вот как? — Коротышка наклонился, чтобы зажечь лампу.
Вспыхнувший свет осветил ведро и подол платья Лавинии. Она отступила в тень, но было уже поздно.
— Так-так, а что у нас тут, Даннер? — В свете лампы было отчетливо видно похотливое лицо высокого мужчины. — Ожившая восковая фигура, а?
— По-моему, это, скорее, веселая, разбитная девчонка. Ты же говорил, что в этой галерее можно найти покладистую женщину. — Коротышка смотрел на Лавинию со все возрастающим интересом. — Только трудно разглядеть ее в этой одежде.
— Ну тогда мы должны уговорить ее снять одежду. — Высокий мужчина зазвенел монетами. — Ну, что скажешь, милашка? Сколько возьмешь?
— Прошу прощения, господа, но мне нужно идти, — сказала Лавиния, пятясь к двери. — Я уже тут закончила мыть, как видите.
— Не убегай, девчонка. — Высокий мужчина громче зазвенел монетами, явно полагая, что это привлечет ее внимание. — Я и мой друг можем предложить тебе более интересную и выгодную работу.
— Нет, спасибо. — Лавиния схватила швабру и вытянула ее перед собой, как шпагу. — Я этим не занимаюсь, так что оставлю вас, джентльмены, наслаждаться выставкой.
— Право же, мы не позволим тебе ускользнуть так быстро. — В голосе Даннера звучала неприкрытая угроза. — Мой друг говорит, что эти скульптуры воспринимаются лучше, если рядом окажется приятная девчонка.
— Покажи-ка лицо, девочка. Сними шарф и дай нам посмотреть на тебя.
— Да какая разница, симпатичная она или нет? Подними-ка лучше юбки, и будешь хорошей девочкой.
Лавиния стала нащупывать ручку двери.
— Не прикасайтесь ко мне!
Похоть, явно подогреваемая упрямством, светилась в глазах Даннера. Он шагнул к ней.
— Мы готовы заплатить сполна.
Пальцы Лавинии сжались на ручке двери.
— Мне кажется, она собирается убежать, — сказал высокий мужчина. — Должно быть, что-то в тебе оскорбляет ее тонкие чувства, Даннер.
— У маленькой дешевой шлюшки не может быть тонких чувств. Я покажу ей, как задирать нос.
Даннер бросился к Лавинии, но она ткнула ручкой швабры прямо ему в живот.
— Глупая шлюха! — Даннер попятился. — Как ты смеешь замахиваться на джентльмена?
— Да что с тобой, черт возьми, девчонка? — Высокий явно терял терпение. — Мы заплатим за твои услуги.
Молча открывая дверь, Лавиния держала перед собой швабру.
— Вернись! — Даннер снова подступил к Лавинии, с опаской поглядывая на ее импровизированное оружие.
Она еще раз ткнула шваброй в него. Он яростно выругался и отскочил.
— Какого черта ты делаешь, а? — прорычал высокий мужчина, предпочтя тем не менее держаться подальше от швабры.
Улучив момент, Лавиния бросила швабру, выскочила за дверь и побежала к лестнице.
Позади нее Даннер яростно зашипел с верхней площадки:
— Сучка! Что ты о себе возомнила?
— Да пусть идет, — бросил его спутник. — В округе полно других шлюх. Мы найдем тебе более покладистую девчонку после того, как осмотрим выставку.
Лавиния, спустившись, не остановилась на нижнем этаже, а выбежала из задней двери на улицу.
Дождь начался в тот момент, когда она поднималась по ступеням дома номер семь по Клермонт-лейн. «Последняя капля, — подумала Лавиния. — Подходящее завершение для чрезвычайно утомительного вечера».
Открыв дверь, она вошла в холл и едва не задохнулась от сильного запаха роз.
— Господи, да что здесь происходит? — Лавиния огляделась, развязывая шерстяной шарф. Корзины и вазы со свежесрезанными цветами заполнили весь стол. Рядом стоял небольшой поднос с белыми визитными карточками.
Миссис Чилтон, вытирая руки, появилась на пороге.
— Цветы начали прибывать вскоре после вашего ухода, мадам. Похоже, мисс Эмелин все же привлекла к себе внимание.
Приятная новость несколько успокоила Лавинию.
— Это все от ее поклонников?
— Да.
— Но это же замечательно!
— А вот на мисс Эмелин, похоже, это не произвело впечатления, — заметила миссис Чилтон. — Она только и говорит о мистере Синклере.
— Да, но это сейчас не имеет значения. — Лавиния отбросила шарф. — Главное в том, что ужасная сцена в ложе леди Уортхэм все же не нарушила мои планы.
— Похоже на то. — Миссис Чилтон нахмурилась, неодобрительно разглядывая наряд Лавинии. — Надеюсь, никто не видел вас входящей через парадный вход, мэм. Господи, ну и вид у вас!
Лавиния поморщилась:
— Да, наверное, мне следовало войти через черный ход. Но у меня был такой неприятный день, а потом еще и дождь начался, поэтому я думала лишь о том, как бы побыстрее добраться до моего уютного, теплого кабинета и налить себе большой бокал хереса.
— Но прежде вам нужно пойти наверх и переодеться, мэм.
— В этом нет необходимости. Только накидка и шарф промокли. Остальная одежда, к счастью, сухая. Лечебная порция хереса — вот что сейчас важнее всего.
— Но, мэм…
Наверху послышались шаги.
— Лавиния! — Эмелин перегнулась через перила. — Слава Богу, ты вернулась. Я уже начала волноваться. Твой план удался?
— И да, и нет. — Лавиния повесила потрепанную накидку на вешалку. — А что это за букеты?
Эмелин усмехнулась:
— Судя по всему, мы с Присциллой сегодня в моде. Леди Уортхэм прислала записку час назад. Видимо, мы прощены. Она пригласила меня сопровождать ее и Присциллу на музыкальный вечер.
— Прекрасная новость. — Лавиния задумалась. — Мы должны решить, какое платье тебе надеть.
— Да у меня и выбор-то небольшой. Мадам Франческа сшила только одно платье, но оно вполне подойдет для этого случая. — Эмелин подхватила юбки и стала быстро спускаться. — Бог с ним, с платьем. Лучше расскажи, что произошло в музее.
Лавиния фыркнула.
— Я расскажу тебе все, но поклянись, что никогда, ни при каких обстоятельствах не передашь этого мистеру Марчу.
— О Боже! — Эмелин остановилась у подножия лестницы. — Что-то нарушило твои планы, да?
Лавиния устремилась через холл к кабинету.
— Все произошло не совсем так, как я планировала.
Миссис Чилтон встревожилась:
— Мэм, прошу вас, переоденьтесь, прежде чем идти в кабинет.
— Мне сейчас нужен бокал хереса, миссис Чилтон.
— Но…
— Она права, Лавиния, — вмешалась Эмелин. — Тебе действительно необходимо прежде переодеться.
— Жаль, что мой костюм шокирует вас, но это мой дом, и я сама решу, в чем мне ходить в кабинете. Так ты хочешь услышать мой рассказ?
— Конечно, хочу, — промолвила Эмелин. — А с тобой все в порядке?
— Ситуация была рискованной, но, к счастью, мне удалось остаться невредимой.
— Невредимой? — взволновалась Эмелин. — Боже милостивый, Лавиния, что случилось?
— Непредвиденная ситуация. — Лавиния вошла в кабинет и сразу направилась к шкафчику с напитками. — Повторяю: ни в коем случае не передавай ничего мистеру Марчу. А то разговоров не оберешься.
Тобиас, сидевший у окна, поднял голову от книги:
— История, похоже, обещает быть весьма занимательной.
Лавиния замерла в шаге от шкафчика:
— Какого черта ты тут делаешь?
— Жду тебя. — Он закрыл книгу и посмотрел на часы. — Я приехал двадцать минут назад и узнал, что тебя нет.
— Правильно. — Лавиния открыла дверцу шкафчика и налила себе большой бокал хереса. — Меня не было.
Тобиас неторопливо разглядывал ее наряд.
— Ты что, была на маскараде?
Лавиния едва не поперхнулась хересом.
— Конечно, нет.
— Решила пополнить доходы, поработав уборщицей?
— За это мало платят. — Она сделала еще глоток хереса, наслаждаясь разливающимся по телу теплом. — Если не согласишься вылизывать не только полы.
— Прошу, не томи нас. Что случилось в музее Хаггета? — спросила Эмелин.
Тобиас скрестил руки на груди и прислонился к книжному шкафу.
— Ты снова ходила к Хаггету? В этом странном одеянии?
— Да. — Лавиния устало опустилась в кресло. Вытянув ноги, она задумчиво посмотрела на толстые чулки. — Мне пришло в голову, что можно кое-что узнать, осмотрев комнату наверху. Я подумала, что Хаггет уж слишком загадочно говорил о ней.
— Загадочность связана с характером экспонатов, — с раздражением заметил Тобиас. — По вполне понятным причинам он не хотел объяснять даме, что наверху у него галерея с эротическими восковыми фигурами.
— Эротические восковые изображения? — заинтересовалась Эмелин. — Как необычно!
Тобиас, нахмурившись, посмотрел на нее:
— Прошу прощения, мисс Эмелин. Мне не следовало говорить об этом в присутствии молодой незамужней девицы.
— Ничего страшного, — спокойно ответила Эмелин. — Мы с Лавинией узнали очень много о подобных вещах во время нашего пребывания в Риме. Миссис Андервуд, знаете ли, очень современная женщина.
— Да, — отозвался Тобиас. — Я знаю. Все в Риме были в курсе ее похождений.
— Мы отклонились от темы, — заметила Лавиния. — Меня поразила не только реакция Хаггета, когда я спросила его об экспонатах наверху. У нас тогда возникло подозрение, будто миниатюра что-то напомнила ему. Сегодня утром я подумала, не прячет ли он наверху работы того же скульптора.
— Ты пошла к Хаггету посмотреть эти экспонаты? — изумился Тобиас.
— Да.
— Зачем?
Лавиния развела руками:
— Я же сказала тебе, что хотела увидеть особенности этих работ. Пришлось заплатить уборщице, чтобы та дала мне ключи, и я вошла в музей в этой одежде.
— И ты посмотрела экспонаты? Они сделаны тем же скульптором, который изготовил миниатюру, присланную миссис Доув?
— Честно говоря, не вполне уверена.
— Значит, весь этот вздор с переодеванием оказался напрасной тратой времени? — Тобиас покачал головой. — Я мог бы заранее тебе это сказать, если бы ты поинтересовалась моим мнением.
— Я не считаю это напрасной тратой времени. Фигуры Хаггета выполнены в полный рост. Разница в масштабе не позволяет прийти к окончательному выводу. Но, по-моему, сходство есть.
— Правда? — заинтересовался Тобиас.
— Полагаю, целесообразно попросить миссис Воэн посмотреть их и высказать свое мнение.
Тобиас уселся на край стола и начал рассеянно потирать левое бедро.
— Это будет трудно организовать. Хаггет вряд ли пойдет нам навстречу, даже если ему нечего скрывать. В конце концов, неприлично показывать подобное даме, даже если она и художница.
Лавиния откинула голову на спинку стула, размышляя о Пэг и ее своеобразном заработке.
— Уборщица Хаггета готова одолжить ключи от галереи в те дни, когда он лечится от ревматизма.
— Не понимаю, — промолвила Эмелин. — Зачем кому-то платить ей за ключи, когда можно купить билет?
— Она одалживает ключи не посетителям, желающим осмотреть галерею, — ответила Лавиния. — Она дает их женщинам, которые живут тем, что продают свои услуги джентльменам, покупающим билет на второй этаж.
— Проституткам? — удивилась Эмелин. Лавиния старательно избегала взгляда Тобиаса.
— По словам Пэг, джентльмены, посещающие верхнюю галерею, часто выражают желание, чтобы их развлекали дамы полусвета, занимающиеся подобным ремеслом. Она что-то говорила о том, что экспонаты вызывают возбуждение.
Тобиас вцепился руками в край стола, но промолчал.
— Как удачно, что наверху не было таких господ, когда ты появилась там в таком виде. Они ведь могли принять тебя за проститутку, — ужаснулась Эмелин.
— Да.
— Как тебе было бы неловко, — продолжала Эмелин.
— M-м. — Лавиния отпила глоток хереса. Тобиас пристально посмотрел на нее:
— Лавиния?
— М-м?
— Наверху не было посетителей, когда ты вошла?
— Конечно, нет.
— Надеюсь, никто из клиентов мистера Хаггета не входил в комнату, пока ты была там. Я не ошибаюсь?
Лавиния глубоко вздохнула:
— Эмелин, пожалуй, тебе лучше покинуть нас.
— Почему?
— Потому что остальная часть этой беседы не для твоих невинных ушей.
— Вздор! Что может быть хуже обсуждения темы об эротических восковых фигурах?
— Язык мистера Марча, когда он сердится.
— Но мистер Марч вовсе не сердится.
Лавиния допила херес и поставила бокал.
— Сейчас рассердится.
Глава 15
Лавиния остановилась на верхней ступеньке и быстро обернулась, — Кто-то еще брал у тебя эти вещи?
— Ага. — Пэг флегматично хмыкнула. — У меня договор с парочкой честолюбивых девчонок. Поведаю вам свой маленький секрет. Старая Пэг заработала больше, одалживая ведро и швабру, чем заплатил ей скряга Хаггет, и это факт. Как иначе я заполучила бы мою собственную комнатку?
— Не понимаю. С какой стати вам платят за то, чтобы вы позволили вместо вас помыть полы? Пэг хитро подмигнула:
— Некоторые джентльмены уж очень возбуждаются, осматривая ту особенную комнату наверху галереи. У них обычно возникает желание поразвлекаться, и, если рядом оказывается готовая на все девчонка, они охотно заплатят ей несколько монет, лишь бы она позволила им удовлетворить похоть, если вы понимаете.
— Понимаю. — Лавинию передернуло. — Незачем вдаваться в подробности. Я вовсе не собираюсь заниматься ничем подобным.
— Конечно. — Пэг проглотила остатки пирога и вытерла рот тыльной стороной грязной ладони. — Вы же леди, да? Вы одолжили мое ведро из-за пари, а вовсе не за тем, чтобы заработать себе на ужин.
Лавиния, не ответив, покинула комнату. Музей Хаггета располагался совсем рядом. Она нашла проулок позади здания. Задняя дверь была открыта, как и сказала Пэг.
Держа в руках швабру и ведро с грязной водой, Лавиния глубоко вздохнула и вошла в дом. Она оказалась в темном холле. Дверь налево, которая, по словам Пэг, вела в кабинет Хаггета, была заперта.
Только сейчас Лавиния испытала облегчение. Владельца музея действительно не было.
Тускло освещенный нижний этаж галереи был почти пуст, как и накануне, когда они с Тобиасом осматривали экспонаты. Никто из малочисленных посетителей не обратил на нее внимания.
Миновав сценку ограбления могилы и виселицу с восковым палачом, она заметила лестницу в дальнем углу комнаты.
Впервые с того момента, как утром ее посетила мысль обследовать загадочную галерею Хаггета на втором этаже, Лавиния заколебалась.
Оттуда, где сейчас стояла Лавиния, она не видела дверь на втором этаже, о которой ей говорила Пэг. Там царил полный мрак, и тревожное чувство вдруг охватило Лавинию.
Сейчас нет оснований нервничать, решила она. Никакой опасности нет. Надо лишь осмотреть галерею, и все.
Что может случиться?
Сердясь на себя, Лавиния отогнала сомнения и, крепче сжав в руках швабру и ведро, начала быстро подниматься по лестнице.
Наверху она нашла крепкую деревянную дверь, запертую, как и предсказывала Пэг. Уборщица объяснила, что джентльменов пускают в эту комнату только за дополнительную плату. Судя по всему, сегодня пока никто не входил сюда.
«Это облегчает дело», — подумала Лавиния.
Она вставила ключ в замочную скважину. Дверь открылась с громким скрежетом.
Лавиния неуверенно перешагнула через порог, и дверь за ней закрылась.
Экспонаты не были освещены, но через высокие узкие окна пробивался свет, поэтому она разобрала надпись прямо перед собой: «Сцены в борделе».
Здесь были изображены пять сцен с фигурами в человеческий рост.
Лавиния поставила ведро и швабру и подошла к первой сцене. В сумрачном свете она увидела мускулистую спину обнаженного мужчины, который, казалось, яростно борется с другой фигурой.
Присмотревшись, Лавиния с ужасом поняла, что вторая фигура — это полуодетая женщина. Вздрогнув, она отступила. Только сейчас до нее дошло, что это сцена полового акта.
Оба персонажа этой сцены явно не испытывали восторга. Напротив, от скульптуры так и веяло насилием, отчего дрожь прокатилась по телу Лавинии. Это было воплощение насилия и похоти. У мужчины был совершенно необузданный вид. Женщина же явно находилась в состоянии агонии. Ужас исказил ее черты.
Однако внимание Лавинии привлекло не выражение лиц мужчины и женщины, а то, как искусно они были вылеплены. Тот, кто создал эти фигуры, был гораздо талантливее скульптора, изобразившего мрачные сцены внизу.
По мастерству с художником могла соперничать лишь миссис Воэн.
В Лавинии вспыхнуло возбуждение.
Этот художник вполне мог создать восковую миниатюру с угрозой смерти, присланную Джоан Доув. Теперь понятно, почему Хаггет прикинулся таким удивленным, когда они с Тобиасом показали ему восковую миниатюру.
«Не стоит делать поспешных выводов», — предостерегала себя Лавиния. Ей нужны конкретные факты, связывающие эти работы с той миниатюрой.
Она отвела взгляд от огромных, тщательно выполненных гениталий мужчины и стала искать доказательства, подтверждающие ее подозрения. Это было сложно из-за разницы в масштабах работ. Миниатюра с угрозой убийства была несоизмеримо меньше этих фигур. И все же что-то в искусно вылепленной фигуре женщины напоминало убитую даму в зеленом платье, лежащую на полу бального зала.
«Следовало взять с собой миссис Воэн», — мелькнуло в голове у Лавинии. Своим опытным взглядом художница, несомненно, сразу обнаружила бы сходство между этими фигурами и той, что изображена на миниатюре.
Если таковое сходство действительно есть.
Лавиния направилась к следующему экспонату. Она должна полностью убедиться в правильности своей гипотезы, прежде чем изложит ее Тобиасу.
Внезапно за дверью послышались глухие шаги, и Лавиния быстро обернулась.
— Ничего страшного, если мы проверим, открыта ли она, — произнес мужской голос. — Избавимся от необходимости покупать еще один билет. Парнишка внизу ничего не узнает.
Лавиния, поспешив к ведру со шваброй, услышала скрипящий металлический звук поворачивающейся ручки.
— Ого! Нам повезло. Кто-то забыл запереть комнату.
Дверь распахнулась прежде, чем Лавиния успела дотянуться до ведра. Двое мужчин вошли в комнату, посмеиваясь от предвкушения удовольствия. Она замерла в тени ближайшего экспоната.
Один из мужчин подошел очень близко к тому месту, где стояла Лавиния.
— Лампы не зажжены.
Второй мужчина закрыл дверь и всмотрелся в полумрак комнаты.
— Насколько я помню, лампа есть рядом с каждым экспонатом.
— Вот как? — Коротышка наклонился, чтобы зажечь лампу.
Вспыхнувший свет осветил ведро и подол платья Лавинии. Она отступила в тень, но было уже поздно.
— Так-так, а что у нас тут, Даннер? — В свете лампы было отчетливо видно похотливое лицо высокого мужчины. — Ожившая восковая фигура, а?
— По-моему, это, скорее, веселая, разбитная девчонка. Ты же говорил, что в этой галерее можно найти покладистую женщину. — Коротышка смотрел на Лавинию со все возрастающим интересом. — Только трудно разглядеть ее в этой одежде.
— Ну тогда мы должны уговорить ее снять одежду. — Высокий мужчина зазвенел монетами. — Ну, что скажешь, милашка? Сколько возьмешь?
— Прошу прощения, господа, но мне нужно идти, — сказала Лавиния, пятясь к двери. — Я уже тут закончила мыть, как видите.
— Не убегай, девчонка. — Высокий мужчина громче зазвенел монетами, явно полагая, что это привлечет ее внимание. — Я и мой друг можем предложить тебе более интересную и выгодную работу.
— Нет, спасибо. — Лавиния схватила швабру и вытянула ее перед собой, как шпагу. — Я этим не занимаюсь, так что оставлю вас, джентльмены, наслаждаться выставкой.
— Право же, мы не позволим тебе ускользнуть так быстро. — В голосе Даннера звучала неприкрытая угроза. — Мой друг говорит, что эти скульптуры воспринимаются лучше, если рядом окажется приятная девчонка.
— Покажи-ка лицо, девочка. Сними шарф и дай нам посмотреть на тебя.
— Да какая разница, симпатичная она или нет? Подними-ка лучше юбки, и будешь хорошей девочкой.
Лавиния стала нащупывать ручку двери.
— Не прикасайтесь ко мне!
Похоть, явно подогреваемая упрямством, светилась в глазах Даннера. Он шагнул к ней.
— Мы готовы заплатить сполна.
Пальцы Лавинии сжались на ручке двери.
— Мне кажется, она собирается убежать, — сказал высокий мужчина. — Должно быть, что-то в тебе оскорбляет ее тонкие чувства, Даннер.
— У маленькой дешевой шлюшки не может быть тонких чувств. Я покажу ей, как задирать нос.
Даннер бросился к Лавинии, но она ткнула ручкой швабры прямо ему в живот.
— Глупая шлюха! — Даннер попятился. — Как ты смеешь замахиваться на джентльмена?
— Да что с тобой, черт возьми, девчонка? — Высокий явно терял терпение. — Мы заплатим за твои услуги.
Молча открывая дверь, Лавиния держала перед собой швабру.
— Вернись! — Даннер снова подступил к Лавинии, с опаской поглядывая на ее импровизированное оружие.
Она еще раз ткнула шваброй в него. Он яростно выругался и отскочил.
— Какого черта ты делаешь, а? — прорычал высокий мужчина, предпочтя тем не менее держаться подальше от швабры.
Улучив момент, Лавиния бросила швабру, выскочила за дверь и побежала к лестнице.
Позади нее Даннер яростно зашипел с верхней площадки:
— Сучка! Что ты о себе возомнила?
— Да пусть идет, — бросил его спутник. — В округе полно других шлюх. Мы найдем тебе более покладистую девчонку после того, как осмотрим выставку.
Лавиния, спустившись, не остановилась на нижнем этаже, а выбежала из задней двери на улицу.
Дождь начался в тот момент, когда она поднималась по ступеням дома номер семь по Клермонт-лейн. «Последняя капля, — подумала Лавиния. — Подходящее завершение для чрезвычайно утомительного вечера».
Открыв дверь, она вошла в холл и едва не задохнулась от сильного запаха роз.
— Господи, да что здесь происходит? — Лавиния огляделась, развязывая шерстяной шарф. Корзины и вазы со свежесрезанными цветами заполнили весь стол. Рядом стоял небольшой поднос с белыми визитными карточками.
Миссис Чилтон, вытирая руки, появилась на пороге.
— Цветы начали прибывать вскоре после вашего ухода, мадам. Похоже, мисс Эмелин все же привлекла к себе внимание.
Приятная новость несколько успокоила Лавинию.
— Это все от ее поклонников?
— Да.
— Но это же замечательно!
— А вот на мисс Эмелин, похоже, это не произвело впечатления, — заметила миссис Чилтон. — Она только и говорит о мистере Синклере.
— Да, но это сейчас не имеет значения. — Лавиния отбросила шарф. — Главное в том, что ужасная сцена в ложе леди Уортхэм все же не нарушила мои планы.
— Похоже на то. — Миссис Чилтон нахмурилась, неодобрительно разглядывая наряд Лавинии. — Надеюсь, никто не видел вас входящей через парадный вход, мэм. Господи, ну и вид у вас!
Лавиния поморщилась:
— Да, наверное, мне следовало войти через черный ход. Но у меня был такой неприятный день, а потом еще и дождь начался, поэтому я думала лишь о том, как бы побыстрее добраться до моего уютного, теплого кабинета и налить себе большой бокал хереса.
— Но прежде вам нужно пойти наверх и переодеться, мэм.
— В этом нет необходимости. Только накидка и шарф промокли. Остальная одежда, к счастью, сухая. Лечебная порция хереса — вот что сейчас важнее всего.
— Но, мэм…
Наверху послышались шаги.
— Лавиния! — Эмелин перегнулась через перила. — Слава Богу, ты вернулась. Я уже начала волноваться. Твой план удался?
— И да, и нет. — Лавиния повесила потрепанную накидку на вешалку. — А что это за букеты?
Эмелин усмехнулась:
— Судя по всему, мы с Присциллой сегодня в моде. Леди Уортхэм прислала записку час назад. Видимо, мы прощены. Она пригласила меня сопровождать ее и Присциллу на музыкальный вечер.
— Прекрасная новость. — Лавиния задумалась. — Мы должны решить, какое платье тебе надеть.
— Да у меня и выбор-то небольшой. Мадам Франческа сшила только одно платье, но оно вполне подойдет для этого случая. — Эмелин подхватила юбки и стала быстро спускаться. — Бог с ним, с платьем. Лучше расскажи, что произошло в музее.
Лавиния фыркнула.
— Я расскажу тебе все, но поклянись, что никогда, ни при каких обстоятельствах не передашь этого мистеру Марчу.
— О Боже! — Эмелин остановилась у подножия лестницы. — Что-то нарушило твои планы, да?
Лавиния устремилась через холл к кабинету.
— Все произошло не совсем так, как я планировала.
Миссис Чилтон встревожилась:
— Мэм, прошу вас, переоденьтесь, прежде чем идти в кабинет.
— Мне сейчас нужен бокал хереса, миссис Чилтон.
— Но…
— Она права, Лавиния, — вмешалась Эмелин. — Тебе действительно необходимо прежде переодеться.
— Жаль, что мой костюм шокирует вас, но это мой дом, и я сама решу, в чем мне ходить в кабинете. Так ты хочешь услышать мой рассказ?
— Конечно, хочу, — промолвила Эмелин. — А с тобой все в порядке?
— Ситуация была рискованной, но, к счастью, мне удалось остаться невредимой.
— Невредимой? — взволновалась Эмелин. — Боже милостивый, Лавиния, что случилось?
— Непредвиденная ситуация. — Лавиния вошла в кабинет и сразу направилась к шкафчику с напитками. — Повторяю: ни в коем случае не передавай ничего мистеру Марчу. А то разговоров не оберешься.
Тобиас, сидевший у окна, поднял голову от книги:
— История, похоже, обещает быть весьма занимательной.
Лавиния замерла в шаге от шкафчика:
— Какого черта ты тут делаешь?
— Жду тебя. — Он закрыл книгу и посмотрел на часы. — Я приехал двадцать минут назад и узнал, что тебя нет.
— Правильно. — Лавиния открыла дверцу шкафчика и налила себе большой бокал хереса. — Меня не было.
Тобиас неторопливо разглядывал ее наряд.
— Ты что, была на маскараде?
Лавиния едва не поперхнулась хересом.
— Конечно, нет.
— Решила пополнить доходы, поработав уборщицей?
— За это мало платят. — Она сделала еще глоток хереса, наслаждаясь разливающимся по телу теплом. — Если не согласишься вылизывать не только полы.
— Прошу, не томи нас. Что случилось в музее Хаггета? — спросила Эмелин.
Тобиас скрестил руки на груди и прислонился к книжному шкафу.
— Ты снова ходила к Хаггету? В этом странном одеянии?
— Да. — Лавиния устало опустилась в кресло. Вытянув ноги, она задумчиво посмотрела на толстые чулки. — Мне пришло в голову, что можно кое-что узнать, осмотрев комнату наверху. Я подумала, что Хаггет уж слишком загадочно говорил о ней.
— Загадочность связана с характером экспонатов, — с раздражением заметил Тобиас. — По вполне понятным причинам он не хотел объяснять даме, что наверху у него галерея с эротическими восковыми фигурами.
— Эротические восковые изображения? — заинтересовалась Эмелин. — Как необычно!
Тобиас, нахмурившись, посмотрел на нее:
— Прошу прощения, мисс Эмелин. Мне не следовало говорить об этом в присутствии молодой незамужней девицы.
— Ничего страшного, — спокойно ответила Эмелин. — Мы с Лавинией узнали очень много о подобных вещах во время нашего пребывания в Риме. Миссис Андервуд, знаете ли, очень современная женщина.
— Да, — отозвался Тобиас. — Я знаю. Все в Риме были в курсе ее похождений.
— Мы отклонились от темы, — заметила Лавиния. — Меня поразила не только реакция Хаггета, когда я спросила его об экспонатах наверху. У нас тогда возникло подозрение, будто миниатюра что-то напомнила ему. Сегодня утром я подумала, не прячет ли он наверху работы того же скульптора.
— Ты пошла к Хаггету посмотреть эти экспонаты? — изумился Тобиас.
— Да.
— Зачем?
Лавиния развела руками:
— Я же сказала тебе, что хотела увидеть особенности этих работ. Пришлось заплатить уборщице, чтобы та дала мне ключи, и я вошла в музей в этой одежде.
— И ты посмотрела экспонаты? Они сделаны тем же скульптором, который изготовил миниатюру, присланную миссис Доув?
— Честно говоря, не вполне уверена.
— Значит, весь этот вздор с переодеванием оказался напрасной тратой времени? — Тобиас покачал головой. — Я мог бы заранее тебе это сказать, если бы ты поинтересовалась моим мнением.
— Я не считаю это напрасной тратой времени. Фигуры Хаггета выполнены в полный рост. Разница в масштабе не позволяет прийти к окончательному выводу. Но, по-моему, сходство есть.
— Правда? — заинтересовался Тобиас.
— Полагаю, целесообразно попросить миссис Воэн посмотреть их и высказать свое мнение.
Тобиас уселся на край стола и начал рассеянно потирать левое бедро.
— Это будет трудно организовать. Хаггет вряд ли пойдет нам навстречу, даже если ему нечего скрывать. В конце концов, неприлично показывать подобное даме, даже если она и художница.
Лавиния откинула голову на спинку стула, размышляя о Пэг и ее своеобразном заработке.
— Уборщица Хаггета готова одолжить ключи от галереи в те дни, когда он лечится от ревматизма.
— Не понимаю, — промолвила Эмелин. — Зачем кому-то платить ей за ключи, когда можно купить билет?
— Она одалживает ключи не посетителям, желающим осмотреть галерею, — ответила Лавиния. — Она дает их женщинам, которые живут тем, что продают свои услуги джентльменам, покупающим билет на второй этаж.
— Проституткам? — удивилась Эмелин. Лавиния старательно избегала взгляда Тобиаса.
— По словам Пэг, джентльмены, посещающие верхнюю галерею, часто выражают желание, чтобы их развлекали дамы полусвета, занимающиеся подобным ремеслом. Она что-то говорила о том, что экспонаты вызывают возбуждение.
Тобиас вцепился руками в край стола, но промолчал.
— Как удачно, что наверху не было таких господ, когда ты появилась там в таком виде. Они ведь могли принять тебя за проститутку, — ужаснулась Эмелин.
— Да.
— Как тебе было бы неловко, — продолжала Эмелин.
— M-м. — Лавиния отпила глоток хереса. Тобиас пристально посмотрел на нее:
— Лавиния?
— М-м?
— Наверху не было посетителей, когда ты вошла?
— Конечно, нет.
— Надеюсь, никто из клиентов мистера Хаггета не входил в комнату, пока ты была там. Я не ошибаюсь?
Лавиния глубоко вздохнула:
— Эмелин, пожалуй, тебе лучше покинуть нас.
— Почему?
— Потому что остальная часть этой беседы не для твоих невинных ушей.
— Вздор! Что может быть хуже обсуждения темы об эротических восковых фигурах?
— Язык мистера Марча, когда он сердится.
— Но мистер Марч вовсе не сердится.
Лавиния допила херес и поставила бокал.
— Сейчас рассердится.
Глава 15
Взбешенный Тобиас через час вошел в свой кабинет. Энтони, сидевший за письменным столом, с интересом посмотрел на него. Сначала лицо молодого человека выразило тревогу, сменившуюся вскоре насмешливой снисходительностью. Он отбросил перо и откинулся на спинку кресла.
— Ты опять ссорился с миссис Лейк? — спросил Энтони.
— Ну и что? — пожал плечами Тобиас. — Кстати, это мой письменный стол. И если не возражаешь, я хотел бы им воспользоваться.
— Да, должно быть, на этот раз ссора была особенно бурной. — Энтони неторопливо поднялся и вышел из-за стола. — Когда-нибудь ты зайдешь слишком далеко, и она положит конец вашему партнерству.
— С какой стати ей так поступать? — Тобиас расположился за столом. — Лавиния прекрасно знает, что ей нужна моя помощь.
— Как и тебе ее помощь. — Энтони подошел к большому глобусу, стоявшему на подставке недалеко от камина. — Но если ты будешь продолжать в том же духе, она решит, что обойдется и без тебя.
Тревожное чувство шевельнулось в душе Тобиаса.
— Лавиния импульсивна и безрассудна, но не дура.
Энтони погрозил ему пальцем.
— Попомни мои слова: если ты не научишься относиться к миссис Лейк с тем уважением, какого эта леди заслуживает, она потеряет терпение.
— Полагаешь, Лавиния заслуживает от меня учтивого отношения, потому что она — леди?
— Разумеется.
— Позволь-ка мне рассказать тебе, как ведет себя истинная леди. Леди не надевает платье уборщицы и не прокрадывается в комнату, уставленную эротическими восковыми фигурами, предназначенными только для глаз джентльменов. Леди не рискнет поставить себя в такое положение, когда ее могут принять за дешевую уличную девку. Леди не пойдет на дурацкий риск, заставивший ее защищаться шваброй.
Энтони прищурился:
— Черт возьми! Значит, миссис Лейк подверглась сегодня опасности? Ты поэтому в такой ярости?
— Да, именно так.
— Проклятие! Это ужасно. Она не пострадала?
— Нет. — Тобиас скрипнул зубами. — Благодаря швабре и своему хладнокровию. Ей пришлось отбиваться от двух мужчин, принявших ее за проститутку.
— Слава Богу, что она не склонна к обморокам! — воскликнул Энтони. — Шваброй, да? — В его глазах сверкнуло восхищение. — Ну, миссис Лейк невероятно изобретательна!
— Сейчас речь не о ее изобретательности. Она не должна была вообще подвергать себя подобной опасности.
— Да, ты часто говорил, что миссис Лейк склонна самостоятельно принимать решения.
— Самостоятельное принятие решений — это огромное преуменьшение. Миссис Лейк неуправляема, непредсказуема и упряма. Она не прислушивается ни к советам, ни к рекомендациям, если они ей не по душе. Я никогда не знаю, что Лавиния предпримет в следующий момент, а она не считает нужным информировать меня о своих действиях, и обычно мне уже не удается предотвратить их.
— Вероятно, она считает, что ты отличаешься теми же качествами, — заметил Энтони. — Неуправляемый. Непредсказуемый. Я пока не заметил, чтобы у тебя возникала необходимость сообщать ей о своих действиях до того, как ты что-то предпримешь.
Тобиас разозлился:
— О чем ты толкуешь, черт побери? Мне незачем советоваться с ней по поводу каждого моего шага в этом деле. Зная Лавинию, готов утверждать, что она выразила бы желание сопровождать меня каждый раз, когда мне нужно побеседовать с моими осведомителями, а это часто просто невозможно. И я, конечно, не могу взять ее с собой, когда прихожу в такие заведения, как «Грифон», и она не может посещать со мной клубы.
— Другими словами, ты не всегда сообщаешь миссис Лейк о своих действиях, зная, что может возникнуть спор.
— Верно. Спор с Лавинией чаще всего бесцельное занятие.
— Значит, иногда ты проигрываешь в споре.
— Эта дама бывает совершенно несносной.
Энтони выразил молчаливое удивление. Тобиас взял перо и постучал им по промокательной бумаге. Почему-то он считал нужным оправдаться.
— Миссис Лейк сегодня едва не подверглась нападению. У меня есть все основания сердиться.
Энтони, к изумлению Тобиаса, кивнул:
— Да, иногда страх именно так действует на человека. Я не упрекаю тебя за то, что ты так рассердился. У тебя сегодня наверняка и кошмары будут ночью.
Тобиас промолчал, опасаясь, что Энтони прав.
Лавиния подняла голову от своих записей, когда миссис Чилтон провела в кабинет Энтони.
— Добрый день, сэр.
Он учтиво поклонился ей.
— Спасибо, что согласились принять меня, миссис Лейк.
Лавиния изобразила радостную улыбку, скрыв удивление.
— Всегда рада вас видеть. Пожалуйста, присаживайтесь.
— Если не возражаете, я постою. — Лицо Энтони выразило решимость. — Для меня это довольно трудно. Я никогда не делал ничего подобного.
Ее наихудшие опасения подтвердились.
Лавиния подавила вздох, отложила записи и приготовилась выслушать, как Энтони попросит у нее разрешения жениться на Эмелин.
— Прежде чем вы начнете, мистер Синклер, позвольте сказать, что я считаю вас прекрасным человеком.
— Вы чрезвычайно добры, мадам.
— Вам, кажется, только что исполнился двадцать один год.
Он нахмурился:
— А какое значение имеет мой возраст?
— Люди часто кажутся старше своих лет, как, например, Эмелин.
В глазах Энтони вспыхнуло восхищение.
— Мисс Эмелин умна для человека любого возраста.
— Тем не менее ей едва исполнилось восемнадцать.
— Да.
Все шло не так, как хотелось Лавинии.
— Дело в том, сэр, что я не хотела бы, чтобы Эмелин слишком торопилась с браком.
Энтони повеселел:
— Вполне согласен с вами, миссис Лейк. Мисс Эмелин не должна торопиться. Она совершила бы серьезную ошибку, слишком поспешно обручившись. Нельзя, чтобы ранний брак ограничил свободу такой яркой натуры.
— В этом мы с вами полностью солидарны, сэр.
— Мисс Эмелин должна сама решать этот вопрос.
— Конечно.
Энтони расправил плечи:
— Но как бы я ни восхищался мисс Эмелин, хотя и посвятил себя служению ей…
— Я не знала об этом.
— Это для меня огромное удовольствие, — заверил ее Энтони. — Однако я пришел не за тем, чтобы говорить о будущем мисс Эмелин.
От облегчения у Лавинии закружилась голова. Похоже, ей не придется препятствовать этой юношеской любви. Она успокоилась и улыбнулась Энтони.
— Так о чем же вы хотели бы поговорить со мной, мистер Синклер?
— О Тобиасе.
Оказывается, чувство облегчения было несколько преждевременным.
— А в чем дело? — насторожилась Лавиния.
— Я знаю, что он сегодня поссорился с вами.
Она непринужденно махнула рукой:
— Тобиас вспылил. Ну и что из того? Это далеко не первый случай.
Энтони расстроенно кивнул:
— Тобиас всегда был склонен к резкости и, конечно, не выносит глупцов.
— Я не считаю себя глупой, мистер Синклер.
Энтони с ужасом посмотрел на Лавинию:
— Я и не предполагал подобного, миссис Лейк.
— Благодарю.
— Видите ли, характер общения Тобиаса с вами таков, что это как-то необычно сказывается на его настроении.
— Ты опять ссорился с миссис Лейк? — спросил Энтони.
— Ну и что? — пожал плечами Тобиас. — Кстати, это мой письменный стол. И если не возражаешь, я хотел бы им воспользоваться.
— Да, должно быть, на этот раз ссора была особенно бурной. — Энтони неторопливо поднялся и вышел из-за стола. — Когда-нибудь ты зайдешь слишком далеко, и она положит конец вашему партнерству.
— С какой стати ей так поступать? — Тобиас расположился за столом. — Лавиния прекрасно знает, что ей нужна моя помощь.
— Как и тебе ее помощь. — Энтони подошел к большому глобусу, стоявшему на подставке недалеко от камина. — Но если ты будешь продолжать в том же духе, она решит, что обойдется и без тебя.
Тревожное чувство шевельнулось в душе Тобиаса.
— Лавиния импульсивна и безрассудна, но не дура.
Энтони погрозил ему пальцем.
— Попомни мои слова: если ты не научишься относиться к миссис Лейк с тем уважением, какого эта леди заслуживает, она потеряет терпение.
— Полагаешь, Лавиния заслуживает от меня учтивого отношения, потому что она — леди?
— Разумеется.
— Позволь-ка мне рассказать тебе, как ведет себя истинная леди. Леди не надевает платье уборщицы и не прокрадывается в комнату, уставленную эротическими восковыми фигурами, предназначенными только для глаз джентльменов. Леди не рискнет поставить себя в такое положение, когда ее могут принять за дешевую уличную девку. Леди не пойдет на дурацкий риск, заставивший ее защищаться шваброй.
Энтони прищурился:
— Черт возьми! Значит, миссис Лейк подверглась сегодня опасности? Ты поэтому в такой ярости?
— Да, именно так.
— Проклятие! Это ужасно. Она не пострадала?
— Нет. — Тобиас скрипнул зубами. — Благодаря швабре и своему хладнокровию. Ей пришлось отбиваться от двух мужчин, принявших ее за проститутку.
— Слава Богу, что она не склонна к обморокам! — воскликнул Энтони. — Шваброй, да? — В его глазах сверкнуло восхищение. — Ну, миссис Лейк невероятно изобретательна!
— Сейчас речь не о ее изобретательности. Она не должна была вообще подвергать себя подобной опасности.
— Да, ты часто говорил, что миссис Лейк склонна самостоятельно принимать решения.
— Самостоятельное принятие решений — это огромное преуменьшение. Миссис Лейк неуправляема, непредсказуема и упряма. Она не прислушивается ни к советам, ни к рекомендациям, если они ей не по душе. Я никогда не знаю, что Лавиния предпримет в следующий момент, а она не считает нужным информировать меня о своих действиях, и обычно мне уже не удается предотвратить их.
— Вероятно, она считает, что ты отличаешься теми же качествами, — заметил Энтони. — Неуправляемый. Непредсказуемый. Я пока не заметил, чтобы у тебя возникала необходимость сообщать ей о своих действиях до того, как ты что-то предпримешь.
Тобиас разозлился:
— О чем ты толкуешь, черт побери? Мне незачем советоваться с ней по поводу каждого моего шага в этом деле. Зная Лавинию, готов утверждать, что она выразила бы желание сопровождать меня каждый раз, когда мне нужно побеседовать с моими осведомителями, а это часто просто невозможно. И я, конечно, не могу взять ее с собой, когда прихожу в такие заведения, как «Грифон», и она не может посещать со мной клубы.
— Другими словами, ты не всегда сообщаешь миссис Лейк о своих действиях, зная, что может возникнуть спор.
— Верно. Спор с Лавинией чаще всего бесцельное занятие.
— Значит, иногда ты проигрываешь в споре.
— Эта дама бывает совершенно несносной.
Энтони выразил молчаливое удивление. Тобиас взял перо и постучал им по промокательной бумаге. Почему-то он считал нужным оправдаться.
— Миссис Лейк сегодня едва не подверглась нападению. У меня есть все основания сердиться.
Энтони, к изумлению Тобиаса, кивнул:
— Да, иногда страх именно так действует на человека. Я не упрекаю тебя за то, что ты так рассердился. У тебя сегодня наверняка и кошмары будут ночью.
Тобиас промолчал, опасаясь, что Энтони прав.
Лавиния подняла голову от своих записей, когда миссис Чилтон провела в кабинет Энтони.
— Добрый день, сэр.
Он учтиво поклонился ей.
— Спасибо, что согласились принять меня, миссис Лейк.
Лавиния изобразила радостную улыбку, скрыв удивление.
— Всегда рада вас видеть. Пожалуйста, присаживайтесь.
— Если не возражаете, я постою. — Лицо Энтони выразило решимость. — Для меня это довольно трудно. Я никогда не делал ничего подобного.
Ее наихудшие опасения подтвердились.
Лавиния подавила вздох, отложила записи и приготовилась выслушать, как Энтони попросит у нее разрешения жениться на Эмелин.
— Прежде чем вы начнете, мистер Синклер, позвольте сказать, что я считаю вас прекрасным человеком.
— Вы чрезвычайно добры, мадам.
— Вам, кажется, только что исполнился двадцать один год.
Он нахмурился:
— А какое значение имеет мой возраст?
— Люди часто кажутся старше своих лет, как, например, Эмелин.
В глазах Энтони вспыхнуло восхищение.
— Мисс Эмелин умна для человека любого возраста.
— Тем не менее ей едва исполнилось восемнадцать.
— Да.
Все шло не так, как хотелось Лавинии.
— Дело в том, сэр, что я не хотела бы, чтобы Эмелин слишком торопилась с браком.
Энтони повеселел:
— Вполне согласен с вами, миссис Лейк. Мисс Эмелин не должна торопиться. Она совершила бы серьезную ошибку, слишком поспешно обручившись. Нельзя, чтобы ранний брак ограничил свободу такой яркой натуры.
— В этом мы с вами полностью солидарны, сэр.
— Мисс Эмелин должна сама решать этот вопрос.
— Конечно.
Энтони расправил плечи:
— Но как бы я ни восхищался мисс Эмелин, хотя и посвятил себя служению ей…
— Я не знала об этом.
— Это для меня огромное удовольствие, — заверил ее Энтони. — Однако я пришел не за тем, чтобы говорить о будущем мисс Эмелин.
От облегчения у Лавинии закружилась голова. Похоже, ей не придется препятствовать этой юношеской любви. Она успокоилась и улыбнулась Энтони.
— Так о чем же вы хотели бы поговорить со мной, мистер Синклер?
— О Тобиасе.
Оказывается, чувство облегчения было несколько преждевременным.
— А в чем дело? — насторожилась Лавиния.
— Я знаю, что он сегодня поссорился с вами.
Она непринужденно махнула рукой:
— Тобиас вспылил. Ну и что из того? Это далеко не первый случай.
Энтони расстроенно кивнул:
— Тобиас всегда был склонен к резкости и, конечно, не выносит глупцов.
— Я не считаю себя глупой, мистер Синклер.
Энтони с ужасом посмотрел на Лавинию:
— Я и не предполагал подобного, миссис Лейк.
— Благодарю.
— Видите ли, характер общения Тобиаса с вами таков, что это как-то необычно сказывается на его настроении.